Эффект Ноцебо

Глава 47

My Immortal — Evanescence

Киллиан

Бесконечно гоняю в мозгу свежую информацию. Первый шок прошел, но на место ему никак не приходило привычное хладнокровие. Целую неделю меня штормило так, как никогда раньше. Но, по крайней мере, теперь я знаю, что мы двигаемся в правильном направлении.

Гребаная трубка сдохла в самое неподходящее время, не позволяя мне связаться с Тиф и успокоить ее, что со мной все хорошо. А то, что моя неутомимая Заноза однозначно переживает — неоспоримый факт. Именно поэтому я сорвался из Дублина в последний момент, чтобы быть на юбилее Ричарда, но не из-за него, а из-за Тиффани и мамы.

Одежда, стараниями матушки, давно висела на вешалке в моей городской квартире, поэтому оставалось только переодеться и отправляться в путь, чтобы сделать своей женщине сюрприз, но на выходе из лифта меня ждало очередное дерьмо. Стоило только мне переступить порог кабины, как кто-то влетел в меня с разбегу, сотрясаясь в истеричных рыданиях.

— Майя? — удивлённо вскидываю брови и отстраняю от себя девушку, волосы которой сбились в неопрятные колтуны, короткое платье на теле, покрытом свежими ссадинами, было разодрано, а глаза воспалились от пролитых слез. Глядя на эту картину во мне моментально вспыхнула злость. — Что случилось? Кто это сделал?

— Кил… Я… Я… — девушка снова срывается на рев. На автомате подхватываю ее на руки и заношу в квартиру, а затем усаживаю на диван в гостиной.

— Так, тише. Успокойся. Выдыхай. Ты в безопасности, — осторожно сжимаю ее ладони, сверля взглядом разбитые девичьи коленки. — Что произошло?

— Я… Я не знаю, — всхлипывает и топит меня в своих залитых кровью белках. — Двое мужчин… Они… Все случилось вот… Меня сильно ударили об асфальт, — Майа плачет, вспоминая случившееся, а меня буквально разбивает лютый гнев. — Они все время говорили про тебя… Постоянно что-то о том, чтобы ты не крутился под ногами… Про какую-то девушку… А мне сказали, что если до тебя не дойдет, то меня убьют. Киллиан! — она снова срывается на истерику и бросается ко мне. — Я боюсь! Что мне делать?! Что делать?!

Лихорадочно думаю, пока машинально глажу женские плечи. Эта дичь вышла за всякие рамки.

— Тише, Майа. Ничего с тобой не случится, я все улажу. Пока останься здесь. Мне нужно уехать. Тут ты в безопасности.

— Нет, Киллиан, не бросай меня! Пожалуйста!

— Ещё раз повторяю, что тут тебя никто не тронет. Я гарантирую, — медленно отстраняю от себя девушку и поднимаюсь. Руки зудят размазать чью-нибудь морду, но разум говорит, что нужно действовать по-другому. — Ты знаешь, где здесь все находится. Если что, я на связи. Отсюда ни ногой, пока я не дам добро. Поняла меня?

Девчонка только молча сверлит меня взглядом.

— Майа, это нихрена не шутки, ты понимаешь?! Из дома ни шагу, ясно?

Она коротко кивает и снова заливается слезами. Но мне сейчас не до женских истерик. И, надо сказать, меня они до сих пор не трогают. Кроме единственной.

Быстро сбрасываю вещи и надеваю приготовленный для меня костюм. Параллельно набираю Карима, обрисовываю ситуацию и покидаю квартиру, чтобы быстрее оказаться в поместье. Мне нужно срочно увидеть Тиф и поговорить с братьями.

Когда я захожу в главный зал, то сразу же замечаю свою королеву. Ее присутствие хотя бы на короткий миг вышибает из меня все заботы, оставляя только этот момент и понимание, как же я, мать его, дико соскучился. Тиф что-то тихо говорит Нику, и тот удаляется под собственный хохот. Невольно улыбаюсь, когда представляю, что эта острая на язык девочка в очередной раз выдала. А когда оказываюсь рядом, то просто погибаю от желания прикоснуться. Шикарное платье скрывает любимое тело, но моя память тут же воспроизводит желанные изгибы, а сводящий с ума запах заполоняет рецепторы. Резко опускаю ладони на тонкую талию и опускаюсь к аккуратному ушку:

— Соскучилась, Солнце?

Когда же встречаемся глазами, то снова под этим жаром погибаю. Не могу насмотреться. Не могу надышаться. Не могу перестать касаться. Как и она — резко обнимает за шею и прижимается так близко, как только возможно.

— Киллиан.

— Я здесь, моя родная. Я с тобой.

— Почему ты не сказал, что приехал? Я вся извелась! — лёгкий толчок в грудь, вызывающий мой смешок, а затем наши губы встретились после долгой разлуки.

— Труба села. А дома… — смотрю на нее, такую красивую, но изможденную моим отсутствием, что решаю промолчать о том, кто находится сейчас в моей квартире и почему. Я сам все решу. — Я просто хотел сделать сюрприз. Удалось?

— Не то слово, — снова поцелуй, но уже в скулу, от чего мурашки побежали по телу. — Я так скучала.

— И я, Солнце.

Снова оставляю поцелуй на сочных губах, обводя пальцами узкий женский подбородок.

— Пойдем поздравим твоего отца.

Тиф кивает в сторону Ричарда, который уже увидел нас и счастливо улыбается, ожидая, что мы подойдем. Что мы, собственно, и делаем.

— С днём рождения, — Барлоу обнимает старшего Хоггарда, а затем немного отходит в сторону, предоставляя мне возможность поздравить именинника.

— Спасибо, милая. Ты просто невероятно выглядишь. Как и ты, сын. Вы идеально подходите друг другу.

— Знаю, — протягиваю руку, которую он жмёт в ответ. — С юбилеем.

Смотрю на человека, который вырастил меня, и ничего не испытываю. Я настолько очерствел в своих собственных эмоциях, что больше не воспринимаю его ни в каком отношении. Все те обиды, которые испытывал ранее, ушли на задний план, потому что сейчас все, что меня заботит, касается только Тиффани, которая ласково перебирает пальцы моей свободной руки, всю свою любовь на меня обрушивая. Я не привык к этому. Меня трясет внутри от этих незнакомых эмоций.

— Дети, — мама вступает в разговор, чтобы немного сгладить всегда образовывающиеся между нами углы, — давайте сфотографируемся. Нашей семьёй в такой замечательный вечер.

Медленно киваю, переводя взгляд на Тиф, которая отпустила мою руку и вознамерилась отойти, пока я снова не перехватил маленькую ладонь и не подтянул хрупкую фигуру к себе.

— Куда ты собралась?

— Ну, как же? — Барлоу искренне удивилась, оглядывая ту суету, которую снова развела мама, собирая всех своих детей по залу. — Я подожду тебя, пока вы сделаете фото.

— Солнце, — смотрю на нее, а внутри такой водоворот щемящей нежности закручивается, что заворачивает нутро в узел. — Ты — часть нашей семьи. Всегда была, есть сейчас и будешь дальше. Ты — сестра для Чарли и Ника. Как ребенок для моих родителей. И ты ещё станешь моей женой, — слова вырвались из меня автоматом, даже не успев прочно осесть мыслью в голове. Ловлю в фокус расширенные зрачки напротив и наклоняюсь, чтобы оставить на женских губах короткий поцелуй. — Когда-нибудь ты и по бумагам будешь принадлежать мне. Но уже сейчас я точно знаю, что ты Хоггард. И всегда была ее частью.

Тиффани ничего не сказала в ответ, только крепко схватила мои пальцы и направилась в сторону родни, которую выставлял в нужном положении фотограф.

— Так, давайте, вы сюда, молодой человек, рядом с виновником торжества. Да-да… Хозяйка вечера с мужем, конечно же. Вот, идеально! А вы, голубки, рядом. Вставайте живее!

— Нам надо поговорить. Срочно, — кидаю Нику, когда прохожу мимо. Брат понимает все без слов и только кивает. Мы с Тиф встаём рядом с Чарли, который вопросительно поднял бровь. — После встречаемся в отцовском кабинете.

— Что ты узнал?

Тиф перевела на меня свои шикарные глаза, но сейчас не место и не время говорить об этом.

— Все расскажу позже, родная. А сейчас, — приобнимаю тонкую талию и смотрю в объектив, — улыбайся, нас снимают.

Пока дотошный фотограф делал миллион и один кадр нашей семьи, телефон в заднем кармане разрывался от звонков.

— Мы закончили?

— Ещё один снимок, и я вас отпускаю.

— Без меня, — бросаю вскользь и отхожу в сторону, доставая бесконечно трезвонящую трубку. — Майа? В чем дело?

— Кил! Помоги мне! Кто-то ломится в квартиру, Господи! Что мне делать?! Что мне делать?! — девчонка истерично орет на другом конце провода.

— Что за херня? У нас охрана в комплексе.

— Я не знаю, Кил! Мне страшно! Помоги! Боже…

— Так, уйди в дальнюю спальню, в гардеробной есть скрытая дверь. Спрячься там, — краем глаза замечаю Тиф, которая отошла от Ника и направляется ко мне. — Я скоро буду.

— В чем дело?

В голосе Барлоу столько тревоги, которая моментально сковывает тело, что я в очередной раз выбираю промолчать о том, что сейчас происходит в моем доме.

— Мне срочно нужно отъехать, Солнце. Серьезный вопрос. Но я обещаю, что скоро вернусь.

— Киллиан. Что происходит?

— Я пока ничего не могу сказать, но мы поговорим, как только я вернусь, — обнимаю узкие плечи, а затем перемещаю руки на бледные девичьи щеки. — Я тебя люблю. Все будет хорошо. Дождись меня, ладно?

Между нами повисла долгая пауза, закорачивающая все мои нервы. Тиффани будто чувствовала что-то — ее зрачки лихорадочно метались по моему лицу в поисках ответов, которые сейчас я не мог ей дать. Информация о Майе только доставит ей больше переживаний, которых я хочу избежать.

— Тиф?

— Ладно, — она кладет свои ладони на мои и прикрывает глаза. — Только возвращайся скорее.

— Договор.

Заставляю себя растянуться в улыбке, целую любимую женщину так крепко, как могу, а после направляюсь на выход. Пробираюсь через снующих туда-сюда людей, пока не натыкаюсь на Чарли, который шел прямиком ко мне.

— Что за срочность?

— Все потом, брат, объясню позже. Просмотри за Тиф, ладно?

Чарльз кивает, позволяя мне беспрепятственно покинуть поместье. Если бы в тот момент я мог знать, чем все это закончится, то никогда бы не вышел за эти чёртовы двери.

Тиффани

Праздник в самом разгаре, а у меня в душе полнейший раздрай. Прошло уже несколько часов с того момента, как Киллиан уехал, так толком ничего и не объяснив. Я видела, что случилось что-то плохое. Все было написано на его лице. И это не может не выносить остатки моего и так расшатанного самообладания.

Не в силах больше терпеть этот пьяный шум, я тихо исчезаю в своем крыле. Снимаю шикарный наряд, принимаю душ, и, закутавшись в любимую пижаму, усаживаюсь на кровати. Веду сама с собой мысленную беседу, а затем всё-таки звоню Килу, но в ответ получаю только сообщение от родного голоса, записанного на автоответчик.

Что-то точит меня глубоко внутри, какие-то чувства сомнения и страха прочищают организм, не давая ни на секунду отпустить тревожные мысли. Все мое существо стремится к мужчине, по которому я дико соскучилась, но его поведение заставляет меня искать ему причину. И всплывающие варианты мне не нравятся.

Ближе к ночи, когда я почти уснула под гнетом собственных предположений, на телефон упало сообщение. Трясущимися руками открываю текст от Киллиана и облегченно выдыхаю. Он просит меня приехать, потому что сам вырваться не может. В тот момент я не думаю о том, что это не характерно для Киллиана Хоггарда — он всегда все делает сам, особенно когда дело касается меня. Я подрываюсь с кровати, наспех накидываю первые попавшиеся вещи и пишу Нику в надежде, что он не сильно пьян и сможет организовать мне компанию. Через несколько минут на пороге моей комнаты оказывается младший Хоггард.

— Что за срочность?

— Кил написал, сможешь отвезти меня к нему?

— Конечно, я не пил сегодня, — в голосе мужчины сквозят явные нотки расстройства, которые заставляют меня пристальнее рассмотреть его лицо.

— Что с тобой?

Николас только печально улыбается и запускает руку в светлые волосы, проведя по ним пальцами.

— Не бери в голову, Заноза. Мне нужно все обдумать, а после уже делиться.

— Уверен?

— Конечно. Поехали, отвезу тебя.

До нужного здания добираемся на удивление быстро. Мое настроение улучшается по мере приближения к заветной цели. Когда Николас паркует машину у парадного входа и собирается выходить, я вопросительно поднимаю брови.

— Что? Я тебя провожу.

— Брось, братец, здесь охрана на каждом шагу. Консьерж меня знает. Так что, расслабься, — выхожу из салона и обхожу машину, чтобы наклониться к водительском у стеклу. — Мой тебе совет: сейчас твоей заднице надо быть явно не здесь. Поэтому оставь свои мысли на завтра, а сегодня просто действуй.

— Понял, сестрёнка. Поехал воплощать.

— Удачи.

Чмокаю его в щеку и несколько минут наблюдаю, как машина удаляется вперёд по освещенной улице. Вскидываю взгляд на элитную высотку и вхожу внутрь. Сердце почему-то тарабанит, как сумасшедшее, предвкушая долгожданную встречу. Захожу в лифт, в котором до нужного этажа поднимаюсь абсолютно одна, и пытаюсь совладать с телом, которое в момент охватил озноб.

Кабина. Длинный коридор. Та самая дверь. Негромко стучусь, но понимаю, что она открыта. Толкаю от себя и осторожно захожу внутрь квартиры, в которой приглушен свет.

— Кил!

Ответа нет. Чувствую, как по венам начинает бурлить напряжение, разгоняя потоки крови, бросая в жар от плохого предчувствия. Ведомая инстинктами, направляюсь прямиком в спальню. Снова толкаю дверь и рассыпаюсь на куски прям там, в этой шикарной комнате.

Киллиан лежит на кровати, голова повернута в сторону. Он спит. Мерное дыхание прослеживается по плавно вздымающейся спине. Мускулистые руки раскинуты в стороны, а голое смуглое тело не накрыто ничем. Подтянутые ягодицы, крепкие ноги, широкие плечи, на которых покоится изящная женская ручка. Как в тумане перевожу взгляд на девушку, чьи черные волосы закрывают обнаженную грудь, на которой явно виднеются свежие засосы, и с громким шумом роняю телефон, который все это время одержимо сжимала в руках.

Майа пошевелилась и открыла глаза. Она приподнялась на кровати, поправляя простынь, которая накрывала ее живот, и подтянула ту на грудь, после чего встретилась взглядом со мной. В нем не было ни капли смущения, растерянности или неожиданности. Только злость, перемешанная с ликованием.

— Смотри на то, каким мужчиной является Киллиан Хоггард, — женский голос сочился презрением. — По первому же зову он бросил тебя и примчался ко мне. И развести его на секс было не сложно, как видишь.

Стараюсь совладать с собой, но предательские слезы уже обжигают кожу.

— Ты не нужна ему, Тиффани. Ты создаёшь одни проблемы. Его избили из-за тебя, — слова Майи больно били в цель, обжигая и выжигая в душе сплошное пепелище. — Он сам сказал мне, что устал. Устал от этих вечных заморочек с тобой. Он одиночка по жизни. И ты ему не нужна. Запомни это.

Больше не могу ни смотреть, ни слушать. Медленно разворачиваюсь и выхожу сначала из квартиры, а затем из дома. Еле передвигаю ногами, пока внутри меня происходит такая катастрофа, убивающая все эмоции на корню, что больше ничего не остаётся. Все уничтожено. Все отравлено. Все убито.

Потоки соленой жидкости разъедают глаза, но все никак не прекращаются. Бешеная тряска разбивает тело. Истошный крик образуется где-то внутри спутанного сознания, грозясь вырваться наружу. И когда я уже почти готова выплеснуть всю свою боль, тугим кольцом обхватившую остатки разорвавшегося сердца, чья-то рука хватает меня за шею, а к носу прислоняется мягкая тряпка.

Вдох.

Непонятный, дурманящий запах.

Слабость в ногах.

Темнота в глазах.

И, наконец-то, долгожданная и освобождающая пустота.