Егеря - элита войны

15. BETTER SAFE THAN SORRY ^{15}

23 сентября, 2006 года, Басра, второй по величине город Ирака. Команд датских телохранителей подорвалась на бомбе. 36-летний Ким Вадим, солдат ВВС Дании, был убит на месте, еще один получил тяжелое ранение, остальные телохранители все были ранены. Они оказались неспособны выполнять свою работу дальше и поэтому мой патруль призвали на замену.

Несколько дней мы тратим на организацию нового дома в одном лагере с другими 500 датскими солдатами. Здесь также размещается британская бригада, численностью 5000 человек.

База находится в 15 километрах от Басры. Мы охраняем двух чиновников-датчан из министерства иностранных дел, работающих в группе восстановления и реконструкции.

До подрыва они жили в Басре, но теперь переехали в лагерь, чтобы быть лучше защищены.

Война в Ираке бушевала последние три года. Раньше в Басре было относительно спокойнее, чем в Багдаде или Эль-Фалудже. Но в 2006 году повстанцы начали войну против британо-датского контингента. Было уже убито 5 датских солдат. Главным образом JAM, местное ополчение, сражалось с помощью придорожных бомб. Мало того, что их число росло, они становились все изощренней. Это вызывает особую озабоченность в штабе датского батальона.

Среди вражеских бомб выделяется EFP-бомба. Это очень точный и мощный снаряд, предположительно разработанный в Иране. Направленный взрыв разгоняет килограммовую металлическую болванку до скорости 2 км/с, легко пробивающую даже бронированные машины. EFP-бомба активируется по сотовому телефоны или датчику движения. Именно таким боеприпасом был убит Ким Вадим.

Никто из егерей ранее не работал в Басре и многое здесь отличается от условий Багдада

.

В Басре живет около 2 миллионов человек, город лежит на берегах реки Шатт-аль-Араб, которая разветвляется на огромную сеть каналов, давшим городу прозвище Венеции Востока. Но здесь нет ни намека на романтические гондолы.

Некоторые реки и каналы заболочены для сельскохозяйственной обработки земель, где выращивают кукурузу и рис. А между городом и датским лагерем безводный и пустынный ландшафт, на котором находятся нефтеперерабатывающие заводы. Они ежедневно производят 2.4 млн. барреля нефти.

Мы выполняем свои задачи на пустынной земле, на двух Лэнд Круйзерах. Передвигаться днем здесь опасно, т. к. столб пыли издалека оповещает о нашем приближении. Боевикам остается только разместить бомбу и ждать улов. По этой причине мы избегаем передвигаться днем и ездим только ночью.

Сегодня вечером мы едем в Басру за новыми сводками об ополченцах и бомбах от наших коллег в разведывательном центре британской штаб-квартиры. Мы предпринимаем специальные меры предосторожности при езде. Машина полностью затемнена, нет ни источника света. Даже приборная панель накрыта специальной тканью. Я веду машину с помощью прибора ночного видения. Задние стоп-сигналы тоже прикрыты специальными козырьками, чтобы не слепить меня.

Единственная проблема здесь заключается в том, что британцы имеют вокруг лагеря много пропускных пунктов и они тоже соблюдают правила светомаскировки. Если мы их своевременно не обнаружим и не подадим сигнал, то нас скорее всего расстреляют, приняв за террористов-смертников.

В этот вечер мы выбрали короткий маршрут, ведущий к южной окраине города, где мы должны был проехать через ряд жилых кварталов, чтобы добраться до штаб-квартиры. Я был за рулем в первой машине.

"Иракский контрольно-пропускной пункт, 500 метров" — сообщил Клаус, один из двух егерей на заднем сидении. Мы знаем, что впереди небольшой КПП, укомплектованный горсткой сонных иракских полицейских. Они только и делают, что сидят на стульях рядом с маленькой грязной хижиной у дороги.

Так как мы едем по ровной местности, то я издалека вижу, что они просто сидят у обочины дороги с кальянами. Нет ни малейших оснований для того, чтобы останавливаться или как-то предупреждать их.

Для охранников это выглядит как внезапный рев из темноты и два черных метеора в облаках пыли и песка проносятся мимо них. Они настолько перепугались, что некоторые попадали со стульев, другие побежали в дом.

В салонах наших автомобилей раздался смех.

Спустя несколько миль мы достигаем южной окраины Басры.

Хотя время на часах 10 часов вечера в маленьких узких улицах царит оживленная деятельность, работают магазины. Здесь для нас ничуть не безопаснее, но здесь уже можно включить фары. Иракцы нас видят и по разному выражают свои эмоции — кто-то машет рукой и улыбается, а кто-то швыряет камни.

Мы внимательно следим за всем, ища малейшие сигналы опасности — такие как вооруженные люди; люди, говорящие по рации или сотовым телефонам; наблюдающие за нами или едущие за нами на машине или мотоцикле.

Остается всего несколько километров до цели, я сворачиваю на другую улицу.

"Что здесь происходит?" — озвучил наши сомнения Клаус. Эта улица полностью безлюдна. Магазины закрыты, нет людей, нет машин. Я сворачиваю на обочину и выключаю свет, задняя машина повторяет мой маневр.

"Здесь что-то не так, не стоит здесь ехать" — говорит Клаус и я с ним согласен. Почему люди держаться подальше от этой улицы? Наше шестое чувство говорит нам не ехать здесь. Клаус отдает команду по рации и мы выбираемся на альтернативный маршрут, по параллельной улице.

На обочине стояла машина, водитель которой взглянув на нас — это был молодой парень — энергично указал рукой на что-то впереди. Мы снова остановились. Пришлось выбрать новый альтернативный маршрут, ведущий нас из города, затем огибающий его и входящий совсем с другой стороны. Мы не спешим. Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть.

На следующее утро, после обычной утренней пробежки, я зашел в пункт разведки датского батальона, чтобы получить сводку событий за прошедшую ночь.

Мой желудок сжался.

Я прочитал про то, что взвод британских солдат попал в засаду на той самой улице, которая нам так не понравилась. Сначала они подорвались на придорожной бомбе, потом подверглись обстрелу. В ходе боя десять британцев получили ранения различной степени тяжести.

На следующей неделе лагерь подвергся массированному обстрелу из минометов и неуправляемыми ракетами. Каждый ночь мы проводим в защитном бункере.

К сожалению, был убит датский солдат. Мы участвуем в печальной церемонии погрузки гроба с телом 20-летнего датчанина.

Вскоре лагерь был передан иракской армии, а датский батальон перебазировался на аэродром Басры. Так закончилась наша миссия.

После трех месяцев горячей и пыльной пустыни я полностью готов к новой миссии в холодной Северной Ютландии.