Его наглый друг (СИ)

17

Тянусь рукой к защелке и отстегиваю ее ремень…

Макс

Жду, когда она уже прекратит упрямиться, сдвинется с места и наконец-таки запрыгнет в тачку. И вместе с тем заметно напрягаюсь, будто это едрать как важно.

Если хочет толкаться в душном микрике*, пусть сидит и ждет дальше.

Какое мне дело?

Однако, когда вижу, что поднимается с облезлой лавки, ловлю первый приход как скачок вольтажа. А когда неуверенно шагает навстречу, получаю конкретный разряд по обнаженным нервам.

Бодрит не хило.

С горем пополам переключаюсь на дорогу и давлю на газ. На фейсе же полнейший штиль.

Но не могу не зацепить ее.

— Не делай такое лицо, будто тебя вынудили сесть в машину, — кидаю небрежно.

— А разве не так⁈ — ожидаемо протестует.

Лениво усмехаюсь и откидываю голову назад. Всем своим видом транслирую абсолютный пассив.

— Тебя никто не заставлял, — толкаю сухо. — Ты не оставила мне другого выбора, когда поплелась на остановку одна. Чего не дождалась подруг?

Боковым зрением секу реакцию.

Она, ожидаемо, тушуется. Склоняет голову вниз и теребит пальцами ремешки сумки, утыкаясь взглядом в пол.

— Они ушли в кафе…

— И ты предпочла им мою компанию, — резюмирую с нескрываемым довольством.

— А ты только о себе и думаешь, — снова ворчит.

— Лишь голые факты, — задвигаю с ухмылкой и кошусь на нее.

Перевожу взгляд на дорогу. Снова на нее. Улыбка планомерно сходит на нет, когда помимо смущения, распознаю что-то еще.

Внутренне ликую, что, наконец, замолкает и отворачивается к окну. И в тоже время хочу, чтобы продолжала препираться. Полнейшая дичь.

Мчим до общаги в гробовой тишине. Зачем-то выписываю себе руководство к действию. А если быть точным — к бездействию.

Просто доехать. Просто в молчании. Просто выпроводить и свернуть назад к дому. Своему. Блядь, конечно же, к своему! Как будто рассматриваю другие варианты.

Но бодаться с ней куда проще, чем выносить напряженное затишье…

Когда тормозим у общаг, натягиваю привычную маску похабника, которая уже и самого порядком бесит… С гребаной ухмылкой выдаю развязно:

— До комнаты провести?

Она вдруг вспыхивает и заливается краской, а затем отвечает как-то сконфужено:

— Не стоит…

Усмехаюсь с излишним старанием, перегибая с эмоциями не хило. Выгляжу, наверняка, как придурок. Хотя когда меня это волновало…

Но стоит ей снова начать говорить — впадаю в ступор уже я.

— Пожалуй, целоваться на прощание не будем, — кривится ехидно.

Язвит же змеюка. Напоминает тем самым о своих ядовитых губах, что отравляют мозг. Кажется, что стягивает удавку не только на шее, но и грудину сжимает нещадно.

Триггерит ведь сразу, отправляя под стол в ее комнате.

— Нарываешься… — цежу сквозь зубы. — Не провоцируй.

— А то что? — хорохорится она.

А сама уже дверную ручку обвивает пальцами, собираясь деру дать в случае чего.

Вот объяснить бы ей правила допустимого поведения. С чувством. С толком. С расстановкой. Да только все силы брошены на сохранение контроля, что трещит по швам.

Рывком кидаюсь к ней, нависая сверху. В ноздри тут же ударяет ее одурестический запах, от которого плавится рассудок. Тяну на мощностях, насыщая легкие дурманом.

Она вытягивается струной, прилипая к спинке кресла. При этом вся сжимается. Шумно и сбивчиво дышит, выдавая реакции тела.

Тянусь рукой к защелке и отстегиваю ее ремень. Ловлю пряди волос, что за него цепляются, и с диким кайфом затягиваю аромат шампуня в перемешку с морским воздухом.

Тащу на пределе возможностей. И все же… Нащупываю трезвую мысль, что семафорит о последствиях. Отнюдь безрадостных.

Обхватываю ее ладошку, вцепившуюся в ручку мертвой хваткой, и открываю дверь без лишних слов.

Она испаряется тут же.

А я втыкаю замыленным взглядом в лобовое. Пару секунд, не больше. И срываюсь с места домой.

Залить и вытравить — единственная потребность, что ощущаю как никогда остро. Чем собственно и занимаюсь до глубокой ночи.

А следующий полдня словно выпадают из жизни. Прихожу в себя, только когда ощущаю грубые толчки в плечо.

Лёха, мать его, собственной персоной. Таращится на меня и что-то трещит без умолку. А я лишь чувствую, как трещит голова.

— Ебать-копать, думал не добужусь! — бьет по перепонкам, что приходится щуриться.

В памяти проносится вчерашний день, и я с трудом, но все же понимаю, в чем причина его столь раннего визита. Обычно заявляется ближе к ночи.

— Давай быстрей, все ждут уже по тачкам! — возмущается он.

Ему, видать, не терпится уже разбить лагерь и наслаждаться своей компанией. Он этого дня, пиздец, как ждал.

Мне же стоит запастись титаническим терпением и чем-нибудь еще. Или кем. Вытравить градусами чертову Русалку не вышло. Стоит попытаться вытрахать. Выбор будет.

Микрик — (разговорное) микроавтобус.