Его наглый друг (СИ)

32

Обрушившийся на меня ужас настолько велик, что я не могу даже закричать…

Алина

Катастрофа.

Стремительное падение в той высоты, на которой оказалась благодаря Максу.

Синхронно тому, как в моем теле стихают спазмы удовольствия, возобновляется мыслительный процесс. А вместе с ним накатывает смущение, стыд и сожаление…

Боже… Боже… Как он это сделал? Как я могла позволить? И главное… что мне теперь делать⁈ Как себя вести и смотреть ему в глаза?

Закусываю нижнюю губу. Сильно. До боли. Хочу дать выход эмоциям, не обронив при этом и звука. Но легче не становится.

Прежде чем осмеливаюсь открыть глаз, делаю серию глубоких протяжных вздохов. Утыкаюсь взглядом в мраморную стену напротив и снова прячусь в темноте за закрытыми глазами.

Сидя в ванной, переполненной водой, не нахожу в себе сил даже подняться и вылезти. Хорошо, что Макс перед своим уходом выключил воду, иначе затопили бы весь дом. Потому как я потеряла счет времени и даже не знаю, сколько уже нахожусь здесь в одиночестве.

Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Перестаю дышать.

— Алин? Воскресай.

Господи…

Я ведь действительно сгорела. Осталась лишь гарь истлевшей похоти.

— Наплавалась, Русалка? Жду тебя внизу. В гостиной, — говорит вроде бы спокойно, но я улавливаю в его голосе некий посыл. Словно… — Организую нам продолжение.

Цепенею. Нет, меня парализует.

Его слова проникают глубоко в сознание. Оседают разгоряченной тяжестью внизу живота. Мне бы произошедшее принять, а не о продолжении думать…

Нет. Я точно не смогу посмотреть ему в глаза. Снова сгорю, но на этот раз от стыда.

Как только стихают шаги за дверью, выбираюсь из ванны на залитый водой пол. Замечаю вещи Макса, что он принес для меня, но надевать их не собираюсь. Чувствую, как вспыхивают щеки, когда взгляд падает на белоснежный банный халат, висящий на крючке. А я лишь только представила, как могла бы укутаться в нем…

Суматошно вытираюсь и достаю из сумки свое платье, в котором сегодня работала. Пока одеваюсь, не испытываю и капли дискомфорта. Планирую план побега. Ума не приложу, как выйти из дома незамеченной. Готова даже в окно лезть. И все же рассчитываю на вариант попроще.

Черт, трусы. Мокрые насквозь. С вымученным стоном складываю свою влажную одежду в сумку и замираю, обхватывая дверную ручку.

Вдох-выдох. Курс на свободу.

Прислушиваясь к звукам, крадусь по лестнице вниз. Громыхание посудой на кухне несколько успокаивает. Надеюсь, Макс очень увлечен подготовкой к своему продолжению. Вот только без меня, пожалуйста.

Успешно добравшись до первого этажа, стараюсь не расслабляться и тихо проскальзываю в коридор. Сердце гремит в груди, отвлекая своим грохотом и мешая сконцентрироваться на своей цели.

Успеваю обрадоваться, когда миную прихожую и дергаю входную дверь. Снова дергаю, уже не особо заботясь о том, что старалась не шуметь.

Приступ паники накатывает ударной волной. Пока пытаюсь справиться с осознанием, что дом заперт, теряю драгоценные секунды.

Чудом включаю голову и решаюсь найти иной путь отхода. Окно, так окно. Вообще плевать сейчас, каким образом, главное выбраться отсюда. Бросаю жалкие попытки выломать дверь и разворачиваюсь, срываясь с места.

Успеваю сделать лишь шаг…

Обрушившийся на меня ужас настолько велик, что я не могу даже закричать.

Макс стоит так близко, буквально в двух шагах от меня. Не оставляет мне и капли надежды на то, что у меня еще имеются хоть какие-то шансы уйти незамеченной.

Смешливым взглядом лишает остатков смелости.

— Я думал, мы договорились, — заявляет несколько разочарованно, а затем разворачивается и уходит.

Стоп, уходит?

Шокировано смотрю на удаляющуюся спину, теряясь окончательно. То есть… я тоже могу уйти?

— Неси свою красивую задницу сюда!

Не могу…

С трудом переставляя ноги, бреду следом за ним. Останавливаюсь в дверном проходе, окидывая взглядом погром, что он устроил на кухне.

— Поможешь? — интересуется обыденно, словно мы с ним так каждый вечер проводим и готовим вместе ужин.

С минуту еще топчусь на месте, не зная, как себя вести. Слежу за его действиями, избегая зрительного контакта. Хотя он и не смотрит на меня. Лишь изредка, будто случайно мажет взглядом.

— Давай уже, отмирай.

Пока вскидываю голову, мое сердце, встрепенувшись, выдает нервозность, которой вибрирует все тело.

— Что ты делаешь? — задаю наиглупейший вопрос.

Он вдруг улыбается, но не поворачивается. Продолжает с легкостью натирать сыр и отвечает без тени издевки.

— Готовлю нам пасту. Любишь?

— Люблю… — отвечаю бессознательно.

Не понимаю, как можно быть таким спокойным, после того, что произошло. Не в меньшей степени удивляет и то, что он делает. Зачем готовит нам ужин, для чего пытается завязать разговор, почему ведет себя так, словно хочет провести со мной время по-нормальному, а не так как прежде.

И вообще… зачем ему здесь я?

Макс заканчивает с готовкой самостоятельно, в то время как я создаю лишь видимость присутствия и ощущаю себя крайне неловко.

— Захвати приборы, — распоряжается он, пока переносит еду в гостиную.

Честно сказать, не уверена, что смогу есть при нем, несмотря на то, что на самом деле голодная. Однако его просьбу выполняю и, разместившись на большом мягком диване, даже пробую приготовленную им пасту.

И это вполне съедобно, даже вкусно. О чем я говорю ему не сразу, все еще испытывая неловкость.

— Включу нам фильм, — сообщает Макс, когда уносим всю посуду и возвращаемся в гостиную.

— Мне пора домой… — начинаю осторожно. — Поздно уже, и я хочу спать.

В действительности же сна ни в одном глазу. В таком напряжении сон — это последнее, в чем я нуждаюсь. Я просто хочу передышки.

И только сейчас замечаю на его лице растерянность, сменяющуюся необъяснимой раздраженностью. Или даже скрытой злостью.

— Тебя кто-то ждет?

— Нет… — выдаю раньше, чем успеваю подумать. Лучше бы воспользовалась возможностью и что-нибудь придумала. Можно было бы прикрыться ночевкой у подруг. Проверять же не станет.

— Значит, вопрос решенный, — садится по центру дивана, включает плазму и подзывает меня кивком.

Никак не реагирую на этот жест, продолжая упрямо стоять на месте.

— Алин, — тяжело вздыхает, откидывая голову назад. — Ну ты как маленькая, правда. Давай уже переставляй ножками и садись рядом. Можешь и на меня, — усмехается нахально.

Узнаю прежнего Макса.

На его самодовольство я привыкла реагировать определенным образом. Во мне крепнут уверенность и упрямство, которым необходимо дать выход в ту же минуту.

Задрав подбородок, шагаю к Максу, что победно скалится и хлопает себя по бедру, обозначая место для меня. Минуя его протянутые ноги, обхожу диван и падаю в соседнее кресло.

Пока наблюдаю за его реакцией, не могу сдержать ответной улыбки. Вот только слишком быстро моя маленькая радость сменяется нарастающей паникой, когда он поднимается с дивана и надвигается на меня.