Эксгумация

71

Утром я дождался, пока Энн-Мари уедет домой, после чего Джеймз отвез меня в город.

Прежде всего я отправился за покупками в веломагазин рядом со Слоун-сквер. Внутри приятно пахло свежей резиной. Не теряя времени, я купил себе очень дорогой велосипед — «Трек Дес Рейдер». (В моем мире синекдох все должно было соответствовать реальности.) Я также купил майку, шорты и кроссовки, которые были максимально похожи на одежду киллера в тот день, а затем добавил солнечные очки с отражающими стеклами, яркий велошлем, три респиратора и большую курьерскую сумку.

В примерочной, заклеенной логотипами велофирм, я все это примерил. Посмотрев на себя в зеркало, я впервые за много месяцев оказался доволен увиденным. Больше всего мне нравилось то, что я чувствовал себя в таком наряде современным и энергичным. Лайкра. Нейлон. Вискоза. До начала двадцатого века ни один из этих материалов не существовал. Бог мой, тогда даже велосипед едва успели изобрести.

Я не смог удержаться от сравнения своих ног доходяги с мощными ножищами велосипедиста-киллера. Но это не имело значения. Одевшись в этот костюм, я хоть немного приблизился к человеку, который сделал меня таким. В своем замысле он почти преуспел, но он действовал не в одиночку. По сути, это было коллективное усилие: своей жизнью и смертью сюда внесла вклад и Лили — Лили и ее нерожденный, мертворожденный ребенок.

Оглядывая себя, я чувствовал мощь, которую, наверное, ощущал и киллер, когда распалялся желанием убить.

Теперь я уже не удивлялся его наряду в день убийства. В таком виде он без труда сливался с десятками курьеров-велосипедистов, которые сновали между расположенными в Сохо офисами кинокомпаний. Он двигался в толпе, превращался в киллера, убивал кого-нибудь, еще кого-нибудь, снова превращался в велосипедиста, снова сливался с толпой.

Таков был его неудавшийся план.

Переодевшись в повседневную одежду, я подошел к кассе и расплатился кредиткой. Счет за следующий месяц должен был выглядеть забавно. Но это была уже не моя проблема — к тому времени обо мне побеспокоится государство: тюремная еда и заработок. Или это, или смерть.

— А велозамок не хотите? — спросил перепачканный смазкой продавец.

— Не, мне не нужен, — ответил я.

Я оставил велосипед в магазине с намерением забрать его в пятницу — в день, на который я запланировал свою месть. Продавец обещал подготовить его для езды.

Из уличного автомата я позвонил в редакцию «Миррор» и спросил Шилу Барроуз. Поскольку Азиф, Роберт и Джозефин отпадали, обращение к прессе было моим последним шансом узнать о беременности Лили. Когда меня соединили, Шила была более чем удивлена, услышав мой голос.

— В чем дело? Вы решили заговорить?

— Возможно, — сказал я.

— О чем?

— Кое о чем.

— Интересно, — отреагировала она. — Мне интересно все, о чем бы вы ни говорили.

Мы договорились встретиться через час.

Затем я доехал на такси до «Ле Корбюзье» и лично заказал столик на вечер пятницы. Ни одна ключевая деталь интерьера не была изменена, и ничто не нарушало симметрию моей мести. Расстановка столов была та же. Метрдотеля не было, зато был мой любимый официант.

— Помните, я обещал заказать столик? — спросил я.

— Конечно, — сказал Майкл. — Как вы себя чувствуете?

— Мне гораздо лучше, спасибо.

— На какой день вас записать?

— Пятница, вечер. Восемь часов. И мне бы хотелось… мой обычный столик.

— Заказ записать на…

— Не на мое имя. Пейл, Дороти Пейл.

Я решил не рисковать именем Алана, к тому же я хотел, чтобы полицейские как можно скорее опознали Дороти. Ее имя должно было попасть в утренние газеты и вечерние новости.

— На двоих?

— На двоих.

— Она актриса, да? — спросил Майкл.

— Да, — сказал я. — Моя хорошая знакомая.

Пока он записывал имена в книгу заказов, я обратил внимания, что ему небезразлично мое присутствие. Мне пришло в голову, что он может оказаться полезен. Я решил попробовать.

— Следующие дня два я буду занят, но потом мы могли бы сходить куда-нибудь — вместе выпить?

Он взглянул на меня: наши отношения менялись в ту сторону, которая его весьма устраивала. Он заморгал, а голос его зазвучал на ноту-две выше.

— С удовольствием.

— Я вам позвоню.

— Хорошо.

Он вынул из заднего кармана визитку и протянул мне. Под именем стояло одно-единственное слово: актер.

— До скорого.

Я ненавидел себя за жестокость. Для меня это был просто эксперимент. После всего, что должно было произойти, он, наверное, меня поймет.

Ах, его взволнованное личико!

Мне казалось, что я какая-то мелкомасштабная знаменитость, пытающаяся подцепить фанатку, — предсказуемо, но иногда забавно. И бог мой, парень видел, как меня расстреляли. Он видел кровь. И, кстати сказать, спас мне жизнь. Как минимум, я был должен ему выпивку.

Я потратил несколько минут на осмотр служебного входа в «Ле Корбюзье». Ничего особенного. Вполне подходящий вход.