Экспоненциальный дрейф

Глава четвертая

— Я думал, что твой муж бросил тебя.

— В принципе, он так и поступил.

— Ну уж извини. Перенести инсульт и впасть в кому — не то же самое, что бросить жену.

Эвелин Абель опустила солнцезащитный козырек и посмотрелась в маленькое зеркальце в нем. В десятый раз с тех пор, как они остановились.

— Для меня это не играло роли.

— Ты должна была сказать мне об этом.

Она откинула козырек обратно и взглянула на вцепившегося в руль Вольфганга. Его подбородок слегка дрожал.

— Пойми, я просто не хотела больше о нем думать. — Эвелин глубоко вздохнула. — Сначала они обнадеживали меня. Пару недель, — говорили они. Потом недели превратились в месяцы, а я все ждала. В конце концов один врач объяснил мне, что Бернхард, скорее всего, не проснется, если пролежит в коме больше года. И даже если проснется, то наверняка будет умственно отсталым. Я более чем уверена, что Бернхард возненавидел бы такое состояние, и подумала: наверное, лучше так, как есть. Лучше пусть он останется в таком состоянии и когда-нибудь умрет.

Вольфганг с ужасом взглянул на нее.

— Ни фига себе! — пробормотал он каким-то сдавленным голосом. — Я думал, если человек впадает в кому… то его в любом случае как-то спасают…

— Вот-вот. Но ты неправ. Они способны на многое, но далеко не всегда действительно знают, что делать в такой ситуации. Они даже не могут предсказать, придет ли пациент в сознание или нет. В первый год я как будто бы поступила на медицинский факультет. Вегетативное состояние, аноксия мозга, ЦНС. Я сидела у его кровати и читала ему его компьютерные журналы. Их не переставали присылать, так как я не могла заставить себя отказаться от них. Медицина и вправду способна на многое, только и стоит это, соответственно, дорого. — Она поправила прическу. — Я чуть в обморок не упала, когда пришел счет.

— А разве он не был застрахован?

— Ну да, конечно. Безумно дорогая частная страховка, но они его быстро объявили неизлечимо больным и стали оплачивать лишь уход за ним. А это гроши! — В голосе Эвелин чувствовалась дрожь, что-то между порывом гнева и отчаянием. — Ты знаешь, я ведь не всегда жила в дешевой трехкомнатной квартире в доме у шоссе и работала в парфюмерном магазине. Бернхард неплохо зарабатывал. Он был компьютерным специалистом и ездил по всему миру — в Саудовскую Аравию, Японию, США. Первым делом я продала его «Мерседес». Машины быстро падают в цене. Этих денег как раз хватило, пока я искала покупателя на наши апартаменты в Аликанте. Я всегда надеялась, что хоть дом останется. — Она выдохнула, и дрожь в ее голосе перестала быть заметной. — Потом я была вынуждена продать большую часть мебели: на шестидесяти шести квадратных метрах ведь все не уместишь. — Чтобы не разрыдаться, она прикрыла рот кулаком. — И вот сейчас, когда кончились последние деньги, он вдруг приходит в себя!

Некоторое время царила тишина. Было слышно, как работает двигатель. Вольфганг с тревогой посмотрел на Эвелин.

— Мне приходить сегодня вечером? — спросил он. — Или все?

Она опустила взгляд на свои руки и внимательно посмотрела на тонкое кольцо с бриллиантом, которое ей подарил Бернхард, когда у них родилась Тереза. Сегодня она надела его впервые с тех пор, как распрощалась с их домом. Тогда же она в последний раз приходила в больницу. Эвелин оплачивала все счета — эти умопомрачительные суммы — и, несмотря на угрызения совести, надеялась, что ее муж умрет до того, как кончатся все деньги.

— Я сейчас зайду туда, — произнесла она с нехорошим предчувствием, — и скажу ему, что подаю на развод.