Элси выходит замуж

Глава 25

Зима 1861-1862 годов казалась бесконечной. Великая Республика содрогалась от ужасов гражданской войны. Наконец наступила весна, но она не принесла надежды на скорое окончание чудовищной схватки.

Тем временем жизнь наших американцев в Неаполе протекала без особых происшествий, за исключением одного... Чудесным апрельским утром в доме расцвел нежный цветок, который подарил радость всем обитателям особняка.

— Виолетта, фиалочка наша, — сказала, словно пропела, Элси, улыбаясь счастливому мужу, склонившемуся над малышкой. — В это время в наших родных краях расцветают ее тезки.

— Спасибо тебе, дорогая, — мистер Травилла нежно поцеловал жену. — Спасибо и за дочку, и за то, что назвала ее в честь моей мамы. Хорошо бы она унаследовала и мамин характер!

— Хорошо бы. Твоя мама была самой доброй из всех, кого я знаю.

— Элси, любимая, а ты не боишься такой ответственности? Теперь мы с тобой должны подготовить для Господа уже трех детей.

— Нет, не боюсь — спокойно ответила Элси, и лицо ее озарилось счастьем, — я так рада, что они у нас есть! Я знаю, что мои возможности ничтожны, но ведь Господь обещал дать силы, способности и мудрость тем, кто просит.

— Боже всемогущий, на тебя вся наша надежда! Помоги нам, не оставь нас в слабостях и заблуждениях наших, — от всего сердца попросил Эдвард.

Некоторое время супруги молчали, любуясь спящей малюткой. Потом Элси сказала:

— Милый, как бы я хотела показать нашу доченьку, нашу фиалочку, родным — Аделаиде, тетушке Уэлти, Лоре, Уолтеру. Интересно, где сейчас Уолтер? Что с ним?

...Элси было неведомо, что в ту самую минуту, когда они с мужем благоговейно любовались крошечным росточком новой жизни, Уолтер недвижно лежал на обильно политой кровью земле. Он был убит наповал в сражении у Шайло...*

Время шло. Изредка приходили письма от друзей и родственников с Севера. Ричард Аллизон, оправившись после ранения, опять ушел на фронт. Эдвард и Гарольд Аллизоны и Филипп Росс тоже воевали.

Люси Росс, подобно многим людям, родственники которых находились по разные стороны фронта, почти обезумела от страха и горя.

Последнее письмо с Юга было от Аделаиды — то, в котором она писала о смерти Дика Персиваля. А потом — ни одной весточки. И только через год после этого письма, то есть в следующем ноябре, семья, живущая на берегу Неаполитанского залива, узнала о смерти Уолтера и Артура, который пал в сражении при Юке**. Миссис Динсмор, получив известие о гибели сыновей, лишилась чувств. Несколько дней она пролежала в горячке, все бредила, звала своих мальчиков и умерла, так и не придя в сознание. Анна вскоре после гибели Дика Персиваля вышла замуж за офицера армии Конфедерации. Обстоятельства смерти Уолтера и Артура были неизвестны.

Все были глубоко опечалены гибелью Уолтера. Мистер Динсмор очень тревожился об отце, который на старости лет остался один.

______________________________________________

* Сражение у Шайло (штат Теннеси), 6-7 апреля 1862 года. В нем участвовали 40 000 южан под командованием генерала А. Джонстона и 42 000 северян под командованием генерала Гранта. Южане, захватив северян врасплох, атаковали позиции Гранта, к ночи Грант был практически разгромлен. Но Джонстон не сумел закрепить успех, а подоспевший 20-тысячный отряд северян позволил Гранту одержать победу: после ожесточенной схватки южане отступили с огромными потерями; был убит и генерал Джонстон. За два дня битвы американская нация потеряла столько своих сынов, сколько за всю Войну за независимость, Англо-американскую войну 1812-1814 годов и Мексиканскую кампанию вместе взятые. Исход сражения предопределил окончательную победу Союза в Гражданской войне. Единственное строение близ поля битвы — старая бревенчатая немецкая церковь Шайло — получила свое название в честь ветхозаветного города Силом, где пророк Самуил впервые услышал Глас Господень (1 Цар 3:21). — Прим. ред.

**Одно из второстепенных сражений в серии операций генерала Гранта. Состоялось 19-20 сентября 1862 года и предварило кровопролитное Коринтское сражение 3-4 октября того же года, в котором южане потерпели крупное поражение. Юка (Иука) — небольшой населенный пункт в штате Миссисипи. — Прим. ред.

— Ох, — вздыхала Элси, оплакивая Уолтера, — я бы не пережила его кончины, если бы у меня не было надежды, что он сейчас на небесах. Ведь мы все постоянно о нем молились!

— Да, — сказал мистер Динсмор. — «Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного» (Мф.18:19).

Между тем юный Хорас о чем-то напряженно размышлял.

— Папа, — наконец спросил мальчик, — как могут христиане враждовать и убивать друг друга?

— Я не знаю правильного ответа на твой вопрос, сынок. Да, на обеих сторонах есть множество истинных христиан. Я думаю, они видят одно и то же по-разному, и каждый сражается за свою правду. Но истину во всей полноте ведает только Бог.

— Послушайте, — сказала миссис Динсмор, читавшая письмо от младшей сестры Дэйзи.

«Ричард опять заболел. Дает о себе знать старое ранение. Сейчас он в госпитале в Вашингтоне. Мэй отправилась туда ухаживать за ним. Доктор Кинг из Лэндсдейла, отец Лотти, работает там хирургом, а Лотти ему помогает, поэтому Мэй не одна. Мэй пишет, что Ричард удивительно быстро поправляется, так что не беспокойтесь о нем».

Прочитав последнее предложение, Роза улыбнулась.

— Чему ты улыбаешься, мама? — спросила Элси.

— Может быть, я ошибаюсь, но мне вспомнилось, как на твоей свадьбе Ричи не спускал глаз с мисс Кинг.

— О! Вот почему он так хорошо выздоравливает, А я боялась, что он пал духом, ведь лежать в госпитале — занятие малоприятное.

— Сестрица Элси, как это дядя Ричи пал духом? В нем что, прострелили дырку, через которую выпал дух? — спросила Розочка, широко раскрыв глаза. — А доктора могут зашить это место, чтобы он совсем не пал? — озаботилась девочка. — А бедного дядю Уола убили, — всхлипнула она, — и дядю Арта тоже. Папа! Когда кончится эта гадкая война? Я не хочу, чтобы все мои дяди умерли.

— Мы попросим Бога позаботиться о дяде Ричарде, доченька, — сказала Роза, целуя плачущую Розочку, — ты ведь знаешь, что Господь милосерден, и Он все может.

Как-то джентльмены уехали в город, оставив жен и детей дома. Вернулись они очень взволнованные.

— Что случилось? — спросили Элси и Роза в один голос.

— Линкольн издал Прокламацию об освобождении рабов.

На мгновение установилась тишина, а затем Роза сказала:

— Если этот указ положит конец войне, то я — за освобождение.

— И я, — сказала Элси.

— Мы, между прочим, теряем немалую часть дохода, — сказал мистер Динсмор. — Например, ты, Элси, — несколько сотен тысяч.

— Все вместе мы проживем. И даже не обеднеем. Только у меня одной хватит денег, чтобы содержать всех. Будь я уверена, что решение президента осчастливит моих бедных людей, я бы искренне радовалась. Но я очень боюсь, что оно принесет им только новые напасти. Боже мой, что с ними? Как они живут? Мы ведь уже больше двух лет не получали никаких известий из Вайемида.

— Скорее всего, Вайемид, Оакс, Йон и Розлэнд разрушены, — сказал мистер Динсмор, беспокойно вышагивая по комнате.

— Будем надеяться на лучшее, — бодро провозгласил мистер Травилла. — Землю ведь у нас не отобрали, а негры будут работать за плату. Возможно, дома и другие постройки уцелели. А если нет, то мы их рано или поздно восстановим.

— Может быть, теперь война закончится? — спросила Элси.

— Нет, — ответил ей отец, — война будет идти еще долго. А нам, доченька, остается только терпеливо ждать и молиться.

— Мы теперь бедняки, папа? — встревоженно спросил юный Хорас.

— Нет, сынок. Твоя сестра очень богата. Впрочем, у каждого из нас сохранились высокие доходы.

— Мне доставила удовольствие радость дядюшки Джо, когда он услышал о Прокламации, — сказал с улыбкой мистер Травилла, обращаясь к Элси.

— Ты рассказал ему? — спросила Элси с живым интересом.

— Да, и он пришел в неописуемый восторг. «Ох, господин! Я никогда не думал, что доживу до такого великого дня! Я даже не надеялся, что свободу обретут наши дети».

А потом Джо заплакал: «Но, сэр, мы молились об этом. Мы взывали к доброму Господу, как дети Израиля, бывшие в доме рабства. Тысячи и тысячи рабов день и ночь взывали. Господь услышал нас, и вот пришел ответ. Слава Тебе, Господи! Вовеки благословенно Твое святое имя!»

«И как же ты распорядишься своей свободой, дядюшка Джо?» — спросил я, на что он испуганно ответил: «Господин, вы же не собираетесь нас прогнать? Мы с Хлоей любим и вас, и мисс Элси, и деток, и мы слишком старые, чтобы начинать все сначала».

— Что ж, дорогой, надеюсь, ты заверил его, что бояться ему нечего?

— Конечно. Я ему сказал: «Джо, не пугайся, свобода — так свобода! Ты свободен уйти и свободен остаться. И до тех пор, пока вы с Хлоей будете с нами или хотя бы недалеко от нас, мы о вас позаботимся». Дядюшка Джо опять пришел в восторг — теперь уже от того, что у него такая большая свобода, и еще много раз сообщил, как он всех нас любит. И что никогда не забудет, как мы воссоединили его семью. Короче говоря, он счастлив и доволен.

— Да, мне кажется им у нас очень хорошо. Наверное, он воспринял свободу как бесценный дар только из-за горьких воспоминаний о страданиях молодости.

А часа через полтора, когда Элси зашла в детскую, она обнаружила там тетушку Хлою, которая сидела у колыбели Виолетты и рыдала совершенно беззвучно (ребенок спал), но так горько, словно она разом потеряла всех, кого любила.

— Няня, дорогая, что случилось? — перепугалась Элси, подходя к служанке и нежно обнимая ее за плечи.

Хлоя опустилась на колени, взяла обеими руками руку госпожи и покрыла ее слезами и поцелуями. Крупное тело негритянки колыхалось от тихих рыданий.

— Няня, няня, да что с тобой? — не на шутку встревожилась Элси. Она подумала о чем угодно, но только не о том, что тетушка Хлоя огорчилась из-за последнего президентского указа.

— Я не хочу свободы, — сказала наконец старая служанка, всхлипывая. — Мне нравится принадлежать тебе, дорогая госпожа. Мой муж поет, танцует и прославляет президента и Господа, потому что он теперь, видите ли, свободен. И что он будет делать со своей свободой? А твоя старая няня не хочет никакой свободы. Я не могу уехать, покинуть тебя, дорогая, мое благословенное дитя! Деточка моя, я заботилась о тебе с самого твоего рождения. Не прогоняй меня!

Элси поняла, что ничего страшного не случилось, и ей стало смешно:

— Няня, дорогая, тебя никто не прогоняет. Мы никогда с тобой не расстанемся, если только ты сама не захочешь, — ласково сказала Элси. — Вставай, не надо плакать. Разлука с тобой разобьет и мое сердце. Что мы — и я, и дети — будем делать без нашей старой нянечки?

— Благослови тебя Бог, миленькая. Ты всегда так добра к старой няне, — от ласковых речей Элси слезы у Хлои высохли, она перестала всхлипывать и медленно поднялась с колен. — Храни тебя Господь! И тебя, и твоего мужа, и всех ребятишек. Свобода! Ишь, чего выдумали! Мисс Элси, позволь няне крепко тебя обнять, как много раз обнимала, когда ты была маленькой.

— И много раз, когда я выросла, — сказала Элси, глядя в заплаканные глаза верной служанки и улыбаясь ей. И первая обняла свою любимую нянечку.