EndGame

Глава 122

— Не передумал, милок?

Баба Нюра уже в который раз сокрушённо вздохнула. Никак не хотела меня отпускать, даже вызвалась проводить до ближайшего приличного квартала.

– Нет, – ответил я, подавив надоедливую икоту. — Нужно решить этот вопрос, раз и навсегда. Покоя мне он все равно не даст.

– Ну, раз так решил, то ступай. Я обо всём позабочусь, не волнуйся.

— Спасибо тебе и… Можно вопрос, напоследок?

– Пошто я нянькаюсь с тобой? — Тонкие губы женщины тронула грустная улыбка. – Очи твои ясные приглянулись. Ещё давно, когда ты с дырой в боку сюда завалился.

– Так мы пересекались раньше?

– Не спасал ты меня, не напрягайся, – покачала головой Баба Нюра. – Хотя я в своё время вся измечталась... Помню, как тихо было в городе, когда ты за ним приглядывал. Никакая погань и головы поднять не смела, шоб не изгадиться.

— Поверь, скоро станет так же, только сидеть по углам будут вообще все. И не важно, правы они или виноваты.

– Надеюсь, я до такого не доживу.

-- Уже дожила, – я кивнул в сторону подъехавшего беспилотного такси. – Как думаешь, что произойдет в случае аварийной ситуации, если нужно будет выбирать – давить пешехода, перебегающего в неположенном месте дорогу, или врезаться в мирно едущего по встречке водителя?

– Знамо что! – всплеснула руками моя собеседница. – Кто не прав, с того и спрос.

– Так было раньше… Ик! Да что ж такое!

Мой протестующий организм снова дал о себе знать, и я поспешил залить в себя остатки воды в бутылке. Икота вроде бы отступила, но в отместку начала давить изжога. Всё правильно – нечего всякую гадость спозаранку глотать.

– Прости.

– Да ничего, милок. Вспоминает кто?

– О да-а, – протянул я. – Но мы не закончили про выбор. А что, если совсем скоро у каждого человека появится свой социальный рейтинг, который и будет влиять на конечное решение бортового компьютера? Кого давить, а кого в любом случае беречь, даже ценой жизни нескольких пассажиров. Да и вообще, много на что повлияет… Кредит взять, к примеру, образование получить или своевременную медицинскую помощь.

– Да это ж чистый фашизм!

– Наверное, – не стал я спорить. – Ладно, мне пора. Подумай о моих словах. Кто предупреждён, тот вооружён.

– Ох, и любишь ты тень на плетень навести…

– Не могу прямо, но ты обязательно обо всём догадаешься.

Мы обнялись, после чего Баба Нюра неохотно отпустила меня в путь-дорогу. Уже сидя в салоне такси, я обернулся и увидел, как она украдкой вытирает краешком платка увлажнившиеся глаза. Примерно так матери отпускали на войну своих сыновей, прекрасно понимая, что ничего хорошего их там не ждёт.

Машина довезла меня почти до центра города, после чего беспристрастно укатила на следующий заказ. Я же остался стоять на перекрёстке в ожидании… Кого?

Пастыря? Даже не смешно.

Пешеходов здесь практически не было, а вот грузовики то и дело проезжали мимо. Хотя, если честно, для меня вполне и легковушки хватит, при нормальной скорости. Тело пусть и восстановилось от многочисленных ран, которых я успел нахватать за последнее время, но всё равно общее состояние было на троечку. С минусом.

Может, всё же таблеточку бахнуть? Атлетом, конечно, мне уже не стать, зато хоть реагировать буду гораздо быстрее. С другой стороны, одним из условий встречи было полное отсутствие в организме посторонних веществ. Хватит и того, что у меня внутри сидит и душит противной изжогой…

– Простите, вы мне не поможете? – отвлёк меня от размышлений тонкий голосок.

Рядом со мной смущённо замерла худенькая девушка в дешёвой неброской одежде. Студентка из провинции, не иначе. Судя по мигающему на запястье бюджетному коммуникатору, она банально заблудилась. Ну да, у подобных моделей аккумулятор садится в самый неподходящий момент.

Я открыл было рот, чтобы похвалить девицу за лаконичный образ и отличную актёрскую игру, но тут моё сознание резко потухло. Будто кто-то выключателем щёлкнул. Это определённо был не укол – его бы я успел почувствовать. И уж точно не какой-нибудь шокер. Может, газ? Аккурат ведь на вдохе рубануло.

Как иронично! Ведь сам же подобным образом совсем недавно людей травил, вот и ответочка прилетела.

Само собой, размышлял я об этом уже значительно позже, понемногу приходя в себя. Этому поспособствовали несколько уколов, от которых обе руки горели огнём, а так же ушат ледяной воды, пролитый на меня сверху. Что-то я подобных банных процедур не заказывал…

– Всё, пульс пошёл, – констатировал кто-то над моим ухом.

– Очнулся?

– Почти.

Следом по щекам прилетела парочка таких крепких пощёчин, что моя многострадальная голова едва не оторвалась от тела. Во рту, где и так было порядком загажено, тут же стало солоно от крови.

Я распахнул слезящиеся глаза и попытался остановить плывущий взгляд на трёх тёмных фигурах. Вокруг всё колыхалось и ускользало, будто меня только-то выволокли из-под барной стойки. А проклятая изжога только усилилась, будто в желудок залили расплавленный свинец.

– Во! Теперь точно очухался.

Ближайшая фигура удовлетворённо хмыкнула и отдалилась. Зрение понемногу набирало остроту, а вот проклятое качание никуда не делось. Стоило хоть на миллиметр двинуть зрачком, как вся картинка немедленно покрывалась волнообразной рябью, будто изображение на старом советском телевизоре.

И чем же меня таким убористым накачали?

– С возвращением, Клим, – раскатистым баритоном поприветствовала меня другая фигура. – Думали уже всё, не получится у нас пообщаться…

– Могли бы просто мне написать, – ответил я, сплюнув загустевшую от крови слюну. – Созвонились бы, как деловые люди.

– Вопросы у нас очень щекотливые, – развёл руками мой собеседник. – Такие лучше с глазу на глаз обсуждать.

Я наконец смог сфокусироваться и опознать в нём господина Рабаданова, Рустама Заятдиновича. Резкость всё ещё сбоила, но ошибки быть не могло. Мужчина вальяжно сидел в кожаном кресле, по комфорту идущем намного впереди моего жёсткого сиденья. Да и никакие ремни по рукам и ногам его не сдерживали, в отличие от меня. Помимо фиксаторов на кончиках моих пальцах обнаружились какие-то мелкие датчики в виде прищепок, а ещё несколько присосались к груди и шее. Дышать они не мешали, поэтому я перестал их разглядывать и снова перевёл мутный взгляд на людские фигуры.

Даже будучи в бегах Рабаданов не стал изменять привычному стилю, и щеголял белоснежной сорочкой и классическими чёрными брюками. А вот его партнер – Игорь Викторович Гуцал, занимавший соседнее кресло, предпочёл одежду попроще – модный спортивный костюм в крупную шотландскую клетку. Бегающие глазки выдавали волнение второго учредителя концерна, а вот Рустам Заятдинович был спокоен, как удав.

Видать, не впервой ему подобным образом с людьми разговаривать.

Помимо нас в небольшой комнате без окон находилось ещё три человека. Неподалёку от начальства подпирали стену два дюжих молодца с угрюмыми лицами, носившие поверх чёрных водолазок кобуру открытого типа. Один из них совсем недавно хлестал меня по щекам, но какой именно – понять сейчас было сложно. А позади меня пристроилась та самая юная девица, которая задумчиво перебирала шприцы на мобильном столике, снабжённом колёсами. На таких стюардессы обычно еду и напитки развозят, но не в моём случае. Помимо пузырьков и ампул, на столешнице лежал экран небольшого планшета, от которого девушка почти не отрывала взгляда.

Само помещение не могло похвастаться наличием мебели, и больше напоминало операционную перед ремонтом. Или очень просторную душевую. Все поверхности, включая потолок, были отделаны светлой плиткой, которую так легко отмывать от разных потёков. Неподалёку от моего кресла, чьё стальное основание было вмонтировано прямо в пол, обнаружилось широкое сливное отверстие.

Похоже, что отсюда на своих двоих мне уже не выбраться.

– А Дарья Александровна где? – спросил я, закончив с беглым осмотром.

Здесь даже лампы скрывались под прозрачными пластиковыми футлярами. А у дальней стены горело табло голографических часов. От меня не укрылось то, что хозяева уже бывшего концерна то и дело невольно поглядывали на циферблат. Будто ждали чего-то.

– Она не любит всю эту грязь, – холодно ответил Рабаданов. – Но можешь не волноваться, мы перескажем ей всё, что ты сейчас нам поведаешь. И давай договоримся сразу – вопросы здесь задаём мы. Будешь перебивать или отмалчиваться – получишь ещё одну дозу.

– Что, на нормальные пытки времени совсем нет? – посочувствовал я.

Рабаданов перевёл взгляд на одного из охранников, который немедленно отработал на мне целую серию ударов. Дай ему волю, он измолотил бы меня в отбивную котлету, а так я отделался парой треснувших рёбер и выбитым зубом. Фигня.

– Повторяю в последний раз – я спрашиваю, ты отвечаешь. Не испытывай, пожалуйста, моё терпение.

В моей гудящей голове не родилось ни одной достойной шутки, поэтому я просто кивнул.

– Хорошо, тогда начнём по порядку. Где сейчас люди из группы Георгия?

– Понятия не имею, – ответил я чистую правду. – Ими сейчас Талтер занимается.

– Бывший владелец пивной?

– Да, тот самый.

– Как вы связаны?

– Служили вместе, давным-давно…

– Вот как, – приподнял густые брови мужчина, обозначив лёгкое удивление. – Где?

– Прости, но это государственная тайна. Потом наши пути разошлись.

– Это он помог тебе убить наших сотрудников?

– Лучшего Друга и его супругу? – уточнил я. – Или ещё кого? Просто их так много полегло…

– Да, их, – сверкнув тёмными глазами ответил Рабаданов. – Они раскрыли ему свои личные данные?

– Нет, Талтер про них толком ничего не знал. Это всё Пастырь.

– Вот мы и добрались до самого интересного! – предвкушающе потёр ладони Гуцал.

– Погоди, – осадил его партнёр. – Клим, каким образом ты выходишь на контакт с Талтером?

– Уже никак. Мы подозревали, что всё так обернётся, поэтому решили разбежаться. Игорь прекрасно и без меня справляется.

Повисла короткая пауза, после чего внезапно подала голос девушка за моей спиной:

– Он не врёт.

– Жаль, – расстроенно вздохнул Рабаданов. – Тогда продолжим. Расскажи про Пастыря. Когда он тебя завербовал?

– Первое от него письмо пришло после взрыва крематория, – припомнил я. – Но он точно присматривал за мной задолго до этого. Вполне может быть, что с самого момента разморозки.

Учредители снова дождались подтверждения моих слов от девицы, после чего продолжили допрос:

– До этого ты работал на «Си-Эс-Джи»?

– «Крокусы»? Можно и так сказать, работал. Но меня разжаловали после срыва операции, а потом и мой куратор погиб.

– Кто именно?

– Мишель Дюбуа. В неё с коллегами врезался грузовик.

– Похоже на работу Пастыря, – пришёл к очевидным выводам Рабаданов. – С кем ты ещё контактировал из той конторы?

– Только с рядовыми чистильщиками. Имён не знаю, только позывные.

– Что случилось с захваченным образцом излучателя?

– Насколько я знаю, все материалы у «Крокусов» забрал Интерпол, а с работников взяли подписку о неразглашении.

– Что им удалось узнать о «Призраках»?

– Понятия не имею, – пожал я плечами. – Со мной не делились информацией. Но думаю, там догадывались, что за убийствами стоит кто-то из конкурентов.

– Ясно. Кого ещё задействовал Пастырь, кроме тебя?

– Из живых знаю только Талтера. Остальные исполнители уже мертвы, как и те, кто слишком много знал.

– Повезло нам тебя перехватить, – порадовался Гуцал. – Ведь ты тоже стал отработанным материалом.

– Пока ничего интересного мы не услышали, – поморщился его старший коллега.

Неожиданно свет в помещении на долю мгновения мигнул, но затем всё вернулось в норму. Верзилы удивлённо переглянулись, и по велению руки Рабаданова один из них покинул комнату, прикрыв за собой толстую дверь. Видать, пошёл разбираться, что там за перебои в электросети.

– Могу рассказать кое-что любопытное о Пастыре, – предложил я, постепенно догадываясь, что сейчас случится.

– Мы в курсе, что он – программа, – отмахнулся Гуцал.

– Как грубо! – Я не удержался от злорадной улыбки. – Он далеко не программа, и даже не пресловутый искусственный интеллект. Он – мыслящая система, которая постоянно совершенствуется. Он умеет грамотно применять творческий подход, поэтому для него нет невыполнимых задач. Есть только тяжело реализуемые, и для их решения он подбирает наиболее оптимальные варианты. Не прокатит один, в дело вступит другой, и так вплоть до нужного результата. От него не получится ни скрыться, ни убежать, или как-нибудь защититься. Вам дико не повезло, раз именно на вас решили испытать такое сверхмощное оружие. Видать, впечатлили всех ваши дутые «Призраки».

– Хорошо, что ты не приписываешь себе чужие успехи, – сдержанно похвалил меня Рабаданов. – Думал, будешь гордиться, что загнал нас в угол. То, что мы сейчас находимся здесь, это не твоя заслуга, а наша недоработка. Досадная оплошность, которая привела к непредвиденным последствиям. Ну ничего, будет нам урок впредь, не пускать на самотёк даже малейшую мелочь и доводить всё до конца.

– Звучит так, будто вы собираетесь спокойно жить дальше.

– Наша история, в отличие от твоей, сегодня не закончится. Так что да, собираемся.

– Хотите сменить тела? – догадался я. – Грише это особо не помогло.

– Он был лишь прототипом, – отмахнулся Гуцал. – Его связь с нами легко было проследить. А мы начнём новую жизнь с чистого листа, и ни одна вшивая программа не сможет нам помешать!

Он бы и дальше распинался, но лампы снова мигнули, на этот раз куда заметнее, чем в прошлый. Света не было почти целую секунду, заставив соучредителей озадаченно нахмуриться.

– Что-то коротит у вас в бункере, – заметил я. – Резервное питание хоть предусмотрено?

– Откуда ты знаешь, что мы именно в бункере? – резко напрягся Рабаданов.

– Так Пастырь рассказал. Тот самый, который никогда вас не найдёт, ага. Думаете, я к вам просто так попал? Просто потому, что вы такие великие профессионалы? Наивные детишки…

– Он знает, где мы! – пропищал Гуцал, испуганно вжавшись в кресло.

– Здесь полностью автономная сеть, успокойся, – рыкнул на него Рабаданов. – Даже если сверху начнут пробиваться, мы в полутора километрах от точки входа. Просто уйдём раньше и всё.

– А для своих работников вы тоже заготовили план эвакуации? – я подмигнул побледневшей девушке.

– У них будут лучшие адвокаты и комфортные условия содержания, – зачастил Гуцал. – Большинство вообще пойдёт по программе защиты свидетелей и не…

– Врёшь ведь, – перебил его я.

– Заткнись!

Он вскочил, намереваясь ударить меня лично, и только рука более хладнокровного коллеги остановила его импульсивный порыв. Рабаданов просто дёрнул хлыща назад и тот рухнул обратно в кресло.

– Ладно, мы услышали, что хотели. В любом случае, долго отсиживаться здесь никто не собирайся. Спасибо за предупреждение, Клим, тебе это зачтётся. Ася! Дай ему укол.

– Спасибо, конечно, за безболезненную смерть и всё такое, – я изобразил поклон, насколько позволяли путы. – Но позвольте последний вопрос. Это здесь вы инсценировали смерть своих подопечных?

– Ты о чём вообще? – не понял меня Рабаданов, жестом остановив девушку.

– Георгий показывал мне голографический слепок одной из ваших жертв, которых вы устранили для отвода глаз. Произошло это как раз в каком-то бункере. Не думаю, что у вас их много…

– А, ну да, – вспомнил Гуцал. – Это Филатов придумал, который до Дружка проект курировал.

– Дебилы! – взревел Рабаданов. – Почему со мной не посоветовались?!

– Так правдоподобней вышло, – принялся оправдываться соучредитель. – Со следователями мы вопрос уладили быстро, а скрины разошлись по группам. Начни нас кто-то серьёзно проверять, увидел бы, что мы тоже пострадали и землю роем в поисках убийц. Как и все остальные.

– То есть, конспиративных квартир вам показалось мало?!

– Решили просто жути нагнать, но переборщили, да. Извини.

– Какие же вы все конченые…

Мужчина выразительно поиграл желваками, но от дальнейших эпитетов сдержался. Хотя у меня самого просилось наружу столько добрых слов, что хватило бы на десятиминутную речь без запинки. Вот что бывает, когда одна голова не ведает, что творят остальные.

Не зря Змей Горыныч проиграл битву одинокому богатырю, хотя во много раз превосходил его по силе.

– Так, что с оборудованием?

– Сразу же демонтировали, – замахал руками Гуцал. – А затем вывезли, так что всё в порядке.

Между тем в комнате начал набирать силу сквозняк. Я ощутил это гораздо раньше остальных, так как мои босые ступни касались пола, отделанного гранитной плиткой. Там и раньше было совсем не жарко, но теперь по ногам тянуло прямо могильным холодом.

Наконец, запутанный пазл сложился, и до меня дошёл весь коварный план Пастыря. В который он, конечно же, не стал меня посвящать. Мало ли, вдруг разболтаю всё раньше времени…

– А на какой мы сейчас глубине? – невинно поинтересовался я вслух.

– Мне не нравится твоя ухмылка, – процедил внимательный Рабаданов. – Выкладывай, что знаешь.

– Помнится мне, излучатель добивал достаточно далеко, – начал я издалека. – Тот самый, который воплощал голограммы. Несколько десятков метров точно.

– Мы гораздо глубже.

– А что мешало Пастырю усовершенствовать ваш прототип? Проекторы ведь у вас остались.

Я кивнул в сторону пустого места, где раньше висели голографические часы, после чего продолжил:

– Ему просто нужно было подключиться к вашей закрытой сети. И он это уже сделал, кстати.

– А, где, собственно… – растерянно пробормотал Гуцал.

– Ася, что там?! – осипшим голосом прорычал Рабаданов.

– Это правда, – выдохнула девушка. – Он не врёт…

– Как?!

– Я н-не знаю!

– А вы вспомните принципы квантовой сети, – предложил я ошарашенным людям. – Ей ведь для передачи информации не нужны спутники и прочие навороты. Годится простейший квантовый ретранслятор. Портативная версия у него совсем небольшая, её можно даже проглотить при большом желании. Работает он, правда, недолго – всего сутки с небольшим…

– Он внутри него!

От такой очевидной мысли господ соучредителей буквально вморозило в кресла. И это их, как ни странно, спасло.

Охранник же резко отлип от стены, выхватывая пистолеты, но было уже поздно. Замаскированные повсюду микропроекторы, являющиеся обязательным атрибутом любого современного помещения, уже отрендерили новое изображение. И даже не одно. Поэтому, не успел мужик толком вскинуть руки, как в него на полном ходу врезалась стайка разноцветных бабочек.

Со стороны это смотрелось, будто кто-то внезапно раздавил целый ящик с помидорами. Горячей кровью щедро окатило всё вокруг, включая присутствующих господ. Красным залило даже лампы на потолке, из-за чего комната мгновенно преобразилась в декорации ожившего кошмара. Но это для нормального человека, я же к такому давно привык. Только снова заныла порезанная до кости скула, беспокоящая каждый раз, когда мои мысли возвращались к Элли.

Не знаю, чем руководствовался Пастырь при визуализации своих палачей, но я неожиданно даже для себя испытал к нему чувство благодарности. Пусть моя последовательница во всех смыслах находилась сейчас далеко отсюда, она будто бы встала со мной рядом. Я невольно повернул голову, но увидел сбоку одну вечно печальную Лидию.

Та уже со всем смирилась и просто ждала.

– Потерпи ещё немного, любимая…

Мои слова утонули в зловещем шелесте, сопровождаемым не самым приятным для пищеварения хлюпаньем. Бабочки продолжили порхать над истерзанным до неузнаваемости телом, даже когда оно шмякнулось на пол. Гуцала вывернуло прямо на кресло, а вот его коллега пришёл в себя гораздо быстрее и одним прыжком вскочил на ноги. Для его возраста он был в отличной физической форме и добрался до двери лишь с несколькими неглубокими порезами на спине.

– Ася!

После чего распахнул дверь и шустро выскочил в коридор, преследуемый несколькими разноцветными насекомыми. Правда, исполосованную сорочку точно придётся потом выбрасывать.

Пребывающая в прострации помощница вздрогнула всем телом от крика начальника и навела на меня мелкий пистолетик, по типу стародавнего «Дерринджера». В её узкой ладошке он смотрелся не так уж и карикатурно, а выстрелы в закрытом помещении прозвучали, почти как настоящие. Живот и бок обожгло острой болью, но третий раз на спуск нажать девушка уже не успела. Её отсечённые пальцы посыпались на пол один за другим, а следом упал и пистолетик.

Ещё ничего не понимая, Ася поднесла фонтанирующую кровью культю к лицу, и тут бабочки взялись за неё всерьёз. Пронзительный крик быстро сменился булькающим хрипом из порезанного в нескольких местах горла. Дальше на экзекуцию я смотреть не стал, сосредоточившись на собственных ранах.

Не знаю, на что она надеялась, метя мне в живот. Даже если мелкокалиберные пули при невероятном стечении обстоятельств смогли бы повредить передатчик, это решительно ничего не меняло. Пастырь уже получил контроль над подземным комплексом, и не собирался выпускать никого отсюда живым.

Как и обещал мне накануне в очередном письме-инструкции.

Но помирать вот так, будучи привязанным к стулу и с дырой в брюхе не очень-то и хотелось. Поэтому я обратился к последнему выжившему, который продолжал исторгать из себя всё то, что успел съесть за прошедшие дни:

– Игорь Викторови-и-ич, приём!

Но тот очень вяло реагировал на внешние раздражители.

– Эй, Гуцал, мать твою! Хочешь отсюда выбраться или нет?

– А?! – он перевёл взгляд полубезумных глаз в мою сторону.

– Освободи меня, и я помогу тебе отсюда уйти, слышишь?

Мужчина судорожно кивнул, вытерев грязные губы ладонью, после чего спросил:

– П-почему они нас не т-трогают?

– Это временно, – не стал я его обнадёживать. – Голограммы запрограммированы атаковать в первую очередь наиболее быстро движущийся объект. У нас не так много времени осталось.

– А если просто не д-двигаться? – ухватился он за спасительную мысль.

– Не забудь ещё прекратить дышать и останови сердцебиение, тогда они тебя точно не тронут.

– П-понял, не вариант. Что д-делать?

– Для начала встань и освободи меня. Медленно, будто под водой двигаешься.

Гуцал стёк с обгаженного кресла и осторожно пополз ко мне. Благо, нас разделяло всего ничего – каких-то несколько метров, а бабочки либо допиливали девушку, либо погнались за шустрым Рабадановым. Из-за открытой двери до нас доносились приглушённые выстрелы и крики обречённых людей. Что-то невнятное шипела гарнитура в осечённом ухе охранника, но в таком бедламе было не разобрать конкретных слов.

Соучредитель трясущимися руками расстегнул фиксаторы вокруг моих запястий и предплечий, а дальше я освободил себя сам, морщась от боли. Внутри меня будто проворачивался раскалённый шампур, методично накручивая мои внутренности на ось. Ноги подкашивались от уколов и кровопотери, но мне удалось кое-как подняться. Химия неожиданно оказалась полезна, притупив боль и не давая провалиться в небытие раньше времени.

В моём распоряжении оставалось всего несколько минут, и нужно было потратить их с пользой. Замирая, когда бабочки начинали проявлять ко мне повышенный интерес, я добрался до останков мелко нарубленного мужика и подобрал один из его пистолетов. В магазине оказалось двенадцать пуль и тринадцатая ждала своего часа в стволе. Вполне достаточно, чтобы не заморачивать себя поиском запасных боеприпасов.

Зажимая рану второй рукой, я поманил невольного помощника к себе.

– Где у вас капсулы стоят?

– Прямо по коридору, потом направо и до конца, – воодушевился мужчина, подползая ближе. – Крайняя левая дверь. Отсюда недалеко, мы успеем добраться!

– Огромное спасибо. Теперь можешь валить.

– Куда?

– На тот свет, куда ещё.

С этими словами я навёл пистолет точно ему в переносицу и нажал на спуск. Риск, конечно, был огромный… Однако, Игорь Викторович честно заслужил лёгкую смерть.

– Можешь не благодарить, – прошептал я, пятясь к выходу.

Выстрел всполошил бабочек, но они погнались за ложной целью – катящимся по полу глазным яблоком. Патрон оказался разрывным, и от черепа несчастного Гуцала осталась только лишь нижняя часть. Эх, знай мы с Элли тогда принцип работы голографических убийц – ушли бы из апартаментов оба…

Главный фокус заключался в том, чтобы в помещении всегда должен находиться предмет, двигающийся быстрее тебя. И чем объёмней, тем лучше.

От порезов уберечься полностью не удалось, но ничего жизненно важного бабочки мне не зацепили. Закрывать дверь не имело смысла, так как в коридоре тоже имелись проекторы. Зато с её помощью удалось ненадолго отвлечь слепых, но настырных преследователей. Те накинулись на качающуюся створку, как голодная стая собак на брошенную булку хлеба.

Мог ли Пастырь перевести их, так сказать, на ручное управление, пользуясь данными с камер? Они тут были понатыканы на каждом углу, поэтому никаких проблем с наведением на цель у искусственного интеллекта не имелось бы. Но он продолжал оставаться сторонним наблюдателем, запустившим кота в мышиное гнездо под полом. Значить это могло лишь одно – ему НРАВИТСЯ смотреть, как мы умираем. Или, как минимум, любопытно.

В этом отношении он ничем не отличался от своего предшественника под кодовым названием Малаал. Того самого, что запер тестеров в подконтрольном ему игровом мире на несколько недель, вынудив их сражаться уже за свою собственную жизнь, а не игровую. Что творилось там, сложно представить даже сейчас. Талтер наотрез отказывался что-либо рассказывать, хотя он и до этого насмотрелся всякого разного.

По пути то и дело попадались изрезанные тела жителей бункера, с которых я иногда подбирал полезные вещи. Самой ценной находкой оказалось жемчужное ожерелье на одном из женских трупов. Оно позволило мне преодолеть самый опасный участок перед серверной, где бабочек летало больше, чем в настоящих тропиках. Людей здесь тоже хватало, но большинство представляли собой мелкую строганину. Лишь где-то вдалеке ещё маячили чьи-то одиночные фигуры, а выскочившему на меня раненному сотруднику с пистолетом-пулемётом хватило трёх пуль. Управился бы и быстрее, но тот оказался в бронежилете, а перед глазами по-прежнему всё плыло.

Прикончив последнего выжившего в округе, я направился в указанное Гуцалом помещение. Здесь тоже прошёлся голографический ураган, но не такой разрушительный, как снаружи. Единичных бабочек удалось отвлечь последними жемчужинами и увести подальше от капсул, к которым вёл размазанный кровавый след, начавшийся ещё в коридоре. Будто кого-то волокли за шиворот, или он сам себя протащил, на голом упрямстве.

Правильным оказался второй вариант. Всего в метре от работающего аппарата кряхтел изрезанный Рабаданов, который сражался за каждый преодолённый сантиметр. От его ног остались одни бесформенные лохмотья, левая ампутированная по локоть рука была пережата чьим-то галстуком, но он всё равно не собирался сдаваться. Я бы поаплодировал ему, не приведи это к печальным последствиям.

Увидев меня, мужчина заскрипел зубами и зло прохрипел:

– Тебе… Не… Уйти!

– Знаю, – кивнул я, перешагивая через него. – Но у меня и в мыслях не было спасать свою жизнь в обмен на чужую.

– Стой…

– Нет уж, и не проси. Тебе сам бог велел побывать на месте ваших жертв. Наслаждайся моментом.

Я откинул колпак и нырнул внутрь. Благо, раздеваться особо было не нужно – с меня и так уже стянули почти всю одежду. Контактный гель обволок раненное тело, и на встроенном дисплее тут же загорелась куча предупреждающих надписей. Вся голографическая атрибутика, понятное дело, не работала, поэтому пришлось тыкать в экран грязным пальцем. Я последовательно отменил всю предложенную медпомощь, включая реанимацию. Но что-то всё равно осталось заложено на базовом уровне, так как боль от ран постепенно принялась стихать.

Или я просто умирал? Да уже и не важно…

Сложнее всего оказалось дождаться идентификации, но раз теперь бункер оказался подключён к мировой сети, капсула всё же признала меня и погрузила в виртуальность. Это был лучший вариант из всех возможных. Оставалось лишь надеяться, что проклятые бабочки не разгромят аппарат до того, как внутреннее кровотечение меня окончательно прикончит.

Интересно, как быстро сюда смогут добраться спецслужбы? Учитывая помощь Пастыря, это не должно сильно затянуться. Но вряд ли он откроет бункер до того, как последнее сердце внутри перестанет биться. Уж в этом можно быть уверенным – слово он своё держит. Пока что.

Логотип «Новых Горизонтов» успел претерпеть существенные изменения. Теперь восходящая звезда обрела багряный оттенок, а планета была изрезана кратерами. И тут всё не спокойно…

Я пришёл в себя посреди жилого модуля, узнать которого не составило большого труда. Моё тело транспортировали на именной флагман, чтобы после пробуждения командир смог тут же включиться в работу. Судя по данным нейроинтерфейса, корпус находился в порядке, да и выстрелов корабельных орудий было не слышно. Значит, пока мы ни с кем не воюем.

Остальные койки пустовали, так что мне никто не помешал усесться на тумбу перед ближайшим иллюминатором и напоследок полюбоваться космическим пейзажем. Все личные сообщения и прочую отвлекающую чепуху я решительно выключил, чтобы не портить себе последние минуты. Жаль, что космос не настоящий, но это всё-таки лучшее зрелище, на которое мне только можно было рассчитывать. С моим-то багажом…

Далёкие звёзды переливались драгоценными камнями в обрамлении ярких туманностей самых причудливых форм. Они манили к себе, обещая приключения и неизведанные тайны. Где-то заметно ближе посверкивали планеты и астероиды, отражавшие лучи местного оранжевого светила. И уж совсем редко в поле зрения попадали мелкие пассажирские челноки, снующие по своим делам.

Как же здесь красиво…

Но живописную картину вдруг испортила крупная надпись перед глазами:

«ОБРЫВ СОЕДИНЕНИЯ!»

Я досадливо поморщился и попытался её как-нибудь закрыть. Но интерфейс не предлагал мне такой возможности – нужная кнопка отсутствовала напрочь. Да и само меню заметно оскудело, будто обидевшись на то, что я его накануне свернул. Даже с опущенными веками чёртово сообщение ещё некоторое время продолжало выжигать мне зрачки, пока не сгинуло так же внезапно, как и появилось.

Но не успел я вздохнуть с облегчением, как в отсек ворвалась взъерошенная Шандайн. Разведчица удивлённо уставилась на меня, не удержавшись от возгласа:

– Кул?!

– Ну а кого, ты здесь ожидала увидеть? – вздохнул я, отлипнув от иллюминатора.

Даже тут не дадут помереть спокойно.

– Странно, мне показалось, ты вроде бы снова в оффлайн вышел…

– Представь себе, мне тоже.

– Да глючит небось из-за обновы, – затараторила напарница, ухватив меня за локоть. – Ты как раз вовремя – к нам опять летят за звездюлями. Но это не самое интересное. Ты прикинь, что технари удумали! Они как-то вхреначили ядро Зигзага в тело андроида, да не простого, а в женскую модель, которую в борделях используют. Короче, тот шутки юмора не понял, и грозится к антаресцам примкнуть. Его сейчас ищут всем кланом, чтобы он не успел что-нибудь натворить.

– Ипатьевский монастырь, вас даже на пару дней оставить нельзя!

– Ага, мы такие, – гордо подбоченилась Шани, не отпуская моей руки. – Все по тебе уже соскучились. Думаю, даже Зигзаг обрадуется, не говоря уже про эту сучку ушастую с её ручной многоножкой.

– Так она ещё с нами? – удивился я.

– Да походу, её драной метлой отсюда не выгонишь, – посетовала разведчица. – Пригрели, на свою беду… Ладно, пошли?

– Сейчас, погоди.

Я снова раскрыл меню интерфейса, подтвердив внезапно возникшую догадку. Ведь рядом с нами, впервые на моей памяти, стояла Лидия с улыбкой на лице. Именно такой я хотел запомнить её, но проклятая память постоянно вытаскивала наши последние мгновения, когда мы даже толком не успели попрощаться. С тех пор она преследовала меня в разных ипостасях, и лишь сейчас решила напомнить, какой была раньше. Отзывчивой, любящей, а главное – весёлой. Какая бы дичь не творилась вокруг.

– Ты беги… – севшим голосом произнёс я вслух. – А я тебя догоню.

– У тебя всё в порядке?

Шани тревожно обернулась, но, естественно, ничего не увидела.

– Да, я просто должен кое-что закончить.

– Смотри, не пропадай, как ты любишь, – обронила напарница у самого шлюза.

Я криво ухмыльнулся ей вслед:

– Не дождёшься…