Ересь Хоруса: Омнибус. Том I

Ракеты понеслись по сумеречному небу в сторону Гвардии Ворона и ее союзников, и Коракс отследил их полет до батарей из дюжины «Вихрей» на противоположной стороне долины. Горное ущелье полнилось светом — свечение медленно падающих осветительных снарядов и ослепительное сияние прожекторов на машинах и силовых доспехах.

Желтый свет отблескивал от боевой брони и танков Пожирателей Миров. Некоторые отделения и воины по-прежнему носили сине-белые цвета старого легиона, но многие были уже в красном, нанесенном либо краской, либо кровью, их имперские инсигнии изуродованы или полностью стерты.

Церебральные имплантаты вводили их в боевое безумие, их мозги омывало коктейлем стимуляторов и импульсами искусственно рожденного гнева. Воины-берсерки Пожирателей Миров неслись к отрядам, ожидавшим их на склоне горы, пока их танки и орудия извергали снаряды, ракеты и сгустки плазмы, дабы проложить нападающим дорогу. Сквозь рокотание двигателей и грохот взрывов примарх Гвардии Ворона слышал их наполненные ненавистью вопли и рев боевых кличей.

Горные склоны дрожали от взрывов, «Вихри» поливали легионеров и феррокритовые оборонительные стены фонтанами огня. Коракс обвел взглядом массивный виадук слева, что проходил от одной вершины к другой вдоль фланга его позиции. Над километровым мостом к более высоким горам поднимались «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы», за которыми присматривали патрули истребителей «Молния». Внизу текли колонны других противников, тысячи космических десантников наступали под знаменами с гидрой Альфа-легиона. Как он прекрасно знал, эти предатели годами вели теневые игры, пытаясь победить его с помощью обмана и манипуляций, однако теперь явились во всей своей мощи, дабы нанести последний удар вместе со своими ненадежными союзниками.

В десяти километрах западнее на склоны холмов катилась даже еще более численная сила, состоявшая из предательских полков Имперской Армии. Море солдат с десятка миров. Неужели они жертвовали своими жизнями во имя Хоруса из верности? Неужели нашептывания Альфа-легиона и песнопения Несущих Слово сумели извратить небольшие обиды и местные устремления в отвращение к Императору и еще большим амбициям? Или их подтолкнула на службу более грозная сила — кулак Хоруса, стиснутый над их родными мирами и угрожающий смертью неблагонадежным?

То же самое касалось пилотов шагоходов-рыцарей с экипажами титанов, чьи могучие машины-воители поддерживали предательские полки. Угрозы и обещания входили в арсенал мятежников наряду с болтерами и сверхтяжелыми танками.

Но подобные вопросы не относились к последнему войску, явившемуся на финальную атаку. Во фланге у Пожирателей Миров строевым шагом маршировали фаланги легионеров в красных доспехах, за которыми следовали гусеничные машины разрушения и диковинная военная техника, зависшая в паре метрах над холмистой местностью — парящие конструкты и башни, пульсировавшие и переливавшиеся неестественными энергиями.

Тысяча Сынов Магнуса. Дети мертвого Просперо.

Коракс бросил взгляд на своего спутника, космического десантника в темно-серых доспехах, испещренных глубокими бороздами и выбоинами от болтов, осколков и лазерных лучей. Хотя большая часть краски на броне осыпалась и растрескалась, символ его легиона оставался по-прежнему видимым.

Красная волчья голова.

— Волки Фенриса нажили немало врагов, — пробормотал Коракс.

Бьерн не стал глядеть на примарха, однако гневно стиснул силовые когти.

— Каждый из них получил по заслугам.

Он развернулся и принялся взбираться на гору, к укреплениям. Коракс отвернулся от врагов и последовал за ним, пока все новые снаряды и ракеты падали среди скал и позиций на склоне.

Широким шагом он дошел до крепости, возведенной Космическими Волками, самой последней их линии обороны. Подобно массивному барбакану, два огромных орбитальных челнока формировали арку, их поднятые направляющие крылья создавали ворота шириною в сорок метров. Башенные макропушки грохотали с размеренным ритмом, снаряды от каждого залпа из четырех стволов яркими метеорами летели в долину, обрушивая кровавый огненный смерч на ряды наступавших Пожирателей Миров и Тысячи Сынов. Вокруг них стрекотали и шипели противовоздушные орудия, поливая небо зенитными снарядами и лазерными лучами с целью остановить даже самый отчаянный налет. Воздух потрескивал от накладывающихся пустотных щитов, и доспехи Коракса на мгновение заискрились, когда он перешагнул черту энергетического барьера.

Он совершенно не обращал внимания на холод, пока ноги вели его под тень огромных десантных кораблей. Впереди зияла исполинская пещера, но равномерный срез стен выдавал искусственное происхождение похожего на ангар пространства внутри горного пика. Кроме следов от бульдозерных отвалов, камень также обладал стеклянным блеском, остающимся после применения фазового поля.

В пещере ждала сотня танков и бронетранспортеров. Вокруг них Космические Волки собирались подле вожаков стай и командиров. Они проверяли оружие и давали друг другу последние клятвы, обещая сражаться с изменником Хорусом до самого конца.

Среди них не было ни воина, ни машины, которых бы ни отмечали следы боя. Те, кто не мог ходить, заняли в башнях и куполах места стрелков, а также сидели в водительских креслах «Хищников», «Ленд рейдеров», «Носорогов», «Мастодонтов», «Поборников» и иной техники, оставшейся от бронетанковых сил VI легиона. Вдоль флангов носились эскадроны мотоциклов и реактивных мотоциклов, словно звери, только и ждущие, когда их выпустят из клетки. Между сынами Фенриса шагали исполины с крутыми бортами — дредноуты, внутри которых были погребены почти уничтоженные тела героев легиона.

Бьерн вел примарха сперва по металлическим ступеням, затем по длинному туннелю, что резко сворачивал под углом, сделав по пути несколько петель, пока они не достигли зала более чем в сотне метров над пещерой.

Их поприветствовало молчание. В комнате ждало восемнадцать Космических Волков, ярлов легиона и выживших из Волчьей Гвардии самого Русса. Воины расступились, уступая Кораксу путь, а Бьерн занял место подле братьев. Они стояли вокруг носилок, сооруженных из верхней брони «Ленд рейдера» и приподнятых на расколотых наплечниках.

На носилках лежал Леман Русс.

Доспехи примарха треснули во множестве мест, и были густо покрыты свернувшейся кровью. Его лицо представляло собой маску боли, губы скривились в оскале, открывая пару сломанных зубов, один глаз заплыл из-за синюшной плоти и разбитой глазницы.

Сквозь сцепленные зубы раненого примарха вырвалось шипение. Целый глаз резко распахнулся, однако во взгляде, бродившем по комнате, не было ясности. Коракс опустился на колено, чтобы лучше его расслышать.

— Смерть… по твоему зову… я вернусь… — зашептал Русс. Внезапно он приподнялся и вцепился в горжет Кораксовых доспехов. В глазах Волчьего Короля читалось безумие. — Час волка! Я слышу… рык зверя…

Его слова превратились в бессловесное рычание и стон. Коракс высвободил броню из-под пальцев брата и позволил ему откинуться назад на носилки. Опустив руку на грудь Русса, он услышал двойное сердцебиение примарха, столь сильное и яростное, что и всегда. Пускай его тело и было сломлено, но разум и душа Русса претерпевали боль куда большую.

Странный звук заставил его перевести взгляд обратно на лицо Русса. Примарх сопел, закрыв глаза, дыхание вырывалось из него резкими вздохами.

— Я проиграл, — прохрипел Лорд Фенриса. — Тьма… Хель ждет…

Коракс прижал голову Русса к своей груди, взволнованный и раздосадованный тем, что сотворили с его братом. Увидев грустное лицо примарха Гвардии Ворона, Волчьи Лорды откинули головы и взвыли, и эхо их скорби разлетелось по коридорам и залам их последнего пристанища.

Коракс тихо заговорил, задав самому себе вопрос.

— Как мы до такого дошли?

Действующие лица

Корвус Коракс, Лорд Воронов, Спаситель Освобождения

Леман Русс, Волчий Король, Повелитель Зимы и Войны

Агапито Нев, командор Когтей

Бранн Нев, командор Рапторов

Соухоуноу, командор Ястребов

Алони Тев, командор Соколов

Герит Аренди, командор Черной Гвардии, бывший Теневой Страж

Ховани, сержант, Когти

Корбик, Коготь

Гал, Коготь

Ванда, Коготь

Хенн, пилот «Громового ястреба», Когти

Навар Хеф, лейтенант, Рапторы

Ксанда Нерока, лейтенант, Рапторы

Девор, Раптор

Каннак, Раптор

Драик, Раптор

Гарба, Раптор

Вольб, Раптор

Фаннас, Раптор

Саннад, Раптор

Кельпель, Раптор

Гельт, Избирающий Павших, штурмовое отделение Темной Ярости

Корин, Мор Дейтан

Шрай Хавион, исполняющий обязанности лейтенанта, Черная Гвардия

Бальсар Куртури, главный библиарий XIX легиона

Сит Арриакс, библиарий

Фара Текс, библиарий

Нориц, капитан, VII легион

Анновульди, кузнец войны, IV легион

Касати Нуон, боевой брат, VIII легион

Кардозия, дредноут, железный отец Х легиона

Аркат Виндик Центурион, легио кустодес

Настури Эфрения, диспетчер стратегиума боевой баржи «Мститель»

Коннра Деакон, астропат, «Мститель»

Элввикс Яссон, капитан караула, «Затененный стражник»

Фасууси, навигатор, «Затененный стражник»

Кира, капитан, легионерский командир «Провидения»

Вабус, лейтенант, легионерский командир «Призрака»

Марк Валерий, вице-цезарь Тэрионской когорты

Пелон, трибун

Тэуриль, магос Механикумов

Огвай Огвай Хельмшрот, волчий лорд Тра

Амлоди Скарссен, волчий лорд Фиф

Стургард Йорикссон, волчий лорд Тра-тра

Оки, прозванный Шрамированным, волчий лорд Тольв

Ратвин, бывший вожак наблюдательной стаи

Бьерн, прозванный Одноруким, вожак стаи

Хорус Луперкаль, Воитель, архипредатель, примарх Сынов Хоруса

Эзекиль Абаддон, первый капитан, командир Юстаеринцев

Альфарий, Владыка Змей, примарх Альфа-легиона

Делеракс, капитан-лейтенант, Пожиратели Миров

Пролог

Кораксовые шаги эхом отдавались от гладких стен коридора.

Над ним, Освобождение казалось почти покинутым. Потребуется еще много лет, чтоб восстановить силу Гвардии Ворона, однако этим займутся его наследники. Их предупредили, чтобы они больше не смотрели на него в поисках лидерства. Они сами выкуют свое будущее — не только Гвардия Ворона, но также и Рапторы, Черная Гвардия, и все остальные, кто пока еще не выбрал себе название.

Новая эпоха, новый миропорядок.

Жиллиман, как всегда, лучше всех подготовился к тому, что наступит позже.

Что должно наступить позже.

Кораксу не осталось ради чего сражаться. Хрупкая надежда уступила место отчаянию, а затем нигилизм и отмщение провели его через последующие годы. Теперь он был опустошен, его отец мертв, его братья…

Ему не хотелось вспоминать о братьях.

Каждый шаг давался ему с трудом. Бремя, что давило ему на плечи, было не просто физическим. Коракс продолжал идти только благодаря решимости — или, может, упорству, — он теперь с трудом мог отделить эти чувства. Справедливость неизменно служила оборотной стороной скромности Лорда Воронов, а теперь же, когда она исчезла, у него оставался лишь смутный прагматизм.

Задачу следовало выполнить, неважно, насколько она казалась мерзкой, неважно, чего она стоила для него самого.

Поэтому Коракс и явился сюда, на Красный уровень. Место наихудших кошмаров для заключенных Ликея. Пыточные камеры, обиталище наиболее гнусных стражей и сцена такой жестокости и безнравственности, что творившееся здесь казалось невероятным, по крайней мере, до тех пор, пока излишества Фулгрима и его порочного легиона не затмили всех и вся.

Здесь Коракс похоронил свой позор, спрятал тех, кто пал слишком глубоко даже для благородной смерти на полях сражений Чистки.

Решение было для него ясным.

Он давно его знал, однако не мог убедить в его правильности остальных.

Империум не нуждался в его сородичах. Галактика изменилась навсегда, и смертных людей лучше оставить самих по себе. Если они тоже падут, то лишь из-за своих собственных ошибок.

Никогда больше они не будут пешками недостойных полубогов.

А теперь ему предстояло выполнить одну последнюю задачу.

Глава первая

Хефу было быстрее подниматься по ступеням на четвереньках, используя длинные руки, чтоб в два скачка проноситься через лестничные пролеты. Он отталкивался от каждого места приземления и по инерции летел к следующему. Остальные Рапторы старались не отставать, однако некоторым из-за деформаций это давались с трудом.

Он чуял Повелителей Ночи на верхних палубах, запах нес с собой необоримую жажду убивать. Он хотел списать это желание на праведную ненависть к омерзительным врагам, но в глубине души знал, что его происхождение было более примитивным. Некоторые из них получили ранения во время абордажа, и теперь их кровь вызывала у Хефа хищный звериный инстинкт.

Едва он достиг верхней палубы, как его поприветствовал шквал болтов, расколовший броню и вырвавший из измененной плоти куски мяса. Не обращая внимания на льющуюся из ран кровь, Хеф бросился в короткий коридор. Семеро Повелителей Ночи быстро отступали, но не настолько быстро, чтобы успеть укрыться на главном мостике до того, как Хеф настиг их. Последние три метра он преодолел одним прыжком, и его когти пронзили ближайшего из врагов, словно его боевая броня была из синтекожи.

В плечо вгрызся цепной меч, став первым сколь либо болезненным для него ударом. Он с ревом взметнул когтистую руку и сорвал личину шлема нападавшего. Повелитель Ночи пошатнулся, и тогда другие Рапторы, наконец, догнали его. Гарба, первый, повалил раненого Повелителя Ночи метким ударом ножа, зажатым в цепком хвосте.

Каннак с разгону врезался в ряды врагов — длинные шипы и бронированные гребни, покрывавшие большую часть его тела, превратили Раптора в живой таран. За ним последовал Вольб, чешуйчатая зеленая кожа которого в боевом освещении корабля казалась светящейся.

Голову Хефа зацепил выстрел из болтера в упор. Снаряд срикошетил от его черепа и взорвался в паре сантиметров от него. Детонация содрала кожу но, к счастью, не причинила значительного вреда. Хеф пошатнулся, оглушенный взрывной волной так близко от уха.

Лай болтерного огня и рев цепного оружия вдруг странно исказился. Все еще немного контуженный, он отступил назад, чтобы его братья могли биться дальше без него. По трупам Повелителей Ночи они достигли главной двери на мостик, хотя среди павших предателей и остались лежать двое Рапторов, из тел которых на палубу сочилась густая кровь.

Еще двое погибших. Хеф обновил список, который хранил в памяти. Осталось триста двадцать четыре Раптора.

— Двигатели взяты, лейтенант, — доложил Нерока через комм-устройство, ввинченное возле уха и челюсти Хефа. — Человеческая команда, пару техножрецов-отступников. Все мертвы, как и было приказано. Мы потеряли Фаннаса и Кельпеля.

Триста двадцать два. Хеф уже и не помнил, зачем начал считать, но знал, что теперь это было для него важным. Список начался с четырехсот одиннадцати.

— Закончите осмотр нижней палубы, — прорычал лейтенант, медленно выговаривая слова деформированным ртом. — Мы захватили командную палубу.

— Лейтенант! — окрик Девора из-за двери заставил Хефа быстро подойти на мостик. Он нашел своего друга у одного из постов связи. Занимавший его сервитор был обезглавлен, его голова еще висела на кабелях, соединявших ее с пультом. Остальных полулюдей тоже убили, либо разворотив им грудь, либо размозжив черепа.

— Они сделали это перед абордажем, — произнес Девор. — Они и впрямь не хотели, чтоб мы изучили ядра сервиторов.

— Мертвые слишком давно и для вкусовых воспоминаний, — добавил Каннак. Раптор стоял посреди командного зала, чтоб его длинные шипы не задели тела сервиторов. — Думаю, они так поступили, когда мы начали одолевать их.

Хеф включил ручное управление дисплеем комм-каналов. Последний выход на связь произошел тремя неделями раньше. Как и еще один перед ним. В обоих случаях источник и пункт назначения разнились. После изучения логов стало ясно, что корабль принял довольно значительное число сообщений.

— В системе было по меньшей четыре корабля Повелителей Ночи до перехода этого судна, — сказал Хеф остальным. Он продолжил листать логи. — Пять. Шесть. Шесть кораблей. Вместе с этим, в одном месте собралось семь кораблей предателей. Вряд ли это хорошо.

— Они не хотели, чтобы мы узнали, куда они направлялись, — сказал Девор.

Хеф включил внутренний корабельный вокс.

— Нерока, магос Тэуриль с тобой?

— Да, лейтенант. Стабилизирует ядро двигателя. Думаю, Повелители Ночи собирались разрушить корабль, но мы успели быстрее.

— Пусть она получит доступ к данным генератора поля Геллера. Я хочу знать, сколько корабль пробыл в варп-пространстве во время последнего прыжка.

— У меня кое-что есть, — вдруг сказал Драик из-за поста навигатора. Свет от монитора отблескивал от бивней, выступавших из его деформированной челюсти. — Результаты пост-переходного сканирования. Они прибыли сюда с галактического северо-запада стандартной орбитальной плоскости.

— Выведи на карту, — приказал Хеф, присоединившись к Драику. На экране замерцало звездное поле, а затем разрешение увеличилось и отцентрировалось на их текущей позиции в Селлакиской системе. Из-за когтей лейтенант не мог работать с экраном сам, потому махнул Драику продолжать. — Отследи их маршрут.

Этим Драик и занялся, пока они ожидали отчета Тэуриль. Хеф застучал когтями по блестящему стальному пульту. Спустя несколько минут Нерока вновь связался с Хефом.

— Лейтенант, по словам магоса корабль пробыл в варпе тринадцать или четырнадцать дней.

— Спасибо, Нерока.

— Еще она сказала, что перед этим он совершил четыре коротких прыжка. Напомнило ей внутрисистемные перелеты шаттла. Каждый длительностью в двести восемь часов, плюс-минус несколько часов.

— Варп-канал. Или стабильный маяк.

— Канал в таких-то бурях? Скорее, маяк.

Хеф нетерпеливо махнул когтями, веля Драику отдалить изображение на расстояние, эквивалентное семидесяти пяти световым годам в сторону предполагаемого места появления корабля.

— Вот! — он ткнул когтем в экран. — Оддисиансская система. Семьдесят один световой год отсюда. Там есть маяк времен Старой Ночи. Это объясняет короткие прыжки.

Драик покрутил колесико управления, чтобы отобразить ближайшие системы.

— Черт…

— Что?

Раптор прочертил перчаткой линию, соединив Оддиссианскую звезду с другой.

— В пределах восьми с половиной дней оттуда есть только одна система. Дексиус.

— Дексиус? — переспросил Раптор. — Там, где лорд Коракс собирает легион?

На Хефа накатило дурное предчувствие. Он переключил вокс на общую частоту.

— Всем отрядам, отбой осмотра. Мы немедленно возвращаемся на «Бесстрашный», — он отключил связь и обвел взглядом спутников. — Нужно предупредить примарха. Повелители Ночи собираются напасть на Дексиус.

Агапито мерил шагами мостик «Затененного стражника», не сводя глаз с основного экрана. Корабль, вошедший в систему четыре дня назад, был не более чем яркой точечкой на фоне звезд. Он был военным, пусть и небольшим судном сопровождения. Но все равно, его появление было таким же желанным, как разгерметизация климакупола.

— Вызови их снова, — сказал командор Когтей связисту. — Дай им знать, что мы откроем огонь, если они подымут щиты или начнут заряжать орудия.

Помощник кивнул и заговорил в приемник пульта.

— Неопознанное судно, это боевая баржа «Затененный стражник» из легиона Гвардии Ворона. Вы вошли в пространство Дексиусской системы, временно находящейся под нашей защитой. Придерживайтесь текущего курса и не пытайтесь подавать энергию на любые оборонительные или наступательные системы корабля. Немедленно идентифицируйте себя, иначе мы возьмем вас на абордаж.

Ответом им стало лишь шипение статики.

— Поднимемся на борт, — сказал командор своим подчиненным. — Караульный, сообщи в летный отсек правого борта. Пускай готовят «Громовой ястреб».

— Только пять отделений, командор? — капитан караула, неаугментированный мужчина по имени Элввикс Яссон, смущенно склонил голову и разгладил черное форменное пальто. — Пусть это просто фрегат, но на нем может быть вдвое больше предателей, командор.

— Чтобы ловушка сработала, в нее нужно запихнуть лишь один палец, а не целую руку, — ответил Агапито. — Любой признак проблем, и мы отступим и уничтожим корабль отсюда.

— Прошу прощения, командор, но почему не уничтожить его прямо сейчас?

— Разведданные. Нужно узнать, где он был. А еще нам нужны корабли. Он может быть покинутым, выброшенным сюда варпом. Или на нем осталась только горстка команды. Или его коммы вышли из строя.

— Конечно, командор. Я не думал вам перечить.

— Знаю, Яссон. Просто осмотрительность, да? В этом нет ничего плохого.

Агапито кивком принял салют капитана караула и направился к выходу из мостика. Пока командор спускался через палубы к летному отсеку, он снял с пояса шлем. Прежде чем опустить его на голову, Агапито провел закованным в перчатку пальцем по едва заметной трещинке, бежавшей от макушки до правой глазной линзы. За прошедшие годы он заменил большую часть своих доспехов, однако шлем оставался тем же, что он носил в день высадки в Ургалльской низине на Исстване.

Он вспомнил момент, когда взорвался снаряд. Осколок размером с кулак от взрыва в воздухе попал ему прямо в шлем. Другие иззубренные куски металла убили двух Гвардейцев Ворона рядом с ним, всего в паре метров.

С закрытыми глазами, масляный запах лифта превратился в смрад крови. Лязг цепей стал трескотней болтеров, жужжание светосферы — шипением лазерных выстрелов.

Агапито тяжело сглотнул, не пытаясь избавиться от воспоминаний, а приветствуя их. Крики умирающих были боевой песней у него в голове. Грохот орудий был боем барабанов, под стук которых он шагал в битву.

С треском и скрежетом лифт прибыл к месту назначения. Агапито резко открыл глаза и вернулся обратно в настоящее.

Двери открылись. Командор оставался внутри еще секунду, сжав челюсть, прищурив глаза. А затем, сделав глубокий вдох, он надел шлем и вышел наружу.

С расстояния в несколько сотен метров стало ясно, что на своем веку корабль повидал немало сражений. Его корпус бороздили глубокие шрамы, некоторые из повреждений были настолько новыми, что их не успели залатать, и они так и зияли дырами в бортах. Двигатели работали, выплевывая в космос слабые вспышки плазмы. Корабль шел по слегка изогнутой траектории, неспешно вращаясь по оси нос-корма, без сомнения, из-за необычного выхода из варп-пространства в границах точки Мандевилля.

Прожекторы «Громового ястреба» высветили часть корпуса, явив плазменные ожоги и большие, бледные участки вещества, известного Агапито как ферромыло. Ближнее ауспик-сканирование дало немного подробностей — остаточные следы жизни, почти неразличимые на фоне энергий плазменного реактора и систем поддержания окружающей среды.

— На борту может кто-то быть, — произнес Ванда, изучая экран сканирования десантно-боевого корабля.

— Сервиторы, насекомые, все, что способно выжить без команды, — ответил Агапито.

— Командор! — оклик пилота, Хенна, заставил командора взглянуть на фонарь кабины. Хенн направил прожекторы на нос фрегата. — Теперь он не такой уж неопознанный.

Луч высветил темно-синий круг на таране в виде клюва, поверх которого был нанесен почти поблекший символ легиона: крылатый череп.

— Повелители Ночи, — прорычал Агапито.

Атмосфера в кабине сгустилась еще больше. Агапито посмотрел на фонарь, упершись кулаком в пульт перед собой.

— Ничему не верьте, — произнес он, бросив взгляд на экран Ванды. — Реактор в штатном режиме, без возможности перегрузки.

— Лучше просто вернуться и уничтожить его с корабля, — сказал Ванда. — Это ловушка, а нам не нужен настолько поврежденный фрегат.

Агапито зло заскрежетал зубами.

— С Повелителями Ночи все не такое, каким кажется, — предупредил Хенн. — Согласен с Вандой.

Агапито перевел взгляд на двух других легионеров.

— А мы здесь что, голосуем? — прошипел он. Оба Гвардейца Ворона склонили головы в бессловесном извинении. — Но вы правы. Хенн, возвращаемся на боевую баржу.

Фрегат Повелителей Ночи начал постепенно исчезать из поля зрения, когда десантно-боевой корабль принялся разворачиваться. Прошло пару секунд, как вдруг дисплеи кабины ожили, и на них праздничными огоньками замигали предупреждения сканеров.

— Командор, мы засекли быстрый скачок энергии, — доложил по воксу Яссон.

— Нас берут на прицел, — добавил Ванда. — Активирую защитные турели!

Хенн резко увел корабль в сторону, а автоматические системы контрмер выбросили вслед ускоряющемуся «Громовому ястребу» облака глушащих сканеры металлических нитей и тепловые цели.

— «Затененный стражник», открыть огонь! — рявкнул Агапито в вокс.

— Командор, залп может…

— Взорви его к чертям! — уже орал командор.

Кабину огласил вой сирен, когда авгуры фрегата навелись на маневрирующее судно, и предупреждающий стон сенсоров вырос до вопля. Секунду спустя Ванда выругался.

— Ракеты запущены, — произнес он. — Полный залп. Тринадцать секунд до попадания. Системы орудийных дальномеров взяли нас на мушку.

Впереди, яркая точка боевой баржи на мгновение вспыхнула оранжевой звездой. Еще спустя миг к уклоняющемуся «Громовому ястребу» бесшумно понеслись сгустки плазмы. Ближайший прошел от них в десятке метров. Из-за близости энергетических зарядов в отсеке загорелось аварийное освещение, и ожили новые сирены.

— Множественные попадания, пустотные щиты не активированы, — сообщил им Ванда, быстро щелкая по рунической панели сканеров.

— Полный вперед! — рявкнул Агапито пилоту. Хенн подчинился, выведя «Громовой ястреб» из бочки на прямой курс и, оставляя за собой синий след, их корабль понесся сквозь пустоту, прочь от вражеского фрегата.

Спустя восемь секунд после плазменного удара корабль Гвардии Ворона дал еще залп ракетами, к счастью на некотором удалении от ускоряющегося корабля. Агапито отстегнулся от кресла и подлетел к главной орудийной станции. Он активировал лазпушку и развернул ее камеру на хвост, чтобы посмотреть на судно Повелителей Ночи.

Корабль горел от миделя до носа, плазма и горящий газ лизали его расколотые плиты, переливаясь цветами, словно радужное масло. Вой детекторов наведения стих, направленные на них ракеты взорвались в волне огня «Затененного стражника». Издав протяжный выдох, Агапито уселся обратно в кресло. Когда он опустил на себя подвеску, с треском ожила вокс-связь с боевой баржей.

— Командор, мы засекли множественные контакты с границы Мандевилля.

— Еще корабли? Скорость, курс?

— Идут прямо на нас. Пока шесть кораблей. Навигатор Фасууси считает, что скоро появится, по меньшей мере, еще четыре.

— Черт, — пробормотал Агапито. — Корабль все же оказался ловушкой. Только не такой, как мы думали.

Первые доклады были по вполне понятным причинам неполными. На первый взгляд казалось, будто Повелители Ночи натолкнулись на систему, выбранную Кораксом для сбора войск, по чистой случайности. Однако спустя час после выхода из варпа первых кораблей масштаб вторжения возрос до тринадцати судов, половина из которых была линейными кораблями, а остальные тяжелыми транспортами, и стало ясно, что теория была ужасающе ложной. Примарху, находившемуся на «Мстителе», который стал его флагманом по чистой случайности, пришлось признать неизбежное.

Бранн, командор роты Рапторов, разговаривал с диспетчером стратегиума Эфренией, обсуждая продолжающиеся появления кораблей. Они умолкли, едва к ним подошел Коракс.

— Это может быть преднамеренной попыткой нас уничтожить, — примарх поморщился и перевел взгляд с экранов на подчиненных. — Посмотрите на их диспозицию. Они отрезают нас от кратчайшего пути к границе Мандевилля.

— Готов поспорить на свой болтер, что едва мы двинемся в другую сторону, в систему перед нами войдут новые корабли, — заявил Бранн. — Они пытаются загнать нас, как дичь.

— Нужно рассеяться, — Бранна ужаснул вывод Коракса, однако примарх пресек любые возражения, прежде чем кто-либо успел их высказать. — Нас превосходят по численности.

— Мы можем вызвать помощь, — предложила им Эфрения. — В соседних системах есть наши патрули.

— А есть ли? Когда они в последний раз выходили на связь?

Бранн отступил назад и шумно выдохнул.

— Повелители Ночи не могли… — он затих, вдруг осознав темные вероятности. — Как мы могли их проморгать?

— Скорее, как они отыскали нас? Полагаю, все наши корабли следовали протоколам безопасности прыжков? Никто не мог привести их сюда.

— И это теперь, когда мы ждем флот снабжения с Эссири.

— Верно. Конвой с припасами. Возможно, в этом-то и крылась наша ошибка.

— Но зачем эссирианам нас предавать? Мы спасли их от вторжения Несущих Слово.

— Именно, а там, где можно найти приспешников Лоргара, обязательно найдется и их ложь, — Коракс, встревоженный таким поворотом событий, потер лоб. — Нужна лишь горстка несогласных, чтобы породить предательство, Бранн. Возможно, кто-то хочет найти выгоду в покровительстве Хоруса.

— Полагаю, догадки теперь бессмысленны, — сказал командор. — Однако мы еще можем сражаться. Если они думают, что смогут загнать нас, словно покорных гроксов на бойню, мы их разочаруем. Один массированный удар, прямо в сердце их флота. Поглядим, хватит ли им духу для настоящей битвы.

— Мне не хватит, — тихо сказал Коракс, ошеломив Бранна во второй раз. — По крайней мере, не здесь и не сейчас. Мы не готовы, у нас нет ни людей, ни припасов.

— А враги только этого и ждут. Они считают нас слабыми. Докажем им, что это не так.

— Нет, — прошептал Коракс. Он обвел взглядом собравшихся в стратегиуме легионеров и ауксилариев, и тихо продолжил. — После Исствана я собирал наши силы не для того, чтобы разом погубить их в жесте бессмысленной непокорности. Пусть мы не так слабы, как кое-кто считает, но мы все равно слабы. Мы были таковыми с тех пор, как те безбожные изменники обратили против нас свое оружие.

Примарх заметил разочарование Бранна, прочел в его глазах желание спорить дальше. Эфрения была более сдержанной, но он понял, что та одобряет его действия. Было полезно иметь лакмусовую бумажку вроде нее. Отважная, умная, но неаугментированная. Смертная.

Человеческая точка зрения. Краешки ее губ были чуть опущены, челюсть напряжена. Она ничего не скажет, однако ее глодало беспокойство. И нее были причины.

— В этом бою нам не победить, — он помнил Бранна упрямым юношей, сражавшемся на фронте мятежа на Освобождении. Гвардия Ворона была генетическими сынами Коракса, но некоторые из них, вроде Бранна, были ему как братья. Он положил руку на плечо командора. — Возможно, однажды и наступит тот день, когда нам не оставят выбора и сама битва, шанс сразиться, станет единственной победой, которую мы ищем. Но не сегодня.

— Куда нам бежать? — смирившись, спросил Бранн. — Сторожевые патрули и библиарии докладывают, что в соседние секторы входит все больше предателей. Воитель начал перебрасывать свои силы в сегментум Соляр.

— Это так. Назревает шторм. Мы приближаемся к поворотной точке, моменту выбора, — Коракс отвернулся и уставился в пустоту. Мысленно он представил карту, раскинувшуюся на несколько сотен световых годов вокруг Дексиуса. — Хорус собирается атаковать Землю. Он должен нанести удар как можно скорее. Мы видели, как его войска рассеиваются, дробятся, командиры откалываются, планеты поднимают мятеж по мельчайшему поводу. Полагаю, он знает, что действовать нужно немедленно, иначе он навсегда утратит свой шанс.

— Значит, мы возвращаемся на Терру, — от улыбки Бранна веяло скорее иронией, чем радостью. — Пришло время занять место на стене рядом с сынами Дорна и открыто встретить предателей.

— Нет, командор.

Коракс прошел к командному трону и нажал кнопку. В воздухе замерцало трехмерное отображение близлежащих секторов. Он увеличил масштаб гололита, как будто наблюдатель находился в нескольких тысячах световых годов.

— Навигаторы докладывают об ослаблении варп-штормов, а библиарии говорят, что их течения как будто изменились. Полагаю, мы сможем убраться с дороги наступающих флотов Хоруса и двинуться следом за ними.

— Так мы продолжим партизанскую войну?

— А у тебя есть сомнения, командор?

— Если Хорус планирует выдвигаться на Терру, вряд ли его будут волновать системы, что он оставляет позади. Имперский дворец — вот его главный приз. Когда он захватит его, то сможет завоевать столько планет, сколько пожелает. Второй, куда более темный, крестовый поход…

— Если мы продолжим действовать как прежде, то так и случится. Но мы не станем. Я соберу легион заново, во всей мощи, и привлеку под свои знамена всех, кого только смогу. С такой боевой силой придется считаться, — Коракс задумчиво потер подбородок. — Мы найдем самого Воитель. Будем красться за его легионом по пути к Солнечной системе. Хорус не сможет игнорировать клинок, направленный ему в спину.

Бранн кивнул, в его глазах снова зажегся прежний задор.

— Как нам уйти от Повелителей Ночи? — спросила Эфрения, как обычно, беспокоясь насчет практической природы войны. — Отражающие щиты и тихий ход, мой лорд?

— Нет, вряд ли это сработает. Они нашли нас здесь, поэтому уже могут отлично знать нашу диспозицию. Нужно рассеять флот, отвлечь врага во всех направлениях.

— А где назначим место встречи, мой лорд? — спросила она.

Поджав губы, Коракс принялся изучать космическую карту. Долгий бледный палец пронзил свет гололита, указав на одну из систем.

— Розарио? — нахмурился Бранн. — Это же дыра. Там вообще ничего нет. Катастрофа с чужаками сделала ее практически необитаемой.

— Вот именно, — ответил примарх. — Я хочу, чтобы астропаты и библиарии немедленно передали навигационные шифрованные коды. Адресуйте несколько посланий и тэрионцам. Передайте флоту начать стандартный протокол уклонения.

— Атаковать, отступить и снова атаковать, мой лорд?

— Что-то вроде того, Бранн. Что-то вроде того.

Гром орудий «Затененного стражника» стих, и на мостике воцарилась относительная тишина. Агапито воспользовался моментом, чтобы насладиться спокойствием, пока команда сканера изучала причиненные залпом повреждения. Они находились в дневном переходе от места безопасного перехода в варп, одно из последних судов Гвардии Ворона, что пока не достигло точки Мандевилля. Ударный крейсер Повелителей Ночи пожертвовал собой — он не имел никаких шансов против более крупной боевой баржи — однако, возможно, его командир надеялся повредить их двигатели или каким-то другим способом остановить «Затененного стражника», чтобы его догнали остальные силы преследования.

— Мы пробили вражеский корабль, командор, — доложил старший оператор сканера. — Его пустотные щиты нерабочие. Орудия — нерабочие. Система навигации — нарушена.

— Он выведен из строя, командор, и больше не представляет угрозы, — произнес Яссон, как будто ему следовало указывать на это. Агапито покачал головой.

— Больше не представляют угрозы? Вероятно, Повелители Ночи захватили наш конвой снабжения, а мы только что освободили им швартовочные места для десятка кораблей. Две недели максимум, и этот ударный крейсер снова будет в строю.

Вой силовых доспехов подсказал Агапито о приближении капитана Ховани. Недавно повышенный офицер жестом дал понять Яссону, что хочет поговорить с командиром.

— Мы же пытаемся сбежать, верно? — поинтересовался капитан. — Таким был приказ примарха.

— Между нами и внешней системой никого нет, — ответил ему Агапито. — Ближайшие преследователи отстают от нас на два часа. Мы можем выделить немного времени.

— Чтобы взорвать корабль?

— У нас мало боеприпасов, капитан, — сказал Агапито, мрачно покачав головой. — Вряд ли будет разумным расходовать торпеды или снаряды.

— Бомбардировки не будет?

— Мы возьмем его на абордаж. Я хочу знать, откуда тут взялись Повелители Ночи. Они привели немалый флот, однако за три прошедших года мы не видели ничего, кроме пары-тройки кораблей из легиона Керза. Почему они появились вот так вдруг? Тебе разве самому не любопытно?

Молчание Ховани было красноречивее любых слов.

— Проблема бомбардировки, капитан, заключается в ее неэффективности. Большой расход снарядов еще не гарантирует отсутствие выживших. Полагаю, наш долг убедиться в том, что никто из врагов не уцелеет, чтоб сражаться против Императора и дальше, — Агапито подался ближе. — Помни Исстван, брат. Помни, чьи колонны были во главе засады. Пусть первыми огонь открыли орудия Железных Воинов, но именно Повелители Ночи и Несущие Слово вонзили в нас клинок.

Капитан мрачно нахмурился.

— У нас остались рабочие комплекты тактических дредноутских доспехов, капитан, — продолжил Агапито. — Полагаю, телепортеры тоже должны работать. Не желаешь навестить предательских сынов Нострамо? Задать им парочку интересных вопросов?

Ховани согласно кивнул, и Агапито велел Яссону взять на себя управление мостиком. Он с другом-Гвардейцем Ворона пошел в арсенал, попутно вызвав туда командное отделение капитана.

Когда они вместе с остальными воинами сняли обычную боевую броню и с помощью технодесантиков и их помощников облачились в толстые терминаторские доспехи, командор выставил таймер на хронометре своего комплекта. К тому времени, как отделение полностью снарядилось, вооружилось и заняло места на телепортационной решетке, у них оставалась сорок одна минута до того, как флотилия преследования Повелителей Ночи войдет в радиус огневого поражения «Затененного стражника».

— Мостик, подтвердить наведение телепортера.

Яссону потребовалось несколько секунд, чтобы проверить мощность сигналов маяков терминаторских доспехов.

— Наведение подтверждено, командор.

— Автоматическая эвакуация через тридцать минут, капитан караула. Мы не позволим Повелителям Ночи подобраться к нам слишком близко.

— Так точно, командор. Двигатели и системы навигации останутся в режиме ожидания до вашего возвращения.

Агапито со спутниками в последний раз проверил исправность сюрвейерных систем доспехов. Наконец, убедившись в исправности комплектов, он отдал приказ техножрецам за панелью управления телепортом.

Вой двигателей перерос в пронзительный визг, и между колонн генератора вспыхнула искусственная молния. По каждому закованному в броню воину побежали искры энергии, их частота росла с каждой секундой, прежде чем Гвардейцев Ворона с ног до головы поглотила пелена золотого света.

Палуба «Затененного стражника» исчезла.

На безвременное мгновение Агапито открылся нелогичному имматериуму, полностью оторванный от реальности и привычного пространственно-временного континуума. Для него все продлилось несколько секунд — пару секунд, за которые мысли Агапито наполнилась ревом батарей предателей и треском раскалывающегося керамита, когда начальная канонада Железных Воинов обрушилась на роты XIX легиона…

Мимолетное чувство, охватившее его, когда перед ним начал фокусироваться тускло освещенный коридор, было смятением — в секундном замешательстве он понял, что не может вспомнить ничего, кроме резни в зоне высадки.

Однако более насущные проблемы, вроде взорвавшегося о левое плечо болт-снаряда, прогнали это открытие на задворки разума.

Он инстинктивно обернулся и выстрелил. Стволы его комбиболтера изрыгнули шквал снарядов в Повелителя Ночи в полуночно-синих доспехах, наткнувшегося на абордажную партию. Броня предателя от пояса до горжета исчезла во взрывах. Секунду спустя огонь еще двух терминаторов разорвал керамит, вскрыв нагрудник и разнеся космического десантника внутри в кровавые брызги.

Агапито улыбнулся.

— За мной. Пора их наказать.

Они направились в сторону командной палубы. Судя по тактической информации, их отряд находился где-то в миделе, тремя уровнями ниже мостика. Перед ними врассыпную разбегались тощие, изголодавшиеся люди в грязных обносках и с исполосованными плетьми спинами.

— Не стрелять, — приказал Агапито своим воинам. — Это рабы, а не поработители.

Они двинулись к носу, не встречая по дороге сопротивления. Маршрут вывел их на центральный коридор, проходивший через большую часть корабля. Шагнув в него, Агапито тут же засек на верхнем ярусе артериального прохода движение. По галереям и мезонинам текли потоки наугментированных людей, многие из которых были не старше детей. Топот босых ног и грохот ботинок стихал в сторону кормы, подальше от командного мостика и, как понял Агапито, от хозяев корабля.

— Они знают что-то, чего не знаем мы? — пошутил Корбик.

Агапито промолчал, определенно придя к тому же заключению, которое, впрочем, не принесло ему такой же радости.

— Сканеры на максимум. Убивать всех, кто подойдет слишком близко, неважно, рабов или Повелителей Ночи, — командор переключил вокс-канал, чтобы связаться с «Затененным стражником». — Подтвердить обратный сигнал телепорта.

— Подтверждаю, командор. Никаких помех. Мы можем вернуть вас хоть немедленно.

— Проведите активное сканирование, в особенности район командного мостика.

— Вас понял. Наведение сюрвейеров и компиляция данных займет приблизительно сто двадцать секунд.

— Хорошо, приступайте.

Они шли дальше, прожекторы на их броне яркими лучами пронзали сумрачную мглу корабельных внутренностей. Отряд не отклонялся от курса, но заглядывал в прилегающие комнаты — в основном склады, хранилища и спальни, — где в изобилии находил граффити и различный мусор. Агапито счел, что слабое освещение было связано с экономией энергии, однако весь корабль лежал в разрухе. Его явно обслуживали спустя рукава, судя по торчащей проводке, разбитым лампам и постоянно сбоящим очистителям воздуха в нескольких залах и коридорах. Палубы проржавели без надлежащего ухода, во множестве мест с переборок осыпалась краска, обнажив серый металл и пласталь.

Агапито сверился с хронометром. У них оставалось восемнадцать минут, прежде чем автоматический телепорт вернет их обратно на боевую баржу.

— Нет времени зачищать верхние палубы, — заявил он. — Идем сразу на мостик.

— Лестница, четвертый квадрант, — ответил Корбик. — Судя по состоянию корабля, я бы не стал полагаться на лифты.

— Правильно мыслишь. Пойдем по лестнице.

Ступени были изготовлены из цельного феррокрита и укреплены пласталевой сеткой, достаточно прочные, чтобы выдержать вес терминаторов — корабль явно проектировался для легионес астартес. Они поднялись на два пролета, к следующей палубе, когда голос Яссона нарушил фоновое шипение вокса дальнего радиуса действия.

— Никакого скопления персонала или войск. Мы принимаем минимальные показатели от вашего пункта назначения, командор.

— Минимальные показатели? Что это значит, капитан караула?

— Лишь фоновая энергетическая сигнатура самого корабля, командор. Я бы сказал, что мостик неактивен. Оттуда должны были бы исходить хоть какие-то импульсы — вокс-трафик, энергосистема, жизненные показатели сервиторов. Ничего, лишь фоновый шум корабельных систем, командор.

— Ненавижу Повелителей Ночи, — пробормотал Ховани. — Какие же они трусы.

— Несущие Слово, по крайней мере, сражаются открыто, — добавил Корбик. — Вот этих деспотов-предателей хотя бы можно уважать.

— Сосредоточиться, — прорычал Агапито. — Яссон, продолжай следить. Любой импульс, все, что похоже на выброс энергии реактора, любое ухудшение сигнала маяка, телепортируй нас обратно.

— Вас понял, командор, — Яссон постарался не звучать слишком встревоженным. — Мы будем отслеживать все возможные угрозы.

На лестнице царила кромешная тьма. Ступени были сильно потускневшими и, быстро принюхавшись, Агапито учуял подсохшую кровь.

— Тут, — произнес Гал, указав силовым кулаком на ряд глубоких вмятин в пласталевой стене. — Попадания болтов.

— Мы не первые, кто зашел к ним на огонек, — заметил Корбик.

На их сенсорах вспыхнуло возобновление подачи энергии за миг до того, как Агапито услышал на ступенях грохот ботинок. Секунду спустя от стен отразился звон металлических колец, и командор понял, что это были за звуки, когда с площадки упало несколько гранат.

— Осколочные, — беззаботно сказал Агапито, узнав их по форме. Он успел сделать еще два шага, прежде чем гранаты взорвались тремя последовательными тресками, многократно усиленными в замкнутом пространстве лестницы. Огонь и осколки захлестнули массивные поножи его тактических дредноутских доспехов. Взрыв оцарапал и опалил черную краску с позолотой, но не смог причинить настоящего вреда слоям прочного керамита и адамантия.

— Гал! Иди вперед.

Командор, как мог, подвинулся в сторону, чтобы пропустить вооруженного тяжелым огнеметом легионера. Достигнув поворота, Гал поднял свое оружие и пустил за угол струю горящего прометия, залив волной пламени пространство за ним.

Агапито ворвался в догоравший нагар, его доспехи, способные работать в камерах с магмой, представляли более чем достаточную защиту против жара. В мареве он увидел пару Повелителей Ночи, один из которых пытался стряхнуть сгусток горящего прометия с ранца другого.

Командор на полной скорости выбежал из огня, замахиваясь длинными когтями левой перчатки. Ближайший Повелитель Ночи успел лишь полуобернуться, когда потрескивающий кулак врезался ему в шлем. От прикосновения мерцающего энергетического поля керамит и кость треснули, когда связи между их атомами разорвались из-за расщепляющего эффекта молниевых когтей.

Второй предатель поднырнул под удар, поднял болтер и дал длинную очередь в грудь командора, прежде чем тот по инерции врезался в Повелителя Ночи. Агапито пошатнулся, сбив предателя с ног. Поножи Повелителя Ночи прогнулись под тяжестью придавившей их терминаторской боевой брони. Вторым шагом Агапито наступил на руку предателя и вдавил ее локоть в край усиленной феррокритовой ступеньки, жестоко отрубив врагу конечность.

Командор развернулся, превратив остатки руки Повелителя Ночи в осколки керамита и раздавленной плоти. Из глотки предателя вырвался вопль боли, прежде чем Агапито упал на колено, вогнав острия когтей в глазные линзы предателя. Во все стороны, словно угольки на ветру, разлетелись искры, когда когти вырвались из затылка Повелителя Ночи и пробили ступеньку.

Отделение перегруппировалось на следующей лестничной площадке, в одной палубе под входом на мостик. Еще одна быстрая сверка с «Затененным стражником» подтвердила, что из зала управления не исходит новых видимых показателей.

— Ударим всей мощью, — сказал Агапито своим воинам, когда они достигли последнего пролета.

Лестница привела Гвардию Ворона к служебному коридору шириной в десять метров. От бронированных врат на главный мостик их отделяло тридцать метров. Вход преграждала единственная массивная плита.

— Потребуется время, — произнес Корбик, многозначительно занося громовой молот. — Прикройте меня.

Он был в паре шагов от дверей, остальные следовали сразу за ним, когда по коридору разнеслось шипение гидравлики. В глубине стены зарокотали невидимые механизмы, и врата отворились настежь. Из главного мостика на воинов пролилось адское красноватое свечение. Вокруг терминаторов заклубился багровый туман, и сенсоры отметили его морозный холод.

Они остановились, сжимая в руках оружие и подозрительно глядя на открытую дверь. Оттуда не появились враги, а сенсоры не засекли на мостике никакого движения.

— Нам нужно просто зайти внутрь? — спросил Гал.

— Я и впрямь ненавижу Повелителей Ночи, — пробормотал Ховани.

Агапито двинулся вперед, решив не показывать страха.

— Пора с этим кончать.

Красноватое свечение пробивалось сквозь облако дыма, словно исходя одновременно отовсюду и из ниоткуда. Только переступив порог и углубившись в зал на два шага, Агапито понял, что красная аура на самом деле исходила от экранов пультов нескольких брошенных станций. На каждой из них, повалившись, лежали бронированные тела.

Остальные с приглушенным грохотом разбрелись по двадцатиметровой полукруглой секции в центре командной палубы. Над ней вырисовывался небольшой мезонин, укутанный тьмой. Две лестницы спускались на подковообразные подуровни, подсвечиваемые тусклым зеленоватым освещением неисправных экранов. Здесь также отовсюду удалили сервиторов, а за несколькими ключевыми системами наблюдали легионеры, неуклюже развалившиеся на своих пультах.

— Что их убило? — спросил Корбик, шагнув к ближайшему из них.

— Это неправильно, — произнес Гал, обведя прожекторами сумрак.

— Правда, что ли? — язвительно заметил Корбик.

— Взгляните на них! — стоял на своем Гал.

Агапито посмотрел на бронированные тела. В бледном свете Гала он увидел боевую броню, но не темно-синюю, как полагал командор, а более светлого оттенка. Когда Гвардеец Ворона направил прожектор вперед, то увидел на наплечнике ближайшего мертвеца символ — перевернутую омегу на белом кругу.

— Ультрадесантники? — прошептал Агапито. — Откуда они…? Что они здесь забыли?

Корбик потянулся и спихнул ближайший труп. По крайней мере, попытался. Когда он прикоснулся к телу, вместо того, чтобы упасть, оно слегка качнулось, и повернуло голову.

Вокс с треском ожил на межлегионной частоте, и уши Агапито наполнились давящим на нервы визгом. Судя по вскрикам и ругани остальных, услышал его не только он. Секунду спустя вой упал до слабого шипения, которое затем превратилось в шепот.

— Бегите…

Агапито шагнул назад, услышав еще один окрик Корбика. Существо, казавшееся ему трупом, начало подниматься на ноги. Вокруг них зашевелились другие бронированные тела. Красное свечение в мониторах усилилось, замерцав с аритмичной пульсацией.

— Бегите… — снова настойчиво зашептали по воксу. — Он пожирает…

Терминаторы инстинктивно встали в круг, спина к спине, направив оружие на чудищ, которые восставали из сумрака. Восемь было в цветах Ультрадесанта, но доспехи еще двоих, заметил Агапито, были черного цвета, с символикой Темных Ангелов Льва.

Повсюду вспыхивали новые огни оживающих систем, расцвечивая клубящийся дым.

— Какие-то оковы, — произнес Корбик.

Поначалу Агапито не понял, о чем говорил Гвардеец Ворона. Когда один из Темных Ангелов, шатаясь, полуобернулся, хлопая рукой по пустой кобуре на поясе, он заметил, что броня космического десантника чем-то соединялась с командным постом. На первый взгляд оно походило на смотанный кабель, но из трещины в нагруднике воина скапывала склизкая органическая жидкость, а трубка подрагивала собственной жизнью. По ее змеиным петлям от легионера к пульту текли какие-то сгустки. Руническую панель поста наблюдения марали кровавые отпечатки рук.

С треском, который заставил командора вздрогнуть, главный экран взорвался светом, затемненным клубами дыма. С яростным рыком ожили корабельные громкоговорители, а на кристаллических плитках дисплеев начало проступать чудовищное лицо. Агапито наполнило чувство чего-то противоестественного, чего-то невероятно могущественного, подступавшего все ближе, словно носовая волна идущего к пристани корабля. Выныривающий левиафан.

— Забирай нас отсюда, командор! — заорал Корбик. — Этого места коснулся варп!

— Пока нет, — ответил Агапито. Он глубоко вдохнул и направил комбиболтер на одного из Ультрадесантников. — Сначала дадим этим несчастным слугам Императора мир, которого они заслужили.

Он открыл огонь, и его болты пробили шлем своей цели. Остальные присоединились к нему, обрушив на содрогающихся легионеров шквал снарядов. Из окружавших их систем вырвался громогласный вопль боли и ярости. Гал выстрелил из тяжелого огнемета, широкой дугой заливая панели горящим прометием. Проводка взорвалась, экраны затрещали, а броня Агапито отметила стремительно повышающуюся температуру. Командор окинул пылающий мостик взглядом, чтобы убедиться, что все объято огнем. В таком пожаре не уцелеет ни один смертный.

Лужицы прометия подбирались уже к его ногам, когда Гал выстрелил снова, и в воксе послышалось его довольное хмыканье. Агапито уставился на огонь, и вспомнил фосфексные гранаты, которыми забрасывали их Повелители Ночи в зоне высадки…

Пламя почти достигло ног Агапито, гипнотизируя его.

— Командор!

Он не был уверен, кто закричал, но зов вывел его из транса. Ему пока рано умирать, рано находить свой покой. Война еще не окончена. Еще нет.

— «Затененный стражник», немедленная эвакуация!

Миг и целую жизнь спустя атомы командора собрались на панели телепортационного отсека. Едва придя в себя, Агапито сверился с хронометром. У них оставалось двадцать три минуты, прежде чем преследователи окажутся на экстремально близком расстоянии.

— Приказываю открыть огонь по цели.

— А что насчет боеприпасов, командор?

— К черту боеприпасы, Яссон. Палите по нему из всех стволов, пока он не превратится в пар!

Глава вторая

Пока Коракс ждал в личных покоях, он решил воспользоваться возможностью, чтобы прочесть последние доклады Бранна касательно экипажа и боеприпасов. Сведения оказались неутешительными. Ожидание конвоя снабжения было осознанным риском, который связал Гвардию Ворона в одной звездной системе на несколько недель. То, что он задерживался — перехваченный Повелителями Ночи, как теперь понимал Коракс, — должно было послужить предупреждением. Однако угрожающее состояние не-легионерских сил и припасов Гвардии Ворона вынудило Коракса встать на длительный простой.

То, что им не удалось пополнить ресурсы вообще, граничило с катастрофой. Выбор полумертвой системы вроде Розарио давал свои преимущества в плане скрытности, но из-за случившегося пару лет назад вторжения чужаков способности системы обслужить военный флот были крайне ограниченными.

Звонок заставил сидевшего в кресле Коракса обернуться и нажать кнопку управления дверью. Та отъехала в сторону, явив Бальсара Куртури, синяя эмблема Библиариуса вновь нарушала черноту его доспехов на правом плече. Он был без шлема, кабели психического капюшона окаймляли худощавое лицо с чуть обвисшей кожей и глубоко запавшими и подернутыми тьмой глазами. Несколько секунд он оглядывал комнату, прежде чем его взор остановился на Кораксе, и тот кивком пригласил библиария внутрь.

— В твоем извещении говорилось о каком-то послании, — Коракс указал Куртури сесть в кресло перед столом, но библиарий вежливо покачал головой. — Варп-сон?

— Нечто более целенаправленное, мой лорд. Варп пока спокоен, и наши передачи идут все дальше и дальше. Два часа назад я ощутил присутствие, еще один корабль в варпе рядом с нами. Я проконсультировался с навигаторами, и те подтвердили, что видят кого-то еще на нашем течении. Час назад я ощутил прямой контакт.

Коракс подался вперед, упершись руками о стол.

— Какой контакт?

— Сообщение. Запрос. Другой корабль принадлежит Железным Рукам. Они попросили, чтобы мы вышли из варпа в Укелльской системе в паре световых годов отсюда.

— Чего ради? У меня нет причин считать это ничем иным, как попыткой заманить нас в ловушку.

— Я… соприкоснулся разумом с другим библиарием. Или, как вы бы сказали, вибрации наших разумов встретились. По моему мнению, он искренен. И явно из Железных Рук.

— У Железных Рук нет библиариев, Бальсар. Мой брат, Феррус Манус, не слишком-то благосклонно относился к использованию варповских сил. Я удивлен, что ты об этом забыл. Это несколько меняет дело, согласен?

— Горгон не основывал официального Библиариуса, мой лорд, однако его легион имел псайкеров, обученных так же, как мы. Я могу подтвердить, что он верен.

— И ты готов поставить на кон наши жизни?

Секунду Куртури колебался, а затем кивнул.

— Отлично, — продолжил Коракс. — Что нужно этим Железным Рукам?

— Их командир желает обменяться с вами сведениями.

— И почему бы тебе не сделать это через свой «контакт»?

Куртури пожал плечами.

— Это варп-мысль, а не высокоточная система связи, мой лорд. Однако я не думаю, что отклонение к Укеллу сильно навредит нам. Мы — всего один корабль. Нам не составит труда прыгнуть назад в варп, если там нас будут ждать неприятности.

Пару секунд Коракс обдумывал слова, взвешивая потенциал для свежих пополнений против вероятности нападения.

— Положусь на твое поручительство, Бальсар, — он кивнул и дал понять библиарию, что тот свободен. — Сообщи им, что мы встретимся в Укелле, но не более того. Передай Бранну, чтобы он велел навигаторам проложить новый курс.

Когда Куртури ушел, Коракс какое-то время сидел в задумчивости. Восстановленный Библиариус был жизненно необходим для оценки новоприбывших в его временное войско, а Куртури был его сердцем. Но силы варпа такие непостоянные. Он сам видел, насколько их влияние могло совращать. Годы войны с предателями, продавшими свои жизни взамен на силы имматериума, научили Коракса быть осторожным, когда имеешь с ними дело. Хотя практическая важность требовала работы библиариев, примарх не мог избавиться от чувства, что указ Императора, запрещавший их использование, не стоило полностью игнорировать.

Император не просто так предостерегал их от использования псайкеров и, возможно, измена Хоруса и его союзников была тому подтверждением.

«Свет битвы» был небольшим патрульным крейсером, показавшимся крошечным по сравнению с «Мстителем», когда боевая баржа подошла на несколько тысяч километров, чтобы принять на борт делегацию Железных Рук.

— Вряд ли у них более пятидесяти легионеров, — отметил Бранн, когда пара «Громовых ястребов» покинула летные палубы патрульного корабля. — Как им вообще удалось выжить в такие времена?

— Думаешь, они верны другому хозяину? — сказал Коракс, стоявший возле командора на летной палубе, выбранной для встречи гостей. Он окинул взглядом сопровождение. Сотня Гвардейцев Ворона, Рапторы с чистыми конечностями из роты Бранна, ждали у стен палубы с болтерами и тяжелым оружием наготове, их черные доспехи типа VI поблескивали в свете отсека. — Хочешь принять дополнительные меры предосторожности?

— Я бы предпочел, чтобы вас здесь вовсе не было, мой лорд, — признался Бранн. — Что, если они решат взорвать бомбы? А если они направят корабли прямо на нас, используя их как ракеты?

— Ты стал каким-то изобретательно-подозрительным, Бранн.

— Не совсем, мой лорд. Просто вспомнил, как мы заминировали шаттлы и сбросили на Киавар ядерные заряды…

Коракс не ответил. Это было неприятное воспоминание о темных временах, которые требовали крайних мер. Неужели для победы над Хорусом им снова придется пойти на такие безжалостные методы? Вполне возможно.

— Куртури заверил меня, что он со своими братьями из Библиариуса не увидели в них злых намерений, — сказал он, пытаясь смягчить свое настроение и заодно успокоить Бранна.

— И вы верите им, несмотря на риск, мой лорд?

Коракс метнул на командора острый взгляд.

— А у тебя разве есть веские основания им не верить? Мне что, теперь следует бояться любых встреч только потому, что у нас есть враги?

На этот раз решил промолчать Бранн. Он не стал встречаться с взглядом примарха, и устремил взор на ангарный экран, мерцавший в открытой стене посадочной палубы.

Вскоре тление плазменных двигателей превратилось в очертания двух металлически-черных «Громовых ястребов», их тупые носы украшали символы легиона Железных Рук. Они замедлились и прошли навигационный экран, а затем развернулись бортом к примарху и начали снижаться на выбросах посадочных двигателей.

Рампа опустилась, и из отсека появилась единственная фигура. Бранн ошеломленно хмыкнул, и Коракс понял его удивление. К ним спускался дредноут, большая машина войны, высотой и шириной почти не уступавшая самому примарху.

С другого «Громового ястреба» вышло еще два воина в терминаторских доспехах, оба вооруженные многоствольными роторными пушками и силовыми кулаками. На своей броне они несли черные знамена с вышитым на них символом Х легиона и отметками своей роты. Легионеры встали по обе стороны дредноута. Даже приглядевшись внимательнее, Коракс не смог узнать тип их доспехов — по всей видимости, какой-то особый вариант Железных Рук.

— Я — железный отец Кардозия, — промолвил дредноут, и его басовый голос разнесся по летной палубе. — Прошу прощения, что моя форма не позволяет мне выразить надлежащую почтительность поклоном.

— Вы… вы освобождены от такой формальности, железный отец, — мгновение спустя ответил Коракс. — Это Бранн, мой командор. Бранн, можешь отпустить сопровождение.

Секунду командор колебался, а затем кивнул. Через мгновение, получив приказ по воксу, Рапторы оружием отдали честь Железным Рукам и колонной вышли из отсека.

Коракс ждал, не зная, что делать дальше. Проводить аудиенцию на летной палубе ему казалось неучтивым, словно держать гостя на пороге, но заключение железного отца делало иные варианты трудновыполнимыми. Впервые с тех пор, как вырасти в полный рост, Коракс осознал, с какими сложностями сталкивались остальные, когда им приходилось принимать у себя примарха.

— Следуйте за мной, железный отец, — наконец произнес он. Лучше не делать акцента на заключении железного отца. — Мы можем поговорить в зале для совещаний.

— Там будет удобнее всего, лорд Коракс.

Ноги дредноута загрохотали по палубе, когда примарх повернулся к выходу и повел группу в коридор. К счастью, он привык ходить по «Мстителю» так, как это было удобно для его размеров, поэтому смог провести Кардозию в подготовленный зал для совещаний без ненужных отклонений. Войдя в зал, оба терминатора, которые до сих пор не проронили ни слова и не назвали себя, встали на страже по обе стороны огромных дверей.

Бранн встал за пульт управления огромного голопланшета, доминировавшего на стене зала, а Коракс занял место возле него. С шипением пневматики железный отец остановился в паре метров от примарха.

— Мои навигаторы доложили, что ваш корабль один, лорд Коракс, — начал Кардозия. — Я удивился, найдя под началом примарха столь небольшие силы, хотя с радостью узнал, что слухи о том, что вы пережили Исстван — правда.

— Такова природа войны, которую мы ведем на многих фронтах, — ответил Коракс, не желая выдавать стратегическую информацию сверх необходимого.

— Это истина, с которой нас заставили смириться, — промолвил железный отец. — Мы с моим командованием не попали на Исстван, поэтому не могу сказать, хотел ли я бы там быть или нет. Столь ужасно оказаться вдали от боя, однако мы остались живы, чтобы продолжить борьбу, в отличие от столь многих братьев из легиона.

— Утрата Горгона — тяжкое бремя, — осторожно произнес Коракс, не вполне понимая, к чему клонится разговор. — Десятый силен тем, что даже сейчас сохранил желание сражаться. И, судя по всему, он остается силой, с которой Хорус не может не считаться.

— Только на это нам и остается надеяться. Нас осталось немного, всего три отделения, однако мы делали все, чтоб помешать Хорусу готовить свою атаку на Терру. Теперь, когда его наступление кажется неотвратимым, я подумал, что лучше отправиться на защиту Тронного мира.

— Вы считаете, что Хорус делает финальный ход, железный отец? — спросил Бранн.

— До того, как узнать о предательстве на Исстване, мы патрулировали варп-пути здесь и в соседних секторах, командор. Вы назвали б нас пиратами, ибо мы нападали на торговцев, помогавших врагу, организовывали засады на военные корабли, которые могли уничтожить. В последние месяцы флотилии, которые здесь проходят, становятся большими, — дредноут развернул саркофаг к примарху. — Новое наступление уже началось, лорд Коракс.

— Значит, вы намереваетесь сражаться на Терре. Должен сообщить вам, что в текущий момент я не планирую возвращаться в Солнечную систему, — Коракс сцепил пальцы вместе и опустил их на грудь. — Я с радостью приму вас в состав своих сил и под свое командование, чтобы вы смогли продолжать войну в тылу у врага. Или, если хотите, вы можете немедленно продолжить свой путь.

— Хоть я решительно настроенный двинуться к Терре, речь идет не о битве за Тронный мир, пока еще нет. Пускай мы столкнулись с непреодолимыми обстоятельствами, у нас были цели, с которыми мы могли справиться. Небольшие судна снабжения и торговцы-отступники обеспечили меня свежими сведениями. Похоже, Воитель обратил внимание на регион Бета-Гармона. Верные Императору легионы и те, что отвернулись от него, бросают крупные силы в битву за важную связующую систему.

— Бета-Гармон? — Бранн покачал головой и принялся настраивать гололит.

— Я его знаю, — произнес Коракс. — Один из центральных прыжковых миров, идеальная система, чтобы начать финальную атаку на Землю.

— Значит, вы согласны, что важнее всего не дать Хорусу захватить Бета-Гармон, — сказал Кардозия. — Я почту за честь сражаться вместе с воинами Девятнадцатого легиона.

— Ваше суждение ошибочно, железный отец, — медленно проговорил Коракс. — Или же, по меньшей мере, самоуверенно. Я согласен, Бета-Гармон, вероятно, наиболее значимая зона боевых действий перед вторжением в Солнечную систему. Но не думаю, что лучший способ сразиться в ней, это присоединиться к битве, которая уже разворачивается.

— Наверное, я мыслю иной логикой войны, лорд Коракс, но я не вижу смысла в ваших словах. Как можно победить в битве, не принимая в ней участия?

— У меня имеется несколько доктрин касательно войны и командования, которыми я руководствуюсь в своих действиях. Они называются моими Аксиомами. Главная из них — это Аксиома Победы. Будь там, где враг не хочет тебя видеть. Если Хорус стягивает войска к Бета-Гармону, можете быть уверены, он не сомневается в победе — быстрой или кровопролитной. Я отлично знаю, что он наносит удар только тогда, когда точно знает, куда он попадет. Если Хорус выбрал Бета-Гармон, тогда нам следует сражаться в другом месте.

Железный отец промолчал.

— Понимаю, это может казаться вам очень запутанным, но вы признаете правдивость моих слов? — Коракс выдавил улыбку. — Вы можете не согласиться. Я открыт для иных точек зрения.

— Сдать поле битвы Хорусу лишь потому, что он этого хочет, будет контрпродуктивным, лорд Коракс. Исполнением желаний отступника-Воителя. Его цель — захватить Бета-Гармон, чтобы превратить мир в плацдарм для атаки на саму Терру.

Коракс покачал головой, и его улыбка погасла.

— Нет, это ограниченное мышление, железный отец. Не хочу подвергать критике ваше мнение, однако ваш вывод неверен. Хорус жаждет завоевать Терру, и допустить мы не должны именно этого. Ничто перед этим финальным конфликтом не будет иметь значения, если оно никак не повлияет на исход самой битвы. Какой прок от воина, который погибнет на Бета-Гармоне, если предатели в любом случае войдут в Солнечную систему?

— Лучше остановить руку Воителя, прежде чем она дотянется до Терры, или же ослабить его силы настолько, чтобы эта последняя битва оказалась ему не по зубам.

Коракс потер губу длинным гибким пальцем, думая, как лучше выразить свои мысли. Пока ему не требовалось убедить Кардозию в верности его стратегии, возможность выразить свои мысли вслух, выставить их против разума, не переделанного согласно Аксиомам, было само по себе стоящим занятием.

— А теперь подумайте о действиях не наших врагов, а союзников. Хорус желает битвы на Бета-Гармоне. По вашим словам, он выдвинул туда значительные силы. Кто будет защищать от него систему?

— Не могу сказать наверняка, лорд Коракс. Мне посчастливилось иметь в свите брата Дальва, варп-сведущего. Одного из горстки одержимых в нашем легионе. С помощью моего астропата он выявил или принял, как и ваш сигнал, множество передач кораблей, идущих в зону боевых действий. Исходя из того, сколько усилий прикладывают предатели, чтоб взять систему, я пришел к заключению, что если бы им противостояли немногие, таких средств бы не понадобилось. Я думаю, что ответили многие армии, а также миры-кузницы и рассеянные воины моего собственного легиона.

— А есть ли у вас сведения о Преторианце? Покинул ли Дорн Терру, чтобы сражаться на Бета-Гармоне? Отправилась ли Кустодийская Стража на бой с Хорусом? Может, появился сам Император?

— Я не слышал…

— Если бы подобное произошло, призыв услышали бы по всей галактике, невзирая на штормы. Если Император, Малкадор и Дорн не выступили на Бета-Гармон, будьте уверены, они считают битву уже проигранной. Хорус не ведет сражений, в которых не может победить, как и мои братья, и мой отец. Зачем мне бросаться в разложенный Воителем костер?

Некоторое время железный отец оставался безмолвным и неподвижным, обдумывая слова примарха. Коракс знал, что превыше всего воины Х легиона ценили холодную логику и познания металла, а не эмоции плоти. Мог ли он предоставить логические умозаключения, которые поколебали бы воителя Железных Рук?

Через какое-то время дредноут шевельнулся, поднявшись на выпрямленных ногах.

— Кажется, у нас возникли разногласия, лорд Коракс. Я не могу проигнорировать зов генетических братьев, это все равно, как если бы он исходил из уст Горгона, — железный отец торжественно поднял когтистый кулак. — Знаю, многие полагают, будто мы стремимся стать машинами, но нас неверно понимают. Мы желаем искоренить глупость смертных, слабость плоти не ради дегуманизации себя, но чтоб стать лучшими людьми. Внутри металлического корпуса остается то, что уцелело от моего тела, труп, в котором хранится мой дух. То, что я стал ближе к машине, чем большинство моих братьев из Десятого, дает мне специфическое мировоззрение. Этот дух — сущность того, чем я являюсь, того, что значит быть защитником человечества. Я не осуждаю ваши обоснования, однако хотел бы, чтобы они были иными. Я считаю, стоит рискнуть. Мы не можем сдавать Хорусу все сражения, пускай даже мы не можем надеяться на победу. Борьба, ослабление его армии, уже само по себе достойная цель.

Коракс поднял кулак в ответном салюте, не расстроившись и не разочаровавшись в исходе разговора.

— Если бы у меня имелись лишние ресурсы, я бы ими поделился, — произнес примарх. — Но я желаю вам быстро достичь Бета-Гармона, где, я уверен, вы будете биться с отличием, и почтите память моего брата, Ферруса Мануса.

— Мы бьемся не для того, чтоб почтить его память, — сказал дредноут, его вокалайзеры прошипели металлическое подобие вздоха. — Все, что осталось — это месть.

— Бранн, проводи, пожалуйста, железного отца назад на его корабль. Когда он отбудет, прикажи мостику как можно скорее идти к точке прыжка, а затем возвращайся ко мне.

— Как прикажете, мой лорд, — Бранн пошел к дверям, и дредноут загрохотал следом. Терминаторы-стражи двинулись за повелителем, а затем примарх остался наедине со своими мыслями.

Коракс включил голопланшет. Он отлично помнил звездное скопление, где находился Бета-Гармон, и уже просчитал длительность прыжков и расстояние в зависимости от того, двинутся ли они напрямую, пойдут через Розарио или выберут многочисленные иные пути. Наблюдение за звездами, разбегающимися по трехмерному экрану, помогало ему прояснить мысли, как разговор с Кардозией или кем-то из подчиненных давал дополнительную точку зрения.

Именно в таком состоянии, с задумчиво прижатым к губе пальцем, его и нашел Бранн десять минут спустя. Командор взглянул на маркеры гололитиечкой системы и нахмурился.

— Я думал, мы не отправимся к Бета-Гармону, мой лорд.

— Нет, не отправимся, — Коракс посмотрел на командора. — Мы не можем открыть свою истинную силу, либо ее отсутствие, и не можем сойтись с массами врагов в открытой битве, неважно, сколько союзников нас ждут. Однако если там бушует война, лучше нам все равно находиться рядом с Бета-Гармоном.

— Будь не там, где враг рассчитывает тебя увидеть? — догадался Бранн.

Коракс кивнул.

Хотя Укелл и находился всего в паре световых годов от изначального курса Коракса, отклонение к системе вместе с сопутствующим торможением и ускорением стоили их боевой барже нескольких дней отставания от графика. Поэтому, когда «Мститель» прибыл, никто не удивился, обнаружив, что большая часть флота Гвардии Ворона обогнала корабль примарха и ждала в системе Розарио. Первым делом Коракс вызвал командоров на боевую баржу для военного совета, чтобы обсудить принесенные Кардозией новости. Пока старшие офицеры собирались на борту «Мстителя», остальные корабли направились к самому Розарио узнать, кому была верна планета, какими там можно было разжиться припасами, и были ли там суда и войска, которые они могли бы взять себе.

Совет собрался в том самом зале, где примарх встречался с железным отцом, каждого командора сопровождали несколько человек из его штаба. Коракс знал их всех в лицо — чем меньшими становились его силы, тем больше они напоминали ему времена мятежа на Ликее. Они действовали больше как ячейки, нежели роты, индивидуальные операции и инициатива стали цениться выше четкой структуры и центрального командования.

Рядом с Бранном стояла пара Рапторов — один из «гладких», а второй из «грубых», как они неофициально себя называли. Представителем подразделения с чистыми генами был Ксанда Нерока, у которого на доспехах типа IV красовались яркие свеженанесенные отметки лейтенанта. Возле него сгорбился Навар Хеф, настоящее чудовище из густой шерсти, когтей и желтых глаз. Грубых становилось все меньше и меньше: большинство погибло в битвах, но других без остатка поглотили мутации. Выжившие, вроде Хефа, продолжали превращаться. Нескольких заключили в нижних трюмах, поскольку они перестали быть хозяевами своему рассудку. Никто не знал, почему они сошли с ума — от понимания своей неизбежной участи, или же просто из-за физической деградации.

Хеф посмотрел на Коракса, заметив на себе взор примарха. Его лицо было настолько искажено, что не выражало никаких человеческих эмоций, однако взгляд, встретившийся с глазами примарха, хранил в себе искру разума.

У Агапито была такая же массивная челюсть, выступающий лоб и впалые щеки, как и у его брата, Бранна, хотя над глазом у него виднелся старый шрам. Соухоуноу был покрыт племенными татуировками — бледными линиями и точками на темной коже. Герит Аренди, вынужденный выживать на Исстване много месяцев, отличался глубоко запавшими щеками и глазами, худоба, казалось, стала необратимым последствием. Как и у Агапито, после резни в зоне высадки у него остались шрамы — три пореза от левого уха до плеча. Коракс отлично знал, что за оружие могло оставить подобную рану — Аренди едва не вырвали глотку когти оскверненного варпом предателя.

Примарху потребовалось усилие, чтоб не перевести взгляд со шрама Аренди на когти Хефа. Проводить подобные параллели было жестоко, но и не провести их было невозможно.

Роты его командоров сильно изменились с тех пор, как были сформированы Ястребы, Соколы, Когти и Рапторы. Изначально они представляли собой обособленные подразделения тактических, штурмовых отрядов и сил поддержки, но за минувшие годы легиону пришлось столько раз делиться, соединяться и снова делиться, что независимость и гибкость доказали свою намного большую эффективность. Каждая рота стала теперь многозадачной, способной проводить самостоятельные атаки, и даже дробиться на меньшие операционные группы.

Вместе с командорами явились союзники не только из Гвардии Ворона. Аркат Виндик Центурион был первым из Легио Кустодес, что сопровождали примарха с самой Терры. Под его командованием оставалось всего полдюжины воинов. Прозванный легионерами «Орлом Императора», он обладал тонким лицом и острым носом, его светлые волосы были убраны назад и стянуты золотым обручем.

Последним был капитан Нориц, Имперский Кулак, де факто ставший представителем отбившихся из множества легионов, которые собрались под знаменем Коракса.

Одного не хватало.

— От Алони нет известий? — спросил примарх.

Бранн грустно покачал головой.

— Информация не подтверждена, но лейтенант Вабус с «Призрака» говорит, что «Дух Освобождения» так и не появился на границе точки прыжков.

— Тогда будем считать, что Алони и его команда утеряны. Аренди, у тебя под началом никого нет. Соколы твои.

— Со всем уважением, мой лорд, я бы предпочел оставаться в вашем штате, — произнес глава более недействующих Теневых Стражей, личной свиты Коракса. — Думаю, лучше всего я послужу легиону здесь.

Примарх удивленно поднял бровь, но его бывший телохранитель не дрогнул. Коракс пожал плечами. Зачем давать командование воину, который командовать не хочет?

— Ладно, я обдумаю альтернативы, — Коракс уселся во главе длинного совещательного стола и сложил руки на темной лакированной столешнице. То, что они собрались все вместе, остро напомнило примарху, что он стремительно приближается к решающему моменту.

— Мы достигли поворотной точки в войне, — сказал им Коракс. — Конфликт суживается, фокусируясь на Солнечной системе. Вскоре Хорус начнет финальную атаку. Мы знали, что все к этому идет, несмотря на наши усилия. Моя стратегия состояла в том, чтобы обескровить предателей, отбивать захваченные ими системы у них за спинами, тормозить и отнимать их припасы, чтобы дать Дорну время укрепить Землю. Со времен Исствана мы убили больше, чем потеряли, но мы не можем надеяться возместить урон, понесенный от рук предателей.

— Итак, я предстал перед выбором. Продолжать ли нам действовать прежним курсом? Объединить ли мне легион в единую силу? Если да, то в какую систему мне его направить? На Бета-Гармоне разгорается пламя великого сражения. Это не наш тип войны, не с нашими незначительными войсками. Однако мы все равно можем помочь находящимся там слугам Императора.

От примарха не укрылось, что Агапито был как на иголках, явно желая что-то сказать. Он махнул командору поделиться новостями с ними всеми.

— Думаю, я знаю, откуда появились Повелители Ночи, мой лорд, — произнес Агапито. — На судне, взятом нами на абордаж, мы нашли пленных. Среди них были Ультрадесантники.

— И что? — отозвался Аренди. — Вы освободили заложников? Где они сейчас? Что они рассказали?

— Нам не удалось их спасти, — на лбу Агапито проступили глубокие морщины, челюсть сжалась. — Но им не требовалось говорить, чтобы поведать историю. Штормы рассеиваются, все мы это видим. Варп более не кипит с такой же яростью, как даже месяц назад. Несколько лет никто по эту сторону галактики не мог преодолеть бурю, но сейчас… войска движутся на запад, минуя зону штормов. Эти Ультрадесантники и Повелители Ночи, которые их привели, по всей видимости, отправились в путь из Пятисот Миров.

— Есть иное объяснение, — сказал Соухоуноу. — Воинов Жиллимана послали на другие посты. Они могли оказаться на нашей стороне бури еще до начала войны.

— Но откуда взялось столько Повелителей Ночи? — спросил Коракс. — Думаю, Агапито прав. Атаковавшие нас войска недавно откуда-то прибыли. Наиболее вероятным источником мне видится война против Ультрадесанта.

— Но хорошо это или плохо? — задался вопросом Бранн. — Раз Повелители Ночи дали о себе знать, значит ли это, что они победили? Мы видели, как Несущие Слово и Пожиратели Миров отправились на восток и вернулись. Может, Пятисот Миров больше нет. Враг рассеял бурю потому, что ему более не требуется сдерживать Ультрадесант и Кровавых Ангелов.

— И Темных Ангелов, — добавил Нориц. — Когда я был на Освобождении, ходили слухи о том, что Лев повел значительную часть своего легиона в варп-бурю. Может, наши верные братья одержали верх, и тем самым разрушили мощь шторма?

— Если это так, то они как можно скорее отправятся на Терру, — сказал Агапито. — Было бы разумно присоединиться к ним.

— Наши сведения неполны, — промолвил Коракс. — По обе стороны бури остается много неучтенных войск. Я узнал, что Хорус атакует Бета-Гармон большими силами, но подробности нам практически неизвестны. Есть ли там Воитель, сражается ли в системе его легион? Где Альфа-легион? Белые Шрамы? Мои братья, союзники и предатели, каждый сам по себе стоит целой армии — где они воюют?

— Мне кажется, у вас все равно есть план, мой лорд, — произнес Аркат. — Вы б не стали созывать совет, просто чтобы поболтать.

— У меня есть план, — согласился Коракс, — или, если точнее, подход. Время для мелких действий стремительно уходит. И, таким образом, нам придется сражаться всеми наличными у нас силами. Гвардия Ворона должна объединиться и собрать оставшихся союзников.

— Вы говорите о тэрионцах? — спросил Бранн. Мысль заставила его призадуматься.

— Да, о Тэрионской когорте. Судя по последней передаче вице-цезаря, они неподалеку. В зависимости от их занятости, нам либо не придется их долго ждать, либо мы встретимся с ними ближе к месту назначения.

Бранн просто кивнул, решив не высказывать своих опасений. Коракс не почувствовал необходимости выпытывать их из командора Рапторов.

Примарх посмотрел на Норица, затем на Арката.

— Я надеялся, кто-то из вас, а может и вы оба, выскажетесь за возвращение в Тронный мир. Мне не слишком хочется стоять за стенами, построенными лордом Дорном, но я открыт для аргументов.

Нориц обвел взглядом присутствующих, и остановился на Кораксе.

— Я не сомневаюсь, что скоро увижу Терру, мой лорд примарх, но буду оставаться под вашим началом до тех пор, пока время для возвращения не станет очевидным.

— Аркат?

— Сейчас не время для колебаний, лорд Коракс. Если мы взялись за дело, необходимо его выполнять до конца. Полагаю, как сказал капитан Нориц, у нас еще есть время навредить предателям, прежде чем присоединиться к финальной обороне. Простая арифметика войны говорит о том, что время, проведенное в ожидании атаки врага, уменьшает наше влияние на ход событий. Нас немного, поэтому мы должны максимизировать эти множители.

— Верно, но если таким множителем будут стены Дворца, то цена каждого спасенного воина, который на них встанет, вырастет стократно, — возразил Нориц. Он усмехнулся. — Но так сказал бы я. Впрочем, для меня даже своевременное прибытие вместо заблаговременного будет уже неплохо.

— Нужно разузнать больше о том, что происходит на Бета-Гармоне, — произнес Коракс, — самый верный способ для этого — отправиться самим. Чем ближе мы будем к театру боевых действий, тем более точными будут наши сведения.

— Ваши приказы, мой лорд? — поднявшись с места, спросил Агапито.

— Время у нас есть, и перед отправлением нужно связаться с Тэрионской когортой. Несколько капитальных кораблей пока не прибыли к месту встречи, и нам не будут лишними ремонт и припасы, которые мы можем получить на Розарио. Как мне видится, война на Бета-Гармоне не завершится за несколько дней, возможно, она затянется на месяцы и даже годы. Мы можем позволить себе провести здесь две недели. Я проанализирую текущую ситуацию и отдам соответствующие распоряжения о наших дальнейших действиях и диспозициях.

Коракс встал и распустил собрание. Аренди задержался и кивком получил разрешение остаться.

— Я не хотел отказываться от чести командовать ротой, Коракс, — сказал он. — Просто я не думаю, что командование ротой наилучше подходит моим нынешним желаниям.

— И что это за желания?

— Убивать предателей везде и всегда.

— В этом нет ничего плохого, — ответил Коракс. Он обошел стол и остановился перед легионером. — Мы должны стремиться убивать врагов.

— Но не ценой закрывания глаз на прочие факторы, верно? — Аренди оглянулся, словно выглядывая ушедших офицеров. — Тебе нужно доверять своим лидерам, а сейчас даже более чем когда-либо.

— Ты о чем, Герит? — требовательно спросил Коракс. — Кому я могу не доверять?

— Они не изменники, я не об этом! — торопливо промолвил Аренди. Он откашлялся. — Возьми того же Агапито. Он жаждет мести, как и я. Тебе не нужны два командора, рвущиеся в бой, которые, возможно, могут решить не заметить или не услышать приказы, что выведут их из битвы. А Нориц и Аркат, рано или поздно они захотят возвратиться на Терру, неважно, что они говорят сейчас. Ты не сможешь приказать им остаться, а если они выберут не самый подходящий момент, чтобы воспользоваться правом возвращения в Тронный мир? Если ты сведешь всех нас снова вместе, то каждый элемент флота, каждый воин армии должен будет стремиться к тем же целям, что и ты.

Коракс молчал, смущенный словами Аренди, но не в силах отмахнуться от них.

— И мое место тут, рядом с вами, мой лорд, — закончил Аренди. — Телохранителем или кем-либо еще.

Он вышел, не проронив больше ни слова. Не в первый раз мысли Коракса оказались в смятении из-за непрерывно меняющейся вселенной факторов, над которыми ему следовало поразмыслить. Он тяжело оперся на стол, так что дерево жалобно затрещало под его весом.

Было так легко вернуться к отцу, найти уют и уверенность в Императоре. Так просто встать на стену и следовать приказам Дорна.

И так слабо, отказаться от настоящей задачи, которая перед ним стояла.

За четыре дня до того, как флот достиг точки прыжка из системы, и пока собравшиеся под руководством Коракса двадцать два звездолета ускорялись в сторону внешней системы, астропаты и библиарии сообщили о движении кораблей в варпе. Другие суда направлялись в звездную систему. Аренди находился вместе с примархом в стратегиуме «Мстителя», когда Бальсар Куртури доставил подтверждение.

— Небольшой флот, мой лорд, по нашим лучшим прикидкам, — библиарий отвел взгляд от Коракса, понимая, что его расплывчатость была неприемлемой, хоть и неизбежной. — По меньшей мере, с полдюжины, не больше дюжины.

— Военные корабли? — спросил Аренди, когда Коракс промолчал. — Принадлежность?

— Невозможно сказать. Мы не транслировали никаких запросов. Корабли могут вовсе направляться не к Розарио, поэтому лучше не привлекать их внимание.

— Мы превосходим их по численности, — сказал Аренди, повернувшись к повелителю. — И мы уже в построении. Если Повелители Ночи каким-то образом смогли выследить нас, они выйдут из варпа по частям. Легкие цели.

— Не будь так уверен, — произнес Бранн, подойдя с другого конца командной палубы и остановившись возле Коракса, который казался погруженным в раздумья. — Предатели могут обуздывать течения варпа. Мы часто такое видели. Я бы ожидал, что они прибудут вместе, единым флотом.

— И они погибнут, как единый флот, — парировал Аренди. — Нас все равно больше.

— Лишь ненамного, — наконец сказал Коракс, посмотрев на Аренди, на Бранна, а затем скользнул взглядом по библиарию. — Предположим, все они полностью рабочие капитальные корабли, тогда даже их горстка будет сравнима по мощи с двумя третьими наших передовых судов. А если их вся дюжина… Впрочем, мы не станем ждать подтверждения своих догадок. Нам нужно свести к минимуму свои потери, пока мы не сможем вступить в достойный бой.

— Мы бежим? Снова? — Бранну не удалось скрыть разочарования в голове. Коракс метнул на командора Рапторов тяжелый взгляд.

— Неужели все мои командоры так жаждут сражения, что пожертвуют победой ради утоления своей кровожадности?

Бранн отступил назад, будто его ударили, ошеломленный вспышкой злости примарха. Последовало молчание, которое поспешил заполнить Аренди.

— Мы не можем выбрать время и место для подобной битвы, Коракс. Первая Аксиома Победы — это идеал, а на практике нам просто приходится биться со всеми врагами, когда нам представляется такой шанс.

— Мы вступаем в любые схватки, до которых в силах дотянуться? — криво усмехнулся Коракс. — Это полный упадок всех наших стремлений. Я поклялся, что Хорус горько пожалеет о дне, когда не прикончил Гвардию Ворона на Исстване. Времени, чтобы исполнить клятву, становится все меньше, и я не потрачу его на то, что может стать последним ударом моего легиона.

— Конечно… — произнес Аренди, решив дальше не спорить.

— Я… — Куртури умолк, не успев договорить. Судя по дерганью глаза, он слушал вокс-бусину. Глаза библиария округлились от удивления. Он субвокализировал в ответ и кивнул, когда ему что-то сказали.

— Знамения нам благоволят, мой лорд, — промолвил он. — Коннра Деакон, наш главный астротелепат, вышел на прямую связь с приближающимися судами, — библиарий улыбнулся, посмотрев на командоров. — Они с Освобождения, друзья мои. Шифры и пароли верны. Это подкрепления с нашего родного мира.

Коракс немедленно велел главному библиарию получить дальнейшие подтверждения о верности и идентификации кораблей, и Куртури спешно отправился выполнять его приказ. Какое-то время ни примарх, ни его офицеры ничего не говорили, в молчании размышляя над важностью известий.

— Мы отправили шифрованный призыв всей Гвардии Ворона собраться тут, — наконец произнес Бранн с намеком на улыбку. — Из-за ослабления штормов сигнал астропатов достиг Шпиля Воронов!

— Или же они отправились искать нас еще раньше, — сказал Аренди. — Даже при самых благоприятных условиях их путь оказался чудесно быстрым для столь раннего прибытия.

— Верно, — согласился Бранн, нетерпеливо стиснув пальцы. — Как думаете, сколько их? Миновали годы с тех пор, как Освобождение присылало подкрепления. Сколько легионеров подготовили за это время?

— Умерь свой пыл, командор, — тихо сказал примарх. — Юные, непроверенные войска — спорная ценность в это время. Даже если взять самый большой временной промежуток для их вступления, улучшения и обучения, ни один из них не получил черный панцирь более чем полгода назад. И это не говоря уже о незначительном опыте в роли скаутов.

— Когда-то все мы были такими же зелеными, — вставил Аренди. Он бросил взгляд на примарха, и при виде недоумения громадного воина не сумел удержаться от смешка. — По крайней мере, те из нас, кто не был создан лично Императором. Разве мы не искали хороших новостей в последнее время? Давайте порадуемся хоть таким маленьким подаркам.

Коракс не выглядел убежденным.

— Посмотрим, — произнес он, направившись к выходу из стратегиума. — Если все будет хорошо, то пускай прибывающий флот ожидает нас на прыжковой дистанции, и вызовите их командора на «Мститель» при первой же возможности.

Он не стал ждать ответа Бранна и, напряженно стиснув челюсть, торопливо покинул главный мостик. Лидер Рапторов бросил взгляд на Аренди.

— Он потерял слишком многое, чтобы надеяться на благоволение судьбы, — объяснил Бранн. — Он не может позволить себе надежду.

— И как нам сражаться без надежды? В этом нет никакого смысла.

— Не путай надежду с верой, Герит. Коракс верит в нашу победу. В этом он никогда не сомневался, только в цене, которую нам придется за нее заплатить.

— Примархи, да? — протяжно вздохнул Аренди. — Я только сейчас понял, кого он мне напоминает. Самого себя. До прибытия Императора.

— С чего это?

— Примарх был таким же до мятежа. Ничего не принимал как должное. Всегда ждал самого худшего в любой ситуации. Каждый день ожидал плохих вестей. Как будто ожидание могло помочь избежать беды, — Аренди подошел вплотную к Бранну и опустил голос. — Все идет к развязке, Бранн. Не знай я, что это невозможно, то сказал бы, что примарх нервничает.

И, поделившись своими тревогами, Аренди вышел из стратегиума, чтобы найти своих бывших Теневых Стражей. У него появилась идея, которая, вполне вероятно, могла навлечь на него неприятности.

Коракс инспектировал ряды воинов в черных доспехах, вытянувшихся в струнку в главном сборном зале «Удара ворона». Четыреста двадцать шесть Гвардейцев Ворона в произведенных на Киаваре доспехах модели VI и вооруженных болтерами последних типов и тяжелым оружием. Такое же количество ожидало осмотра на двух других боевых баржах, недавно переоснащенных в доках Натолли Прим. Всего тысяча сто сорок восемь легионеров. С собой они привели четыре Натоллианских полка, в сумме около шести тысяч ветеранов Имперской Армии вместе с перевозившими их транспортами.

Коракс с суровым видом шагал вдоль переднего ряда. Доспехи новоприбывших были выкрашены в черный цвет Гвардии Ворона, и они носили символ легиона с отметками отделений, но без обозначений рот и батальонов. Аренди следовал за ним в шаге позади.

— Ты какой-то нетерпеливый, Герит, — заметил примарх. — Крадешься за мной, словно тень.

— Я размышлял. Знаю-знаю, это пустая трата моего времени, — сказал Аренди. — Насчет твоих слов, о том, чтобы дать мне командование Соколами. Я обдумал предложение.

— Да? — Коракс остановился и резко обернулся. — Считаешь, я снова предложу их тебе после отказа?

Аренди не выдал своего стыда, но встретился с взглядом повелителя.

— Я не хочу Соколов. Хочу этих легионеров. Мой лорд.

Коракс прищурился.

— Зачем?

— Новое мясо, — тихо произнес Аренди. — В смысле, новое начало. Чистый лист. Как бы вы их не назвали, это шанс создать новое будущее.

— И создавать его будешь ты? — Коракс не выглядел убежденным. — Я сделал Бранна Мастером Рекрутов не просто так.

— И дали ему Рапторов, — ответил Аренди. Он торопливо продолжил, заметив растущее недовольство Коракса. — Ничего не имею против Бранна… Он грозный воин и лидер…

Безмолвный взор Коракса вынудил Аренди вернуться к делу.

— Я скучаю по Теневым Стражам, — признался он. — Я не о том, что они были вашими телохранителями. Даже после появления легиона было ясно, что вы вполне можете одолеть и роту космических десантников. Однако мы всегда были рядом. Надежные. Вы доверяли нам выполнять свои поручения. Ваша рука, наши клинки.

— Еще пару недель назад ты говорил, что я не могу тебе доверять. Ты верно сказал. Из всех моих старших офицеров, ты — наименее стабилен. Почему мне верить тебе сейчас?

— Потому что я ошибался? — Аренди не отвел взгляда от глаз примарха. Взор Коракса упал на бледные полосы его лицевых шрамов, а затем обратно на глаза. Легионер понял, что примарх имел в виду. Он указал на следы от когтей. — Я говорил, что жажду мести. Может, и до сих пор. Но есть разные способы заставить предателей поплатиться. Как-то раз Агапито обмолвился, что вы сказали — «Победа это месть». Что ж, возможно то, что возглавлю тысячу новых Теневых Стражей, это также месть.

Они достигли конца ряда, и Коракс указал замыкающему офицеру выйти из строя.

— Имя? — спросил примарх.

— Шрай Хавион, мой лорд, — ответил офицер. — Временный лейтенант, мой лорд.

— По ротам разбросан сорок один оставшийся Теневой Страж, — продолжил Аренди. — Идеальный офицерский корпус.

— У тебя нет времени тренировать из них Теневых Стражей, — возразил Коракс, а затем повернулся к Хавиону. — Рад, что вы прибыли, лейтенант. Что теперь ты хочешь делать?

— Мой лорд? — лицо офицера было скрыто за маской с носом-косточкой доспехов типа VI, однако его замешательство было очевидным.

— Ты — космический десантник Императора, легионер Гвардии Ворона. Ты стремился к этому с тех пор, когда начал понимать, кто мы такие, верно?

— Так точно, мой лорд! Я всегда надеялся служить вам в легионе.

— А теперь, когда ты стал Гвардейцем Ворона, что ты хочешь делать, лейтенант?

Офицер рефлекторно взглянул на Аренди, ожидая от него подсказки.

— Просто скажи, что думаешь, — сказал ему тот. — Правду.

— Я хочу убивать предателей, мой лорд, — произнес офицер. — Вот, что меня обучали делать.

Аренди рассмеялся. Коракса же слова Хавиона не рассмешили. Они напомнили ему о Хальваре Диаро, одном из изначальных Рапторов, тех, кто стал известен в своей роте братьев как Первая Девятка. Все они были мертвы. Благодаря своей памяти, одному из проклятий наследия примархов, Коракс помнил доклады о гибели каждого воина, который когда-либо служил под его началом. Диаро разрубило напополам выстрелом лазпушки предателей в Течении Плакальщиков. Примарх махнул Хавиону вернуться обратно в строй.

— Конечно, вы правы, мой лорд — у меня нет времени делать из них Теневых Стражей, — сказал Аренди. — Но, опять же, мы сражаемся не против тюремной охраны или орков. Мы собираемся убивать легионеров-предателей. Я просмотрел каталоги арсенала. Подкрепления привезли с собой значительные запасы тяжелого вооружения и систем огневой поддержки с Киавара. Новую кровь лучше использовать в таком качестве, нежели на острие атаки или как телохранителей. Довольно скоро нам придется вступить в открытый бой, Коракс. И большие пушки нам не помешают.

Сами спецификации Коракса интересовали не так сильно, как то, что Аренди провел некоторое время за их изучением. Его увлекла, вдохновила идея командовать этими новыми войсками. Старшие офицеры, те, что служили еще перед мятежом и прибытием Императора, сейчас все реже командовали войсками на земле. Согласится кто-либо из них действительно принять командование над этими по всем меркам необученными силами? Они вполне могли стать ярмом на шее их командора.

— Они твои, — сказал примарх Аренди. Легионер принял это с торжественным кивком, но в уголках его губ заиграла едва заметная улыбка.

— Нам нужно подобрать ротные цвета, — сказал он. — Какие тебе по душе, Коракс?

— Оставь такими, какими есть, — ответил примарх. — Они мне нравятся.

— Тогда мы будем вашей Черной Гвардией, мой лорд.

— Это мне также нравится, — с задумчивым кивком сказал Коракс. — Больше ты не моя тень, но ты будешь оставаться ко мне так же близок, и будешь делать то, что я приказываю. Моя рука, ваши клинки.

— Да, мой лорд. Как всегда.

Покидая зал, Коракс услышал разговор между Аренди и новым лейтенантом, который интересовался, дал ли верный ответ на вопрос примарха.

— Единственно верный, — донесся ответ новоназначенного командора Черной Гвардии.

Хеф следовал за Бранном, стараясь не опуститься на четвереньки, хотя из-за длинных рук это было бы намного проще, чем идти прямо. Командор не стал объяснять, почему Хефа и остальных Рапторов вызвали на борт «Мстителя». Флоту сообщили только то, что к ним с Освобождения прибыли подкрепления. Возможно, их присоединят к Рапторам?

Они прошли мимо тренировочного зала, и Хеф заметил пару отделений на стрельбах, слаженно передвигавшихся друг за другом. Это живо напомнило лейтенанту его собственное обучение. Ему пришлось забросить его из-за вторгшейся в организм генетической мутации.

— Что это было, Навар? — они остановились у открытой двери. Бранн повернул голову, вопросительно глядя на Хефа.

Лейтенант вдруг понял, что только что зарычал.

— Новые? — произнес Хеф, пытаясь оправдаться. Он не это хотел сказать, но слова как будто сами вырвались из него, совершенно отличные от его мыслей, словно между мозгом и ртом возникли какие-то помехи. Он сформулировал следующее предложение уже с большей тщательностью. — Что ждет новоприбывших? Рапторов усилят, сэр?

Бранн покачал головой.

— Нет, теперь они, по всей видимости, Черная Гвардия. Командование над ними взял Аренди. Вот почему всех вас отозвали на «Мститель», чтобы сражаться непосредственно под моим началом. Черная Гвардия получит в свое распоряжение корабли поддержки и эскорты.

— Больше никаких Рапторов, — просипел Хеф.

— Что-то вроде вымирающего вида, — согласился Бранн, не без симпатии в голосе. Он был отличным командором. Старательным, дисциплинированным и храбрым. Но хотя Бранн и возглавлял Рапторов, он не был одним из них. Он не знал, что таилось у них в сердцах, как сам Хеф не знал того, что значило сражаться подле примарха за Освобождение. Их разделяло больше одного поколения — целая галактика отделяла их опыт сильнее любых физических изменений.

— Обречены, — прошептал Хеф, прежде чем успел остановить эти слова.

Бранн метнул на него резкий взгляд.

— Нет! Когда Терру избавят от угрозы Хоруса, Коракс поговорит с самим Императором. Благодаря его познаниям Коракс создал Рапторов, его познания вас же и исцелят.

Мысль подняла настроение Хефа, но потеря командования над «Бесстрашным» его расстроила. Впрочем, учитывая приступы помутнения, тревожившие Хефа в последнее время — хотя он никому о них не говорил — возможно, оно и к лучшему.

— Пришло время рассказать остальным об их новых обязанностях, — произнес Бранн, и направился дальше по коридору.

Какое-то время Хеф продолжал стоять, следя за тренировкой Черной Гвардии. Четыре года. Их разделяло четыре года, пропасть настолько же широкая, как столетие между Хефом и Бранном. Слишком быстро надежда на будущее превратилась в ошибки прошлого.

Затем ему в голову пришла еще одна мысль. Если они отправятся на Терру, он сможет встретиться с Императором. Обрадовавшись подобной возможности, Хеф заторопился вслед за командором.

Бранн видел «Славу Тэриона» через обзорные экраны шаттла. Транспорт Имперской Армии, реквизированный в начале гражданской войны, размерами превосходил «Мститель», в его бортах-утесах находилось более трехсот трюмов, пусковых отсеков, казарм, лазаретов и стратегических командных залов. Следом за ним растянулась остальная Тэрионская когорта — десятки судов, перевозившие тысячи солдат и машин. Невзирая на свои габариты, «Слава Тэриона» была сугубо транспортником и имела вооружения меньше, чем ударный крейсер, в отличие от боевых кораблей и гранд-крейсеров, мерцавших в паре тысяч километров вдали.

— Какой большой, — сказал Бранн.

— Да, — ответил Коракс, погруженный в размышления. — Большой.

Командир Гвардии Ворона пребывал в задумчивости с тех самых пор, как они вошли в Палласкую систему для встречи. Бранн мог лишь догадываться о том, что занимало мысли примарха. Командор решил применить другую тактику, чтобы втянуть Коракса в разговор.

— Так ли нужна эта церемония, мой лорд? Разве мы не могли просто поприветствовать вице-цезаря по воксу и двинуться дальше?

— Церемония важна, Бранн. Тэрион и Освобождение связывают древние узы, которые следует время от времени обновлять.

Бранн понял, что лучше всего спросить напрямую.

— Что вас тревожит, мой лорд? С нашей утренней встречи вы не проронили ни слова.

— Мне о многом нужно подумать, — сказал примарх. — Я б предпочел сосредоточиться, вместо того, чтобы болтать со своими воинами.

Пристыженный, Бранн хранил молчание до самого конца их путешествия.

Коракса и Бранна ждала почетная гвардия из пятидесяти солдат. Аренди и отделение его новой Черной Гвардии присоединились к ним в главном отсеке, когда они ступили на тэрионское судно.

— Пожалуйста, следуйте за мной, лорд Коракс, — сказал офицер в полупальто и кушаке, соединявшая их пряжка указывала на звание трибуна.

Бранн шагнул вперед и окинул офицера пристальным взглядом.

— Пелон? Марк сделал тебя трибуном?

— Да, именно так вице-цезарь и поступил, командор Бранн, — ответил офицер, а затем заговорщически опустил голос. — Но мне все равно приходится стряпать и стирать его вещи. Ничего не поменялось. Офицерское звание…

Мягкое покашливание Коракса напомнило им о его присутствии, и трибун-тэрионец поклонился и махнул примарху следовать за ним, после чего направился к дверям отсека.

— Мне непривычно самому идти на аудиенцию, — заметил примарх, когда они вышли в коридор и свернули за Пелоном.

Как еще недавно Коракс вел железного отца в зал для совещаний, так теперь трибун проводил примарха в одно из сборных помещений «Славы Тэриона». Отряд Гвардии Ворона ожидала тысяча воинов, четверть из них — офицеры из других полков и кораблей. Они тут же вытянулись в струнку и подняли оружие, едва Коракс вошел в громадный зал. Чуть сбоку, на небольшом возвышении, ждал Марк Валерий.

На вид ему было около тридцати лет, он отличался красотой и аристократичностью по меркам знати Старой Земли. У вице-цезаря было гладко выбритое и сильно загоревшее лицо, его глаза ярко блестели на фоне темной кожи, позолота на манжетах резко контрастировала с открытыми руками, испещренными бледными шрамами. На поясе Валерия висел жезл его звания, вместе с лазпистолетом и саблей.

Пелон отступил к рядам солдат, а вице-цезарь опустился на колено и склонил голову, когда Коракс в два шага взошел к нему на возвышение. Вновь поднявшись на ноги, Валерий поднес кулак к нагруднику. По залу прокатился оглушительный грохот, когда тэрионцы, как один, последовали его примеру и подняли голоса в бессловесном приветственном крике.

— Слава Кораксу! — погремел Валерий. — Слава спасителю Освобождения, командиру Гвардии Ворона, почитаемому соправителю Тэриона!

Коракс молча, с мрачным лицом, отдал ответный салют тэрионцам. Валерий казался и вовсе маленьким по сравнению с примархом, физическое присутствие Коракса подавляло его даже сильнее, чем легионера. Он походил на младенца, глядящего на взрослого.

— Сколько? — только и спросил примарх.

— Двадцать три тысячи солдат, мой лорд, — ответил ему Валерий. — Три бронетанковых батальона, один артиллерийский полк, три авиазвена — одно бомбардировщиков, а также два многоцелевых. Их перевозят четырнадцать транспортников, которых сопровождают три глубиннопустотные эскадрильи с полным экипажем и орбитальным оснащением.

— Как много солдат, — произнес Бранн. — Где ты их прятал?

Валерий улыбнулся.

— Рад вас видеть, командор Бранн. Два предыдущих года Тэрионская когорта получала постоянные подкрепления. Наша родина щедра, а верные механикумы снабжали нас нужным оружием и снаряжением ради защиты от их жрецов-предателей.

— Вы везучие, — сказал Коракс.

— Скорее, благословлены, — ответил вице-цезарь. — Мы готовы служить Императору и защищать Тронный мир даже с еще большей готовностью, чем сам Тэрион.

— Мы не собираемся на Терру, — покачав головой, сказал Бранн.

— Нет? — Марк Валерий быстро взял себя в руки. — Тогда куда…?

— Мы пока еще размышляем над следующей зоной боевых действий, — сказал Коракс Марку. Он отвернулся и направился назад к дверям. Черная Гвардия торопливо последовала за ним, застигнутая врасплох неожиданным уходом своего лидера. Длинные ряды тэрионцев снова подняли оружие, услышав рявкающие приказы офицеров. Аренди метнул быстрый взгляд на Бранна и пошел следом за примархом.

— Теперь в его распоряжении двадцать три тысячи имперских солдат, — сказал Бранн, — и я готов поставить «Мститель» против этого блестящего нового кораблика, что вряд ли он планирует скрытную атаку.

Если бы не поддержка силовых доспехов, Бальсар Куртури сутулился бы, пока шагал обратно в зал Библиаруса на «Мстителе». Подойдя к порогу санктума, он расправил плечи и сделал глубокий вдох. Другие библиарии должны были видеть его преисполненным рвения, несмотря на изматывающую работу, которой все они занимались.

Он коснулся пальцем замка двери и отправил психический сигнал. В кристаллическом замке зажужжала энергия, и мгновение спустя послышался тяжелый стук упавшего язычка. Куртури толкнул дверь, и та легко открылась, позволив ему войти в санктум.

Стены покрывали строки резких рун. Они мягко светились энергией, пульсировавшей в такт с фоновым ритмом поля Геллера, что окутывало дрейфующую в варпе боевую баржу. Куртури показалось, будто он вышел из комнаты, наполненной болтающей толпой, в уединение и тишину.

Двое других членов избранного братства уже ждали его. Они сидели на скамейках в центре зала, лицом друг к другу и склонив головы. Фара Тек был старым ветераном мятежа, несмотря на физиологию космического десантника его лицо испещряли морщины. Они были давними знакомыми, разделив опыт экспериментов, которые киаварцы ставили над теми, кто проявлял необычные способности. Оба они обитали на Красном уровне тюрьмы, прежде чем Коракс спас их во время восстания.

Второй также был выходцем с Освобождения. Его звали Сит Арриакс, и Библиариус обнаружил его незадолго до предательства Хоруса. Хотя ему было менее тридцати терранских лет, Сит выглядел вдвое старше своего возраста, в его глазах читалась неизбывная грусть от вынужденного опыта и давшихся дорогой ценой познаний.

Ни один не поднял глаза, пока Куртури шел к ним, однако он ощутил прикосновение их сознаний к своему разуму.

— Я не думал тебя увидеть, Фара, — вслух сказал он. В этом месте говорить лучше было прямо, поскольку стены-обереги сдерживали психическую энергию как изнутри, так и извне, и зал играл роль эхокамеры во время телепатической связи. — Когда ты прибыл с «Космоза»?

— Час назад, Бальсар, мой дорогой друг, — Фара не пошевелился, но мыслей Куртури на кратчайший миг коснулась приятная психическая энергия. — Мне нужно кое-чем поделиться с тобой.

— Ты говорил с примархом? — спросил Сит.

— Я совещался с ним три часа, да, — Куртури присел возле Сита. Младший библиарий наконец посмотрел на него. Бальсар вздохнул. — Он не отправится на Бета-Гармон. Он тверд в решении.

— Но знаки… Сигналы оглушительны! — в глазах Сита появилась мольба — выражение, которого Куртури раньше никогда не видел у космических десантников. — Если бы он только услышал… Они со мной постоянно. Ты говорил ему? Рассказывал о тех кричащих голосах, о бесконечной войне?

— Я рассказал ему все, — резко ответил Куртури. — Как и обещал. Он не пойдет на Бета-Гармон.

— Возможно, он и прав, — тихо произнес Фара. Он повернулся к главному библиарию и протянул руку, чтобы Бальсар взял ее. — Я получил это за пару минут до того, как покинул «Космоз». Подумал, лучше передать тебе лично.

— Что это? — спросил Куртури, его пальцы замерли в паре сантиметров от руки Фары. — Передача? Перехват?

— Не уверен. Полагаю, кто-то хотел, чтобы я это получил.

Куртури опустил руку на ладонь другого библиария и позволил их мыслям слиться. Из подсознательной пены всплыло воспоминание, словно постепенно обретающий четкость пейзаж. Оно становилось больше и отчетливее, пока не обволокло Куртури. Фара освободил воспоминание, и оно перетекло в разум Куртури и впиталось в мысли, словно вода в песок.

Воспоминания Фары стали его воспоминаниями.

Фоновый шум. Штормовой вихрь, больше чем на полдесятилетия охвативший целую Галактику. Теперь он ревел тише, чем в момент сотворения. Уменьшившаяся сила и долгое знакомство превратили его не более чем в статику — раздражающую, но безвредную. Как кто-то переключает вокс на другой канал, так Куртури отфильтровал шипящий поток.

Он разглядел внутри него феномен — варп клокотал на тысячи световых годов вокруг Бета-Гармона. Имматериум кишел самыми разными передачами, посланиями и видениями, как будто метафорическая вокс-установка, помещенная в комнату с тридцатью, сотней других устройств, настроенных на разные частоты. Все сигналы были зашифрованными, не более чем визгом, бормотаниями и искажениями. На самой границе сознания Фары/Куртури кружились проблески видений. Цвета, движения. Почти невозможно разобрать.

Он не только видел, слышал и обонял, но также и чувствовал. Злость. Страх. Много страха. Ужас. Боязнь войны столь масштабной, что волна кровопролития могла захлестнуть целые миры. И чернейшая участь. Надвигающийся мрак, возможность конца сущего, поражение, которое Фара/Куртури ненавидел и боялся сильнее всего. Астрономикон стих, умолк, исчез навсегда.

Потенциальная смерть Императора дрожью отдавалась сквозь время, нависающая над их мыслями тень, которая в последнее время становилась все более отчетливой.

Но Фара/Куртури направлялся не туда.

Пронзительный вой, свет пламени. Они были суть одним и тем же, и проникали через туманное многоголосие.

Загнанный волк, окруженный гончими и мерзкими тварями.

И смех. Кровожадный смешок, грохочущий хохот, бессердечное хихиканье.

Сквозь сумеречный свет проскользнул одинокий силуэт — волк с прижатыми к голове ушами и поджатым хвостом, из ран в его боках текла кровь.

Однако во тьме поджидало что-то ужасное, нечто огромное и многоглавое. Змеиное и покрытое багрянцем, в его очах потрескивали молнии.

— Где? — убрав руку, шепнул Куртури. Он моргнул, лицо его друга подрагивало, будто отражение в успокаивающемся озерце.

— Не могу сказать, — ответил библиарий.

— Должно быть, это Волчий Король, — сказал Куртури. — Где Русс? Что случилось?

— Я пытался отыскать его снова, — произнес Сит, — однако исходящий от Бета-Гармона вихрь поглотил даже эхо. Но я кое-что нашел. След волчьего корабля поблизости, один из ударных крейсеров Своры, по всей видимости. Он звал о помощи. Недалеко отсюда, где-то в десяти световых годах. Они могут знать, где Леман Русс.

Куртури поднялся на ноги. Новости его не на шутку встревожили. Нужно было снова повидаться с примархом.

Первая россыпь бомбардировочных снарядов угодила во вражеский корабль перед его двигателями, покуда Несущие Слово кинжальным огнем обстреливали нос «Провидения». Пустотные щиты искрились и плевались, от кормы до носа накрывая боевую баржу Гвардии Ворона переливающимися расцветами фиолетово-белых цветов.

— Продолжайте стрелять, — велел Агапито команде. — Повредите их двигатели.

Корабль Несущих Слово разгонял маневровые двигатели на полную мощь в попытке остановить ускорение и развернуться, чтобы удержать «Провидение» в секторе огня орудий правого борта. Судно Гвардии Ворона стреляло из дорсальных орудий, поэтому не имело тех же проблем и продолжало вести непрерывный огонь по другому кораблю, проходившему в нескольких сотнях километров ниже. Развернувшись на четверть оси, «Провидение» встало бортом и дало ослепительный залп лазерами и плазмой в сопровождении бомбардировочных снарядов.

Из пробоин в корме вражеского корабля вырвался пылающий газ и сполохи энергии. После очередного залпа трубы двигателей потемнели.

— Держите нас под кораблем. Канониры, только лазерное оружие. Разрежьте его.

— Куда это они направлялись? — спросил постоянный командир корабля, капитан Кира, пока персонал мостика исполнял приказ Агапито. Капитан имел в виду ударный крейсер Космических Волков, который продолжал идти прямым курсом к четвертому миру на орбите звезды, обозначенной на карте просто как СВ-87-7.

— Вызовите их, и я поинтересуюсь, — сказал Агапито.

Офицер связи взялся за работу. Агапито следил за продолжающимся лазерным огнем, пока канониры последовательно расстреливали небольшие участки брони вражеского судна, сфокусированными импульсами огня пробивая многометровый металл и феррокрит. Спустя пару минут офицер поднял руку, привлекая к себе внимание Агапито.

— На связи Ратвин, капитан Третьей роты, командор, — произнес лейтенант.

— Личный канал, — ответил командор, щелкнув пальцем по бусине в ухе. Он услышал треск соединения. — Говорит командор Агапито из Гвардии Ворона, Ратвин. Лорд Коракс лично послал меня, чтобы переговорить с тобой.

— Я тоже рад тебя видеть, командор Агапито.

— Кажется, ты куда-то торопился. Этот сектор полон предателей, зачем ты выпрыгнул здесь, рискуя быть обнаруженным?

— Как ты уже сказал, командор, сектор кишит людьми Хоруса, будто трюм крысами. Мы надеялись, что они могли упустить из виду такой маленький корабль. Мы ошиблись. Однако это теперь неважно. Мы все равно попали сюда.

— Это место безжизненно, что вы здесь забыли?

— Нам нужно кое-что взять для Волчьего Короля.

— И оно настолько важное, что из-за него вы рисковали жизнями?

— Вот что, Гвардеец Ворона, когда покончишь с этими шутниками из Несущих Слово, присоединяйся к нам. Я покажу, ради чего мы сюда пришли.

Бранн встретился с Ратвином на огромном астероиде, который вращался на орбите четвертого мира.

Он был в буквальном смысле голой скалой. Под прикрытием десантно-боевых судов, удерживавших позиции в паре сотен метров над головами, они длинными прыжками шли по поверхности, пока не заметили металлическую колонну. Не более двух метров в высоту, она была практически незаметной на фоне окружавшей их тусклой серости.

— Вот мы и на месте, командор Бранн, — торжественно сказал Ратвин, когда они пошли к ней. Авточувства Бранна отметили незначительный скачок радиации.

— Ты пришел за железным шестом?

— Это ключ-тотем, ты, невежественное дитя тюрьмы, — беззлобно ответил ему Ратвин. — Смотри и просвещайся.

Теперь, оказавшись совсем близко, Бранн увидел, что колонну покрывали кольца едва различимых рун, и услышал внутри жужжание тока. Космический Волк снял с нее панель, за которой оказалась сетчатая решетка. Судя по вырвавшемуся из маски облачку пара, Ратвин выдохнул внутри шлема. Крошечные кристаллики попали на решетку, а затем Космический Волк закрыл отверстие.

— Генокодировщик, — пояснил он.

На колонне зажглись символы, резким желтым светом озарив вакуум космоса. Рокот под ногами Бранна заставил его отступить назад, когда земля вдруг пришла в движение.

Камни разошлись в стороны, открыв под собой стерильно-белый туннель, уводивший в толщу скалы, и освещенный рядом люмополос на потолке. Врата еще не успели полностью открыться, как Ратвин уже шагнул вниз. Бранн заторопился следом.

Через сорок метров путь им преградила стена, такая же гладкая и белая, как остальной туннель, за исключением единственного знака в виде символа VI легиона. От прикосновения с каждой стороны от него появилась тонкая, с волосок, трещинка. Однако мгновение спустя она стала расширяться, верхняя и нижняя часть портала без труда ушла в скалу.

За порталом располагалось небольшое полукруглое помещение, альков не более метра в глубину. Внутри находился пьедестал шириною в метр и полметра высотой, из того самого металла, что и ключ-тотем. Едва слышимое жужжание и размытое пятно на вершине выдало наличие стазисного поля. Ратвин ступил вперед, и дымка рассеялась, явив секиру с тонким навершием-полумесяцем на изогнутой рукояти.

Космический Волк легко взял оружие одной рукой, и пару раз взмахнул им.

— Все ради какой-то секиры? Она хороша, спору нет, но не стоит потери корабля.

Ратвин ничего не ответил. Вместо этого Волк крутанулся на месте и ударил секирой. Навершие плавно вошло в стену, пока рукоять не уперлась в камень. Ратвин выдернул его, явив дыру не тоньше половины миллиметра.

— Это и в самом деле хорошая секира, как сказали б твои Вороны, — произнес капитан. — Сгодится против любого врага. Даже… Ладно, любого врага. И наш король потребовал ее ради особого повода.

Бранн промолчал, задаваясь вопросом, зачем Космическим Волкам прятать подобное оружие. Когда они начали возвращаться на поверхность, ему чуть приоткрыли завесу тайны.

— Не похоже, что оно с Фенриса.

— Я этого и не говорил, командор Бранн, — Ратвин забросил секиру на плечо и зашагал по коридору. — С твоего разрешения, я бы хотел пообщаться с Лордом Воронов.

Глава третья

— В последнее время «Мститель» скорее напоминает зал для встреч, чем боевую баржу, — пробурчал Бранн Хефу, пока они наблюдали за тем, как небольшой отряд Космических Волков идет к совещательной комнате, где Коракс проводил свои многочисленные аудиенции.

Он бросил взгляд на Хефа, который, не моргая, следил за Космическими Волками. В эти дни выражение лица лейтенанта было сложно прочесть, однако от Бранна не укрылось, как Хеф тревожно стискивает когти.

Космические Волки остановились на пороге и огляделись. Их взоры задержались на Рапторах чуть дольше, чем он ожидал.

— Примарх ждет, — многозначительно сказал Бранн Ратвину. Его разозлило то, как при виде Рапторов скривилось лицо капитана, словно в зале внезапно повис смрад от забившейся канализации. — Какие-то проблемы?

Бранн заметил, как Хеф встал у него за спиной, так что командор оказался между ним и дверью.

— В чем дело, Хеф? — спросил командор. — Не мнись, будто нерадивый служка. И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Лейтенант отвел взгляд от новоприбывших, посмотрел на Бранна, и снова опустил глаза, не в силах выдержать взор своего командира.

Когда он заговорил, то постарался как можно тщательнее выговаривать каждый слог деформированными клыками. Бранн надеялся, что это была единственная причина медленной, натянутой манеры речи подчиненного, но он не мог не замечать постепенную деградацию, которую претерпевали воины под его командованием. Хеф справлялся довольно неплохо, однако это было лишь вопросом времени, прежде чем искалеченное тело станет его худшим врагом.

— Я чувствую себя… обнаженным, — Хеф снова отступил назад, когда Бранн шагнул в сторону, чтобы не выпускать Космических Волков из поля зрения. — Они не должны видеть меня. Нас. Видеть грубых.

— Ясно. Что ж, забудь о них. Коракс не стыдится вашего облика, и вам не следует.

— Это не стыд, а осторожность. Космические Волки не поймут нас, — Хеф переступил с ноги на ногу, не в силах стоять смирно. В нем не осталось ни следа той выдержки, благодаря которой он получил офицерское звание. — Они осудят то, чем мы стали.

— Кого волнует, что думают Сыны Русса, Хеф. Смотри им в глаза, дай им увидеть, кто ты такой. Если будешь сильным, то заработаешь их уважение.

— Лучше не шевелить тлеющие угли, — Хеф отступил еще на пару шагов назад, всем своим видом указывая на желание поскорее уйти. — С вашего разрешения, командор?

— Нет, — ответил Бранн. — Ты мне нужен здесь. Стой сзади, если хочешь.

Хеф неохотно склонил огромную голову и встал за остальными Рапторами, подобный искаженной тени из черного меха и брони.

Бранн перевел внимание на посетителей, которые как раз закончили представляться Кораксу. Ранее Бранн перенес сюда, в зал для инструктажей, одно из похожих на трон кресел Коракса. Примарх сидел на нем, однако не было похоже, что ему уютно — он уселся на самый край, всем телом подавшись вперед, к Космическим Волкам.

— Расскажите, что вам известно о Бета-Гармоне и идущей там войне.

Ратвин пожал плечами.

— Немного, Лорд Воронов. Мы слышали то же, что и вы, о великих сражениях, которые ввергли систему в пламя.

— У вас разве нет подробных инструкций для своего легиона? — Коракс нахмурился. — Вы поддерживаете связь со своими командирами? Как вы получили приказ забрать артефакт из СВ-87-7?

— Сыны Русса не на Бета-Гармоне, Лорд Воронов, — покачав головой, сказал Ратвин. — Мы сражаемся на Яранте Три.

Коракс нахмурился сильнее. Бранн повернулся к пульту и вывел небольшую звездную карту, чтобы найти систему. Она находилась всего в трехстах световых годах от их текущей позиции.

— Русс на Яранте? — пробормотал Коракс. — Против кого он сражается?

— Многих противников. Альфарий преследовал нас годами, и привел парочку друзей для финальной расплаты.

— Альфа-легион, — осторожно произнес Коракс. От Бранна не утаилась напряженность примарха — чувство, которое он вполне с ним разделял. — С самим Альфарием? Ты уверен в этом?

— Кто может быть в чем-либо уверен в такие темные времена, Лорд Воронов? Стая бьется на Яранте против воинов Альфа-легиона, Пожирателей Миров и Тысячи Сынов. Так нам сказали.

— Если лорд Русс проиграет, те армии смогут выдвинуться на Бета-Гармон, — произнес Валерий, который после возвращения Тэрионской когорты вновь вошел в совет примарха.

— Это все равно открытое сражение, — заметил Аренди. — Та ли это битва, для которой мы подходим наилучше? Если бы мы смогли перерезать канал снабжения предателей…

— Наши братья в ловушке, — прервал его Ратвин. — Вот и все. Мы идем на Ярант, чтобы умереть вместе с нашим королем и легионом, если вас это интересует.

— Напрасно, — сказал Бранн. — Я насчет умирания.

Ратвин перевел взгляд на Бранна, и его лицо исказил гнев.

— Обещаю вам, командор, что перед этим умрет множество предателей, — он посмотрел обратно на Коракса. — Волчий Король будет рад вам, Лорд Воронов. Как сказал ваш человек, если вы хотите повлиять на сражение на Бета-Гармоне, то лучше поторопитесь на Ярант Три. Повелитель Зимы и Войны жаждет нанести неожиданный удар.

— Я невольно завел свой легион в ловушку, где погибли семьдесят тысяч легионеров, — прищурившись, сказал Коракс. — Почему мне по своей воле вести выживших в еще одну?

Космический Волк снова пожал плечами.

— Мы идем на Ярант, Лорд Воронов, как приказал наш примарх. Ваше дело — это ваше дело, — он бросил взгляд на своих спутников и получил в ответ кивки поддержки. — Но могу ли я задать один вопрос?

— Конечно, что вас интересует?

— Наш брат, Арван Раноплет, вы не знаете, где он?

— Никогда о таком не слышал, капитан. А должен был?

— Я на это надеялся, — мрачно произнес Космический Волк. — Похоже, Раноплет пропал без вести. Его отправили к вам, могучий Лорд Воронов.

— Отправили ко мне? — Коракс откинулся на спинку кресла. — Не прекращайте надеяться, что ваш брат жив. Он не нашел меня но, полагаю, найти меня и не должно быть так легко. Он мог уже вернуться к Руссу.

— Маловероятно, — ответил Ратвин. — Он, как и я, поклялся выполнить задание.

— Какое задание? Почему этот Раноплет искал меня?

Воцарилось молчание, за которое Ратвин снова переглянулся с братьями.

— Я слышу, как вы субвокализируете по воксу, — резко произнес Коракс. — И за годы я немного научился фенрисианскому от вашего генетического отца. Говори быстро и ясно. Что такое «наблюдательная стая»?

— Эмиссары, — ответил Космический Волк, но Коракса явно не удовлетворил ответ, и он угрожающе встал. Ратвин отступил на несколько шагов. — Тогда хранители истины, Лорд Воронов. Посланники от Малкадора и нашего хозяина. Чтобы убедиться, что все соблюдают волю Императора, что все остаются верными цели.

— Понятно. Сторожевые псы, — Коракс навис над Ратвином, так что его тень накрыла легионера. — Ты помнишь, где я родился, капитан? Думаешь, я бы охотно принял подобное? Почему я? Почему Гвардия Ворона? У вашего лорда есть какие-то сомнения?

— Никаких! Наблюдательные стаи были отправлены к каждому примарху, и Раноплету предстояло найти вас. Мне следовало разыскать Хоруса и поговорить с ним, однако события на Исстване… Что ж, скажем так, верность Хоруса перестала быть спорным вопросом, да? Я узнал об его измене еще до того, как мы подошли к системе, поэтому мы остались сражаться рядом с Железными Руками, пока призыв Волчьего Короля не привел нас сюда.

Коракс отступил обратно, смягчившись его ответом.

— Отлично, — сказал примарх. — Если Раноплет найдет меня, я отправлю его на Ярант.

— Вы не пойдете с нами?

— Не в открытую. Но если я смогу, то помогу брату.

— Тогда мы будем ждать вашей поддержки, Лорд Воронов.

Гвардейцы Ворона передали Космическим Волкам вокс-коды, каналы и протоколы безопасности на случай, если им придется встретиться снова. Коракс пожелал Ратвину удачи и попросил его передать то же самое и Руссу, а затем Космические Волки отправились восвояси. Коракс снова погрузился в раздумья, упершись темным взором в дальнюю стену.

— Мы могли бы спасти их, — отозвался Аренди. — Космических Волков.

— Похоже, многочисленные враги наконец настигли их, — ответил Коракс. — Нам нужно пространство для маневра, чтобы действовать должным образом. Если Бета-Гармон для нас слишком тесен, то Ярант и подавно. Я сказал, что по возможности мы поможем им, но я не стану бросать нас в бессмысленную битву.

— Не бессмысленную, — не уступал Аренди. — Мы можем спасти Космических Волков.

— Проникнуть в зону боевых действий, в систему, заполненную кораблями предателей, завоевать орбитальное доминирование над определенным регионом планеты и эвакуировать остатки легиона, при этом самим не попавшись в ловушку? Как ты собираешься это сделать, Герит? Как мы засунем руку в эту печь, не опалив ее?

— Может, стоит спросить у тех, кто уже проделывал такое раньше, — произнес Аренди, бросив взгляд на Бранна, а затем на Валерия. — Конечно, меня там не было, но я наслышан об этом крайне неординарном достижении. Есть предложения?

Бранн не сводил глаз с примарха, но он заметил мимолетный проблеск беспокойства на лице вице-цезаря. Прежде чем Бранн успел что-либо сказать, заговорил Агапито.

— Для нашей эвакуации идеально сложились обстоятельства, — сказал другой командор. — Удача наряду с отличным планированием.

Коракс перевел взгляд на Бранна, его черные глаза словно погрузились в его мысли.

— Желаете, чтобы я подготовил операцию по спасению, мой лорд? — спокойно спросил Бранн. Он посмотрел на Валерия. — Готовы ли тэрионцы помочь нам снова?

— Я в распоряжении лорда Коракса, — ответил Марк. — В любой нужной ему роли. Я — инструмент воли Императора. Если он хочет, чтобы мы спасли Космических Волков, мы их спасем.

— Конечно, — едва слышимо промолвил Коракс с нечитаемым выражением лица. Он с видимым усилием сосредоточился, быстро оглядев комнату. Его взор остановился на Бранне. — Сделай необходимые приготовления, поговори с Ратвином, попробуй узнать об обстановке на Яранте.

— Мы действительно собираемся сделать это, мой лорд? Снова?

— Я обдумаю все варианты, командор. Все варианты.

Затаив дыхание, Навар Хев следил за уходом Космических Волков. Его не покидало чувство, как будто при отбытии они глядели на Рапторов, чувство, как будто от их вида руки Волков потянулись к оружию.

Он обернулся и окинул взглядом остальных Рапторов, как вдруг заметил на себе взор Нероки. Другой Раптор, чье лицо было идеальным по сравнению с чудовищным обликом Хефа, кивнул в сторону примарха и многозначительно приподнял бровь.

Хеф мотнул головой.

Нерока нахмурился. Следующий взгляд Раптора сказал куда большее, и Хеф без труда прочел его намерения.

«Если не скажешь ты, — говорил он, — то скажу я».

Хеф неохотно кивнул. Нероку это не совсем убедило, поэтому лейтенант нахмурился и кивнул уже увереннее.

Пока Аренди уводил свою Черную Гвардию, Бранн возвратился и отпустил Рапторов. Воины развернулись и строем покинули комнату, однако Хеф задержался у двери. Исполнит ли Нерока свою угрозу? Вполне возможно, и чем дольше Хеф станет затягивать, тем сильнее будет углубляться их разногласие. Связывавшие их узы дружбы он хотел сохранить сильнее, чем избежать последствий признания. Но было ли сейчас подходящее время? Примарх был погружен в раздумья даже больше обычного, и его в самом деле не стоило тревожить такими вопросами. Их судьба лежала на чашах весов, и от решения, что Коракс примет в ближайшие дни, зависел курс действий всего легиона.

Бранн бросил на него взгляд. Он нахмурился, но скорее из-за беспокойства, чем из-за раздражения.

— В чем дело, Хеф? У тебя что-то болит?

Лейтенант на мгновение заколебался. Если он сейчас притворится, будто испытывает определенные боли, то на пару дней отправится в апотекарион. К тому времени Космические Волки уже улетят, и его дело станет куда менее провокационным.

Трусливые мысли. Недостойные Гвардейца Ворона. Он вспомнил о недавних словах Бранна, о его полнейшей вере в Рапторов и их верность.

— Мне нужно… Мне нужно поговорить с вами и лордом Коракс, — медленно выговорил Хеф. — Вы должны узнать об одном инциденте.

Бранн посмотрел на сидевшего в одиночестве примарха, уткнувшегося глазами в пол.

— Может, в другой раз, — сказал командор. — Сейчас лорд Коракс занят.

Хеф собирался было послушаться Бранна, однако затем его настиг укол вины, так что он покачал головой.

— Нет, нужно поговорить сейчас, — он заковылял мимо Бранна к Кораксу. — Мой лорд!

Примарх оторвался от размышлений, и его темный взгляд упал на Хефа. Лейтенанту потребовалась вся его сила воли, чтобы не вздрогнуть под этим нечеловеческим взором. Он остановился перед своим повелителем, потупив глаза. Он не знал, с чего начать, а язык вдруг стал толстым и бесполезным.

— Говори, лейтенант, — мягким, увещевающим голосом подтолкнул его примарх. Хеф заставил себя поднять глаза, однако вместо того, чтоб встретиться с вопрошающим взглядом военачальника, он понял, что смотрит в черные озера, знакомые и добрые.

— Я… Я совершил ужасное деяние, мой лорд. Ужасное деяние.

— Расскажи мне, — голос Коракса не был ни строгим, ни мягким. — Облегчи душу, Хеф.

— Космический Волк, Арван Раноплет. Я убил его.

Гул когитационных машин и тихое шипение освещения показались оглушительными в последовавшей тишине. Бранн хотел было взорваться гневной тирадой, однако примарх остановил его поднятой рукой.

— Продолжай, — не дрогнув ни единым мускулом, сказал Коракс.

— Во время патрулирования. Дикая система, ВЛ-276-87.

— Ваше боевое столкновение с Сынами Хоруса, — оборвал его Коракс. Благодаря своей эйдетической памяти он вспомнил подробности тщательно составленного доклада Хефа. — База на спутнике, склад оружия. Все враги уничтожены. В ходе боя был поврежден реактор, и последовавший взрыв уничтожил все хранившиеся там припасы.

— База принадлежала Космическим Волкам. Ее удерживал Раноплет со своей наблюдательной стаей, посланной к вам, мой лорд.

— И ты убил их? — рявкнул Бранн, более не в силах сдерживать ярость. — И, хуже того, ты скрыл это от меня?

Хеф начал запинаться, его осторожная и взвешенная речь уступила место звериным склонностям, как с ним случалось во время стресса.

— Раноплет увидел нас. Увидел грубых. Он ненавидел нас, я понимал. И он бы сказал лорду Руссу. Мы слышали, что только что говорить Космический Волк… В смысле, говорил. Наблюдательные стаи будут судить, верны ли мы. Раноплета послали искать отклонения, он нашел тех, у кого они есть. Миссия, порученная самим Руссом. Так он мне сказал.

Взгляд Хефа словно молил Коракса понять его.

— Как Сыны Магнуса? — продолжил он. — Свора пришла б за Гвардией Ворона. Сейчас плохое время для споров, отвлечений.

— Русс бы никогда… — выдохнул Бранн.

— Он бы сделал, — оборвал его Коракс, — если бы наш отец повелел. Если бы он счел нас угрозой. Если бы увидел… скажем так, если бы усомнился в моей верности.

Примарх глубоко вдохнул, и всего на мгновение у него на лице появилось загнанное выражение, когда он задумался над тем, могли ли Космическим Волкам приказать выступить против Гвардии Ворона.

— Он бы сделал это, даже в творящемся хаосе, чтобы преподать урок, — пробормотал Коракс. Он вновь собрался с мыслями и взглянул на Хефа. — Получается, твои доклады были подделкой?

— Я приказал своим людям хранить тайну, — продолжил лейтенант. — Вина на мне.

— Они могли не подчиниться неправомерному приказу, — вмешался Бранн. — Могли не подписывать поддельные доклады. Они — соучастники.

— Они пошли на это. Даже охотно. Каждый грубый понимает, зачем я так поступил. Те Космические Волки были… изменены, как Рапторы. Звери внутри. Некоторым было плохо, когда мы нашли корабль. Раноплет и его воины убивали тех, кому стало плохо. Принял нас за угрозу, вроде тех, кому стало плохо, хотел убить и грубых. «Вергельд» — так он называл нас, называл себя и измененных. Плата, сказал он. Но плата за что он не рассказал, мой лорд. Раноплет пришел бы к лорду Кораксу, обвинил его в преступлениях. Хотел избавить лорда от сложного решения.

— Избавить меня? — на мгновение Коракс показался искренне изумленным, но его лицо быстро приобрело каменное выражение. — Не тебе избавлять меня от чего-либо, лейтенант. Может, твое деяние и было необдуманным, но его сокрытие было предательством доверия.

Эти последние слова заставили Хефа охнуть от неподдельной боли, как будто Коракс погрузил когти в грудь мутировавшего легионера.

— Я знаю, мой лорд! Очень плохой! Я боялся. Боялся за нас. Боялся за вас.

— Боялся…? — произнес Бранн, с удивлением услышав подобное слово от космического десантника.

— Оценил риск, командор, — постарался объяснить Хеф. — Вывод плохой для Рапторов, плохой для Гвардии Ворона и лорда Коракса.

— Я все понимаю Хеф, — сказал Коракс, но его следующие слова перечеркнули всякую надежду, что затеплилась в груди у Хефа. — Но простить все равно не могу.

— Я разберусь с ним, мой лорд, — горько вздохнул Бранн. — Временное заключение.

— Нет, — ответил Коракс. — Пока ничего не предпринимай.

— Мой лорд? Но наказать ведь…

— А что мы скажем остальным Рапторам, командор? — отрезал Коракс. — Хочешь, чтоб об этом преступлении узнал весь флот? Пока Ратвин еще даже не покинул «Мститель»? Мне нужно обдумать сложившуюся ситуацию.

— Мне очень жаль, мой лорд, — забормотал Хеф. — Очень-очень жаль. Я искуплю вину, только скажите как.

— Я найду способ, Навар Хеф, помяни мое слово. И я тебе верю. Я принимаю твое раскаяние и верю, что более ты от меня ничего скрывать не станешь. Я не могу лишить тебя командования, не вызывая лишних вопросов, но можешь считать себя обычным рядовым. Ты лишен командирского звания. Скажи остальным заговорщиками, что я знаю о вас, и все вы будете оставаться в казармах, пока командор Бранн не сообщит вам о вашей дальнейшей судьбе.

— Конечно, мой лорд. Мы в вашей воле.

Хеф поковылял из зала для совещаний. На сердце у него было по-прежнему тяжело, хотя признание немного облегчило бремя.

— И что нам с ними делать, мой лорд?

Вопрос Бранна повис в воздухе. Коракс не знал ответа. Вообще не знал. Его огромный интеллект не мог найти подходящего решения. За долгие годы жизни он прежде никогда не сталкивался с подобным. Дистиллированная премудрость сотни философов и политических мыслителей отличалась высоким идеализмом, но слабой проработкой деталей.

— Оставь меня, Бранн, — прошептал он.

Командор неохотно подчинился, но остановился на пороге и бросил полный тревоги взгляд на своего повелителя.

— Они совершили большую ошибку, мой лорд, но они верны. Верны вам.

Коракс ничего не ответил, и Бранн покинул комнату.

Примарх обдумывал варианты, пытаясь подогнать их к общей картине. Но всякий раз, когда он смотрел на ситуацию, перед ним поднимались новые вопросы.

Коракс сомневался не в верности Рапторов, а в своей собственной беспристрастности. Он часто думал о Рапторах как о зараженном пруде, в глубинах которого оставалась чистая вода, и который в итоге можно было очистить от заразы. Но если заражение, порча, проникла до самого дна?

«Вергельд» — так это назвали фенрисиане. Необходимая плата.

Суеверная чепуха. Кто будет их третейским судьей? Кто вообще вправе их судить или назначать плату?

Он считал Рапторов верными Гвардии Ворона в своих сердцах и разумах, и твердил то же самое остальному легиону, дабы погасить недоверие к их искаженным телам.

Но что, если он заблуждался?

Вихрь молний, иссекающий темный лес, его треск — хохот сотни тысяч маньяков. Вой на ветру. Рев болтеров. Грохот снарядов. Лазурный шторм затмил небо, каждый раскат грома — удар сердца бога, каждая вспышка света являла миллионы наблюдавших глаз. Сквозь тени невероятно громадных деревьев неслись волки, отчаявшиеся и раненые, их капающая кровь оставляла алый след в серой мгле. Их умоляющий вой стал криками умирающих легионеров, утопающими в хаосе шторма…

Вспотевший, с бешено колотящимся сердцем, Марк Валерий очнулся ото сна. Пелон сидел у изголовья его кровати в небольшом, простом кресле, держа в руке стакан воды.

Валерий жадно схватил его и осушил одним махом, прежде чем возвратить денщику. Пелон отставил стакан и поднялся на ноги.

— Подать журнал, мой повелитель?

— Да, — прохрипел Валерий, с все еще пересохшим горлом и растрескавшимися губами. — И форму. Дай сигнал «Мстителю», что мне нужно поговорить с лордом примархом.

Звонок в дверь разбудил Коракса. Примарх по-прежнему сидел за столом, на темной каменной столешнике которого лежали собранные доклады Бранна. Он не помнил, как уснул — почти невероятно для того, кто наделен его способностями. Когда он спал в последний раз? Неделю назад? Больше?

Разуму требовалось отдохнуть, восстановиться, проанализировать и усвоить информацию. Заснуть его заставила не усталость, это было просто временное отключение физических систем, чтобы мозг перестал акцентировать внимание на отвлечения зрения, звуков и прикосновений.

Однако после пробуждения на него не снизошло озарения. Дилемма предыдущего дня по-прежнему оставалась неразрешенной.

Он пока не решил окончательно, но подумывал вернуться на Терру. Невзирая на все факторы, говорившие против подобного действия, Кораксу казалось, что его отец и братья могли стать наилучшей компаний, в которой он пожелал бы оказаться в самом конце.

Коракс понимал, что тем самым он просто хотел трусливо избежать встречи с Руссом, ведь тогда ему придется раскрыть правду о том, что случилось между Хефом и Раноплетом. А это будет означать раскрытие правды о Рапторах. Как отреагирует на них Волчий Король, оставалось лишь догадываться. Лучше, чтобы их мнения более не разделялись по подобным поводам.

Рационализм чистой воды, но сейчас Коракс был рад уцепиться хотя бы за него.

В дверь позвонили снова.

— Открыть! — он сел и пригладил бумаги. Примарх понял, что в комнате царит темнота — спустя определенное время бездействия внутренние системы помещения погасили полоску света. — Включить свет!

Нарастающая яркость явила Бранна с застывшей на лице маской испуга. Позади него стоял Марк Валерий в парадной форме, отчего-то нервничающий. Коракс почувствовал также третьего человека, ждавшего за дверью в коридоре.

Коракс махнул рукой.

— Входи, командор. Вице-цезарь.

Бранн выглядел так, словно в чем-то провинился.

— Марк настаивал, мой лорд. Я сказал ему, что вы заняты планированием стратегии, но он говорит, что аудиенция не потерпит отлагательства.

Марк решился переступить порог, и следом за ним показался еще один тэрионец в форме трибуна, прижимавший к груди истрепанную книгу.

— Мы должны идти на Ярант, — выпалил вице-цезарь, обойдя Бранна. — Мы должны спасти Русса и его Волков.

— Должны, вице-цезарь? — губы Коракса сложились в тонкую черточку, глаза грозно прищурились.

— Прошу прощения, мой лорд, — сказал Бранн. — Я не знал, чего хотел Марк. Я думал, это срочно… — он опустил руку на локоть вице-цезаря. — Давай сначала мы с тобой об этом поговорим.

— Нет! — Валерий вырвался из хватки командора. Он обернулся, взял книгу у денщика и открыл помеченную страницу. Вице-цезарь принялся читать. — Сломанная корона на дюне. Омытый кровью многоглавый дракон, вылезающий из пещеры, — он перешел на следующий лист. — Воющий волк, поглощенный бурей, — Марк перевернул страницу. — Шторм молний, пожирающий лес, в котором прячутся волки.

— Что это? — прорычал Бранн. — Марк, что ты творишь?

Он попытался забрать книгу у Валерия, но тэрионец отвернулся, закрывшись от руки космического десантника.

— Предупреждения, мой лорд! — вице-цезарь уставился на примарха, крепко сжимая в руках книгу. — Мои сны, лорд Коракс. Знаки, видения. Знамения от Императора. Это одно из них. Это возможно сделать. Мы можем спасти сынов Фенриса.

— Молчи! — рявкнул Бранн и, схватив Валерия за руку, поволок к двери. — Примарху не нужно слушать твои бредни.

— Пусти его, командор, — тихо проговорил Коракс, однако властность в его голосе была абсолютной. Бранн немедленно подчинился, отпустив офицера-тэрионца. — Марк, объяснись.

— Это глупости… — начал Бранн.

Коракс взглядом заставил его умолкнуть.

— Вице-цезарь, я жду ваших объяснений.

— У меня случаются сны, мой лорд. Вещие сны. Я вижу, что произойдет. В метафорах, видениях, образах, — он глубоко вдохнул. — Знаю, вы можете счесть меня безумцем, мой лорд, но я больше не могу утаивать правду, какими б не были последствия. Моя вера требует такой откровенности, иначе она ничего не стоит. Сначала я полагал, что видения исходят от вас, но теперь знаю, что это дар самого Императора. Он присылает мне предостережения.

Коракс тяжело сглотнул, но не дал дрогнуть ни единому мускулу на лице. Подобного разговора он не ожидал. Примарх искренне растерялся, и нашел спасение в эмоциональной отстраненности.

— Предостережения? Сны? — он посмотрел на Бранна. — Вижу, ты об этом уже знаешь.

Командор ничего не ответил, но выглядел совершенно раздавленным. Он вздрогнул под взором примарха, а затем метнул в Марка кинжальный взгляд.

— Вице-цезарь раньше уже приходил ко мне с подобными словами, мой лорд.

— Приходил? И ты не посчитал нужным сообщить мне?

Молчание Бранна стало тем признанием, которого ожидал Коракс. Примарх перевел внимание обратно на Валерия и указал тэрионцу дать ему книгу.

— Это записи твоих… видений?

Марк кивнул и почтительно передал журнал Кораксу.

— Некоторые остаются для меня загадкой, они выходят за пределы моего понимания, это события, которым я не был свидетелем или не сумел их распознать. Многие уже прошли. Относительно некоторых я предпринимал действия, и они доказывали свою правдивость.

Журнал представлял собой тонкий, в дешевом переплете, блокнот, который выдавался офицерам для дисциплинарных и снабженческих записей при отсутствии когитаторов. Внутри оказались неровные строчки письмен. Почерк денщика, решил Коракс, ибо тэрионец с родословной Марка писал бы аккуратнее. Приглядевшись, примарх увидел комментарии и пометки более закругленным, ровным почерком — заметки самого вице-цезаря. Одни были уточнениями, многие не имели смысла, словно предложения, вырванные из контекста.

Он пролистал книгу. Каждая страница имела дату, местоположение, а затем короткое описание чего-то, что видел вице-цезарь. Внизу некоторых из страниц, рукой Марка, были с заглавных букв выведены места и даты.

— Что это? — спросил Коракс. Он перевернул книгу и указал на одну из подписей.

— Это если видение оказывалось истинным, мой лорд.

Коракс посмотрел на открытую страницу, подписанную как «ГОРНА, 676009.М31». Он пробежался глазами по предшествовавшему видению, в котором шла речь о раскаленной пустыне и ручейку свежей воды, пробивающемуся из черной грязи.

— Горна? — спросил он.

— Агромир, мой лорд. Я отправился туда вместе с Когортой и нашел Гвардию Смерти, опустошавшую ее перегрузочные станции. Мы уничтожили их и пополнили припасы.

— Ясно, — Коракс взглянул на остальные страницы. — Как ты понял, что нужно идти к Горне?

— Догадался, мой лорд, — признал Марк. — Или, возможно, помогла интуиция, как вы б сказали. Это была третья система, которую мы изучили. Как видите, видения не отличаются точностью, — следующие слова он едва слышимо прошептал. — Божественное провидение…

— И как это относится к Яранту?

— Повторяющиеся сны, мой лорд, вот уже несколько недель. Все здесь. Преследуемые волки, шторм и многоголовый зверь, что неустанно крадется за ними.

— Да, это я понял. Но откуда ты взял, что мы сможем их спасти?

— Ниоткуда, — поспешно вмешался Бранн, встав перед Валерием. — Просто дурные сны. Война сказывается на всех по-разному.

— В сторону, командор, — прорычал Коракс. — Я разговариваю с вице-цезарем.

Бранн неохотно отошел, сжимая и разжимая кулаки, мечась взором между примархом и вице-цезарем.

— Первая страница, мой лорд, — тихо промолвил Валерий. — Это все объяснит. Тогда я еще не начал вести записи, но впоследствии решил описать все свои сны.

Коракс перелистал журнал в самое начало. Это был сон о кровавом урагане на пустом склоне холма. Он прочел о багровых ветрах и карканье воронов. С гулко колотящимися сердцами он вчитывался в описание пламени, пожиравшего птичью стаю, превращавшего ее в искры, их карканье становилось ревом болтеров и грохотом сражения.

Книга у него в руках задрожала. Ему не было нужды читать дальше, но он все равно посмотрел на пометку внизу страницы.

ИССТВАН, 566006.М31.

Коракса вдруг охватило оцепенение. Он невидяще перевел взор с Валерия на Бранна, затем обратно.

— Тебя привел на Исстван сон?

— Это… это видение, мой лорд, — заломил руки Валерий. — Чтобы спасти вас. Я думал, что оно от вас, но я ошибался. Меня коснулся сам Император.

— Ты в это веришь? — взгляд Коракса упал на Бранна. — Ты веришь в то, что Император посылает вице-цезарю Марку Валерию видения, дабы направлять его деяния?

— Нет! — Бранн яростно замотал головой. — Нет, не верю. Я не… — гневно скривившись, командор повернулся к Валерию. — Ты мне не это говорил!

— А кто еще их мог присылать, если не Император? — взмолился Марк.

«Действительно, кто?» — Коракс поднялся на ноги. Он уронил книгу на пол, пытаясь совладать с закипавшей внутри него яростью.

— Прочь, — процедил он.

— Мой лорд, я все могу объяснить, — Бранн сделал шаг вперед, пока Валерий подобрал книгу и прижал ее к груди, словно та была драгоценностью.

— Прочь!

Рев примарха ударной волной прокатился по комнате. Оба тэрионца рухнули на пол, скрутившись от ужаса. Мощь крика заставила Бранна отшатнуться.

Коракс явил себя, сбросив ауру-покров, которая скрывала истинное величие сущности примарха.

— Прочь!

Со слезами на глазах, Валерий и его денщик бросились наутек. Бранн поклонился, не переставая дрожать, и отступил к двери. Командор хотел было сказать что-то в свою защиту, но одного взгляда на повелителя хватило, чтобы он решил промолчать, и также вышел.

Долгое время Коракс продолжал стоять, упершись кулаками в стол и сверля взглядом дверь. Свет казался слепящим, слишком ярким, слишком сильным. Под ним он был словно обнаженным. В свете было некуда спрятаться, негде найти укрытие.

— Дверь. Погасить свет.

Он всегда предпочитал тени.

Никаких церемоний, никакого почетного караула. Немногословный призыв заставил Марка Валерия прибыть обратно на «Мститель». На летной палубе его встретил Бранн. Командор ждал в одиночестве, его лицо было непроницаемой маской. Три дня миновало с тех пор, как вице-цезарь поведал о своем божественном даре, и за это время он не слышал вестей ни от Бранна, ни от примарха.

— Какое у него настроение? — спросил он космического десантника.

— Не знаю, — буркнул командор.

— Зачем он вызвал меня? Он что-то вам говорил?

Они вышли в коридор, и впервые за долгие годы Марка поразило, насколько блеклым было убранство корабля и то, насколько сильно оно напоминало ему бесконечные переходы и побеленные камеры Шпиля Воронов. Никаких драпировок, картин, украшений. С виду все та же тюрьма.

— Я не разговаривал с ним. К нему никто не заходил с момента твоего ухода.

— Я не общался с примархом пару лет, но вряд ли это означает что-то хорошее.

Несколько минут Бранн хранил молчание, пока они не дошли до места назначения — личных покоев Коракса, расположенных недалеко от стратегиума. Двери оказались заперты. Бранн протянул руку, чтобы остановить Марка, когда тот потянулся к руне звонка.

— Пока нет, дождемся остальных, — лицо командора смягчилось. — Нам не о чем с ним говорить. Я знаю, почему ты решил рассказать ему, но сначала стоило поговорить со мной.

— Я не понимал своих снов до тех пор, пока не услышал о Яранте Три. Тогда все стало ясно, и я больше не мог себя сдерживать.

— Все равно, ты поступил глупо. Мы могли подойти к Кораксу оба, чтобы подготовить его лучше.

— Но нам нечего стыдиться! Зачем вы так говорите? Мы же спасли легион!

— В последнее время он сам себе на уме, — Бранн заговорщически подался к Валерию. — Проблемы с некоторыми Рапторами. Сейчас он… особо чувствителен к подобным вопросам.

— В смысле, к вам? — Марк посмотрел на Бранна, и понял, что командор был не зол, а скорее меланхоличен. Куда более его волновало то, что мог сказать Коракс, а не вице-цезарь. — Простите. Я не хотел, чтобы вы попали в опалу.

— Я могу жить в опале, — сказал Бранн. — Я разговаривал с остальными командорами — не упоминая тебя, конечно — и все опасаются, что может выкинуть что-то необдуманное.

— Лорд Коракс обладает самым острым разумом во флоте, его интеллект не уступает величайшим умам. Уж кого-кого, а его вряд ли можно обвинить в глупости.

— Ты будешь удивлен, — пробормотал Бранн. — Но временами его дух затмевает мозг. Я знал его еще до того, как он стал примархом. Прежде чем он узнал, что он — примарх, еще на Освобождении. Иногда он кажется холодным и расчетливым, может даже беспощадным. Но я знаю, что он все принимает близко к сердцу. Подумай! Он помнит каждого убитого им человека, каждую нанесенную рану и полученное повреждение. Каждый сокрушенный мир, раздавленный мятеж, свергнутый режим. Он помнит все в мельчайших деталях.

Марк задумался над словами командора или, по крайней мере, попытался. Сказанное им было слишком сложно осознать. Бранн нагнулся и заглянул Марку прямо в глаза.

— Единственное, что не дает ему сломаться, это осознание, что он поступил верно, что повод был справедлив, и конечный результат пошел во благо человечеству, — командор отвел взгляд и тяжело сглотнул, нервничая из-за того, что собирался сказать дальше. — Однако если он усомнится в этом… Если он будет сомневаться в себе слишком долго, задавать чрезмерно много неправильных вопросов, что случится тогда?

Марку даже не хотелось задумываться об этом. Он слышал слишком много историй о Ночном Призраке, Ангроне и Фулгриме, так что от мысли о том, что Коракс мог отвернуться от Императора, ему стало не по себе. Он вздрогнул, и это не укрылось от Бранна.

— Ты меня понимаешь. Сейчас он ходит по самому краю. Война движется небольшими шажками, одно неверное решение сейчас… И все будет потеряно.

— Возможно, он хочет проиграть… — Марк не мог поверить в то, что сказал подобное, однако реакция Бранна или скорее ее отсутствие, показала, что не только он думал об этом.

— Нужно дать ему что-то, ради чего стоит биться, вернуть ему веру в справедливость.

Рука Валерия потянулась в карман пальто, где всегда хранился небольшой экземпляр «Лектицио Дивинитатус». Нет. Это не решение. Коракс был сейчас не в том расположении духа, чтобы принимать божественность Императора, и всякое упоминание об этом повлечет еще больший гнев.

— А как насчет свободы? — предложил вице-цезарь. — Мечта, к которой он стремился с самого начала.

Бранн не успел ответить. Грохот ботинок по коридору возвестил и прибытии Агапито и Аренди. Марк отдал честь обоим командорам, и те в ответ подняли кулаки.

Они ожидали в тишине, разделяя одинаковые тревоги. Агапито чувствовал витавшее вокруг Бранна и Марка напряжение, однако не удосужился поинтересоваться о его природе — в последнее время брат был ему почти что чужим, а Марк в буквально смысле стал таковым из-за длительного отсутствия.

Соухоуноу явился несколькими минутами позже. Когда их совет, состоявший лишь из высших командиров, собрался в полном составе, Агапито шагнул мимо брата и нажал руну активации дверного звонка.

Прошло десять секунд. Десять секунд, которые растянулись в вечность, длиннее даже первого мучительного залпа предателей на Исстване. Это были десять секунд непонимания, неразберихи и смерти. Это были десять секунд беготни, поисков укрытия, рявканья приказов и попыток разобраться в воцарившемся хаосе.

Но десять секунд ожидания, дабы Коракс разрешил им войти, когда Агапито понимал, сколь многого они лишились, было настоящей пыткой.

Наконец, дверь с гулом отворилась и явила примарха, сидевшего за широким столом и сложившего руки на темной столешнице. Коракс безмятежно окидывал взглядом каждого новоприбывшего, одного за другим заходившего в комнату.

По другую сторону стола кресел не оказалось, поэтому они встали в ряд, как будто нашкодившие дети из схолы, вызванные к строгому мастеру уроков. Было ли это унижение осознанным? Агапито понял, что совершенно не знал, чем же Бранн так провинился перед примархом.

— Я принял решение, — произнес Коракс. Его взгляд остановился на Марке. — Армия Тэрионской когорты отправится на Бета-Гармон, дабы оказать помощь в идущей там борьбе.

Валерий неуверенно кивнул, ошеломленный заявлением примарха. Судя по докладам, которые поступали из раздираемой войной системы, Бета-Гармон превратился в настоящий вихрь разрушения, засасывавший все больше армий и флотов, и разбивавший их друг о друга в нескончаемом горниле сражений, после которых оставлялись только трупы и остовы. Глаза Марка увлажнились, и он торопливо заморгал, пытаясь прочистить их. Он понял, что приказ был билетом в один конец. Намеренным.

— Армия, мой лорд? — от Валерия не укрылась точность формулировки приказа.

— Да, и только тот транспорт, который требуется для перевозки твоих людей, — Коракс толкнул инфопланшет через стол. — Вот твои верительные грамоты и мое подтверждение, которое ты представишь тому, кто командует имперскими силами в регионе.

— Мой лорд, разумно ли дробить наши силы? — спросил Бранн.

— Приказ отдан, — глухо ответил Коракс, не сводя глаз с вице-цезаря.

— И принят, мой лорд, — с глубоким поклоном сказал Валерий. — Мы одержим победу во имя Императора.

Коракс промолчал, а затем перевел взгляд на Бранна.

— Отзыв Рапторов на «Мститель» завершен?

— Да, мой лорд.

— Рота будет переназначена на роль особых штурмовых сил. Учитывая наше отчаянное положение с припасами, все дальнобойное оружие Рапторов будет передано другим ротам, а сами они начнут обучение ближним штурмовым действиям.

— Вы отнимаете у нас оружие, мой лорд? — Бранна потрясло заявление, как и Валерия его приказы. — Это такое наказание?

Коракс нахмурился, и это был первый признак эмоций, проявленный им с момента их прихода.

— С моей стороны это было б низко. Нет, я рассчитал наибольшую эффективность сил, что находятся под моим командованием. Рапторы слишком малочисленны, чтоб обеспечить тактическую либо стратегическую поддержку, и их снаряжение и оружие сослужит лучшую службу в других ротах, что могут быть более гибкими в своих действиях. Потери Рапторов, как боевые, так и из-за продолжающейся деградации, делают их более подходящими для этой задачи.

— Вроде прорывных отрядов во времена мятежа? — произнес Аренди. — Идти напролом, отвлекать врагов, чтобы позволить маневрировать остальным.

— Мы называли их отрядом наживок не просто так, — прорычал Бранн. — Все они были добровольцами. Сорвиголовами, недовольными, умирающими больными… — его возмущение вдруг превратилось в горькое разочарование. — Умирающие больные. Вот кем вы считаете Рапторов, мой лорд?

Коракс встретил обвинение командоров со спокойным взором.

— Ты соберешь Рапторов в штурмовой отряд и обучишь их решительным ударным тактикам. Они станут лезвием, которое пробивает доспехи врага, а Когти, Черная Гвардия и Ястребы будут тяжестью кулака, что идет следом, — примарх подался вперед. — Мои действия будут зависеть от Рапторов, Бранн. Я ожидаю, что ты будешь командовать ими так же, как и раньше. С передовой.

Намек в последних словах примарха услышали все. Агапито обменялся взглядом с Соухоуноу, и последний откашлялся.

— Вы избрали пункт назначения, мой лорд? — спросил легионер. — Если на Бета-Гармон отправляются только тэрионцы, мы возвращаемся на Терру?

— Нет, командор, мы не возвращаемся в Тронный мир.

Агапито показалось, что хотя в сказанном примархом не прозвучало слово «никогда», оно определенно имелось в виду.

— Значит, Ярант, — промолвил Аренди. — Спасаем Русса и его Волков.

— Ярант, — сказал Коракс.

Со второй частью предложения Аренди он соглашаться не стал, что стало еще одним невысказанным, и оттого многозначительным допущением. Растущая тревога Агапито стала превращаться во все более осязаемый страх, однако он решил промолчать.

С этими словами примарх отпустил их, велев напоследок готовиться к варп-прыжку к Яранту-3. Выйдя из комнаты, командоры обнаружили, что снаружи ждали кустодий Аркат и капитан Нориц.

— Говорите сдержанно и не перечьте примарху, — проходя мимо, посоветовал Агапито. — Коракс сегодня не в лучшем расположении духа.

Командоры собрались немного дальше по коридору, когда дверь в комнату закрылась. Пару секунд все молчали, не желая высказывать мятежные мысли и сомнения. Соухоуноу, терранин, который служил в легионе еще до появления примарха, первым нарушил тишину. Но что наибольше удивило Агапито, так это то, что он встал на защиту Коракса.

— Теперь все прояснилась, — тихо сказал Соухоуноу, поочередно встретившись глазами с каждым из них. — Мы получили приказы и, как верные воины, мы будем их выполнять. Мы не вправе оценивать их, наш удел — лишь сражаться.

— Как говорится на одном древнем языке, Victorus aut Mortis, — пробормотал Бранн. — Победа или Смерть.

Оклик остановил Марка, прежде чем тот успел ступить на трап шаттла, что доставит его обратно на «Славу Тэриона». Он узнал голос Бранна и удивленно обернулся. На секунду в нем вспыхнула надежда, что Коракс передумал и послал за ним Бранна с новым заданием. Но мрачный вид командора раздавил мимолетную надежду до того, как та успела расцвести.

Бранн поравнялся с вице-цезарем. Марк подождал, пока он заговорит, но космический десантник был задумчив, на его лице читались противоборствующие эмоции. Его одолевали чувства и мысли, которые, возможно, не закрадывались в него с тех самых пор, как он стал легионером Императора.

— Чему быть, того не миновать, — произнес Валерий и поправил перевязь на нагруднике — Красный символ Тэриона, проливающего кровь за Императора. Ощущение ткани между пальцами вселило в него немного уверенности. Но лишь самую малость. Теперь источником его силы стала потрепанная копия «Лектицио Дивинитатус», которую он хранил в кармане. — Прошлого не изменить.

— Это… неправильно, — выдавил Бранн, будто одни эти слова были грандиозным актом неповиновения.

— Понимаю, — заверил его Валерий. Генерал-тэрионец улыбнулся. — За минувшие годы это не первый сложный вопрос, с которым мне пришлось столкнуться.

— Не сомневаюсь, — сказал Бранн, и тяжко вздохнул. — Это зона военных действий, там опасно, но это еще не смертный приговор.

— Мы оба понимаем, чего хотел примарх.

— А понимаем ли? — отрезал Бранн. — Зачем нам сомневаться в его словах? Возможно, он надеется, что тэрионцы смогут решить исход битвы за Бета-Гармон.

— Тогда зачем отнимать у нас военные корабли? — поинтересовался Валерий, протянув выданный ему примархом инфопланшет. — Его приказы недвусмысленны. Мы берем с собой лишь транспорты. Лорд-примарх забрал мои крейсеры, боевые корабли и наилучших членов команды вместе с офицерами. По всей видимости, на них его надежды не распространяются. Когда мы будем в пустоте, нам придется полагаться на защиту других.

Бранн не нашелся с ответом.

— Знаю, вы не согласны, но я верю, что Император присмотрит за мной, — сказал Марк, прочитав сомнения на лице Бранна. — Все идет согласно Его воле и замыслу.

Он поднес кулак к груди, но командор Гвардии Ворона покачал головой и протянул руку. Валерий пожал ее.

— Увидимся на победном параде, — произнес Бранн, но шутка прозвучала вымученно.

Валерий вдруг почувствовал, как у него подгибаются колени — задержка и неловкое прощание Бранна только усугубляли неотвратимость момента. Вице-цезарь не мог заставить себя посмотреть на своего товарища, друга, поэтому обернулся к ступеням. Он не позволит, чтобы командор запомнил его как смертного человека, поддавшегося своим страхам.

Выпрямив спину, уверенным шагом, Валерий взошел на шаттл.

Он не стал оглядываться. Трап поднялся, и двери с шипением закрылись.

Больше Марк Валерий никогда не видел командора Бранна Нева.

Куртури почувствовал, что что-то не так, едва только посмотрел на Коракса. Ему даже не требовались психические способности, чтоб заметить напряженность примарха. Он стоял спиной к двери но, хотя его лица и не было видно, его плечи были сгорблены, а руки сжаты в кулаки. Комнату освещало только несколько экранов, все остальное же скрывалось во тьме.

— Мой лорд?

— Ты возвращаешься на Терру, — не оборачиваясь, сказал Коракс. — Я снова распускаю Библиариус, согласно Никейскому Эдикту.

— Я чем-то оскорбил вас, мой лорд? Мы сделали что-то не так?

— Напротив, это я нанес оскорбление, Бальсар. Я отверг указ, хоть Аркат и остальные предупреждали меня не делать этого.

— Обстоятельства драматически изменились с тех пор, как Император созывал совет на Никее, мой лорд. Исключительные обстоятельства, — Куртури сделал глубокий вдох. — Мы были крайне тщательны в наших испытаниях и проверках, мой лорд. Угрозы нет.

— Угрозы нет? — Коракс пошевелился, но не стал смотреть на библиария. — Храбрые слова, Бальсар. Кто мы такие, чтобы перечить воле Императора? Не нам определять законы.

— Флоту не хватает астропатов, мой лорд. Если вы хотите, чтобы я отбыл, я согласен, но мои братья могут и дальше оказывать вам ценную службу.

— Я не спрашивал твоего мнения, — Коракс выпрямил длинные белые пальцы, словно сжимая и разжимая когти. — Малкадор и Император решат лучше, чем вы можете послужить Империуму.

— Я понимаю, мой лорд. Но могу ли я предложить, чтобы мои братья остались и вновь вернулись в боевые роты, как раньше? Просто на всякий случай. Если лорд Малкадор решит оправдать меня, я передам весть через своих братьев, чтобы избежать задержек физического ответа.

Спустя несколько секунд Коракс кивнул.

— Ладно. Ты отправишься к Сигиллиту, дабы он лично огласил свой приговор. Твоим братьям отныне вновь запрещено использовать свои силы. Любое их применение без особого распоряжения будет считаться тяжким преступлением. Все ясно?

— Абсолютно, мой лорд, — Куртури попятился к двери и воздел кулак в салюте. — Еще один вопрос, если позволите, мой лорд.

— Что?

— Мне кажется нецелесообразным отправлять корабль с одним воином на борту.

— Ты будешь не один, Бальсар. Остальные будут ждать тебя на летной палубе правого борта через два часа.

— Да, мой лорд.

Бальсар покинул комнату, обескураженный неожиданным поворотом событий, однако понимая, что он выжал из ситуации все возможное. Впрочем, куда больше его встревожило поведение примарха. За все время разговора он ни разу не посмотрел на библиария.

Чего он не должен был увидеть?

Бранн ожидал последних людей в и без того заполненном летном отсеке. Аркат и его кустодии уже стояли на рампе «Грозовой птицы», Куртури держался возле них. Рядом с еще одним кораблем ждали два десятка легионеров и офицеров в различных цветах — отбившиеся от других легионов, которых за последние годы приютила Гвардия Ворона.

Среди них в особенности выделялись два доспеха — металлическая броня Анновульди, бывшего кузнеца войны из Железных Воинов, и полуночная синева Повелителя Ночи Касати Нуона. Они оба были выжившими лоялистами из легионов, которые встали на сторону Хоруса, и с тех пор сражались под знаменем Коракса.

Анновульди взглядом привлек внимание Бранна, но прежде чем командор успел что-то сказать, внутренние двери в отсек открылись, впустив капитана Норица и оставшихся под его командованием Имперских Кулаков. Легионеры строем вошли на палубу, заняв места рядом с остальными воинами не из числа Гвардии Ворона.

— Твое желание сбылось, — сказал Бранн Норицу. — Уже возвращаешься на Терру.

— Да, похоже на то, — согласился Имперский Кулак, — хотя у меня смешанные чувства.

Бранну не пришлось спрашивать о причинах его внутренних терзаний. Аркат шагнул вперед и более ясно выразил их общие сомнения.

— Поведение лорда Коракса в последние дни не вселяло особой уверенности, — ответил кустодийский страж. — Оно было мечущимся.

Бранн поборол инстинктивное желание вступиться за примарха, но он не мог оставить обвинение без ответа.

— Он знает, что делает, — сказал им всем командор. Бранн подошел к Куртури, а затем обратно к Норицу, но посмотрел на Арката. — Он был совсем не мечущимся, а вполне в своем духе. Просто раньше вы его таким не видели. Никто из вас не знает о Длинных Тенях, о ночи перед тем, как мы подняли мятеж на Освобождении. Как всем вам известно, всегда найдется несколько мятежников, насчет которых имеются сомнения. Возможно, не в их верности, но в их мотивах, их отваге, их умениях. В предшествовавшие месяцы они доказали свою пользу, помогая нам в подготовке, но были ли они бойцами? Могли ли мы положиться на них?

— Лорд Коракс нам не доверяет, — с мрачной улыбкой произнес Нуон. — Он избавляется от неблагонадежных.

— Отвлечений, — поправил его Бранн. — «Длинными Тенями» он назвал тех, кого решил не задействовать в главных штурмах. Им он поручил другую работу, ту, за успех которой мог не волноваться. На самом деле, если бы они выполнили свою задачу, он больше бы уже ни о чем не волновался.

— Длинные Тени укрылись в жилых блоках. Им предстояло установить на генераторах купола и входах заряды. Если бы наши дела пошли плохо, если бы восстание потерпело неудачу, они бы взорвали тюрьму, уничтожив купола и убив всех, кто находился внутри… — при воспоминании о тех событиях Бранн вытер рукой лоб. — На следующий день выживших бы не осталось. Мы не будем жить в оковах, так сказал Коракс. Все мы, добровольцы, бойцы, даже те, кто не подозревал о революции. Никакого перемирия. Победа или смерть.

— Значит, он не захотел, чтобы мы помогли ему одержать победу сегодня, но ожидает, что мы закончим начатое, если он проиграет, — догадался Анновульди.

Бранн кивнул, а затем шагнул к Норицу, достав что-то из мешочка на поясе. Это было ржавое железное кольцо с двумя такими же ключами на нем — он предложил его Норицу в споре о том, кто из примархов убьет Воителя, казалось бы, целую вечность назад.

— Думаю, в ближайшее время Русс вряд ли доберется до Хоруса, — сказал он Имперскому Кулаку, протягивая его выигрыш.

— Ты прав, — сказал капитан, принимая ключи. Затем он снял золотой щиток с ремешка на правом наплечнике, и передал командору боевую почесть «Нарандия», предложенную им тогда взамен. — До нас не доходили вести, что Сангвинию повезло больше. Похоже, я также ошибался.

Бранн рассмеялся, принимая щиток. Он стиснул его в кулаке и пару раз стукнул по нагруднику Норица.

— Не дай предателям взять Дворец, — сказал он Имперскому Кулаку. — Я хочу повидать его снова.

— Тогда приведи Коракса и Волчьего Короля, если сможешь. Я буду ждать вашего возвращения.

Бранн кивнул, хотя и знал, что примарх вряд ли собирался на Терру. Когда остальные начали грузиться на корабли, к нему подошел Бальсар Куртури. Он отдал честь.

— Мои братья сдержат клятвы, — уверил он командора. — Не знаю, какие тени окружают примарха в последнее время, но в нас нет скверны. Оставайтесь преданными друг другу, ему, Императору.

— Не сомневайся, — ответил Бранн. — Можешь что угодно говорить о Бета-Гармоне, и о том, куда мы отправляемся, но Терра станет последним и величайшим полем боя этой войны, и ты будешь как раз там.

— Уверен, Малкадор подыщет мне неоправданно сложную работу, — он вдруг подался ближе и настойчиво зашептал в ухо Бранну. — Мы — часть Вселенной, мы взаимодействуем с нею и изменяемся благодаря ей способами, которые невозможно узреть в непосредственном мгновении. Я заглядывал в темнейшие уголки реальности, и они смотрели на меня в ответ, однако я остаюсь верным Империуму и его создателю. Каждый поверженный враг, каждая выигранная битва что-то значит. Если не сегодня, так завтра, или послезавтра, или спустя год, или через десять тысяч лет. Отголоски самых грозных войн долго не стихают.

Бранн ничего не ответил, изумленный искренностью слов библиария, и не уверенный, понял ли их. Он смотрел, как тот поднялся на ближайшую «Громовую птицу», а затем исчез в переходе, когда включились плазменные двигатели. В открытой двери, ведущей в коридор, ждал Герит Аренди.

— Длинные Тени отбывают, — промолвил командор Черной Гвардии. — Последняя Ночь перед самым тяжелым днем.

— У Коракса все готово, — ответил ему Бранн. — Больше никаких отвлечений, никаких неопределенностей. Завтра мы выступаем на Ярант.

Глава четвёртая

Под управлением наилучших навигаторов флота военные корабли Имперской Армии вынырнули из варпа на дальней границе звезды Яранта, частично замаскированные ее излучением. Несмотря на меры предосторожности, их прибытие не осталось незамеченным. Встревоженные появлением врага, хоть и не зная его точной численности и цели прибытия, вращавшиеся на орбите флотилии разделились. Одни продолжили поддерживать сражение на поверхности Яранта-3, но часть отправилась изучить новую угрозу.

Приближавшиеся боевые корабли и крейсеры как будто совсем не испугались размера флота, шедшего навстречу. Миновав звездную границу, они выстроились в боевые порядки, готовясь к встрече с кораблями отступников. Возможно, посчитав тэрионцев и натоллианцев отчаявшимися или спятившими, предатели сформировали такой строй, чтобы взять военные корабли лоялистов в клещи. Два флота двигались к неизбежному столкновению, орудийные палубы были наготове, щиты потрескивали.

Определив свои цели, предатели уже ничего не могли сделать, когда Коракс приказал кораблям Гвардии Ворона отключить отражающие щиты.

К каждому тэрионскому военному судну крепилась боевая баржа, крейсер или фрегат. Протащившись на тихом ходу через варп, каждый из них миновал границу перехода в Ярант в тот же момент, что и его корабль-близнец, невидимые для всех средств обнаружения, даже чувств библиариев и навигаторов.

Корабли легиона имели достаточно времени, чтобы отсоединить швартовочные когти и кабели от своих суррогатов, перенаправив мощность с энергетической защиты на модули пустотных щитов.

Пустоту наполнили торпеды двух схлестнувшихся флотов. Предатели выпустили из летных палуб десантно-боевые корабли и перехватчики, а лоялисты продолжали ускоряться, держась сразу за волной смертоносных зарядов.

Гвардия Ворона и ее ауксилии имели одну простую цель: прорваться к орбите Яранта-3. Их атаке не хватало изящности, но ее здесь не требовалось. Корабли последователей Хоруса включили ретродвигатели и начали маневрировать, пытаясь лечь на новый курс, но они уже не могли избежать удара молота, который был направлен прямо в сердце их флота.

Невзирая на то, что находившийся в системе флот предателей сильно превосходил их по численности, благодаря гениальной уловке Бранна Гвардии Ворона и союзникам удалось выманить треть врагов. Когда головные корабли Альфа-легиона разошлись в стороны, чтобы уйти от направленной на них плотной волны торпед, корабли Коракса рванулись вперед и накрыли их смертоносным перекрестным огнем.

Корабль за кораблем проходил по центру расколовшегося флота предателей, расходуя последние снаряды бомбардировочных орудий и бортовых пушек, и непрерывными залпами извергая плазму и лазерные лучи. Пока предатели пытались восстановить хотя бы подобие порядка, их гранд-крейсеры запылали, а боевые баржи разламывались от кормы до носа под непрерывными обстрелами.

Бранн, находившийся на мостике «Мстителя», торжествовал. Он не мог держать себя в руках, настолько сильно его обрадовало то, что план и в самом деле сработал. Командор не задумывался над тем, что Коракс ясно дал понять — стратегия требовалась им лишь для того, чтобы добраться до Яранта. О том, как они будут выбираться из системы, речь не велась. «Мститель» шел на острие атаки вместе с боевыми баржами «Провидение» и «Затененный стражник» под командованием Агапито и Соухоуноу соответственно, их каскады десантных капсул и летные отсеки были наполнены судами со всего флота, готовыми послать Рапторов и Черную Гвардию на поверхность планеты одной опустошительной волной.

— Превосходная работа, командор, — тихо произнес стоявший рядом с Бранном Коракс. Примарх в последнее время был настолько молчалив и отстранен, что эти три простых слова показались ему едва ли не таким же поводом для празднования, как успех плана.

Корабли Гвардия Ворона продвигались к сражению на Яранте-3, не задумываясь об ответном огне, их пустотные щиты вспыхивали от канонад врагов. Натоллианцы и тэрионцы развернулись, их магазины все еще были полными после недавнего пополнения припасов, а орудийные расчеты полностью укомплектованы. Военные корабли выстроились для защиты легиона Коракса, создав преграду из торпед, истребителей-бомбардировщиков и линейных судов, чтобы не дать предателям броситься в погоню. Эскадрильи истребителей и фрегатов охотились за обездвиженными вражескими кораблями, многократно превосходившими их по размерам, и добивали залпами из лэнс-турелей и батарей масс-двигателей.

Рассеянный флот Космических Волков, отогнанный предателями с орбиты, выступил из внешней системы — догадавшись о намерениях Коракса, они воспользовались прибытием Гвардии Ворона, чтобы вернуться обратно к миру, в котором кипела война. Столкнувшись с приближающимися с двух сторон врагами, корабли, которые до сих пор стояли на высоком якоре, предстали перед невозможным выбором: бросить позицию над планетой, или угодить в ловушку между двумя мстительными флотами.

Их командиры выбрали наихудший вариант — разделить силы.

Многие корабли Альфа-легиона и Тысячи Сынов, которые решили отступить прежде, чем попадут в капкан, пытались выбраться из гравитационного колодца Яранта. Пожиратели Миров, как обычно, предпочли сражаться, при поддержке нескольких оставшихся крейсеров Альфа-легиона и вассальных кораблей из Имперской Армии.

Долго они не продержались.

Когда «Мститель» вышел на высокую орбиту, Коракс сразу же узнал голос, который поприветствовал его из приближающейся эскадры Космических Волков.

— Капитан Ратвин, рад, что тебе удалось доставить посылку, — ответил примарх.

— Жалко, что она не помогла. Впрочем, это другой разговор, Лорд Воронов, для других времен.

— Как идет битва? С тобой связывалось верховное командование?

— Лишь изредка. Надеюсь, это из-за того, что мои братья больше хотят сражаться, чем отправлять сообщения.

— Мне нужно найти брата. Предварительное сканирование указывает на то, что битва идет по всему фронту. Где может быть Леман Русс?

— Не знаю, Лорд Воронов, но найти его будет несложно.

— Почему, капитан?

— Ищите самое большое скопление врагов, самую большую битву. Он будет где-то в ее гуще.

Небеса озарились импульсом зенитного огня. Отблески синевы и зелени замерцали на выбеленных костях — скелетах огромных зверей, что на многие километры устилали Красные Барханы. Исполинские грудные клетки и позвоночники торчали из земли, подобно обломкам военных машин. Красноватые пески испещряли фаланговые отложения и холмы бедренных костей, о которые разбивался мягкий, однако непрестанный ветер, задувавший с пенящихся, темных южных морей.

Погибли ли эти монстры размером с жилой блок в результате катаклизма, или же их в минувшие столетия привела в Карадекскую долину гибельная миграция?

Этот праздный интерес отвлекал Корина, пока тот ждал следующей возможности для перемещения. Мор Дейтан сидел в тени берцовой кости вдвое выше его роста, выступавшей из песчаного наноса и уходившей вниз куда глубже, чем могло показаться. В этом песчаном укрытии он и ожидал, отсчитывая секунды до того, как ближайшая лазерная пушка умолкнет для цикла перезарядки.

Обычно Повелители Теней охотились отделениями, пользуясь своими уникальными, унаследованными от Коракса умениями, дабы сеять среди врагов хаос и ужас. Теперь же они действовали поодиночке, ибо среди легионеров Гвардии Ворона их осталось всего ничего.

Орудийное укрепление «Небесный молот» в десятке метров от него замолчало. Корин бесшумно покинул свою позицию и, словно пустынная змея, заскользил по дюнам. Казалось, он мелькал, подобно теням, отбрасываемым огнем дальних батарей, как будто перепрыгивая из одного участка тьмы прямо в другой.

За несколько секунд орудийный расчет оказался в радиусе огня из пистолета, однако оружие оставалось у него на поясе, встроенные в запястья клинки не вспыхивали светом. Его целью были не они.

Очередной залп продлился тридцать секунд. Предатели слепо палили в небо, пытаясь попасть в незримо парившие над ними «Шепторезы» и «Теневые ястребы». С громким воем орудие снова стихло. Три солдата из Имперской Армии, расчет орудия, вполголоса сетовали на промозглую ночь и дули в руки, пытаясь согреться.

К тому времени, как пушка снова открыла огонь, Корин уже давно миновал границу и направлялся к цели. Теперь, оказавшись внутри кордона бронетехники и патрулей, которые охраняли штаб одного из командиров Пожирателей Миров, он двигался быстро. Вдоль всей линии фронта другие Мор Дейтан схожим образом проникали в порядки предателей.

Найти командный центр Пожирателей Миров не составило труда. Взломать их шифры и коды для Гвардии Ворона было проще некуда. Смятение, вызванное их атакой, привело к буре сообщений, передач по всем каналам связи, а также настоящему шквалу из посланий, полетов кораблей и кипучей деятельности. Вычленение узловых точек подобных всплесков помогло идентифицировать ключевые элементы во вражеской командной сети так же легко, как если бы они подняли флаги, указывавшие на их присутствие.

Впрочем, конкретно этот командир и в самом деле вывесил флаги — два знамя легиона на скрещенных шестах, установленных на крышах пары тяжелых «Спартанцев», что стояли возле отштампованного десантируемого бункера, который служил им командным центром.

Корин нашел себе новое укрытие, где его не могли заметить ниоткуда, кроме бункера. Он настроил авточувства специализированной военной брони, отключив все показатели, за исключением аудиоданных, которые наоборот усилились, чтобы доносить бессчетные звуки с пустыни. Пару секунд Повелитель Теней существовал в чистом звуковом пейзаже — даже шипение ветра по песку придавало форму его окружению. Он легко отсеял сторонние шумы, чтобы сосредоточиться на человеческих звуках.

Корин услышал разговор Пожирателей Миров. Многого он не понимал, это было либо местным жаргоном легиона, либо боевым кантом, разработанным для секретности. Впрочем, раз за разом он слышал повторяющееся слово — Делеракс. Имя лейтенанта-командора. По всей видимости, он находился в бункере.

Повелитель Теней скользнул ближе к краю, его облегченные доспехи издавали шума не больше, чем хлопанье флагов и гул батарей «Спартанцев».

Возле двери охранников не было, хотя пара легионеров стояла за орудиями на крыше. Корин оказался под ближайшим из них, скрытый от Пожирателя Миров щитком автопушки. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от стены бункера, Корин достал с пояса маячок размером с монету и установил его у основания феррокритовой структуры.

Он сразу отступил, поскольку вражеский легионер мог обнаружить импульс сигнала низкого спектра от маячка. Спустя двадцать секунд Корин находился уже в сотне метров от бункера, скрытый среди бескрайнего костяного пейзажа.

В темноте вспыхнула искорка, синяя точка, которая быстро увеличилась до плюмажа ракетного двигателя. В лагере предателей взвыли сирены. Взревели зенитные турели, однако те были недостаточно быстрыми. Корин улыбнулся и проследил за ракетой-палачом до того момента, когда она врезалась в основание бункера.

Подобно штурмовым таранам «Цест», что предназначались для преодоления защиты, на конце палача располагался мелта-детонатор, который в мгновение ока прожег два метра феррокрита. Спустя полсекунды стена здания взорвалась в расширяющемся облаке плазмы.

Этого было недостаточно, чтобы уничтожить штаб, но у ракеты и не стояло подобной задачи. Впрочем, стена исчезла, а крыша частично обрушилась, оставив пятиметровую дыру.

Над головой, мерцая в огнях ракетного удара, бесшумно пролетел «Шепторез». С его корпуса начали падать бронированные фигуры — отделение Темной Ярости, предназначенное для операций по устранению целей. Их прыжковые ранцы взвыли за миг до того, как воины коснулись земли, услышанные только Корином среди возгласов гнева и смятения, которые доносились из руин бункера. Сверкание молниевых когтей разогнало тени. Сержант Гельт, Избирающий Павших, повел Темных Фурий в алый сумрак внутренностей бункера, их когти потрескивали смертоносной жизнью, лазурные искры отражались от сглаженных плазмой краев бреши.

Корин направился обратно во тьму. Отойдя на полкилометра, он дал сигнал десантно-боевому кораблю «Темное крыло», из которого командор Агапито координировал операции по обезглавливанию.

— Цель Четыре-альфа уничтожена, — доложил он.

— Принято, Гнев-четыре. Ожидайте «Шепторез» для транспортирования к следующей цели.

Предатели потеряли дюжину командующих офицеров. Авгуры и вокс-установки начали страдать от статических помех, когда флот Гвардии Ворона над Ярантом-3 применил стратегию «отбрасывания тени» и забил каналы и частоты прерывистыми разрядами энергии и сообщений, сделав невозможной любую связь и сканирование в радиусе километра.

Гвардия Ворона не нуждалась в связи, так как легионеры заранее прошли тщательный инструктаж, и все, вплоть до отделений, знали свою роль в грядущем сражении. Когда над боевыми порядками занялась заря, там, где предатели наседали на осажденных Космических Волков, Коракс начал основное наступление.

Мор Дейтан и отделения Темной Ярости, уже находившиеся на поверхности, напали на врагов сзади, перехватывая и уничтожая избранные цели. Под прикрытием новых атак с орбиты упали десятки «Грозовых птиц», «Громовых ястребов», «Теневых ястребов», первые несколько километров с отключенной энергией, чтобы стать невидимыми для авгуров.

Когда их двигатели, наконец, ожили, корабли вылетели из сияния встающего солнца, став размытыми силуэтами на фоне тускло-синей звезды Яранта. Об их прибытии возвестили снаряды, ракеты и лазерные лучи — цепочка взрывов прокатилась по отделениям предателей и танкам, собиравшимся для очередной атаки на легион Лемана Русса.

Агапито, летевший в «Темном крыле» первой волны, выпрыгнул из корабля вместе со своим командным отделением еще до того, как машина успела сесть. Толчок от приземления не заставил его пошатнуться, но при виде развернувшейся перед ним сцены он на мгновение застыл.

Склон холма устилали сотни мертвецов, в цветах Космических Волков и их врагов. Ближайшие батареи предателей вели громогласный огонь. Разбросанные останки легионеров словно вцепились в ноги Агапито, заставив его оступиться, а из расколотых шлемов на него обвинительно глядели мертвые глаза.

Командор как будто снова вернулся в Ургалльскую низину, снова попал в окружение. Он открыл беспорядочный огонь, паля по всем, кто не был в черном. Недостатка во врагах он не испытывал. Вокруг ревели и выли тяжелые орудия, озаряя поле боя новыми взрывами.

И, как и на Исстване, с ними был Коракс.

Примарх стоял на рампе снижающейся «Грозовой птицы», его когти ярко сверкали на фоне сумрачного отсека, в кулаке он сжимал орнаментированный пистолет. Коракс шагнул с корабля в воющий ветер, и через миг у него за спиной развернулись крылья. Он полетел вниз сквозь дым и пламя. Летящего примарха окружили атакующие корабли «Огненный раптор», их орудия оставляли за собой мертвых легионеров.

В отличие от дня, когда для Гвардии Ворона началась гражданская война, с Кораксом тут не мог сравниться никто. Ни Лоргар, ни Ночной Охотник больше не могли помешать его мести. Его когти разили молниями везде, где бы он ни приземлился, отрубая конечности и головы бросавшихся к нему легионеров. Его крылья взметывались, их острые края рассекали тела изменников, потроша с каждым взмахом черных перьев.

— Вперед! — взревел Агапито, перезаряжая болтер. — Бей врага!

Соколы, Когти, Черная Гвардия и гладкие Рапторы обрушились на врагов, несясь по телам мертвых Космических Волков и предателей.

Дрогнувшие из-за убийства командиров, с новым и жаждущем мщения врагом в своих рядах, выжившие офицеры Тысячи Сынов, Альфа-легиона и Пожирателей Миров приказали начать отступление. У них оставалось преимущество в численности, артиллерии и танках, им не было нужды ввязывать в тщетную схватку с неистовствующим примархом.

Агапито подгонял своих воинов, отчаянно стремясь броситься в погоню. Он знал, что скоро враг перегруппируется и сметет все перед собой.

Но Коракс считал иначе. Примарх приказал своему легиону закрепиться и прикрыть отход последних Космических Волков. Кипевшему от злости Агапито не оставалось ничего, кроме как подчиниться и велеть своей роте остановиться. Десантно-боевые корабли какое-то время обстреливали отступавших предателей, однако вскоре они вошли в зону поражения их зенитных орудий, и им пришлось уйти на безопасное расстояние.

Именно тогда началась орбитальная бомбардировка. С небес пролился огонь, отгоняя изменников еще дальше, сокрушая их армии, заставляя рассеяться в поисках укрытий.

Корабельная атака продолжала до полудня, после чего Коракс велел флоту сохранить оставшиеся боеприпасы для поддержания финальной атаки. Покрытый запекшейся кровью и с когтями, на которых по-прежнему мерцали молнии, примарх шагал по остаткам вражеской армии, выискивая выживших фенрисианцев и направляя к раненым апотекариев.

Через некоторое время он вызвал своих командоров на совещание, пока их отделения организовывали на склонах холмов оборонительный периметр.

— Русса здесь нет, — растерянно сказал примарх.

— Он уже мертв? — спросил Бранн. — Мы опоздали?

Коракс ничего не ответил, держа свои мысли при себе. Он отвернулся и окинул холмы черными глазами, после чего указал на один из отдаленных горных склонов.

— Там, — заявил он. — Два корабля-очага с Фенриса охраняют крепость. Там мы найдем Волчьего Короля. Поднимите теневую завесу и поприветствуйте наших друзей. Я дам брату знать, что он бьется не один.

— Враги пока не разбиты, мой лорд, — сказал Агапито. — Они придут снова.

— Да, придут, — согласился примарх. — Но пару часов у нас есть. Мы распорядимся ими разумно.

— Меня зовут Бьерн, — сказал воин, явившийся поприветствовать Коракса. Отделения Космических Волков быстро собрались со всего поля боя, преградив путь к фенрисианским кораблям-очагам.

— Ты один из волчьих лордов, Бьерн? — спросил Коракс, когда легионер махнул ему следовать за ним к штабу.

— Нет, не волчий лорд, — лицо Бьерна помрачнело. — Но другие… волчьи лорды думают, что на мне вюрд. Как говорят рунические жрецы, мои пути с Волчьим Королем пересекались слишком часто, чтобы быть случайностью.

— Вюрд? Не знаю такого слова.

— Вам оно известно как судьба. Или проклятье. Гейс1, к добру или худу, переплетенный с путем, которым идет Повелитель Зимы и Войны. Они надеются, что я его талисман удачи.

Космические Волки сформировали подобие почетной гвардии вокруг Коракса и его командоров, пока они шли к штабу VI легиона. Колонны танков и воинов отступали, многие тысячи Космических Волков стекались с гор и долин. С дальних склонов все еще доносился звон битвы — некоторые роты по-прежнему вели бой.

— Где ваш примарх? — поинтересовался Коракс, когда не смог найти своего брата среди возвращавшихся отрядов. — Мне нужно поговорить с Леманом Руссом.

Бьерн печально кивнул в сторону орбитальных шаттлов.

— Вам следует пройти со мной.

Волчьи лорды отошли, дабы посовещаться насчет защиты своего последнего бастиона на Яранате. Берн и остальные стражи встали сразу за дверью, позволив повелителю Гвардии Ворона уединиться со своим поверженным братом.

Коракс бросил взгляд на дверь, убедившись, что их никто не подслушивает. Он мог не только ходить незаметно для всех, но и скрывать свои слова от восприятия и запоминания. При мысли об этих… умениях… ему стало даже еще больше не по себе.

— Это была ошибка, — зашептал он, все еще прижимая Волчьего Короля к груди. — Мы были ошибкой, брат, теперь я понимаю. Я вижу это в себе, в своих собственных промахах. Я вижу это в глазах тех ошибок, которые сам наплодил, так же верно, как Император видит это в нас самих. Я не чувствую вины, а только то, что добрые намерения привели к беде.

— Этого не должно было быть. Нас не должно было быть. Вселенная восстанавливает себя. Искореняет заразу. Как я мог не видеть этого столь долго? Гордость? Может, гордыня? Мы думали, что мы лучше, сильнее, что мы особенные. Хорус просто следует своей истинной природе. Может, мы просто отрицали самих себя?

В голову лезли разные воспоминания, требуя внимания, и каждое из них несло такое очевидное в ретроспективе послание. Он тяжело вздохнул и опустил брата назад на носилки. Затем Коракс поднялся, и почти неслышимо продолжил.

— Помимо Императора, нас коснулись и другие силы — тебе ведомо это так же хорошо, как и мне, брат. От того, что рождается во зле, не следует ожидать добра, и не важно, какие были изначальные цели или причины. Я смотрю на Керза и вижу самого себя. А ты видишь в своем отражении Ангрона? Насколько тонок этот наш налет верности и цивилизованности? Кажется, теперь любой из нас способен без труда перешагнуть эту черту. Да и вообще, есть ли та линия или мы сами провели ее перед собой, чтобы просто потешить свое тщеславие?

Он вспомнил слова, выплюнутые умирающим колдуном в городе-платформе Атлас. Верно, колдун. Не псайкер, ибо это существо науки и логики, но обладатель таинственных, сверхъестественных умений. Подобные создания существовали, невзирая на то, Император их отрицал.

— Как мог Император создать полубогов с помощью одной только науки? Воины, которые могут выдержать попадание танкового снаряда? Лидеры, каждому слову которых беспрекословно подчиняются? Существа, сила которых намного превосходит силу Громовых воинов и легионеров? Как думаешь, почему Император просто не воссоздал своих детей после пропажи? Какие уникальные темные дары он передал тебе?

— Я привык считать, что существует высшая справедливость, — продолжил он, переведя взгляд с Русса на воинов у двери. — Что все, что бы я ни делал, служит людям. У нас остался лишь один способ помочь человечеству, и он не включает наше выживание, Король Волков. Это не наша вселенная, никогда ею не была. Нельзя создать легенды и мифы в лаборатории.

В воспоминаниях всплыли новые лица, взывающие о внимании, требующие, чтобы их послание запомнили. Натиан, пустивший себе болт-снаряд в голову. Откуда он мог знать? Как Натиан увидел то, чего не сумел Коракс?

— Ты часто говорил о любви фенрисианцев к доброй смерти, — сказал Гвардеец Ворона. — Если она вообще существует, то я ее хочу. Мне следовало принять ее на Исстване. Снова и снова судьба предоставляла мне такой шанс, но каждый раз я отказывался от него. Схватка с Керзом и Лоргаром. Я ведь мог оборвать их зло. И Ангрон. Скольких он убил с тех пор, как я сбежал от его топоров?

— Рациональные, разумные решения, с взвешенными преимуществами и ценой, вновь и вновь. И все они оказались ошибочными. Мы не нужны вселенной. То, что я выжил — это противоестественно, — он вздохнул, вспомнив Марка Валерия и красную перевязь, которую тот с такой гордостью носил. — Видения. Видения, посланные Императором? Вряд ли. Что-то другое привело тех, кто меня спас. Чужая рука направила моих воинов в Исстван. Силы, которым мы не хотим служить по своей воле, по-прежнему подчиняют нас посредством манипуляций другими. Я не должен был выжить на Исстване, и все, что обрушилось на нас после, это просто коррекция нашего неверного курса. Мы не случайно оказались здесь, снова перед лицом истребления. В этот раз я хочу принять свою судьбу. Я позволю прогнать тьму.

Он тихо прошел к двери.

— Бьерн, я хочу поговорить с вашими командирами.

Амлоди Скарссен, прозванный ярлом Фиф, держал округлый громадный щит высотой в две третьих его роста, с черным символом VI легиона на желтом фоне. На адамантие были видны вмятины и зарубки от яростных ударов такой силы, что поразили даже Коракса. Ярл Тольв, Шрамированный Оки, сжимал в руке золотое копье. Третий ярл, Стургард Йорикссон из Девятой роты Стаи, владел богато орнаментированным полуторным мечом высотой с него самого.

— У вас тридцать минут, — сказал Коракс волчьим лордам. — Враг доберется сюда через полчаса. Мы сохраним орбитальное преимущество еще по крайней мере на час. Эта даст вам достаточно времени, чтоб эвакуировать Волчьего Короля и всех уцелевших воинов. В вашем распоряжении также и наши боевые корабли.

Космические Волки недоверчиво посмотрели на примарха.

— Уйти? — рассмеялся Амлоди Скарссен. — Вы одновременно оскорбляете нашу отвагу и наследие, Лорд Воронов. Зачем нам уходить, если мы еще не напоили свои клинки?

— Чтобы биться дальше, — медленно и взвешенно произнес Коракс. — Я даю вам шанс спастись, чтобы вы встали на стенах Имперского Дворца подле самого Императора. Я отдам приказ своему легиону. Большинство покинет планету. Вы должны уйти с ними.

— Компания Всеотцу не помешает, это верно, — сказал Огвай. — Но так мы не выполним свой вергельд.

От этих слов у Коракса кровь застыла в жилах.

— Вергельд, — тихо пояснил Бьерн, то и дело бросая взгляды на коматозного примарха, — это долг крови. Нарушение равновесия, которое нужно исправить, прежде чем мы уйдем из этой жизни.

— Это наша война, Лорд Воронов, — промолвил Амлоди. — Битву затеяли мы. Там враги, которых мы сами нажили. Мы ни о чем не сожалеем. Но вы лишаете нас права восстановить равновесие.

— Вы хотите умереть? — Коракс оглядел собравшихся легионеров, их помятые войной доспехи и непреклонные взгляды.

— А ты… Лорд Воронов?

Шепот Лемана Русса заставил всех удивленно обернуться. В животе у Коракса словно разверзлась бездна, в которую ему захотелось провалиться. Волчий Король приподнялся на локтях и посмотрел на своего брата. — Ты пришел сюда… биться, или умереть…?

— Что с тобой случилось, брат? — спросил Коракс. Русс ответил через пару мгновений, с трудом приняв сидячее положение.

— Это уже не важно.

Он протянул одну руку к Амлоди, а вторую к Оки. Ярл Фиф отдал тому щит Волчьего Короля. Второй ярл заколебался, и наперед вышел Стургард.

— Вы не возьмете морозный клинок, мой король?

— Не сегодня, — ответил Русс.

— С вами все хорошо? — нахмурившись, спросил Бьерн. — Вы же ненавидите это копье.

Русс хохотнул, однако затем его лицо помрачнело.

— Знаете, в чем дело? В ночь после того, как Император подарил мне это копье, у меня был сон. Мне снился огонь и боль, и шторм, что поглотит меня. Я проснулся с уверенностью, что умру с этим оружием в руках. Было ли это предсказание также часть дара Императора? Я не знаю, но мне кажется, что брать его следует лишь тогда, когда не останется иного выбора.

Он вновь махнул Оки дать ему оружие. Волчий лорд нерешительно протянул копье. Русс бросил взгляд на Коракса и попытался подняться с носилок. Его руки задрожали, и он рухнул назад, ужасное воплощение рвущегося в бой разума, но слабого тела.

— Значит, добрая смерть? — сказал Коракс.

— Если она вообще существует, брат.

— Мы в любом случае не узнаем, так ведь?

— Думаю, что нет.

С минуту они смотрели друг на друга, не желая высказывать своих настоящих чувств. Коракс ненавидел ту частицу себя, которая по-прежнему желала, чтобы Волчий Король взял командование на себя, сказал, что они эвакуируются и возвращаются на Терру.

Русс оскалился.

— Каждый из нас несет бремя своего прошлого. Многие пришли, чтобы поквитаться со мной, и мне бы не хотелось разочаровывать их.

Он снова попробовал встать, и ярлы подступили ближе. Однако усилие обошлось ему слишком дорого, и Волчий Король повалился назад. Его глаза закрылись, изо рта вырвалось натужное дыхание.

— Он отплатит каждому, прежде чем это закончится, — заверил Коракс легионеров, но его слова прозвучали как пустая банальность.

По кивку Амлоди Бьерн вышел вперед и взялся за копье Волчьего Короля. Секундное сопротивление. Русс зарычал. Его глаза забегали под веками, но так и не открылись.

Затем пальцы расслабились, и Бьерн высвободил оружие. Он подошел с ним к Оки, но ярл поднял руки и отступил назад.

— Это оружие вюрда. Можешь оставить себе, Бьерн Однорукий.

— Пробил Час Волка, — пробормотал Бьерн. Он провел рукой по золотому наконечнику копья, и когтистые пальцы другой крепко обхватили древко. — Мы все обречены.

Из-за шока Агапито позабыл о всяких приличиях. На секунду звание и легион просто перестали для него существовать. В тот миг он мог только высказать то, что думал, человеку, которого считал своим другом многие десятилетия.

— Уходить без вас? Да вы спятили, если считаете, что мы согласимся!

— Если Волки могут биться до последнего, мой лорд, сможем и мы, — чуть тактичнее добавил Соухоуноу. — И нет причин, по которым мы можем быть выше этих бессмысленных жестов.

В тени «Грозовой птицы», которая казалась крошечной по сравнению с ближайшим кораблем, Коракс мерил шагами землю так, словно по-прежнему был заключенным в камере на Освобождении. Повсюду вокруг них Космические Волки готовились к финальной битве, а отделения Гвардии Ворона бесшумно двигались в кажущейся анархии сбора VI легиона.

На другом конце долины уже отчетливо виднелся враг. Спорадический обстрел начал проверять готовность лоялистов оборонять свою твердыню, пока бронетехника выдвигалась на последний прорыв.

— Вы уйдете, — едва слышимо произнес он, обратив на них темный взор. — Это приказ.

— Рапторы остаются, — сказал Аренди. — Вы хотите оставить Рапторов. Почему именно Бранн? Что в нем такого особенного?

Командор промолчал, его лицо было мрачнее тучи.

— Это мое решение, — повторил Коракс, упершись в Аренди взглядом. — Моя воля.

Командор недавно созданной Черной Гвардии тяжело сглотнул, подавив резкий ответ. Он кивнул, уступая.

— Как прикажете, мой лорд.

— Отныне ты — магистр легиона, Герит, — добавил Коракс, чем еще больше удивил всех командоров.

— Но это ваше звание, мой лорд, — тихо возразил Соухоуноу.

— Оно существовало и до меня, как ты осведомлен лучше остальных.

— Я польщен, но может…

— Это моя воля! — резкая отповедь примарха и вспышка когтей заставили легионеров дернуться. Коракс метнул взгляд на ближайших Космических Волков и снова опустил голос. — Хватит притворяться. У Рапторов нет будущего. Так будет лучше всего. В битве, с честью, как легионеры Гвардии Ворона.

— Ваша правда, — пробормотал Бранн. — Так будет лучше. Для всех.

Агапито со вздохом кивнул, соглашаясь с приказом; так же поступили все остальные. Коракс поочередно посмотрел на своих командоров, его взгляд метался, оглядывая каждого из них несколько секунд, после чего он отвернулся и торопливо зашагал между отделениями VI легиона.

Командоры какое-то время молчали, осознавая важность сказанных примархом слов.

— Я и впрямь думал, будто мы спасаем Космических Волков, — признался Соухоуноу. — Я не догадывался, насколько глубоко в нем угнездилась тьма.

— Вы должны мне поверить, я того не хотел, — сказал им Бранн. Он не стал встречаться с взглядом Агапито, глядя вместо этого на собиравшихся сынов Фенриса. — В смысле, чтобы вас отослали отсюда.

— Все мы рано или поздно умрем, — сказал Агапито, хлопнув Бранна по руке. — Только сначала убедись, что захватите с собой парочку врагов.

— Будь спокоен. Мы за этим проследим.

Соухоуноу покачал головой. Терранин перевел взгляд с Бранна и Агапито, и пожал плечами.

— Оставлю вас наедине.

— Брат, — Агапито хотел, чтобы Бранн посмотрел на него. — Брат.

— Все идет по кругу, верно? — промолвил командор Рапторов, продолжая разглядывать Волков. — Я вытащил вас всех с Исствана. А теперь вы оставляете меня. Однажды ты сказал, что мне никогда не узнать, что значило там умирать. Ты прав. Откуда я мог это чувствовать?

— Бранн… — Агапито протянул руку, однако брат шагнул назад, не дав себя коснуться. Наконец, он повернулся к Агапито.

— Я думал об этом. О своем решении. Я был в шаге… в шаге от того, чтобы счесть Валерия безумцем и бросить на гаупвахту. И что тогда? Ничего! Все бы погибли. И я также. Нас было не так и много, однако мы ведь внесли решающий вклад? Мы же заняли Хоруса и его мерзких дружков? Но был момент…

Агапито поймал брата за нагрудник и притянул к себе.

— Что было, то было. Это не наказание. Не исправление нарушенного равновесия. Это просто то, что происходит. Мы воины, а это — война.

Братья замолчали, опустив руки друг другу на наплечники и смотря прямо глаза. Так они стояли в ночь перед восстанием, зная, что это мог быть их последний шанс запечатлеть в памяти образы друг друга. Те воспоминания по-прежнему оставались с ними, и хотя оба они были изменены так, как тогда и мечтать не смели, на минуту они снова стали двумя парнями на заре своей судьбы.

Первым отстранился Бранн. Он подавил улыбку.

— Мы завоевали галактику, Агапито. Пара сдохляков из тюрьмы, которых можно было соплей перешибить. Мы увидели звезды, и ходили подле бессмертных. Жаловаться мне не на что.

— Черт, да ты прав, — рассмеялся Агапито. — В иной компании мы стали бы царями!

Его смех погас, когда Бранн ушел, хотя Агапито не сводил с него глаз до тех пор, пока он не затерялся среди Космических Волков.

Коракс перестал воспринимать происходящее вокруг, перестал наблюдать за воинами своего брата. Бранн уже собирал остатки Рапторов, а остальные организовывали легион для эвакуации на орбиту.

— Этот канал защищен? Нас не подслушивают?

— Полностью зашифрован, — сказала Настури Эфрения. — Как вы и просили, я одна, мой лорд.

— Зови меня Кораксом, — ответил он. Он присел на небольшом выступе, с которого ему открывался вид на кипевшую внизу деятельность.

— Много воды утекло с тех пор, как я называла тебя по имени, — произнесла диспетчер. — Что тебя тревожит?

— Ты была первой, кого я увидел, Настури. Одинокая, напуганная и всеми брошенная. Твое лицо было первым в том холодном, жестоком месте, где я пробудился.

Она промолчала, понимая, что сейчас предстояло говорить не ей. Пока.

— Я много думал о том моменте. О том мгновении, где прошлое и будущее слились в одно. Что бы случилось, если стражи нашли меня первыми?

— Не понимаю, Коракс.

— Мог ли я стать кем-то другим? Какие семена были во мне изначально, а что взросло в компании, в которую я попал? Что, если бы меня вырастили угнетатели, а не угнетаемые?

— На этот вопрос нет ответа, Коракс, и ты это знаешь.

— Так помоги мне. Скажи что-то хорошее о том, что я сделал. Что-то объективное.

— Ты спас мне жизнь, — без колебаний ответила ему женщина. — Ты говоришь об этом моменте? Секунду спустя ты убил стража, который был моим мучителем столько, сколько я себя помнила. И преподнес мне его голову. Ты никогда не знал, что это для меня значило. Я была так близка к смерти. Даже в том возрасте я уже была сломлена и лишена надежды. Я видела, что они творили с другими, и что ждало меня саму. Было бы хуже, если бы тот страж выжил. Я умерла бы достаточно близко, или от его руки, или от своей собственной.

— Я… Ты никогда об этом не говорила.

— Мне не нужно было. Я увидела, как ты оторвал голову человеку, который ужасал и унижал меня с самого моего рождения, а затем я поняла, что все будет хорошо. Я поняла, что мы можем отбиваться, что справедливость существует, и она имеет бледную кожу и черные волосы.

Коракс вдруг со всей отчетливостью вспомнил их первую встречу, и вспомнил, какая боль была написана на ее детском лице, когда страж волочил ее за волосы. Никогда прежде он не смотрел на произошедшее под таким углом, но теперь явственно увидел абсолютный и личный ужас, который Эфрения испытывала к тому человеку.

И ее полный искреннего облегчения и радости смех, когда примарх оторвал ему голову.

Он окинул взглядом собирающуюся армию, и его глаза остановились на стоявшем в одиночестве Бьерне, который наблюдал за приближающимися врагами, воткнув в мерзлую землю рядом с собой копье Русса.

— Мы назвали тебя Корвус Коракс не просто так, — сказала она ему. — Спаситель.

— Спасибо, — ответил он, и отключил вокс-канал.

В десантной сбруе было неудобно. Она врезалась в грудь Хефа в странных местах, не предназначенная для его противоестественного тела. Он переносил дискомфорт в молчании, сдерживая рык, готовый вот-вот вырваться у него из глотки.

Внутри капсулы царила почти непроглядная тьма. Сквозь корпус доходила вибрация «Мстителя». Гул оживших генераторов пустотных щитов. Размеренный грохот макропушек на орудийных палубах. Шипение массивной дорсальной башни с бомбардировочной пушкой и грохотание выстрелов.

Товарищи вокруг него дышали неодинаково. Некоторые Рапторы шипели, хрипели и кашляли, дыхание вырывалось из их искаженных глоток и челюстей, со свистом выходило из звериных ноздрей.

Хеф давно привык к предбоевому ожиданию. Его жизнь была наполнена им самого вступления в легион. Но сегодня он чувствовал нечто еще, нечто отличное от привычного напряжения, приятного ожидания.

Он чувствовал стыд.

Никто ничего ему не говорил, ни в чем не обвинял, но он знал, что в изменившемся отношении примарха к Рапторам были виновны его действия. Финальный приговор огласил Бранн, когда с каменным лицом разбил собравшуюся роту на грубых и гладких. Все грубые разделились на несколько отделений, чтобы вместе высадиться в десантных капсулах, когда придет время.

Хеф догадывался, какой бой ждал его с обезображенными братьями. Коракс наконец устал лгать и прятать своих монстров. Это станет их последним сражением, неважно, каким окажется его исход.

Они слышали, какая участь постигла Тэрионскую когорту перед прыжком к Яранту — их отправили войну, победить в которой не мог никто. Хеф понятия не имел, чем солдаты Имперской Армии смогли так прогневить примарха, но вряд ли это было хуже того, что Хеф сделал с Раноплетом и его наблюдательной стаей.

Мысли о гибели Космического Волка вызвали новый прилив вины.

Хеф взвыл, не в состоянии больше сдерживаться. Вырвавшийся из его горла хриплый и громкий вопль эхом разнесся в тесной десантной капсуле.

С каждой секундой Хеф ненавидел себя все больше. Он ненавидел себя за то, во что превращался, за то, что слабость внутри него заставила его поддаться тьме. Он соскальзывал вниз и, хуже того, понимал это. Наступит момент, когда черта будет пересечена, и все это станет уже неважным, а до тех пор он осознавал каждый миг своего падения в необузданное безумие. Мучить тело еще сильнее было уже невозможно, но разум Хефа погружался во все большие пучины.

— Хватит, — прорычал он, схватившись когтистыми руками за ремни. Его конечности дрожали, налитые гневом и болью, жаждущие освобождения. — Хватит!

Стоять единым строем против хлынувшей в долину армии предателей было все равно что оказаться камушком, брошенным в надвигающийся прилив, но вместе Гвардия Ворона и Космические Волки встретили угрозу. Бранн увидел, как Коракс появился из крепости подле Бьерна и волчьих лордов. Но Лемана Русса с ними не было, и командор приуныл. Еще один примарх на поле битвы им бы вовсе не помешал.

Сыны Русса превратили свои приготовления в настоящий ритуал, покрывая доспехи и лица кровавыми отпечатками ладоней. Они пели и завывали, утробно выкрикивали клятвы и помечали оружие, давая себе обеты свершать деяния, достойные саг. Во многих глазах Бранн замечал необузданную дикость — звериный взор, слишком хорошо известный ему из-за своих изменившихся Рапторов.

Сторонники Воителя провели последние часы с пользой, оценивая ситуацию и проводя соответствующую планировку. Это была теперь не охота на остатки легиона вместе с их раненым примархом, это была всеобщая война на уничтожение воинов Коракса и Русса. Они наступали быстро, выделив лишь немного времени для предварительной бомбардировки в надежде на то, что стремительное сокращение расстояния убережет их от атаки с орбиты.

Со странным чувством Бранн, наконец, понял, что означало быть там, на Исстване, и ожидать неизбежного удара. От флота не поступало докладов, но он знал, что большое число вражеских кораблей скоро возвратится к Яранту и в считанные часы лишит Гвардию Ворона последнего шанса на выживание. Он слышал, как Коракс велел уцелевшим натоллианским и тэрионским капитанам кораблей сражаться до последнего, чтобы обрушивать смерть на предателей так долго, как это возможно, а затем перевести огонь на корабли врагов.

Вокруг него вздымались голоса Космических Волков, звуки рожков и боевые кличи.

Он стал удивительно спокойным, смирившись со своей участью.

Командор Бранн Нев приготовил оружие.

Рапторы двинулись вслед за примархом, вместе с Волками, словно они приняли Лорда Воронов в отсутствие своего лидера. Фенрисианские роты быстро обогнали отряды Гвардии Ворона, чтобы встретить волну легионеров, которые катились на склоны холмов.

Ветераны из VI легиона заняли высоты и открыли огонь из тяжелого оружия по вражеским воинам, которые пытались зайти им с флангов. Волчья Гвардия Русса и несколько отделений старались держаться возле Коракса и прикрывать его спину, даже когда среди них снова начали падать снаряды и ракеты. Рев орудий кораблей-очагов затерялся среди грохота двигателей десантно-боевых кораблей, орудий и нескончаемого рева тысяч болетров.

Внимание Коракса привлекло движение в небе — боевые корабли в цветах и с метками другого повелителя, чем у воинов, которые приближались с востока. Не синие цвета Альфа-легиона, но темная боевая броня элитной Первой роты XVI легиона.

Значит, Сыны Хоруса также прибыли во всеоружии. Каким зловещим теперь выглядело переименование легиона. Акт посвящения Лунных Волков Воителю в ретроспективе казался кульминацией амбиций и эгоизма, что вспыхнули в Хорусе.

На глазах у Коракса многочисленные корабли извергли отделения воинов в тяжелых терминаторских доспехах и, по меньшей мере, дюжину дредноутов. По каким-то причинам Хорус отправил самых лучших, дабы наверняка уничтожить своего брата Русса.

Лорд Воронов перевел внимание обратно на наступающие легионы. Когда предатели почти достигли строя Космических Волков, Коракс взмыл ввысь.

А затем он исчез.

Их ожидание затягивалось. «Мститель» стих, тишину нарушал лишь постоянный гул реакторов и пустотных щитов.

Хеф включил коммуникатор.

— Командование? Это капсула два-семь. Запуска нет. Может, поломка?

— Капсула два-семь. Поломки нет. Приказа о запуске не поступало. Лорд Коракс имеет прямую авторизацию для протокола запуска Рапторов.

— Лорд Коракс?

— Все верно, лейтенант Хеф. Мы ожидаем прямого приказа примарха.

— Вас понял.

Хеф отключил вокс. Он почувствовал на себе взгляды остальных, но не стал с ними встречаться.

Лорд Коракс отнял у Бранна командование над Рапторами?

— Тут только мы, Хеф, — произнес Девор слева от него. — Только грубые. Гладкие ушли с Бранном.

— Чего он ждет? — сипло зашептал Саннад, освещение десантной капсулы окрашивало его молочно-белую плоть красноватым цветом. — Мы можем биться!

Хеф знал, в чем дело. И ему предстояло объяснить остальным.

— Для нас это последняя битва, — при одной лишь мысли об этом его ноздри раздулись. — Примарх отправит нас только в последний бой. Он покажет нас, если только не останется выживших.

Скрывшись при помощи своих неестественных сил, Коракс ворвался в ряды ничего не подозревавших Пожирателей Миров. Его когти и крылья сеяли кровавое разрушение среди наступавших, оставляя за собой просеки расчлененных легионеров. Он развернулся, взлетел и упал снова, следующей атакой обезглавив еще десяток врагов.

Он незримым мечом рубил предателей, ширя по войску смятение. Сосредоточившись исключительно на смерти своих врагов, Коракс порхал, взмывал и нырял обратно, всякий раз оставляя после себя рваные бреши в ротах бронированных врагов, что поднимались на холм. Выстрелы из его пистолета пробивали даже самые прочные доспехи, быстро расправляясь с теми, кто пытался избежать невидимого монстра, рвавшего их братьев по отделениям.

Хотя в первые минуты сражения он положил сотню врагов, вдесятеро больше рвалось вперед, вовсе не обращая внимания на атаковавший их товарищей ужас, дабы окончательно унизить Волчьего Короля и его сынов.

Коракс увидел, как Бьерн и Волки ринулись на надвигавшуюся орду. Копье, принятое из руки лишившегося сознания лорда, казалось полыхающей молнией, после каждого удара его позолоченного наконечника на опаленной земле оставался лежать десяток легионеров.

Волки Фенриса без устали мчались сквозь шквальный огонь из автопушек и болтеров, все время в шаге от попадания, с их доспехов сыпались искры от тех немногих снарядов, которые все же настигали свою цель.

Один из терминаторов Пожирателей Миров вырвался из хватки и бросился к Бьерну, разбрызгивая с двойных цепных кулаков кровь сыновей Волчьего Короля. Бьерн взметнул собственную когтистую перчатку, и ее лезвия без труда пронзили прочный нагрудник воина.

Коракс убил еще десяток легионеров, проложив себе дорогу назад к элитной гвардии брата. Подобно кровавому урагану, он вздымался и кружился, рубя тех предателей, которым удавалось избежать убийственных взмахов и выпадов Волчьей Стражи. Пожиратели Миров ни не секунду не сдавались, имплантаты заставляли их кидаться в одну атаку за другой, дабы пасть от гнева Лорда Воронов и его невероятных союзников, их доспехи и плоть разлетались во все стороны, словно разбрасываемые лопастями автожира.

Рапторы и Космические Волки сформировали вокруг них плотный оборонительный кордон, на который со всех сторон накатывала объединенная ярость Тысячи Сынов и Альфа-легиона, а также еще большего числа Пожирателей Миров.

Только Сыны Хоруса пока еще не вступили в битву.

Хеф ждал, прислушиваясь к собственному хриплому дыханию. Приказ скоро придет. Для окончания высадки потребуется всего пару минут — примарх наверняка вот-вот вызовет Рапторов.

Он снова включил вокс.

— Штаб, это снова Хеф. Установите безопасный канал с лейтенантом Нерокой.

— Вас понял, лейтенант, — настала непродолжительная пауза. — Ваш сигнал передается.

— Нерока?

— Хеф? — судя по стону и выдоху, лейтенант был занят напряженной деятельностью. — Я в самой гуще боя, где вы?

— В десантных капсулах, ждем.

Следующие слова перемежила череда рыков и проклятий.

— Почему вы не высадились?

— Ждем приказа лорда Коракса.

— Ты бы здесь явно не помешал, друг. Здесь горячее, чем в печке. Чего ждет примарх?

Хефу не хотелось отвечать на этот вопрос, однако сказать что-то требовалось.

— Я ошибался. Насчет Раноплета. Мы не должны ведать страха, но я не мог позволить Космическим Волкам напасать на лорда Коракса из-за нас. Мне так жаль.

Другой лейтенант замолчал.

— Нерока? Ты там?

Ответом ему послужило только шипение статики.

Приземлившись возле закаленного волчьего лорда Стургарда Йорикссона, Коракс тут же почувствовал, как в его доспехи со всех сторон впиваются цепные топоры и болты, но он не обратил на них внимание. С каждым взмахом крыла, каждым поворотом когтя он обрывал жизнь очередного предателя. Каждое мгновение делало его ближе к избавлению от скверны, от порока, который они с братьями унаследовали от рождения.

Пришло время положить этому конец. Пришло время платить кровью.

Он открыл вокс-канал с «Мстителем».

— Подготовить к атаке каскад капсул. По моему сигналу.

— Вас поняла, мой лорд, готовимся к финальной волне капсул, — из-за напряженности момента голос Эфрении надломился. — Прощай, Коракс.

Он ничего не ответил, погружая когти во внутренности еще одного легионера. Он так сильной увлекся бойней, что не слышал воя падающих снарядов и шипения ракет до тех пор, пока не стало слишком поздно. Стургард также услышал их и едва успел обернуться.

Первый взрыв отделил примарха от Космических Волков. Второй попал Кораксу прямо в грудь, когда тот взмыл в воздух, сбив его обратно на землю. Третий, четвертый и последующие стали оглушительным и всепоглощающим штормом звука и огня, заколотившим по его телу и разрывавшим землю вокруг.

Он почувствовал, как его доспехи трещат от ударов, как плоть раскалывается и горит, как от ярости артиллерийской атаки дрожат кости. Сквозь пламя Коракс смог разглядеть, как Бьерн пытается подняться на ноги, вызывающе сжимая копье, даже когда на его нагруднике взорвалась осколочная ракета и накрыла его раскалено-белыми осколками. Он рухнул среди изломанных тел троих волчьих стражей, выпустив копье из обессилевшей руки.

Коракс вспомнил о сломленном и беззащитном Волчьем Короле, что лежал сейчас в последней крепости Космических Волков.

Беззащитном впервые в своей противоестественной жизни.

Лорд Воронов никогда не отворачивался ни от одной души, нуждавшейся в помощи. Неужели он и впрямь позволит врагам убить раненого примарха? Неужели желание наказать себя так сильно на него подействовало?

С высокой горы упало хорошо знакомое ему знамя — штандарт презренного Первого капитана Воителя, Абаддона. И хотя сам Хорус не пришел на Ярант, он прислал свою правую руку проследить за финальным уничтожением VI легиона.

Образ этого знамени прожег разум Коракса, а следом за ним второй, похожий, однако намного больший, что реял над холмами Ургалльской низины.

Всевидящий символ Воителя, Око Хоруса.

«Я — бдительность Императора, — говорил когда-то он, — и Око Терры».

Каким же высокомерным и эгоистичным нужно было быть, чтоб обратить против себя Империум в величайший момент истории? Его тщеславие пугало Коракса и наполняло таким презрением, которого он не чувствовал ко всем своим тюремщикам вместе взятым.

Он перекатился на четвереньки, от его крыльев осталось изуродованное переплетение металла и проводки, свисающее со спины. Он стряхнул с себя их утягивающую вниз тяжесть и поднялся на ноги, а затем резко дернулся в сторону, когда мимо щеки пронеслась ракета и взорвалась среди трупов и выживших командиров его брата.

Хорус все еще был жив, все еще угрожал Терре, все еще угрожал самому Императору.

— Что я творю? — прошептал Коракс.

Такова была цена. Таков был его вергельд. Выжить. Бороться.

Чувствовать боль всегда, ежедневно.

Не ему было выбирать свою смерть. Не ему было очищать себя от грехов. Сделать это мог только один человек, и он находился в Тронном мире.

К ним с воем понесся очередной залп ракет и снарядов. Коракс схватил копье Русса, а другой рукой обнял Бьерна. Хотя у Коракса больше не было крыльев, чтоб воспарить, он все еще мог летать. Он включил прыжковый ранец.

Их отбросило от взрывов на пятьдесят метров и обволокло огнем и дымом, когда они врезались в толщу горы.

Коракс перекатился на ноги, не давая Бьерну вырваться из хватки. Космический Волк резко вскочил, ухватил копье с земли, и на мгновение примарху Гвардии Ворона показалось, что однорукий воин его брата вот-вот набросится на него.

— Это не добрая смерть! — рявкнул Коракс, шагнув назад. — Мы так не умираем! Мы не имеем права выбора!

— Ты мне не отец, чтобы мной командовать! — также отступая, крикнул Бьерн.

— Нас ждет война, и если мы победим — когда мы победим — мы должны помнить, кто обрушил все это на нас. Не смертные, не люди, но мы сами. Это война между легионами. Ты, я, и все мои братья скрываем внутри себя потенциал для этой ереси.

— Поздновато менять свое мнение, не находите? — Бьерн указал копьем на битву, что по-прежнему бушевала вокруг них. — Мы окружены и в меньшинстве, наши корабли вот-вот сгорят.

Коракс активировал вокс.

— Командор Бранн.

— Да, мой лорд.

— Начинай рассеивание тени.

Командор с нескрываемым облегчением вздохнул.

— Спасибо, мой лорд.

Спустя десять секунд сумрак прожгли первые залпы с орбиты, всего в сотне метров от разбитого кордона. За ними последовали сгустки плазмы, и сквозь возобновившуюся ярость атаки показались силуэты снижающихся десантных кораблей, ведущих прицельный огонь по врагам.

Космический Волк недоверчиво покачал головой.

— Не волнуйся, Бьерн, — взревел Коракс, дико паля из пистолета по рядам изменников, и освобождение от момента вызвало у него болезненный смешок. — Мы так уже делали.

Когда у Хефа вдруг заболела челюсть, он понял, что бездумно грыз обвязку, впиваясь зубами в ремни на своих доспехах.

Он хотел конца. Благословенного забвения.

В капсуле посветлело, красный сумрак готовности сменился мягкой синевой обычной осветительной полосы. Раздался треск голосовой системы связи, и Хеф узнал голос Бранна, хотя вспомнить командора ему удалось с трудом — сквозь облака, затянувшие его мысли, пробились только поблекшие образы и воспоминания.

— Всем постам, началась эвакуация. Высадка отменена. Повторяю, Рапторы не будут высаживаться.

Кто-то рассмеялся, и Хеф ударил кулаком по рычагу обвязки и припал на четвереньки к палубе. Он прислонился лбом к холодному металлу и, заскребя когтями по стали, зарыдал.

Затем, присев на корточки, он дал выход своему горю длинным, протяжным воем.

Огвай Огвай Хельмшрот, старший выживший ярл, сидел напротив Коракса в отсеке «Грозовой птицы», пристально глядя на примарха. Какое-то время все молчали — безумие эвакуации отняло слишком много сил. Над правым глазом Огвая виднелся порез, и Коракс заметил в ране осколки керамита.

— Пусть тебя осмотрит апотекарий, — сказал он.

— Что дальше? — спросил Огвай, пропустив мимо ушей заботу примарха. — Наши Великие Роты теперь можно сосчитать на пальцах руки. Думаю, вы знаете, каково это. Что нам делать? Где нам сражаться дальше, если Волчий Король не проснется?

— Это зависит от вас. Я не мой брат.

— А вы? Что с Гвардией Ворона?

Коракс издал долгий, уставший вздох. Все это казалось ненавистно знакомым.

— Мы отправимся туда, где нам комфортно, где мы сможем причинить силам Воителя наибольший вред, пока они движутся к Терре. Мы вернемся в тени.

Эпилог

Коракс медленно подошел к первой камере на Красном уровне. На секунду он замер у двери, испытывая в равной мере нежелание и необходимость.

Это нужно сделать.

Внутри он увидел свернувшееся в углу существо, под клочьями густой черной шерсти проглядывала белая кожа, глаза, смотревшие на него без признаков интеллекта, походили на круглые черные диски. Коракс не мог не замечать очевидной схожести, этой бледной кожи и темных глаз.

Они сражались, и они победили. Теперь настало время выполнить обещание, данное им колдуну Натракину в мире-кузнице Констаникс-2.

— За свою долгую жизнь я дал несколько клятв, но я неизменно клялся лишь в том, что мог выполнить. За исключением одного, — сказал он зверю. Примарх присел рядом с жалким созданием, и оно подползло ближе, ощутив тепло его присутствия, хотя его вид и разрывал сердце примарху. — И теперь я думаю, что не смогу это выполнить. Я смотрел в лицо нашему врагу, в сердце тех сил, которые их совратили. Я знаю, что пускай мы и убили Хоруса, силу эту нельзя искоренить полностью. Хаос вернется снова, если мы этого допустим, если дадим ему искомые сосуды, и будем подпитывать амбиции, что приводят слабых в его объятия.

Коракс узнал обожание и доверие в глазах Раптора. Он положил массивную руку на голову бывшего легионера, а пальцы другой стиснулись на его горле. Существо зашевелило ртом, и по перчатке Коракса потекла слюна, толстыми каплями падая на пол.

— Я помню все, я в точности помню сказанное ему, прежде чем отправить обратно в породивший его варп-вихрь….

На глазах примарха заблестели слезы.

— Я… я пообещал ему, что прежде чем умереть, уничтожу каждое рожденное варпом, запятнанное Хаосом существо в галактике…

Бормочущее, стенающее существо, которое было Наваром Хефом, встретилось с его взглядом.

— И я всегда сдерживаю обещания, сын мой.