Эрия. Осколки души (СИ)

Глава 11. Судьба найдет дорогу

Утро следующего дня выдалось пасмурным и холодным — под стать настроению. После пережитого накануне я впала в состояние глубокой апатии, не хотелось ни двигаться, ни есть, ни разговаривать. Такое чувство, что меня словно деревянную бочку вычерпали до дна, оставив сушиться под палящим солнцем. Внутри одна звенящая пустота. Вместе со слезами в подушку вышли все чувства. В голове девственно чисто как на белом листе бумаги, ни одной связной мысли — только инстинкты и рефлексы. С их помощью поднялась с постели, отправилась умываться.

— Да — а — а… Хорошо вчера «повеселилась». — протянула я, разглядывая своё отражение в зеркале над раковиной. Глаза — красные щёлки, кожа вокруг припухла, губы обкусаны. Красавица!

— Отлично выглядишь, Эрия! — подбодрила саму себя и потянулась на полку за мазью, чтобы убрать излишнюю припухлость и скрыть следы душевных терзаний.

Умылась, оделась в любимый дорожный костюм: вниз белую рубашку с длинными рукавами, тёплые штаны с кожаными вставками для верховой езды, тёмно — синий длиннополый шерстяной кафтан с глухим воротом стойкой и разрезным подолом специально для верховой езды. Переплела волосы в тугую косу и вышла в общую комнату.

Дядя уже проснулся и полностью одетый сидел за столом, читал книгу и попивал горький кофе.

— Доброго утра! — Поздоровалась, смущённо замерев посреди комнаты.

Не представляю, что он обо мне думает. После ухода Люка нам не удалось поговорить — я пребывала в невменяемом состоянии, и дядя отправил меня в комнату, отложив беседу на потом.

— Доброго утра, Эрия! — обернувшись, поздоровался он в ответ. — Садись, сегодня я за тобой ухаживаю.

Угрюмо кивнула и села за стол. Дядя готовить умел и делал это с чувством, наслаждаясь процессом рождения каждого блюда. Рацион проводника в пути скудный: пища, приготовленная на костре, да сухой паёк. Чёрствая, однообразная, часто без соли — необходимость и никакого удовольствия. Возвращаясь домой, дядя с жадностью брался за готовку, выпуская на волю застоявшиеся кулинарные таланты.

Вот и сегодня он не изменил себе. Жареная яичница с овощами, беконом и свежей зеленью, обжаренный до хрустящей корочки тост из белого хлеба со сливочным маслом и мёдом, кружка свежезаваренного кофе с молоком — ожидали на столе, источая возбуждающий аппетит аромат.

— Мне осталось уладить пару дел. … Сегодня закончу. — он говорил, не торопясь, подбирая слова и наблюдая за моей реакцией. — У нас мало времени, надо спешить. Выезжаем завтра на рассвете. — Сделал паузу, ожидая ответа.

— Хорошо. — пробурчала, не поднимая глаз от тарелки. Новость несвежая и не вызвала во мне никакого протеста.

— Ты попрощалась с друзьями? — после минутной паузы спросил он.

Вот этот вопрос уже с подвохом. Напряглась готовая обороняться.

— Да. … С кем — то лично, с кем — то мысленно. — нехотя ответила я, отведя взгляд в сторону.

Дядя недовольно цыкнул, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула. Похоже, я всё — таки дождалась этого разговора…

— Эрия, послушай, что я тебе скажу. Я не одобряю вчерашних действий Люка, хотя понимаю их природу. Этот парнишка давно положил на тебя глаз. Это известно всем вокруг, только ты оставалась слепа. Наконец прозрела… Впрочем, сейчас не об этом. … Так… О чём я… ах да! … Я удивлён, что он продержался так долго и не открылся тебе раньше. Излишняя самоуверенность и приверженность традициям сыграли против него. Мы оба понимаем, что у него изначально не было шансов, но здесь дело в другом — ты не можешь вечно скрываться. Красивая девушка с сильным даром неизбежно будет привлекать мужчин, желающих заполучить соблазнительный кусок пирога. Что будешь делать, Эрия? Каждый раз убегать и прятаться? Во что превратится твоя жизнь? … — Он выжидательно посмотрел на меня и, не дождавшись реакции, продолжил. — Нет, дорогая моя девочка, научись сама обозначать чёткие границы.

Дядя прав. Я живу не в лесу, а среди людей. Если не хочу убегать трусливым зайцем каждый раз, когда очередной мужчина заявит на меня права, то обязана научиться давать отпор. Вот только не сегодня… Я слишком растеряна и подавлена, чтобы снова вступать в борьбу. Не знаю, как мне общаться с бывшим другом после всего, что он вчера устроил. Ненависти к нему нет, но мне больно. Чувствую себя преданной, как будто надругались над сокровенными чувствами, обманули ожидания. Я не хотела и не желала его любви, с детства обожала и восхищалась как другом и братом, ценила наши отношения. Но всё оказалось не таким, как я думала. Хотя, возможно, я была слепа и не желала замечать очевидного, а Люк был искренен в чувствах и честен в намерениях? … Я запуталась. Мне нужно время.

— Ты прав, дядя, но пока я не готова встречаться с ним. Возможно, когда вернёмся…

— Когда вернёмся… — задумчиво протянул он. — Хорошо, Эрия. Это твоё решение. — закончил лир Томас и поднялся из — за стола. — Я в деревню. … До вечера.

Дядя накинул кожаную куртку и вышел во двор.

Оставшись одна, закончила завтракать, собрала седельную сумку, положила в неё походную флягу с водой, свёрток с бутербродами и холщовый мешочек с кусочками сахара для Кэсси. Взяла серебряный кулон — артефакт — подарок Лэсси и Люка, и уютно устроилась в кресле у печи в ожидании прихода некроманта.

Кулон в руках приятно нагрелся, отзываясь на магию. Следуя наставлениям подруги, сжала артефакт, закрыла глаза и мысленно погрузилась в калейдоскоп воспоминаний. Картинки минувших дней свободно кружились перед внутренним взором, сменяя друг друга. Образы мелькали в зеркальной поверхности разноцветной мозаики, формируя пёстрый узор на полотне памяти. Мучительные сцены прошлого вечера заполняли большую часть холста, совсем не те чувства, к которым хочется возвращаться вновь. Я неприязненно сморщилась, стараясь вытравить их из матрицы заклинания. Теперь в зеркалах отражались самые яркие, тёплые и счастливые моменты жизни в Саянке. С удовольствием окунулась в беззаботные дни детства и юности. Улыбалась, смеялась, плакала, мечтала — жила. Выбрав пять наиболее памятных, напитала кулон эфиром и прошептала:

— Ад футу́рум мэмо́риам!

Камень — кристалл вспыхнул ярким светом, нагрелся и погас. Внутри в белоснежном мареве клубились и мелькали выбранные образы — воспоминания. Через минуту остывшая поверхность артефакта покрылась перламутрово — белой пленочкой. Кулон принял прежний вид, внешне напоминая крупную морскую жемчужину, оправленную тонкими серебряными нитями. Перекинула кулон через голову и спрятала на груди под рубашкой.

Только закончила возиться с артефактом, как в дверь постучали. Я мгновенно вспыхнула и бросилась открывать. Остановилась у входа, поправила волосы, кафтан, медленно выдохнула и потянула за ручку. К удивлению, и небольшому разочарованию, на пороге, съёжившись от промозглого холода, стояла маленькая фигурка с кудрявой чёрненькой макушкой.

— Фанни! — воскликнула я.

— Доброго утра, лирэсса Эрия! — смущённо улыбаясь, поздоровались девочка. — Я… Вы… Я не вовремя?

— Конечно, нет! Я всегда тебе рада, Фанни! — Взяла девочку за холодные руки и завела в дом. — Проходи погрейся. Ты наверно замёрзла, пока добиралась до меня.

— Немного. — робко отозвалась Фанни и замерла у двери.

— Снимай сапоги. Тапочки у порога. Обувайся и проходи к печке. Не стесняйся. Я сделаю тебе горячего чая с тостами.

— Ой, не стоит, я дома позавтракала. Ничего не надо. — упорно отказывалась Фанни. Сменила сапоги на войлочные тапочки, прошла к печи, приложив озябшие пальцы к каменной кладке.

— Ну— ну! … Даже по чашечке чая со мной за компанию? — настойчиво продолжила я, выставляя на столик тарелки с горячими тостами, маслом, мёдом и чашки с ароматным цветочным чаем.

— Ну если только за компанию! — сдалась Фанни, устраиваясь за круглым столиком.

Согретая теплом печи, румяными тостами и горячим напитком, девочка расслабилась и принялась рассказывать: о здоровье матушки и старшем брате, ребятах в школе, которые не хотят с ней дружить, потому что она дочь опустошённой, о вчерашнем празднике, где впервые с отцом посетила Шатёр Грёз… Она говорила и говорила не в силах остановить поток затаённых чувств и переживаний. Мне оставалось только внимательно слушать, кивать и ободряюще улыбаться, позволив выплеснуть себя до капли. Наконец девочка замолчала.

— Фанни, тебя матушка отправила ко мне? — воспользовалась паузой, чтобы узнать о цели визита.

— Нет, мама сегодня хорошо себя чувствует и освободила меня от дел по хозяйству. Я надеялась, что вы отправитесь сегодня на прогулку и, возможно, возьмёте меня с собой… Вот дошла, чтобы узнать… — смущённо проговорила Фанни.

— Конечно, возьму! Ты вовремя — я уже собиралась уходить. — Осознав, что она не вернётся домой ни с чем, Фанни радостно заулыбалась. Чистое счастье светилось в глазах и на лице девочки. Воодушевлённые будущей приятной прогулкой, мы быстро оделись и вышли на улицу.

Кассандра стояла в стойле, слегка всхрапывала и нетерпеливо перебирала копытами, словно поджидая нас. Я вытащила из сумки пару кусочков сахара и передала Фанни, чтобы та угостила Кэсси. Сама же, приласкав лошадь, взялась за сбрую. Животное радостно пофыркивало и тыкалось мордой в раскрытую ладонь Фанни, как будто здороваясь и журя за длительное отсутствие. Малышка обожала Кесси и с наслаждением помогала ухаживать за нашей верной напарницей и попутчицей.

Закончив седлать Кассандру, вывели лошадь во двор, где на крыльце уже ожидал каратель. При виде нас Грэгори поднялся, сухо улыбнулся, учтиво склонив голову в приветствии.

— Доброго утра, лирэссы! — поздоровался он, приложился губами к моей руке, не затянутой в перчатку, и отошёл в сторону. Кожу в месте поцелуя приятно покалывало.

Утренний Грэгори выглядел предельно собранно. Молчаливый, слегка отстранённый и неизменно вежливый. Никаких признаков вспыхнувшей вчера между нами страсти. Наивно с моей стороны ждать, что взрослый опытный мужчина благородного происхождения серьёзно заинтересуется деревенской простолюдинкой. Наш поцелуй для некроманта — лёгкое мимолётное приключение, утром проснулся и даже не вспомнил. Для меня же — первый чувственный опыт, отголоски которого ещё блуждают в крови, хочется прижаться к мужчине и…

Помотала головой, отгоняя назойливое и совершенно неуместное видение.

Прошла ночь, а я так и не определилась, какой линии поведения придерживаться. Действую по обстоятельствам. Холодность и отчуждённость некроманта облегчает мою задачу.

— Доброго утра, лир Грэгори! — копируя поведение мужчины, в том же духе поприветствовала некроманта. — Вы не возражаете, если к нам присоединится Фанни? Девочка прекрасно держится в седле и хорошо знакома с окрестностями. Она не помешает.

— Как угодно — я не против. — ответил он и вскочил на коня. В голосе мужчины чувствовалась горькая нотка раздражения. Видимо, моё возвращение к обращению на «вы» не пришлось по вкусу карателю.

Невозмутимое и бесстрастное поведение некроманта подталкивало к мысли, что он сожалеет о проявленной накануне вечером слабости, либо не придаёт большого значения, в отличие от меня. Не скажу, что рада, но, очевидно, такой исход лучший для нас обоих.

«Мы не можем быть вместе» — как заклинание твердила я себе, но чувства не выключишь.

Раздражение, обида на невнимание и холодность со стороны карателя нарастали во мне словно снежный ком, несущийся с вершины горы. Я не желала этого, но не могла контролировать. Чтобы отвлечься от дурных эмоций, помогла Фанни забраться в седло, и пристроилась сзади. Оседлав лошадей, мы отправились в путь.

Пасмурная погода встретила нас этим утром. Ничего даже отдалённо не напоминало о ясных тёплых днях, царивших в предгорье всю прошлую неделю. Небо хмурилось. Тяжёлые творожистые облака шапкой скрывали острые пики, рыхлым туманом сползали по покатым склонам гор. Стылый воздух словно губка напитался утренней влагой и лесными запахами смолянистой хвои. Густой землистый аромат прелой листвы приятно щекотал нос, вызывая сонливость и небольшое головокружение. Под копытами лошадей глухо хлюпал влажный мох и хрустел старый валежник. Межсезонье, на прощание одарив саянцев по — летнему тёплыми солнечными деньками, вновь продемонстрировало свой меланхоличный, скупой и несговорчивый характер.

Мы спустились с холма и двинулись нашим обычным с Кэсси маршрутом: через перелесок, вдоль устья горной реки до мелководья, затем по каменистой равнине до опушки, через вечнозелёный лес вверх по правому пологому склону гор. Прогулка взбодрила обычно застенчивую Фанни, всю дорогу девочка беззаботно болтала и смеялась. Задор и очарование детской непосредственности слегка разбавили повисшую между мной и карателем безмолвно кричащую пустоту. Сказать хотелось многое, но страх останавливал. Я боялась наговорить лишнего, о чём впоследствии буду жалеть. Предпочла промолчать. Каратель тоже не стремился завязать разговор, тихо ехал рядом, лишь изредка вставляя одинокие фразы в возбуждённый лепет Фанни.

Поскорее бы закончилась эта выматывающая душу поездка. Найти его вещи и расстаться…

До места, где я нашла раненного Грэга, мы добрались довольно быстро. Сумка — рюкзак некроманта нетронутая лежала недалеко от зарослей папоротника, где я обнаружила израненное тело несколько дней назад. Грэгори был недоволен. Осмотр места нападения не дал обнадёживающего результата. То ли дождь смыл все следы, то ли здесь уже поработали. Не найдя ничего важного и ценного, мы двинулись дальше.

Добредя до небольшой поляны на вершине обрывистого холма, стреножили лошадей, расстелили плед и присели перекусить.

По изумрудной траве на всю ширину опушки жёлто — красными бусинами рассыпались пухлые головки цветков многопятновки. Над раскрытыми бутонами, натужно жужжа, кружили мохнатые тушки пчёл. Перелетая с одного цветка на другой, работницы поспешно собирали последний в уходящем году урожай.

Пологим краем холм упирался в еловый лес, а с противоположной стороны срывался вниз отвесной скалой. Здесь открывался изумительный панорамный вид на уединённую долину, заснеженные вершины Перворождённых, быструю горную речушку и деревню Саянку. Девчонкой я порой часами просиживала у самого края, наслаждаясь чувством единения с природой. Здесь не было нужды прятаться, удерживать контроль. Отпуская магию на волю, я наслаждалась магическим танцем источников. Светлые и тёмные эфирные нити резвились с задором шаловливых котят, радуясь мгновениям свободы вместе со мной. Приятное чувство наполненности охватывало меня изнутри. Моё место силы. Я буду скучать…

Фанни быстро закинула в себя пару бутербродов, схватила пустую седельную сумку и убежала на склон за цветками многопятновки. Я счастливо улыбнулась и проводила убегающую девочку взглядом. Мне хотелось запомнить эти минуты блаженства и забрать с собой в новую, обязательно счастливую жизнь, которая ждёт меня после прохождения обряда.

— Милая девочка! Полукровка, если не ошибаюсь? — прервал мои благостные мысли Грэгори. Расслабленный и задумчивый, он сидел рядом, уперев локти на согнутые в коленях ноги. Настроение некроманта не улучшилось.

— Да. Как и я. — добавила я. — Мать — светлый маг, прошла через опустошение источника, чтобы выйти замуж за любимого.

— Стандартная процедура для желающих вступить в смешанный брак. — кивнул он в подтверждение моих слов, не сводя задумчивого взгляда с девочки.

— Стандартная? — возмутилась я. Старательно сдерживаемое раздражение всё — таки вырвалось наружу… — А вы представляете, что испытывают люди во время этой… так называемой «процедуры»? Вам известно, на что похожа их жизнь после?… — Грэг перевёл на меня недоумённый взгляд. Моя реакция его удивила. — Всё равно что лишиться части себя — отрезать руку или ногу, утратить зрение или слух. Только ещё хуже. После опустошения человек вместе с магией теряет часть души, значительный кусок жизни. Он не может полноценно лечиться, чувствовать. Количество отмеренных ему лет тоже сокращается. Энергетический калека. Всё, что остаётся — это бесконечная, выматывающая борьба.

— Не всё. — возразил он. — Ещё любовь, семья, свобода и жизнь, как ни крути.

— Вы считаете, что это равноценная плата за право любить? Право, которым наделён каждый от рождения? Разве чувства подлежат классификации и регулированию? Их невозможно по желанию включить или выключить. Неужели человек виноват, что полюбил? Почему сухой закон определяет, кто может любить без ограничений, а кому придётся заплатить половиной души и жизни? Вам не кажется это вопиюще несправедливым? — Возмущение бурлило во мне, магия вскипала в крови, вторя чувствам. Я намеренно продолжала обращаться к Грэгу на «вы», подчёркивая тем самым полосу отчуждения между нами, устанавливая границу. Похоже, слова дяди возымели действие! Он может мной гордиться! — Посмотрите на эту девочку! Как думаете каково ей каждый день видеть мучения матери, слышать стоны и тихий плач по ночам? Осознавать, что, пусть и невольно, она причина её страданий. При этом не в силах помочь. Ведь ей всего десять лет… А отношение окружающих? — не останавливаясь, продолжала я. — Не все, но некоторые люди относятся предвзято и недружелюбно к магическим полукровкам, как к отбросам общества. Хотя те ни в каком плане не отличаются от остальных людей. Но закон выделил их, поставил за черту… Те, кто несогласен, вынуждены скрываться, бежать в Свободные земли, чтобы сохранить жизнь…

— Эти ограничения необходимы, оплачены кровью сотен и тысяч погибших в войне. — жёстко прервал он. — Я не испытываю неприятия и никоим образом не осуждаю выбор этих людей. Сердцу действительно не прикажешь… Возможно, закон несправедлив и жесток, но благодаря ему на земли Империи пришёл мир, а у людей появилась надежда на спасение. Разве тебе неизвестно, что магия в крови людей вырождается? Угасание источников тёмной и светлой энергии, борьба за ресурсы… Всё это удалось остановить нашим предкам, которые нашли способ подчинить энергию Ирбиса и издали пусть и жестокие, но необходимые для выживания всего человечества законы. Тебе известно выражение: «Лес рубят — щепки летят»? — спросил Грэг, сверля меня недобрым взглядом. Я согласно кивнула. — Невозможно создать мир одинаково прекрасный и удобный для всех. Это утопия. Жертвы неизбежны. Ни нам, живущим в мире и довольствии сегодня, судить тех людей. Мы не жили во времена смуты и кровопролития… Судьбоносные решения всегда даются нелегко и не бескровно. Кто — то должен их принимать и нести всю полноту ответственности, каков бы ни был результат.

— Я не пойму… Ты оправдываешь их? — Циничность слов некроманта ужасала, я не заметила, как вновь перешла на «ты». — Хотя о чём я… Ты же каратель.

— При чём здесь моя профессия? — раздражённо фыркнул Грэг.

— Ты один из них. Вы все: каратели, опустошители, щиты, мечи — верные слуги императора — часть системы. Ваша обязанность находить так называемых «преступников», а по сути, несчастных влюблённых, и помогать их… — от волнения я не закончила.

— Осторожно, Эрия! — предостерегающе низким голосом произнёс Грэг. — Не преувеличивай! За всё время работы в Отряде я не поймал ни одного нарушителя закона смешения магии. У меня другие задачи, и причина, что привела меня на службу, иного рода. Моя мать была ищейкой и погибла при выполнении задания. Но я не смирился, поклялся, что найду убийцу. Моя должность предоставляет мне такую возможность. Уверен, что я на правильном пути. В этот раз мне удалось напасть на след преступника. Осталось немного…

— Ненависть… Месть… Вот что движет тобой. — Осознание мотивов и взглядов сидящего напротив меня человека низвергло меня в пропасть отчаяния и нежелания примириться с суровой действительностью. — Ты застрял в темнице собственной души и не желаешь замечать чужих страданий и бед. Понимать их, сопереживать. Отгородился стеной скорби и боли. Частное для тебя превыше всеобщего. Это понятно. Своя рубашка ближе к телу. Вот только мы живём на общей земле. Это наш дом. Каким он будет, зависит не от усилий одного человека, а от всех, вместе взятых. Всё правильно: лес рубят — щепки летят. Только то, что потом вырастет на месте вырубки — зависит от пути, по которому пойдут потомки лесорубов. Им решать, каким будет их новый лес. Извините, лир Грэгори, но я не могу согласиться с вашей точкой зрения.

— Ты идеалистка, Эрия, ещё столь наивна и доверчива. Жизни не знаешь. Впрочем, это свойственно юности. Пройдёт. — снисходительно ухмыльнулся он.

— Возможно, вы и правы. Мои идеалы в современном обществе многим покажутся смешными и устаревшими. Но я такая какая есть — верю в людей, во взаимопомощь, поддержку, милосердие, участие, сострадание. Я убеждена, что истинная ценность человека не в наличии или отсутствии магического дара, а в человечности. Вот главная добродетель, которая должна почитаться обществом и поддерживаться государством. Жизнь бесценна и стоит выше любого закона. Пусть я буду одинока в суждениях, но от них не откажусь.

Поднявшись, я принялась молча собираться в обратную дорогу. Магия ярилась. Внутри всё клокотало от охватившего меня чувства негодования. На карателя старалась не смотреть. Как ни странно, но я боялась увидеть в его глазах осуждение или издёвку.

Вопреки моим ожиданиям Грэгори, не попытался мне возразить, доказать неправоту, высмеять или подавить авторитетом и мудростью прожитых лет. Каратель также молча присоединился к сборам.

Состоявшийся разговор оставил на душе неприятный осадок. Я так и не получила однозначный ответ на главный для себя вопрос: какой Грэгори сделает выбор, если узнает мою тайну. Но ясно одно, хотя он лично не участвовал в поиске приговорённых к опустошению магов, каратель оправдывает и поддерживает действующий закон. А значит, нам пора прощаться. Убеждённый государственник и восторженный идеалист вряд ли смогут договориться.

Собравшись, мы выдвинулись в обратный путь. Чтобы сократить дорогу, повела некроманта напрямую в деревню. Скорая разлука удручала, доводы рассудка не помогали. Магия настойчиво тянулась к некроманту. Даже сейчас, когда шла по тропинке чуть впереди него, я кожей ощущала присутствие мага за спиной. Кончики пальцев зудели от желания прикоснуться к мужчине, но я не разрешала себе даже обернуться. Обида бурлила во мне, борясь с другими противоположными желаниями.

Фанни, воодушевлённая и разгорячённая состоявшейся прогулкой, бодро шагала впереди, то убегала далеко вперёд, то время от времени возвращалась к нам, медленно бредущим по лесной дороге. Девочка не замечала хмурого настроения спутников, излучая чистую радость и удовольствие.

— Эрия! — требовательно обратился ко мне некромант. — Стой! … Подожди. — чуть мягче продолжил он, одной рукой удерживая меня под локоть. Пальцами другой за подбородок приподнял голову вверх, вынуждая тем самым, смотреть прямо в глаза. — Эрия, прости, если невольно обидел тебя. Сожалею, что так вышло. … Я не бесчувственный чурбан, который плюёт на жизни простых людей, каким ты попыталась меня выставить. Мне есть, что сказать на твои обвинения, но это долгий разговор. Мы ещё совсем не знаем друг друга. Нужно время, которого, к сожалению, у меня катастрофически мало. Завтра я уезжаю, но не хочу расставаться на такой ноте. … Ты мне нравишься, Эрия. … Очень. … Я закончу дела и вернусь. И тогда…

Внезапный громкий мучительный крик, раздавшийся впереди за деревьями, оборвал некроманта на полуслове. Узнав голос Фанни, мы бросились бежать. Грэгори устремился вперёд. Я же, подгоняя лошадей, поспевала за ним как могла. Выскочив из — за поворота, первым увидела спину Грэга, который стоял на коленях у края каменного моста. Мужчина склонился над девочкой. Одной рукой он сжимал черенок ритуального кинжала, а другой срывал тугие жгуты тьмы, до горла окутывавшие маленькое хрупкое тельце. В первые секунды не поверила глазам. Замерев от шока, я не узнавала в лежащем на земле теле юную Фанни. Мой мозг отказывался принять происходящее за действительность. На негнущихся ватных ногах медленно подошла к пострадавшей девочке и кулём плюхнулась рядом на землю, не сводя с некроманта умоляющего взгляда. Только бы у карателя получилось снять проклятие…

Освобождённая от пут тьмы, Фанни неподвижно лежала в дорожной пыли. Бледная с землистым оттенком кожа с чёрными прожилками вен. Обескровленные губы. Тёмные круги под глазами. Тусклые спутавшиеся локоны волос. Короткое прерывистое дыхание. Бисеринки пота застыли на виске и лбу словно капли росы на траве. Жизнь едва теплилась в ней.

Тем временем Грэгори продолжал колдовать. Высвободил правую руку девочки, сделал надрезы себе и малышке на внутренней стороне ладони и соединил вместе. Прикрыл глаза и начал нараспев по возрастающей амплитуде произносить заклинание. Аспидные тугие ленты Грэга сплетались с бледными рваными нитями тёмного эфира Фанни, а магия крови усиливала, укрепляла их союз. Мне ещё ни разу не приходилось наблюдать этот вид магии в действии. Я была знакома с теорией, но применять на практике не доводилось.

Постепенно кожа девочки очищалась, приобретала естественный цвет без оттенка серости. Графитовые полоски вен, поднимающиеся от рук к шее и груди, светлели. Тьма, заполнявшая глазное яблоко, постепенно выцветала. Хотя внешне состояние Фанни улучшилось, девочка по— прежнему прерывисто дышала и не приходила в себя.

— Всё… — прошептал Грэгори и посмотрел на меня мрачным нечитаемым взглядом. — Мне жаль, Эрия. Больше ничего нельзя сделать…

— Что? — Непонимающе уставилась на него. — Что ты говоришь?

— Я притормозил проклятие, но снять его уже не могу. … Мы опоздали. Мне жаль… Повреждён источник, он разрушается…

— Нет! — крикнула, вцепившись в девочку. — Нет! … Это неправда. Не может быть. — причитала я, заливаясь слезами и ощупывая тело девочки на предмет повреждений.

— Эрия… — попытался вразумить меня Грэг. — Это заклинание тлена. Оно обратимо только в первые секунды наложения на носителя. Мы были слишком далеко… Уже ничего не сделать… Ты светлый целитель, а ей нужен тёмный источник, которого нет в деревне, или мощный кристалл— накопитель.

— А если наложить стазис? — с надеждой в голосе спросила некроманта.

— Заклинание замедления не затрагивает внутренний источник, который прямо сейчас разрушается под действием проклятия.

— Нет, нет, нет. Я не могу сдаться… Я что — нибудь придумаю… Только не Фанни. … Нет. — повторяла я, закутывая девочку в кокон из белого эфира.

— Эрия, ты сама знаешь, что это не поможет. Внешних повреждений нет, твоя магия здесь бессильна. … — Он попытался оттащить меня в сторону, но я не позволила. Остервенело вырывалась, упираясь руками ему в грудь и отталкивая от себя. Я не могу и не хочу принимать его слова всерьёз. Будь я одна, то попыталась бы спасти Фанни. Грэг говорит, что нужен сильный тёмный источник. Он есть! Я дуал, в теории знаю, как работать с проклятиями. Не так давно читала об этом, но никогда не думала, что доведётся применять эти знания в жизни. Вот только я не могу ничего сделать в присутствии Грэга. Это раскроет меня…

— Мне правда очень жаль… Отнесём её к родным. — ещё раз попытался достучаться до меня Грэг.

— Нет! — Вскочила на ноги и бросилась к карателю, вцепилась в полы его плаща. — Помоги мне! Помоги привезти её ко мне домой. Прошу тебя. Я должна хотя бы попытаться… Не прощу себе, если даже не попробую. Она… Она такая юная… Она должна жить… — сказала я и разрыдалась ещё сильнее, плотнее прижалась к нему, ища защиты и поддержки.

Каратель стоял твёрдый и неумолимый как судья, который вынес окончательный приговор подсудимому. Недовольно вглядывался в моё лицо. Видимо, сострадание было не чуждо заржавевшему сердцу имперского слуги — постепенно взгляд мага смягчился. Он провёл рукой по моим мокрым щекам, стирая дорожки слёз, наклонился и нежно поцеловал в губы.

— Хорошо. Если тебе это нужно, я помогу.

До дома добрались за считаные минуты, гнали лошадей на пределе возможности. Устроив Фанни на бывшей кровати Грэга, я кинулась в спальню. За время пути состояние девочки заметно ухудшилось. Не сдерживаемое магией, проклятие продолжило распространяться по телу, разрушая источник и выпивая жизненные силы. Времени оставалось катастрофически мало. Только один шанс на успех. Я должна попытаться. Должна! Я не прощу себе, если не сделаю этого. Даже ценой собственной жизни. Но чтобы избежать крайнего варианта развития событий, надо выставить мужчину из дома. Как можно скорее. Правда в случае успеха возникает другая проблема — как объяснить чудесное выздоровление карателю, не раскрывая себя… Впрочем, об этом позже. Буду решать проблемы по мере поступления.

Собрала всё, что может пригодиться, и вернулась в комнату. Грэг сидел на кровати рядом с Фанни, держал за руку и напитывал измождённое тело девочки эфиром.

— Энергия уходит… Немного осталось… — Каратель посмотрел на меня чёрными от магии глазами.

— Нужно позвать родных. — просипела я, глядя на посеревшее с тёмными прожилками вен лицо Фанни. — Я останусь с ней. У меня есть несколько идей. Может получиться… Грэг, найдёшь их?

— Да, конечно. — Грэгори поднялся и подошёл ближе ко мне. — Я приведу их. … Эрия, прошу тебя без глупостей. Не рискуй собой понапрасну.

Он обнял меня за плечи, прижал к себе и успокаивающе погладил по волосам. Это было так приятно и волнительно, уютно и тепло, спокойно и безопасно, что я не находила сил, чтобы оттолкнуть его. Трусливо позволила себе в последний раз насладиться его близостью. Обхватила некроманта за талию и как можно теснее прижалась к нему, впитывая его каждой клеточкой своей памяти и души. Мгновение, что навсегда останется со мной, чтобы дальше не случилось.

Поцеловав меня в лоб, Грэгори разомкнул объятия и быстрым решительным шагом направился на выход.

— Я скоро вернусь. — бросил он и закрыл за собой дверь.

Всё! Ушёл… Пора действовать!

Ритуальным ножом подарком дяди, я вырезала с двух сторон на груди Фанни руну Альгиз — символ жизни и смерти. На ладони своей правой руки этим же ножом вырезала руну Сол — символ света и жизни, на левой — Ирзеш — печать тьмы. Приложила окровавленные пальцы к груди девочки и принялась нараспев, постепенно повышая голос, читать заклинание.

Тёмный источник не сразу, но тоже отозвался на мой призыв. Впервые я лечила с помощью обоих эфиров сразу. Это было неописуемо. Мощно, сильно и прекрасно. Я как никогда чувствовала себя целой и наполненной. Энергия фонтаном выплёскивалась из меня. Хотелось отдавать, творить и созидать!

Толстые белые нити сплетались с полупрозрачными тёмными в единый жгут, толчками вливались в тело Фанни, вживались в разрушенные стенки, питая и восстанавливая. Противоположные по природе и свойствам тёмные и светлые эфиры действовали вместе, дополняли, усиливали друг друга. Там, где был бессилен один, включался другой. Руны жизни и смерти словно печати скрепили их парадоксальный двойственный союз.

Дело сделано. Мне удалось восстановить стенки источника Фанни и остановить разрушение. Я справилась… Самой не верится, но это так. Больше никаких признаков тлена ни на теле, ни внутри энергетических потоков не выявлялось. Кожа бледная, но чистая. Под глазами залегли тёмные тени. Лицо осунулось, но дыхание стало глубже и спокойнее. Девочка больше не агонизировала, а глубоко и мирно спала. Сейчас это единственное и самое важное, что требовалось истощённому организму для восстановления.

Силы оставили меня вместе с большей частью резерва. Я устало откинулась на изголовье кровати, из — под полузакрытых ресниц наблюдая за ровным дыханием девочки. Слёзы облегчения самопроизвольно текли из глаз, оставляя солёные дорожки на бледной коже щёк. Счастье от успешного исхода моей авантюры переполняло меня. Хотелось петь и плясать, прокричать всему миру о том, что мне удалось объединить источники и спасти малышку. Впервые я радовалась тому, что я маг — дуал. Небесполезная угроза безопасности мира, а животворящая сила, способная исцелять всех людей, не только светлых. Моя маленькая и одновременно большая победа!

Я сидела и улыбалась, довольная собою. Я успела. Этот кошмар позади.

— Эрия… — прохрипел знакомый голос за спиной.

Осознание того, кому он принадлежит, словно наковальней ударило по мне. Всё — это конец… Я резко обернулась.

Грэг…

Мужчина стоял напротив распахнутой двери. Напряжённый. Злой. В правой руке холодно мерцала коса карателя, а пальцы левой сжались в кулак. Непроницаемая голодная тьма глаз некроманта жаждала поглотить меня. Он безотрывно смотрел на меня, какие чувства притаились в чернильной мгле — разобрать невозможно. Ясно одно — он понял кто я. Секрет раскрыт.

Теперь моя судьба полностью в руках этого человека.

Кажется, я наконец узнаю ответ на вопрос, что выберет каратель.

Долг или честь? Смерть или жизнь? Пойдёт ли он против системы и собственных убеждений?

Мои дорогие читатели!

Вместе с Грэгом и Эрией мы уже прошли половину пути.

Герои стали чуточку ближе, многое узнали друг о друге, но главные испытания, конечно, ещё впереди.

Как начинающему автору мне важно узнать ваше мнение и впечатление.

Что нравится или отталкивает вас в героях? Кто вам ближе и понятней?

Буду благодарна как за критические, так и за положительные отзывы.

Маленькая "звездочка" чудесным образом повышает мотивацию автора

и поднимает рейтинг книги.

Благодарю за внимание и желаю увлекательного путешествия!