Эрия. Осколки души (СИ)

Глава 18. Удар в спину

Грэгори Стайн.

«До дня свадьбы Тэмиана и Арисии ты будешь выполнять обязанности личного телохранителя монаршей наследницы.» — слова отца дикими осами вертелись в голове, безжалостно жалили, впрыскивая в душу яд жгучей ненависти.

— Телохранителя, будь он проклят… — зло выругался я. — Жалкого телохранителя…

Я должен стоять и смотреть на свою девочку, пока этот мерзавец будет…

Не могу даже думать об этом… Вчера на балу я не прикончил этого подонка только благодаря вмешательству Верона и Талии.

— Тэмиан… Братишка… — едва не прорычал я.

Как же я ненавижу этого высокомерного самовлюблённого индюка… Он всю жизнь портил мне кровь, настраивал отца против меня, высмеивал и пакостил. Несмотря на все гадости, что вытворял этот честолюбивый ишак, отец всегда вставал на сторону будущего наследника рода. Прислуга терпела и боязливо помалкивала. Никто не хотел испытать на собственной шкуре гнев главы рода. Тэмиан всегда мастерски заметал следы, без труда избегая ответственности. Не подкопаться. С первого же дня, когда я переступил порог отчего дома, накал нашего противостояния только нарастал. Любое начинание: будь то верховая езда, фехтование, академические науки или магическое искусство превращалось в турнир.

Отец никогда не воспринимал меня всерьёз. Все эти годы я был для него досадной помехой и вынужденной обузой. Случайным нежелательным последышем внезапно вспыхнувшей страсти. Вот и сейчас он не поддержит меня в намерении просить руки Эрии. Бесполезно.

Три недели я жил мыслями и мечтами о дне, когда найду свою маленькую целительницу, предложу защиту и надёжный кров, приведу в собственный дом. Я надеялся заслужить доверие девушки, добиться её расположения, а в конечном счёте — согласия связать жизнь с тёмным магом и карателем даже вопреки закону. Пусть без благословения богини, но всё — таки мы были бы вместе. Я верил в успех, чувствовал, что мои чувства взаимны. Эрия, как и я, сгорала от неодолимого желания. Вчерашний безумный поцелуй лишь утвердил меня в моих предположениях. Магия, страсть, чувства гармонично сплелись в пленительном танце тел. И когда я был практически у цели, все мои планы рухнули с громким стуком об дубовые плашки дворцового паркета.

Когда? В какой момент неучтённый маг — дуал из приграничной деревушки превратился в наследницу и невесту главного засранца Империи с замашками диктатора и тирана? Почему Эрия не сказала мне раньше о своём происхождении? Не объяснила?

Её признание не изменило бы моих чувств, но здесь во дворце всё могло сложиться иначе. Сейчас, когда император во всеуслышание объявил о помолвке наследницы и Тэмиана, изменить исходные будет крайне трудно.

Что же теперь делать?

Я не могу отказаться от неё…

— Проклятие! — обречённо процедил я сквозь зубы, обессиленно свесив голову.

Вот уже два часа я сижу в малой гостиной смежных покоев граса Сайлоса и его дочери на Озёрном острове в ожидании, когда проснётся девушка. Сплошной поток гнетущих мыслей беспрестанно крутится в голове. Пытаюсь найти выход, но каждый раз упираюсь в глухую стену и вновь возвращаюсь к началу.

Нам надо объясниться, поговорить. Мне необходимо знать, что чувствует и думает Эрия.

Внезапный болезненный крик из — за закрытых дверей оборвал мои размышления. Я вскочил с кресла и молнией влетел в покои наследницы. Эрия металась на полу, жадно хватая ртом воздух. Слабые пальцы слепо скользили по тонкой ткани пеньюара. Неизвестное голубое флуоресцентное свечение окутывало тело наследницы.

— Грэг… — задыхаясь, прохрипела Эрия и закатила глаза. Судорога одна за другой накрывала тело девушки. Руки и ноги беспорядочно тряслись, голова моталась из стороны в сторону. Вид раскрытых глаз с белыми глазными яблоками внушал страх.

Я упал на колени рядом, удерживая плечи Эрии прижатыми к полу. Тонкие аспидные змейки вен извилистыми ручейками растекались по коже девушки.

Странно… По состоянию похоже на воздействие проклятия. Но я не вижу никаких магических следов. Призвав магию источника, вплёл тонкие нити эфира в ауру девушки, проверил жизненные потоки — больше половины перетянуто словно удавкой. Остальные укрыты густым пульсирующим коконом того же свечения, что и тело. Ранее не сталкивался ни с чем подобным. Похоже, что неизвестная мне бирюзовая магия поддерживает угасающие силы девушки.

Надо как можно быстрее найти источник проклятия.

Ещё раз осмотрелся.

Из украшений — каплевидный кулон на шее с тем же лазуревым свечением. Не то. Это либо источник, либо проводник защитной магии. Продолжил осмотр.

Тёмные локоны, спутавшиеся ото сна, в беспорядке разметались по стылому полу спальни. Босые ступни с маленькими аккуратными пальчиками свело судорогой. Меховые тапочки сиротливо валялись в стороне.

Из одежды — кружевной пеньюар и шелковая сорочка на узких бретелях. Длинный подол последней задрался до колен, обнажая стройные тонкие ножки с острыми коленками.

Ни пуговиц, ни заколок, ни брошей. Ничего постороннего.

— Что происходит? — раздался от дверей взволнованный голос граса Сайлоса. Здесь же рядом с мужчиной из сгустков светло — голубого эфира сплёлся силуэт арлизонской кошки с пушистыми кисточками на ушах и небесно — голубыми светящимися глазами. Магическое существо дико зашипело и ощерилось.

— Арисия! — Сайлос бросился к бессознательному телу дочери, спешно вплетая в ауру Эрии светлый эфир. — Грэгори, что с ней? Что произошло?

— Не знаю. Я был в гостиной, когда услышал крик. — ответил я, недоверчиво косясь на дикую кошку. Открытой агрессии необычное животное не проявляло, рычало и громко, протяжно мяукало, скользя носом по коже девушки. — Похоже на проклятие, но не могу найти источник. Жизненные потоки почти полностью перекрыты. Вы знаете природу этого свечения?

— Да. Это моя разработка. Магия привратника. Особая защита на непредвиденный случай. После смерти Марджери я никому и ничему не доверяю даже у себя в замке.

— Она спасла ей жизнь. Но если не найти источник заражения, то она всё равно долго не протянет. Я не вижу ничего постороннего, откуда возможно воздействие. Не могу нащупать след. Вы что — нибудь чувствуете?

— Нет, ничего необычного. Но определённо оно не прекратилось. Похоже на отравление.

— Пища?

— Нет. Желудок пуст. — Сайлос отрицательно мотнул головой, вглядываясь в ауру дочери. Кошка, взвизгнув, уткнулась носом в пояс халата. Озарение пришло мгновенно.

— Ткань! Ну, конечно! — воскликнул я. — Она пыталась сорвать с себя одежду. Пеньюар! Надо снять его!

Я потянулся, чтобы снять отравленную одежду с девушки.

— Стой! — крикнул Сайлос, удерживая меня за запястье. — Здесь какой — то подвох. Мы не знаем точно, как и на что наложено проклятие. Нужна защита.

Я достал из кармана брюк тонкие кожаные перчатки и аккуратно снял зараженный халат.

Сиплое прерывистое дыхание вырывалось из сведённого судорогой горла Эрии. Грудная клетка конвульсивно подёргивалась, резко вздымаясь вверх в отчаянной попытке втянуть больше воздуха и медленно опускаясь на выдохе. Кожа приобрела синеватый оттенок, раскрасившись чернильной сеткой набухших вен.

— Надо перевернуть её набок.

— Готово. Что дальше? — спросил я, нежно поглаживая Эрию по спутавшимся волосам и вытирая выступившие на лбу бисеринки пота.

— Ждём… — глухо ответил Сайлос, удерживая девушку и беспрерывно вливая искрящиеся сгустки эфира. — Действие проклятия прекратилось. Ты верно установил источник. Организму нужно время, чтобы восстановиться. Но главная угроза миновала. Благодарю тебя, Грэгори! Я не пережил бы ещё одну потерю.

— Не только вы, грас Сайлос… Не только вы.

Маг поднял голову и задумчиво оглядел меня.

— Кэр Грэгори… — после долгой паузы обратился он ко мне.

— Лир — поправил я. — Я не принял род отца.

— Пусть так. Лир Грэгори, я ничего не имею против вас лично, но мой вам совет — не тешьте себя иллюзорной надеждой.

— Я не отступлюсь… — не скрываясь, прямо ответил я.

— Вы только продлите агонию. Эрия маг — дуал и наследница. Её путь предопределён с рождения.

— Насколько мне известно, вы в своё время не побоялись рискнуть…

— Я дорого расплатился за свой эгоизм и беспечность. И мой долг ещё не покрыт. Кроме того, я не был претендентом на престол. Эрия же…

— Грас Сайлос, если позволите, я хотел бы прекратить этот разговор.

— Хорошо. Но подумайте над моими словами.

Раздражённо кивнул и отвернулся.

Состояние девушки заметно улучшилось. Чёрная сетка вен на коже наследницы побледнела, дыхание выровнялось. Голубое свечение по — прежнему окутывала тело Эрии, но уже не мерцало, а тихонько поблёскивало. Магический прототип арлизонской кошки свернулся калачиком за спиной у девушки и грозно урчал, сверкая лазуревыми глазами из — под полуприкрытых ресниц.

Сайлос подхватил Эрию на руки и перенёс на кровать, заботливо укрыв одеялом. Кошка взметнулась следом, устроившись в ногах своей подопечной.

— Ступайте, лир Грэгори! Я останусь здесь. Найдите предателя, посмевшего покуситься на жизнь моей дочери.

Оставлять Эрию не хотелось, но Сайлосу я доверял полностью. Кроме того, грас был прав — надо попытаться найти того, кто совершил покушение на жизнь наследницы. Никто не сделает это лучше, чем ищейка и некромант. И я знаю, с чего начать. Кивнул на прощание и вышел из комнаты.

Равномерные удары стрелки метронома неспешно отбивали ритм. Монотонный бездушный стук беспощадно и неотвратимо отсчитывал секунды уходящего времени. Одна. Две. Три. Четыре… Минуты шли, а ответов на вопросы не прибавлялось. Автора проклятия установить не удалось. Маскирующие чары с последующим самоуничтожением отпечатков ауры заклинателя — излюбленный и успешно зарекомендовавший себя приём заговорщиков. Искусная работа, а значит, магическим путём преступника не вычислить. Остался последний вариант — поиск исполнителя среди обитателей замка. Кто мог желать смерти наследнице императора и дочери хозяина Озёрного острова? По заверениям управляющего новых людей на территории замка нет, все работники и прислуга проживают на острове последние двадцать лет безвыездно, ни в воровстве, ни в мошенничестве, ни в разбое не обвинялись. Все верны своему делу и добросовестно служат хозяину замка.

По распоряжению граса Сайлоса свободный доступ к покоям наследницы имели только два человека: юная камеристка Сара и старая экономка замка лирэсса Глюссо. С последней мне довелось столкнуться этим утром — чопорная и весьма неприятная особа с холодными рыбьими глазами и тонкими бескровными губами. Сухая, учтивая, неприметная — именно такая, какой должна быть хорошо вышколенная прислуга аристократа.

По информации, полученной оттого же господина, трудовой путь лирэсса начинала горничной любимой жены брата императора и матери Эрии. Сайлос подтвердил, что девушки были дружны. Хотя разница в происхождении и социальном положении была значительной. Марджери искренне любила свою невыразительную и острую на язык помощницу. После известной трагедии лирэсса Глюссо пожелала продолжить службу в замке, где дослужилась до должности экономки замка. Муж женщины скоропостижно скончался два года назад. Единственная дочь — шестнадцатилетняя Сара Глюссо проживала вместе с матерью, территорию острова никогда не покидала, с двенадцати лет привлекалась к работам по хозяйству, а после достижения пятнадцатилетнего возраста была определена в горничные. Знатные гости в замок наведывались нечасто, работы у девушки было немного. В порочных связях со слов управляющего замечена не была.

Отложив листы с характеристиками основных подозреваемых, я поднялся и отошёл к окну.

Дождь неистово хлестал по стеклу, стекал по каменной кладке стен, извилистыми ручейками бежал по лабиринтам швов булыжных плит. Сплошной пузырящийся поток скатывался по крутым берегам и исчезал в тёмных пенистых водах озера. Мутная жидкость вперемежку с жухлой листвой, пылью и каменной крошкой забила канавы и затопила двор, жадно облизывала голенища сапог конюхов, торопливо пробегавших между построек. Небо гневно хмурилось, укутавшись в грязно — серый плащ и сердито насупив кустистые брови.

Мысли путались, кружились, неслись вслед за дождевыми потоками воды.

Ощущение беспомощности и неотвратимости давило. На протяжении двух лет я гоняюсь за кучкой предателей, не в силах поймать след. Всегда на шаг позади. С каждым нападением ставки возрастают, а наши попытки дотянуться до шайки заговорщиков не приносят желанных результатов.

Нет никаких сомнений в том, что за покушением на жизнь Эрии стоят всё те же люди. В этот раз у заговорщиков не получилось, но, очевидно, что они попытаются вновь, пока не достигнут желаемого. Но какова цель? В чём смысл убийства наследницы престола?

Дверь за спиной тихо скрипнула. Боязливо ступая, в комнату просочилась невысокая худенькая девушка с россыпью золотистых веснушек и заплаканными глазами. От страха и без того худосочное тело горничной, съёжившись, уменьшилось вдвое. Потупив взгляд в пол, словно желая исчезнуть, Сара оторопело застыла у порога в комнату управляющего.

— Проходи присаживайся.

Девушка вздрогнула, дёрнулась, но вновь нерешительно замерла на месте.

— Присядь, пожалуйста. Всего несколько вопросов и будешь свободна.

— Я ничего не сделала… — испуганно прошептала горничная.

— Садись, я тебя ни в чём не обвиняю.

Пряча взгляд, девушка торопливо прошла к столу и осторожно опустилась на краешек стула.

— Меня зовут лир Грэгори Стайн. — представился я, усаживаясь в кресло напротив. — Я каратель, ищейка и член Отряда Щит и Меч Его Императорского Величества, а также уполномоченное лицо по охране наследницы престола кэрис Арисии Лофт.

Сара метнула в мою сторону недоумённый взгляд и вновь опустила глаза.

— Сегодня утром совершена попытка убийства дочери граса Сайлоса Арисии Лофт.

Девушка, приоткрыв рот от изумления, в ужасе уставилась на меня.

— В семь тридцать утра тебя видели выходящей из спальни пострадавшей. Ни до, ни после тебя в покои к наследнице никто не входил. Что ты делала в комнате кэрис Арисии?

— Я… Я… — заикаясь и нервничая, заговорила Сара. Руки девушки беспокойно мяли отутюженный край передника, а глаза блестели от непролитых слёз. — Лирэсса Эрия дочь граса Сайлоса и наследница императора?

Я утвердительно кивнул в ответ.

— Восемнадцать лет назад девочка не погибла вместе с матерью, а была спрятана до достижения возраста совершеннолетия.

— Ох, святая Повелительница судеб, помилуй… — простонала Сара. — Это что же получается… Я будущую императрицу и дочку хозяина к блудницам причислила? … А она мне руку лечила…

— Поясни.

— В день приезда лирэссы я опалила правую кисть, разжигая огонь в камине, а лирэсса, то есть кэрис Арисия, обезболила и очистила рану. Она такая добрая и отзывчивая…

— Ясно. — решительно прервал девушку. — Повторяю вопрос. Что ты делала сегодня утром в спальне кэрис Арисии?

— Как обычно, подготовила туалет для ли… э, кэрис.

— Подробнее.

— Платье, обувь, украшения…

— А пеньюар?

— Я выложила его на покрывало.

— Этот? — не снимая перчаток, я достал из выдвижного ящика снятый с Эрии халат и положил на столешницу перед сидящей напротив камеристкой.

Сара утвердительно кивнула.

— Ты не заметила ничего необычного в покоях наследницы?

— Нет. Кэрис спокойно спала в постели. Я приготовила одежду и вышла из комнаты.

— Покажи руки. — приказал я, подойдя к девушке.

Сара протянула ладони перед собой. Кожа чистая и сухая, на правой кисти тонкая, покрасневшая, как от недавно зажившего ожога. Достал из кармана брюк флакон с порошком — определителем и присыпал ладони девушки. Мелкие обсидиановые гранулы, соприкоснувшись с тёплой кожей рук, растаяли и маленькими ртутными шариками разбежались по поверхности.

— Что это? — испуганно вскрикнула Сара, одновременно подскакивая со стула.

— Определитель магических отпечатков. — пояснил я, удерживая девушку за плечо и опуская на сиденье стула.

— Но я не владею магией.

— Ваша мать лирэсса Глюссо светлый маг? — уточнил я.

— Да.

— Отец тоже светлый или из неодарённых?

— Светлый маг. Но я родилась с пустым источником.

— Весьма необычно, но не имеет значения. Определитель считывает не только следы магии носителя, но и любую контактирующую с кожей магию.

— Не понимаю…

— На ткань пеньюара кэрис Арисии было наложено смертельное проклятие.

— Но… Я же… Нет! — в ужасе воскликнула Сара. — Я не делала этого. Как? Я даже не маг…

— Верно. Самостоятельно ты никак не могла наложить проклятие. К тому же такого сложного плетения. Но это не значит, что не приносила отравленный пеньюар и не знала преступника. Магические следы на коже ладоней — неоспоримое доказательство твоей причастности. По законам Империи покушение на августейшую особу карается смертью.

Я немного слукавил. Порошок действительно выявлял магические следы, но только у людей, наделённых даром источника. Саре это было неизвестно, чем я благополучно воспользовался.

— Нет! Я ничего не знаю. — отчаянно запричитала девушка, отрицательно мотая головой с прижатыми к лицу ладонями. — Я взяла этот пеньюар в покоях кэрис. Я его туда не приносила. — слёзы, уже не сдерживаясь, текли по припухшим от соли щекам девушки, оставляя тёмно — серые пятна на белоснежном вороте платья.

— Кто ещё в замке, кроме тебя, имеет доступ к гардеробу наследницы? — с нажимом спросил я, уперев ладони в изголовье стула по обеим сторонам от головы девушки и нависнув над ней грозовою тучей.

— Никто. Но я правда ничего не делала. Я не понимаю. Я… — Слёзы душили, мешали говорить. Голос дрожал и срывался. Страх сковывал разум, но девушка упорно стояла на своём. — Мне нравится кэрис, я ей благодарна. Зачем мне причинять ей вред? До ваших слов я даже не знала кто она. Поверьте мне, пожалуйста. Прошу вас…

— Кому ты передавала вещи наследницы? Кому — то из замка или чужаку? Опиши его или её. — продолжал напирать я. Ещё немного надавить, и камеристка расколется. Если же нет, то перейдём к следующему этапу. — Что тебе обещали за этот гнусный поступок? Или это акт доброй воли? Может месть, зависть, ненависть? У тебя есть сердечные привязанности? Неразделённая любовь? Например, к хозяину замка?

— Нет! Нет! Нет… Что вы говорите? Нет… Я не понимаю… Я не виновата… Отпустите меня… — Сара уже рыдала во весь голос, прикрываясь руками в попытке отстраниться. Ртутные капельки грязными полосами размазались по коже лица, смешиваясь со слезами отчаяния.

— Я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь мне правду.

— Но я уже всё вам сказала…

— Отпустите её! — раздался сухой скрипучий голос за спиной.

Я обернулся лицом к незваному посетителю.

— Лирэсса Глюссо! — поприветствовал бесцеремонно ворвавшуюся в комнату управляющего экономку замка. — Я не вызывал вас. Покиньте помещение.

— Нет! Не трогайте мою дочь, она рассказала всё, что знает. Отпустите девочку. Допросите меня.

«Любопытно… Как я и предполагал, добыча закусила наживку.»

Протянув руку, я помог подняться всхлипывающей девушке и отошёл к столу.

— Сара, можешь идти, продолжим разговор позже.

Девчонка бросилась в объятия матушки и разрыдалась.

Я окинул экономку внимательным взглядом. Прямая спина, плотно сжатая линия губ, надменное выражение лица. Но едва перепуганная до ужаса дочь ворвалась в объятия матери в поисках защиты и успокоения, маска высокомерия и безразличия, с которой эта снежная женщина вторглась в комнату, треснула. Бледные губы едва заметно дрогнули, слёзы блеснули в глазах, дрожащие тонкие пальцы рук ободряюще пригладили растрепавшиеся волосы девушки. Но женщина быстро справилась с порывом сильных чувств, охвативших материнское сердце.

— Сара, ступай приведи себя в порядок и жди меня в своей комнате. Я скоро приду.

— Но матушка…

— Ступай! — строгим голосом пригрозила лирэсса Глюссо.

Сара всхлипнула и покорно удалилась.

Прикрыв дверь за дочерью, женщина, не говоря ни слова, прошествовала к столу и аккуратно опустилась на свободный стул.

— Итак, что вы хотите узнать? — прямой взгляд серых глаз не отражал ни капли страха или сомнения.

— Давайте начнём с вашего рассказа о том, что произошло в замке сегодня утром. — предложил я, задумчиво осматривая подозреваемую. Садиться я не стал, оставшись стоять перед экономкой, оперевшись спиной об край столешницы.

— Не имею ни малейшего представления о том, что случилось в покоях лирэссы Эрии. Я узнала от управляющего, что гостье хозяина стало плохо, а мою дочь вызвали на допрос. Как мать, я не позволю обижать свою девочку и применять магию к несовершеннолетней. Сара — обычный человек, юное невинное дитя, она просто неспособна причинить вред кому — либо.

— Похоже, вы плохо знаете свою дочь. — экономка возмущённо засопела. — Есть свидетель, который видел, как Сара выходила утром из покоев лирэссы Эрии. Вскоре после визита горничной девушке стало плохо.

— Это не доказывает вину моей дочери. Посещать хозяйские покои и готовить утренний туалет — прямые обязанности камеристки. Мне интересно другое. С каких пор жизнь и здоровье полукровки и простолюдинки стали заботой императорских ищеек? Разве расследование подобных дел не входит в обязанности государственных дознавателей?

— Это полукровка и простолюдинка, как вы выразились, единственная дочь граса Сайлоса и наследница императора Арисия Лофт.

После моих слов лицо женщины словно сковало льдом, губы побледнели, а взгляд рассеялся.

— Дочь Марджери… — едва слышно прошептала она. — Я должна была догадаться, что девчонка выжила…

— Что вы сказали?

Взгляд экономки, направленный в мою сторону, наполнился ужасом, маска холодности и отстранённости пошла трещинами.

— Ничего. Я удивлена, что девочка жива. Все считали, что ребёнок, умер.

Слабая попытка оправдания и ничего более. Она явно что — то скрывает.

— Нет, вы сказали: «Я должна была догадаться, что девчонка выжила». Поясните, что значат эти слова.

— Я выразила удивление и ничего более. Не надо передёргивать. — упрямо продолжила настаивать женщина. В то же время голос подозреваемой утратил привычные стальные нотки, превратившись в бесцветное хриплое шелестение. В попытке скрыть излишнюю нервозность, женщина с такой силой сцепила пальцы рук, что кожа под впившимися ногтями покраснела.

— Кто, кроме Сары, следит и ухаживает за вещами наследницы?

— Прачка, дочка и я.

— Прачка проживает в замке? Она обладает магическими способностями?

— Лирэсса Коваль служит грасу Сайлосу больше двадцати лет, проживает в замке, как и все слуги. Она обычный человек.

— В таком случае из вас троих только вы наделены магическим даром.

— Понимаю, к чему вы клоните, но я не травила дочь хозяина. — возмутилась женщина.

— А кто говорил об отравлении? — иронично заметил я.

— Я предположила… — понимая, что сболтнула лишнего, экономка попыталась выправить ситуацию.

— Вам знакома эта вещь? — я сдвинулся в сторону, чтобы женщина смогла разглядеть главное орудие преступления, лежавший на столешнице.

— Предполагаю, что это пеньюар лирэссы Эрии.

Лирэсса Глюссо не сводила глаз с кружевного предмета туалета и молчала.

— Вы правы. Вот только есть одна интересная деталь. Со слов прачки и модистки, эта вещь новая. Обе женщины клянутся, что никогда раньше её не видели.

— Не могу ничего сказать по этому поводу, составление гардероба — не входит в мои обязанности. — продолжала отпираться женщина.

— А вы возьмите его в руки, посмотрите повнимательнее, может, что — то вспомните. — предложил я, всматриваясь в глаза женщины.

— Зачем? В этом нет необходимости. Я уже сказала, что мне неизвестно, откуда и как эта вещь появилась в хозяйских покоях.

Щёки женщины предательски заалели, а глаза лихорадочно заблестели. Отрицать очевидное уже было бессмысленно, но экономка упорно не сдавалась.

— Я сказал, возьмите пеньюар.

— Нет.

— Вы чего — то боитесь? — поинтересовался я, поправляя кожаные перчатки на руках.

— Вот ещё! Глупости!

— Раз так, то возьмите его.

— Зачем мне его брать? Не буду. Что вы ко мне привязались с этим халатом…

Я схватил зачарованный пеньюар со столешницы и бросил на колени экономки.

Женщина с громким вскриком вскочила на ноги, инстинктивно расправив руки в стороны, стремясь избежать соприкосновения с отравленной тканью. Опрокинутый стул с грохотом влетел в дверцы платяного шкафа, а халат скомканной тряпкой свалился к ногам экономки.

— Думаю, использовать порошок — проявитель бессмысленно, вы наверняка предприняли необходимые меры безопасности. Расскажете все сами или сразу перейдём к дознанию?

Женщина в ужасе бросилась к выходу в бессмысленной попытке спастись бегством.

— Стоять! — крикнул я, выпуская в сторону экономки жгуты тёмного эфира, спеленавшие женщину вокруг груди и по рукам. Остановившись в двух шагах от распахнутой двери, она с немой мольбой во взоре уставилась на вошедшего в комнату граса Сайлоса.

— Простите меня! — взмолилась лирэсса Глюссо, падая на колени перед мужчиной. — Прошу, помилуйте мою дочь. Она ничего не знает, она не виновата. Это я. Только я. Я не хотела причинить вред вашей дочери. Я не знала. Он обманул меня. Опять…

Горько рыдая, женщина уткнулась лбом в пол.

— Лир Грэгори, я вижу, вы время зря не теряли. Есть успехи? — сухо поинтересовался грас Сайлос. Очевидно, вид связанной магическими путами плачущей женщины неприятно озадачил хозяина замка, и в другой ситуации он не потерпел бы подобного отношения к своим людям, но беспокойство за жизнь собственной дочери перекрывали и окупали любые методы.

— Как обещал, я нашёл мага, проклявшего Эрию. — ответил я, указав на экономку.

— Лирэсса Глюссо? — гневно воскликнул Сайлос. — Зачем? Я не понимаю.

— А это мы сейчас выясним.

Я помог подняться женщине с пола и вновь усадил на стул. От прежней снежной леди не осталось и следа, разбитая чувством вины и осознанием ожидавшей предательницу судьбы, она продолжала всхлипывать, но уже не делала попыток вырваться и убежать. Магические оковы надёжно удерживали на месте, лишая сил и способностей.

— Предлагаю не тратить время и перейти к магическим методам дознания.

Сайлос угрюмо кивнул.

Скинув на спинку стула форменный китель, я решительно закатал рукав рубашки себе и платья — лирэссе.

— Нет! Прошу вас, не надо, пощадите… — отчаянно взмолилась женщина. — Я всё расскажу сама.

— Обязательно расскажете, и даже покажете.

Экономка взвыла и задёргалась в попытке высвободиться.

— Не советую сопротивляться, будет только больнее. — предупредил я.

— Лир Грэгори, я с вами. — Сайлос подошёл ко мне, по примеру оголяя предплечье левой руки.

— Будет больно. — пояснил я, внимательно вглядываясь в глаза мужчины. Тот согласно кивнул, подтверждая твёрдость принятого решения.

Проговаривая формулу заклинания истины, ритуальным кинжалом нанёс неглубокие порезы на коже запястья себе, Сайлосу и лирэссе Глюссо. Женщина лишь мучительно простонала и прикрыла глаза. Слёзы позднего раскаяния медленно катились из — под опущенных век, оставляя на впалых щеках мокрые следы.

Выступившие капли крови тонкими рубиновыми нитями протянулись навстречу друг к другу, встретившись, сплелись воедино, выплетая общий рисунок. Острым концом кинжала начертил руны ансуз, кано, турисаз и закрепил их на образовавшейся пентаграмме. Магическая звезда, напитавшись энергией трёх источников, пульсировала и переливалась багряно — красными цветами. Готово. Осталось добавить тёмного эфира. Аспидные змейки стремительно оплели узор, потекли по натянутым кровяным канатам в сторону связанных между собой участников ритуала, проникли внутрь источников, завершая связь. Острая боль пронзила всё тело, я пошатнулся, но устоял, свободной рукой поддержал Сайлоса. Женщина вскрикнула и заметалась. Я прикрыл глаза и сосредоточился на заклинании. Сознание туманилось, ускользало, но я прочно удерживал нити плетения и продвигался к интересующим нас событиям, хранившимся в памяти экономки. Мысленно ощущая присутствие рядом граса Сайлоса, осторожно вёл его за собой.

Воспоминания — череда вспышек молний в ночи, одно за другим возникали перед мысленным взором.

Яркий белый всполох обжёг глаза. Через секунду — две свет рассеялся. Продираясь сквозь мыльную плёнку, мы наконец увидели, что искали.

Перчатки из тонкой телячьей кожи. Руки, осторожно вынимающие отравленный пеньюар из картонной коробки. Сверху на крышке золотой вензель известного столичного магазина. Спальня Эрии. Полка с лежащим на ней пеньюаром. Злорадная ухмылка на иссохшем лице экономки в отражении напольного зеркала.

Вторая вспышка.

Комната. Светлая. Чистая и скромно убранная. Небольшой гостиный двор. Высокий темноволосый мужчина лет сорока, одет как зажиточный горожанин, нежно целует лирэссу Глюссо в губы, разворачивается и выходит. Женщина вслед за ушедшим мужчиной надевает плащ, берёт со стола коробку с золотым вензелем и покидает комнату.

Опять туман… На заднем фоне, как сквозь толщу воды слышно, как рыдает от горя и боли лирэсса Глюссо. Связанная магией и обездвиженная, она не в силах сопротивляться магическому вторжению. Мы нашли соучастника покушения, выяснили степень вины экономки, можно останавливать ритуал, но я, не колеблясь, иду на риск. Углубляюсь, увязая в паутине памяти, возвращаюсь на восемнадцать лет назад. Слова женщины, сказанные в начале допроса, не дают мне покоя.

Погружаемся дальше. Ощутимо холодает, воздух вокруг уплотняется. Чувствую, как немеют пальцы на руках и ногах, пересыхает во рту. Замутнённое сознание, как через пелену, передаёт сигналы о состоянии связанной — женщина визжит от боли, тело корёжит и выгибает дугой. Ведь я предупреждал, чтобы не сопротивлялась. Сайлос по — прежнему рядом, от него исходит уверенность и готовность идти до конца.

Наконец первая вспышка.

Тот же мужчина только моложе. Лирэсса Глюссо радостно смеётся, кружась в танце со своим возлюбленным. Карусель счастливых воспоминаний мелькает перед глазами — поцелуи, прогулки, жадные взгляды, страстные объятия, тайные встречи.

Второй всполох.

Слёзы разочарования. Слова мольбы. Долги. Договорной брак. Союз между простолюдинкой со светлым даром и аристократом с тёмным невозможен, даже опустошение не поможет влюблённым быть вместе. Просьбы. Обещания. Прощание.

Третья вспышка.

Волна злобы и ненависти к чужому счастью едва не выкидывает нас прочь. Беременная жена Сайлоса счастливо смеётся и с удовольствием делится со своей угрюмой и немногословной камеристкой впечатлениями о проведённом вместе с мужем прекрасном дне. Лирэсса изображает, что разделяет счастье женщины, но жгучая зависть съедает горничную изнутри. Собственная несчастная любовь отравленным ядом течёт по венам. Нерожденное дитя под сердцем матери, как острый нож в открытой ране. Разве это не насмешка и не издевательство над ней?

Пространство сжимается, нас трясёт, мышцы выкручивает, голова раскалывается от боли. Держусь из последних сил. Ещё немного. Делаю мучительный рывок.

Туман нехотя рассеивается. Короткая вспышка. Узкий длинный коридор. Полумрак свечей. Серая штукатурка стен. Деревянные полы. Лирэсса Глюссо со связкой ключей медленно идёт по направлению к двери. Чувствую исходящие со стороны Сайлоса волны узнавания. Тревога нарастает. Женщина не торопится, время от времени останавливается, поворачивается, чтобы вернуться, но вновь возвращается и движется к цели. Дойдя до конца, вставляет ключ в замочную скважину. Поворот. Створка распахивается.

В первые секунды, кажется, что там никого нет, но затем морок падает и в замок входит мужчина. Высокий, худощавый, широкоплечий, весь с головы до ног укутан в чёрное. На лице маска, в прорезях которой светятся голубые глаза. Мужчина поднимает руку. Узкая петля тёмного эфира оборачивается вокруг шеи женщины. Лирэсса вскрикивает и медленно оседает на пол.

Одновременно раздаётся истошный надрывный визг. Плетение окончательно разрывается, и нас резко выкидывает из воспоминания потерявшей сознание женщины.