Эта драгоценная жизнь. Учения тибетского буддизма о пути к просветлению.

Вхождение во врата

Эта драгоценная человеческая жизнь дарует нам возможность вступить во врата освобождения. Вступление во врата, в частности, означает принятие прибежища в Трёх драгоценностях — Будде, Дхарме и Сангхе. Врата прибежища позволяют нам постичь всю обширность и глубину буддийского учения. Принятие прибежища — это обязательство глубочайшего смысла, исходящее из изначальной сущности нашего ума, обязательство реализовать абсолютную истину. Плод пробуждения основан на этом обязательстве. Благодаря ему мы способны поддерживать осознанность тела, речи и ума и развивать способность приносить великое благо чувствующим существам.

Существует три основных типа мотивации для принятия прибежища, означающего на самом деле просто поиск защиты или руководства. Сначала мы принимаем прибежище, стремясь избежать страданий трёх низших миров. Затем у нас появляется желание полностью освободиться от сансары, однако при этом мы всё ещё руководствуемся идеей личного освобождения. Третьим и наивысшим типом мотивации является стремление полностью устранить туман неведения для того, чтобы все чувствующие существа могли обрести свободу от страдания.

Мотивацией начального уровня является желание просто освободиться от боли и страдания трёх низших миров. Объясняем ли мы это себе в подобных терминах или нет, но именно страх испытать последствия созревания негативной кармы и желание освободиться от страдания, смятения и сиюминутных проблем, го есть обрести свободу от трёх низших миров, является исходной мотивацией наших действий и практики.

Мы до глубины души потрясены осознанием того, какое огромное количество кармы мы создаём. Мы знаем, что всё, что мы делаем, влияет на нас самих и на других живых существ и это влияние не является кратковременным, а имеет свойство шириться и продолжаться длительное время. У нас есть определённое понимание взаимосвязи коллективной и индивидуальной кармы: как один человек может повлиять на всё общество и как коллективная карма племён, стран и других групп может придавать форму нашей индивидуальной карме. Даже если мы не верим в существование других миров, мы как минимум хотим освободиться от страданий в этом мире. У нас также имеется некоторое понимание фундаментальной истины пустотности, которая — суть изначальная природа всего, всегда таковой являлась и не зависит от пути практики. Мы можем изо всех сил стараться не думать об этих вещах, однако наше понимание продолжает возрастать, особенно если мы следуем по пути практики. С этим пониманием мы принимаем прибежище.

В этот момент некоторые люди спрашивают, необходимо ли верить в реинкарнацию для принятия прибежища. Ответ — нет, необязательно, однако верить в причинно-следственный закон кармы, безусловно, необходимо. В противном случае нам будет очень сложно понять, почему так важно быть осторожным в своём поведении, или зачем необходимо оставить цепляние, зависть, ненависть и гнев, или отказаться причинять вред другим; и эта карма будет вновь и вновь порождать наши страдания. Понимая этот процесс, мы приходим в своего рода замешательство, у нас появляется чувство ответственности за происходящее и ощущение, что необходимо срочно что-то предпринять.

Принимая прибежище с таким чувством неотложности и огромной ответственности, мы можем совершенно искренне произнести слова: «Пусть будет нерушимым данное мною обещание развивать осознанность тела, речи и ума. Пусть карма, постоянно производящая плоды, приведет к благим переживаниям. Пусть, силою моих внимательности и осознанности, любое моё действие будет выражением доброты и осознанности. Если же это невозможно, пусть я по крайней мере смогу принести в этот мир немного счастья или хотя бы не причинять вреда другим существам».

Называя эту мотивацию мотивацией начинающего, мы не подразумеваем, что каждый обязательно должен стремиться к развитию мотивации махаяны. Скажем, вы только что развелись с супругом или супругой и, чтобы справиться с болью, хотите принять прибежище. Вы желаете посвятить свою жизнь отречению и духовной практике, пока не встретите кого-то ещё. Такого рода мотивация также допускается. Но это — только начало. Начинающий не сжигает все мосты — он просто приступает к чему-то новому. И будет справедливым сказать, что работа над своим умом и углубление своего понимания будут происходить постепенно. Многие из нас, уже принявших прибежище, возможно, всё ещё практикуют Дхарму ради своего собственного спасения и освобождения от страданий, что является мотивацией начального уровня.

Средний тип мотивации начинается со сходной позиции. Слушая учения Дхармы и размышляя об их значении, мы понимаем, как неведение подпитывает процесс создания кармы. Так как путь к освобождению означает прекращение создания кармических причин, мы начинаем путь с развития строгой самодисциплины. Мы основываем нашу практику на отказе от неблагих деяний и упражняемся в добродетели. Мы укрепляем подобную этику посредством пребывания в сути медитации, стремясь обрести способность воздерживаться от создания причин рождения в циклическом существовании. Мы также стремимся к достижению состояния освобождения, но опять-таки только своего личного освобождения. Мы принимаем прибежище со следующим устремлением: «Силой пути практики да обрету я свободу от страданий сансары уже в этой жизни». Это называется прибежищем преданности, так как кроме желания избежать рождения в низших мирах мы начинаем испытывать преданность по отношению к пути практики. Это позволяет нам достичь освобождения и избавиться от необходимости испытывать кармические последствия в будущем.

Мотивация начального и среднего типа считается низшей по сравнению с мотивацией махаяны — пути бодхисаттв. Бодхисаттвы считаются непревзойдёнными практикующими, так как их мотивация выходит за рамки стремления к личному освобождению.

Мотивация махаяны имеет целью освобождение всех чувствующих существ. Она обладает качеством альтруистичности, но что это действительно означает? Достаточно ли просто памятовать о чувствующих существах, выполняя свою практику? В начале нашей медитации мы произносим: «Пусть все чувствующие существа обретут счастье и причину счастья. Пусть они освободятся от страдания и причины страдания». А в конце мы говорим: «Пусть силою этой благой заслуги все чувствующие существа обретут состояние всеведения». Но действительно ли всем сердцём мы преданны тому, что говорим?

Мы не являемся истинными практикующими пути махаяны, если продолжаем цепляться за собственное «я». Мы можем полагать, что обладаем состраданием и стремлением приносить благо всем чувствующим существам, но тем не менее, осознаём мы это или нет, наши собственные счастье, удовлетворённость и желания могут по-прежнему стоять для нас на первом месте. Это подспудное цепляние может подорвать нашу мотивацию и преданность духовному пути. То, являемся ли мы в действительности бодхисатгвой, зависит не от принятых нами обетов и посвящений, а от зрелости и силы нашего ума и нашей способности не просто упоминать чувствующих существ в наших молитвах, но и действовать соответствующим образом.

Как мы можем достичь этого? Живые существа — это не просто какие-то размытые образы, совершенно незнакомые нам лица. Тот, кто сидит рядом с вами в автобусе или идёт вам навстречу, — тоже чувствующее существо. Памятуя о том, что все они в одной из прошлых жизней были вашими любящими матерями, вы должны сделать все отношения и взаимодействия с другими людьми частью своей духовной практики. Практикуйте с осознанием того, что мы все являемся чувствующими существами. И говоря: «Пусть все живые существа обретут счастье и причину счастья», действуйте таким образом, чтобы именно вы стали причиной этого.

Единственный способ достичь подобной искренности — это зародить непреклонную решимость, не откладывая ни на мгновение, начать работать над преобразованием привычных тенденций своих тела, речи и ума. Внимательно наблюдайте за собой, общаясь с другими людьми. Убеждайтесь, что ваши помыслы чисты, а если нет — возвращайте свой ум в состояние осознанности и восстанавливайте чистоту своих помыслов. Будьте бдительны и следите за чистотой своей речи, чтобы она не ранила других Следите, чтобы ваше тело проявляло уважение, вежливость и чуткость к присутствию окружающих И насколько это возможно, уменьшите свои привязанности, запросы, ожидания и надежды. Пусть они отдохнут, а другие пусть насладятся более свободным пространством и временем. Учитесь наблюдая. Наблюдайте за окружающими и не совершайте их ошибок, наблюдайте за собой и не повторяйте своих собственных.

К размышлению

Когда я сама проходила обучение у своих наставников, мы прислуживали им и путешествовали вместе с ними — и они использовали каждую ситуацию, чтобы напомнить нам о необходимости развивать широту видения. Например, увидев прекрасный цветок у дороги, можно сказать: «Пусть все чувствующие существа насладятся красотой этого цветка; пусть все живущие тотчас пробудятся, осознав красоту окружающего мира». Если человек остановился, чтобы передохнуть, он может сказать: «Через этот мой отдых пусть все существа обретут возможность отдохнуть и восстановить силы».

Или, возможно, вы стали свидетелем чьих-то страданий. В Индии, особенно в жаркие летние месяцы, часто можно увидеть слабых, истощённых волов, тянущих телеги с очень тяжёлым грузом. Когда они не могут взобраться на крутой подъём, их толкают, бьют кнутом, их раны кровоточат. Иногда, путешествуя в машине с моим отцом, мы застревали за одной из таких телег, так как вол не мог больше тянуть повозку. И все мы, сидя на заднем сиденье, охали и причитали: «Какой ужас, как печально! Можем ли мы что-нибудь с этим сделать?»

Его Святейшество Миндролинг Тричен всегда наставлял нас: «В этот самый момент искренне примите на себя всю боль и страдание, которые переживает сейчас это животное. Осознание этого страдания смягчает наш ум. Наблюдая столь очевидное страдание, на которое нужно просто повнимательнее взглянуть, совершите такое благопожелание: «Пусть жизнь и страдания этого существа будут короткими. Пусть его смятение, страх и боль немедленно и полностью перейдут мне, и пусть сила этого пожелания принесёт свои плоды».

Что означает принесение плодов в случае с молитвой или благопожеланием? Для того чтобы они могли исполниться, должно быть определённое основание для созревания, определённая «зацепка». Такими зацепками будут сила нашей добродетели, которую мы когда-либо совершили, и сила нашего стремления реализовать абсолютную истину. Всё это создаёт основания для принятия на себя описанного страдания. Подобным образом мы не только принимаем на себя боль мучающегося животного, но также распознаём его глубочайшую истинную природу, вместе с причинами и условиями его существования.

Таким образом, точно так же как приятный случай можно посвятить счастью и благополучию всех чувствующих существ, неприятную и болезненную ситуацию также можно использовать в практике. Конечно, самым лучшим способом помочь будет оказание реальной, в условном или относительном смысле этого слова, помощи, но эта относительная помощь должна способствовать углублению в нашем уме понимания истины абсолютной. Тогда мы действительно осознаем не только видимое страдание, но и природу обусловленности этого страдания неведением.

В такие моменты наши учителя всегда советовали нам не драматизировать ситуацию. Да, у вас на глазах могут появиться слёзы — и вы начинаете испытывать великую раздражённость или гнев по отношению к человеку, приносящему столь неоправданный вред.

Вам следует подумать: «Вот она, вся глубина неведения, в которое может погрузиться человек, полностью наделённый потенциалом к подлинному состраданию».

Мы также должны честно взглянуть на факт наличия в нас самих подобной агрессии. Возможно, мы и не бьём животных, но способны постоянно демонстрировать глубочайшее неведение по отношению к самим себе и к окружающим. Если наши действия до сих пор подчёркивают разделение на «твоё» и «моё», «правильно» и «неправильно», «хорошо» и «плохо», насколько искренне наше стремление преодолеть неведение? Проверьте, может статься, в ваших речах по-прежнему преобладают сплетни и пустословие, когда вы пытаетесь выяснить, кто остался, а кто выбыл, кто куда уезжает или не уезжает, кто женится, кто приглашён, а кого проигнорировали? Находится ли наш ум под постоянной властью отвлечённости, вялости или лени?

Обязательства, которые мы взяли на себя при принятии прибежища, никогда не принесут благих плодов, если они будут расходиться с нашими действиями. Привнесение осознанности в каждое наше переживание создаёт широту и гибкость высшей мотивации. И тогда ваше пожелание «Пусть то, что я делаю, принесёт благо всем чувствующим существам» — будет не просто словами, но также явится определяющим принципом ваших взаимоотношений со всеми, кого вы встретите на жизненном пути. Мы также становимся более восприимчивыми к тому, что страдания, выпадающие на долю всех чувствующих существ, идентичны, как идентично и их стремление к счастью. Если мы существенно продвинемся вперёд в своей способности работать с сущностным уровнем сознания в каждой ситуации, будь она приятной или неприятной, нам будет понятно, о чём идёт речь, когда мы говорим об «освобождении от сансары».

Поэтому внимательно исследуйте действия своих тела, речи и ума и следите за той мотивацией, что подвигла вас на принятие обязательств, связанных с обетом прибежища. Главный вопрос не в том, принимаете ли вы прибежище как мирской человек, заинтересованный в сансарном счастье, или практик пути махаяны, а в том, зародилось ли в вашем уме истинное самоотречение и подлинная, неподдельная доброта. Теперь мы можем поговорить о том, в ком или в чём мы принимаем прибежище.

Объекты прибежища

Объекты нашего прибежища будут зависеть от мотивации, которая, в свою очередь, может быть низшего, среднего и высшего уровня. Существует разделение между мирскими и внемирскими объектами прибежища. Сознание, всё ещё ориентирующееся на сансару, принимает прибежище в чём-то из мира сансары; сознание, способное и стремящееся выйти за её пределы, принимает прибежище в объектах, находящихся вне сансары.

Мирские объекты прибежища всё ещё подвержены влиянию сансары. Они также делятся на две категории: обычную и высшую.

Обыкновенные мирские объекты прибежища — это горы, леса, неодушевлённые предметы, могущественные боги, нелюди, цари и так далее. Принятие прибежища в них в основном продиктовано страхом и поиском покровительства. Например, в Бутанеу нас есть традиция совершения подношений богам гор и лесов, в основном потому, что в этих лесах можно легко заблудиться и они наполнены различными духами, демонами и другими проявлениями сознания, которые необходимо умиротворить. Поэтому раз в год люди совершают для них подношения.

В древнетибетской и даже в буддийской традиции существует множество подобных ритуалов, и многие люди принимают прибежище в подобных вещах. Это не означает, что мы буквально совершаем простирания перед лесом или горой и говорим: «Я принимаю прибежище…», хотя и такое возможно. Это означает систему поверий людей, которые стараются творить добро, полагаясь на божеств гор, водоёмов или лесов. Нам всем известно о существовании таких ритуалов и традиций. Ни в коем случае нельзя очернять подобное воззрение и относиться к нему презрительно, но нужно осознавать, с каким намерением мы приходим к прибежищу. Когда мы говорим об обыкновенном мирском прибежище, мы имеем в виду обыденное, условное, в противоположность абсолютному, воззрение.

Мирское прибежище никак не затрагивает сферы неведения и мудрости, сострадания или освобождения всех чувствующих существ. Оно скорее служит целям умиротворения определённых внешних обстоятельств ради достижения сиюминутного счастья и временного избавления от определённых страхов. Принятие прибежища в мирском объекте ради собственного преходящего блага, блага своего рода, племени или иного социума остаётся временным прибежищем, а всё, что временно, является обусловленным и обыденным. Оно не способно окончательно и бесповоротно освободить нас от сансары, причинно-следственного закона кармы или страхов. Например, когда мы совершаем подношения богам плодородия, прося богатого урожая, это не приносит абсолютного блага. Мне неизвестно о существовании такой традиции, которая бы гласила: «Да очистится всякое неведение, да родится в умах возвышенная мудрость — и пусть с урожаем тоже повезёт!»

Высшее мирское прибежище — это принятие прибежища в Трёх драгоценностях, но без полного понимания их сущности. Такого рода прибежище принимается обычными людьми, подобно нам самим, которыми всё ещё движет стремление спасти собственную шкуру. Мы не хотим совершать ошибок и плохо поступать. Мы чувствуем преданность к учителю, хотя необязательно понимаем смысл этой преданности; мы действительно осознаём всю драгоценность и хрупкость теперешней ситуации. И мы не желаем совершать никаких действий, если не знаем, к каким последствиям они приведут. Поэтому, преисполненные глубочайшего почтения, мы принимаем прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе. И опять же мы, тибетцы, очень хороший тому пример.

Многие тибетцы в действительности не обладают ни пониманием пустотности, или абсолютной истины, ни желанием её понимать. Яркий пример — моя бабушка. Её зять, Его Святейшество Миндролинг Тричен, является главой школы ньингма и великим мастером тибетского буддизма. Несмотря на то что она прожила многие годы в обществе Его Святейшества и многих других великих учителей, она тем не менее и слышать ничего не желает о фундаментальной абсолютной истине. Каждый раз, когда мы пытаемся рассказать ей об этом, она говорит «Нет, нет, нет, это только всё запутает!» Для неё достаточно того, что у неё есть лама и обязательство выполнять ежедневные практики.

Это является высшим типом мирского обязательства. У нас есть свой метод, или форма, определяющая наше отношение к Трём драгоценностям: Будда был идеальным джентльменом, жившим две с половиной тысячи лет тому назад и показавшим путь Дхармы, — и не пытайтесь переубедить мою бабушку, что он выглядел не так, как она себе его представляет; Дхарма — это просто учения и тексты, которые дошли до нас; а Сангха — это совокупность всех монахов и монахинь. Мы не хотим совершать никаких ошибок и создавать негативную карму из-за недостатка веры и преданности. Это — один из способов принятия прибежища.

Обладание подлинной верой, основанной на некой форме, возможно совмещать с одновременным глубоким пониманием сути. Однако большинство из нас, и не только тибетцы, имеют склонность чувствовать великую веру и преданность по отношению к тому, что нам нравится. Мы очень любим своих учителей и учения и тверды в своей преданности какой-то материальной, фиксированной форме существования. Однако такая вера основана на привязанности.

Привязанность предоставляет нам объект, способный утешить нас, порадовать и дать чувство защищённости и безопасности. Мы думаем, что, поскольку мы так преданы Трём драгоценностям, нашему учителю, нашему медитативному божеству-идаму или ещё чему-нибудь, это приведёт нас к освобождению от неведения и страдания. Другими словами, мы надеемся, что это принесёт нам личное благо и пользу. С такой точки зрения мы всё ещё стремимся к мирскому прибежищу, хотя оно превосходит обыкновенное мирское прибежище. Безусловно, с буддийской точки зрения Три драгоценности считаются более значимым объектом прибежища, нежели боги гор и лесов.

Три драгоценности считаются непревзойдённым объектом прибежища, потому что им можно всецело доверять, они не несут в себе никакого обмана. Сам по себе обман может заключаться не в объекте прибежища, а в мотивации при его принятии. Он возникает, когда мы действуем из эгоистических побуждений, из страха потерять своё «я». Он возникает, когда мы беспокоимся, что все чувствующие существа, кроме нас самих, получат благо от наших альтруистических действий: отдав так много, мы останемся ни с чем и вокруг не будет никого, кто смог бы позаботиться о нас. Принятие прибежища исключительно ради собственной выгоды или временного облегчения страданий превращает нечто чистое и возвышенное в акт самообмана. Падмасамбхава учил, что, каким бы глубокомысленным или добродетельным ни было мирское прибежище, оно имеет свойство исчерпываться и служит только личной выгоде. Следовательно, мы должны принимать прибежище в истинных Трёх драгоценностях, ведь только они могут полностью рассеять мрак неведения.

Внемирской объект прибежища относится к сущности освобождения, воплощённой в форме Трёх драгоценностей. Правильное понимание Будды, Дхармы и Сангхи приходит в процессе постижения их фундаментальной сущности, природы и активности. Вот что означает принятие прибежища в немирском объекте.

Когда мы принимаем прибежище в Трёх драгоценностях как в высшем объекте прибежища, мы стремимся не к временному облегчению страданий, а к полному пресечению всех концепций. Мы не согласны на нечто меньшее, чем полное искоренение всего ложного и искусственно созданного, способное полностью рассеять мрак неведения и проявить изначально присущую всем нам истинную мудрость. Такое прибежище называется «высшим».

Говоря о разных видах прибежища, мы, конечно же, имеем в виду различия в умах практикующих и уровни их способностей. Сперва мы познаём относительных Будду, Дхарму и Сангху; затем абсолютных Будду, Дхарму и Сангху, после чего постигаем нераздельное единство относительной и абсолютной истин. С такой точки зрения мы можем видеть Три драгоценности как фактические объекты, расположенные перед нами, как объекты духовной реализации и, наконец, как объекты таковости.

Мы также можем говорить о созревании с точки зрения практики пути хинаяны и пути махаяны. Практикующие, следующие по пути хинаяны, — это шраваки и пратьекабудды. Мотивация шраваков является мотивацией начального уровня, мотивация пратьекабудд — мотивацией среднего уровня. Та и другая принадлежат пути личного освобождения хинаяны — пути, на котором находится большинство из нас.

В зависимости от уровня нашей духовной зрелости может также существовать небольшая разница в том, на какой именно из Трёх драгоценностей мы в большей степени фокусируем своё внимание, принимая прибежище. Практикующий уровня шраваков прежде всего принимает прибежище в Сангхе. Пратьекабудца выберет Дхарму в качестве центрального объекта прибежища. Практикующий пути махаяны принимает Будду как главный объект прибежища. Причина подобного различия отражена в самих терминах шравака и пратьекабудда.

Термин шравака означает «слушатель», или «тот, кто слышит». Практика шраваков заключается в основном в том, что, выслушав учение, мы делаем вывод, что достижение описываемого в учении состояния будды невозможно. Мы ощущаем себя совершенно обычными, мало на что способными существами: «Я ровным счётом ничего из себя не представляю. Как такой, как я, может когда-либо стать буддой? Вместо этого я лучше сосредоточусь на слушании учений различных наставников, членов Сангхи». Таким образом, огромное внимание уделяется Сангхе, представляющей собой линию передачи учения, череду посланников Будды. Из-за того, что мы во главу угла ставим слушание учений, принимая прибежище, мы в основном опираемся на Сангху.

Будучи пратьекабуддой, или «индивидуально пробуждающимся», мы понимаем, что, если не применять учение на практике, нам никогда не удастся рассеять мрак неведения, ведущего к порождению циклического бытия сансары. В то же самое время у нас нет никакого желания находиться в общине; больше всего мы жаждем практики в уединении. Подобным образом мы можем воздерживаться от совершения неблагих поступков и избегаем опасности отвлечений, связанных с присутствием других людей. Чтобы обеспечить себе безопасные условия для личного освобождения, мы избираем уединённый образ жизни. Мы опираемся только на те учения, которые мы слышали и о которых размышляли, — и, принимая прибежище в Трёх драгоценностях, мы в особенности принимаем его в учениях Дхармы.

Являясь практикующим пути махаяны, мы опираемся на Будду как на высшее прибежище. Более того, мы сами стремимся стать буддой, ведь нам известно, что это — единственный способ освободить всех чувствующих существ, избавиться от всех проявлений неведения и обрести совершенную мудрость. Мы распознаём присутствие Будды, чьи учения мы слушаем и применяем на практике, внутри нас. Именно просветление, или состояние будды, является той сущностной природой будды, которую возможно реализовать и которая является единственной подлинной свободой от страданий. Мы принимаем прибежище в Трёх драгоценностях, и в особенности в Будде, нашем высшем прибежище, сознавая, что состояние будды является нашей неотъемлемой, глубочайшей природой.

Прибежище пути махаяны может разделяться на уровни сутры и тантры, в зависимости от нашего намерения и объекта прибежища. Здесь мы вновь говорим об умах практикующих и различиях в их способностях. Сначала мы познаём относительных Будду, Дхарму и Сангху. Затем мы познаём абсолютных Будду, Дхарму и Сангху, после чего постигаем нераздельность относительной и абсолютной истин. С точки зрения махаяны мы можем смотреть на Три драгоценности как на объекты духовной реализации и объекты таковости.

Рассматривая Три драгоценности как объекты реализации, мы распознаём Будду как неделимую сущность, или форму трёх кай — дхармакайи, самбхогакайи и нирманакайи. Дхармакайя означает фундаментальную сущность, самбхогакайя — природу этой сущности, а нирманакайа является активным, деятельным аспектом нераздельных природы и сущности.

В качестве примера мы можем рассмотреть три различных, но при этом нераздельных аспекта солнца. Внутренней сущностью солнца является его ядро; природой солнца является тот факт, что солнце видимо, сияет и излучает свет; а действием солнца является дарование света и тепла. Эти три вещи нераздельны, и вместе они образуют солнце. Подобным образом нераздельны и сущность, природа и активность ума, а также сущность, природа и деятельность будды. Более того, сущность, природа и активность будды, ума и солнца — суть одно и то же.

Как это возможно? Это возможно потому, что по своей сути ничто не может быть обнаружено. По своей природе они могут проявляться различными способами — как солнце, как будда или как ум — и также осуществлять разнообразные действия: хорошие, плохие, светлые, тёмные, тёплые, холодные, какие угодно. Тем не менее, когда свет и тепло солнца растворяются в своей природе, природа растворяется в своей сущности — солнце проявляется как пространство. Подобным образом ум — это пространство, и будда — это тоже пространство. Это простой способ понять всепроникающую и всеобъемлющую сущность, являющуюся нашей основополагающей сутью.

Сущность Будды, Дхармы и Сангхи — та же самая, что и изначальная сущность ума. В то время как эта пустотная сущность не может быть обнаружена и не имеет формы, она не является пустым местом или вакуумом; она не похожа на потерю сознания или неспособность двигаться. Это природа, представляющая собой одновременно и способность являть нечто и ясность этого проявления, или присутствия. Природа будды — это ясность знания. Наш собственный изначально пустотный ум обладает такой же ясностью. Если бы ум был просто вакуумом, мы никогда не смогли бы распознать или узнать что-либо, мы даже не смогли бы породить неведение. Природа пустотной сущности — это способность знать и ясность этого знания.

Можно сказать, что аспект деятельной активности — это то, чем мы стали: различные формы наших тел, действий, реакций. Это вместилище, в котором проявляются сущность и природа ума.

Аспект деятельности Трёх драгоценностей проявляется таким же образом: Будда проявил себя 2500 лет тому назад как учитель; Дхарма проявляется как собрание учений и практик; а Сангха проявляется посредством своего сострадания, наставлений и вдохновения. Эта нирманакайя, или аспект активности, также именуется состраданием. Таким образом, у нас есть сострадание Будды, сострадание Дхармы и сострадание Сангхи.

Когда мы перестаём воспринимать Три драгоценности как отдельные объекты, а смотрим на них как на нераздельность сущности, природы и активности, Три драгоценности становятся для нас объектом духовной реализации.

Принимая прибежище в Будде, в особенности с позиции тантры, или ваджраяны, мы понимаем, что состояние будды не означает преодоление негативных концепций или омрачений, а скорее символизирует полное и окончательное пресечение всех концепций, известное как «двоякая, или двойная чистота». Будда, высшая драгоценность, наделён двумя видами чистоты, а именно изначальной чистотой и отсутствием всех временных омрачений.

Изначальная чистота означает, что Будда более не воспринимается нами как тот, кто жил и учил 2500 лет назад, — весьма обусловленное, или относительное, видение, ведущее к восприятию Будды как мирского объекта прибежища. Видя нераздельность сущности, природы и сострадания Будды, мы познаём истинную изначальную чистоту Будды.

Вторая чистота — это устранение всех временных эмоциональных омрачений и омрачений, мешающих проявлению мудрости всеведения. Так как изначальная чистота не только нераздельно едина с Буддой, но и является источником его проявления, мы понимаем нераздельность абсолютной и относительной истин. В этот момент сознание наконец способно оставить все эмоциональные омрачения, то есть цепляние за всевозможные эмоции. Омрачения, возникающие в виде эмоциональных загрязнений, очищаются или устраняются в процессе нашего продвижения по пути.

Омрачения, препятствующие возникновению мудрости, — это любой, даже самый слабый намёк на проведение различения между собой и другими. Мы можем одержать решительную победу над эмоциональными омрачениями, такими как гнев, зависть, ненависть, вожделение или неведение, и тем не менее наитончайшее чувство разделения остаётся в нас до тех пор, пока мы продолжаем думать, что должны проявить сострадание по отношению к чувствующим существам. Примером этому может служить история об Авалокитешваре, одном из божеств пантеона ваджраяны.

Авалокитешвара, Владыка сострадания, является проявлением сострадания всех будд. В учении говорится, что, достигнув освобождения, он увидел, как страдают чувствующие существа шести миров, пребывая в великом смятении и боли. Поэтому, собрав воедино всю мудрость и благие заслуги, накопленные им с безначальных времён, он зародил устремление непременно освободить всех страждущих существ, благодаря чему шесть миров сансары опустели.

Авалокитешвара был несказанно счастлив, пока не обнаружил, что шесть миров бытия наполнились вновь. Опять он зародил великое сострадание и опустошил шесть уделов сансары, и вновь они заполнились страждущими существами. Так происходило три раза, и, как он ни старался, чувствующие существа продолжали страдать. Из-за великой боли и сожаления, что он не способен спасти чувствующих существ, голова его раскололась на тысячу частей. История гласит, что, когда Будда Амитабха вновь соединил эти части, Авалокитешвара наконец смог во всей полноте постичь карму чувствующих существ. Таким образом, сострадание — это не только стремление помочь всем существам, но также понимание той кармы, которой они обладают.

Эта история показывает, как даже малейшее омрачение, затмевающее мудрость, может создать разделение даже между зрелым бодхисаттвой или йогином, практикующим медитацию и чувствующими существами. До тех пор, пока остаётся необходимость действовать, достигать или поддерживать что бы то ни было, всё будет продолжать идти своим чередом, даже при условии отсутствия эмоциональных омрачений. Вот что подразумевается под омрачением, стоящим на пути мудрости, которое полностью исчезает только при подлинном устранении всех концепций.

Принимая прибежище с позиции тантры, мы распознаём состояние Будды как полное устранение всех концепций или достижение двойной чистоты. Что такое устранение всех концепций и что концепцией не является? Сансара — это концепция, нирвана — концепция, чувствующее существо — концепция. Субъект, объект и их взаимодействие — концепции. Помогающий, тот, кому помогают, и акт помощи — концепции. Для того чтобы неведение выжило, подойдёт любая концепция, будь она возвышенно духовной или приземлённой и мирской. Освобождение, или реализация, — это полное устранение этих концепций — хороших и плохих, чистых и нечистых. Распознавая двойную чистоту, мы принимаем прибежище в Будде как объекте реализации.

Принимая прибежище в Дхарме реализации, мы осознаём нераздельность сущности, природы и активности Дхармы, абсолютной истины. Истине невозможно придать цвет или форму. Она неконцептуальна и не создана кем-то намеренно; эта истина естественна, такова, как есть. Сущность Дхармы реализации невыразима словами.

Нам нужно знать, что мы имеем в виду, когда говорим: «Я принимаю прибежище в Дхарме». Начинающий может определить Дхарму как истину: И-С-Т-И-Н-У, но как быть с остальными буквами алфавита? Если Дхарма — это собрание учений, то что тогда не является Дхармой? И если всё есть Дхарма, даже негативные вещи, то, произнося: «Я почтительно склоняюсь перед Дхармой», перед чем вы простираетесь? Поразмыслите над этим. Будда учил, что в эру упадка он будет присутствовать в форме записанных учений. Но является ли Дхарма только словами или текстами, написанными на бумаге? Отчасти это так, но Дхарма также означает «истину» в более широком и глубоком смысле этого слова — истину как всепроникающее качество абсолютной чистоты и подлинности.

Дхармы реализации — это истина, лежащая вне пределов вербального или любого иного способа выражения, связанного с формой.

Всё, что затмевает истину, считается ложным воззрением. Ложное воззрение, или всё, что мешает проявлению, загрязняет и отрицает всепроникающую фундаментальную истину, является проявлением неведения. Дхарма эффективно рассеивает неведение. Она является средством устранения всех омрачений и ложных воззрений, препятствующих реализации изначальной чистоты и истины. С этой точки зрения мы принимаем прибежище в Дхарме реализации.

Природа Дхармы — это путь к состоянию будды, или путь практики. Это путь слушания, размышления и медитации. Он основан на знании того, что нужно развивать и чего следует избегать. Этот путь является средством преодоления омрачений концептуального ума. Активность, или деятельный и сострадательный аспект Дхармы, реализуется посредством практики Дхармы и пресечения страдания.

Другим аспектом Дхармы, в котором мы принимаем прибежище, является Дхарма, переданная в писаниях. Это относится к учениям, устно переданным Буддой Шакьямуни, и к комментариям великих мастеров прошлого: восемьдесят четыре тысячи писаний сутры, винайи и абхидхармы и четыре или шесть тантр. К этим писаниям надлежит подходить не с относительной, а с абсолютной позиции постижения их подлинной сущности.

Подобным образом следует рассматривать и все прочие письменные носители информации, включая отдельные буквы, воспринимая их как Дхарму и питая к ним должное уважение. Например, мы никогда не должны садиться, переступать или иным способом проявлять неуважение к любым печатным материалам. У меня есть опасение, что многие люди имеют скверную привычку считать Дхармой только собственно буддийские тексты, игнорируя такие форматы, как газеты й журналы. Иногда, наблюдая за людьми, я вижу, как некоторые переступают через буклеты с текстами для практик. Более сведущие практикующие очень расстраиваются, видя, как другие перешагивают через буддийские тексты, и упрекают их: «Вы переступаете через Дхарму!» — но все мы должны помнить, что важно воспринимать все форматы печатных материалов как Дхарму, не ограничиваясь одними лишь буддийскими текстами. Важно понимать нераздельность письменной передачи учения и Дхармы реализации.

Принятие прибежища в Сангхе с такой точки зрения относится к Сангхе, состоящей из великих архатов, бодхисаттв, и ко всем тем, кто является живым примером практики на пути, ведущем к освобождению от неведения, включая всех тех, кто по крайней мере преодолел эмоциональные омрачения, а также к практикующим, обладающим подобными качествами, включая нас самих и других членов духовной общины. Согласно Малой колеснице, любой человек, принявший прибежище и следующий по пути практики, также считается драгоценностью Сангхи.

Прибежище уровня причины и плода

Прибежище причинного уровня рассматривает Будду, Дхарму и Сангху как причины, ведущие к обретению нами самими плода духовного пути, или освобождения. Три драгоценности являются высшими объектами прибежища и примерами того, чем мы стремимся стать в будущем. Формируя намерение со словами: «Да смогу я, опираясь на Сангху, следовать по пути учения и обрести то же состояние ума, что и Будда!» — мы принимаем прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе как в причине освобождения.

Прибежище уровня плода относится к нашей способности осознать, что сущность нашего собственного ума, наша глубочайшая природа и сострадание нераздельны с сущностью ума, природой и состраданием Будды, Дхармы и Сангхи. Следовательно, Будда — сама сущность нашего ума, Дхарма — природа нашего ума и Сангха — способность ума привносить сострадание и осознанность в каждое мгновение бытия. Осознав нераздельность Трёх драгоценностей с нашим собственным умом, мы принимаем прибежище плода, которое освобождает наш ум от неведения.

Нераздельность ума с тремя объектами прибежища означает, что полностью очищенный ум, незапятнанный и естественный, является неизменным Буддой. Неизменная осознанность, или ваджрный ум, — это Д харма. А из этой осознанности мы проявляем те качества, которые принесут наибольшую пользу другим существам, и это — аспект Сангхи, Таково прибежище уровня плода — всецело чистый Будда.

По-тибетски Три драгоценности называются кон чок сум, где кон означает «редкий», чок — «совершенный или непревзойдённый», а сум — число «три». Таким образом, Три драгоценности — наивысшая и непревзойдённая редкость. Принимая прибежище на внешнем уровне, мы можем реализовать внутреннее прибежище, изначальную чистоту нашего собственного ума. Внутреннее видение этого необычайно редкого и драгоценного дара — наша исконная благая основа.

Три драгоценности являются объектами, в которых мы принимаем прибежище, в силу того, что они обладают шестью драгоценными качествами:

1. Они необычайно редки.

2. Их незапятнанная сущность свободна от всяких построений и усложнений.

3. Их способность приносить благо с помощью мудрости, сострадания и искусных средств воистину драгоценна и непревзойдённа.

4. Эта драгоценность — «украшение мира», и любой принимающий прибежище и остающийся верным этой абсолютной сущности также становится украшением мира.

5. Они — непревзойдённы. Значение сущности и природы прибежища — это свобода от неведения, что делает Три драгоценности наивысшими объектами.

6. Принимая прибежище в Трёх драгоценностях, мы способны обрести всеблагую истинную сущность.

Само принятие прибежища начинается тогда, когда мы открыто и искренне обращаемся к учителю и просим даровать его нам. На этой стадии учитель обычно объясняет значение прибежища и расспрашивает каждого человека с целью определения его готовности принять обеты. Затем следуют наставления, и мы должны решить, способны ли будем придерживаться принимаемых обязательств. Если мы уверены в этом, тогда за этим следует официальная церемония принятия обетов прибежища. Сама церемония состоит из трёх частей: повторного объяснения учителем значения прибежища, произнесения обетов прибежища и дарования имени.

Приняв прибежище, мы можем задаться вопросом, каков срок действия принятых обязательств. Обычно говорится, что мы принимаем прибежище с настоящего момента и до момента достижения нами пробуждения. Хотя на самом деле срок действия нашего прибежища зависит от мотивации, с которой мы его принимаем. Для человека, принимающего мирское прибежище, обязательство длится с момента принятия прибежища и до того, пока устремление, за рожденное при принятии прибежища, не реализуется. Для тех, кто приходит за прибежищем с мотивацией шраваков или пратьекабудд, прибежище будет длиться до конца этой жизни. Для практикующего махаяну прибежище длится до тех пор, пока все чувствующие существа не достигнут освобождения.

Семь преимуществ принятия прибежища

Объяснив, что мы принимаем прибежище и связанные с ним обязательства до тех пор, пока все чувствующие существа не достигнут пробуждения, давайте рассмотрим преимущества, или пользу, от принятия прибежища. Семь преимуществ принятия прибежища — это в действительности семь его качеств.

Первое преимущество — это освобождение от ложного или, говоря проще, не-буддийского воззрения. Здесь не идёт речь о неких абстрактных теориях; ложный взгляд подразумевает пренебрежение тем, чему учит нас буддизм: осознанностью, альтруизмом и подлинным состраданием. Вот что мы подразумеваем под буддийским воззрением. Скорее, речь идёт даже не о буддизме, а об истине — основной человеческой истине, которая может и должна содержаться и в других духовных традициях, ибо в этом — самое подлинное и глубочайшее предназначение любой философской или религиозной системы.

Тем не менее, попадая в руки к людям этого мира, религия всегда трактуется так, чтобы быть удобной определённой группе, культуре или традиции. Даже практикующие буддизм зачастую желают, чтобы всё было устроено так, как им этого хочется. Подобные личные интерпретации весьма удобно создавать и поддерживать, потому что они соответствуют нашим ожиданиям, после чего мы начинаем ценить это толкование, называя его Дхармой. Когда Будда-дхарму интерпретируют таким образом, чтобы она подходила нашим собственным ожиданиям или стилю жизни, она становится всего лишь ещё одним развлечением омрачённого ума и перестаёт быть буддийским воззрением. Мы можем называть это «буддизм» и всю жизнь притворяться, что занимаемся единственно верным делом, но ничто не превратит ложную идею в чистую истину. Необходимо сознавать, что интерпретация всего с позиций эгоистичного ума, остро нуждающегося в развлечениях, и есть ложное воззрение.

Более традиционным определением ложного воззрения является понимание его как безразличие или отсутствие осознанности, относительно того факта, приносят ли наши действия вред другим живым существам. Подобное воззрение не чурается таких негативных действий, как убийство, воровство, ложь, сексуальная распущенность, сплетни, алчность, желание зла другим и оскорбительная речь. Зависть, ненависть и злонамеренность не считаются негативными состояниями сознания. Даже если мы великие практики буддийской медитации, монахи или монахини, но наши действия свидетельствуют о пренебрежении и потакании отрицательным тенденциям в нашем характере и поведении, как бы упрямо мы ни настаивали на своей духовной продвинутости и сколь долго ни перечисляли бы принятые нами обеты, — мы по-прежнему остаёмся обладателями ложных воззрений.

Несмотря на свою благую основу, мы способны отклоняться от состояния осознанности, впадая в привычные крайности предпочтений и неприязни. Мы можем лениться накапливать благую карму, отказываясь от оскорбительной речи, неуважительного отношения к окружающим и причинения им физического вреда. Лень препятствует проявлению осознанности. Мы просто отдаём предпочтение самому лёгкому способу действия, речи и мышления, не прикладывая усилий по развитою осознанного отношения к окружающей действительности. При таком подходе, сколько бы учений мы ни прослушали, сколько бы практик и посвящений ни проделали, мы по-прежнему остаёмся приверженцами ложного воззрения. Следует понимать ложное воззрение во всём «богатстве» его проявлений.

Самое главное — это исследовать, что представляют собой наши действия. Если с их помощью мы наносим вред, то ситуация наша напоминает рождение в месте, где учений Будды не существует. Принимая прибежище, мы клянёмся хранить осознанность и формально становимся буддистами. Различие между буддистом и небуддистом заключается в тех обязательствах, которые мы на себя берём при принятии прибежища. Основываясь на искренности этого обязательства, мы развиваем осознанность тела, речи и ума, избавляющую нас от ложных воззрений. Таково первое преимущество прибежища.

Второе преимущество прибежища состоит в том, что наша вера в Три драгоценности охраняет нас от рождения в трёх низших мирах. Причиной рождения в низших мирах сансары является причинение вреда и страданий чувствующим существам. В любой момент наши действия могут привести к переживаниям, сходным с различными видами страдания существ в низших мирах. Например, наши действия могут привести к мукам голода и нищеты, которые схожи со страданиями мира голодных духов. Всем нам известно, что людям в различных частях света наряду со страданиями самого мира людей — страданиями рождения, старости, болезни и смерти — доводится также переживать невообразимые мучения, сходные со страданиями мира голодных духов. Когда исчезает причина подобных страданий, исчезает и само страдание.

Воплощая на практике взятое на себя в процессе принятия прибежища обязательство, мы развиваем добродетельное и осознанное поведение, воздерживаясь от совершения действий, продиктованных гневом, привязанностью или неведением. Таким образом, посредством действий наших тела, речи и ума мы не только избегнем причинения вреда другим существам, но и станем приносить им пользу. В данный момент большинство из нас переживает страдания — кто-то большие, кто-то меньшие, — но все мы в равной степени обладаем драгоценным потенциалом человеческого рождения. Мы можем не знать, сколько нам осталось прожить на этом свете, но по крайней мере у всех нас есть настоящий момент. Более того, нам повезло встретиться с учителями и учениями, и благодаря поддержке Сангхи мы находимся в среде, благоприятной для духовной практики. Все необходимые условия созданы специально для нас, и всё, что нам нужно сделать, — это просто приступить к практике.

К размышлению

Наша жизнь является поистине бесценным плодом усердной работы, проделанной нами на протяжении великого множества жизней: совершения благих поступков, воздержания от недобродетели и накопления благих кармических причин. То, что мы добрались до настоящего момента, представляющего собой стечение стольких благих причин и условий, объясняется не столько чьим-то благословением, сколько нашим собственным упорным трудом. Эта кульминация добродетели и осознанности давала и даёт нам возможность преодолеть неблагоприятные отвлекающие факторы и негативные действия. В этой драгоценной жизни момент созревания и реализации — это настоящий момент.

Созревание наполняет собой каждое проживаемое нами мгновение. Вопрос в том, используем ли мы этот драгоценный плод великих трудов в течение бесчисленных жизней или позволим этим мгновениям ускользнуть? Хотя в настоящий момент мы держим в руках необыкновенное сокровище сопутствующих условий — добродетели и накопленных заслуг, человеческой жизни, мотивации и преданности, учителей и учений, — мы можем упустить всё это. А также упустить следующее мгновение — и то, что последует за ним. Тогда мы начинаем понимать, что имел в виду Будда, говоря о страдании чувствующих существ.

Реализацию обрести очень просто — нам всего лишь нужно сделать сознательный выбор в пользу её обретения. Каждое мгновение предоставляет нам выбор между нирваной и сансарой. Нирвана, или пробуждение, — это не какое-то одномоментное и однократное достижение, обретаемое в результате серии последовательных практик. Она существует всегда. Её не нужно искать, покупать или завоёвывать. Окончательное пробуждение — это самая близкая нам вещь, просто мы его не видим, так же как не видим своих собственных ресниц. Мы способны видеть только то, что явно и очевидно, находится «там», лежит на поверхности: «она», «он», «оно», «плохое», «хорошее», «длинное», «короткое», «моё», «твоё». Попадая в этот клубок обозначений, мы не замечаем безотлагательной сиюминутности настоящего момента.

Сансара и нирвана — нераздельны, и каждое мгновение содержит в себе потенциал и для одного и для другого. Склоняясь в сторону сансары, мы продолжаем производить на свет вычурные сансарные конструкции и все её страдания, причина которых — неведение. Из-за неведения, выпадения из состояния осознанности появляется цепляние за бесконечные порождения шести миров. Обретя подлинное понимание обязательств, взятых на себя в момент принятия прибежища, мы осознаём всю важность принятия на себя ответственности за свою собственную карму. Воздерживаясь от совершения неблагих поступков, мы исчерпываем кармические причины рождения в низших мирах.

Третье преимущество прибежища состоит в том, что оно создаёт основу для всех последующих обетов и обязательств. Например, пять основных обетов включают в себя обет не убивать, не лгать, не присваивать чужое, не предаваться сексуальной распущенности и не принимать различные вещества, дурманящие наше сознание. Таким образом, мы удерживаемся от любых действий, которые могут нанести вред другим. И обеты мирянина, и монашеские обеты — даже 253 обета полностью посвящённых монахов-бхикшу и 364 обета монахинь-бхикшуни — основаны на обетах прибежища, без которых мы не можем принять никакие другие обеты.

Мы не можем принять дальнейшие обеты, не обладая основой обетов прибежища, так как они служат своего рода показателем того, относимся ли мы к обетам просто как к некому эксперименту или воспринимаем их как серьёзную практику. Нет необходимости принимать обеты ради эксперимента или рассказывать всему миру о том, что мы практикуем; никто не будет проверять нас. На самом деле принятие обета — это не поиски новых развлечений, а решительный шаг вперёд, совершаемый с полным пониманием пользы принимаемых обетов. Осознав ценность сохранения обетов и развития осознанности тела, речи и ума, мы обретаем бесстрашие, позволяющее применять их на практике. Всё остальное зависит от степени нашей уверенности, от нашей смелости и преданности практике осознанности.

Основой всех этих обетов является обязательство, которое мы берём на себя при принятии прибежища. В традиции тибетского буддизма принятие прибежища называется «вступление во врата Дхармы». Оно уполномочивает нас получать все уровни учений и наставлений, посвящений, устных передач и комментариев.

Четвёртым преимуществом принятия прибежища является то, что оно освобождает нас от препятствий. Сказано, что после принятия прибежища нас ведут, поддерживают и защищают Три драгоценности, очищая, таким образом, наш путь от всевозможных препятствий. Их можно сравнить с могущественным спутником, отправляющимся с нами в неизведанные края, кем-то, кто может успокоить наш ум и развеять все страхи. Осознание истинной сущности Трёх драгоценностей и опора на них как на объекты Прибежища даёт нам поддержку, руководство и защиту. Они укрепляют наш ум и избавляют от страхов, давая возможность преодолеть препятствия отвлечённости, эгоизма, привычных склонностей и цепляния за «я». Сила прибежища развивает нашу осознанность, которая, в свою очередь, укрепляет наш ум, давая нам силы преодолеть отвлекающие факторы и привычные склонности.

Учение гласит, что таким образом в тяжёлые времена прибежище рассеивает все жизненные препятствия. Так же как мы возвращаем свой ум в состояние единонаправленной сосредоточенности в медитации, мы можем свести к этой осознанности все отвлекающие факторы, концентрируя свой ум на Трёх драгоценностях. Мы так часто бываем озабочены событиями своей жизни! Эмоциональные всплески печали, страха, одиночества, депрессии и разочарования отвлекают нас и подрывают нашу преданность практике Мы начинаем лениться и не желаем медитировать. Мы больше не видим смысла в попытках сохранять осознанность в мыслях и действиях — да и почему мы должны думать о других, если никто не думает о нас? С подобной логикой, не чувствуя вдохновения или энтузиазма в практике, мы отдаляемся от тех благих качеств и состояний, которые нам удалось развить.

Произнося молитву прибежища или просто вспоминая о Трёх драгоценностях, мы можем укрепить свой обет прибежища и преодолеть возникающие препятствия. Когда мы произносим молитву прибежища, наш ум опирается на речь. Физическим действием соединения ладоней у сердца и созерцанием образов Будды, Дхармы и Сангхи, ощущением их присутствия мы связываемся с сущностью, природой и сострадательным аспектом прибежища. И тогда мы можем совершенно искренне сказать: «Ни на кого, кроме вас, я не могу опереться, и мне не у кого более просить защиты».

Пятым преимуществом прибежища является свобода от болезней. Только высшее прибежище — Будда, Дхарма и Сангха — приносит подлинную свободу от страданий старости, болезни и смерти. Свобода от этих страданий невозможна, пока мы находимся в оковах сансары, создавая причины и условия для страдания. Свобода от болезней означает, что основание прибежища и путь практики ведут нас к высшей конечной реализации избавления от концепций. Окончательная свобода от рождения, старости, болезни и смерти появляется только после избавления от причин этих страданий.

Если мы действительно хотим освободиться от страданий рождения, старения, болезни и смерти, мы должны видеть, что в каждом моменте нашего существования скрыт потенциал обретения совершенной свободы от всех концепций. Для этого мы должны укрепить нашу практику путём принятия прибежища, чтобы быть способными познать чистоту настоящего момента — и прекратить тратить нашу жизнь впустую, пребывая во власти неведения. Это дарует свободу от страдания рождения, старости, болезни и смерти. По этой причине сказано, что прибежище является основанием свободы от болезней.

Шестое преимущество прибежища — это очищение. В текстах объясняется, что путём принятия прибежища очищаются, или полностью исчерпываются, вся ранее созданная карма и омрачения сознания, что довольно схоже с преодолением причин, ведущих к перерождению в низших мирах. Очищение на самом деле означает дисциплинирование наших тела, речи и ума, во избежание отката к нашим привычным тенденциям.

Приняв на себя ответственность за укрепление своей ясности, осознанности и преодоление привычных склонностей, мы воплощаем эти обязательства на практике через принятие прибежища посредством нашего физического тела. Мы с готовностью и осознанностью удерживаем себя от привычных моделей физического поведения. Принимая прибежище посредством речи, мы удерживаем нашу речь от проявления её привычных порочных склонностей. При принятии прибежища мы также обязуемся упражнять свой ум, что означает удержание его в состоянии осознанности и недопущение проявлений отвлечённости. Таким образом, с помощью практик, основанных на прибежище, мы очищаем наши привычные стереотипы мышления и поведения, порождаемые неосознанностью.

Седьмое преимущество прибежища — это накопления заслуги и мудрости. Все учения и дисциплины, призванные развивать осознанность тела, речи и ума, возникают из основания прибежища. Не существует другого источника благих заслуг. Единственным способом накопления заслуг является развитие осознанности тела, речи и ума, которая сама по себе является благой заслугой. Таким образом, принятие нами прибежища является основой накопления благих заслуг.

Из этого, в свою очередь, рождается мудрость. Ясная, чёткая и непрерывная осознанность приносит более ясное понимание природы сансары. Мы также понимаем, насколько близкой и неотъемлемой частью нас самих является нирвана. Этой реализации невозможно научить; мы должны сами увидеть её, почувствовать её вкус, когда она возникает из основы осознанности. Для этого нам нужно обладать остро отточенным умом, обрести который помогает принятие прибежища.

Но если ум наш действительно несамосущ, бессамостен и не обладает истинным самобытием, развитие подлинного самоотречения должно быть делом чрезвычайно лёгким. Правдивое замечание. Но мы не способны так просто посвятить свою жизнь — свои тело, речь и ум, а также всё, что нам дорого, — пути самоотречения. Нам нужен источник вдохновения, пока наши привязанности и отвлечённости обладают такой силой. Мы можем черпать это вдохновение в нашей исконной природе будды либо опереться на свою мечтательную очарованность: «Как прекрасно бы было развить самоотречение». Это даст нам чувство удобства, внутреннего комфорта, поддержки и направления, которые мы так любим, и мы решаем, что нам недостаёт именно правильного вдохновения, для того чтобы двигаться в нужном направлении.

Тем не менее, следуя по пути полного устранения всех концепций, мы должны осознать, насколько сильна наша привязанность к концептуальным умопостроениям, как сильно они нас влекут и насколько мы в них нуждаемся. Самой большой нашей привязанностью является привязанность к собственной практике. Нам нравится слыть «практикующим буддизм». Нам нравится комфортность медитации — то чувство, что появляется у нас после медитационной сессии, подобное тёплому и уютному одеялу в холодную зимнюю ночь. А потратив два-три часа на практику, мы хвалим себя: «Молодец!» Каждая концепция — как морковка для осла, который упёрся и не желает бежать вперёд. Некий смышлёный человек сделал открытие, что, если перед ослом повесить морковку, он выиграет забег. Ослик для вдохновения получает свою морковку, а мы — чувство некого свершения, ожидающего нас впереди, в духе: «Сделаешь это — получишь то».

Речь, конечно, не об ослах и моркови, а о концептуальной отправной точке. Каждая концептуальная причина порождает концептуальное следствие. Поэтому, пока мы размышляем о пустотности, мы её по-настоящему не постигли. Стало быть, нет причин бояться или не бояться этого. Ничто не изменилось и никогда не изменится. До тех пор, пока мы в самом деле не реализовали пустотность, у нас сохраняются наша относительная, обусловленная основа, наша относительная истина и относительное созревание.

С другой стороны, основа прибежища — это медитация. Благодаря медитации у нас есть подлинный путь прибежища. В процессе того, как растёт и углубляется наше понимание, нас постепенно оставляют концепции, пока в конце концов они не исчезнут вовсе. Когда мы развиваем настоящее чувство «беспочвенности», отпадает необходимость в концепциях. Мы спонтанно оставляем цепляние, и в нас спонтанно появляется самоотречение. Всё, что возникает, возникает естественно и спонтанно, вне концепций. Самоотречение не омрачено нашим эго или порождаемым им неведением. Исчезает необходимость искать комфорт и вдохновение в мыслях о созревании плода, так как самоотречение основы ведёт к самоотречению пути и самоотречению созревания.

С такой точки зрения «преимущество» — это естественная способность проявлять фундаментальную истину прибежища и сострадание. Что бы ни возникало, если оно свободно от цепляния за «я», оно — не что иное, как подлинное сострадание. Сострадание перестаёт быть просто термином и больше не требует действующего лица или завершения действия. Но пока мы не достигнем подлинного устранения всех концепций — не в разговорах об этом, но на уровне действительной реализации, — мы по-прежнему будем пребывать в относительной и обусловленной основе, следовать по относительному пути, ведущему к относительному созреванию. С этой позиции мы рассмотрели семь преимуществ прибежища. Далее речь будет идти о том, как поддерживать обет прибежища.

Наставления о том, как поддерживать обязательство прибежища, могут быть двух видов: обыкновенные наставления и необыкновенные, или особенные, наставления. Обыкновенные наставления, в свою очередь, подразделяются на две группы: описание действий, которых необходимо избегать, и действий, которые необходимо совершать.

Обыкновенные наставления о том, чего следует избегать

Первое обязательство, которое мы берём на себя при принятии прибежища в Трёх драгоценностях, — это отказ от всех мирских объектов прибежища, развитие альтруизма и культивация пути практики. Мирские объекты прибежища способны дать лишь временное облегчение, преходящие и мимолётные счастье или свободу, и только для нас самих Принимая такое прибежище, мы пытаемся спасти собственную шкуру, реализовать определённое эгоистическое желание или интерес. Это не означает, что мы вправе проявлять неуважение к объектам прибежища других людей, обусловленных определённой культурой, обычаями, ритуалами или разворачивающимися событиями, считая их неподобающими. Выказывая им уважение, мы не нарушаем наш обет прибежища. Однако мы должны быть внимательными к тому, с каким намерением и ради чего мы сами принимаем прибежище.

Прибежище затрагивает основополагающий, глубочайший уровень нашего сознания. Это то, чему мы можем вверить всего себя — саму жизнь, свою душу, своё сознание, — без остатка. Можно сказать, что благодаря этому доверию мы и принимаем прибежище, а как следствие — развиваем осознанность и сострадание. Таким образом, Три драгоценности, как объект прибежища, означают не какой-то внешний предмет, а абсолютную истинную сущность, которая — суть наша собственная истинная природа. Нашим стремлением должно быть полное избавление от неведения и развитие подлинного понимания абсолютной истины. Вот что мы имеем в виду, произнося слова: «Я принимаю прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе».

Второе обязательство — не причинять вреда другим живым существам. Принятие прибежища в Дхарме требует от нас неотложного привнесения осознанности в свои действия. Ни одно из наших действий не должно наносить вред или ранить других существ, включая тех, кто слабее нас или находится на более низком уровне развития, будь то человек или любая другая форма жизни. Мы не должны отнимать жизнь у других существ, даже с целью поддержания нашей собственной, а также истязать или порабощать чувствующих существ или заставлять их работать на нас. Принявший прибежище должен, насколько это возможно, удерживаться даже от самих мыслей о причинении вреда или своекорыстном использовании других живых существ.

Третье обязательство — избегать близкой дружбы с теми, кто придерживается ложных воззрений. Приняв прибежище в Сангхе, нам следует избегать общения с людьми, придерживающимися таких негативных воззрений, как «Нет ничего плохого в убийстве или: причинении вреда чувствующим существам» или «Сострадание — бессмысленно». Нам также следует избегать людей, отпускающих замечания типа: «Только неудачники станут тратить силы на развитие осознанности». Любая тенденция искажать учение, с тем чтобы оно подходило под наши мерки или потакало нашему цеплянию за любимые концепции или ощущения, является неверным пониманием Дхармы. Даже если человек формально объявляет себя буддистом, но из его слов и действий видно, что он уклонился от пути осознанности и доброты, его следует считать нежелательной компанией. Приняв прибежище, мы должны избегать компании таких людей, понимая, что дело тут не в самом человеке, а в нашей преданности духовному пути.

Мы можем взглянуть на эти наставления с точки зрения наших практик хинаянского и махаянского уровней, что не подразумевает выказывания неуважения кому бы то ни было, а призвано лишь прояснить некоторые моменты тех видов дисциплины, которые мы стремимся соблюдать. Когда наш ум легко идёт на поводу у привычных кармических тенденций, мы в большей степени подвержены внешним влияниям, которые могут заставить нас отойти от состояния осознанности. С другой стороны, практикующий тантру может увидеть, что в возникшей ситуации ему просто недостаёт определённых составляющих: мудрости и искусных средств. Мы можем нырнуть в неё с головой и попытаться работать с её данностью. По такому пути следуют те, кто развил великое мужество, нерушимую уверенность в пути практики и непоколебимую преданность, подобную скале.

Мы обязаны хорошо знать свой ум. Успешное выполнение этого обязательства зависит от нашей преданности практике осознанности. Она может быть настолько крепкой, что ничто не сможет увлечь наш ум, лишив нас осознанного присутствия. Если вы находитесь на таком уровне, то вам не нужно следовать этому обязательству. Если вас действительно ничто не может сломить, тогда, как истинный бодхисаттва, вы должны стремиться трансформировать каждую негативную ситуацию во что-то позитивное. Но будьте очень осторожны и, насколько это возможно, распознавайте тех, кто неверно понимает Дхарму или использует её не по назначению.

Недавно я прочитала одну книгу, в которой говорилось о возможности достижения освобождения без необходимости развивать доброту, потому что любящая доброта — это всего лишь концепция. Это совершенно извращённое толкование учения. Поверив подобному утверждению, мы можем вновь попасть в ловушку неведения, просто не желая быть добрым по отношению к другим. Даже не осознавая этого, люди, придерживающиеся подобных воззрений, по-прежнему будут нуждаться в похвалах, популярности, стремиться к личной выгоде. Приятные слова, сказанные в их адрес, сделают их счастливыми, а критика — сильно расстроит. До тех пор, пока актуальны подобные концепции, доброта, пусть даже она и является мыслью-концепцией, по-прежнему жизненно необходима.

Поэтому используйте свой интеллект и здравый смысл, приобретая познания в Дхарме. Затем используйте эти знания для различения того, что является верным пониманием Дхармы, а что — ложным и ошибочным. Это обязательство должен поддерживать каждый, принимающий прибежище в Сангхе.

В учениях сутры человек, принимающий прибежище в Трёх драгоценностях, именуется «держателем обязательств». Более широкое значение этого термина — «друг добродетели», что относится к его осознанности и пути абсолютной истины. Друг добродетели — это тот, кто, понимая важность осознанности тела, речи и ума, воздерживается от действий, способных причинить вред, и работает на благо всех живых существ. Говорится, что такой человек достоин быть объектом почитания, земных поклонов и вознесения молитв, даже со стороны богов.

Обыкновенные наставления о том, какие действия необходимо совершать

В текстах говорится, что, приняв прибежище в Трёх драгоценностях, мы должны развивать уважение ко всем их проявлениям. Даже мельчайшая частица символического изображения Будды, часть слова Дхармы или лоскут ткани, символизирующей Сангху, должны вызывать уважение с нашей стороны. Приняв прибежище в Будде, мы должны рассматривать любое его изображение — будь то статуя, рисунок, фотография или открытка — как подлинный символ просветлённого существа. Любая форма письменности, даже одна буква алфавита, начертанная на земле, должна рассматриваться как Дхарма и пользоваться уважением наравне с подлинным учением. Точно так же, как мы считаем священным текст, находящийся на алтаре, любая наша книга, даже карандаш наш и те заметки, которые мы делаем по ходу учения, должны рассматриваться как слова учителя и пользоваться уважением наравне с Дхармой. Сангха может быть представлена тканью «буддийских» цветов — оттенков бордового, синего и жёлтого. Эти цвета являются цветами монашеского одеяния. Даже маленький лоскуток такой ткани следует уважать как объект, символизирующий Сангху.

Здесь мы говорим лишь о почитаемых предметах, не более того. Ничего не произойдёт, если вы повернётесь спиной к алтарю и сядете лицом к выходу. Ведь нет совершенно никого, кто бы велел вам так не делать. Когда учителя покидают наш мир, они не забирают с собой выказываемое им уважение: их ученики могут предложить им своё почтительное отношение, но нет никого, кто бы его физически принял. И также нет Будды, Дхармы и Сангхи, защитников или божеств с большими амбарными книгами и приходными ведомостями, жалующихся: «А я помню, как-то ты мне не поклонился, и поэтому теперь тебе прямая дорога в низшие миры».

Уважительное отношение к Трём драгоценностям — это способ развития самодисциплины. Если мы считаем себя практикующими Будда-дхарму, мы будем постоянно встречаться с другими практикующими, с учениями и буддами. Поэтому, чем больше у нас поддержки и формальных систем напоминания о том, что мы действительно являемся практикующими, развивающими осознанность тела, речи и ума, тем лучше. Именно поэтому мы добровольно поддерживаем дисциплину восприятия всех форм, даже крошечного камушка, как важного напоминания. Традиционно, найдя даже маленький осколок ступы, практикующий будет чтить его как саму ступу. Если практикующий почитает какое-то изображение Будды и совершает перед ним земные поклоны, то даже фотографию этого изображения он будет чтить наравне с оригиналом. Всё это явится для нас напоминанием о принятых обязательствах.

Подобным способом мы также развиваем честность и непредвзятость. Ум, играющий в игры уважения одного и неуважения другого, осознанности в одних обстоятельствах и неосознанности в других или совершения благого поступка в присутствии других людей и не столь благого, когда поблизости никого нет, сдаёт свои позиции лени. Всё должно напоминать нам о необходимости неустанно упражнять ум. Так же, как мы выказываем уважение тексту Дхармы, мы не должны принижать ценность нашей утренней газеты или слов, написанных нами самими. В чём надобность проводить различие между тем и другим? Только человек с неукрощённым умом будет выказывать уважение тем, кто носит монашеские одеяния или восседает на высоком троне, пренебрежительно относясь ко всем остальным. Подобная избирательность свойственна незрелому уму. Развиваясь, эта тенденция приведёт к тому, что мы начнём находить чувствующих существ, нуждающихся в помощи больше других, или ситуации, в которых мы будем более внимательны и осознанны, чем в других. Это — одно из многих проявлений привычных тенденций сансарного бытия.

Упражняя свой ум, мы должны научиться понимать святость всего, что окружает нас, во все времена. Ни одно направление не превосходит другое, потому что все направления святы. Ни одна вещь не является более чистой, потому что все явление изначально чисты. И нет ни одного человека «лучше» других или более нуждающегося. Ум постоянно интерпретирует реальность и выносит подобные суждения, руководствуясь критерием личной выгоды. Такая дискриминация влияет на нашу осознанность и погружает ум во мрак неведения. Избирательная доброта — это «доброта отчасти»; избирательная преданность, основанная на крайностях предпочтения и неприязни, — это преданность только отчасти; и перечень этот можно продолжать до тех пор, пока мы не увидим, что все наши положительные качества отравлены ядом неведения. Чтобы избежать этого, упражняйте свой ум, развивая равностность и непредвзятость, поддерживая осознанность во всех ситуациях.

Особые наставления

Во-первых, как бы это ни было полезно или выгодно, никогда не нарушайте обязательства, которые вы взяли на себя при принятии прибежища, даже под страхом смерти. Случись так, что злоумышленник приставил нож вам к горлу и предложил выбор — отказаться от своего обета или лишиться жизни, что бы вы выбрали? Хорошенько подумайте. Если вы не уверены в том, что смогли бы сохранить преданность обету под страхом смерти, то попробуйте разобраться, почему вы не способны оставить привязанность? Почему вам всё ещё сложно проявлять сострадание вместо эгоизма? Мы так часто составляем списки того, что нам нужно сделать или чего необходимо достичь, и практика Дхармы может быть в самом начале списка наряду с развитием преданности, доброты и сострадания. Однако само достижение просветления может оказаться в его конце. Приняв прибежище, мы должны осознать ценность и значимость наших обетов и обязательств. И тогда, как бы выгодны, удобны, знакомы или приятны ни казались привычные схемы поведения, мы останемся верными своим обязательствам.

К размышлению

Абсолютная истина присутствует в каждом мгновении. И тем не менее вот они мы — со всеми нашими посвящениями, обязательствами, обетами, преданностью, состраданием, медитативными практиками, учителями линии передач и учениями, — всё ещё не способные достичь подлинной реализации. Причина проста — в глубине нашего сердца Дхарма всё ещё занимает второе место. Мы всё ещё отдаём предпочтение нашим желаниям. Мы всё ещё хотим довести до завершения другие проекты. Мы всё ещё проводим разделительную линию между теми, кого любим, и остальными, и мыслим категориями «то» и «это». Все эти причины и условия по-прежнему важны и значимы для нас, что прямо противоречит наставлению «оставить привязанности даже под страхом смерти»..

Второе особое качество, которое мы должны развивать, — это способность оставаться верным обязательству прибежища во все времена и во всех ситуациях. Наставление заключается в том, что нам следует выполнять такие повседневные активности, как ходьба, принятие пищи или сон, с чувством осознавания нераздельного единства Трёх драгоценностей и нашего собственного ума. Избавьтесь от оталечённости, уводящей ум от осознания этой нераздельности, и развивайте осознанность во всех ваших действиях.

Традиционно, в гуру-йоге и других медитативных практиках, человек совершает ритуальный обход вокруг ступы, произнося молитву прибежища и визуализируя Три драгоценности над своим правым плечом. Каждый обход совершается по часовой стрелке, вокруг будд и бодхисаттв, расположенных внутри воображаемой окружности. Для развития осознанности некоторые учителя, вставая, всегда сначала поворачивают направо, в каком бы направлении они ни собирались направиться. При поддержании внутреннего видения Трёх драгоценностей каждый поворот направо подобен обходу вокруг ступы. Даже если вы не получали наставлений по визуализации, вы можете поддерживать ощущение постоянного присутствия Трёх драгоценностей рядом с вами.

Подобная практика углубляет наше понимание того, что Три драгоценности неотделимы от сущности и сострадания нашего собственного ума. Там, где есть осознанность, есть благословение Трёх драгоценностей. Если в нас нет осознанности, то сколько бы преданности мы ни испытывали, нам от этого будет мало пользы, а та малая польза, что всё-таки возникнет, будет исключительно концептуальной. Приняв прибежище, необходимо развивать постоянное памятование и осознанность в отношении Трёх драгоценностей.

На необходимость такого поведения указывают особые наставления. Тщательное их изучение способствует развитию более ясного понимания сути прибежища. Если вы только собираетесь принять прибежище или уже приняли его, вам необходимо ясно понимать, чем оно в действительности является. Если вы еще не приняли прибежища, вы можете двигаться в этом направлении. И помните, что основанием прибежища является медитация; именно благодаря медитации у нас имеется путь прибежища (основные наставления по медитации — в Приложении).

К размышлению

Часто, подталкиваемые нетерпением перейти к более высоким уровням практики, мы не работаем с тем, что имеем, делая фундамент нашей практики весьма зыбким и ненадёжным. Привычная склонность к нетерпению будет побуждать нас предпринимать следующие шаги, но они также будут очень шаткими, так как основание недостаточно крепко. Не важно, сколько практик мы нагромоздим поверх нашего ума, он останется таким же — косным, упрямым и ограниченным в своей зацикленности. Поэтому необходимо проделывать кропотливую и всеобъемлющую работу со всем тем, что присутствует в вашей жизни.

Также очень важно не рассматривать прибежище просто как начальный уровень практики. В Тибете великие учителя, такие как Атиша, подчёркивали важность наставлений и практики прибежища, утверждая, что даже одной этой практики может быть достаточно. Попробуйте увидеть её во всей полноте, действительно расширив её понимание и практику. Тогда принятие прибежища не будет означать просто получение нового имени; оно станет прочным и цельным фундаментом для всех учений Будды.

Мы говорили об обращении к прибежищу — невзирая на болезни и иные серьёзные жизненные препятствия — как к источнику силы и постоянной преданности пути. Мы также рассмотрели важность отказа от прибежища в мирских объектах, даже во времена страдания. Итак, каким образом мы можем преодолеть физические и эмоциональные проблемы, возникающие на нашем жизненном пути? Стоит ли нам полагаться только лишь на целительную силу мантр, медитации и практики, укрепляющие нашу решимость и мотивацию? Или мы также можем обратиться за советом к врачам, психологам и прибегнуть к иным видам терапии для укрепления нашего физического и умственного здоровья, когда это необходимо?

Ответ состоит в том, что мы должны продолжать прикладывать усилия в своей духовной практике. Однако это вовсе не означает, что мы не может прибегать к другим формам лечения или оздоровления, опираться на диагностические средства современной медицины и прислушиваться к мнению экспертов. Любые рекомендуемые способы лечения или профилактики, медикаменты, которые могут помочь нам укрепить тело и ум, можно рассматривать как нераздельные с учениями и наставлениями Будды. Подобные методы могут также способствовать устранению жёсткости и предвзятости наших мнений.

Очень часто на Востоке, страдая от головной боли или бессонницы, люди, вместо того чтобы обратиться за лекарством к врачу, просят учителя выполнить прорицание. Здесь, на Западе, есть люди, которые верят, что боль может способствовать укреплению их практики, и с гордостью пренебрегают своим здоровьем. Это противоречит духу всех буддийских практик и свидетельствует об отсутствии в уме практикующего осознания драгоценности человеческой жизни. Для того чтобы устранить подобное непонимание, в текстах даются соответствующие наставления.

Мы все хотим хорошо медитировать и достичь определённого плода практики. Все мы имеем благие намерения и стремление совершать благие поступки. Тем не менее мы имеем склонность отделять себя от своей практики: наша жизнь и личность — с одной стороны и практика Дхармы — с другой. По сути, мы не доверяем своей духовной практике, отделяя её от реальной жизни. Затем мы пытаемся заставить их сосуществовать в неком подобии брачного союза, но это не срабатывает. Сомнения и нерешительность, возникающие из этого ложного разделения, приводят к ощущению, что иногда мы — практикующие Дхарму, а иногда таковыми не являемся.

Если мы подвержены сомнениям и колебаниям в начале пути, мы не достигнем состояния пробуждения, потому что у нас не будет желания и готовности решительно двигаться вперёд Для того чтобы достичь пробуждения, нам нужно избавиться от уровней и разновидностей сомнения. В настоящий момент, когда все наши усилия могут привести к созреванию желанного плода практики, важно не позволить ни одному невротичному импульсу или бурной эмоции отвлечь нас и разрушить всю ту благую карму, которую мы так тщательно создавали. Сомнения возникают постоянно, по мере нашего продвижения по пути, заставляя нас отказываться от совершения окончательного шага. Не забывайте о том, что мы проделали огромный путь, чтобы в данный момент оказаться именно здесь. Поддаваться сомнениям в такой момент — непростительная оплошность, но тем не менее большинство из нас делают именно это. Страх «беспочвенности» и отсутствия привычных схем удерживает некоторых из нас от совершения следующего шага. Другие сопротивляются из-за страха перед неизвестным: что будет, если я перестану держаться за своё «я»?

Меня очень забавляют заявления некоторых людей, когда они говорят, что готовы будут поверить в пробуждение, лишь когда достигнут его. Путь самоотречения постоянно преграждается препятствиями колебаний, сомнений и нерешительности. Весь смысл буддийской практики — и та причина, по которой мы её выполняем, — это возможность выхода за рамки этих сомнений и нерешительности, которые есть не что иное, как пустотные мысли, подпитываемая нашей энергией. Сами по себе они не имеют ни структуры, ни реальности, ни потенциала порождать проблемы или возникать в виде препятствия. Однако, держась за эту идею, мы придаём ей энергию, необходимую для превращения её в нечто большое, страшное и опасное. Мы можем провести всю жизнь, отдавая свою энергию пустым мыслям, бесцельно растрачивая эту драгоценную человеческую жизнь.

Настоящий момент является созревшим плодом великого множества прошлых жизней, на протяжении которых вы старались быть хорошими людьми, следовать по верному пути, воздерживаясь от негативных мыслей и поступков. Таким образом, в прошлом нам уже удалось развить невероятную смелость, устремлённость и отречение. Посвятить всю свою жизнь практике, в то время как существует так много других вариантов действия, — одно из величайших подношений Трём драгоценностям, а также наивысшее проявление бескорыстной щедрости по отношению ко всем живым существам.

К размышлению

С точки зрения буддийского учения мы должны осознавать, какие усилия нам пришлось приложить, для того чтобы обрести то положение, в котором мы теперь находимся, а также то, что путешествие это никогда не закончится, даже в момент достижения нами пробуждения. Не соглашайтесь ни на что меньшее. С момента вступления во врата Дхармы твёрдо придерживайтесь этого обязательства и будьте предельно честными. Наша практика не будет до конца искренней, пока мы не зародим подлинную мотивацию достичь пробуждения в этой жизни и принести благо всем чувствующим существам. Именно так пробуждение проявляет себя — как непредвзятое, всепроникающее сострадание, несущее благо всем существам.

Что нужно, чтобы действительно достичь этого? Мы не можем достичь пробуждения и всеобъемлющего сострадания, всегда поступая «по-своему». Это лишь укрепит нашу привязанность к формам и формулам, которые нам особенно нравятся. Там, где есть привязанность, нет места свободе от иллюзии и эгоизма и нет абсолютной истины. Поэтому, практикуя и изучая Дхарму, храните в сердце эти два устремления — приносить благо всем существам и пребывать в осознанности абсолютной истины — и всецело руководствуйтесь ими. К обретению такого воззрения нужно стремиться и его необходимо поддерживать.

Завершающее посвящение

Пусть вся благая заслуга, накопленная в прошлом, настоящем и будущем, принесёт благо всем живым существам. И пусть путь практики продолжает способствовать развитию в них осознанности тела, речи и ума. Пусть её сияние рассеет мрак неведения в умах всех чувствующих существ. Пусть это также послужит основанием для надёжного пути, ведущего всех живых существ к достижению конечного плода Великой колесницы махаяны. Пусть их поведение соответствует учениям и наставлениям этого возвышенного пути, и пусть созданная ими благая заслуга станет причиной всеобщего счастья.

Приложение Практика медитации

Слушая учения Дхармы, соглашаясь с услышанным, испытывая преданность и веру по отношению к учению, но не применяя его в медитации, мы не получим от него никакой пользы. Мы становимся подобны врачу, умирающему от болезни, или казначею, который всю жизнь считал деньги и вынужден закончить свои дни в нищете.

Практика медитации в буддийской традиции призвана изменить ум, что означает вывести его за границы привычного восприятия. Когда обычный ум переходит от состояния неведения к состоянию осознанности, в нём может проявиться абсолютная истина, свободная от препятствий, чинимых органами чувственного восприятия. Это является целью практики медитации.

Существует два типа медитации — шаматха и випашьяна. Основой шаматхи является умиротворённое состояние сознания, свободное от концептуальных умопостроений. Когда мы отвлекаемся, шаматха является тем ориентиром, или точкой опоры, которая поддерживает и укрепляет основу осознанности и возвращает ум обратно в изначальное состояние. Единонаправленная фокусировка ума открывает путь подлинному пониманию истинной природы всего сущего. Эта различающая мудрость является медитацией випашьяны, которая анализирует и распознаёт истинную природу всех внутренних и внешних явлений.

Вначале из-за постоянной отвлечённости сложно распознать и развивать осознанность. Наши ум и тело необходимо упражнять и подготавливать. Из-за нашего плотного физического тела мы постоянно отвлекаемся и цепляемся за его материальность. Тело является вместилищем медитации, поэтому его следует обуздывать и приучать к пребыванию в покое и неподвижности. Умиротворённые, спокойные и недвижимые, мы можем понять разницу между полезным и бесполезным движением, а также реализовать свою способность пребывать в состоянии осознанности.

С помощью медитативной позы мы упражняем тело и ум, являющиеся изначально пустотными по своей природе. Тело и ум соединяются дыханием, или элементом ветра, который называется энергией праны. Энергия ветра ближе всего пространству. Понимая, что и ум и тело в равной степени обладают качеством пространства, мы понимаем смысл наставления: «Овладевая энергией ветра, овладеваешь умом». Тело упражняется посредством энергии ветра, а энергия ветра упражняется посредством медитации шаматхи.

Традиционной позой для медитации является так называемая семичленная поза Вайрочаны. Эта поза дисциплинирует наше тело таким образом, что поток праны становится более тонким и чистым, встречая меньшее количество помех на своём пути. Тело поддерживает ветер, а ветер поддерживает ум — эти три компонента составляют основание для быстрой и успешной тренировки ума.

Основная поза для медитации

Чтобы начать медитацию, вы можете воспользоваться этим несложным описанием семичленной позы:

1. Сядьте на мягкую подушку на полу, скрестив ноги. Если можете, примите позу полулотоса или полного лотоса. В позе полного лотоса обе стопы покоятся на бёдрах, подошвы стоп повёрнуты вверх. Если такое положение является слишком сложным для вас, примите позу полулотоса, положив одну стопу на пол, под бедро, а другую стопу — поверх бедра другой ноги. Если у вас повреждена спина или колено, сядьте на стул. Для хорошей концентрации важно не испытывать боли. Самое главное — это прямой позвоночник

2. Сложите руки одним из двух способов. Положение с ладонями на коленях поможет расправить руки и будет способствовать свободной циркуляции энергии. Второй, более традиционный способ — вложить одну руку в другую ладонями вверх, соединив кончики больших пальцев, чтобы получилось подобие лотоса или драгоценности. Поместите сложенные ладони на расстоянии четырёх пальцев ниже пупка, положив их на ступни или на бёдра, вплотную к животу, кончики больших пальцев находятся почти на уровне пупка. Необходимо, чтобы энергия в руках циркулировала свободно, поэтому тело должно быть прямым. Если такое положение слишком сложное для вас или у вас слишком длинные руки, попробуйте положить их на колени.

3. Позвоночник должен быть прямым, словно «стрела, пронзившая вас от макушки до самого пола».

4. Плечи также должны быть выпрямлены, слегка отведены назад, но при этом расслаблены. Руки должны быть параллельны туловищу, словно «крылья орла, готового взлететь».

5. Подбородок должен быть слегка опущен и втянут. Соответственно, шея немного согнута вперед, но не напряжена. Такое положение подбородка поможет распрямить позвоночник.

6. Кончик языка должен касаться верхнего нёба, сразу за передними зубами.

7. Глаза должны быть открыты, и взгляд направлен вдоль по линии носа в точку прямо перед вами. Используйте эту точку для поддержания концентрации. Старайтесь удержать глаза в открытом состоянии. Это только кажется, что с закрытыми глазами медитировать легче, это помогает однонаправленной сосредоточенности лишь на некоторое время. Глаза — это основные врата отвлечения, и их нужно упражнять. Иначе с непривычки, открывая глаза, вы будете сразу же отвлекаться.

Три подготовительных шага к медитации

Начните свою практику медитации со следующих трёх подготовительных шагов: сперва зародите сильное устремление и решимость; затем ощутите чувство подлинной преданности Трём драгоценностям и примите прибежище; в-третьих, посвятите свою практику благу всех существ, зародив мысль бодхичитты.

Развивая сострадание и преданность по отношению к учителю и Трём драгоценностям, мы обретаем подлинное осознание той сущности, которая должна быть привнесена в медитацию. Всё, о чём мы говорили до настоящего момента, содержится в этих трёх простых действиях.

Основная техника медитации

В медитации шаматхи взгляду придаётся особое значение. Использование внешнего объекта, такого как камень, палка, статуя или пламя свечи, поможет снизить влияние на ум отвлекающих факторов. Наряду с позой взгляд, сфокусированный на точке перед собой, способствует достижению однонаправленного сосредоточения, или шаматхи. Когда ум неподвижен, старайтесь пребывать в этой неподвижности и укреплять её. Когда ум отвлекается, возвращайтесь к основе медитации. Если направленность взгляда в одну точку наводит на вас вялость, сонливость, скуку или лень, расслабьте взгляд. Один из способов справиться с сонливостью — это поднять глаза наверх и медленно опустить в исходную позицию.

Вы также можете развивать однонаправленное сосредоточение в «бесформенной» шаматхе, концентрируясь на дыхании. Когда стабильность вашей медитации возросла, тренировка дыхания становится особенно полезной. Приняв медитативную позу, растворите шесть видов чувственного восприятия, делая вдох, и выдохните, обретая осознанность. Если вам сложно избавиться от цепляния за отвлекающие факторы, можете начать медитацию, считая вдохи и выдохи. Однонаправленная концентрация развивается посредством того, что вы позволяете уму слиться с дыханием.

Позвольте своему уму всецело пребывать во всём, что бы ни возникало. Например, когда возникает мысль, осознайте её как «мысль» и отпустите. Осознавая и затем отпуская мысли, мы используем их как ориентир для однонаправленного сосредоточения. Вы также можете осознать восприятие вами любого возникающего визуального объекта, звука и так далее и просто оставить их как есть.

Позвольте своему уму покоиться, не утруждая его раздачей определений: «хорошее» — «плохое», «совершенное» — «несовершенное», «большое» — «маленькое». Не анализируйте, не интерпретируйте, не судите. Подобным образом используйте всё, что возникает, как точку опоры для однонаправленного сосредоточения.

Когда ум отвлекается, есть два способа вернуть концентрцию. Основной способ — вдохнуть и позволить уму вновь успокоиться. Второй способ — это позволить возникшей мысли раствориться. Это подобно тому, как вы бросаете камень в озеро, позволяя ему пойти ко дну и стать одним целым с самим озером, как становится им капля воды. Таким же образом осознайте, что вы отвлеклись на мысль, и позвольте ей исчезнуть, став нераздельной с неподвижностью и умиротворённостью ума.

Ваша медитация не должна быть слишком долгой. Начните с коротких, но частых сессий. Если сессия короче, мы можем уловить короткий момент полного растворения всех концепций. Регулярная медитация по десять-пятнадцать минут — хорошее начало. Если вы можете просидеть сорок минут или час, хорошо, но не обязательно делать всё и сразу.

Помните, что не следует использовать наставления по медитации, которые могут противоречить друг другу. Существует множество различных способов созерцания. Самое важное — найти способ, лучше всего подходящий именно вам. Практически медитацию шаматхи можно выполнять в любой позе. Вы можете сидеть на специальной подушке для медитации или на полу, если у вас нет такой подушки; не обязательно иметь определённый тип подушки, для того чтобы преуспеть в практике шаматхи. Главное в медитации — ваше бдительное осознавание. Если определённая поза помогает вашей практике, занимайтесь шаматхой в этой позе. Если у вас возникают трудности с определённой позой или конкретными наставлениями по медитации, вы можете исследовать другие пути.

Практика медитации — это путешествие. Мы начинаем неуверенно и с большой осторожностью, но непременно расслабимся по ходу возрастания нашей уверенности в практике. Самое важное для того, чтобы начать путешествие в мир медитации, — это найти квалифицированного учителя для получения наставлений и компетентных ответов на возникающие у нас вопросы.