Это невероятно! Открытия, достойные Игнобелевской премии

Глава 8 Невероятные травмы и недуги

Скажите «а-а-а» Романтика проктологии • Дискотечные опасности • Великий парижский зубодёр • Недостающие зубы Людовика XIV • Скушай мумию, дружок • Операция для мнимого Майкла Джексона • В погоне за зудом • Ногти доктора Бина • Спотыкаясь о черную кошку • Несмазанное караоке • Экспонат RCSHC/P192, и многое другое.

КОРОТКОЙ СТРОКОЙ

Т. Дж. Смит, Б. Е. Хильнер, Г Д. Бир. «Соотношение объема и качества: пора действовать! Сколько можно прятать голову в колосто-мический мешок?». Опубликовано в 2003 г. в Journal of the National Cancer Institute.

Самое крупное научное достижение доктора Махмуда Бхутты — измерение уровня звука, производимого человеком с горячей картофелиной во рту, — было благополучно забыто среди шумихи, возникшей вокруг его более недавнего исследования касательно того, могут ли мысли о сексе служить причиной приступов чихания.

Бхутта — практикующий хирург больницы Вексем-парк (Слау, Великобритания). Его статья, опубликованная в Journal of the Royal Society of Medicine под заголовком «Чихание, вызванное сексуальными фантазиями или оргазмом: неисследованное явление», привлекло большое внимание как к самому Бхутте, так и к его соавтору и коллеге доктору Гарольду Максвеллу, почетному старшему преподавателю и бывшему психиатру-консультанту больницы Университета Западного Миддлсекса (Айлворт). Авторы статьи стремятся привлечь внимание к явлению, которое упоминалось в официальных медицинских сообщениях лишь несколько раз — в 1875, 1872 и 1972 году. Бродя троллями по переполненным недужными пользователями чатам, Бхутта с Максвеллом извлекли на свет божий 17 новых случаев: люди заявляли, что чихали сразу же после того, как подумали о сексе, а еще трое жаловались (или хвалились), что чихали сразу же после того, как испытали оргазм.

В далеком 2006 году Бхутта работал в отделении отоларингологической и шейно-головной хирургии в Королевской больнице графства Суссекс в Брайтоне. Совместно со своими коллегами по соответствующей хирургии (их имена — Джордж Уорли и Мередид Хэррис) он изучал феномен, никак не связанный с сексуальными фантазиями, оргазмом или чиханием и получивший название «картофельного голоса».

Статья «„Картофельный голос“ при перитонзиллите: ошибочный термин» появилась в Journal of Voice. Авторы объясняют: «Изменение голоса — общепризнанный симптом перитонзиллита. Звук голоса становится низким и приглушенным, отсюда возник термин „картофельный голос“, поскольку считается, что он напоминает те звуки, которые издает человек с горячей картофелиной во рту. Существует чрезвычайно мало работ, посвященных анализу изменений голоса при тонзиллите и перитонзиллите и ни одного исследования, где эти изменения сопоставлялись бы с теми, что происходят при реальном наличии горячей картофелины в полости рта».

Чтобы заполнить этот досадный пробел, наши трое докторов набрали две группы добровольцев. Первая состояла из 10 пациентов, чьи болезни были как-то связаны с миндалинами. Каждый участник эксперимента произносил три определенных гласных звука, которые врачи записывали и затем анализировали с помощью специальных программ. Во вторую группу входили десять здоровых сотрудников больницы, причем «в ротовую полость каждого из этих добровольцев помещали картофелину сорта „новый британский“ массой приблизительно 50 г, предварительно разогретую в микроволновой печи до высокой, однако не являющейся некомфортной температуры».

Врачи выявили несомненные различия между звуками, производимыми двумя группами. Они разъясняют: неповторимый звук, производимый человеком, обремененным реальной горячей картофелиной, «вызван тем, что нормальному функционированию передней доли языка препятствует физическое присутствие корнеплода».

Bhutta M. F., Worley G. A., Harries M. L. (2006). «Hot Potato Voice» in Peritonsillitis: A Misnomer. Journal of Voice 20 (4): 616–622. Bhutta M. F., Maxwell Н. (2008). Sneezing Induced by Sexual Ideation or Orgasm: An Under-Reported Phenomenon. Journal of the Royal Society of Medicine 101: 587–591.

ГЛУБОКАЯ, ТЕМНАЯ СТРАСТЬ

Какая из романтических книг, когда-либо написанных, самая неожиданно-глубокая? «Тристан и Изольда»? Нет. «Изабель, леди Бёртон»? Нет. Может, «Роман о приключениях Пепперелла, с кратким описанием жизненного пути сэра Уильяма, воина, первопроходца, американского купца, развивавшего промышленность Новой Англии, в честь коего получила свое название компания „Пепперелл“, а также города Сако и Биддефорд (штат Мэн), где учреждены были первые фабрики компании»? Тоже нет.

Ни одна из этих книг не достигает глубины потрясающего произведения Чарлза Элтона Бланшара 1938 года под названием «Романтика проктологии».

Бланшар был проктологом и по профессии, и по характеру. Он написал на эту тему около 20 книг. «Романтика проктологии» — его шедевр.

Пылкость Бланшара вдохновила и других авторов. К примеру, Эмилио де лос Риос Магринья прославился своим «Цветным атласом аноректальных заболеваний», вышедшим в 1980 году. Однако, как подсказывает название, в этой книге не очень уж много романтики. А вот из произведения Бланшара она просто-таки изливается.

Обаянию ее первой фразы невозможно противостоять, так и хочется узнать, что же дальше: «Никто не знает, кому посчастливилось стать первым врачом, который начал исследовать задние врата человеческого тела».

Читателя пронзает дрожь по мере того, как Бланшар разворачивает перед ним целый парад исторических личностей — прославленных проктологов с их героическими деяниями, с устрашающими инструментами их ремесла. «Эти пионеры своего дела были доблестными искателями проктологической истины, — пишет он, представляя нам лондонского врача Уильяма Оллингема. — Оллингем свято верил в особую пользу линейного прижигания с помощью термокаутера Паклена при выпадении прямой кишки. Он заявляет, что стал первым (и, возможно, последним), кто сумел засунуть всю кисть руки в прямую кишку».

Особых похвал удостаивается Моргани, врач XVII века. Бланшар берет на себя смелость говорить о нем от нашего имени: «Мы благодарны Моргани за то, что именно он, а не кто-либо другой из великих падуанцев, нашел время и возможность обратиться к прямой кишке человека, открыв и назвав ее тайные закоулки и колонны».

«Странно, — замечает Бланшар, — бессмертие в медицинской науке зачастую достается тем, кто внес в нее весьма незначительный вклад. Моргани помнят по этим закоулкам и колоннам ректума. Хилтона — по „белой линии“, которая редко оказывается белой у живого человека». Речь идет о Джоне Хилтоне из Лондонской больницы имени Гая, о том самом Джоне Хилтоне, которого прозвали «Джон-анатом» и который стал придворным хирургом королевы Виктории. Признательность Бланшара безгранична: «Лучше я пролью одну-единственную слезинку над могилой Джона Хилтона, чем возложу дорогой венок на гробницу Наполеона».

Бланшар отдает дань уважения и доктору Джозефу Мэтьюзу из Луисвилля (штат Кентукки): «Доктор Мэтьюз во многом походил на доктора Оллингема: такой же жизнерадостный, общительный и при этом убежденный в своей правоте. Он предпочитал именоваться „специалистом по ректуму“, а не каким-то более громким титулом. Он немало сделал для того, чтобы выделить проктологию в отдельную профессию».

Заметим, существует много романтических книг и по биологии. Если вам понравилась «Романтика проктологии» Бланшара, не исключено, что вам придется по душе и произведение А. Рэдклиффа Дагмора «Романтика бобра», опубликованное в 1914 году.

Blanchard Ch. E. (1938). The Romance of Proctology. Youngstown, Ohio: Medical Success Press.

Neuhauser D. (2006). Advertising, Ethics and the Competitive Practice of Medicine: Charles Elton Blanchard MD. Quality and Safety in Health Care 15: 74–75.

Если какие-то ученые и относились к дискотекам серьезно, большинство из них до поры до времени предпочитали об этом помалкивать. А потом наступило триумфальное десятилетие, породившее целое направление исследований, погружающих нас в волшебный мир подпитываемых и вдохновляемых дискотеками штудий.

Вероятно, первым заинтересованным голосом тут стал одинокий любопытствующий клич М. С. Свани из британского Бирмингема. В своем письме от 30 ноября 1974 года, вскоре опубликованном в British Medical Journal под названием «Дискотечная глухота», доктор Свани замечал: «Ранняя глухота у молодых людей, развивающаяся вследствие того, что они подвергаются избыточному уровню шума на „дискотеках“, приобретает масштабы эпидемии. Я осознал важность этой проблемы, поскольку 18-летняя медсестра-секретарь, работающая у меня, стала, как выяснилось, с недавних пор страдать от этого заболевания. Если каждый практикующий терапевт в стране обнаружит в течение года хотя бы один подобный новый случай, это будет означать, что в Великобритании ежегодно наблюдается 20 тысяч новых случаев глухоты».

Дискотеки приобрели большую популярность в шестидесятые и бешеную — в семидесятые, однако до 1980 года, по сути, не велось научных исследований, связанных с этой тематикой. Но затем дискотечная наука расцвела буйным цветом.

Так, в целом потоке статей (возможно, на них косвенно повлияло сообщение о переспрашивающей секретарше огорченного Сванти) рассказывалось о том, как люди, слишком много времени наслаждающиеся чересчур громкой музыкой, начинают хуже слышать. По всему миру врачи стали публиковать работы, где в связи с этим поднимались и другие медицинские вопросы. Вот лишь некоторые названия: «Воздействие дискотечной среды на детей-эпилептиков» (Великобритания, 1981); «Серьезные повреждения шейного отдела спинного мозга, возникающие из-за танцев на дискотеке» (Ирландия, 1983); «Дискотечный танцор, страдающий диспепсией» (Гонконг, 1988); «Дискотечная лихорадка: эпидемическое менингококковое заболевание, распространившееся на северо-востоке Аргентины из-за регулярного посещения дискотек» (Аргентина, 1988); а также «Ретинопатия Вальсальвы, связанная с неумеренными танцами на дискотеке» (Израиль, 2007). Поджанр роллер-диско породил собственный поджанр медицинской литературы, с заглавиями типа «Нейропатология роллер-диско» (США, 1981) или «Роллер-дискотека — прямой путь в больницу? Анализ 196 случаев» (Германия, 1985).

Однако встрепенулись не только врачи. Дискотеки открыли новые миры для самых разных ученых. Упомянем лишь две работы, появившиеся в тот переломный год — 1980-й. Маргарет Дойл Паппалардо написала в Бостонском университете (штат Массачусетс) докторскую диссертацию на тему «Воздействие дискотечных танцев на некоторые физиологические и психологические параметры студентов», а вот студент Брюс Тейлор из Бергенского университета (Норвегия) исследовал не побочные эффекты дискотек, а самую суть явления. Его дипломная работа под названием «Оттяг, отлуп и отбор: об отражении традиций участниками бергенских дискотек» напечатана журналом Ethnomusicology. Автор провел ряд опросов возле танцпола. «По словам этих людей, — пишет Тейлор, — главный принцип — следовать ритму и ловить бит, однако необходимы и некоторые вариации, к тому же хороший танцор интересуется не только самим танцем, но и своей партнершей… Между незнакомыми людьми завязываются разговоры, налаживаются личные контакты, и многие посетители, пришедшие в одиночестве, уже не прочь отправиться домой вместе со своим новым знакомым противоположного пола».

Даже медики иногда находят некоторое удовольствие в дискотеках, особенно при описании их непосредственного и косвенного действия. Это очевидно, к примеру, из сообщения, озаглавленного «Университетское роллер-диско: необычный случай опасной травмы» и появившегося в журнале Injury Extra. Соавторы выступают здесь не как традиционно-педантичные медики, а, скорее, как рассказчики увлекательных историй: «Роллер-диско, как и разгульное пьянство, связано в большим количеством травм. В 2008 году, в День святого Валентина, вечером, Ливерпульский университет соединял в себе два этих почтенных вида времяпрепровождения на студенческом празднике, о котором заранее не уведомили местные медицинские учреждения. В результате местные службы неотложной помощи были потрясены количеством несчастных случаев, связанных с роллер-диско, а также масштабным инцидентом… Сам по себе инцидент возник из-за недавно покрытого линолеумом зала для катания на роликах, активной рекламы алкоголя и особого дресс-кода восьмидесятых. Приемный покой отделения неотложной помощи являл собой весьма красочное зрелище: пациенты с разнообразными травмами, в ярких нарядах и, как правило, в весьма „приподнятом“ настроении. В общей сложности поступило 8 больных (в среднем по одному за каждые 17 минут дискотеки)».

Swani M. S. (1974). Disco Deafness. British Medical Journal 4 (5943): 532.

Peck R. J., Ng К., Li A. (1988). The Dyspeptic Disco Dancer. British Journal of Radiology 61 (725): 417–418.

Dewitt L. D., Greenberg H. S. (1981). Roller Disco Neuropathy. Journal of the American Medical Association 246 (8): 836.

Redmond J., Thompson A., Hutchinson M. (1983). Acute Central Cervical Cord Injury Due to Disco Dancing. British Medical Journal 286 (6379): 1704.

Dörner A., Kahl H. J., Jungbluth K. H. (1985). The Roller Discotheque: A Quickstep to the Hospital? An Analysis of 196 Accidents. Unfallchirurgie 11 (4): 181–186.

Bar-Sela S. M., Moisseiev J. (2007). Valsalva Retinopathy Associated with Vigorous Dancing in a Discotheque. Ophthalmic Surgery, Lasers & Imaging 38 (1): 69–71.

Temporado С. S, Corrales J. L., José O. Lotero J. O., Regueira M., et al. (1998). Disco Fever: Epidemic Meningococcal Disease in Northeastern Argentina Associated With Disco Patronage. Journal of Infectious Diseases 178 (1): 266–269.

Pappalardo M. D. (1980). The Effects of Discotheque Dancing on Selected Physiological and Psychological Parameters of College Students. PhD thesis, Boston University School of Education.

Taylor B. H. (1980). Shake, Slow, and Selection: An Aspect of the Tradition Process Reflected by Discotheque Dances in Bergen, Norway. Ethnomusicology 24 (1): 75–84.

Highcock A. J., Rourke K., Brown D. (2008). The University Rollerdisco: An Unusual Cause of a Major Incident. Injury Extra 39 (12): 386–388.

КОРОТКОЙ СТРОКОЙ

Д. Р. Буканан, Д. Лэмб, А. Ситон. «Легкие панк-рокера: пульмофиброз у кокаиниста-огнееда». Опубликовано в 1981 г. в British Medical Journal.

Колин Джонс, президент Королевского исторического общества Великобритании, профессор истории лондонского Университета королевы Марии, вполне может считаться специалистом по французским зубам. Он написал по этому зубодробительному вопросу две впечатляющих работы.

Его исследование, озаглавленное «Как вырывали зубы в Париже XVIII века», главным образом посвящено великому парижскому зубодёру, прозванному Le Grand Thomas, Великим Томасом. Джонс объясняет: «Почти полвека, с 1710-х до 1750-х годов, Томас был живой легендой; страшную дань ему приносили на парижском мосту Понт-Нёф… Если зуб оказывал Томасу сопротивление, он, по слухам, заставлял пациента опуститься на колени, а затем с бычьей силой трижды поднимал беднягу в воздух, стискивая упорствующий зуб». Джонс предполагает, что хорошо информированный пациент, страдавший от зубной боли, сознательно шел, мысленно перебрав доступные тогда врачебные возможности и учреждения, к Великому Томасу или одному из многочисленных его коллег, также врачей-самоучек.

Доказательство существования великого парижского зубодёра: «Французский дантист демонстрирует свои вставные зубы и извращенные вкусы». Томас Роулендсон (1811). Библиотека Уэллкам, Лондон.

Хирурги, то есть специалисты, которые могли бы хорошо осуществить эту операцию, в ту пору наслаждались ростом престижа своего ремесла и соответствующим ростом гонораров. Как правило, они отказывали простым пациентам, особенно если речь шла о сравнительно дешевой операции по удалению больного зуба. Врачи и аптекари «по-прежнему оставались недоступными для бедняков», поскольку их услуги тоже зачастую слишком дорого стоили, к тому же в их арсенале, как и в былые времена, наличествовали такие средства, как «разделанная и запеченная мышь для приема внутрь».

По замечанию Джонса, с учетом этих вариантов «нетрудно представить, что ограниченные стоматологические познания кузнеца или сомнительная терапевтическая ценность печеной мыши невольно создавали нишу для более полезного и изобретательного подхода. Эту нишу, судя по всему, как раз и заполняли такие люди, как Le Grand Thomas, изображенный на карикатуре».

Джонсу принадлежит также статья «Два зуба короля». Речь идет о двух резцах, присутствовавших во рту Людовика XIV уже при его рождении, в 1638 году, задолго до того, как его станут именовать Людовиком Великим и Королем-Солнцем. «Для современников, — пишет Джонс, — эта ненасытная, алчная, во всех смыслах выдающаяся пара зубов могла стать провозвестницей тех чудес, которые жадно поглощавший пищу принц со временем явит, точно так же обращаясь с картой Европы».

Ученый упоминает о традиции французского портрета царствующих особ: королевские зубы, даже если они имелись в полном комплекте и отлично выглядели, принято было прятать за сомкнутыми губами.

Однако иногда традиции меняются.

На знаменитом портрете 1701 года 63-летний Людовик предстает перед нами «на вершине славы и власти», с весьма моложавыми ногами и осанкой. Но даже при столь кричащем несоответствии действительности, отмечает Джонс, «одна деталь особенно впечатляет и шокирует своим неприкрытым натурализмом: впалые щеки и сморщенные губы выдают правителя с опустевшими деснами».

Благодаря развитию более эффективной стоматологии, заключает ученый, «замена коновала-зубодёра дантистом и всплеск массового спроса на иной тип рта и улыбки стали причиной безмолвной революции в зубоврачебном деле, которая позволила распрощаться со старорежимным подходом к зубам».

Jones C. (2000). Pulling Teeth in Eighteenth-Century Paris. Past and Present 166 (1): 100–145.

— (2008). The King’s Two Teeth. History Workshop Journal 65: 79–95.

В наши дни порошок из мумии вряд ли многим придется по вкусу, хотя много лет именно это снадобье прописывали доктора. Вот лишь часть увлекательных сведений, содержащихся в статье Ричарда Сагга «„Хорошее снадобье, но дурная еда“: отношение к медицинскому каннибализму и поставщикам соответствующих средств в начале современной эпохи». Сагг, научный сотрудник Даремского университета (Великобритания), начинает статью со следующего наблюдения: «Тема медицинского каннибализма в традиционной западной медицине, как ни странно, почти не пользуется вниманием у историков науки».

Сагг рассказывает, что мумией, обычно в измельченном виде, «изначально именовалась определенная смесь смолы и битума, а с XII столетия это название стало ассоциироваться с древнеегипетскими покойниками». Затем мумии «вошли в арсенал традиционных средств западной медицины» и оставались таковыми, пока «в XVIII веке этому не воспротивилось общественное мнение».

Доктора прописывали порошок из мумии как средство от самых различных хворей. Английский лечебник, вышедший в 1721 году, рекомендует употреблять две унции мумии для изготовления «пластыря при разрывах». Амбруаз Паре, придворный хирург французских королей XVI века, провозглашал мумию «первым и последним средством, применяемым почти всеми нашими лекарями» при обработке синяков и ссадин.

Впрочем, доктор Паре питал некоторые сомнения насчет эффективности этого средства, жалуясь, что «мы. самым грубым и бездумным образом принуждаемы к поглощению зловонных частиц самых низких обитателей Египта или повешенных». Однако Паре поистине можно сравнить с Фомой Неверующим: он сокрушенно сообщает, что «не менее сотни раз пробовал мумию, однако без всякого успеха».

В своем исследовании Сагг показывает, что «мумия являлась тогда весьма ценным товаром. Она нередко встречается в купеческих прейскурантах». Этот рынок привлекал и изготовителей подделок. Сагг обращается к истории: «Говорят, Сэмюэль Пипс [7] впервые увидел мумию на складе у одного купца, поскольку „злоупотребления торговцев по части продажи негодного товара подобного рода“ были особенно распространены в конце XVII века».

Однако лучшие поставщики придерживались самых высоких стандартов. Достойный восхищения рецепт немецкого фармаколога XVII века Иоганна Шрёдера включал в себя «труп мужчины с красноватой кожей (ибо, как считается, у такого человека кровь легче и, следственно, сама плоть лучше), целиком, притом без пятен, примерно двадцати четырех лет от роду, погибшего насильственной смертью (не от недуга), подвергшегося затем воздействию лунных лучей на протяжении одного дня и одной ночи, при ясном небе. Отрезать мышечную ткань, присыпать ее порошком мирры и сдобрить хотя бы небольшой щепотью алоэ, после чего погрузить в жидкость».

Sugg R. (2006). «Good Physic but Bad Food»: Early Modern Attitudes to Medicinal Cannibalism and its Suppliers. Social History of Medicine 19 (2): 225–240.

В 1997 году 24-летний бельгиец потребовал, чтобы его лицо подвергли операции, дабы он напоминал популярного певца Майкла Джексона. Три пластических хирурга решили выполнить его желание. Их рассказ об этом, «Увеличение задней части нижней челюсти с помощью дистракции и гомологичной лиофилизированной хрящевой ткани в ходе пластической операции по приданию пациенту сходства с Майклом Джексоном», опубликованный в журнале Annales de Chirurgie Plastique et Esthetique, являет собой весьма занимательное чтение и — потрясающее зрелище, поскольку это не только подробное техническое описание, но и черно-белые рентгеновские снимки лицевых костей, а также фотографии юноши, сделанные «до и после».

Врачи, Морис Моммартс и Иохан Абелоос из больницы Сен-Жан (Брюгге, Бельгия) и Х. Гропп из больницы «Диакония» (Бремен, Германия), описывают трудности, с которыми им пришлось столкнуться. «Он хотел прибрести черты лица Майкла Джексона, своего кумира, которого он профессионально имитировал». Это была не самая обычная просьба. Доктора объясняют, что «обычно пациенты стремятся к идеальному, красивому, нормальному очертанию [лицевых костей]. К нам же обратился пациент с нормальным лицом, потребовавший его трехмерной перекройки».

Этот обратившийся не был обычным юношей. Он поразил медиков не только настойчивостью своего желания, но и детальным знанием собственной черепно-лицевой анатомии (особенно углов нижней челюсти и скуловых выступов).

Врачи, после небольшого колебания, решили, что задание им по плечу. «Проведя беседу с пациентом, а также его психиатрическое обследование, мы согласились необратимо преобразовать его лицо так, чтобы не нанести значительный ущерб его здоровью».

Дело оказалось и простым и сложным одновременно. Хирурги сразу поняли, как сравнительно несложным образом изменить скуловые дуги и расположение подбородочной кости. Но как добиться желаемого увеличения задней части нижней челюсти? Такую загадку медикам еще не удавалось разрешить.

Однако врачи все-таки решились бросить вызов природе и в результате добились успеха и славы. Потребовалось две серии операций. Все подробности изложены в статье. Для неспециалистов, пожалуй, важнее и приятнее всего сам факт: теперь мы знаем, что юного длиннолицего белого бельгийца можно превратить в подобие Майкла Джексона.

Тем не менее любое медицинское учреждение, имеющее дело со знаменитыми пациентами, рискует столкнуться с большими трудностями. Толпы зевак будут стремиться поглазеть на селебрити, прикоснуться к нему, восхититься, а может быть, даже предъявить ему судебный иск. Впрочем, я не обнаружил сообщений о том, чтобы что-то подобное происходило с этим бельгийским двойником певца. Вероятно, причина в том, что хирурги следили за специализированными медицинскими изданиями и почерпнули много полезных рекомендаций из статьи 1996 года, опубликованной в журнале Hospital Security and Safety Management. Этот весьма полезный текст, написанный по следам печального инцидента, в ходе которого Майкл Джексон потерял сознание во время нью-йоркского концерта, называется так: «Майкл Джексон в медицинском центре Бет-Израэль. Как обращаться с прессой, поклонниками и любопытствующим больничным персоналом».

Mommaerts M. Y., Abeloos J. S., Gropp H. (2001). Mandibular Angle Augmentation with the Use of Distraction and Homologous Lyophilized Cartilage in a Case of Morphing to Michael Jackson Surgery. Annales de Chirurgie Plastique et Esthetique 46 (4): 336–340.

N. A. (1996). Michael Jackson at Beth Israel: Handling Press, Fans, Gawking Employees. Hospital Security and Safety Management 16 (12): 10–11.

Может ли капсаицин, вещество, ответственное за жжение, возникающее во рту, когда вы лакомитесь перцем чили, облегчать зуд на другом конце пищеварительного тракта? Группа израильских ученых попыталась это выяснить.

Они вступили в борьбу с весьма неприятным заболеванием, которое называется «неизлечимый идиопатический анальный прурит». Большинство людей, в том числе и большинство врачей, при беседах друг с другом в неформальной обстановке, используют менее научный термин — «постоянный зуд в заднице». Это одно из множества заболеваний, которые кажутся смешными, пока вы сами их не испытаете. Ну да, такие термины и тогда могут показаться вам забавными, но это будет лишь усугублять ваш дискомфорт.

Доктор Эран Гольдин вместе с большой группой коллег по иерусалимскому Университету Хадасса собрал 45 больных, страдающих от хронического зуда между ягодицами. Каждый мучился не менее 3 месяцев. Никому не помогали традиционные средства — ни осторожное промывание и высушивание затронутой области, ни отказ от употребления некоторых видов пищи, вызывающих подобное хроническое раздражение кожи.

Вероятно, основными причинами проблемы являются кофе, чай, кока-кола, пепси-кола, пиво, шоколад и помидоры: по крайней мере, об этом написал в своей статье 1997 года «Причины и методы лечения идиопатического анального прурита» Уильям Френд из Вашингтонского университета. Причем Френд полагал, что главный виновник здесь — кофе: этот напиток, по его мнению, порождает около 80 % случаев неизлечимого анального зуда. Пейте меньше кофе — и вы сможете сидеть спокойно. Однако сорока четырем из исследовавшихся в Израиле жертвам этого заболевания совет Френда не помогал. Их терзал зуд неизвестного происхождения, и все врачи, пытавшиеся лечить их, лишь недоуменно качали головой.

Гольдину и его группе удалось найти решение этой проблемы для 31 из своих 44 пациентов — путем направленного применения капсаицина. Четыре пациента непосредственно после сеанса лечения почувствовали, как описывает Гольдин, «весьма незначительное перианальное жжение, продолжавшееся 10–15 минут», однако для них это явно была не самая большая цена за исцеление.

По прошествии нескольких месяцев наши врачи проверили состояние 18 своих пациентов. Все сообщили, что чувствуют себя хорошо, анально вводя себе капсаицин каждые день-два. Статья Гольдина под названием «Направленное применение капсаицина как нового и эффективного средства для лечения идиопатического анального прурита: исследование с применением случайной выборки, контрольной группы и перекрестного анализа» завершается следующим выводом: «Капсаицин — новое безопасное и весьма эффективное средство лечения острого идиопатического анального прурита». Капсаицин никогда не применялся для лечения данного недуга, однако, как подчеркивают сами врачи, «он и до этого был повсеместно известен как эффективное и безопасное средство для борьбы с болями и раздражением». Разумеется, известно и воспламеняющее действие капсаицина на ротовую часть нашей пищеварительной системы.

Эксперимент, проведенный в 2002 году врачами Бомбейской больницы имени Л. Наира, затрагивал оба аспекта этого воздействия. Группа исследователей накормила десятью граммами перца чили, измельченного в порошок (то есть порядочной дозой капсаицина), 21 человека с хорошо работающим кишечником. В своей статье «Влияние красного перца чили на тонкий кишечник, кишечный транспорт и ректальную чувствительность мужчин с синдромом кишечного раздражения» доктора отметили «повышение ректального болевого порога». Надеюсь, вы извините меня, если я не буду здесь пересказывать, каким образом медики проводили соответствующие измерения.

Lysy J., Sistiery-Ittah M., Israelit Y., et al. (2003). Topical Capsaicin — A Novel and Effective Treatment for Idiopathic Intractable Pruritus Ani: A Randomised, Placebo Controlled, Crossover Study. Gut 52: 1323–1326.

Friend W. G. (1977). The Cause and Treatment of Idiopathic Pruritus Ani. Diseases of the Colon and Rectum 20 (1): 40–42.

Agarwal M. K., Bhatia S. J., Desai S. A., et al. (2002). Effect of Red Chillies on Small Bowel and Colonic Transit and Rectal Sensitivity in Men with Irritable Bowel Syndrome. Indian Journal of Gastroenterology 21 (5): 179–182.

Про хороших таксистов говорят, что они знают город как свои пять пальцев. Доктор Уильямс Бин в каком-то смысле превзошел их всех: он знает все о собственных ногтях. Уже будучи взрослым, он посвятил значительную часть своего времени наблюдению за их ростом. Он стриг ногти не для того, чтобы идти в ногу с модой или прославиться. Он делал это ради науки.

Уильям Б. Бин (1909–1989) проводил так называемое автоисследование прироста длины ногтей. Это одно из немногих подобных исследований, известных науке, и наверняка самое длительное. Бин много лет преподавал в Медицинском колледже Университета штата Айова, а позже — в медицинском филиале Техасского университета (Галвестон, штат Техас). Его наблюдения над ростом эпидермиса постепенно публиковались в журнале Archives of Internal Medicine, редактором которого, по странному совпадению, как раз и являлся Бин.

В 1968 году появилась первая из этих статей. Называлась она «Рост ногтей: результаты 25 лет наблюдений». Бин неудачно выбрал время ее публикации: мир тогда следил главным образом за всякого рода бунтами, волнениями, политическими убийствами, вьетнамской войной, президентскими выборами, в ходе которых многие американцы в волнении грызли ногти и в результате которых пришел к власти Ричард Никсон. 1974 год ознаменовался выходом в свет еще более подробного свода биновских наблюдений. Его статья «Рост ногтей: 30 лет наблюдений» напечатана всего через несколько недель после скандальной отставки все того же Никсона с президентского поста. Увы, работа Бина снова почти не привлекла внимания.

Два года спустя Бин, вероятно, уже начал терять терпение и как бы решился поскрестись ногтями в другую дверь. Он опубликовал ногтеведческое изыскание уже не в своем собственном журнале, а в International Journal of Dermatology. В статье под названием «Заметки стареющего исследователя ногтей» он пояснял: «Рост периодически удаляемых тканей служит для нас своего рода природным кимографом [8], позволяющим фиксировать важные физиологические тенденции, а порой и их изменение. Для внимательного клинициста знание скорости роста ногтей может стать подспорьем при постановке диагноза, однако значительно чаще оно способствует пониманию простых, но основополагающих биологических принципов, лежащих в основе нашего здоровья и недомоганий». Кажется, на эту статью все-таки пришли кое-какие отрадные отклики.

Затем Бин вернулся к своему прежнему графику публикаций. В 1980 году он выпустил статью «Рост ногтей: 35 лет наблюдений». Пожалуй, мир еще не видел более полного анализа увеличения длины ногтей какого-либо врача. Процитируем заключительную часть работы: «35-летнее наблюдение роста моих ногтей дает основания заключить, что скорость их роста уменьшается с возрастом. Так, среднесуточное приращение длины ногтя большого пальца левой руки во время первого периода изысканий, когда мне было 32 года, составляло 0,123 мм, тогда как в 67-летнем возрасте аналогичная величина для того же ногтя составляет уже 0,095 мм».

Bean W. B. (1962). A Discourse on Nail Growth and Unusual Fingernails. Transactions of the American Clinical and Climatological Association 74: 152–167.

— (1968). Nail Growth. Twenty-Five Years Observation. Archives of Internal Medicine 122 (4): 359–361.

— (1974). Nail Growth: 30 Years of Observation. Archives of Internal Medicine 134 (3): 497–502.

— (1976). Some Notes of an Aging Nail Watcher. International Journal of Dermatology 15 (3): 225–230.

— (1980). Nail Growth. Thirty-Five Years of Observation. Archives of Internal Medicine 140 (1): 73–76.

Австралийские ученые выдвинули новую теорию насчет пожилых людей и их домашних любимцев, которые, по утверждению многих, в том числе и Medical Journal of Australia, «полезны для здоровья» — для здоровья людей. Новая теория разбивает это предположение в пух и прах.

Сьюзен Кёрл и Роберт Дэй из Медицинского центра Хорнсби — Курингай (Сидней) совместно с Йеном Кэмероном из Сиднейского университета в течение полугода изучали случаи падений немолодых (75 лет и старше) людей, связанных с их домашними животными. (Рассматривались пациенты одной определенной больницы.) Ученые определили домашних питомцев как «животных, которых держат в качестве компаньона и к которым относятся с приязнью». Сюда входят такие создания, как козы и ослы, а также собаки, кошки, птицы. Австралийские исследователи сузили границы изучаемой группы, учитывая лишь те падения, которые привели к перелому кости или трещине в ней, и исключили травмы, «произошедшие в результате того, что пожилые люди вздрогнули, внезапно увидев мышь, таракана или паука, поскольку в нашем определении эти существа не являются домашними животными».

В статье «Опасности владения домашними животными: неисследованный фактор риска травм, связанных с падением» без обиняков изложены обстоятельства каждого случая. Вот несколько типичных примеров.

1. Вывод джек-рассел-терьера на прогулку при помощи сворачивающегося поводка. Собака несколько раз обежала вокруг ног хозяина, а затем потянула за поводок, и человек упал.

2. Подъем на лестницу для перелезания через забор с целью покормить ангорских коз, поскальзывание, падение на землю.

3. Кормление осла с помощью ведра. Осел толкнул пациентку, и та упала навзничь.

4. Поскальзывание на лужице мочи только что приобретенного щенка лабрадора. Пациент ударился при этом о деревянную ручку кресла.

5. Падение на живот при попытке помешать щенку нырнуть в аквариум.

6. Падение на бок в саду при попытке помешать кошке поймать ящерицу-сцинка.

7. Падение, вызванное тем, что пациент споткнулся о черную кошку в темном коридоре.

8. Падение, вызванное попыткой быстро выйти из задней двери, поскольку кошка только что вошла в боковую дверь, принеся живую змею.

«Мы не отметили летальных исходов, вызванных переломами или трещинами, которые возникли в результате падения, — заверяют нас Кёрл и ее коллеги. — Тем не менее одно из животных (кошка) погибло, когда ее хозяйка упала на нее».

Kurrle S. E., Day R., Cameron I. D. (2004). The Perils of Pet Ownership: A New Fall-Injury Risk Factor. Medical Journal of Australia 181: 682–683.

Научный эксперимент может на вид и на слух казаться настоящей пыткой, однако не подпадать под действие карательного законодательства. В Гонконгском университете Эдвин Ю и Рейни Чан провели опыт, который явно мучил и его участников, и самих экспериментаторов, и всех, кто находился в пределах слышимости. В результате появилась статья под названием, которое само по себе несколько отдает извращением: «Влияние увлажнения и голосового отдыха на степень вокальной усталости исполнителей любительского караоке».

Эксперимент длился несколько часов и, судя по всему, вызвал нарастающий мучительный дискомфорт у группы участвующих в нем добровольцев. Однако ученые ставили перед собой вполне достойную цель. Они пишут, что «караоке — весьма популярный вид развлечения у молодых жителей Азии. Нередко бывает, что исполнители без перерыва поют по 4–5 часов. Поскольку большинство из них никогда не учились пению, у этих любителей с большей вероятностью, чем у профессионалов, могут возникнуть проблемы с голосом».

Это лишь скромная формулировка положения дел. Многие тысячи юношей и девушек поют караоке. Умножьте это на длительность пения — по 4–5 часов. А теперь умножьте это на среднее еженедельное количество таких концертов каждого певца-любителя. А теперь умножьте результат на 52 недели. Вы получите во всех смыслах кричащую цифру — ежегодное бремя мучительного пения в континентальных масштабах. И это лишь Азия, а ведь пандемия караоке успела распространиться уже почти по всему миру.

Исследуемую группу отбирали весьма тщательно: молодые люди 20 с небольшим лет, с хорошим здоровьем, с привычкой петь караоке по меньшей мере дважды в неделю. Они никогда не учились пению, не проходили занятий по постановке голоса, однако у них никогда не возникало недомоганий, связанных с голосом, и никаких серьезных хронических проблем психиатрического плана.

Ю и Чан провели свой эксперимент в университетской лаборатории голосовых исследований. Каждого участника «просили спеть в тихой комнате, оборудованной системой караоке, которая выводила музыкальное видео на телеэкран, в сопровождении фонограммы с эффектом эхо. Участникам предлагали петь без перерывов, пока они не сообщат, что устали и больше петь не в состоянии».

Десяти участникам разрешали по минуте отдыхать после каждой песни и пить воду. Другой десятке не давали ни влаги, ни отдыха, и они вынуждены были, так сказать, петь до упаду.

Регулярно «увлажняемые» исполнители пели дольше (пусть и не лучше), нежели те, которым не давали пить. Первые прощебетали более 100 минут, вторые — лишь около 85. (Вероятно, те «4–5 часов», которые они, по их уверениям, пели в караоке-клубах, включали в себя многочисленные перерывы.)

Ю и Чан предполагали, что исполнители, которым дают воду, будут петь лучше, чем те, которым ее не давали. Однако их ожидания, по большому счету, не оправдались. Оценка, проведенная опытным глазом, ухом и фонетограммами (электроакустическими графиками частоты и громкости издаваемых звуков), показала, что качество вокала для обеих групп примерно одинаково. Кроме того, оказалось, что непрофессиональные певцы редко превосходят средний уровень, однако редко и не дотягивают до него. А если время от времени позволять им отдыхать и пить воду, их певческие подвиги будут продолжаться дольше.

Yiu E. M.-L., Chan Rainy M. M. (2003). Effect of Hydration and Vocal Rest on the Vocal Fatigue in Amateur Karaoke Singers. Journal of Voice 17 (2): 216–227.

«Перед нами первый задокументированный случай уртикарии, явно вызванной разочарованием при просмотре игры сборной Англии по футболу».

Этими грозными словами лондонский врач-стажер П. Мерри открывает свою статью 1987 года «Уртикария чемпионата мира», опубликованную в Journal of the Royal Society of Medicine и предупреждающую тех немногочисленных зрителей, которые по непонятной причине собирались болеть за сборную Англии на предстоящем чемпионате мира. Спортивное «боление» может вызвать эмоциональное расстройство, которое, в свою очередь, может стать причиной уртикарии. Уртикарию называют также крапивницей.

Вот что случилось с одним пациентом, который смотрел футбольный матч по телевизору: «Когда Португалия забила единственный гол за 2 тайма и счет стал 1:0, зритель чрезвычайно расстроился, и на его туловище и конечностях появилась уртикарическая сыпь. Она прошла лишь через 36 часов». Четыре дня спустя тот же болельщик смотрел игру Англии с Марокко. «Когда с поля удалили английского игрока, зритель пришел в возбуждение, и на его туловище и конечностях появилась такая же сыпь».

Позже, в 2006 году, 34-летний Пол Хукер из Ипсвича (графство Суффолк) попал в газеты благодаря тому, что запасся страховым полисом на случай поражения Англии в чемпионате мира по футболу. Многие встретили эту новость злорадным хихиканьем. Однако беглый просмотр соответствующей медицинской литературы показывает, что этим весельчакам следовало бы сдержать смех.

В 2002 году пять ученых из Бристольского университета опубликовали в журнале BMJ статью «Случаи инфаркта миокарда и чемпионат мира по футболу: обзор статистических данных», где сообщили миру [ «Случаи инфаркта миокарда и чемпионат мира по футболу: обзор статистических данных»]: «Причиной инфаркта миокарда вполне может стать эмоциональное расстройство — скажем, когда вы видите, как ваша футбольная команда проигрывает важный матч». Главным доказательством явилась статистика, собранная по больницам Британии во время чемпионата мира 1998 года. «Риск возникновения острого инфаркта миокарда, — указывают наши врачи, — возрос на 25 % 30 июня 1998 года [в день, когда Англия проиграла Аргентине в серии пенальти] и в последующие двое суток».

Четыре исследователя из швейцарской Лозанны заявляют, что похожее явление наблюдалось и во время чемпионата мира 2002 года. Статистические данные они изложили в статье «Рост числа внезапных летальных исходов, вызванных сердечно-сосудистыми заболеваниями, среди жителей Швейцарии во время чемпионата мира по футболу 2002 года», которую в 2006 году опубликовал International Journal of Cardiology. Во время футбольного состязания количество внезапных смертей из-за сердечно-сосудистых заболеваний оказалось на 63 % выше, чем в аналогичный период предыдущего года, когда чемпионат мира не проводился. Авторы пытаются анализировать этот феномен: «Мы объясняем это повышением уровня умственно-психического стресса и уровня злости, а возможно, и уровня нездорового поведения (в том числе ростом потребления алкоголя и табака и более редким обращением к врачам) у футбольных болельщиков. Летальное действие умственно-психического стресса и озлобления можно приписать активации симпатической нервной системы, вызываемой этими факторами, что, в свою очередь, приводит к перенапряжению и влечет за собой отклонения в миокардиальной перфузии, а это может стать причиной развития атеросклероза и выраженной сердечной электронестабильности, вызывающей зачастую тяжелые аритмии».

Количество летальных исходов, вызванных инфарктом миокарда у французов и француженок. 12 июля 1998 года Франция выиграла матч с Бразилией в финале чемпионата мира.

Да, фанатство сопряжено с опасностями, однако иной раз его побочные эффекты играют на руку тем, чья любимая команда все-таки добилась успеха. Во всяком случае, такой вывод можно сделать из статьи, которую напечатал в 2003 году журнал Heart. Ее авторы, два французских врача, назвали ее так: «Снижение смертности от инфаркта миокарда среди французов в тот день 1998 года, когда Франция стала чемпионом мира по футболу».

Merry P. (1987). World Cup Urticaria. Journal of the Royal Society of Medicine 80 (12): 779.

Carroll D., Ebrahim S., et al. (2002). Admissions for Myocardial Infarction and World Cup Football: Database Survey. BMJ 325: 1439–1442. Katz E., Metzger J.-T., Marazzi A., Kappenberger L. (2006). Increase of Sudden Cardiac Deaths in Switzerland during the 2002 FIFA World Cup. International Journal of Cardiology 107 (1): 132–133.

Berthier F., Boulay F. (2003). Lower Myocardial Infarction Mortality in French Men the Day France Won the 1998 World Cup of Football. Heart 89 (3): 555–556.

Прямая кишка епископа Даремского выставлена на всеобщее обозрение в Лондоне. Она больше не является частью епископа и покоится в одиночестве внутри стеклянного сосуда в Хантерианском музее при английской Королевской хирургической школе. В музее называют этот ценный предмет по его официальному обозначению: экспонат ИС8ИС/ Р192.

Посетителям предоставляются все возможности восхититься его красотой. И ученые, и поэты находят в нем неизъяснимую прелесть. Этот скромный с виду орган может похвастаться исторической связью с самим Джоном Хантером, хирургом, чья коллекция медицинских сувениров легла в основу собрания Хантерианского музея.

В музейном каталоге дается сухое описание экспоната ИС8ИС/Р192: «Ректум с признаками геморроя и рака прямой кишки. Материал пациента Томаса Тёрфлоу (17371791), епископа Даремского. С некоторых пор Тёрфлоу страдал кишечным недомоганием, которое первоначально считал результатом геморроя. Он обратился к Джону Хантеру уже после того, как целый ряд других терапевтов и хирургов не сумели поставить ему четкий диагноз. После осмотра ректума Хантер обнаружил опухоль, однако сделал вывод, что она неизлечима. Через десять месяцев Тёрфлоу скончался».

Хантер оставил многочисленные записки о том, как он взялся за это дело, как обследовал задний проход больного (разумеется, в то время являвшийся неотъемлемой частью епископа) и как сразу же, на ощупь, определил, что имеет дело с неоперабельной опухолью. Записки рассказывают нам и о дальнейшем развитии событий. Епископ, не поверив диагнозу доктора Хантера, попытался излечить себя при помощи универсального снадобья, именуемого «белыми каплями Уорда». Он уже успешно применял их для лечения менее опасной болезни, поэтому предпочел не прислушиваться к профессиональной оценке Хантера. Тот отмечает: «Около 10 лет назад его преосвященство страдал геморроем, от коего исцелился при помощи капель Уорда».

Однако «белые капли» не исцелили епископский рак. Дискомфортные ощущения даже усилились. Хантер пишет, что родные больного «призвали коновала Тейлора, притом меня попросили прежде испытать сего лекаря, дабы я определил, не склонен ли тот к обману и каверзам». Хантер пришел к выводу, что Тейлор не обманет. Тейлор охотно согласился с мнением прославленного медика и, с одобрения последнего, давал епископу опиум и различные мази, дабы облегчить тяготы болезни.

Десять месяцев спустя епископ испустил последний вздох. Джон Хантер произвел вскрытие, сполна использовав возможность написать об этой процедуре весьма подробный отчет, — а равно и о том, как именно погибал пациент, усомнившийся в его диагнозе.

Многочисленные детали могут показаться широкой аудитории довольно неприглядными. Хантер составлял эти заметки для себя или же для коллег, на случай, если в его или в их практике встретится схожий ректум или схожий пациент. Теперь же, по прошествии более чем двух веков, эта история, как и отлично сохранившийся ректум, доступны для всех интересующихся данным вопросом.

В свое время епископскую прямую кишку, выставленную в музее, заприметил Стив Фаррар. Он-то и убедил меня нанести ей визит, результатом которого стало чаепитие с Саймоном Чаплином, директором музея, который знает и любит человеческие органы, так или иначе оставившие след в истории. Я всегда буду благодарен обоим джентльменам за их ценные мысли об этой бренной части епископа.

РЕКОМЕНДУЕМ

А. Нирапатфонгпорн, Д. Х. Хьюбер, Дж. Н. Кригер. «Вазэктомия без скальпеля на Фестивале вазэктомии в честь дня рождения его величества». Опубликовано в 1990 г. в журнале Lancet.

Статья под названием «Обрезание Иисуса Христа» поражает междисциплинарным подходом: наконец-то урология скооперировалась с теологией. Это исследование, опубликованное в Journal of Urology, посвящено тому, что происходило с крайней плотью Иисуса в библейские времена и особенно после их завершения.

Иохан Маттелар, основной автор публикации, рассматривает эту сравнительно узкую тему в широкой перспективе. Бывший глава исторического отделения Европейской урологической ассоциации (Кортрейк, Бельгия), почетный профессор психиатрии Университета Британской Колумбии (Ванкувер), Маттелар еще до этого написал книгу «Фаллос в искусстве и культуре». А незадолго до начала проекта по изучению священной крайней плоти он в соавторстве с австралийско-канадским нейропсихологом Вольфгангом Жилеком явил миру статью под названием «Коро: психологическое исчезновение пениса». В процессе изучения обрезания Христа Маттелар и его коллеги Роберт Шиппер и Сакти Дас погружались в созданные за 2 тысячи лет религиозно-фаллоцентрические тексты, картины, скульптуры, музыку, а также в анализ соответствующих теологических диспутов, воспоминания о которых сохранились до наших дней.

Всех этих материалов скопилось огромное количество, но, как объясняют наши ученые, «представляется пара-доксальным, что необрезанные художники-христиане оставили так много изображений обрезания Христова как в живописи, так и в скульптурных формах. В одной только Бельгии насчитывается не менее 54 работ на данную тему, находящихся в храмах, музеях и разного рода общественных зданиях, а том числе традиционные живописные полотна, гризайли, фрески, статуи, запрестольные образа, витражи». Иконы в православных храмах, сообщают авторы, также зачастую изображают обрезание Господне.

Музыканты отметились лишь немногочисленными произведениями на данную тему. Наиболее выдающееся среди них — «Missa Circumcisionis Domini Nostri Jesu Christi» («Месса на обрезание Господа нашего Иисуса Христа»), сочинение дрезденского композитора Яна Дисмаса Зеленки (1728).

Церкви, музеи, крестоносцы, короли не раз пытались заполучить собственно крайнюю плоть Господню. В статье отмечается, что «ученый и монах-доминиканец А. В. Мюллер в своем труде 1907 года перечислил целых 13 мест, о которых утверждалось, что именно здесь хранится священнейшая крайняя плоть. Мы сумели расширить этот список до 21 храма и монастыря, где, как сообщалось в то или иное время, хранится крайняя плоть Христова». В исследовании сообщается также, что английский король Генрих V в 1422 году похитил и вывез из Франции подлинную реликвию (по крайней мере, таковой ее признавал папа Климент VII) и что «шартрские монахи сумели вернуть ее лишь с огромным трудом».

Этой крайней плоти посвятили свою жизнь несколько теологов. Двое из них остаются легендарными и знаковыми фигурами: святая Екатерина Сиенская (1347–1380), которая, дабы символически представить свой символический брак с Христом, «якобы носила на пальце кольцо из крайней плоти Иисуса». Примерно поколение спустя австрийская монахиня Агнес Бланнбекин «всю жизнь отдала служению крайней плоти Иисусовой». В статье говорится: «Она неустанно думала о потере крови и страданиях, которые Спаситель перенес в ходе своего обрезания. Однажды, когда такие мысли довели ее до слез, она вдруг ощутила присутствие Христа».

В статье воспроизводится картина 1523 года, изображающая святую Екатерину и ее кольцо, однако авторы (возможно, потакая современным вкусам) не приводят портрет Агнес Бланнбекин.

Mattelaer J. J. (2003). The Phallus in Art and Culture. Arnhem, The Netherlands: European Association of Urology History Office.

— Schipper R. A., Das S. (2007). The Circumcision of Jesus Christ. Journal of Urology 178: 31–34.

— Jilek W. (2007). Koro: The Psychological Disappearance of the Penis. Journal of Sexual Medicine 4 (5): 1509–1515.

Если прав доктор Сакае Инойе из Женского университета имени Оцумы (Токио), придыхание может убить, особенно если вы китаец.

Инойе разработал несложную теорию насчет одной досадной проблемы, связанной со здоровьем. Теория такова: когда по-английски говорит человек, родным языком которого является китайский, это может оказаться смертельным для его собеседника.

Инойе развивает свою мысль в статье «Передача ОРС: язык, на котором говорит больной, и возникновение инфицирующих капель», опубликованной в журнале Lancet: «Острый респираторный синдром (ОРС) передается воздушно-капельным путем. Капли, посредством которых распространяется инфекция, возникают, когда пациент, находясь на ранних стадиях заболевания, кашляет, а в меньшей степени — когда говорит. Я полагаю, что эффективность такой передачи ОРС может зависеть от языка, на которым говорит больной».

Вот вам ход рассуждений Инойе, со всеми подробностями. Они поражают тонкостью. Они ошеломляют. Может быть, их лучше читать в полном молчании.

• Заболевание под названием ОРС, вероятно, зародилось в Китае.

• Китай за исследуемый период посетили миллионы туристов из США и Японии, причем японских туристов оказалось даже больше, чем американских.

• Некоторые заезжие американцы (примерно 70 из 2,3 млн) заразились этой болезнью, однако никакие гости из Японии ее не подхватили.

• Этот феномен должен иметь какое-то объяснение.

• Скорее всего, причина — язык. И в китайском, и в английском многие звуки произносятся с явным придыханием, однако в японском таких звуков нет.

• И последнее звено в этой логической цепочке. Последнее рассуждение, сводящее воедино все элементы головоломки. Звучит оно поистине устрашающе. Д-р Инойе пишет: «Китаец, работающий продавцом в сувенирной лавке, наверняка обращается к американским туристам по-английски, а к японским туристам — по-японски. Если у продавца одна из ранних стадий ОРС, но он не кашляет, то американские туристы, по моему глубокому убеждению, подвергаются большему риску воздействия инфекционных капель, чем туристы из Японии.

Инойе не уточняет, какой из многочисленных диалектов китайского он имеет в виду, так что в настоящее время все они находятся под подозрением.

Если язык или диалект, на котором вы говорите, опасен, нельзя ли сменить его? Почти столетие назад нобелевский лауреат Бернард Шоу поднял эту проблему. В предисловии к своей знаменитой пьесе „Пигмалион“ (о профессоре, который мучительно пытается изменить речевые модели, которым следует одна юная особа) Шоу пишет: „Перемены, которым профессор Хиггинс подверг молодую цветочницу, отнюдь не являются чем-то необычным или несбыточным… Однако всю процедуру следует проводить на строго научной основе, иначе результат может оказаться еще хуже, чем исходное состояние ученика“.

Inouye S. (2003). SARS Transmission: Language and Droplet Production. Lancet 362 (9378): 170.

КОРОТКОЙ СТРОКОЙ

А. С. Спирс. „Случай попытки самоубийства при помощи гвоздя, вбиваемого в голову“. Опубликовано в 1994 г. в Journal of the Florida Medical Association.

Авторы, работающие в Онкологическом центре имени Ли Моффита (Тампа, штат Флорида), сообщают: „Попытка самоубийства была предпринята путем вбивания гвоздей в кости черепа так, чтобы они достигли мозга. Этот уникальный метод саморазрушения оказался неэффективным, а меры лечения, предпринятые вначале неопытным санитаром первой помощи, а затем нейрохирургом, оказались действенными и при этом на удивление несложными в исполнении“.