Этот Очень Дикий Запад отец и его сын

Глава 5

На следующий день погуляли они, осматривая город с окрестностями, не особо долго. Постоянно ловили на себе взгляды местных жителей, которые с каким-то деревенским любопытством нескромно их разглядывали.

- Таращатся словно дикари, как будто кроссовки или камуфляж никогда не видели – зло плевался отец, которого раздражало это навязчивое любопытство аборигенов.

В колодце наполнили свои бутылки чистой водой. После возвращения с прогулки поставили лошадей в конюшню, препоручив их заботам конюха-негра, которому сунули монету на усердие. В салуне заказали картофельно-луковый суп на индюшачьем бульоне и жареные стейки. За едой им сказали прийти через пол часа. Когда Артём спустился к стойке, в помещении уже был народ, занявший несколько столов. За одним из них сидела развязная троица, громко разговаривая и смеясь. Пока наливали суп в плошки, Артём огляделся. Эта троица нагло таращилась на него и со смехом что-то обсуждала. Артём отвернулся, дождался супа и отнёс плошки в номер. А когда спустился вновь, то один из троицы, долговязый небритый тип, что-то крикнул ему, причём явно оскорбительное. Двое остальных прямо зашлись смехом. Пробежались смешки и по другим столам, и посетители стали поглядывать в его сторону. Что там сказал долговязый, Артём не знал, но остановился и резко ударил ладонью по сгибу локтя, а затем показал средний палец. Были ли в ходу в это время данные жесты, или нет, но задира возмущённо вскочил с табуретки. Встали и его дружки. Они быстро направились к неподвижно ожидавшему их Артёму и долговязый с ходу резко выбросил растопыренную правую пятерню, целя Артёму в горло. Без труда отбив вверх выпад, Артём нанёс правый апперкот, почувствовав, как клацнули зубы противника. И тут же добавил левый хук в ухо, снося долговязого с ног. Обратным движением в размашку нанёс наружной стороной кулака хлёсткий удар в морду левого противника и закрылся от удара правого, нанёсшего довольно сильный удар, после которого навалился на Артёма. Зря он это сделал. Если бы «правый» был знаком с броском через бедро, то явно бы так не поступил. С броском он познакомился, с грохотом обрушившись на пол. Но этот гад оказался довольно цепким и как клещ, вцепившись в Артёма, никак не хотел отпускать и не позволял тому разогнуться. Сначала обозлённый Артём хотел свернуть ему шею, но в последний момент передумал и стал бить кулаком, стараясь попасть в горло. Уже после третьего удара «клещ» отцепился и захрипел на полу. Артём распрямился и по футбольному пробил пытающемуся подняться с четверенек долговязому. Того отбросило от удара и тут же вырвало.

Снова возник с разбитой мордой «левый» и начал выкрикивать что-то угрожающее, а потом полез рукой в карман. Что было в кармане – нож, кастет, деринджер, Артём не стал выяснять, а быстро сунул руку за пазуху, ухватив рукоятку «Кольта». Их взгляды скрестились. «Левый» медленно вынул руку из кармана. Пустую. Что-то ещё зло сказал и пошёл к своему столу, где стал вытирать платком кровавые сопли. Двое других всё ещё корчились и хрипели на полу.

Бледный от бешенства и выброса адреналина, Артём оглядел притихший салун и прошёл к стойке, где, стараясь говорить спокойно, сказал:

- Ту бифштекс, плиз.

Бармен молча подал ему две тарелки. Артём вежливо произнёс:

- Сэнкью вери матч – и в полной тишине пошёл в номер. Только когда он поднялся по лестнице, в салуне вновь загалдели.

Славка глянул на отца и спросил:

- Что произошло?

- Да так, ничего особенного.

- Говори!

- Ну, три хулигана попросили дать им в морду. Не смог отказать.

- Расскажи! – потребовал Славка.

- Ладно, давай поедим и расскажу – согласился отец.

Весь вечер в салуне орали, шумели и громко топали. Артём, опасаясь какой-нибудь гадости, запер дверь, подпёр её стулом и запретил Славке выходить до утра, даже по нужде.

- Вон на горшок сходишь, а потом в окно выплеснешь, на башку кому-нибудь – сказал он сыну. Оружие зарядил и положил под руку. Но до утра так ничего и не произошло.

Утром, после завтрака с яичницей и кофе, они пошли в конюшню. Там к Артёму подошёл конюх-негр и давай чего-то объяснять. Не зная языка, Артём подумал, что он попрошайничает. Но Славка стал переводить:

- Он говорит, что ты вчера здорово врезал шахтёрам. Но те обязательно постараются отомстить. Говорит, чтобы ты остерегался.

Артём кивнул и хотел уже было отойти, но в последний момент повернулся и спросил у Славки, кивая на негра:

- Не знает ли он какой-нибудь приличный отель, не такой свинарник, как этот?

Славка задал вопрос негру и начал переводить ответ:

- Он говорит, что в городе трудно найти что-то другое. Здесь слишком много шахтёров и всякого сброда. Но в трёх – четырёх милях на запад от города в местечке Рокер есть хороший отель. Прям как в культурных городах восточного побережья. Там и посетителей мало. Правда плата дороже.

- Точно Рокер? И на сколько дороже? - уточнил отец.

Но негр, подтвердив название, про цену пожал плечами. Артём вновь уточнил про место нахождения отеля. Влад перевёл ответ негра:

- Не ошибёмся. Там с одной стороны дороги ферма, а с другой почтовая станция и отель.

Артём сказал негру «сэнкью», но вспомнив, в какой гадкой стране он находится, дал 20 центов и задумался. Оставаться в этом гадюшнике и так не хотелось, а тут ещё ждать удара ножом в спину. И он решил.

- Пошли собирать вещи и едем. Нехрен здесь оставаться. Даже если там не понравится или места не будет – переедем в другой отель.

Через пару часов они нашли местечко Рокер. Там действительно справа от дороги стояла ферма, а слева, за островком деревьев возвышалось несколько строений. Здание отеля было двухэтажным, с верандой. Производило уютненькое патриархальное впечатление. Хозяином был мистер Фарбер - невысокий округлый мужичок неопределённого возраста. Его чёрные волосы были подстрижены на манер фашистской каски, а по бокам спускались длинные бакенбарды. Без бороды и усов. Глаза у него были характерно выпуклые. Говорил он тихо и двигался как-то замедленно. Его жена – миссис Фарбер – была выше мужа, но с похожими выпуклыми глазами. Розовощёкая, пухленькая, суетливая болтушка. Цена за номер оказалась вдвое выше чем в Бьютте. И это без завтраков. Но когда посмотрели номер, решили оставаться здесь. Номер был хорошо мебелирован. Одна большая комната перегорожена и получался как-бы двухкомнатный номер. В главной комнате стояли шкаф-буфет, небольшой шифоньер, широкая двухместная кровать, вешалка для одежды, столик с табуреткой и кресло. А в маленькой был умывальник, под которым разместилась ночная ваза, шкафчик с полочками, настенное зеркало и большой таз. На окне даже висели занавески. Было довольно чисто.

Оплатили вперёд за трое суток. Денег оставалось совсем немного и Артём решил, что продаст одну из лошадей. Ведь даже продав её за пол цены, денег им хватит до конца. Воспоминание о том, что им осталось мало времени, испортили настроение Артёму и он категорично потребовал, чтобы им на завтрак подавали любимую Славкой манную кашу на молоке, на обед чтоб присутствовал суп, а на ужин - мясо с овощами.

Это случилось вечером второго дня после переезда. Они сидели в номере. Славка что-то рисовал в своём блокнотике, а Артём меланхолично чистил револьверы. Вдруг со стороны лестницы донеслись громкие голоса мужчин и истерические взвизги миссис Фарбер. Артём отложил разобранные револьверы, прислушался, взял верное помповое ружьё и передёрнул цевье. Ижик теперь всегда был заряжен шестью оставшимися картечными патронами магнум. Подошёл к двери, ещё раз прислушался, посмотрел на Славку:

- Возьми свою двустволку и сиди наготове!

Осторожно открыл дверь и медленно вышел в коридор. Увидел, как в другом номере приоткрылась дверь, из неё выглянул постоялец, покрутил головой, прислушиваясь к происходящему и нырнул обратно в номер, заперев дверь.

- Ага – подумал Артём про постояльца – моя хата с краю, я ничего не знаю! А вдруг там поджог? Ведь и сам сгоришь!

Звуки раздавались из холла, Артём крадучись подошёл к лестнице и осторожно посмотрел вниз, оценивая ситуацию. Внизу находились шесть незнакомых мужчин, одетых «по-ковбойски», мистер и миссис Фарбер и кто-то из постояльцев. Бросилось в глаза, что постоялец сидит за столом перед тарелкой с едой, но не ест, а опустил голову и весь съёжился. Возле двери, перегораживая выход, стоял один из незнакомцев – черноволосый усач, скрестил руки на груди и надменно ухмылялся. Другой незнакомец возле лестницы тискал миссис Фарбер и та, слабо отбиваясь, повизгивала. Ещё один пришелец, с соломенными волосами, как у Ваньки Дурачка, стоял, откинувшись спиной на комод и щерил деревенскую рожу со шрамом на щеке. Другие двое стояли по сторонам. Но главное – мистер Фарбер стоял с посеревшим лицом, молитвенно сложив руки перед грудью, а напротив него, спиной к Артёму находился невзрачный мужичок лет 40 – 50 в широкополой шляпе и держал мистера Фарбера на прицеле карабина «Винчестер». Он что-то сказал Фарберу. Тот в ответ чего-то проблеял. Незнакомец продёрнул скобу-рычаг «Винчестера», и Артём не стал больше ждать – шагнул вперёд и выстрелил незнакомцу в спину.

Это только в кино герои стреляют в замкнутом пространстве помещений и даже не морщатся. На самом деле звуковая волна очень больно бьёт по ушам. Грохот внезапного выстрела магнумом 12-го калибра был сродни залпу орудия. От неожиданности можно подпрыгнуть и обосраться. На дистанции пять - семь метров картечь в контейнере даже не разошлась, а всеми своими 12 картечинами врезала незнакомцу между лопаток и пустой куклой швырнула его на пол. Все присутствующие застыли, боясь пошевелиться.

Артём окинул пришельцев взглядом и рявкнул первое пришедшее на ум:

- Хальт! Хэне хох!

Потом, вспомнив, что говорить надо не на фашистском, глядя в глаза сивому, медленно спросил:

- Ху а некст?

Пару секунд спустя усач, стоявший у двери, ринулся в эту самую дверь. Следом за ним прочь ломанулись остальные пришельцы. Артём не стрелял. Он вообще не был уверен, что правильно влез в разборки. Спустился по лестнице в холл и глянул в лицо убитому. Запомнился его неестественно вытаращенный глаз (второй видно не было).

- Ну да, - подумал Артём – прилетит тебе 48 грамм свинца на скорости почти в пол километра в секунду, ещё и не так удивишься!

Миссис Фарбер с причитаниями кинулась в объятья своего мужа. На улице раздался топот коней. Артём вышел из дома и увидел, как прочь уносятся семь всадников. Мелькнула мысль: «Не угнали ли его коней?». И пошёл проверить конюшню. Все кони были на месте, а паренёк – конюх смотрел на него испуганными глазами. Когда вернулся в отель, то трупа уже не было. Миссис Фарбер замывала пол на том месте и тараторила без умолку. В помещении появилось несколько постояльцев, что-то оживлённо обсуждавших.

- Где ж вы раньше были? – подумал Артём.

Мистер Фарбер обратился к нему и показал на стол, где вместе лежали шляпа, сапоги, патронташ с револьвером в кобуре и винчестер. Тут же лежали 4 доллара – два бумажных и два металлических. Артём понял – это его трофеи. Он молча взял всё и направился в конюшню. Там он вручил бедно одетому конюху шляпу и сапоги явно хорошего качества и, не слушая ответных слов пошёл в свой номер. Настороженно сидящему Славке рассказал всё и попросил не выходить из номера без оружия. А потом сел рассматривать трофеи. Раньше он никогда в руках не держал классический «Винчестер». Компактный и лёгонький такой, разворотистый. Не то, что весло Генри или кочерга Спенсера. И заряжается удобно – через шторку сбоку. И патроны 44-го калибра центрального воспламенения со слабовыраженной бутылочной формой. Точно такими же патронами был заряжен трофейный револьвер, оказавшийся «Ремингтоном» образца 1875 года. Длинный ствол, массивная изогнутая рукоять. С таким можно и на медведя идти. Наверное.

Любивший оружие и хорошо разбиравшийся в нём Артём вспомнил, что такие патроны дают больше 900 джоулей дульной энергии, превосходя в два с лишним раза 44 смит-вессон и в полтора раза 45 кольт. На данный период — это, вероятно, самый мощный револьверный патрон.

В дверь осторожно постучали.

- Ы! – рыкнул Артём и взял дверь на мушку помпы.

Из-за двери залопотал мистер Фарбер. Славка сказал, что тот пришёл отблагодарить. Мистер Фарбер занёс поднос, на котором стояли бутылка виски приличного вида, рюмка и тарелки с жареными колбасками, с печёной форелью, резаным сыром и свежими булочками. Колбасками с сыром и булочкой завладел Славка, который истосковался по такой пище. Вискарь оказался вполне приятным. В общем получился хороший фуршет.

Следующим утром в отель приехал шериф Эмерсон из города. Выглядел шериф заносчивым коротышкой, брякающим шпорами. Ходил вразвалочку, держа свой «Винчестер» на перевес. И был злой как сволочь. Или изображал злость. Он долго приставал к мистеру Фарберу и его домочадцам. А потом на беседу к шерифу позвали Артёма. Артём подошел и шериф вперился взглядом ему в глаза. Артёму было плевать на шерифа, на его понты, на эти гляделки. Он, смотря шерифу в глаза, приложил пару пальцев к виску, словно отдавая честь на польский манер. Шериф кивнул и отвёл взгляд. Потом были стандартные вопросы. Оказалось, он пристрелил одного из местных «братков» по имени Фрэнк Купер. А в конце короткой беседы шериф поинтересовался его дальнейшими планами.

- Уеду – коротко ответил Артём. На этом встреча с шерифом закончилась.

После обеда Артём предложил прокатиться на речку искупаться и пострелять из новых трофеев. Стрелять Славка не захотел, а купаться равнодушно согласился. С каждым днём он становился всё апатичнее. Они пошли седлать лошадей. В конюшне Славка неожиданно заявил:

- Пап, а ведь мы так и не дали своим лошадям имена. Давай сейчас их назовём?

Так сложилось, что у каждого из них образовалась своя пара лошадей. У Славки – тёмно-коричневый конь с белым пятном на лбу и светло-коричневая кобыла. У Артёма кобыла была вся лоскутная, в больших пятнах белого, рыжего и коричневого цвета. А конь был однотонно коричневого цвета с тёмным, почти чёрным храпом.

- Ну, давай, называй своих коняшек – согласился отец.

Славка постоял, посмотрен на животных и сказал, показывая на коня:

- Ты будешь Стёпычем. А ты – он подошёл к кобыле – будешь Мишутой.

- Мишута? Лошадь Мишута? – удивился отец.

- Да. Посмотри какая она добрая и мягкая – и погладил её по морде. Та в ответ моргнула своими большими глазами с длинными, как у модницы ресницами.

- А ты как назовёшь своих?

- Ну, эту сам Бог велел назвать Пятнашкой. А этого – он задумался и тут как раз из-под хвоста коня выпала хорошая такая кучка навоза – Этого назову Говнюком.

- Пап, да ты что! Так нельзя!

- Почему это нельзя? – в этот момент конь громко пукнул – Нет, всё решено! Будет Говнюком!

- На Говнюке поедешь?

- На нём.

По возвращению с речки их перехватил мистер Фарбер. В своей неторопливой манере он нудно стал втолковывать, а Славка переводил. Разговор получился долгим. Фарбер предложил сопроводить миссис Уайт в Игл-Рок, что в Айдахо. Это примерно в 200 милях к югу отсюда. Типа мы на конях, без больших повозок легко пройдём это расстояние за неделю. А благородный джентльмен (Артём) сможет обеспечить сопровождение дамы. Ну а за сопровождение она хорошо заплатит.

Артём задумался. С одной стороны, зачем им деньги? Он продаст коня и этого им хватит до конца их недолгой жизни. С другой стороны, в путешествии из-за физических нагрузок потребление инсулина снизится. Артём как утопающий цеплялся за последнюю соломинку. К тому же дорога растормошит Славку и хоть немного отвлечёт от похоронных мыслей.

Он посмотрел на сына, равнодушно ожидающего ответ отца и решительно сказал:

- Мы согласны!

Фарбер предложил присесть за стол и подождать миссис Уайт для заключения окончательной договорённости. А вскоре подвёл к ним молодую стройную женщину, одетую в длинное чёрное платье.

Смотря на неё, Артём задумался над тем, кого она ему напоминает. Молодую Софи Лорен? Хотя, наверное, больше Мишель Мерсье.

Миссис Уайт, которую звали Дженн, говорила спокойным тихим голосом. От её манеры поведения веяло какой-то обречённостью. Она сказала, что Фарбер хорошо отрекомендовал ей Артёма. Что она едет к родственникам и рассчитывает проделать путь дней за 10. А за каждый день готова заплатить по 4 доллара. На вопрос Артёма, почему она едет одиночно, а не в дилижансе и понимает ли, что спать придётся на земле, был дан ответ, что дилижансы ходят редко, а ей некогда ждать и, что она жена офицера, много чего испытала и не боится спать под открытым небом.

Согласие было достигнуто и принято решение выдвигаться завтра утром. У миссис Уайт была лёгкая одноосная двухколёсная повозка, запряжённая одной лошадкой. А ещё была немолодая служанка – толстая негритянка. Внешне похожая на персонаж из фильма про укрощение строптивого. Артём про себя прозвал её «мамой Чоли». За оставшееся время он прикупил у Фарбера продовольствия и фуража в дорогу, и со Славкой упаковал вещи, готовясь к завтрашнему отъезду.

Утро выдалось пасмурным и дождливым. Пришлось ждать окончания дождя и трогаться с опозданием. Из-за этого на обед решили встать в каком-то местечке, проехав немного больше десяти километров. Местечко это с одной улицей и 8 домами имело придорожный трактир. Коновязи щедро располагались по обе стороны улицы с двух сторон от трактира. Подъехали к ближайшей коновязи и, привязав лошадей, направились в трактир. Артём с сыном шли первыми, миссис Уайт с негритянкой отстали. С противоположной стороны улицы показалась группа всадников, которые спешились у другой коновязи. Двое из них остались вязать коней, а остальные также пошли к таверне.

Артём взглянул на шедших пятерых «ковбоев» и остановился. Он сразу узнал сивого из шайки убитого им Фрэнка Купера. Сивый тоже узнал его и что-то сказал своим. Те веером разошлись по улице и замерли. У одного из них был виден заткнутый за пояс обрез. Остальные были с револьверами в кобурах. В воздухе расплавленным свинцом разлилось напряжение.

«Вот вляпался» - подумал Артём и не отводя взгляда от противника сказал сыну:

- Отойди в сторону. Как начнётся стрельба – падай на землю.

Сердце бешено заколотилось. От выброса адреналина стало трудно дышать. «Стоим как в банальном вестерне» - опять подумал Артём и выбрал в качестве первой цели сивого, а второй – того, что с обрезом. Глубокий вдох. Последняя отчётливая мысль: «Ну всё. Пора!». А дальше короткий рывок «Недосмита» из кобуры и быстрый выстрел от бедра.

Тут же широкий приставной шаг влево с наклоном и приседанием на левую ногу и упором на левую же руку. Ответные пули просвистели правее и выше. Кажется обожгло правое плечо, но Артём прицельно влепил пулю во второго бандита, который согнулся и упал. Не замедляясь сразу повалился на бок, откуда выстрелил в третьего, и перекатился влево. Обострённым сознанием понял, что в землю, где он лежал мгновением назад, врезалась пуля. Лёжа на животе свалил выстрелом четвёртого бандита. Пятый тут же бросился бежать к коновязи. Артём взвёл курок, проследил револьвером за бегущим и выстрелил ему в спину. Бандита выгнуло. Тот сделал ещё два шага, ноги его подогнулись и он упал.

Артём рывком вскочил на ноги. Увидел, как лежащий на спине сивый с напряжением на лице пытается выцелить его из револьвера. Но такого шанса Артём тому не дал, а выстрелил на опережение. Тяжёлая пуля вбила сивого в дорожную пыль.

Оставшиеся у коновязи подельники в перестрелку не полезли. Тот, что был верхом, помчался прочь, уводя в поводу второго коня. Другой, бросив привязывать чужого коня, вскочил на своего и помчался за товарищем. Следом за ними поскакал и непривязанный конь. А три уже привязанных, волнуясь, топтались на месте и нервно фыркали.

Оглянувшись назад, Артём увидел сидящего на корточках бледного Славку с револьвером в вытянутых руках. Он застыл, словно статуя и кажется забыл дышать.

- Ты в порядке? – крикнул ему отец. Славка кивнул.

- Ты чё, стрелял? – Славка отрицательно помотал головой.

- Ну всё! Всё закончилось. Всё хорошо. – успокоительно сказал ему отец – Вставай, сходи посмотри трофейных коней. Давай. Не сиди как на горшке.

Затем Артём перевёл взгляд на Дженн. Та, белее мела, стояла неподвижно, прижав руки к груди, словно в молитве, рядом застыла серая негритянка. Артём нервно подмигнул им, отряхнулся и пошёл «проконтролировать» сражённых бандитов. А за одно и «прошерстить» их.

В трофеях, помимо трёх коней и всякого барахла в седельных сумках, досталось почти 26 долларов.

- Какие-то люмпены гоп стопа, а не приличные разбойники – подумал Артём.

Ещё в трофеях нашлись такие же, какие были у Фрэнка Купера карабин Винчестер и револьвер Ремингтон, двуствольный дробовик 10 калибра с укороченными стволами, однозарядная короткая винтовка, с которой Артём решил позже разобраться, Кольт «миротворец», двуствольный обрез без приклада, карманный пятизарядный револьвер без спусковой скобы, но с дурацким складным спусковым крючком, несуразный двуствольный револьвер и настоящий Смит-Вессон русской модели. Ну и патроны к ним в патронташах и россыпью. Всё это они со Славкой упаковали в мешки и погрузили на одну из новых лошадей, которых перевели к своей коновязи.

Подошла Джен и что-то сказав, показала на его правое плечо. Артём увидел, что она показывает на небольшое пятно крови.

- Пап, ты ранен? – спросил Славка.

- Всё-таки зацепило - подумал Артём. При попытке спустить с плеча расстёгнутую куртку оказалось, что ткань присохла к коже. Пришлось аккуратно отдирать. Ранка была пустяковой, явно от дробинки и уже не кровила. Рядом расплывался синяк от попавшей вскользь другой дробины. Он решил заняться ранкой позже, потому что на улице уже собрался народ. Слышались разные разговоры и даже споры. Дженн кому-то что-то объясняла. Негритянка тоже тараторила с выпученными глазами.

К Артёму подошёл какой-то ханыга и стал чего-то буробить. Пришлось подозвать Славку для перевода. Оказалось, что это могильщик и он требует оплаты за похороны убитых. Артём подумал, что его разводят как лоха и хотел харкнуть ханыге в рожу, но, посмотрев вокруг, увидел, что люди кивают головами в подтверждение его слов. Пришлось отсыпать тому пять долларов. Ханыга ещё чего-то буробил, явно выпрашивал больше. Но Артём послал его на хер по-русски и тот исчез с недовольным бормотанием. А через пару минут появился с телегой, куда загрузили трупы. Народ начал расходиться и Артём пошёл в трактир, где решил обработать ранку, а то мало ли чего. Попросил бутылку виски, заплатив за это доллар. Сначала сделал два больших глотка. Не для обезболивания, а, чтобы окончательно «отпустило». Затем взялся за рану. Обрабатывая её, Артём залез в раневой канал иголкой и на глубине примерно в сантиметр остриё иглы уткнулось во что-то твёрдое - «Понятно. Дробина».

Рядом сидели Славка и Дженн и во все глаза смотрели на его действия. Сделав ещё большой глоток, Артём стиснул зубы и даже без мата выковырял иглой чёртову дробину. Она оказалась не круглой, а цилиндрической, размером как пулька от воздушки. Артём выкинул дробину, смазал ранку йодом из принесённой Славкой аптечки, а Дженн ловко перевязала ему руку, после чего мило улыбнулась.

Представителей власти ждать не стали. Вопросы с ними обещал утрясти трактирщик за лишние пару долларов. После плотного, но не особо вкусного обеда, кормёжки лошадей и покупки кое-чего из припасов, они продолжили путь.