Эволюция мага

Глава 5

— Заходите, курсант Гурто, — ровно велел лэн Даорн, когда я зашел в кабинет и поприветствовал начальство по всем правилам. — Садитесь. Я хочу с вами поговорить.

Ну надо так надо.

Я послушно зашел и сел, радуясь тому, что после лечения хотя бы не засыпаю на ходу.

— До меня дошли сведения, что в последнюю неделю вы проявляете существенно меньше прилежания в учебе, чем обычно, — все тем же ровным бесстрастным голосом сообщил директор. — Необоснованно потерянные баллы на занятиях по физическому развитию и рисованию, сегодня вот на истории… Вы ничего не хотите мне пояснить?

Я покаянно опустил голову.

— Простите, лэн. Я непременно исправлюсь.

— А как же ваша тяга к знаниям, курсант? Неужели вы передумали становиться лучшим? Сон на уроке это, знаете ли, скверный симптом.

— Такое больше не повторится, лэн!

— Меня гораздо больше интересует, почему это вообще произошло, — опасно прищурился директор, а потом чуть подался вперед и вперил в меня подозрительный взгляд. — Что с вами происходит, курсант? У вас какие-то трудности?

Я подскочил со стула и вытянулся в струнку.

— Ничего особенного, лэн! Никаких трудностей, я в полном порядке, лэн!

— Да неужели?

Мужчина тоже поднялся, а затем неожиданно вышел из-за стола и внимательно всмотрелся в мое лицо.

— Вы скверно выглядите, курсант Гурто. Похудели, осунулись. И мне до крайности не нравятся происходящие с вами перемены. Вы точно ничего не хотите мне сообщить?

«Внимание! Отмечается повышение активности найниитового чипа…» — беспокойно прошептала у меня в голове Эмма.

Что, опять⁈

Да вы, наверное, шутите⁈

Сменив спектр зрения на тот, который позволял видеть магонорическое поле, я своими глазами увидел, как вокруг правого виска директора стремительно разливается яркое зеленое сияние. И как следом за этим в мою сторону начинает тянуться целый сноп подсвеченных золотом найниитовых частиц.

Твою ж мать…

Нет. Похоже, он не шутит. Вот только этого мне сейчас и не хватало!

Даже не успев как следует подумать, что к чему, я торопливо попятился назад, по пути едва не опрокинув тяжелые стулья. В прошлый раз я был категорически против, чтобы меня касались таким способом. В этот же меня реально переклинило, поэтому я не придумал ничего лучше, чем просто взять и сбежать.

— В чем дело, курсант? — нахмурил брови лэн Даорн, неотрывно следуя за мной по пятам. — У вас зрачки расширены. Вы что, принимаете какие-то препараты?

Количество найниитовых нитей в воздухе стало значительно больше, некоторые из них почти коснулись моей кожи и явно намеревались лезть дальше. Остальные тоже были на подходе, так что у меня просто выхода иного не оставалось, как попятиться дальше.

Когда же я добрался до двери и уперся в нее спиной, мне стало совсем нехорошо. Причем я даже не понимал, что со мной происходит. Я почти ничего не соображал. Сердце бешено колотилось. Все тело напряглось, как струна. Да и способность рационально мыслить куда-то бесследно испарилась.

Черт! Черт!

Ну почему эта дайнова дверь открывается внутрь, а не наружу⁈ Сейчас бы вывалился в приемную, подхватил ноги в руки и поминай как звали! Что ж мне теперь делать-то? Выломать замок и бежать, пока этот твердолобый баран все не испортил⁈ Вырубить его на фиг, пока он не нашел заныканный в моих клетках найниит⁈ А потом я что скажу, а? Как прикажете с ним объясняться⁈ Если он по жизни такой зануда, что до каждой мелочи докапывается, то тогда его проще убить, чем надеяться, что мне сойдет с рук попытка его оглушить!

«Эмма, ты сможешь уничтожить его чип⁈»— отчаянно потея, воскликнул я, когда директор оказался еще на шаг ближе.

«Да. Но он об этом узнает».

«Плевать. Если он полезет к нам в голову, бей на поражение. Без чипа он — легкая добыча!»

«Директива номер один, — хмуро отозвалась подруга. — Приоритет жизни и здоровья носителю крови. Протокол уничтожения субъекта „лэн директор“ составлен. Активация протокола будет произведена через пять… четыре…»

— Курсант Гурто? — вдруг замер лэн Даорн, заметив, что я набычился и решительно сжал кулаки. — Да что с вами сегодня такое? Вы хорошо себя чувствуете?

А ты как думаешь, кретин⁈

— Вы что… боитесь⁈ — неожиданно дошло до лэна Даорна.

Нет, блин! Ищу, куда труп спрятать, если ты сделаешь еще один шаг!

— Боитесь меня⁈ — в полнейшей растерянности переспросил он, и на его лице вдруг нарисовалось столь странное выражение, что я даже не смог его как следует идентифицировать.

«Внимание. Интервенция чужеродного поля прекращена, — так же ровно доложила подруга. — Протокол уничтожения временно приостановлен».

Фух!

Пронесло!

— Курсант Гурто, — совсем другим тоном произнес лэн Даорн и, на свое счастье, отступил обратно к столу. — Успокойтесь. Все в порядке. Вы в безопасности, и здесь вам ничего не угрожает.

Увидев, как убираются прочь проклятые золотые нити, я чуть не сполз на пол от облечения. Меня так же резко отпустило, перекачанное адреналином сердце начало успокаиваться, сковавшее меня дикое напряжение тоже ослабло, и до меня неожиданно дошло, что я чуть было не натворил.

Твою ж мать! Еще миг, и я отяготил бы свою совесть убийством невинного человека!

«Адрэа, ты нестабилен, — обеспокоенно заметила Эмма. — Твоя нервная система истощена. Требуется корректировка, но запасы нейромедиаторов находятся на критически низкой отметке. Боюсь, я не смогу тебе помочь».

Я несколько раз шумно вдохнул и выдохнул.

«Понял. Спасибо. Информация принята к сведению».

Черт! Черт! Черт!

Что это сейчас было⁈

Кажется, у меня уже крыша едет, и это точно нехорошо.

— Курсант Гурто? — настороженно переспросил директор, когда я нервным движением утер выступившую на лбу испарину.

— Простите, лэн. Я просто нехорошо себя чувствую.

— О чем вы сейчас подумали?

— Я… я не знаю, лэн. Но с вами это никак не связано.

Лэн Даорн вместо того, чтобы успокоиться, напротив, потемнел лицом.

— Даю слово офицера, что у меня не было мысли вам навредить или каким-либо способом вас унизить. Я знаю, у вас был крайне негативный опыт пребывания в этом кабинете, однако готов поклясться, что это никогда не повторится. Вы меня слышите, курсант? Вас больше никто не тронет. И больше ни от кого в этой школе вы не услышите непристойных предложений.

Эм. Чего?

Я, честно говоря, был настолько занят собой, что даже не сразу понял, о чем идет речь. Но потом заметил неестественную бледность лэна Даорна, его бешено сверкающие глаза, опасно поджатые губы и запоздало сообразил.

Мля-а-а! Да он, похоже, решил, что я его в сходстве с ублюдком Моринэ заподозрил! Поэтому и шарахнулся вон, как от прокаженного!

Впрочем, лучше так, чем если бы он выяснил истинную причину моих метаний.

— Я не это имел в виду, лэн, — пробормотал я, отводя глаза и лихорадочно соображая, как выкрутиться из щекотливой ситуации. — Простите еще раз. Дело не в вас. Это… это, наверное, просто усталость. Не зря лэн Нортэн так настоятельно рекомендовал мне отдохнуть.

— Лэн Нортэн? — все еще настороженно переспросил директор. Сияние вокруг его чипа уже ослабло, однако полностью не исчезло.

— Так точно, лэн. Мне как раз сегодня пришлось проходить очередное тестирование. К сожалению, я неправильно рассчитал нагрузку, поэтому господин целитель велел остановиться и подождать, пока все не наладится.

Лэн Даорн несколько сэнов помолчал, словно размышляя, верить мне или нет, но потом все же вернулся за стол, развернул экран и, набрав на виртуальной клаве несколько команд, быстро вчитался.

— Вы проявили непростительную беспечность, курсант Гурто, — сухо уронил он, когда ознакомился с медицинским отчетом. — Ваши параметры нестабильны. Судя по этим данным, вы взвалили на свои плечи непосильную ношу, при этом не озаботившись полноценным отдыхом, и это плохо отражается на состоянии вашего здоровья.

Он поднял голову и строго на меня посмотрел.

— Как руководитель учреждения я поддерживаю рекомендацию лэна Нортэна и отстраняю вас от всех занятий на двое суток. Все это время вы проведете в жилом корпусе, а вашей основной задачей будет полноценный отдых. Я также запрещаю вам отныне проводить самостоятельные тренировки без согласования уровня нагрузки с лаиром Дракном или со мной. По истечении срока изоляции вам предписывается в обязательном порядке пройти повторное тестирование. И лишь после того, как лэн Нортэн сочтет вас готовым к дальнейшему обучению, вы вернетесь к учебе. Вы поняли?

Я обреченно кивнул.

— Так точно, лэн.

— Тогда можете идти. Срок вашей изоляции начинается сегодня.

— Простите, а можно уточнить: вы запрещаете мне покидать жилой корпус в принципе или же мне будут доступны хотя бы прогулки?

— Мы — не исправительное учреждение, курсант. Прогулки вам никто не запрещает, и в столовую вы также можете посещать на общих основаниях. Но если я узнаю, что вы пытаетесь нарушить мой приказ, вас будет ждать суровое наказание. Надеюсь, вы меня услышали.

— Благодарю вас, лэн. Скажите, а читальный зал мне останется доступен? Я видел — наша электронная база существенно пополнилась, поэтому хотел бы и дальше продолжить знакомиться с монографиями великих людей.

Директор отчетливо нахмурил светлые брови, но все же неохотно кивнул.

— Читать учебную и любую иную литературу вам не возбраняется. Хотя лэн Нортэн считает, что вам нужен полноценный отдых, включая отдых и от попыток освоения нового материала.

Да доктор просто перестраховщик. Не так уж плохи были мои сегодняшние показатели, даже с учетом того, что он их порядочно завысил для официального отчета. Я же пока еще хожу, думаю, соображаю…

«Ты нестабилен, Адрэа», — словно услышав мои мысли, напомнила Эмма.

И я смирился с неизбежным. После отдал директору честь и вышел, даже сейчас не понимая, каким чудом его сегодня не убил.

Следующие двое суток я провел в блаженном ничегонеделании.

Ну как ничего… учебники я честно читал, даже домашку исправно выполнил. Да и к текущим занятиям подготовился, как если бы пришлось на них идти. А еще я гулял, да. И много ел, чувствуя, как постепенно восстанавливается аппетит. И в общем-то ничьих предписаний не нарушал, напротив, в столовую ходил вовремя, гулял вволю, спал сколько влезет. А если и посещал дважды в день спортзал, то лишь потому, что там было удобнее проводить медитации и делать упражнения на концентрацию.

Разумеется, я понимал, что без присмотра в это время никто меня не оставит. Поэтому не удивился, что время от времени в коридорах школы, словно невзначай, наталкивался на доктора Нортэна, и тот всякий раз окидывал меня подозрительным взглядом.

Само собой, мне еще и приходилось каждый день просиживать по половине рэйна в его кресле, однако поскольку хуже мне не становилось, то ворчать на меня доктор перестал. Да и преследовать больше не порывался.

Он, правда, был не единственным, кто интересовался состоянием моего здоровья. Как-то, сидя на матах в зале, я увидел, что в дверях стоит и очень внимательно следит за мной один из новых охранников. Его имени я не знал, но видел его раньше возле нашего корпуса. При этом он ничего не сказал, даже не спросил, все ли в порядке, так что я просто закрыл глаза и снова погрузился в медитацию, тогда как мужик так же молча ушел, так и не соизволив сообщить, зачем приходил.

В целом и общем небольшой перерыв оказал на меня благотворное влияние, поэтому я уже на третьи сутки был готов вернуться к учебе. Однако поскольку срок моей изоляции закончился вечером шестого дня, то, соответственно, отдых автоматически продлился до одэ-рэ, но я, несмотря на составленный ранее график, все-таки воздержался от посещения подвала, справедливо посчитав, что риск — дело благородное, вот только в данном случае было разумнее немного обождать.

Да. Недавняя угроза и почти совершившееся убийство убедили меня, что до нестабильного состояния организм лучше не доводить. Раньше мне казалось, что я со всем справлюсь. Если не сам, то Эмма поможет. Однако реальность оказалась далеко не такой простой, как выглядело поначалу, Эмма тоже, увы, была не всесильной, поэтому, если я хотел жить, то должен был соблюдать определенные сроки. И поэтому же попросту запретил себе спешить. Тогда как в хранилище спустился только через неделю. После того как лэн Нортэн в очередной раз меня обследовал и убедился, что недавнее происшествие в кабинете директора больше не повторится.

— Процентов на восемьдесят ты в порядке, — наконец признал он, когда диагностическое заклинание закончило свою работу. — К учебе вернуться уже сможешь, а вот к модулю — пока нет.

Я вынужденно смирился с невеселым вердиктом, потому что прошлый опыт и впрямь слишком сильно ударил по моему здоровью. Заодно принял к сведению, что следующая загрузка у меня пройдет исключительно в присутствии доктора. И в заранее оговоренное время спустился в подвал.

Четыре блока… всего четыре пакета данных, и мое обучение будет завершено!

— Если что-то пойдет не так, я вырублю модуль, имей это в виду, — предупредил лэн Нортэн, держа наготове ампулу, которую я предусмотрительно достал из тайника, чтобы доктор не увидел, что их осталось меньше, чем нужно. — Закончится загрузка или нет, полностью или частично… больше на такой риск я не пойду. И в следующий раз ты будешь разговаривать не со мной, а с директором.

Баш на баш, получается? Я молчу про украденные лекарства, Моринэ и браслет, а он и дальше хранит в тайне существование работающего модуля? Если честно, на нем грехов висело заметно больше, и они были гораздо тяжелее моих. Я-то, на минуточку, всего лишь нарушал школьные правила, тогда как он…

Ладно, проехали.

— Врубайте, — коротко бросил я, устраиваясь на жестком ложе. После чего проследил, как опускается сверху полупрозрачная крышка, и закрыл глаза.

Как ни странно, мое последующее пробуждение прошло на удивление сносно, так что я почти сразу начал видеть и слышать и даже уловил момент, когда в аппарате раздался щелчок, свидетельствующий об окончании загрузки.

Самочувствие тоже оказалось терпимым. Нет, покорежило-то меня и в это раз довольно знатно, зато недолго. Всего-то мэнов пять, после чего я на удивление легко выбрался из модуля, и мне даже не пришлось учиться заново ходить.

Расстались мы в этот раз с доктором вполне довольные друг другом. А через неделю встретились снова, чтобы совершить тридцать третью по счету загрузку. И вот ее я перенес немного тяжелее. Хотя и не настолько плохо, чтобы остановиться или переживать за свое пошатнувшееся здоровье.

Тридцать четвертая загрузка была намечена нами на конец месяца зейра. Лэн Нортэн опасался, что если мы поспешим, то опять вгоним мой организм в ненужный стресс. Ему и так сейчас доставалось. А переключаться было пока не на что: тренировки-то, согласно приказу руководства, я прекратил. По крайней мере, в спортзале больше не занимался, однако идти на поклон к лаиру Дракну категорически не хотел, а просить о помощи директора после того, что случилось, было неловко.

— Залезай, — со вздохом велел лэн Нортэн, когда подошел срок предпоследней загрузки, и мы вдвоем спустились в подвал. — Объем пакета довольно большой, так что ориентировочные сроки загрузки составят около двух с половиной рэйнов.

Эх, доктор, если бы вы знали, что на самом деле объем пакета почти в два раза больше того, что вы видите на экране…

Я молча кивнул и закрыл глаза, готовясь к тому, что на этот раз мне будет гораздо тяжелее, чем неделю назад.

Не знаю, то ли потому, что я так настроился, а то ли и впрямь нагрузка на мозг оказалась чрезмерно большой, но на этот раз я не просто уснул и провалялся в беспамятстве то время, пока в меня грузили очередной пакет данных. Как ни странно, я сегодня впервые увидел сон. Причем очень странный сон. Раньше ничего подобного мне даже ночью не снилось.

Я увидел себя в центре какой-то комнаты, чем-то похожей на компактный магический полигон. На матово-черных стенах горели незнакомые магические знаки. У меня под ногами пол тоже был щедро расчерчен линиями, многочисленными пересекающимися окружностями и вписанными в них символами. При этом сам я стоял прямо, держа перед собой странную магическую конструкцию — огромный трехмерный многоугольник, основой которого служили крохотные шаровые молнии, а гранями — искрящиеся серебристыми точками и будто целиком сотканные из электричества пластины, которые то и дело выстреливали вверх короткими «протуберанцами».

Дело, правда, не ограничилось тем, что я просто стоял и смотрел на то, что зачем-то создал.

В какой-то момент я что-то сделал… или подумал? Однако пластины вдруг разом вспыхнули. Точки соприкосновения граней дружно напряглись, причем я прямо на физическом уровне ощутил, насколько в энергетическом плане непросто удерживать такую конструкцию.

Однако там, во сне, я ее все-таки удержал, хотя от напряжения воздух буквально искрился. Более того, внутри фигуры это напряжение было значительно выше, чем снаружи. Там постепенно формировалось нечто такое, чему я был не способен дать точное определение.

То ли здоровенный электрический шар, то ли обычная шаровая молния… но от этого нечто пространство буквально плакало и стонало, а потом в прямом смысле разошлось по швам, оставив зиять вокруг этой штуки странное, полное неистового холода, определенно чуждое мне пространство, в котором далеко-далеко загорались и тут же гасли крохотные разноцветные точки, как если бы мне вдруг удалось заглянуть за границу реальности и… ну не знаю! Увидеть другую галактику, что ли? А может, целую Вселенную?

По крайней мере, повеяло от этой штуки чем-то могущественным и опасным. Хотя тот я, что был во сне, этого совершенно не испугался.

Напротив, оставив многогранник висеть в воздухе, он просто шагнул вперед, в этот адский холод, вплотную приблизившись к краю образовавшегося разрыва. Остановился, словно ледяное дыхание бездны не причинило ему никакого вреда. И будто не услышал, как поврежденное пространство негодующе загудело.

При этом вспышки молний засверкали чаще. Затем стало еще холоднее, чем раньше. Однако «я» лишь стоял и смотрел, как перед ним (мной?) неумолимо разверзается огромная черная дыра. После чего картинка неожиданно раздвоилась, и я неожиданно увидел себя уже не главным действующим лицом, а почему-то со стороны, как если бы моя душа внезапно выпорхнула из тела. И вот тогда же оказалось, что происходит нечто совсем уж странное. Всего мгновение назад я ощущал это тело как свое, стоял, дышал, чувствовал себя тем самым типом, который создал опасную магическую конструкцию, и испытывал все те эмоции, какие испытывал мой двойник…

Однако оказалось, что на самом деле это был совершенно другой человек!

Я аж опешил, внезапно обнаружив, что вместо восьмилетнего пацана перед многогранником стоит какой-то незнакомый мужик в тэрнийском военном мундире. На вид лет пятидесяти или, может, чуть больше. Загорелый, словно только что с юга вернулся. С коротко остриженными, очень светлыми, будто выгоревшими на солнце волосами, с высоким лбом, резкими чертами лица и тонкими губами, похожими на две узкие розовые полоски.

Он на мгновение обернулся, посмотрев мне прямо в глаза. А потом неожиданно улыбнулся, лихо мне подмигнул и просто шагнул вперед, мгновенно растворившись во тьме…

Когда я очнулся, меня прямо колотило от невесть откуда взявшегося озноба. Перед глазами все еще стояла дыра… а может, портал, куда так решительно шагнул тот мужик.

Что это было? Сон? Не сон? Странный выверт сознания?

Я в тот момент не понимал даже то, себя ли там видел, и если да, то почему в чужом теле. Зато после пробуждения дрожал от холода так, словно именно меня, а не того мужика, им знатно обожгло.

Чтобы выбраться из модуля, мне пришлось дождаться, пока лэн Нортэн вколет последнюю дозу стимулятора в попытке хоть немного уменьшить устрашающее клацанье моих зубов. Меня реально колотило, как в лихорадке. Более того, я ничего не мог с этим поделать. Эмма, хоть и старалась, но далеко не сразу смогла мне помочь. И лишь спустя четверть рэйна мы совместными усилиями все-таки справились: я кое-как согрелся. Хотя ощущение ледяного дыхания, которое я ощутил во сне, преследовало меня еще долго. И я, даже идя потом в жилой корпус, несколько раз останавливался, испытывая сильнейшее желание обернуться.

О том, что видел сон, лэну Нортэну я не сказал. Он и так хмурил брови, пока пытался меня отогреть, и яростно кусал губы, всем видом показывая, что такой реакции не ожидал. В его понимании загрузка была далеко не последней. До окончания обучения, а значит, и до самых тяжелых последствий мы, как он считал, еще не добрались.

— Пожалуй, на этот раз сделаем перерыв побольше, — сказал он, прежде чем мы расстались. — Ты плохо справляешься с загрузкой. Даже после всех принятых мер ты переносишь процедуры слишком тяжело.

У меня же в голове тогда билась одна-единственная мысль о том, что я почти закончил обучение! Осталась одна… всего одна несчастная загрузка!

Единственное, что от меня требовалось, это быть уверенным, что я и без стимулятора смогу ее пережить.