Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран

В оформлении шмуцтитула использована миниатюра «Юсуф в яме» (рукопись поэмы «Юсуф и Зулейха», Иран, 1853)

33 КРОВОЖАДНЫЙ КРЕДИТОР И УМНАЯ ПРИНЦЕССА

Жил-был в Касабланке очень богатый и важный купец, у которого был всего один сын.

Однажды купец заболел. Он призвал к себе сына и сказал ему:

— Я хочу поговорить с тобой — возможно, я умру через несколько дней. Что ты будешь делать со всем имуществом, с домами и лавками, которые останутся в твоих руках? Я бы хотел это знать, прежде чем уйду на тот свет.

— Что это значит — что я буду делать, папа? — ответил ему сын. — Если кто придет ко мне и попросит денег, я дам ему. Если будет большой праздник, то я обязательно буду там, буду участвовать в праздновании, ведь я люблю веселиться. Если увижу красивую девушку, то возьму ее и наделю богатством.

— Горе мне! — воскликнул отец на смертном одре. — Куда же пойдут все деньги, которые я заработал за всю жизнь?

Купец умер, и некому было следить за тем, что делается с деньгами и что происходит в лавках. Минул всего год, а у вдовы и сына того купца от всего состояния не осталось и монетки. И сыну пришлось просить милостыню для себя и своей матери.

Однажды бедная мать сказала сыну:

— Нам нечего есть сегодня.

И сын ответил ей так:

— Мне нужно уехать из этого города. Здесь все меня знают и знают, что я был богат и растерял свое богатство. Я не могу больше здесь оставаться, меня жжет позор.

Так он сказал, и так он и сделал. Он уехал из Касабланки в Марракеш. «Кто меня здесь знает?» — думал он. Однако в Марракеше жили многие купцы, которые вели дела с его отцом, и, разумеется, они знали его единственного сына.

— Почему ты приехал сюда? — спросили они его.

— Я приехал купить товаров, — ответил он, — но деньги, которые я взял с собой, все ушли на дорогу. Если вы мне одолжите немного, то я потом вам их верну.

Один богач сказал ему:

— Я могу тебе одолжить столько денег, сколько пожелаешь, но с одним условием. Ты можешь делать с деньгами все, что тебе угодно, вся прибыль с них будет твоя, однако если к концу года ты не вернешь деньги, которые я тебе одолжил, то тебе придется отдать мне килограмм плоти твоего собственного тела.

У бедного сына не было выбора. Он согласился на это условие и подписал договор. Весь год он пытался вести дела, но ему не сопутствовала удача. Он потерял все деньги, которые занял.

До конца года оставалось два месяца, и бедный сын даже есть перестал — все беспокоился о том, как ему вернуть деньги. Особенно его волновали условия договора — килограмм плоти собственного тела.

И что же сделал бедный сын?

На морском берегу жил король, и входить в его дворец было категорически запрещено. Только ищущий смерти туда бы пошел. И бедный сын решил пойти во дворец, потому что больше ничего он придумать не мог. Он не решился свести счеты с жизнью, но подумал так: «Пойду во дворец, и там меня убьют».

Захотел он войти, но ворота оказались заперты.

Что же он сделал? Он пошел прямиком к окну принцессы и сел под ним, горько плача. Принцесса выглянула посмотреть, кто там так плачет, но никого не увидела.

Так прошло три дня. Молодой человек все сидел под окном и плакал. На четвертый день принцесса не выдержала:

— Эй ты, выходи. Если ты человек, а не демон, покажись, и я сделаю все, что попросишь, потому что твои рыдания тронули мое сердце. Но если ты демон, я не смогу тебе помочь.

Принцессе пришлось повторить это трижды, пока она услышала ответ. Прежде чем показаться, молодой человек взял с принцессы обещание, что она не убьет его и не причинит ему вреда.

Принцесса пообещала, тогда молодой человек вышел из своего укрытия. И принцесса увидел, что он очень хорош собой.

— Скажи мне, юноша, почему ты плачешь? — спросила она. — Может быть, я смогу тебе помочь?

Бедный сын рассказал, кто он, и выяснилось, что принцесса знала его покойного отца.

— Я плохо себя повел, я растратил все отцовские деньги и свою собственную жизнь. Моя бедная мать осталась дома, и, кто знает, может быть, она уже умерла от голода. Я хотел изменить свою судьбу, меняя места. Я встретил богатого человека, который знал моего отца…

И молодой человек поведал принцессе обо всем, что произошло, и о договоре с богачом.

— Теперь пришло время отдавать ему деньги или килограмм собственной плоти.

— Возвращайся в город, где живет богач, который одолжил тебе денег, и дай мне свой адрес, — посоветовала принцесса. — Я пошлю туда адвоката, который поможет тебе.

Но молодой человек остался во дворце. Он и принцесса полюбили друг друга, но соблюдали осторожность, и король ничего не знал об этом. Когда год уже практически кончился, юноша вернулся в Марракеш.

— Где ты был все это время? — спрашивали все, кого он встречал.

— Я был в другом городе, там я женился на прекрасной королевне, — отвечал молодой человек.

— А как же твоя тяжба?

— Ко мне приедет адвокат и посмотрит, что можно сделать.

Настал назначенный для суда день. Принцесса, переодетая адвокатом, вошла в зал суда вместе с судьей.

Судья спросил богача:

— Что вы одолжили? Что вы требуете от этого человека?

Богач вытащил из кармана договор и протянул его судье. Тот прочел договор и спросил у молодого человека:

— Вы согласны с этим?

— Ваше превосходительство, — ответил молодой человек, — что тут поделаешь? Разве вы не видите там мою подпись? Но знайте, что я заключил договор с этим богатым человеком и подписал его только потому, что у меня не было другого выбора.

Принцесса, переодетая адвокатом, встала со своего места и обратилась к судье:

— Ваша честь, от лица своего клиента, я согласна отдать этому богатому человеку килограмм плоти. Но я требую, чтобы он отрезал от тела юноши ровно килограмм. Если он ошибется, ему придется заплатить за ошибку. Если он отрежет слишком много, то мы отрежем от него столько же, насколько он ошибся, и вернем юноше.

Богач вскочил и закричал:

— Я не смогу отрезать ровно килограмм плоти! Я отказываюсь от плоти и от денег. Я не смогу выполнить это условие.

После суда все пошли по домам. Принцесса переоделась и отправилась искать своего мужа и нашла его.

— Как тебе адвокат, которого я тебе прислала? — спросила она. — Он был хорош?

— Он был очень хорош, — ответил молодой человек. — Я и не думал, что смогу выиграть такое дело.

— А ты знаешь, этим адвокатом была я… — сказала принцесса.

Тогда они вместе с матерью молодого человека уехали из Марракеша, где их все знали, и отправились в королевский дворец. Там сыграли пышную свадьбу, и молодые жили долго и счастливо.

Рассказано Авраамом (Альбертом) Аложем, родом из Марокко (Могадор и Касабланка), Яакову Авицуку в Кирьят Малахи, Израиль, в 1961 г.

Культурный, исторический и литературный контекст

«Венецианский купец»

Так или иначе в центре любого исследования фольклорного сюжета 890 «Фунт плоти» оказывается аналогичная сцена из пьесы Шекспира «Венецианский купец» (1596). Проводился анализ различных версий этой истории, чтобы обнаружить источник требования Шейлока о фунте плоти в случае неуплаты долга (1.3, 143–151) [1].

Сцена суда (IV. 1) была проанализирована схожим образом. В итоге исследователи творчества Шекспира пришли к следующему выводу:

Вопрос о том, повлияла ли на Шекспира устная традиция или ее литературное переложение и если да, то насколько, остается полем для гипотез и предположений. То, что данная история встречается в берберской и еврейской марокканской устной традиции, дает возможность предположить еще один способ, каким она могла попасть в елизаветинскую Англию. В этот период существовали «активные дипломатические и торговые связи в форме активного морского сообщения между дворами марокканского султана Ахмада аль-Мансура и английской королевы Елизаветы» [4]. В первую очередь, история о банкротстве Исаака Кабесы, марокканского еврея-сефарда, который был сахарным бароном в то время, «могла послужить реальным прототипом для истории о Шейлоке и Антонио в «Венецианском купце» [5]. Однако несмотря на тщательные исторические разыскания, версия о том, что финансовые и юридические проблемы Исаака Кабесы или же суд и казнь д-ра Родриго Лопеса (1525–1594) (обвиненного в попытке отравить королеву) стимулировали популярность этой истории, остается в лучшем случае гипотезой. Хронологическая близость этих исторических событий к моменту написания и постановки «Венецианского купца» не указывает ни на причинно-следственную связь, ни на прямую отсылку между историческими фактами и сюжетом пьесы.

Ключевые линии сюжета этой истории были хорошо известны в Европе начиная с XII в., и включение этой истории в пьесу «Венецианский купец» (1594–1596) демонстрирует, что между устной и литературной традицией существовали прямые либо косвенные контакты. То, что фольклорный сюжет 890 встречается в рукописях, в опубликованных литературных произведениях и постановках, позволяет предположить, что эта история бытовала в европейских странах и до и после «Венецианского купца».

Другие источники

Впервые существование фольклорного сюжета 890 «Фунт плоти» в литературной форме зафиксировано в конце XIII в. в романе Иоанна де Альта-Сильвы «Долопатос, или Роман о семи мудрецах». Эта книга принадлежит к нарративному циклу, который известен на Западе как «Роман о семи мудрецах», а на Востоке — как «Книга (истории) Синдабара (Сендебара, Синдбада, Синдибада)» и представляет собой собрание историй с рамочной композицией. История «Кредитор» — одна из трех, которые больше не встречаются в рамках этого цикла. В ранней версии истории, а также в некоторых ее поздних вариациях кредитором выступает не еврей, а раб. Молодой человек в порыве гнева отсек ему ноги, и теперь тот жаждет отомстить. Эта версия обнаруживается в XIV в. в сборнике легенд «Gesta Romanorum», однако на этот раз кредитором является купец и мотив мести «Долопатоса» отсутствует.

Кредитор впервые становится евреем в этой истории в религиозных текстах конца XIII в. Однако, как показывают источники этой эпохи, это изменение не было последовательным. Оно фиксируется в среднеанглийской поэме XIII в. «Бегущий по свету» (Cursor mundi), пересказывающей Библию. Поэма существовала также на французском и латыни. В ней была история о ювелире-христианине, который задолжал некоторую сумму денег безымянному еврею. Количество плоти, которое ювелир должен был отдать еврею, равнялось весу одолженных денег. Еврей грязно ругался на суде, поэтому был проклят, но ему обещали прощение, если он покажет, где спрятано дерево, на котором распяли Христа.

В последующих литературных версиях этой истории, как и в версии Фиорентино [6], в роли кровожадного кредитора выступал еврей, однако должник был нееврейского происхождения. Такая версия составляет третью часть романа Энтони Мандея (1560–1633) «Зелауто», который был опубликован в 1580 г. По сюжету героя зовут синьор Трукуленто из Вероны, это пожилой сладострастник, который хочется жениться на молодой девушке, но его обходит ее молодой друг и любовник. Мандей также мог являться переводчиком «Оратора» (1596) Александра Сильвена, где «Речь 95» представляет собой фольклорный сюжет 890 «Фунт плоти». Действие истории, которую рассказывает Сильвен, происходит в Турции, а сюжет похож на северные версии истории.

В XVI в. Грегорио Лети (1630–1701) пересказал случай, который произошел при жизни английского адмирала, сэра Фрэнсиса Дрейка (ок. 1543–1596). В этой истории еврей-страховщик, узнав о кораблекрушении, которое причинило ущерб его торговым делам, заявил своему клиенту-купцу: «Готов отдать фунт собственной плоти, что это ложь!» Когда выяснилось, что кораблекрушение действительно произошло, дело представили папе Сиксту V, который сначала рассмотрел его в том же ключе, как это происходит в фольклорном сюжете, но потом приговорил обе тяжущиеся стороны к смертной казни за то, что они задумывали преступления — самоубийство и убийство соответственно. Тогда в дело вмешались семья купца и еврейская община, и обоих оставили в живых.

Фольклорный сюжет 890 «Фунт плоти» встречается также и в европейской устной традиции, в стихах и в прозе. Они с трудом поддаются датировке, однако, вероятнее всего, устные истории с таким сюжетом появились раньше, чем записанные или опубликованные. На эту тему существуют две баллады («Гернутус, венецианский еврей» [7] и «Северный лорд» [8]) и по меньшей мере четыре версии в прозе из стран Северной Европы — Шотландии, Дании и Исландии. В датской и исландских версиях кредитор является евреем. В этих трех версиях герои предпринимают путешествие к Средиземному морю, и описание их приключений реализует фольклорный сюжет 1730 «Обманутые поклонники» (см. в наст. т. сказки ИФА 501, № 42 и 10027, № 21).

В современных устных традициях эта история почти не встречается. Единственная современная версия на испанском была записана в Чили [9], но кредитор в этой истории не еврей. В тех версиях, которые рассказываются среди евреев, кредитор также не еврей. В свете того, что в современных устных традициях этот сюжет почти не функционирует, можно предположить, что данная версия из Марокко и из других мусульманских стран указывает на следы истории, которая когда-то была широко известна в Европе, в странах Средиземноморского бассейна и на всем Ближнем Востоке, а известность приобрела благодаря талантливым писателям и особому положению евреев как чужаков в обществе.

«Венецианский купец» Шекспира стал неотделимой частью литературного канона в западном обществе, однако сюжет пьесы — это волшебная сказка. Как отчетливо следует из самой истории, это народная сказка коммерческого общества. Ростовщики заменяют ведьм и чудовищ, а сражения ведутся не с помощью магии, а с помощью ума и логики. Тем не менее в целом структура данной сказки (чего нельзя сказать о некоторых конкретных деталях) вписывается в модель волшебной сказки, предложенную В. Проппом: сказка начинается со смерти отца, герою необходимо преодолеть препятствия и все завершается свадьбой героясына. Существуют вариации сюжета, они зафиксированы в литературе и в устных традициях в Европе [10], среди цыган [11], на Балканах [12] и на Ближнем Востоке (включая Иран) [13].

Теодор Бенфей (1809–1881), фольклорист, занимавшийся индийской литературой и культурой, предположил, что следы этой истории можно заметить еще в индийской классике, однако версия, которую он описывает, была рассказана мусульманами, и, возможно, на нее оказали влияние ближневосточные нарративы.

Версии, собранные в ИФА, были рассказаны выходцами из Ирана, Ирака, Марокко, Сирии и Йемена. Если исходить из географического распределения как принципа, то можно считать данную сказку частью устной традиции как Европы, так и Ближнего Востока.

1 Evans, G. В., et al., eds. The Riverside Shakespeare (Boston: Houghton Mifflin, 1974), 259.

2 Эспозито в своем критическом издании сборника рассказов Джованни Фиорентино «Овечья голова» предполагает, что Шекспир узнал об этой истории из «Дворца наслаждений» (1566) — антологии итальянских сказок эпохи Ренессанса, которую редактировал и перевел Уильям Пэйнтер (1540?-1594); см. Giovanni. II Pecorone (Ed. Esposito. Ravenna, Italy: Longo Editore, 1974), 87 η. 1. Однако у нас нет свидетельств того, что данная история входила в состав сборника.

3 Barton, A. The Merchant of Venice // The Riverside Shakespeare (Ed. G. B. Evans et al. Boston: Houghton Mifflin, 1974), 250. Второй сюжет, к которому она обращается, это история о трех ларцах, также присутствующая в пьесе (II.7, II.9 и III.2), но не имеющая прямой связи с данной сказкой.

4 Ungerer, G. Portia and the Prince of Morocco // Shakespeare’s Studies 31 (2003), 89.

5 Ibid, 99. Шекспир имел представление о деловом мире и кредитной системе своего времени.

6 Написано в 1378 г., опубл. только в 1558-м. См. Giovanni. Op. cit, 87-118 (день четвертый, новелла первая).

7 Эта баллада впервые была опубликована 16 мая 1754 г. епископом Томасом Перси в книге «Знаток» («The Connoisseur») и затем включена в его книгу «Реликты древней английский поэзии» — Percy, Т. Reliques of Ancient English Poetry, Consisting of Old Heroic Ballads, Songs, and Other Pieces of Our Earlier Poets (3 vols. London: Dodsleydate, 1765), 1:189–198 no. 9.

8 Buchan, P. Gleanings of Scotch, English, and Irish Scarce Old Ballads, Chiefly Tragical and Historical; Many of Them Connected with the Localities of Aberdeenshire, and to Be Found in No Other Collection Extant with Explanatory Notes (London: Author, 1825), 105–112.

9 Pino-Saavedra, Y. Folktales of Chile (Chicago: University of Chicago Press, 1967), 194–198, 273–274 no. 38.

10 Schlauch, M. The Pound of Flesh Story in the North // Journal of English and Germanic Philology 30 (1931), 348–360. В датской версии этой сказки XVII в. действие разворачивается в Константинополе и в Алжире.

11 Luders, Е. Ein Zigeunershylock: Die Hauptpersonen des Merchant of Venice ill Lichte eines neuentdeckten ungarischen Romani-Märchens H Arv 12 (1956), 1-25.

12 Попович приводит пять южнославянских версий этой истории, которые были опубл. в 1847, 1867, 1887, 1902 и 1903 гг. В первых трех историях судью заменяет любовница героя, которая затем становится его женой. Во всех пяти историях кредитор — еврей; см. Popović, Р. Shakespearian Story in Serbian Folklore // Folk-Lore 33 (1922), 72–79.

13 Chauvin, V. Bibliographie des ouvrages Arabes ou relatifs aux Arabes publiès dans l'Europe Chrétienne de 1810 à 1885 (12 vols. Liege, Belgium: Vallant-Carmanne, 1892–1922), 8:200–203 no. 245.

34 ТРИ ВОПРОСА

В королевском дворце жили два визиря: еврей и христианин. Король очень любил еврея и хотел его повысить. Визиря-христианина взяла зависть, и он сказал королю:

— Почему ты хочешь его повысить?

— Он очень мудр, — ответил король.

— Задай ему три вопроса, — посоветовал визирь-христианин, — и если он ответит на них, то он действительно мудр, и ты можешь его повысить. А если не ответит, прикажи казнить его.

Король согласился, послал за визирем-евреем и сказал ему так:

— Я хочу тебя повысить, но для этого ты должен ответить мне на три вопроса. Если ты не сможешь этого сделать, то я отрежу тебе бороду. А вопросы такие. Что раньше Бога? Куда направлен Божественный лик? Кто богаче меня [короля]? Даю тебе три дня.

Визирь-еврей вернулся домой, а христианин остался доволен, поскольку думал, что еврей ни за что не ответит на эти вопросы.

Была у того еврея единственная дочь, очень мудрая. Она очень любила своего отца, И когда увидела, что тот вернулся домой расстроенным, сразу же спросила его:

— Отец, почему ты такой печальный?

Сначала визирь не хотел ничего рассказывать дочери, но она так просила его, что он рассказал ей о трех вопросах, которые ему задал король.

— И это все? — удивилась дочь. — И поэтому ты печалишься? Не волнуйся, иди в кофейню, там ты найдешь человека, который тебе поможет.

Визирь сделал так, как велела ему дочь, и отправился в кофейню попытать удачи. Там один человек окликнул его:

— Господин, вы что-то ищете?

Визирь рассказал этому человеку всю историю и назвал три вопроса, которые задал ему король.

— Я пойду с тобой к королю через три дня, — ответил тот человек.

Так и случилось. Они встретились через три дня — визирь и тот человек, а он был высокий, полный и одет в лохмотья. С собой во дворец тот человек взял мешок, в котором были орехи, свечка, коробок спичек и кусочек мела.

— Ты можешь ответить на мои вопросы? — спросил король.

— Ваши вопросы настолько просты, — сказал визирь, — что вместо меня на них ответит простой еврей.

— Что прежде Бога? — задал король первый вопрос.

— Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, — сказал еврей, — дайте мне платок неприкосновенности [знак того, что его не накажут за то, что он сделает].

— Он твой, — ответил король.

Тогда еврей выдал королю мешочек орехов и сказал:

— Рассыпьте орехи по столу и посчитайте их.

Король рассыпал орехи, которые были в мешочке, по столу и начал их считать:

— Один, два, три…

— Начинайте считать! — прервал его еврей.

— Один, два, три… — снова начал считать король.

Еврей снова прервал короля и попросил его начать счет заново. Так он сделал трижды, а потом сказал:

— Вы считаете, начиная с одного. А я просил начать до одного.

— Но перед единицей же ничего нет, — ответил король.

— Именно так! — обрадовался еврей. — Также и прежде Бога ничего нет, Он — один-единственный, и раньше Него ничего нет.

— Ты хорошо ответил на первый вопрос, — сказал король. — Теперь ответь на второй: куда направлен Божественный лик?

Еврей зажег свечу, поставил ее на стол и спросил у короля:

— Куда направлен лик свечи?

— У свечи нет лика, она освещает все вокруг, — сказал король.

— Так же и Бог, — ответил еврей. — У него нет лика, поскольку он освещает все вокруг.

— Хорошо, — сказал король. — А теперь ответь мне: кто богаче меня?

— Я, — ответил еврей.

— Ты богаче меня? — изумился король. — Как это может быть? Я богат: у меня есть дворцы и золото. А у тебя даже одежды и обуви нет!

— Ваше величество, лягте на пол, — попросил еврей.

Король взглянул на него с недоверием, но еврей показал на платок неприкосновенности у себя в руках, и король повиновался и лег на пол. Еврей взял мел и очертил им тело короля. Потом он сказал:

— Встаньте и сделайте то же самое со мной.

Он лег на пол, и король очертил его тело мелом. А еврей тот был высокий и полный, поэтому, когда он встал, очерченное мелом пространство оказалось больше, чем у короля.

— Видите, ваше величество, — обратился он к королю, — богатство — это не то, что у тебя есть в этом мире, а то, что будет в будущем мире. Вы не заберете с собой на тот свет золото и серебро, а будет у вас только кусок земли, на котором вы лежите. У вас будет кусок поменьше, а у меня, бедняка, побольше, поэтому я богаче вас.

Король остался очень доволен. Он возвысил визиря-еврея, как и хотел, и приказал казнить визиря-христианина — ведь именно так тот хотел поступить с визирем-евреем.

Рассказано Флорой Коген, родом из Египта, своей дочери Плане Коген Зогар в марте 1962 г. в Тель-Авиве.

Культурный, исторический и литературный контекст

В данной сказке можно обнаружить несколько очень распространенных в еврейских сказках тем и фигур: еврейский советник чужеземного царя, умная дочь, подставной персонаж (простак, который отвечает на вопросы короля) и загадывание загадок.

Еврейский советник при дворе нееврейского царя

Советник-еврей при дворе нееврейского царя — одна из наиболее древних тем в еврейской традиции. Она уходит корнями в истории об Иосифе при дворе фараона (Быт. 39–47) и о Моисее, который спустя несколько сотен лет после Иосифа соревновался в магии с мудрецами фараона при том же самом дворе (Исх. 7:8-13), а затем появляется в более поздних библейских нарративах: в книгах Есфирь и Даниила.

Поскольку еврейской диаспоре уже два с половиной тысячелетия, то еврейского советника при дворе нееврейского царя можно встретить как в описании исторических событий, так и в сказках, авторы которых воображали и приукрашивали подобные ситуации. См. сказки ИФА и комментарии к ним, где обсуждается данная тема: 3977 (т. 1, № 49), 4425 (т. 1, № 41), 13068 (наст. т., № 36), 17066 (наст. т., комментарий к сказке № 36) и 18601 (т. 2, № 12).

Умная дочь

Умная дочь — один из наиболее часто встречающихся персонажей в еврейских сказках, причем вне зависимости от того, кто рассказывает сказку: мужчина или женщина. В известных нам историях просматриваются два типа дочерей: дочь раввина (см. сказку ИФА 7602, 1, № 47) или визиря и дочь крестьянина. И та и другая умны и разгадывают загадки, но ситуации, в которых они это делают, и последствия проявленного ума различаются: дочь раввина спасает отца от грозящей ему казни, а дочь крестьянина в конце сказки становится королевой. Такое развитие событий характерно не для всех историй об умных дочерях, однако в целом выделенные сюжетные линии достаточно стабильны, особенно если истории рассказываются евреями.

Обе героини появляются в средневековой литературе, которая, видимо, черпала вдохновение в устной традиции. Первая героиня — дочь раввина — в нееврейской литературе известна как дочь рыцаря. Джон Гауэр (1325–1408) в «Сказке о трех вопросах» [1] повествует о Педро, рыцаре при дворе короля Альфонса, который всегда давал правильные ответы на королевские вопросы. Это наскучило королю, и он задал Педро три вопроса-загадки, на которые тот должен был ответить под страхом смерти. Спасение пришло от его младшей дочери Перонеллы: она не только спасла отца от смерти, но и перехитрила короля Альфонса, и он был вынужден на ней жениться. Есть свидетельства о том, что эта сказка бытовала в устной форме уже в Средние века.

Следует заметить, что двойной финал — дочь и спасает отца, и выходит замуж за короля — присутствует и в западных, и в восточных версиях этой сказки. Но даже в этом варианте все решает знатность происхождения. Король обещает жениться на девушке, если она докажет свое благородное происхождение. Дочь рыцаря просит короля даровать благородный титул ее отцу и только после этого предлагает королю жениться на ней. Тут он уже не может отказаться.

Такой вариант развития событий противоречил принципам еврейской эндогамии, поэтому не мог использоваться еврейскими рассказчиками в качестве финала для сказок про еврейских дочерей.

Вторая героиня — дочь крестьянина в фольклорном сюжете 875D «Умная девушка в конце путешествия» — тоже является частью мировой сказочной традиции. Крестьянин путешествует со спутником благородного происхождения, который говорит загадками, и крестьянину непонятно, о чем речь. Крестьянин повторяет эти загадки дома, и одна из его дочерей разгадывает их. В итоге умная дочь выходит замуж либо за этого человека благородного происхождения, либо за самого короля. Эта история появляется также в средневековой книге на иврите, написанной ритмизованной прозой, «Сефер Шаашуим» («Книга наслаждения»). Ее автором был Йосеф бен Меир ибн Забара (ок. 1140 — ок. 1200), еврейский врач из Барселоны [2]. Герои его сказки не являются евреями.

Замена отвечающего простым человеком

Замена персонажа в споре/диалоге простым человеком — чрезвычайно популярный мотив в фольклоре в целом и в еврейском фольклоре в частности. Подставной персонаж ведет диалог двумя способами: знаками (ФС 924 «Беседа на языке знаков») и словами (ФС 922 «Пастух отвечает на вопросы короля вместо священника»). Андерсон считает, что сюжетная база и подставной персонаж восходят к еврейской общине Египта IX в. Этот сюжет встречается в одной из наиболее ранних историй арабов в Египте, написанной ибн Абдаллой ибн Абд эль-Хахамом (ум. 870/871). По мнению Торрея, эта сказка — «часть оригинального коптского фольклора, который бытовал на этой территории еще задолго до арабского завоевания» [3]. Однако Андерсон полагает, что в задаваемых вопросах можно обнаружить библейские цитаты, из чего следует, что эта история сформировалась именно в еврейской общине в Египте. Например, вопросы «Сколько звезд в небе?» и «Что делает Бог?», по его мнению, являются аллюзиями на библейские стихи (Быт. 22:17; 1 Цар. 2:6–7) [4].

Заостряя внимание на задаваемых вопросах, Андерсон выдвигает гипотезу о том, что данная сказка имеет еврейские корни и бытовала уже в VII в., до арабского завоевания. Он находит подтверждение своей гипотезе не только в Библии, но и в раввинистической литературе, где, правда в двух разных трактатах, также встречаются серии вопросов и ответов на них, которые дает простой и скромный человек, выступающий от лица общины. В обоих случаях вопросы задаются перед иноземным правителем, Александром Македонским. Десять вопросов, которые Александр задал старейшинам Южной страны¹, находят свое отражение, не обязательно дословно, в более поздних версиях таких диалогов:

То, что в обсуждении участвует простой человек, подводит дополнительные основания под гипотезу Андерсона, поскольку свидетельствует о том, что такая нарративная ситуация, а не только сама серия вопросов, была известна уже в раввинистический период. Когда мудрецы беседовали между собой, «сукновал сказал: “Я пойду”» (ВТ, Брахот 28а), вызвавшись стать посредником и разрешить дело касательно личной чести. Сукноваляние было одной из наименее престижных профессий в раввинистический период.

Существует также серия из трех подобных историй о споре: кто владеет Землей Израиля? К Александру Македонскому приходят ханаанеи, египтяне, исмаэлиты и кетуриане, и все они утверждают, что Земля Израиля принадлежит им. Мудрецы защищают права евреев на Землю Израиля, но накануне суда к ним подходит горбун Гебиха бен Песиса и предлагает следующее: «Разрешите, я пойду и выступлю против них [на суде] перед Александром Македонским. Если я проиграю, вы скажете им: “Вы победили одного из наших невежд”, а если выиграю, вы скажете им: “Закон Моисея победил вас”. И мудрецы ему разрешили» [5]. Наиболее часто встречающиеся персонажи «из народа», простаки — это мельники, пастухи (овчары, свинопасы, волопасы), повара, сторожа и слуги. В еврейской традиции в качестве подменного персонажа или советника обычно выступают умные дочери или девочки, умные сыновья или мальчики и скромные бедняки.

В большинстве версий ИФА заменяющий персонаж не маскируется. Только в пяти сказках король спрашивает: «О чем я думаю?» (ИФА 331, 2930, 2974, 8235 и 16385), и даже в них советник-еврей или раввин заменяют священника, но не выдают себя за него, как это происходит в некоторых восточноевропейских еврейских версиях [6].

Простаки, наивные и неученые люди изображены в этих историях в положительном ключе, как искренне верующие и праведно живущие люди (что можно увидеть и в других историях в еврейской нарративной традиции). См., например, сказку ИФА 10089 (т. 1, № 28).

Три вопроса

Серия вопросов и ответов в фольклорных сюжетах 922 «Пастух отвечает на вопросы короля вместо священника» и 924 «Беседа на языке знаков» является кульминацией сказки. В нее также вплетается юмор непонимания, неверного толкования и дезинформации. В данной истории, как и в нескольких других историях ИФА, вопросы касаются важных метафизических аспектов веры, и простой человек отвечает на них с помощью абсурдного упрощения, превращая возвышенное в материально-конкретное, а святое — в профанное, что придает беседе комический характер.

Первый вопрос короля связан с основным постулатом веры, который является общим для него и для простого человека: Бог един. И иудаизм, и ислам представляют собой монотеистические религии, в их священных текстах четко обозначено, что Бог — один. С утверждения об этом («Слушай, Израиль! Господь, Бог наш, — Господь един!») начинается молитва «Шма». Она состоит из библейских стихов Втор. 6:4–9, 11:13–21 и Числ. 15:37–41 и произносится утром, вечером и перед сном. Эта древняя молитва играет огромную роль в еврейской истории. Согласно легендам и историческим свидетельствам, это была последняя молитва, которую успевали произнести мученики.

В ответе простого человека также содержатся аллюзии на два стиха из Книги пророка Исайи: «Нет Бога, что появился бы до Меня или после Меня пребывал бы» (43:10) и «Я — Бог, и нет подобного мне» (46:9) — и на литургическую поэму «Адон Олам» («Властелин мира»). Это анонимная поэма, которая приписывается Шломо бен Иегуде ибн Габиролю (ок. 1020 — ок. 1057), хотя могла быть написана и позднее. В XIV в. в Германии она была включена в утреннюю молитву (шахарит), а потом распространилась среди сефардских евреев и евреев в мусульманских странах. Кроме того, что «Адон Олам» является частью утренней молитвы, его поют во время окончания субботы, в составе мусафа и на Иом Кипур, после Кол Нидрей.

Бог как единственный Бог и как математическая сущность появляется в песне «Эхад ми йодеа?» («Один — кто знает?»), которую поют по окончании пасхального седера. Касательно происхождения этой песни и включения ее в Пасхальную Агаду ведутся споры. Похожие утверждения о единстве Бога встречаются и в Коране: «Аллах, Единственный» (12:39) и «Он — Аллах Единый» (112:1).

В данной истории простой человек отвечает на теологический вопрос с помощью математических терминов, опираясь на языковую семантику: смысл слова эхад (ивр. один) сдвигается от «единственности» к значению «один» в числовом ряду.

Второй вопрос обращается к теме, по которой еврейские и мусульманские священные тексты расходятся. Источником вопроса, который задает король, похоже, является фраза из Корана «Куда бы вы ни повернулись, там будет Лик Аллаха» (2:115). С другой стороны, согласно еврейской Библии, лик Бога нельзя увидеть, поскольку Бог говорит Моисею: «Но ты не можешь взглянуть Мне в лицо, — сказал Господь Моисею. — Не может человек увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33:20). Еврейская Библия обращается к концепции Божественной Славы вместо его лика: «Когда Слава Моя будет проходить мимо» (Исх. 33:22). В пророчествах Исайи и Иезекииля и в псалмах Божественная Слава (кавод) наполняет мир, о чем сказано в стихах: «Вся земля полна Славы Его!» (Ис. 6:3) и «И пусть наполнится Его Славой земля!» (Пс. 71:19). Иезекииль прибегает к метафоре, которая становится основой для ответа в нашей истории: «И вся земля засверкала от Славы Его» (Иез. 43:2). Используя пламя свечи как метафору лика Бога, простому человеку удается разрешить конфликт между иудаизмом и исламом в этом вопросе.

Третий вопрос являет собой переход от теологии к материальному миру и попытку определить, что же такое богатство и обладание. Король полагает, что он владеет имуществом, а простой человек, переворачивая картину с ног на голову, говорит, что имущество — это нечто материальное, нечто, обусловленное материальным существованием человека. Не человек контролирует материальность, а материальность человека, — по крайней мере, так принято считать.

1 Gower, J. Confessio Amantis (3 vols. Kalamazoo: Medieval Institute of Western Michigan University, 2000–2004), 1:3067–3446.

2 См. Schwarzbaum, H. The Value of Ibn Zabara’s 12th-Century Sepher Sha'ashu'im (‘Book of Delight’) for the Comparative Study of Folklore // Folklore Studies in the Twentieth Century: Proceedings of the Centenary Conference of the Folklore Society (Ed. V. J. Newall. Woodbridge, UK: Brewer; Totowa, NJ: Rowman & Littlefield, 1978), 1980, 396 n. 21.

3 Torrey, С. C. The Egyptian Prototype of‘King John and the Abbot’ // Journal of the American Oriental Society 20 (1899), 211.

4 Anderson, W. Kaiser und Abt: Die Geschichte eines Schwanks (Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, Academia Scientiarum Fennica, 1923), 280–293.

5 Эта сказка присутствует в следующих источниках: Noam, V. Megillat Taanit: Versions, Interpretation, History, with a Critical Edition (ивр.) (Jerusalem: Yad Ben-Zvi Press, 2003), 70–77; ВТ, Санхедрин 91a; MP, Берешит 61:7 (здесь три версии слиты в единый нарратив); МР, Берешит 2:545–547. Простака в этой версии зовут Гебия бен Косем, и он также горбун.

6 См., например, Druyanow, A. A. Sefer ha-Bedihah ve-ha-Hidud [Книга шуток и острот] (3 vols. Tel Aviv: Dvir, 1935–1938), 2:397–399, 462–463 no. 2032.

35 СПОР, ОПРЕДЕЛИВШИЙ СУДЬБУ

Однажды один всем известный ненавистник евреев проходил в Триполи мимо талмуд-торы, в которой ученики вместе с раввином учили Книгу Исайи. Юдофоб услышал начало пророчества Исайи в шестидесятой главе: «Поднимись, воссияй, ибо зажегся твой свет, явилась над тобой слава Господа!»¹ А завершает эту главу двадцать второй стих: «От самого малого из них тысяча произойдет, от самого слабого могучий род родится, срок придет — и Я, Господь, быстро исполню это».

Ненавистник евреев все это услышал, тогда он, недовольный, зашел в иешиву и попросил раввина объяснить, что означают эти слова.

В ответ на вопрос любознательного недоброжелателя раввин описал прекрасное будущее, которое ожидает еврейский народ в будущем мире.

А юдофоб подумал про себя: «Этот презренный народ, самый жалкий из всех, всеми преследуемый, — и они продолжают верить, что когда-нибудь их свет будет разливаться над всеми народами и они будут мирно жить на своей земле? Пойду к королю и расскажу ему о замыслах евреев. Наверняка они собираются свергнуть короля, чтобы всего этого достичь, а потом пойдут мстить нашим людям».

И вот предстал он перед королем и стал клеветать на евреев, рассказывать, что евреи замышляют заговор против короля и учат своих детей, что надо восстать против него и его власти.

Король разгневался и решил отомстить евреям, чтобы положить конец их заговору. Он повернулся к юдофобу и спросил его:

— Что бы нам сделать такое, что принесло бы евреям бедствия, тяготы и смятение?

— Да здравствует наш господин король! Назначь публичный диспут с этим раввином, — предложил ненавистник евреев. — Тогда я смогу задавать ему вопросы о религии и вере, и если он на них не ответит, то ты приговоришь его к смерти, но даже если ответит, мы найдем, как напугать евреев и поселить в их сердцах такой страх, что они никогда не решатся восстать и поймут, что слова их пророка — просто сказка.

Король послушался совета злодея и в тот же день послал раввину предписание явиться на площадь у королевского дворца. Там, на помосте, на глазах у всего народа он будет отвечать на вопросы. Король разрешил раввину прислать вместо себя кого-нибудь другого, если он чувствует, что сам недостаточно учен, чтобы спорить с ученым противником.

Раввин, получив приказ, очень испугался, поскольку понял, что все это может принести большие несчастья евреям Триполи и всей Ливии. Король дал раввину пятнадцать дней на раздумья, и раввин, не теряя времени, созвал самых ученых и выдающихся людей общины. Несколько дней они провели в размышлениях, советуясь друг с другом и наконец решили молиться в синагогах, поститься и просить Всевышнего на небесах, чтобы Он послал раввину мудрости и понимания и тот смог восторжествовать над противником евреев.

Вся община с тревогой ждала дня диспута, когда встретятся раввин и юдофоб. Все понимали, что от этого зависит судьба евреев Триполи, да и всей Ливии.

До диспута оставалось всего четыре дня, когда в Триполи оказался еврей-коробейник, который торговал в пригородных деревнях. Он вошел во двор синагоги и увидел, что вся община, рыдая, молит Бога о помощи, а кантор читает слихот². Коробейник удивился и спросил, что это все значит. Ему рассказали о том, что враг оклеветал евреев, и тогда коробейник обратился к раввину:

— Моя работа — ходить по деревням, торговать с крестьянами и продавать им свой товар: разные специи, соль, сахар, масло в обмен на пшеницу, ячмень, молоко, сыр и овощи, которые они выращивают. Я никогда не учил Тору, но у меня хватает ума постоять за себя перед лицом врага. Давайте я выйду к ненавистнику евреев. Если он победит, ты сможешь сказать, что он одолел еврея, который никогда не учил Тору и не знает никаких законов еврейской веры. А если мне, самому неученому из евреев, удастся его победить, то все скажут, что самый обычный еврей-коробейник превзошел ученого гоя.

И раввин согласился.

Когда настал назначенный день диспута, на площади у королевского дворца собралась огромная толпа. На возведенном специально для этого помосте стояли друг напротив друга ненавистник евреев и коробейник.

Юдофоб сказал коробейнику:

— Я буду тебе руками показывать знаки, а ты будешь отвечать тоже знаками — так мы проверим, насколько ты мудр.

— Хорошо, — согласился еврей.

Юдофоб вытащил из кармана яйцо и показал его еврею. И что же сделал еврей? Он вытащил из своего мешка кусок соли, положил его на ладонь и протянул своему сопернику.

Юдофоб поднял два пальца. Что же сделал еврей? Он показал сопернику один палец.

Юдофоб бросил на пол пригоршню пшеничных зерен. Что же сделал еврей? Он открыл свой мешок, оттуда выскочил петух и склевал все зерна, так что не осталось ни одного.

Ненавистник евреев повернулся к королю и его министрам и сказал:

— Еврей ответил на все мои вопросы. Пусть Бог судит, а ты рассуди его и меня — кто прав, а кто виноват.

— Сначала объясни нам, что это были за знаки, чтобы и мы их поняли, — ответил ему король.

И ненавистник евреев стал объяснять:

— Я показал еврею яйцо — это означало, что еврейское сердце белое снаружи, но желтое внутри. А он показал мне кусок соли — это означало, что еврейское сердце чисто и бело как эта соль. Я поднял два пальца — это означало, что евреи поклоняются двум богам. Он показал мне один палец, говоря: «У нас только один Бог, и только Ему мы поклоняемся». Я бросил на пол пригоршню пшеничных зерен, говоря, что евреи рассеяны между всеми народами и никогда не вернутся в свою землю. Петух, склевавший все зерна, означал веру евреев в приход Мессии, который в конце дней соберет всех евреев и вернет их в землю праотцев.

Ответы еврея, которые объяснил юдофоб, очень впечатлили короля и его министров, и они решили, что раз уж юдофоб принимает ответы еврея с таким смирением, то он сожалеет о том, что замыслил против евреев плохое. И король тут же освободил коробейника и отправил его сказать раввину, что указ против евреев отменен.

А юдофоба король приговорил к смерти за то, что тот подстрекал простой народ против мудрых евреев, которые благодаря своему уму сделали Ливию богатой страной.

Когда коробейник добрался до раввина, там уже собрались все знатные люди общины, и все поздравляли его с победой. Но коробейник рассмеялся и сказал:

— Ненавистник евреев — дурак, да и король не сильно его умнее. Мой соперник сначала хотел бросить в меня яйцом — тогда я показал ему кусок соли и предупредил, что если он бросит в меня яйцом, то я брошу в него солью и ему будет больнее. Потом он показал мне два пальца, потому что хотел выколоть мне глаза. А я показал ему один палец, еще длиннее, чтобы он понял: до того, как он успеет выколоть мне оба глаза, я выколю один ему. А петух у меня был очень голодный — он уже два дня ничего не ел. И когда он увидел на полу рассыпанные зерна, он рванулся к ним и склевал их все до единого с огромным удовольствием.

Евреи Триполи радовались, что спаслись от ужасного указа благодаря добродетели простого коробейника и что их враг, который строил против них злые козни, повержен.

День этого диспута стал у евреев праздником, днем молитв и песен, и они праздновали его каждый год.

Рассказано Реувеном Доани, родом из Ливии, Залману Бахараву в 1965 г. в Ашкелоне, Израиль.

Культурный, исторический и литературный контекст

Данная сказка представляет собой вымышленную историю, местом действия которой является Триполи, Ливия. Основу истории составляют напряженные межэтнические отношения и ситуация непонимания, которая возникает, когда нееврей подслушивает евреев во время молитвы или празднования (ср. со сказкой ИФА 7812, т. 2, № 52). Триполи — портовый город и столица Ливии — был основан финикийцами в VII в. до н. э., но нынешнее имя ему дали греки, подразумевая три расположенных рядом города: Эа, Лептис Магна и Сабрата. На месте Эа сейчас находится город Триполи, два других города стерло время. О еврейском расселении в Ливии см. в комментарии к сказке ИФА 5993 (наст. т., № 11).

36 ОНИ НЕ ПРОСИЛИ ЕГО ПРОСИТЬ ЧЕГО-НИБУДЬ У РЫБ

У багдадского короля был советник-еврей, которого он, а вместе с ним и весь его народ очень любили и всем в нем восхищались. А другие королевские министры завидовали еврею и хотели, чтобы он оставил свою должность при дворе. Однажды министры пришли к королю и сказали ему так:

— Ваше величество, народ любит и восхищается вашим советником больше, чем вами! Так он запросто сможет вас свергнуть и начать править сам. Вам нужно избавиться от него.

Сначала король отказывался слушать своих министров, но спустя какое-то время их слова нашли путь к его сердцу, король тоже начал завидовать своему советнику и спросил у министров:

— Как же мне от него избавиться?

— Нет ничего проще, — ответили министры. — Попросите у него взаймы на несколько недель десять тысяч динаров и дайте ему в залог свое кольцо. Кольцо мы у него выкрадем, и, когда придет день расплаты и он не вернет вам кольцо, вы обвините его в краже и с позором выгоните из дворца. Тогда народ вмиг его разлюбит — его станут презирать и ненавидеть.

На следующий день, когда советник пришел к королю, тот сказал ему:

— Как ты знаешь, у меня сейчас очень туго с деньгами. Прошу тебя, дай мне взаймы на месяц десять тысяч динаров, а я дам тебе свое кольцо в качестве залога.

— Ваше величество, — ответил ему еврей, — если такое дело, я одолжу вам столько, сколько надо, но мне не нужен залог — я верю вашему слову. Разве вы не мой король? Я всегда к вашим услугам.

Советник отправился домой, а потом вернулся во дворец и вручил королю десять тысяч динаров. Он даже не дотронулся до кольца, а оставил его на королевском столе. Враги советника наблюдали за всем, что происходит, и потом сказали королю:

— Ваше величество, смотрите, как удачно все вышло. Мы хотели украсть у него кольцо, а оно уже вот, в наших руках.

Тогда министры взяли кольцо и бросили его в море в присутствии короля. Мимо проплывала большая рыба, которая это кольцо и проглотила.

Советник-еврей любил день субботний и каждую неделю строго следил за тем, чтобы уважить субботний стол рыбой. И вот вскоре его жена отправилась на рынок купить рыбы, но рыбы на рынке не оказалось, потому что ни один рыбак города не смог ничего поймать в свои сети. Жена советника вернулась дома и рассказала про это мужу. Тогда советник сам отправился на рынок, нашел рыбака и сказал ему:

— Пожалуйста, я дам тебе сколько угодно денег, только достань мне хотя бы одну рыбину на субботу.

Долго старался рыбак и наконец поймал большую, толстую рыбу и, гордясь собой, принес ее советнику, который заплатил ему много денег. Было уже поздно, и советник боялся, что жена не успеет приготовить рыбу, поэтому сам стал ее разделывать. И когда он разрезал рыбе живот, то к своему огромному удивлению обнаружил там королевское кольцо. «Наверное, королевские слуги были не очень-то аккуратны, когда вытряхивали скатерти, — подумал советник, — и кольцо выбросили на улицу. А потом его смыло в море дождем. Нужно вернуть кольцо королю».

На следующий день к советнику пришел посланник от короля и сказал:

— Король приказывает, чтобы ты тотчас же явился к нему. Он отдаст тебе деньги, которые ты ему давал взаймы, а ты вернешь ему кольцо, которое получил от него в залог.

Советник обомлел, услышав эти слова, но взял кольцо и тотчас же принес его королю. Когда король и министры увидели в руках у советника кольцо, которое сами же выбросили в море, они очень испугались.

Понятное дело, что король разогнал злых министров и рассказал своему советнику про то, как министры пытались заманить его в ловушку, и тогда дружба между королем и советником стала еще крепче.

После этого советник решил, что ему следует воздать рыбам добром за добро. Он приказал своим слугам взять пять тонн пшеницы и высыпать в море, чтобы рыбы могли наесться. Собрались десятки тысяч рыб и съели все зерно.

Однажды королевский слуга подслушал разговор между рыбами: одна говорила другой, что жена королевского советника вот-вот родит красивого и удачливого сына, которому будет даваться все, что он пожелает, потому что это рыбье благословение и оно непременно исполнится.

«Наконец-то и со мной случится что-то хорошее, — подумал слуга. — Моя жена, как и жена королевского советника, сейчас беременна. Когда моя жена родит ребенка, я выкраду ребенка советника, ребенка с благословением, и подменю его своим сыном. И я буду говорить ему, чтобы он просил для меня все, что мое сердце пожелает. Тогда все самые прекрасные вещи в мире будут моими».

Так он и сделал. Его жена и жена королевского советника родили в один и тот же день, тогда слуга взял и поменял детей, и никто этого не заметил. Слуга заботился о ребенке, и тот, когда вырос, выполнял все, о чем просил его отец, и все, что желал тот слуга, исполнялось. Он просил горы золота и серебра — и получил их. Он просил о слугах и служанках — и они появились. Однажды он имел дерзость попросить, чтобы королевская дочь пришла и прислуживала ему, и его желание было исполнено. Но когда принцесса оказалась у того слуги, она увидела прекрасного мальчика и тотчас поняла, что это не его сын. Тогда она сказала ему:

— Чудесный мальчик, пожалуйста, пожелай вернуться к своим настоящим родителям.

Мальчик так и сделал и вернулся к своим настоящим родителям. Так обман слуги был разоблачен.

Принцесса вернулась к своему отцу, а сын советника зажил счастливо со своими настоящими родителями.

Но они никогда не просили его просить чего-нибудь у рыб.

Рассказано Шошаной Яхин, родом из России (она слышала эту историю от своей свекрови Хануны Яхин, родом из Алеппо, Сирия), Малке Коген в Тель-Авиве в 1979 г.

Культурный, исторический и литературный контекст

Данная сказка принадлежит к нарративному циклу о еврейских советниках при дворе чужеземного короля. Обсуждение этого мотива см. в комментарии к сказкам ИФА 4425 (т. 1, № 41) и 3977 (т. 1, № 49). В последней истории присутствует эпизод, который напоминает фольклорный сюжет 736А «Перстень Поликрата». Как и в данной сказке, он сочетается с другими фольклорными сюжетами и мотивами. См. также комментарий к сказке ИФА 18601 (т. 2, № 12), где описываются придворные евреи.

Придворные евреи

Исторически евреи в Средние века и в Новое время выполняли важные финансовые и экономические функции при королевских дворах в Европе, в странах Средиземноморья и Ближнего Востока. Из-за своей влиятельной политической и экономической позиции они часто становились объектом дворцовых интриг и соперничества за власть, которые зачастую заканчивались отстранением от должности, публичным судом или даже смертной казнью. Но воображение в сказках переворачивает ситуацию, поэтому здесь евреи нередко торжествуют над своими противниками. Сами евреи зачастую предстают в сказках врачами, ростовщиками и астрологами, как это и было на самом деле. Самым известным придворным врачом был Маймонид (1135–1204) (подробнее о Маймониде см. в комментариях к сказкам ИФА 4905, т. 1, № 9; 549, т. 1, № 10), в данной истории придворный еврей — ростовщик, а в следующей истории (ИФА 17066) — звездочет:

(Рассказано Хахамом Авраамом Петалем, родом из Алеппо, Сирия, Моше Рабину в 1988 г. в Иерусалиме)

Рыба как основной продукт питания

Если в еврейской семье любой страны происхождения вечером в пятницу на стол подается рыба, это означает, что в этой семье соблюдается одна из наиболее древних кулинарных традиций Ближнего Востока. Эта традиция сохранялась евреями в диаспоре в любой стране, где можно было достать рыбу. В Йемене, например, рыба не являлась частью праздничного субботнего меню [1]. Однако в прибрежных районах рыба обычно почти всегда подавалась к субботнему столу, поскольку, помимо прочего, она служила защитой от сглаза. Свидетельство о том, что рыба считалась защитой от сглаза, можно найти в раввинистической литературе (ВТ, Брахот 20а; МР, Берешит 940, гл. 97.3).

Библейский автор рассказывает, как евреи, бродя по пустыне, вспоминали об овощах и рыбе, которых здесь было не найти, но которые были для них привычной едой в Египте (Числ. 11:5). Другие библейские книги свидетельствуют о том, что рыбу ели не только в прибрежных городах, но и в достаточно удаленных от моря, в Иерусалиме, где для торговцев рыбой были специальные ворота (Неем. 3:3, 2 Пар. 33:14). Из этих текстов можно понять, что торговля рыбой была этнически обусловленным занятием. В Иерусалиме рыбой торговали не израильтяне, а выходцы из Тира (Неем. 13:16). У них не было религиозных ограничений, запрещавших работать в субботу, и они могли ввести в грех и евреев. Поэтому Неемия запретил им торговать в субботу (Неем. 13:17) [2]. В то время ритуальность рыбного блюда еще не просматривалась четко. Но в постбиблейский период об этом свидетельствуют уже и нееврейские письменные источники [3], и устная традиция: у евреев существовал обычай есть рыбу вечером в пятницу [4].

Поскольку рыба была неотъемлемой частью природы и экономики региона, она приобрела метафорический смысл в языке и значение в ритуале и искусстве, которое менялось в зависимости от контекста, истории и конкретной общины. В научных исследованиях часто главенствует анахронистический подход к этому символу, значение которого в контексте иудаизма и еврейского общества рассматривается через призму христианской символики. Однако, как свидетельствует Книга Неемии (13:16–17), а также более поздние сатиры Персия Флакка, рыба была частью ритуала субботней трапезы задолго до возникновения христианства. К символу рыбы обращаются мудрецы Талмуда, и археологические находки подтверждают, что рыба была одним из наиболее важных элементов иудейской символики в этот период: она часто появляется в надписях и мозаиках в синагогах рядом с другими типично еврейскими символами.

Говоря о символическом значении рыбы в еврейской культуре, важно различать использование этого символа в религиозном ритуале, магии, языке и искусстве. Каждая из областей использования имеет собственный контекст, который определяет значение символа, и хотя значения эти иногда могут пересекаться, это всё же разные символы. Например, в Книге Товита (6:17) описывается использование рыбы для магических целей, и это не имеет никакого отношения ни к субботней трапезе, ни к какому-либо другому религиозному празднику. Считалось, что дым, который поднимается при сжигании рыбьей печени и сердца, защищает от демонов. Мудрецы метафорически представляли себя рыбами, а Тору — водой, где они вольготно себя чувствуют [5] (МР, Берешит 940, гл. 97:3).

В искусстве — в надписях и мозаиках — рыба приобретает вторичное символическое значение. В визуальном искусстве она является аллюзией к еврейским домашним ритуалам. Изучение археологических и текстуальных свидетельств позволило Гуденафу заключить, что «рыбные блюда — это исторический факт, и они имели огромное значение в иудаизме. Они закрепились в иудаизме, но пришли, вероятно, извне» [6]. В качестве этих внешних источников Гуденаф называет Месопотамию, Сирию и Грецию — страны и культуры, где рыба имела символическое значение, связанное с плодородием и сексуальностью. Эти смыслы сохранились и в иудаизме, но соединились со святостью субботней ночи [7].

Перстень Поликрата в еврейской традиции

Геродот (V в. до н. э.) раньше других древних авторов упоминает и описывает мотив N211.1 «Потерянное кольцо найдено в рыбе (Поликрат)». Его версия, давшая название мотиву, это история о самосском тиране Поликрате (ок. 535–515 до н. э.). По совету египетского фараона Амасиса Поликрат старался предупредить гнев и зависть богов, чтобы сопутствующие ему успех и удача не отвернулись от него. Пытаясь самостоятельно распорядиться собственным несчастьем, он бросил в море дорогой золотой перстень с изумрудом, потеря которого была для него очень горька. Он устроил из этого настоящий ритуал. Несколько дней спустя рыбак принес ему в подарок огромную рыбу, и, на горе Поликрату, повара обнаружили в рыбьем желудке перстень («История», кн. 3, 40–42). Более поздние авторы упоминают эту историю вскользь, когда речь идет о Поликрате, что свидетельствует о том, что она была широко известной. На нее ссылаются Марк Туллий Цицерон (10ь-43 до н. э.), Страбон (род. ок. 63 до н. э.), Плиний Старший (23/24-79 н. э.) и Павсаний (II в.н. э.). Для Поликрата чудесное возвращение перстня было знаком скорого трагического конца. Персидский правитель Лидии Оройт заманил его на материк, а затем приказал схватить и распять его. Аллюзия на это, правда из уст Миноса, появляется в оде греческого поэта-лирика Вакхилида (род. ок. 510 до н. э.). В Европе в Новое время к этой легенде обращались Фридрих Шиллер (1759–1805) и Джакомо Леопарди (1798–1837).

История о жемчужине в желудке у рыбы появляется позже в агиографии, средневековой литературе и в устной традиции. П. Сентив разделяет весь этот нарративный корпус на три группы: (1) испытание супружеской измены, (2) кольцо выброшено, чтобы узнать, как долго будут длиться тяготы, и (3) совет и жертва или предсказание счастья и благополучия. Эти модели характерны для христианской агиографии, однако в еврейской традиции нарративы, в которых присутствует мотив N211.1 «Потерянное кольцо найдено в рыбе (Поликрат)», делятся на четыре группы, и из них только одна имеет аналог среди характерных для христианской агиографии моделей — третью модель, выделенную Сентивом. Остальные три группы — это истории о награде, спасении и испытании. В отличие от других традиций, в еврейских сказках жемчужина или кольцо обычно не возвращаются владельцу, который бросил их в море, а отдаются другому персонажу: праведному еврею в сказках о награде, знатному, но оклеветанному еврею при дворе чужеземного царя в сказках о спасении и праведному скромному еврею, чья вера в Бога испытывалась, в сказках об испытании.

Сказки о награде

В сказках о награде возвращение кольца обычно связано с праздничной трапезой в рамках еврейского недельного или годового цикла. В обоих случаях в раввинистической литературе речь идет о соблюдении еврейских обычаев в условиях этнически гетерогенного общества. Эта история приписывается р. Танхуме, амораю IV в.н. э. Действие ее происходит в Риме [8].

В более поздней версии награда дается человеку, который настоял на том, чтобы к субботнему столу была подана рыба. Благодаря этому он становится известным как «Йосеф-который-чтит-субботу» (ВТ, Шабат 119а).

Сказки о спасении

Сначала версии такого типа появились в иракских еврейских источниках (из Вавилонского Талмуда), а затем и в еврейских источниках из других арабоговорящих стран. В XIII в. история была зафиксирована в рукописи из долины Рейна [9]. Эти два типа сказок с некоторыми изменениями уже давно бытуют в литературе, однако в устной традиции, исходя из записей ИФА, мотив N211.1 «Потерянное кольцо найдено в рыбе (Поликрат)» больше реализует модель спасения, чем награды. В историях такого типа с придворного еврея снимают ложное обвинение после того, как королевское кольцо обнаруживается в желудке у рыбы.

Модель спасения также присутствует и в поздней арабской традиции — в истории о соперничестве и зависти между двумя друзьями, Абу Киром — красильщиком и Абу Сиром — цирюльником. В арабском варианте сказки не поднимается тема напряженных межэтнических отношений [10].

Сказки об испытаниях

Истории этого типа встречаются в основном в устной традиции. Нееврей, желая испытать молитву, которую еврей постоянно повторяет, бросает в реку драгоценный камень или кольцо, которое потом возвращается к нему в желудке рыбы, что подтверждает силу молитвы.

Еврейские астрологи и астрология

В астрологии можно выделить три метода. Астрометеорология, уходящая корнями в Вавилонию, использует звезды для предсказания природных катаклизмов, таких как засуха, наводнения, землетрясения и извержения вулканов. Предсказательная астрология, оперирующая гороскопами, развивалась в Древней Греции, а затем с распространением эллинизма получила признание в Египте и Палестине. Ключевое ее положение состоит в том, что звезды обладают магической силой и могут влиять на судьбу человека. Мунданная (историческая) астрология объединяет в себе два предыдущих метода: она обращается к звездам, чтобы предсказывать политические и исторические изменения, войны и свержение королей. Историческая астрология возникла в сасанидском Иране (226–637 н. э.).

Предложенное разделение — лишь одна из возможных культурноисторических классификаций внутри астрологии. К примеру, Дэвид Пингри выделяет небесные знамения (Месопотамия, XVIII–XV вв. до н. э.), генетлиалогию, где момент рождения определяет судьбу (эллинистическая культура, V–IV вв. до н. э., позже Индия, Египет и страны ислама), общую астрологию, для которой важен космос в целом (Персия и эллинистическая культура), катархическую астрологию, которая связывает каждое действие с гороскопом в момент его начинания (Греция, затем весь античный мир, II в. до н. э.) и астрологию вопросов и ответов, примером которой является данная сказка [11].

Отсылка к французскому двору, которую дает еврейско-сирийский нарратор приведенной выше истории, является риторической стратегией, которая имеет под собой определенную историческую основу, и в какой-то мере отражает память о «еврейских профессиях» в Средние века. Евреи действительно в средневековую эпоху «служили в столицах Южной и Западной Европы придворными звездочетами» [12]. В частности, Франция была страной еврейской диаспоры, где процветала астрология. Маймонид в своем «Послании об астрологии», описывая астрологию как науку, на которую совершенно нельзя полагаться, отвечает на вопрос раввинов из южной Франции. За два века до него р. Саадия б. Йосеф Гаон (882–942) уже отказал астрологам в доверии. После этого р. Авраам ибн Эзра (1089–1164) писал труды по астрологии во Франции. Франция вместе с северной Испанией были родиной наиболее известных еврейских астрологов, таких как Авраам бар Хийя (ок. 1065 — ок. 1136), Шем Тов ибн Фалакера (1225–1295) и Леви б. Гершом (1288–1344). Раввины Прованса продолжали заниматься астрологией и спорить о ее магической силе вплоть до XIV в. и даже позже.

В том, что среди евреев существовали разногласия относительно астрологии, нет ничего удивительного. С теологической точки зрения монотеизм и астрология исключают друг друга. Тем не менее невозможно игнорировать влияние, которое астрология имела в ранней и поздней Античности, в Средние века, в эпоху Возрождения, а во многих кругах и значительно позже. Хотя в Библии содержится несколько проклятий в адрес тех, кто поклоняется звездам (например, Втор. 17:3, 18:10–14; Иез. 8:16), занимается колдовством и предсказанием (например, Лев. 19:26; Втор. 18:10–14; 4 Цар. 21:6; Ис. 2:6, 57:3; Иер. 27:9; 2 Пар. 33:6), но нет ни одного упоминания о том, что среди евреев были астрологи. Разумеется, настороженность в отношении астрологических предсказаний преобладала, как можно понять из слов пророка Иеремии: «Не учитесь путям народов, не страшитесь знамений небесных, которых племена страшатся!» (Иер. 10:2). Но описание конкретных предсказателей (нееврейского происхождения) появляется лишь в насмешливой речи пророка Исайи, направленной против Вавилонского царства, в которой он призывает «дочь Халдеи» (Ис. 47:1) ждать помощи от «тех, кто исследует небо, за звездами наблюдает и предсказывает твою судьбу на каждый месяц» (Ис. 47:13).

Связь астрологии с Месопотамией исторически обусловлена, поскольку это первая цивилизация Древнего мира, где записывались и использовались астрологические предсказания и расчеты. Предсказания по движению небесных тел можно обнаружить в письменных источниках начиная с VII в. до н. э., однако они опираются на традиции из среднеассирийских (ок. 1273–1207 до н. э.), средневавилонских (ок. 1595–1000 до н. э.) и хеттских (1180-700 до н. э.) текстов. Если в библейских текстах содержится мало упоминаний об астрологии, и все в негативном ключе, то в постбиблейский период они обнаруживаются во множестве в апокрифических и псевдоэпиграфических книгах, в раввинистической и средневековой литературе. В Трактате Сифа (I в. до н. э.), 1-й книге Еноха (II в. до н. э. — I в.н. э.), 2-й книге Еноха (I в.н. э.), «Завещании Соломона» (I–III вв. н. э.), Книге Юбилеев (II в. до н. э.), «Оракулах Сивилл» (II в. до н. э. — VII в.н. э.), «Сефер га-Разим» («Книга тайн», III в.н. э.) и в сочинениях Атрафана (Ш-П вв. до н. э.) присутствуют как позитивные, так и негативные упоминания об астрологии, что говорит о том, что отношение к ней в еврейской среде было неоднозначным.

Одновременно авторы апокрифов описывают положение Солнца, Луны и созвездий (третья часть 1-й книги Еноха называется «Книга небесных светил»), а трактат Сифа классифицирует знаки зодиака: они не упоминались в раввинистической литературе, но присутствовали в еврейской религиозной жизни в поздней Античности, о чем свидетельствуют мозаики на полу палестинских синагог начиная с IV в. н. э. Астрология имела положительные коннотации благодаря праотцу Аврааму, который, как считалось, обладал астрологическими познаниями [13]. С другой стороны, автор 1-й книги Еноха демонизирует астрологию, считая, что ей учили людей падшие ангелы [14]. Автор «Завещания Соломона» (2:2) уверен, что демоны подчиняются знакам зодиака, а в «Оракулах Сивилл» праведным назван тот, кто «не предсказывает по звездам, как халдеи, и не взирает на них [не занимается астрономией]» (3:227–228). В свитках Мертвого моря содержится несколько отсылок к астрологическим представлениям; раввинистическая литература тоже свидетельствует, что астрология владела умами в тот исторический период. Талмуд, находясь под влиянием греческой культуры, оперирует различными терминами, которые означают астрологию (ицтагнинут) и самих астрологов (ицтагнинан, истрологин или касдим — халдеи) [15]. Термин мазаль (множ. ч. — мазалот), «созвездие», который встречается в Библии только один раз (4 Цар. 23:5), приобретает значение звезды, которая влияет на судьбу человека на земле, это влияние, однако, может меняться, если человек живет нравственно и праведно [16].

Мудрецы Талмуда относились к астрологии неоднозначно. Они понимали, что астрология и монотеизм исключают друг друга, но представление о том, что звезды влияют на судьбу человека, владело слишком многими умами, поэтому атаки мудрецов на астрологию часто проваливались. Иногда они сходились на компромиссе, что звезды влияют на судьбу, но только на судьбу неевреев. Идиоматическое выражение «эйн мазаль ле-Исраэль» (у Израиля нет звезды — в то время как у других народов есть своя звезда) как раз и представляет этот компромисс.

Отношение к астрологии оставалось неоднозначным и позднее, о чем свидетельствуют средневековые споры. Еврейские мыслители и астрологи вплетали в свои представления о звездах теории, о которых они узнали от греков и арабов.

Подмена ребенка

В сказках можно выделить три типа мотива о подмене ребенка:

• Подмененное дитя: сверхъестественные существа — феи, демоны или боги — оставляют своего ребенка обычным людям. Ребенок вырастает обладателем каких-либо сверхъестественных способностей: мотив F321.1 «Подмененное дитя» и ФС 5085 (Кристиансен) «Подмененное дитя».

• Злонамеренная подмена ребенка звериным детенышем: эта тема присутствует в ФС 707 «Три золотых сына» и 707 «Три золотых ребенка» (нов. изд.).

• Подмена ребенка из бедной семьи на ребенка из богатой семьи.

В настоящей сказке реализуется третий тип, однако он перекликается с другими типами: сверхъестественные способности ребенка и подслушанное пророчество рыб о его рождении делают эту сказку схожей с историями о ребенке, подброшенном эльфами.

1 «В субботних блюдах не было рыбы, поскольку ее сложно достать в центральном Йемене; до моря далеко, а рек там практически нет. Речную рыбу в очень небольших количествах можно было найти только в городах, но она была очень дорогая, и ее могли себе позволить только очень богатые люди» — Zadoc, М. History and Customs of the Jews in the Yemen (ивр.) (Tel Aviv, 1967), 170.

2 Проклятия тем, кто не соблюдает субботу, можно найти в книгах Исайи (56:2, 6) и Иезекииля (20:16, 21,24, 22:8, 23:28). В Книге Исход (31:14) эго преступление, которое карается смертью.

3 Римский поэт Персий Флакк (34–62 н. э.) так сатирически писал о евреях («Сатира пятая»): «Иродов день наступил, и на окнах стоящие сальных // Копотью жирной чадят светильники, что перевиты // Цепью фиалок; когда на глиняном плавает блюде // Хвостик тунца и вином горшок наполняется белый, // Шепчешь ты тут про себя и бледнеешь — ради субботы» (цит. в пер. Ф.А. Петровского. — Примеч. пер.).

4 «Бедняку, который оставался на ночь, давали масло, бобы, рыбу и овощи» — Neusner, J. The Tosefta (2 vols. Peabody, MA: Hendrickson, 2002), 4:8. Интерпретируя заклинание Исайи «Если не станешь ты попирать ногами субботу, не будешь в день Мой святой творить, что вздумается тебе, если Радостью назовешь субботу, если Чтимым наречешь этот святой день Господень, станешь его чтить, воздерживаясь от обычных дел, от погони за выгодой, от разговоров своих, — тогда о Господе ты радоваться будешь!» (Ис. 58:13–14), мудрецы Талмуда предположили: «Тому, кто радуется субботе, дают огромное наследство. — Как человек показывает, что он радуется субботе? — Блюдами из свеклы, большой рыбой и головками чеснока. Сказал р. Хийя б. Аши от имени Рава: “Даже мелочь, если они приготовлена в честь субботы”, — проявление радости. Что же это за мелочь? — Сказал р. Папа: “Рыбный пирог”» (ВТ, Шабат 118b).

5 Например: «Вода [в этом контексте] означает закон» (ВТ, Бава Кама 17а).

6 Goodenough, Е.R.Jewish Symbols in the Greco-Roman Period (13 vols. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1953–1968), 5:52.

7 В некоторых случаях мудрецы Талмуда проговаривают, что рыба связана с плодородием и сексуальностью. Например: «Женщина, которая ест рыбу [во время беременности], родит красивого ребенка» (ВТ, Ктубот 61а). В ВТ (Йома 75а) Рав и Шмуэль, наиболее важные вавилонские законоучители III в.н. э., обсуждают, почему евреи вспоминают именно рыбу, скитаясь по пустыне (Исх. 9:26). Рав толкует это высказывание дословно, а Шмуэль воспринимает как метафору, которая указывает на «незаконные связи». Также считалось, что рыба влияет на мужскую плодовитость и потенцию: «Сказал р. Хийя б. Аши от имени Рава: «Тот, кто постоянно ест маленьких рыб, не будет страдать животом. Более того, маленькая рыба стимулирует размножение и усиливает все мужское тело» (ВТ, Брахот 40а). Позже рыба упоминается как средство, излечивающее мужчин: «Кто-то добавляет маленьких рыбок… чтобы сделать мужчину плодовитым и укрепить его тело» (ВТ, Брахог 57b). Также мудрецы четко постановили, что, помимо трапезы, субботняя ночь предназначена для сексуальных отношений: «Как часто [когда] ученые люди выполняют свои супружеские обязанности? Р. Иегуда ответил от имени Шмуэля: “Каждую субботнюю ночь”». Дальше они толковали стих «он — как дерево, посаженное у воды, его плоды созревают в срок» (Пс. 1:3) как относящийся к мужчине, который каждую субботнюю ночь выполняет свой супружеский долг» (ВТ, Ктубот 62Ь; ср. ВТ, Бава Кама 82а). «Зогар» обращается к этому представлению, но с мистической точки зрения: «Но ученики, которым известны пути Торы, должны проснуться в полночь, чтобы учиться, воссоединиться с Общиной Израиля и восхвалять святое имя святого Царя. И время их связи — в тот ночной субботний час, когда в мире находится Милость, когда они могут получить милость от Общины Израиля и Святого, Благословен Он, и тогда их называют святыми» — Simon, М., and Sperling, Н., trans. The Zohar (5 vols. London: Soncino Press, 1934), 5:93.

8 Эта история сначала появляется в палестинских источниках — МР, Берешит 83, гл. 11:4. Это сборник мидрашей, написанный в Палестине в V в.н. э.

9 См. Elstein, Y., and Lipsker, A. ‘Joseph Who Honors the Sabbath’: An Exploration of a Thematic Series (ивр.) // Encyclopedia of the Jewish Story: Sippur Okev Sippur (Ed. Y. Elstein, A. Lipsker, and R. Kushelevsk. Ramat-Gan, Israel: Bar-Ilan University Press, 2004), 53–78; Elstein, Y., and Lipsker, A. Joseph Who Honors the Sabbath: A Thematological Test Case // Fabula 37 (1996), 87-112. Авторы перечисляют 35 версий сказки «Йосеф, который соблюдает субботу» и 15 версий «Портного из Рима» и анализируют их, сравнивая как с еврейскими, так и с нееврейскими традициями и версиями, относящимися к данному фольклорному сюжету. Одним из ключевых текстов сказки «Йосеф, который соблюдает субботу» являются респонсы р. Ахая Гаона из Шабхи (680–752). Др. версии этой сказки можно найти в сочинении XI в. «Хиббур яфе ме-га-йешуа»: Hirschberg, Η. Z., trans. and ed. Hibbur Yafe me-ha-Yeshu'ah [14зящное сочинение…] (Jerusalem: Mossad Harav Kook, 1954), 21–22. Пересказы этой истории, относящиеся к XIII в., присутствуют в европейских рукописях и антологиях. Эта сказка входила в сефардские этические книги: Aboab, I. Menorat ha-Maor [Источник света] (Jerusalem: Mosad Harav Kook, 1961), 338 ch. 156, — и в сборники Агады: Ibn Chaviv, Ya. Ein Yaakov: ^rThe Ethical and Inspirational teachings of the Talmud (Northvale, NJ: Aronson, 1999), 116. Данная сказка была включена также в «Майсе бух» (1602) — сборник сказок на идише: Gaster, М., trans. and ed. Maaseh Book (2 vols. Philadelphia: Jewish Publication Society, 1 S>34), 1:9-11 no. 6. Оригинальный текст на идише можно найти: Maitlis, J., ed. The Book of Stories, Basel 1602 (Buenos Aires: Ateneo Literario en el Instituto Cientihco Judio, 1969), 25–27 no. 2. Так же как и «Портной из Рима», сказка «Йосеф, который соблюдал субботу» вошла в научные и популярные антологии XIX–XX вв.: см. Araki [Arakie], Н. Sefer ha-Maasiyyot [Книга сказок] (Bagdhad: Huzin, 1892), 24a no. 33; Bialik, Η. N., and Ravnitzky, Y. H., eds. The Book of Legends: Sefer ha-Aggadah. Legends from the Talmud and Midrash (New York: Schocken, 1992), 491 no. 61; Bin Gorion, M. J., ed. Mimekor Yisrael: Classical Jewish Folktales (Bloomington: Indiana University Press, 1990), 175–176 no. 91.

10 Эта сказка входит в состав «Тысячи и одной ночи»; см. Burton, R. Е, trans. The Book of the Thousand Nights and Night (10 vols. London: Burton Club, 1885), 9:134–165.

11 См. Pingree, D. Astrology // Dictionary of the History of Ideas: Studies of Selected Pivotal Ideas (Ed. P. P. Wiener. New York: Scribner’s, 1968). 1:118–126.

12 Altmann, A. Astrology// Encyclopaedia Judaica 3 (1971), 794.

13 Авраам пришел в Ханаан из «Ура Халдейского» (Быт. 11:31), а вместе с ним в процессе культурной миграции пришли и астрологические познания, которыми обладали халдеи, — так считали и во время Авраама, и в раввинистический период. Согласно Артафану (между 250 и 100 до н. э.), Авраам учил египетского фараона астрологии, см. Charlesworth, J. Н., ed. The Old Testament Pseudepigrapha (2 vols. Garden City, NY: Doubleday, 1983), 2:897. Согласно Иосифу Флавию («Иудейские древности», кн. 1, гл. 7), Аврааму был известен ход небесных светил и он выводил существование Бога из их регулярности. Схожая мысль представлена в Книге Юбилеев (12:16–18). Вне зависимости от того, откуда пошло это представление, считалось, что Авраам умел предсказывать по звездам. Астрология в библейском тексте называется ицтагнинут — именно так обозначалось знание, которым обладали звездочеты фараона.

14 «Армарос [научил людей] разрешению от магических чар, Бара-кийал — астрологии, Кокабэль — созвездиям, Эзекеэль — распознаванию облаков, Аракиэль — знамениям земли, Шамсиэль — знамениям солнца, и Сариэль — движению луны» (1 Ен. 8:3).

15 Термин ицтагнинут (от греч. στεγανός — «закрытый, покрытый») связан с гороскопом и удачным временем для начинания чего-либо:

• Р. Элиезер га-Модаи сказал: «Праотец Авраам умел читать по звездам, и поэтому все цари Запада и Востока сбегались к его дверям» (ВТ, Бава Батра 16b).

• В отличие от Авраама, который умел читать по звездам (ВТ, Йома 28Ь).

• [Авраам сказал]: «Господин мира! Я смотрел на свою судьбу по звездам, [и увидел, что у меня не будет сына]». Сказал ему [Бог]: «Перестань заниматься астрологией, звезды не имеют силы над народом Израиля» (ВТ, Недарим 32а; Шабат 156а).

Но все же термин ицтагнинан чаще всего обозначает звездочетов фараона (ВТ, Брахот, 4а, Санхедрин, 101b, Сота 12b, 1ЗЬ). В ВТ (Санхедрин 49а) появляется термин ицтагнинай, но из контекста понятно, что речь идет об умении предсказывать, но не о самих предсказателях. Термин халдай (халдей) применяется к конкретному звездочету, который жил в период написания Талмуда (ВТ, Брахот 64а, Шабат 119а, 156b, Санхедрин 91а, Евамот 21b, Псахим 11 ЗЬ). Термины астролог и астрология также восходят к греческому и встречаются в палестинских источниках по отношению к прозелитам, бывшим, помимо прочего, еще и астрологами (ИТ, Шабат 6:10, Авода Зара 2:2), и к другим явным образом нееврейским персоналиям (МР, Берешит 1:4), в особенности к звездочетам фараона (МР, Шмот 1:18, 1:21, Бе-мидбар 19:3). Этот термин употребляется и как общее название профессии, не имеющее отсылки к этнической принадлежности (МР, Когелет 1:14). Еврейские названия планет см. в ВТ, Шабат 156а.

16 Термин мазаль очень редко встречается в Иерусалимском Талмуде, в отличие от Вавилонского (например, Псахим 27b [1:1], Авода Зара 42d [3:3]).

37 ГДЕ ЖИВЕТ БОГ ИЗРАИЛЕВ?

Это было еще до того, как арабы уверовали в единого Бога. У них разразилась война с соседями. И тогда первый министр сказал королю:

— Ваше величество! Среди нас живет один народ — евреи. Говорят, что их бог очень могущественен. А в такой сложной ситуации хорошо бы помолиться могущественному богу.

Король спросил своего первого министра, как еврейский бог выглядит и в каком месте к нему можно обратиться (арабский король привык поклоняться солнцу, луне и звездам).

— Я не знаю, — ответил первый министр. — Но это наверняка знает их раввин.

Король послал за раввином и сказал ему:

— Мне поведали, ваш бог очень могущественен. Пожалуйста, расскажи мне, как он выглядит. У него есть лицо, как у тебя или у меня, чтобы я мог к нему обратиться? Я хочу попросить вашего бога, чтобы он помог мне победить врагов. Скажи мне, в какую сторону повернуться, чтобы с ним поговорить?

Раввина этот вопрос изумил до глубины души, и он сказал:

— Я не могу дать вам ответа на этот вопрос.

Тогда король разозлился и сказал:

— Если в течение трех дней ты или кто-то из твоего народа ответит мне, в какую сторону обратиться, чтобы поговорить с вашим богом, тогда евреи у меня будут в большой чести. Если же ответа не будет, то мои люди придут и перережут вас.

И король тут же написал письма — так, чтобы раввин видел, — и разослал их по всем областям, а в письмах было написано, чтобы арабы готовились перерезать евреев, если те через три дня не ответят на королевский вопрос. Раввин ушел от короля с тяжелым сердцем и, придя домой, известил всю еврейскую общину, что надвигается большое несчастье. Евреи тут же надели свои лучшие одежды, достали свитки Торы из арон га-кодешей и учредили пост. Их рыдания доносились до самих небес, потому что кто же может сказать королю, как выглядит Бог? И кто же может сказать королю, в какую сторону повернуться, чтобы Бог ему помог? Бедные евреи не сомневались, что скоро придет их смертный час.

Тем временем дочка раввина, которой было четырнадцать лет, вернулась из школы. Услышав эту историю, она сказала отцу:

— Не беспокойся! Я отвечу на вопрос короля.

— Дочь моя, ну что ты понимаешь в таких вещах? — возразил ей отец. — Ты еще слишком молода. Ох, горе нам, горе! Все пропало!

— Ничего не пропало! — сказала ему дочь. — Иди к королю и скажи ему, что через три дня я отвечу на его вопрос.

Раввину ничего не оставалось, кроме как пойти к королю и передать, что сказала его дочь.

Через три дня раввин и его дочь надели свои лучшие субботние одежды и отправились к королю. По пути они заметили, что в городе полно арабов, которые съехались по приказу короля. Все они были вооружены ножами, топорами и другим смертоносным оружием. И все они ждали только знака, чтобы начать убивать евреев. Между тем дочь попросила отца:

— Отец, мне нужно пять грушей¹.

— Зачем тебе пять грушей, дочь моя? — спросил раввин.

— Мне нужно купить кое-что, что докажет верность слова Божьего перед королем.

— Дочь моя, тебе нужно всего пять грушей? — удивился раввин. — Может быть, тебе нужно сто или тысячу лир? Не скупись, дочь моя, ведь под угрозой жизнь всей общины.

— Нет, отец, — ответила девочка. — Мне нужно ровно пять грушей.

Раввин дал дочери пять грушей, она зашла в лавку, купила что-то и положила в кармашек платья. И вот они добрались до королевского дворца и зашли внутрь. Когда король увидел раввина, он грозно спросил его:

— Ну что же, можешь ты ответить на мой вопрос? Если нет, через полчаса мои люди начнут вас резать.

— Ваше величество задали очень простой вопрос, — ответил раввин. — На него сможет ответить даже моя юная дочь.

Король презрительно улыбнулся, увидев девочку. По лицам его министров тоже пробежала улыбка. Тогда король сказал дочери раввина:

— Пожалуйста, ответь на мой вопрос.

— Поставьте мне стол в центре зала, — попросила девочка.

Стол поставили, и арабы столпились вокруг него, чтобы посмотреть, что будет.

— Дайте мне блюдце, чтобы положить туда то, что я принесла с собой, — снова попросила девочка.

Ей принесли блюдце. Тогда она вытащила из кармашка платья свечку, поставила ее на блюдце, зажгла и тут же спросила громким голосом:

— Ваше величество, скажите мне, куда направлен лик свечи?

— Но у нее нет лика! — удивленно ответил король.

— Так же и с Богом, — ответила девочка. — Его лик — по всей земле, поскольку вся земля полна Славой Божьей. Куда бы вы ни повернулись, Он ответит вам.

Слова девочки понравились королю. «Я получил верный ответ о их боге», — подумал он. И тут же он послал своих людей объявить, что резня евреев отменяется. Вот так мудрость маленькой девочки спасла всю еврейскую общину от смерти. С тех пор евреи были там в чести и жили в благополучии.

Рассказано Давидом Амиэлем (его семья приехала в Израиль из Египта) Малке Коген в 1978 г. в Холоне, Израиль.

Культурный, исторический и литературный контекст

Ср. эту сказку со сказками ИФА 3870 (наст. т., № 34) и 6870 (наст. т., № 35). Все три, а также сказки ИФА 13068 (обе — наст. т.) иллюстрируют, помимо прочего, нарративную изобретательность рассказчиков, которые сплетают из традиционных тем, образов и мотивов новую историю, которая совсем не обязательно поддерживает традицию, в ней эпизоды, роли и действия персонажей изменяются, чтобы описать определенную ситуацию.

38 ДОЧЬ РАВВИНА И ЧУДЕСНЫЙ РЕБЕНОК

Жил-был в Багдаде, в Ираке, раввин. Община попросила его отправиться в Иерусалим собирать пожертвования. А раввин тот был вдовец, и была у него прекрасная дочь шестнадцати лет от роду. Отец попросил ее:

— Когда я отправлюсь в Иерусалим, веди себя так, как будто я рядом. Сиди дома и не ходи ни к соседям, ни еще куда на улицу.

В доме у того раввина была комната, где стояло множество пузырьков с лекарствами. Однажды, когда он вернулся из синагоги, он нашел на полу мертвого скорпиона. Тогда он сделал из него лекарство и положил в пузырек.

И вот раввин открыл дверь этой комнаты, показал дочери пузырьки и наказал так:

— Когда тебе станет скучно, приходи сюда и смотри на разные пузырьки, но не трогай пузырек с лекарством, которое я сделал из скорпиона.

И раввин уехал. Через какое-то время его дочь сказала себе: «Почему мне нельзя пить из скорпионьего пузырька?»

Взяла и выпила — она была очень любопытной. И после того, как выпила, тут же забеременела.

Теперь ей было стыдно выходить из дома, даже чтобы купить поесть. Сосед сжалился над ней и стал сам, по доброй воле, покупать ей еду (он не знал, что девушка беременна).

После того, как она родила сына, соседи помогали ей. Когда мальчику был годик, он вел себя так, как будто ему четыре, а когда ему исполнилось два, он сказал матери:

— Мама, дедушка уже на пути домой, он вернется сегодня. — А попозже сказал: — Иди к двери, дедушка приехал.

И так оно и было.

Никто не понимал, что это за ребенок, поскольку он был совсем не похож на других детей.

Однажды на евреев обрушилось большое несчастье. Король задал вопрос, на который обязательно нужно было ответить, иначе он уничтожит всех евреев — издаст против них указ. И евреи стали поститься и читать псалмы, чтобы этого избежать.

И тогда мальчик сказал:

— Я завтра отвечу на вопрос, не беспокойтесь.

Раввину было стыдно: как могла его дочь забеременеть и родить ребенка? Ему стыдно было даже идти в синагогу, поэтому он заперся дома.

Люди просили его:

— Ты привез нам пожертвования, а потом исчез. Пожалуйста, приходи в синагогу — против евреев готовится ужасный указ.

Тогда раввин все-таки пошел в синагогу, а за ним увязался его внук. Мальчик залез на возвышение в синагоге и сказал:

— Я отвечу на вопрос, и вы все будете спасены.

Тогда они отправились к султану и предстали перед ним. А вопрос султана был такой: «Если замужняя женщина любит другого мужчину, что с ней нужно сделать?»

Мальчик сказал султану:

— Если я отвечу на твой вопрос, султан, ты расстроишься и будешь сожалеть об этом. То, что я скажу, будет тебе не к чести.

Но султан настаивал.

Тогда мальчик рассказал ему историю:

— Жил-был однажды король, у которого был попугай. Этот попугай приносил ему известия о врагах и предупреждал его, если враги собирались на него напасть. И король любил попугая. Однажды попугай попросил отпустить его на семь дней: он хотел присутствовать на празднестве — его сестра выходила замуж. И пообещал принести королю особый подарок. И он принес с собой семечко, когда вернулся. Король посадил его, и скоро на том месте выросла яблоня, которая давала особенные яблоки, не похожие на обычные. Все министры завидовали королю из-за попугая, поэтому ухмылялись и насмехались над ним. Когда он обращался к министрам за советом, те отвечали: «Поди спроси попугая!» Король разозлился и убил попугая, но потом очень сожалел об этом и умер от горя.

Мальчик повторил:

— Не стоит тебе, султан, получать ответ на свой вопрос. Ты будешь жалеть об этом.

Но султан упорствовал. Тогда мальчик продолжил рассказ:

— У короля, который умер от горя, потому что убил своего попугая, был сын, который стал править вместо него. И у сына был орел, который приносил ему известия о врагах. Молодой король очень любил своего орла. Однажды он вместе с орлом долго-долго шел, и стала его мучить жажда. Тогда он уселся под фиговым деревом, а на дереве жила змея. С листьев дерева падали капли. И молодой король подумал, что это вода, собрал немного жидкости в шапку и уже собирался ее выпить, но тут орел опрокинул шапку и все пролилось. Тогда король снова собрал жидкости, и снова орел опрокинул шапку. Король, мучимый жаждой, разозлился и в гневе убил орла. А когда залез на дерево, то увидел змею и понял, что орел хотел его спасти. Король рыдал и горевал об орле: «Я совершил ужасное преступление!» — и очень мучился. Слышишь, султан? Ты будешь сожалеть, если услышишь ответ на свой вопрос.

Но это не помогло, султан настаивал.

Тогда мальчик попросил, чтобы все министры сели.

— Мне тяжело это говорить, ты будешь сожалеть об этом, — сказал мальчик.

— Говори, не бойся, — ответил ему султан.

— У твоей жены сорок любовников, и она развлекается с ними в твоем подвале. А сейчас она танцует там голой.

— Я не верю. Пойдем со мной, — сказал султан.

Они спустились в подвал и увидели в точности все, как описал мальчик. Тогда султан убил свою жену и всех ее любовников, а мальчик в ту же секунду исчез (поскольку его поручение было выполнено).

Рассказано Шуламит Заирой, родом из Багдада, сейчас живет в Бней Браке, Цви Замири 5 ноября 1994 г.

Культурный, исторический и литературный контекст

Данная история имеет сложную структуру: она состоит из двух эпизодов — начального и конечного, которые, в свою очередь, образуют рамочную конструкцию для двух похожих между собой историй. С компаративистской точки зрения, каждая из частей истории имеет аналоги в различных культурах, и это превращает данную сказку в мозаику, собранную из частей различных традиций. Начальный эпизод напоминает, с одной стороны, постбиблейские, а с другой — средневековые европейские истории. Два встроенных сюжета похожи на индийские сказки, которые представлены в средневековых ближневосточных и европейских источниках. Финальный же эпизод принадлежит известной арабской средневековой традиции. Все эти мотивы встречаются также в нарративных традициях других культур.

Описание истории Багдада и еврейской общины, проживавшей там, см. в комментарии к сказке ИФА 17357 (наст. т., № 29).

Начальный эпизод

Чудесный ребенок играет центральную роль в начальном и завершающем эпизодах сказки. Его образ составляют черты и действия, отсылающие к другим героям постбиблейской еврейской и европейской средневековой традиций, однако в целом он нов для еврейской традиции. Рассказчики — уроженцы стран Ближнего Востока и Азии — привносят специфические детали в развитие тематических направлений: зачатие, умение говорить с рождения, сверхъестественные способности, предназначение и продолжительность жизни. Формулировка этих тем иногда идет в русле еврейской устной традиции, а иногда нет. Иными словами, краткость сказки позволяет показать, что изменения не являются случайными, а происходят по четким правилам. В длинных сказках с отсылками к различным традициям это может быть не столь очевидно.

Случайное зачатие и бесплодие

Случайное зачатие, с которого начинается сказка, является противоположностью бесплодия — тема, которая часто встречается в библейских, постбиблейских, средневековых и более поздних еврейских текстах. Такое событие требует этиологии, нарративного объяснения, в то время как бесплодие требует телеологии, рассказа о действии, направленном на излечение от бесплодия, и о его последствиях (рождение выдающегося человека). Случайное зачатие имеет либо божественную, либо демоническую причину, как и излечение от бесплодия. Дуализм божественного и демонического уходит корнями в представления и верования древнего Ближнего Востока. Эти начала не всегда являются противоположностями, и, как показывает изучение сказок и соответствующих терминов, иногда границы между ними крайне размыты.

К примеру, христианство приняло идею божественного зачатия, а вера в инкубов — ее демонический вариант. В противоположность данному верованию, в этой сказке противопоставляются друг другу два отверстия в женском теле: влагалище и рот. Зачавшая девушка по-прежнему остается девственницей, только зачатие происходит через рот, а не через влагалище. Магическая жидкость, которую выпивает девушка, сделана из скорпиона, в схожей сказке — из черепа. И только в одной сказке (ИФА 292) магическое зелье сделано из кости, которая росла на голове, — аллюзия на фаллос (ср. с мотивом Т511.8.2 «Зачатие от принятия лекарств»), В более поздней еврейской традиции отношения между людьми и демонами переворачиваются и земные мужчины чаще грешат тем, что женятся на демоницах или вступают с ними в половую связь.

Рассматривая еврейские традиции об излечении от бесплодия, можно заметить, как они изменялись с ходом времени. В библейских историях от бесплодия излечиваются с помощью божественного вмешательства. Дважды Бог провозглашает рождение Исаака: один раз Аврааму (Быт. 17:16–19) и один раз Аврааму и Сарре (Быт. 18:10–15). Ангел сообщает Маноаху и его жене о рождении Самсона (Суд. 13:2-25), Бог отвечает на молитвы Анны и обещает ей ребенка (1 Цар. 1:4-20).

В раввинистической литературе в биографических нарративах о выдающихся персонажах обычно отсутствует эпизод рождения, также он обычно опускается и в более поздних биографиях важных для еврейской культуры личностей. Возможно, это связано с влиянием христианства и важной для христиан истории о рождении Иисуса. Но вполне вероятно, что в устной традиции сохранялись истории о рождении. История о рождении р. Иегуды (МР, Берешит 509–510 гл. 58:2; ВТ, Кидушин 72b), которая все же присутствует в раввинистической литературе, не является историей о бесплодии и зачатии. В литературе Талмуда и мидрашей бесплодие имеет демоническое происхождение, а излечением от него является ритуал экзорцизма, осуществляемый раввином. С этой точки зрения бесплодие находится в той же культурной категории, что и случайное зачатие (ИТ, Санхедрин 7:13). См. сказки ИФА о бесплодии в хасидской традиции: 708 (т. 2, № 1), 2644 (т. 1, № 23), 2830 (т. 1, № 18), 4735 (т. 1, № 45) и 6471 (т. 1, № 2).

Умение говорить с рождения

Тема новорожденных, умеющих говорить с самого рождения, также достаточно запутанна, поскольку взгляды о происхождении этого чудесного умения менялись на протяжении истории, и оно считалось то божественным, то демоническим. Священник Мельхиседек, Ной и Моисей умели говорить с рождения. Но эта способность происходила не только от Бога: к примеру, ею были наделены дети нефелимов, сверхъестественных существ, спускавшихся к земным женщинам (Быт. 6:4).

В Средние века это умение было связано с Иеремией и Бен Сирой. Первый был пророком Страшного суда, второй — умным ребенком, перехитрившим тех, кто был старше его. Речь — один из ключевых аспектов данной сказки. Ребенок пытается не выдать тайное знание, которым обладает. В средневековой мессианской истории о чудесном ребенке его показательная черта — немота, которая не дает ему открыть мессианское знание. В тот момент, когда он открывает это знание, он умирает [1]. Подобные характеристики в образе чудесного ребенка схожи с известными в еврейской традиции темами и мотивами, однако, как заметили исследователи, они отсылают также к средневековой легенде об уэльском волшебнике Мерлине.

М. Гастер проводит аналогию между Мерлином и Бен Сирой, гениальным ребенком, чей образ тоже имеет схожие черты с образом чудесного ребенка [2]. Мерлин только частично соответствует модели чудесного ребенка. У него не было отца, а королевские мудрецы, услышав историю о том, как забеременела его мать, заподозрили, что его отцом был инкуб. Будучи еще ребенком, он разгадывал тайны и пророчествовал, но в его биографии отсутствуют другие обстоятельства, характерные для чудесного ребенка: умение говорить с рождения и короткая жизнь, — напротив, он становится уважаемым старым волшебником. Впервые история о Мерлине была записана Гальфридом Монмутским (ок. 1100–1154), а затем в поэтической форме появилась в «Деяниях британских королей» (Gesta Regum Brittaniae-, 1236–1254).

Притчи

В притчах, которые рассказывает чудесный ребенок, он олицетворяет себя сначала с попугаем, а потом с орлом. Он одновременно является и субъектом, и объектом притч, излагая их как предупреждение: его знание настолько неприятно для короля, что несет в себе угрозу и для посланца. Во встроенных нарративах попугай и орел имеют схожие роли, однако символически это две совершенно разные фигуры. Попугай — это комнатная птица, в то время как орел — птица охотничья. В рамках еврейской нарративной традиции попугай обычно олицетворяет оклетеванного еврейского советника при дворе (см. комментарий к сказке ИФА 13068, наст. т., № 36).

Мудрый попугай представлен в литературе Средней Азии в «Тути-наме» («Книга попугая»), написанной Зийей ад-Дином Нахшаби (ум. 1350) на персидском языке. «Тути-наме» состоит из 52 историй, некоторые имеют аналоги в «Шукасаптати» («Семьдесят рассказов попугая») — произведении с похожим рамочным нарративом на санскрите (вероятно, XII в.). Попугай в этих историях «может предсказывать будущее даже за десять дней до того, как что-нибудь произойдет» и рассказывает сказки жене, отговаривая ее от измены отсутствующему мужу. В настоящей истории попугай напоминает также птицу из «Сказки о купце, его жене и попугае» цикла «Тысяча и одна ночь», где обманутый муж убивает попугая, который рассказывает ему о похождениях его жены: жена и ее любовник изобразили звуки бури, и купец решил, что попугай лжет [3].

История про орла более очевидна. В ней отсутствуют аллюзии на другие истории, она представляет собой прямое предупреждение о поспешном и необратимом жестоком действии по отношению к благодетелю, чье благодеяние не было понято. Самая распространенная версия этой истории была обозначена как фольклорный сюжет 178А «Ллевелин и его пес (Брахман и мангуст)». Эта история присутствует в «Панчатантре» — индийском сборнике сказок, написанном на санскрите между 300 и 570 гг. н. э. Перевод этого памятника, опубликованный в 1859 г. Теодором Бенфеем (1809–1881), оказал большое влияние на развитие фольклористики.

Перемещению этого сюжета с Востока на Запад помимо устной передачи, возможно, способствовали и некоторые литературные сочинения: «Калила и Димна» и «Синдбад-наме», или «Книга Синдбада» (Синдабара). «Калила и Димна» — это перевод «Панчатантры», которая в процессе своего путешествия с Востока на Запад была переведена на иврит. Она включает в себя историю «Брахман и мангуст». В «Книге Синдбада» присутствует рамочная история о женских хитростях, которая, вероятно, была создана в Персии, но имеет частично индийское происхождение. Эта история появляется и в пересказах этой книги на иврите [4].

В Европе от «Книги Синдбада» ведут свое происхождение два произведения: роман «Долопатос», где присутствует восточная версия сказки (она называется «Собака»), и «Роман о семи мудрецах».

Следует отметить, что в последней версии индекса фольклорных сюжетов «Типы международных фольклорных сказок» его составитель Ганс-Йорг Уттер выделяет мотив В331.1 «Верный сокол убит из-за недопонимания» в отдельный фольклорный сюжет, обозначая его как сюжет 178С «Мучимый жаждой король убивает своего верного сокола». Хотя этот фольклорный сюжет присутствует и в современной Индии, он гораздо больше распространен на Ближнем Востоке и в арабоговорящих регионах, о чем свидетельствуют и сказки, записанные в ИФА.

Самый древний вариант этой истории, скорее в форме сообщения о происшествии, нежели притчи, присутствует в Иерусалимском Талмуде, в диалоге между р. Меиром и р. Иегошуа б. Леви, где каждый из них толкует библейский стих «Если угодны Господу пути человека, он примирит с ним даже врагов» (Притч. 16:7). Мудрецы ссылаются на две версии истории, когда собака (или домашняя змея) спасают жизнь человеку, не давая ему отведать еду, которую ела ядовитая змея (ИТ, Трумот 8:7).

И Вавилонский, и Иерусалимский Талмуд содержат только отсылки к таким историям (как в данном случае), но не рассказывают их полностью. Сам сюжет был известен еще в поздней Античности: он появляется в одной из басен Афтония Антиохийского (кон. IV в.н. э.).

Подтип, к которому относится данная сказка, отличается от обобщенного сюжета 178 «Верное животное убито в порыве гнева» не только видом животного-защитника (в подтипе это птица, а в общем сюжете — млекопитающее), но и тем, что в греческой и среднеазиатской версиях отсутствует ребенок, которому, как казалось, животное нанесло вред. Домашнее млекопитающее, которое защищает ребенка, — это центральный образ в древней индийской и средневековой европейской версиях этого сюжета.

Завершающий эпизод

Заключительный эпизод — это история о муже, который беспокоится, хранит ли жена ему верность. В классическом варианте этой истории в арабской литературе ее героем является самаркандский царь Шахзаман, который отправляется навестить своего брата Шахрияра, правителя Индии и Китая. Находясь во дворце у брата (это начало рамочного нарратива в «Тысяче и одной ночи»), он узнает, что жены брата неверны ему. В данной сказке раскрыть королю измену жены — предназначение жизни чудесного ребенка: сделав это, он умирает.

1 Эта история называется «Невуат га-йелед» («Пророчество ребенка»), Bin Gorion, М. J., ed. Mimekor Yisrael: Classical Jewish Folktales (Bloomington: Indiana University Press, 1990), 295–297 no. 162.

2 См. Gaster, M. The Legend of Merlin // Folklore 16 (1905), 415–418.

3 См. Burton, R. E, trans. The Book of the Thousand Nights and Night (10 vols. London: Burton Club, 1885), 6:132–134.

4 См. Epstein, M. Tales of Sendebar: An Edition and Translation of the Hebrew Version of the Seven Sages Based on Unpublished Manuscripts (ивр. и англ.) (Philadelphia: Jewish Publication Society, 1967), 164–167; Habermann, A.M. Mishlei Sindbad: Sippur Mezimat Eshet Melekh Hodu ve-Hokhmat Sindbad ve-Shiv’at Yoatzei ha-Melekh [Истории Синдбада…] (Tel Aviv: Mahbarot le-Sifrut, 1946), 23.

39 ИСТОРИЯ О ПРИНЦЕ И ПРИНЦЕССЕ

Жили-были принц с принцессой, был у них один-единственный сын, и звали его Азиз. Азизу было шестнадцать, он был высок, хорош собой и смел. Ему нравилось соревноваться с друзьями, и он всегда побеждал соперников, поскольку хорошо стрелял из ружья. Тогда ружья были только у знатных людей. Иногда он брал отцовское ружье, уходил далеко-далеко в горы и охотился. А отец всегда предупреждал Азиза, чтобы он никому не нанес вреда.

Отца Азиза — а он был в высоком военном чине — однажды призвали на войну. Он позвал Азиза й сказал ему так:

— Послушай, сын мой, для нашей страны настали тяжелые времена, и я должен выполнить свой долг отечеству — я отправляюсь на войну. Кто знает, когда я вернусь. Твоя мать беременна и скоро родит. Поэтому выслушай и выполни мой наказ: если она родит мальчика, присматривай за ним и воспитывай его, а если девочку — убей ее.

— Я понял, отец, — сказал Азиз, услышав эти страшные слова. Он знал, что спорить с отцом без толку. Так что он промолчал и не спросил, что значит этот странный наказ.

И вот отец ушел на войну, а Азиз остался с матерью. Спустя несколько месяцев мать родила девочку. Азиз в это время был далеко от дома и вернулся только через два месяца. И когда, вернувшись домой, он увидел чудесную малышку, очень обрадовался. Но тут он вспомнил завет отца. Азиз пожалел сестру и мать и стал думать, что можно сделать. И придумал. У их соседа-ткача недавно родился сын, он был такого же возраста, как и Зеенат¹ (они назвали так девочку, потому что она была очень красива). И тогда Азиз с соседом договорились поменять детей.

Отец вернулся с войны только спустя семь лет. Зеенат, росшая в доме ткача, стала к тому времени красивой девочкой, а сын ткача, который рос в доме у Азиза, был, наоборот, очень нехорош собой.

Когда отец вернулся, он спросил Азиза:

— Итак, Азиз, кого родила мать?

— Сына, — ответил Азиз.

Отец обрадовался, услышав это, поскольку его терзали подозрения: он видел, что его сын не похож ни на кого в семье.

Однажды отец увидел, как играют Зеенат и сын ткача. Зеенат строила замки из песка, а сын ткача собирал нитки и пытался соткать из них штаны. Тогда отцу все стало ясно. Он подозвал Азиза и указал ему на играющих детей:

— Девочка — моя дочь и твоя сестра, а мальчик — сын ткача, нашего соседа, — сказал он и добавил грозно: — А ты лжец! Иди сейчас же и убей свою сестру.

Азиз взял меч и лопату, погрузил их на лошадь, а сверху посадил Зеенат. Так они поехали на кладбище.

На кладбище Зеенат спросила:

— Что ты копаешь, Азиз?

Он не ответил, только горько заплакал и повернулся к ней спиной, чтобы она не видела его слез. Когда он закончил копать и выбрался из ямы, Зеенат подбежала к нему и подарила ему цветы, которые только что собрала. Когда девочка увидела, что Азиз весь перепачкался, она начала оттирать его от грязи. Азиз обнял, расцеловал ее и разрыдался. И тогда сказал тихо сам себе: «Почему моя сестра должна умереть? Почему она не может жить, как я, как мой отец, как любой другой человек? Почему смерть предназначена именно ей?»

И Азиз решил не выполнять приказание отца. Он зарыл могилу обратно и сказал Зеенат:

— Пойдем, нам нужно сбежать отсюда.

А про себя подумал: «У нас с ней одна судьба».

Зеенат не хотелось покидай родной дом, но Азиз убедил ее, и она молча с ним согласилась. Он не объяснил Зеенат, почему копал могилу и почему потом закопал ее обратно.

Сели они на верного коня и отправились в другую страну, надеясь не встретить по пути никого из жителей родной страны. На те деньги, которые у него были, Азиз покупал еду, а когда деньги кончились, он продал коня и оставил себе только меч. Так они добрались до соседней страны и остановились там в полуразрушенном доме. Азиз нашел работу, а Зеенат готовила дома еду и каждый вечер ждала возвращения брата.

Тем временем Зеенат выросла. В свои семнадцать она была очень красива. Многие молодые люди в городе просили ее руки, но она всем отказывала, да и брат не соглашался никому ее отдавать. Женихи не переводились и очень досаждали брату с сестрой, и решили они перебраться куда-нибудь в другое место.

Азиз купил кобылу и погрузил на нее их пожитки. На все деньги, которые у него были, он купил охотничье ружье, и они тронулись в путь. Так они блуждали, пока не увидели дом на высоком холме. Вокруг него возвышались поросшие лесом горы, а внизу текла река. И оба они тут же поняли, что будут жить здесь.

Азиз каждый день уходил на охоту в ближний лес. Перед уходом он каждый раз наказывал сестре, чтобы она никому не отпирала дверь — кто бы это ни был.

Однажды Азиз вернулся из лесу с двумя детенышами гориллы: он убил в лесу их мать и забрал детенышей домой. Когда гориллы выросли, они стали как домашние животные. Они сторожили дом и забрасывали камнями каждого, кто приближался к холму.

Однажды Зеенат отправилась купаться к реке, и река унесла ее гребень. Она очень расстроилась, поскольку другого гребня у нее не было. Вечером она сказала об этом Азизу, и он отправился искать гребень. Но не нашел. Королевские слуги, которые каждый день поили из этой реки коней, вытащили гребень из воды, а в нем были пряди волос Зеенат. Кони, понюхав гребень и волосы, отказались пить, и королевские слуги рассказали об этом королю. Тот разгневался:

— Кто смеет портить воду моим коням?

Но когда увидел волосы на гребне, тут же влюбился в их обладательницу.

У Зеенат и Азиза жизнь шла своим чередом. А вот король не находил себе места. Он тосковал по девушке с чудесными длинными волосами и решил даже сходить к ведьме. Он дал ей волосы и сказал:

— Найди мне девушку с такими волосами.

Ведьма искала по всей стране, но не нашла девушку. И сказала королю:

— Ваше величество, я искала по всей вашей стране, но не нашла девушку с такими волосами.

Однажды Зеенат отправилась к реке принести воды, чтобы искупаться, и увидела королевских слуг с конями возле реки. В тот же вечер она рассказала об этом брату, и с того дня он приносил воду сам, когда возвращался с охоты.

Однажды король вместе со своими слугами отправился на охоту. Увидели они странный дом на вершине холма и поняли, что там живут люди. Но когда приблизились к дому, гориллы стали бросать в них камнями, и им пришлось отступить.

На следующий день король послал старую ведьму посмотреть, кто живет в этом доме на вершине холма. Ведьма подобралась к дому ночью, когда гориллы были внутри. Азиз спал и ничего не слышал. А вот Зеенат услышала шорохи и встала посмотреть, кто там. Она увидела старуху, и та попросила ее:

— Пожалуйста, пусти меня в дом. Я боюсь спать снаружи — тут столько диких зверей.

Зеенат пожалела старуху, пустила ее в дом, не сказав об этом Азизу, и устроила ей постель в подвале. На следующий день, когда Азиз ушел на охоту, Зеенат осталась со старухой. Когда днем Зеенат заснула, старуха вынула из-за пазухи прядь волос, которую дал ей король, и поняла, что это прядь волос этой девушки. Ночью, когда Зеенат, Азиз и гориллы спали, ведьма выбралась из дома, пришла во дворец и рассказала королю о прекрасной девушке, которая живет вместе с братом на вершине холма.

Затем ведьма вернулась и снова забралась спать в подвал. Когда утром Азиз ушел на охоту, старуха подошла к Зеенат и сказала ей:

— Послушай, дочь моя, что за жизнь у тебя здесь вместе с братом? Сколько это будет продолжаться? Ты что же, не собираешься замуж?

— Брат мне даже думать о замужестве не позволяет, — ответила Зеенат. — Он говорит, что, когда найдет себе жену, выдаст и меня замуж, но я не знаю, когда это случится.

— Послушай моего совета, — сказала старуха, — король этой страны послал меня сказать тебе, что он хочет на тебе жениться. Ему не важно, откуда ты, красива ты или нет. Он хочет на тебе жениться, и все тут.

— Я согласна и хотела бы, — ответила Зеенат, — но мой брат никогда на это не согласится.

Тогда старуха посоветовала ей:

— Завтра заткни гориллам уши воском, чтобы они не услышали, как подъедут королевские всадники. Когда они придут за тобой, твой брат уже не сможет им отказать. Вдобавок к этому полей ступеньки халвой². Когда твой брат отправится утром на охоту, он поскользнется, упадет и наверняка от боли потеряет сознание. Тогда приедут королевские всадники и займутся им, а гориллы ничего не услышат.

Зеенат согласилась, что это хороший план.

И старуха ушла. Ночью Зеенат встала и приготовила воск и халву. Воском она заткнула уши гориллам и заперла их в подвале, а халву вылила на ступеньки.

С утра Азиз услышал шум около дома. Он выглянул в окно и обнаружил, что к дому скачет сотня всадников, все ближе и ближе. Он в спешке оделся, но когда выбежал из дома, то поскользнулся на ступеньках, которые Зеенат полила халвой, скатился с них кубарем да так и остался лежать без сознания. Когда всадники добрались до дома, они пронзили Азиза мечом, а Зеенат, одетую в свои лучшие одежды, посадили в карету и увезли. Она забрала с собой двух горилл, а тело брата так и бросила у двери, даже не накрыв его ничем.

Спустя час мимо проходил караван верблюдов, и его предводитель услышал стоны, доносившиеся из дома. Он подошел и увидел, что там лежит раненый человек. В караване был доктор, он зашил Азизу раны, взвалил его на верблюда, груженного хлопком, и отвез к себе домой.

Азиз постепенно поправлялся и однажды открыл глаза. Всадники, проткнувшие его мечом, не задели важных органов, и Азиз остался в живых.

Азиз пробыл у доктора два года, и тот очень заботился о больном. Азиз совсем выздоровел, но внешне изменился.

А вероломная Зеенат счастливо жила в королевском дворце и даже думать забыла о брате, который спас ей жизнь. Ее окружали слуги, горничные и рабы. «Чего мне переживать об убитом брате?» — думала она.

Королевские слуги приручили горилл, но забыли вытащить у них воск из ушей, так что от животных не было никакой пользы.

И вот пришел день, когда Азиз, от души поблагодарив доктора, оставил его дом и пустился в путь. Он твердо решил убить свою вероломную сестру. Добравшись до дворца, он попросился работать — пасти коней. Король принял его, и Азиз проработал полгода. Он узнал своих горилл, но когда звал их, как обычно, они ничего не слышали.

Азиз понял, что у горилл воск в ушах, вычистил его, и теперь, когда снова позвал, гориллы прибежали к нему.

Однажды король решил провести соревнование по стрельбе. Каждый, кто умел стрелять в цель, мог прийти в королевский дворец. Азиз услышал об этом и сказал сам себе: «Это единственный способ отомстить вероломной Зеенат». И он решил принять участие в соревновании.

Привели коней, и каждый из соревнующихся выбрал себе одного. А Азиз, хорошо знавший коней, выбрал себе лучшую кобылу. Всем выдали по ружью и прочее снаряжение, и все поскакали стрелять в цель. И Азиз вышел из этого соревнования победителем.

Его одели в королевские одежды и назначили телохранителем короля. Азиз всегда был подле короля, но ему никак не удавалось подобраться к сестре, когда она была одна, чтобы незаметно убить ее. Через полгода король снова устроил соревнование по стрельбе. И королева Зеенат сидела среди других почтенных гостей, справа и слева от нее — по служанке.

И вдруг Азиз спросил:

— Что вы мне дадите, если я пристрелю голубя промеж двух воронов?

Он тут же повернулся, подскакал на быстроногой кобыле, направил ружье на сестру и выстрелил. Пуля попала в переносицу, ровно между глаз, и она упала бездыханная. Азиз пронесся дальше, призвал к себе горилл и вместе с ними отправился в свою родную страну. И гориллы нападали на всех, кто его преследовал.

Спустя месяц он оказался на родине, перед домом отца и матери. Его родители ослепли, рыдая о нем и Зеенат, но как только услышали голос сына, так обрадовались, что прозрели. Они обняли Азиза, и радости их не было конца.

Азиз рассказал родителям все, что с ним произошло, ничего не упуская. Он поведал о предательстве сестры и о том, как наказал ее. С тех пор ее имя стало позорным ругательством, и когда кого-то проклинали, то говорили так: «Да будь ты проклят, как вероломная Зеенат!»

Записано в 1957 г. по памяти Захарией Гамлиэлем, родом из Йемена, сейчас живет в Йинноне, на севере Негева.

Культурный, исторический и литературный контекст

Ср. эту сказку со сказкой ИФА 10084 (т. 1, № 43), где приказ убить сестру следует астрологическому предсказанию. В настоящей сказке приказ не получает объяснения и представлен как «последняя воля отца» (мотив J154 «Мудрые слова умирающего отца»), уходящего на войну. Такой приказ — не обязательный элемент в подобных историях. В некоторых традициях он отсутствует, и брат с сестрой покидают дом в силу иных причин. Приказ убить сестру обычно появляется в арабских версиях, а также в версиях, которые рассказывают евреи — выходцы из арабских стран.

Как пишет Эль-Шами, «взаимоотношения между братом и сестрой крайне важны в арабских субкультурах и играют решающую роль в организации, развитии и сохранении структуры семьи и других связанных с ней институтов» [1]. Они настолько важны, что Эль-Шами даже назвал их «синдром брата и сестры». Эти сложные взаимоотношения проявляются в верности, любви и защите, с другой стороны, для них характерны зависимость — не всегда добровольная, а также зависть и страх расставания. Этот тип сказки можно воспринимать как проекцию страха быть покинутым. Если рассматривать ситуацию с точки зрения брата, то он жестоко мстит сестре за то, что у нее появился муж или любовник. Сказка начинается с рождения девочки, что воспринимается как разрушительный феномен для всей семьи. Гармония восстанавливается только с ее смертью.

1 El-Shamy, Н.М. Brother and Sister. Type 782*: A Cognitive Behavioristic Analysis of a Middle Eastern Oikotype (Bloomington: Indiana University, 1979), 1.

40 СМЕДА РМЕДА

Послушайте, Бог везде, но сейчас Он [берет за руку ближайшего слушателя] в наших руках и в руках слушателей.

В нашем доме да будет шелк и хлопок, а дом мусульман да будет разрушен, и сами они да будут истреблены в мгновение ока¹.

Сейчас я вам расскажу. Жила-была женщина. У нее были сын и дочь — это все, что у нее было в целом мире. И ее дочь постоянно проводила время с подругами: она ходила с ними в школу, причесывалась, играла и смеялась вместе с ними.

В один прекрасный день соседка, мать ее подруг, сказала девочке:

— Послушай, почему ты постоянно вертишься вокруг моих дочерей? Твоя мать не обращает на тебя внимания, не любит тебя и ничего для тебя не делает. Убей ее.

— Как же мне ее убить? — спросила девочка. — Что мне нужно сделать?

— Что тебе нужно сделать? — переспросила соседка. — Найди змею и положи ее в горшок с маслом.

Что же было дальше, мои дорогие друзья?² [Делает жест рукой в сторону слушателей.]

Итак, девочка сказала соседке:

— Как же я убью свою мать?

— Возьми змею и положи ее в горшок с маслом, — сказала соседка, — а потом прикинься больной, иди спать и скажи ей: «Мама, приготовь мне баркухш³». А когда она скажет: «Вставай, о брат моей дочери, иди и принеси масла», скажи ей: «У него руки грязные». «Вставай, отец моей дочери, и иди». Скажи ей: «У него руки волосатые». «Вставай, служанка, и иди». Скажи ей: «У нее руки черные. Ты сходи, мама». И когда она пойдет и засунет руки в горшок с маслом, она умрет. И тогда твой отец придет ко мне и попросит меня стать его женой, а ты станешь мне милее всех на белом свете.

Хорошо. Бедная девочка так и сделала. Она пошла к матери и сказала ей:

— Я не пойду сегодня в школу.

— Почему же, дочь моя?

— Я больна, мама.

— Дочь моя, что я могу для тебя сделать? — спросила мать.

— Я хочу спать, — ответила ей девочка.

И она пошла спать. А бедная мать со всей нежностью и любовью расстелила дочери постель и уложила ее спать.

— Я твоя каппара⁴, — сказала она девочке, — как мне тебе помочь?

— Приготовь мне немного баркухша, — сказала девочка.

А она уже подложила гадюку в горшок с маслом, да сохранит нас Господь от такого⁵.

Девочка выпила лекарство, а мать отправилась готовить ей баркухш.

— Поднимайся, брат моей дочери. Иди и принеси масла.

— У него руки грязные, — сказала девочка.

— Служанка, поднимайся, сходи и принеси масла.

— У нее руки черные.

— Отец моей дочери, поднимайся и иди.

— Нет, у отца руки волосатые. Ты сходи, мама. И помой перед этим руки.

Хорошо. Мать встала со своего кресла, помыла руки, бедная женщина, упасти вас Бог от такого [поворачивается к слушателям].

И как только бедная мать зашла в тот распроклятый подвал, на нее набросилась гадюка, и она умерла.

Упаси вас Бог от такого и от всякого зла [поворачивается к слушателям]. Она умерла, бедная женщина.

Хорошо, прошло семь дней, восемь дней, прошло какое-то время. [Обводит рукой слушателей, поворачивается к ним: ] А теперь ничего не говорите!⁶

Однажды та девочка встала и пошла к дочерям соседки, как у нее это водилось. Она провела с ними время: помылась, приняла душ и оделась.

Соседка сказала ей:

— Теперь, когда твой отец остался один с тобой и твоим братом, пойди и скажи ему, чтобы он на мне женился, и ты станешь мне самым дорогим человеком на свете.

Хорошо. Девочка пошла к отцу и сказала ему:

— Отец, нехорошо жить, как мы живем. Ты так и хочешь остаться без жены? Вон, смотри, наша соседка — мы ее любим, и она нам хороший друг. Женись на ней, и она будет заботиться о нас.

— Ох, дочь моя, — ответил ей отец, — сейчас не время для свадьбы.

Но девочка так умоляла его, бедняжка, что он согласился и женился на ней, на соседке.

Ничего не говорите! И что же стали делать ее семь дочерей? Они встали над бородой отца — отца той девочки — и стали мочиться.

Если вы меня извините [поворачивается к слушателям], они перепачкали ему бороду и всю одежду.

Бедняга встал и сказал:

— Господи, кто же наделал такое?

А новая жена ответила ему:

— Мне так больно за тебя и твою дочь [машет рукой]. (Извините меня [поворачивается к слушателям]). Да, она сделала то, что хотела сделать.

— Господи, моя дочь никогда бы это не сделала — ни она, ни ее брат. Не смей говорить такого!

— Как нам с ней поступить? — сказала ему новая жена. — Давай [трясет рукой] запрем ее на ночь в пекарне, и ты увидишь, что она делает.

Они заперли девочку на ночь в пекарне. А на следующее утро отец проснулся в таком же виде, как и накануне, — соседкины дочери продолжали это делать день за днем.

Они пробирались к дырке в крыше, над пекарней, и делали это.

Соседи уже стали возмущаться:

— Господи, дочь моя, неужели ты думаешь, что с дочкой твоего мужа что-то не в порядке? Она выходит из пекарни, мочится и возвращается. И они запирают ее, бедняжку, в комнате.

Ничего не говорите, мои дорогие друзья! [Поворачивается к слушателям.]

Прошло время, и королевский сын сказал, что ищет себе жену.

Никто не остался дома, пришли даже бродяги, попрошайки и люди, которые скоблят себе лицо раскаленной докрасна глиной⁷.

Не говорите ничего, мои дорогие друзья! [Поворачивается к слушателям.] Отец девочки, которую заперли в пекарне, собрался ехать в Марракеш.

Соседкины дочери сказали ему:

— Привези мне платок.

— Туфли, — попросила другая.

— Платье, — попросила третья.

Он поднялся и сказал жене:

— Дочь моя, пойду спрошу у бедной сироты, чего ей привезти.

— Сядь, сядь, — сказала ему жена, — сядь посиди [опускает руку]. Она там вся в саже и нечистотах, зачем тебе идти туда и спрашивать у нее?

— Нет, я пойду к ней, к бедняжке, какой бы она ни была, — ответил ей муж.

Он отправился в пекарню и сказал дочери:

— Я еду в Марракеш за покупками. Королевский сын ищет себе жену, и дочки моей жены уже сказали, что им привезти. А что мне привезти для тебя?

— Отец, привези мне семь орехов, — ответила девочка.

— Хорошо, дочь моя.

Итак, он отправился в Марракеш и накупил столько всего, что забыл, бедняга, про орехи. На пути домой он вспомнил, о чем его просила дочь, и вернулся обратно в Марракеш. И что же он купил? Он купил целый мешок орехов. Но в мешке была дырка, и пока он шел, орехи высыпались из мешка, так что в конце их осталось ровно семь.

Он вернулся, он купил дочери орехов. И сказал:

— Дочь моя, возьми орехи. Это то, что дал тебе Бог и твоя удача. Я купил тебе, дочь моя, целый мешок, но потом…

— Дай мне их, отец, — ответила девочка. — Семи вполне достаточно, чтобы принести мне удачу, Бог пошлет мне ее.

Хорошо. Она взяла эти семь орехов и спрятала их.

А король в эго время собирался жениться. Мачеха (упаси вас Бог от таких бед) перемешала [поворачивается к слушателям] разное зерно: ячмень, пшеницу, рожь, — собрала все это в одной комнате, полезла на чердак⁸ и так сказала своей падчерице:

— Если ты не переберешь эти зерна, я тебя сживу со свету⁹.

И она оставила девочку в комнате с зерном. И девочка разрыдалась — пока она вытирала один глаз, начинал плакать другой.

Она разгрызла первый орех. Он был пустой.

Разгрызла второй орех, и оттуда появился Самсам-Хахам¹⁰ [разводит руки, чтобы показать, какой он был большой]. И когда он вышел наружу, вместе с ним появилась и девочкина удача.

— Все, что пожелает моя госпожа, будет сделано!

— Ты видишь, в какой я беде? — спросила девочка.

Хорошо. Самсам-Хахам работал, не покладая рук, перебирал зерно. Это сюда, в этот мешок, это туда, в другой мешок, это снова сюда. Когда он закончил, в комнате не осталось ни одного зернышка. А потом он исчез, испарился.

Бедняжка разгрызла третий орех, и из него появился всадник верхом на зеленом коне, и меч у него тоже был под цвет коня — зеленый.

— Все, что пожелает моя госпожа, будет сделано!

— Что твоя госпожа желает? — спросила девочка. — Желает, чтобы ты перенес ее отсюда на королевский свадебный пир.

Всадник взял ее и понес. И приодел ее, чтобы она выглядела как надо. Да дарует вам это Господь даже безо всяких сказок и историй. Пусть дарует вам удачу и долгие годы жизни вашим мужьям¹¹.

Он превратил ее в красивую девушку и на плечах принес на королевский праздничный пир.

Девочки болтали между собой, и одна из них сказала:

— Мама, мама, мама, смотри — это же наша сестра. Вот она идет.

— Тихо, — сказала мать. — Это королевская дочь.

Вот как сказала мачеха.

Да оградит вас Бог от таких несчастий [поворачивается к слушателям.]

— Это, — говорит она, — принцесса. А наша бедняжка все еще заперта в темной комнате.

Хорошо. Люди смеются, едят и пьют. Девочку посадили за королевский стол, она села, ест и пьет в королевском доме, на свадебном пиру.

Хорошо. Свадебный пир подходит к концу, все уже разошлись, и только она одна осталась. Она разгрызла первый орех¹² — пусто. Разгрызла второй — пусто. И так она дошла до последнего, седьмого, ореха. Разгрызла его — и появился всадник на красном коне, и волосы у него были в цвет коня — красные.

— Все, что пожелает моя госпожа, будет сделано! [Кивает головой.]

— Госпожа хочет, чтобы ты сейчас отнес ее обратно в пекарню, куда ее посадила отцовская жена.

А комната-то чистая, в ней ни зернышка.

Пока всадник нес ее обратно, она потеряла туфлю. Ни у кого больше не было такой туфли, и, конечно же, ее нашел королевский сын, который подыскивал себе жену.

Он сказал:

— Есть только одна девушка, которой подойдет эта туфелька.

К нему привели всех девушек, которые жили в этой стране, — всех. Одной туфелька была велика, другой мала. Его слуги встали и сказали:

— Мы попробовали надеть эту туфельку всем. Осталась только одна девушка — она сидит в пекарне.

— Приведите мне ее, — сказал королевский сын.

А девушкина мачеха сказала:

— Не стоит этого делать, мой господин. Она вся в саже и нечистотах, зачем приводить ее к вам?

Но королевский сын упорствовал:

— Это не имеет значения, приведите мне ее.

И слуги привели девушку. Королевский сын надел ей на ногу туфельку, и та подошла.

— Я хочу на тебе жениться, — сказал он девушке.

— Господин, но она вам не пара.

— Я хочу на ней жениться, — сказал королевский сын.

Хорошо. Служанки отвели ее в купальню, надели на нее платье, которое ей шло, взяли ее, искупали и привели к королевскому сыну.

И он устроил, Богом клянусь, большой свадебный пир, большего никогда не бывало. [Поднимает руки и поворачивается к слушателям: ] Да дарует Господь вам и нам такой пир.

Ничего не говорите! Та проклятая женщина, новая жена, завидовала падчерице. И что же она сделала? Девушка забеременела и скоро должна была родить, бедняжка.

Ничего не говорите! Та женщина встала и сказала своим дочерям:

— Вставайте, пойдемте проведаем вашу сестру и посмотрим, чем наделил ее Бог. (Завистница!)

Ничего не говорите! И они пошли к девушке. Стражники осмотрели их и пустили в королевские покои.

Люди говорили:

— Это жена ее отца с дочерями!

Хорошо. Король пустил их. Они все сели и сказали:

— Пойдем, пойдем с нами, прогуляемся, и тебе станет радостнее на душе.

Они отправились гулять и, когда дошли до колодца, бросили бедную девушку туда. А в колодце жили львы и демоны. Ее бросили в колодец, и она упала на спину львице.

И что же сделали сестры? Что же сделала их мать? Она взяла одну из своих дочерей, слепую на один глаз, подкрасила ее, одела и отправила к королевскому сыну.

Он подошел и заговорил с ней, а она не отвечает. Он спросил у нее:

— Что случилось с твоим глазом?

— Что случилось с моим глазом? — ответила она ему. — Мой брат схватил меня и выбил мне глаз.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с твоим братом? — спросил королевский сын.

А она ответила [шепотом]:

— Что я хочу, чтобы ты с ним сделал? Давай убьем его, положим на кусок хлеба и отправим к нам домой.

— Хорошо, моя дорогая, — ответил королевский сын.

А бедный мальчик все слышал. Он, рыдая, пошел к колодцу, бедняга. Там он сказал сестре:

— Сестра моя, ох, сестра моя, дочь наших отца и матери, печи уже натоплены, ножи уже наточены.

А бедняжка ему ответила:

— Брат мой, ох, брат мой, сын наших отца и матери, я здесь между львом и львицей, на мне королевское платье, а дочери той женщины предали меня.

(Когда я рассказываю эту сказку, у меня всегда текут слезы. Она очень берет за душу [поворачивается к слушателям]). Хорошо. Мимо проходил королевский сын и увидел, что рядом с колодцем сидит мальчик, рыдает и причитает вместе со своей сестрой, а она ему отвечает (это сказка про большое горе).

Тогда королевский сын сказал мальчику:

— Скажи это снова, дитя мое. Повтори, что ты говорил. Скажи это снова.

А мальчик сидит там и говорит:

— Сестра моя, ох, сестра моя, дочь наших отца и матери, ножи уже наточены, печи уже натоплены.

А она отвечает ему так:

— Брат мой, ох, брат мой, сын наших отца и матери, я здесь между львом и львицей, на мне королевское платье, а дочери той женщины поймали меня в ловушку.

Не говори ничего, моя дорогая! Королевский сын сказал волшебнику [поворачивается к слушателям] — он пошел к волшебникам, к величайшему из них и сказал ему так:

— Господин, мальчик сидит у колодца и умоляет кого-то, а кто-то отвечает ему из колодца, и я не знаю, кто это.

А одноглазая девушка, которую мать оставила во дворце, спряталась и не хотела разговаривать с королевским сыном.

Главный волшебник сказал ему:

— Зарежь семь быков, зарежь и брось в колодец.

Хорошо. Королевский сын так и сделал.

Тут из колодца появилась девушка, она слезла со спины львицы [поднимает руки], и у нее на руках был ребенок. Она, бедняжка, родила в колодце, прямо в колодце. Она вылезла из колодца, держа ребенка, и королевский сын тут же подбежал и обнял ее:

— Дорогая моя, кто это сделал?

— Тихо, пойдем, пойдем, пойдем, — сказала она ему. — Ножи, наточенные для моего брата (не дай Бог, чтобы такое когда-нибудь случилось с моими братьями) [поворачивается к слушателям], и печи натопленные будут для одноглазой девушки, и мы пошлем ее домой в мешке.

Хорошо. Он схватил ее, схватил бедную девушку, о которой женщины говорят: «Смеда Рмеда, которая разбила свою счастливую долю собственными руками».

Не говорите ничего! И вот что они сделали: они привели одноглазую девушку, стражники схватили ее, убили и разрубили на кусочки. А потом растопили печь для хлеба и печь для мяса, взяли одноглазую голову и спрятали ее, а куски мяса переложили ломтями хлебом, взгромоздили все это на спину хромой ослице и сказали ей:

— Иди. Иди, откуда пришла.

— Ура, — обрадовалась мать. Ее дочь прислала ей подарок. Она была рада.

Она взяла мешок и дала всем по куску хлеба [разводит руками, как будто раздавая еду] и по куску мяса.

— Вот вам, возьмите немножко.

Не говорите ничего, мои дорогие друзья! А когда она добралась до головы, то узнала голову своей дочери. И тогда она зарыдала:

— Все, кто разделил со мной хлеб, придите и разделите со мной горе.

Дай вам Бог удачи, а вашим детям [поворачивается к слушателям] и мужьям долгие годы жизни.

Девушка была счастлива, и они устроили большой свадебный пир, клянусь Богом, большего нигде не бывало.

Сказка уплывает по реке, а мы остаемся вместе с дорогими гостями.

Было семь яблок, ты съела одно, другая — еще одно, третья — еще одно, а все, что осталось, забрал Авраам. Ладно, оставим Авраама в покое. Может быть, он на ней женился.

Записано Хаей Бар-Ицхак от Фрехи Хафуты около 1981 г. в Сехломи.

Культурный, исторический и литературный контекст

Золушка

Популярность сказки

Если говорить о народной сказке, доминирующей в мировой литературе, то, вне всяких сомнений, это «Золушка». Ее называют самой известной сказкой в мире. Это история о бедной девушке, которая волшебным образом попадает на королевский бал и, спеша домой до двенадцатого удара часов, теряет туфельку, благодаря которой позже ее узнают. Принц находит ее, и через некоторое время они играют свадьбу. Сказка о Золушке известна во всех устных традициях мира.

Сейчас эта сказка известна также и в литературной обработке и является неотъемлемой частью литературных сборников народных и волшебных сказок. «“Золушка” представляет собой квинтэссенцию волшебной сказки: несчастная невинная девушка, злые приемные родители и сводные сестры, патриархальная королевская власть и, разумеется, очаровательный принц, и исполнение всем известного желания» [1]. Имя героини стало ключевой метафорой для мужчин и женщин низкого положения, которые поднимаются на вершину социальной лестницы.

Сюжет этой сказки использовался в романах, в опере [2], балете [3] и музыке, в театральных пьесах, в кино и на телевидении [4], он существует также в виде пародии и детской сказки. Есть как минимум два фильма, где главную роль в этой истории играет мужчина [5]: такая вариация истории встречается и в устных традициях — так называемый «мужской вариант Золушки» [6]. Наиболее известные сказки про девушку-Золушку лежат в основе американской популярной культуры. После появления феминистских теорий в литературе и социальных науках Золушка стала символом зависимого, подавленного и пассивного женского поведения. Понятия «миф о Золушке» и «комплекс Золушки» прочно вошли в современный словарь и часто употребляются авторами, ратующими за отход от этой модели [7]. Влияние сказки о Золушке на жизнь множества людей в западном обществе огромно.

За обилием сказок о Золушке в устных традициях народов мира следует и обилие соответствующей научной литературы. Она была и остается предметом различного рода исследований.

Эта история оказалась находкой для мировой детской литературы.

Проверка стеклянным башмачком

Европейская традиция

В европейских вариантах истории Золушку узнают разными способами — например, по кольцу или по тому, что ей удается сорвать золотое яблоко. Самый противоречивый из способов опознания — по стеклянному башмачку. Шарль Перро, использовавший в своей литературной обработке мотив F823.2 «Стеклянные туфельки», даровал ему известность. Этому способствовало и название сказки — «Золушка, или Стеклянный башмачок» (Cendrillon ou la petite pantoufle de verre). Стеклянные башмачки были литературным нововведением Ш. Перро. Французская писательница Мари-Катрин д’Онуа (ок. 1650–1705) опубликовала другую версию этой сказки в своем сборнике «Волшебные сказки» (Les Contes des Fies, 1697). В ее пересказе, который называется «Хитрая Золушка» (Finette Cendron) героиню узнают скорее по туфле, чем по стеклянному башмачку.

Ш. Перро, вероятно, черпал вдохновение из народной традиции, как отметил французский фольклорист Поль Деларю (1889–1956). Но во времена Ш. Перро устная традиция почти не документировалась. Пытаясь доказать, что устная традиция предшествовала литературному нововведению, П. Деларю создает исторический парадокс: Ш. Перро записывает распространенный до него мотив, который был ранее неизвестен, поскольку устные истории не записывались. Поэтому П. Деларю ищет способы подтвердить, что этот мотив уже присутствовал в устной традиции.

Во-первых, отмечает он, стекло и хрусталь были дорогостоящими материалами, наравне с бриллиантами, золотом и серебром, так что стеклянные башмачки — аналог золотым или серебряным вещам или украшенным бриллиантами и жемчужинами. При этом использование стекла может быть скорее метафорическим, чем буквальным. Во-вторых, П. Деларю обращается к заключительной формуле, характерной для французских сказок, в которой появляются стеклянные башмачки:

В-третьих, он ссылается на то, что стеклянные башмачки встречаются в шотландских и ирландских версиях сказки про Золушку.

Последнее утверждение проблематично. Мэриан Кокс обнаружила только шесть примеров сказок, аналогичных сюжету Золушки, где встречаются стеклянные башмачки. И ни одна из них не была записана раньше, чем появился литературный вариант Ш. Перро. Анна Бригитта Рут, рассматривавшая башмачки в фольклоре, вообще не обращается к стеклянным башмачкам, считая, что они не являются мотивом, изначально присущим устной традиции сказки про Золушку [9]. В исследовании М. Кокс присутствуют семь шотландских вариантов этой сказки, и А. Рут рассматривает их, однако все они были изданы позже публикации литературной сказки III. Перро. Вполне возможно, как предполагает П. Деларю, что во всех этих вариантах присутствуют более ранние эпизоды и мотивы, однако доказать это крайне сложно. Самая первая шотландская версия сказки про Золушку появляется в «Шотландской жалобе» (The Complaynt of Scotland, 1549), но она не настолько детализирована, чтобы можно было понять, присутствует ли там опознание Золушки по башмачку и мотив стеклянных башмачков.

Сказка, написанная Ш. Перро, сыграла крайне важную роль в дальнейшей жизни сюжета. Появление в этой истории башмачков из стекла (явным образом непрактичного для обуви материала) породило массу теорий и объяснений. Например, французские фольклористы Эммануэль Коскен (1841–1919) и Пьер Сентив (1870–1935) пытались доказать, что родиной этой сказки являются Индия и Египет — страны, которым они охотнее всего приписывали происхождение многих европейских народных сказок. Анджело де Губернатис (1840–1913), один из исследователей солярной мифологии, предложил рассматривать стеклянный башмачок как символическое олицетворение утренней зари, которая не оставляет следов и вообще не имеет ног [10]. Эта интерпретация была сначала единогласно отклонена, а затем столь же единогласно переоценена, но возобладали все же другие интерпретации. Их можно разделить на две группы: рациональные и иррациональные. Исследователи, придерживающиеся рационального подхода, рассматривают проблему с филологической точки зрения и считают, что стекло появляется в этой сказке вследствие лингвистической ошибки: французское слово verre (стекло) было ошибочно напечатано вместо vair (мех) [11]. Сторонники иррационального объяснения придерживаются фольклористического подхода и принимают как данность то, что в народной сказке, где главную роль играет воображение, возможны магия, трансформации и чудеса, вследствие чего там могут существовать и стеклянные башмачки.

Классическая литература

Мотив Н36.1 «Проверка башмачком. Узнавание по тому, подошел ли башмачок» впервые встречается в древней легенде о Родопис. Первым о ней повествует Геродот (V в. до н. э.; «История», кн. 2, 134–135), но в его варианте мотив башмачка отсутствует. По его мнению, история о Родопис является локальной легендой среди греков в Египте, которая призвана объяснить название небольшой, искусно построенной пирамиды «Могила куртизанки». Согласно Геродоту, Родопис была рабыней, которая затем стала богатой куртизанкой — настолько богатой, что могла себе позволить быть похороненной в пирамиде.

В более поздних версиях, которые появляются в сочинениях греческого географа Страбона (64/63 до н. э. — после 23 н. э.; «География», кн. 17) и Клавдия Элиана (170–235 н. э.; «Пестрые рассказы», кн. 12), мотив узнавания по башмачку занимает центральное место. В этих вариантах сохраняется красота Родопис и ее статус (она гетера, куртизанка высшего класса), но до королевского положения она поднимается благодаря судьбоносному вмешательству извне: орел подхватывает сандалию Родопис, пока та купается, и роняет ее на колени царю, который так очарован сандалией, что решает жениться на ее обладательнице.

Орел и сандалия присутствуют также в этиологической истории о созвездии Орла. Согласно этому мифу, Меркурия пленила красота Венеры, но она отвергла его. Юпитер сжалился над ним и послал орла, чтобы тот забрал у Венеры сандалию, пока она купалась, и принес Меркурию в египетскую Амитаонию. В поисках сандалии Венера пришла к Меркурию, и он «получив то, чего желал, поместил орла на небесный свод в благодарность за оказанную ему услугу» (Гигин «Астрономия», кн. 2,16.2).

Клавдий Элиан в «Пестрых рассказах» излагает другую историю, которая имеет черты, характерные для нарративного цикла о Золушке, только вместо проверки башмачком происходит «проверка ожерельем». Это история об Аспазии из Фокеи, сироте, которая была нехороша собой, но с помощью волшебства превратилась в ослепительную красавицу. Однажды она оказалась при дворе с тремя другими прекрасными девушками, но именно она покорила сердце царя своим достойным и скромным поведением. Тогда царь подарил ей ожерелье, которое «достойно дочери или матери царя», но девушке жадность была чужда, поэтому она скромно ответила, что предпочла бы, чтобы царь подарил ожерелье своей матери. Обе истории содержат элементы, которые позже появляются в сказке о Золушке.

В последующих историях цикла о Золушке проверка башмачком становится определяющим мотивом, но о том, характерен ли он только для сказок о Золушке или встречается и в других историях, до сих пор ведутся споры. Грэхам Андерсон, считающий этот мотив характерным только для сказок о Золушке, приводит в доказательство историю о Родопис. Однако та история о Золушке, которую он создает, опирается лишь на фрагментарные традиции из классической литературы и является его собственной спекулятивной конструкцией. Кроме истории о Родопис и Аспазии из Фокеи, он включает в цикл сказок о Золушке романтическую историю об Асенеф, жене Иосифа (см. комментарий к сказке ИФА 4425, т. 1, № 41), которая по своим мотивам и структуре не является сказкой о Золушке. Истории о Родопис и фокеянке Аспазии в том виде, в каком они появляются в классической литературе П-Ш вв. н. э., содержат определенные нарративные элементы, которые встречаются и в сказочном цикле о Золушке (история о восхождении «из грязи в князи»; магическое вмешательство птицы — орла в истории о Родопис и голубки, в которую превратилась Афродита, в истории об Аспазии; победа доброты над жадностью и судьбоносный башмачок), но они не выстраиваются в характерную для сказки о Золушке последовательность.

Сказка о Золушке в Китае и на Дальнем Востоке

Более отчетливые предшественники всемирно известной сказки о Золушке заметны в китайской и тибетской литературе. Впервые сказка о Золушке зафиксирована в письменном виде в IX в.н. э., в период правления династии Тан. Она была записана Дуанем Чэнши (ок. 800–863), «прожившим большую часть своей жизни в долине реки Янцзы, которая в верхней своей части простирается до провинции Сычуань, а в нижней — до огромного города Янчжоу» [12]. Он

Он записал историю, похожую на сказку о Золушке, от слуги у себя дома и издал ее в составе сборника «Собрание забытого наследия» (Youyang zazu xuji, 850–860). История об И Хам (так зовут героиню на диалекте провинций Гуандун и Гуанси), или Е Сянь (мандаринский диалект), скорее всего, согласно Най-тун Тину, происходит «от племен Вьет или Юэ, которые жили тогда в южной части Гуанси или даже в области, которая сейчас является северным Вьетнамом, а тогда была частью Китайской империи» [14]. Дуань отказывается от авторства сказки, ссылаясь на человека, от которого ее услышал: «[Эту историю] рассказал мне Ли Шиюань, который раньше был у меня слугой. Ши-юань был родом из племени, жившего в Янчжоу, и он помнил много странных историй с юга» [15]. Распространение этой сказки в данных регионах можно объяснить энергичной торговлей, которая шла в Бенгальском заливе, Аравийском и Южно-Китайском морях во время правления династии Тан.

Ранние китайские версии сказки о Золушке содержат такие элементы, как девочка, с которой плохо обращаются, проверка башмачком и мотивы, связанные с волшебным помощником, почти в той же последовательности, которая характерна для европейских версий сказки, но мотив S22 «Убийство близкого родственника [матери]», который встречается, к примеру, в настоящей версии, в китайском варианте отсутствует. Зато он обнаруживается в одиннадцатой главе тибетского собрания сказок «Vetālapañcavinśati» (XI в.). Этот вариант несколько выбивается из ряда других дальневосточных сказок про Золушку. Корейский вариант сказки «Кхончхи и Пхатчхи» ближе к китайским, нежели к японским версиям. Вследствие миссионерского влияния в XVI–XVII вв. японские версии стали больше напоминать европейские. В тибетском же варианте присутствует эпизод убийства матери, характерный для сказок о Золушке в Центральной Азии, в арабских странах и у некоторых народов Южной Европы.

В версиях, которые были записаны от информантов в XX в. в Индии, особенно в северном штате Ассам, вторая жена отца убивает мать девочки, а в двух вариантах, записанных на Филиппинах, в смерти жены виноват отец девочки, но такая модель не является характерной для региона в целом.

Сказка о Золушке в Европе

Как было сказано выше, мотивы из сказочного цикла о Золушке возникают в классический период и в поздней Античности. Затем истории о Золушке появляются в европейской литературе начиная с XVI в., например, в «Шотландской жалобе» (The Complaynt of Scotland, ок. 1550). Примерно в то же время по другую сторону Ла-Манша распространяется история о девушке по прозвищу Ослиная Шкура, которой удалось выйти замуж за короля с помощью маленьких муравьев. Она была опубликована во втором издании «Новых забав и веселых разговоров» (Nouvelles Récréations et Joyeux Devis, 1568) Бонавентюра Деперье (ок. 1510/15-1544), куда в дополнение к девяноста сказкам первого издания (1558) были включены тридцать новых. Последняя сказка в дополненном издании называлась «Ослиная шкура». В ней рассказывалось о соперничестве между сестрами: три старших завидуют младшей, которая должна выйти замуж. Мать заставляет ее перебирать зерно (мотив Н1091.1 «Задание: перебрать большое количество зерна [бусин, бобов, гороха] за одну ночь») в качестве условия замужества, и девушка выполняет задание с помощью волшебных муравьев.

К середине XVII в. сказка про Золушку прошла путь от устной передачи к печатной литературе, и изменения, которые она претерпела в процессе, оказали серьезное влияние на ее интерпретацию в европейской музыке, популярной культуре, литературе и современных СМИ. Влияние же сказки на саму устную традицию до сих пор остается объектом изучения. «Кошка-Золушка» (La Gatta Cenerentola) — это шестая сказка, рассказанная в день первый, в «Пентамероне» Джамбаттисты Базиле (ок. 1575–1632). Книга, написанная на неаполитанском диалекте, была опубликована уже после смерти автора в 1634–1636 гг. как «Сказка сказок» (Lo Cunto de li Cunti), а в 1674 г. получила известность под названием «Пентамерон» (Il Pentamerone).

«Кошка-Золушка» важна для рассмотрения данной версии сказки. В обоих вариантах присутствует мотив S22 «Убийство близкого родственника [матери]». Этот мотив встречается в арабских вариантах и в тех, которые рассказывают евреи в арабских странах, однако он отсутствует в европейских версиях. Убийство совершается разными способами. В йеменской версии Ханинаталла убивает мать длинной иглой (мотив S115.2 «Убийство: голова протыкается иглой»), но в «Кошке-Золушке» Базиле, как и в некоторых арабских версиях, Золушка прихлопывает мачеху крышкой ящика (мотив S121 «Убийство крышкой ящика»). Кроме того, ее имя, Зезолла, схоже с именем Злайзла — так зовут героиню в сказке, которую Хасан Эль-Шами записал в 1982 г. в Ливийской пустыне в Египте. Некоторые ученые считают, что эпизод с убийством матери в версии Дж. Базиле действительно родом с Ближнего Востока.

Мотив убийства мачехи отсутствует и в версии Ш. Перро, опубликованной под названием «Золушка, или Стеклянный башмачок» (Cendrillon оu la petite pantoufle de verre), а также в последующих версиях, опубликованных в Европе. Эта сказка не входила в рукопись Ш. Перро 1695 г. Как уже упоминалось, похожая версия была опубликована в том же году мадам д’Онуа под названием «Хитрая Золушка» (Finette Cendron), где в эпизоде узнавания участвует туфель, а не башмачок.

Истории, явно относящиеся к циклу о Золушке, присутствуют и в «Детских и семейных сказках» (Kinder- und Hausemärchen) (1812–1815) братьев Гримм. Это свидетельствует не только о том, что эти сказки действительно циркулировали в устной передаче, но и о том, что они были популярны в связи с модной в то время в Германии литературной обработкой народных сказок. Братья Гримм включили в свой сборник три сказки, в которых модель Золушки является центральной:

№ 21 «Золушка» (Aschenputtel): ФС 510 «Золушка и соломенный колпак» или «Золушка и ослиная шкура» (нов. изд.);

№ 65 «Пестрая шкурка» (Allerleirauh): ФС 510В «Платье из золота, серебра и звезд» (стар, изд.) или «Ослиная шкура» (нов. изд.);

№ 130 «Одноглазка, двуглазка и трехглазка» (Einäuglein, Zweiäuglein und Dreiäuglein)·, одноименный ФС 511.

Из этих трех первая, под названием «Золушка», — сочинение братьев Гримм, которое они написали, согласно их собственному примечанию, собрав в одну «три сказки из Гессена». В последующих изданиях эта сказка, как и другие, редактировалась.

Еврейские версии Золушки, записанные в Восточной Европе, следуют скорее центрально-европейскому, нежели славянскому или ближневосточному подтипам. В них присутствует вступительный эпизод, где Золушка представлена как принцесса, для которой настали тяжелые времена, и она укрывается в еврейской семье, которая спасает ей жизнь. Волшебный помощник здесь не кто иной, как Илия-пророк, а сын раввина выступает в традиционной роли принца [16].

Третья версия, найденная в архиве И.-Л. Кагана в ИВО [17], была записана им в Сморгони (город, который раньше принадлежал Польше, а теперь находится на территории Белоруссии). Вводный эпизод этой версии частично воспроизводит фольклорный сюжет 923 «Любить как соль», который присутствует в некоторых европейских версиях сказки о Золушке. Ицхок-Лейбуш Перец (1851/52-1915) создал литературную версию Золушки на идише, представив ее как рассказанную ему кем-то историю. Свое произведение, которое называется «Сватовство, или Соре Бас Тойвим» (1904–1915), он начинает так: «Сказка, которую я сейчас вам расскажу, необычайно хороша, и каждое слово в ней — чистая правда. Ее не найдешь ни в какой книжке, она не записана ни в каком общинном пинкасе. Мне ее рассказал один замечательный человек, который тоже ее от кого-то услышал» [18]. Соре Бас Тойвим — это волшебный сказочный помощник, она также известна среди восточноевропейских евреев как автор женских молитв (скорее символический автор, чем реальный). Сефардские версии сказки про Золушку следуют модели, которая характерна для средиземноморских и арабских стран и схожа с данным вариантом. В арабском варианте, который также рассказывается среди евреев в арабских странах, превалирует мотив убийства матери. Однако в балканских версиях встречается также мотив каннибализма (G10 «Каннибализм»),

Сказка о Золушке в тропической Африке

В Азии и Европе сказка о Золушке передавалась как в устной, так и в печатной форме. В тропической Африке устная форма передачи была практически единственно возможной, хотя миссионеры могли распространять эту сказку и в печатном виде. Африканские версии содержат все наиболее важные мотивы, характерные для цикла сказок о Золушке; иногда сказка об африканской Золушке соседствует с историями о семьях каннибалов.

Интерпретация сказки

Популярности сказки про Золушку соответствует огромное количество посвященных ей научных, критических, интерпретационных и аналитических работ. В рамках всего корпуса научной литературы по этой теме можно различить три основных подхода: исторический, психоаналитический и социокультурный. Исторический подход концентрируется в разной мере на тех чертах, без которых мы не можем себе представить сказку о Золушке, даже если они встречаются и в других сказках: проверка башмачком, плохое обращение с героиней в семье и последующее окружение ее лестью, когда она выходит в большой мир или собирается замуж.

В контексте сказки женская ножка с мужской точки зрения имеет эротические коннотации. Литературная история сказки и тот факт, что впервые она была зафиксирована в Китае, позволяет предположить, что существует связь между обычаем бинтовать ноги женщинам в Китае, восхищением, которое вызывает маленькая женская ножка, и возникновением мотива проверки башмачком. Однако эротическая символика не ограничивается территориально Китаем и присутствует также в азиатских и европейских традициях.

Распространенность символических смыслов может частично объяснить феномен популярности этой сказки. Вне зависимости от китайского обычая и от того, где она на самом деле появилась, сказка могла разойтись по всему миру только в условиях общей символической интерпретации башмачка и ножки.

В еврейской традиции эротическая составляющая хоть и не столь велика, но все же присутствует. Сандалия играет важную символическую роль в ритуале отказа от левиратного брака. Мужчина, который отказывается жениться на вдове своего умершего брата, должен сказать: «Я не хочу жениться на ней». А вдова брата «пусть подойдет к нему, на глазах у старейшин, снимет с его ноги сандалию, плюнет ему в лицо и скажет: “Вот так поступают с тем, кто не созидает род брату своему!” А произошедший от него род получит среди сынов Израилевых прозвище: Род Разутого» (Втор. 25:9-10).

Сандалия играет символическую роль и в юридической сделке, которой является женитьба, что описывается в Книге Руфи как древний обычай: «В древности у израильтян был обычай: при передаче права на выкуп, чтобы скрепить договор, человек снимал с себя сандалию и давал другому. Так израильтяне подтверждали договор. “Покупай ты” — сказал родственник Боазу и снял сандалию» (Руф. 4:7–8).

Следы символического использования сандалий в брачной церемонии можно найти у племени туарегов в Сахаре. Обувь также может символизировать отмену свадьбы. В XVII в. у евреев в Гессене, Германия, был обычай, согласно которому «жених должен подарить невесте и ее семье башмачки в день свадьбы», однако кагал города счел этот обычай слишком расточительным и постановил, чтобы «подарки дарились только невесте — пара ботинок и пара туфель» [19]. В сказке на идише, которая была записана в 1926 г. в Гродно (на тот момент Польша, сейчас Белоруссия), молодой человек дарит девушке, на которой хочет жениться, золотые башмачки в знак серьезности своих намерений [20].

Схожая ассоциативная связка между башмачками и свадьбой обнаруживается в XIX в. среди «некоторых общин в Палестине… среди которых был распространен обычай перед свадьбой убедиться в том, что невесте подходят туфли. Для этого жених отправлял в дом невесты сапожника. Одновременно с этим ритуалом определялся точно день свадьбы» [21].

Мимо эротической символики башмачка не прошел и психоанализ, но она не становится центральной темой в психоаналитической интерпретации этой сказки. Зигмунд Фрейд, рассматривавший в целом появление сказочных тем и персонажей в сновидениях, упоминает Золушку наряду с другими женскими персонажами сказок и мифов, такими как Корделия, Афродита и Психея. Вслед за Бруно Беттельгеймом положение Золушки в семье стали описывать в терминах сиблинговой конкуренции, фокусируясь прежде всего на враждебности сводных сестер. Более того, Б. Беттельгейм, строя свою теорию в основном на сказке «Кошка-Золушка» из сборника «Пентамерон» Дж. Базиле, имеющей много схожих мотивов с настоящей версией, обнаруживает у Золушки комплекс Электры.

Однако в настоящей версии сказки больше проявлен другой психологический аспект — отношение Золушки к своей матери. То, что Золушка в этой версии убивает свою мать, отражает не только ее враждебность по отношению к материнской фигуре, но и полное ее отрицание. В психоаналитических терминах это можно назвать «расщеплением». «Наверное, наиболее известное проявление расщепления — это разделение всех внешних объектов на “абсолютно хорошие” и “абсолютно плохие”, при этом мнение относительно объектов может полностью и резко меняться и они могут вдруг переходить из одной группы в другую. Точно так же резко могут меняться чувства и отношение к конкретному человеку» [22]. Расщепление представляет собой защитный механизм, который встречается при тяжелой психологической патологии и, как указывают клинические наблюдения, уходит корнями в детский опыт.

Интерпретация сказки о Золушке по аналогии с защитным механизмом расщепления переносит психологический акцент с сиблинговой конкуренции на отношения между матерью и дочерью. Настоящая версия (бытовавшая в XI в. в Тибете, в XVII в. в средиземноморских странах и сейчас в этнических общинах в Израиле) смещает этот акцент, подтверждая универсальную глубинную природу сексуальности и давая надежду на успех тем, кому плохо живется дома. Похожим образом в фольклорном сюжете 510В «Платье из золота, серебра и звезд», который является частью сказочного цикла о Золушке, присутствует вызов к изменению существующей ситуации.

Мотив убийства матери отсутствует в самой ранней, китайской, версии. На основе имеющихся у нас данных невозможно определить, относятся ли истории, в которых присутствует этот мотив, «к более раннему слою», как это утверждает Вайн Шлепп. По его мнению, «сложно себе представить ситуацию, в которой этот мотив был бы добавлен к уже существующей истории» [23]. Тем не менее нарраторы, рассказывая сказки, вставляют и выпускают различные эпизоды вне зависимости от их культурного значения. Для интерпретации сказки о Золушке важна не древность мотива, а сам факт его существования и повторения в рамках сказочного цикла.

Мотив убийства матери сводит на нет современные интерпретации сказки. В этой ситуации Золушка уже не беззащитная жертва и не зависимая девочка, которая ждет, пока ее спасет прекрасный принц. Наоборот, она активный — если не душевнобольной — персонаж, который совершает преступление, противоречащее собственным интересам, то ли по глупости, то ли из-за аморальности, то ли в силу глубокой психологический патологии.

Существование этой версии бросает вызов современным трактовкам. Джек Ципес всячески осуждает сказку о Золушке как модель, на основе которой в современном мире воспитываются девочки. Б. Беттельгейм считает, что эта история артикулирует «ступени личностного развития, которые необходимо пройти, чтобы достичь самореализации, и представляет их в форме сказки — так, чтобы каждый смог понять, что ему нужно сделать, чтобы стать полноценным человеком» [24].

Дж. Ципес, наоборот, рассматривая сказку с позиции западной культуры, выделяет искаженное представление о женщине. Он характеризует сказку о Золушке как историю, которая основывается на «сексистских ценностях и пуританской этике и воспитывает общество, где для выживания необходимы соревновательность и успех» [25]. Но та Золушка, к которой большей частью обращаются авторы психоаналитических, литературно-социальных и феминистских интерпретаций, является продуктом литературной традиции XVIII–XX вв. В устной традиции ее образ куда более неоднозначен, рассказчик может ею восхищаться и смеяться над ней, жалеть ее или ей завидовать. Современные европоцентристские интерпретации отражают лишь идеи конца XX в. и не могут поэтому быть применимы ко всем ее версиям.

Сейчас наблюдаются попытки возродить теорию Якоба Бахофена (1815–1887), который анализировал сказку в ракурсе матриархата и наследования по материнской линии и считал, что история о Золушке — это след более раннего уровня эволюции человека. Но данная версия и другие варианты, где присутствует эпизод убийства матери, указывают на то, что сказка более многогранна. Неудачи и успехи Золушки требуют литературного и этнографического анализа, который опирался бы на исторический и культурный фон каждого из вариантов и, таким образом, охватывал всю широту и глубину человеческих чувств, которые проецировались на столь неоднозначную историю о Золушке.

Заключительная формула

Рассказчица завершает свою сказку формулой, кодой. Сказке как художественному тексту, который предлагается слушателям по случаю радостных и печальных семейных событий или без особого повода, на крышах, во дворах или дома, необходима формула, которая завершала бы вымышленный или исторический нарратив и его рассказывание. Заключительные формулы, так же как и открывающие, имеют своей целью обрамить историю и отделить ее от обычных разговоров, которые могут вестись до и после рассказа. Заключительных формул много, но в целом их можно разделить на два типа: риторические и жанровые.

Риторические формулы делятся на две группы в зависимости от их отношения к нарративу. Внутренние завершающие формулы опираются на содержание рассказанной истории. Наиболее известные из них — это различные вариации фразы «lebte lange Zeit vergnügt» (жили долго и счастливо), которая обрела популярность благодаря братьям Гримм и их сборнику немецких сказок «Детские и семейные сказки» (1812–1815). Внешние завершающие формулы, одну из которых использует рассказчица настоящей сказки, это фразы, которые не связаны с сюжетом истории и просто призваны обозначить ее конец.

Жанровые заключительные формулы, как можно понять из названия, привязаны к определенному жанру. В легендах это может быть подтверждение, что все рассказанное происходило на самом деле, за счет привязки к известному месту, человеку, времени, ритуалу или обычаю; часто в таких заключительных фразах содержится указание на их место в обществе. Завершение притч отсылает большей частью к существующей в культуре этической системе, а завершение сказок — к тому, что это вымышленная история.

Нарратор настоящей сказки использует полностью либо частично три внешние риторические заключительные формулы: утверждение, что Бог велик; отделение сказки, которая поплывет по метафорическим рекам, от рассказчика, который останется со своими слушателями; индивидуализацию аудитории: части истории представлены яблоками, которыми рассказчица кормила своих слушателей. Авраам, которого она назвала по имени, — это молодой человек ее внучки, и она завершила свой рассказ пожеланием: как принц женился на героине сказке, так, возможно, и Авраам наконец сделает предложение ее внучке и женится на ней.

1 Robbins, A. The Fairy-Tale Facade: Cinderella’s Anti-grotesque Dream // Journal of Popular Culture 32 (1998), 101.

2 Например, опера «Золушка» (Париж, 1759), комп. Жан-Луи Ларуэтт (1731–1792), автор либретто Луи Ансом (1721–1784); опера «Золушка» (1810), комп. Никола Изуар (1773–1818), автор либретто Шарль-Гийом Этьенн (1777–1845); опера «Золушка» (Санкт-Петербург, 1810), комп. Даниэль Готлиб Штейбельт (1765–1823), автор либретто Шарль-Гийом Этьенн; опера «Золушка, или Торжество добродетели» (1817), комп. Джоаккино Россини (1792–1868), автор либретто Якопо Ферретти (1784–1852); опера «Золушка» (1899), комп. Жюль (Эмиль Фредерик) Массне (1842–1912), автор либретто Анри Казн (1859–1937); опера «Золушка» (Венеция, 1900, затем Бремен, Германия, 1902), комп. Эрманно Вольф-Феррари (1876–1948), автор либретто Мария Пецце-Пасколато; опера «Золушка» (Санкт-Петербург, 1906–1907), комп. Борис Владимирович Асафьев (1884–1949); и детская опера «Золушка» (1980), комп. Питер Максвелл Дэйвис (род. 1934).

3 Например, балет «Золушка» (1899, постановка 1908), комп. Иоганн Штраус-сын (1825–1899); балет «Сказка о Золушке» (1940), комп. Франк Мартен (1890–1974); балет «Золушка» (1941–1944), комп. Сергей Сергеевич Прокофьев (1891–1953), и балет «Золушка» (1946), комп. Раймон Шеврёй (1901–1976).

4 Последние сто лет сказка о Золушке была и остается востребованной в искусстве театра и кино. На ее основе сняты следующие фильмы: «Золушка» (1898, реж. Джордж Альберт Смит, 1864–1959), «Золушка» (1899, реж. Жорж Мельес, 1861–1938), «Современная Золушка» (1915, реж. С.Р. Бридгам, 1878–1927), «История вечной любви» (1998, реж. Энди Теннант, род. 1955) и «Аспет: Американская Золушка» (1990, реж. Том Девенпорт, род. 1939). Фильмы про Золушку снимали в России: «Золушка» (1947, реж. Надежда Кошеверова, 1902–1989) — и в Германии: «Золушка» (1922, 1955, реж. Лотта Рейнигер, 1899–1981, и Фриц Геншов, 1905–1977) — и много где еще. Наибольшую популярность среди американских фильмов завоевала «Золушка» 1950 г. (реж. Клайд Джероними, 1901–1989, и Уилфред Джексон, 1906–1988; продюсер Уолт Дисней, 1901–1966).

5 Первый фильм — Cinderella Man (1917), сцен. Эдвард Чайлдз Карпетнер (1872–1950) и Джордж Лоан Таккер (1872–1921), реж. Дж. Л. Таккер. Второй фильм — Cinderella Man (2005) (в российском прокате «Нокдаун». — Примеч. пер.), сцен. Клифф Холингсворт и Акива Гольдсман, реж. Рон Ховард (род. 1954).

6 Хартланд приводит сказку из Кабулеса, Алжир, где героя, победителя дракона, узнает сапожник, а затем ему предлагают принцессу и трон в качестве награды за храбрость, см. Hartland, Е. S. The Legend of Perseus: A Study of Traditions in Story Custom and Belief (3 vols. New York, 1972), 1:62–61.

7 Образ Золушки был назван метафорой, моделью и архетипом поведения американских женщин в 1930-1940-е гг. в книге: Wylie, Р. A Generation of Vipers (New York: Farrar & Rinehart, 1942), 44–51, 184–204. Автор считает, что модель поведения Золушки стала образцом для американских женщин, которые стремятся к материальному и социальному успеху и убегают от реальности в вымышленный мир богатства, что не соответствует скромности сказочной Золушки.

8 Delarue, Р. From Perrault to Walt Disney: The Slipper of Cinderella // Cinderella: A Casebook (Ed. A. Dundes. New York: Garland, 1982), 114.

9 Rooth, A.R. The Cinderella Cycle (Lund: Gleerup, 1951), 103–110. Сцена опознания Золушки, вне зависимости от того, из чего сделан башмачок, отсутствует во многих европейских версиях сказки.

10 Как ученый, знавший санскрит и исследовавший во Флоренции литературу в рамках компаративного подхода, Губернатис принадлежал к школе солярной мифологии. Следующая цитата демонстрирует основное направление мысли этой школы и ее приложение к интерпретации сказки про Золушку: «Слово apäd… может на самом деле означать не только ту, у которой нет ног, но и ту, которая не оставляет следов. Или ту, у которой есть башмачки, как у утренней зари, но которая эти башмачки теряет, поскольку принц Митра, преследуя прекрасную девушку, находит башмачок, который показывает ее след, размер ее ноги — такой маленькой, что ни у одной другой женщины не может быть такой ножки, ножки, которую почти невозможно найти и представить, — и это возвращает нас к идее о том, что у нее нет ног. Легенда о потерянном башмачке и принце, который пытается найти обладательницу ножки, которой он подойдет, — мотив, который уже давно вызывает интерес в сказке про Золушку, кажется мне связанным с двумя значениями, которые может иметь слово apâd: та, у которой нет ног, и мера для измерения ее ножки, будь это след или башмачок. Часто в сказке о Золушке принц не может догнать беглянку, поскольку ее уносит колесница» — Gubernatis, A. de. Zoological Mythology or The Legends of Animals (2 vols. London: Trubner, 1872), 1:31.

11 Оноре де Бальзак (1799–1850) в романе «О Екатерине Медичи» выразил эту мысль чуть более пространно (цит. в пер. А.М. Шадрина. — Примеч. ред.): «Во Франции, а равным образом и в других странах ношение мехов было установленной королевским указом привилегией знати, и это объясняет, почему горностай так часто фигурирует на старинных гербах; некоторые редкостные меха, как, например, vair, который, вне всякого сомнения, есть не что иное, как королевский соболь, имели право носить одни только короли, герцоги и занимающие определенные должности вельможи. Различали vair, состоящий из мелких, и vair, состоящий из крупных шкурок; слово это уже лет сто как вышло из употребления и до такой степени забылось всеми, что даже в бесчисленных переизданиях “Сказок” Перро про знаменитую туфельку Золушки, которая первоначально была, по-видимому, из мелкого vair, в настоящее время говорится, что она хрустальная (verre). Недавно один из наших самых выдающихся поэтов вынужден был восстановить правильное написание этого слова, дабы просветить своих собратьев-фельетонистов в своей рецензии об опере “Cenerentola” где символическая туфелька заменена ничего не значащим кольцом».

12 Mair, V. Н., Steinhardt, N.S., and Goldin, P. R., eds. Traditional Chinese Culture (Honolulu: University of Hawaii Press, 2005), 363.

13 Ibid.

14 Ting, N.-T. The Cinderella Cycle in China and Indo-China (Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 1974), 8.

15 Mair, V. H., Steinhardt, N. S., and Goldin, P. R. Op. cit., 366.

16 Cahan J. L. Yidishe folksmasiyyot [Народные сказки на идише] (Vol. 1. New York/Vilna: Yidishe Folklor-Bibliyotek, 1931. Vol. 5. Vilna: Yiddish Scientific Institute, 1940), 1:56–63 no. 13, 5:91–93 no. 24.

17 Опубл.: Weinreich, В., ed. Yiddish Folktales (New York: Pantheon Books and Yivo Institute for Jewish Research, 1998), 85–88 no. 32, переизд.: Sherman, J. A Sampler of Jewish American Folklore (Little Rock, AR: August House Publishers, 1992), 60–63.

18 Peretz, Y. [I.] L. The Complete Works (идиш) (11 vols. New York: Central Yiddish Cultural Organization, 1947–1948), 5:372–379.

19 Nacht, J. The Symbolism of the Shoe with Special Reference to Jewish Sources // Jewish Quarterly Review 6 (1915–1916), 18.

20 Zfatman, S., ed. Maasiyyot kesem vunder-ma'asiyyot [Волшебные сказки] (Tel Aviv: Hakibbutz Hameuchad, 1998), 72–73.

21 Nacht, J. Op. cit., 16.

22 Kernberg, O. Borderline Conditions and Pathological Narcissim (New York: Jason, 1975), 29.

23 Schlepp, W. Cinderella in Tibet // Asian Folklore Studies 61 (2002), 134.

24 Bettelheim, В. The Uses of Enchantment: The Meaning and Importance of Fairy Tales (New York: Knopf, 1976), 275.

25 Zipes, J. Breaking the Magic Spell: Radical Theories of Folk and Fairy Tales (Austin: University of Texas Press, 1979), 173.

41 БОГАЧ, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ ЖЕНИТЬСЯ НА СВОЕЙ ДОЧЕРИ

Жил-был богач, и была у него единственная дочь. Они с женой очень ее любили. Время шло, и однажды жена богача заболела. Ее дни были сочтены, и перед смертью она дала мужу наказ — что делать после того, как она умрет:

— Мой дорогой муж, заботься о нашей дочери, пока она не вырастет. И вот я даю тебе браслет. Женись только на той, кому подойдет этот браслет. Только на ней женись после моей смерти.

Жена умерла, а богач сохранил браслет. Дочь его росла и становилась с каждым днем, с каждым месяцем все красивее. Отец сказал ей:

— Дочь моя, ты уже выросла — пора тебе строить свой дом.

А дочь ответила так:

— Я не могу оставить тебя одного после смерти матери.

Просить ее руки приходили принцы и советники, но она всем отказывала. Отец настаивал, чтобы она вышла замуж, и однажды, когда ей все это надоело, она сказала отцу:

— Отец, я согласна выйти замуж, только если ты женишься первым, чтобы ты не остался один после того, как я выйду замуж.

Что же сделал тот богач?

Он вспомнил о браслете, который ему оставила покойная жена, нашел его и отправился искать женщину или девушку, которой браслет подойдет и на которой он сможет жениться. Но браслет никому не подходил. Он вернулся домой после долгих поисков и положил браслет в шкатулку. Его дочь пришла прибираться и, случайно обнаружив браслет в шкатулке, попробовала надеть его на руку. Отец увидел, что браслет ей подходит, и сказал:

— Дочь моя, я женюсь на тебе.

Девушка испуганно ответила ему:

— Отец, не делай этого. Это позор и бесчестье. Кто же женится на собственной дочери? Ты же друг королю и его советникам. Разве тебе не будет стыдно, когда они об этом узнают?

Но отец был непреклонен. Девушка, видя, что свадьбы не избежать, пообещала выйти за него замуж при одном условии: если он построит ей посреди моря дворец из яичных скорлупок.

— Дочь моя, это сложное задание, его почти что невозможно выполнить, — сказал ей отец.

— Может быть, и так, но разве ты не обещал сделать все, что я захочу? Издай указ по городу и его окрестностям, чтобы все, у кого в доме есть яйца, несли их к богачу, королевскому советнику. А того, кто не исполнит королевский указ, ждет смерть.

Через месяц у богача уже были целые склады, полные яиц, и работа закипела. На то, чтобы построить дворец из яичных скорлупок посреди моря, ушло шесть месяцев. Тем временем [его дочь] нашла нескольких работников и заплатила им вдвое больше, чтобы они вырыли подземный ход из дома ее отца во дворец. Они сделали свою работу, и она щедро с ними расплатились.

Пришел день свадьбы. Все королевские советники знали об этом и пришли просить богача, чтобы он отменил свадьбу, поскольку им не нравилась эта затея. Но богач был непреклонен: «Я женюсь только на ней».

Начали готовиться к свадьбе и свадебному пиру. А девушка потихоньку переносила приготовленные блюда к себе во дворец, пока не перенесла их все. И в ночь перед свадьбой невеста исчезла. Все гости прибежали к богачу и рассказали, что невеста сбежала. А он сказал им:

— Если бы только она осталась. Знай я, что она исчезнет, я бы не брал ее в жены.

И он долго горевал.

А девушка тем временем спряталась во дворце из яичных скорлупок посреди моря. Она потихоньку ела те блюда, которые перенесла сюда во время подготовки к свадьбе. Однажды мимо на лодке проплывал принц и увидел дворец из яичных скорлупок. Он был ослеплен его красотой, поэтому привязал лодку, вошел во дворец, побродил по нему, но никого не увидел. Тогда он решил отдохнуть и отведать блюд, которые там стояли. Он поел, оставив на тарелке немного. На следующий день он вернулся и увидел, что оставленное им на тарелке исчезло. Он удивился: «Кто это может быть? Наверное, демоны».

На следующий день он отправился к советнику своего отца, короля, и рассказал ему, что с ним случилось во дворце посреди моря: как он поел, оставив немного на тарелке, и как вернулся на следующий день, а еда, оставленная на тарелке, таинственно исчезла. Советник сказал ему:

— Сын мой, на этот раз отправляйся туда, поешь, а потом ложись спать в укромном месте. Дождись, когда она снова придет подкрепиться, схвати ее и заставь поклясться, что она скажет, кто такая — дух, демон или смертная, как и мы с тобой. Тогда она точно тебе ответит.

Принц сделал точь-в-точь так, как сказал ему советник. Он отведал все лакомства, которые были во дворце, а потом спрятался. И вот, дочь того богача снова появилась, чтобы поесть. Наевшись, она уже собралась уходить, когда принц схватил ее. Она попросила:

— Отпусти меня.

— Я не отпущу тебя, пока не скажешь мне, кто ты, демон или смертная, — сказал он ей.

— Я смертная, как и ты, — ответила девушка. — Я дочь богача. Разве ты не слышал, что мой отец хотел на мне жениться? Вот я и убежала, чтобы он никогда не совершил такого ужасного поступка.

— Хочешь быть моей женой? — спросил принц.

— Я тогда стану одной из твоих служанок, которые омывают ноги господину, — ответила девушка.

— Что ты, не дай Бог! Ты будешь моей женой, а не служанкой.

И она согласилась. Принц отправился к ее отцу и попросил у него руки дочери. Богач ответил:

— Ты пришел посмеяться надо мной? Разве она не исчезла давным-давно? Кто знает, где она сейчас…

— А ты отдашь ее в жены тому, кто приведет ее к тебе? — спросил принц.

— Разумеется, отдам ему даже в служанки, — ответил отец. — Я хочу увидеть лицо дочери, а потом можно и умереть.

Принц вернулся во дворец, где его ждала дочь богача, и передал ей слова отца, рассказал о том, как ее отец горюет, раскаивается и больше не хочет жениться на ней.

— А теперь возвращайся к нему.

Тогда девушка вернулась домой по подземному ходу и встретилась с отцом. Они обнялись и разрыдались от радости. Богач был счастлив, что дочь вернулась. Он выдал ее замуж за королевского сына, и они жили долго и счастливо.

Рассказано Эстер Азулай, родом из Марокко (она слышала эту сказку от пожилой женщины в Сеттате), мужу Давиду Азулаю в 1973 г. в Мошав Тирош.

Культурный, исторический и литературный контекст

В фольклористическом исследовании эту сказку следовало бы отнести к циклу о Золушке (см. сказку ИФА 16445, наст. т., № 40), однако при такой классификации не так ярко видны ее уникальные особенности. Обе сказки начинаются с эпизода, в котором один из родителей плохо обращается с ребенком, но если в сказке о Золушке это мачеха, то здесь — отец, хотя объект плохого отношения в обоих случаях один — дочь. Тем не менее здесь, в отличие от сказки о Золушке, речь идет об инцесте. Эти различия: пол родителя и специфика наносимого оскорбления — насколько фундаментальны, что перевешивают все сходства между этими двумя сказками, поэтому имеет смысл рассматривать их как два разных фольклорных сюжета. Анна Бригитта Рут приходит к схожему выводу на основе тематического и историко-географического исследования: «Сюжет В1 [Ослиная шкура] изначально не был близок сюжетам AB и В [две возможные конфигурации сказки о Золушке] ни по стилю, ни по содержанию» [1]. Но данная сказка опровергает другой ее вывод: о том, что «сюжет В1 вместе с мотивом отца, обладающего противоестественными наклонностями и т. д., с посещением пира присутствует только в европейской традиции» [2], поскольку эта сказка имеет аналоги в ИФА, а также в индексах сказок арабских стран и Турции [3].

Помимо того что эта сказка циркулировала в устной форме в Европе, Азии и Африке, она также стала частью европейского литературного канона начиная с эпохи Ренессанса. Джованни Франческо Страпарола (ок. 1480 — ок. 1557) включил ее в свое сочинение «Приятные ночи» (Lepiacevoli notti, опубл. 1551–1553; первая ночь, четвертая сказка). Веком позже Джамбаттиста Базиле (ок. 1575–1632) добавил ее в «Сказку сказок» (Lo cunto de li cunti, 1634–1636; с 1674 г. этот сборник часто фигурировал под названием «Петрамерон»), В конце XVII в. Шарль Перро (1628–1703) издал эту сказку в стихах («Гризельда», 1694), и только в его издании 1781 г. она появляется в прозе. Мотив инцеста (Т411 «Инцест между отцом и дочерью») присутствовал не только у литературных предшественников Ш. Перро, но и в средневековой устной традиции и в ранних печатных источниках, например в сочинении XIV в. «Песнь о прекрасной Елене из Константинополя» (Chanson degeste la Belle Helene de Constantinople).

Эта сказка, до сих пор популярная в деревнях, была зафиксирована одной из первых во французском фольклоре. Ноэль дю Файль упоминает сказку «Ослиная шкура» (Cuir d’Asnette) в своем сочинении «Деревенские шутливые беседы» (Propos Rustiques, 1547), а Бонавентюр Деперье в «Новых забавах и веселых разговорах» (Contes оu Nouvelles Récréations et Joyeux Devis, 1557) ссылается на сказку «Девочка по прозвищу Ослиная шкура» (D'une Jeune Fille Surnommée Peau d’Asne). В XIX в. братья Гримм записали эту сказку в Германии и включили в свою антологию «Детские и семейные сказки» (Kinder- und Hausmärchen, 1812–1815).

В сказках ИФА дочь редко убегает от отца, притворившись животным, но, когда такое происходит, она использует козью шкуру (которую несложно достать скотоводу), а не ослиную. В большинстве случаев девушка избегает кровосмесительных поползновений отца с помощью хитрости или спрятавшись в специально для этого сделанную коробку или другую емкость.

Сказка эта вызывала ассоциации не только с Золушкой, но и, по понятным причинам, с мифом об Эдипе. В любой культуре поощряются и разрешаются сексуальные отношения только между мужем и женой (женами). Наблюдение о том, что «изображение сексуальных отношений включает в себя центральные символы родства американской культуры, и каждый элемент в этой картине имеет свое особое место как относительно других элементов, так и относительно системы в целом» [4], имеет вполне универсальное значение. Актуально и потенциально сексуальные отношения оцениваются позитивно между членами семьи, состоящими в браке, и негативно — между теми, кто в браке не состоит. Любое нарушение этого правила в теории или на практике деструктивно для семьи. Однако, как свидетельствуют литература, фольклор и реальная практика, базовые сексуальные влечения, сознательно контролируемые, могут проявляться на различных уровнях и между членами семьи, не связанными браком, если они не вступают в половые отношения. Миф об Эдипе и данная сказка являют пример актуального и потенциального нарушения этого принципа. Однако между этими двумя сюжетами существует значимое различие: в мифе об Эдипе сын и мать вступают в сексуальные отношения, не зная о том, что они родственники, в то время как в данной сказке отец сознательно собирается жениться на собственной дочери.

1 Rooth, A. R. The Cinderella Cycle (Lund: Gleerup, 1951), 119.

2 Ibid.

3 Пример такой сказки происхождением из арабоговорящей страны в англ. пер. см.: El-Shamy, Η. М. Tales Arab Women Tell and the Behavioral Patterns They Portray (Bloomington: Indiana University Press, 1999), 129–131 no. 10. Здесь девушка сбегает от отца, спрятавшись в золотом животном, похожем на быка. В другой версии она прячется в светильнике, который ей дает еврейский ювелир.

4 Schneider, D. М. American Kinship: A Cultural Account (Chicago: University of Chicago Press, 1968), 44.

42 ХОРОШУЮ ЖЕНУ КТО НАЙДЕТ? (НЕУДАЧЛИВЫЕ ЛЮБОВНИКИ)

¹

Жил-был купец, который очень любил свою жену, а та всегда хранила ему верность. Жили они в мире, согласии и довольстве.

Однажды купец отправился за море по своим торговым делам. Он так скучал по жене, что время от времени доставал из нагрудного кармана ее фотографию, смотрел на нее и плакал от любви и тоски. Все это привлекло внимание королевских слуг, и они попросили купца показать им фотографию. Они поглядели на нее и поняли, что жена купца и правда очень хороша собой и глаз радуется ее облику. Они тут же поспешили к королю и рассказали ему о жене купца, добавив напоследок:

— Она краше королевы в семижды семь раз.

Король поспешно отправил своих гонцов, и вот уже перед ним стоит купец вместе с фотографией. Король взглянул на фотографию и тут же отправил посланника за море, чтобы тот привез ему эту женщину. А что до купца — то его бросили в темницу.

Посланник отправился за море с самыми чудесными товарами: дорогими безделушками и тканями. Добравшись до города, где жила жена купца, он открыл лавку и стал торговать за гроши. Служанка той женщины увидела это и рассказала своей госпоже о новом купце и его лавке. Обрадовавшись, женщина отправила туда служанку за покупками. Когда посланник выяснил, для кого служанка все это покупает, он не захотел брать деньги и отдал ей все задаром.

Служанка, чтобы унести покупки, три раза ходила от лавки к дому и обратно, а ближе к вечеру, когда она, уставшая, пришла в лавку в четвертый раз, чтобы забрать оставшиеся покупки, купец сказал ей:

— Смотри, четыре раза ты носила домой товары, которые я отдал твоей госпоже задаром, так передай же ей: «Купец устал и голоден. Приготовь ему, вместо денег за товары, пир, чтобы ему стало легче на душе».

Тогда женщина отправила ему со служанкой ответ:

— Вы приглашены этим вечером на великий пир в мой дом — в знак моего расположения.

Посланник обрадовался и подумал про себя: «Смотри-ка, моя хитрость сработала, не пропали мои труды».

Вечером женщина зажгла во дворе свечи и светильники, как в первую ночь праздника, и устроила тому купцу великий пир. Когда все было готово, она позвала его к столу. Но перед этим убрала лестницу, которая вела в подвал, и спрятала ее на крыше. А служанке наказала:

— Иди на улицу и жди там. Когда я воскликну: «Господин, господин!», громко постучи в дверь, но не входи! Входи, только когда я позову тебя.

Служанка поспешила за посланником, который был весьма доволен таким гостеприимством и думал про себя: «Посреди пира я схвачу ее и увезу к королю».

Посланник вошел в дом, ел и пил, а женщина сидела подле него. Держа в руке бокал, он стал ее убеждать и соблазнять отправиться вместе с ним к королю. Услышав это, она воскликнула, как будто в знак благодарности:

— О, господин, господин!

Служанка услышала возглас своей госпожи и тут же громко постучала в дверь. А жена купца, услышав стук, в страхе закричала посланнику:

— О нет! Это брат моего мужа. Он сейчас войдет и убьет меня, потому что муж запретил мне разговаривать с мужчинами. А я нарушила его запрет.

И она зашептала обеспокоенному посланнику:

— Залезь пока что под кровать, пока мой деверь не уйдет. А потом вылезешь.

Посланник быстро забрался под кровать, а жена купца толкнула его в подвал, который был как раз под кроватью. Посланник свалился в глубокий подвал и уже не мог выбраться оттуда, поскольку лестницы там не было.

Видя, что первый посланник не возвращается, король послал второго в тот город, где жила жена купца. И второго посланника постигла та же участь: он тоже упал в глубокий подвал и не мог оттуда выбраться.

Король отправил третьего посланника, но и тот кончил так же, как и его предшественники.

Тогда король разочаровался в посланниках и решил сам отправиться туда, где жила прекрасная жена купца. Он тоже оделся купцом и продавал ей фрукты, овощи и сладости задаром. И снова женщина отправила свою служанку пригласить купца к ее столу. За едой король пытался соблазнить ее и сказал так:

— Я король, и меня все почитают.

А она ответила:

— Я готова выйти за вас замуж.

Король очень обрадовался, а жена купца продолжала:

— Раз уж вы останетесь у меня на ночь, снимите королевские одеяния, жалко будет их запачкать.

Король согласился. Он снял корону и вместо нее надел феску, снял королевский наряд и вместо него надел крестьянские одежды. Он как раз снимал ботинки, когда жена купца воскликнула:

— Господин, господин!

И тут же послышался громкий стук — кто-то настойчиво колотил в дверь.

— Кто это? — спросил король.

— Прячьтесь, ваше величество, — испуганно зашептала женщина, — спрячьтесь под кроватью. Это брат моего мужа. Если он увидит вас здесь, он меня убьет, потому что муж запретил мне разговаривать с чужими мужчинами.

Она продолжала уговаривать его шепотом:

— Быстрее прячьтесь под кроватью! Как только мой деверь уйдет, вы сразу же выберетесь оттуда.

Король залез под кровать, а женщина толкнула его в подвал, где он присоединился к трем своим посланникам.

А жена купца в это время надела королевские одежды, возложила на голову корону и отправилась в столицу. Но перед этим велела служанке:

— Давай королю и его трем посланникам черствый хлеб и воду и смотри, чтобы они не умерли.

Жена купца спокойно добралась до столицы и в полночь вошла во дворец. Она села на трон и приказала слугам:

— Приведите ко мне купца, который сидит у меня в тюрьме.

Когда купца привели перед очи его жены, он, понятное дело, ее не узнал — она ведь была одета в королевские одежды. А потом он услышал приказ:

— Я решил освободить тебя — немедленно уезжай из города. Если завтра тебя найдут в моей стране, не сносить тебе головы.

И купец в ту же ночь поплыл домой. С утра его жена, переодетая королем, зашла в королевскую сокровищницу, набрала там золота, серебра и разных драгоценностей и пустилась в обратный путь. К полудню следующего дня она добралась до дому, где ее с нетерпением уже ждал муж, поскольку служанка рассказала ему обо всем, что произошло с ее госпожой. Женщина несказанно обрадовалась, увидев своего мужа, а он обрадовался, увидев ее, а еще больше обрадовался, когда увидел золото и серебро из королевской сокровищницы у нее в руках.

Король и трое его посланников из подвала умоляли жену с мужем даровать им свободу. Но те только насмехались над пленниками:

— Вы сами приготовили себе постель, теперь и лежите там! То, что вы хотели с нами сделать, мы сделаем с вами.

И муж с женой бросили два зажженных факела в подвал — одежды короля и его посланников тут же вспыхнули, и все четверо сгорели заживо. Пусть так же погибнут все злодеи.

Рассказано Хаимом Негораем Баранессом, родом из Ливии, своему внуку Ури Баранессу в 1958 г. в Мошав Ханниэлъ.

Культурный, исторический и литературный контекст

Для начала имеет смысл сравнить эту сказку с ИФА 1123 (наст. т., № 16) и 10027 (наст. т., № 21). Все три сказки представляют собой вариации на тему непрошенных гостей, которые стремятся попасть к замужней женщине, мужа которой нет дома. В различных версиях, которые существуют как в устных традициях, так и в письменных источниках с древности до наших дней, рассказчики, создавая свою историю, смешивают, добавляют и убавляют эпизоды из этой тематической группы. Настоящая сказка, где жена запирает поклонников в подвале, приготовив им ловушку, реализует фольклорный сюжет 1730 «Обманутые поклонники». Этот сюжет встречается в индийских и арабских текстах, а также в европейской литературе Средних веков и Возрождения. История XI в., которую рассказывает Сомадева, до сих пор бытует в индийской устной традиции. Эммануэль Коскен (1841–1921) считает, что эта история родом из Индии и появляется в III в. до н. э. История XIV в., которая присутствует в сочинении «Тути-наме» Зийа ад-Дина Нахшаби (ум. 1350) [1], включает в себя встроенный рассказ о неверной женщине (в отличие от привычной модели), единственный поклонник которой был пойман в ловушку; эта история комбинирует арабскую и индийскую последовательности событий. Литературная обработка сказки, известная как «История о прекрасной Аруйе», вероятнее всего, восходит к XVII в. и присутствует также в персидском сборнике сказок «Тысяча и один день» (Hazar Yek Ruz) [2]. Она была записана из устной передачи.

В «Тысяча и одной ночи» содержатся две версии этого фольклорного сюжета: «Госпожа и ее пять поклонников» [3] и «Верная жена в Каире и четыре ее кавалера» [4]. В европейской традиции эта сказка присутствует в средневековой литературе и литературе Ренессанса. Фольклорный сюжет 1730 «Обманутые поклонники» появляется в сборниках историй XIII в. и в некоторых рукописях «Gesta Romanorum» XIV в. Эта сказка присутствует в «Декамероне» Боккаччо (XIV в.; день восьмой, новелла восьмая). В XVI в. история о поклоннике (единственном), пойманном в ловушку, обнаруживается в «Приятных ночах» (Le piacevoli notti, 1550/1551 и 1553; ночь вторая, сказка пятая) Джованни Франческо Страпаролы. В этом варианте жена следует инструкциям мужа, и именно муж преподает поклоннику урок. Таким образом, женский ум как характерная нарративная черта этой истории у Страпаролы затушевывается.

В данной сказке отсутствуют черты ФС 891В* «Королевская перчатка», который важен для сказки ИФА 1123 (наст. т., № 16). В том сюжете мы обнаруживаем и «эпизод с книгой»: жена оставляет непрошенного гостя читать книгу этического содержания; осознав низость своих намерений, поклонник уходит, но забывает какую-то личную вещь, а жена в это время прячется у соседки. Этот эпизод присутствует в еврейских и арабских версиях сказки.

Во введении к своей библиографии Рант, Викелей и Фаррелл утверждают:

Существование параллельных текстов поддерживает индийскую теорию, но то, что нет ни одной древней индийской рукописи, опровергает ее и говорит скорее в пользу персидской теории. Штайнмец предполагает, что, поскольку индийский текст сказки отсутствует, рамочный нарратив появился в Персии в IX в. [6].

Настоящая сказка отличается от ИФА 10027 (наст. т., № 21) своей заключительной частью. Еврейский рассказчик никогда не подверг бы царя Соломона, почитаемого, мудрого, обладающего магической силой, такому трагическому концу, который ждал короля в данной истории. Фольклорный сюжет 1730 часто бытует отдельно. Он присутствует уже в сочинении XVI в. еврейского писателя из Йемена Захарии ад-Дахри [7] и имеет хождение в современной еврейской устной традиции в Йемене.

Достойная жена

Фраза, ставшая названием сказки, — «Хорошую жену кто найдет?»² — это перевод выражения на иврите «эшет хайль ми имца». С нее начинается акростих, которым завершается Книга притчей.

В большинстве случаев название для сказки подбирает ИФА или редактор антологии (но не рассказчик). Такое название как нельзя лучше подходит для этой истории, учитывая библейский стих, который идет следом: «Уверено в ней [в жене] сердце мужа».

Песня, известная в еврейской традиции по первой строчке «эшет хайль», поется во время домашнего ритуала, который муж и дети исполняют вечером в пятницу, вернувшись из синагоги, в честь жены и матери. Этот обычай происходит из средневековых каббалистических кругов и изначально, по всей видимости, был обращен к Шхине (божественному присутствию) как к мистической жене и матери.

1 Simsar, М. А., trans. Tūtī-Nāma: Tales of a Parrot by Ziya‘ u’d-din Nakhshabi (Cleveland, OH: Cleveland Museum of Art, 1978), 29–35 no. 4.

2 Англ, пер.: McCarthy,J. H., ed. The Thousand and One Days: Persian Tales (2 vols. London: Chatto and Windus, Piccadily, 1892), 2:141–176.

3 См. Burton, R. E, trans. The Book of the Thousand Nights and Night (10 vols. London: Burton Club, 1885), 6:172–174.

4 См. Burton, R. E, trans. Supplement to the Book of the Thousand Nights and a Night (6 vols. London: Burton Club, 1886–1888), 6 [5]:251–259.

5 Runte, H. R., Wikeley, J.K., and Farrell, A. J., eds. The Seven Sages of Rome and the Book ofSindbad: An Annotated Bibliography (New York: Garland, 1984), xiii.

6 Steinmetz, R.H. Exemple und Auslegung: Studien zu den Sieben Weisen Meistern (Freiburg: Universitatsverlag Freiburg Schweiz, 2000), 10.

7 Ratzaby, Y., ed. Sefer Hammusar by Zachariā al-Dāhri. Studies and Texts (Jerusalem: Ben-Zvi Institute, 1965), 151–155.

43 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ДАВАЛ КЛЯТВ

Жил-был богач, и был у него сын. Он обучил сына Торе и заповедям¹, а когда мальчику исполнилось восемнадцать, нашел ему жену, которая была хороша собой и богобоязненна, и женил на ней. Жена родила ему двух детей, которые со временем пошли в школу и хорошо учились.

Однажды отец почувствовал себя плохо. Он позвал сына и сказал ему:

— Мне нужно кое-что тебе сказать. У тебя сейчас много денег, прекрасная жена и дети, и все у тебя будет хорошо. Но я хочу, чтобы ты поклялся, что после моей смерти никогда не принесешь клятвы. Если кто-то придет к тебе и будет требовать у тебя денег или чего-то еще, ни в коем случае не давай клятву. Отдай ему деньги или назначь день, когда отдашь, но не давай клятвы.

И старик умер. Сын похоронил его и очень горевал. Когда закончился траур, сын снова открыл отцовскую лавку и продолжил его дело.

Три дня спустя к нему пришел человек и сказал так:

— Господин, где-то у тебя лежат мои деньги. Я оставил их твоему отцу на хранение, а теперь хочу забрать.

Сын просмотрел отцовские книги, но не нашел никакой записи о том, что этот человек оставлял деньги. Он ответил:

— Господин, я не могу найти вашего имени в книгах.

Тот человек немедля отправился к судье и стал жаловаться:

— Ваша честь, я оставил деньги на хранение такому-то и такому-то, а теперь, когда он умер, и я хочу забрать свои деньги у его сына, сын говорит мне, что он не может найти моего имени в книгах.

Судья послал за сыном и сказал ему:

— Ты должен отдать деньги этому человеку, поскольку он их требует.

— Ваша честь, — ответил сын, — я не могу найти имени этого человека в отцовских книгах. Я принес с собой книги в качестве доказательства.

— А вдруг есть еще книги, — сказал человек, который требовал денег. — Пусть поклянется, что у него нет других книг. Если откажется, то пусть отдает мне обратно мои деньги.

— Он прав, — сказал судья. — Поклянись или отдай ему деньги. Выбор за тобой.

— Я не даю клятв, даже если это будет стоить мне жизни, — ответил сын.

И судья вынес приговор:

— Если ты не хочешь клясться, что твой отец не брал у него денег, то тебе придется ему их отдать.

И сын отдал все деньги, которые у него требовал тот человек.

На следующий день другой человек, тоже жулик, пришел к нему с таким же требованием. И снова сыну пришлось отдать ему деньги, поскольку тот утверждал, что оставлял их его отцу на хранение. Так было несколько раз, к нему приходили жулики, и сын богача совсем обеднел.

Однажды к нему пришел еще один и сказал:

— Твой отец задолжал мне две золотых монеты.

— Господин, у меня сейчас нет денег, — ответил ему сын богача. — Разве вы не видите, в каком положении я нахожусь? Но с Божьей помощью я найду работу и тогда верну вам долг.

— Я от тебя не отстану, пока не вернешь мне деньги, — упорствовал жулик. — Пошли к судье.

Они пошли к судье, и каждый рассказал свою сторону дела. И судья решил:

— У обвиняемого есть три варианта: вернуть деньги, поклясться, что он их не брал, или отправиться в тюрьму. Если у тебя нет денег и ты не хочешь давать клятву, то придется посадить тебя в тюрьму.

Когда того человека посадили в тюрьму, у его жены не осталось другого выбора, кроме как пойти искать работу. Она стала работать прачкой — ходила из дома в дом и стирала белье. Однажды она стирала, как обычно, на морском берегу, младший сын помогал ей, а его старший брат был в школе. К ней подплыл на лодке капитан корабля и, увидев, что она красива и лицо у нее как у королевы, обратился к ней:

— Я вижу, что ты не обычная женщина, не такая, как другие. Наверное, ты из богатой семьи.

А она в ответ заплакала.

— Почему ты плачешь? — спросил капитан.

И она поведала ему свою историю. Рассказала про мужа, про волю его отца, про мошенников, которые утверждали, что им должны денег, о двух золотых лирах и о том, что муж ее сейчас в тюрьме.

— Не плачь, — ответил ей капитан корабля. — Вот тебе две золотых лиры. Отправь с ними сына, чтобы освободили его отца.

Она отослала сына с деньгами, чтобы тот вызволил отца, а капитан тем временем дал ей свою одежду и попросил ее постирать. А после того, как она постирала одежду, капитан сказал ей:

— Сделай мне одолжение, принеси одежду на мой корабль.

Жена богача взяла одежду и поднялась на корабль. И в тот момент капитан приказал сняться с якоря, и корабль отошел от берега, а женщина осталась на борту.

Тем временем ее сын, держа в руке две золотые лиры, явился к судье и сказал ему:

— Вот две золотые лиры, которые задолжал мой отец. Отпустите его теперь, пожалуйста.

Судья взял две золотые лиры и тут же освободил отца мальчика. Отец взял за руку одного сына, забрал из школы другого, и они все вместе отправились на берег моря. Но ни матери, ни корабля там уже не было.

В поисках матери они добрались до речки. Отец взял на плечи своего первенца, зашел в воду, перенес его на другой берег, оставил там и вернулся за младшим сыном. Взял младшего на плечи и перешел с ним на другой берег, но не на то самое место, где оставил старшего сына. Отец отправился искать старшего сына, но дети тем временем нашли друг друга и вдвоем стали ждать отца. Мимо проплывал корабль, и когда моряки увидели двух детей на берегу, без отца и без матери, они взяли их на корабль.

Отец, не найдя своих сыновей, ни старшего, ни младшего, залился слезами, стал рвать на себе одежду, царапать свое лицо и кричать:

— Господи! Это я заслужил тем, что выполнял волю отца и не произносил Твое имя всуе? Я остался без денег, меня посадили в тюрьму, я потерял жену. А теперь потерял и детей.

Одинокий, шел он по берегу моря как безумец, пока не оказался в большом городе. Там он забрел в синагогу, где были хорошие люди, им он поведал, что с ним произошло.

— Чем ты торгуешь? — спросили они у него.

— Ничем.

— Если ты ничем не торгуешь, то не хочешь ли ты пасти наших овец? — спросили они у него.

— Хорошо, я согласен.

И они доверили ему своих овец и коров, мелкий и крупный скот, и он каждый день выгонял их на пастбище, а вечером пригонял обратно. Горожане, у которых скот стал здоров и сыт, были очень довольны. Раньше пастухи, пока гнали стадо домой, крали молоко, но этот пастух был честным. Пастуху хорошо платили, и ему тоже было хорошо.

Но спустя какое-то время пастух стал приходить с пастбища очень поздно, с каждым днем все позже и позже. Горожане удивились и испугались. Однажды, когда он вернулся в десять вечера, они спросили у него:

— Что случилось? Ты был все это время на пастбище?

— Я был далеко, — ответил он им и назвал место.

Горожане знали, что это очень опасная местность, там было полным-полно змей, скорпионов и диких зверей.

— Не ходи туда больше, — сказали они ему. — Мы боимся за твою жизнь.

И он пообещал, что не будет.

Однажды к нему во сне явился его отец, и сын стал жаловаться:

— Посмотри, что ты со мной сделал. Все эти беды свалились на меня, потому что я тебя послушался.

Слова отца успокоили его:

— Не бойся, сын мой, с Божьей помощью все образуется. Завтра иди на пастбище, туда, где ты был сегодня, и возьми с собой мотыгу. Начинай копать под деревом, и там ты найдешь много денег — так много, что ты не сможешь их все унести. Возьми оттуда немного, иди к королю и скажи ему: «Я хочу купить этот участок земли». Он согласится и продаст тебе землю. Купи ее и построй там большой город.

— Хорошо, — ответил сын.

На следующий день он встал утром и погнал скот на пастбище, а с собой прихватил мотыгу. Он пошел прямо к месту, на которое во сне указал ему отец, и начал копать. И действительно, как и говорил отец, он нашел там деньги. Он взял немного, вернулся в город и сказал горожанам:

— Я не хочу больше пасти ваш скот.

— Почему? Мы готовы платить тебе больше.

— Я не хочу. Вот ваши овцы.

На следующий день он пошел к королю и сказал ему:

— Продайте мне такой-то и такой-то участок земли.

Король был рад его продать, поскольку там было опасно и никто не хотел его покупать.

— Я согласен, — сказал король, — только подпиши бумагу, что если там что-то с тобой произойдет, то я не виноват.

Человек подписал бумагу, и король передал ему тот участок земли.

На следующий день он принялся строить там город — нанял рабочих и стал платить им хорошую плату.

Через год на том месте уже высился город, построенный на холме, — большой и красивый. И тот человек провозгласил:

— Все, кто хочет здесь жить, пусть приходят и получат бесплатно дом.

Многие люди боялись туда идти, но были и те, кто пошел и поселился в городе.

Тот человек стал в городе королем, и каждый день он молился:

— Господи! Ты дал мне богатство большее, чем я имел, но я прошу Тебя: верни мне мою жену и детей!

А этот город был на морском берегу, и король построил там большую гостиницу. Команда любого корабля, который бросал якорь в гавани, могла прийти в эту гостиницу и жить там три дня, есть и пить и не платить за это ни гроша.

Однажды к берегу пристал корабль, запасы еды и воды на нем были на исходе, и их нужно было пополнить, чтобы хватило до конца путешествия. Тогда король сказал капитану корабля:

— Я готов принять вас всех задаром, только не нарушайте мой закон.

— Что же это за закон? — спросил капитан.

— Вы останетесь здесь на три дня, будете есть, пить и отдыхать. А потом купите себе все, что захотите.

— Хорошо, — согласился капитан.

Он и его матросы остановились в гостинице на три дня, а потом купили все, что им было нужно.

Увидев, как к нему благоволит король, капитан корабля сказал ему:

— Ваше величество, вы были добры ко мне и моим матросам, и теперь я хочу отблагодарить вас. У меня на корабле есть два юнца, которых я нашел на берегу, — теперь они ваши.

Когда молодых людей привели к королю, он тут же узнал в них своих сыновей. Он очень обрадовался и с любовью принял их, хотя и не сказал им, что он их отец. Он назначил юношей своими доверенными лицами, они отвечали за королевскую казну.

А сам он молился каждый день:

— Господи, Ты вернул мне богатство, и теперь у меня есть даже больше, чем было. Ты вернул мне сыновей. Пожалуйста, умоляю Тебя, верни мне мою жену.

Спустя какое-то время к городской пристани пристал еще один корабль. Капитан и все его матросы сошли на берег, разместились в гостинице, пили, ели и наслаждались жизнью. Когда их веселье подошло к концу, капитан захотел вернуться обратно на корабль. Удивленный, король спросил у него:

— Куда ты идешь так поздно ночью?

— Ваше величество, — ответил капитан, — позвольте мне вернуться на корабль.

— Разве тебе плохо здесь?

— Извините меня, ваше величество, — сказал капитан, — но я не смогу сомкнуть глаз: там на корабле осталась женщина, и сейчас она одна.

— Тебе придется переночевать здесь, таков закон, и его нельзя изменить, — ответил король. — Я пошлю двух верных мне юношей, они присмотрят за кораблем и за женщиной.

— Хорошо, ваше величество, — ответил капитан. У него не было выбора.

Король тут же позвал своих сыновей и приказал им:

— Идите на корабль, присмотрите за тем, что там происходит, и за женщиной, которая там находится.

И сыновья взошли на корабль. В полночь один сказал другому:

— Смотри, брат, это тот самый корабль, капитан которого похитил нашу мать, пока она стирала. Я играл около корабля и вырезал на нем свое имя. Смотри: его и сейчас видать.

А другой брат сказал:

— Быть может, та женщина и есть наша мать…

Женщина на корабле подслушала их разговор, узнала их голоса, но промолчала. На следующий день, когда капитан вернулся на свой корабль, он обнаружил женщину в порванных одеждах, с растрепанными волосами и с расцарапанным, грязным лицом.

— Что случилось? — спросил встревоженный капитан.

Тогда женщина разрыдалась:

— Ты ушел вчера веселиться и хорошо провел время, а мне послал двух злодеев, которые всю ночь не дали мне сомкнуть глаз, домогались меня, а когда я им отказала, избили меня. Всю ночь я кричала, боролась и отказывалась им подчиниться.

Капитан вернулся к королю и сказал:

— Вам следует знать, что двое юношей, которых вы вчера отправили присматривать за кораблем, домогались моей жены и хотели согрешить с ней.

Король, услышав это, призвал к себе сыновей и спросил:

— Что вы делали прошлой ночью?

— Присматривали за кораблем, — сказали они.

— Говорите мне правду от начала до конца, — закричал король. — Что вы делали ночью?

— Ничего не делали, просто разговаривали.

— О чем?

Они придвинулись поближе к королю и сказали так, чтобы капитан не слышал:

— Это корабль, на котором увезли нашу мать, и этому есть доказательство.

Теперь-το король понял, что женщина на корабле — это его жена. Он подозвал капитана:

— Кто говорит правду: ты или мои посланцы?

— Жалобы женщины истинны, — ответил капитан.

— У нас есть только один способ выяснить, кто говорит правду, — сказал король. — Поставим моих посланцев и ту женщину лицом к лицу и узнаем, кто лжет. Если выяснится, что мои посланцы вели себя неподобающе, я убью их. А если выяснится, что они говорят правду, го я накажу тебя.

Тогда все они поднялись на борт корабля и застали ту женщину в слезах. Король, который сразу же узнал свою жену, обратился к ней:

— Расскажи мне, что с тобой случилось.

И женщина начала свой рассказ:

— Ваше величество, эти юноши ничего мне не сделали. Я подслушала их разговор и поняла, что это мои дети. Капитан корабля похитил меня и хотел на мне жениться, но я замужняя женщина, и я не согласилась. Каждый день я отказывала ему, говоря: «Завтра». До сих пор он не прикоснулся ко мне и пальцем, и я умоляю вас, ваше величество, освободите меня, я хочу быть вместе со своими детьми. С этого дня я буду молиться Богу: «Как я нашла своих детей, пусть так же я найду и своего мужа!»

Король повернулся к капитану корабля и сказал ему:

— Ты слышал, что она сказала? Ты ложно обвинил моих посланцев. Поэтому я разрешаю этой женщине покинуть корабль, ведь она не твоя жена, и жить вместе со своими детьми.

Счастливую женщину отвели во дворец, а корабль благополучно отчалил.

Спустя неделю к ней пришел король и сказал:

— Я хочу поговорить с тобой.

— Что вам угодно, ваше величество?

— Я король и господин этого города, — сказал он. — Я очень богат, у меня много золота, серебра и разных работников. И я прошу тебя выйти за меня замуж. Ты станешь королевой, будешь носить на голове золотую корону.

— Простите меня, ваше величество, но я не могу выйти за вас замуж, — ответила женщина, — поскольку я уже замужем и очень скучаю по мужу. Все дни напролет я молюсь Богу, чтобы Он вернул мне мужа. А никого другого я не возьму в мужья.

— Я слышал, что твой муж в тюрьме и он преступник. Разве я не лучше мужа-злодея?

— Даже если мой муж — преступник, злодей и убийца и что бы плохого о нем ни говорили, я ни на кого его не променяю. Если я не найду его, я больше ни за кого не выйду замуж. Мое сердце не может любить другого. Ни королевство, ни честь, ни богатство не привлекают меня.

Когда король услышал, что говорит его жена, он больше не мог сдерживаться и, разрыдавшись, спросил у нее:

— Ты сможешь узнать своего мужа?

— Да, смогу, — ответила она.

— Как?

— У него от рождения небольшое пятнышко на спине.

Тогда он снял рубашку и показал ей пятнышко на спине. Она увидела его и заплакала от радости. Король тоже очень обрадовался и закричал:

— Пресвятой, Благословен Он, вернул мне богатство, вернул мне жену и детей и сделал меня королем — и только потому, что я слушался отца и выполнял его волю.

Он рассказал жене о своих приключениях, и они жили всю жизнь все вместе — долго и счастливо.

Такова награда тому, кто чтит отца.

Рассказано Шимоном Гиллелем, родом из Мокнина, Тунис, своей младшей дочери Варде Гиллелъ в 1959 г. в Беер-Шеве.

Культурный, исторический и литературный контекст

Это одна из самых известных народных сказок в Европе и в Азии, ее также рассказывают и во многих еврейских общинах. Впервые она фиксируется в еврейских источниках X в. — в «Мидраш Асерет га-Диброт» («Мидраш на Десять заповедей») [1], затем встречается в рукописных сборниках сказок и издается в антологиях [2]. Третья заповедь — «Не произноси попусту имя Господа, Бога твоего. Господь не оставит безнаказанным того, кто так делает» (Исх. 20:17; Втор. 5:11) — является нарративной рамкой сказки. «Мидраш Асерет га-Диброт», таким образом, использует сказку как иллюстрацию к третьей заповеди, которая повторяется рассказчиками в заключение как кода, еще раз подтверждая ее значение. Отказ давать клятву — нарративная стратегия рамочной истории — в данном случае приводит к парадоксу: человек дает клятву, что не будет давать клятв. Сказка начинается с мотива «последние слова умирающего отца» и продолжается как романтическая семейная история, которая завершается воссоединением. В этом ее отличие от романтической истории, которая обычно заканчивается свадьбой.

1 См. Shapira, A. Midrash Aseret ha-Dibrot (A Midrash on the Ten Commandments): Text, Sources and Interpretation (ивр.) (Jerusalem: Bialik Institute, 2005), 54–59; Hasan-Rokem, G. ed. Midrash Aseret ha-Dibrot, Nusah. Verona 1647 [Мидраш на Десять заповедей…] (Jerusalem: Akademon, 1981), 7-11.

2 Gaster, M. The Exempla of the Rabbis (New York: Ktav, 1968), 143–144 no. 378; Gaster, M„trans. and ed. Ma'aseh Book (2 vols. Philadelphia: Jewish Publication Society, 1934), 2:542–546 no. 222; Farhi, J. S. Oseh Pele [Чудотворец] (4 parts. Jerusalem: Bakal, 1959), 1:50–53; Bin Gorion, M.J., ed. Mimekor Yisrael: Classical Jewish Folktales (Bloomington: Indiana University Press, 1990), 361–364 no. 197.

44 ДОЧЬ ЯБЛОНЕВОГО ДЕРЕВА

В одном городе жили-были бедные муж с женой. У них не было ни одежды, чтобы прикрыть свою наготу, ни сына, который прочел бы по ним кадиш после того, как они умрут. Однажды они проходили мимо сада, где росло яблоневое дерево, и жена сказала мужу:

— Смотри, какое красивое дерево и какие прекрасные на нем фрукты.

— Если хочешь, — сказал муж, — я пойду и сорву тебе яблоко с того дерева.

Он подошел к дереву, протянул руку и сорвал яблоко. Тогда к нему подошел владелец сада и сказал:

— Поостерегись, не ешь это яблоко, поскольку каждый, кто от него откусит, тут же забеременеет — это не простое дерево, а волшебное.

Муж взял яблоко и дал его своей жене. Сам он тоже откусил кусочек, не поверив тому, что сказал ему владелец сада.

Прошло девять месяцев, и у мужа с женой начались роды. Тогда жена сказала:

— Иди в королевский дворец. Если ты родишь сына, приноси его домой, а если дочь, то оставь ее в королевском саду, король о ней позаботится.

Муж сделал, как ему велела жена, и, смотри-ка, родил дочь. Он оставил ее в королевском саду, пошел к жене и увидел, что она родила сына. Они принесли сына домой, стали о нем заботиться и воспитывать.

Тем временем в королевский сад прилетел орел, подхватил новорожденную девочку, унес ее на дерево и посадил там между ветвей. Так девочка и росла на дереве. Орел с орлицей заботились о ней. Они приносили ей еду и, раскинув крылья, защищали ее от палящего солнца и ночной прохлады.

Однажды пришел принц, чтобы напоить коня из корыта, которое стояло у корней дерева. Конь наклонился над водой и отпрянул. Принц не мог понять, в чем дело, но взглянув в воду, заметил там отражение красивой девушки. Он поднял голову и увидел, что она сидит в гнезде в ветвях дерева. Он спросил, как ее зовут и откуда она, умолял спуститься к нему, но девушка ему не ответила и не послушалась. С того момента назр ва назлат би-'албух хасра¹. Он вернулся во дворец, лег в постель и больше не вставал.

Король посулил большую награду — полкоролевства — тому, кто вылечит его сына. А кому не удавалось этого сделать, отрубали голову.

Великие лекари из разных концов государства пришли в королевский дворец и пытались исцелить принца, но никому это не удалось. Принц не вставал с постели, не ел и не пил, поскольку он влюбился в ту девушку, но никто, кроме него самого, не знал этой тайны.

Однажды во дворец явилась старуха и сказала, что тоже хочет попробовать исцелить королевского сына.

— Ты с ума сошла? — спросил ее привратник. — Тебе жить осталось несколько лет, так и проживи их спокойно, с головой на плечах. Возвращайся домой.

Но старуха его не послушалась. Она пришла к королю и попросила, чтобы ей разрешили попробовать помочь его сыну, принцу. Зайдя в комнату принца, она выгнала всех оттуда и так обратилась к нему:

— Сын мой, я знаю, что ты не просто болен. Что-то терзает твое сердце, и ты никому не хочешь про это рассказывать. Расскажи мне, что у тебя на сердце, и я достану тебе то, что ты пожелаешь, хоть с края света.

Старуха, увидев принца, поняла, что он не просто болен, а болен любовью. Она убедила его, и принц честно ей все рассказал. Он излил ей все, что было у него на сердце, и раскрыл секрет своей любви.

— И это все? — спросила старуха. — Не беспокойся, я приведу ее к тебе, если только ты будешь делать то, что я скажу.

И старуха приказала приготовить для принца горячую ванну, чистую одежду и покормить его. Он уже несколько дней лежал в постели — не мылся, не брился и ничего не ел. После этого старуха оделась торговкой и наказала принцу следовать за ней, исполнять ее приказания и говорить то, что она ему велит.

Старуха взяла с собой яблоки, груши и разные другие фрукты, пошла к тому дереву и предложила свой товар девушке, которая сидела в ветвях дерева. Девушка хотела спуститься, но не могла, поскольку дерево было высокое. Тогда старуха приказала дереву:

Дерево уменьшилось, и девушка спустилась с него. Принц подошел к ней и спросил:

Принц забрал девушку во дворец, устроил пышную свадьбу и взял ее в жены. Принц жил со своей женой в мире и спокойствии, пока не случилась война, тогда сын вместе с отцом отправились на битву.

А королева осталась во дворце вместе с женой принца. Она уже давно затаила злобу на девушку, она завидовала ей и ненавидела ее и только ждала удобного момента, чтобы отомстить. Жена принца просила еды, но королева ей не давала, просила воды — королева ей не давала.

Через семь дней девушка заболела и слегла в постель. Когда она попросила слуг принести ей еды, слуги ответили, что приказ королевы таков:

— Если хочешь покушать, отдай нам один глаз, если хочешь попить, отдай и другой.

Так за несколько дней девушка лишилась глаз, рук и ног. Тогда королева приказала бросить ее в подвал умирать. Но слуги любили жену принца и поэтому каждый день приносили ей еду и питье, так что в ней еще теплилась жизнь. Слуги собирали остатки со стола королевы и приносили жене принца.

Однажды слуги принесли ей еду, и гуда случайно упало королевское кольцо. Поднося еду ко рту своими обрубками рук, девушка случайно потерла кольцо, которое было не простое, а волшебное. Из него тут же выскочил джинн и сказал:

Девушка сначала испугалась, но понемногу успокоилась и попросила джинна вернуть ей глаза, руки и ноги. А потом она попросила построить ей дворец, который был бы еще красивее, чем королевский, и окружить его садом, еще больше, чем королевский сад, а в саду пусть растут самые разные фрукты.

И вот жена принца перебралась в тот дворец, и там у нее было много слуг и служанок, которые выполняли любое ее желание и любой ее приказ.

Тем временем король с сыном вернулись с войны. А королева — что же она сделала? Она оделась как жена принца, а в королевской могиле похоронила мешок с песком. И так поприветствовала своего сына:

— Мой дорогой муж, пока тебя не было, твоя мать скончалась. Мы похоронили ее, а я так горевала, что от слез и тоски выгляжу теперь как старуха.

Сын утешил свою мать-жену и отправился с ней в опочивальню, как будто это была его жена.

Спустя несколько месяцев королева забеременела. Однажды она проходила мимо дворца своей невестки и попросила слуг принести ей винограду. Слуга пришел к хозяйке дворца, которая на самом деле была женой принца, и сказал:

А хозяйка дворца засмеялась и ответила им:

Слуга вернулся к своей госпоже заикой и так и не смог рассказать, что с ним произошло. Королева отправляла посланника за посланником, но со всеми происходило одно и то же.

Наконец, ее муж, то есть принц, отправился в тот дворец попросить винограда для своей беременной жены. Его настоящая жена узнала его и сказала:

Сначала принц окаменел от удивления, услышав это, но тут его настоящая жена рассказала ему обо всем, что сделала его мать.

Принц отправился домой, убил мать и жил долго и счастливо с женой и отцом.

Флора Коген, родом из Египта, слышала эту сказку от своей свекрови и рассказала ее своей дочери Плане Коген Зогар в 1966 г. в Тель-Авиве.

Культурный, исторический и литературный контекст

С. Томпсон отмечает, что сказки, похожие на эту, «рассказывают только на Скандинавском полуострове» [1]. Но тот факт, что данная сказка и ее аналоги бытуют в рассказах арабских женщин и популярны в арабском мире, свидетельствует об известности сюжета далеко за пределами Скандинавии. Волшебство, происходящее в начале сказки, обычно для легенд о бесплодии. Это сказка не о доблести, а о магии внутри семьи. Ее место действия ограничено семейной собственностью — домом и садом. Препятствия, которые преодолевают герой и героиня, появляются из-за конфликта внутри семьи. В сказке много библейских и мифологических аллюзий и символов. Муж с женой повторяют действие четы прародителей, отведав от яблока, которое наделяет их не только познанием плоти, но и зачатием, однако в сказке, в отличие от библейской истории, происходит инверсия: яблоко жене предлагает муж, а не наоборот, он же игнорирует предостережение владельца сада. Дальнейшие события показывают подсознательные влечения в семье: зависть мужчины к женской беременности и кровосмесительные желания матери. Идеал мужественности в культуре пересиливает желание мужчины иметь возможность рожать детей, которое проявляется в комической форме, иррациональных верованиях и таком ритуально-симптоматическом поведении, как кувада. Мать в этой истории поступает осознанно, в отличие от Иокасты в мифе об Эдипе, которая не знает о том, что ее замужество — акт инцеста. Действия матери здесь органично дополняют кровосмесительные желания отца, представленные в сказке ИФА 11067 (наст. т., № 41).

1 Thompson, S. The Folktale (New York: Holt, Rinehart & Winston, 1946), 123.

45 БЕДНЫЙ РЫБАК

Жил-был бедный рыбак, и было у него семь сыновей. Пошел как-то раз младший сын рыбачить, поймал рыбу, а та вдруг открыла рот и говорит:

— Отпусти меня, брось обратно в воду, почему ты хочешь меня убить?

Мальчик сжалился над рыбой и бросил ее обратно в воду. Но домой он теперь идти не хотел — он боялся отца — и поэтому пошел в горы. Он шел час, два, три, пока не встретил юношу.

— Куда ты идешь? — спросил сын рыбака.

— Я убежал от отца: овечка попросила меня не убивать ее, и я ее отпустил, но испугался, что отцу это не понравится, и убежал.

— Я тоже убежал от отца, — сказал сын рыбака. — Я бросил рыбу обратно в воду.

И они пошли вместе. Шли они до темноты, а потом забрались в пещеру и там переночевали. Утром они встали и отправились в город искать работу. Проходя мимо пекарни, они спросили, не могут ли они тут поработать.

— Можете, — ответил пекарь. — Но мне нужен только один работник.

Старший стал работать у пекаря, а вечером приносил еду своему юному другу.

Прошел день, два, три, и пекарь отослал старшего из двух друзей восвояси. Тогда младший — сын рыбака — отправился работать в город. Он работал у пекаря, и работал так хорошо, что скоро пекарь благодаря ему разбогател.

Однажды он увидел, как мимо проезжает принцесса в карете, и сказал своему старшему другу, сыну пастуха, что хочет на ней жениться. Тогда старший из друзей пошел к королю, принес ему подарки и попросил руки его дочери. Король согласился, и его дочь вышла замуж за сына рыбака. А тот иногда забывался и говорил, что его отец — рыбак, но старший друг каждый раз поправлял его:

— Он имеет в виду, что его отец, король, очень любил рыбачить.

Так он защищал своего младшего друга и рассказывал о нем истории, как будто тот принц.

Спустя несколько лет у сына рыбака родились дети: мальчики и девочки, и он захотел вернуться к отцу. Его друг, сын пастуха, сказал ему:

— Помнишь, у нас с тобой был уговор, что мы будем все делить поровну. Я хочу половину того, что у тебя есть.

Сын рыбака согласился и начал делить все, что у него было. Когда они дошли до жены, принцессы, сын пастуха хотел поделить и ее надвое, но сын рыбака взмолился: пусть забирает себе все, а ему оставит жену. Тогда сын пастуха открыл ему тайну: он не кто иной, как перерождение той рыбы, которую сын рыбака спас от смерти и бросил обратно в воду.

Рассказано Саадом Мусари, учеником седьмого класса, родом из Египта, Илане Коген Зогар в 1964 г.

Культурный, исторический и литературный контекст

Волшебные сказки про зверей появляются в еврейской нарративной традиции достаточно поздно. Во-первых, животные были действующими лицами притч. В Библии есть только один явный пример использования такого рода притчи, когда пророк Нафан укоряет царя Давида за то, что тот отнял Вирсавию у Ури-хеттянина, и рассказывает ему историю о бедняке, у которого была одна-единственная овечка (2 Цар. 12:1–6).

В раввинистической литературе притча с участием животных становится вполне канонической литературной формой, к которой обращаются такие мудрецы, как Гиллель Старший (I в.н. э.), р. Йоханан б. Заккай (I в.н. э.) и р. Меир (II в.н. э.) (Софрим 17:9; ВТ, Сукка 28а, Бава Батра 38Ь, 134а). Мудрецы знали о сказках про животных и рассказывали их, особенно в непростых политических ситуациях. Как повествуют более поздние источники, р. Йегошуа б. Ханания (I–II вв. н. э.) успокаивал разъяренную толпу, выступавшую против императора Адриана, который не выполнил свое обещание отстроить заново Храм, именно с помощью басни Эзопа «Волк и цапля» (МР, Берешит 579–580, гл. 64:10). Р. Акива (II в.н. э.) рассказывал басню о лисе и рыбе, иллюстрируя тем самым привязанность евреев к Торе (ВТ, Брахот 61b). В раввинистической литературе встречаются и другие басни, где действующими лицами являются животные: «Успокоение льва» (МР, Берешит 720, гл. 78:7), «Осел — сборщик налогов» (Ялкут Шимони, Шмот 182), «Речь лисы на львином пиру» (МР, Эсф. 7:3) и «Нужно выпустить воздух» («Лиса и вздутый живот») (МР, Когелет 154–155, гл. 5:5, ст. 14).

В Средние века и в эпоху Возрождения басни про животных и другие басни, принадлежащие к европейской эзоповой традиции, собирались в антологии. Первая такая антология была создана р. Берахией б. Натронаем га-Накданом из Нормандии (ХII-ХIII вв.), и его примеру последовали многие другие.

В отличие от басен, этическая ценность которых понимается при переводе их на язык социальной ситуации, моралистическим историям присуща этическая дилемма, которая встроена в нарратив. В таких историях животные фигурируют редко, и то только в общении с людьми. Моралистические истории, в которых наряду с людьми действуют животные, появляются в еврейской традиции начиная с периода Мишны и Талмуда. Часто они представляют собой интерпретацию библейского стиха или истории, которые подтверждают ту или иную заповедь. Некоторые из этих историй — хорошо известные фольклорные сюжеты, характерные для многих традиций (ИТ, Дмай 1:3; ВТ, Таанит 24а).

Вероятно, волшебные истории про животных рассказывались в еврейских общинах с давних времен и из поколения в поколение, однако записаны они были не так давно. В этих историях персонажи-животные, как правило (хотя бывают исключения), принадлежат к трем категориям, каждая из которых связана с определенным жанром: в баснях обычно действуют дикие звери, в моралистических историях — домашние животные, в волшебных сказках — создания из подземного мира или других областей, где люди не живут (подземные норы, моря). Змеи приносят волшебное золото, а рыбы, как в данной сказке, магическим образом вознаграждают тех, кто спасает им жизнь.

Сказка завершается признанием сына пастуха о том, кто он на самом деле: мотив *Е665 «Перерождение: из рыбы в человека» является нарративной функцией, которая не была известна ни протагонисту, ни слушателям. В каббале, еврейском мистическом учении, представление о перерождении души — гилгуле — было крайне важным (см. сказку ИФА 2634, т. 1, № 22), однако большей частью там речь шла о том, что душа одного человека перерождается в другом человеке или, в качестве наказания, в животном. Перерождение животного или рыбы в человека — это редкий случай, который чаще встречается в фольклоре, нежели в мистике.

Когда старший друг раскрывает, кто он есть на самом деле, это полностью изменяет всю нарративную перспективу, как будто сказку рассказали заново, только с точки зрения другого персонажа, что создает причинно-следственную связь между событиями, которые казались случайными. Такое развитие сюжета присутствует еще в двух сказках ИФА — 12280 (наст. т., № 30) и 12079 (наст. т., № 54); вместе они демонстрируют три вида волшебных помощников: человек, подводное (или подземное) существо и сверхъестественный персонаж. Раскрытие истины о том, кем является персонаж на самом деле, и тем самым обнаружение причин его поведения может изменять жанр истории, превращая ее из вымышленной в назидательную.

46 «ВЕРНАЯ» ВДОВА

Молодожены поклялись быть верными друг другу до конца своих дней. Через год после свадьбы завели муж с женой разговор, как прошел их первый год совместной жизни и как им быть дальше, и жена сказала мужу:

— Если, не дай Бог, что-то произойдет и ты уйдешь в будущий мир раньше меня, то я сохраню память о тебе в своем сердце. Твоя могила будет моим домом, и я буду лить над ней слезы, что тебя больше нет рядом. Я никогда тебя не забуду.

Этим она накликала несчастье: ее муж погиб в аварии и был похоронен на кладбище далеко от города. Юная вдова разбила шатер рядом с мужниной могилой и провела там сначала одну ночь, а потом и другую.

На третий день слуга сказал ей:

— Госпожа, не ночуйте сегодня на могиле вашего мужа, иначе вас настигнет беда.

— Почему не ночевать? — спросила она.

— Преступник, убийца, которого посадили в тюрьму и которого король приговорил к смерти, сегодня вечером сбежал, — объяснил слуга. — Он наверняка сейчас бродит где-то около города, и каждый, кто уходит далеко от дома, подвергает свою жизнь опасности.

Но женщина не послушала слугу и, как и в первые два дня, собрала свои пожитки и отправилась ночевать в палатку на могиле мужа.

Когда король узнал, что убийца сбежал из тюрьмы, он призвал к себе начальника охраны и закричал, объятый гневом:

— Ты в ответе за тюрьму — и ты не выполнил своих обязанностей! Ты и твои люди не следили за преступником, и если сейчас прольется кровь, то она падет на твою голову. Если ты найдешь того убийцу, то он получит по заслугам. А если нет — тебе отрубят голову.

И начальник охраны отправился искать убийцу на кладбище. Вдруг он увидел мерцающий свет в палатке рядом с одной из могил. Он заглянул внутрь и с удивлением увидел там молодую красивую женщину. Он хотел было уйти, но женщина, заметив его, спросила:

— Что вы делаете здесь, господин, что вы ищете в этом глухом месте?

Начальник охраны рассказал ей о том, что из тюрьмы сбежал убийца, и о королевском приказе. Тогда женщина предложила:

— Оставайтесь у меня на ночь, а утром мы придумаем, как поймать этого сбежавшего преступника.

Начальник охраны послушался совета женщины и остался у нее на ночь. На следующее утро он спросил:

— И что же мы будем делать с преступником?

— Если вы пообещаете взять меня в жены, — сказала женщина, — я расскажу кое-что, что вам поможет, и вы от этого только выиграете.

Начальник охраны согласился, и женщина продолжила:

— Мы выкопаем тело моего покойного мужа из могилы. Отрежем ему правую руку и выколем правый глаз, так что никто не сможет узнать, он это или сбежавший убийца. А королю скажите, что вы поймали убийцу, но во время схватки он лишился правой руки и правого глаза.

Начальник охраны последовал совету юной вдовы: он вытащил тело ее покойного мужа из могилы, выбил ему правый глаз и отрезал правую руку. И этой же ночью повесил тело «убийцы» на дереве на рыночной площади. А королю он сказал так:

— Я поймал убийцу. В схватке с ним я его убил. И смотрите: его труп висит на высоком дереве на городской площади.

Король тут же приехал на это место, посмотрел на труп и понял, что начальник охраны обманул его. Повешенный совсем не был похож на убийцу — тот был невысокого роста и мускулист. Тогда король пообещал простить начальника охраны за пренебрежение своим долгом, только если он поймает убийцу живым и приведет к нему. И правда, после трех дней погони убийцу поймали и повесили в присутствии короля. Приговор был исполнен, и тело преступника висело на высоком дереве как предостережение.

А королю доложили, что начальник охраны не исполнил свой долг из-за вдовы, которая забыла мужа на третий день после смерти. Что же король сделал? Он послал за ней трех стражников, чтобы они привели ее пред его очи, и приказал привязать ее к хвосту дикой лошади.

Лошадь таскала ее, пока не переломала ей все кости, и это наказание стало знаком и примером всем женщинам — чтобы они хранили верность своим мужьям и их памяти хотя бы неделю после их смерти.

Рассказано Давидом Хададом, родом из Дерна, Ливия, Залману Бахараву в 1964 г. в Ашкелоне.

Культурный, исторический и литературный контекст

Эта сказка фиксируется уже в греческой и римской литературе начиная с I в.н. э., оттуда перекочевывает в средневековую литературу и затем встречается и в литературе Нового времени. В 1946 г. С. Томпсон заметил, что «классическая литературная сказка о вдове из Эфеса (К2213.1, сюжет 1510) сама по себе никогда не была популярна в народе, но стимулировала появление похожих на нее анекдотов о неверных вдовах. Общим местом для всех них является то, что вдова планирует новое замужество в день похорон мужа. В одной такой истории она готова выйти замуж за гонца, который сообщает ей о смерти мужа, однако потом выясняется, что муж только симулировал собственную смерть, чтобы проверить ее (Т231.3, сюжет 1350). Эта история с небольшими вариациями известна в европейском фольклоре повсеместно. И это единственная история из рассматриваемого цикла, которая завоевала популярность» [1]. Но, как показывают дальнейшие исследования, «популярность среди народа» приобрели не только различные вариации фольклорного сюжета 1350 «Любящая жена» о вдове, которая выходит замуж, но и фольклорный сюжет 1510 «Матрона из Эфеса», который представлен в данной сказке. Эта сказка, вероятно, принадлежала к кругу популярной литературы уже в поздней Античности: она появляется в сочинениях греческих и римских авторов в I в.н. э., которые, скорее всего, черпали вдохновение из популярной литературы или устной традиции того времени. Анализ этой сказки как истории о вдове, которая выходит замуж, расширяет круг ассоциаций до неохватного объема [2]. При более скромном обзоре центральная тема сказки обычно не выделяется, а аналитически рассматриваются персонажи, их роли, действия и отношения. В сказках, похожих на эту, действующих лиц обычно шесть: вдова, ее умерший муж, солдат, любовник, повешенный преступник и семья преступника.

Седьмой персонаж, правитель, чаще всего остается почти за гранью действия. Отношения между персонажами, как и последовательность эпизодов, могут варьироваться.

Первая версия, которая, скорее всего, представляет собой именно эту историю, появляется в «Жизнеописании Эзопа», которое было написано грекоговорящим египтянином, вероятно, в I–II вв. н. э. Вполне возможно, что оно опирается на более раннюю популярную литературу или устную традицию. Это история о вдове и крестьянине, который тоже прикинулся вдовцом, чтобы подобраться к скорбящей вдовушке, и, пока утешал и ласкал ее, потерял своих быков. В завершение истории крестьянин произносит такую фразу: «Женщина, теперь и у меня есть над чем погоревать», что делает мишенью для шуток крестьянина, а не вдову. Остальные персонажи в этой сказке отсутствуют, поэтому ее нельзя считать частью литературной истории данного фольклорного сюжета.

Вторая античная версия, в которой присутствуют все роли, характерные для данного фольклорного сюжета, и их отношения между собой, появляется в I в.н. э. на территории стран Средиземноморского бассейна. До нас она дошла в двух редакциях на латыни: как сказка в менипеевой сатире, известной как «Сатирикон» (или «Сатиры») Гая Петрония Арбитра (ум. 66 н. э.), и как притча в стихах, написанная Федром (I в.н. э.). Петроний вставил историю, позднее названную «Матрона из Эфеса», как развлекательную интермедию, которую рассказывает поэт Эвмолп (гл. CXI). Переводчики Петрония на английский отмечают, что эта история «считалась “милетским рассказом” — так назывались короткие непристойные истории, первое упоминание о которых встречается в I в. до н. э.» [3].

Аристид, которому приписывалось авторство «Милетских рассказов», похоже, был литературным персонажем, ассоциированным с определенным жанром, как и Эзоп. Только в «Милетских рассказах» нет морали. Это непристойные истории эротического толка. Сизенна перевел некоторые их фрагменты на латынь; возможно, Петроний прочел историю о матроне из Эфеса в одной из таких популярных книг или узнал из устной традиции.

Вторую версию, написанную в стихах на латыни, где не упоминается место жительства вдовы, представляет басня Федра (I в.н. э.) [4], но она присутствует только в рукописи, найденной Н. Перотти в XV в.

Версии Федра и Петрония похожи друг на друга, за исключением того, что у Петрония упомянуто место действия, а у Федра — нет.

В Средние века с историей «Матрона из Эфеса» происходят изменения, которые можно заметить и в одном из еврейских средневековых пересказов этой истории (см. ниже). Фигура любовника претерпевает радикальную нарративную трансформацию: он уже не стражник, а вор, который снял труп с виселицы и похоронил его. Зная, что за это его ожидает наказание, он убегает и, ища, где бы спрятаться, находит любовь горюющей вдовы.

Мария Французская (конец XII в.) рассказывает эту историю как притчу [5]. В ином литературном контексте — в «Романе о семи римских мудрецах» — эта история становится одной из ключевых в рамочном нарративе. Там она получила название «Видуа» («Вдова») [6] и в результате нарративных трансформаций стала больше напоминать данную историю. Во-первых, все три мужских персонажа в сказке: умерший муж, повешенный преступник и стражник — названные братья-рыцари. Любовником вдовы является стражник, как и в версии Федра и Петрония, и вдова предлагает заменить труп преступника трупом ее покойного мужа. Но для того, чтобы в подмену поверили, ей приходится нанести трупу серьезные увечья. В еврейских версиях, как средневековых, так и современных, нанесенные увечья не настолько жестоки по сравнению с другими версиями сказки. Действия вдовы вызывают отвращение у ее любовника-рыцаря, и он отказывается на ней жениться.

«Вдова» в еврейской традиции

Еврейские издатели неохотно включали эту сказку в канонизированные книги и даже в поздние антологии. В поздней Античности, когда влияние греко-римской культуры на еврейскую было очень велико, эта история практически не встречается. В Вавилонском Талмуде есть только одно упоминание мимоходом «истории об одной женщине, [которая] вынесла его» (ВТ, Кидушин 80b). Это упоминание появляется в конце длинной дискуссии на две темы: похороны мертвого ребенка и отношения между горем и страстью. В оригинальном тексте на арамейском неясно, к кому относится местоимение «его». Раши, р. Шломо Ицхаки (1040–1105), наиболее известный средневековый комментатор Танаха и Талмуда, предполагает, что речь идет о женщине, которая несла хоронить живого ребенка, говоря всем, что он мертв, чтобы она могла без лишних глаз удовлетворять свою похоть. Но более ранний комментатор, р. Хананель из Кайруана (ок. 990-1055/1056), растолковывая эту аллюзию, вкратце пересказывает историю о «Матроне из Эфеса» [7].

В Средние века эта история встречается во многих изданиях «Романа о семи римских мудрецах», но отсутствует в переводе его на иврит — «Мишлей Сендебар» («Истории Сендебара»). Эта сказка появляется в литературе на иврите только в ХП-ХШ вв. в двух сочинениях, одно из которых было написано в Испании, а другое — на юге Франции. Первое сочинение — это «Сефер га-Шаашуим», автором которого является врач Йосеф бен Меир ибн Забара из Барселоны (1140) [8]. Эта сказка, как и другие истории в его книге, представляет собой встроенный сюжет, который лиса рассказывает леопарду. В этой версии сказки жена выдирает трупу волосы, чтобы он походил на разбойника.

Второе сочинение — «Мишлей Шуалим» («Лисьи притчи») р. Берахии б. Натроная га-Накдана из Нормандии (конец XII — начало XIII в.). Все притчи в этой книге написаны в жанре макамы¹. Версия р. Берахии похожа на ту, которую рассказывает Мария Французская (конец XII в.), где любовником вдовы становится не стражник, а человек, который снимает труп с виселицы и хоронит его. Р. Берахия усугубляет родственные отношения между повешенным и любовником: если у Марии Французской они просто родственники, то у р. Берахии — братья и рыцари. В более ранних версиях отсутствуют упоминания о каких бы то ни было взаимоотношениях между повешенным и стражем-любовником, они появляются только в «Романе о семи римских мудрецах», где и повешенный и стражник — рыцари. Королевский визирь, который у р. Берахии находится на заднем плане сюжета, отсутствует как в притчевой традиции, так и в «Романе о семи римских мудрецах», зато играет важную роль в арабской версии сказки, записанной в XIX в. [9], и в настоящей версии, которая также происходит из устной традиции. Эти нарративные модификации вызывают вопрос о том, какими письменными и недокументированными устными источниками пользовался р. Берахия. В переводе «Мишлей Шуалим» на идиш (XVI–XVII вв.) [10] эти изменения отсутствуют, так же как и в версии в «Майсе бух» (XVII в.) [11]. В версии из рукописи «Романа о семи римских мудрецах» на иврите (XVI в.) прослеживатся та же последовательность событий и те же связи между героями, как и в большинстве других версий.

Современные редакторы антологий, как и раввины до них, неохотно включают эту сказку в сборники. Все дело в крайне женоненавистническом финале: хотя он и имеет параллели в других еврейских сказках (см. сказку ИФА 2666, т. 1, № 54), такая жестокость и враждебность по отношению к женщине нелегко переходят из устной традиции в письменную. В недатированной рукописи на иврите, созданной в мусульманской стране, женщину не предают жестокой казни, а просто изгоняют из общины.

В сказках ИФА можно различить два типа данной сказки: (1) встроенная история, рассказанная птицей (орлом или совой) царю Соломону, который ухаживает за царицей Савской или другой красавицей, желающей, чтобы ее ложе было устлано птичьими перьями; (2) фольклорный сюжет 1510 «Матрона из Эфеса», совмещенный с фольклорным сюжетом 1352* «Ужасные действия, совершаемые женщиной». Первый тип опирается на арабскую нарративную традицию. Одной из проблематичных сказок «Тысяча и одной ночи» является сказка «Соломон и царица Савская», где орел критикует Соломона за то, что тот хочет устелить ложе царицы Савской птичьими перьями. Однако эта история появляется только в одном из переводов «Тысяча и одной ночи», опубликованном в 1838–1841 гг. Густавом Вайлем (1808–1889). Ульрих Марзольф и Рихард ван Леувен сомневаются в аутентичности этой сказки, считая, что Г. Вайль сам включил ее в перевод. Даже в этом случае тот факт, что данная сказка присутствует в устной традиции евреев мусульманских стран, позволяет предположить, что она существовала и ранее на Ближнем Востоке в устной передаче или в популярной литературе.

«Вдова» в европейской литературе и европейском театре

Сказка имеет свою историю и в европейской литературе. Жак де Витри (ок. 1170–1240) использовал ее в своих проповедях [12], а анонимный редактор «Новеллино» (II Novellino, 1281–1300, первое изд. 1525) включил ее в свой сборник, опираясь, вероятно, на версию из «Романа о семи римских мудрецах»: трупу также наносятся тяжелые увечья, после чего любовник покидает героиню. Драматический потенциал этой сказки использовался писателями начиная с эпохи Возрождения и до нынешнего времени. «Сатирикон» был впервые издан, вероятно, в Милане в 1482 г., после чего последовали переводы на семнадцати европейских языках (XVI–XX вв.). К этой сказке обращались самые известнейшие писатели: английский драматург и переводчик Гомера Джордж Чапман (1559–1634), Жан де Лафонтен (1621–1695) и Вольтер (1694–1778). В пьесе Дж. Чапмана «Вдовьи слезы» (1612) соединены два фольклорных сюжета: «Матрона из Эфеса» и 1350 «Любящая жена». В одном из двух сюжетов пьесы Лисандр проверяет верность своей жены Синтии: он посылает к ней гонца сообщить о том, что он мертв, а сам, переодевшись, появляется как стражник, который за ней ухаживает. Мотив Н466 «Притвориться мертвым, чтобы проверить верность жены», который характерен в основном для восточных версий сказки, здесь является неотъемлемой частью сюжета. Это может отвечать особенностям пьесы елизаветинской поры и не обязательно должно быть связано с влиянием фольклора. История Ж. де Лафонтена проникнута почтением к Петронию, которого он упоминает в преамбуле и в завершающей части своего произведения. Впервые эта притча появляется в «Поэме о хинном дереве» (Le Poème du Quinquina et autres ouvrages en verse, 1682), и по сюжету она очень близка к версии из «Сатирикона» Петрония. Вольтер использует эту сказку для второй главы, имеющей название «Нос», своей повести «Задиг», которая была впервые опубликована под названием «Мемнон: Восточная повесть» (Memnon: Histoire orientale) в Амстердаме в 1747 г. Однако Вольтер обращался скорее не к Петронию, а к китайской версии сказки [13]. Драматические свойства, которые обнаружил в этой истории в XVII в. Дж. Чапман, не ускользнули и от современных драматургов и режиссеров. Кристофер Фрай написал на этот сюжет комедию «Феникс воскресает слишком часто» (1946), а Джан Луиджи Полидоро (1927–2000) и Федерико Феллини (1920–1993) сняли фильмы на основе «Сатирикона» Петрония, где присутствовала также и история «Матрона из Эфеса».

1 Thompson, S. The Folktale (New York: Holt, Rinehart & Winston, 1946, 209. Несмотря на тематическое сходство между ФС 1350 «Любящая жена» и 1510 «Матрона из Эфеса (Видуа)», имеет смысл рассматривать их как два разных сюжета. Уильям Хансен различает две редакции истории о «Матроне из Эфеса». «Редакция В», по его мнению, представляет собой китайскую сказку, см. Hansen, W. F. Ariadne’s Thread: A Guide to International Tales Found in Classical Literature (Ithaca, NY: Cornell University Press, 2002), 270–276, 278 nos. 10 и 11. Литературная обработка этой сказки появляется в Китае в XVI в. в сборнике, подготовленном Мэньлунь Фэн (1574–1646), под названием «Истории о чудесах в прошлом и настоящем» («Jingu quiguan»). Сюжет 1350 «Любящая жена» до сих пор существует в китайской устной традиции. Сюжет 1510 «Матрона из Эфеса» был известен в Европе как традиционная китайская сказка уже в XVIII в., и Вольтер использовал ее при написании повести «Задиг».

2 Сам Томпсон, мастер классификации историй, невольно объединил истории о мертвом муже и о муже, который только притворяется мертвым, считая, что это одна и та же сказка.

3 Petronius. Satyrica (Ed. and trans. R. B. Branham and D. Kinney. Berkeley: University of California Press, 1996), 107 no. 110.2.

4 Perry, В. E., trans., ed. Babrius and Phaedrus (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1965), 393–394 no. 15.

5 Martin, M. L, trans. The Fables of Marie de France: An English Translation (Birmingham, AL: Summa, 1984), 88–89 no. 25.

6 См. Runte, H. R., Wikeley, J. K., and Farrell, A. J., eds. The Seven Sages of Rome and the Book of Sindbad: An Annotated Bibliography (New York: Garland, 1984), 197–203, nos. 893–940.

7 Полный перевод его пояснений к этой фразе из Талмуда представлен как отдельная история, см. Bin Gorion, М. J., ed. Mimekor Yisrael: Classical Jewish Folktales (Bloomington: Indiana University Press, 1990), 395 no. 205.

8 Davidson, I., ed. and trans. Sepher Shaashuim: A Book of Mediaeval Lore by Joseph ben Meir ibn Zabara (New York: Jewish Theological Seminary of America, 1914), lii-liii no. 6; 32–33.

9 См. Hansen, W. F. Op. cit., 268.

10 Версия этой сказки присутствует в трех изданиях XVI в. на идише, где собраны басни о животных: «Кубух» (1595; возможно, также 1555), «Сефер мешалим» (1697) Моше Валлиха, который указывает на то, что его книга либо написана с опорой на «Кубух», либо является ее копией, и «Сефер мишлей» Шуолим Яакова Коппельмана (1555–1594), изданная в 1588 г.

11 Gaster, М., trans. and ed. Ma'aseh Book (2 vols. Philadelphia: Jewish Publication Society, 1934), 1:193–195 no. 107; Gaster, M. The Exempla of the Rabbis (New York: Ktav, 1968), 176 no. 442.

12 В его версии рыцарь-стражник не утешал и не проникался любовью к вдове. Он просто выпил воды и рассказал ей свою историю, а она предложила ему подменить труп, если он на ней женится. Труп в этой версии не подвергается никаким увечьям.

13 Китайскую сказку представила парижским литературным кругам Жан-Батист Дюальд (1647–1743) в труде «Географическое, историческое, хронологическое и физическое описание Китайской империи и китайской Татарии», см. Schick, U. Voltaire’s Adaption of a Literary Source in Zadig/I Studies on Voltaire’s and the Eighteenth Century. Transactions of the Second International Congress on the Enlightenment (Ed. T. Besterman. Geneva, Switzerland: Droz, 1967), 1377–1386.

47 БЕДНЫЙ ЕВРЕЙ, КОТОРЫЙ ПОШЕЛ ИСКАТЬ УДАЧУ

Бедный и несчастливый еврей решил покинуть свой город, дом, семью, чтобы попытать удачи в другом месте. Как решил, так и сделал. Добрался он до большого поля и спросил у его хозяина, есть ли у того работа. Тогда хозяин поля спросил у него:

— Что ты хочешь взамен: плату или кошерную агору¹?

Бедняк подумал про себя: «Плату я промотаю, нет у меня удачи. Возьму лучше кошерную агору».

Прошел год, и бедняк, который работал, не покладая рук, получил свою кошерную агору, как и обещал ему хозяин.

Что же он сделал с этой агорой? Он пошел на базар и, увидев торговца, купил у него три граната. Потом он отправился в порт, нашел там моряков из своего города и попросил их передать гранаты его жене.

Моряки взяли гранаты и отправились в путь. По пути они заплыли в город, где заболел король, и тамошние врачи сказали, что его может исцелить только гранатовый сок. Но в этой стране гранатов не было. Тогда моряки вспомнили, что у них есть гранаты, и принесли их королю.

Король выпил сок и сразу же поправился. В благодарность он отмерил морякам столько серебра и золота, сколько весили гранаты. А те взяли золото и серебро и отвезли их жене бедняка. Она сразу же уверилась в том, что к ее мужу пришла удача, и на все эти деньги построила огромный дом, купила красивые одежды и зажила припеваючи.

К концу второго года бедняк получил еще одну кошерную агору за свой труд. И что же он сделал? Он пошел на базар и купил трех кошек своим трем детям. А потом снова отправился в порт и попросил моряков отвезти кошек ему домой. По пути моряки заплыли в город, королю которого очень досаждали крысы во дворце, и он никак не мог от них избавиться. Горожане искали кошек, но в городе не оказалось ни одной кошки. Тогда моряки вспомнили, что у них есть кошки, и принесли их королю. Кошки быстро расправились с крысами, а король, которому от этого сразу стало веселее жить, отмерил морякам столько золота и серебра, сколько весили кошки.

И моряки точно так же привезли все золото и серебро жене бедняка, богатство которой все росло и росло. И все это время она ждала возвращения мужа.

Прошел третий год, и бедняк получил еще одну кошерную агору. Он снова пошел на базар, чтобы что-нибудь купить, и увидел там торговца, который кричал:

— Продаю три совета! Продаю три совета!

И бедняк согласился купить три совета за агору. А советы были такие:

A. Помни, что смерть приходит со старостью.

Б. Выказывай всем уважение и доброту, чернокожие люди не хуже других — кровь у них такая же красная.

B. Лучше лечь спать, жалея, что не убил, чем лечь спать довольным, что убил.

С этим бедняк покинул тот город и направился домой. По пути ему встретился арабский караван. Он поприветствовал их, и они взяли бедняка с собой. Когда у них кончилась вода, они попросили бедняка принести воды из колодца и опустили его туда на веревке. А после того, как перелили всю воду, которую бедняк им поднял, в свои фляги, обрезали веревку, и бедняк свалился в колодец.

В тоске и отчаянии бедняк ждал внутри колодца, что вот-вот придет его последний час. Но тут вдруг он вспомнил первый совет: «Помни, что смерть приходит со старостью». Тоска тут же его покинула, поскольку он понял, что его час еще не пришел. И что же он сделал? Стал осматриваться и заметил где-то вдалеке мерцающий огонек. Он потихоньку двинулся в сторону огонька и добрался до большого дома. Зашел внутрь, и все там было большое и просторное. В доме было семь комнат, и еврей прошел их все одну за другой. В первой была мука, во второй — масло и так далее и так далее. А в седьмой комнате он увидел прекрасную женщину, которая нянчила некрасивого черного ребенка, у нее были такие длинные черные волосы, что покрывали ее всю, а вместе с ней и ребенка.

Тогда бедняк вспомнил второй совет: «Выказывай всем уважение и доброту, черные люди не хуже других — кровь у них такая же красная» — и воскликнул:

— Какая прекрасная женщина! Какой чудесный малыш!

Женщине стало приятно, что этот странный гость назвал ее некрасивого сына чудесным, и она тепло поприветствовала бедняка и сказала ему:

— Мой муж — самый главный среди разбойников. Он похитил меня и привел к себе домой.

А тут домой и вернулся муж этой женщины, черный человек высокого роста, который так обратился к своей жене:

— Чую, человеком пахнет.

— Да, к нам пришел добрый человек, — ответила ему жена.

— Господин, у вас прекрасная жена и чудесный сын! — сказал ему еврей.

Главному разбойнику стало приятно, и он спросил еврея:

— Что привело тебя сюда?

Еврей рассказал разбойнику все, что с ним произошло, и тогда разбойник успокоил его:

— Не бойся! Я помогу тебе выбраться из колодца.

Разбойник с женой дали еврею на прощание корзину с золотыми фруктами, простились с ним, и разбойник вывел его наружу.

Направился еврей к дому. Он поднимался на горы и спускался в долины, шел через города и пустыни, пока однажды ночью не добрался до своего родного города. И смотри-ка, там, где раньше стоял его хилый домишко, теперь высится целый дворец! И еврей подумал про себя: «Моя жена вышла замуж за богача, забыла и предала меня». Ярость охватила его, и что же он сделал? Он решил отомстить неверной жене и убить ее. Но тут он вспомнил третий совет: «Лучше лечь спать, жалея, что не убил, чем довольным, что убил». Тогда он взобрался на крышу дворца и там заснул, но огонь мести еще пылал в его сердце.

Утром он проснулся и увидел, что на балкон дворца вышел красивый юноша. Еврей уже направил на него ружье из своего укрытия, думая, что это новый муж его жены, но тут услышал ее голос:

— Сынок, подожди! Куда ты вышел на балкон без пальто? Простудишься!

И еврей понял, что этот красивый юноша — его сын, и обрадовался, что не убил его. Что же он сделал? Он спустился с крыши, помылся, переоделся и зашел в дом.

Как же обрадовалась его возвращению семья! А жена сказала ему:

— Что ж ты так долго не приходил? Ты послал мне кучу денег, а сам все не возвращался. На что же мне эти деньги без тебя?

— Какие деньги? — удивился еврей.

Тогда жена рассказала ему о золоте и серебре, которые привезли ей моряки. Бедняк очень удивился и пошел расспросить их, что это все значит. И моряки рассказали ему все, что с ними случилось и как им заплатили золотом и серебром за гранаты и за кошек. Муж с женой были счастливы, что снова обрели друг друга, и возблагодарили Бога за то, что Он послал им богатство.

С того дня они жили припеваючи, в мире и довольстве, творили добрые дела и любили друг друга до конца своих дней. Бог даст, они и нам немного оставили.

Шалом Жан, родом из Ливии, рассказал эту сказку своей дочери Циле Жан в 1966 г. у них дома, в Неве Ямин, недалеко от Кфар Сабы.

Культурный, исторический и литературный контекст

Поиски удачи

Поиски удачи — часто встречающаяся в еврейском фольклоре тема. Варианты ее представления в сказках см. в комментарии к сказкам ИФА 2420 (т. 1, № 20), 2603 (наст. т., № 25) и 14260 (т. 2, № 37).

В данном случае мы видим три эпизода. Первый связан с группой мотивов D981.12 «Волшебный гранат», D1500.1.4 «Волшебное исцеляющее растение», D2161 «Волшебная целительная сила» и F813.8 «Удивительный гранат». Второй эпизод — это вариация фольклорного сюжета 1651 «Уиттингтон и его кошка» или мотива N411.1 «Уиттингтон и его кошка». Третий эпизод реализует фольклорный сюжет 910 «Купленные или полученные наставления оказываются верными».

Гранат в еврейской культуре: символ и средство исцеления

Гранат (Punica granatum; ивр. римон) — это фрукт небольшого одноименного дерева. Изначально оно росло только к югу от Каспия и в северо-восточной Турции, где до сих пор можно найти дикие гранаты. Растение было рано одомашнено [1] и выращивалось уже в библейские времена, как о том свидетельствует Песнь Песней [2] и археологические данные: гранаты присутствуют уже в слоях раннего бронзового века (3150–2200 до н. э.) в Иерихоне и Араде, Израиль, они также были найдены в Египте в слоях, которые относятся к времени правления Тутмоса III (1504-450 до н. э.). Гранаты выращивались по всей Центральной Азии и Средиземноморью, а также в странах со схожим климатом. Для рассказчика, родившегося в Ливии, страна, где нет гранатов, — сказочная страна.

В еврейской традиции начиная с библейских времен гранат ассоциировался с Землей Израиля. Гранат был одним из фруктов, которые разведчики принесли Моисею из Ханаана (Числ. 13:23), позже он упоминается как одно из семи растений, которые символизируют богатство и развитое сельское хозяйство в Земле Израиля (Втор. 8:8). Когда разрушение пришло в Землю Израиля, гранаты не плодоносили (Аг. 2:19). Его красивые красные цветки и красные плоды округлой формы присутствуют на ритуальном одеянии первосвященника (Исх. 28:33–34), являются повторяющимся мотивом в архитектуре Храма (3 Цар. 7:18, 42; Иер. 52:22) и устойчивой метафорой в эротической поэзии, представленной в Песни Песней (4:3, 6:7, 11, 7:13, 8:2).

Упоминания граната в раввинистической литературе редко связаны с исцелением (ВТ, Ктубот 61b), чаще он появляется в контексте обсуждения ежедневных дел, ритуалов и региональных различий. Контраст между горькой кожицей и сладкими зернышками граната вошел в поговорку (ВТ, Хагига 15b), а обилие зернышек стало символом плодородия, успеха в делах, учении и следовании этически верному пути (ВТ, Брахот 57а).

Данная сказка в традиционной литературе встречается в двух вариантах: (1) место граната занимает цитрон и (2) гранатов не оказывается именно тогда, когда король болен (МР, Ваикра 37:2).

Финалом служит эпизод, характерный для сказки «Три совета царя Соломона». Истории о царе Соломоне принадлежат известному нарративному циклу «Три мудрых слова», к нему относится и последний эпизод настоящей сказки. Истории с этим сюжетом, вероятно, присутствовали в устной традиции начиная с X в.

Кошка в стране мышей

В детской и популярной литературе, а также в фольклористике эта сказка известна как «Уиттингтон и его кошка». С. Томпсон отметил, что она «может быть просто историей о том, как герой получил в наследство только кошку, а потом ему повезло, и он продал ее в страну, где мышей полно, а о кошках ничего не знают. Иногда в сказке присутствует вводная часть, где рассказывается о том, что герой зарабатывает или находит четыре монеты и, чтобы проверить, настоящие они или нет, бросает их в реку. Одна монета всплывает, а остальные тонут: значит, они фальшивые. И на эту монету герой покупает кошку, которая потом приносит ему удачу» [3].

В настоящей сказке рассказчик называет монету агора кешера. Это идиоматическое выражение, понятное в контексте истории, все же вызывает вопросы. По словам Яакова Хаджай-Лилуфа, который приехал в Израиль из Ливии, агора кешера — это ивритский перевод выражения фпус халяль (ливийский еврейско-арабский язык), которое используется, когда человек честно заработал деньги, а потом потерял их; если кто-то случайно находит эти деньги и возвращает владельцу, они называются флус халяль (заработанные по-честному [кошерно]), считается, что им было суждено вернуться к настоящему владельцу. В данной сказке сама монета не обладает никакими магическими свойствами, но приносит удачу заработавшему ее бедняку. В других сказках это неразменная волшебная монета, которая всегда возвращается к своему владельцу.

При компаративном исследовании обнаруживается еще несколько нарративных черт, которые встречаются в многочисленных версиях данной сказки в различных культурах. В большинстве случаев обретение богатства происходит не напрямую, а требует медиатора. Владелец кошки отдает ее купцу или моряку, который отправляется в королевство, где много мышей, но нет кошек. Он получает за кошку огромные деньги и честно отдает их владельцу животного. Томас Кейтли (1789–1872) утверждает, что такая честность имеет аналог в древнем персидском обычае: «Когда человек отправлялся в путешествие в отдаленное место, каждый из его друзей доверял ему что-либо из своего имущества, и по его возвращении они получали доверенное обратно» [4].

Ричард Уиттингтон (ум. 1423) — историческая личность, хотя история о нем, скорее всего, является легендой. Он был сыном сэра Уильяма Уиттингтона, богатого рыцаря из Глостершира, перебрался в Лондон и сам, без помощи отца, стал успешным купцом. Изначально назначенный, он потом трижды избирался мэром Лондона (1397,1406, 1419). В конце XIV в. он занялся политикой, был ольдерменом и шерифом (1393–1394). При всем том он жертвовал много денег на благотворительность, помогая бедным и больным [5].

Сказка о кошке в стране мышей появляется в Европе в хронике Альберта Штаденского (ум. ок. 1260), а в Азии и того раньше — не позднее XI в. До того как эта сказка стала легендой о происхождении богатства Дика Уиттингтона, священник Арлотто Майнарди (1396–1483) рассказал ее как шутку, в которой второй купец, подражая первому, привез дорогие товары в королевство, где раньше не было кошек, и с ним расплатились кошками [6]. Похожая сказка бытует среди евреев Восточной Европы: купец привозит лук в королевство, где нет лука, а второго купца вознаграждают чесноком [7].

Братья Гримм записали от семьи Гакстгаузен сказку «Три счастливца» [8], частью которой является мотив N411.1 «Уиттингтон и его кошка». В этой истории (фольклорный сюжет 1650 «Три счастливых брата») младший из трех сыновей становится богатым сам, без посредников, когда отправляется с кошкой на остров, где нет спасу от мышей.

Купленные советы и народный гуманизм

Фольклорный сюжет 910 «Купленные или полученные наставления оказываются верными» — один из наиболее популярных в ИФА. Список версий и вариаций этого фольклорного сюжета см. в комментарии к сказке ИФА 3576 (т. 1, № 38). В настоящей сказке присутствуют два известных совета: «Лучше лечь спать злым, чем жалея о чем-то» и «Смерть приходит с возрастом» и один специфический для этой конкретной сказки: «Выказывай всем уважение и доброту, черные люди не хуже других — кровь у них такая же красная».

Этот совет, который в прямом смысле спасает герою жизнь, отражает позитивное и человечное отношение к людям с черными цветом кожи, которое доминировало в еврейских общинах. В то же время оно неявно противостоит не всегда выраженному негативному отношению к чернокожим людям в Северной Африке, в том числе в тамошних еврейских общинах. Антирасистский характер этого утверждения усиливается фразой о том, что у чернокожих людей тоже красная кровь, дающей пример народного гуманизма. Это представление рождено взаимодействием между арабами, евреями и чернокожим населением Северной Африки в целом и Ливии в частности и уходит корнями в библейский и постбиблейский период. Отношение к чернокожим людям, выраженное в Библии, Талмуде и мидрашах, — предмет противоречивых интерпретаций.

1 Археологи обнаружили кожицу от граната в слоях раннего бронзового века (3150–2200 до н. э.) в Иерихоне и Араде. Также гранаты были обнаружены в Дра Абу эль-Нага, Египет, среди останков двенадцатой династии (1970–1800 до н. э.). В XV в. до н. э. гранаты уже появляются в декоре зданий в Египте.

2 Например: «Вдоль каналов твоих — заповедный сад: там гранаты и разные плоды» (Песн. 4:13), «Я сошел в ореховый сад посмотреть… цветут ли гранаты?» (Песн. 6:11, ср. 7:13).

3 Thompson, S. The Folktale (New York: Holt, Rinehart & Winston, 1946), 146.

4 Keightley, T. Tales and Popular Fictions: Their Resemblance, and Transmission from Country to Country (London: Whittaker, 1834), 263.

5 Хейвуд перечисляет печатные издания легендарной биографии Дика Уиттингтона, начиная с пьесы, выпущенной 8 февраля 1604 г., и баллады (16июля 1605 г.), см. Н[eywood],T[homasj. The History of Sir Richard Whittington (London: Villon Society, 1885), xxv-xxxii. Он включает в список также книги сказок, которые были популярны в XVIII–XIX вв. Точно неизвестно, когда была впервые опубликована «История Дика Уиттингтона» — вероятно, в 1670 г., следующая публикация состоялась в 1678 г. Самое древнее издание этого собрания сказок в Британском музее относится к 1730 г. В Великобритании и США оно печаталось анонимно под различными названиями и с небольшими текстуальными изменениями, например: «Известная и удивительная история о сэре Ричарде Уиттингтоне, который трижды был мэром Лондона» (The Famous and Remarkable History of Sir Richard Whittington, Three Times Lord Mayor of London. Эксетер, 1795), «История о Уиттингтоне и его кошке» (The History of Whittington and His Cat. Бостон, 1812) и «Знаменитая история о сэре Ричарде Уиттингтоне и его кошке» (The Renowned History of Sir Richard Whittington and His Cat. Нью Хейвен, 1818). Эта сказка объясняет, как Дик Уиттингтон разбогател, поэтому ее можно сравнить с историями о семье Ротшильдов в еврейской традиции, см., например, сказку ИФА 18601 (т. 2, № 12).

6 Wesselski, А., ed. Die Schwänke und Schnurren des Pfarrers Arlotto (2 books. Berlin: Duncker, 1910), 1:160–169 no. 68.

7 См. Druyanow, A. Sefer ha-bedihah ve-ha-Hidud [Книга шуток и острот] (3 vols. Tel Aviv: Dvir, 1935–1938), 1:89–91, 407–409 no. 235; Bialostotzky, B. J. The Parables of the Preacher from Dubno and Other Essays (идиш) (New York: Cyco, 1962), 112–113. Литературное переложение см.: Bialik, H.N. AlufBatslut ve-Aluf Shum: Bedihah Amamit ba-Haruzim [Генерал лук и генерал чеснок] (Tel Aviv: Dvir, 1928).

8 Grimm, J., and Grimm, W. The Complete Fairy Tales of the Brothers Grimm (New York: Bantam, 1987), 272–274 no. 70.

48 ИДИ НА КЛАДБИЩЕ

Пришел канун Песаха, и в домах полным ходом шло приготовление к празднику. Жена Рахамима тоже перевернула все, что было в доме, все мыла, чинила, чистила и готовила к празднику. А Рахамим слонялся из угла в угол, все никак не мог найти себе места. Наконец, жена сказала ему:

— Уходи отсюда!

— Куда? — спросил Рахамим.

— На кладбище, — ответила ему жена.

Рахамим взял кусочек хлеба, банку солений и книгу псалмов и пошел на кладбище. Там он уселся подле одной из могил и стал читать псалмы¹. Тут мимо него прошел один из королевских министров, усталый и измученный. У него болел живот, и его рвало. Рахамим подошел к нему и дал попить рассола из банки. Министр выпил рассола, и ему сразу полегчало. Он поблагодарил Рахамима, записал его имя и адрес и пошел своей дорогой.

На следующий день министр отправился в королевский дворец, и, смотри-ка, король болеет, лежит в постели — у него распух живот. Вокруг короля собрались доктора, но никто не может его вылечить. Тогда министр сказал королю:

— Ваше величество, давайте позовем мудрого человека Рахамима-еврея, и он вас вылечит.

Король тут же приказал привести к нему Рахамима. Рахамим согласился пойти к королю, только спросил, можно ли ему сперва красиво одеться. И вот он уже идет с королевскими слугами ко дворцу. Зашли во дворец, и королевские слуги сказали ему:

— Мы слышали, что ты опытный врач и обязательно вылечишь короля.

Рахамим-то сам про себя знал, что он не врач и даже не сын врача, и очень испугался за свою жизнь, даже подумал, что это заговор. «Как я вылечу короля, если я никогда не изучал медицину?» — думал он. Очень страшно было Рахамиму, но он собрал все мужество в кулак и сказал:

— Выйдите все отсюда. Мне нужно остаться с королем наедине.

Все вышли из королевских покоев, и Рахамим остался наедине с королем. Тут он взмолился Богу, изо всех сил прося у Него помощи. Помолившись, он попросил одного из слуг принести ему чашку масла и ложку. Рахамим дал королю выпить несколько ложек масла, опухоль стала постепенно сходить, и через несколько дней король выздоровел. Тогда король приказал своим слугам дать Рахамиму подарков и денег из королевской казны. А один из врачей спросил у него:

— Пожалуйста, расскажи мне, что за болезнь была у короля и как тебе удалось ее излечить.

Рахамим, который ничего не понимал во врачебном деле, ответил так:

— У короля есть два кровеносных сосуда, один называется боре миней бсамим, а другой — боре меорей га-эш². Поспорили они меж собой, поэтому король и заболел. А потом пришел га-мавдиль³, благословил разделение, и король выздоровел.

Врачи слушали и молчали, поскольку не поняли ни единого слова.

Рахамим забрал все подарки и деньги и поспешил домой. Но вице-король начал завидовать еврею и очень огорчился, что тому удалось заслужить у короля деньги и подарки. Тогда он сказал королю:

— Лучше бы вы дали этому еврею локоть земли в раю вместо подарков и денег.

Король согласился и собственной рукой написал, что оставляет Рахамиму-еврею локоть⁴ земли в раю. Рахамима привели обратно во дворец, забрали у него деньги и подарки и выдали ему бумагу, в которой король собственной рукой написал, что дарует Рахамиму еврею локоть земли в раю. Расстроенный Рахамим вышел из дворца и отправился домой, но около дома его уже поджидала толпа — их подослал вице-король. Они наперебой стали предлагать Рахамиму продать им локоть земли, отведенный ему в раю. Рахамим с радостью продал им локоть райской земли и отдал бумагу, написанную королем, за что получил кучу денег. А эти люди вернулись к вице-королю и вручили ему бумагу. Сердце вице-короля наполнилось радостью.

— Теперь Рахамим в ловушке и получит по заслугам, — вот так сказал вице-король.

Он отправился к королю и сказал ему:

— Видите, ваше величество, евреям нельзя доверять. Вы собственной рукой написали, что даруете Рахамиму локоть земли в раю, запечатали это вашей собственной печатью, а он, вместо того чтобы почитать вашу печать и хранить эту бумагу как зеницу ока, — он ее продал. И вот теперь эта бумага у меня в руках…

Король разозлился и приказал привести к нему Рахамима-еврея. Королевские слуги тут же побежали за ним. Рахамим вошел и поклонился королю.

— Как ты осмелился так опозорить мою печать и продать землю? — закричал король. — Ты заслуживаешь смерти!

— Что вы, ваше величество, — ответил Рахамим, — ваша печать очень, очень дорога мне, но вы дали мне всего лишь один локоть земли, а мне, когда я умру, понадобится по меньшей мере четыре локтя, иначе мне не хватит места ни лечь, ни сесть. Поэтому я и продал этот локоть.

Тогда король приказал, чтобы Рахамиму дали четыре локтя земли в раю. Королю принесли чернила и бумагу, и во второй раз он написал своей собственной рукой, что дарует Рахамиму четыре локтя земли в раю. И Рахамим, счастливый, вышел из дворца, радуясь, что избежал смерти. Он сказал жене:

— Теперь можно радостно праздновать праздник. Мой поход на кладбище не прошел зазря.

После праздника Рахамим купил большую лавку на те деньги, которые получил от продажи локтя райской земли, и зажил счастливо.

Рассказано Яаковом Хевером, родом из Алеппо, Сирия, Моше Рабби.

Культурный, исторический и литературный контекст

Рассказчик начинает историю с описания известной всем сцены в еврейском доме за неделю до Песаха. Он дает протагонисту самое обычное в сирийских и иранских еврейских общинах имя и проводит его через всем известный городской пейзаж. Все начинается как привычная «история о соседях», но поворот сюжета приводит героя в ситуацию, хорошо известную по другим сказкам, и он невольно становится мнимым лекарем, который исцеляет короля. В конце сказки герою удается самому выбраться из непростой ситуации, чему способствуют этнически обусловленные культурные различия.

«Четыре локтя» — это одно из базовых представлений о личном пространстве в еврейской культуре. Раввинистические авторитеты, обсуждая вопросы приватного и публичного пространства, пытаются донести до своих слушателей, что при любых социальных взаимодействиях человеку необходимо личное пространство, которое они обозначают как арба аммот (четыре локтя). Это относится к ежедневным делам, ритуальному, брачному и гражданскому законодательству, а также к погребальным практикам, к которым герой этой сказки апеллирует в разговоре со своими обвинителями. Это представление много раз и в различных контекстах появляется в Вавилонском Талмуде (см., например, ВТ, Брахот 18а; Сота 43Ь, 44а).

Ср. эту сказку со сказкой ИФА 5503 «Носильщик спас жизнь Маймониду» (т. 1, № 59).

49 ЖЕНЩИНА ВСЕМУ ПРИЧИНА

Итак… Однажды король поехал на прогулку с королевой, своей женой, в золотой карете, как ездят в Британии. Так вот, ехали они в золотой карете. Выглянула королева в окошко и видит: печальное зрелище, тащится человек, а на голове несет дрова. Тяжело ему. А тут еще дождь зарядил как из ведра, так что человек припустил бегом.

— Королева, королева, погляди! — говорит ей король. — Погляди, что творится. Погляди, что там творится.

— А что такого творится? Все из-за его жены. Очевидно!

— Что? Ты хочешь сказать, что и я мог бы быть на его месте?

— Да, ваше величество, и ты мог быть на его месте. Жена — причина всему. Есть женщины, которые возводят мужчину на трон, а есть, которые делают из мужчины вот это.

И тогда… он вышвырнул ее:

— Убирайся отсюда! Это ты будешь из меня что-то делать? Убирайся!

И выкинул ее под дождь, в грязь.

И возничему своему король сказал не трогать ее.

— Ваше величество! — сказал возничий.

— Пусть катится к черту! Завтра я… Просто езжай! Оставь ее там.

А женщина… Что же она сделала? Она побежала за молодым человеком с дровами.

— Сэр, сэр!

Она бежала за ним, пока они не оказались у палатки — вроде бедуинской палатки. И она зашла внутрь.

— Приветствую вас!

— И мы приветствуем королеву!

— Сегодня я буду спать здесь, у вас!

— Ах, королева… У нас — нет… кто… что… где… дождь!

— Неважно, сегодня я буду есть у вас. И спать тоже!

— Да у нас и еды-то — только хлеб да лук.

— Что бы это ни было, мне подойдет. Я буду спать здесь!

Она села… и проспала эту ночь подле короля¹, да.

На следующее утро все проснулись… и она начала осматриваться. Когда стали варить кофе и запалили дрова, она почувствовала запах — это был чудесный благовонный запах! Особенный!

— Духи? Благовония? Что это? Какой аромат!

И вот королева — та женщина — вытащила из огня кусок деревяшки и понюхала. Она знала, что это что-то особенное, то, что используют во всех арабских странах, в арабских странах по всему миру: в Индии, в Пакистане — во всех… Итак… Она точно знала, что это.

Она взяла золотую лиру, которая… Да, это была ее лира, да, из ее кошелька, у нее был кошелек, у этой королевы, и она вытащила оттуда лиру.

И сказала [мужчине, дровосеку]:

— Иди и продай это на рынке за тридцать лир — столько это стоит. (А тридцать лир — это были большие деньги… огромные деньги!) Не меньше чем за тридцать лир, дешевле не продавай.

— Хорошо!

Он пошел и продал эту деревяшку за тридцать лир.

Тогда она сказала ему:

— Теперь купи двух ослов, возьми с собой одного работника и принесите мне как можно больше дров от деревьев, которые вы используете для огня.

И она начала складывать, складывать, складывать их, ничего не тратя, — и так они много сложили.

— Теперь… возьми несколько таких деревяшек, продай их и принеси еще.

И начали они… возили на верблюдах, складывали… а она писала письма: в Тунис, в Марокко, во все арабские страны, в Африку, в Азию, во все места на земле.

И стала она посылать письма: писала в них, что у дровосека есть особый oud laqamari — так это называется (это особая древесина с… она приятно пахнет, когда ее поджигаешь, какой запах!)

Итак… Ей начали писать из-за границы: «Я хочу тонну!» Другой хотел столько-то, третий столько-то, четвертый… Огромное количество.

Она запаслась этим деревом, наняла рабочих, и они начали рубить дерево на куски и раскладывать по мешкам. Набивали мешки доверху, и она рассылала их кораблями в разные страны. Потом… все больше и больше… йа-баба!² Доллары так и потекли к ним, доллары к королеве… и уддруб, уддруб³ деньги! Теперь у нее была куча долларов, у нее никогда столько не было — у нее стало очень много денег. И что же она сделала? Она сказала дровосеку:

— Теперь тебе надо помыться и переодеться. Ты поедешь в самую лучшую гостиницу и будешь там жить. И… ты будешь одеваться как король, и следи за тем, как ходишь.

Она научила его есть вилкой, резать ножом… она научила! Она сделала из него короля. Она его научила, как короли едят.

— Будь осторожен! Просто будь осторожен! Если ты сделаешь ошибку…

Она стояла за ним каждый раз, когда он ел, и смотрела, как он ест, как он режет, чего он касается на столе, и приговаривала:

— Будь осторожен! Будь осторожен!

Итак… Он научился всему, чем должен был научиться. На сто процентов.

И она сказала ему:

— Теперь вот.

(Место, о котором я буду тебе рассказывать, это как Тель-Авив… большой город. Там живут миллионеры. И король тоже там живет.)

Она сказала ему:

— Ты будешь жить теперь здесь. Заказываешь что-нибудь — допустим, кофе, оно стоит пять агорот, а ты даешь целую лиру. Клади лиру на стол.

[Официант] говорит:

— Как! У меня нет сдачи!

— Вадак⁴, это тебе бакшиш⁵.

— Чистильщик обуви — дай ему лиру.

— Сэр, у меня нет сдачи!

— Возьми, это тебе подарок.

Что случилось потом? Когда показывался король, весь мир замирал, все обращали на него внимание, все вокруг говорили: «Это король!» Стоило только показаться этому человеку. Через месяц о нем знали все.

А теперь показывается настоящий король. Он входит куда-то — и никто не встает… Никто к нему не подходит взять заказ — все ждут другого короля. А не его. Все видят, что он больше не король.

Итак… Приезжает тот человек, с машиной, с водителем, при всем одеянии, заходит и…

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! Это он (настоящий король)… Тот больше не король, а этот (дровосек) — король!

К нему подбегает чистильщик обуви:

— Кофе, сэр? А это не хотите ли, сэр? Сию минуту…

И каждый от него что-то получает.

«Новый» король… Почему же люди к нему подскакивают, почему думают, что он король — он же просто создает впечатление, разве нет?

Итак… Что же произошло? Настоящий король начал ужасно завидовать.

— Что это за тип?

Тем временем женщина, королева, пошла и купила землю прямо рядом с королевским дворцом. И начала строить там дворец в десять раз красивее королевского. Большие золотые кольца, чтобы стучать в дверь. Золотые перила. И ковры там были, и все, что угодно. Она взяла и построила…

А министры:

— Смотрите, ваше величество, какой дворец!

— Сэр!.. Чье это? Чей это дворец?

— Не знаешь, чей это дворец? Ты не знаешь, чей это дворец?

Король не знал, министры не знали, никто не знал.

Вот так сюрприз! Дворец построен — и у дверей стоят два телохранителя-сенегальца. Два вооот таких сенегальца [рассказчик показывает, какие они большие и мощные], черные… у лестницы, и когда человек заходит, они стоят и внимательно смотрят. Когда кто-то из обитателей дворца входит, поднимается или спускается, они всегда там, эти два сенегальца.

И вот… однажды король сказал ему:

— Сэр, сэр!

— Да!

(Это король разговаривает с тем, кто раньше носил дрова на голове.) Он говорит ему:

— Сэр!

(На него уже не грустно смотреть, как он тащит на голове дрова под дождем… теперь он «сэр»! Король зовет его «сэр»!)

— Да, — говорит он королю.

— Я (король) хочу, пожалуй, пригласить тебя отобедать в моем доме, в моем дворце.

Он (дровосек) отвечает:

— Мне нужно посоветоваться кое с кем дома, и тогда я дам тебе ответ.

— Разумеется! Только завтра дай мне ответ.

— Да! Я дам тебе ответ завтра.

Он (дровосек) пошел к королеве, и она ему сказала:

— Послушай! Завтра иди к нему во дворец, но послушай! Пусть на следующий день он придет к тебе, это условие — иначе ты не пойдешь к нему.

На следующий день король согласился на такое условие: завтра он придет во дворец к тому человеку. Дровосек сегодня отобедает у короля, а король отобедает у него завтра.

Хорошо… На следующий день королева говорит дровосеку:

— Ешь осторожно, немного отсюда, немного отсюда, немного оттуда, немного фруктов, «до свидания и спасибо», и все.

— Это еда, сэр?

— Это еда.

— Это все, что я ем, я человек нежный, и это моя еда. Я не могу есть…

Ну, ладно.

(Он стал нежным! Когда-то он таскал дрова и солому на голове, а теперь вдруг он стал нежным, не может есть королевскую еду!)

На следующий день король пришел к нему домой, так же как он приходит домой к королю. И всего, чего у него, короля, недостает, у этого человека есть! Два сенегальца стоят, внимательно смотрят, открывают дверь. Король входит. На ступеньках у двери два сенегальца, по два метра ростом, очень устрашающих, кланяются королю, кланяются хозяину дома. Король с хозяином дома поднимаются, садятся. Еду готовила королева — ту самую еду, которую король привык есть дома, точь-в-точь.

Итак… Королю принесли еду… и… что же он видит?! Он не понимает: что это?! Так готовит его жена. Это еда, которую жена готовила ему.

— Господи! Как… эта женщина… Еду готовила жена этого человека?

И вот… Он спросил у своих министров, которые стояли за его спиной:

— Скажите мне, королева готовила такую же еду?

— Ваше величество, лучше помолчите, а то они изрежут нас на кусочки. Вы же видите, сколько у него сенегальцев? Где… Что… Что за дом у тебя!

— Как вам не стыдно такое говорить? Только посмотрите на этот дворец. Смотрите, что это! У вас перила из золота? У вас есть перила, но они же не из золота! А у него посмотрите какие.

Итак… Король не может сдержаться, он пробует еду.

— Вкус точно такой же, как у нас, я знаю этот вкус! А вы знаете, что моя жена готовит мясо точно так же! Господи! Как я могу сдержаться? — И король спрашивает хозяина дома: — Сэр! Миссис… она… представьте нам вашу жену.

Тогда он (дровосек) идет к ней, к королеве:

— Он хочет увидеть мою жену.

— Я иду, я уже иду.

И она выходит. Король онемел от удивления. Его начало трясти, он стал заикаться. Министры:

— Нет! Это не королева!

А один из министров сказал ему:

— Ваше величество, ничего не говорите. Подождите, пока мы уйдем, а потом говорите. Мы не хотим умирать — умереть вы можете и сами. Пожалуйста, ваше величество.

Итак, королева увидела его, такого потерянного, и его глаза…

— Что это с вами, ваше величество? Жена всему причина. Это человек, который таскал дрова под дождем, и вы сказали мне: «Посмотри на него!», а я ответила: «Жена всему причиной!» Посмотрите же теперь, что я сделала из этого человека. Вы, ваше величество, зовете его «сэр, сэр». Вы зовете его «сэр». А недавно вы бы на него и не взглянули.

Рассказано Шапомом Арвивом, родом из Ливии, своей дочери Шошане Галь в июле 1991 г. в Беер-Шеве.

Культурный, исторический и литературный контекст

Данная сказка и сказка ИФА 2875 (наст. т., № 55) похожи, и их рассказывают своим дочерям отец и мать. Как видно из этой сказки, поощрение сообразительности, независимости и успеха является не только формой женского протеста против доминирующей роли мужчины в патриархальном обществе, но и стратегией, которой отец придерживается, воспитывая дочь. То, что эта сказка рассказывается в еврейских общинах арабских стран, свидетельствует о том, что древнее представление о доминирующей роли мужчины претерпевает изменения.

Во Второй книге Ездры (3:1–4:63) Зоровавель выигрывает спор между телохранителями Дария, назвав самыми сильными на свете женщин и истину. Это кумулятивная история, в которой спорящие должны установить, кто (или что) сильнее всего на свете. Зоровавель утверждает, что женщины обладают властью над мужчинами, благодаря своему авторитету в качестве матерей, своей преданности в качестве жен и соблазнительности в качестве любовниц. Но в этой сказке превосходство женщины показано в ракурсе экономической смекалки, изобретательности и умения торговать. Королева оказывается на своем месте в городском купеческом сообществе и может потягаться с мужчинами в привычном для них ремесле — торговле (см. также в наст. т. сказки ИФА 1228, № 24 и 2875, № 55).

50 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ИСКАЛ СВОЕ СЧАСТЬЕ

Одного человека уволили с работы. Как он ни пытался снова найти работу, ничего у него не получалось. Ему надо кормить детей — и ничего. Сытый своими неудачами по горло, он сказал жене, что уходит из города искать удачу и работу. Обеспокоенная жена спросила:

— А как же мы? Ты уходишь, а я остаюсь одна с голодными детьми! Куда ты пойдешь? А если с тобой что-нибудь случится по дороге?

Но муж настоял на своем. Он ушел из дома, не зная, куда идет и сколько ему суждено пробыть вдали от своей семьи. Шел он, шел и добрался до берега широкой реки, через которую ему нужно было перебраться. А плавать он не умел. Вдруг видит — на песке лежит огромная рыба. Сел он рядом с ней. Несколько минут спустя рыба спросила:

— Чего ты здесь сидишь, тебе что, нечем заняться?

Тот человек разрыдался и ответил ей:

— У меня много детей. Я ушел из дому, от семьи, поскольку не мог найти работу, чтобы прокормить детей. Поэтому и решил отправиться в дальние края искать свое счастье.

— Тяжело тебе будет добраться туда, — сказала ему рыба, — это далеко отсюда, семь дней пути, на другом берегу реки. Город этот называется Джавхар Тухна¹ — запиши это, пожалуйста. Когда ты туда доберешься, найди древнего старика. Он ответит на все твои вопросы.

— Только с твоей помощью я смогу перебраться на другой берег, — взмолился человек. — Сделай доброе дело², перевези меня.

— Хорошо, — ответила рыба, — но только при одном условии: спроси у того древнего старика, почему я не могу жить в воде, как все остальные рыбы.

Человек записал это в свой блокнот и обещал вернуться с ответом. И рыба перевезла его на другой берег, а он перед этим взял с нее обещание, что она его не утопит и не предаст. Так он и перебрался на другой берег.

— Я буду ждать тебя здесь, — сказала рыба.

Через какое-то время тот человек добрался до города и повстречал древнего старика. Старик выглядел очень величественно, только согнулся под грузом лет. Тот человек задал ему два вопроса: «Где мое счастье?» и «Почему та рыба не может жить в воде, как другие рыбы?»

Старик отправил его к своему старшему брату, который, быть может, лучше ответит на эти вопросы, и рассказал, как добраться до города под названием Аль-Маса³.

— Это далеко отсюда, — он сказал, — две недели пути, и добраться туда тяжело. Но там ты найдешь моего брата.

И тот человек пустился в путь. Через несколько дней он добрался до огромной ветвистой яблони. На ней висели большие румяные яблоки, любо-дорого посмотреть. Решил он отдохнуть под деревом и отведать с него яблок. Он сорвал одно, но оно оказалось горьким на вкус. Тогда тот человек повернулся к дереву и спросил:

— Как же так? Такие красивые, румяные яблоки с такого развесистого дерева — а горькие!

Дерево ответило ему:

— Пожалей меня, узнай в своих странствованиях, почему мои яблоки такие горькие.

Тот человек пообещал все выяснить и вернуться с ответом. Он продолжил свой путь и наконец добрался до Аль-Масы. Там он нашел старика — старшего брата старика. У него была длинная белая борода, только годы еще больше согнули его. Тот человек спросил, где его счастье, а старик ответил:

— Подожди, скоро ты услышишь, как гудят колеса фортуны. Там работает моя сестра. Скажи ей, что это я тебя послал.

И тот человек отправился к сестре старика, которая очень удивилась и спросила, как он добрался до них, ведь дорога сюда полна опасностей.

— Я проделал все это опасное путешествие, — ответил он, — чтобы узнать, где же мое счастье.

— Ааа, даже и не вспоминай об этом, — сказала ему сестра старика, — его, считай, нет.

— Как это так, у всех остальных есть счастье, и оно здесь, а у меня нет?

— Твое счастье под землей, — вздохнув, ответила она ему, — ты не найдешь его, над ним семь слоев земли.

Тот человек зарыдал и все же попросил у сестры старика показать, где закопано его счастье. И она указала ему пальцем, где: вот тут, глубоко под землей. На поверхности земли тот человек ничего не увидел, и тогда он начал копать. Он копал все глубже и глубже, несколько дней и ночей. И вдруг наткнулся на обод колеса. Он копал и копал, отряхнул колесо от песка, вытащил его, почистил и отполировал, помыл и высушил. Он был счастлив, что наконец нашел свое счастье, которое было закопано глубоко в земле.

Когда он пришел поблагодарить сестру старика, он вспомнил, что ему нужно задать ей еще два вопроса: один про рыбу, а другой про дерево.

— Конечно, спрашивай, — сказала ему сестра старика.

— По дороге сюда я увидел красивую развесистую яблоню. Яблоки на ней были румяные, любо-дорого посмотреть, но на вкус оказались горькими. Почему?

— Потому что под той яблоней закопан клад, — рассмеялась сестра старика. — Если его выкопать, то яблоки станут вкусными.

Тогда он спросил про рыбу:

— Почему эта рыба постоянно лежит на песке и не может подолгу плавать?

— Потому что у нее в голове застрял алмаз, — ответила сестра старика. — Если легонько ударить, алмаз выскочит, и рыба снова сможет жить в воде.

Тот человек поблагодарил сестру старика и отправился в обратный путь. Он добрался до яблони и рассказал ей, что под ней закопан клад и, если его выкопать, яблоки на дереве станут вкусными, как и на других яблонях. Тогда яблоня попросила того человека выкопать из-под нее клад и забрать его себе в подарок, поскольку ей было очень важно, чтобы яблоки на ней были вкусными. Тогда тот человек привел работников, стали они копать и, долго ли коротко ли, выкопали огромный клад, где были золотые монеты и драгоценные камни. Тот человек взял этот клад, нашел доверенного человека и отправил сокровища с ним к жене, и письмо ей написал.

Потом он добрался до берега реки. Рыба лежала на песке все в том же месте. Он поостерегся сразу говорить ей про алмаз, боясь, что если он вытащит алмаз, то рыба тут же прыгнет в воду и ищи-свищи ее, а ему нужно перебраться на другой берег. Тогда он сказал рыбе, что он получил ответ на ее вопрос, но скажет его только тогда, когда окажется на другом берегу. Рыба посадила его на спину и перевезла на другой берег. И вот они на другом берегу, и рыба снова лежит на песке. Тот человек посмотрел — и правда, в голове у рыбы застрял огромный алмаз.

— Смотри, вот и ответ, — сказал он ей. — У тебя в голове застрял алмаз, он и не дает тебе плавать вволю. Если я его вытащу, ты вернешься в воду и будешь жить там, как все остальные рыбы.

И тогда рыба взмолилась:

— Пожалуйста, помоги мне, а алмаз забери себе в подарок.

Тогда тот человек взял камень, легонько ударил, алмаз и выскочил.

А рыба поблагодарила его и тут же прыгнула в воду.

Когда тот человек вернулся домой, его жена уже превратила их хилый домишко во дворец. Постаравшись найти и выкопать аж из-под земли свое счастье, он нашел большой клад и огромный алмаз.

Шуламит Заира, родом из Багдада, рассказала эту сказку своему брату Ехезкилю Когену 4 января 1996 г. в Рамат га-Шарон.

Культурный, исторический и литературный контекст

Компаративный анализ

Тематическое строение сказки становится более понятым при сопоставлении ее с другими, похожими историями. Сравнение позволяет понять, какие в подобных нарративах существуют комбинации тем и последовательности событий, характерные для различных традиций. В данной сказке соседствуют две нарративные темы: путешествие и удача.

Эти две нарративные темы встречаются в других сказках как отдельно друг от друга, так и в соседстве с другими темами. В настоящей сказке они объединены, и это обусловливает их положение и связь с персонажами и их действиями. В сказке, где центральной является тема путешествия, герой отправляется в путь, преследуя определенную цель. Когда цель протагониста — найти средство для исцеления другого персонажа, на пути ему попадаются препятствия, преодолеть которые ему помогает чей-нибудь совет. Когда же цель протагониста сугубо личная, по пути ему встречаются другие нарративные фигуры: люди, животные или неодушевленные предметы, которым требуется его помощь.

Эти два типа целей и встречающихся по пути персонажей исключают друг друга в европейской и азиатской фольклорных традициях. Герою, который ищет средство исцелить другого персонажа, для достижения цели необходима волшебная помощь или знание, а герой, который пытается помочь себе, по пути помогает другим. Сказки о поисках исцеления обычно завершаются успехом протагониста, который получает свою награду. А попытки помочь самому себе могут закончиться двояким образом: финал может быть оптимистичным и альтруистичным (герой находит искомое и по дороге помогает другим персонажам, которые нуждаются в его помощи) либо циничным (один из персонажей, нуждавшихся в помощи, — часто животное, например лев или волк, — нападает на героя).

Удача часто фигурирует в народных сказках; причем обычно предметом рассказа служит не ее наличие, а ее отсутствие. Исключение из этого правила составляют фольклорные сюжеты 1640–1674* «Счастливые истории», где удача является случайной или даже навязанной. Другие примеры фольклорных сюжетов про героев-счастливчиков — 736 «Удача и богатство», 736А «Перстень Поликрата» (см. сказки ИФА 13068, наст. т., № 36 и 723, наст. т., № 57), 745 «Неразменная монета» (см. сказку ИФА 7763, наст. т., № 47) и 745А «Человек, которому суждено найти сокровище».

Поиски удачи или ее проверка тоже могут стать нарративной темой, как видно из данной сказки и из фольклорных сюжетов 737А* «Почему у меня ничего нет?», 737В* «Счастливая жена», 739* «Несчастливый сын и его отец-волшебник», 841 «Один нищий уповает на Бога, а другой — на короля» (ИФА 11512, наст. т., № 27), 842 «Человек, который отшвырнул от себя сокровище» (ИФА 12727, т. 1, № 60) и 945 «Счастье и ум». Обычно в сказках бытует представление, что удача зависит от места, как, например, в сказке ИФА 2603 (наст. т., № 25); в качестве комического отражения этого представления см. ИФА 14260 (т. 2, № 37). Также считается, что удача зависит от времени (например, в сказке ИФА 12214, т. 2, № 11) или от наличия каких-либо предметов, как в фольклорном сюжете 844 «Счастливая рубашка». В других языках понятие «удача» может иметь более широкое значение, куда входят также и такие ее «последствия», как богатство и счастье. Поэтому в иноязычных сказках герой может отправиться за конкретными вещами, а не за абстрактной удачей.

Удача, которую ищет герой в данной сказке, — это абстрактный элемент человеческой жизни. В народных сказках ее проявлениями обычно являются богатство и гармония в семье, но, например, не связана со здоровьем, которое является совершенно иной сферой жизни — непредсказуемой, подверженной внезапным изменениям. В некоторых фольклорных сюжетах поход за удачей представлен как поиски чего-то более осязаемого, например богатства. В данной сказке богатство и гармония приходят в семью в результате восстановленной удачи. В еврейской традиции удача (мазаль) — это всеобъемлющий концепт, это слово встречается в том числе в поздравительной формуле мазаль тов (всего наилучшего!), которая произносится обычно во время трех важных обрядов жизненного цикла: рождения, достижения совершеннолетия (бар мицва) и свадьбы, — а также перед любым новым начинанием. Это выражение уходит корнями в древнюю еврейскую астрологию (см. сказку ИФА 17066 в тексте комментария к сказке ИФА 13068, наст. т., № 36).

51 БАРУХ, ИЛИ УДАЧЛИВЫЙ ЮНОША

Жил-был богатый еврей, у которого было десять детей. И вскоре он разорился. Он продал все, что было в доме, чтобы прокормить детей. Богач, его жена и дети страдали от бедности, поскольку привыкли жить богато.

И тут младший сын говорит отцу:

— Отец, я дам тебе совет, и он таков: иди и продай меня на рынке, тогда хотя бы двенадцати душам будет что есть.

Отец разрыдался:

— Как я могу сделать такое? Продать плоть от плоти и кровь от крови своей, чтобы нам было что есть!

Но сын настаивал на своем. Он был самым умным из братьев. Прежде чем отец отвел его на рынок, сын сказал ему:

— Я разрисую себе лицо черной краской так, чтобы аж блестело, тогда все подумают, что я отпрыск черных рабов, и тебе дадут за меня хорошую цену.

Отец привел своего младшего сына на рабский рынок, и, смотри-ка, министр его спрашивает:

— Сколько ты хочешь за этого маленького раба?

— Триста шекелей, — ответил отец.

Министр дал ему деньги и забрал раба — это был подарок королю. Королю раб понравился, и он сказал:

— Мальчик теперь всегда будет сидеть подле меня. Он будет есть и пить вместе со мной, и без него я не возьму в рот ни крошки.

Когда король отправлялся на прогулку, он брал своего маленького раба с собой, и тот его развлекал. Так происходило каждый день.

На следующий год королю снова привезли подарок: симпатичную девочку, которая ему понравилась. Тогда король спросил у своего маленького раба:

— Барух, скажи, что ты думаешь о девочке? Она красивая?

— Она и правда очень красива, — ответил раб королю, — но родители ее уже в летах.

— Как ты это понял? — удивился король.

— Ваше величество, — ответил ему раб, — вы не заметили, что когда она хочет встать, то опирается руками о стул?

Слова раба повергли короля в глубокое удивление. Он послал гонцов в город, откуда ему привезли девочку, и они спросили там у людей:

— Где родители девочки, которую мы у вас купили в прошлом году?

Им указали на дом. Гонцы вошли в дом и увидели, что хозяева действительно в летах.

— Почему вы продали девочку? — спросили они у ее родителей.

— Мы стары и не можем ее обеспечивать, — ответили родители. — Господь послал нам ребенка, только когда мне исполнилось восемьдесят, а моей жене шестьдесят. И сейчас мы рады, что она попала в хорошие руки.

Гонцы вернулись к королю и сказали ему, что раб был прав. И король подивился мудрости своего маленького раба.

Еще через год королю снова привезли подарок — великолепную красивую кобылу. И снова король со своим маленьким рабом отправились посмотреть, что это за подарок. И король спросил у своего раба:

— Барух, что ты думаешь о кобыле?

— Она такая же, как и все кобылы, ваше величество, — ответил ему раб, — за тем лишь исключением, что вскормила ее верблюдица.

Король снова изумился и спросил:

— Откуда тебе это известно, раб мой Барух?

А раб ему ответил:

— Ваше величество, вы не замечаете, что она постоянно вытягивает шею, как это обычно делают верблюды?

Тогда король снова послал гонцов в тот город, откуда ему привезли кобылу, и там они спросили у владельца конюшни:

— Что случилось с этой кобылой?

— Господин, ее мать умерла при родах, — ответил владелец конюшни, — и ее вскормила верблюдица. Так было.

Гонцы вернулись к королю и пересказали ему историю кобылы. И король снова подивился мудрости своего маленького раба.

Шли годы, и как-то раз король с рабом, как у них повелось, отправились на прогулку на луг. Король подумал: «Испытаю-ка я этого мальчика сложным вопросом». И сказал:

— Барух, я задам тебе сложный вопрос. Скажи мне, какой я национальности?

И раб ответил благородному королю так:

— Ваше величество, пусть возвеличится ваша слава и упрочится ваша власть, вы — еврей.

Когда король услышал, что сказал его раб, он очень рассердился, что слуга порочит потомка благородного королевского рода, говоря, что он еврей. Раб, увидев разгневанное лицо короля, продолжил:

— Ваше величество, не сердитесь на меня — я не вру. Ваше величество, спросите у королевы, и узнаете правду.

На следующий день король в ярости отправился к своей матери и сказал ей так:

— Мама, расскажи мне, кто я и кто мой отец, и говори только правду! Иначе я прикажу отрубить тебе голову.

Королева поняла, что ей некуда деваться, и тогда ответила:

— Сын мой, мой великий король, ты не кто иной, как еврей. Твой отец — еврей, пекарь, наш главный пекарь.

— Как же так? — спросил король.

— Сын мой, — ответила ему королева, — твой отец, благословенной памяти, был бесплоден. Тогда я поступила мудро: я привела еврейского пекаря и приказала ему, чтобы он разделил со мной ложе. Он очень испугался, но сделал так, как я ему приказала. Я забеременела от него, и появился ты, сын мой.

Король обомлел, когда понял, что его раб сказал правду. Он вернулся к Баруху и заставил того поклясться, что он никогда и никому не скажет, что король на самом деле еврей.

— Да, господин мой, — ответил раб, — я клянусь, что никому не раскрою вашу тайну и она умрет вместе со мной.

— А теперь и ты попроси о чем-нибудь, — сказал король, — проси, что хочешь, — я все исполню.

— Прошу лишь о том, — сказал раб, — чтобы меня отпустили на свободу, к моим родителям.

И король выполнил его желание и отправил его с большой честью домой, в родной город, к родителям и дал ему дорогие, поистине королевские подарки.

Отец мальчика обрадовался возвращению сына и его мудрости. Он снова обрел былое богатство, которое оставалось с ним до последнего его дня. А его дети жили долго и счастливо.

Рассказано Тамар Азулай, родом из Марокко, своему сыну Давиду Азулаю в 1972 г. в Тироше.

Культурный, исторический и литературный контекст

Тамар Азулай сплетает в одну историю четыре темы, которые встречаются в еврейской устной традиции и в традиционной литературе: (1) альтруистичная продажа себя в рабство, (2) еврейский советник при дворе чужеземного короля (см. комментарии к сказкам ИФА 3977, т. 1, № 49; 4425, т. 1, № 41; и сказку ИФА 17066, наст. т., в комментарии к сказке № 36), (3) умный ребенок и (4) проницательный человек (см. комментарий к сказке ИФА 6402, т. 1, № 40).

Альтруистичная продажа себя в рабство

Рабство можно с уверенностью считать второй по древности профессией. Существованию рабства как социального института на древнем Ближнем Востоке есть многочисленные свидетельства. Хаммурапи (или Хаммураби), шестой из одиннадцати царей первой вавилонской династии, правил в Вавилоне 43 года в начале 2-го тыс. до н. э. Знаменитые законы Хаммурапи, обнаруженные зимой 1901/1902 гг., в том числе регулируют отношения рабства. На протяжении всей истории в различных культурах рабы и рабыни могли прислуживать хозяевам, работать в сельском хозяйстве, быть солдатами, наложницами, мудрецами, важными членами семьи или личной собственностью. Даже добровольная продажа себя в рабство, которая представляет завязку данной сказки, известна с глубокой древности; в законах Хаммурапи обнаруживаются соответствующие постановления: «Если человек, принуждаемый долгами, продал за серебро свою жену, своего сына и дочь или сам пошел в кабалу, то они три года должны служить в доме их покупателя, на четвертый год им должна быть предоставлена свобода» (§ 117) [1].

Хотя законы о самопродаже в рабство из-за нужды известны с древности, истории о добровольном уходе в рабы ради блага семьи появляются в еврейской и арабской традиции только в Средние века. Наиболее известна среди них история об Илие-пророке, который попросил бедняка продать его в рабство, а деньги использовать, чтобы поправить свое положение. Р. Ниссим б. Яаков ибн Шахин из Кайруана (ок. 990-1062) включил эту историю в свою книгу «Хиббур Яфе ме-га-йешуа» («Изящное сочинение об избавлении») [2]. Примерно в то же время эта история появляется и в арабской литературе — в «Апа’ис ал-маджалим фи кисас ал-анбийа» («Жизнеописания пророков») Абухака Ахмада ибн Мухаммада ибн Ибрагима ас-Салаби (961-1038).

Умный ребенок

В еврейской традиции существуют три персонажа, которых можно назвать «умными детьми», и все они находились при дворе важных для еврейской истории и мифотворчества царей. Моисей провел детство при дворе фараона, гонения которого стимулировали рост еврейской национальной идентичности, а на другом конце еврейской истории Бен-Сира перехитрил придворных советников Навуходоносора, который разрушил Иерусалим и отправил евреев в изгнание. Оба персонажа — дети при дворе чужеземных царей. Третьим был Соломон, он продемонстрировал перед отцом невиданную судейскую мудрость, слава о которой не померкла, даже когда он повзрослел и стал царем (см. комментарий к сказке ИФА 10027, наст. т., № 21). Он был ребенком при дворе основателя самой главной царской династии в еврейской истории. Образ ребенка в настоящей сказке не имеет таких мифо-исторических ассоциаций: это еврейский мальчик при дворе чужеземного, но вполне дружелюбного короля, а возможные этнические коннотации его положения нейтрализованы.

1 Ср. библейские законы о евреях-рабах: Исх. 21:7-11 и Втор. 15:12–18.

2 См. Hirschberg, Η. Z., trans. and ed. Hibbur Yafe me-ha-Yeshu'ah [Изящное сочинение…] (Jerusalem: Mossad Harav Kook, 1954), 58–60 ch. 21.

52 ДВА БРАТА

Жили-были два брата. Один был богатый, но у него не было детей, а другой — бедный, зато детей у него было много. У бедного брата не водилось ни гроша, ни куска хлеба в доме. И жена иногда говорила ему:

— Пойди и попроси милостыню у своего брата.

И настал тот день, когда бедняк уже не мог больше выдерживать своей бедности и нужды.

И что же он сделал? Он пошел к своему богатому брату и сказал ему:

— У меня дети умирают от голода. Даже куска хлеба в доме нет.

— Иди к моей жене, — ответил ему брат. — Она распоряжается всем в доме. И прими от нее то, что она тебе даст.

Бедняк пошел к своей невестке и попросил дать ему хотя бы кусок хлеба.

— Приведи сюда свою жену и детей, — ответила она бедняку.

И когда собралась вся семья бедняка, жена его брата им велела:

— Идите в амбар, там есть колодец. Окунитесь в воду, а потом начинайте кататься по полу, по соломе и колючкам. Из того зерна, что прилипнет к вашему телу, испечете хлеб.

Бедные — что им оставалось? Они сделали, как сказала жена богатого брата, хотя колючки и искололи им все тело. Жена бедняка помолола зерно, которое прилипло к их телу, испекла из него хлеб и накормила всех детей, но муки было слишком мало — всего по чайной ложечке на каждого.

Бедняк разозлился:

— Даже если мы все будем умирать от голода, я не пойду больше к своему брату, хватит с меня!

И он решил бросить жену с детьми и убежать в лес.

В тот же день разразилась ужасная буря, с громом и молниями, и бедняк увидел, что по лесу едут семь великанов на верблюдах.

Испугавшись, он влез на дерево. Великаны подъехали поближе, и один из них сказал:

— Чую, человечьим духом пахнет. Хорошо было бы сейчас приготовить ужин из человечинки!¹

А другие великаны ответили ему:

— Откуда тут возьмется человек? Это тебе почудилось, что человечьим духом пахнет.

А рядом с деревом, смотри-ка, была скала. Великаны повернулись к ней и сказали:

— Сазам, Сазам! Откройся!

И вот в скале появился вход в пещеру, а там внутри семь горшков с кускусом и сверху каждого — коровья голова. Великаны жадно съели все содержимое горшков и вытерли рот большой тряпкой. А бедняк сидел на дереве и на все это смотрел.

Потом великаны снова взобрались на своих верблюдов и уехали, и вход в пещеру закрылся за ними. Бедняк тут же слез с дерева, подошел к скале и произнес:

— Сазам, Сазам! Откройся!

И тут же в скале появился вход в пещеру. Бедняк зашел внутрь, досыта наелся там кускусом с коровьей головой, а потом нашел тут же золото и серебро. Он наполнил золотом и серебром всю свою одежду, ботинки и шапку и, вернувшись домой, построил огромный прекрасный дворец на месте своего покосившегося домишка, с красивой мебелью и коврами — совсем как королевский дворец.

Спустя какое-то время, когда наступил канун Песаха, жена богатого брата сказала своему мужу:

— Может быть, нам сходить к твоему брату-бедняку перед праздником и поглядеть, как там у него дела? У нас завалялось несколько старых помидоров и гнилых яблок — мы их уже не будем есть, давай пошлем их с рабом твоему брату в подарок.

Раб отправился туда, где раньше стоял покосившийся домишко бедняка, — и что же он видит? На этом месте стоит прекрасный дом, почти что дворец, а у дверей — привратник. Раб спросил у привратника:

— Где люди, которые раньше жили в доме, стоявшем на месте этого?

— Здесь и остались, это их дворец, — ответил привратник.

Раб хотел зайти внутрь, но привратник его не пустил:

— Я не могу пустить тебя внутрь, у тебя нет записки.

Раб вернулся к своему богатому господину и сказал ему:

— Мне нужна записка от вас или письмо, чтобы привратник, который стоит у дверей дома вашего брата, пустил меня.

Брат и его жена очень удивились словам раба и пошли сами посмотреть на дворец бедняка.

— Заходите! — закричал им бедняк из окна.

Они зашли, бросив под лестницу еду, которую принесли с собой, и тогда жена богатого брата спросила у бедняка:

— Откуда у тебя взялись деньги на такой дворец?

И бедняк рассказал ей, что с ним случилось.

Вернувшись домой, жена сказала своему богатому мужу:

— Отправляйся в лес. Найди эту пещеру и принеси оттуда золота и серебра.

И богатый брат сделал то же самое, что и бедняк. Он пришел к пещере с семью верблюдами, навьюченными мешками, и сказал:

— Сазам, Сазам! Откройся!

Появился вход в пещеру, богатый брат зашел внутрь и стал складывать в мешки золото и серебро. Уже шесть из семи верблюдов были нагружены, как вдруг появились великаны. И что же они увидели? Человек грузит их богатства на своих верблюдов!

Они спросили у него:

— Одного раза было тебе мало? Тогда тебе удалось сбежать, но сейчас берегись!

Они набросились на него и разорвали на кусочки, а голову повесили над входом в пещеру.

Жена богатого брата, видя, что ее муж не возвращается, — что же она сделала? Она отправились в полицию и донесла на своего деверя:

— Мой деверь послал своего брата в такое-то и такое-то место и, наверное, убил его там.

Бедняка привели в полицию и допросили, и он рассказал им свою историю. Тогда полицейские поняли, что то, что рассказывает бедняк, чистая правда, и казнили жену богатого брата, поскольку то, что рассказала она, было ложью. А тогда бедняку досталось по наследству и все, что было у богатого брата.

Рассказано Бахлой Хадад, родом из Туниса, Семадар Коген из Кирьят Шмона в 1994 г. в Цфате.

Культурный, исторический и литературный контекст

Стит Томпсон пишет:

Несмотря на популярность этой сказки, С. Томпсон обходит проблемный вопрос ее распространенности. Антуан Галлан (1646–1715), который первым передал название «Алф лайла ва-лайла» на европейском языке как «Тысяча и одна ночь» (Mille et ипе Nuits), взял эту сказку (ее обычно называют «Али Баба и сорок разбойников») не из сирийской рукописи, с которой делал перевод. Он записал историю, которую ему рассказал в Париже сирийский монах-маронит Ханна Дияб родом из Алеппо. Эту сказку считают «сиротой»: она не прослеживается в рукописях и источниках, которые были доступны Галлану. Действительно,

Однако в поисках письменных доказательств исследователи литературной истории этой сказки часто забывают о том, как сложен переход от устной традиции к ее письменной фиксации. Отсутствие литературного текста сказки, наоборот, дает возможность предположить, что она бытовала в устном виде до публикации на французском и позднее, независимо от изданной французской версии, на арабском и других языках. Настоящая сказка, записанная из устной традиции, строится на противопоставлении богатства и бедности двух братьев. Это противопоставление, а также проистекающий из этого конфликт между братьями часто встречаются в еврейском фольклоре и фольклоре других народов (см. комментарий к сказке ИФА 8021, т. 2, № 51). Также и сюжет о неудачном подражании можно найти в сказках многих народов, он является ядром нескольких фольклорных сюжетов [3].

1 Thompson, S. The Folktale (New York: Holt, Rinehart & Winston, 1946), 68–69.

2 Chraibi, A. Gallands Ali Baba and Other Arabic Versions // The Arabian Nights in Transnational Perspective (Ed. U. Marzolph. Detroit, MI: Wayne State University Press, 2007), 4.

3 Вот некоторые из фольклорных сюжетов, в которых присутствует неудачное подражание: 480 «Пряха у источника: добрая и злая девочки», 613 «Два путешественника (Правда и Кривда)» и 834 «Сокровище бедного брата».

53 УМНЫЙ БРАТ

Это история о трех братьях, которые ходили из города в город. Однажды они оказались в городе на берегу моря. А самый младший из них был умный. Он оставил своих братьев сидеть в палатке, а сам пошел на море и раскинул сеть.

С первого же раза попалась ему рыба. Когда он вспорол ей живот, то обнаружил внутри чашу, чашу из драгоценного камня. Чашу он забрал себе, а братьям отдал рыбу, чтобы они приготовили ужин. Младший брат залез в свою палатку и сделал чай в чаше, которую нашел, и, смотри-ка, из чаши посыпались драгоценные камни. Младший брат спрятал все под подушку.

На следующий день младший брат снова отправился на берег моря и снова закинул сеть. И снова он поймал рыбу. Он вспорол ей живот и обнаружил там золотую чашу. Чашу он забрал себе, а рыбу отдал братьям, чтобы те приготовили ужин. Вечером младший брат в своей палатке заварил чай в золотой чаще, и, смотри-ка, из чаши посыпались золотые монеты. Младший брат спрятал все под подушку.

На следующий день он снова отправился на берег моря и снова закинул сеть. И снова поймал рыбу. Он вспорол ей живот и обнаружил там серебряную чашу. Чашу он забрал себе, а рыбу отдал братьям, чтобы те приготовили ужин. А сам отправился в свою палатку отдохнуть, заварил чай в серебряной чаше, и, смотри-ка, из нее посыпались серебряные монеты. Младший брат спрятал все под подушку.

На следующий день он снова отправился на берег моря. Но в этот день его братья решили навести порядок в своих палатках. Когда они закончили уборку, то сказали:

— Давай уберем и в палатке нашего младшего брата.

Начали они прибираться, а когда добрались до постели, увидели, что под подушкой блестят золотые и серебряные монеты. Они перепугались и сказали:

— Что сотворил с нами Господь? Горе нам, не вор ли наш младший брат?

Они забрали деньги и сбежали.

Вернувшись в палатку, младший брат увидел, что золото и серебро, лежавшее у него под подушкой, исчезло. Он пошел к палатками братьев, но тех уже не было. Он сказал самому себе:

— Теперь я понимаю, что сделали мои братья. Они подумали, что я украл эти деньги у короля, и сбежали, пока их не поймали.

Что же тогда сделал младший брат? Он пошел к своему другу и советчику и рассказал все, что с ним произошло, о трех чашах и о том, что они умеют делать. И добавил:

— Я построил дворец, и мне не хватает только жены.

А советчик ответил ему:

— Мой юный друг, отправляйся к королевскому дворцу, прихвати с собой чаши и завари в них чай. Принцесса выглянет из окна, увидит три прекрасные чаши и захочет их приобрести. Она бросит тебе что-нибудь из окна как знак.

Младший брат сделал так, как научил его друг и советчик. Он пошел к королевскому дворцу, сел напротив него, вскипятил воду и заварил чай. А потом налил его в три чаши, и вот из одной сыпятся золотые монеты, из другой — серебряные, а из третьей — драгоценные камни. Принцесса выглянула из окна, очень удивилась, и ей страсть как захотелось получить эти три чаши. Что же она сделала? Она бросила ему из окна мыльницу.

Младший брат забрал мыльницу, пошел к своему советчику и сказал ему:

— Я сделал, как ты сказал, а принцесса бросила мне из окна мыльницу. Что это значит?

— Она намекает, что хочет встретиться с тобой в бане, — ответил ему советчик.

Что же сделал младший брат? Он пошел к баню, а там ему сказали:

— Сегодня мы не пускаем в баню посторонних, сегодня в баню придет принцесса.

Он умолял пустить его, но привратники ни в какую не соглашались. Тогда он предложил им кучу денег, и они его пустили. Он искупался, а там было так душно и жарко, что младший брат отправился на балкон отдохнуть и там заснул. А привратники о нем забыли. И когда в баню пришла принцесса, она поднялась на балкон и там обнаружила своего друга спящим. Она положила меч ему на живот и ушла.

Когда юноша проснулся и увидел королевский меч, он не на шутку испугался. Он снова отправился к своему другу и советчику и сказал ему:

— Я пришел в баню и там уснул, а когда проснулся, нашел меч. Что это значит?

— Она хочет тебе сказать, что если ты еще раз заснешь в таком месте, то она тебя убьет, — ответил ему советчик.

Юноша понял намек и пошел домой высыпаться, а наутро нашел у порога вязанку хвороста. Он снова отправился к своему другу, рассказал ему о вязанке хвороста и спросил, что это значит.

— Она хочет тебе сказать, чтобы ты вечером спрятался в вязанке хвороста — придет ее служанка и принесет хворост во дворец.

Юноша сделал так, как ему посоветовал друг. Он пошел и забрался в вязанку хвороста. Пришла служанка, подняла вязанку и принесла ее принцессе. Принцесса развязала ветки и нашла там юношу. И они занялись любовью, потом попили чаю из чудесных чаш, а потом снова занимались любовью всю ночь до утра. Утром служанка нашла их в объятьях друг друга. Она пошла и донесла на них королю, сказав:

— Принцесса привела к себе незнакомца.

Король разгневался, а принцесса той же ночью забеременела. А юноша и принцесса знали, что королю, ее отцу, про них известно.

Юноша взял двух голубок, связал их и отправил к своему другу. Тот понял поданный знак и отправил во дворец свою жену. Его жена пришла во дворец, спрятала юношу под подушками, а себя привязала к принцессе, так, что выглядело, как будто они лежат вместе.

Когда король пришел в покои дочери, он обнаружил ее привязанной к жене того советчика.

— Что это такое? — спросил король.

— Отец, это сделала моя служанка, — ответила принцесса. — Она связала нас, чтобы шпионить за мной и доложить тебе, что я привела к себе незнакомца. А теперь ты видишь, что это всего лишь женщина.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал со служанкой, которая донесла на тебя? — спросил король.

— Брось ее в костер, — ответила принцесса.

Так они и сделали, сожгли служанку на костре.

Спустя три месяца в животе у принцессы стал ворочаться ребенок, и король понял, что его дочь беременна. Он пришел к принцессе и сказал:

— Дочь моя, скажи мне, с кем ты была, иначе я прикажу отрубить тебе голову.

— С юношей, сыном рыбака, — ответила принцесса. — Я была с ним.

Король разгневался на принцессу за это и выгнал ее из дома без гроша в кармане — теперь у нее не стало совсем ничего. Она отправилась к юноше и сказала ему:

— Давай переберемся в другую страну, где нас никто не знает.

Так они и сделали и к вечеру добрались до другой страны. Жена юноши, принцесса, сказала ему:

— Муж мой, я хочу, чтобы ты переоделся женщиной, а я — мужчиной, тогда я буду кади¹, а ты будешь мой секретарь.

Юноша согласился. И на следующий день в этой стране умер кади. Обычай этой страны был таков, что на место умершего кади назначался какой-нибудь странник. Жители этой страны обошли ее всю и, гляди-ка, нашли двоих: женщину и мужчину, одетого как кади. Тогда они сказали мужчине:

— Стань нашим кади, поскольку кади вчера умер.

Они привели мужчину к королю этой страны, и тот присягнул ему на верность. И тут в него влюбилась дочь визиря. Она сказала:

— Либо я выйду замуж за кади, либо вообще не выйду замуж.

Ее мать отправилась к кади и попросила его жениться на ее дочери.

— Очень хорошо, — сказал кади, — готовьтесь к свадьбе.

А вечером после свадьбы кади оказался женщиной! Они с дочерью визиря посмотрели друг на друга, и мнимый кади сказал своей новой жене:

— Ты чудесная невеста, но прими мои извинения. Ведь я такая же, как и ты.

И королевская дочь рассказала все, что с ней произошло.

— А теперь я не хочу, чтобы ты страдала. Вот мой настоящий муж, проведи ночь с ним, и мы вместе с тобой будем его женами. Но я прошу тебя сохранить нашу тайну и никому про это не рассказывать, иначе нам всем троим придется худо.

— Я никому не раскрою эту тайну, — сказала дочь визиря.

Принцесса позвала своего мужа и сказала ему:

— Проведи ночь с этой девушкой.

На следующий день у принцессы начались схватки. Люди пришли в суд, а им сказали, что кади болен. Принцесса родила сына. Она и юноша были очень этому рады, и тогда юноша стал кади.

На следующий день люди снова пришли в суд и спросили:

— А где же кади?

— Кади все еще болен, я буду судить вас вместо него, — ответил юноша.

А король, отец принцессы, раскаивался, что выгнал дочь из дому, и очень по ней скучал. Он долго искал ее по разным странам, пока, наконец, не добрался до той, где она жила. И где же королю остановиться на ночлег?

Конечно, у нового кади. В доме кади короля тепло поприветствовали, и дочь сразу же узнала отца, но он ее не узнал. Сели ужинать, и на столе стояли три чудесные чаши. Королю они очень понравились, и он сказал:

— Если бы я только мог испить из чаши, из которой сыпятся драгоценные камни, и будь что будет.

А женщина ему ответила:

— Хорошо, я позволю тебе испить из нее, но что я получу взамен?

— Я бы стал рабом, только бы мне позволили испить из этой чаши.

И тут принцесса появилась в королевских одеждах и открыла себя отцу. Он бросился к ней, обнял, поцеловал и был очень счастлив. А дочь сказала ему:

— Отец, пойми: то, что верно для тебя, для меня верно вдвойне. Ты сам, возжелав иметь эту чашу, сказал: «Я бы стал рабом, только бы мне позволили испить из этой чаши», так что же говорить обо мне, женщине? Как я могла не захотеть этой чаши и не пожелать, чтобы этот человек стал моим мужем?

Отец поблагодарил ее и сказал:

— Ты права, дочь моя. А я был очень неправ. Прости меня, что выгнал тебя из дому без гроша.

— Я уже простила тебя, отец, — ответила ему дочь, а зять подарил королю самую красивую из чаш.

И король сказал своей дочери:

— Теперь, когда я вижу, что твой муж мудр, а ты — еще мудрее, давайте вернемся домой. Твой муж будет там королем, а я буду при нем визирем, и мы будем жить все вместе мирно и счастливо.

Так и сделали. И жили они долго и счастливо.

Эстер Азулай, родом из Марокко, слышала эту сказку от своей бабушки и рассказала ее своему мужу Давиду Азулаю в 1973 г.

Культурный, исторический и литературный контекст

Сказка состоит из двух частей, в которых протагонист связан с двумя разными группами персонажей. В первой части, где присутствуют мотивы, характерные для фольклорного сюжета 736А «Перстень Поликрата» (см. также сказку ИФА 13068, наст. т., № 36), он взаимодействует со своими братьями, а во второй части — с принцессой, которую отец выгоняет из дома, узнав о ее романе. Три чаши, из которых сыпятся драгоценности, соединяют две части истории.

Эта сказка только частично вписывается в привычную научную типологию, и образ женщины в ней абсолютно не характерен для арабоговорящих стран. Принцесса в этой сказке полностью контролирует свои действия и людей вокруг себя, что является «перевертышем» характерной для арабского общества ситуации мужского доминирования и подчиненного положения женщины. Именно принцесса инициирует переодевание и, чтобы поддержать этот образ, предоставляет своему мужу вторую жену — действие, которое в полигамном обществе не вступает в противоречие с романтическим характером сказки и помогает приблизить момент воссоединения с отцом. Эта часть сказки имеет своих предшественников в «Тысяче и одной ночи» [1].

1 См.: Burton, R. Е, trans. The Book of the Thousand Nights and Night (10 vols. London: Burton Club, 1885), 3:212–348, особ. 283–299 (Tale of Kamar al-Zaman); 4:187–228, особ. 210–228) (Ali Shar and Zumurrud).

54 БЕДНЯК, КОТОРЫЙ ПОШЕЛ ИСКАТЬ РАБОТУ, ЧТОБЫ ЗАРАБОТАТЬ НА ЖИЗНЬ (ИЛИЯ-ПРОРОК)

Ла илаха илла Алла вахид фи аль сама¹.

Жили-были двое, и захотели они пожениться. Поженились, но как им зарабатывать на жизнь? Ничего у них не получалось.

Тогда муж сказал жене:

— Послушай, жена моя, я вижу, что наши дела идут не очень хорошо. Сделай то, что можешь сделать, чтобы нам помочь.

(Знаете ведь, женщины тогда только дома сидели. Это же не профессия, были просто помощницами. Помогали, доили коз, носили воду, по-всякому помогали.)

— Посмотри, что ты можешь сделать. Живи на кусок хлеба, а я пойду искать работу, и тогда все у нас будет хорошо.

— Хорошо, муж мой, — ответила ему жена.

Прошел год. Муж ушел. Он шел и шел, шел от деревни к деревне, от города к городу, от площади к площади. Как-то он увидел, что люди строят дом, и, обратившись к ним, сказал:

— Может быть, я вам помогу?

— Давай, — ответили ему.

И он стал работать на стройке, просто как помощник, не как специалист. Он зарабатывал совсем немного, ел мало, спал тоже мало. И денег ему хватало только на еду, питье и чтобы платить за комнату. Время шло. Наконец он сказал:

— Нет, это не для меня.

Он отправился в деревню и увидел, что люди там рубят деревья. Он спросил:

— Что вы делаете?

— Зарабатываем на жизнь, — ответили ему. — Рубим деревья и продаем их.

«Может быть, и мне тоже рубить деревья и этим зарабатывать на жизнь?» — подумал тот человек.

И он стал рубить деревья и продавать их, но пол-лиры — на это не проживешь, это совсем мало. Пошел он дальше и увидел рыбаков.

— Давайте работать вместе, я с вами, — сказал он им.

— Давай, присоединяйся, — ответили ему.

У него не было (как вы это называете?) удочки, не было удочки, и ничего у него не было. Ему даже негде было ночевать. Рыбаки рыбачили, продавали рыбу… А ему денег хватало только на еду и чтобы платить за комнату. И он сказал:

— Мне это не подходит, я пойду дальше.

Шел он и шел, пока не добрался до другой страны. Он осмотрелся, походил туда-сюда по улицам и остановился около ювелирной лавки. Ювелир спросил у бедняка:

— Чего тебе? Может, ищешь работу?

— Да, я ищу работу, — ответил бедняк.

— Хорошо, заходи. Я дам тебе работу, но при одном условии.

— Что за условие?

— У меня такое условие, — сказал ювелир. — Я буду испытывать тебя шесть месяцев. Если ты мне подойдешь и понравишься, то я заплачу тебе за эти шесть месяцев и дальше буду платить столько, сколько захочешь. А если не понравишься, то ты лишишься работы и не получишь ни копейки.

Бедняк согласился. И стал работать, тяжело работать. Те, кто знал его, говорили друг другу:

— Даже женщины иногда выходят в лавку что-нибудь купить, овощей или еще чего-то. А он вообще никуда не ходит.

А один сказал:

— Интересно, выгонит ли его ювелир, выбросит за порог через шесть месяцев?

— Да не похоже… Он не как другие, он очень верный.

Через шесть месяцев ювелир сказал тому человеку:

— Можешь остаться. И ты получишь свою плату. Я сделаю тебе медную коробку и буду в нее класть твои деньги. А обедать ты будешь за нашим столом.

— Хорошо, — ответил бедняк.

Прошло три года, и бедняк сказал ювелиру:

— Послушай, я хочу вернуться домой.

— Разве я держу тебя? Забирай деньги и иди с миром.

— Я хотел тебя кое о чем попросить.

— О чем?

— Сделай кольцо для моей жены. Подарок ей. Красивое кольцо с драгоценными камнями и с бриллиантом, а на нем пусть будет выгравировано мое имя, ее имя, название нашей улицы, города и все такое.

— Я… мы сделаем такое кольцо, — ответил ювелир.

— Не плати мне, я буду работать за это кольцо, — сказал бедняк.

И он работал три месяца без платы и наконец сделал кольцо.

— Теперь иди с миром, — сказал ему ювелир.

И бедняк шел и шел, пока не дошел до ресторана, трактира. А там были евреи (этот человек, который искал работу, тоже был еврей). Это был еврейский трактир, и слуга — или как вы его называете, официант — там тоже был еврей. А тот человек вошел в трактир со своей медной коробкой, и что за коробка это была! Никто такой никогда не видел! Хозяин трактира сказал слуге:

— Дай ему поесть.

Официант принес ему еды, принес кофе, подавал ему все, что тот хотел. А потом постелил ему постель. А ночью, пока тот человек спал, слуга прокрался в его комнату, схватил коробку с деньгами и был таков.

На следующий день тот человек проснулся, умылся, омыл руки, помолился и стал ждать завтрака.

— Где официант?

— Где официант?

— Где официант?!

Но официанта не было. Ни еды, ничего. Хозяин трактира сам принес тому человеку завтрак, поскольку официант так и не появился. Тот человек заплатил за еду, за комнату, за все. А потом глядь — нет коробки. Как без нее ехать?

Он закричал:

— Что мне делать? Где ее искать? Бежать за вором? Все пропало. Все!

Давайте оставим хозяина трактира… А я расскажу вам про официанта.

Официант убежал ночью и спрятался в лесу. Он бежал и бежал, пока наконец в пятницу не добрался до другой страны. А там был раввин. Очень набожный раввин. Он пускал к себе переночевать бедняков. Только он заботился о бедняках и пускал их к себе на субботу. Он часто уезжал из дома, из города, в ближайшие деревни, чтобы собирать пожертвования для бедных. И так он делал всегда. Так у него водилось.

А официант в пятницу спросил:

— Где мне провести субботу? У кого?

— Сходи к нашему раввину, — сказали ему. — Он найдет тебе комнату, где переночевать. Он всех всегда привечает.

И официант отрпвился к тому раввину, зашел к нему в дом.

— Шалом.

— Шалом, шалом.

— Шалом.

— Иди сначала помойся и переоденься.

И раввин сказал жене, чтобы она приготовила еду на гостя тоже. Официант же этот помылся и переоделся. Жена раввина дала ему еды, а раввин сказал ему:

— Скоро суббота. Теперь, смотри, я покажу тебе одно место здесь, на кухне. Вот шкаф, он запирается. Если нужно, положи туда то, что хочешь. Ключ останется у тебя, и вещи будут здесь в сохранности.

— Хорошо, — ответил официант.

И они отправились в синагогу молиться минху². Потом вернулись домой, а вечером пошли молиться маарив³. С утра проснувшись, они, как положено соблюдающим евреям, омыли руки, а потом пошли в синагогу, вернулись к обеду, чтобы покушать. Потом помолились и сели читать Раши и читали до самого вечера, пока не настало время идти в синагогу. В синагоге они помолились маарив и отправились домой, раввин и его гость. И пока они шли, его — гостя — укусила змея. Стали они искать врача.

— Ой-ой-ой, — запричитал официант, но умер — умер прямо там.

А раввин не знал, ни откуда его гость, ни кто он такой. Но он приготовил для него саван, устроил похороны, как устраивали для всех, кто умирал. Над тем человеком произнесли благословение, а после похорон раввин сказал:

— Я должен открыть шкаф, посмотреть, что он положил туда.

— Фатаха⁴!

Шкаф открыли, и что же там увидел раввин? Коробку.

— Фатаха!

И он увидел золото с серебром. А еще кольцо на цепочке. Посмотрел раввин на деньги и запричитал:

— Ой-ой, что же мне делать с этим?

— Фатаха!

Раввин увидел, что на кольце выгравирован адрес его гостя: улица, страна, дом и даже имя его жены.

— Кулль⁵, — он сказал, — здесь все написано. Но кто повезет эти сокровища — вот в чем вопрос. Это далеко.

Тогда дороги были длинными, не то что сейчас, когда можно добраться на самолете или корабле.

Идти нужно было пешком. А того раввина привечали при дворе у короля. Вот пришел он к королю и говорит:

— Шалом, ваше величество король!

— Шалом! Чего тебе нужно?

— Я всегда привечаю гостей, вы же меня знаете.

— Знаю.

— Я принял гостя. Откуда он пришел, я не знал. А потом он умер. При нем было кольцо с его именем, именем жены, названием страны, улицы. И теперь я прошу тебя, чтобы ты послал вооруженного воина — пусть он отправится в путь вместе с моим слугой и будет охранять его на дорогах, чтобы никто не отнял у него деньги.

— Я сделаю, как ты просишь, в дань моего к тебе уважения, — сказал король.

И король правда сделал, как тот просил: дал ему вооруженного воина, который отправился в путешествие вместе с его слугой. И эти двое шли-шли, шли-шли — шли очень долго. От деревни к деревне, от города к городу, от поля к полю, от горы к горе, пока не добрались до женщины, муж которой, как они думали, умер. А она сидела дома.

— Не пугайся, — сказал ей слуга, — каждый⁶ уходит этим путем.

Вот так он ей сказал. И что же она сделала? Она зарыдала. А слуга со своим спутником удалились.

Люди пришли к ней, пришли братья. Они ее успокаивали, утешали, говорили: «Все люди умирают». Но у нее не было сил это выносить. Нет. Она даже не открыла коробку, чтобы посмотреть, что там внутри.

Она бросила эту коробку в угол, зашвырнула прямо в угол и все рыдала. А люди успокаивали ее, утешали, сидели с ней шиву⁷ неделю, как сидят по умершему. Приходили, успокаивали ее, помогали, готовили ей еду, все для нее делали.

Когда траур кончился, все разошлись по домам. А та женщина открыла коробку — и что же она увидела? Золото, серебро и кольцо. И разрыдалась она еще сильнее прежнего.

Почему он так с ней поступил?

Потом она посчитала и сказала так:

— Если я буду покупать на эти деньги еду, то буду есть халу, но потом хала кончится, и у меня ничего не останется. Что же мне делать?

И она стала думать. Пристроила к дому комнату, к комнате — лавку, купила товаров на продажу. Она хотела сама зарабатывать. А все хотели на ней жениться. Но она всегда отказывалась:

— Я не хочу ни за кого выходить замуж, ни за кого. Сердце у меня болит по мужу.

А там был один человек, хороший, очень хороший человек. (Знаете, как про нас говорят за границей, так и есть: когда человек хочет жениться на женщине, он не может ей это прямо сказать.) И он пошел к раввину.

Он сказал раввину так:

— Иди и убеди ее. Может быть, она согласится выйти за меня замуж. Я дам ей все, что она только пожелает.

Раввин пошел к этой женщине и сказал:

— Послушай, дочь моя, ты же не будешь сидеть всю жизнь без мужа. Он хороший человек, ты его знаешь, он хороший человек, умный.

И тогда та женщина решила все-таки выйти замуж, поскольку раввин беседовал с ней очень учтиво. И вот они поженились. Поженились они, и иногда он торговал в лавке, а иногда она. И домашними делами тоже она занималась. Через год у них родился сын, а потом, спустя долгое время, дочь. Как у всех.

А теперь давайте вернемся к ее первому мужу.

Первый муж остался без коробки и без денег.

— Что мне делать? — рыдал он. — Что мне делать? Как я вернусь домой? Что я скажу жене? Но я могу вернуться, откуда шел, быть может, ювелир снова возьмет меня на работу.

И он пришел обратно к ювелиру.

— Что это ты ни с того ни с сего вернулся? — спросил ювелир.

— Со мной случилось несчастье, — зарыдал тот человек.

— Не плачь, — сказал ему ювелир. — Это все Божий промысел. Оставайся у меня, работай — и заработаешь столько же, сколько у тебя было.

А он — что он мог поделать? Он остался у ювелира еще на три года и заработал снова свои деньги. Полную коробку. Он сделал новую медную коробку и наполнил ее деньгами до краев, так же как наполнил первую. И сказал ювелиру:

— Я еще хотел бы получить кольцо, такое же, как первое.

— Хорошо, оставайся еще на три месяца.

— Останусь.

Он сделал кольцо и забрал его со счастливым сердцем, ему было радостно на душе. Он сказал ювелиру:

— Шалом, если мне понадобятся деньги, то я еще к тебе приду.

Он был счастлив. И он шел, шел, бежал и бежал. Самому себе он сказал: «Я не буду останавливаться в гостиницах и трактирах, я отправлюсь прямо домой. Но если увижу одиноко стоящий дом или просто дом, то переночую там».

Он шел и шел, из деревни в деревню, из леса в лес, от холма к холму. Почему? Идти было очень далеко. Это не как сейчас, сейчас вы в одной стране, а на следующий день летите за минуту — ну, или за несколько часов — в другую страну. Совсем не так было раньше. Он шел пешком. И наконец добрался до своего родного города, до окраинных полей.

Он сказал:

— Кадар⁸, я не зайду в свой дом днем. Моя жена… я оставил дом… Я войду, как только начнет смеркаться.

И он сел под деревом, сел в поле под деревом, сидел и ждал до вечера. Вдруг видит — люди пашут. И пашут на быках, не на ослах. И когда закончили пахать, уселись под деревом. Тот человек видел и слышал их, а они его — нет.

Один из них сказал:

— Брат мой, я хочу пить.

— Что я могу сделать? — сказал другой. — Моя фляга пуста. Придется подождать, пока какая-нибудь женщина придет [к колодцу] набрать воды, тогда мы наполним фляги и напьемся — ты и я.

— Хорошо.

И тут подходит женщина набрать воды. Она была очень красива, вся в золоте и серебре, в дорогих одеждах. Один сказал другому:

— Смотри, она пришла за водой.

Он взял флягу и подошел к женщине.

— Можно набрать воды?

— Конечно, — ответила она.

Она налила ему воды в флягу. А когда он отошел, взяла ведро и отправилась домой.

Один из друзей сказал другому:

— Ай йа, ахи, йа, ахи!⁹ Что за красавица эта девушка, какая величественная, и совсем одна! Во всем мире не сыщешь такой женщины!

— Разве ты ее не знаешь? — спросил другой.

— Нет.

— Люди говорят (а ее муж сидел и слушал), что ее муж отправился искать работу в далекие страны, а потом, говорят, он умер. Он умер и послал ей небольшую коробочку, медную, с золотом и серебром и сделал ей кольцо с бриллиантом, нигде такого дорогого кольца нет, и выгравировал на нем имя — ее имя, название города, ее улица и дом.

— Нет, я не знал.

— Ай, не знаешь ты! Сейчас она снова замужем, у нее дочь и сын, и они все неплохо живут. А еще у них есть магазин, где продают всякую всячину.

Первый муж этой женщины услышал все это — и сердце у него упало, руки затряслись. Он сказал сам себе: «Если это правда, она живет в грехе, и я как будто бы мертв».

И он не мог сдвинуться с места, на котором стоял. Он не мог двинуться. Он сказал себе: «Подожду. Правда это или нет? Правда или нет? Пойду-ка я к своему дому позже, чем собирался. Я надеялся прийти в сумерки, но теперь пойду позже».

И он дождался полной темноты. (Это не как сейчас, когда на каждой улице электричество. Это был мир темноты, мир, в котором не было электричества на каждом шагу, только у короля был свет.) И он пошел, медленно-медленно. Увидел, что к дому пристроили новую комнату и лавку, и его жена торговала в лавке.

Он спросил самого себя: «Что же это произошло и как?» Он тихо-тихо себя спросил.

И вдруг смотрит: пришел ее второй муж. И второй муж говорит ей:

— Послушай, жена моя, наша дочь плачет, а сын уже… Иди позаботься о детях, покорми их, а я займусь лавкой, закрою ее и вернусь домой.

А первый ее муж сказал: «Да, все правда, а не ложь. Моя жена действительно вышла замуж за другого. Что же мне теперь делать? — Он задрожал. — Она не может быть моей, а если я покажусь, то не сможет быть его».

И он поклялся: «Господь! Бог на небесах! Господи, укажи мне путь. Я уйду отсюда, уйду в леса, уйду в холмы, буду жить и созерцать небо или землю. Мертвый. Я мертв, я мертв, я мертв».

Но он еще пребывал в нерешительности: «Нет, я не могу так поступить. Покажусь ей, я люблю ее. Но если я вернусь, то разрушу семью. Нет. Пусть это будет моя проблема. Нет, это ее проблема. Я мертв для жизни».

Он постарался собраться с мыслями: уже наступила ночь, ему хотелось пить, он устал и измучился, и он шел и шел, пока не добрался до леса. В лесу было темно. Сел он и закричал, зарыдал и кричал так долго, пока не успокоился. Он зашел… нет, не в пещеру, а в гору, в скалу, в грот в скале. Это был не сделанный руками человека грот, а сотворенный самим Господом, природный. Он вошел, посидел немного, трясясь от холода. Потом нашел немного хвороста и зажег огонь, согрелся и стал думать: «Я уйду глубоко, глубоко в лес и, может быть, там и умру. Может быть».

Вдруг появился старик, он весь дрожал от холода.

— Мне холодно, мне очень холодно, я замерзаю.

— Дедушка, не мерзните, — сказал ему тот человек, — вот костер.

И он поправил костер, но старик не подошел к нему — остался стоять, где стоял.

— Спасибо, сын мой, спасибо, сын мой, — сказал старик. — Я уже согрелся. Но не нагреешь ли ты этот небольшой чайничек, не нагреешь ли на огне, пусть он закипит. Я хочу пить и есть.

— Конечно, дедушка.

Он взял чайник и поставил его на огонь.

Старик открыл свою котомку и достал оттуда кофе, достал сахар и положил их в чайник. Потом достал чашку, попил и поел немножко. А потом обратился к тому человеку:

— Теперь ты поешь, а я налью тебе кофе.

— Кушайте, дедушка.

— Ты тоже поешь, а я тебе налью кофе. Бери.

— У меня нет еды.

— У тебя нет еды?

— Нет, нету.

— Ешь на здоровье. — И из котомки появились еда, хлеб, сыр, оливки и всякая всячина. — Кушай.

И он поел.

— Попей.

Он попил, и тогда старик сказал ему:

— Спасибо, что зажег огонь. Я согрелся.

А тот человек ответил:

— Тебе спасибо, что накормил меня. Иначе я бы умер с голоду.

— А сейчас давай спать. Ляжем спать здесь.

— Да, пора спать.

И они легли спать. Расстелили все, что было, и спали до утра. А когда тот человек утром проснулся, увидел, что старик уже ушел. И он сказал сам себе: «Хорошо, что он ушел. Я хочу уйти в лес. Уйду в лес, и там меня съедят дикие звери. Я не хочу жить. Зачем мне жить? Люди услышат о моей жизни, о моей жене, которая плохо поступила со своим мужем. Хватит!»

И он шел и шел, пока солнце не поднялось в небе. Он устал, хотел есть и пить и был измучен. Вдруг он увидел асуда¹⁰. Он спросил у него:

— Человек?¹¹

— Да. Откуда ты?

— Из голодной страны.

— Куда ты идешь?

— К голоду.

— Из-за чего ты такой печальный?

— Не из-за чего.

— Ты голоден? Хочешь пить?

— Да.

Он подождал, пока тот принес ему козьего молока, дал хлеба и немного баранины.

— Ешь, — сказал он ему.

Когда он наелся, пастух пошел за своим стадом, а человек пошел своим путем. Он долго шел, пока не добрался до другого леса. Там он немного поспал, потом зажег огонь, согрелся и проспал до утра. Утром он снова отправился в путь: шел из леса в лес, от холма к холму и вдруг, когда спустился с холма, увидел посреди дороги человека верхом на осле.

Он спросил у него:

— Человек?

— Да.

— Откуда ты, кто ты?

— Ана бен Алла¹².

— Откуда ты?

— Мин Арвала¹³.

— Куда ты идешь?

— В Арвалу. А почему ты такой грустный?

— Просто так.

— Ты голоден?

— Да, голоден. И хочу пить.

— Держи! — Он достал из своего мешка кусок жареного мяса, всякую другую еду и питье и вино. — Ешь, а потом пойдешь дальше.

— Спасибо, — ответил тот. Он наелся от души.

— А теперь я поеду, — сказал человек на осле.

— Иди с миром.

И человек верхом на осле уехал. А тот наелся от души. Ему даже в голову не пришло спросить у проезжавшего, куда ведет эта дорога. Ему не хотелось идти по дороге. Он только хотел… Он шел и шел, шел, пока не устал. Он добрался до другого леса и лег там спать. Поспал он, проснулся и пошел дальше в лес и там увидел старика. И спросил у него:

— Кто ты, ибн мин анта¹⁴?

— Ана бен Алла, — ответил тот человек. — Куда ты идешь?

— В Арвалу.

— Откуда ты?

— Из Арвалы.

— Почему ты такой печальный?

— Просто так.

— Ты, наверное, голоден?

— Да, голоден, это верно.

— Подожди немного. Жаль, что у меня почти нет еды — только хлеб, так что придется тебе есть хлеб.

Старик дал ему коровьего молока и хлеба, и тот поел. Простая и вкусная еда. И старик ушел вместе со своими коровами, а тот человек пошел своей дорогой — дальше, в другой лес. Он поспал, проснулся и пошел дальше. Он шел, шел и шел, пока не наступила пятница. Вдруг он увидел на холме — совсем таком, как этот, — город. Он увидел город.

Город. Вдруг из города выбежал человек и сказал страннику:

— Скажи мне, ты умеешь читать и писать? Ты умеешь учить детей?

— Да.

— Слава Богу, что Он послал мне тебя и что ты здесь. Наш мела-мед умер, мы ищем меламеда и до сих пор не нашли. Та’аль¹⁵. Пойдем со мной к нашему раввину.

И вот, слава Богу, тот человек пришел к раввину.

И человек из города сказал раввину так:

— Ты знаешь, что мы искали меламеда. И вот он. Бог послал его нам — он сам пришел.

— Хорошо, но сейчас суббота, — ответил ему раввин. — Субботу он проведет с тобой, а потом мы приготовим ему талмуд-тору. Для него и для детей.

— Хорошо.

И хозяин дома, раввин, сказал:

— Иди помойся и переоденься. Сейчас же суббота. Мы сходим в синагогу, а потом ты поешь.

Тот помылся и переоделся, поел и попил. Все было хорошо. В субботу они пошли в синагогу, а в воскресенье — в талмуд-тору, помыли ее, почистили, и она стала как новенькая.

Раввин сказал ему:

— Можешь приступать. Смотри, здесь в углу есть шкаф, где ты можешь запереть свои вещи. Если у тебя есть что-то ценное, то лучше положи сюда. Жить ты будешь здесь. Еду тебе тоже будут приносить сюда. И питье. Всё-всё. И только в субботу ты будешь отсюда выходить — субботу будешь проводить у кого-нибудь из отцов детей.

— Хорошо, — ответил тот человек.

Утром ему приносили завтрак, днем обед, а вечером ужин, всё ему приносили в талмуд-тору. И так было несколько месяцев. Его все очень любили, и раввин с хазаном тоже.

Однажды раввин сказал хазану:

— Слушай, клянусь тебе, мы совершили ошибку.

— Какую? — спросил хазан.

— Какую? — закричал раввин. — У нас есть меламед, и мы не пригласили его вести мусаф¹⁶ в синагоге. Мы поступили неправильно. Надо почтить его — позвать вести мусаф в синагоге.

— Да, мы так и сделаем на следующую субботу. Ты прав, — сказал хазан.

На следующий шабат тот человек подготовился, принарядился, а раввин и хазан вызвали его читать птихту. Он читал и плакал. Читал слово за словом, без единой ошибки. И раввин сказал:

— Он плачет, и люди плачут вместе с ним, потому что он читает с чувством.

Потом суббота кончилась, и в ночь после субботы раввину приснился сон, и во сне случилось удивительное — кто-то во сне сказал ему:

— Послушай.

— Да?

— Послушай меня, как будто с тобой разговаривает ангел. Прислушайся к моим словам.

— Хорошо.

— Выдай свою дочь замуж за меламеда.

— Что? — спросил раввин. — Как я выдам ее замуж? Я приду к нему и скажу: «Женись на моей дочери»? Это же неуважение.

А человек во сне сказал ему:

— Я вот что тебе скажу: завтра воскресенье, пригласи его на обед — чтобы он не обедал в талмуд-торе, а пригласи его домой. Это будет ему знáком. Пригласи его домой. Он сам тебе все скажет.

Раввин проснулся и подумал: «Что это было? Это был сон? Или пророчество? Что произошло?» Но потом он сказал сам себе: «Наверное, это был знак. Я приглашу его домой и посмотрю, что будет».

Каждое воскресенье к меламеду приходил один из детей и говорил:

— Рабби¹⁷, позавтракаете у нас дома?

И он шел утром и вечером.

(Нет! Забыла сказать, что меламеду приснился тот же сон.)

Кто-то сказал ему во сне:

— Послушай.

— Да?

— Послушай, твоя судьба, хува-та'ала¹⁸, — есть запретную еду. Женись на дочери раввина.

— Что я скажу ему? — ответил меламед. — Я же здесь только гость. Не могу же я просто прийти к нему домой и сказать: «Я хочу жениться на твоей дочери, не разрешишь мне». Я слишком застенчив, чтобы такое говорить. Я же здесь чужак, никто не знает, откуда я.

А человек во сне сказал ему:

— Это знак, знамение… Ты же всегда ешь в талмуд-торе — а знаком будет то, что сегодня он пригласит тебя к себе домой.

— Хорошо.

Меламед проснулся и говорит:

— Что это было? Сон? Нет, не сон, это было на самом деле. Посмотрю, будет ли знамение и правда ли это.

«Ты, — сказал ему человек из сна, — обговоришь с раввином это дело». Он проснулся и думал: это сон или нет?

И вдруг утром раввин приглашает его к себе домой позавтракать. И хотя меламед думал, что его пригласят на обед, он решил, что это знак и что надо поговорить с раввином о женитьбе. Кто знает, что будет?

И он сказал раввину, хозяину дома:

— У вас такой чудесный дом, вы такой достойный человек, может быть, мы будем с вами одной семьей?

— Семьей? Что ты имеешь в виду? — спросил раввин.

— Да, семьей, — ответил меламед. — Могу ли я с вашей дочерью…

— Это большая честь для меня! — ответил ему раввин. — Ты хочешь жениться на моей дочери? Как же я счастлив! Конечно, это будет чудесно. Почему бы нет? Это честь для меня.

«Хорошо», — подумал раввин.

— Я приглашу короля, — сказал он.

— Не беспокойтесь, — сказал меламед, — у меня есть деньги, только подготовьте нам дом.

И раввин стал строить им дом. А там было многих разных домов, и раввин купил им мебель тоже.

— А теперь свадьба! — сказали они.

И они поженились. А меламед взял кольцо и стер с него все имена: свое собственное, имя своей первой жены, улицу, все, что он выгравировал на нем. Он все стер, и на кольце не осталось ни одной надписи, и подарил его жене в подарок как обручальное кольцо, и оно стало ее собственностью.

Прошел год, и его жена родила мальчика. Что же они сделали? Они всех пригласили на обрезание — они с гордостью устроили целый пир. Все хорошо покушали и хорошо провели время.

Раввин, отец мальчика, сказал:

— Я чувствовал себя потерянным. Иногда мне казалось, что я мертв.

Через месяц они хотели отпраздновать выкуп первенца. И на празднование пришел гость. Его приветили, дали ему роскошную комнату и все, чего ему хотелось, из еды и питья. А раввин, хозяин дома (тот, который говорил: «Я умер»), сказал гостю:

— Прости меня и не говори никому, что я оставляю тебя одного. Я иду искать коэна, чтобы он благословил моего сына. А потом мы все сядем и отпразднуем вместе. Не волнуйся.

— Зачем тебе еще коэн? Я коэн, — сказал гость.

— Ты коэн?

— Да.

— Это совсем не обязательно… [Я не хочу докучать тебе.]

— Наоборот! [Почту за честь.]

И гость пошел сказать своему утешителю, раввину:

— Тебе не нужно искать коэна.

А раввин сказал слуге:

— Иди и принеси ему воды, чтобы он умылся, дай ему смену белья, принеси ему то, принеси ему это, уважь его, как должно.

И слуги принесли гостю все, что он хотел, чтобы оказать ему почтение в благодарность за то, что он благословил мальчика. И все было, как надо. Раввин и вся его семья приготовили целый пир, пригласили весь город и долго с ними со всеми праздновали.

А потом гость сказал:

— Пойду я спать, я устал.

— Хорошо, — сказал раввин. И велел слуге: — Приготовь ему комнату, чистую, прибранную с мягкой постелью. Пусть наш гость поспит.

Гость отправился спать, но перед этим попросил слугу:

— Скажи меламеду, чтобы он пришел ко мне. Скажи, что коэн, его гость, просит его прийти.

(Простите меня, я забыла сказать.) После того, как они поженились, меламед взял кольцо и стер с него все имена: свое собственное, имя его жены, улицу, все, что он выгравировал на нем. Он все стер, и на кольце не осталось ни одной надписи, и меламед подарил его жене в подарок, как обручальное кольцо, и оно стало ее собственностью.

— Хорошо, — ответил слуга и ушел.

Гость сказал [пришедшему меламеду]:

— Закрой тихонько дверь. — И потом: — Скажи мне, ты такой-то, такой-то, сын такого-то, такого-то?¹⁸

— Кто знает мое имя? Откуда? — спросил меламед и потерял сознание.

Коэн привел его в чувство и сказал:

— Ты расстроен? Почему ты потерял сознание? Если твои домочадцы об этом узнают, то скажут, что я убил тебя. Ты злишься? Я же только задал вопрос.

— Это сложные для меня вопросы. Сложные, очень сложные для меня вопросы, — ответил меламед.

— Почему сложные? — спросил коэн. — Это потому, что ты думаешь, что я могу тебе навредить?

— Горе мне, если кто-нибудь об этом узнает!

— Господин, у меня и в мыслях не было причинить тебе вред.

— Послушай, пообещай мне одну вещь, и тогда я расскажу тебе, почему я потерял сознание и почему сейчас дрожу.

— Я обещаю, что бы это ни было.

— Я всего лишь прошу тебя, чтобы ты убил меня, когда я расскажу тебе правду, — сказал меламед.

— Нет!

— Это так, умоляю тебя убить меня. Я не хочу жить в этом мире.

— Расскажи мне то, что хотел рассказать, а я потом подумаю, заслуживаешь ты смерти или нет.

И меламед стал рассказывать:

— Так и так. Я скрыл свое имя, я спрятался сам и надеялся, что меня съест волк, лев или кто-нибудь еще. Настолько мне было тяжело. А сейчас откроется мое имя? Я не хочу жить в этом мире, ни за что.

— Послушай, — сказал ему коэн, — помни, что ты поднялся на Небеса, а я Илия-пророк. Я был с тобой в пещере, около огня, и я там тебя покормил. Я овчар, я ехал верхом на осле, я пастух, и я тот, кто встретил тебя на холме и спросил: «Ты умеешь читать? Ты умеешь учить детей?» Я все устроил, и никто не знает, где ты. Ты проживешь долгую и счастливую жизнь, поскольку ты выполнил великую заповедь. Ты не разрушил семью. Это не всегда хорошо и не всегда плохо, это все относительно. Тому, кто совершает зло, отплачивается злом, тому, кто совершает добро, отплачивается добром. Каждый человек получает свыше то, что ему причитается. Раз уж мы говорим о справедливости, Бог справедливее всех. И когда ты скрываешь что-то из добрых побуждений, Бог тебя прощает. Пусть все люди будут здоровы²⁰.

Рассказано Марьям Салем, родом из Йемена, Риеке Гивони в 1979 г. в Телъ-Монде.

Культурный, исторический и литературный контекст

Эта сказка была зафиксирована в рамках тельмондского фольклористического проекта, который Дов Ной вел со своими студентами в 1979 г. Ривка Гивони, которая записала эту сказку от Мирьям Салем, сообщает следующее (в личной беседе 15 октября 2009 г.):

В сказке, которую рассказала Мирьям Салем, любовь и этика входят в конфликт друг с другом. В романтической истории муж, вернувшись домой, должен был обнаружить жену, которая преданно ждет его и отвергает всех ухажеров, как Пенелопа ждала Одиссея. В более драматичном варианте муж или жених вернулся бы в последнюю минуту, когда его невеста уже вот-вот должна была выйти замуж за другого человека, и новый жених, смилостившись, отступил бы, и пламя любви вспыхнуло бы между разлученными женихом и невестой (или мужем и женой) снова. Именно так рассказывают о поэте Аль-Муталаммисе и его жене Умаяме [1], а в еврейской традиции еще бытует история о мяснике, который отменяет свадьбу спасенной им от плена девушки со своим собственным сыном и позволяет ей выйти замуж за своего жениха, который появляется во время свадебной церемонии. В последнем случае любовь и этические нормы обнаруживают точку соприкосновения, что особым образом обыграно в сказке: отец бывшего жениха награжден за свой поступок тем, что в раю ему дадут в соседи набожного человека (анонимность персонажей в этой сказке свидетельствует о том, что она воспринималась рассказчиками, избиравшими ее за этическую ценность, скорее как выдуманная история, нежели как реальное историческое событие).

Но в данной сказке любовь проигрывает, а выигрывает мораль. Мужа в этой истории обокрали трижды: сначала вор крадет заработанные им деньги, затем посланник исключительно из добрых намерений крадет его личность и имя, и, наконец, хороший человек крадет у него жену. В отличие от других сказок, где добро и зло обычно четко разделены, здесь добрые люди причиняют зло другим, а злые не настолько плохи, как кажется.

Столкнувшись с моральной дилеммой в изменившейся ситуации, муж, в отличие от привычного романтического героя, отступает от своей цели и предпочитает пострадать сам, лишь бы не внести хаос в жизнь своей бывшей жены и ее новой семьи. Илия-пророк, который всегда стоит на страже справедливости в еврейской традиции, награждает мужа за совершенный им моральный выбор. Триумфальное возвращение героя является темой для эпоса и баллад, а поведение героя, подчинившегося судьбе и совершившего высокоморальный выбор, в таких историях, как эта, — тема для народной сказки или притчи.

Евреи — мастера серебряных и золотых дел в Йемене

Профессиональный выбор героя в этой сказке выражает не только предпочтение, отдаваемое не тяжелому физическому труду, а более легкой в физическом плане работе, но и стремление двинуться вверх по социальной лестнице. Ювелирное дело было очень престижным занятием среди йеменских евреев. Раввины, главы общин и еврейские судьи считали профессию золотых и серебряных дел мастера очень почетной. Настоящими искусниками считались те, кто работал дома. Ниже ступенью в профессиональной иерархии стояли те, кто имел мастерскую на рынке, еще ниже — странствующие ювелиры, которые носили свои товары из деревни в деревню. Сана, столица Йемена, была центром еврейского ювелирного дела, и местные мастера считались лучшими, хотя и в других еврейских общинах были превосходные ювелиры.

Как прекрасные ювелиры евреи прославились по всему миру. Географ Карстен Нибур (1733–1815), единственный выживший участник Датской королевской экспедиции в Аравию (1761–1767), отмечал, что «лучшими ремесленниками в Йемене считаются евреи, особенно гончары и ювелиры, которые приходят в город утром, весь день работают в своих мастерских, а вечером возвращаются домой, в деревню» [2]. Другие путешественники, этнографы и сами йеменские евреи в XIX–XX вв. неоднократно подтверждали это наблюдение [3]. Основываясь на предварительном стилистическом и техническом анализе, Мордехай Наркисс предположил, что «йеменские евреи сохранили древнюю ремесленную традицию» [4], не обязательно исключительно еврейскую — скорее всего, это было наследие эллинистической и средиземноморской традиции.

Евреи сохранили за собой эту репутацию вплоть до массовой иммиграции в Израиль в середине XX в., когда некоторым ювелирам не разрешали уехать до тех пор, пока они не обучат своему мастерству арабов. Обычно профессия передавалась внутри семьи, от поколения к поколению, хотя иногда в подмастерья принимали и не родственников, как это представлено в настоящей сказке. Обучение было достаточно длительным, поэтому срок три года, которые герой данной истории работает у ювелира, вполне мог соответствовать реальности.

1 Burton, R. Е, trans. The Book of the Thousand Nights and Night (10 vols. London: Burton Club, 1885), 5:74–75. Бёртон отмечает, что «эта история известна на всем мусульманском Востоке».

2 Цит. по: Stillman, N. A. The Jews of Arab Lands: A History and Source Book (Philadelphia: Jewish Publication Society, 1979), 322.

3 Сапир отмечает, что происходило разделение труда между евреями, которые были ремесленниками, и арабами, которые владели землей, и указывает на главную в этом смысле семью, все члены которой были ювелирами, см.: Sapir, J. Masa Теутап [Путешествия в Йемен] (ивр.) (Jerusalem: Levin-Epstein, 1945), 63, 218.

4 Narkiss, M. The Artcraft of the Yemenite Jews (ивр.) (Jerusalem: Society of Friends of the Jewish National Museum Bezalel, 1941), 18.

55 ДОЧЬ ОЖИДАЕТ ДАРА С НЕБЕС

Жил-был богатый купец, и было у него три дочери. Однажды, собираясь в путь в далекую страну, он спросил у дочерей, что им привезти в подарок, когда вернется домой.

Старшая дочь ответила:

— Я хочу белое платье, украшенное большими и маленькими бриллиантами.

— А мне, — сказала средняя дочь, — привези красивые золотые часы.

— А тебе что привезти? — спросил купец у младшей дочери.

— Я хочу, — ответила младшая дочь, — чтобы ты вернулся домой целый и невредимый.

— Спасибо, дочь моя, но какой подарок привезти тебе?

— Мне не надо другого подарка, кроме как от Бога, и это единственное, что мне хочется.

Отец разозлился на дочь, но промолчал и уехал.

Вернувшись, он привез старшим дочерям подарки, которые они просили, а младшей привез и платье, и часы — хотел ее обрадовать. Но он разгневался, когда она отказалась принять эти подарки, сказав:

— Отдай их моим сестрам, мне не нужен другой подарок, кроме как тот, который пошлет мне Бог.

Во второй раз, когда купец собирался в далекую страну и спросил, какие подарки привезти дочерям, повторилось то же самое. И так было несколько раз. Наконец отец окончательно разозлился и решил выгнать дочь из дому.

— Уходи вместе со своим подарком от Бога. Вон идет слуга, который подметает наш двор, выходи за него замуж и убирайся из моего дома.

Но девушка не рассердилась, наоборот, она повторила то же, что и прежде:

— Это тоже хороший подарок, если он от Бога.

Ушла она из дому и поселилась в хижине вместе с дворником.

Однажды, когда ее муж отправился мести дворы богачей, по дороге он встретил трех человек, и они попросили у него воды: они были в пути уже несколько дней и изнемогали от жажды.

А у дворника было доброе сердце, он захотел помочь трем путникам и повел их к ближайшему колодцу. Колодец тот считали опасным, потому что никто еще из него не возвращался. Каждый, кто к нему спускался, оставался там навсегда.

Когда дворник добрался до дна колодца, он увидел огромного чернокожего человека. В одной руке он держал белокожую девушку. Волосы у нее были как золото, а глаза — голубые, как небо. А в другой руке он держал чернокожую девушку, кожа у нее была черная как смоль, волосы кудрявые и черные, а глаза большие и пугающие.

— Приветствую тебя, — сказал чернокожий человек.

— И я тебя приветствую, — ответил ему дворник. — Я пришел набрать воды, чтобы напоить путников, измученных жаждой. Ты позволишь мне, господин?

— Только при одном условии, — ответил черный человек, — если ты ответишь на мой вопрос: какая из девушек красивее — белокожая или чернокожая?

Дворник ответил:

— Хабибак илли тихиббу хатта лав кан абд асвад¹.

Чернокожему великану понравился его ответ, и он дал ему маленький чайничек с водой, чтобы тот напоил измученных жаждой путников. А еще дал ему в подарок три граната и сказал:

— Откроешь их только тогда, когда будешь вдвоем с женой.

Дворник поблагодарил и вылез из колодца. Первый путник долго пил из чайничка, но когда он наконец утолил жажду, чайничек оказался полон до краев, воды в нем не убавилось ни на каплю. Уже попили и второй, и третий путник, а чайничек все был полон.

Путники отправились своей дорогой, а дворник пошел домой и рассказал жене, что с ним случилось. Когда они разломили гранаты, то обнаружили внутри жемчуга и драгоценные камни. Все три граната были до краев полны драгоценных камней.

Жена дворника обрадовалась и сказала:

— Спасибо Тебе, Господи! Нет другого подарка, кроме того, который пошлет Бог.

И тут же отправилась вместе с мужем покупать мебель и одежду, утварь и украшения. И они построили себе дом — больше, чем был у богатого купца, отца девушки. А над входом висела вывеска: «Заходите все, кто хочет. Накормим, напоим, оденем, но при одном условии: если расскажете нам историю».

Поэтому по дому постоянно ходили туда-сюда постояльцы. Бедняки города здесь ели и пили, здесь им давали красивую одежду и даже немного денег после того, как они рассказывали историю. А истории их слушала младшая дочь купца, переодевшись в мужскую одежду.

Однажды старшая дочь пришла к отцу и рассказала ему, что неподалеку стоит дом больше и красивее, чем их, а ведь их дом раньше считался самым красивым в округе. А еще она рассказала отцу о вывеске. Тогда купец переоделся в бедняцкую одежду и отправился в тот дом, выяснить, кто его хозяин.

Когда младшая дочь увидела его, то узнала, а он ее — нет. Тогда купец рассказал ей о своей дочери, которая всегда говорила: «Ма ’атийя илла атияат Алла»², и о том, что он выгнал ее из дому.

— Ты сожалеешь о том, что выгнал ее? — спросила дочь.

— Конечно, сожалею, и очень хочу ее увидеть. Но я уверен, что она вернется и попросит прощения.

— А я тебе отвечаю, что она не вернется: ей не нужны твои подарки, поскольку она получила настоящий подарок — от Бога.

И когда она это сказала, то открыла свое лицо. Отец в слезах бросился ей на шею и стал умолять простить его.

— И правда, величайший подарок — это подарок, посланный Богом. Лучше просить у Бога, чем у людей, поскольку Бог дарит подарки и богатым, и бедным.

Флора Коген, родом из Египта, рассказала эту сказку своей дочери Плане Коген Зогар в 1961 г. в Тель-Авиве.

Культурный, исторический и литературный контекст

Схожие фольклорные сюжеты 923 «Любить как соль» и 923В «Принцесса, которая сама была в ответе за свою судьбу» строятся на отношениях отца и дочери. Фольклорный отец по-разному относится к своим дочерям и сыновьям. К сыновьям отец обращается чаще всего в конце жизни, говоря им мудрые слова или призывая их отличиться и стать достойными наследниками (см. комментарии к сказкам ИФА 4441, т. 1, № 32; 6402, т. 1, № 40; 8021, т. 2, № 51), а от дочерей отцы обычно ждут любви и привязанности. Различие между двумя фольклорными сюжетами заключается в основном в ответах дочерей. В фольклорном сюжете 923 (см. комментарий к сказке ИФА 7202, т. 2, № 48) выражение дочерней любви неправильно понято, в то время как в сюжете 923В, как в данной сказке, дочь бросает вызов отцу, ставя под вопрос его главенство в семье и роль в семейном процветании. При таком отношении позиция дочери символически эквивалентна позиции жены. Осыпая дочерей подарками, отец ожидает, что они отплатят ему взаимностью, нежелание принимать подарки разрушает их отношения и является вызовом, который дочь бросает авторитету отца. Отец пытается восстановить свой авторитет с помощью наказания, которое в итоге приводит к обратному результату и подтверждает вызов, брошенный дочерью или женой.

Данная сказка рассказывалась матерью дочери, и в этом смысле она представляет собой определенное идеологическое послание о позиции женщины в патриархальном обществе. Вызов мужскому главенству встречается в народных сказках задолго до того, как он появился в современности. До сих пор не существует систематичного компаративного исследования о мировом распространении этих двух фольклорных сюжетов, но, основываясь на имеющейся библиографической информации, можно сделать вывод, что фольклорный сюжет 923В «Принцесса, которая сама в ответе за свою судьбу», похоже, присутствует только в фольклоре Ближнего Востока и Центральной Азии.

Более подробное описание этого фольклорного сюжета см. в комментарии к сказкам ИФА 313 (наст. т., № 56) и 9540 (наст. г., № 53).

См. также схожие сказки из собрания ИФА 7763 (наст. т., № 47) и 18883 (наст. т., № 49).

56 ИСТОРИЯ О СМЕЛОМ СЫНЕ

Жил-был один король, и было у него семь сыновей. Сыновья выросли и женились. А король, когда его жена умерла и он остался без королевы, женился на разведенной королеве из соседней страны. Эта женщина сильно отравляла жизнь королю и его сыновьям, поскольку решила загубить всю королевскую семью. Однажды она сказала своему мужу, королю:

— Я должна предупредить тебя о твоих детях. Однажды они восстанут против тебя и убьют.

Король ей не поверил.

Она сказала ему во второй раз:

— Я должна предупредить тебя о твоих детях. Однажды они восстанут против тебя и убьют. — И продолжила: — Испытай их. Прикажи им убить своих жен и принести их головы.

Король собрал сыновей и сказал им:

— Я хочу, чтобы завтра к завтраку каждый из вас принес голову своей жены. А если кто ослушается, сам лишится головы.

Сыновья были в отчаянии, но что им было делать? Приказ есть приказ.

На следующий день сыновья выстроились перед королем, и каждый держал в руках голову своей жены. Не хватало только седьмого, младшего сына.

Младший сын проснулся утром, пока его жена спала, но ему стало ее жаль, и он не нашел в себе сил убить ее. Он разбудил жену и рассказал ей о королевском приказе. Решили они убежать вдвоем. Куда? Дороги они не знали. Но главное было убежать, выбраться из дворца и из страны, где правят их отец и мачеха.

Много недель и дней они блуждали, прежде чем добрались до границы. Они шли через пустыни, по дорогам, по которым никто никогда не ходил. И наконец оказались у всеми покинутого дворца. Они постучали в дверь, но никто им не ответил.

Зашли они в первую комнату, там стояла кровать, зашли во вторую — там была еще одна кровать. И так далее, и так далее. Во всех семи комнатах было по кровати. А в восьмой комнате стоял стол, семь стульев и семь тарелок.

Они подивились, что во дворце нет людей, и решили сесть покушать. Наелись они оба от души. А потом женщина, случайно выглянув в окно, увидела, что ко дворцу несутся семь демонов. У каждого на голове была феска, а из фески росло высокое дерево. Когда демоны достигли дворца, они все в один голос сказали:

— Шабб анаси, ма йимаси, илла тахта бирс мин адраси! ¹

Младший сын вышел к ним. Демоны увидели его и сказали:

— Опусти голову.

Они подходили к нему один за одним и взмахивали мечами, но ни разу меч не коснулся юноши — он умел ловко уворачиваться от ударов. Один пытался ударить его в подмышку, другой между ног, третий в шею и плечо — но юноша даже царапины не получил.

А потом юноша сказал:

— Теперь ваша очередь.

И нанес каждому по ужасному удару, убив их всех. В живых остался самый маленький из демонов, в нем еще теплилась жизнь. Но юноша об этом не подозревал. Он взял семерых демонов и бросил их в яму под окнами и забыл об этом. Он вернулся к жене, которая тряслась от страха, и сказал ей, что он их все прикончил. И у нее сразу отлегло от сердца.

Во дворце не было никакой еды, и юноша решил отправиться на охоту. Он поймал несколько оленей и принес их во дворец жене. Так они жили, а объедки жена выбрасывала в яму. Маленький демон в яме съедал остатки еды и стал потихоньку поправляться. Но юноша и его жена об этом даже не подозревали.

Однажды юноше, когда он охотился, очень захотелось пить. Он пошел искать воду и наткнулся на колодец, а рядом с ним стоял страж, который его охранял. Юноша хотел испить воды, но страж ему не позволил. Охотник [младший сын] так хотел пить, что решил было убить стража, но не тут-то было — они оказались равны друг другу по силе. Оба свалились наземь измотанные — никто не вышел победителем из этого поединка. И так они стали друзьями. Юноша попил воды и вернулся во дворец. Жене он не стал рассказывать про то, что с ним произошло. По воле случая, страж колодца оказался юной девушкой, но младший сын этого не заметил, поскольку девушка была в мужском платье.

На следующий день юноша снова отправился на охоту. Каждое утро и каждый вечер он встречался со своим другом, стражем колодца, не подозревая, что это девушка.

А тем временем демон в яме уже почти поправился. Однажды, когда жена юноши, как обычно, выбрасывала в яму объедки, демон обратился к ней:

— Приноси мне побольше еды, чтобы я совсем поправился, тогда я покажу тебе великое сокровище. Ты, твой муж и вся твоя семья разбогатеете и никогда не будете ни в чем нуждаться.

Жена юноши поверила демону и с тех пор стала бросать в яму по куску мяса каждый день.

Пришел день, когда демон окончательно поправился. Он выбрался из ямы, пока юноша охотился, и начал заигрывать с его женой. И стали они заниматься любовью, пока юноши не было. А когда тот возвращался, демон прятался обратно в яму, и юноша ничего не замечал.

И вот жена понесла от демона и сказала ему так:

— Либо ты убьешь моего мужа, либо я скажу, чтобы он убил тебя. Я не могу носить твоего ребенка в своем чреве, пока у меня есть муж.

— Хорошо, — ответил демон. — Скажись больной. Когда он вернется домой, скажи ему, что заболела и что тебе приснился сон: во сне тебе явился отец и сказал, что исцелить тебя может только лекарство, которое сделано из кости из Страны орлиных костей.

Когда юноша вернулся, жена сказала ему:

— Я очень больна. Сегодня ночью мне снился сон, во сне мне явился отец и сказал, что ничто меня не исцелит, кроме кости из Страны орлиных костей.

На следующий день юноша встал, сел верхом на коня и отправился сначала к своему другу (тому, который на самом деле был женщиной) и рассказал ему, что приключилось с его женой. Девушка сразу поняла, в чем дело, и сказала ему:

— Друг мой, тот, кто послал тебя туда за исцелением, хочет твоей смерти.

Но юноша не придал значения этим словам и сказал:

— У меня нет выбора. Я должен принести лекарство для жены.

У девушки тоже не было выбора, и ей пришлось показать ему путь в ту страну, а потом она сказала:

— Когда доберешься до поля исцеляющих костей, на тебя нападет монстр, огромный слон. Ты знаешь, что делать. И когда победишь его, возьми с собой только две кости.

И юноша пустился в путь. Через два дня пути он добрался до поля сухих костей. Вдруг выскочил огромный слон и набросился на него, встав на дыбы. Юноша вытащил меч и отрубил ему правую ногу.

Слон выставил левую ногу. Юноша отрубил и левую, а потом со скоростью молнии отрубил ему голову, и тот умер. Тогда он вырезал у слона язык, положил язык и лекарство в котомку и вернулся к своему другу у колодца. Он рассказал, что с ним произошло, оставил слоновий язык ему на хранение и отправился во дворец — понес лекарство жене. Она выпила раствор из кости, и ей сразу стало лучше. Она очень удивилась, увидев мужа живым и невредимым, хотя демон обещал, что посылает его на смерть.

На следующее утро, когда юноша отправился на охоту, пришел демон, и женщина, как только увидела его, сразу на него набросилась и закричала:

— Я тебя предупреждаю, если ты не убьешь моего мужа, я расскажу ему, что ты еще жив!

Демон успокоил ее и сказал:

— В этот раз он точно должен умереть. Снова притворись больной и, когда твой муж вернется, скажи ему, что ты больна и что во сне к тебе явился отец и сказал, что исцелить тебя может только душистое яблоко.

Юноша вернулся домой, и, смотри-ка, его жена снова больна и снова начинает ему рассказывать:

— Я очень больна. Ночью во сне ко мне явился мой отец и сказал, что исцелит меня только душистое яблоко.

На следующий день юноша встал, сел верхом на коня и отправился сначала к своему другу рассказать, что приключилось с его женой. Юная девушка снова предупредила его:

— Друг мой, тот, кто посылает тебя, желает твоей смерти.

Юноша не придал значения этим словам, и тогда девушка наказала ему:

— Когда поедешь, не сворачивай ни направо, ни налево. Езжай прямо, пока не доберешься до долины. Там ты увидишь африта², у которого по четыре руки с каждой стороны. Ничего не говори ему — ударь его в грудь, а потом поцелуй место, в которое ударил. А потом скажи ему, чего ты хочешь, — и бери только два яблока.

Юноша встал, взобрался на коня и поехал, не сворачивая ни направо, ни налево, и вот увидел гигантского демона. Он приблизился к демону, ударил его в грудь, а потом поцеловал это место. Демон гневно повернулся к нему и сказал:

— Лав ма сабака саламак талабак, кан фартак сабака дамак³.

Юноша рассказал африту, за чем он пришел.

Огромный демон ответил:

— Оставь коня здесь и зайди за тот холм. Там в долине ты увидишь женщину. Это демоница, и у нее семь сыновей-демонов. Когда демоны становятся белыми, это значит, что они заснули. Не подходи к ним, пока они другого цвета, иначе они тебя сожгут.

Юноша зашел за холм, спустился в долину и увидел там демоницу с семью демонами, которые постоянно меняли свой цвет. Он дождался, пока они все стали белыми, подошел, поцеловал женщину и рассказал ей, за чем пришел. Она ответила ему:

— Обойди холм слева и увидишь много красивых юных девушек, они будут бежать за тобой и пытаться с тобой заговорить или заставить тебя взглянуть на них. Не делай того, чего они добиваются. Сорви два яблока и возвращайся, не смотри на них и не разговаривай с ними — они тоже демоницы.

Юноша обогнул холм и спустился в долину, а вокруг него вились юные красивые девушки, желая заставить его поговорить с ними или хотя бы взглянуть на них. Но он, не глядя на них, подошел к дереву, сорвал два яблока и повернул обратно. Он вернулся к той демонице и рассказал ей, что с ним произошло. И она сказала ему так:

— Поклянись, что больше никогда сюда не вернешься, и я доставлю тебя туда, откуда ты пришел.

Он поклялся, и демоница отправила его к старику. Старик тоже заставил его поклясться, что он никогда больше сюда не вернется, а потом дал ему коня и вернул к стражнику у колодца (юной девушке). Та обрадовалась, когда увидела, что ее друг жив и невредим. Юноша отдал ей одно яблоко, а второе понес жене.

Как только жена увидела его, она затряслась от страха: она думала, что он узнал о ее измене. Но он спокойно отдал ей яблоко. Она откусила яблоко, и ей сразу стало лучше.

На следующий день он снова пошел на охоту. Тем временем демон вылез из ямы и предложил послать юношу за живой водой. Жена снова притворилась больной и, когда муж вернулся, сказала ему, что она больна и ничто не может исцелить ее, кроме живой воды.

Наступило утро, и юноша отправился к своему другу и рассказал ему, что просит его жена. И друг снова сказал ему:

— Тот, кто посылает тебя, желает твоей смерти.

Но юноша не внял мольбам друга и решил отправиться за живой водой.

Тогда девушка сказала ему:

— Живая вода в двух днях пути отсюда, ты увидишь, как друг с другом сталкиваются две горы. Между ними течет река. Подожди, пока горы остановятся ненадолго передохнуть, наполни водой две фляги и тут же отскочи обратно, иначе горы тебя раздавят.

Юноша взял две фляги и сел на коня, скоро он добрался до того места, где сталкивались две горы. Он подождал, пока они остановились на мгновение передохнуть, наполнил водой две фляги и тут же вскочил на коня. Но он чуть-чуть замешкался, и лошадиный хвост прищемило между горами.

Юноша вернулся с двумя флягами к колодцу, отдал одну своему другу, а другую принес жене. Она попила, и ей сразу стало лучше.

На следующий день, когда юноша отправился на охоту, демон сказал его жене:

— У нас нет выбора. Нам нужно его убить! Ты родишь, и если он об этом узнает, то убьет нас обоих. Спроси его, в чем его сила. И когда он тебе скажет, позови меня, и мы его убьем.

И она согласилась. Когда юноша вернулся, жена начала расспрашивать его:

— Скажи мне, мой любимый муж, в чем твоя сила?

И юноша сказал ей, что если привязать его волосы к гвоздю, а гвоздь вбить в землю, то вся его сила уйдет в землю, он ее лишится и будет как обычный человек. Ночью она его привязала за волосы к гвоздю, как он и говорил, и позвала демона.

Юноша увидел демона и скорчил такую рожу, что демон убежал. Но юноша никак не мог освободить волосы и развязать узел, который затянула его жена. А та, в порыве мщения, вязала его меч и отрубила ему голову.

Демон разрубил его труп на кусочки, бросил их в мешок, мешок прицепил к седлу и отпустил коня на волю. А конь привык каждое утро и каждый вечер ходить к стражу у колодца, вот и на этот раз туда отправился. Когда девушка увидела, что конь пришел без седока, она поняла, что что-то случилось. Открыла она мешок, притороченный к седлу, и обнаружила там тело своего друга, порубленное на кусочки. Она собрала их так, как нужно, потом вытащила слоновий язык, провела им по телу — и кусочки снова срослись вместе. Потом влила юноше в рот живой воды — и он ожил. А затем дала ему яблоко — юноша съел его и встал на ноги, целый и невредимый.

Девушка все ему рассказала. Счастливый юноша поблагодарил своего друга, который вернул его к жизни с помощью слоновьего языка, живой воды и яблока. И они вдвоем отправились во дворец, где юноша убил свою жену и демона. А его друг сказал ему:

— Возьми их кости и брось в яму.

Но женщина родила демону сына, и маленького демона они пощадили.

Девушка сказала юноше:

— Возвращайся к колодцу и не смотри по сторонам, пока я тебя не позову.

Юноша пошел и ни разу не посмотрел в сторону. А девушка тем временем сняла мужскую одежду, причесалась, красиво оделась и появилась перед ним в женском платье. Она была писаная красавица, в целом мире не сыскать краше. Но юноша все еще смотрел в колодец. Тогда девушка окликнула его, и он увидел такую красавицу, какую никогда не видел. Девушка рассказала ему, кто она и как она тут очутилась.

— А теперь, — сказала она ему, — забирай все сокровища, которые есть во дворце, и пойдем к моему отцу.

Забрали они все драгоценности и отправились к отцу девушки. Возле отцовского дворца девушка сказала юноше:

— Я посижу здесь со всем нашим богатством, а ты ступай во дворец. В большом зале увидишь, что люди сидят в два ряда, а на дальнем конце по центру сидит старик — это мой отец. Подойди к нему, поцелуй, поприветствуй его и всех, кто там будет, но больше не говори ни слова и тут же уходи.

Юноша сделал в точности, как ему велела девушка, и вышел из дворца.

— Теперь моя очередь, — сказала она. — Посиди здесь, а я пойду во дворец.

Она зашла внутрь, поприветствовала отца, потом всех присутствующих, а затем, повернувшись к отцу, сказала:

— Отец, я хочу выйти замуж.

— За кого? — спросил отец.

— За юношу, который только что сюда входил.

— Ах дочь моя, — ответил отец, — этому юноше еще предстоит три раза умереть.

— Он уже умер три раза — я его воскресила, — ответила дочь.

— Тогда я согласен, — ответил отец. — Давай готовиться к свадьбе! Она будет завтра вечером.

И все стали готовиться к свадьбе. А следующим вечером, на пиру, девушка поведала всем историю своего мужа, как он попал в демонский дворец, как жена предала его, как он принес ей, девушке, три вещи и как она потом с их помощью его оживила.

Однажды решил юноша наведаться в страну своего отца. Отец девушки согласился и дал им золота, серебра, денег и драгоценностей столько, сколько они могли унести. И вот они вернулись к королю — отцу юноши.

Дорога была долгой, и за это время маленький демон вырос. Когда юноша с девушкой добрались до королевской столицы, демону уже исполнилось восемнадцать лет. Юноша решил не показываться отцу, а приказал построить дворец, равного которому не было нигде в мире, лучше, чем у его отца и любого другого короля из когда-либо живших и будущих. И начали они строить дворец рядом с королевским, прошло два года — и дворец был готов. Муж с женой вошли во дворец, а демон остался сторожить ворота. Дали ему посох, но он разломал его, дали кол, но демон сломал и его, дали балку такой ширины, что она не проходила в ворота, — ее демону не удалось сломать. Теперь если кто-то входил без разрешения, демон опускал свою балку и расплющивал чужака.

Тем временем король заметил, что в соседнем дворце живет красивая девушка, и понял, что такой красоты нет во всем мире. И — будь что будет — решил он на ней жениться. Сперва отправил он шестерых посланцев, чтобы те привели к нему девушку. Они отправились в соседний дворец, на входе демон их спросил:

— Вы куда?

— Нам велено привести девушку к царю.

Демон тут же опустил на них балку и убил их всех.

Король послал еще шестерых слуг, но их постигла та же участь. Послал тридцать — и все то же самое. Наконец он понял, что из этого ничего не выйдет. И решил попросить мужа той девушки, чтобы он уступил ему жену. Если тот согласится — хорошо, если нет, то он прикажет трем своим слугам выколоть ему глаза, отвезти далеко-далеко и бросить там одного.

И вот лежит там юноша, беспомощный. Пролетала над ним пара голубок, и одна сказала другой:

— Смотри, сестра, вон слепой человек. Если бы он только знал, что позади него течет ручей: если бы он дополз до него несколько шагов и окунулся, то немедленно бы прозрел.

Услышав это, юноша пополз к ручью, окунулся в него и тут же прозрел. Бродил он, бродил по окрестностям и повстречал овчара. Юноша стал помогать ему, они вместе пасли овец и жили тоже вместе.

Однажды король пригласил подданных со всего королевства на свою свадьбу с прекрасной девушкой (он не знал, что это жена его сына). Король спросил у своих слуг:

— Все ли мои подданные здесь?

— Нет только овчара и его сына, — ответили ему слуги.

— Пригласите и их тоже!

И юноша с овчаром пришли на свадьбу. И когда юноша увидел, что его отец собирается жениться на его жене, он встал и сказал:

— Разве разрешено королю жениться на жене сына?

Король свалился с трона и потерял сознание.

А когда пришел в себя, он обнял сына и спросил его:

— Где ты был все это время?

Сын рассказал ему про все, что с ним случилось с того дня, как он сбежал вместе с женой, и до нынешнего.

Старый король посадил его вместо себя на трон, дал ему золота и серебра, а сам стал при нем советником. Однажды старый король позвал сына и сказал ему:

— Сын мой, я скоро умру и уйду тем путем, которым уходят все смертные. Я прошу тебя помнить своих братьев и рассказать своим детям, что должно слушаться отца. Если бы ты меня послушался и убил жену, то она бы не предала тебя. Но теперь это не имеет значения, у тебя самая чудесная жена на свете, и да будет твое правление удачным!

Сказал так старый король, и его душа отлетела. А юноша жил еще долгие годы вместе со своей женой. Так эта сказка и кончается.

(Я слышал эту историю, когда уже начал выполнять заповеди — когда мне было тринадцать, от отца, который рассказывал ее от имени своего деда.)

Записано по памяти в 1958 г. Захарией Гамлиэлем, который слышал эту историю, когда ему было 13 лет, от своего отца, который, в свою очередь, слышал ее от своего отца в Йемене.

Культурный, исторический и литературный контекст

Хотя в этой сказке можно найти многие черты, позаимствованные из арабской культуры, ее сюжет присутствует в фольклоре многих народов. Она принадлежит «к небольшой группе сказок о предательнице сестре, матери [или жене], которые имеют тенденцию перетекать одна в другую, и это затушевывает их собственные характерные черты» [1]. Обилие вариаций и наличие широкого круга персонажей, связанных семейными узами, позволяют провести кросс-культурное исследование гендерных отношений с конкретным приложением его к культуре общества, в которой рассказывался тот или иной вариант сказки. Мачехи в европейских и классических народных сказках обычно более враждебно настроены по отношению к падчерицам, чем к пасынкам. В античных историях, мифах, фольклоре и литературе мачехи испытывают к пасынкам эротическое влечение и начинают их ненавидеть только после того, как те их отвергают. В данной истории ненависть мачехи ничем не мотивирована, также в тексте нет никаких намеков на то, что таким образом она пытается скрыть свое сексуальное влечение к кому-либо из пасынков, хотя ненависть к женам пасынков может быть отражением ее влечения и зависти. Однако в ходе повествования выясняется, что ее ненависть была обоснованной, поскольку даже жена младшего сына, которую тот пожалел, выступает против него.

Роли сестры в сказке ИФА 10084 (т. 1, № 43) и жены в данной сказке взаимозаменяемы. Демон, с которым изменяет мужу жена в настоящей истории, занимает ту же нарративную позицию, что и глава разбойников в сказке ИФА 10084. В арабском фольклоре демоны и демоницы могут любить простых смертных и жениться на них. Для сравнения: в еврейской нарративной традиции демоны не женятся на смертных, зато демоницы заводят романы со смертными и выходят за них замуж. Лилит представляет собой архетипическую героиню-соблазнительницу, а царица Савская — ее позднейшая реинкарнация (см. также комментарий к сказке ИФА 3523, наст. т., № 58).

Фольклорный отец редко принимает активное участие в жизни своих сыновей. Он завещает им имущество, дает мудрые советы или наказы, а затем исчезает из повествования, иногда возвращаясь в конце для воссоединения, как в данной сказке (см. комментарий к сказкам ИФА 4441, т. 1, № 32; 6402, т. 1, № 40; 8021, т. 2, № 51). Дарителем — если пользоваться терминологией В. Проппа (1895–1970) — в европейском фольклоре обычно является пожилой человек. В данной сказке даритель — молодая девушка, переодетая в мужское платье, единственный здесь верный своему слову персонаж.

Завершение сказки, предложенное рассказчиком, отчасти объясняет, почему она была так важна в культуре и лично для рассказчика. В Европе — по крайней мере, с момента издания в 1812–1815 гг. «Детских и семейных сказок» (Kinder- u. Hausemärchen) братьев Гримм — эта сказка (вариант фольклорных сюжетов 590 «Принц и браслеты» и 590А «Коварная жена») считалась детской. Однако рассказчик вспоминает, что эта сказка была неформальной частью инициации, перехода во взрослую жизнь, связанного с бар-мицвой — обрядом, который подтверждал религиозное совершеннолетие. Из замечаний рассказчика невозможно понять, каково было послание, которое хотел передать его отец, рассказывая эту сказку сыну именно в период бар-мицвы, однако для рассказчика она связана именно с переходом во взрослую жизнь.

1 Thompson, S. The Folktale (New York: Holt, Rinehart 8r Winston, 1946), 113.

57 ЦАРЬ СОЛОМОН

Царь Соломон был сведущ во всех науках, какие только есть в мире. Каждый день он молился Богу, чтобы тот даровал ему мудрость и проницательность, и правда, Бог одарил его мудростью и проницательностью и обещал, что золота и серебра у него будет не счесть. Цари Запада и Востока съезжались, чтобы послушать мудрые речи царя Соломона, и привозили ему богатые дары. Так Соломон разбогател и стал самым богатым из всех царей.

Соломон путешествовал в Горах Тьмы и не умер, летал на самолете и не умер. Цари мира преклонялись перед ним и говорили:

— Нет никого под солнцем, кто был бы мудрее тебя!

И царь Соломон возгордился. Он открыл книгу Закона и прочел там: «Царь не должен держать слишком много коней, не должен отправлять людей назад в Египет… У царя не должно быть слишком много жен… Он не должен иметь чересчур много серебра и золота»¹.

Однажды царь Соломон устроил великий пир для своих приближенных. Вино сделало царя легкомысленным, и он воскликнул:

— В Торе написано, что у царя не должно быть слишком много коней и что царь не должен посылать людей обратно в Египет, что у него не должно быть слишком много жен и слишком много золота и серебра. А у меня много коней и жен, золота и серебра тоже в достатке, и взгляните на меня: я наделен мудростью, которая превосходит всякую мудрость в мире. Похоже, этот закон Торы не для нас писан.

Когда царь Соломон это произнес, в зале воцарилась тишина, и его слова достигли Небес. Бог рассердился и сказал:

— Соломон и еще тысяча таких же, которые хулят законы Торы, сгинут, но не сгинет ни одно слово из законов Торы.

Тогда Бог призвал Ашмедая, царя демонов, и приказал ему:

— Иди к царю Соломону и низвергни его.

Ашмедай спустился к Соломону и спросил у него:

— Ты царь Соломон?

— Да, — ответил тот.

А Соломон знал птичий язык и слушал птиц в садах. От них он узнал, что Ашмедай спустился на землю. Соломон хотел построить Храм и Синедрион², но не знал, как это сделать, поскольку запрещено проносить железо рядом с камнями, из которых будет построен Храм. Кто же приведет Ашмедая к Соломону?

Бенаягу бен Йегояда собрал своих воинов и отправился в пустыню, но Ашмедая там не нашел.

Тем временем Ашмедай добрался до гостиницы³, наелся там от пуза, а потом спустился в яму, а яма была запечатана.

С Божьей помощью Бенаягу бен Йегояда нашел ее, открыл и заковал Ашмедая в железные кандалы.

— Кто заковал меня в кандалы? — кричал Ашмедай и пытался освободиться, но не мог двинуться с места. Бенаягу бен Йегояда вытащил его из ямы и повел в Иерусалим. Пока он вел Ашмедая по улицам города, тот все время задевал дома и башни, и они обрушивались. Когда Бенаягу бен Йегояда с Ашмедаем дошли до домика вдовы, та выбежала на улицу и стала умолять Ашмедая:

— Пожалуйста, не разрушай мой дом, господин. У меня совсем нет денег, я не смогу выстроить себе новый дом.

Ашмедай услышал ее мольбу и, повернувшись, [чтобы не задеть ее дом], сломал себе ребро. Поэтому сказан стих: «Мягкая речь проймет и твердолобого»⁴.

Бенаягу бен Йегояда и Ашмедай пошли дальше и наконец добрались до дворца царя Соломона. Там Соломон и Ашмедай состязались в мудрости, и Соломон победил. Тогда Ашмедай попросил Соломона:

— Освободи меня, раз ты мудр. Твоя мудрость даже превосходит мою.

Снял Соломон с Ашмедая кандалы, и это было его ошибкой. Он носил кольцо, на котором было выгравировано непроизносимое имя Бога, и, когда он снял с Ашмедая кандалы, тот сорвал у него кольцо с пальца и зашвырнул далеко в море. Соломон был низвергнут, поскольку в этом кольце была вся его мудрость и сила, и Ашмедай сел на трон вместо него. С небес стрелой слетел сокол, схватил Соломона своими острыми когтями и унес его в пустыню.

Соломон поднялся и долго странствовал. Он ходил от двери к двери и говорил: «Я, Проповедник, был царем над Израилем в Иерусалиме»⁵, он говорил: «Я Соломон», но никто ему не верил и не обращал на него внимания, все считали, что он безумен.

Однажды Соломона призвали в дом одного богача.

— Я слышал твои слова, — сказал ему богач. — Ты был царем Соломоном, ты делал то, что ты делал, чего же ты теперь хочешь? Бог передал тебя в наши руки, и ты вынужден просить милостыню.

«Это злой человек, — подумал про себя Соломон, — я не должен есть его хлеб». И он ушел в поля и встретил там крестьянина.

— Кто ты? — спросил крестьянин.

— Я Соломон.

— Пойдем ко мне, — пригласил его крестьянин. — Я не богат, и плодов моего труда едва хватает, чтобы не умереть с голоду. Но я рад каждому гостю, если его не смущает наша скудная трапеза. Мы поделимся с тобой всем, что у нас есть.

Слова крестьянина понравились Соломону, и он пошел с ним. Поскольку крестьянин помог ему, Соломон рассказал все, что с ним случилось, открыл ему свое сердце. Крестьянин выслушал его и сказал:

— Соломон, будь уверен…⁶

На следующий день Соломон проснулся и отправился в другой город, и там он пришел к дому очень праведного человека. Он постучал в дверь. Ему открыла жена этого человека и пригласила войти. Соломон сказал ей, кто он, и она накормила и напоила его. Пока он сидел за столом и ел, женщина сказала ему:

— Мой муж весь день проводит в бейт мидраше и не заботится о деньгах. Приходится мне продавать вино.

Спустя какое-то время хозяин дома вернулся из бейт мидраша, поприветствовал гостя и сказал ему:

— Если тебе у нас нравится, оставайся, сколько пожелаешь.

И Соломон остался в доме у праведного человека. Каждое утро он выходил из дома и бродил по городским улицам и рынкам и возвращался только к вечеру. Однажды ему очень захотелось вина. Он пошел к жене праведного человека и купил у нее кувшин. Это был последний кувшин хорошего вина, который у нее остался.

У той женщины был любовник, который приходил к ней днем, пока муж был в бейт мидраше. После того, как Соломон купил у нее кувшин вина, к ней пришел любовник и попросил, чтобы она дала ему хорошего вина. Женщина протянула ему кувшин, он глотнул оттуда, но тут же все выплюнул и закричал:

— Женщина, неужто у тебя нет вина получше, чем это?

— Было, — ответила она. — Но я продала последний кувшин нищему.

— Так пойди и поменяй кувшины: поставь этот на место того, который он купил.

Женщина подождала, пока Соломон уйдет из дому, вошла в его комнату и подменила кувшин, который он купил. Вернулась она в соседнюю комнату, и любовник хотел взять кувшин у нее из рук, но не тут-то было: кувшин прилип и к ее, и к его рукам. Оба завопили что есть мочи.

Когда ее муж вернулся домой, он обнаружил, что его жена вместе с другим мужчиной пытаются оторвать руки от кувшина.

— Что ты сделала? — закричал праведник.

Он попытался им помочь, но все без толку. Тогда он позвал соседей, и каждый из них принес какой-нибудь инструмент, чтобы освободить этих двоих, прилипших к кувшину, но все зря. Когда праведный человек увидел, что все их усилия напрасны, он спровадил народ и спросил ужены:

— Пожалуйста, расскажи мне, что ты сделала?

— Мне очень захотелось хорошего вина, — ответила женщина. — А последний кувшин хорошего вина, который был у нас в доме, я продала тому нищему. Тогда я подменила хорошее вино на разбавленное.

Тут праведник понял, что человек, который у него остановился, действительно царь Соломон, как и говорил. Он отправился искать его по улицам, а когда нашел, рассказал ему о том, что случилось у него в доме. Соломон выслушал и предложил ему развестись с женой. Потом они вдвоем вернулись домой, Соломон освободил тех двоих, прилипших к кувшину, и праведник развелся со своей женой. Она уехала вместе с любовником далеко-далеко, и спустя какое-то время оба умерли от болезней.

После этого Соломон покинул дом праведника и пошел странствовать дальше. Он ходил из города в город, пока не оказался в Раббат-Аммоне. Там он сел рядом с царским дворцом, чтобы немного передохнуть.

И в этот момент из окна выглянула царская дочь. Когда она увидела сидящего у стены человека царственного вида, она немедленно в него влюбилась. Она бросилась к отцу и сказала:

— Отец, около стены нашего дворца сидит странник, у него очень благородный вид. Пожалуйста, пусти его пожить у нас, пока он не найдет себе другое жилье.

Царь очень любил свою дочь и давал ей все, о чем она просила, поэтому он сказал так:

— Приведите ко мне этого человека, я хочу взглянуть на него, прежде чем он станет гостем в моем дворце.

Одного из царских слуг послали за Соломоном.

— Мой господин приказал привести тебя к нему, — сказал Соломону слуга.

Соломон поднялся и пошел за слугой. Представ перед царем, он поприветствовал его.

— Добро пожаловать! — ответил ему царь. — Кто ты и откуда ты пришел?

— Меня зовут Соломон, и я пришел издалека. Я многое видел и многое слышал, а теперь хочу немного отдохнуть от своих странствий в твоем прекрасном городе.

Эти слова понравились царю, и он проговорил с Соломоном еще много часов. А потом сказал:

— Оставайся у нас столько, сколько захочешь. Слуги покажут тебе твою комнату.

И Соломон остался во дворце у царя Раббат-Аммона.

Вечером, когда Соломон проголодался, он спустился на кухню и увидел, как повар готовит там королевский ужин.

— Можно я тебе помогу? — спросил он у повара.

— Разумеется. У меня еще куча дел, я буду рад, если ты мне поможешь.

Соломон приготовил несколько блюд — умело и быстро. Повар стоял рядом с ним, смотрел и не мог налюбоваться на своего нового помощника. Когда все было готово, повар понес блюда в царские покои и поставил на стол перед царем.

— Я никогда не ел ничего вкуснее! — воскликнул царь, после того как попробовал принесенный ужин.

— Да, мой господин, — ответил ему повар. — Это все я приготовил.

— Я тебе не верю, — ответил царь. — Я сказал, что никогда не ел ничего подобного, значит, ты никогда такого не готовил. Приведи сюда человека, который сегодня готовил мне ужин.

Некуда деваться — повар пошел на кухню и позвал Соломона. Когда Соломон предстал перед царем, тот ему сказал:

— Я назначаю тебя моим личным поваром, и за это ты будешь получать по пять золотых монет в день. А нынешний повар будет твоим помощником.

Соломон согласился и стал царским поваром.

Однажды рыбаки не выловили из моря ни одной рыбы. А Соломон хотел, как у него повелось, приготовить для царя рыбу. Поскольку ни один рыбак не пришел на царскую кухню, Соломон отправил мальчика на рынок, чтобы тот купил рыбы. Но мальчик вернулся ни с чем. Тогда Соломон сам отправился на рынок.

— Почему вы сегодня не принесли рыбу для царского стола? — спросил Соломон у одного из рыбаков.

Рыбак пожал плечами и сказал:

— Сегодня нет рыбы. Даже для царского стола. Что поделать.

— Иди к морю. Я пойду с тобой, и ты увидишь, сколько рыбы мы с тобой поймаем.

— Ты пойдешь вместе с нами ловить рыбу? — удивился рыбак. — Разве тебе хватит на это силы? По тебе не скажешь, что ты годишься для такой работы.

— Не волнуйся. Бери сети и пойдем.

Это прозвучало как приказ, и рыбак не осмелился спорить. Он позвал своих друзей, других рыбаков, и они отправились на морской берег. Там они сели в рыбацкую лодку и вышли в море.

Отплыли они недалеко от берега, и Соломон приказал им остановиться и забросить сети. Спустя недолгое время он приказал вытаскивать сети обратно, и, смотри-ка, они оказались тяжелыми: в них было полно рыбы. Когда всю рыбу вывалили на дно лодки, Соломон указал на самую большую и сказал:

— Отдайте мне эту рыбину. Я заберу ее к царскому столу.

И рыбаки отдали ему эту рыбу.

Вернулся Соломон во дворец, выпотрошил рыбу, и, глядите, у рыбы в животе оказалось кольцо, которое Ашмедай выбросил в море. Соломон надел кольцо обратно на палец и продолжил готовить рыбу.

Царская дочь очень привязалась к Соломону, и они часто беседовали. Царские министры, прознав про их любовь, стали завидовать такому счастью. Однажды один из министров сказал царю:

— Ваше величество, нам кажется, что твой слуга повар хочет соблазнить твою младшую дочь. Может быть, они уже пошли по неверной дорожке.

Царь очень испугался за свою дочь и призвал к себе ее мать.

— Ты видела нашу дочь вместе с поваром?

— Конечно, ваше величество. С того момента, как он появился во дворце, не прошло и дня, чтобы он хоть немного да не поговорил с ней.

— Почему ты разрешаешь ей проводить с ним время! — разгневался царь. — Ты же знаешь, что она уже взрослая девушка. Это не хорошо!

— Мой господин, это не должно тебя беспокоить, поскольку я не оставляю их наедине.

— Это ложь! — закричал министр, который прежде донес царю о его дочери и поваре. — Я сам видел, как они вдвоем прогуливались по саду — без царицы!

— Приведите ко мне мою дочь, — приказал царь.

Когда царевна предстала перед отцом, тот спросил ее:

— Ты была наедине с этим слугой?

— Отец, я люблю этого человека, — ответила ему царевна. — Я хочу выйти за него замуж и стать ему верной женой.

— Что?! — вскричал царь. — Ты хочешь выйти замуж за слугу?! Ты не подумала, что он просто слуга и не подходит тебе в мужья? Твоей руки просили кузены и даже цари. Я никогда не соглашусь выдать тебя замуж за слугу! Никогда!

— Отец, — умоляла девушка, — я люблю его всем сердцем.

— Уходи, а я посоветуюсь с министрами, что с тобой делать, — велел царь.

И девушка вышла из комнаты.

Министры, слышавшие весь разговор между царем и его дочерью, помолчав, осторожно сказали:

— Мы считаем, что их не следует казнить. Мы думаем, что нужно прогнать их из дворца, не оставив им ничего, кроме одежды.

Царь поразмыслил над предложением министров и согласился. На следующий день он приказал изгнать из дворца царевну вместе с поваром.

И они ушли из дворца, поженились и выстроили маленький домишко на краю города. У царицы сердце кровью обливалось, когда она думала о судьбе своей любимой дочери, и она в тайне посылала им еду, чтобы они хотя бы не умерли с голоду.

Но скоро слухи о том, что царица посылает изгнанной чете еду, достигли ушей царя, и он обратился к своим министрам:

— Господа, — сказал он, — нет никакого смысла в том, чтобы моя дочь и ее любовник оставались в нашем городе. Мне известно, что мать посылает ей каждый день еду. Это нужно прекратить. Я предлагаю изгнать их из города.

Министры согласились с царем, и тут же в маленький домишко на окраине города были посланы стражники.

— Царский приказ! — провозгласил начальник стражи. — Человек, который называет себя Соломоном, и женщина, которая раньше была царской дочерью, обязаны покинуть этот город.

Девушка горько зарыдала, когда услышала эти слова, но быстро успокоилась: она знала, что Соломон тоже был царем и что когда-нибудь она снова увидит мать и свой родной город.

И Соломон с царской дочерью собрались и отправились странствовать из города в город, пока не добрались до Иерусалима. Там Соломон стал просить милостыню, крича:

— Я Соломон! Я Проповедник!

Люди сочувствовали ему и считали его дурачком.

Ашмедай, который принял облик Соломона, забрал себе весь гарем Соломона. И все жители Иерусалима были уверены, что настоящий царь Соломон по-прежнему сидит на своем троне.

В тот самый день, когда Соломон вернулся из своих странствий в Иерусалим, Ашмедай отправился к Вирсавии.

— Доброго тебе дня! — поприветствовал он ее.

Вирсавия, мать Соломона, посмотрела на него, и сердце подсказало ей, что это не ее сын, хотя пришедший человек и был на него похож. Она пригласила Ашмедая сесть и побеседовала с ним, но вскоре попросила, чтобы он оставил ее одну. Когда Ашмедай вышел из комнаты, царица поспешила в Синедрион.

— Я скорблю о сыне своем Соломоне, — сказала она. — Человек, который сейчас сидит на царском троне, — не мой сын.

— Как это может быть? Почему ты думаешь, что это не твой сын?

— Не знаю, но я сделаю все возможное, чтобы выяснить правду.

Вирсавия, выйдя из Синедриона, набрала целый мешок пепла и посыпала им дорожку, по которой обычно ходил Ашмедай. Затем она отошла в сторонку и стала ждать, когда появится Ашмедай. Он прошел по пеплу, и след одной ноги у него был человеческий, а другой — ослиный. Батшева вернулась в Синедрион и рассказала, что она сделала и что видела.

— Ты была права, госпожа. Человек, который сидит на троне, не твой сын, а сам Ашмедай.

Тогда они позвали Бенаягу бен Йегояду.

— Ты не знаешь, где царь Соломон?

— Царь давно не призывал меня, чтобы посоветоваться, — удивился Бенаягу бен Йегояда. — Может быть, тот человек, который поздно вечером ходит от дома к дому, это и есть Соломон?

— Приведи его сюда.

Бенаягу бен Йегояда отправился на рынок. Там он нашел Соломона и привел его в Синедрион. В тот же день было сделано новое кольцо, и на нем снова было выгравировано непроизносимое имя Бога. Когда кольцо вернулось к Соломону, царство тоже вернулось к нему.

Увидев Соломона во дворце, Ашмедай подошел к нему:

— Что ты здесь делаешь? Беги! Исчезни!

Он очень разгневался и воззвал к небесному соколу, чтобы тот снова унес Соломона в пустыню. Но теперь сокол не мог прикоснуться к Соломону. Ашмедай проклял Соломона ужасным проклятьем, но оно не подействовало. Соломон улыбнулся грустной улыбкой:

— Ты мудр. Тогда покажи мне, что ты на самом деле Ашмедай, и превратись в пшеничное зерно.

Это уязвило гордость Ашмедая, и он превратился в пшеничное зерно, чтобы доказать Соломону, что он на самом деле Ашмедай. А Соломон взял зерно и положил его в коробку, коробку он закрыл и запечатал своим кольцом. А потом бросил ее в море.

А потом Соломон начал строить Храм, и когда он закончил, то созвал царей со всех концов света. Среди них был и царь Раббат-Аммона. Соломон устроил великолепный пир и посадил на нем царя Раббат-Аммона рядом с собой.

— До меня дошли слухи, что ты женил дочь на слуге, — обратился он к гостю, — а потом выгнал дочь и не заплатил слуге платы. Я отправлю тебя завтра в Синедрион, чтобы там тебя судили за это.

— Я признаю свою вину, — ответил царь Раббат-Аммона. — Я сожалею о том, что сделал это. Делай, как считаешь нужным.

Тут в зал вошла юная девушка, и Соломон сказал:

— Теперь я открою тебе, что я твой зять, а это твоя дочь.

После этого Соломон обнял царя Раббат-Аммона, и была большая радость.

На следующий день сыграли великолепную свадьбу, и гости одновременно праздновали два события: завершение постройки Храма и свадьбу царя Соломона.

А дочь царя Раббат-Аммона родила потом Ровоама.

Рассказано Шимоном Габаем, родом из Йемена, Элишеве Шонфелъд в 1959 г.

Культурный, исторический и литературный контекст

Эта сказка является одной из наиболее популярных историй в еврейском фольклоре. Только в раввинистической литературе можно найти десять ее версий или, по крайней мере, аллюзий на нее, еще больше их в средневековых и современных антологиях. В Средние века эта сказка вошла в европейскую нарративную традицию, и в ней стали фигурировать европейские персонажи. В еврейской традиции героями сказки являются божественный посланник царь Соломон и демон Ашмедай.

Обсуждение фигуры царя Соломона в фольклорных традициях см. в комментарии к сказке ИФА 10027 (наст. т., № 21).

Ашмедай (Асмодей)

Начиная с раввинистического периода Ашмедай известен в еврейской традиции как «царь демонов» (ВТ, Псахим 110а) [1]. Столь высокого титула он достиг, долгое время выступая в роли демонического персонажа в народных рассказах и преданиях. С большой вероятностью можно предположить, что его образ был заимствован евреями из зороастрийской культуры, однако проследить его демоническую родословную до истоков, разумеется, практически невозможно. Большинство ученых предполагают, что имя «Ашмедай» происходит от авестийских слов aēšma и daēuua или от пехлевийского (среднеперсидского) xēšm-dēw, что означает «демон гнева». Однако Луи Грей (1875–1955) отметил, что «образ иранского Aēšma настолько отличен от образа Асмодея, что едва ли возможно считать их одним и тем же персонажем». Он утверждает, что существенно ближе к Асмодею персонаж Авесты Asmō-daēva (или Asma-daiva в среднеперсидском произношении): второе слово его имени означает «демон», а первое — «небеса». Затем Л. Грей делает вывод: «Имя Асмодей означает “демон неба”, хотя у иранцев богом физического неба был Асан, и изначально он был не кем иным, как Ахура Маздой, который прежде всего являлся обычным богом неба. Понятно, что в еврейской традиции он превращается из главного бога в главного демона» [2].

И все же многие ученые связывают Ашмедая с зороастрийским демоном гнева, Aēšma daēuua и считают, что в еврейской традиции он трансформировался в Ашмедая. Автор одной из статей утверждает, что «демон гнева, Aēšma — внушительная фигура в иранской мифологии. Хотя его имя означает абстрактную черту характера или особенность поведения, в некоторых текстах он представлен как полноценный мифологический персонаж» [3], характерными чертами которого являются «бурные иррациональные взрывы эмоций» [4], которые позволяют связать иранского демона с Ашмедаем.

Впервые Ашмедай упоминается в еврейских источниках в Книге Товита (II в. до н. э.). У героини этой книги Сары было семь мужей, но «Ашмедай, злой дух, умерщвлял их прежде, нежели они были с ней, как с женой» (Товит. 3:8). Бог послал ангела Рафаэля, чтобы тот помог Товии, сыну Товита, двоюродному брату Сары и ее восьмому жениху, противостоять ревности Ашмедая (Товит. 6:15). Рафаэль рассказывает Товии, как изгнать Ашмедая магическим способом: «Как только ты войдешь в брачную комнату, возьми курильницу, вложи в нее сердце и печень рыбы и покури; демон ощутит запах и удалится, и не возвратится никогда» (Товит. 6:17–18).

История из Книги Товита является примером фольклорных сюжетов 505–508 «Благодарный покойник». В еврейской традиции тема неминуемой смерти в брачную ночь встречается часто и присутствует также в фольклорных сюжетах 934В «Юноша, которому суждено умереть в день своей свадьбы» или 934 «Истории о предназначенной смерти» (нов. изд.).

В более поздних историях, где один из супругов умирает или ему суждено умереть в день свадьбы, непосредственной причиной смерти обычно является змея или ангел смерти, но не Ашмедай. Ашмедай начинает вредить людям иначе и оставляет в покое спальни молодоженов.

В традиционной литературе присутствуют следующие истории об одном из супругов, которому суждено умереть в брачную ночь:

1. МР, Ваикра 254–255, гл. 20:3: смерть угрожает жениху, причина смерти — змея.

2. ВТ, Шабат 156b: смерть угрожает невесте, причина смерти — змея.

3. Танхума 124а, «Га-Азину»: смерть угрожает четырем женихам, причина смерти — ангел смерти.

4. «История о Реувене-писце»: смерть угрожает жениху, причина смерти — ангел смерти [5].

5. «Матания»: смерть угрожает жениху, причина смерти — ангел смерти [6].

Хотя сам Ашмедай в позднеантичных и средневековых текстах, а также в современной устной традиции больше не заглядывает на свадьбы, смерть приходит от его дочери, пусть и не в брачную ночь. Она становится женой-убийцей, которая мстит своему мужу, покинувшему ее ради смертной женщины [7].

Затем мы встречаем Ашмедая в «Завещании Соломона» — апокрифе I–III вв. н. э. В истории, которая там приводится, речь также идет о постройке Первого храма, и рассказывает ее сам царь Соломон.

В таком литературном контексте впервые упоминается кольцо царя Соломона. Он дает его Орнию (2:9), чтобы тот созвал всех демонов помогать Соломону строить Храм. С помощью волшебного кольца Орний первым вызывает Вельзевула (3:3), который, в свою очередь, приводит к Соломону Ашмедая (5:1). Ашмедай сначала отвечал Соломону дерзко (5:3), затем рассказал о том, что его созвездие — Большая Медведица (5:4), а потом, предсказав разделение царства Соломона, поведал о сфере свой занятости:

Ашмедай в раввинистической литературе становится царем демонов, но процесс перехода в этот статус совершался постепенно, начиная с первых веков нашей эры. Он перестал быть злым: его выходки больше походили на озорные проделки, чем на злодеяния. Он стал пьяным демоном, который каждый день ходил молиться и учиться в небесную академию (ВТ, Гитин 68а). Когда Бенаягу, сын Йегояды, вел его к царю Соломону, он вел себя достаточно странно (ВТ, Гитин 68Ь).

В средневековой версии этой сказки символическая важность фигуры Ашмедая подвергается инверсии: его роль исполняет Илия-пророк, страж благочестия и справедливости. История такого типа появляется в Коране, 18:65–81, где его озадаченным компаньоном выступает Моисей. Фрагмент этой легенды в талмудическом тексте подтолкнул Моисея Гастера (1856–1939) сопоставить легенду о Мерлине и историю о Соломоне и Ашмедае [9]. В еврейской традиции Ашмедай воспринимался как царь демонов (см. комментарий к сказке ИФА 3523, наст. т., № 58), а в христианстве он был символом похоти — одного из семи смертных грехов. Вплоть до XVII в. его связывали с демоном, который вселяется в человека, и экзорцизмом.

Демон, ангел и король

Еврейские варианты этой сказки представляют два лагеря антагонистов, которые противостоят друг другу, и царь Соломон присутствует в обоих. Оба его противника являют собой две противоположные культурные категории: демоническое и божественное. В каждой отдельной версии царю Соломону противостоит только один из них. В ранних палестинских мидрашах и в Иерусалимском Талмуде, когда Соломон начинает вести себя высокомерно, Бог посылает ангела, чтобы тот низверг царя с трона (ИТ, Санхедрин 2:6; МР, Руф. 62, гл. 5:6; МР, Когелет 54, гл. 2, 2:3). В Вавилонском Талмуде Ашмедай, которого изначально привели для того, чтобы он помогал строить Иерусалимский Храм, свергает Соломона, когда тот снимает волшебное кольцо и освобождает Ашмедая от цепей. В варианте, найденном в каирской генизе, история повторяется дважды: с точки зрения рассказчика, которая повторяет палестинскую версию, и с точки зрения самого царя Соломона, которая повторяет вавилонскую версию. Этот вариант сказки, записанный, скорее всего, не ранее XI в., реализует также мотив N211.1 «Потерянное кольцо найдено в в рыбе (Поликрат)» — впервые для этого сюжета. Вавилонская версия пересказывалась чаще и стала со временем наиболее популярной, поэтому дальнейшие расширения, вносимые в эту сказку, основывались именно на ней.

Основным смысловым ядром этой истории является изгнание царя Соломона с трона, его странствия и возвращение. Романтическое расширение сюжета впервые появляется в сочинении «Оцар хаим» («Сокровище жизни»), написанном в XIV в.р. Ицхаком из Акры. По его собственному свидетельству, он узнал эту историю из устной традиции [10]. Впоследствии это сюжетное расширение встречается и в других версиях этой сказки, независимых от вышеупомянутой, особенно в популярной антологии XIX в. «Осе пеле» («Чудотворец») [11].

Популярность этой сказки в еврейской нарративной традиции, включение ее в такие важные для еврейской жизни сочинения, как Вавилонский Талмуд, и появление фрагментарных версий в значимых традиционных книгах всегда было загадкой. Из всевозможных историй мудрецы выбрали для Талмуда именно эту, и из всех царей, присутствующих в библейском тексте, именно царь Соломон стал героем такой уничижительной истории. Чтобы понять эту загадку, предпринимались многочисленные компаративные изыскания, хотя некоторые исследователи фокусировались не на царе — герое сказки, а на самом сюжете, пытаясь найти ее возможные корни и аналоги. В этом ключе были изучены индийские, греческие и мусульманские традиции. Герман Варнхаген (1850–1924) считает, что корни сказки уходят в Индию — в истории о волшебнике, который вселяется в тело царя [12]. Геродот рассказывает историю о волшебнике Смердисе, который притворился сыном Кира и сидел на царском троне семь месяцев, пока его не разоблачили и не казнили («История», кн. 3).

В рамках исламской традиции, как в религиозных, так и в народных историях, многие темы и мотивы связаны с царем Соломоном. Один из вариантов этой сказки рассказывает ат-Табари (ок. 838–923) [13], частично она присутствует и в рукописи «Тысячи и одной ночи» Рейнхардта [14]. На арабском сюжетное расширение этой сказки было зафиксировано даже раньше, чем на иврите, но любая попытка приписать кому-то первенство в развитии сюжета остается бездоказательной, поскольку с поздней Античности и раннего Средневековья, когда рассказывалась эта история, устная традиция уже внесла значительный вклад в ее литературную судьбу.

Король на берегу реки

В европейской традиции демон подменяет короля не в царских покоях, но на берегу реки: пока король купается, ангел или демон облачается в царские одежды, а настоящий король вынужден странствовать голым, провозглашая себя государем — к недоверию жителей страны. Эту сказку рассказывают о сицилийском короле Роберте, римском императоре Флавии Иовиане (ок. 331–364) и Соломоне и Китоврасе (в русской апокрифической литературе Китоврас — это фигура, аналогичная Ашмедаю). Она вошла в еврейскую традицию вместе с историями о пражском императоре Рудольфе II (1552–1612), которого спас р. Иегуда Лоэв бен Бецалель (известный также как высокочтимый Лоэв или Магараль ми-Праг — Магараль из Праги; ок. 1525–1609) [15], и о польском графе из семьи Потоцки и р. Элимелехе из Лежайска (1717–1787).

1 Перевод Екклесиаста на арамейский X в. см.: Sperber, A., ed. The Bible in Aramaic Based on Old Manuscripts and Printed Texts (4 vols. Leiden, The Netherlands: Brill, 1959–1968), 4A:150 (1:12). Библейский стих «Я, Проповедник, был царем над Израилем в Иерусалиме» является своего рода мантрой, которую царь Соломон постоянно повторяет в своих скитаниях во многих версиях данной сказки. Однако вместо того, чтобы перевести этот стих на арамейский, переводчик решает вкратце пересказать первую часть данной сказки, представляя Ашмедая посланцем Бога, который спускается, чтобы преподать урок Соломону. Каббалисты вычислили, что гематрия имени Ашмедай такая же, как у фараона, — 355, из чего сделали вывод, что Ашмедай — такой же враг еврейского народа, как и фараон.

2 Gray, L. Н. The Meaning of the Name Asmodaeus // The Journal of the Royal Asiatic Society 4 (1934), 790–792.

3 Shaked, S. The Zoroastrian Demon of Wrath // Tradition und Translation: Zum Problem der interkulturellen Übersetzbarkeit religiöser Phänomene. Festschrift für Carsten Colpe zum 65. Gerburtstag (Ed. C. Elsas et al. Berlin: de Gruyter, 1994), 285.

4 Ibid, 286.

5 Gaster, M. The Exempla of the Rabbis (New York: Ktav, 1968), 85 (E), 98-100 (H), no. 139; Shapira, A. Midrash Aseret ha-Dibrot (A Midrash on the Ten Commandments): Text, Sources and Interpretation (ивр.) (Jerusalem: Bialik Institute, 2005), 205–206; Jellinek, A. Bet ha-Midrasch: Sammlung kleiner Midraschim und vermischter Abhandlung aus der ältern jüdischen Literatur (ивр.) (6 parts. Jerusalem: Wahrmann, 1967), 5:152–154, 207.

6 Jellinek, A. Op. cit., 1:83–84; Bin Gorion, M. J., ed. Mimekor Yisrael: Classical Jewish Folktales (Bloomington: Indiana University Press, 1990), 372–373 no. 199.

7 Zlotnik [Zlothnik] [Avida] [J.] L. Maase Yerushlami (The Story of the Jerusalemite). Attributed to R. Abraham b. Maimon. The Hebrew Versions of the Constantinople Edition and of a Yemenite Manuscript (Jerusalem: Palestine Institute of Folklore and Ethnology, 1946); Bin Gorion, M. J. Op. cit., 373–384 no. 200.

8 Duling, D. C. Testament of Solomon (First to Third Century A. D.) // The Old Testament Pseudepigrapha: Apocalyptic Literature and Testaments (Ed. J. H. Charlesworth. Garden City, NY: Doubleday, 1983), 1:935.

9 См. Gaster, M. The Legend of Merlin // Folklore 16 (1905), 407–427. Подробнее о Мерлине см. комментарий к сказке ИФА 20019 (наст. т., № 38).

10 Cм. Kushelevsky, R. King Solomon and Asmodeus (Ashmedai) (ивр.) // Encyclopedia of the Jewish Story: Sippur Okev Sippur (Ed. Y. Elstein, A. Lipsker, and R. Kushelevsky. Ramat-Gan, Israel: Bar-Ilan University, 2009), 91–92.

11 Farhi, J. S. Oseh Pele [Чудотворец] (4 parts. Jerusalem: Bakal, 1959), 35–38.

12 Varnhagen, H. Ein indisches Märchen auf seiner Wanderung durch die asiatischen und europäischen Litteraturen (Berlin: Weidmann, 1882), 5-14.

13 Brinner, W. М., trans. The Hisotry of al-Taburi (Ta’rikh al-rusul wa’l mulumk). Vol. 3: The Children of Israel (Albany, N.Y.: State University of New York Press; 1991), 66-174.

14 Рукопись была переписана в 1831–1832 гг. См. Marzolph, U., and van Leeuwen, R., eds. The Arabian Nights Encyclopedia (2 vols. Santa Barbara, CA: ABC Clio, 2004), 1:393–394.

15 Ben-Yehezkiel, M., ed. Sefer ha-Maasiyyot [Книга народных сказок] (6 vols. Tel Aviv: Dvir, 1957, 4:146–152.

58 КОМПАНЬОН АШМЕДАЯ

В одном из городов Ливии, неподалеку от границы с Египтом, жил еврей, страшный неудачник. Если он куда-то шел, то никогда не возвращался скоро, если собирался что-то делать — забывал об этом. В общем, удача его избегала. Да и с женой ему не повезло. Вечно напирала на него как слон и вцеплялась как хищная птица, даже выглядела так же: когда начинала наседать на мужа, глаза у нее выпучивались, изо рта сыпались проклятья и рычала она как дикий зверь.

Не стало уже никаких сил у того еврея — жена день и ночь изводила его приказаниями: «Иди туда! Возвращайся обратно! Это делай! То не делай!» Приходил он вечером после работы, и жена начинала его мучить приказаниями.

Однажды, когда жена пристала к нему сильнее обычного, решил бедный муж свести счеты с жизнью. Что же он сделал? Он в гневе хлопнул дверью, выскочил из дома и скоро уже был за городской стеной. А там была высокая гора. Он взобрался на гору, собираясь закрыть глаза и прыгнуть — и пусть его кости рассыпятся по ущелью. Вытащил он из кармана носовой платок и завязал им глаза. Но только он поднял ногу, чтобы шагнуть вперед, как его схватили за плечи две большие волосатые руки. Он снял с глаз платок и увидел, что его держит великан. Лоб у него выдавался вперед, ноги были кривые, и был он на два с половиной локтя выше человеческого роста.

— Почему ты хочешь покончить с жизнью? Ты же еще молод! — спросил великан.

— Я не могу больше выносить свою жену, — ответил еврей. — Она превращает каждый мой день в кошмар. Нет мне от нее покоя ни днем, ни ночью. Так что решил я покинуть этот мир, чтобы разом покончить со всеми горестями.

— Успокойся, сын мой. Я Ашмедай, царь демонов. И у меня положение не лучше. Моя жена Лилит тоже постоянно меня пилит, но я не отчаиваюсь. Давай будем друзьями и заключим союз. Нам будет легче, если мы будем работать вместе. Когда доберемся до столицы, ты снимешь там лавку и повесишь над ней вывеску крупными буквами: «ДОКТОР, КОТОРЫЙ ИЗЛЕЧИВАЕТ ЛЮБЫЕ ТЯЖЕЛЫЕ БОЛЕЗНИ». А я, — продолжил Ашмедай, — вселюсь в тело местного богача. Тот начнет дико скакать, чревовещать и бродить как лунатик. Как только горожане увидят, что в город приехал новый доктор, который лечит тяжелые болезни, они тут же к тебе прибегут. А ты потребуешь десять тысяч динаров, и потом мы их поделим поровну.

— Откуда я узнаю, что ты вселился в этого больного? — спросил еврей.

— Когда к тебе прибегут его родственники, попроси их оставить тебя с ним наедине в отдельной комнате. Когда войдешь в комнату, начни кашлять: «Кха, кха, кха», а я тебе отвечу из его живота: «Кхи, кхи, кхи». Тогда ты поймешь, что диббук внутри него — это я, — сказал ему Ашмедай.

Еврей и Ашмедай ударили по рукам и с того момента стали компаньонами.

Жил в той столице богач, который был настолько же богат, насколько и скуп. Этот скупердяй очень любил свою единственную дочь, она была молодая, красивая и умная. Он не хотел ее никуда пускать, потому что боялся, что она влюбится в какого-нибудь бедняка, а ему придется этого бедняка обеспечивать. И вот однажды девушка сошла с ума: она перестала есть и пить и каждую ночь ходила кругами по отцовскому двору, а когда начинала говорить, у нее из живота слышались звуки флейты. Ее отец принялся искать врача, который смог бы справиться с болезнью дочери, но никто из местных докторов не мог ей помочь. И вдруг узнаёт богач, что у них в городе появился новый доктор, который занимается как раз такими тяжелыми случаями, как у его дочери.

Богач тут же бросился к этому доктору, и тот согласился вылечить его дочь — за десять тысяч динаров. Сколько бы ни умолял богач, доктор не уступил ему ни гроша. Богач — делать нечего — согласился заплатить десять тысяч динаров.

Доктор зашел в комнату, где сидела девушка, и закашлял: «Кха, кха, кха». «Кхи, кхи, кхи», — ответил ему Ашмедай. И мнимый лекарь приказал диббуку покинуть тело девушки.

На следующий день девушка проснулась здоровой и цветущей, а доктор и Ашмедай встретились в лавке на главной площади и честно поделили деньги.

Спустя несколько недель Ашмедай вселился в тело старшего сына городского главы. Рано утром юноша отправился на охоту, а когда вернулся домой, то свалился с лошади, у него изо рта пошла пена, и он не мог ни есть, ни спать. Не было ему покоя, каждую ночь он как безумный бродил по улицам города. Тогда слуги заперли его в отдельной комнате — позор да и только.

Тогда до главы города дошли слухи о новом докторе, и он тут же призвал его к себе. Излечение и в этот раз прошло успешно. Глава города заплатил доктору двадцать тысяч динаров и дал благодарственное письмо. На следующий день Ашмедай явился к своему компаньону, забрал свою долю и снова исчез.

Через какое-то время Ашмедай вселился в тело жены великого визиря, и прославленного доктора, уже известного своим изгнанием бесов, позвали ее лечить. На этот раз доктор запросил пятьдесят тысяч динаров и получил их, после того как изгнал беса из жены великого визиря.

Мнимый лекарь шел по улицам города, на сердце у него было легко и радостно. Его новое занятие явно имело успех и приносило деньги. И тогда он подумал, что мог бы построить большой дом в своем родном городе и жить в мире и покое. Его жена была бы очень рада деньгам: она бы смотрела на него любовно и больше не проклинала. И тут ему в голову пришла мысль: а не забрать ли все деньги себе? Зачем демону деньги? Что он будет делать с этими бумажками?

Доктор снял с лавки вывеску и собрался уехать из города, но тут явился Ашмедай и потребовал свои двадцать пять тысяч динаров. А доктор возьми и откажись отдавать ему деньги. Ашмедай разозлился и сказал ему:

— Я тебе отомщу за предательство!

Сказал и исчез.

А в скором времени к доктору прибежали перепуганные королевские слуги с приказом короля немедленно явиться во дворец и изгнать беса из тела королевской дочери, которая вдруг сошла с ума и разорвала свои прекрасные одежды на глазах у министров.

Сколько бы доктор ни отнекивался, слуги повели его во дворец.

— Оставьте меня! Я больше не доктор! — молил и кричал тот человек, но все напрасно.

Зайдя в комнату принцессы, доктор сказал:

— На этот раз болезнь посерьезнее, и лечение займет десять дней.

«За это время все должно наладиться», — подумал он про себя.

А если бы он сразу отказался лечить королевскую дочь, то его бы тут же казнили.

— Оставь девушку в покое! Я дам тебе столько денег, сколько захочешь! — просил еврей Ашмедая.

— Теперь я хочу, — ответил Ашмедай из живота принцессы, — посмотреть, как тебя казнят. Я спас тебя от смерти, а ты, неблагодарный, укусил кормящую руку! Я посижу тут несколько дней — мне удобно и тепло в теле этой избалованной девчонки, а потом посмотрю, как тебя поведут на казнь и лишат жизни.

Подходил десятый день — тот самый, на который доктор назначил изгнание беса, а Ашмедай все стоял на своем и отказывался покидать тело девушки.

Тогда мнимый лекарь решился на хитрость. Что же он сделал? Он позвал короля и попросил поговорить с ним с глазу на глаз в маленьком домике далеко от королевского двора. Когда они там встретились, доктор сказал:

— В вашу дочь вселился сам царь демонов Ашмедай. Поэтому нам придется действовать не так, как обычно. Привезите в столицу к самому дворцу три сотни пушек, и когда я утром выведу вашу дочь на прогулку, прикажите палить из всех пушек сразу. Когда Ашмедай услышит такой грохот, он испугается и навсегда покинет тело вашей дочери.

Король пообещал сделать все в точности. Рано утром доктор вышел на балкон замка вместе с принцессой. Вдруг начали палить пушки.

— Что это за звук? — спросил Ашмедай, слыша такой грохот.

— Это твоя жена на пару с моей нас ищут, — ответил доктор.

Услышав это, Ашмедай испугался и пустился наутек — только его и видели. Что произошло с принцессой? Она тут же исцелилась.

А мнимый лекарь вернулся домой с деньгами и почетом.

Рассказано Давидом Хададом, родом из Дарны, Ливия, Залману Бахараву в 1961 г. в Ашкелоне.

Культурный, исторический и литературный контекст

Действующие лица данной сказки, которая реализует фольклорный сюжет 332 «Смерть — крестный отец», — демонические персонажи из еврейского мира, в отличие от сказки ИФА 16395 (т. 1, № 35), где фигурируют герои, не связанные с конкретной традицией. И Ашмедай, и Лилит пришли в еврейскую традицию еще в древности из месопотамского пантеона. Если о присутствии Ашмедая в еврейской традиции можно суверенностью говорить начиная с послепленного периода (см. комментарий к сказке ИФА 723, наст. т., № 57), то Лилит появляется уже в библейские времена. Она упомянута в Книге Исайи вместе с другими демоническими фигурами (Ис. 34:14).

Лилит родом из Месопотамии, ее еврейское имя происходит от аккадского слова лилиту (форма женского рода от лилу), которое означало низшее божество демонического характера. В Вавилонском Талмуде Лилит упомянута четыре раза, и мы узнаём о некоторых характерных чертах, которые приписывались ей в поздней Античности. Она выглядела как человек, но только с крыльями (ВТ, Нидда 24Ь), у нее были длинные волосы (ВТ, Эрувин 100b), и она являлась мужчинам, которые спали в одиночку (ВТ, Шабат 151b). Ее дети также были демонами (ВТ, Бава Батра 73а). Но все это — только фрагменты образа, который существовал в народных поверьях. Более полно его можно увидеть в «Алфавите» Бен-Сиры (X в., вероятно, написан на территории современного Ирака). Из этого сочинения мы узнаем, что Лилит убивает мальчиков, когда им исполняется восемь лет, и она — первая женщина, которую Бог создал в спутники Адаму. В еврейской традиции это демон, убивающий детей и соблазняющий мужчин. Ее имя, а также имена трех посланцев Бога, которые отправились искать ее в пустыню, куда она сбежала от Адама, присутствуют на детских амулетах и магических чашах в Месопотамии и в других местах на Ближнем Востоке как до X в., так и позже. Ее дети-демоны происходят от семени смертных мужчин: Лилит либо вызывает у них ночные поллюции, либо соблазняет. С X в. она начинает восприниматься исключительно как соблазнительница, эту традицию позже стали разрабатывать еврейские мистики, в сочинениях которых она представлена также как жена Сатаны и Ашмедая. Данная сказка, делающая Лилит женой Ашмедая, опирается именно на эту традицию, хотя сам сюжет известен по всему миру.