Винтовой лестницей вниз, с лестницы — прыжком на середину прихожей. Один из стоявших прыгнул навстречу.
— Здорово, Уилли, — весело крикнул Волков и протянул руку.- Рука Уилли, сверкая браслетом, метнулась навстречу, но отлетела в сторону и браслет защелкнулся на левой руке высокого джентльмена. Джентльмен повернулся и тяжелым кулаком ударил Уилли между глаз.
Уилли показалось, что он ослеп. Это Миша набегу потушил электричество.
Они прыгали через лужи, как когда-то по финскому болоту. Вскочили в автомобиль, — в который раз их выручал автомобиль. Вылетели за город. На станции Пасадена взяли другую машину и погнали ее на север.
Дождь сплошными полосами летел в целлулоидовых окнах, тяжелыми каплями просачивался сквозь кожух и мелкой пылью бил в лицо. За дождем были лапчатые пальмы, отвесные стены бурой глины и большие камни. На поворотах кренилась земля, и останавливалось сердце. Говорить было невозможно, и думать трудно.
За сто долларов шофер обещал довезти до Сан-Франциско. Довезти быстро.
Он довез. Слева из-за дождя встало чугунное море, а справа поднялись тяжелые кубы многоэтажных домов.
По улицам, как реки, по дико размахивающему ветвями бульвару, через висячий мост над сверкающей путаницей рельс, сквозь бурю на многоводной площади и, наконец, влево, в сравнительную тишину узкого переулка.
Автомобиль остановился. В раскрывшейся дверце, сверкая черной резиной плаща, стоял шофер.
— Отель Сонора, — сказал он и получил сто долларов.