Факультет некромантии имени меня покойного

9

И все же за окном оказался вечер. Темнело прямо на глазах. Хотя на тропе теней я только чувствовал, как яркий шар скрывается за горизонтом и как приходит наше время. Летел специально так, чтобы не близко от того храма. Но шевеление чувствовалось по всему лесу. Он оживал, если это слово подходит к немертвым. Лес наполнялся нежизнью. Немертвое становилось активнее. То там, то тут виднелись остаточные следы чужой воли, пробуждавшей всех. Солнцеликая была права. Я обязан защитить свой замок и свои земли. Это долг лорда. Особенно теперь, когда с потомками и наследством я разобрался. Но вот как? Ничего, кроме осады и штурма с дракона, в голову не приходило. Ну разве что вернуть клинок себе в сердце и пойти по спорить с местными за то, кто действительных хозяин этих земель, раз уж мы все теперь немертвые, то и права на эту землю у нас равные.

Был и еще один интересный способ. И он мне нравился все больше, чем ближе оставалось до школы. Призраки. Призраки ходили в слугах директора школы. Призраки были рабами при моих врагах. И я знал, чья воля связывает их всех. Та мертвая зельеварка, королева призраков. Возможно, она даже была с душой, как мы все. Чем-то же объяснялась ее сила и воля. Оставалось только вырвать из ее лап призраков и подчинить их себе. Мертвый я или нет?

Мимо школы я пролетел, даже не останавливаясь. Наше третье баронство всегда было очень мрачным местом. Там были топи и болота. Не все баронство, конечно. Только небольшая часть. Но эта часть не имела ничего общего с лесом мертвых и его тьмой. И там часто селились ведьмы, пока мой прадед не велел проложить через болота дорогу. Камни, землю и песок свозили со всех концов. Много мелких болот засыпали целиком. Через большие проложили широкие дороги, высадив по краям остролист, защищающий от водной нежити и удерживающий берег от размытия. Но были и те болота, через которые дороги были не нужны. В одних добывали ягоды и гадов, другие были слишком мелкие и не очень топкие. Третьи просто лежали так, что не мешали проезду. А в самом большом жила Ришка. Давно жила, но трогать ее болото тогда не посмели. Да и не мешало оно никому. Наоборот, защищало от буйных соседей на краю баронства. В особо холодные и голодные зимы местные бароны даже слали Ришке провиант. Запрягали порося в санки, вешали колокольчик, грузили мешок муки и оправляли в болото. Так что, где был домик ведьмы, я, примерно, знал. Оставалось надеяться, что учениц у нее не осталось, а если и остались, то все давно работают в школе.

Домик я нашел легко. Жилым он не выглядел. Камень еле угадывался под мхом. На земляной крыше выросли неприлично огромные деревья. Теперь это уже был не двухэтажный дом с травой на крыше, а землянка в корнях вековых деревьев.

Вышел с тропы теней на самой границе островка. Ни тропки, ни примятой травинки. Кругом было пусто и уныло. Может, от того, что смотрел я на это место в свете звезд, может, от того, что людская рука не тревожила этой земли очень давно. Грядки заросли, камни давно лежали там, где того хотели растения. Только крона больших деревьев мешала острову зарасти не травой, а лесом.

Из дверей вышла. Вполне красивая, хоть и немолодая. В простом платье и платке.

— Кто здесь? — чуть испуганно спросила она, снимая платок с головы и кутаясь в него.

— Я из школы. Думал, тут нет никого. Извините, если напугал.

«А живая ли она», — пронеслось в моих мыслях. Если живая, то всему плану конец. Придется искать другое место.

— Напугал. Ночь на дворе. Я и свет в доме уже погасила. Пойдем, накормлю, а утром покажу, как к школе долететь. Тут местность обманчивая. Болота кругом.

— Вот спасибо!

Женщина приоткрыла дверь и зашла внутрь. Вот только не нравилось мне тут. Точнее, слишком уж нравилось. Пока шел, сорвал пару веток с цветами.

— Давай скорей. Не морозь мне избу.

Вот только кругом стояла такая жара.

У каменных ступенек дома опустился на колени, положив ветки на порог.

— Это тебе, Ришка. Цветочки на могилу.

Иллюзия развеялась вместе с криком ведьмы. Дверь, куда меня приглашали, оказалась надгробной плитой в корнях деревьев. Два остролиста с трудом удерживали дух ведьмы в могиле.

— Ришка, — позвал я. Ведьма появилась на своей могиле. — А чего ты не ушла? — ведьма смотрела на меня долго и выразительно. Но молчала. — Я по-хорошему спрашиваю. Зла у меня к тебе нет.

— Аль не знаешь, некромант, что не будет ведьме покоя, пока она свою силу другой не передаст?

— А как передашь, так сразу уйдешь?

— Да, — врать мертвые не умеют.

— А что для этого надо?

— Много что. Но мне и рассвет встретить с живой в моей могиле. Как лучи солнца коснуться моего места упокоения, так сразу и уйду. А дар с живой останется.

— А на меня чего позарилась?

— А кто тебя знает? Вдруг бы и получилось?

— Сиди здесь и никуда не уходи, — сказал я. — А я пока за девкой слетаю.

— А тебе что с того? — ведьма спросила недоверчиво.

— Уходя, возьмешь с собой дух давно почившей зельеварки. Дух непростой. С душой может даже. Она стала сильным приведением. Очень сильным. Я с ней сразиться хотел, но если все карты в руки, то так проще.

— Я с острова уйти не могу. Тут хоть и болото, но вода текучей оказалась. Ты того призрака на остров призови и лети за девкой. А я пока сражусь. Вернешься — уже все готово будет.

— За ней могут прийти. В подмогу.

— Как придут, так и уйдут. По текучей воде сильно-то не походишь. Ты лучше думай, некромант, где ты девку подходящую найдешь?

— Да есть у меня одна на примете. Говорливая. Знатная. И готовить умеет.

— Тогда торопись. Время до рассвета много, но ночь не вечна.

Заклинания призыва пришлось выбирать самое сильное. Только оно гарантировало бы доставку духа любой силы и изрядно помятым. Метку вызова чертил на острове, сам же встал ногами в воду. Для духа я буду что невидимый.

С последними строчками пространство вывернулось, выплевывая призрак. Довольной та не выглядела.

В ее крике, вымораживающем кровь, я отчетливо слыша все то, что бы сказала приличная девушка, стащи ее с кровати в пыльный мешок и вывали посреди леса на чужой остров, где даже магия принадлежит другому духу.

Ведьма оскалилась и рыча бросилась на гостью. Гостья бросилась прочь и со всей силы врезалась в невидимую стену, окружающую остров. Попробовала вернуться в свою могилу и не смогла. Чужая магия на чужой могиле не дала зельеварке этого сделать.

Посмотрев на хозяйку места, дух растопырила пальцы и бросилась в атаку. Ведьма сделала также. А я ушел на тропу теней, несясь к школе.

Дорога стелилась легкой дымкой, пронося целые селения. Только иногда на пути попадались мертвые, неспешно идущие своей дорогой. Как-то один лорд, узнав, что после смерти мертвые идут до ворот забвения пешком, заплатил некроманту за то, чтобы тот его подвез после смерти. Не пристало лорду пешком даже после жизни шастать. Но бывали и такие, кто не хотел уходить и платил за то, чтобы духом найти покой в своем же портрете в замке и смотреть оттуда на живых. В таких домах галерея предков не только пугала, но могла и дельно посоветовать.

В школу влетел через один из потайных ходов. И там же продолжил полет. Где обитали девочки Меге я, примерно, представлял. Вот только пришлось заглянуть в добрые пару дюжин комнат, пока я не увидел ту, что искал. Не помню, как ее звали, но именно она говорила про свой замок.

Девочка в одной коротенькой рубашке, через которую было видно почти все, сидела на своей кровати и перебирала веточки на своей метле. Девочки совсем не спали. И бутылка вина была тому причиной.

— Эх, вот могла бы, я бы этой мымре волосы вырвала. И ничего, что старше. Ты видела, как она на меня смотрела? Старуха эта? А вот брат у нее красивый.

Девочка пьяна, прижалась к своей метле и обняла.

Это был шанс!

Положил руку на изголовье меча и рыкнул Истеричке приказ. Как тогда мертвым.

Метла дернулась, закидывая девочку на себя и тут же вылетела в окно под дружный крик.

А там уже я со своим оглушающим заклинанием. Рот заткнул рукой, чтобы не дышала, и на тропу теней. Вот только за замком пришлось вылететь в обычный мир.

Крылья пошли на метлу, как и пара косточек с меча на древко. Сел и перекинул девку через метлу. Взлетали с трудом, только крылья и помогли. Пришлось и своими помахать. Хоть девочка и весила мало, метла у нее была рассчитана на ее вес. Но вот вперед к горизонту, к слабой светлой полоске на небе метла неслась словно нас на ней не было. Весь вес держали крылья, метла только задавала скорость и направление.

Остров встретил тишиной. Ведьма сидела у открытой двери в ее могилу. Когда я приземлился, она разве что не бросилась на меня.

— Девочка моя! Да что же ты с ней сделал?

— Оглушил. Скоро очнется. А что с приведением?

Ведьма показала на свой пояс, где болталась склянка с плотно утрамбованным духом.

— В порядке все. Как бы я не ушла, это пойдет со мной. Клади девочку на тропинку. И мелу в руки дай. А сам прячься. Я ее встречу.

— Она утром сможет улететь? Или ей еды оставить?

— Еды оставь. Вон там дом, на стол и положи. Сперва после становление у нее сил летать не будет. Давай быстрей. Она просыпается.

Быстро отдал метлу и спрятался в траве. Девочка как раз начала приходить в себя.

— Меня зовут Ведьма Ришкана. Я давно жду тебя, дитя.

— Кто вы? Где я?

— Пойдем в мою обитель. Мне надо многое тебе рассказать.

Девчонка несмело встала и, как завороженная, глядя на ведьму, вошла в ее могилу. Дверь закрылась и в окне вспыхнул огонек. А я заметил старый каменный домик на вид из одной комнаты. Земляную крышу покрывала трава и еще больше мох.

В доме нашелся стол, кровать и камин. По углам стояла медная посуда. В красном углу лежала книга. И все это под огромным слоем пыли.

Вытащил свой рюкзак и аккуратно сложил продукты горкой. Не все, но достаточно.

«Подарок. А посуды сама мой, ведьма» — вывел пальцем на пыли.

И тут на улице рассвело. Узнал я это по страшному крику девочки. С ней точно было все в порядке, вот только обнаружить себя живой в могиле ей не понравилось.

Сидел в траве и смотрел, как девчонка вылетает из-под корней и стрелой бросается к воде. Плиту я на могиле поправил, вытащил метлу и закрыл вход. А юная ведьма трясущимися руками отмывала себя на берегу. Магически она была выжита в ноль.

Метлу перенес к двери домика и уже из-за угла кинул в девчонку камешек.

Та повернулась, испуганно оглядываясь. Но меня не увидела. Зато увидела свою метлу. Несмело, но девочка вошла в дом.

— Тут кто-то есть, да? — спросила она. — А ну выходи, скотина!

— Сама ты скотина! — сказал я, зажимая пальцами нос — Ну все, бывай, малявка!

— Подожди! В какую строну школа?

— На юго-запад. Тракт встретишь — лети по нему.

— Я запомнила твой голос, скотина! Ты мне ответишь за то, что видел меня голой!

— У тебя еще смотреть не на что, малявка! Ну все, бывай!

А смотреть там даже очень было на что! Вот только некогда.

Перелетел на соседний остров. Маленький, но уютный. В кустах посередине было пустое место. Судя по размеру веточек, гнездо в этом месте вил не иначе, как дракон. Но мне было все равно.

— Солнцеликая, — позвал я вслух, добавив в зов магию призыва.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут, мальчик? Нехорошо тревожить покой учителей.

Я стоял с открытым ртом, а передо мной стояла Солнцеликая. В учительской мантии с проседью в волосах, гордо вскинув голову и с очень добрыми глазами. Она смотрела чуть снисходительно, но по-свойски. Такой я ее не видел никогда. Куда делась вся ее ярость и боевой азарт?

— Ты меня не помнишь? — спросил я.

— Прости. Я, наверное, прошла ворота забвения. Я помню, что была учительницей. Помню еще немного. Но все забывается. Ты мой ученик или жаждешь тайных знаний?

— Я, я… в прошлой жизни я знал тебя еще до школы. Воительницей. Ты помогала некромантам. Вместе вы зачищали землю от немертвых и других тварей. Ты дружила с Таушем.

— Прости, мальчик, я только помню, что учила боевых магов работать в паре с некромантами. Тогда это все было ново. И школа для магов и наша специализация. Помню, когда меня взяли… — глаза призрака подернула дымка, а лицо улыбка.

Больше она ничего не сказала, растаяв в свете.

Светлые маги тоже могут избавиться от призрака. Но им для этого нужно тело. И сейчас, кто-то светлый направлял всех призраков за врата. И у него был доступ к телам.

А тела учителей лежали в школе. Сомневаюсь, что личи пришли туда лично.

Уже через час я был в школе. Несся, как в зад укушенный.

В школе была тишина. Никого из учеников не было на улице, за исключением патрулей. Зато внутри все шумели.

Сквозь стены удалось только услышать, что пропали две девушки. И, кажется, один парень.

Тут и там бегали преподаватели. Даже несмотря на то, что в школе были каникулы, оставшиеся ученики умудрялись создавать и давку, и панику.

Увидел, как сквозь толпу пробирается Крыс, и вышел так, чтобы попасться ему на пути.

— Привет, — махнул рукой и продолжил идти.

Крыс остановился. Замер. Потер глаза и бросился ко мне.

— Ты живой?

— Клясться не стал бы.

— Живой! — меня сграбастали в объятия.

— Да что случилось?

— Как что!? Пропало две девушки и ты! Вас все ищут!

— Крыс, спасибо, но мне тут и одна не даст.

— А где ты был?

— Ну, я сбежал от перевертыша твоего отца, отказавшись на вас работать. После чего прятался в ближайшем лесу. Охотился, наслаждался одиночеством. Много думал.

— Никто не видел, как ты покинул замок.

— Это замок, Крыс! Замок, а не тюрьма! Улизнуть — не проблема. Я же приютский. Гильдия воров все еще ждет меня с распростертыми объятьями.

— Ты же врешь?

— Как всегда, Крыс. Но мне надо было время, чтобы прийти в себя после встречи с вашим ручным монстром. И я ненадолго свалил.

— Ликс погиб.

— Соболезную.

— Ликс — это перевертыш отца. Комната, в которой вы разговаривали, выгорела. Не нашли ничего. Даже следов магии. Но у отца лопнула печать Ликса. Это могло быть только в случае смерти.

— Наверное, у него был специальный медальон на такие случаи.

— Книжник, отец хочет поговорить с тобой.

— У него, что, Ликсов много лишних развелось?

— Ты что? Ты Ликса? — рот Крыса открылся.

— Крыс, я маленький и очень красивый некромант. Знаешь, сколько парней постарше в приюте хотели меня пристроить к делу? До кухни там сбегать, сапоги помыть? Знаешь, сколько из них отбирали мои вещи? Были и поумней. Такие навязывали свою помощь и защиту. Проходили все. Что такого твой отец может предложить из того, чем меня уже не пытались сломать? — воспоминания Моза и правда хранили все это. — Дочку? Да я в любой деревне! Титул? Так деревенским дурочкам и мантии хватит. Высший свет? Так вон он принц. Достаточно намекнуть, что из меня выйдет достойный чемпион, и лучше он не найдет. Деньги? Ну ты, наверное, знаешь, на что я штанишки покупал. А сделаете вне закона, так гильдия воров встретит меня как родного.

— Ты все не так понял. Книжник, нам нужен тот, кто сможет сойти за школьника. Нужен короне. Для конкретной работы.

— Поэтому отец отправил тебя в эту школу?

— Не поэтому. Тут другое. В этой школе уже столетия пропадают все очень сильные светлые и стихийные ученики. Все погибают. И неважно, из приюта или высокородный. Хотя такие и учатся тут очень редко, все же школа для некромантов. Даже с приютов перестали сюда присылать кого-то, кроме некромантов. И вот позавчера пропала светлая. Самая сильная на потоке. Но вчера пропала ведьма. А до этого ты. Мы не могли понять, как все это связано.

— А что будешь делать, если поймешь?

— Ты что-то знаешь?

— Сможешь достаточно долго держать защиту в настоящем бою? А Светляк?

— Что значит «настоящем»?

— Забудь, — я попытался пройти вперед.

— Ты куда?

— Дракона собирать. До вечера не так много времени осталось. Или ты думаешь, что то, что столетия убивает светлых, может быть живым?

— Я с тобой!

— Не стоит. Лучше собери все нужное.

— У меня все всегда с собой!

— Прекрасно. Тогда найди Светляка.

— Уже позвал.

— Ладно, идем. Только уговор: как девочка не орать — дракона испугаешь. Он немного шуганный.

— Кто шуганный?

— Дракон. Или ты думаешь, легко столько лет служить некроманту? За девками голыми на озере подсматривать.

Ангар встретил тишиной и приглушенным светом. Сундуки стояли все там же. Пнул один, и крышка открылась.

— Видишь вон тот завиток? Вали все из сундука прямо на него. Линии задеть не бойся.

— А разве так надо? Грегг тебя убьет, если не так что сделаешь.

— Если только упокоит. Бери и неси давай. Я пока тонкой работой займусь.

Полчаса Крыс, а потом и Светляк таскали сундуки. Пока я выкладывал в центре кости магов, разных стихий и сил. Именно они станут основой магии. Не хватало только одного.

— В каждом драконе должен быть живой дух, лучше животного, способного летать. Пегасы просто идеальны. Но ручного пегаса при смерти я тут вряд ли найду. Придется пользоваться тем, что есть. Так что прошу не орать.

Легкое заклинание, и к моим ногам падает маленький мертвый мышь, прятавшийся под самой верхушкой купола в тени.

— Что это?

— Мышь-архилич. Творение Грегга. Я его позаимствую.

— Зачем? Ты хочешь вселить его в дракона? А Грегг не будет против?

— Будет. Он уже бежит сюда. Поэтому я заставил мыша на время забыть своего хозяина. А сейчас сделаю дракона, одержимого вот этим мышом. Мышь будет съемным. Очень удобно. Привалил дракона к харчевне, забрал из него духа, и сам дракон всегда с тобой. Тушка — дело наживное.

— Книжник, ты спятил? А если не получится? Ты где вообще такое читал?

Я аккуратно положил мыша на его место на кучу костей и отошел к будущему носу дракона.

— Читал, не читал. Можешь попробовать записать для папки заклинание. А теперь не орать, как маленькие девочки! Дракон пугливый, а нам на нем уже пора взлетать.

— Мозарин, ты чего?

Я вытащил кинжал и одним рывком вогнал в сердце. И Крыс, и Светляк вскрикнули и бросились ко мне. Но тут же остановились, когда я поднял руку и приказал дракону восстать! Заклинание тоже добавил. Вот только живые ничего, кроме вымораживающего душу крика лича, не слышали.

Линьриньярна вышла из своего меча, повиснув на моей шее прекрасным призраком. Обнял ее за талию, положа руку на ее рукоять.

Кости подскочили и стали собираться, крутясь, вертясь и плавясь на лету. Дракон поднимался сам. По образу и подобию… мыша-архилича.

Активировал свою заготовку под кварталом магов, прервав чужое плетение и направив весь поток сил на подпитку новонерожденного.

— ПИИИИИ!!!! — громко проголосил дракон, в нетерпении подкидывая свою огромную и жирную задницу.

Плотью дракону служило призрачное сияние, сотканное из остатков энергии призраков, коей был усыпан весь замок.

— ПИИИИИ!!!! — закричал дракон, становясь на дыбы и ударяя лапами по воздуху перед собой.

— Ярр! Яр!!! — живые не могли этого слышать, но дракон понял и опустился на лапы, подставив одну, как ступеньку.

Глянул на живых и махнул им рукой, зовя с собой.

Линьриньярна совсем вылезла из ножен и, расправив свои крылья, подняв хвост, взлетела дракону на голову.

— Ну? — но живые стояли, не шелохнувшись.

Поднялся на дракона, уселся промеж шипов и, подняв руку вперед, приказал, в то же время убирая купол.

Дракон величественно бежал вперед, семеня лапками и подкидывая жопку. Живые замерли, глядя на наше величие. Но красоваться было некогда. Нам надо было лететь.

— ПИИИИ!!! — проголосил дракон и взлетел, легко махая огромными крыльями. — ПИИИИ!!! — и сколько радости было в боевом крике новонерожденного.

— Вперед, мой боевой мышь! Вперед! На штурм оплота моих врагов!

Еще на подлете кинул свой клич по лесу, собирая войско на сечу. Призывая всех вольных. А их неприкаянных скиталось немало. Моя зазнобушка одолжила белой кости у дракона, явив миру свою плоть. Призрак Линьриньярны гордо реял на костях, даже издали не напоминавших людские. Тонкая кость, округлые формы, раскосые глазные впадины, когти на руке о шести пальцах. Подошел и взял за руку.

— Помнишь, как любовались, приминая облака? — сказала она.

— Помню, — я коснулся ее заостренных зубов своим губами.

Линьриньярна склонила череп мне на плечо. Подле нас на земле бежала свора. Мышь заметил громадину, к коей и летели, и, что есть мочи, выдохнул призрачное пламя, посылая через весь небосвод яркой звездочкой.

Башня вспыхнула в мгновения ока, озаряя тропу теней. Я вытянул руку и, что есть силы, колданул упокой. Одного неудачно выбежавшего из башни зацепило, растрепав в пыль.

Линьриньярна только дунула, как ветер мертвых налетел, выбивая магию из старой кладки, раздувая огонь и пуская внутрь. Деревья зашумели, устремляя корни вниз, разрывая стены подземных ходов. Мышь плюнул еще разок. Уже прицельно сквозь землю.

От громадины раздалось первое ответное заклинание. Лич стоял злой, как лич. Из-за его спины выходили немертвые. А с другой стороны башни готовились атаковать.

Натравил дракона дать огонька по схоронившимся за углом и поднял подле нас купол.

Пока моя любавушка рвала подземелья своими корнями, сметая все колдовские знаки и руша жертвенники, я мерился силами с двумя. На два их удара один мой, один дракона.

Линьриньярна один махом направила всех лютозверей на того лича, что совсем забыл смотреть под ноги. И пока его рвали на части под дикий вой, она и сама выла от радости. Я же прикрывал наших собачек, повязав оставшегося боем.

Заклинаниями обменивались, но в пустую. Самые сильные разбивались о щиты друг друга.

Подхватил любимую под талию и спрыгнул с дракона, расправляя крылья.

Мышь тут же набросился на старый храм. Его когти быстро отрывали камни и откидывали назад. Лапы с длинными когтями рвались прорыться ниже. Призрачное пламя, выдуваемое пред собой, защищало от тех, кто прятался внутри. Их тела разлетались в крошку, смешанные с валунами и глиняной землей.

Линьриньярна подхватила палку, лепя из нее меч, и шагнула к личу.

— Мрьяръна, — услышал я, — зачем ты пришла?

— Мммеесть мне ссссладка! — и тут же бесчисленные удары с двух рук обрушились на ее противника. Только свист стоял.

Я в пол чужого глаза смотрел за матерью моего ребенка, а сам помогал дракону копать. Прессовал впереди магию и разрушал в пыль вместе с землей. Если находили трещины, дракон выдувал туда огня, а я добивал заклинанием.

Первого этажа, где был трон, достигли быстро. Но там никого не было. Только тело, тогда сидящее под сосущей головою, еще шевелило недогоревшей частью конечностей. Но я это быстро исправил. Сквозь стены уже было не уйти. Корни плотно сжимали их. Дорога беглецов вела вниз, к самой глубокой норе.

Линьриньярна присоединилась очень довольная. А с верху еще раздавался хруст обгладываемых костей и невнятные крики.

Дракон копал так хорошо, что нам пришлось подняться из котлована, а там уворачиваться от брошенной земли.

— ПИИИИ!!! — выдал дракон и, что есть силы, дунул.

— А ну не ешшшшь шживую! — сказала Линьриньярна

— ПИИИИ!!! — выдал дракон, старательно откидывая лапой алтарь, к которому была прикована дева.

Спрыгнули и подняли камень вверх. Пара лютозверей подцепила его за цепи и волоком потащила прочь к лесу, где в кустах прятались живые.

Йольд стояла, сотрясаемая в беззвучном рыдании. Барон украдкой гладил ее по плечу. Светляк и Крыс стояли белее мела.

— Он все знал. Он знал. Он уже тогда сказал, что Грегг его если только упокоит. Он пожертвовал собой. Книжник не раз шутил, что смерть для некроманта еще не повод отступиться.

— Последний в роду. Защищая школу предков, чей любви он и не знал.

— Он и пожить-то не успел. Все читал об этом.

— АаааУУУУУУ!!!!!! — лютозвери хором поддержали заплакавшую живую, от чего та тут же осеклась.

Мышь радостно запищал, вытягивая за ногу огромную тушу, державшую в руках не свою голову. Линьриньярна тоже обрадовалась, оставив дракону грызть тело, а себе же забрала голову. Мне же голову передали уже немного надкусанную в лицо.

Торжественно водрузил ее на ближайший алтарь, не обращая внимание на возмущенные вопли и шипение, не слушая, что там мне говорят, упокоил. Пустая мертвая плоть полетела через плечо обратно в яму.

Тут же по лесу словно надломился лед. Паутинка трещин расковывала от чужой воли лес.

— Бери живых и марш отсюда!

Дракон гордо подскочил и подставил бок живым. Но живые как-то побаивались его. Но ровно до пой поры, как первый ствол дерева не затрещал, словно об него мишка шишкой ударился, и не осыпался прахом, словно вода с ветвей. А за ним и второй ствол, и третий.

Мышь подкинул свой зад и замахал крыльями, унося живых прочь. Я же обнял Линьриньярну и ушел на тропу теней. Так я прибуду в школу еще раньше них.

Первый раз я шел тут мертвым. Дорога утопала в цветах, а небо светило яркой лазурью. Хоть мы сами и не изменились. Оттолкнулся от земли, расправил крылья и полетел к родному замку. В мир живых вышел уже у самого тайного входа и по нему до своего склепа. Лег на пустую полку, положил себе на грудь Линьриньярну, принявшую форму меча, и закрыл глаза. Дел у меня больше не осталось.

— Директор Грегг! Я слышал, как воет лич. Клянусь, они пели! Их было двое, и второй голос был женский! — голос был отдаленно знакомым. Разок слышал.

Для живых шло время. Иногда они приходили, но чаще не решались войти. Иногда Линьриньярна скучала и тогда выходила попеть. А я ей подпевал. Луна в такие ночи была особенно прекрасна, но из склепа мы не выходили. Нам было незачем.

— Ты уверен, что можешь понимать язык мертвых? Это очень редкий дар.

— Вот бы где проверить! У моего отца в замке кладбище тихое. Один призрак старухи на весь замок и то служанка. Бдит, чтобы работу девки хорошо делали.

— Хороший призрак, — в голосе живого чувствовались эмоции. — Ну заходи, посмотрим, сможешь ли ты разговорить лича. Только если не получится, сильно не переживай.

Дверь открылась и на пороге появился любопытный нос мальчишки.

— Эй, лич! Скажи что-нибудь!

Линьриньярна шевельнулась на груди и, обернувшись кошкой, распустила крылья, громко шипя.

— АА!! Нет! Только не ты!

— Опять? — прошипела Линьриньярна.

— Я на некроманта учусь! Мне теперь на кладбище можно! — сказал сын моего борона и, что есть силы, ринулся бежать прочь.

Линьриньярна расправила крылья и побежала за ним. Пусть не потомок, но мальчишка был из рода, с которым мы породнились.

Я сел и расхохотался, глядя на это. Мальчик бежал по замку, голося, а за ним Линьриньярна, выговаривая за скудоумие.

— Мозарин, — сказал живой.

— Хоть козой назови, только на конец не надевай, — ответил я.

— Не понимаю, — грустно сказал Грегг.

— ПИИИИ!!! — сказал мертвый мышь на его плече и выдул маленькую струйку призрачного пламени.

Мантия некроманта изменилась с тех пор, как я видел его последний раз. Да и сам смертный стал заметно старше.

Неожиданно почувствовал, как Линьриньярна покидает этот мир. Магия была светлой. Она гарантированно доставила ее сразу к воротам забвения и не дала шанса туда не пойти. Моя верная Линьриньярна. Воительница, покорительница народов. Мать моего сына. Чародейка. Наконец она обрела покой. Наконец-то ее путь завершился.

Приложил руку к сердцу и завыл. Завыл, как воет лютозверь. Завыл в память о ней, призывая по всему замку ветер и чудесный запах цветов.

Дверь открылась и в мой склеп вошел Крыс. Немного старше, чем я его помнил. Помахал ему рукой.

— Мне доложили, что ты стал подавать признаки нежизни. Мы тогда так и не смогли тебя упокоить. Твоя немертвая не пускала нас к тебе.

Я молчал. Все равно живые не понимают нас.

— Я так и не знаю, кто ты. Сестренка рассказала о вашем танце. Ты же помнишь, она медиум, и она говорила с твоей немертвой. А немертвые не лгут. Я долго искал информацию о тебе. Думал, пропустил чужого агента. Нашел твою жену и сына. У него на запястье стоит клеймо твоего рода. Пришлось сказать им, что ты погиб при исполнении. Они думали, что ты служишь короне. Только это тоже ничего не прояснило. Откуда у тебя столько денег на их содержание?

Пожал плечами и показал на кольцо.

— Да-да. Твое кольцо. Гномы не стали оформлять наследство. Сослались на особые пункты договора. Пришлось выписать твоей жене и сыну пенсию. Все же ты погиб, спасая школу, выполняя мое задание. Папа наградил тебя посмертно. Логово тех магов, раскопанное драконом, потом исследовали лучшие некроманты короны. Нашли такое, что был соблазн отправить на костер даже тех, кто просто исследовал место побоища. А теперь я должен тебя упокоить. Для спокойствия всех.

Я лег поудобнее, сложив руки на животе.

— Давай достанем кинжал. Он тут не к месту. В нем, видимо, есть своя магия. И начнем.

Резкая боль в сердце заставила вскрикнуть, сжаться и высказать много плохих слов.

— Книжник?

— Хоть козой назови. Блин, больно то как!

— Ты что, живой?

— Клясться бы не стал.

Крыс хлопнулся в обморок.

Отлежавшись в углу, все же пришел в себя. Воскресать было не очень приятно. Сил было тоже не очень много. И зверски хотелось жрать.

— Ну уменьшись! Ну пожалуйста! Уменьшайся! — проговорил я вслух.

Тут же возник светлый портал.

— А ну показывай его, пока хуже не стало! — лекарь ничуть не изменился.

— А чего его показывать, вон он лежит.

— Тауш, — сказал лекарь и отступил.

Повернул кинжал в руке в сторону лекаря и призвал магию, готовясь атаковать.

— Это ты заметал все следы? Упокоил призраков и Мрьяръну?

— Я, — сказал лекарь и подняв руки, привалился к стене спиной.

— Как ты был связан с основателями?

— Да никак. Мой дед основал эту школу, отобрав у тебя замок. До определенного возраста я ничего не знал.

— Сколько тебе лет?

— Трудно сказать. Я не помню. Когда живешь столько лет, с трудом можешь вспомнить последние лет сто. Места в голове уже не остается. Особенно, когда запихиваешь туда все книги по целительству, которые только можешь найти. Если бы не зелья, я бы с трудом помнил, как меня зовут. Но воспоминания о детстве я не трогал. Слишком ценны. Такого не повторится, живи я хоть тысячу лет.

— Почему ты не убил меня, когда я только воскрес и пока я был мертв?

Лицо лекаря озарила улыбка

— Я вырос в этом замке. В этой школе. Даже родился тут. И все детство бегал по замку, мешая ученикам. Лекарки заменили мне мать, сестер. Некроманты заменили старших братьев. Я рос на легендах об основателях школы. О лорде Тауш Дескураут. Я восхищался решением лорда пожертвовать свой замок и создать школу. Читал все книги о его детстве и жизни. Это я придумал форму для некромантов и нашел твой портрет, который висит в их гостиной. Я был ребенком и не очень любил отца и деда. Считал, что они только примазались к твоей славе. Считал, что их вклад в развитие школы никчемный. Даже когда я стал старше и дед посветил меня в страшные семейные тайны, я все равно не хотел верить. Думал, он врет. Потом все же поверил. Все доказательства были на лицо. Они искали способ жить вечно. Тогда еще казалось, что они его найдут. Но и тогда я не хотел признать, что ты совершенно не причем и в создании школы твоей заслуги нет. Я был ребенком. Я убедил себя, что если бы ты мог, если бы тебя не убили, то ты обязательно создал бы такую школу. Ведь школа магии — это самое замечательное, что может быть в мире. И такие плохие люди, как мой дед и его подельники, никак не могли ее создать.

— Ты знаешь, почему я не просто восстал, а воскрес?

— Из-за меня. Я поставил на тебя такое заклинание.

— Но как и зачем?

— В твоей библиотеке я нашел историю, как однажды погибли два брата близнеца. Некромант исправил тела, а лекарь наложил определенное исцеляющее заклинание. Оно весьма особенное. Ожил только один мальчик, но он уверял, что он — это его брат. Второе тело так и не обрело души и сознания, хотя магия целительства восстановила его. Спустя пару дней, тело без души все же умерло само. А вот второй мальчик вырос и оказался некромантом. Сильным некромантом с хорошим даром. Там же в книге с историей был сделан вывод, что душа некроманта в отличии от всех остальных до тех пор, пока не попала за врата забвения или не стала приведением, может занять любое мертвое тело. И если это тело оживить очень специфическим заклинанием, которое лечит плоть, не смотря на остальное, то можно возродить некроманта в новом теле. Одно условие — тело должно быть свежим. Твой ученик нашел способ искать потерянные души и привязывать их к телам. На все тело его силы не хватило, но на голову вполне. После пары светлых целительских заклинаний голова оживала. Ненадолго и не по-настоящему. Но именно целительская магия заставляла голову жить. И именно некромантия удерживала душу. Там же были заклинания и пояснения от твоего ученика. Кое-что из этого я рассказал дедушке, но намного позже. Когда стал взрослее. Я думал, он остановится в поисках. Поймет, что все было ошибкой. Но это все было позже. А тогда ребенком я заручился поддержкой друга и наложил заклинания на тебя и твой склеп. На зло деду. Нас тогда поймали. Магистр огненной магии по прозвищу Солнцеликая. Свое имя она скрывала. Мы чудом смогли создать все нужные заклинания и напитать достаточным количеством силы. Извели пару накопителей. У меня, конечно, был к ним доступ. А вот Солнцеликая помогла спрятать все следы. Наложила еще своих заклинаний и позвала на подмогу других учителей. Из самых первых. Которые стали основой школы.

— А как жив ты?

— Увы, во мне почти нет некромантии. Но я очень хороший целитель. Оставалось только привязать душу к телу. С остальным я справился и сам.

— Но если ты все знал, почему не упокоил всех своих родичей и их прихвостней после их смерти?

— Дед еще при жизни взял с меня клятву. А главный артефакт школы, полагавшийся директору, превращал его самого в заложника немертвых. Он не мог противится им, благо приказы приходили очень нечасто. Да и все учителя знали, что основатели хоть и ушли от дел, но не совсем мертвы. В школе некромантов это особых вопросов не вызывало.

— И что теперь?

— Ничего. Я исчезну и найду себе место лекаря очень далеко отсюда. Я также не создан для боя, как и ты. В драке мы оба погибнем. Потом оживем и опять. Мне это неинтересно. У меня есть куда более важное дело — лечить людей. Это большее, что я могу сделать для простых смертных. А чем займешься ты?

— Приму предложение Крысенка. Раз уж его папа платит пенсию по потере кормильца одной моей жене, то можно и еще одну завести. К тому же, я еще мелкий. Мне надо закончить школу и стать некромантом. А еще проследить за сыном. Помочь сделать ему маленькое баронство.

Лекарь открыл портал и молча вышел.

— Вы лорд Тауш Дескураут, — не то спросил, не то сказал он.

— Хоть козой назови, только на конец не надевай.