Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом

23. Третья гипотеза

По возвращении в Москву выяснилось следующее.

Первое. Мое пребывание в Новом мире в нашем реальном мире заняло три дня.

Второе: Алиса пришла в себя и уже спрашивала, где я.

Третье. В самой клинике произошло ЧП. Что еще мягко сказано.

Впрочем, пойду по порядку. Вернулся в свой офис. Лег в челнок. Тот закрылся, погас свет. Далее звук взлетающего самолета, похожий на тысячи колесниц, мчащихся через арабские пустыни. Электрические разряды, в самом конце, почти полноценный удар током. Открыл глаза. Увидел Шурика с двумя техниками, которые помогли мне выбраться. Сильная слабость. Далее диагностика, процедурный кабинет, иглоукалывание, массаж, чай, какие-то таблетки с сиропом. Через пару часов мы сидели в креслах в комнате для переговоров. Шурик был почти счастлив.

– Шеф, поздравляю вас. Все прошло на десять из десяти. Система сработала идеально. Сейчас готовится отчет по калибровке кода. У нас здесь прошло три дня. Вас долго не было. Обычно я бы рекомендовал не задерживаться больше двух трех суток. Но мы не вмешивались по одной причине.

– Что случилось?

– Алиса пришла в себя. Она вышла из комы и отключена от аппарата жизнеобеспечения. Мы организовали целый самолет для команды из Израиля. Немного потратились. Они работали два дня, без перерыва. К середине второго дня Алиса начала подавать сигналы.

– Это же просто супер. Моя вторая гипотеза подтвердилась.

– Какая гипотеза?

– Не бери в голову. Она уже может ходить?

– Это вряд ли. Она очень слаба, пока ее перевели в личную палату.

– Разговаривает?

– Да, она совершенно спокойно разговаривает. Правда, одна вещь…На второй день в клинике произошло ЧП, поэтому я отправил к Алисе несколько человек из нашей охраны.

Здесь Алекс поведал то, что знал к тому моменту. Что-то совсем страшное. Как выяснилось, в клинике лежал какой-то религиозный фанатик. То ли монах, то ли священник. Что он там делал, кроме того, что постоянно кричал о том, что Антихрист уже здесь, и что он чувствует его проклятое дыхание, и что скоро все умрут, неизвестно, но в одну из ночей он нашел где-то огромный нож. С этим ножом он совершенно спокойно пробрался в палату к Алисе, прочитал какие-то молитвы и занес над ней нож. Прямо по закону жанра в это время разыгралась ужасная гроза. Молнии громили Москву по четыре штуки за раз, почти не останавливаясь. В тот момент, когда этот самый фанатик уже был готов завершить свое дело, под грохот грома ветром распахнуло окно, в которое влетела стая обезумевших ворон. Эта стая ворон набросилась на старца, свалила его с ног. Пыталась вырвать ему глаза. Тот валялся на полу и в исступлении орал что-то про Антихриста. Почти сразу вбежавшие на шум санитары от такого бардака сами опешили. Вороны улетели. Окно закрыли. Старика скрутили, вкололи успокоительное и отнесли его в отделение для буйных психов, в палату. Это было ошибкой. Тот орал всю дорогу, что нам всем конец, это конец и прочее. В результате перебудил пол клиники, в том числе то самое отделение с психами. На этом все бы и закончилось. Но утром старика нашли на асфальте под клиникой. Его сбросили с десятого этажа, прямо с крыши. До сих пор ведется расследование. Но камеры показали, что один из больных как-то выбрался из своей палаты, открыл двери еще десятку сообщников. Вместе они пробрались в камеру несчастного борца с антихристами, отнесли его на крышу и сбросили вниз.

Всех напугало странное стечение обстоятельств. Выход на крышу всегда закрыт, но в ту ночь один из дежурных перенервничал и вышел покурить. Соответственно забыл закрыть дверь на ключ. Что касается остального персонала, то они, разбуженные посреди ночи, перенервничали, накатили по сто грамм и заснули мертвым сном. Расследование продолжается. Но народ реально напуган. Выглядело так, как будто этими психами кто-то руководил. И руководил четко, слаженно и весьма продуманно. Я уже молчу про ворон, грозу и крики этого фанатика. Психи окончательно сошли с ума и теперь бьются головой об стены и кричат с удвоенной энергией.

Все это вывело меня из себя.

– Но зачем ему несчастная девушка, лежащая в коме? Что она ему сделала?

Шурик прошел к окну, руки в карманах. Задумчиво посмотрел на город, лежащий под ногами, потом куда-то за горизонт. Поправил очки.

– Хороший вопрос. Если бы не вороны, и не гроза… Все это очень странно. Говорят, несколько санитаров после той ночи уволились. Их можно понять. Даже мне, если честно, немного не по себе. Все-таки нужно признать, что на следующий день Алиса пришла в себя.

– Сейчас с ней все в порядке?

– Врачи говорят, что ее показатели стабильны. Она пришла в себя сегодня, после 10 часов. Она может разговаривать.

– Поехали, навестим ее.

Пора было подтвердить третью гипотезу.

– Шеф, вам нужно прийти в себя. С вас еще три выпитых коктейля в течение часа, иначе вам может сплохеть. Вы ничего не ели почти три дня. Кроме того, нужно созвониться с врачами. Они должны определить время.

– Тогда звони.

Секретарша принесла поднос с горячим напитком, похожим на чай. С той же улыбкой покинула комнату вслед за Алексом. Я включил огромный экран телевизора, занимающего большую часть стены. Закурил, перелистывая каналы. Английский, китайский, арабский, новости, новости, новости, сплошная ложь, одурманивающая человеческий мозг, и больше ничего. Папа Римский. Ватикан. Толпа народа на площади. Субтитры с переводом в нижней части экрана.

– Дьявол это не миф, не концепция и не метафора. Это конкретная личность. Вчера я молился Господу, и Он ответил мне. Последние времена наступили. Увы. Антихрист уже здесь, среди нас. Он очень умен, изыскан, очень красив, очень обаятелен и притягателен. Подражая Христу во всем, он обольстит всех, кто не готов, даже и избранных. Пришло время испытать вашу веру. Я повторяю вам, он уже с нами…

Я переключил канал. Что они, сговорились все? В последнее время люди готовы верить всему, любому мракобесию, в то время как настоящее чудо, – вот оно. Почти на пороге. Оно свободно от религий, от церкви, от священников, от морали. Человечество на пороге глобальной трансформации, и никакие папы, никакой Римский с его тремя конвертиками не остановят того, что предначертано.

– На восемь, – в переговорную вбежал Шурик, – нас ждут к восьми. У нас будет около тридцати минут.

Но поездка ничего не принесла. Я просидел полчаса рядом с ней, держа ее за руку. Спрашивал, как она себя чувствует. Алиса улыбалась, односложно отвечала, что чувствует себя хорошо. Все нормально. И что она вскоре поправится. Мне нужно немного подождать. Я спрашивал, болит ли у нее что-либо. Она отвечала, что да, у нее сильно болит голова. Затем пришли врачи, что-то вкололи, и она заснула.

Нормально пообщаться получилось только через неделю. Я начинал сходить с ума, так как не мог понять, где я и что здесь делаю. Каждый день я приезжал в клинику и искренне надеялся, что Алиса прояснит ситуацию и сможет объяснить, как мы здесь оказались.

Восстановление шло поразительными для врачей темпами. Через два дня она начала вставать с постели. Через неделю уже могла принимать пищу, спокойно ходила по клинике, и мы перевезли ее на нашу базу отдыха за городом. Там был большой сад с выходом в лес, ухоженными тропинками и беседками, и небольшим озером неподалеку. Там можно было гулять, думать о жизни, слушать пение птиц.

Там же, вечером, в конце тропинки, рядом с озером, мы смогли, наконец, "пообщаться". Правда, после того, как я был вынужден отвергнуть довольно навязчивые приставания. Разозлившись, Алиса скинула одежду, зашла на глубину и нырнула в воду. Я закурил сигарету, сделал пару затягов, но никто не вынырнул. Это было не смешно. Вздрогнув от ужаса, я нырнул следом прямо в одежде. Мы вынырнули вдвоем, она смеялась как ведьма, я же, нахлебавшись воды, отфыркивался и хватал ртом воздух. И вновь я почувствовал ее объятия, она лезла целоваться. У нее еще хватало сил на подобные упражнения?

Все это было бы очень увлекательно, если бы я понимал, откуда столько нежности. Но этого я понять не мог, этот файл отсутствовал в моей памяти, поэтому после пары поцелуев, мы выбрались на берег. Я снял футболку, и мы легли прямо на траве перед озером. Вернее я лег на траву, а она легла сверху.

– Алиса, не обижайся, но после аварии я ничего не помню. Шурик, мой помощник объяснил мне кое-что, но теперь я хочу все это услышать от тебя. Кто мы, сколько времени вместе, что мы тут делаем?

Я ожидал, что Алиса сообщит, что тоже ничего не помнит. Но она этого не сообщила.

– Так бы сразу и сказал. Мы вместе почти всю жизнь. Мы выросли в детском доме. Ты помнишь детский дом?

Я помнил детский дом, но никакой подруги у меня там не было. Эта часть жизни не оставила мне каких-либо теплых воспоминаний. Это я и ответил.

– Странно. Сильно же тебя отделали…

Я решил начать с другого конца.

– А Грибоедов, ты помнишь Грибоедов? Японца, ресторан, метеорит?

– Само собой. Я знала, что ты хотел сделать мне предложение. Я не исключаю, что мы даже должны были сыграть символическую свадьбу, прямо там на Грибоедове. Я даже знаю, где ты спрятал колечко с бриллиантом. Как-нибудь нужно будет найти нанять водолазов и найти его.

Этот ответ поверг меня в отчаяние. Какое предложение, какое колечко? Третья гипотеза провалилась. Очевидно, что я сошел с ума.

– А японец?

– Ты имеешь ввиду профессора Хаттера? Азамата? Какой же он японец? Он, как и Шурик, один из разработчиков системы "Квант". Это ядро "Нового мира". Без него твой Мефисто никогда бы не заработал. Ты с ним уже сто лет как знаком.

– Я понял, а я один из разработчиков Мефисто, сильного искусственного интеллекта. Его мастер.

– Все верно. Ты создатель трех ключевых технологий, которые произвели революцию в индустрии. И одна из известнейших личностей в нашем мире.

– У нас есть какие-то планы?

– Само собой. Самое сложное сделано. Точка сингулярности пройдена. Хоть об этом и мало кто знает. Теперь нужно захватить весь мир. Я королева нового мира, а ты будешь его правителем. На меньшее я не согласна. Под новый 2030-ый год у нас запланирован глобальный запуск "Нового мира". Я буду вести презентацию, и всю рекламную кампанию. Но перед запуском нам нужно откалибровать систему, и как можно скорее.

– Что значит откалибровать систему?

– Ужасно. У тебя реально отшибло память. Ты забыл, о чем мы вместе мечтали? Чем грезили? Ради чего страдали и жертвовали всем, что у нас есть? Управляя прошлым, мы можем управлять будущим. У нас с тобой право первой ночи с сингулярностью. Мы можем менять прошлое так, как захотим. Ты понимаешь, что это? Это исторический миг, который дает своим слугам неограниченную власть над миром. Почти три месяца, чтобы подстроить всю систему под себя. Чтобы стать не просто юридическим правителем, или генеральным директором корпорации. Мы должны стать богами. И в новом мире, и в этом.

Было очевидно, что Алиса не планирует заниматься разрушением Нового мира. А японец, который не имел никакого отношения к Японии, никак не планировал нам помогать в этой миссии. "0:1". Я проигрываю.

Стемнело. От холода я начал дрожать. Алиса стянула с меня джинсы, вместе с тем, что было под ними.

– Пойдем, согреемся.

На удивление, вода сильно потеплела. Мы зашли на глубину и слились в объятиях. Должна же быть хоть какая-то польза от этого сумасшествия.

Парадокс. В том реальном мире, который я потерял, я был простым театральным работником, сценаристом, дешевым писателем. Я увлекался шахматами, был мастером спорта, обожал решать шахматные головоломки. У меня не было жены, не было любовницы. За свою жизнь я ничего не достиг. И ни на что не надеялся. В этом сошедшем с ума мире, я был на вершине Олимпа. Я был главой крупнейшей в Москве корпорации, грелся в теплом озере с обнаженной красавицей, о которой мог только мечтать, и мы планировали захватить весь мир. Было не совсем понятно, зачем портить или разрушать эту иллюзию? Тем более, что ощущения были вполне реальными.

Одно не выходило из головы. Нужно будет как-нибудь проверить, что там с Алисой, той девочкой, которую я оставил в Москве, в самом начале 90-ых годов. Ведь я же ей обещал. Я был уверен, что на этом круг должен будет замкнуться.

Впрочем, сейчас, под тихие всплески воды, в теплых лучах полной луны, от которой обнаженное тело Алисы светилось под водой каким-то сказочным фосфорицирующим светом, это было не так важно.