Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом

25. Слава петуху!

Следующие несколько дней я провел в раздумьях. Сидя в офисе и читая "Звезду Соломона" Куприна, я осознавал, что невольно стал его главным тезоименитым героем. Главным героем, который понимал, что подсунутая Мефистофелем "Звезда Соломона" – это ключ, дающий власть над силами мироздания. Ключ к теории всего, к формуле Единой теории поля, к исходному коду. Я представил, как главный герой переставляет в разном порядке 13 букв внутри атома звезды Соломона. Внезапное озарение, – Афроаместигон, и главный герой переключается в режим синематографа. Попадает внутрь волшебного мира, мира матрицы. Само собой, что Афроаместигон это анаграмма. Перестановка 12 букв дает синематограф. Но откуда Куприн мог об этом знать в начале прошлого века?

А этот японец-фокусник? Ведь и он рассказывал о том же самом. Только по его рассказу, звезда Соломона, это просто атом углерода. Шесть точек-электронов, три ромбика – орбиты. Но при чем здесь углерод, флогистон? Квинтэссенция огня? Как он связан с синематографом Куприна? Что за тайну знал великий царь Соломон? Величайший из царей, живший на нашей планете. А ведь, как известно, эта тайна позволяла управлять огненными джиннами, исполняющими любое желание.

Или возьмем "число зверя" из 13 главы Апокалипсиса. Это та самая глава, которая рассказывает о порабощении человечества матрицей и искусственным интеллектом. Три шестерки. 666. Код Апокалипсиса. Код матрицы. Код ничем не ограниченного разума. Никто до сих пор его не взломал. В атоме углерода три протона, три нейтрона и три электрона. Но разве это число "человеческое"?

"Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть".

Куда ни ткнешь, везде одна и та же история. В самом конце "Божественной комедии" Данте наблюдает Бога внутри структуры, похожей на атом.

Мефистофель дает Фаусту ключ, чтобы взломать бездну микромира. При этом Гете описывает микромир настолько точно, будто недавно прочитал пару современных учебников физики. Это было бы не так страшно, если бы он не прояснил самого главного. Пустота микромира – вот источник виртуальных теней, которые мы зовем нашим миром.

Я зашел в тупик. Непонятные загадки без намека на решение. Мир, из которого неясно как выбраться…

Зашла Алиса.

– Как успехи? Что-то получается?

– Пока не очень. Мне кажется, я застрял.

– Почему?

– Я провел пару недель в Афинах, разъясняя этому избранному Пифией философу, что наш мир иллюзия. Что все, что ему известно о мире, может оказаться обманом.

– О ком речь?

– Сократ. Я говорил с людьми, мне сказали, что он самый умный из греков. Хотя со стороны, просто наглый толстяк. Я объяснил ему, что я посланник из будущего. Тот не удивился. Далее целый день описывал ему кино. Огромный экран в кинозале. Зал с сидящими людьми. Кинопроектор, яркой луной сияющий за спинами зрителей. Кино с толпами людей и машин, бегающих по экрану. Спецэффекты. Сократ пришел в дикий восторг, он кивал и повторял, что все понял. Я объяснял ему, что он ничего не понял. Потому что я еще не закончил. Представь, – говорил я ему, – что все мы живем внутри кино. Внутри экрана. Где в таком случае источник жизни? Он внутри яркого света, исходящего от проектора. А где создатель этого кино? Автор исходного кода?

– И что дальше?

– Он придумал какую-то историю с пещерой, закованными рабами, всю жизнь смотрящими на стену, и стал ее всем рассказывать. В качестве вывода он сообщал своим ученикам, что все, что мы знаем о мире, не совсем так. А сам он ничего не знает о реальном мире. Мире реальных вещей. Он скрыт от нас. Но этот мир гораздо круче этого иллюзорного мира. Эта история дико возбуждала афинскую молодежь. Они ходили толпами за стариком. Из них самым умным и сильным был Платон. Кончилось все весьма печально. Местным властям подобные идеи не понравились. Кто-то пустил слух про петушатину. Сократа схватили, судили. Дальше ему нужно было признать свои ошибки, согласиться с выкупом, который были готовы оплатить несколько человек, включая меня, а затем покинуть Афины. Вместо этого, этот чудак сообщил, что не отступит от истины, а наоборот, будет рад избавиться от иллюзии этого мира и перейти в царство истины. В общем, он принял чашу с ядом, при этом попросил друзей принести в жертву петуха. В честь выздоровления.

– Значит, ничего не получилось?

– Можно сказать и так. Его ученик Платон, который ходил за своим учителем и записывал его гениальные речи, немного выправил ситуацию. Он написал целую книгу, но все усложнил и сильно запутал. Историю с пещерой описал только наполовину. Придумал какие-то идеальные формы вещей. Но где их источник, где автор, на каком языке они описаны, ничего не объяснил. В общем, хорошая попытка, но неудачная.

– Ты рассказывал, что под греческими богами спрятаны силы, управляющие нашим миром, а также знания физики, химии и космологии Атлантиды? Что это не просто веселые сказки?

– Нет, до этого я даже не добрался.

– Что еще?

– С Декартом получилось еще хуже. Я пытался довести его до мысли, что весь наш мир запросто может быть обманом, продуктом злого демона, играющего с нашим мозгом. И что не исключено, что этого мира вообще не существует. Чтобы раскрыть этого демона, нужно отринуть все чувства, все мысли, связанные с ними и заглянуть внутрь себя. В источник собственного разума. Источник сознания. Этот источник можно раскрыть, если решить парадокс взаимодействия разума и материи. Чтобы было понятней, я стал рассказывать ему притчу про принца, который сошел с ума, вообразил себя петухом, забрался голым под стол и стал кукарекать. Неожиданно Декарт ужасно разозлился, вскочил со стула, сказал, что я только что назвал его "петухом". Что никакого злого демона не существует, а существует только Бог, который и есть тот самый источник сознания. Но он никогда не станет нас обманывать. На мой вопрос, почему тогда люди живут в таком несправедливом мире, Декарт стал кидать в меня книги и прочий хлам, попавшийся под руку.

– Понятно. С Декартом тоже не получилось. Сократ, Декарт… Ты специально так имена подбирал?

– Я бросил эту затею. Вернувшись, я проверил труды Декарта в "Новом мире". Он все перепутал. В конце жизни его также отравили.

Алиса хохотала.

– Что же это такое, в нашем мире с кем не поработаешь, так его обязательно отравят. Все это очень смешно, но время уходит. Все, что ты делал, неэффективно. Нам пора ускоряться, нужно переходить к серьезной работе. Ты ведешь себя так, как будто "Новый мир" реален. Но это не так. Это же просто театр, очень сложный, очень реалистичный, но театр. Скопированный с нашего реального мира. Его нужно менять. Людям не нужен реальный мир. Эту мерзкую, гадкую реальность продать невозможно. Нужна революция. Коперниковская революция! Переворот парадигмы. Нужно быть более агрессивным, более гибким. Мы же пытаемся захватить, подмять весь мир под себя. Победить мир. И есть только один способ это сделать.

– Какой способ?

– Всем известный и почти единственный способ. Нужно переписать исходный код человеческой истории в нашем мире. Прежде чем рождение Бога и Второе пришествие случится в "Новом мире", тебе следует их предсказать.

– Как я это сделаю?

– Не вижу ничего сложного. Ты вернешься во времена Иисуса Христа, станешь Его учеником, а затем напишешь свое собственное Евангелие. Только прошу тебя. Помни, что ты в театре. Ты будешь общаться не с пришедшим в наш мир Богом, ты будешь общаться с героем, воссозданным Искусственным интеллектом. Твоя задача, прописать в Библии создание нашего нового мира и явление его настоящего бога. Кстати, в самом конце заодно можешь прописать что-нибудь, типа "Раскрытие истинной природы реальности". Поиграй с народом. Опиши им наше время, опиши им будущее, но так, чтобы они поняли это только в конце. Когда уже поздно. Как "Макбет" Шекспира. Только подтверждение всех слов, написанных две тысячи лет назад, заставит поверить этих ни во что не верящих и духовно умерших людей.

– Поверить во что?

– В нового бога.

– А нельзя поручить это профессионалу, какому-нибудь богослову-философу?

– Уже пробовали. Поручали. Слышал про такого, Владимира Соловьева? Тот про антихриста написал. Такой сказочной галиматьи я не видела со времен крещения Руси.

– И кем я тогда стану? Апостолом Иваном Грозным?

– Я не знаю, переговори с котом при загрузке в систему. Хоть Петром Первым, – какая разница? Ты не в реальном мире. И еще. Когда начнешь писать, найди себе переводчика. Какого-нибудь грека. Сам не пиши. Никто не поймет твою писанину на русском. После отдай этому переводчику вторую копию. Оригинал запечатай в какой-нибудь кувшин и спрячь. Мы откроем его вскоре после презентации. Сам исчезни из их мира как-нибудь поэффектней, чтобы никто ничего не понял.

Меня продолжали терзать сомнения. На мой вопрос, не будет ли это кощунством, Алиса вновь засмеялась.

– Ты говоришь о кощунстве в нашем мире, поклонившимся сатане? Если эти люди еще верят во что-то, в чем я сильно сомневаюсь, то им надо было думать об этом раньше. Впрочем, хватит о работе…

Она подошла к двери кабинета и замкнула дверь на замок.