Фауст 21 века. Перед Апокалипсисом

54. Просветление

Я действительно проснулся. Сразу ощутил иголки в голове и тесный венец, сжимающий голову с тонкими контактами, погруженными в мой мозг. Но все же. Я в реальности. Я в настоящем физическом мире. Игра закончена. Потребуется некоторое время, чтобы открыть глаза. Но рано или поздно, у меня получится. Затем кто-то обязательно придет и что-нибудь сделает, чтобы помочь. Я ни на секунду не поверил бредням демонического искусственного интеллекта.

К сожалению, через полчаса я смог открыть глаза, а еще через полчаса смог сфокусировать зрение. Оказалось, он не врал. Я находился в огромном, мерцающим красным светом, зале. Со множеством колонн. Все тоже самое, что я только что видел вместе со своей злобной спутницей. Это был вечный лес мертвых душ. Высохший лес без ветвей и листьев.

Ни ног, ни рук ощутить не удалось. Единственное, что успокаивало, это то, что моя колонна активно мигала вспышками желтого света. Вероятно, индицируя, что один из пациентов очнулся и достиг просветления. Повернуть голову также не получилось.

Страшно хотелось пить. Было очевидно, что это рефлекс, но жажда от этого не проходила. Также было очевидно, что ко мне не подойдет официант со стаканом и не предложит воды. Но самое смешное, что пить ее было бы некуда. Я бы просто замкнул какие-нибудь провода, находящиеся под головой. Попытка кричать ни к чему не привела. Колонна была герметичной, и слушать мои крики было некому. Из меня бы получилась отличная собака Павлова, которая бы вечно проглатывала еду, которая выходила бы через дырку внизу. И так до бесконечности. Если ад реален, то наверное, сейчас, к колонне профессора Павлова выстроилась огромная очередь собак, пытающихся его покормить.

Нет, не смешно. Здесь даже часов нет, нужно попытаться вернуться назад, в мир снов.

Через несколько часов я попытался закрыть глаза и уснуть. Но демон был прав. Оказывается, заснуть теперь будет далеко не просто. Катастрофически зудела голова, и чесался нос, но почесать их было некому. Для полного счастья ужасно болели два зуба, но пощупать, чтобы понять, что с ними, было невозможно.

От безвыходности ужаса, в котором я очутился, хотелось рассмеяться на весь зал, но и этот функционал отсутствовал. Через пару часов мучений сквозь закрытые веки я ощутил, что желтое мигание усилилось.

Оказалось, что колонна напротив также активировалась. Сквозь прозрачное стекло я увидел лысую голову девушки. Ее лицо было почти неузнаваемо. Распухшее, искривленное и деформированное. По-видимому, я выгляжу как-то также, если не хуже. Лицо начало дергаться, подрагивать, подмигивать, изображать страшные гримасы. Через какое-то время оно смогло открыть глаза и уставилось на меня.

Я решил подмигнуть ей.

Она подмигнула в ответ.

От этого почему-то стало так легко, как будто я оказался на курорте в Мальдивах. Я понимаю, что сейчас все острова давно как ушли под воду, но когда-то они были.

Теперь я не один в этом адском месте. И мы можем общаться. Ад перестал быть адом.

Я подмигнул ей два раза и попытался скорчить грустную гримасу, затем улыбнулся. Она долго смотрела на меня, пытаясь понять, что все это значит. Зачем начала повторять за мной. Подмигивала по очереди разными глазами, то двумя одновременно, то одним и тем же глазом. Затем гримасничала, пытаясь показать знак вопроса.

Само собой, я ничего не понимал, но не знал, как дать ей понять, чтобы не тратила силы такими темпами. Затем мы оба устали и просто смотрели друг на друга, иногда подмигивая и лениво улыбаясь.

Так прошел день. Наконец, сон стал побеждать боль и зуд, глаза стали смыкаться, но и эти надежды не оправдались.

Откуда-то появлялись иголки и впивались в неизвестные болевые точки на голове, пропуская ток и отзываясь адской болью, разрывающей пространство и время. Это происходило всякий раз, когда сон пытался осилить нас, и казалось, вот-вот мы перейдем в мир иллюзий. Я всматривался в лицо напротив, искореженное невыносимым ужасом, но слышал только себя.

Затем наши колонны стали вращаться, ввинчиваясь в потолок. Исчез зал, исчезло мерцание. Просто тьма. Колонны передвигались то вправо, то влево, затем зафиксировались в одном месте. Мы поднимались вверх. Ну, вот и конец. Мы погибли.