Феникс в пламени Дракона

- Разумеется... префект Каррел, - согласился Тивериус Нэй, слегка запнувшись на титуловании. - У них нет ничего, что могло бы противостоять нашему флоту. Агинаррийские линейные крейсеры класса "Фунсаи" - мощные корабли, но уже успели устареть, как и все остальные, которые ивирцы закупили у северян. К тому же их только два, а это всего шестнадцать 36-сантиметровых орудий. Даже если предположить, что их команды подготовлены несколько лучше, чем на эскадре капудан-паши, кхм... разбитой вами у Анлакара, это ничего не меняет.

- Но я имел в виду другое, - возразил Дэвиан. - Я хотел сказать, что в этой кампании преимущество будет определяться не числом тяжелых орудий. Вспомните северный поход 1870 года, господа, тогда у Императорского Флота также было подавляющее превосходство в силе.

Дориаль Анно поджал губы, большинство других обменялись обескураженными взглядами, и даже Нарис Талан казался недовольным. Об упомянутом Дэвианом походе в ксаль-риумском Императорском Флоте предпочитали не вспоминать; официальная печать освещала те события весьма скупо, и в имперских хрониках "поход 1870 года" также описывали очень сжато. Неудивительно: кампания, предпринятая Империей против островов Агинарры, завершилась бесславно - несмотря на явное превосходство в числе кораблей и вооружении, ксаль-риумский флот не добился почти ничего и вернулся на юг, понеся большие потери. Северяне не могли соперничать с ксаль-риумцами в открытом море, но с успехом применили тактику "тысячи уколов" - минирование, засады, внезапные ночные атаки. Ксаль-риумцы, не сомневавшиеся в скорой победе, внезапно обнаружили, что в узких проливах, среди бесчисленных отмелей и подводных скал, их неповоротливые броненосцы превращаются в легкую добычу для небольших подвижных катеров, вооруженных зарядами взрывчатки на шестах и первыми торпедами - новейшим по тем временам оружием, возможности которого Сегунат оценил прежде Империи. Шок от внезапных потерь был настолько велик, что Император Стефаний не решился продолжать наступление и отозвал флот.

"А ведь ситуация очень схожая, - отметил Дэвиан. - Да и театр предстоящих военных действий похож: тысячи островов, отмели, незнакомые нам фарватеры. И почему мне кажется, что перед кампанией семидесятого года в Палатиане звучали примерно те же речи, что и сегодня?"

- Ивирцы могут избрать ту же тактику, что и агинаррийцы, - озвучил он свои мысли, - Я бы на их месте так и поступил. Попытался бы затянуть боевые действия, нанося внезапные удары, в расчете на то, что неоправданные потери заставят Империю отказаться от продолжения войны.

"Именно этого следует ожидать, если султана действительно поддерживают северяне, - подумал Дэвиан. - Они помнят свой первый успех, как и позднейшее поражение в Северной Войне, когда они попытались сразиться с Ксаль-Риумом по НАШИМ правилам. И сделали соответствующие выводы".

Нарис Талан согласно кивнул, и даже Анно, казалось, лишился части своей обычной самоуверенности. Он понимал, что Император и Сенат ждут от флота не просто победы, но быстрой и легкой победы. Потеря даже одного крупного корабля станет серьезным ударом по престижу Ксаль-Риума, и спрос будет с марин-супериора.

- Мы ценим ваше мнение, префект Каррел, - после недолгой паузы произнес Магистр Анно. - Но неудача 1870 года была единичным случаем, а Ивир - далеко не Агинарра. Безусловно, мы должны предпринять соответствующие меры, чтобы свести потери к минимуму, но я уверен в успехе. Или, - последовали быстрый взгляд в сторону Нариса Талана, - здесь есть кто-то, кто сомневается в нашей победе?

Седой Магистр Моря вскинул голову, принимая вызов.

- Я не скрываю свое мнение, - заявил он. - Я был и остаюсь против войны, но я исполню волю Императора.

- Мы все исполняем волю Императора, - сказал Дориаль Анно, улыбнувшись уголками губ. - Коль скоро вы не спорите хотя бы с этим, Талан, вернемся к обсуждению. Господа, я хочу сообщить вам еще одно. Разумеется, то, что вы услышите, вы должны держать в секрете. Переговоры между Ксаль-Риумом и Фиарром завершились успехом. Заключен договор о военном союзе. Фиарийцы предоставят нам свои военные базы, и их флот поддержит наше наступление. Они объявят войну Ивиру одновременно с нами.

Эта новость вызвала несколько возбужденных реплик; офицеры вокруг стола негромко обменивались мнениями.

- Предсказуемая новость, - поделился Дэвиан с Таланом.

Старик-Магистр согласно кивнул и опустил взгляд к карте.

- Да, этого следовало ожидать. У фиарийцев достаточно причин ненавидеть ивирцев. Несомненно, этот союз играет нам на руку. Мы не нуждаемся в фиарийских кораблях, - Талан хмыкнул с легким пренебрежением. - Но их острова станут удобным плацдармом для наступления на Ивир с востока.

Для Дэвиана сообщение Дориаля Анно не стало новостью, о переговорах он уже знал от Тамрина, и их исход с самого начала был очевиден. У жителей Фиарра - небольшого островного государства, лежащего южнее имперского континента и восточнее ивирских территорий - действительно было достаточно причин не любить Султанат. Их острова были завоеваны Ажади Вторым Стремительным около шести веков назад; последующие четыре столетия фиаррийцы провели под властью султанов, которые не отличались снисходительностью к завоеванным народам. Поражение ивирцев в очередной войне с Империей вернуло Фиарру свободу; с тех пор фиаррийцы предпочитали поддерживать с Ксаль-Риумом союзнические отношения. Теперь Империя собиралась покончить с их старыми врагами - неудивительно, что они охотно согласились принять в этом участие.

Дориаль Анно встал, положив ладони на карту.

- Наступление начнется одновременно с двух направлений, - проговорил он. - От Кадара главные силы нашего флота вторгнутся в Ивир с севера, а флот Фиарра, дополнительно усиленный одной из наших эскадр - с востока. Первой целью северной группировки станет остров Кехребар, восточная должна будет захватить Инчи. Вторая наша цель - главная военно-морская база ивирцев на Янгине. Султанскому флоту придется или принять бой, или отступить к метрополии. В любом случае, конечная наша задача - взять в блокаду Кадих и обеспечить беспрепятственную высадку войск, которые займут Лакрейн. После этого у султана не будет иного выхода, кроме капитуляции.

Дэвиан незаметно усмехнулся.

"Значит, Анно хочет действовать, не мудрствуя лукаво, - мысленно прокомментировал он. - Под рокот барабанов, с развевающимися знаменами - вперед, на Лакрейн!"

Он снова перевел взгляд на карту, где черные стрелы отмечали направление ударов. О, да, все выглядело так просто и очевидно. Разбить султанский флот, отрезать острова один от другого, взять метрополию в плотную блокаду и решительным штурмом овладеть столицей. К чему лишние сложности, когда все преимущества - на твоей стороне? Но Магистр Валорий Фессейн, проваливший северный поход семидесятого года, до его начала был уверен в успехе не меньше, чем теперь - Дориаль Анно. И проклятое предчувствие надвигающейся беды, досаждавшее Дэвиану уже не один день, никак не уходило. Префект Западной эскадры почти наяву слышал зловещее потрескивание гнилой деревяшки под ногами.

"Даэмогос, где-то на этом пути нас ждет западня, - Дэвиан не сомневался в этом. - Но где? Не понять, а времени все меньше".

ГЛАВА 19

Айто. База "Сиюсей". 65 Весны.

- Равняйсь! Смирно! - гаркнул капитан-лейтенант, имени которого Иджиме еще не знала. Он был старше пилотов-новобранцев от силы года на четыре, и у него над верхей губой тоже красовались аккуратно подстриженные усы "под Хару". Ну что за дурацкая привычка у них у всех! Глупейший же фильм, и уж точно не самая лучшая роль Горо Анзу, так ведь нет, вся Агинарра вот уже полгода по нему с ума сходит!

Но усы усами, а безымянный капитан-лейтенант был для новоприбывшего пополнения хоть и маленьким, а все же начальством, и Иджиме вместе с остальными вытянулась по струнке. Проделала она это привычно, движения были доведены до автоматизма. В армии и на флоте все обязательно начинается с "Равняйсь!" и "Смирно!", никуда от этого не денешься.

Молодняк выстроился в три неравные по числу шеренги - каждая сама по себе - на обширной палубе авианосца. Назывался он, кстати говоря, "Аранами" и был флагманом нового секретного ударного соединения "Дзинкай". На борту этого корабля и предстояло отныне служить Иджиме Сетано и ее брату до тех пор, пока высокое начальство в Кинто или в Тсубэ не устроит очередную реорганизацию в структуре флота и зашлет их вместо Айто еще куда подальше.

За день, что предоставили новоприбывшим, Иджиме и Кейдзи успели познакомиться с несколькими местными старожилами, а также кое с кем из пилотов-новичков из других школ, которые прибыли на Айто несколько раньше - вчера-позавчера. Говорили в основном о новых кораблях, в надежде удовлетворить любопытство, и Иджиме убедилась в том, что угадала с их происхождением.

"Аранами" и его близнец "Хонояма", а также два гладкопалубных авианосца поменьше, "Майтори" и "Хайятори", были переоборудованы из кораблей невоенного, казалось бы, назначения. Несколько лет назад частным концернам заказали четыре новых судна: пару быстроходных танкеров, которые Объединенный Флот планировал использовать для обеспечения действий своих эскадр на удалении от баз, и пару больших скоростных пассажирских лайнеров для трансокеанской компании, работавшей на линии "Кинто-Виктэр". О том, какие требования предъявлялись к конструкции, широко не говорилось, и, очевидно, в официальной спецификации забыли упомянуть о некоторых мелочах, обеспечивших кораблестроителям щедрые субсидии от государства.

Корабли построили и сдали в эксплуатацию, и внезапно выяснилось, что оба танкера проявляют себя не с лучшей стороны: не дотягивают до обещанных показателей и к тому же на них постоянно что-то ломается. Дело дошло до того, что было решено загнать их обратно на верфи для радикальной перестройки и модернизации. С лайнерами тоже получилась досадная неувязка: не настолько много людей стремилось попасть из Геалара в Агинарру или обратно, чтобы это окупило затраты на содержание таких больших и дорогих кораблей. В результате владелец, терпя убытки, с радостью согласился продать оба корабля Объединенному Флоту, где, оценив их вместимость, решили перестроить лайнеры в военные транспорты для перевозки войск на дальние расстояния. Оба также отправились в доки, и поскольку их переоборудование не относилось к задачам первостепенной важности, работы шли ни шатко, ни валко и заняли без малого два года. Но флотское командование, должно быть, само не понимало, зачем оно все это затеяло, поскольку, когда переоборудование было, наконец, закончено, все четыре ненужных корабля - пару танкеров и пару транспортов - поспешили отправить с глаз подальше, на второстепенную базу "Сиюсей", что на острове Айто.

Такая картина сложилась у Иджиме Сетано после разговоров с местными; ясное дело, никто из офицеров не собирался рассказывать подчиненным, где и как строились корабли. Возможно, и среди них не все были посвящены в подробности, но главное - в составе Объединенного Флота оказалось четыре новых авианосца, о которых соперники не знали. Ну, по крайней мере, не должны были знать в теории. "Теория и практика редко уживаются", как любила говорить тетушка Ниора. Однако для ее племянницы было достаточно того, что она наконец-то пилот палубной авиации, и у нее есть истребитель и корабль. Может, "Аранами" и не так хорош, как корабли из соединения "Сэнкай", но ведь это авианосец. Его задача в том, чтобы доставить аэропланы в нужное время в нужное место, остальное зависит от пилотов.

Легкий ветерок скользнул над палубой, обдав свежестью лицо Иджиме. Сегодня распогодилось - тучи разошлись, с неба ярко светило солнце. Девушка стояла в общем строю в тени высокой надстройки корабля. "Аранами" производил впечатление. Длина полетной палубы превышала две сотни метров, от борта до борта было почти тридцать, а тому, кто свалился бы с палубы, до воды пришлось бы лететь метров пятнадцать. Люди на светло-желтой, с красной и черной разметкой, палубе казались крошечными, как форисы, суетящиеся на гладкой поверхности стола. Суеты вокруг было действительно много. Рабочие что-то правили на верхнем ярусе надстройки: сверкали вспышки электросварки, искры сыпались вниз водопадом. Большая группа людей в блекло-бежевых робах собралась возле лифта носового самолетоподъемника, откуда доносились ритмичные, гулкие металлические удары. Очевидно, мелкие недоделки исправляли прямо в порту.

Но времени таращиться у Иджиме не осталось - усатый капитан-лейтенант отступил в сторону, уступив место худощавой женщине в мундире капитана второго ранга. На левом плече красовалась эмблема в виде драконьих крыльев - знак летного офицера; у Иджиме и остальных были такие же. На правом рукаве чуть ниже плеча поблескивал серебром герб "Дзинкай" - меч и раздвоенный зигзаг молнии. Такие же знаки были нашиты на воротнике - слева маленькие крылья, справа молния. Такая же символика отныне будет украшать униформу Иджиме и остальных пилотов, приписанных к новому соединению.

Очевидно, женщина была старшей над пилотами-истребителями. Она выглядела лет на двадцать восемь, у нее были резкие черты лица и иссиня-черные, коротко остриженные волосы. Женщина прошла вдоль шеренги из двух десятков человек, изучая своих новых подопечных довольно скептическим взглядом.

Иджиме едва удержалась от того, чтобы выпучить глаза. Эту женщину она узнала сразу. Еще бы - три года назад, когда шли воздушные бои над Тэй Луаном, ее портрет не сходил с первых полос всех газет Агинарры. Звали ее Миями Митсури, и среди летчиков-истребителей Сегуната она завоевала репутацию одной из наиболее искусных, бесстрашных и удачливых.

Кампания против Тэй Анга стала первым серьезным испытанием для палубной авиации Объединенного Флота. Разумеется, у защитников архипелага хоть сколько-то боеспособных воздушных войск не было, но восточники и ксаль-риумцы продали им некоторое количество современных самолетов, и даже направили пилотов-добровольцев. Делалось это вовсе не из благородных побуждений, просто южане хотели опробовать свою новую технику в реальных боевых условиях, и локальный конфликт далеко на северо-востоке предоставил им удобную возможность. Разумеется, в их официальной прессе сразу появились восторженные статьи о героях-добровольцах, готовых рисковать жизнью ради обитателей далекого архипелага Тэй Анг, страдающих под железной пятой агрессора.

Но все оказалось для тех отнюдь не так радужно, как расписывали журналисты. Ожидавшие легких побед южане столкнулись с грозным противником, и такие пилоты, как Миями Митсури, поубавили у них энтузиазма. Всего за пять децим тогда еще капитан-лейтенант Митсури одержала в воздухе восемнадцать побед; по всей Агинарре разошлась история о "бое над полем Куанг", когда Митсури во главе эскадрильи из шести "Раймеев" вступила в бой с десятью истребителями ксаль-риумского производства и обратила их в бегство. Агинаррийцы сбили в тот день семь вражеских самолетов, потеряв всего один. Этот бой принес Миями Митсури славу и признание, для молодежи по всем островам Сегуната она стала еще одним кумиром. Иджиме Сетано тут не была исключением, и, к слову, в отличие от Акиры Хару, которым так восхищается дуралей Мичио, Митсури была настоящей.

Митсури остановилась, дойдя до головы шеренги. Таких линий выстроилось на палубе три. Та, в которой стяла Иджиме, была самой малочисленной - человек двадцать, тогда как в других было не меньше тридцати. Каждая немного отстояла от другой - пилоты истребителей, экипажи пикировщиков и торпедоносцев. Бегло подсчитав число экипажей, Иджиме прикинула, что на "Аранами" может быть пятьдесят-шестьдесят боевых самолетов, неплохо. Это уже полноценный тяжелый авианосец, да он и по размерам относился к тяжелым.

- Приветствую вас всех на борту "Аранами", - заговорила синсэн Митсури. - Вы - пилоты-истребители, и отныне вы все - мои подчиненные. Сейчас мне полагается произнести перед вами вдохновляющую речь, но я ненавижу такие вещи, да и вы речей еще наслушаетесь. Поэтому скажу коротко: в ближайшие дни для вас начнутся тренировочные полеты. Наше соединение "Дзинкай" на восемьдесят пять процентов укомплектовано салагами вроде вас, - женщина дернула головой. - Не буду описывать свои чувства по этому поводу, попытайтесь догадаться сами. Все, что мне сейчас нужно - чтобы вы уяснили как следует один простой факт: пока еще вы - никто. Сегунат потратил много времени и средств на на вашу подготовку, и вы умеете летать, но этого мало. Вам только предстоит показать, что время и деньги не были потрачены напрасно. И для этого вам придется научиться действовать в команде, - она обвела шеренгу своих новых подчиненных пристальным, изучающим взглядом. - А ну-ка, скажите, кто смотрел "Небесного Охотника"? Шаг вперед!

Юноши и девушки неуверенно переглядывались, потом один сделал шаг, за ним еще кто-то, и вскоре вся шеренга снова выровнялась на один шаг ближе к Митсури. Иджиме тоже шагнула вместе со всеми: она терпеть не могла "Охотника", но смотрела же.

Миями Митсури усмехнулась.

- Разумеется, все. Если бы кто-то остался на месте, я решила бы, что он лукавит, так вот: забудьте про то, что вы видели. Мне не нужны в отряде непобедимые герои, в одиночку сокрушающие все и вся на своем пути. Мне не нужны также свободные охотники, для которых важен лишь счет личных побед - в реальном деле от таких вояк больше проблем, чем пользы. Любой, кто играет по таким правилам, быстро погибает, и, что еще хуже, губит своих товарищей. Поэтому я жду, что вы будете исполнять любой мой приказ без раздумий и промедления. Всякого, кто ослушается, я по возвращении на авианосец собственными руками швырну за борт прямо с полетной палубы, и если он выплывет, то соберет свои пожитки и отправится служить куда-то в другое место. Это понятно?

- Так точно! - рявкнули двадцать человек.

- Надеюсь, что так, - заметила Митсури. - Прямо сейчас вас ожидают лишь тренировки, подобно тому, как было в школах, но не думайте, что спокойная жизнь на Айто затянется надолго. В истории Сегуната еще не было периода, когда мир длился больше десяти лет. Я не могу сказать, где и с кем нам предстоит воевать, но одно обещаю - будет это скоро.

Женщина заложила руки за спину.

- На этом все, - сказала она. - Сейчас вас распределят по каютам - да, на "Аранами" у всех пилотов свои каюты, это не корабль, а плавучий дворец - затем каждый примет у механиков в ангаре свой самолет, а я посмотрю, насколько хорошо вас выучили хотя бы знанию матчасти. Свободны! И добро пожаловать в Объединенный Флот, - завершила женщина с усмешкой, не предвещающей молодежи ничего доброго.

Остров Кадар. Главная база Западной эскадры Ксаль-Риумского Императорского Флота.

"Известное изречение о том, что всякая армия готовится к минувшей войне старо так же, как и само понятие "война", и всегда было справедливо. Но особенно заметно это стало за последние несколько десятилетий, с тех пор, как стремительный прогресс изменил всю нашу жизнь, и, как всегда, военные аспекты были затронуты в первую очередь. Мы можем легко проследить эти изменения, и на их примере увидеть, что всякий раз новая техника появлялась прежде, чем мы успевали осмыслить возможности того, что у нас уже было, и разработать принципы правильного его применения.

Сначала широкое внедрение паровых машин избавило корабли от их давней слабости - зависимости от ветра, что само по себе полностью изменило облик морской войны. Затем появление бомбический орудий, стреляющих разрывными ядрами, вынудило обшить деревянные борта кораблей железной броней, и многопалубные линкоры эпохи парусного флота уступили место первым броненосцам.

В дальнейшем прогресс в литейном деле и металлообработке позволил сделать броню более прочной, что вынудило ставить на корабли все более и более крупнокалиберные и громоздкие орудия, причем многие конструкции по-прежнему заряжались с дула, так, как это было в эпоху паруса. Но вот появилось новое поколение артиллерии - скорострельные нарезные казнозарядные орудия - и первые же конфликты среди островных держав Восточной Коалиции показали, что в бою броненосец, вооруженный несколькими гигантскими неповоротливыми пушками старого образца, беспомощен против небольших маневренных кораблей со скорострельной артиллерией.

Должные выводы были сделаны, и на броненосцах нового поколения была установлена мощная батарея скорострельных пушек в дополнение к главному калибру. Дошло до того, что в Ксаль-Риуме было построено несколько экспериментальных броненосцев, вовсе не несущих больших орудий и вооруженных только артиллерией среднего калибра. В течение десяти лет такой подход, то есть сочетание нескольких тяжелых пушек с многочисленной скорострельной артиллерией, считался оптимальным. Но вот в 1893 году произошла новая война между Анадриэйлом и Геаларом, и первые же сражения на море показали, что в реальности перестрелка ведется на дистанции гораздо большей, чем предусматривалось теорией, и артиллерия среднего калибра, использующая фугасные боеприпасы, утратила эффективность.

И вновь по всему миру, учтя опыт минувшей войны, начали создавать оружие, наиболее к ней приспособленное. Так появились дредноуты и линейные крейсеры, снискавшие себе славу в сражениях Северной Войны, величайшим среди коротых является бой у Тиварны. И хотя, казалось бы, эти корабли оправдали возложенные на них ожидания, их строительство после Северной Войны было свернуто. На смену дредноутам пришли быстроходные линкоры современного поколения.

После некоторых экспериментов облик такого корабля сформировался, и теперь они составляют основу флотов всех крупных государств Дагериона. Типичный линкор имеет водоизмещение не менее 40 тысяч тонн; основу его боевой мощи составляют восемь-двенадцать орудий калибром от 360 до 408 миллиметров. Надежно защищенный толстой броней, он развивает скорость порядка тридцати узлов. Казалось бы, с появлением подобных плавучих крепостей военные корабли достигли предела совершенство, но так ли это на самом деле?

Проведем простой расчет. Для удобства воспользуемся как мерой золотым стандартом, единым во всех государствах. Так вот, в пересчете на золотые стандарты, строительство и оснащение корабля, соответствующего максимальному пределу ограничений, установленных Легранской Конференцией, обходится не менее чем в два с половиной миллиона. В то же время стоимость одного аэроплана, способного нести торпеду или крупную бомбу, не превышает двух с половиной тысяч золотых стандартов. Таким образом, на средства, необходимые для строительства одного линкора, можно построить и оснастить тысячу - подчеркну это число, тысячу! - боевых самолетов. Каковы будут шансы уцелеть у линейного корабля, атакованного воздушной армадой такой численности? Ответ очевиден: они не просто ничтожны, их нет вовсе.

В качестве примера может послужить эпизод, который в свое время был освещен в прессе весьма скупо, но я считаю его очень показательным. 34 Лета 1925 года, в ходе маневров Объединенного Флота, авианосцы "Камои" и "Нотори" провели атаку линейного корабля "Хаавстеррен" - одного из дредноутов, захваченных во время Шлассенской кампании. Около пятидесяти самолетов нанесли массированный удар. Оказалось достаточно трех торпед и десяти бомб калибра от 140 до 560 килограммов, чтобы корабль водоизмещением двадцать шесть тысяч тонн затонул через два часа, и этот факт говорит о многом.

Традиционалисты предсказуемо возражают на это: "Хаавстеррен" был дредноутом эпохи Северной Войны, к тому же, после боев у Шлассена пребывал не в лучшем состоянии. Корабль был неподвижен, не отстреливался из зенитных пушек, на нем не было команды, которая вела бы борьбу за живучесть. Все это справедливо, и, безусловно, отправить на дно современный быстроходный линкор с мощной противовоздушной защитой и надежными средствами жизнеобеспечения было бы намного труднее. Тем не менее, факт остается фактом: не построен, и не может быть построен в принципе, такой корабль, который переживет массированный воздушный налет.

Теперь рассмотрим гипотетическую ситуацию, в ходе которой линейный корабль столкнется с авианосцем. У кого из них больше шансов одержать верх в поединке, проще говоря - кто кого пустит на дно? Пушки современного линкора способны поразить цель на расстоянии порядка двадцати миль; 408-миллиметровый снаряд весит свыше тонны. Авианосец уязвим для обстрела, и хватит нескольких попаданий, чтобы уничтожить его, а при счастливом стечении обстоятельств первый же попавший в цель снаряд окажется роковым. С другой стороны, в состав воздушной группы современного тяжелого авианосца входит не менее пятидесяти ударных самолетов - торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Опытные пилоты добиваются очень высокой точности в бомбометании, а радиус действия авиагруппы, стартовавшей с авианосца, не менее трехсот миль. Иначе говоря, при скорости в тридцать узлов линкору потребуется девять-десять часов, чтобы приблизиться к своему противнику на дистанцию артиллерийского огня, и лишь при условии, что авианосец не будет пытаться уклониться от встречи.

Остается ответить на вопрос: сможет ли продержаться десять часов линейный корабль, раз за разом атакуемый самолетами противника? Ответ очевиден - нет. Гораздо более вероятно, что уже первая волна атаки нанесет ему такие повреждения, что линкор должен будет выйти из боя. Не исключено, что первой же атакой с воздуха он будет лишен хода или даже потоплен.

Таким образом, мне представляется очевидным, кто выйдет победителем в подобном поединке. Артиллерийскому кораблю, сколь бы совершенен и грозен он ни был, лишь исключительно благоприятное стечение обстоятельств - иначе говоря, необычайное везение - позволит приблизиться к авианесщему на такую дистанцию, с которой он может дотянуться до противника.

Поэтому я повторяю, что, строя флот, основу которого составляют линейные корабли нового поколения, мы очередной раз следуем древнему правилу: готовимся к войне, которая уже прошла, и..."

- Ролан! Ты что, не слышишь?

- Э? - Амадин отвлекся от брошюры и моргнул.

Он сидел на стуле у окна в небольшой комнатушке, и прямо перед ним стоял, усмехаясь, худощавый, среднего роста брюнет. Он здорово смахивал на прежнего напарника, Лангина, но гайонцы вообще похожи друг на друга - невысокие, худые, темноволосые, смуглые. А гайонцев в имперской армии и флоте всегда было много, особенно здесь, на Западе. Когда-то Ксаль-Риум был большим городом под властью Гайона, но теперь сам Гайон стал наиболее крупной, богатой и густонаселенной провинцией Ксаль-Риумской Империи.

- Извини, Кайрен, что-то я увлекся.

- И что там такое интересное?

Амадин молча повернул книжку названием к собеседнику. Ухмылка гайонца стала еще шире.

- Ну, надо же. "Новое и старое в военном деле". Фусо Итоми. Нет лучшего занятия во время увольнительной, чем штудировать труды агинаррийского адмирала.

- А он убедительно пишет, - вступился за отставного командуюшего флотом потенциального противника Амадин Ролан. - Мне нужно в этом разбираться, раз теперь я стал пилотом в составе Его Императорского Величества военно-морского ударного корпуса палубной авиации... - ксаль-риумец перевел дух. Кто придумал такое название, интересно? Наверное, кто-то, кому по должности не требуется часто произносить его или писать на бумаге.

- Ты еще успеешь изучить эту книжку от корки до корки. Пойдем, только тебя ждут. У Латмира праздник.

- Какой? День рождения? - поинтересовался Амадин. Он всего несколько дней провел на авианосце "Императрица Тамария", куда был зачислен, и еще не успел узнать всех пилотов, которых было на борту больше ста человек. "Императрица Тамария" - хотя никто из команды не называл ее иначе, нежели "Красотка Тар" - несла на борту шестьдесят восемь самолетов, из них двадцать одноместных истребителей, остальные - пикировщики и торпедоносцы с экипажем в два человека.

- Какой еще день рождения, Латмир отмечал его четыре децимы назад, - сообщил Кайрен. - Праздник в том, что богатые родственнички из столицы прислали ему денег, вот он и радуется.

Амадин хохотнул.

- Ну, это, конечно, повод погулять, - ему самому такое не грозило. Родители, хоть и дворяне из старого рода, небогаты, да и желание единственного сына отправиться в действующие войска вместо того, чтобы протирать штаны на присмотренной отцом должности в марин-супериории, не вызвало у них восторга. Приходилось жить на жалование лейтенанта того самого Его Императорского Величества корпуса палубной авиации, которое было не нищенским, но и не королевским.

Вдвоем они вышли на улицу. Здесь было еще хуже, чем в помещении: там хотя бы оставалась тень, и работал вентилятор. Снаружи полуденное солнце жарило немилосердно; ощущения были такие, словно зной обрушивается на тебя сверху, подобно тяжелому грузу, и у Ролана чуть не подкосились ноги. Привычное дело, но все равно мерзко. Надо было проситься на Северный Флот, там, говорят, полегче. Неужели где-то правда существуют земли, в которых выпадает снег и вода замерзает в лед? Амадин Ролан знал, что так и есть, но здесь, на Кадаре, поверить в это было трудно.

- Парни собираются в "Очах Неведомого", - сообщил Кайрен на ходу. - Только тебя и ждем.

- Скажи, что там есть холодный аржус, и ты за мной не угонишься.

- Там все есть. Давай, вперед.

Они шагали вдоль набережной, но близость воды не приносила облегчения. Если от нее и веял хоть какой-то ветерок, Амадин этого не чувствовал. Сейчас он с радостью променял бы все богатства мира, почести и славу на стакан чего-нибудь холодного. Как мало порой нужно людям для счастья...

Кадарский порт был обширен, но сейчас в нем казалось тесно: вряд ли здесь когда-либо собиралось столько кораблей. Причем лучшие места заняли линкоры, прибывшие с востока - огромные, выкрашенные в серый цвет с причудливым узором темных сине-зеленых разводов по бортам. Красивые корабли, как раз из тех, о которых писал Итоми: пара башен в носу, одна в корме, по четыре длинноствольные пушки в каждой. Правда, и более старые корабли Западной Эскадры смотрелись внушительно, и они-то, в отличие от этих великанов, уже воевали, причем не в одной войне. Глядя на красачиков с востока и на видавшие виды корабли Западной Эскадры, Амадин мысленно сравнил их с франтоватыми столичными офицерами в отутюженных мундирах и старыми ветеранами с загрубевшими лицами и кулаками в мозолях. Когда надо блистать орденами на парадах, первым равных нет, но когда дойдет до настоящего дела, большой вопрос, можно ли на них рассчитывать.

Думая об этом, Амадин усмехнулся. Ну, надо же. Всего-то дециму назад он зачислен на "Императрицу Тамарию", а уже делит Его Императорского Величества военно-морской флот на Западную Эскадру и всех остальных, которые, понятное дело, чужаки и вообще вояки второго сорта. Нелепо, но факт: вид восточников, явившихся в кадарскую базу и нахально расположившихся на правах хозяев, действительно вызывал у него раздражение.

- Над чем смеешься? - заинтересовался Кейран.

- Да так, - Амадин неопределенно передернул плечами. - Задумался.

Была здесь и "Тамария" - длинный, высокобортный корабль с надстройкой у правого борта и громоздкой, отогнутой вбок-назад трубой. Выглядела она довольно неказисто, с неуклюжим, словно на скорую руку пристроенным коробом-ангаром и полетной палубой, которую в носу и в корме подпирали снизу массивные стальные балки. Неудивительно, что команда сразу же в шутку нарекла ее "Красоткой". И снова: "Императрица Корнелия" из Восточного Флота и смотрелась эффектнее, и размерами была больше. Амадин видел людей в черных имперских мундирах на палубе "Корнелии"; ему даже показалось, что он различает золотой блеск на погонах. Ну, точно, столичные франты, подумал лейтенант с пренебрежением, как будто сам не был родом из имперской метрополии.

- Кайрен, что ты знаешь о Матисе Гранте? - спросил Амадин.

Магистр Моря Грант с востока командовал армадой, собранной в кадарской базе. Теперь он стоял выше, чем даже префект Дэвиан Каррел, командующий Западной Эскадрой. Хотя принц Дэвиан все равно еще не вернулся из столицы, его обязанности исполнял начальник штаба субпрефект Тейран.

- Да ничего, - Кайрен скривился. - Заявился сюда со своими раскрашенными утюгами и командует, словно так и надо. Что-то я не слышал, чтобы он кого-то когда-то побеждал!

- Он сражался на севере в ту войну, - припомнил Ролан то, что слышал про командующего Восточным Флотом. - Говорят, успешно.

- Говорят, и рыбы летают. Вот префект Каррел знает, что надо делать, это я видел собственными глазами! - Кайрен блеснул глазами. Амадин уже успел убедиться в том, что после недавней расправы над ивирцами авторитет командующего Западной Эскадрой среди его подчиненных держится на воистину заоблачной высоте. За нежелание восхищаться принцем Дэвианом можно было схлопотать по физиономии - из-за этого в местных кабаках уже не раз случались драки с моряками Восточного Флота.

- Да, жалко, меня там не было.

- Ты много упустил, это точно, - охотно поддакнул Кайрен. - А почему ты спросил о Гранте?

- Так просто... Ведь не случайно он все еще здесь.

- Разумеется, не случайно. Все говорят об одном: со дня на день поступит приказ о начале наступления. Ивирцы у себя на островах, наверное, уже в шаровары наделали - еще бы, шутка ли, десять линкоров и два авианосца! Они таких кораблей прежде и не видели. Надеюсь только, принц Дэвиан вернется на эскадру, - добавил гайонец. - А еще лучше, если его назначат командующим. Не знаю, чем там прославился Матис Грант, а наш префект уже бил ивирцев и побьет их снова. Так и будет, Амадин!

Тот примирительно поднял ладони.

- Я и не сомневаюсь...

Авианосец "Аранами".

Иджиме присвистнула, обозревая убранство каюты.

- Ничего себе! - с невольным восхищением протянула девушка. - Точно, хоромы!

Миями Митсури, при первом знакомстве чем-то неуловимо напомнившая незабвенную "Госпожу Глыбу" Мако из школы "Риосен", не преувеличила - "Аранами" со всеми основаниями можно было назвать плавучим дворцом. Обычно на кораблях Сегуната о комфорте для экипажа не слишком-то заботились, полагая, что моряки Объединенного Флота выдержат любые неудобства, причем - выдерживали. И не протестовали, наоборот, гордились - как говорится, трудности закаляют.

Уж такой роскоши, как личные каюты для нижних чинов или простых пилотов, ни на одном корабле не было. Даже на огромных авианосцах из соединения "Сэнкай" были только общие кубрики на несколько десятков человек каждый. Хорошо еще, если отдельные для мужчин и для женщин, а обычно рассуждали проще: тем, кто разделяет все опасности и невзгоды службы, стесняться друг друга нечего.

"Не иначе, сказалось происхождение "Аранами", - решила Иджиме, - корабль сохранил оттенок шика, присущего дорогому пассажирскому лайнеру".

Каюта и правда была шикарной, пусть и не совсем личной - одна на двоих. Но все равно, хоромы! Даже немного больше платяного шкафа, который стоял в загородной усадьбе покойной бабки, и в котором Иджиме, будучи ребенком, очень любила прятаться, поражаясь его размерам. Правда, за минувшие годы Иджиме подросла, а шкаф - нет... Слово "каюта" тут, конечно, было мало применимо. Тесная каморка со сдвижной дверью и единственным круглым иллюминатором в стене напротив. Но это мелочь: в летной школе Иджиме успела отвыкнуть от роскоши, а каюта, пусть крошечная - гораздо лучше, чем койка в казарме на два десятка девиц.

Две кровати, точнее, узкие металлические койки, одна над другой. Небольшой иллюминатор в стене. Электрическая лампа под потолком, пара рундуков для личных вещей обоих обитателей каюты у стены напротив коек. Вот, собственно, и вся обстановка. Ах, да, еще у самой двери крошечный алтарь с подставкой для чаши со священной водой из источника Шикуфу, украшенный позолоченным изображением солнца и языков пламени - символом Бога-Дракона Риото.

Восхищаясь роскошью своего нового жилища, Иджиме замечталась, как вдруг ее вернули к реальности, чувствительно пихнув в спину чем-то тяжелым и жестким. Иджиме дернулась, едва не выронив узел с личными вещами.

- Ох... - прозвучало сзади. - Извини, я не нарочно.

- Пустое, - благодушно отозвалась Иджиме и подалась вперед, пропуская девушку в такой же, как и она сама, темно-синей униформе с нашивками младшего лейтенанта. В руках у нее был тюк, вроде того, что у самой Иджиме, только побольше. Из этого лейтенант Сетано сделала гениальный в своей простоте вывод, что видит соседку по каюте и, скорее всего, напарницу по звену.

Незнакомка опустила, вернее, почти уронила тяжелый узел на закрытую крышку рундука и перевела дух. Иджиме присмотрелась к ней пристальнее. Кажется, она уже видела эту девушку в самолете, когда летела на Айто, но "Риосен" они точно не встречались. Девушка была среднего роста, с коренастой, плотненькой фигурой, что почему-то сразу заставило Иджиме представить ее фермерской дочкой; правда, круглое личико и большие, блестящие темно-карие глаза скорее подошли бы молоденькой самоуверенной актрисульке из какой-нибудь провинциальной труппы. Черные с каштановым отливом волосы стянуты на затылке в короткий практичный хвостик, но челка подстрижена с намеком на кокетство. В общем, Иджиме Сетано охарактеризовала бы внешность этой девушки как "миленькую", но не более того.

Незнакомка, в свою очередь, бросила изучающий взгляд на Иджиме.

- Ты тоже здесь будешь жить? - поинтересовалась она.

- Нет, случайно завернула, - сострила та.

Соседка растерянно моргнула, и Иджиме подавила вздох. Н-да, кажется, случай тяжелый.

- Я пошутила, - снизошла она до пояснений. - Конечно, я буду жить здесь.

- А... конечно, - смутилась девчонка. В этот момент она стала чем-то похоже на несчастную Ханако, невесту Кейдзи. Глазами, пожалуй - такие же большие, глубокие и доверчивые. Сразу напоминают о взгляде капрелы.

- Меня зовут Аюми Сора, - представилась она и вопросительно посмотрела на Иджиме.

- Я Иджиме, - ответила та, затем неохотно добавила. - Иджиме Сетано.

- Сетано? - глаза новой знакомой стали еще больше и круглее. - А ты не?..

- Я да, - коротко ответила Иджиме. - Адмирал Ниора Сетано - моя тетка. Но я не адмирал, я лейтенант. Извини, Аюми, мне нужно разобрать вещи.

- Да, конечно, - та тоже развернулась к своему увесистому тюку. Что она приволокла с собой, интересно?

У самой Иджиме личных вещей имелось немного, да и те, что есть, назвать "личными" можно было только условно. Немного одежды, средства гигиены, несколько книг, полезные мелочи вроде карманного компаса и перочинного ножа и большой мощный бинокль в кожаном футляре - подарок от Мичио. Вот, собственно, и все. Еще пара сменных комплектов формы - повседневная и парадная. Их надо постоянно поддерживать в идеальном состоянии - чистенькими и выглаженными, и, разумеется, слуг на борту военного корабля, чтобы ухаживали за адмиральской племянницей, не предусмотрено. Вот уж права тетушка Ниора, рассуждая об отношениях между теорией и практикой. Ты идешь служить на флот, мечтая о сражениях, подвигах и славе, а вместо этого чеканишь шаг на плацу, зубришь уставы и натираешь ваксой парадные сапоги.

В общем, в рундуке осталось еще достаточно свободного места, а вот Аюми забила свой почти целиком. Еще и начала примеряться, где бы повесить фотографию в рамке - она сама в парадной лейтенантской форме и молодой мужчина в гражданском костюме. Жених? Может, даже муж, кто его знает, зато хотя бы без усов. Провокационного вопроса Иджиме задавать не стала, до личной жизни новой знакомой ей дела не было.

- Ты где училась, Иджиме? - сама спросила та.

- На Малгари, в "Риосен", - Иджиме шумно захлопнула крышку. - А ты?

- В "Тэнгоку". На Джангаре. Я была двенадцатой на экзамене, - с заметной гордостью добавила Аюми.

- Я была третьей по всей "Риосен". И второй в нашем учебном дивизионе, - не без затаенного удовольствия срезала ее Иджиме. - Мой брат был первым после меня.

- У тебя есть брат? - заинтересовалась Аюми. - Он тоже здесь?

- Да, на "Аранами". Я вас познакомлю, - пообещала Иджиме. - Только не особо заглядывайся на него, у Кейдзи невеста в Кинто, и вообще... - она не стала договаривать.

Аюми хихикнула.

- Я и не собираюсь, у меня уже есть жених, - она кивнула в сторону портрета, который пока поставила на столик. - Его зовут Кайто, - добавила она, видимо, будучи твердо уверена, что соседку по каюте не может не интересовать, как зовут ее жениха. И, разумеется, тут же последовал вопрос:

- А у тебя есть кто-то особенный, Иджиме?

- Да так... - неопределенно отозвалась та, задумавшись, можно ли считать "кем-то особенным" Кейтаро, с которым она и не целовалась ни разу.

Общаться с новой напарницей не тянуло, делиться секретами и набиваться в подруги - тем более, хотя Аюми явно была настроена иначе. Иджиме бросила еще один взгляд на ту. Девушка, что-то тихо мурлыкая под нос, продолжала копошиться в рундуке, раскладывая вещи поудобнее, и Иджиме Сетано с трудом удержалась от того, чтобы застонать и закатить глаза к потолку. Ладно, наверное, это не самое худшее, что могло быть. Ей в соседки и напарницы могли назначить и Синэ, которую Иджиме терпеть не могла с первого дня в летной школе. Но Синэ оказалась на другом авианосце соединения - приятная новость.

- Ты закончила? - спросила Иджиме. - Нам скоро нужно быть в ангаре. Капитану Митсури не понравится, если мы опоздаем.

- Да, да! - откликнулась Аюми, захлопнув массивную крышку ящика. - Ты можешь в это поверить? Наш старший офицер - сама Миями Митсури, - тут девушка нахмурилась. - Правда, я как-то иначе ее себе представляла.

- Я тоже, - заметила Иджиме. - Но, знаешь, в одном я уверена. Митсури пообещала выкинуть за борт всякого, кем будет недовольна, и сдается мне, так она и поступит.

ГЛАВА 20

Ксаль-Риум. 68 Весны.

Этот день Дэвиан Каррел собирался провести с Фио, но ту вызвали в редакцию "Южной Звезды" по каким-то собственным журналистским делам, а затем и раздосадованного Дэвиана отыскал Тамрин.

- Скучаешь? - с порога осведомился кузен.

Дэвиан оторвался от газеты и адресовал ему проникновенный взгляд.

- Развлекаюсь, как никогда в жизни. А что?

- Не хочешь отправиться со мной на небольшую загородную прогулку?

- Прогулка? - удивился Дэвиан. - Куда?

- Поля Сагис. Полсотни километров от города. Мне кажется, тебе будет интересно.

- Мне уже интересно, - заявил Дэвиан. - Объясни, что мы будем там делать?

- Ну, нет, - проявил упрямство кузен. - Не хочу портить тебе сюрприз.

Дэвиан пожал плечами и, бросив газету на круглый столик, встал.

- Что ж, поскольку других дел не предвидится...

Автомобиль уже ждал их. Дэвиан и Тамрин заняли места, и машина тронулась. Второй автомобиль следовал немного позади. Дэвиан обернулся и хмыкнул.

- Секретная служба? Думаешь, ивирцы еще не успокоились?

- Не хочу рисковать, - парировал Тамрин, задвинув заслонку, отделяющую пассажирский салон от водителя. Дэвиан воспринял это как предложение поговорить начистоту.

- Как продвигается расследование? - спросил он.

- Мы делаем все возможное.

- Знаешь, Тамрин, с языка дипломатии на общедоступный эта фраза переводится проще: "Плохо", - насмешливо заметил Дэвиан. - Или "Никак".

- Не так все это просто. По крайней мере, в невиновности твоей подруги я теперь уверен, уже что-то. Нет никаких улик против нее, она никак не связана ни с ивирцами, ни с кем другим. Фионелла именно та, за кого себя выдает - дочь разорившегося торговца и журналистка.

- Словами не выразить, как я рад это от тебя услышать, - съязвил Дэвиан.

Тамрин раздраженно скривился и проворчал:

- Давай обойдемся без шумных дискуссий. Коль скоро ты, кхм... неравнодушен к ней, ты не можешь судить здраво, а я обязан учитывать всякую возможность. Да, она казалась мне первой подозреваемой. На моем месте любой рассуждал бы так же, но ведь я признал, что ошибся. Твою Фионеллу никто не побеспокоил, она даже не догадывалась, что была под наблюдением.

- Представь себе - догадывалась, но оставим это, - Дэвиан предпочел сменить тему. - Итак, что удалось узнать твоим людям?

- Я тебе уже рассказывал: ивирцев предупредили, и это был неизвестный мужчина. Мы все еще пытаемся вычислить его по описанию. Не так много людей знали, где ты собирался провести тот вечер.

- Я сказал только тебе, Тамрин. Выходит...

- Догадываюсь, что ты хочешь сказать, - хмыкнул кронпринц. - Я говорил кое с кем из секретной службы, Дэвиан. Думал, что не помешает отправить с тобой охранника, но ты, как всегда, предпочел проявить упрямство и отказался.

- Не люблю ходить на свидания с дамами в обществе телохранителей, - парировал Дэвиан. - Но ты сам ответил на свой вопрос, Тамрин. Твой шпион, вероятно, из числа агентов секретной службы. Кто еще мог узнать, где и когда я буду один?

- Как ни неприятно, трудно с тобой спорить, - Тамрин скривился. - Разумеется, вслух об этом лучше не говорить. Мы ищем, Дэвиан.

- А что этот, как его... Фатих?

- Как в воду канул. В столице живет два миллиона человек. Наши люди обшарили ивирский квартал вдоль и поперек, но... - кронпринц развел руками. - Возможно, Фатих уже убрался из города. Или его тихо прикончили и утопили труп в море. Раньше или позже, мы все равно выйдем на организаторов покушения...

- Но я не могу не порадоваться тому, что скоро отправляюсь обратно на запад бить ивирцев, - заметил Дэвиан.

- Я тоже рад, - с серьезным видом ответил Тамрин. - Похоже, на войне тебе, и правда, безопаснее, чем в столице. Кстати, наша поездка имеет к этому некоторое отношение. К войне, я имею в виду.

- Ты все больше меня интригуешь. Все еще не хочешь открыть секрет?

- Зачем - ты сам все увидишь. Тебе будет интересно, - снова заверил Тамрин.

- Сдаюсь... - проворчал Дэвиан.

Он предпочел выбросить из головы мысли о покушении и, пока машина неслась вперед по дороге, думал о том, что за сюрприз приготовил ему Тамрин. Поля Сагрис были закрытой зоной; там располагались воинские части и артиллерийские полигоны. Демонстрация какого-нибудь оружия? Вероятно...

Наконец, машина свернула на узкую, извилистую и довольно неровную неприметную дорожку, отмеченную предупреждающими красными знаками. Еще минут двадцать тряски - и они оказались у стены выше человеческого роста, обнесенной сверху рядами колючей проволоки. У ворот стоял караул - несколько солдат с укороченными самозарядными карабинами. Машину кронпринца, однако, сразу пропустили.

- Здесь проводят испытания нового оружия, - снизошел до пояснений Тамрин. - Ты всегда питал слабость ко всяческим громыхающим железным диковинам.

- В наш век от них определенно больше пользы, чем от твоих любимых скаковых лошадей, - парировал Дэвиан. - Но что за диковину ты собрался мне показать?

- Мы уже на месте.

Машина остановилась на краю обширного поля, изрытого воронками и оврагами. Тамрин выбрался из салона и жестом указал вперед.

- Насладись.

Его слова почти заглушал громкий рокот, в котором Дэвиан сразу узнал звук работающего дизеля. Вернее, нескольких - одинаковые звуки доносились с разных направлений. В следующую минуту Дэвиан с удивлением увидел и их источник - неожиданно, неподалеку на вершине холма появилась странная машина. Довольно большая, покрытая броней, окрашенная в пепельно-серый цвет. Угловатый корпус венчала небольшая башенка, из которой торчал тонкий ствол пулемета. На вершине холма машина замерла на несколько секунд, затем дернулась и неспешно поползла вниз. Следом за ней появилась еще одна. Эта также остановилась на холме, неуклюже развернулась на месте. Ухнул выстрел, и снаряд разорвался в нескольких сотнях метров впереди, разворотив небольшую постройку из кирпича и досок.

Тамрин не без удовольствия смотрел на растерянное лицо Дэвиана.

- И что скажешь? - поинтересовался он. - Я обещал тебе сюрприз - вот он.

Дэвиан справился с удивлением и продолжал наблюдать за бронированными машинами. К первым двум присоединилась еще одна пара. Они доползли до очередного холма и, надсадно рыча моторами, начали взбираться вверх по довольно крутому склону.

- Так понимаю, очередной проект наших секретных конструкторских бюро? - произнес Дэвиан.

- Воплощенный в металле, - отозвался кузен. - Создатели нарекли его "Тестудо".

- О... - протянул Дэвиан. - Я вижу, Император Тревелан был не единственным любителем героической старины в Ксаль-Риуме. И что представляет собой эта "черепаха"?

- Новая экспериментальная боевая машина для поддержки наступления преодоления оборонительных линий. Что-то похожее предлагали и раньше отдельные энтузиасты, однако до сих пор никто не пытался осуществить идею на практике. В этом просто не видели смысла. Но проект тестудо выглядел реалистичнее большинства других, особенно в плане затрат, и я убедил отца выделить деньги на пробную серию. Работы ведутся уже три года в обстановке строгой секретности. Наконец-то удалось довести машины до ума. Мне кажется, предстоящая кампания в Ивире - отличная возможность опробовать их в реальных боевых условиях.

- Не думал, что ты тоже интересуешься механическими диковинами, - хмыкнул Дэвиан.

- Интересуюсь, но только теми, которые могут быть полезны Империи, - парировал Тамрин. - Тестудо, на мой взгляд - из таких.

- Хотелось бы увидеть их вблизи, - сказал Дэвиан.

- Нет ничего проще.

К ним уже спешил человек в мешковатом комбинезоне из грубой ткани. Расстегнутый на груди, комбинезон был густо перепачкан темным машинным маслом. Черные пятна покрывали и руки, и лицо человека. Замерев перед Тамрином, он попытался принять более-менее уставную стойку, что, с его внешностью, было непросто.

- Ваше Высочество кронпринц. Кхм... ваше Высочество принц Дэвиан.

- Вольно, капитан. Дэвиан, это капитан корпуса военных инженеров Маоро Варелли. Тестудо - его детище.

- Капитан, - Дэвиан слегка склонил голову. - Ваши машины смотрятся... впечатляюще.

- Благодарю, ваше Высочество, - инженер польщенно улыбнулся и попытался рукавом стереть пот с бровей, что было явной ошибкой - на лбу появилась еще одна маслянистая темно-коричневая полоса.

- Мой кузен хочет посмотреть на тестудо поближе, - пояснил Тамрин. - Проводите нас к ангару, капитан.

- Конечно, Ваше Высочество. Прошу за мной, - Варелли развернулся и зашагал по узкой дорожке. Тамрин и Дэвиан последовали за ними, охранники в штатском остались у автомобиля.

Инженер привел их к длинному, приземистому строению с покатой крышей. Ворота в стене были широко распахнуты, а рядом с ними замерли три уже знакомых машины. Возле одной собралась группа людей в таких же, как у Варелли, промасленных комбинезонах; техники делали что-то с ходовой частью одного из "тестудо". Слышался басовитый металлический лязг.

Дэвиан подошел поближе, любуясь обещанной "механической диковиной". Подобные вещи действительно были его слабостью, и странная машина сразу его заинтересовала. Пара гусениц по бокам охватывала высокий угловатый корпус, склепанный из пластин брони. В скошенном под небольшим углом лобовом листе справа была проделана узкая амбразура, из которой торчал короткий, толстый пушечный ствол - Дэвиан узнал 78-миллиметровую полковую гаубицу старого образца. Над бронированным корпусом возвышалась небольшая поворотная башенка в виде восьмигранника с грибовидной крышей, также собранная из соединенных заклепками стальных пластин и оборудованная пулеметом. Вся конструкция была выкрашена в блеклый серый цвет, на обоих бортах красовались черные имперские гербы и номер - "23".

Обойдя бронированную коробку на гусеницах со всех сторон, Дэвиан одобрительно кивнул.

- Действительно, выглядит... многообещающе, - заметил он.

Варелли горделиво выпрямился и положил ладонь на бронированный борт.

- Тестудо произведут переворот в войне на суше, ваше Высочество, - с непоколебимой уверенностью заявил он. - Я бы солгал, сказав, что сама идея принадлежит только мне. Нечто подобное предлагали и другие. Но до сих пор никто не осуществил свои замыслы на практике. Ксаль-Риум будет первой державой, применившей это оружие в боевых условиях.

- И что у нее внутри? - спросил Дэвиан.

- Масса тестудо с полным запасом топлива и снарядов - чуть меньше двадцати тонн, - ударился в пояснения инженер. Было ясно, что ему не терпится похвастаться своим детищем. - Более тяжелую машину было бы слишком трудно перевозить морем и десантировать на побережье. Толщина лобового листа - шестьдесят миллиметров, на башне - до сорока восьми, все остальное защищает трехсантиметровая броня. Двигатель дизельный, максимальная скорость по ровной местности - около двадцати пяти километров в час, по пересеченной - вдвое меньше. Экипаж - четыре человека: водитель, двое работают с пушкой, а командир в башенке наблюдает за местностью и ведет огонь из пулемета. Планируется также оборудовать серийные машины рацией и добавить в экипаж радиста, но на пробной партии решили обойтись без этого

Дэвиан склонил голову к плечу, пытаясь представить себе тестудо в деле. Сразу вспомнились книги по военной истории Первой Империи, с красочными рисунками громоздких боевых машин, под градом стрел и камней разрушающих стены вражеских крепостей, и воинских построений, со всех сторон закрывшихся, как панцирем, большими щитами. Аналогия была явной, неудивительно, что создатель дал новой машине такое имя. Собственно говоря, как часто бывает в военном деле, новое оказалось хорошо забытым старым, возрожденным на современном техническом уровне.

- Было бы практичнее разместить орудие в башне, - заметил принц.

Маоро Варелли согласно кивнул.

- Мой изначальный проект предусматривал это, ваше Высочество, но... - инженер замялся.

- Но мы решили поэкономить, - пришел на помощь Тамрин. - Денег на проект выделено не так много, как хотелось бы, поэтому, чем проще - тем лучше. Если в бою тестудо докажут свою полезность, можно будет заняться совершенствованием.

- И сколько всего машин уже построено? - спросил Дэвиан.

- Пятьдесят четыре в полной боеготовности, - ответил кронпринц. - Тридцать шесть вооружены пушкой, восемнадцать - огнеметом. Из них сформировали первую экспериментальную бронебригаду. В зависимости от того, как она себя проявит, будет принято окончательное решение - запускать ли тестудо в массовое производство.

- Они не подведут, ваше Высочество! - самоуверенно заявил изобретатель. - Штурмовать укрепленные линии противника - не слишком-то приятное дело. Я сам был рядовым в Северную Войну... помню, каково это - дуром переть на пулеметные точки. Тестудо помогут взломать неприятельскую оборону и уменьшить потери. Мы разработали также специальный десантный бот, который доставляет их на побережье. После высадки машина может немедленно вступить в бой. Тестудо уверенно передвигаются по пересеченной местности, преодолевают сложные препятствия, проволочные заграждения, крутые склоны, рвы и воронки. Лобовая броня держит прямое попадание снаряда любой полевой пушки, борта и корма защищены от пуль, осколков и фугасных снарядов легкой артиллерии. Внутри тесно, жарко и душно, но лучше вытерпеть некоторые неудобства, оставаясь под защитой брони, чем, размахивая саблей, бежать к вражеским окопам под огнем пулеметов. И еще психологический эффект, ваше Высочество! Неприятельские солдаты, никогда не видевшие ничего подобного, могут впасть в панику при появлении тестудо.

- А как дела с надежностью? - заинтересовался Дэвиан, посмотрев на разгорячившегося инженера. - Техника новая, значит - недоработанная, - он перевел взгляд на техников, суетившихся возле обездвиженной машины со снятой гусеницей и наполовину разобранным шасси. - Надеюсь, эти "черпахи" хотя бы не застрянут на полпути к вражеским окопам?

Варелли вздохнул.

- Вы хорошо разбираетесь в технике, ваше Высочество. Надежность - самое слабое место машин, хотя, после длительных испытаний и доводки, и здесь нам удалось добиться существенного прогресса. Мы работаем уже несколько лет. Тестудо достаточно надежны, чтобы выдержать боя, а мелкие поломки можно исправлять и в полевых условиях.

- Что же, капитан, постарайтесь, чтобы машины работали, когда это будет нужно, - заметил Тамрин. - Учитывая, сколько усилий мы приложили к тому, чтобы их построить, мне не терпится увидеть их в деле.

Дэвиан криво улыбнулся, обходя тестудо вокруг. Машина выглядела грубовато, и все же, в ней ощущалась сила. Может, Варелли и преувеличивал потенциал своего детища, но Дэвиан Каррел готов был согласиться, что польза от него определенно будет.

- Думаю, ждать тебе осталось недолго, Тамрин, - сказал он.

Ксаль-Риум.

- Послушай, Джанис, - в голосе Ретты послышались жесткие нотки, дающие понять, что девушка, как она любила выражаться, "не намерена терпеть всякие глупости", - ты, конечно, можешь пожить у меня еще несколько дней, но объясни, что произошло?

- Ничего особенного, - уклончиво ответил он. - Просто мне... лучше не показываться дома какое-то время.

Девушка сердито поджала губы.

- И это, по-твоему, "ничего особенного"? Тебя что, опять ищут? Что ты теперь натворил?

Было ясно, что она не успокоится, пока не получит ответ, а что он мог ответить? Что по собственной дури впутался в эту историю с двойным покушением на жизнь принца Дэвиана Каррела?

Он мало знал о том, что последовало за тем, как он передал послание в прачечную Фатиха. Только то, что писали в газетах - о неудавшейся попытке убить принца в ресторане "Свежий ветер". Но в газете напечатали фотографию одного из убийц, и Джанис сразу узнал его. Тот усатый недомерок, которого он видел в прачечной! Вот тогда ему стало по-настоящему страшно. Джанис понял, что на этот раз влип всерьез. Творец и все пророки его - покушение на принца! Если раскроется, что он причастен, никому уже не будет дело, что он всего лишь доставил послание.

А потом агенты секретной службы начали шерстить весь Палатиан, проверяли каждого слугу, каждую горничную и каждого садовника. Они пытались не поднимать шума, но трудно соблюдать скрытность, когда нужно проверить больше сотни человек. Слухи пошли почти сразу. Нетрудно было увязать одно с другим. Джанис Редлин почувствовал себя в тот момент так, словно петля виселицы уже затянута на его шее, и палачу только и осталось, что потянуть рычаг. Он понимал, что, если постараться - а сотрудники секретной службы уж постараются - найти следы его сотрудничества с Бароном или с тем, другим, наверняка можно. И если у Юргена нар Кааринта еще останутся шансы на спасение, мелкие сошки вроде Джанис в таких случаях всегда обречены.

Запаниковав, Джанис бросил все и, выбравшись из дворца через черный ход, поспешил домой, но уже в пути понял, что снова сглупил. Его поспешное бегство само по себе заставит дознавателей задуматься. Вероятно, они уже знают, что его нет в Палатиане, и выслали людей на поиски. Задерживаться дома было нельзя, так что Джанис поспешно собрал все необходимое - в первую очередь, деньги - и убрался прочь. Но куда? Где можно скрыться? Он даже не задумывался над этим, просто бежал, и ноги сами принесли его к Ретте. Она приняла его, здесь он провел минувшую ночь, но когда дал понять, что намерен задержаться подольше, девушка сразу насторожилась.

Придется ей что-то объяснять, иначе - Джанис знал подругу хорошо - она может и указать на дверь. Хотя все равно задержаться у нее надолго не получится - если его ищут, то могут выйти и на Ретту. Соседи Джаниса знали о ней, знали ее имя, а уж выяснить адрес преследователи смогут, это ясно. И что же делать? Идти за помощью к Барону? Джанис едва не рассмеялся - ну, конечно, станет тот помогать. Хорошо, если просто не прикончит...

Нет, надо убираться из столицы. А лучше вообще из Империи. Денег мало, хватит разве что на билет до Анадриэйла, но лучше оказаться в чужой стране без гроша за душой, чем попасть в руки секретной службы по обвинению в соучастии в покушении на члена императорской династии!

- Меня... правда ищут, - сказал он, тщательно подбирая слова. - Я... я сделал глупость, связался с кое-какими людьми, и...

Ретта сузила глаза.

- Понятно, - проворчала она, не дослушав. - Ты опять проигрался и влез в долги!

- Ну... да, - "признался" он, ухватившись за это объяснение. - И теперь мне лучше убраться из города на какое-то время.

- О, Творец! Джанис, ты неисправим! Сколько раз я говорила тебе держаться подальше от этих несносных притонов? Иногда я жалею, что вообще с тобой связалась!

- Ретта, я... я виноват! - покаялся он. - Ты права, это было глупо, прости меня. Клянусь тебе, больше такое никогда не повторится.

- Джанис, я уже сбилась со счета, который раз слышу это от тебя.

- Я виноват... - повторил он, пытаясь говорить искренне. - Но теперь мне нужна от тебя небольшая помощь. Ты ведь не откажешь мне, правда?

Ретта вспыхнула от гнева и уперла руки в боки.

- Если ты думаешь, что я опять дам тебе денег расплатиться с долгами, не надейся! Слышишь? Ты не получишь ни марки, довольно с меня! Ищи другую дуру, которая согласится платить по твоим счетам!

Он примирительно поднял раскрытые ладони перед грудью, пытаясь остановить назревающий скандал.

- Но я пришел не за деньгами! Мне, правда, нужна помощь, но я не об этом говорил. Ведь у твоего отца есть рыбачий баркас, верно?

- Ну, да, и что? Ты хочешь, чтобы отец увез тебя куда-нибудь?

- Да, верно, но совсем ненадолго! Просто нужно немного переждать подальше от столицы, пока все уляжется, потом я вернусь, хорошо? Ты поговоришь с отцом?

Пусть бы старик отвез его на своей лодке куда-то из столицы, хоть в Антеру. Там морской порт, много торговых кораблей курсирует между континентом и островами Коалиции. Денег должно хватить, чтобы договориться с кем-нибудь на одном из них. Неважно, куда он направляется, лишь бы оказаться подальше от Империи. А что потом - это уже не столь важно!

- Джанис, не считай меня дурой! - отрезала Ретта. - Ты собрался удрать, не думаешь же ты, что я поверю, будто ты еще вернешься!

- Но...

- Довольно! - она снова сорвалась на крик. - Ты хочешь, чтобы я попросила отца за тебя - прекрасно! Я сделаю это, ради того, что между нами было, но теперь все кончено. Если ты и вернешься в Ксаль-Риум, не появляйся больше у меня. Видеть тебя не хочу! Довольно ты сидел на моей шее! Поверь, я найду себе кого-нибудь поприличнее тебя!

- Это честно... - пробормотал он, пытаясь скрыть свою радость и облегчение. Пусть кричит, сколько хочет, если согласна помочь. - Я виноват, Ретта. Прости, что доставил тебе столько неприятностей...

- Только не надо изображать благодарность, - девушка презрительно скривила полные губы. - Ты очень плохо врешь, Джанис, и ты жалок. Жалок, понимаешь! - повторила она вызывающе. - Я попрошу отца помочь, и ты можешь пару дней пожить у меня, но это последнее, что я для тебя делаю. Ясно тебе?

- Спасибо, Ретта. Ты мне жизнь спасла, правда.

- И не в первый раз, - проворчала девушка. - Творец и все десять пророков его, мучеников, ну почему мне так везет на идиотов? У всех парни как парни, а я...

Ее прервал неожиданный стук в дверь. Девушка нахмурилась - ее всегда раздражало, когда ей не дают договорить. Стук повторился, громкий и настойчивый.

- Кого там несет? - Ретта повернулась и шагнула к двери.

- Нет, постой! - окликнул Джанис. - Не открывай, не надо!

- Глупости, - огрызнулась она. - Кто бы тебя ни искал, не могли они найти мой дом так быстро. А если и нашли, ты сам виноват. Я согласилась помочь, но мне не нужны неприятности из-за тебя.

Он только и мог, что в отчаянии смотреть, как она тянется к замку. Бежать? Куда, выход только один! Прыгать в окно? Второй этаж, если повезет, он ничего не сломает и скроется от погони, а дальше уж будь, что будет...

- Эй! - Ретта отступила на шаг, открыв дверь. - Вы кто такие? Что вам нужно здесь?

Джанис осторожно выглянул в коридор, и сердце у него замерло. Это не были агенты секретной службы. На пороге стояли двое - плечистый громила в потертом костюме и худощавый брюнет. И громилу Джанис узнал сразу - видел его во "Дворце Удачи". Люди Барона!

Он торопливо отшатнулся назад, но движением только привлек к себе внимание. Худой заметил его и кивнул напарнику, тот бесцеремонно отстранил девушку и шагнул через порог.

- Стой! - Ретта вцепилась в его выцветшую жилетку. - Вы что себе позво...

Здоровяк легко высвободился и с маху ударил девушку кулаком в лицо. Она отлетела назад, ударилась спиной о стену и начала медленно оседать на пол.

- Ретта! - выкрикнул Джанис и непроизвольно шагнул вперед, но сразу замер. Девушка лежала на полу в коридоре, наверное, без сознания. Двое, стоявшие рядом с ней, переглянулись и одновременно шагнули вперед. Худощавый сунул руку в карман и достал нож. Тускло блеснуло сталью выкидное лезвие.

Редлин развернулся и нырнул в маленькую спальню; люди Барона бросились за ним. Джанис попытался закрыться, захлопнул хлипкую фанерную дверь и навалился на нее всем весом, торопясь задвинуть щеколду. Бесполезно - от неожиданного сильного удара дверь, жалобно скрипнув, распахнулась и сбила Джаниса с ног. На пороге стоял, злорадно скалясь, громила.

Джанис вскочил, метнулся в сторону, надеясь выгадать хотя бы несколько секунд. Бесполезно - убийцы обошли его с двух сторон; плечистый перекрыл путь к двери, худощавый - к окну.

- Стойте! - крикнул Редлин. - Я... я отдам вам все, что у меня есть, я...

Разумеется, это было бесполезно, нападавшие, не говоря ни слова, бросились вперед. Джанис попытался вывернуться, но амбал легко схватил его, заломил руку за спину, а его напарник, подскочив сбоку, ударил ножом.

Джанис закричал от боли, чувствуя, как по рубашке быстро расползается телое липкое пятно. Убийца замахнулся снова. Редлин отчаянно рванулся, понимая, что жить ему осталось несколько секунд. Боль и страх придали ему сил, Джанис вырвался из хватки не ожидавшего такой прыти здоровяка и, ни о чем не думая, бросился к полуоткрытому окну. Преследователи замешкались всего на мгновение, но этого ему хватило, чтобы, высадив ветхие ставни, прыгнуть наружу.

Краткие мгновения полета - а затем Джанис Редлин приземлился на груду старого хлама. Ему повезло - большую часть кучи составляло какое-то гнилое тряпье. Оно было склизким и мерзко воняло, но смягчило падение. По крайней мере, руки-ноги остались целы, хотя от боли у Джаниса потемнело в глазах. Он скосил взгляд на рану и увидел, что рубашка на правом боку насквозь пропиталась кровью. Кровь не останавливаясь - Джанис постарался зажать рану ладонью, но багровые струйки сразу просочились между пальцами. Он попытался встать и снова закричал. Такой боли и ужаса Джанис Редлин не испытывал никогда в жизни.

Наверху грязно выругались, и Джанис, подняв взгляд, увидел своих убийц, которые злобно таращились на него из окна. Прыгнуть, однако, не решались, и пистолетов у них, к счастью, тоже не было, иначе он был бы уже мертв. Затем они оба отпрянули от окна, и Джанис понял, что они спешат к лестнице - спуститься и прикончить-таки излишне резвую жертву. Через полминуты они будут здесь!

Это подстегнуло его. Отчаянным рывком Джанис поднялся на ноги, пошатнулся, чуть было не свалился назад в кучу грязных тряпок, но устоял, опираясь рукой о стену дома. Затем, прижимая окровавленную ладонь к боку, побежал так быстро, как мог. Сейчас он не думал о Ретте, которая, может быть, еще жива и осталась там, в полной власти этих ублюдков. Если ей повезет, они не станут тратить драгоценные секунды на то, чтобы зарезать бесчувственную девушку, но сейчас Джаниса Редлина заботило только собственное спасение. В ушах у него звенело, перед глазами стояла пелена, ноги подгибались, но он заставлял себя делать шаг за шагом. Еще немного, не больше десяти-пятнадцати метров, и он выберется на широкую, людную улицу. Там прихвостни Барона не посмеют гнаться за ним, и кто-нибудь поможет ему добраться до больницы. Наверное, там же, в больнице, его и арестуют, но лучше полиция, чем "дядюшка Юрген" и его головорезы.

Позади громыхнула распахнутая пинком дверь, Джанис обернулся и увидел убийц. Они быстро бежали вперед по узкому переулку; кто-то на втором этаже дома торопливо закрыл ставни. Джанис побежал дальше, с каждым шагом напоминая себе, что, если сейчас упадет, то больше уже никогда не встанет. Он почти ничего не слышал, но, странным образом, топот преследователей отдавался в его ушах громом. Казалось, что они уже за спиной; он почти чувствовал их дыхание, ощущал холодную сталь, готовую ужалить его между лопаток.

Отчаянным рывком преодолев последние метры, Джанис все-таки вывернул на улицу. Здесь было людно; по мостовой проезжали автомобили. Кто-то обернулся к нему, вскрикнул, шарахнулся в сторону. Джанис сделал шаг, потом другой.

- Помогите! - крикнул он. Вернее, пытался крикнуть, но с губ сорвался только нечленораздельный хрип. Ноги все-таки подкосились, и Джанис Редлин упал на колени.

Кто-то оказался рядом с ним. Убийца? Джанис уже почти ничего не видел, багровый туман перед глазами закрывал все, и люди казались бесформенными, сумрачными тенями, словно демоны явились из черного дворца Даэмогоса за его душой. На посланников Творца и райские кущи Джанис Редлин не надеялся.

- Что с ним? - говорила, кажется, женщина, но голос звучал, словно из бездонного колодца.

- Эй! Вы ранены? - другой человек склонился над ним.

- Великий Юнидеус! Столько крови! - этот молодой звонкий голос был полон ужаса.

- Ну что вы все стоите, его нужно отвезти в больницу!

- Где полиция? Надо вызвать полицейских!

- Нужно что-то делать, иначе он просто истечет кровью.

- Эй! Господин! Это ваша машина?

- Ну, моя! - владелец авто явно не горел желанием везти раненого.

- Так что мы стоим? Давайте поможем ему лечь на заднее сиденье.

- Вот же ж... - чьи-то руки подхватили Джаниса, помогли встать. - Вы хоть знаете, где здесь больница?

- Я знаю, я провожу вас.

- Может, вызвать экстренную помощь? - с надеждой предложил водитель.

- Да здесь ближайший телефон через полквартала. И пока еще они приедут...

- Что бы ему было не свалиться где-то еще? Я дециму назад купил кожаную обивку на сиденья!

- Господин, как вы можете так говорить? Он же умирает!

- Я ж не говорю, что не повезу. Небось бандит какой-нибудь.

Джаниса довольно бесцеремонно уложили на сиденье, затем заурчал мотор.

- Садитесь впереди, дамочка, показывайте, куда. Еще не хватало, чтобы он теперь отбросил копыта, не доехав.

- Сейчас прямо, затем на перекрестке налево...

- Ладно, едем... Но с полицейскими потом объясняйтесь вы сами, мне и без того хватает радости.

Машина сорвалась с места, взвизгнув покрышками. Внезапный рывок снова отдался болью в боку Джаниса Редлина. Он застонал, проваливаясь в темноту.

ГЛАВА 21

Остров Тэххо. 69 Весны.

Электрическая тележка фуникулера, дернувшись последний раз, замерла. Ису Тагати потянулся к поручням и рывком поднялся с сиденья.

- Мы на месте, - сказал он. - Выходите, господин Мориоль.

Его спутник, пошатываясь, встал следом за агинаррийцем и неловко выбрался из подвесного вагончика на бетонированную площадку. Прищурился от яркого солнца, осматриваясь по сторонам, и пожаловался:

- Здесь свежо.

- Ветер с моря, - пояснил Тагати. - Здесь всегда так. Севернее еще холоднее, но не беспокойтесь - бункер, где вы будете работать, всегда отапливается. У вас будет все необходимое, и условия жизни на Тэххо вполне комфортабельны.

- Хотелось бы верить, - проворчал Мориоль. - Пока что я получил гораздо меньше, чем вы обещали мне, коммодор Тагати.

- Вы получите все, что вам обещано, - сухо ответил тот. - Когда ваш контракт будет исполнен. Кроме того, у вас нет выбора. Поверьте, выбраться с острова Тэххо намного сложнее, чем из Геалара.

Мориоль резко выпрямился.

- Вы угрожаете мне, коммодор?!

- Всего лишь ставлю в известность о некоторых вещах, которые вам следует знать, - хладнокровно ответил Тагати. - Не беспокойтесь, Мориоль, мы выполним свои обязательства, если вы выполните свои. Так что в ваших же интересах работать усердно.

Геаларец поморщился, но промолчал. Только в последние дни до него начало доходить, что новые хозяева гораздо более требовательны, чем власти Республики, и что щедрую плату за предательство придется отработать сполна. Ису Тагати незаметно улыбнулся. Этот человек по-прежнему раздражал его, хотя агинарриец не выказывал свое настрение открыто. Артуа Мориоль, так его звали на самом деле, хотя во всех бумагах по-прежнему фигурировало имя "Киньель", или "Видящий". И он был действительно ценнейшим приобретением, хотя доверия не заслуживал. Кто предал однажды, предаст вновь - истина старая, как сам род человеческий. Если бы не необходимость, Ису Тагати не допустил бы Мориоля на остров Тэххо.

Они стояли на продуваемой злым, холодным вертом площадке на окраине кратера мертвого вулкана: коммодор Тагати, геаларец и молчаливый сержант-агинарриец с металлическим ящиком в руках.

- Где ваш объект? - заинтересовался Мориоль. - Я не вижу... Он под землей?

- Он у вас перед глазами, - Тагати указал рукой, и геаларец прищурился.

- Это? Но...

Его удивление можно было понять, Шестнадцатый Отдел позаботился о том, чтобы скрыть объект своей работы от посторонних глаз. Система маскировочных сетей делала огромный воздушный корабль почти неразличимым, он сливался с камнями и казался просто скалой на дне кратера. Даже если воздушный разведчик с северных островов Ксаль-Риума дотянет до Тэххо - что теоретически возможно - имперцы не смогут ничего увидеть или сфотографировать. Официально (об этом говорили несколько фальшивых рапортов, которые позволили увидеть агентам южан) на Тэххо велись исследования в области радиолокации. Наверняка ксаль-риумцы и сами перехватывают мощные радиоимпульсы, постоянно идущие от острова, это подтвердит их подозрения.

"Но я бы многое отдал, чтобы знать, - подумал Ису Тагати, - не ведут ли они сами подобные работы? Мы нашли такой объект, и геаларцы тоже. Значит, должны быть и другие. Древние, кем бы ни были они, оставили свое наследие по всему Дагериону. Они были скрытны, но ничто не исключает возможности того, что на континенте сделано подобное открытие, и отдел вроде нашего втайне изучает точно такой же корабль".

- Пойдемте, - Тагати первым начал спускаться по длинной лестнице с металлическими перилами. Мориоль шагал следом, замыкал шествие безмолвный охранник с чемоданчиком.

Через четверть часа они стояли в тени маскировочной сети, натянутой сверху. Геаларец вытаращил глаза и присвистнул.

- Впечатляет, - пробормотал он, качая головой. - Кто мог бы ожидать такого? Мы стоим на пороге великого открытия, коммодор. Возможно, вскоре мы, наконец, будем знать - кто и зачем перенес наших предков на Дагерион.

- Да, это любопытный вопрос, - согласился Ису Тагати, - но мое начальство больше интересует практическое применение того, что мы нашли здесь.

Геаларский ученый скептически хмыкнул.

- Боюсь, до этого нам еше очень далеко. Сейчас я бы сравнил нас с людьми эпохи Первой Империи, нашедшими двигатель внутреннего сгорания. Даже принцип действия - за пределами нашего понимания, а уж чтобы воссоздать нечто подобное...

- Предстоит много работы, - кивнул Тагати. - Тем более не стоит зря терять время. Следуйте за мной, Мориоль.

Он первым ступил на другую лесенку - узкий, неудобный металлический трап, ведущий к корпусу разбитого корабля. Геларец замешкался.

- Здесь безопасно, - подстегнул его Тагати. - Кроме нас, здесь уже двадцать веков не было ничего живого. Или вы боитесь призраков?

- Иногда их стоит бояться, - пробормотал Мориоль, карабкаясь наверх по металлическим скобам-ступеням. - В наш век об этом забыли, и напрасно, по-моему.

Оказавшись внутри корабля, Ису Тагати очередной раз - он уже давно сбился со счета, в который - поразился чуждости всего вокруг. Материал внешней обшивки напоминал драконью чешую - многочисленные небольшие пластинки, проложенные в несколько рядов, перекрывали одна другую и были скреплены чем-то вроде застывшей смолы. Внутри же отделка стен выглядела скорее как затвердевший воск, неестественно гладкий, прохладный на ощупь; как и внешняя оболочка, он был обсидианово-черного света. Это создавало гнетущую атмосферу - везде чернота, почти без единого светлого пятна. Освещение создавали цепочки электрических ламп, протянутые под потолком, но казалось, что черные стены поглощают их свет. Ису Тагати работал здесь уже больше двадцати лет, но по-прежнему не мог привыкнуть. Те, кому принадлежал этот корабль, были какими-то... слишком иными для людей. Тагати часто думал о том, что, произойди их встреча сегодня, два народа едва ли смогли бы поладить.

Но было здесь и нечто привычное для Ису Тагати. Летающий корабль оказался так же тесен, как субмарины, на которых он прослужил не один год. Большую часть его внутреннего пространства занимали многочисленные механизмы; за двадцать лет удалось определить предназначение не всех из них. Обитаемое пространство было крайне ограничено - узкие коридоры, крошечные каюты, компактные отсеки.

Внутри их уже ждали несколько человек в униформе Объединенного Флота. Особняком держался коренастый, с заметным брюшком мужчина средних лет, одетый в штатский костюм. Круглое лицо этого человека украшали старомодные бакенбарды, переходящие в узкую бороду. Тагати ответил на салют офицеров, затем приветственно протянул руку человеку в штатском.

- Рад видеть вас снова, профессор. Познакомьтесь - доктор Артуа Мориоль. Господин Мориоль, это профессор Дайчи Юдзуки. Он будет вашим непосредственным руководителем на Тэххо.

- Рад познакомиться, - Юдзуки пожал руку и Мориолю, который вежливо кивнул, и выдавил с жутким акцентом:

- Анаюкарэ, Юдзуки-тэн.

- Вы можете обращаться к господину Юдзуки на родном языке, - сказал Тагати. - Он свободно говорит по-геаларски и по-имперски.

- Это радует, - проворчал Мориоль. - Мои познания в агинаррийском, боюсь, остались на зачаточном уровне.

Он обвел взглядом отсек, в котором они стояли. Корабль покоился на дне кратера, накренившись под большим угром, поэтому пришлось соорудить внутри систему лесенок и проложить пол из металлической решетки, чтобы можно было передвигаться.

- Вы никогда не задумывались, господа, что все легенды и религии Дагериона, касающиеся того, как люди оказались в новом мире, удивительно схожи? В старину верили, что боги перенесли нас меж звезд на новое место для жизни. Любопытно, не этим ли богам принадлежал сей, кхм, небесный ковчег?

- Правдоподобная теория, но едва ли вы сможете ее доказать, - заметил Ису Тагати. - Профессор, ничего нового, я полагаю?

- Да, коммодор Тагати. Мы продолжаем работы в плановом порядке, но говорить о прорывах пока рано. Увы.

- Возможно, господин Мориоль поможет вам. У него есть образцы, которые должны ускорить дело.

- Неужели? - в глазах ученого-агинаррийца блеснуло возбуждение. - Тогда пройдемте в главный зал. Следуйте за мной, господа.

Юдзуки провел своих спутников в относительно просторный зал - полтора роста от пола до потолка и шагов пятнадцать в поперечнике. Большую его часть занимали сложные устройства, перед которыми располагалось несколько кресел странной формы. Вдоль одной стены выстроились в ряд агрегаты, созданные человеческими руками - похожие на массивные радиоприемники ящики из лакированного дерева и металла, с множеством шкал, рукояток и переключателей на внешней стенке. Возле двух таких устройств стояли, настраивая что-то, люди в серых комбинезонах. На маленьких овальных экранчиках, размеченных координатной сеткой, быстро танцевали светящиеся зеленоватые точки. Операторы старались загнать эти верткие искры точно в центр шкалы; со стороны могло показаться, что люди захвачены увлекательной игрой.

Артуа Мориоль подошел к одному из необычных кресел и коснулся рукой пологой спинки.

- Вы нашли тела? - осведомился он.

- Нет, - ответил Юдзуки. - Никаких останков. Из-за чего ни рухнул этот корабль, выжившие из команды, очевидно, смогли спастись и унесли тела погибших.

- Мы тоже не нашли ни одного тела, - сказал геаларец. - Что бы ни заставило Древних оставить Дагерион, времени на эвакуацию у них было достаточно.

- Вы назвали их Древними? - уточнил Юдзуки. - Забавно, мы дали им имя Зенин, что можно перевести так же.

- Неудивительно, - заметил Мориоль и развел руками. - Как еще их можно было назвать?

- Я удивлен, что Древние не уничтожили все следы своего предывания здесь, - заметил Тагати. - Впрочем, мы слишком мало знаем о них, чтобы судить. Мы даже не знаем, как они выглядели.

Коммодор прошел в центр зала.

- Но вернемся к делу. Мориоль, первое, что нам нужно от вас, это попытаться вернуть к жизни, кхм, разум корабля. Мы уже знаем, что здесь есть нечто наподобие человеческого мозга, то есть машина, управляющая всеми процессами на корабле. Она не повреждена, но отказывается отвечать нам. Вы говорили, что геаларцы нашли способ преодолеть эту проблему.

- Мы знаем, что нужен сигнал, последовательность кодов, записанная в электромагнитной форме, - добавил Юдзуки. - Но все наши попытки воспроизвести этот сигнал на магнитофонной струне были безуспешны, он слишком сложен.

- У вас никогда бы это не получилось, - подтвердил Мориоль. - Нужен носитель, которым пользовались Древние. К счастью, у меня он есть. Если бы вы вернули мне мой чемоданчик, коммодор Тагати...

Ису Тагати сделал быстрй жест, и охранник, подойдя, вручил ему металлический кейс. Тагати достал ключ и, положив кейс на небольшой столик, отпер замки. Юдзуки с любопытством заглянул внутрь.

- Это и есть ваши образцы?

- Да, профессор, и с этими склянками нужно быть крайне осторожными. Их содержимое заинтересовало геаларских военных больше всего, - сказал Мориоль, криво улыбнувшись. - Но сейчас нам нужны не они, а вот этот предмет.

Он аккуратно извлек из кейса небольшую серую сферу и сжал ее между пальцев. Тихо щелкнув, шарик разделился на две половинки, явив маленький, не больше ногтя, непрозрачный темный кристалл, слегка отсвечивающий зеленоватым в лучах электрических ламп.

- Теперь мы должны найти считывающее устройство, - Мориоль огляделся и уверенно подошел к одному из странных агрегатов, - Так... если я не ошибаюсь... это должно быть...

Геаларец удовлетворенно крякнул, когда на округлой черной панели раскрылось небольшое гнездо, и уверенным движением вставил в него сферу с кристаллом.

- Ну, вот, - сказал он, когда на панели зажглась цепочка блеклых огней. - Поразительно, что все это еще работает спустя столько веков. Но, как видите, коммодор, я не обманывал вас. Все, что теперь нужно - расшифровать сигнал. Конечно, на это нужно время. История не вершится в один день, увы. Но вы можете положиться на меня. Если вам нужно чудо-оружие, чтобы расквитаться с Ксаль-Риумом, вы его получите.

Ксаль-Риум.

Высокий смуглый мужчина прошел в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь.

- Ваше Высочество, вы можете уделить мне несколько минут?

Тамрин отложил в сторону лист бумаги, заполненный аккуратными, ровными строками. Наброски из трагедии, которую Реджиния творила уже года два, то и дело сжигая и переписывая целые акты. Супруга, дочь анадриэльской королевы, обожала театр и сама пробовала себя в драматургии. Пожалуй, получалось у нее достойно, жаль - Тамрин увлечения Реджинии не разделял. Всякий раз, когда ему случалось оказаться в театре, наследный принц Империи ощущал позывы к зевоте еще до того, как поднимали занавес. Во всяком случае, если выбирать между трагической историей Данаи и тем, что принято именовать расплывчатым термином "государственные дела", Тамрин Каррел без колебаний отдал предпочтение второму.

- Разумеется, Спиро. Но лучше бы у вас были какие-то новости.

Спиро Арген, капитан секретной службы Его Императорского Величества, прошел вперед и встал перед столом.

- Новости есть, Ваше Высочество.

Тамрин резко выпрямился в кресле. Реджиния и ее любимая Даная были окончательно забыты.

- Говорите!

- Мы нашли человека, который передал послание Фатиху.

Тамрин почувствовал, как подскочил пульс. Волна адреналина растеклась по жилам. Неужели удача? После долгих и безрезультатных поисков?

- Он арестован?

Арген кашлянул.

- Его пытались убить, Ваше Высочество, - произнес он. - И... почти преуспели. К счастью, его вовремя доставили в больницу. Там мы его и нашли, и доставили в Литану, - Литана, официально - одна из императорских загородных вилл - фактически, была резиденцией секретной службы. - Доктору Сабио пришлось поработать над парнем. Тот потерял очень много крови. Сейчас он жив, но еще слишком рано говорить наверняка.

- Проклятье! - Тамрин сжал кулак. - Кто на него напал?

- Мы ищем нападавших. Приметы есть. Судя по всему, это были просто наемные головорезы, мы пытаемся выяснить, на кого они работали.

- Что ж... я надеюсь, вы приложите все усилия, Арген. Кстати, что можете рассказать об этом человеке? Кто он, хотя бы?

- Его зовут Джанис Редлин. Слуга в Палатиане. Полностью подходит под описание, данное ивирцем.

- Что он собой представляет, этот Редлин?

- Ничего, Ваше Высочество. Родился на одном из наших северных островов, потом переселился в метрополию. В Палатиан попал два года назад по ходатайству родственника, уже служившего во дворце. К слову, вскоре тот покинул столицу. Мы... проверяем, где он сейчас. Редлин любит играть и постоянно жил в долгах - очевидно, так его и зацепили. Но он явно мелкая сошка.

- От мелких сошек часто бывают большие неприятности, - хмуро заметил Тамрин. - Так как вы нашли его?

- Когда мы начали, хм, работать со слугами, Редлин исчез, - пояснил Арген. - Как только мы узнали об этом, сразу отправили людей в его дом. Там его тоже не нашли, и было ясно, что он собирался в спешке.

- Ударился в панику, как мы и надеялись, - прокомментировал Тамрин. - Где он скрывался?

- Мы допросили соседей, те рассказали, что у него есть девица, - Спиро позволил себе раздраженно вздохнуть. - Мы быстро нашли ее дом, но там уже были полицейские. Мы опоздали всего на несколько часов. Нападение произошло прямо в квартире. Дальше нам оставалось только проехать в больницу и забрать Редлина. Ему повезло - врачи в клинике не верили, что он выживет. Доктору Сабио пришлось потрудиться, чтобы спасти его.

- Счастливчик, - зло усмехнулся Тамрин. Действительно, такие, как Редлин, редко попадают под опеку одного из лучших врачей Ксаль-Риума.

- А девица? - спросил кронпринц. - Та, что была с Редлином? - не сказать, что Тамрина волновала ее судьба, но все же...

- Она тоже была в больнице. Один из нападавших сильно ударил ее. Мы и ее забрали, она сейчас тоже в Литане.

- Хотите удостовериться, что она не причастна?

- Да, Ваше Высочество, но, скорее всего, девушка действительно ничего не знает. Когда она узнала, что Редлин арестован, она, кхм... весьма рассердилась, - Спиро хмыкнул и покачал головой. - Не на нас, на своего ухажера. Она была уверена, что тот пытался сбежать от долгов.

- Хорошо, когда убедитесь, что она невиновна, отпустите ее. Только дайте понять, что лучше держать язык за зубами.

Тамрин подумал, не посетить ли ему захваченного курьера лично. Впрочем, какой смысл в этом прямо сейчас?

- Пусть Сабио опекает Редлина днем и ночью. Как только врач скажет, что его жизнь вне опасности, займитесь им, - кронпринц не стал говорить очевидное: им нужен не Джанис Редлин, а те, на кого он работал.

- Да, Ваше Высочество. Впрочем... - добавил Арген, - Редлин может принести нам пользу и до того, как пришел в сознание.

Ночной клуб "Золотой Феникс".

Ночь с 69 на 70 Весны.

- Не хотите? - Барон протянул собеседнику портсигар.

Стройный черноволосый мужчина покачал головой.

- Не курю.

- Как знаете, а я закурю, - Юрген нар Кааринт сунул в губы очередную сигарету и полез в карман за зажигалкой.

- Это пристрастие вас однажды убьет, - заметил собеседник.

- Ну, уж нет, - засмеялся Барон. - От чего бы я ни сдох, это точно будет не курево.

Они сидели в личном кабинете Барона в казино "Золотой Феникс" - самом крупном и фешенебельном заведении из тех, которыми он владел. Кабинет был подстать - не комната, а скорее зала с высоким, в два роста, потолком и огромными окнами. Пол устилал дорогой ивирский ковер, темно-зеленый с золотым узором, а вся мебель была сделана из драгоценного "костяного дерева" с Айнелина. На столе стоял поднос с бутылкой вина в ведерке со льдом и парой бокалов, но ни сам Юрген нар Кааринт, ни его гость не притронулись к ним.

Подтянутый мужчина с безупречной прической выглядел, как хорошо обеспеченный столичный щеголь. Такие часто посещали "Золотого Феникса" и спускали здесь унаследованные состояния. Дорогой модный костюм усиливал сходство. Звали его Огастус Кордо, и он был одним из наиболее ценных... приобретений Юргена нар Кааринта. Даже люди из секретной службы Его Императорского Величества могут питать тайную слабость к азартной игре.

Дела у Юргена были поставлены на широкую ногу. Он владел сетью игорных заведений: от нелегальных притонов в подворотнях бедняцких кварталов до элитных клубов вроде "Золотого Феникса". У него играли - и проигрывались - многие. Кое-кому из неудачников, тем, кто казался перспективным, Барон предлагал соглашение - списание долгов в обмен на сотрудничество. Другие были падки на вино или на куртизанок. Третьи попались на грешках и поставляли информацию в обмен на молчание. На Барона работало немало осведомителей, но Кордо был одним из лучших.

Барон закурил очередную сигарету из своего любимого серебряного портсигара. Дешевый сорт - он терпеть не мог приторного дорогого табака. Едкий вонючий дым обжег легкие. Старая привычка, к которой Юрген нар Кааринт пристрастился, когда его звали совсем иначе, и, конечно, никогда он не был никаким бароном... Зато к пятидесяти годам стал богаче любого знатного хлыща в родном Каннивене. Не без помощи щедрых покровителей из Кинто, конечно.

Хотя в дело с принцем он все-таки влез напрасно. Господин Сазанами из агинаррийского посольства предложил достаточно большую сумму, чтобы Юрген не смог устоять перед искушением. Теперь он раскаивался в своем безрассудстве, да поздно. Поставлять информацию - одно, но навлечь на себя гнев императорской династии - совсем иное. Организаторов убийства будут искать по всей Империи, и нет гарантии, что охотники не выйдут на его след. Тем более что болваны, которых он послал за Редлином, обделались. Жалкий ублюдок, забери его Даэмогос, удрал-таки и теперь оказался в руках секретной службы. И молчать он не будет. Опасно. Может, и удастся вывернуться, но, как знать... Не лучше ли собрать вещи да податься обратно в Каннивен, пока не поздно? Благо, денег хватит на то, чтобы купить себе и замок, и настоящий титул вкупе с родословной.

- Так где Редлин? - спросил нар Кааринт.

- В Литане, - сухо ответил Кордо. - Вы поторопились, нар Кааринт. Следовало бы сразу известить меня, а не посылать своих громил. Я сам принял бы необходимые меры и сделал все чисто и без шума.

- Ублюдку повезло. Единственный раз в жизни, пожалуй, - проворчал Барон, не желая вслух признавать тот неоспоримый факт, что его люди провалили дело. Действительно, стоило бы сразу обратиться к Кордо.

- Что сделано, то сделано, - свернул спор каннивенец. - Вы можете добраться до него?

- Да, - ответил Кордо. - Иначе я был бы сейчас не у вас, а на самолете до Магниции. Но мне нужна будет ваша помощь.

- Что нужно? - коротко спросил Барон.

- Документы. Качественные. И деньги, разумеется - сто тысяч марок.

- И всего-то? - язвительно протянул Юрген.

- У меня есть возможность добраться до Редлина в Литане, но я не уверен, что смогу сделать это и не выдать себя, - ответил Кордо. - Если меня раскроют, придется бежать из Ксаль-Риума. Вы сделаете мне паспорт, по которому я смогу покинуть Империю, и переведете деньги на счет, который я вам назову.

- Вы слишком много хотите, Кордо, - отрезал Барон. - Сто тысяч...

- Я не собираюсь торговаться, нар Кааринт, - голос ксаль-риумца был столь же холоден. - Я могу скрыться прямо сейчас; пока меня хватятся, я буду уже далеко. Но без меня вам не избавиться от Редлина, а если он заговорит, вам конец.

- Я, как и вы, могу исчезнуть, прежде чем Редлин выдаст мое имя. Что мешает мне прямо сейчас купить билет на корабль и уплыть в Каннивен?

- Ничто, - согласился Кордо. - Но вам придется бросить все, чем вы здесь владеете. Так что вы теряете больше меня.

Нар Кааринт стиснул зубы и со злостью раздавил сигарету в пепельнице. Кордо прав, придется оставить слишком многое. Казино, рестораны, сеть информаторов, которая делала его такой ценной в глазах господина Сазанами и его хозяев из Кинто. Деньги на счетах в банках Коалиции, конечно, никуда не пропадут - хватит на безбедную старость, и все равно... Не так просто бросить все, что создавал годами.

"Я старею, - мрачно подумал каннивенец. - Прежде такие вещи меня не смущали. Я всегда исчезал сразу, как становилось горячо, потому и жив до сих пор".

- Ну, хорошо, - буркнул он. - Получите вы сто тысяч. Но с условием: Редлин должен отправиться к Даэмогосу прежде, чем успеет сказать хоть слово.

- Можете быть спокойны, - ответил Кордо, усмехнувшись. - Я заинтересован в этом не меньше вас.

Барон осклабился в ответ:

- Рад, что все еще друг друга понимаем.

Остров Метмер. 70 Весны.

Мерно ревели двигатели. Летающая лодка - двухмоторный биплан анадриэльского производства - на умеренной скорости летела километрах в полутора над поверхностью океана, приближаясь к острову. В салоне, рассчитанном на восемь человек, сейчас были только двое - Арио Микава и Юкио Като - щуплый, молодой - не старше двадцати пяти - уроженец севера, одетый, как и сам Микава, в простой штатский костюм. Агинаррийцами были и оба пилота.

Микава потянулся за биноклем. Метмер был небольшим островком, миль восьми в поперечнике, и выглядел, как уродливо перекошенный треугольник - словно некто пытался нанести его на карты дрожащей с похмелья рукой. В бинокль можно было увидеть заросли хиаценер, покрывавшие большую часть поверхности. Длинные, стройные стволы венчали зонтичные кроны узнаваемого сине-фиолетового оттенка. У самого побережья притулилась рыбацкая деревенька - жалкие лачуги, крытые листьями тех же хиаценер, и несколько лодок, вытащенных на песок.

- Что скажете, господин Симамура? - поинтересовался Като.

Арио Микава удовлетворенно кивнул.

- Вижу, вы не зря потратили время. Но я хочу посмотреть поближе.

- Разумеется, - невозмутимо отозвался Като. - Если вы заметите хоть что-то, можете купить за мой счет весь винный погреб иль-Кедама.

Микава не ответил, внимательно изучая остров в мощный бинокль. Действительно, ничего примечательного - хиаценеры, несколько крошечных полунищих деревень, небольшие поля. Пока самолет, снизившись, облетал Метмер, капитан, как ни всматривался, не увидел ничего подозрительного. Даже когда гидроплан промчался над островом на высоте не больше полукилометра, внизу все казалось вполне безмятежным. Арио Микава даже заметил людей - кто-то работал в полях, кто-то копошился возле домов и лодок, кто-то забрасывал в воду сети. Взгляду было совершенно не за что зацепиться - обыкновенный маленький островок, немногочисленные обитатели которого ведут скромную, непритязательную жизнь крестьян и рыбаков, и как бы внимательно ни всматривался агинарриец, он не видел ничего, что нарушало бы это впечатление. Като и его группа поработали на славу.

- Ваш кошелек останется в неприкосновенности, Юкио, - усмехнулся Микава. - Великолепно. Эти люди внизу...

- Разумеется, наши, - сказал Като, но тут же поправился. - То есть, ивирцы, но на острове не осталось ни одного крестьянина. Всех переселили под благовидным предлогом. В их домах живут механики и прочий персонал, они же создают видимость, будто Метмер по-прежнему обитаем.

- Что же, давайте посмотрим, что вы успели построить.

- Меньше, чем хотелось бы, - признался Юкио. - Но большего мы не могли сделать за такое время и с такими средствами. Все по минимуму, но функционально.

- Нам больше и не нужно, - заметил Микава. - Все равно Метмер не будет служить нам долго.

Гидроплан пошел на посадку и вскоре мягко приводнился недалеко от берега. Лодка доставила Микаву и Като на остров; не берегу их уже ждали два человека. На обоих была неброская ивирская одежда - просторные штаны и безрукавки, широкополые соломенные шляпы для защиты от солнца. Однако, если один из них на самом деле был ивирцем - долговязый, смуглый, усатый - более светлая кожа и черты лица второго сразу выдавали в нем северянина-джангарца.

Северянин сделал шаг вперед и кивком приветствовал новоприбывших.

- Господин Симамура. Юкио. Рад видеть вас в нашей скромной обители.

- Шен Лио, - представил его Като. - И кидеми-субай Хадмар Савани, - высокий ивирец склонил голову.

- Вы прибыли полюбоваться нашими полями? - с намеком на иронию поинтересовался джангарец Лио.

- Да, и я вижу, что вы проделали впечатляющую работу, - ответил Микава. - С воздуха я не заметил ничего подозрительного.

- Ксаль-риумские разведчики тоже не увидят, - уверенно заявил Лио. - Пойдемте, я провожу вас. Правда, придется прогуляться пешком - машин на острове нет.

- Разумно, - согласился Микава. В Ивире автомобиль был все еще роскошью, а не средством передвижения. Если бы ксаль-риумцы увидели автомашины на захолустром островке вроде Метмера, это могло вызвать у них сомнения. План, разработанный Микавой и его помощниками, был довольно сложным и, как все сложное, не вполне надежным. Внезапность, абсолютная внезапность - вот залог успеха.

Идти пришлось довольно далеко. Солнце, едва перевалившее через линию зенита, пекло немилосердно, напоминая Арио Микаве, что молодость осталась в прошлом. Лио и Като негромко переговаривались, Микава молчал, как и ивирский подполковник. Наконец, Савани вытянул руку, указывая вперед.

- Мы на месте, господа.

Даже теперь Микава не сразу рассмотрел маскировочные сети, которые были натянуты на каркасы, собранные из тонких стволов хиаценер. Пока капитан и его спутники оставались на вершине холма и смотрели сверху, сети создавали исключительно правдоподобную иллюзию неровного, поросшего синевато-зеленой травой поля. Легкий ветерок заставлял их слегка колебаться, еще больше усиливая впечатление.

Спустившись по пологому склону, Микава шагнул в тень, создаваемую сетями. Плотный покров почти скрыл солнце, но это не принесло заметного облегчения - воздух под фальшивым полем был тяжелым и удушливым. Слабо пахло бензином и маслом. Ткань громко хлопала на ветру.

"Поле" скрывало обширный участок утрамбованной земли, на котором плотно - крыло к крылу - были составлены аэропланы. Машины были разномастные: ближе всего к Микаве стоял относительно новый истребитель "Фаэтта" анадриэльского производства, а рядом с ним - агинаррийский "Раймей" одной из ранних модификаций. Дальше можно было видеть несколько одинаковых бомбардировщиков-бипланов "Хонама", в агинаррийской армии их уже сняли с вооружения, заменив новыми моделями.

"Н-да... - мысленно прокомментировал Арио Микава. - Сборная солянка. Впрочем, остается радоваться, что есть хотя бы это".

Ивирская военная авиация была относительно многочисленна - около полутысячи машин - но на восемьдесят процентов состояла из старья, закупленного, где только возможно - в Сегунате, у восточников. На Метмере, фактически, базировался ее цвет - лучшие самолеты и лучшие механики, поддерживавшие их в хорошем состоянии. И, разумеется, лучшие пилоты, прошедшие обучение в военных летных школах Агинарры. Почти все офицеры были северянами - "инструкторами", нанятыми султаном.

- Сколько всего машин? - спросил Микава.

- Семьдесят три, - ответил Лио. - Двадцать один истребитель, правда, из них только шесть "Фаэтт", и это лучшее, что у нас есть. Пятнадцать "Раймеев". Остальные - бомбардировщики.

- Взлетные полосы?

- Недалеко. Я покажу их вам чуть позже, господин Симамура. Они тоже замаскированы, пока ксаль-риумцы не высадят на остров десант, они ничего не увидят. Но и самолеты, и взлетные полосы можно подготовить к действию за полночи.

- Хорошо, - кивнул Микава. - Как ваши люди, Лио?

- Рвутся в бой, - ответил Джангарец.

- Можете передать им, что ждать уже недолго.

Обсуждение в имперском Сенате состоится послезавтра, и его итог, вероятно, предрешен. Если не вмешается какая-нибудь высшая сила, Ивир и Ксаль-Риум вступят в очередную войну, седьмую по счету, но в высшие силы капитан Арио Микава не верил.

Имперцы, несомненно, начнут втожение с того, что займут остров Кехребар. Большой порт, пригодный для любого корабля, вплоть до линкоров, нефтехранилища - словом, отличный плацдарм для дальнейшего продвижения. И когда Кехребар окажется в их руках, останется только привести в действие тщательно разработанный план и ждать результатов.

Метмер, разумеется, только часть плана, но часть очень существенная, практически - основополагающая. Островок отделяет от Кехребара чуть больше сотни миль. Самолеты ждут своего часа на замаскированном аэродроме. Пилоты досконально изучили Кехребар. В нужный момент, получив приказ, они нанесут удар. Разумеется, семь десятков устаревших аэропланов не могут разбить ксаль-риумский флот, но это был далеко не единственный заготовленный сюрприз. Усубо, его люди и их оборудование уже тайно переправлены на место и тоже ждут своего часа. Если все пройдет как задумано, ксаль-риумцам предстоит пережить весьма неприятные дни на Кехребаре.

Арио Микава не удержался от хищной улыбки. Ксаль-Риум еще убедится, что Ивир - не столь легкая добыча, как полагают в императорском Генеральном Штабе. И пока имперцы воюют на западе, Сегунат возмет свое на северо-востоке.

ГЛАВА 22

Литана. Усадьба кронпринца. 70 Весны.

На первый взгляд Литана - зловещая резиденция императорской секретной службы - выглядела весьма мирно. Формально она являлась загородной виллой императорской семьи, и сохранила пышность и изысканность, соответствующие этому статусу. Трехэтажный белый особняк окружал сад, обнесенный стеной высотой в полтора роста, проникнуть внутрь можно было через пару ворот - главные и черные. В общем, ничего зловещего, и, говоря по правде, любой, кто ожидал увидеть внутри камеры, заставленные орудиями пыток, или расстрельные комнаты, где стены выщерблены пулями и покрыты незатертыми пятнами крови, был бы разочарован.

Огастус Кордо быстрым шагом взбежал по лестнице и прошел внутрь особняка. В дверях стоял одинокий охранник, но на Кордо он не обратил внимания, молча посторонился, уступая путь. Внутри Огастус столкнулся с парой людей в штатском, которые негромко спорили о чем то; он приветственно кивнул им, спокойно направляясь к широкой лестнице на второй этаж.

Поднявшись, он оказался в широком коридоре. Солнечный свет проникал внутрь через забранные коваными решетками окна; в противоположной стене было несколько одинаковых дверей с номерами, что придавало грозной Литане сходство с банальной гостиницей или конторой. К счастью, в коридоре никого не оказалось - да и то сказать, какой смысл ставить усиленную охрану в таком месте? Разве найдется в целом мире безумец, у которого достанет смелости попытаться проникнуть в логово императорской секретной службы? Огастус Кордо шагнул вперед, когда внезапно лязгнул замок, и одна из дверей раскрылась наружу. В коридор вышел невысокий лысеющий мужчина средних лет, на его худом лице было озабоченное выражение. На человеке был белый медицинский халат.

Мысленно помянув Даэмогоса, Кордо слегка кивнул врачу, тот тоже ответил небрежным кивком и быстро прошел мимо. Амадео Сабио считался одним из лучших хирургов в Ксаль-Риуме, да и во всем Дагерионе, и он очередной раз доказал свою репутацию, сохранив жизнь Джанису Редлину. Когда агенты секретной службы отыскали Редлина в больнице, врачи были уверены, что тот не дотянет до рассвета. Определенно, было бы гораздо проще, если бы подчиненные Спиро Аргена немного промедлили, или доктор Сабио оказался не столь искусен.

А теперь Сабио видел его, и если Редлин внезапно умрет, может что-то заподозрить. Но выбора не было, и Кордо взялся за ручку двери.

"Покушение прямо в резиденции секретной службы, при свете дня, - подумал он. - Совсем не по канону жанра".

В фильмах подобные вещи, как правило, происходят глубокой ночью, но, проклятье, дожидаться ночи - просто нет времени. Кто может сказать, когда Редлин придет в себя, а стоит тому открыть глаза, как Арген сразу примется за него, и ясно, что молчать Редлин не будет. Он не знает имени Кордо, но может описать его внешность, и, разумеется, он сразу выдаст нар Кааринта. А Барон, чтобы спасти собственную шкуру, без колебаний сдаст всех, кто на него работал.

Огастус Кордо осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Ему в ноздри ударил хорошо узнаваемый острый запах стерильности и каких-то медикаментов. Странно было увидеть на втором этаже усадьбы больничную палату, но это была именно она: комната без окон, белые стены, яркие лампы под потолком. У стены направо от двери стояло два шкафа - один со стеклянными дверцами, его полки были заставлены многочисленными пузырьками, колбами и никелированными металлическими емкостями, другой - с железными. Возле противоположной стены на кушетке лежал человек. Молодой мужчина с короткими каштановыми волосами. Его лицо было пепельно-серым; в изголовье кровати стояла капельница. Кроме раненого, в комнате никого не было, и Кордо позволил себе перевести дух. Он подошел к постели. Джанис Редлин лежал с закрытыми глазами, не шевелился, и на первый взгляд даже не дышал. Однако, коль скоро никого не оставили присматривать за раненым, вероятно, его жизнь была вне опасности. Сабио все-таки вытащил его с того света.

"Ты здорово облегчил бы мне жизнь, если бы сдох без посторонней помощи", - подумал Кордо. Он полез в карман и достал небольшую стеклянную ампулу, завернутую в платок. Ампула была до середины заполнена бесцветной жидкостью, прозрачной, как простая вода.

Кордо аккуратно отломил тонкий кончик и вылил содержимое на ткань. Симинин, "эликсир сна", как его иногда называли, широко применялся в медицине для анестезии, но в избыточном количестве нарушал работу сердца и мог убить. Редлин сейчас на грани между жизнью или смертью, много не нужно, чтобы подтолкнуть его в правильном направлении. Симинин не оставляет следов, даже Сабио не сможет ничего доказать. Просто у тяжелораненого человека, потерявшего к тому же много крови, внезапно остановилось сердце, такое бывает.

Кордо повернулся к Редлину, и в этот момент позади почти неслышно скрипнула открывающаяся дверь. Сердце Кордо отчаянно дернулось, он выронил платок и резко развернулся, правая рука метнулась под пиджак и нащупала ребристую рукоять пистолета в кобуре под мышкой.

- Не стоит, Огастус, - голос он узнал сразу.

Спиро Арген стоял на пороге, оружие в его руке, разумеется, смотрело Кордо в грудь. Не отрывая от него взгляд, Арген сделал шаг в сторону, пропустив в палату еще одного вооруженного агента. Под прицелом двух пистолетов Огастус Кордо замер на месте. Ситуация была безнадежной. Попался! - вот единственное, о чем он мог думать сейчас. Попался, и пути к спасению нет. Наверное, те же чувства испытывает зверь, провалившийся в ловчую яму.

Арген кивнул своему напарнику, тот приблизился и обезоружил Кордо. Огастус обреченно вздохнул.

- Спиро. Ты ждал меня?

- Не тебя, но ждал, - холодно ответил Арген.

- И устроил ловушку, - констатировал Кордо.

- В которую ты попался, - Спиро зло усмехнулся. - Неосторожно с твоей стороны. Мне казалось, ты умнее.

Сопротивление было бессмысленно, и Огастус Кордо покорно завел руки за спину, позволив надеть на себя наручники. Прохладный металл охватил его запястья. Сухо лязгнул замок. Тяжелая рука подтолкнула Кордо в плечо.

- Пошел.

Мимо Аргена проскользнул доктор Сабио, склонился над Редлином и облегченно вздохнул.

- Все хорошо. Вы рисковали, капитан Арген. К счастью, он ничего не успел сделать.

Врач наклонился, чтобы подобрать платок и ампулу.

- Симинин, - констатировал он. - Если...

Продолжения разговора Кордо не слышал, напарник Аргена вывел его в коридор. Кордо обернулся и тут же получил новый тычок в спину.

- Шевелись. Смотри вперед, - в голосе агента слышалас скрываемая ненависть.

Кордо пытался справиться с эмоциями и думать. Хотя, что тут думать... ничего уже не исправишь. Он попался на приманку, как последний сопляк! Проклятье, зря он рисковал! Лучше было бежать сразу.

Что ж, по крайней мере, он жив. Это главное, а договориться можно всегда. Разоблаченных шпионов, как известно, не убивают, их перевербовывают. Первое и главное правило для разведки любой страны. Огастус Кордо знал достаточно, чтобы быть полезным бывшим сослуживцам, и не был ничем обязан Юргену нар Кааринту, чтобы теперь жертвовать собственной головой ради него.

Палатиан.

Дэвиан Каррел рассматривал собственно отражение в высоком зеркале. Антрацитово-черный парадный мундир и брюки, начищенные сапоги. Мундир блистал двумя рядами золотых пуговиц, золотыми же нашивками на обшлагах рукавов и на плечах. Золотое шитье украшало и погоны, где под знаком ладони внутри черного круга красовались буквы "А. О.", а орденская лента, наискось идущая от левого плеча, и тройной витой шнур аксельбантов на груди справа были серебряного цвета. Наград на ленте, правда, было пока немного - матово отсвечивала вороненая сталь ордена Несокрушимой Крепости, блестел бронзой "Карнет", полученный за спасение людей с тонущего лайнера во время незабвенного Шенгского цунами. Довершали парадную форму префекта эскадры фуражка с золотой кокардой в виде парусного кораблика на фоне перекрещенных мечей и сабля в черных ножнах на поясе, эфес которой, разумеется, также сиял позолотой.

Дэвиан повел плечами, оправляя мундир. Позади кашлянули, и префект обернулся. В дверях стоял Тамрин. На принце трона также был черный мундир с золотой орденской лентой, однако, знаки отличия говорили о принадлежности к Гвардейской эскадре, офицерскую должность в которой, по традиции, формально занимал кронпринц.