Февраль

Глава 4. Эпилог.

Глава 4.

Вернувшись в город Юрий доложил родителям о состоянии домика, что печь топится, вода в колонке есть, сарай вот, наверное, лучше разобрать, и забор хлипкий - придется чинить. Так по-деловому, важно и просто, рассказывал, что материнское сердце немного успокоилось.

- Уезжаешь когда? - спросила она, - или, правда, туда в школу решил?

-Уезжать не буду, - твердо ответил Юрий, - а вот в школу вернусь...в свою...

И уже на следующий день отправился осуществлять свое решение. Поехал не на машине, решил прогуляться. По пути у большого нового супермаркета, наводнённого людьми, встретил Оксану.

«Гадство», сморщился в душе физик, увидев, что она, складывая в багажник пакеты, засекла его.

- Здравствуй, - подходя, заулыбалась она какой-то другой непривычной для Юрия улыбкой.

- Новая жертва? – Вместо приветствия съязвил он, мотнув на мужика, садящегося, в машину.

- Очень смешно, - наморщила носик Оксана, - вообще-то почти муж.

- Ааа, - протянул Юрий, ухмыльнувшись, - расскажи, что же нового в школе?

- Да много чего нового, только меня это уже не касается, - весело ответила она, - ушла я, сейчас в торговле, хватит себя мучать и детей тоже....

- Ксень? - Донеслось из машины. Оксана заторопилась, махнула рукой и убежала. Она была счастлива в своей новой действительности, даже внешне преобразилась, посветлела, и модные очки с тонюсенькой оправой гармонировали со всем её образом повзрослевшей женщины. Все-таки накладывает отпечаток на человека нахождение своего дела и призвания, своей неповторимой дорожки на огромном жизненном шоссе, подумалось Юрию. Он был откровенно рад за свою бывшую коллегу, и за Мишку, уставившегося на них из машины.

Юрий пошел дальше. У школьного крыльца на него налетела Ксения Юрьевна, шустрая, неугомонная, со своими рыжими завитушками, все время торчащими из-под беретов. Береты у неё были в изобилии всех цветов, и она меняла их в зависимости, наверное, от настроения. Сегодня на ней красовался берет приторно салатового цвета.

- Юрий Алексеич! - Закричала она ему еще издалека,- какие звезды и к нам, - потом, подойдя ближе, бесцеремонно спросила, - чего идешь?

- На работу! - Серьезно отвечал он, - как думаешь- возьмут. Или нашли уже физика?

- Никого не нашли, не до этого, - подхватив его под ручку, начала рассказывать Ксения Юрьевна, - проводи-ка меня до такси, сейчас придет, а я тебе все расскажу...

- Ну давай, - засмеялся Юрий.

- Ты ушел, школой нашей отдел образования заинтересовался, - начала Ксения, - директора сняли...

Юрий опешил, даже притормозил.

- А ты не знал? Пить-то меньше надо, - задорно рассмеялась она и с силой потянула дальше, - оказалось это не так сложно, есть ещё разум и справедливость на свете. Да и дела там всякие вскрылись, помимо денежек с гранта. Иди, сейчас там Ольга Павловна всем рулит, она ж к тебе лояльна всегда была. А вот Оксаночка твоя уволилась.

- Какая ж она моя, - засопротивлялся Юрий, но биологичка наморщилась:

- Ой, да ладно....все ведь знают. Кстати, Аленушку нашу красавицу с грамотками, перепечатанными попросили, последние деньки дорабатывает. Девушка после института пришла, Лиза, кажется зовут, отчество не помню.

- Во дела, - протянул Юрий, искренне удивляясь всему, что говорила Ксения, - а меня меньше месяца не было всего...

- Вот-вот, - тараторила Ксения, впопыхах убирая от лица кудряшки, которыми озорно наигрывал ветер, - и Аленушка наша по другим школам ринулась, а не берут. Она мамочку свою подключила, на парочку ходили, всё без толку, уже и в деревенский садик просились, она ведь классный специалист широкого профиля, - хихикала Ксения.

- Ну и сплетница ты, Ксения Юрьевна, - засмеялся физик.

Женщины, вас не переделать, весело усмехнулся он про себя, любительницы же посудачить.

- Я только правду говорю, за что купила, за то и продаю, - отчеканила она любимую приговорку, - и это работе моей, моей любимой работушке никак не мешает.

Это было правда, свой предмет Ксения знала на отметку "асс", и ребята, сдававшие егэ по биологии, практически всегда имели самые высокие баллы по городу. За это Ксении можно было списать и некую фамильярность в обращении со всеми, и тараторство, и вычурность.

Подъехало такси. Ксения устроилась на заднем сиденье и, еще не прикрыв дверцу, крикнула:

- Шуруй давай к директрисе, пока место не заняли.

Юрий зашел в холл школы; знакомый запах, суматоха заставили его улыбнуться, всё-таки школа для него без всяких прикрас и оговорок была чем-то живым, слившимся с ним; без её стен он не мыслил полноты мира. Он попал в свой мир, где он знал, как и что делать, где было комфортно и ощущалась собственная нужность.

Мимо проплыла Алена Михайловна, не удосуживая его поприветствовать даже кивком головы. Юрия раньше бы это могло задеть, наверное, но сейчас показалось очень забавным.

- Здравствуйте, Алена.

Его слова остались без ответа; он стал подниматься за ней по лестнице на второй этаж:

- Вы обязательно найдете свое место в жизни, - говорил Юрий Алексеевич без всякой подоплеки и укора, говорил просто по-человечески, - каждому своё в жизни. Не хочу быть пафосным, но образование все-таки не игрушка...Сюда нельзя идти только с единственной целью зарабатывания денег, это рано или поздно перестанет действовать и истинные ценности проберутся вперед...

Алене не нравился разговор, смысл фраз Юрия она понимала, как издевку и, конечно, фыркнув, убежала вперёд. Не готова была еще ее душа воспринять всю полноту мира, замыкалась в определённом круге бытового-потребительского сознания. У нее всё это ещё было впереди.

Юрий прошел в учительскую, поздоровался.

Наташенька, пунцовая, подавленная, в черной водолазке, сидела с секретарем и делопроизводителем над бумажками, ее снимали со всей кучи приписанных в бытность прежнего директора, должностей, оставляя основную - социальный педагог. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Юрий поприветствовал присутствующих кивком. Он был рад происходящим переменам в их школьном мирке; каждый должен был заниматься своим делом. Социальная работа до сих пор поставлена было не лучшим образом, и сейчас, когда человек мог полностью сосредоточиться на этом, может можно было ожидать и существенных продвижений в этом плане.

Новый директор приняла Юрия Алексеевича довольно радушно, но по-деловому. Увидав, замахала рукой, мол надо зайти и подождать. Она беседовала по телефону о том, как они недавно с девятым составляли родословные и у одного ученика прадед оказался дальним родственником Льва Толстого, и как они стали изучать биографию писателя и как мальчишка с азартом принялся за чтение.

Ольга Павловна дольше остальных проработала в школе и знала, кажется, каждого в этом городке, и детей, и родителей, и бабушек-дедушек. Почти тридцать лет она преподавала здесь географию, и вот сейчас на нее свалилось директорство, чему сначала яростно начала сопротивляться, а потом поняла: надо. Взялась с задором и энтузиазмом, который постепенно охватил и весь коллектив.

- Приступайте давайте хоть завтра, Юрий Алексеевич, месяц у детей физики нет, вам работы непочатый край, - обрадовалась она, когда Юрий выразил желание вернуться, - вакансия так и висит открыта, словно вас ждет.

- И я этого ждал оказывается, - искренне добавил Юрий Алексеевич.

- Ключи возьмете у завхоза, - добавила Ольга Павловна, - в классе мыли, конечно, но не занимались.

Юрий Алексеевич довольный закрыл за собой дверь учительской. В коридоре через большие окна лилось яркое смеющееся солнце, уже по-весеннему приветливое и теплое. Оно длинными веселыми лучами ложилось на пол, на стены, листья цветов в огромных кадках. Шумные пятиклассники, ожидая звонка, прыгали по этим солнечным дорожкам со смехом и гиканьем как галчата. Мир жил и играл цветными красками.

- Юрий Алексеевич!!!! - Радостный возглас сзади, - какими судьбами?

Перед ним стояла Регина Станисоавовна, красивая статная, играя озорными ямочками на щеках. Она держала, видно было, что новенькую гитару, и улыбалась.

- На работу вышел, - поддаваясь её настроению и шарму еще больше заулыбался физик.

- Ой, как хорошо, - искренне радовалась она, - а у нас большие перемены. А!!! -Воскликнула торжественно, - на денежки гранта нам гитар купили.

- Гитар? - Удивился физик. Это был очень неожиданный поворот.

- Вы уж не обижайтесь, Юрий Алексеевич, - приложила она руку к груди, словно прося прощения, - но в ваш кабинет физики ничего не купили, учителя не было, кабинет пустовал...

- Да я не в обиде, - покачал головой Юрий, - я только рад, Регина Станиславовна...

На лестнице послышался топот и голоса. Целая ватага мальчишек и девчонок, семиклассников, сбивая солнечные трепещущие дорожки света на полу и разгоняя пятиклашек, с гитарами ринулись в музыкальный зал. Притормозили около учительницы.

- Ребята, в зал, в зал, я сейчас подойду... - закивала она им. И, смущаясь, начала рассказывать Юрию:

- Набрала с параллели желающих, будем ансамбль гитаристов устаивать. Ребята взялись с энтузиазмом, сейчас главное не расплескать, сберечь их желание....

Последние слова Регины Станиславовны потонули для Юрия в гуле отбойных молотков, вдруг раздавшихся в его голове. Вся кровь хлынула вверх по жилам и ухнула водопадом в бездну - прямо на них шла Анюта.

Регина Станиславовна, уловив перемену в его лице, повернула голову:

- А, это Елизавета Владимировна! Наша новая учительница второго А, знакомьтесь.

Девушка стояла тоненькая, светлая, с милыми непослушными кудряшками вокруг мудрено заплетенных в красивую прическу кос.

- Юрий Алексеевич, - представила музыкантша, - физику ведет.

- Очень приятно, - кивнула Лиза опешившему Юрию, и пошла дальше.

И голос, даже голос ее похож- дрожали мысли учителя, - может ли такое быть.

- Всего доброго, - всё улыбаясь попрощалась Регина Станиславовна и пошла в музыкальный зал.

- Да, да, всего доброго, - еле пролепетал Юрий.

Эпилог.

Учитель Юрий Алексеевич прошёл в кабинет физики. В окна било солнце последнего февральского дня, мир приготовился к объятиям весны. Восьмой класс, пребывая ещё в полусонном состоянии раннего утра, сбивчивым и недружным многоголосьем поприветствовал:

- Здрааааавствуйте…

Юрий Алексеевич заулыбался и начал урок; он придумал для сегодняшнего дня интересный прием при повторении темы последовательного и параллельного соединения проводников. Два ряда парт он разделил на "две электрические цепи", где ответы ученики, которые будут весь урок являться элементами этих цепей, должны давать в соответствии со своим элементом.

Сомневался, конечно, все-таки ребята уже не малыши, но урок, получивший с самого начала такой задор и эмоциональный подъем, прошел как нельзя отлично.

И следующий, и дальше: вся параллель восьмиклассников на ура приняла новую задумку учителя, поддерживая правила запущенной игры. Ребятам это понравилось.

Звонок затрезвонил радостно и, как показалось учителю, неимоверно громко; он встрепенулся, вернулся из мира физики в окружающую школьную действительность и отпустил класс. Дети, ещё взбалмошные, ещё не оторвавшиеся от долгих выходных, непосредственные в своей неуёмности встреч и болтовни, стали собираться, зашуршали, застучали стульями; школьная обыденность закружилась своим чередом. Повзрослевшие, но ставшие ещё более угловатыми и с нарочито неестественными движениями, восьмиклассники двинули из класса, прошмыгивая около учительского стола. Юрий Алексеевич крупным размашистым почерком дописал в нужную графу тему урока и протянул журнал дежурному.

Потоком замелькали мимолетные рабочие мысли, на фоне нескольких так же клипово приходящих и исчезающих из сознания, подобно таким как: …завтра весь день десятый, там опять восьмой и окно, неудобно сделали…совещание завтра…вечер свободный…в лаборантской надо порядочек поднавести…

В класс зашла Елизавета Владимировна. Они, даже сами удивляясь этому, довольно быстро нашли общий язык - взаимопонимание и темы для разговоров.

- Завершил на сегодня? - спросила она, - моих уже разобрали.

- Тогда, может, на каток? Проводим февраль…- Предложил Юрий Алексеевич, собирая в свой рабочий портфель листы с распечатками планов урока. Лиза согласно кивнула.

На столе среди бумаг и ручек осталась лежать книга, распахнутая на 88 странице; Юрий понемногу читал ее, когда приходил пораньше или, когда выпадал пропуск первого урока в расписании. Внимательным и требовательным взглядом из книги на молодых педагогов, собирающихся на каток смотрел юный Павка. Смотрел, словно передавал эстафету в будущее.....