Фея из Преисподней

Попытка № 10.

– Я долго думала над нашим следующим шагом, – громко воскликнула я, стоя на бочонке перед собранной толпой, – и поняла, что всё это время не замечала очевидного.

Идей у меня было много: работа с кремами, варенье из роз, выращивание льна, производство бдсм-игрушек, в конце концов, но всё это померкло рядом с тем, что всегда было в поле моего зрения, помогая с самого начала этой трудной жизни. Я взглянула на своего дворецкого и показала ему «класс».

– Мы будем производить масло!

– Сливочное? Его производит третий регион, – тут же ответил Кирка, отпихивая в сторону двух моих огромных куриц, что словно церберы ходили у бочонка, бросаясь на людей. Мои детки.

– А вот и нет! Будем делать подсолнечное масло и оливковое!

Идея пришла в мою голову случайно, когда я выгуливала своих куриц и осматривала владения неподалеку от дворца. Я была сильно удивлена, наткнувшись на позабытую всеми оливковую рощу, но ещё больше опешила от того, что жителям Мордора невдомек прелесть оливок. Путем логических расспросов я выяснила и про подсолнухи – оказалось, для народов этого мира это обычный цветок, польза которого никому не известна. Бинго. Скоро единоличному правлению сливочного масла настанет конец. Шеэтия погрязнет в косточках оливок и в шелухе из-под семечек!

«Дорогой Гнида,

у меня всё хорошо. Благодаря тебе. Не знаю, где ты, с кем ты, но хочу извиниться за то, что всегда смеялась над твоим хаосом в башке.

Идею с маслом восприняли без ажиотажа. Но это только потому, что они и слухом не дышат об истинной ценности моей безупречной идеи. Учитывая, что подсолнух в Шеэтии самый настоящий цветок, он находится в моей власти, а потому вчера я создала собственное золотистое поле – выглядит оно жутко привлекательно и волшебно. И, пускай много взрастить я не смогла, цветков оказалось достаточно, чтобы сегодняшним утром мы смогли срезать головки и высушить семечки. Спасибо тебе, Гнида, за то, что ныне меня считают гением. Идея была такова.

Мордор начинал производство семечек. Почему не масла? Чтоб в попе не погасло желание трудиться и вытягивать девятый регион на свет Божеств. Нам нужны были деньги и мастера для производства специального оборудования, а для этого следовало начать с чего-то попроще. Благодаря моим способностям мы не были ограничены во времени, Кирка и Ждак сушили семечки своей магией, а мой личный повар пробовала жарить семечки всеми возможными техниками, только бы те вышли вкусными. Она и сейчас стоит на кухне, а Ждак объясняет жителям технику – завод по производству духов мы переделали под новое занятие. Мы спешили, чтобы восьмой регион и пятый не передумали с нами торговать.

Моя репутация благодаря Аритьке вновь оказалась запятнана. Как меня только в других секторах не называли, но по итогу окончательным вариантом стало Фея Раздора. Если честно, то мне нравится. Пускай для остальных это жуткое оскорбление, по-моему, Фея Раздора из Мордора звучит круто и устрашающе.

Теперь у меня есть два гигантских цыпленка. Оба мальчика. Кто-то сомневался в моей удаче? Я нет. Пусть любят друг друга, как хотят, но потомство у меня быть должно. В качестве компенсации за испорченное настроение я назвала их Павсикакий (имя говорило само за себя, он загадил мне всю комнату) и Генрих-Ферапонт Пятый. И всё же я была приятно удивлена. Гигантские курицы, а точнее, петухи, оказались не безмозглыми созданиями, а вполне преданными питомцами, которые даже обучались командам. Так, я научила их нападать на людей на слове «фас» и команде рядом, а, учитывая, что они уже по размеру были, как обычная овчарка, прогулка с ними рассматривалась мной, как выгул собак.

Как говорится, было у отца три сына: старший (Генрих-Ферапонт Пятый) умный был детина, средний сын (Павсикакий) и так, и сяк, младший вовсе был дурак. Из третьего яйца вообще никто пока не вылупился. Оно так и стоит на тумбочке рядом с кроватью, не подавая никаких признаков жизни. Ладно, будь, что будет. Пора идти работать».

Наши труды по постепенному завоеванию мира не были напрасны, и спустя три дня я щелкала семечки вместе с Ольхой и Лилией. Лайм и Ждак отправились в Валию, чтобы распродать пробную партию, а Кирка собрал собственную команду для вспахивания полей под подсолнухи. Я спросила у Ольхи, почему люди по-прежнему следуют за моими странными идеями, но та лишь пожала плечами, сказав, что у таких «преступников», как они, нет особого выбора. К тому же, идея с духами возымела бы успех, если бы не произошедшие события, а, следовательно, мои предложения могут окупиться. Подобный ответ меня устроил. Я бы не поверила во всеобщую любовь к моей персоне.

Новая пища в Валии была радостна раскуплена не столько из-за новизны, сколько из-за харизмы и очарования Лайма, который даже умудрился взять несколько больших заказов. Мы вновь сдвинулись с мертвой точки, вот только всё больше мне начинало казаться, что мы попросту идем по беговой дорожке: в теории-то мы движемся, но к цели не приближаемся. Неужели, едва я начну получать прибыль, у меня вновь всё отберут? Если и этот план провалится, я начну выращивать мак и коноплю, клянусь!

Я поделилась своими опасениями с Подсолнухом, и тот ответил, что пока у нас нет сил на охрану собственных территорий, а, значит, мы не сможем предвидеть всех напастей. У нас нет сильных придворных магов, нет среднего класса, нет храма, посвященного какому-нибудь Божеству, школы заброшены, единственная академия разрушена – Мордор, в самом деле, большая забытая деревня, пускай и красивая.

Император успешно игнорировал мои письма, Гертруда постоянно жаловалась на то, что семечки не заменят духи, и даже пятая Императрица Яйра после всех обрушившихся на меня обвинений стала общаться в письмах сухо и отстраненно. Как в том детском стишке: «Бабка хитрая была - купила пуд мочала. Наша песня без конца, начинай сначала». Это сильно угнетает, это, в какой-то степени, даже подавляет.

Я проснулась ночью от того, что Лайм с размаху шлепнул свою руку на моё лицо. Ему постоянно что-то снилось, и он будто бы отбивался от врагов, постоянно взмахивая всеми конечностями. Я искренне понадеялась на то, что ему снится Гертруда, которую он дубасит палкой, и злиться не стала, молча поднявшись с кровати и отправившись на балкон. Под лунным небом сияло поле золотых подсолнухов, а вдалеке громко ухали совы, вместе с которыми в унисон трещали цикады. У подножия замка над цветами, которые я вырастила на прошлой неделе, порхали яркие светлячки, и чья-то кошка постоянно прыгала на них из тени, пытаясь достать. Было прохладно. Стоя на балконе в одной ночнушке, я думала о том, почему оказалась именно в этом теле, но не могла припомнить ровным счетом ничего плохого, что я могла совершить в своей прошлой жизни.

– Замерзнешь же, – широко зевнув, произнес Лайм, положив подбородок на мою макушку, – чего не спишь…

Если честно, то я и подумать не могла, что наши с феем отношения выйдут на подобный уровень. Я не могла назвать это любовью, и фаворитом он был только в теории, однако, наши характеры были схожи, я была уверена в том, что могу доверять Лайму, и рядом с ним было спокойно. Совместные ночи для меня были скорее разрядкой, нежели чем-то большим, и для него, думаю, тоже – и раз уж мне дозволено иметь небольшой лицензированный гарем, то зачем отказывать себе в удовольствии.

– Лайм, если бы ты мог выбрать свою жизнь перед тем, как родится, что бы ты выбрал?

Фей ещё раз зевнул, тяжело выдохнул, сцепляя на моей талии руки.

– Выбрал бы то, что уготовано…Я бы сменил судьбу, только если бы узнал, что вся моя жизнь пройдет скучно и однообразно.

– А если бы тебе были предначертаны одни неудачи?

– Такого быть не может. Богини вознаграждают детей своих за терпение. Все окупится, главное, не сходить с пути. Я всегда целенаправленно шел к должности советника, проходил множество отборов, экзаменов, часто проваливался, а по итогу разочаровался в системе Гертруды, хотя достигнул цели. Моё мнение там ничего не значило, а ведь я старался, как лучше, – Лайм усмехнулся, развернув меня к себе, – я думал, что попросту выбрал не тот путь, но по итогу встретил тебя. Хотя и считал раньше, что нет Императрицы хуже, чем ты.

– Может, так оно и есть.

– Может.

Я недовольно пхнула фея в бок, но тот лишь рассмеялся.

– Но ты близка к простому люду, у тебя совершенно иной взгляд на управление, невообразимые идеи, которыми ты вдохновляешь других…Мне достаточно и этого.

Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой в ответ на мой удивленный взгляд. Вот, значит, что он думает…После таких слов я ведь и зазнаться могу. Но это воодушевляет на работу. Лайм совершенно прав: нужно просто продолжать идти вперед.

– Эй, девушка.

– Что?

– Хотите самый умопомрачительный секс в своей жизни?

– Нет, не хочу.

– Тогда вы обратились по адресу.

– Самокритично.

Мы громко рассмеялись, и Лайм, взяв меня за руку, направился к кровати, сверкая голым задом – спал фей исключительно голышом, и, чую, если бы в замке жили только мы вдвоем, он разгуливал бы в таком виде по коридорам. Повалив меня на покрывала, он тут же прильнул к шее, пытаясь руками ощупать всё, что было под ночнушкой, но только лишняя одежда оказалась на полу, как рядом что-то громко треснуло.

– Горошек ела?

– Заткнись, Лайм, это не я.

Повернув голову в сторону прикроватной тумбы, мы в некотором недоумении смотрели на раскрытую скорлупу, из которой на нас смотрела небольшая птичья голова. Два горящих глаза неотрывно следили то за мной, то за феем, и продолжалось это до тех пор, пока птенец не соизволил показаться полностью. Даже моего ума хватило на то, чтобы понять, – это сто процентов не курица. Пускай голова и была птичьей, но тело и…лапы?

– Это…– неуверенно произнес Лайм, наконец, отстранившись, – это грифон что ли?

– Ты у меня спрашиваешь? – почувствовав странное смущение, я закрыла тело одеялом, внимательно следя за тем, как странное существо неуверенно спускалось на кровать, шевеля маленькими крыльями. Подойдя ближе, оно уперлось головой в моё бедро и довольно замурлыкало, проделав то же самое и с Лаймом.

– Это грифон.

– Зачем то же самое говорить? Я поняла…

– Ты где его нашла?

– Купила вместе с курицами.

– Хорошая курица…А ты жалуешься на невезение.

– Его не было в условиях акции.

– Ты же хотела себе питомца? Радуйся, ты ему теперь, как мама.

– У меня уже есть Павсикакий и Генрих-Ферамонт. Хотя…Этот очень даже миленький.

Я взяла грифона на руки, и тот, как мне показалось, радостно запищал, трясь о мою руку подобно кошке. Это оказалась долгожданная девочка. Я назвала её Агриппиной, пускай в голове так и крутилась навязчивая Кончита – в честь того, что Лайм собирался, но так и не сделал этой ночью…