Фея из Преисподней

Встреча № 15

– Сисиль, – хриплым голосом обратился ко мне Лайм, когда мы стояли в приемной в ожидании встречи с Императором, – ты же не угрожала ему в письме?

– Нет.

– Посмотри мне в глаза.

– Нет.

– Сисиль…

– Ну, чуть-чуть.

– Ты, видно, не понимаешь, кто твой муж.

– Император.

– И кто это?

– Наш вожак.

– Сисиль, это очень, – Лайм вдруг снизил голос, – очень грозный правитель. В других странах его считают жестоким и свирепым. Он не станет терпеть твои «шутки». Как только зайдем, извинись. Я прав, Ольха?

Мы обернулись к фрейлине, но застали её сидящей на диванчике с мертвенно бледной кожей. Она подняла испуганный взгляд на Лайма и быстро закивала головой, пытаясь дрожащими пальцами оправить измятое платье. Сам советник выглядел не лучше: он постоянно поправлял воротник рубашки, нервно кашлял и мерил шагами комнату, вторя ритму больших часов с маятником. И почему они только боятся? Ну, занимает он самый высокий пост в Шеэтии, ну, хотел он, возможно, сместить меня с трона, ну, не станет же он стрелять в свою супругу, едва я войду в кабинет.

Императора в Шеэтии боялись все. Этот страх, впрочем, шел рука об руку с уважением и необъятным почтением – многие называли Правителя залогом мирной жизни, несмотря на то, что периодически войны и всевозможные разборки имели место быть. Пытаясь заглянуть в прежнюю жизнь Сисиль, я не видела ничего, будто бы никаких воспоминаний вовсе не было, однако, сейчас всё, возможно, встанет на свои места, и я перестану плавать в воде, найдя опору для дальнейших действий.

Я решила зайти в кабинет Правителя одна. Ольха была испугана настолько, что не смогла подняться с места, а Лайм выглядел так плохо, будто бы вот-вот был готов упасть в обморок. Ничего, я и сама разберусь, не маленькая. И все же подобное испытание для нервов коснулось и моей душевной организации, когда я узнала, что попасть на прием к Императору по первому прошению невозможно. Но я-то здесь.

Дверь с великолепной резьбой открылась, и из узкого проема ко мне выскользнул дорого одетый дворецкий, что тут же низко поклонился и вопросительно взглянул на моих спутников. Я отрицательно покачала головой, и он вежливо отошел в сторону, давая мне возможность пройти внутрь. Я дыхнула в ладошку и быстро понюхала – мои методы отрезвления не прошли напрасно.

Глубокий вдох. Последний взгляд. Уверенный шаг внутрь – и вот я здесь, в эпицентре правления всеми регионами Шеэтии. Безусловно, комната была огромной, но без панорамных окон, которые так любили аристократы. Много книжных полок, странные несовместимые украшения, что будто бы были привезены из разных стран, большой глобус – я рада, что и земля в этом мире круглая, – и широкий черный стол, рядом с которым стоял он. Скорее интуитивно, нежели осознанно, я присела в реверансе, но после поступила несколько невежливо, хотя бы потому, что уставилась прямо в лицо Императору.

Это был наг. Его длинный белоснежный хвост, чешуйки которого отливали перламутровым, спокойно лежал кольцами вокруг самого мужчины, что по своему мускулистому телосложению, скрытому шелковыми длинными одеяниями, походил на Харона. Его кожа была очень бледной, а белые волосы до плеч лишь больше оттеняли словно нездоровую белизну, на фоне которой сверкали устрашающие красные глаза. От него веяло силой, мужественностью и даже опасностью, и его внешность вторила этим чертам. Он не был красив. Половина его лица, а также шея и, полагаю, грудь, носили на себе последствия ужасного ожога, а сохранившиеся линии лица были грубыми, пускай и правильными. До этого я слышала, что Император часто появлялся на людях в маске, и теперь понимала почему.

Воспоминания Сисиль нахлынули мгновенно, вызывая и головную боль, и ужасное отчаяние, ударившее по сердцу. Я видела, будто в зеркале, маленькую розовласую девочку, рядом с которой стоял наг в маске, обещая прекрасное будущее. Видела роскошную свадьбу, где он вновь скрывал лицо, а она натянуто улыбалась, принимая кольцо. Вспомнила первую брачную ночь, сковывавшую и болезненную, вспомнила медовую неделю, в которую он постоянно работал, а она готовила вещи к переезду в девятый регион. Вспомнила коронацию, где Сисиль признали Императрицей, а далее не видела ничего – больше она с Правителем не виделась. Она, как и многие, жутко боялась этого нага, что без сомнений карал любого, кто шел против него.

Когда я пришла в себя, Император уже хмуро стоял передо мной. От него ничем не пахло, но взгляд был настолько тяжелым, что даже мне пришлось отвести глаза. Если судить из воспоминаний Сисиль, напрямую он ничего плохого с ней не делал. Они вообще не общались, и назвать их семьей язык не поворачивался – на всех столичных балах Сисиль не появлялась, как и сам Император. Их не связывало ничего, кроме заключенного договора и колец. Своё кольцо, между прочим, я где-то потеряла…

– Что за дерзкое письмо? – спросил он сухо, и голос у него был такой же басовитый, как у Харона. Звали его нисколько не лучше – Рагнарек*.

– Да оно не дерзкое, правда…

Император скрестил на груди руки, совершенно не меняясь в лице. Смею скромно надеяться, что он хотя бы похвалит меня за смелость…

– То, что ты сделаешь десять процентов населения Шеэтии преступникам, – не дерзость?

– Не…

– У меня есть пять минут на разговор, – он махнул рукой, дав в этом жесте отсчет времени, и взглянул на меня исподлобья, вглядываясь в шрам. Поверь, сухарик, если это сделал ты, то я и тебе всё с лихвой верну. Я прокашлялась. Пять минут, значит, пять минут.

– Итак, по моему разумению, нерационально использовать Мордор – регион с плодородными землями и чистыми пляжами – как тюрьму. Ужасное мнение о моём регионе слишком преувеличено, и люди, что живут там, на самом деле, очень гуманны и добры. Семечки, которые мы производим, покупают очень охотно, более того, у нас в планах производство ещё одного продукта, которое, будьте уверены, станет нашим пропуском в большую торговлю. Проблема лишь в том, что нам не хватает рук, а люди, из-за того, что Мордор – это якобы тюрьма, не желают переезжать, несмотря на то, что во многих регионах наблюдается очевидная безработица. А потому, я прошу вас снять с Мордора статус тюрьмы. Я обещаю, что вы не пожалеете об этом решении.

Император, наконец, удивленно поднял брови. Видимо, Сисиль никогда не говорила более двух связанных предложений разом. Время перемен! Пора привыкать.

– Даже если я сниму с Мордора статус тюрьмы, даже если я вновь открою подземные тюрьмы, чтобы ссылать преступников туда, ты думаешь, что кто-то добровольно согласится переехать в девятый регион? – уголок его губы дернулся в усмешке. – Люди боятся Мордора. Для того, чтобы они переехали, придется поменять мышление не одной тысяче человек. Ты так уверена в своей правоте?

– Да, на это уйдет время, но результат будет стоить своего, правда!

– Знаешь, Сисиль, после того, как ты погубила данные тебе земли, мне не хочется давать тебе второй шанс, – Рагнарек оперся о стол, не сводя с меня взгляда, – если бы не Гертруда, что сохранила поставки тканей и картин, я бы принял жестокие меры по отношению к тебе.

Его алые глаза опасно сверкнули, но вместо того, чтобы пугаться, я внезапно поняла один донельзя странный факт – значит, это не он разбил мне лоб? Я вспомнила слова Харона о том, что Императору главное получить требуемую норму, а раз она была сохранена, то и убивать меня было незачем! Но…Кто тогда?

– А почему вы на похороны не приехали? – сорвалось у меня с языка, и всю следующую минуту мы молча смотрели друг на друга, как если бы играли в гляделки. Слишком запоздало я задалась еще одним странным вопросом – а он вообще про похороны знал?

– На какие похороны? – холодным голосом спросил он, подтверждая мои мысли. Я тут же улыбнулась и притворилась дурочкой.

– Ой, я сказала на похороны? Я тут недавно так упала сильно, видите шрам? У меня с тех пор слова путаются…Ой, как неудобно получилось-то! Я хотела сказать на по…па…пахлаву. Да, почему вы не приехали кушать пахлаву.

Ну, тупа-а-а-я. Каюсь, я запаниковала. Слишком много информации, которую следовало обдумать внимательнее. Я не справилась. Пора идти домой.

– Знаете, подумайте еще раз о моей просьбе, пожалуйста…Раз, уж пять минут прошло.

Я спиной начала отходить к двери, но белый хвост, обвившись вдруг вокруг меня, вынудил остановиться. Император подполз ближе, наклонился так, чтобы его лицо было на одном уровне с моим. Все было бы неплохо, если бы не одно мое дурное качество: когда на меня начинали так пристально и близко смотреть, я начинала смеяться. Был ли этот случай исключением? Ага, конечно же…

Я начала смеяться (думаю, это было больше нервное) так сильно, что оплевала Императору лицо, а тот и глазом не моргнул. Какой позор, да я хотела сквозь землю провалиться!

– Помнишь, как я подарил тебе слейпнира, когда ты была маленькой? – спросил он вдруг, и я тут же закивала головой, лишь бы не вызывать к себе еще больше подозрений и вопросов.

– Да-да, конечно, красивый такой…

– Вот только я тебе его не дарил.

Всё. Занавес. Аривидерчи. Упакуйте мой мозг отдельно так, чтобы в гробу я держала его в руках. Широко раскрыв глаза, я молча смотрела на Императора, тогда как тот рассматривал мой шрам.

– У тебя амнезия?

– Вроде того…

– С деформацией личности?

– Не исключено.

– Но воспоминания возвращаются?

– Да…

Рагнарек отполз в сторону и смерил меня взглядом с ног до головы, будто бы я была совершенно новым человеком в его окружении. В некотором роде, впрочем, так оно и было.

– Кто оставил тебе шрам?

– Не знаю…

– Ты говорила про похороны. Была клиническая смерть?

– Может быть…

– У тебя много врагов, но я и подумать не мог, что кто-либо из них попытается устранить тебя. Подобное разрешено лишь мне. Это своего рода оскорбление моей власти.

Очень своеобразная и мало радующая защита моей персоны…Тут что ли любое слово Императора – закон, любое действие всегда правильно и сомнениям не подлежит? Что ещё за «подобное разрешено лишь мне»? Да это вообще никому не разрешено! Ну, не справлялась я, ну, увольте меня! Зачем убивать-то? Или здешний Император сжигает все мосты?

– Ты обязана как можно скорее вспомнить, кто это сделал.

– Проще сказать, чем сделать…Воспоминания возвращаются только, если я увижу того или иного человека.

Я ожидала услышать авторитарное «будешь тогда всей Шеэтии в лицо смотреть», но, видимо, ситуация с Сисиль была куда хуже, и врагов у неё больше, чем мы с Императором представляли. Он задумчиво посмотрел на глобус, а после отвернулся.

– Я сниму с Мордора статус тюрьмы. Возлагаю слабую надежду на твою новую личность.

– Благодарю.

Кажется, именно этого я и хотела добиться, разве нет? Почему же тогда я не рада? Хотя, как можно быть счастливым, когда врагов куда больше, чем ты думал. Когда то, что ты считал верным, разрушилось, выкинув тебя в океан предположений и сомнений. Почему эти люди так не любят Сисиль – глупую девушку, которая и мухи не обидит? Кто возненавидел её настолько, что решил убить?

*Рагнарек - в германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.