Флаги наших детей

68 Пластик, железо и прочее

В полном соответствии с заданием корабль-арсенал «Громовержец» занял позицию. Позиция представляла из себя морскую гладь, ничем не отличающуюся от какой-либо другой, могущей расположиться в одном либо в ста километрах. Возможно, даже не в Индийском, а в другом океане. До ближайшей суши было двести пятьдесят километров. Опять же, могло быть больше-меньше. Для до поры таящегося оружия такие рассогласования не имели особого значения. В зависимости от марки примененной ракеты лишняя сотня километров преодолевалась за семь или даже за три минуты. Сущая мелочь с точки зрения обыденного сознания.

Вообще-то, сегодняшняя удаленность от берега являлась не самым оптимальным вариантом относительно безопасности. Если, конечно, рассматривать расстояние как его составляющую. По крайней мере такого мнения придерживался командир — коммандер Хейдриан. Здесь все-таки имелся не какой-нибудь Персидский залив или Красное море. Здесь простор с противоположного края тянулся до Антарктиды. Кто мешал отодвинуть плавучий арсенал несколько дальше? Разумеется, в пределах дальнобойности ракет? Конечно, уже давно расстояние не являлось весомой составляющей обороны: сам «Громовержец» подтверждал это въевшееся в жизнь правило, но все же…

Выйдя в район открытия огня, ракетоносец застопорил турбины и заполнил балластные цистерны. После этой операции он возвышался над гладью воды всего лишь на полтора метра. Теперь даже при слабом шторме волны могли перекатиться через всю его впечатляющую ширину. Зато в плане возможности быть обнаруженным радиолокатором врага он стал почти неуязвим. Его корпус, и без того созданный по технологии «стелс», резко уменьшил профиль, а к тому же совсем не двигался относительно окружающего фона. Можно сказать, что против локации это стало невидимостью в квадрате.

Однако, по давней традиции американской профессиональной армии, более железа ценились люди — экипаж. Трудно сказать, чего изначально здесь больше — капиталистического прагматизма, учитывающего стоимость обучения нового пилота или оператора, либо все-таки приспособленного к войне гуманизма? Так или иначе, но именно поэтому даже меры безопасности, перечисленные выше, считались для сохранности команды недостаточными. Возможно, это был перегиб, та самая выпяченная на люди показушная забота о солдатских жизнях, а может быть, и нет. На данный момент это являлось последовательным выполнением инструкции. Или очередной, отработанной традицией. Однако именно для этих целей на борту, в неотличимой от носа корме «Громовержца», помещался вертолет. Достаточно большой и объемистый, между прочим. Он был обязан вмещать не только команду корабля-арсенала, но целую гору аппаратуры. Ведь отсюда, с борта геликоптера, получалось управлять всем оружейным богатством притопленного судна. Помехоустойчивость и надежность связи были такими, что вертолет мог удалиться от корабля-матки на десять или даже пятьдесят километров. Потенциальные враги могли бы применить по «Громовержцу» даже ядерный боеприпас тактической мощности — но и тогда его экипаж имел все шансы уцелеть.

Однако сейчас против него хотели использовать другую тактику. Преимущества были обязаны обратиться слабостью. Кто мог это предвидеть?