Флибустьер

Глава 52

На наше счастье, ни одного вражеского вымпела на горизонте не обнаружилось. Паруса были, и не раз, но приближаться никто из них не рискнул. Даже удивительно, если учитывать, что до Тортуги отсюда почти тысяча километров морем. Даже больше, если держаться подальше от вражеских берегов.

Вот и сейчас, спустя несколько дней, мы шли чуть севернее Пуэрто-Рико, прямо на запад, а впереди виднелись горбатые хребты Испаньолы. Погода была прекрасная, ветер попутный, и я прогуливался по палубе «Поцелуя Фортуны», наслаждаясь свежим воздухом. «Орион» плёлся где-то позади, но ни разу так и не скрылся из поля зрения, всё время оставаясь на виду.

На баке я заметил Андре-Луи, мальчишка стоял, опираясь на планширь, и что-то увлечённо рассказывал нашей пассажирке. Я всё-таки разрешил им прогулки по кораблю. До меня донёсся обрывок их разговора.

— …а потом я выбежал с мушкетом на палубу, подождал, пока дым рассеется, прицелился хорошенько… Бах! И наповал! — напропалую хвастался юнга.

Девочка прижала ладошку ко рту, восхищённо глядя на Андре-Луи. Ну да, если девочке нравится мальчик, она готова слушать хоть про морские сражения, хоть про фильмы Тарковского, хоть про выставление зажигания на карбюраторной семёрке.

— А капитан потом бухтел зато, мол, куда ты полез, кто тебя просил… Но он так-то хороший, иногда только злой… — сказал Андре-Луи, не заметив меня.

Зато Эллин засмеялась в ладошку, увидев моё появление.

— Мне пора! — звонким голосом воскликнула девочка. — Вы очень интересный, Андре-Луи! Могу я вам написать? Только скажите, как ваша фамилия?

Юнга помрачнел.

— Грин, — произнёс я. — Его фамилия — Грин.

Андре-Луи подскочил, заслышав мой голос, Эллин д`Эрве присела в реверансе.

— Месье Грин, — улыбнулась она юнге, потом повернулась ко мне. — Месье капитан.

Я кивнул, приподнимая шляпу. Девочка робко улыбнулась и убежала в каюту, стуча башмачками по палубе. Юнга покосился на меня и вздохнул.

— Знаю, она мне не ровня… — протянул он.

— Я этого не говорил, — сказал я.

— Да я даже читать не умею, какие нахрен письма… — продолжил юнга.

— Слушай сюда, моряк, — оборвал его я. — Рано паруса спускаешь. Сражаться надо, место себе зубами выгрызать. На нас с Шоном посмотри. Полгода назад землю на плантации ковыряли, а сейчас — у каждого по кораблю, золото, шелка. Это сегодня ты ей не ровня. А завтра уже выбирать будешь, кому ручку поцеловать, принцессе, княжне или графине, может, это она тебе будет не ровня.

— Не будет! — вскинулся Андре-Луи.

— Вот такой настрой мне уже больше нравится, — хохотнул я. — А читать научишься. Стимул теперь есть, как свободное время будет — заходи. Всему научу.

Мальчишка нахмурился, поджал губы, словно прямо сейчас готов был броситься в бой, выцарапывать себе место под солнцем. Я хлопнул его по плечу.

— Всё будет, — сказал я напоследок.

А вот будет ли у меня всё — хороший вопрос. Кто-то другой, может, довольствовался бы малым, награбленного хватит, чтобы приобрести домик или таверну в какой-нибудь из колоний и спокойно жить, вспоминая былые деньки. Я же грезил о большем. О величии и богатстве, тем более, что здесь, в Новом Свете, оно совсем рядом, только руку протяни. Ходит себе под испанским флагом на неуклюжих галеонах.

Добрались до Испаньолы, прошли чуть севернее, подальше от испанских владений. Тортуга встретила нас настоящим столпотворением, гавань была забита кораблями, словно парковка ТЦ в выходной день. Нам с трудом удалось найти место для двух кораблей.

На берегу повсюду лежали пьяные, пираты, разодетые как попугаи, в цветастые шелка, горланили песни. Один, с жутким шрамом на лице и с кавалерийским мушкетоном в руках, сидел у раскрытой бочки и заставлял каждого прохожего пить его ром, будь перед ним мужчина, женщина или ребёнок, без разницы. Тем, кто смел отказываться, он совал мушкетон под нос, и споры тут же прекращались.

— Что тут, мать его, происходит, — протянул я.

Мы как раз поделили добычу, а теперь в шлюпках плыли на берег, чтобы продать английские ружья, воссоединить семейство д`Эрве и хорошенько напиться.

— Олоне вернулся, — пробурчал боцман, с которым мы плыли в одной лодке.

— Слава адмиралу Олоне! — прокричал какой-то моряк на берегу, и его клич тут же подхватили. — За славную добычу!

Я выругался про себя, мгновенно представляя, как рухнут цены на любой товар, что я захочу продать, и как взлетят цены на выпивку и женщин. А продать добычу где-то в другом месте я не могу, команда ждёт свою долю и не поймёт, если я вдруг задумаю отложить этот момент. Богатство вновь обратилось в гроши, на этот раз ещё до того, как мы вошли в порт.

Вот не мог этот клятый Олоне вернуться чуть позже? Так нет же, вернулся аккурат перед нами, ещё и с громадной добычей, перед которой все мои заслуги меркли, как тусклая лампочка на фоне полуденного солнца. Тоже, что ли, город захватить? Было бы неплохо, но силёнок пока явно не хватит, людей у меня маловато.

Мы сошли на берег, Шон с Эмильеном отправились по торговцам, разузнать обстановку и продать груз, я, в сопровождении Муванги и Гастона, отправился искать мадам д`Эрве, передать её мужа и дочь, так сказать, из рук в руки. Хотя папашу д`Эрве стоило бы передать в руки властям, которых, между прочим, нигде не было видно, все официальные чины сидели тише воды, ниже травы, чтобы, не дай Бог, не навлечь себя гнев флибустьеров.

— Ведите, месье, — сказал я ему. — И без глупостей.

— Здесь, на берегу, у вас уже нет власти, — надменно произнёс француз.

— Зато у меня есть пистолет, — сказал я.

Этот аргумент парировать он уже не смог. Мы пошли наверх, к поместьям, где стояли дома местных аристократов и богачей. И резиденция губернатора. Поместье д`Эрве оказалось больше, чем я думал. Мы поднялись на крыльцо, я постучал в дверь, подождал, пока кто-нибудь откроет. Открыла та самая дуэнья, что отговаривала мадам д`Эрве от сотрудничества со мной, открыла и обомлела, увидев за моей спиной потерянное семейство.

По лестнице сбежала мадам, на этот раз без вуали, вскрикнула. Малышка Эллин заплакала, оттеснила меня и побежала к матери навстречу. Поток женских слёз, всхлипываний и причитаний обрушился на нас, будто цунами, и я терпеливо ждал, когда это всё закончится или хотя бы поутихнет. Сам Луи-Арман-Готье стоял на крыльце с хмурым видом, будто совсем не рад был увидеть жену. Он даже не пошевелился.

Наконец, мадам д`Эрве, по-прежнему не выпуская дочь из объятий, посмотрела на меня. Припухлое и покрасневшее от слёз лицо было по-своему красивым, без вуали она была ещё прекраснее, и я дивился тому, какой глупец вообще только мог хотеть убежать от такой женщины на другой край планеты.

— Капитан… — всхлипнула она. — Я даже не знаю, как вас благодарить…

Я затруднился с ответом. Поэтому просто пожал плечами, глядя, как она машинально гладит дочь по светлым волосам.

— Всё, выметайтесь из моего дома, месье, — сварливо проворчал папаша, и я пожалел, что не оставил его на острове или не выбросил за борт в одну из ночей.

— Луи! — вскрикнула мадам д`Эрве.

— Я надеюсь, что на ближайшее время вашим домом станет тюрьма, д`Эрве, — в тон ему ответил я.

— Что? — одновременно ахнули и мадам, и её дуэнья.

— Месье д`Эрве инсценировал собственное похищение, мадам. Но они и в самом деле были у пирата. В гостях, а не в плену, — сказал я.

Мадам отшатнулась, прижимая ладошку ко рту точно тем же жестом, как и её дочь в разговоре с моим юнгой, а другой рукой ещё крепче прижимая к себе Эллин.

— Вы можете в этом поклясться? — прошептала она.

— Клянусь честью, — произнёс я.

Её лицо потемнело. Я видел, как внутри у неё клокочет ярость, которую она старательно сдерживает в себе.

— Объяснитесь, — потребовала она у мужа.

— Это всё наглая ложь, — заявил д`Эрве. — Он же пират! Просто хочет выманить наши денежки.

— Ещё слово, д`Эрве, и я вызову вас на дуэль прямо здесь и сейчас, — медленно произнёс я. — Уж не сомневайтесь.

— Эллин… — прошептала мадам. — Это… Правда?

— Что, мама? Мы гостили на корабле, да, — сказала девочка. — Там было скучно и везде были эти грубые матросы. Папа всё говорил, что мы скоро поплывём в Марсель.

— Марсель? — переспросила мадам д`Эрве. — Всё ясно… Луиза, проводите мадемуазель Эллин наверх.

Дуэнья кивнула, окинула нас всех пристальным взглядом и взяла девочку за руку.

— Мадемуазель Эллин, не забудьте написать Андре-Луи, он будет ждать, — шепнул напоследок я.

Когда девочку увели, семейная сцена продолжилась, и мне было неловко оставаться её свидетелем, но и уйти я пока не мог.

— Я проклинаю тот день, когда согласилась выйти за вас замуж, Луи! — воскликнула мадам д`Эрве. — Надеюсь, вас посадят в тюрьму. Вы — бесчестное животное! И д`Ожерон вас не спасёт, я всё расскажу ему! Он поверит мне, а не тебе, жалкий негодяй!

— Тише, женщина! — рявкнул д`Эрве. — Тебе не понять!

Я тихонько кашлянул в кулак, показывая, что я ещё здесь.

— Простите, капитан, — сказала мадам. — Простите, но…

— Я понимаю, — сказал я.

— И наш уговор… Я помню о нём, но я пока не могу, мне пришлось заложить… — забормотала она.

— Бросьте. Лучше организуйте мне встречу с губернатором д`Ожероном и помогите получить каперский патент. А больше мне ничего не надо.