Флин Райдер. Последний из Тёмного королевства

Глава десятая

Влад подвёл Флина и Лэнса к телеге с драконом и быстро снял цепи.

– Сюда, живо!

Флин затаил дыхание. Вот оно. Настал час, когда они увидят, что же находится в том фургоне. Люди платили за то, чтобы увидеть его содержание одним глазком.

Влад распахнул двери.

«Э?»

В фургоне была лишь связка шлемов королевских гвардейцев Короны, их нагрудники, которые они видели в руках Влада немногим ранее, какая-то штука, похожая на мегафон, и вёсла.

– Для чего это? – спросил Лэнс, указывая на вёсла, запрыгивая внутрь.

– Это и есть наш дракон, – Влад посмотрел па их ничего не выражающие лица. – Ну, знаете, бьёшь вёслами по телеге, чтобы она звучала так, будто в ней шевелится дракон. А мегафон предназначен для того, чтобы реветь, – Влад провёл Флина в карету. – Я всё объясню после того, как гвардейцы уйдут. Я думаю, что вы двое в любом случае на этой неделе будете дежурить у драконов, так что скоро всё узнаете.

– Да! – сказал Лэнс. – Это ведь хорошая работа?

Влад фыркнул.

– Если не возражаете против жары. Этот ящик сильно нагревается, – он начал накрывать фургон брезентом. – Теперь просто сидите тихо и ничего не трогайте. Мы придём и сообщим вам, когда всё уляжется.

Он полностью закрыл телегу тканью.

– Эй, – сказал Лэнс, когда они остались в почти полной темноте. – Что это было, когда ты расспрашивал Барона о человеке с татуировкой?

Флин замер. Они впервые остались наедине с тех пор, как вернулись в лагерь. Может быть, сейчас самое время рассказать своему лучшему другу о человеке с меткой! О Ведисе.

– Послушай, я должен тебе кое-что сказать.

– Шшш! – прошелестел Лэнс. – Мне кажется, я слышу чьи-то шаги.

Флин услышал щелчок замка на цепи и постарался не думать о том, как уже было душно в этом фургоне. Когда его глаза привыкли к темноте, он смог разглядеть немного света, просачивающегося сквозь холст. Это был тот самый глазок, через который люди смотрели на «дракона». Они с Лэнсом заметили его одновременно и подскочили, борясь за место у отверстия. Разговор пришлось отложить.

– Что ты видишь? – прошипел Лэнс, пытаясь оттеснить Флина.

– Пока ничего, – сказал Флин.

– Дай мне глянуть!

– На ничего? – Флин не сдвинулся с места. – Стой, подожди. Теперь я что-то вижу.

В их сторону шагали трое гвардейцев во главе с капитаном.

– Кто здесь главный? – спросил капитан, направляясь к фургонам. Флин жестом велел Лэнсу замолчать. Капитан был слишком уж близко.

– Доброе утро, джентльмены! – сказал Барон, появляясь перед фургоном с братьями Граббингстон. – Чем мы можем вам помочь?

– Вы – владелец этого цирка? – спросил капитан.

Флин подвинулся, чтобы Лэнс тоже мог это видеть.

– Да. Я – великий Барон «Цирка странностей», – Барон поклонился, и Флин заметил, как он дёрнул запястьем. Граббингстоны начали пятиться к лошадям гвардейцев. – Полагаю, вы обо мне слыхали.

Капитан не терял бдительности.

– Нет.

– Да что вы... – Барон выглядел потрясённым. – Ох, ладно, это неважно. Уверен, что к полудню весть о нашем цирке разнесётся по всей Короне.

– По этой причине я и здесь, – сказал капитан. – Хотя вы, возможно, оповестили деревню о своём присутствии – и ещё несколько близлежащих деревень, если на то пошло, – всё же вы не получили разрешения короля выступать здесь.

– Значит, они здесь не за нами, – прошипел Лэнс. – Это хорошо!

Флин шикнул на него. Капитан перевёл взгляд на фургон, а затем снова на Барона. Его карие глаза сузились.

– Выступление без разрешения короля считается нарушением границ.

– Да мы бы никогда этого не сделали! Как бы сказали представители тех королевств, где мы побывали: мы приходим только туда, где нам рады. Не так ли, ребята?

Граббингстоны пробормотали что-то в знак согласия. Флин наблюдал, как Бакенбард замер у капитанской лошади, а Одноглазый потёр её морду. «Что эти двое задумали?»

Барон продолжал:

– Более двух месяцев назад я отправил к королю гонца с письмом, сообщавшим ему о нашем прибытии и о том, что мы намереваемся провести две недели выступлений на этом самом месте, которое, смею заметить, не находится ни в чьём пользовании, так как вся добыча происходит под землёй.

Капитан шагнул вперёд и сказал:

– Что ж, король не получил письма, и мы здесь, чтобы забрать деньги, причитающиеся за выступление на землях Короны.

– Не получил? – Барон провёл рукой по волосам. – Быть того не может! Ульф? Когда мы отправили письмо королю Короны?

В поле их зрения появился мим и стал двигать руками, за которыми все, включая гвардейцев, наблюдали с пристальным вниманием.

– Лошадь, – шёпотом предположил Лэнс, вытирая пот со лба. В фургоне становилось очень жарко. – Что-то насчёт восьмёрки и, я думаю, галоп. Может, письмо? Ульф его отправил?

– Или Барон просто тянет время, – предположил Флин. Он снова глянул на Бакенбарда и заметил, что тот теперь стоял у седельных сумок, привязанных к капитанскому коню, а Одноглазый размахивал морковкой перед его мордой.

– Капитан, я так сожалею об этой путанице, – сказал Барон. – Уверяю вас, наш цирк стремится приносить только любовь и счастье в каждое посещаемое нами королевство. Мы никогда не идём туда, где нас не ждут. Все слышали? Начинаем собираться. Сворачиваем удочки.

– Что он делает? – прошипел Лэнс, но глаза Флина всё ещё были прикованы к Бакенбарду. Он заметил, как рыжий быстро срезал один из кошелей с деньгами с бокового седла. Одноглазый поднырнул и поймал его, одним быстрым движением сунув кошель в куртку, в то время как Бакенбард протянул другой рукой морковку лошади.

– Нет необходимости сразу же ехать в другое королевство, – услышал Флин голос капитана. – Если хотите остаться и выступать, вам всего-навсего нужно заплатить соответствующий налог.

– Само собой! – Барон сделал знак Бакенбарду и Одноглазому, которые отошли от лошади и подошли поближе. – Ребята! Передайте капитану деньги, которые мы должны.

Бакенбард протянул Барону тот самый маленький бархатный мешочек, который он только что срезал с седельной сумки капитана.

– Прошу, передайте это королю с нашей благодарностью и признательностью за то, что позволяет нам выступать перед его верноподданными, – сказал Барон.

«Умно», – подумал Флин. Уплата налогов королю деньгами, которые уже были собраны, означала, что цирк ничего не терял. Считалось ли это плохим поступком? Наверное. Но когда дело доходило до налогов, Флин не мог не думать о том горе, с которым столкнулась бедная мисс Клэр.

«Приют для мальчиков королевства Корона» всё ещё был должен Кёртису. Ему показалось не совсем справедливым то, что цирк должен платить за развлечение жителей королевства на земле, которая даже не используется.

– Благодарю, – сказал капитан и передал кошель с деньгами одному из гвардейцев, который... привязал его обратно к седельной сумке.

– И, пожалуйста, скажите ему, что самым заветным нашим желанием является выступление лично для него на Фестивале в честь пропавшей принцессы, – добавил Барон.

Флин слыхал о Фестивале в честь пропавшей принцессы ещё в приюте. В этом году была пятая годовщина её исчезновения, и король с королевой запланировали празднество по этому поводу. Мисс Клэр даже говорила, что тому, кто отыщет принцессу, обещана награда.

«Эта награда сделает нашедшего таким же богатым, как король!» – вспомнил он слова мисс Клэр.

Ульф дал Барону кусок пергамента, который тот передал капитану.

– Я подробно изложил наше скромное предложение в этом письме. Я был бы очень благодарен, если бы вы передали его, раз уж возвращаетесь в замок.

Капитан положил свиток в седельную сумку.

– Я это сделаю.

– И вы не уедете без билетов для своих семей, – добавил Барон. Ульф протянул ему конверт. – Капитан, у вас есть дети?

– Есть, – удивлённо сказал тот, когда Барон протянул ему билеты. – Моей дочери Кассандре, вероятно, очень понравилось бы взглянуть на настоящего дракона.

– Тогда вы просто обязаны привести её на выступление! – воскликнул Барон.

Флин вспотел. Тому виной была не только жара в фургоне. Неужели капитан действительно купится на всё это? Он попытался подавить чувство паники и мысли о том, что все они окажутся в темницах Короны.

– Я так и сделаю! – хохотнул капитан. – С нетерпением буду ждать этого, а также сообщу о вашем предложении королю. Я уверен, что он свяжется с вами по поводу выступления на Фестивале. Всего вам доброго, Барон.

Барон поклонился и произнёс:

– Мы с нетерпением ждём новостей от всех вас. Пожалуйста, заезжайте в любое время, капитан.

Капитан заколебался и добавил:

– К слову, сегодня утром в «Сладком утёнке» произошла заварушка. Два мальчика, значительно моложе типичных посетителей харчевни, убежали оттуда во время нашего обхода. Не может статься, что они работают на вас? Нам интересно, не беглецы ли они.

Лэнс и Флин попятились от глазка.

– «Сладкий» кто? Мы не местные. Боюсь, я никогда не слышал о таком заведении, – сказал Барон. – Приношу свои извинения.

– Просто хотел проверить. Ну что ж, тогда нам пора. Хорошего дня.

– Хорошего дня, капитан! – сказал Барон.

Он и другие циркачи махали руками, пока стражники усаживались на своих лошадей и поднимали пыль на дороге, уносясь прочь. Барон продолжал махать, пока стражники не превратились в точки на горизонте. Флин с облегчением вздохнул.

– Бакенбард! – произнёс Барон низким голосом. – Он у тебя?

– Да, босс, – Бакенбард вытащил из кармана куртки второй бархатный мешочек и бросил его Барону.

Барон открыл мешочек и пересчитал монеты внутри:

– Хорошая работа. Влад! Выпусти Флина и Лэнса, пожалуйста.

Флин и Лэнс выскочили из фургона, как только Влад сбросил брезент.

– Вы не врали о том, что там баня! – сказал Лэнс, тяжело дыша.

– Влад, ты не дал им веер? – ругнулся Носач.

– Извиняюсь! – сказал Влад, плотно запирая драконий фургон.

Флин наблюдал, как Барон высыпает содержимое бархатного мешочка себе на ладонь. Внутри, должно быть, лежало с дюжину серебряных и золотых монет. Барон заметил его взгляд и посмотрел на него.

– Вы, ребята, выглядите так, будто вам не помешало бы попить, – сказал он. – Энди! Можешь принести им немного воды?

– Я чувствую себя как чернослив, но жить буду, – сказал Флин.

– Лэнс! – окликнул его Энди. – Аттила хочет знать, не желаешь ли ты помочь ему приготовить жареную утку на ужин!

– Я? Приготовить жаркое? Да! – Лэнс ухмыльнулся Флину. – Мне уже нравится цирковая жизнь.

Он сорвался с места, оставив Флина с Бароном.

– Ты тоже готовишь, Флин?

– Нет, но я большой поклонник еды, – сказал он с усмешкой.

Барон рассмеялся:

– Я тоже. А какими навыками ты обладаешь?

– Не знаю, – Флину не хотелось этого признавать. В этом вопросе была загвоздка. Даже теперь, когда он взял себе новое замечательное имя и сам распоряжался своей судьбой, он по-прежнему не был уверен, кто он такой. Он неплохо разыгрывал истории для мальчиков, но не знал, было ли это особым умением. Как это вообще можно понять? Ему придётся примерять на себя разные роли.

– Когда человек прокладывает свой путь в этом мире, ему нужно попробовать разные вещи, – Барон хлопнул Флина по плечу. – Ты сам со всем разберёшься. Я знаю, что поначалу трудно себя познавать. Мне тоже было нелегко.

– Правда? – Казалось, что у Барона всё было под контролем.

– Правда. На самом деле, когда я впервые по-настоящему проголодался, я был один-одинёшенек. Тогда я приметил одну состоятельную женщину, которая носила нефритовый браслет, и решил, что украду его. О, что это была за красивая вещь! Зелёный нефрит, прекрасно нанизанный на золотую нить. Солнечный свет отражался от камней так, что хотелось щуриться. Тут я почувствовал себя плохим и передумал. В итоге я не ел в течение следующих шести дней. Чуть не помер от голода, – Барон поморщился. – Между тем, я уверен, она жила как королева. Её руки были унизаны браслетами. Она бы даже не заметила пропажи, – его взгляд устремился вдаль. – Я всё ещё жалею, что не украл браслет. С тех пор я не видел подобного.

Флин молча слушал, не зная, что и сказать. Так или иначе, он даже не был уверен, что Барон хотел, чтобы он вмешивался в его речь.

– Суть в том, что мне следовало его сорвать. Она не потеряла бы ничего, на неё это никак бы не повлияло, в то время как я бы немного наладил положение вещей и смог найти свой путь в этом мире. Вместо этого мне потребовался ещё год, чтобы ограбление... но это история на другой раз, – он улыбнулся. – В общем, тот браслет навсегда засел в моей памяти и служит мне напоминанием о том, что никто не позаботится о тебе, кроме тебя самого. Я хотел, чтобы Стайлан ни в чём не нуждалась. Она рано потеряла маму, и я – единственный, кто у неё остался. Я создал этот цирк таким, каким он является, для неё на самом деле.

Мне хотелось, чтобы ей никогда не приходилось беспокоиться о том, откуда добывать пропитание. А теперь никто из нас ни в чём не нуждается, и это приятно. Это означает, что мы можем продолжать делать то, что любим, и распространять радость с помощью цирка, – его глаза вспыхнули. – Как только вы завладеете сокровищем, вы захотите большего. Вот увидишь.

«Увижу ли?»

– У меня ни монеты на руках не было.

– Ну, теперь тебе платят, – Барон улыбнулся. – Вся твоя жизнь вот-вот изменится!

– Ты правда так думаешь? – спросил Флин.

– Да, а как ты думаешь? – задал встречный вопрос Барон.

Может, Барон и был прав. Флин тут же снова подумал о своих родителях и совершенно ясно представил: «Флин Райдер приезжает в очередное королевство вместе с цирком, как он приезжал в десятки других, но на этот раз его ждали. Он посмотрел на них. Они посмотрели на него. Флин знал в точности, что это его родители».

Мальчик ухмыльнулся:

– Думаю, ты прав.