Франт 4

Глава 17

ГЛАВА 17

Около получаса спустя, дуэльная площадка.

— Ты заплатишь! — впервые с начала всего обратилась непосредственно к Милен Ивон Серогорская, когда уже все подготовительные процедуры были позади, и дана отмашка для начала дуэли до смерти лишь на мечах и без применения магии.

Такое странное условие было избрано вызывающей стороной, а безуспешно пытающаяся вызнать о причинах всего происходящего защищающаяся — лишь соглашалась со всем, будучи озабочена совсем иным. Словно узнать причину всей этой нелепой ситуации для Милен в тот момент было куда важнее, чем озаботиться своими шансами на выживание, чего, скорее всего, девушка ещё не осознала в полной мере.

Ивон же, не взирая на то, что и сама и ее противница были, откровенно, аховыми фехтовальщицами — настояла именно на этих условиях дуэли, так как по магическим силам обе были сильными командорами, а значит примерно равны, и устрой они магическое состязание по всем правилам, то это всё закончилось бы ещё нескоро. Рыжая же жаждала быстрой крови. И именно крови!

После сигнала Ивон стремительно сорвалась с места и через несколько решительных шагов оказалась метрах в полутора от с ужасом глядящей на неё Милен, которая судорожно сжимала рукоять своего меча. В следующий миг рыжая поднырнула и в резком выпаде пружинисто буквально выстрелила своим клинком, метя его остриём в подреберье красноволосой. Которая в ответ: лишь в последний момент отбила жуткий удар, обрушив всю тяжесть собственного меча сверху на мчащую к ней смерть, чем увела разогнанный клинок противницы правее и ниже, при это едва успев отскочить назад, дабы не получить его себе в правое бедро.

Чуть не упавшая от такого и едва не потерявшая равновесия рыжая неуклюже пробежалась пару шагов, пока наконец не совладала с инерцией. Но реализовать столь удачный момент и вспороть ей правый бок красноволоска всё же не отважилась, так как ещё пребывала в растерянности и ощущала себя словно во сне, будто бы это всё происходит не с ней. Да и мечом, как и упоминалось, она владела так себе.

Впрочем, как и её визави, что отнюдь не мешало той компенсировать недостатки техники напором. Поэтому, как только Иви восстановила контроль над телом и избежала падения, она вновь с упорством носорога ринулась на бледную кузину, которая так и не сдвинулась с места после отражения первой атаки.

Клинок рыжей с гудением вспарывал воздух, когда сама она с неразборчивым, но полным гнева криком наносила размашистые рубящие диагональные удары слева и справа. И так несколько раз, теряя при этом силы от энергозатратных, пусть и яростных, но неэффективных да ещё и опасных, сражайся она с умелым мечником, действий. На этот безумный напор Мили лишь могла вяло отмахиваться, но получив пару раз по клинку, отчего сжимающая рукоять меча ладонь даже загудела, перестала подставляться, а лишь отскакивала, довольно легко к слову, но уж очень испуганно. При этом, всё же, однозначно выигрывая в данном противостоянии, по крайней мере в экономии сил. Не будь же она сейчас до смерти перепугана и сбита с толку ненавистью всё-таки родственницы, то имела уже не один шанс успешно применить даже свои невеликие умения в орудовании клинком, и положить конец необдуманным, излишне импульсивным действиям соперницы.

Но, увы, а может и к лучшему, девушка просто не понимала, а выяснить так и не сумела, причин внезапной ненависти довольно близкой родственницы, зла которой никогда не желала. Мысль же, что это всё по настоящему и закончится лишь смертью одной из них, ещё не успела окончательно укорениться в красноволосой головке.

Наконец, обессилевшая рыжая тяжело замахнулась и нанесла последний размашистый удар этой безумной серии, как и прежние лишь рассёкший пустоту, и тыжело дыша отступила назад, бегая глазами в надежде найти способ добраться до ненавистной обидчицы. Этим-то моментом Милен и воспользовалась, но вовсе не так, как стоило бы поступить, осознавай она холодным разумом всю опасность ситуации и не утопай, как сейчас, в эмоциях, гнев среди которых вовсе не значился:

— Почему, Иви? Что я тебе сделала? За что ты так на меня... — в отчаянии, едва не плача, взмолилась красноволосая.

— Ты ещё спрашиваешь, подлая тварь! Ты — отравительница. Умри!!! — будто бы ненависть придала ей сил, сорвалась рыжая с места и стремительно уколола несколько раз в то места, где мгновение назад стояла теперь вообще ничего не понимающая Мили.

Один из таких ударов, по касательной пройдясь по рёбрам увернувшейся в последний момент красноволосой, даже вспорол сорочку девушки и вызвал неслабое кровотечение.

Едва не споткнувшись, заливаясь слезами от боли и, главное, обиды, Милен, в которой наконец что-то сломалось, с отчаянным рёвом бросилась вперёд и, не разбирая более ничего, принялась наносить удары, часть из которых встречались с выставленным клинком рыжей противницы, часть утопали в мягкой плоти, но большинство попросту тонули в пустоте.

Когда же несколько ударов сердца спустя две израненные девушки отвалились друг от друга, то Ивон к тому моменту обзавелась множеством кровоточащих порезов, жутковатой раной на щеке, отсечённым кончиком уха и не двигающейся рукой с глубокими разрезами до кости на предплечье, коим закрывалась в особо страшные моменты. У Милен же дела обстояли хуже.

Кроме почти такого же обилия порезов, пусть и без пострадавшего лица, и помимо точно так же и по той же причине недействующей руки, красноволосая обзавелась ещё и с виду не страшной, но стремительно избавляющий её тело от крови раной на внутренней стороне бедра, которую получила совсем нелепо и в последний момент. Побледневшая девушка пошатнулась и осела, после чего, с болью и обидой в глазах посмотрев на, очевидно, одержавшую верх противницу, с отчаянием вопросила:

— За что?!!

Видя, как жизнь покидает кузину, рыжая будто бы только сейчас поняла: что наделала, и, выронив свой меч, бросилась к опадающей красноволосой.

— Франт провел прошлую ночь у тебя, это многие видели, не отпирайся! И я бы не стала ничего делать, пусть ты и победила, а он теперь с тобой, но только не такой ценой! — заливаясь слезами, но с ожесточением, скорее более нужным ей для уверенности в содеянном, нежели дабы убедить слабеющую на глазах противницу в том, что она сама во всём виновата, орала рыжая в лицо красноволосой. — Клемен мне всё рассказала! Чтобы заполучить кого-либо понравившегося тебе, ты постоянно используешь зелье, которым опаиваешь несчастных, а те потом как зверушки бегают за тобой, не способные побороть зависимость от очередной дозы! Ведь именно так ты и заставила бедолагу Корса устроить ту возмутительную дуэль, в результате которой утративший волю глупец, по твоей подлой воле и дабы ты могла столь извращённым образом втереться в доверие к Герду, погубил свою жизнь, навеки теперь отавшись калекой. Я не могу допустить, чтобы тот, кого я люблю, уподобился ему, и его ждала судьба твоей игрушки!

Последние слова оклеветанная Милен Серогорская уже не слышала, а на поливающую её слезами рыжую смотрели теперь совсем иные глаза, в которых лишь непродолжительное время читалось недоумение, быстро сменившееся равнодушной ненавистью.

— Пошла прочь, грязнокровка, — прошипели в лицо Ивон прежде, чем её голова, в результате ловкого взмаха мечом, отделилась от тела и покатилась по земле с застывшим на лице недоумением. — Первая.

****

Вот уж, действительно Пенаго́ния. Лучшего названия, блин, и не придумать, ибо такой отборной пены, то бишь лживой, лицемерной, пронизанной двойными стандартами пропаганды об этом, если судить по бытующему мнению всех жаждущих туда эмигрировать, поистине «рае на земле» — я с самой Земли, пожалуй, и не встречал. И, что характерно, не словом же не врут!

Ну это как, если бы, например, рекламировать мёд по доступной цене, описывая его с мельчайшими подробностями, смакуя детали и моменты связанные с потреблением конечного продукта, а также его пользой для организма, но при этом скользко умалчивая, что продается-то вовсе не банка с ним родимым, а лишь право на часок посетить загородную полянку, где установлен улей, а уж дальше сам как-нибудь. При всём при этом, привелегия отведать чудного и очень полезного продукта продана сразу сотне «счастливчиков», лишь десяток из которых сумеет за этот час добраться к нужному месту, преодолев несколько кэмэ, а единственный, «пройдясь по трупам конкурентов», наконец ворвётся в гудящий разъяренными пчелами деревянный ящик и успеет-таки напхать полный рот мёда, наполовину с пчёлами и воском сот. После чего «победитель», отхватив по рёбрам от предприимчивого пасечника, спустившего собак на не умеющего читать мелким текстом нарушителя контракта, ибо время-то вышло и на очереди следующая сотня клиентов, наверное сумеет унести ноги, теша себя и своё измождённое, искалеченное, покусанное тело мыслью о той пользе для здоровья, которую он непременно получит переварив сей, безусловно полезный, всё как и в рекламе, органик продукт! Примерно так.

Вот такая она, страна равных возможностей, где всё зависит лишь от тебя и твоего умения, не считаясь ни с чем и ни с кем, прогрызать себе путь туда, где потом качественнее всего подлечат полученные тобой в этом увлекательном процессе укусы и заменят отгрызанное лучшими имплантами, с виду совсем как настоящими.

Чё я вообще там делал, в Пенагонии этой? Ну дык, я же вышел-таки на главу, а точнее глав Синдиката, и это, к слову, было совершенно не сложно. Я, блин, летел туда дольше, чем делом был занят!

Всю позавчерашнюю вторую половину дня с последующей ночью я потратил на перелёт в Заливные Республики, в итоге оказавшись в королевстве Пенагония, которое таковым лишь называется, а на самом деле управляется триумвиратом регентов. Потому, собственно, и в составе того союзного объединени, что по привычке тут всеми именуется Республиками. С утра я быстренько расквитался с делами, посетив верхушку Синдиката и достигнув с ними договоренностей, так сказать, ну и тут же рванул назад, чтобы сегодня утром быть в Академии. Хм(озадаченно), а чего это тут так тихо?

Так вот, во главе Синдиката, этой вот тайной организации, хотя и не особо, ибо в Пенагонии об этом едва ли не каждая собака знает — находятся три тамошних олигарха, которые по совместительству ещё и регенты при наследнике Ту́ттиасе, несовершеннолетнем сыне прошлого и ныне покойного короля. Вот как раз к этим жирдяям во дворец я и наведался поутру, случайно попав на обильный первый завтрак, больше напоминавший конкурс кулинаров, ибо сожрать столько не под силу даже роте голодных срочников.

Три любящих вкусно покушать бизнесмена очень быстро поплыли и даже не пришлось особо стараться, хоть я и постарался в достижении их лояльности привычным уже мне способом. Короче говоря, три моих новых упитанных раба поведали увлекательную историю.

Оказывается, когда эти воротилы подмяли под себя все нехилые, прямо скажем, капиталы Пенагонии, живущей преимущественно за счёт транзита, торговли, а в последнее время и высокотехнологичных производств, ага, такая себе Венеция, так вот, то не успокоились, пока их финансовой империи не стало тесно во всех Заливных Республиках. Под конец даже заскучали. Но не на долго, так как вскоре столкнулись с новым, не менее могущественным противником в лице Ордена. Ну и понеслось.

Многолетнее соперничество, взятие под контроль правительств и правителей, распределение сфер влияния в этом мире, ну и, как итог, научно-мистически-исторические изыскания, результатом которых и стало откопанное непойми где это их тупое Пророчество с последующим призывом меня. Который и вправду победил Орден, но, увы, для них понятное дело, не пожелал подчиняться и легко разорвал все условия так себе, если честно, демонического договора, а теперь вот ещё и пришел уже по душу самого Синдиката. Иронично!

Эти три урода по сути с жиру бесились, с упоением отдавшись игре против Ордена, в итоге увязнув в ней, какие бы там цели Синдикат официально не декларировал теми высокопарными и даже громкими словами о прогрессе и прочем. Что, разумеется, было по рекомендациям технологов и для привлечения новых сторонников в свою политси... эм, просто силу. Нет, буржуи, конечно, двигали тот самый прогресс, ага, какое-то время, пока у них все не стало в шоколаде, а остальным в кино покажут, как классно они живут, образно говоря. Но довольно скоро весь прогресс превратился в по большей части показуху и одну лишь видимость, пусть и мастерски созданную, причем даже не для народа, а чтобы понтоваться перед прочими «инвесторами», назовем их так. Ведь не все же из них были хапугами, некоторые даже являлись идейными, ну или откровенно недалёкими. Хотя на самом деле вся эта движуха, если так подумать, не то что просто неэффективна при имеющихся-то ресурсах, ресурсищах, я бы сказал, а скорее бестолковая и даже в чем-то вредная для конечного дела. Заявленного, а не реального, разумеется. Мда.

В общем, с Синдикатом у меня проблем в ближайшее время не предвидится, а там и Менталистику освою.

Итак, чего-то я не очень понимаю, что ж в Академии произошло за те полтора дня, которые меня тут не было? Где все и почему те редкие встречные, что попадаются мне на пути, отворачиваются, а то и меняют дорогу при виде меня? Что за...

О! А вон и Милен, пойду-ку спрошу у неё.

— Привет, Мили, как тут у вас... а почему у тебя меч Лузин? — я с недоумением смотрел на ну никак не желавшую идти на поправку красноволосую девочку, сегодня ещё и вырядившуюся непойми во что, и сейчас в пол оборота ко мне в до крайности вычурной позе стоявшую у входа в здание моего общежития.

Непонятный пафосный плащ с изображением серебристого дракона. Под ним — строгий, явно мужской наряд. Меч Лузин — на поясе... А пояс-то — Вироны. За ним — ещё и жезл Лирон. Ну и кинжалы Лу и Ло — рядом. Меч Виолетты «Молниеносный» — на другом боку. На шее — фамильный Охранитель Ивон. А вон и любимая Розин брошь-артефакт от подслушивания — на груди. И весь этот вот, с позволения сказать, косплей мне о-очень не нравится.

— Посмотри мне в глаза, — боясь подтверждения самых плохих предчувствий, хрипло потребовал я. А когда на меня посмотрели два совершенно чужих глаза, в которых просто не возможно было узнать Милен, я всё понял, и мне стало больно. Наверное, больнее чем когда-либо с момента, как я оказался в этом мире.

— Зови меня Драко, — в несвойственной себе манере ответила... или, скорее, ответил на Системном языке тот, от кого, пожалуй, не стоит ждать сострадания, что ярко иллюстрируют напоказ выставленные им его трофеи, очевидно призванные сделать мне побольнее. Тот, кто сейчас занимал тело действительно несчастного создания Милен Серогорской. Что ж, а мне теперь, как видно, следует проявить старание.

Я молча и решительно направился к, очевидно, убийце самых небезразличных мне в этом мире людей, по крайней мере одна из которых испытывала ко мне сильные чувства, хотя от ещё одной я так и не услышал признания. Чем быстрей я вспорю эту отнявшую у меня их суку, тем быстрее напою свою боль его кровью и заполню ту леденящую пустоту, что зарождается где-то в груди.

— Восемь. Хотя, если считать и эту, то девять, — указав на себя, подтвердил мои мрачные предположения этот, засевший в красноволоске урод. — Я забрал у тебя девять близких тебе человек, отступник. Система была очень щедра, и даже за незапланированных ещё двух хорошенько отблагодарила, по достоинству оценив розововолосую, с присоединившейся к ней фиолетововлосой, когда та кинулась защищать салатововолосую. Хм(оживлённо), надо же? Целый гарем себе тут собрал. Разнообразие. Мне даже было приятно отсекать их очаровательные головки, осознавая, какой красоты я тебя лишаю.

Не жить тебе, гнида, а умирать ты будешь непросто. Уж я постараюсь!

Значит, Система, отчасти нарушая свои же правила, привела в этот мир Игрока, а это однозначно он, дабы целенаправленно лишить меня всех, по её мнению, близких, уж не знаю, в назидание ли, или в качестве изощрённой муки перед казнью. Причем Розин, а следом и Виолет понятное дело, пополнили их число, бросившись на помощь Лузин, явно же, что не из-за неё самой, а, наверное, из-за романтических чувств ко мне и юношеского максимализма розоволосой, ну и верности ей её старшей фиолетовокудрой подруги.

Эх, как глупо и... чего уж там, трогательно.

Но результат налицо и жертва, ради неспособного ответить взаимностью меня, оказалась напрасной, ибо Лузин, как видно, не спасена, а её меч сейчас на самом видном месте у этого конченого, и определенно призван вывести меня из равновесия, ввергнуть в приступ бешенства или ещё какую бурную реакцию.

Вот только... я ни одну из погибших не любил, как ни грустно мне это осознавать, но всё же стоит быть откровенным хотя бы с собой. Да, мне сейчас чертовски больно из-за того, что я стал причиной девяти оборванных жизней, определенно не заслуживающих этого, и, конечно же, небезразличных мне женщин. Какое же это, всё-таки, скотство! Но я не стану сходить с ума. Хватит! Я не позволю себе потерять голову, как это было, когда погибли «Искорки».

Не до-ждёшь-ся!

Последние мысли, параллельно слогам, я сопроводил последовательностью действий. Первым из которых была активация невидимости, затем резкий уход в сторону, стремительное сближение по изменившейся траектории и всесокрушающая атака Резвым. Всё!

Казалось бы, ведь этот ушлёпок в теле красноволосой Милен даже и не сдвинулся, и мой меч успешно оказался в его теле. Да вот только Система чётко продемонстрировала на чьей она стороне в данном противостоянии, так как и моя мантия-невидимка, напомню Системная, сейчас не скрывала меня, а прямо таки светилась, тем самым демаскируя своего владельца, ну и мой меч I класса вместо того, чтобы положить конец в существовании противника, лишь неосязаемой мерцающей голограммой указывал на то место, где должна была быть жуткая рана и ошмётки головного мозга поверженного врага.

— Глупец, ты разве не понял, что это конец? — презрительно прошипели мне в лицо, когда моё, ещё бьющееся сердце, с лёгкостью вырванное даже из укреплённой мутацией Либертимена груди, замечу, способной остановить пулю, оказалось демонстративно зажато в когтистой и покрытой серебристой чешуей руке, или скорее даже лапе, прямо на уровне моих глаз, по-видимому, чтобы, прежде чем отсечь мою голову зажатым во второй лапе мечом, я смог бы максимально впечатлиться, ну а этот гад поупиваться моим изумлением и своим превосходством.

Да вот только у меня, напомню, не одно сердце, да и скорость я способен развивать такую, что успел осмыслить всё происходящее, вот и, не став ждать, а уходя в спасительный прыжок спиной вперёд, лишь презрительно плюнул в лицо гаду, когда его меч прочертил неглубокую борозду на моём лбу, так и не достигнув поставленной цели.

Но и тут меня ждало разочарование, так как содержащийся в слюне сильнодействующий яд, синтезированный нейросетью, а точнее расположенной под языком фабрикой нанитов, оказался лишь вязким сиропом. Увы, какой бы крутой ни была моя прелесть пороизводства могущественных Первых, но она была такая же Системная, а значит активно саботировала мои враждебные действия относительно пришедшего сюда по воле всесильной в данной ситуации Системы по душу, как заявил посланный ею Игрок, отступника.

Итак, что мы имеем?

Успел подумать я в полёте, когда молнии из моих рук, пусть и весьма эффектно, но совершенно неэффективно «лизали» сферу защиты пояса Лирон, что было подкреплёно уже далеко не командорским резервом прошлой владелицы красноволосого тела, а, по всей видимости, в несколько раз превосходящим мой, напомню, магистрский.

Все мои Системные средства бессильны против данного противника, а судя по тем помехам, которыми принялась загромождать поле моего зрения нейросеть, еще и будут активно мне мешать. Взор, вон, тоже шалит, обманывая меня и подсовывая ненастоящее местоположение противника.

Именно поэтому я тут же отключил нейросеть, благо такая возможность имелась, ибо то, что вместо отрисовки боевого интерфейса с анализом обстановки, предложением доступных траекторий атак и оптимальных инструментов достижения цели, она лишь заваливала меня неуместными ситуации сообщениями и прочими отвлекающими элементами — вовсе не значит, что спустя ещё какое-то время попросту не впрыснет мне в кровь какой-нибудь токсин или не устроит гормональную диверсию, от чего я стану неадекватом и наделаю ошибок. Именно поэтому я и не стал даже проверять, чем окажется Авада, посланная моей ВП, которая, как и Резвый, по-любому не пожелает слушаться. И именно поэтому я даже не попытался воспользоваться Системным Джвахом, чтобы, например, нашпиговать «свинцом» из такого же пулемета по идее переставшего бы быть магом Игрока. Который, в отличие от жёстких решал, всё же не имеет столь плотной ауры или собственного магического источника, а значет антимагия должна была бы на него очень даже подействовать. В общем, именно поэтомуя решил отказаться от использования в предстоящем бою всего Системного, так как оно не только безопасно для противника, но и может быть губительным для меня.

Ну и именно поэтому я не стал залечивать свою страшную рану в груди и возвращать утраченный жизненноважный орган Системным заклом, а в отчаянии попытался впервые в боевой обстановке воспроизвести столь сложное плетение вручную. И у меня получилось! Доработанное плетение, пусть и не столь зубодробительное как у, например, Биоконструирования, но всё же от вполне себе Среднего заклинания школы магии Жизни «Локальная регенерация» было успешно воссоздано моими «усиками» из рук и, когда я наконец оказался на земле, уже успешно выращивало мне новое сердце. Причем ушло на это не 1/256 резерва, как положено на IV классе упомянутого закла с моим Разумом 8, а всего лишь 1/1024, как если бы он был второклассовым! А всё это потому, что ещё ранее я обнаружил и разобрал с помощью Ассистента Ар одну интересную закономерность, после чего вычленил определенный фрагмент плетения от Заживления II класса, ну и, как видно успешно, интегрировал его в другое, не столь высококлассное, поэтому-то коэффициент потребления с интервалом между повторениями заклинания и стали соответствующими.

— Ты удивляешь меня. Авада Кедавра! — ехидно «польстил» мне Игрок и сразу же шарахнул этой своей зелёной жутью, впрочем, успешно отраженной антимагической защитой моего нового пояса из числа «жирных» предметов, взятых в виде контрибуции с Меркута. От Синдиката «вагоны с добром» скоро прибудут. Но отвлёкся. Попытался было грохнуть меня этот, как бы он там ни кривлялся, но определено впечатлившийся моею живучестью тоже непростой хрен и явно метаморф, так как его когтистая лапа с драконьей, очевидно, чешуей буквально на глазах стала вновь человеческой рукой с зажатой в ней узловатой волшебной палочкой. Из бузины, что ли? — Похоже(цикнув), придется повозиться.

В следующий миг палочка сменилась на монструозного размера вычурный двуручник, и эта скотина в теле девушки, каждый раз при взгляде на которую чувство вины заставляет сжиматься моё сердце, вальяжно пошагала ко мне. Ну а я, тем временем, спешно заканчивал с сердцем и закрывал рану Заживлением. Даже Лечением ещё успел шлёпнуть. И всё это, замечу, я проделал без участия Системы!

Когда же я наконец был здоров, то максимально быстро сорвался с места и понёсся к этому анимешнику недорезанному с его «рельсой», жаждая проверить: кто же из нас быстрее. Ну а заодно и вооружиться чем-нибудь из трофеев утырка, так как не уверен я, что смогу получить доступ к одному из множества жильных мечей в моём Системном, ругательное слово, мешке из инвентаря.

Ну что я могу сказать? Эта сволочь пусть и уступает мне в скорости, но просто не будет! Когда я оказался на расстоянии вытянутой руки от противника и, отключив свою магозащиту, задержался там, дабы не быть оттолкнутым его защитной сферой, а по воле её владельца на следующем его шаге попасть под неё да пощупать-таки на прочность драконью шкуру, так сказать, по случаю выхваченным у него из-за пояса кинжалом Лу, который оказался самым близким, ну и добыча его предполагала наименьший ущерб моей целостности, так вот, то после всего этого я понял:

Первое. Этот ушлёпок регенерирует похлеще одного чудака с бакенбардами и агрессивным маникюром.

Второе. Мечником он будет получше меня, который докачался лишь до II класса.

Третье. Ему, сука, весело! Он забавляется и уже не стремится грохнуть меня поскорее да пойти пить чай, что поувлекательнее будет. Нет, он теперь заинтересовался и, растягивая удовольствие, станет развлекаться, упиваясь своим доминированием над сумевшей привлечь его скучающую натуру «букашкой». Что ж, воспользуемся спесью этого дурачка.

В общем, когда, спустя несколько секунд, я спешно залечивал огромную рану через весь живот, чудом не доставшую до позвоночника, то не спускал своих глаз с того, как живенько зарастают те четыре, однозначно ведь смертельных раны от уколов кинжалом, что я успел нанести добытым оружием этому прям бессмертному гаду, когда находился под его защитной сферой. Ну а он, ухмыляясь, всё так же неторопливо шествовал ко мне.

— Какой шустрый! Я даже дам тебе поблажку, — и в следующий миг его, определенно Системный меч превратился в подобный моему кинжал.

Ага, поблажку он дал, тварина. Успех в битве с таким более сильным, умелым, живучим, но медленным противником принесет лишь резкое сближение и нанесение на большой скорости максимально возможного количества повреждений. При данной же манере боя — что-то короткое и маневренное будет гораздо предпочтительнее того двуручного дрына, которым он, стоит заметить, довольно резво машет.

Почесав жуткий шрам на животе, так как до косметических процедур сейчас недосуг, я продолжил рассуждать, пока урод глумливо приближался, позволяя мне пятиться и тем самым выгадывать время на медицину.

Но я не совсем уж безнадёжен, чтобы брать и повторять бесперспективные атаки. Ведь пронзённый мною в прошлый раз его мозг, причем два раза: под подбородок и в глаз, а также вспоротое горло и пробитое сердце — пусть и задержали этого заигравшегося нагибатора, но от тех ран уже и следа не осталось, а значит и повторять то же самое, рискуя получить и себе чего-нибудь острого в голову — нема дураков! А посему:

— Открой ротик, детка, пришло время попробовать на вкус мой кинжал! — дурным голосом заорал я и рванул совершенно по тому же сценарию, что и минутой ранее.

Даже первый удар я нанёс совершенно такой же, вот только потом чуть подкорректировал свои действия, несколько иначе задействовав левую руку. Я ведь, в отличие от магов этого мира, могу формировать ручные чары, наподобие той же молнии или огнешара — лишь усиками одной руки, да ещё и практически моментально. Так что, пока моя правая рука откровенно огорчала противника своей тупой предсказуемостью, левой я пустил нехилый такой разряд молнии непосредственно из-под защиты и прямо в сердце этого высокомерного козла, поэтому, смею надеяться, сумел-таки удивить гада тем прожжёным в его торсе отверстием, ага, где-то под полметра диаметром, которое оставил на память. Желательно долгую.

Зарастает, сука(безнадежно).

Я и сам, при всё при этом, лишился правой руки и ноги, да и полученный «порезик», грозивший секунд за семь лишить меня критического объема драгоценной красной жидкости в организме, не предвещал ничего хорошего. Но я всё же взял себя в руки. Первым делом залечив опасную рану и кое-как прирастив обрубки, за одним из которых пришлось даже ползти, блин, я тут же поспешил к усиленно регенерирующему «бублику», дабы, пока живучий гад не оклемался, приступить к... измельчению. Мда.

А затем была расчленёнка. Много.

Ну а как иначе-то? Если и Обездвиживание, и даже отключение организма противника посредством Исцеления, как я проделывал уже не раз, были напрочь проигнорированы стремительно регенерирующим организмом никак не желавшего отключаться и становиться моим подопытым, пугающего теперь меня гада, образцы тканей которого просто до дрожи волновали и вызывали прям непроизвольное желание всё бросить и поскорей приняться изучать их Биоконструированием. Но не время сейчас, и растащеные на непредполагающее сращивания расстояние фрагменты тела, теперь уже никак не Милен, а вполне узнаваемого блондинчика Драко, подтвердили верность избранного мной пути и решения не затягивать с его преодолением. Вот только очень уж отвлекала необходимость регулярно дырявить мозг этого чудовища, так как оно то и дело норовило шарахнуть чем-нибудь шумным, светящимся, ну и смертоносным понятное дело, пока я был увлечен его измельчением.

Конечно же, я улучил момент и нарушил-таки целостность вместилища разума, заодно и с черепной коробкой, этого монстра, способного шевелить руками, эм, дистанционно, так сказать. Но тут урод ещё и начал превращаться в натурального такого серебристого дракона, отчего я чуть в штанцы не подпустил, ну и, взвинтив темп, а также умножив старания, прямо скажем, ушел с головой в это дурно пахнущее и грязное, причем буквально, занятие, напоминая в тот момент какой-то безумный кухонный комбайн, право слово.

Да уж, постараться пришлось изрядно, и когда безобразная куча фарша была равномерно размазана по некоторой площади, а сука Система, подтверждая что враг наконец уничтожен, тилинькнула мне о том, что, мол, прощает меня и, зачислив 2,917,430 ОО, делает баланс равным нулю, то я лишь аккуратно отложил меч Лузин, однажды подаренный ей мною, и которым как раз устроил всю эту вакханалию, вместо того, чтобы тупо сжечь поверженную тварь. А затем, утерев с глаз... ну и кровь тоже, своим хриплым и едва слышным голосом я, как мог, торжественно продекламировал несколько строчек, отдав тем самым последнюю дань той, чей род пронес это через века, а сама она, где бы ни была в данный момент, может быть спокойна, ведь именно ради неё я и поступил так, чтобы эти слова не остались лишь глупым стишком:

«Когда однажды взглянешь ты в глаза несчастного создания,

от близости твоей которое трепещет в миг сердечного терзания,

и больше не узнаешь в них того, чьего так и не слышал ты признания,

тогда дарованным клинком виновника пронзи и, проявив старание,

спаси всех от дракона, в мир пришедшего согласно древнего предания,

ведь, шествуя по судьбам, он, запомни, не проявит сострадание!»