Фрикшоу

1―7

Когда я проснулась, поезд уже стоял. Похоже, от усталости очень крепко заснула. Осмотревшись, поняла, что Юджина рядом нет, и стало страшно. Вскочила с места, поправляя плащ и задирая воротник повыше, побежала по вагону на выход. Солнце освещало перрон, и из тёмного тамбура было страшно делать первый шаг в неизвестность, поэтому я выглянула. Вокруг ни души, редкие фигуры возникали на обозримом горизонте, но тут же исчезали по своим делам. Я осторожно вышла, мысленно попрощалась с поездом, обернувшись, и прошла по платформе чуть дальше к красивому вокзалу в стиле арт-деко. Оказалось, что платформа разделена каскадной клумбой на две половины вдоль. Я поднялась по ступенькам и осмотрела обе половины. Никто меня не встречал похотливыми взглядами или хотя бы возгласом. Тогда я повернулась и собралась было спускаться обратно, как…

— Ой! — вскрикнула я, увидев стройную фигуру в чёрном.

— Лана, ты очень невнимательна, — проговорила фигура чуть с хрипотцой. Это была женщина.

На ней было чёрное тонкое платье, идеально обтягивающее фигуру, не оставляя воображению и шанса что-то дополнить, однако укрывающее от ушей и до самого пола, где заканчивалось слегка порванными краями. На ногах у неё, вероятно, были туфли с каблуками также чёрного цвета. Белое лицо с красными губами и родинкой слева под нижней губой. Или это была искусственная мушка? Издалека не видно, но черты лица красивые, сильно выраженные и слегка затронутые возрастом. Глаза, большие и тёмные, имели не круглый зрачок, а кошачий, вертикальный разрез, что на ярком солнце придавало хищности её повадкам. Тёмные волосы крупными кудрями спускались из хвоста на макушке и выбивались локонами на чёлке. Ростом она была чуть меньше меня, на полголовы, возможно.

— Кто вы? — решилась спросить я и, осторожно спускаясь, плотнее запахнула плащ.

— Я твой учитель, Мисс Глория Бенедикт. Как меня и предупреждали, ты совершенно не следишь за ситуацией, так что начну с азов. Первое правило Евгеники? — спросила она и показала руки, занесённые до этого за спину.

Оказалось, что платье не целиком скрывает её, а заканчивается на предплечьях, откуда начинается тёмно — чёрная кожа, очевидно, полностью забитая «блэкворком». Но на кистях были чёрные, с прорезями для ногтей перчатки, которые закрывали, думаю, белые ладони, не поддающиеся татуажу. В правой руке она держала длинный и гибкий мундштук.

Я… — хотела было оправдаться, но увидела только чёрный вихрь, подлетевший ко мне.

Невидимым движением женщина сбила пуговицу с моего плаща. Я попыталась удержать плащ в положении «закрыто», но получила сильный, свистящий как стрела, удар по бедру от её мундштука.

— Ай! — согнулась я и инстинктивно отскочила.

— Боль — Можно, Раны — Нельзя, — учительским тоном продекламировала Мисс.

— Постойте, почему мы…? — начала было я, разгибаясь, но Мисс Бенедикт вытянула вперёд мундштук, предупреждая об атаке, и я встала в стойку, заткнувшись.

Плащ раздувало ветром, и краснота разливалась по лицу, но я не шевелилась.

— Второе правило Евгеники? — одобрительно ухмыльнулась она, видя, как я готовлюсь принять удар.

Подождав секунду ответа, она снова подлетела ко мне, но уже снизу, схватила за бедро, повалила на живот и удерживала ногу.

— Давление — Можно, Преследование — Нельзя.

Глория откатилась от меня, и я уже спокойно встала, кряхтя и хватаясь за ноющий сустав, зная, что она даст мне время подготовиться.

— Третье правило Евгеники?

Я напрягла все свои ощущения, решив сначала отступить в защите, а потом уже контратаковать или хотя бы не получить удар, но вместо своего молниеносного нападения Мисс Бенедикт указала мундштуком на верх клумбы.

— Секс — Можно, Изнасилование — Нельзя.

— Лана, ты такая секси, говорю тебе, давай трахну. Будет оооочень круто! — там сидел перекаченный Юджин на корточках с членом наружу и улыбался, заставляя меня в краске сжимать плащ на себе. — О, а вы старушка фигуристая, может хотите поразвлечься?

Мисс Бенедикт, посмеявшись, почти внезапно оказалась около него, чем удивила и Юджина тоже.

— Твоя прямолинейность становится почти такой же легендарной, как и твой член, но прости, сейчас мне нужен другой Юджин, — с этими словами она коснулась низа головки его органа всего одним пальцем, и в меня полетел артобстрел.

«Невероятно! Что за магия — она заставила его кончить всего одним касанием!» — поразилась я, отскакивая в сторону. Вернулся сдувшийся Юджин, надел очки и поклонился даме.

— Рад встрече вживую, Мисс Бенедикт. Это честь для меня. Спасибо, что взяли в ученики.

— Вы и Юджина учитель? — удивилась я, по прежнему хватаясь за крохи своей одежды.

— Всё верно, девочка, как и некоторых других. Моего таланта хватит на всех. Ты знаешь, какая цель у Юджина? — они вместе спускались с клумбы. Она вальяжно покачивала бёдрами, а он семенил за ней, стараясь смотреть в другую сторону и прикрываясь чемоданом.

— Нет.

— Говори нет, Мисс, — вмешался Юджин.

— Брось, милый, эти манеры в корне ужасны, тут просто «Мисс» не решить ситуацию, — покачала головой Глория. — Но ладно. Юджин стремится обуздать своего зверя и поэтому пришёл ко мне. Это твой образ, Лана?

— Образ? — её манера — в одном предложении сразу и отвечать, и спрашивать, — меня сбивала с толку.

Мундштуком она обвела меня вцелом.

— Простая классика, слегка прикрытая нагота, никогда не выйдет из моды, уважаю. Но нет изюминки, подумай, что можно добавить для большего эффекта. Идёмте к остальным в штаб, — Бенедикт повернулась и пошла по платформе к вокзалу. — Юджин, не пялься на мой зад и иди впереди.

Юджин просеменил вперёд, а я вышагивала позади, пока вдруг меня не осенило.

— А, так в штабе мы пройдём регистрацию? — почувствовала себя уверенней, так как хоть что-то начала понимать, но Мисс Бенедикт резко развернулась.

— Какую регистрацию, девочка?

— На шоу… — уже сомневаясь, ответила я, наблюдая, как Мисс заходится в хриплом хохоте, и даже Юджин начал улыбаться.

— Так ты ещё не поняла… — начала она говорить, вставляя в мундштук неизвестно откуда взявшуюся сигарету и прикурила. — Оглянись вокруг. Сколько человек, кроме вас, приехало на этом поезде?

— Я не видела, — честно ответила я, потом добавила. — Никого…

— Верно, всё потому, что ты уже прошла регистрацию, попав на этот поезд, — выпустив дым, Глория подняла руки в жесте восхищения. — То, что ты видишь — это вершина всех проектов «Евгеника», бывших до этого, возможно, апогей. Город N и есть полигон Евгеники. Те, кто приезжают, соглашаются на три правила игры. Запомни это.

Мы снова зашагали к вокзалу. Где-то далеко за ним маячила высокая башня, возможно символизирующая центр города, так как на карте все улицы были кругом расположены около центра. Мы подошли ко входу на вокзал и сверху, над раздвижными дверями, увидели надпись: «Наденьте, пожалуйста, браслет», а слева и справа от дверей стояло по два автомата с небольшими браслетами, похожими на часы.

Также на огромном экране сверху над входом крутился рекламный ролик Евгеники, восхваляющий безопасность на проекте. «Более 10 000 камер на территории шоу и более 1000 судей, непрерывно следящих за вами с экранов, чтобы нахождение здесь было безопасным и приятным для вас! Насладитесь атмосферой эротических фантазий и разврата с нами, под нашим присмотром!» — гласил лозунг в ролике.

— Юджин, объясни девочке, — начала было Глория, но я её прервала.

— Я знаю. Без этих браслетов участникам нельзя находиться на территории полигона, иначе — дисквалификация, — гордая собой я подошла к автомату, просунула правую руку в отверстие и нажала на автомате кнопку «Цвет кожи». Автомат зажужжал, сканируя мою кожу и изготавливая пластик этого цвета. Затем браслет окольцевал моё запястье и был запаян.

— Не забывай ещё, что на него тебе начисляют очки, за которые ты можешь делать покупки в магазинах. А также в случае нарушений правил с твоей стороны, он ударит тебя током, — добавил наш спутник.

— Да? — удивилась я. — Что-то типа банковской карты-шокера, которая с собой всегда.

— Очки начисляют за разные вещи: за победы в спарринге с другими участниками, за победу над роботами, за секс… — добавил Юджин и поспешно отвернулся от меня.

Интересно, я нравлюсь ему? Понятно дело, внешне я нравлюсь многим, но вот как человек…

Моё внимание привлёк автомат побольше. Точно, это же жилеты, желательные, но необязательные для ношения новичкам в первые месяцы на шоу. Подойдя к нему, я нажала кнопку «Цвет тела», направив живот на сканер, встроенный в лицевую панель. Наконец-то у меня будет хоть какая-то одежда, кроме плаща! В отсек для выдачи упал стёганый жилет, предназначенный для защиты мягких тканей спереди живота и почек со спины. В случае резкого удара по нему ткань становилась твёрдой и распределяла силу удара по всей поверхности жилета, уменьшая вероятность травм внутренних органов. Я расстегнула застёжки на липучке и, просунув между ног, попыталась поймать его сзади, но Мисс Бенедикт подошла ко мне и предложила свою помощь. Отказываться не стала, и мы вместе плотно закрепили на моих боках жилет, который, к слову говоря, никак не закрывал доступ к половым органам и другим интересующим существ с пенисами отверстиям снизу. Юджин ждал своей очереди спиной к нам, разглядывая окрестности. Следуя примеру галантного юноши, мы отошли от автомата, дав ему возможность переодеться без наших взглядов, хотя пару раз я порывалась повернуться, чтобы хоть краем глаза увидеть «спящего гиганта», но Мисс, хлестнув мундштуком по заднице, охладила моё рвение. После того, как он нацепил жилет под одежду, мы двинулись ко входу на вокзал.

У Глории уже был браслет, поэтому мы зашли в первые двери, они за нами закрылись, загорелась зелёная лампочка, и открылись вторые, на вокзал.

На вокзале было пусто, исключая пары человек с фотоаппаратами в оранжевых жилетах. Увидев нас, они побежали навстречу. Сунув руки в карманы плаща, я перекрестила их, как смогла, стараясь закрыть прелести.

— Лана, у тебя есть твоя особая поза? — не прерывая движения, спросила Мисс Бенедикт. — Ой, да кого я спрашиваю, просто стой хоть как-нибудь.

Глория остановилась перед людьми в жилетах и изогнулась так сексуально и эластично, что даже мне захотелось её. Но что меня удивило — Юджин, улыбаясь, встал в позу руки с кулаком, торчащей из живота. Не переставая краснеть, я просто встала рядом вполоборота и напрягла брови. Нас фотографировали несколько секунд, затем поблагодарили и ушли.

— Мисс, кто это был? — нагоняя, спросила я.

— Юджин, я курю, объясни девочке.

— Это туристы. Они приезжают сюда посмотреть на своих кумиров или увидеть вживую саму площадку, некоторым нравится на роботов смотреть. Они платят большие деньги за это. Оранжевый жилет самый дешевый, они могут только днём выходить из отеля для туристов и только на улице фотографировать. Синие могут ходить ночью и по домам. Зелёные — везде, где и когда захотят. Пока что их мало, потому что шоу ещё не стартовало по телевидению, но и билеты дешевле, — доходчиво объяснял мне Юджин, пока я глазела на внутреннее убранство вокзала. «Неужели всё это было заново отстроено только для того, чтобы редкие участники могли в таких декорациях посражаться или сношаться, а туристы поглазеть на это?» — думала я, восхищаясь.

— Лана, ты не слушаешь, — стала корить меня Бенедикт, проводя нас через выход с вокзала.

— Простите, Мисс, — на автомате отрапортовала я, и моему взору открылась площадь перед вокзалом. Солнце уже скрылось и зажигались фонари, освещая пустые от машин улицы и зелёные площадки. Ветер стал чуть холоднее, и я поёжилась.

— Нам налево, — указала Глория, и высокая башня в центре города стала по правую руку от нас.

Мы вышагивали по улице, а я внезапно подумала, увидит ли меня Эйприл и будет ли вообще смотреть? Хочу я этого или нет?

— А зачем в этом городе автомобильные дороги, если машин нет? — спросила я, ожидая, что кто-то ответит.

— Когда шоу в этом городе упадёт в рейтингах, то его закроют, а существующие квартиры будут распроданы фанатам и просто людям. Соответственно, город заживёт обычной жизнью, где имеют место машины, логистика и так далее. — Ответила уже сама Глория, не пользуясь портативной подсказкой в виде Юджина.

— Нет, пожалуйста! — донеслось до меня откуда-то из темноты.

Я остановилась и вслушалась. Три женских голоса и один мужской.

— Говори, тварь!

— Нет, отпустите меня!

По-прежнему слышала и пошла на звуки.

— Лана, ты куда? — спросил Юджин.

Я побежала в сторону криков, голоса продолжали над кем-то издеваться.

— Говори: «Я хочу вас трахнуть»! — с этими словами раздался резкий шлепок по чему-то мягкому.

— Архх, пожалуйста, отпустите! — снова вскрики, шлепки и глухие удары.

Глаза привыкли к темноте, и я разглядела, как две девушки держали сзади за руки щуплую фимен, а третья била её по бёдрам чем-то похожим на средневековый меч, но с чёрным матовым блеском, будто бы из резины. Кроме того, она не стеснялась рихтовать жертву по рёбрам рукой в пластиковой латной перчатке.

Одеты истязатели были в реплику средневековых доспехов, точнее даже, вольную интерпретацию, частично закрывающую тело, но не закрывающую половые органы. На жертве же было мало одежды, но спина и живот её были плотно обтянуты стёганым бронежилетом, как и у меня.

— Уммм… чёрт! Ладно, я хочу вас трахнуть… — наконец, выговорила уже едва стоящая на ногах фимен, и девушка опустилась на колени, засасывая её вольно болтающийся член в рот. Парень, стоявший неподалёку, мастурбировал, наблюдая всё это.

— Не волнуйся, малыш, мы развлечёмся и отпустим тебя! — смеялись девушки, державшие её сзади.

Вылетев из темноты, я с разворота зарядила одной из девушек голенью по лицу. Услышав хруст зубов, почувствовала адскую боль в кости, но уже было плевать. Браслет на руке чертовски больно резал запястье током, но остановить меня был не в силах. Взяв стоящую на коленях за голову, я коленом разбила ей нос так, что кажется, она потеряла сознание ненадолго. Внезапно меня кто-то схватил сзади за плечевой сустав и заломил руку за спину, я пыталась вырваться, но безуспешно. Троица орала как резаные, все они кинулись в рассыпную, кроме почти изнасилованной фи.

— Ты что нахер творишь?! — голос с хрипотцой прошипел мне в ухо.

— Они насиловали её! — вскричала я, ещё тяжело дыша от пелены гнева, захлестнувшей меня.

— Она сама попросила, насилия не было! — прошипел голос Глории, и кошачьи глаза зыркнули в сторону упавшей на четвереньки фимен. — Брысь отсюда!

Небыстро, но здравый смысл придал жертве сил, и она, ковыляя, пропала в темноте.

— Но они забивали её, чтобы она сказала! — возмущалась я, пытаясь освободиться.

— Значит, она слаба духом и телом! — Заорала Мисс Бенедикт так, что у меня зазвенело в ушах и бросила меня на траву. — Знаешь сколько таких, как она, приезжают после школы в 23 года? По три-четыре в неделю! Они думают, что как следует порезвятся перед институтом, но вместо этого получают жизненный урок. Слабых здесь ломают, а сильные становятся только сильнее.

Пока она говорила, я пыталась встать, но Глория точными подсечками отправляла меня лицом в траву. Наконец, я сдалась и ответила с колен:

— Так вы хотите сказать, что ей это на пользу?! Что мне не нужно было вступаться? — спросила я, запыхавшись, но Глория даже не задумалась над ответом.

— Будь моя воля, этого места бы вообще не существовало! Или пускали бы сюда только после 30 и подготовки, но меня никто не спрашивает! Три правила нерушимы, Лана! Если бы она стояла на своём, боролась до конца, ничего бы не случилось! Но она сдалась и выбрала лёгкий путь. Здесь везде камеры, всё видят! Нарушишь правило — вылетишь отсюда в наручниках. Это закон! — охрипнув до конца, прокричала Мисс Бенедикт, прижимая мою голову мундштуком за шею к земле и добавила уже тише:

— Лана, ты спасаешь мотылька, который вернётся в этот город снова, вместо того, чтобы улететь в лес и не возвращаться.

— Нахер вас, с вашей поэтичностью, — в гневе начала я. — Если я ещё раз увижу что-то подобное, я изобью их в кровь!

— Что ж, чудесно, — поменялась в лице Глория, выпрямившись и улыбнувшись мне. — Тогда я смогу потратить своё время на тех, кто действительно этого заслуживает, но гонорар за тебя всё равно получу в полном размере. Твоя сестра предположила такой исход вероятным на 60 %.

Я опустила голову, и слёзы навернулись на глаза. Что я о себе возомнила? Сестра давно всё предсказала и знает обо мне больше, чем я научилась понимать себя. Всхлипнув, села на задницу и смотрела, как на ноги падают капли. Что я здесь делаю? Достаточно ли у меня решимости, чтобы исполнить свою цель, или я просто не хочу признавать, что моя жизнь бесцельна, а я — мусор, не способный сконцентрироваться на том, что важно? Рискую всем так, будто у меня ещё десятки лет впереди. У меня может и да, но у сестры? Что я за человек, что ни сестре не помогаю, ни себе не способна помочь? Это я мотылёк здесь, увлекаемый любым теплом тела, способным ненадолго согреть меня, а когда это тепло кончается, лечу к другому, забывая, зачем прилетела в этот город.

Мисс Бенедикт присела рядом со мной на корточки и мундштуком подняла мою голову так, чтобы я смотрела ей в глаза.

— Но на 90 % вероятным твоя сестра посчитала, что ты напьёшься и перетрахаешься с половиной поезда, после чего исчезнешь года на два, пока не кончатся деньги.

Я умоляюще искривилась, задыхаясь, и, как из под воды, смотрела на расплывающиеся образы Юджина и Глории. В голове была пустота и ещё неизлитые рыдания.

— Скажи мне, что это было бы не так, не попроси я Юджина присмотреть за тобой, героиня… — закончила она, отпуская мою голову, и встала, повернувшись спиной. — Завтра я зайду за тобой, будь в форме.

Пару секунд моих завываний в тишине стрекочущих сверчков.

— Я не слышу ответ!

— Да… Мисс… — выговорила я и услышала их удаляющиеся шаги.

Обхватив голову, зарылась носом в траву и рыдала так, как никогда ещё в жизни. Одна в полном мраке летней ночи, сжавшись, как проколотый воздушный шарик, лежала на земле, сломанная. И не было человека, готового положить мне руку на плечо…