GA 122 - Мистерии Библейской истории творения

ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ

В течение этого курса лекций мы набросали картину того, как прежние подготовительные состояния, развитые на старом Сатурне, Солнце и Луне, отражались на нашем земном становлении, так сказать, втекали в него. Мы, конечно, всегда должны помнить, что самое существенное из того, что нас более всего должно интересовать в земном творении, есть развитие самого человека. Мы ведь знаем, что человек является, так сказать, первенцем всей нашей планетарной эволюции. Когда мы обращаем свой взор назад в далекие времена старого Сатурна, мы замечаем, что в ходе этой тепловой жизни намечается лишь первый зачаток физического тела человека. Всего окружающего нас ныне в качестве минерального, растительного и животного царств тогда еще не существовало. Все это присоединилось к человеческому царству лишь позже. Мы должны поэтому спросить себя: как же, собственно, Библия, если подробнее взглянуть на это, относится в своем повествовании к развитию человека в земном творении?

В продолжение этого курса выяснится, что все известное нам об этом из наших самостоятельных оккультных исследований полностью подтверждается Библией. При поверхностном взгляде на Книгу Бытия может показаться, что человек совсем неожиданно, как бы выстрелом из пистолета, появляется на так называемый шестой день творения. Но нам ведь известно, что человек является центром всего и все другие царства суть лишь как бы отходы при сотворении человека. А поэтому нас будет интересовать вопрос: что же, собственно, происходит с человеком в те дни творения, которые предшествуют шестому? Где нам следует в это время искать человека? Если земное творение есть особого рода повторение состояний Сатурна, Солнца и Луны, то необходимо предполагать первым делом повторение этапов творения человека, а потому последний должен был существовать еще и прежде шестого дня творения. Как же объяснить то кажущееся противоречие, что Книга Бытия раньше о нем ничего не говорит?

Здесь прежде всего необходимо заметить, что Книга Бытия там, где она начинает повествовать о творении человека, говорит об Адаме, и в известном смысле выражение «Адам» на языке древнееврейских священников совпадает с нашим словом «человек». Но мы должны ближе познакомиться с этим словом «Адам». Оно вызывало в представлении древнееврейского мудреца нечто такое, что мы на нашем современном языке можем передать словом «земной». Поэтому человек как таковой есть по преимуществу земное существо, Kat'exochen — как бы венец всего земного существа, то, что является плодом земного становления. Но все, становящееся плодом, ведь еще и раньше всей своей сущностью присутствует в растении. В первых днях творения мы не найдем человека, если не уясним себе, что в действительности не физическое предшествует душевно–духовному, а наоборот, духовно–душевное — физическому. То, что для нас в настоящее время является физическим земным человеком, что мы теперь, собственно, прежде всего называем «человеком», то мы должны представить себе в таком виде, как будто мы имеем небольшое количество воды, посредством охлаждения превращаемой в лед. Как вода уплотняется в лед, так мы должны представлять себе, что душевно–духовный человек на шестой день творения благодаря работе Элохимов уплотнился в земного человека. Значит, продвижение к шестому дню творения представляет собой уплотнение духовно–душевного человека в человека земного. Мы совершенно естественно в предшествующих днях творения не будем искать человека в той области, где сверхчувственно образуются физические отходы или, вернее, законы физических отходов, но мы будем искать человека до этого в духовно–душевном состоянии. Если мы поэтому применительно к Книге Бытия говорим, что в первый день проявилось, с одной стороны, внутренне импульсивное, а с другой — нечто, стремящееся к внешнему раскрытию, то мы в этом первом дне творения будем искать человека не в земном, а в окружении Земли, как некое духовно–душевное существо. Мы должны сказать: его земное бытие подготавливается как некое духовно–душевное существо.

Я вам сегодня сначала намечу связь, существующую между результатами духовных исследований и повествованиями Книги Бытия. Что же, собственно, подготавливается в первых зачатках человеческого существа, когда, по словам Библии, образуются через космический промысел два комплекса: внутренне импульсивное и раскрывающееся вовне? Какая же часть человеческой сущности подготавливается, когда Дух Элохимов прядет, высиживает посредством этих комплексов? А именно та, каковую мы, согласно нашим современным рассмотрениям в области духовной науки, называем душой ощущающей; то, на что мы теперь смотрим как на нечто внутреннее, подготавливается в так называемый первый день творения, согласно Книге Бытия, вплоть до того момента, как раздаются слова: «Да будет свет. И стал свет». Внутри всего этого — так сказать, в духовной атмосфере — скрыта человеческая душа ощущающая как нечто духовно–душевное. Итак, для большей ясности мы можем сказать: в окружении Земли мы ищем прежде всего душу ощущающую и находим ее в периоде, обыкновенно называемом первым днем творения. Значит, там, в окружении Земли, где Элохимы со своими подчиненными существами совершают свою работу, где прядет исключительно духовно–душевное существо, — там, подобно тому, как ныне по воздушному слою плавают облака, в тогдашней духовно–душевной атмосфере мы могли бы отыскать духовно–душевную сущность человека, причем сначала только его душу ощущающую. Затем развитие человека идет дальше, и вслед за ним мы будем искать то, что мы называем душой рассудочной. Душа ощущающая развивается в душу рассудочную. В окружении Земли в так называемый второй день творения происходит как бы душевное утончение — души ощущающей в душу рассудочную. Значит, в тот момент, когда звуковой эфир прорывается в земное становление, отделяя верхние массы вещества от низших, в верхних сферах живет человек, у которого существует лишь в зачатке душа ощущающая и душа рассудочная. Третьим моментом в ходе развития человека будет продвижение к зачатку души сознательной. Так что весь процесс, изображаемый нам Книгой Бытия, надо помыслить так: в этот третий день творения внизу на Земле под влиянием жизненного эфира развивается все зеленеющее, все растительное: как было объяснено — виды, семейства растений. Земля производит из себя — но зримо лишь для сверхчувственного наблюдения — основу растительной жизни, а наверху, в эфире прядется то, что мы обозначаем как триаду сознательной, рассудочной и ощущающей душ.

Так прядет душевно–духовный человек в атмосфере созидающейся Земли. Он находится как бы внутри субстанции различных духовных существ. У него, собственно говоря, пока еще нет самостоятельного бытия. Он развивается словно орган внутри Элохимов, Архаев и т. д., существует словно часть внутри их тел. Поэтому вполне естественно, что нам повествуется именно об этих существах; только они в это время земного творения являются индивидуальностями, и с их судьбою тесно связана судьба человеческого зародыша. Но для того, чтобы человек действительно стал обитателем Земли, ему необходимо было — как вы легко поймете это- уплотниться, постепенно стать плотью. Это душевно–духовное его должно было как бы одеться в плоть. Таким образом, в конце так называемого третьего дня творения, согласно Библии, мы имеем дело с зародышем того, что мы ныне называем сознательной, рассудочной и ощущающей душами духовно–душевного человека. Все это должно было одеться во плоть, как бы запастись внешним, материальным одеянием. И внутри этих духовно–душевных сфер человек должен был сначала получить одеяние астрального тела.

Попытаемся представить себе, что, собственно, означает, когда мы говорим: «Человек должен теперь, после третьего дня творения облечься в астральное тело». Где же в настоящее время нам нужно искать астральное тело у человека как бы в отдельности от других тел, чтобы мы могли изучить его законы? Такое отдельное астральное тело мы обнаруживаем — оно хотя и в совершенно иной форме, было во времена, о которых повествует Библия, — тогда, когда человек спит. Тогда он покидает свои физическое и эфирное тела и находится сам в астральном теле, где скрыто его «Я»».

Вспомните, что я рассказывал о своеобразной жизни этого астрального тела во время сна, а также и то, что об этом говорится в моем «Тайноведении». В таком случае вы скажете себе: когда это астральное тело покинуло физическое и эфирное тела, тогда начинают образовываться связи, как бы токи между ним и космическим окружением. И когда вы утром просыпаетесь, то перед этим вы во время сна как бы всосали в себя укрепляющие силы из всего Космоса. Ваше астральное тело своими токами было соединено со всем окружающим Космосом. Оно было соединено со всеми планетарными существами, принадлежащими нашей Земле. Оно посылало свои токи на Меркурий, на Марс, на Юпитер и т. д., и в этих планетарных существах находились силы, дающие астральному телу то необходимое, без чего мы не могли бы продолжать своего существования в бодрствующем состоянии после нашего возвращения в эфирное и физическое тела. Ночью наше астральное тело как бы изливается в мировые просторы, оно как бы вырастает до космического бытия. Ясновидящее сознание видит, как при засыпании астральное тело в известном смысле высвобождается из физического тела. Но это, конечно, неточное выражение. Спиралью выделяется астральное тело из физического, оно парит, как спиральное облако. Но это видимое тогда есть лишь начало потоков, выделяющихся из астрального тела. Они в действительности направляются в мировое пространство и насыщаются там силами планет. И если бы вам кто‑нибудь сказал, что астральное тело есть то, что примитивное ясновидение видит в образе облака, парящего близ физического тела, то сказанное не будет правдой, поскольку это астральное тело ночью изливается во всю нашу Солнечную систему. Оно находится во время сна, так сказать, в связи с планетарными существами. Поэтому мы и называем его «астральным» телом. Все другие объяснения выражения «астральное» тело, выражения, возникшего в средние века, неверны. Мы говорим об «астральном» теле на том основании, что оно во время сна человека находится в известной внутренней связи со звездами, с астральным миром; оно покоится в этом мире и берет свои силы оттуда.

Если вы примете во внимание этот установленный ныне с помощью ясновидческого исследования факт, то вы должны будете сказать себе: в таком случае и первые токи, образовавшие это астральное тело человека, должны были исходить из астрального мира, из мира звезд. Следовательно, этот звездный мир должен был существовать в земном становлении. И в связи сданным обстоятельством мы говорим: поскольку в так называемый четвертый день творения существовавшее прежде в качестве душевно–духовного облеклось законами и силами астрального тела, постольку в этот четвертый день в окружении Земли должны были обнаружить свою деятельность звезды…

Так нам об этом и повествует Книга Бытия. Если нам относительно так называемого четвертого дня творения описывается то, что мы можем резюмировать словами «созидается астральное тело человека со своими законами», то Книга Бытия проводит совершенно верную параллель между облечением человека астральным телом, когда он все еще парит в духовной, или в астральной, атмосфере Земли, и деятельностью звездного мира, окружающего нашу Землю. Значит, и в этом сообщении Книги Бытия кроется глубокий смысл в полном соответствии с тем, что современное ясновидческое исследование знает о современном человеке. Мы, правда, увидим, что во времена, о которых говорит Книга Бытия, это астральное тело еще не было таким, каково теперь ночью наше астральное тело. Но законы его были теми же. То, что проявило в нем деятельность, было тем же, что теперь.

Мы теперь вправе ожидать, что в следующий момент, который Книга Бытия называет пятым днем творения, наступит дальнейшее уплотнение человека. Он все еще остается сверхчувственным, эфирным существом, но наступает дальнейшее уплотнение внутри эфирного. Человек все еще не касается Земли; он все еще, так сказать, более принадлежит к духовно–эфирной окружности Земли. И теперь мы касаемся момента, понять который чрезвычайно важно для верной оценки всего сотворения человека в связи с развитием Земли. Если мы обратим свой взор на ближайшее к человеку царство — на царство животное, то мы можем предложить себе вопрос, уже неоднократно нами затрагиваемый: почему же, собственно,

животные стали животными и почему человек стал человеком? С тем, что человек развился из животных, согласно современному грубо материалистическому фантазийному представлению, не согласится даже поверхностное отвлеченное рассуждение, если только оно достаточно отдает себе в этом отчет. Но если мы на этот процесс взглянем с точки зрения временного развития, если мы, так сказать, обратим свой взор на становление Земли, то мы все‑таки должны будем сказать: прежде, чем человек стал видим как земное существо, появились на Земле животные. Чтобы человек мог стать таким, каков он есть на Земле, было необходимо, чтобы земные условия благоприятствовали его уплотнению. Предположим, что человек в тот момент, который называется пятым днем творения, стал бы таким земным существом, каким он является в настоящее время, то есть таким плотным, что его можно называть земным, — что случилось бы тогда? Если бы человек еще в те времена, так сказать, спустился в плотное земное бытие, он не смог бы стать той формой и тем существом, каким он стал в действительности, потому что тогдашние земные условия еще не могли придать человеку надлежащую форму. Человек должен был выжидать в духовной сфере, предоставив земное развитие своему течению, потому что Земля не могла еще предоставить подходящих условий для его земного существования. Он должен был еще сам созреть внутри духовно–душевного, внутри более эфирной сферы. Если бы он не выжидал, а раньше спустился на Землю, то он облекся бы в животную форму. Потому животные и стали животными, что их душевно–духовное существо, родовое душевное этой животной формы спустилось на Землю, когда последняя еще не созрела настолько, чтобы предоставить земной форме человека необходимые для нее условия. Человек должен был еще ждать в духовной сфере. Все животное царство сравнительно с тем, что должно было стать человеком, спустилось словно бы слишком рано. Земля во время, так сказать, пятого дня творения состояла из воздуха и воды. Человек не должен был еще спускаться туда, чтобы создавать себе в ней свою телесность. Животные существа, родовые души животных, спустившиеся тогда на Землю, стали обитателями воздуха и воды. Так что в то время, как известные родовые души облекались в тела, соответствующие условиям воздушным и водным, человек должен был выжидать в духовной сфере, чтобы впоследствии принять человеческую форму.

Книга Бытия повествует нам обо всем этом процессе с великой мудростью. Что, собственно, случилось бы, если бы человек уже, например, в пятый день творения спустился в плотную материю? Тогда бы его физическое тело не могло быть одарено теми силами, которые оно получило благодаря Элохимам, как бы поднявшимся к своему единству. Мы уже говорили об этом единении Элохимов и видели, что Книга Бытия рисует нам это событие удивительным образом — посредством того, что она до этого говорит об Элохимах, а затем о Яхве–Элохиме. Мы охарактеризовали сущность Элохимов тем, что они пряли в тепловой стихии. Тепло было их стихией, было как бы их телесностью, через которую они непосредственно проявляли себя. Когда Элохимы к концу того периода, о котором повествует Книга Бытия, настолько развились, что можно было говорить о сознании единства, о Яхве–Элохиме, тогда с сущностью Элохимов произошла перемена.

Перемена эта совершилась в том же направлении, в каком совершались перемены и с другими существами иерархий. Вспомните, что мы говорили о телесности, например, Престолов. Мы говорили, что телесность эта была ими принесена в жертву в начале нашего планетарного развития в виде тепловой стихии древнего Сатурна. Далее мы знаем, что телесность Престолов в старом солнечном состоянии нам следует искать в воздухообразной стихии, на старой Луне — в воде, а в наши земные времена — в земляном, в твердой стихии. В этом и заключался подъем Престолов, что они возвышались тем, что все более и более уплотняли свое существо от теплового состояния до земляного.

Поставим теперь следующий вопрос: если Элохимы проделывают подобный же подъем, если им как бы в награду за их труды дозволяется подняться на высшую ступень, то что должно было с ними случиться? Тогда они должны были, в совершенном соответствии с общей закономерностью, продвинуться к следующему уплотнению. В соответствии стой закономерностью, согласно которой в давно минувшие времена Престолы при переходе со старого Сатурна на старое Солнце от тепловой стихии уплотнились в воздухообразную, мы вправе ожидать, что и Элохимы в момент достижения сознания своего единства по отношению к своему внешнему проявлению и внешней работе развивают свою телесность переходом из тепловой стихии в воздухообразную. Это произошло, однако, не на пятый день творения, а позже — лишь в конце того периода развития, о котором нам повествует Книга Бытия. Следовательно, поэтому если бы человек уже на пятый день творения спустился в более тонкую стихию воздуха, он разделил бы участь тех существ, которые искали свою телесность именно в этой воздушной стихии. Эти последние стали животными, живущими в воздухе, потому что им не могла быть дана сила, необходимая для осуществления истинного смысла земного творения: сила Яхве–Элохима после подъема Элохимов к Яхве–Элохиму. Человек поэтому должен был выжидать. Ему не следовало принимать в себя воздух. В то время как эти родовые существа спускались, он должен был выжидать до тех пор, пока из Элохимов создался Яхве–Элохим. Только тогда ему могла быть дана эта сила, сила Яхве–Элохима. Он должен был воплотиться в ткани Яхве–Элохима — в воздухе; но он мог воспринять в себя эту стихию воздуха лишь тогда, когда она была дана ему Яхве–Элохимом. Удивительно мудро повествует нам об этом Книга Бытия, говоря: человек жил и созревал в более духовно–эфирном бытии и свою более плотную телесность получил лишь в тот момента, когда Элохимы возвысились до Яхве–Элохима, когда Яхве–Элохим мог создать земное существо человека посредством того, что он вдохнул в него воздух. С этим воздухом втекало в человека излияние самих Элохимов, ставших Яхве–Элохимом.

Вот опять мы встречаемся с повествованием Книги Бытия, которое так удивительно совпадает с тем, что известно современной духовной науке. Здесь в Книге Бытия вам дается такое эволюционное учение, в сравнении с которым все кичливые и гордые современные эволюционные учения есть ни что иное как дилетантизм, фантазия. Потому что Книга Бытия вводит нас в самую суть творения и показывает нам, что должно было происходить в сверхчувственной области, прежде чем человек смог прийти к своему чувственному бытию.

Таким образом мы можем сказать: человек должен был еще оставаться в эфирном состоянии, когда другие существа уже уплотнились в воздушной и в водной стихиях. И мы далее можем сказать: уплотнение человека до эфирного тела совершается в период, называемый Книгою Бытия пятым днем творения. Стало быть, в это время мы еще не находим человека среди физических земных существ. Лишь в то время, которое мы называем шестым днем творения, мы должны искать человека среди настоящих земных существ. Тогда он, так сказать, вошел в земное бытие, и мы можем сказать: то, что мы сегодня называем физическим телом человека, создавалось во время, названное в Книге Бытия шестым днем творения.

Теперь мы должны уяснить еще одно обстоятельство. Вы бы очень ошиблись, если предположили, что могли бы увидеть телесными глазами того человека, который был создан в шестой день творения, и что могли бы ощупать его своими руками. Если бы тогда вообще было мыслимо присутствие там человека в нашем современном понимании слова, то он все‑таки этого только что созданного земного человека не увидел бы. Мы в настоящее время чересчур склонны мыслить материалистически. Поэтому мы и думаем, что сразу же, начиная с шестого дня творения, уже существовал такой человек, каким мы его знаем сегодня. Без сомнения, человек уже существовал тогда физически; но физическим называется ведь также, например, прядение тепловой стихии. Если вы попадете в пространство, где существуют различные тепловые течения, которые, однако, еще не настолько плотны, как воздух или газ, то вы уже и это должны назвать физическим бытием. Уже на старом Сатурне было физическое бытие, но лишь в тепловом веществе. Итак, в так называемый шестой день творения нельзя искать человека в твердой плоти. Мы должны, правда, признать его уже земным существом, должны искать его в физическом мире, но лишь в самых тончайших проявлениях физического — мы должны искать теплового человека. Когда настало событие, так прекрасно выраженное словами «Элохимы сказал: создадим человека!» — тогда существо, одаренное способностью различать тепловые состояния, нашло бы известные различия в состояниях тепловой субстанции. Если бы такое существо двигалось по тогдашней Земле, заселенной «родовым» царством растительного и животного в воздушной и водной стихиях, тогда бы оно могло сказать: странные вещи замечаются там: в некоторых местах воспринимаются не воздушно–газовые, а чисто тепловые впечатления. Можно найти там, в окружении Земли, известные тепловые различия, там как будто движутся туда и сюда тепловые существа. Человек тогда был даже не воздушным существом, а лишь тепловым. Отбросьте мысленно все твердое в вашем организме, а также все жидкое и все газообразное, и представьте себе, что вы состоите из одного тепла, пульсирующего в вашей крови; отбросьте все прочее, кроме этого тепла, тогда вы получите понятие о том, что создалось в тот момент, когда Элохимы произнесли творческое слово: «Создадим человека!» А следующая ступень уплотнения появляется лишь после шестого дня творения. Излияние того, что мог дать Яхве–Элохим, — воздух, появляется только после шестого дня.

Человек не поймет своего собственного происхождения до тех пор, пока не решится представить себе свое происхождение таким образом, что изначально в земном творении существовало лишь духовно–душевное, затем астральное, а затем эфирное; что далее из физических состояний для начала имелось лишь тепловое состояние, а затем впервые воздушное. И даже в тот момент, когда нам — уже по истечении шести-. дневного творения — говорится: «И Яхве–Элохим вдунул в лицо человека жизнетворный Одем», — даже и тогда не было еще плотского человека. Пока люди не решатся представить себе даже относительно и этого, момента лишь теплового и воздушного физического человека, а напротив, будут думать, что тогда существовал уже человек из плоти и крови, до тех пор они не поймут процесса своего сотворения. Из тонкого, образуется плотное, а не наоборот. Современному сознанию действительно чуждо такое представление, но, тем не менее, это правдивое представление.

Если мы примем все это во внимание, то поймем,, почему во многих повествованиях о сотворении мира становление человека рисуется как нисхождение его, из окружения Земли. И если нам сама Библия — вслед за рассказом о шестидневном сотворении мира — говорит о так называемом рае, то мы и в этом должны искать нечто более глубокое. И мы найдем истину, лишь когда и на это взглянем сточки зрения тайноведения. Для знатока этих событий кажется очень странным, когда толкователи Библии спорят о том, где, в каком месте Земли, собственно, находился этот рай, из которого были изгнаны люди. Слишком уж ясно из многих повествований о сотворении мира, да и из самой Библии, что рай вообще не существовал на земной поверхности как таковой, что его скорее следует искать над земной поверхностью, так сказать, за облаками, и что человек, живший в этом раю, был еще тепло–газовым существом. Что человек тогда уже двуногим ходил по Земле- это, конечно, материалистическая фантастика. Итак, нам следует представлять себе, что человек и по истечении всех дней сотворения мира, как они обыкновенно называются, есть существо, принадлежащее не к земной поверхности, а к ее окружению.

Каким же путем человек спустился из окружения Земли на ее поверхность, как происходило его дальнейшее уплотнение из того состояния, в которое он был поставлен Яхве–Элохимом? Отвечая на этот вопрос, мы встретимся с тем, что довольно подробно описано в моем «Тайноведении», — тут мы наталкиваемся на то, что мы называем люциферическим влиянием. Чтобы точнее охарактеризовать это люциферическое влияние, мы должны представить себе, что известные существа — именно те, которых называют люциферическими, — как бы излились в астральное тело человека. Так что человек, каким он был создан в ходе становления описанными нами силами, в этот момент принял в себя люциферическое влияние. Мы поймем, что означает это влияние, если скажем: жизнь вожделений и страстей у человека стала — если можно так выразиться — более бурной; все, что связано с его астральным телом, благодаря этому влиянию стало более пассионарным, падким на вожделение, он стал более замкнутым в себе — словом, возникло то, что мы теперь называем эгоизмом. Это стремление быть замкнутым на себе, эта непрестанная забота о своем внутреннем благополучии вошла в человека вместе с люциферическим влиянием. Все и доброе и дурное, что может быть сопряжено с норовом человека, вторглось вместе с этим люциферическим влиянием. Сначала это влияние было чем‑то чуждым ему. Астральное тело его изменилось. То астральное тело, которое было дано ему раньше течениями, втекавшими и изливавшимися в него во времена, когда он созидался, — форма этого астрального тела приняла теперь под влиянием люциферических существ иной облик. Вследствие этого тепло–воздушное тело человека съежилось и стало более плотным. Только в этот момент образовалось то, что можно называть плотским человеком, только тут произошло дальнейшее уплотнение человека. И мы можем сказать: долюциферическое существование человека покоится в стихиях тепла и воздуха, а в жидкое и твердое человеческого существа вкралось люциферическое влияние; оно проникло сюда, здесь оно живет. Во всем твердом, во всем жидком живет люциферическое влияние. И не будет фигуральным выражением, а довольно верно соответствует действительности, если я скажу: благодаря сжатию, произошедшему от люциферического влияния, человеческое тело стало тяжелее и опустилось из окружения Земли на ее поверхность. Это и было изгнание из рая, нарисованное нам образно. У человека появилась тяжесть, он подпал под влияние силы гравитации и из окружающей атмосферы пал на Землю. Таково нисхождение человека на физическую земную поверхность; вот что, собственно, свело человека на Землю; до этого он жил в окружающей ее атмосфере. Mы поэтому должны причислить это люциферическое. влияние к истинно созидающим человека силам.

На этом основании мы и видим удивительный параллелизм между описаниями, так сказать, чисто духовнонаучного исследования и повествованиями Библии. Из моего «Тайноведения» вы можете убедиться, что здесь тщательно избегается рассмотрение всего, что могло бы напоминать повествования Книги Бытия. Я основывался на одних лишь исследованиях духовным методом. И тогда в известный момент, но совершенно с иной стороны также обнаруживается люциферическое влияние. Но раз оно найдено этим методом, то оно вполне совпадает с моментом, описывающимся Библией как искушение человека змеею, Люцифером. И мы это соответствие находим задним числом. Если правда, что гравитация, электричество и магнетизм суть силы, более грубо участвующие ныне в образовании Земли, то не менее верно, что люциферическое влияние есть также сила, без которой не могло бы осуществиться земное становление. И мы к силам, созидающим Землю, должны также причислить это люциферическое влияние. Особенно восточные легенды о сотворении мира по этой причине помещают рай — не так тонко, как это делает Библия, — в окружение Земли, а не на земную поверхность; и на изгнание из рая смотрят как на нисхождение человека из земной атмосферы на поверхность самой Земли. Значит, и в этой области существует полное соответствие между тайноведением и Библией, если только уметь проникнуть в смысл ее слов.

Теперь мы коснемся другого момента. Мы уже говорили, что с помощью тайноведения не так просто работать, как с помощью той науки, которая частенько руководствуется правилом «ночью все кошки серы» и самые разнообразные явления равняет под одну и ту же гребенку. Духовный исследователь должен видеть в образовании облаков нечто совершенно иное, нежели в образовании воды на земной поверхности. Мы говорили о Херувимах — о властях, руководящих образованием облаков, — и мы назвали Серафимов властями, управляющими теми силами, которые проявляются в молниях. Если вы себе теперь представите, что изгнание из рая указывает на нисхождение человека из земной атмосферы, тогда вы поймете, что это почти что дословное описание того, как человек под действием собственной тяжести падает на Землю и поэтому должен покинуть те силы и тех существ, которые создают облака и молнии: Херувимов с пламенным мечом. Человек как бы падает вниз на Землю из той области, где властвуют Херувимы с молниеподобными мечами. Вот вам сообщение тайноведения об этом событии — сообщение, слово в слово совпадающее с тем, что нам повествует Библия об изгнании из рая, когда говорится: «Божество поставило перед входом в рай Херувима и пламенный меч обращающийся…» Если вы примете все это во внимание, тогда вы, так сказать, воочию убедитесь, что древние ясновидящие, подарившие нам Книгу Бытия, с полной силою прозревали в те таинственные процессы, в те эфирные высоты, где жил и действовал человек до своего падения из областей, где царят Серафимы и Херувимы. Вот до такой степени реалистичны повествования Библии. Она не дает нам пустых аллегорий или грубо чувственных картин, но повествует о том, что открывается ясновидящему сознанию.

Современные люди плохо знакомы с представлениями минувших времен. В наше время кто только не критикует Библию, думая, что она так наивно повествует о том, что некогда был рай — большой, красивый, усаженный деревьями сад; львы и тигры разгуливали в нем, а посреди них — человек. При таком понимании легко, конечно, критиковать Библию, а какой‑то насмешливый критик даже дошел до того, что заметил: если бы все это действительно было так, то что случилось бы с человеком, который в своей простоте вздумал бы протянуть руку такому льву. Легко критиковать, если создать себе фантастическую картину чего‑то такого, о чем Книга Бытия и не думала говорить.

Такое понимание Библии стало образовываться лишь в последние века. О представлениях прежних веков мало знают. Схоластики XII столетия очень удивились бы, если бы могли услышать, какие воззрения на Библию им приписывают теперь. Ни одному из схоластиков и в голову не приходило понимать Библию так, как принято теперь. И люди могли бы знать это, если бы они действительно желали учиться. Стоит только познакомиться основательнее с трудами схоластиков, и станет ясно, что они совершенно иначе понимали Библию. Правда, у них уже не было ясного сознания того, что повествования Библии передают результаты ясновидческого наблюдения, но все‑таки у них было еще нечто совершенно иное, отличное от грубого чувственного толкования Библии, развившегося только начиная с XVI и XVII веков. Такое толкование в первых столетиях средневековья никому и в голову не приходило. В наше время легко критиковать Библию. Стоит только не знать того, что представления, которые критикуешь, возникли всего лишь несколько веков тому назад. И те, кто в настоящее время больше всего нападают на Библию, не знают того, что они воюют с продуктами человеческой фантазии, а не с Библией. Их борьба направлена против чего‑то такого, чего вовсе нет в Библии, а что лишь создано впоследствии фантазией. Задача же духовной науки заключается в распространении результатов духовного знания, чтобы тем самым снова разъяснить истинный смысл Библии. Таким путем нашей душе будет дана возможность проникнуться великими впечатлениями, которые она при достаточном разумении должна получить от чеканных слов, возвещаемых нам из далекого прошлого в этих знаменательных памятниках.