GA 122 - Мистерии Библейской истории творения

ШЕСТАЯ ЛЕКЦИЯ

Если еще раз взглянем назад на то, что нам дано как описание первого момента земного становления, то нам могут встретиться еще разные невыясненные нами вещи. После всех наших совместных изысканий обнаруживается, что нам следует в гораздо большей мере искать существенного в словотворчестве Книги Бытия, чем это принято при обычных переводах Библии.

Вчера мы указали на то, что слово «jom», «день», не есть абстракция, отвлеченное понятие о времени, связываемое нами с тем, что мы сегодня называем днем, но что этим словом нам указывается на нечто сущее, а именно на существа, знакомые нам под именами Духов Личности, Духов Времени, Архаев в иерархическом чиноположении. Неоднократно высказанный здесь нами взгляд — согласно которому мы во всей жизни и прядении стихий, чье бытие рисует нам Библия, видим выражение душевно–духовных сил, — мы можем теперь воспринимать несколько глубже, чем, может быть, воспринимали раньше. Как и за многим другим, сообщаемым нам Библией, нам следует видеть не пустые абстракции, но сущее. Нетрудно, конечно, прозреть сущее, если нам встречается выражение «Ruach Elohim»[18] — Дух Элохимов. Но, руководимые желанием проникнуть в самую суть этих древних преданий, мы должны искать сущее не только в таких выражениях, при которых даже современный настрой не прочь видеть нечто сущее, но должны разыскивать сущее повсюду. А потому есть основание для такого рода вопроса: что скрывается за таким, например, выражением «и внутреннеимпульсивным было tohu wabohu», как я вам охарактеризовал слова «тьма царила над элементарным бытием вещества». Не следует ли нам видеть и за тем, что здесь названо «тьмою», нечто сущее? Дело в том, что мы никогда не поймем Книгу Бытия, если не разрешим эти вопросы. Как за всем, являющимся нам в бытии стихий, в частности, света, воздуха, воды, земляного, тепла, мы привыкли видеть лишь, так сказать, позитивное откровение духовного, так мы, быть может, и в более негативных выражениях узрим только внешние проявления чего‑то глубоко сущего.

Чтобы заглянуть за кулисы этих вещей, необходимо снова вернуться к самым первым зачаткам нашего планетарного становления. Мы уже не раз говорили, что на бытие старого Сатурна следует смотреть как на бытие чисто тепловое, что затем при переходе к бытию старого Солнца совершается, с одной стороны, уплотнение к воздухо- или газообразному, а с другой стороны, нечто вроде разрежения к более эфирному, к световому эфиру. И мы видели, как совершается своего рода повторение этого эфирно–светового состояния, когда раздаются слова: «И Элохимы сказали: «Да будет свет! И стал свет»».

Теперь мы можем спросить: существовала ли тьма уже изначально, сама по себе, или же мы и за нею должны тоже искать сущее духовное? Если вы прочтете соответствующую главу в моем «Тайноведении», вы заметите нечто чрезвычайно знаменательное и важное для уразумения всякого становления, а именно, что на всякой ступени развития разные существа отстают от развития. Только определенное число существ достигает своей цели. Я часто сравнивал это с довольно заурядным фактом, говоря: не только в наших школах, к великой досаде родителей, остаются ученики на второй год, но и в космическом становлении разные существа остаются на прежней ступени своего развития и не достигают, так сказать, предназначенной им цели. Мы можем поэтому сказать, что определенные существа на старом Сатурне не достигли своей истинной цели, что они отстали, что они, когда существовало уже старое солнечное бытие, все еще в известном отношении стояли на уровне сатурнического развития.

Чем, собственно, такие существа проявляли себя в старом солнечном бытии, ведь они были еще, собственно, сатурническими существами? Прежде всего тем, что они не приобрели самое существенное из старого солнечного бытия, т. е. не приобрели световой природы. Но так как они уже раз существовали, то старое солнечное бытие, описанное мною как переливающееся в самом себе в свете, теплоте и воздухе, то это солнечное рядом со светом содержало как бы вкрапленным в него и тьму. Эта тьма служила именно внешним выражением присутствия отставших на сатурнической ступени существ так же, как прядущий свет был выражением тех существ, которые правильным развитием достигли старой солнечной ступени. Итак, при внешнем рассмотрении в старом солнечном бытии участвовали отставшие сатурнические существа рядом с правильно развивающимися солнечными существами. Глядя на это с внутренней точки зрения, мы скажем, что эти два рода существ переплетались друг с другом, а внешне они проявляли себя как свет и тьма, как взаимодействие света и тьмы. Итак, глядя на свет, мы можем сказать: вот проявление существ, доразвившихся до солнечного бытия; глядя на тьму, мы говорим: вот внешнее проявление существ, еще оставшихся на ступени сатурнического развития.

Уяснив себе это, мы вправе ожидать, что в земном развитии снова возникнет то же отношение между продвинутыми и отсталыми существами при повторениях состояний старого Сатурна и старого Солнца. А ввиду того, что существа, остановившиеся на сатурнической ступени развития, представляют собою, так сказать, более раннюю ступень развития, они могут и в земном становлении выступить раньше, чем Свет. Поэтому нам, в совершенном согласии с этим, сразу же в первом стихе Книги Бытия возвещается, что тьма царила над стихиями. Это и есть повторение бытия Сатурна, но его отсталого бытия. Солнечное же бытие должно было ждать; оно появляется позднее, лишь в тот момент, на который указывается словами: «Да будет свет». Таким образом, и относительно этих повторений Книга Бытия находится в полном соответствии с тайноведением.

Вообще, если мы хотим постигнуть бытие, мы должны ясно сознавать, что все появляющееся на прежней ступени развития не появляется только однажды и затем пропадает навсегда. Напротив, истина такова, что хотя и появляется все новое, однако рядом с этим новым остается старое и продолжает действовать внутри этого нового. Так и в нашем современном земном бытии имеются обе ступени развития: мы их видим во взаимоотношении света со тьмой. Свет и тьма в действительности проникают все наше бытие, и утверждая это, мы приблизились к одному, можно сказать, чрезвычайно фатальному для современности вопросу.

Не знаю, известно ли некоторым из вас, что я уже около 30 лет пытаюсь указать на то, какое глубокое значение и какую внутреннюю ценность имеет учение Гёте о цвете{4}. Само собою разумеется, что сторонник гётевского учения о цвете должен вполне ясно понимать, что он не встретит между современниками благосклонных слушателей. Потому что те, кто благодаря своим познаниям в физике были бы в состоянии понять, что, собственно, значит говорить о гётевском учении о цвете, пока еще совершенно не дозрели до уразумения самой сути его. Фантастическое учение физики, со своими эфирными вибрациями и т. п., совершенно не способно понимать того, что составляет суть гётевского учения о цветах. Здесь не остается ничего другого, как ждать еще несколько десятилетий. Кому приходится говорить об этих вещах, тот знает это. А другие, кто благодаря своему знакомству с оккультизмом или на основе антропософии, были бы уже настолько зрелы, чтобы понять суть гётевского учения, они — простите меня за то, что я говорю это, — слишком мало знакомы с физикой, чтобы можно было с ними говорить об этом детально и научно. Таким образом, в настоящее время почва для этого еще не подготовлена. В основе гётевского учения о цветах лежит тайна взаимодействия света и тьмы как двух полярных мировых сущностных принципов. А то, что ныне фантастическим образом определяется как материя — что вообще в таком виде, как его представляют, не существует, а есть лишь иллюзия, — это в действительности есть нечто, в качестве духовно–душевного существа всегда таящееся там, где обнаруживается указанная полярность между светом и тьмою. Современное понятие физики о материи поистине есть фантазия. В тех областях пространства, где, по утверждению физики, следует искать ее призрачную материю, в действительности не существует ничего, кроме известной степени тьмы; и это темное пространство наполнено душевно–духовным сущностным, родственным тому, что констатирует Книга Бытия, когда говорит, что тьма нависала над элементарным бытием, и когда совокупность всего этого душевно–духовного называется ею тьмою. Все эти вещи лежат неизмеримо глубже, чем сдается нашей современной науке. Итак, когда в Книге Бытия говорится о тьме, то мы имеем дело с проявлением отсталых существ Сатурна; а когда говорится о свете, то мы имеем дело с проявлением правильно развившихся существ. Они во взаимодействии живут рядом друг с другом, прядя мировую ткань.

Вчера мы уже говорили, что главное направление, как бы лейтмотив развития, исходит от тех существ, которых мы назвали Exusiai, Духами Формы, так что они же задают и основные направления для деятельности света. И дальше мы видели, что они, словно слугами, пользуются Духами Личности и что под выражением jom, День, нам следует понимать нечто вроде замещающего существа из чина Архаев, стоящих ступенью ниже Элохимов. Мы поэтому вправе предполагать, что таким же образом, как на одной, как бы на позитивной стороне, действуют эти слуги Элохимов, эти Духи Личности, подразумеваемые под словом jom, День, так на другой стороне стоят отставшие духовные существа и исполняют свою роль, действуя через тьму. Да, мы можем сказать: тьма — это нечто такое, что Элохимы находят уже существующим, свет же — это их промысел. Когда их промысел опирается на остаток минувшего бытия, на упомянутые два комплекса, то оказывается, что внутри последних, как выражение отсталых существ, вплетена также тьма. Свет — их собственное жертвоприношение. Но подобно тому как Элохимы как бы из света выдвигают тех существ, которые обозначаются jom, День, точно так же из тьмы выходит аналогичный чин существ, только оставшийся на ступени прежнего бытия. Поэтому мы можем сказать: Элохимам противостоит все проявляющееся как тьма. И мы теперь должны спросить себя: что же противостоит непосредственным слугам света, Архаям — тем, которые обозначаются jom, — День, — что им противостоит как соответствующее отсталое?

Чтобы не было недоразумений, хорошо сначала разрешить еще другой вопрос такого содержания: должны ли мы видеть в этих отсталых существах всегда что‑нибудь злое, что‑либо неправомерное в мировом целом? Человек, основывающийся на одних только отвлеченных понятиях, легко может дойти до озлобления на этих отсталых существ; или же он может впасть в другую крайность: войдя в такое настроение, он будет сострадать этим бедным отсталым существам. Но такого рода чувства и представления недопустимы касательно таких великих проявлений во Вселенной. Иначе мы очутимся на совершенно ложном пути. Напротив, мы всегда должны помнить, что все, что совершается — достигают ли существа своей цели или же они задерживаются на более ранней ступени развития, — что все это совершается по изволению великой космической Мудрости и что существует глубокий смысл также и в том, что существа отстают на известной ступени. Мы должны знать, что для цельности мироздания отсталость существ имеет такое же значение, как и то, что существа достигают своей цели; что, другими словами, известные функции не могли бы вообще выполняться продвинутыми существами, что для этого необходимы именно отсталые существа. Подобные существа в своей отсталости находятся именно на нужном месте. Хочется для пояснения сказать: что стало бы с людьми, если бы все учителя для малолетних становились профессорами в университете? Те, которые не сделались профессорами, на своем месте гораздо лучше исполняют свое дело, чем это могли бы делать более преуспевшие. Да, по всей вероятности, университетские профессора были бы очень плохими педагогами для 7–8–9–10–летних детей. То же самое мы видим в космическом целом. Достигшие своей цели для осуществления известных космических задач были бы весьма неподходящими. Для таких задач должны быть приноровлены другие существа, которые — как мы это можем сказать с полным основанием — отстали из самопожертвования. И точно так же, как продвинутые Духи Личности, jom, ставятся Элохимами на свойственное место, точно так же для созидания порядка и закономерности в земном становлении ставятся на подобающее им место отставшие Архаи — те Духи Личности, которые проявляются не в свете, а во тьме. Они ставятся на свойственное место, чтобы со своей стороны вносить свой вклад в закономерное становление нашего бытия.

Насколько это важно, мы поймем, если рассмотрим поближе одно обстоятельство нашего настоящего бытия. Свет, о котором говорит Книга Бытия, не есть тот свет, который мы видим нашими физическими глазами. Мы видим более позднее проявление того света, о котором говорит Библия. Точно так же тьма, окружающая нас ночью, когда не светит солнце, есть лишь позднейшее физическое выражение того, что Книга Бытия называет тьмой. Если мы спросим: имеет ли этот физический дневной свет, каким он нам является ныне, определенное значение для человека? — то никто из вас не усомнится в том, что свет имеет большое значение как для человеческих, так и для прочих существ. Возьмите, например, растения. Коль скоро вы лишите их света, они зачахнут. Для всего живущего на Земле свет есть элемент жизни. Поэтому свет необходим, в том числе и для внешнего физического существования человека.

Но для этого необходим не один лишь свет, а еще нечто иное. И для того, чтобы ознакомиться с этим, мы должны изучить чередующиеся друг с другом состояния сна и бодрствования по отношению к нашим телам физическому и эфирному. Что же, собственно, означает, если глубже вникнуть, наше бодрствование; что делаем мы, люди как таковые, когда мы бодрствуем? В сущности, вся наша душевная деятельность — все, что мы развиваем в мире наших представлений, наших ощущений и чувствований, в мире наших перемежающихся порывов и страстей, одним словом, все, что разыгрывается и царит в нашем астральном теле и в «Я», — в сущности, все это есть непрерывная растрата нашего физического тела во время дневной жизни. Это основополагающая оккультная истина, к которой подходит теперь даже и обычная физиология, если она только до известной степени верно истолковывает добытые ею факты. Что душа наша развивает в качестве своей внутренней жизни, то в бодрственном состоянии непрерывно растрачивает силы внешнего физического тела, получившего свой первый зачаток к развитию на старом Сатурне.

Совершенно иначе живет это физическое тело во время сна, когда астральное тело со своею перемежающейся внутренней жизнью покидает его. Точно так же, как бодрствующая жизнь есть непрерывная трата, можно сказать, разрушение сил физического тела, точно так же жизнь во сне есть непрестанное восстановление, строительство, регенерация физического тела. Таким образом, мы в своем физическом теле, равно как в эфирном, должны отличать процессы разрушающие от процессов созидающих, из коих последние совершаются во время сна, а первые- во время дневного бодрствования. Но все, что совершается где‑либо в пространстве, не остается изолированным во Вселенной, а находится в связи со всем бытием. И если мы рассматриваем эти разрушительные процессы, совершающиеся в нашем физическом теле с момента пробуждения от сна до засыпания, то мы не должны думать, будто они разыгрываются лишь в границах нашего кожного покрова как нечто изолированное, обособленное. Они тесно связаны с процессами космическими. В нашем физическом теле только продолжается то, что втекает в него извне, так что в дневной бодрствующей жизни мы находимся в известном смысле в связи с разрушительными силами Вселенной, а в ночном сне — с ее созидающими силами.

Этого разрушения нашего физического тела, испытываемого во время дневного бодрствования, не должно было существовать во времена старого Сатурна. Если бы оно существовало уже на старом Сатурне, то никогда не мог бы образоваться первый зачаток нашего физического тела. Ибо понятно: никогда ничего не создашь, если уже в самом начале начнешь разрушать. Сатурническая работа должна была быть созидательной для нашего тела, и к этому во времена Сатурна были приняты все меры. Разрушительные процессы в нашем теле ведь совершаются днем, под влиянием света, а в бытии Сатурна света еще не было. Поэтому деятельность Сатурна была созидающей для нашего тела. И эта созидающая деятельность должна была сохраниться — по крайней мере, до определенного времени — также и когда позднее проявился свет в бытии старого Солнца. Это же могло быть достигнуто только тем, что сохранились отсталые сатурнические существа, работающие над созиданием тела. Так вы видите, что в космическом развитии существовала необходимость удержания этих существ на сатурнической ступени, чтобы они во время нашего сна, когда отсутствует свет, заботились о созидании разрушенного физического тела. Вот как вплетены в наше бытие эти отсталые существа Сатурна; без них мы бы беспрерывно только разрушались. Нам необходимы сменяющиеся состояния бодрствования и сна, необходима совместная работа солнечных и сатурнических существ, существ света и существ тьмы. Чтобы закономерно направить деятельность существ света, Элохимы должны были как следует направить работу существ мрака или тьмы. В космической деятельности ничто не может состояться, если в силу света не внесена сила тьмы. В их сочетании, в мудром сплетении сил света и мрака кроется одна из тайн космического бытия, Космической Алхимии. Эта тайна затрагивается в розенкрейцеровской драме[19] в тот момент, когда Иоанн Томазий вступает в Девахан и одной из подруг Марии, Астрид, дается поручение вплести в силу света силу тьмы; вообще в разговоре Марии с ее тремя подругами затрагиваются бесчисленные космические тайны, над которыми придется долго потрудиться, чтобы их изучить.

Нам нужно, следовательно, глядя на наше современное бытие, помнить, что в нем в силу необходимости должно существовать слаженное взаимодействие солнечной световой силы с сатурнической силой тьмы. Если поэтому Элохимы работу световой силы, совершающейся как над нами, так и надо всеми земными существами вообще, поручили своим помощникам, Духам Личности, то они должны были дать им в качестве сотрудников отставших сатурнических существ; они должны были всю работу вселенной гармонично распределить между правильно развившимися и отставшими Архаями. Эти отставшие Архаи действуют во мраке. Поэтому, выражаясь тривиально, Элохимы берут на работу не только тех существ, которые названы «jom», но они им противопоставляют также тех, что действуют в темноте, силой тьмы. Поэтому нам описывается в поразительном соответствии с действительностью, что Элохимы назвали духовно жившее в свете, — «jom» — День; то же, что пряло во мраке, они назвали «laj'lah»[20]; и это не есть наша абстрактная «Ночь», а это сатурнические Архаи, тогда еще не достигшие солнечной ступени развития. И они же поныне во время нашего ночного сна действуют внутри нас, работая как созидающие силы над нашими телами, физическим и эфирным. Это таинственное выражение — «laj'lah», — употребляемое Библией и давшее повод к возникновению самых разных мифологических образов, оно не означает ни нашей абстрактной «Ночи», равно как ничего такого, что могло бы дать повод к мифологическим представлениям, а это не что иное, как имя отставших Начал — Archai — соединяющих свою работу с работой правильно развившихся Начал.

Таким образом, нам в соответствующем месте Книги Бытия повествуется приблизительно о следующем: Элохимы творили лейтмотив всего бытия; совершать же второстепенную работу они поручили правильно развивающимся Архаям, а им в помощники дали тех, кто покорно остались во мраке на сатурнической ступени для того, чтобы могло состояться бытие. Таким образом, jom и lilith означают две противоположные группы существ, являющихся помощниками Элохимов и которые, скажем мы, стоят на ступени Духов Времени, Духов Личности. Мы видим, как в бытии сочетаются Духи Формы с Духами Личности, как в нем сплетаются существа, продвинувшиеся в развитии, с существами, отставшими на обеих соответствующих ступенях.

Ответив, после всего здесь описанного, до некоторой степени удовлетворительно на поставленные вопросы — за всем описанным сокрыто еще бесконечно большее, — мы можем поставить себе еще другой естественно возникающий у всякого вопрос: как же обстоит дело с другими иерархиями? Мы различаем среди иерархий, спускаясь вниз от Духов Формы, сначала Архаев, Духов Личности, затем так называемых Архангелов, Духов Огня. Разве нам о последних Книга Бытия не повествует ничего? Вглядимся в это пристальнее и постараемся разъяснить себе, как, собственно, обстоит дело с этими Духами Огня. Мы знаем, что на старом Солнце они проходили через свою человеческую ступень. Через лунное бытие они дошли до земного. Эти существа самым тесным образом соединены со всем тем, что мы можем назвать солнечным, потому что именно во время солнечного бытия они достигли своей человеческой ступени. Когда во время старой Луны стало необходимым отделение солнечного от земного (что в те отдаленные времена было еще лунным), тогда эти существа, так тесно связанные по своей природе с солнечным и пережившие свой главный этап развития на Солнце, конечно, оставались связанными с солнечным.

Поэтому когда лунное — позднее ставшее земным — выделилось из солнечного, эти существа оставались в соединении не с выделяющимся земным, или лунным, а с солнечным. Они суть те существа, которые по преимуществу извне действуют на это земное.

Я уже говорил вам, что в ходе развития от сатурнического к солнечному состоянию как высшая ступень могло проявиться только растительное. Животное царство, то есть то, что обладает своей внутренней жизнью, могло возникнуть только благодаря разделению или расщеплению. Поэтому анимальное могло возникнуть только во время лунного бытия. Для этого должно было возникнуть воздействие извне, снаружи. И в Книге Бытия нам до так называемого третьего дня творения не говорится о том, чтобы что‑либо действовало извне. Особенно важно то, что нам при переходе от так называемого третьего к четвертому дню творения сообщается о четвертом дне, что извне стали действовать силы светящиеся, светоносные существа. Значит, подобно тому, как в старом лунном состоянии Солнце снаружи освещало Луну, точно так же теперь Солнце и Луна освещали Землю. Этим говорится ни много ни мало, как то, что до этого момента могли действовать все силы, заключенные в самом земном. До этого могло повторяться все, что представляло собой прежние ступени; а как новое могло возникнуть то, что имеет свои главные силы в самом земном существе. Так, вчера мы видели, как тепловое состояние повторяется в Духе Элохимов, который высиживал над водами; как свет повторяется в тот момент, когда раздаются слова: «Да будет свет»; что состояние звукового эфира повторяется, когда эти силы звукового эфира отделяют высшее от низшего. Это представлено в описании, которое обычно называется вторым днем творения. Затем мы видели в так называемом третьем дне творения прорыв жизненного эфира, когда из земного, из этого нового состояния является все то, что жизненный эфир в состоянии создать, — произрастающая зелень. Но для появления животной жизни на нашей Земле должно было повториться то, что можно назвать освещением снаружи, действием сил извне на Землю. Поэтому Книга Бытия, в строгом соответствии с действительностью, ничего не рассказывает нам о какой бы то ни было анимальной жизни в те времена, пока она еще ничего не говорила о силах, влияющих извне, из космического пространства на Землю. Тут она повествует нам лишь о растительном; все существа, входившие тогда в образование земного, были на ступени растительной. Анимальная жизнь могла начаться только тогда, когда из окружения стали действовать световые существа.

Все, что тогда произошло, переводится обычно — взгляните только на бесчисленные переводы Библии! — так, что это можно передать словами «и Элохимы установили знамения для времен, для дня и для года». Мы знакомы с некоторыми толкователями, которые уже по этому поводу начинают размышлять. Но в настоящее время, когда не хотят становиться на реальную почву, такова уж участь толкователей, что они только начинают думать, но не могут додумать до конца. Я познакомился с такими толкователями, которые пришли к выводу, что слова обычных переводов: «И постановили знамения для времен, для дня и для года» — представляют собой, собственно, бессмыслицу. И я желал бы узнать такого человека, который мог бы представить себе при этих словах что‑нибудь разумное. Что же стоит там в действительности?

Если передать, что связывал с этими словами древнееврейский мудрец, и передать это с подобающим чувством — правдиво и верно, с полной филологической тщательностью, то нужно сказать, что и здесь идет речь не о «знаках», но о живых существах, о тех существах, что действуют и проявляются в последовательности времени. Можно было бы перевести правильно: «И Элохимы назначили тех, кто должен управлять потоком времени для обитателей Земли, кто должен распоряжаться особенно важными временными вехами, большими или малыми временными промежутками, — такими, например, как те, что обычно называют «день» и «год». Значит, здесь указывается на тех распорядителей, что стоят ступенью ниже Архаев и регулируют течение жизни. Духи Времени, Архаи, имеют назначение выполнять то, что лежит ступенью ниже задачи Элохимов. Затем следуют распорядители времени, ставящие знаки — вехи — для того, что требует упорядочения, группировки внутри самой деятельности Архаев. А это суть ни кто иные, как Архангелы. И мы поэтому можем сказать: в тот момент, где Книга Бытия указывает на то, что совершается не только внутри земного тела, но и на то, что на него извне — снаружи — действуют силы, в тот момент она вводит также существа, которые уже раньше были связаны с Солнцем, — Архангелов–Устроителей, стоящих ступенью ниже Архаев. Так как последние действуют еще в качестве Эонов, они пользуются светоносными Архангелами в нашем окружении как средством для проявления собственных сил. То есть из космического пространства, в констелляциях окружающих Землю световых существ, Архангелы действуют так, что блюдется всеобъемлющий порядок, инициированный собственно Архаями.

Участвовавшие в цикле моих лекций в Христиании, вероятно, помнят, что за тем, что теперь называют Духом Времени, и поныне еще стоят Архаи. Если взглянуть на положение дел в мире, то мы увидим, что в каждое время существует, например, определенное число народов. Относительно этих народов вы можете сказать: для каждого данного времени существует Дух Времени, все объемлющий. Но рядом с этим существуют подчиненные Духи: Духи отдельных народностей. Как ныне царствуют Духи Времени, под которыми подразумеваются Архаи (об этом я подробнее говорил в Христиании), — точно так же Архангелы стоят за тем, что называется Духами Народов; они, в сущности, и есть в определенном смысле Духи Народностей. Уже Книга Бытия указывает на то, что даже в те времена, когда еще не было собственно человека в нашем обычном смысле, эти духовные существа являлись силами порядка.

Поэтому мы должны сказать: Элохимы создали свет. Они сами проявляют себя в свете. Но для второстепенной деятельности внутри этого света они поставили Архаев — следующих за ними в иерархическом строе, — которых Библия называет jom; а рядом с ними они поставили существ, которые обязательно должны вплестись в мировую ткань, дабы с деятельностью света могла сочетаться соответствующая деятельность мрака. Итак, рядом с jom Элохимы поставили laj'lah, что обычно переводится как «ночь». Но затем необходимо идти дальше, необходима дальнейшая специализация развития. А для этого необходимо было призвать других существ из иерархического строя. Поэтому если сказать: Элохимы, или Духи Формы, проявлялись в свете, а дела света и тьмы поручали Архаям, то нужно еще добавить: но затем Элохимы пошли еще дальше, они далее специализировали бытие и подрядили для той деятельности, которая не только должна была порождать внешнее растительное бытие, но теперь должна была произвести такое внутреннее, каковое могло бы стать отражением внешнего, — для этой деятельности Элохимы подрядили Архангелов. Этим последним они поручили воздействие, которое должно было изливаться снаружи на нашу Землю, чтобы на ней могло проявиться не только вегетативное начало, но также и анимальное — жизнь, прядущая изнутри представления и ощущения.

Так мы видим, как Книга Бытия в полном соответствии с действительностью указывает и на этих Архангелов. Нужно только верно оценить ее слова. Итак, если вы, самостоятельно мысля, приметесь за изучение ходячих комментариев к Книге Бытия, вы нигде не найдете удовлетворения. Если же вы возьмете себе в подмогу то, из чего проистекает Книга Бытия — тайноведенне, — то вы всюду в эту Книгу внесете новый свет, и памятник этот, который погиб бы из‑за невозможности перевести его древние полнокровные слова на наши современные наречия, — памятник этот сохранится для человечества и будет Документом на все времена.