Гальрадский ястреб

Глава 1. Метатель ножей

Тремя годами ранее

На небе ярко светило солнце, когда труппа бродячих артистов в составе четырех человек и одной старой лошади, направились по узенькой тропе через густой лес западной провинции. Их целью было добраться до близлежащей деревушки уже к вечеру, переночевать и поутру выступить на центральной площади. Устраивать спектакли для толпы зевак стало обычным делом и временами весьма прибыльным. Выступая, всегда можно было прокормиться. Жители деревень жили не слишком богато. Развлечений практически не было и выступление артистов являлось для них хоть каким-то разнообразием.

Когда-то в поисках лучшей доли из одной похожей деревушки ещё мальчишкой ушел Кель, считая, что судьба уготовила нечто большее, чем всю жизнь сеять и собирать, продавая урожай за гроши. Его отец с самого утра работал в поле возле дома, пахал землю, сеял семена и собирал урожай. Кель начал помогать уже с восьми лет, привыкая к тяжелому труду. У мамы было и того больше забот — помимо помощи в поле, она заботилась о сыне и вела хозяйство. Их семья жила в большом доме наравне с другими семьями земледельцев, сеятелей, пахарей и пастухов.

В пятнадцать лет, гуляя в одиночку по лесу, Кель забрел на незнакомую поляну и натолкнулся на мертвеца. Это был воин в форме неизвестного ордена с синими нашивками, вооруженный метательными ножами. Кель решил, что это знак из Саамира от предков. Он забрал ножи и начал учиться метанию. Это оказалось не так сложно. Деревья в лесу представляли хорошую мишень, а про тайное место тренировок — солнечную поляну, расположенную довольно далеко от дома, не знала ни одна живая душа.

— Надеюсь, никто не забыл, что делать, если натолкнемся на вояк из ордена? — громко спросил Гальзар, старший в труппе.

Сиара решила высказаться, не смотря на то, что не любила много говорить:

— Вряд ли они будут ходить этими дорогами, но я все помню. А ты, Кель?

— Тоже, — коротко отозвался тот.

— Говорить, в случае чего, буду я, — все же решил напомнить Гальзар. — Но будьте наготове. Сиара, ты присматриваешь за девкой, глаз с неё не спускай.

— Как прикажете, капитан, — с язвительными нотками отозвалась Сиара.

Ей не нравилось, что Гальзар постоянно командует. Но выбора особо не было. Останешься сиротой и начнешь голодать множество ночей подряд — сразу захочется зацепиться за любую возможность подработать, а заодно и быть вместе с кем-то. Жизнь сильно потрепала эту женщину: несмотря на довольно молодой возраст, во рту изрядно не хватало зубов, тело исхудало, сломанный нос выглядел неестественно кривым, а засаленные волосы растрепались. Мало сказать, что Кель её терпеть не мог. Но после того, как северная провинция пострадала от нападения североземцев, многие остались одинокими. Сиаре не повезло: она потеряла всю родню. И будучи взрослой, не знала куда податься. А путешествовать в лесах Гальрада в одиночку представляло из себя опасное занятие.

А вот Гальзару последнее время было на ком срывать злость: в их компании недавно стало на человека больше.

Кель переключил внимание на девушку, одетую в потрёпанную рубаху, не по размеру большие старые штаны и дырявый плащ. Выглядела она довольно взрослой, по крайне мере на вид лет двадцати. Одежда скрывала следы многочисленных шрамов, оставленных Гальзаром. Кель знал, что хоть это и был ещё один рот, пользы от девчонки все же было больше, чем затрат. Она выполняла всю грязную работу: ухаживала за лошадью, мыла посуду, стирала, готовила и могла принимать роль подопытного в выступлениях по метанию ножей. Никто не знал, откуда она, но Гальзар быстро прибрал девку к рукам прямо на лесной дороге. Силой заставил отправиться с труппой, работать, давал минимум пропитания, а ночью приковывал к старой телеге, чтобы не сбежала. И поначалу каждый вечер избивал бедную кнутом, приказывая молчать днем и ночью. Через несколько дней она вовсе перестала говорить, смирившись с болью и унижением. Зато с уверенностью можно сказать, что, если кто и будет спрашивать, кто такие и откуда пришли, девчонка ничего не скажет. Казалось, ей уже было плевать. Со временем Кель привык, что она постоянно молчит, и никогда не испытывал к ней неприязни. Он даже не знал её имени. Лишь то, что она зачем-то направлялась в Саргос — столицу Гальрада.

Зато теперь он мог исполнять смертельный номер метания ножей на радость восторженной толпы. Подобные трюки собирали множество зрителей. Он всегда уверен в себе, зная, что не промахнется, хотя однажды слегка поцарапал кожу на руке Сиары во время выступления, после чего та наотрез отказалась подставляться. Гальзар, очевидно, рассчитывал, что теперь более молодая и красивая жертва соберет гораздо большую толпу, а значит и больше денег. И если даже Кель её ранит, что с того? Девчонка за короткий срок смирилась с жизнью пленницы Гальзара, а хуже этого придумать уже нельзя. Наверняка у неё не было родственников и того, кто мог бы позаботиться, а значит, и деваться ей некуда. Иначе кто в здравом уме отпустил бы девчонку в опасное путешествие одну, через лес?

Поговаривали, что орден Палеонесской розы уже длительное время загнивал. Некогда могущественное общество, подчиняющееся управителю центральной провинции, последние полгода приобретало дурную славу. Большинство вояк, кто самовольно уходил со службы, становились бандитами, убийцами, вышибалами в корчмах или наемниками за деньги. Люди дезертировали из ордена и объединялись в общины, чтобы зарабатывать, подлавливая и грабя путешествующих между крупными городами торговцев или того хуже — устраивать набеги на мелкие селения. За последнее время множество таких общин успело разбрестись по всем трем провинциям Гальрада. А татуировка ордена, которую наносили всем, поголовно вступившим в ряды розы, стала их отличительным знаком. И если суждено по судьбе натолкнуться на подобную общину, можно было сразу взывать к мольбам святого Малеона, ибо подобная встреча могла быть равносильна смерти. Уже никто не контролировал орден Розы, финансируемый центральной провинцией, и они нагло воровали деньги из казны.

Однажды и труппа Гальзара натолкнулась на подобную небольшую общину, но стычки не произошло — силы были равны, и все разошлись мирно. Гальзар умел обращаться с мечом, да и выглядел внушительным, сильным соперником. А Кель некоторое время служил в мелком ордене, не имеющем больших перспектив. Он не остался там надолго, получив отворот за многократное несоблюдение дисциплины. Келя это не сильно огорчило. Сколько он себя помнил, никто и никогда не воспринимал его в серьез.

Он и сам уже не знал, в какой момент осознал, что устал искать лучшую жизнь. Верно после того, как его, двадцатилетнего, не взяли в самый могущественный орден западной провинции, подчиняющийся непосредственно её управителю — орден Нефритовой зари. Сейчас бы Кель стоял на границе северной провинции в заставе, охранял государство от возможной угрозы со стороны севера и не знал бы проблем. А теперь вынужден таскаться по лесам Гальрада с опротивевшими людьми, чтобы заработать на хлеб, развлекая деревенскую толпу…

— Впереди кто-то идет, — подала голос Сиара, покрепче схватив девчонку за руку.

— Вижу, — спокойно отозвался Гальзар.

Кель заметил, как им на встречу шел одинокий человек, лицо которого скрывал капюшон широкого дорожного плаща. По мере приближения стало хорошо видно рукоять меча, торчащего из-под него. Пока Кель рассматривал незнакомца и пытался понять, откуда он и куда направляется, тот уже сблизился с труппой, и, казалось бы, собирался пройти мимо. Но неожиданно остановился.

— Доброго дня, путники.

— Доброго, — коротко отозвался Гальзар.

Незнакомец не мешал движению лошади, но Гальзар все же остановился, решив получше его рассмотреть. Судя по голосу, седой бороде и одежде, это был обычный деревенский старик. Который, воспользовавшись заминкой, излишне вежливо спросил:

— Прошу простить за любопытство, вы ведь направляетесь на выступление? А то наши местные уже заждались вас в нашем скромном селении.

— Все верно. И вы приходите на выступление.

— Благодарю, — холодно отозвался незнакомец. — Обязательно приду, вот только кое-какие дела улажу.

Кель забеспокоился, решив, что что-то не так, а чутье редко его подводило. Куда же местный житель шел в одиночку по лесу? Возможно, это ловушка? Кель начал внимательно осматриваться по сторонам, вглядываясь в чащу леса. Бандитские общины могли легко устроить засаду, затаившись где-то в кустах. К тому же любопытство встретившегося им человека было неспроста, он мог отвлекать внимание, подмечая, насколько труппа хорошо вооружена. Вглядываясь в лесную чащу, Келя внезапно передернуло, когда старик в дорожном плаще обратился к нему:

— Можете не искать, здесь нет никого, кроме нас.

— Нам пора, — Гальзар обратился к труппе и собирался пойти дальше.

Старик внезапно встал посреди дороги, перекрыв движение.

— Вы ведь, Гальзар, не правда ли?

— Вы ошибаетесь, — ответил старший в труппе.

— Боюсь, что не ошибаюсь.

Незнакомец быстрым движением вытащил меч из ножен, одновременно прорезая тело превосходящего по масштабам Гальзара. Все произошло совершено внезапно. Сиара закричала, что было силы, схватилась руками за голову, и отпустила девчонку. Кель очень быстро схватился за ножи на поясе и спрятал руку за спиной. Есть шанс, что если враг не увидит нож, то и не успеет среагировать на молниеносный бросок.

А незнакомец тем временем спокойно приблизился к кричащей Сиаре, от ужаса попятившейся назад. Дальше отступать было некуда — она уперлась спиной в повозку, чуть не потеряв равновесие, а затем в её горло бесшумно вонзилось лезвие меча, принесшее мучительную смерть.

Кель почувствовал, как тело пробила мелкая дрожь. Страх пытался сковать все тело. Незнакомец действовал спокойно и неспешно, как будто делает что-то совершенно обыденное, и это пугало больше всего. Почему же все это происходит? Может, Гальзар сделал что-то плохое, когда пару дней назад они остановились в таверне на ночлег? Ночью он куда-то уходил по делам, вернувшись изрядно выпившим.

Кель собрался. Он знал, что была всего одна попытка, пока враг не понял, что перед ним метатель ножей. А затем столкнулся глазами с незнакомцем, снявшим, наконец, капюшон. Человек походил на обычного сельского работягу из низшего сословия. Ничто не выдавало жестокость, умение сражаться, убивать. Ни одежда, ни манеры, ни внешний вид. Это был обычный старик с длинными седыми волосами и исхудавшим лицом. Только на мече красовался знак отличия какого-то ордена, который не удалось разглядеть.

«Кто же ты, старик?», — немой вопрос так и не сорвался с губ Келя. И выбрав момент для атаки, он со всей своей возможной скоростью замахнулся и кинул нож, целясь точно в лицо незнакомцу. Нож летел прямо и ровно, как было задумано по четкой траектории. Незнакомец будто предвидел это и закрыл лицо мечем, отмахнувшись от ножа словно от мелкого камушка.

— Беги! — Крикнул Кель девчонке во все горло, но она даже не шелохнулась. — Беги, дура! Спасайся!

Старик быстро приблизился к Келю, не дав ему второй попытки, и еле уловимым движением повалил на землю.

Предвестник… Кель только сейчас понял, что старик предвидел атаку, чувствуя намерение противника. Этому дару нужно обучаться долгие годы, чтобы вот так, в битве, использовать для защиты. В Гальраде нет учителей, способных подобному научить. Наверняка, старик — опытный воин, имеющий звание капитана, не меньше. Но какого ордена?

— Простите, говорили, что вас будет трое, — все в той же вежливой манере сказал незнакомец. — А не четверо.

Кель увидел, что девчонка все ещё стояла и смотрела во все со стороны, совершенно пустым взглядом. Наверное, ей было все равно, что произойдет. После встречи с теперь уже мертвым Гальзаром девочка забыла, что такое инстинкт самосохранения. Неужели, она примет свою смерть вот так, просто безмолвно стоя на одном месте?

Враг замахнулся мечом для последнего удара, целясь то ли в лицо, то ли в горло. И Кель разглядел на запястье врага татуировку: цветок розы, стебель которой неестественно обвивает лезвие кинжала. В этом момент все стало на свои места. Сам себя не узнавая, он взмолился:

— Стой! Не убивай, прошу тебя!

— Я просто исправляю ошибку, — ответил старик. — Такую, как ваши жизни.

«Моя жизнь — не ошибка» — Кель успел подумать только это, прежде чем лезвие меча медленно пронзило гортань. И метатель ножей, стремившийся к величию, обрел покой.