Оказавшись в небогатой с виду харчевне с парой местных посетителей, старик скромно заказал хлеб и пиво. Это было питейное заведение, каких на просторах западной провинции множество. На стенах в некоторых местах отваливалась штукатурка, старые столы и скамьи располагались близко друг к другу. На стенах рядом с узкими окнами висели дешевые фонари. Под вечер сюда захаживали толпы мужчин из поселения, проводя вечера за разговорами и выпивкой, а при наступлении темноты зажигались свечи в лампах и в помещении наступал полумрак. Хозяин приказывал работать до последнего клиента, а если назревала драка, вышибала всегда был наготове.
Девушке, сидевшей напротив, хотелось есть. После происшествия на дороге она единственная, кто остался жив из всей бродячей труппы.
— Тебя как звать-то? — обратился к ней старик. — Меня — Велимир.
Она ничего не ответила, лишь безразлично посмотрев на него. Из-под рукавов рубашки виднелись синяки и царапины. Она не боялась старика, несмотря на то, что он на её глазах зарезал тех, с кем она путешествовала долгое время. Эти люди не были родственниками или друзьями. Они никто.
Молодая миловидная прислуга принесла заказ Велимира и, взяв плату, удалилась. Старик отломил себе хлеба и почувствовал пристальный взгляд спутницы.
— Хочешь поесть? — догадался он и любезно подвинул ей хлеб.
Девушка посмотрела на него с некоторым сомнением, потом на еду, молча спрашивая разрешения. А затем взяла хлеб и начала быстро есть. Он был грубым, но вкусным. Недоедание давало о себе знать.
— Ну, ладно, — решил он. — Если имя мне своё не хочешь говорить, то и не надо.
Девушка пропустила слова мимо ушей и продолжала уплетать хлеб. Он, откусив ломтик хлеба и запив, подумал о чем-то своем.
— Пойдешь со мной? — неожиданно спросил старик. — Я живу в здешних лесах, придется сильно углубиться в чащу. А там и расскажешь, куда тебя девать. Ты же не немая? Видел таких. Кто не может говорить, всегда хоть как-то объясняется знаками, на пальцах.
На этот раз девушка посмотрела в глаза своему спутнику, но быстро отвела взгляд. Она порывалась сказать, что пойдет, но не смогла. Старик доел свой хлеб, выпил пиво и собрался в дорогу.
— Ладно, пойдем, — подытожил Велимир.
Девушка молча последовала за стариком прочь из таверны. По протоптанным широким тропам и дорогам, на которых встречались люди, затем дальше, углубляясь в чащу незнакомого леса. Она шла позади, и старик не спешил, периодически оглядываясь, чтобы проверить не отстала ли.
Наконец, они вышли на большую поляну. Длинные полуразрушенные бараки, поляна, на которой тренировались молодые ребята с мечами, мишени для лука, загон с лошадьми. Из здания вышло несколько вооруженных человек, одетых в простую, походную одежду. Девушка остановилась, боясь идти дальше. Она не знала, куда заведет очередная дорога, но добра в последнее время ждать не приходилось.
— Не бойся, никто не обидит, — успокоил старик. — Пойдем.
Велимир не медля пошел в бараки. Девушка, стараясь не отставать, мельком увидела длинный коридор и множество дверей в спальные комнаты. Старик сразу завернул на второй этаж и постучался в первую дверь. Тихий женский голос разрешил войти.
Они вошли в довольно уютную комнату. Две аккуратно застеленные кровати, старенький комод, в углу веник и швабра, на подоконнике чистые тряпки. Из окна открывался красивый вид на деревья. Женщина лет тридцати на вид, в синем платье в цветочек и потрепанном фартуке, с длинными волосами, сплетёнными в косу, скромно поприветствовала вошедших кивком головы.
— Мирина, как идут дела? — бодро спросил старик.
— Доброго дня, господин, все хорошо, — скромно ответила она. — А кто это с вами?
Велимир чуть подвинулся, чтобы показать Мирине свою спутницу и, выдохнув, произнес:
— Вот, волей судеб пересеклись на одной из дорог. Её зовут…
— Я… Камилла.
Слова с трудом вырвались из уст девушки. В комнате наступила тишина. Мирина встала как вкопанная, не понимая в чем дело, а удивление старика сменилось неожиданной радостью:
— Хвала Святому Малеону! Я уж боялся, ты не заговоришь!
— Простите, — тихо ответила Камилла. — Простите меня.
Недолго думая, Велимир велел женщине отправиться за лекарствами, а также приготовить все необходимое для мытья. А когда Мирина удалилась, и они остались одни, Камилла аккуратно села на край кровати. Стоять уже не было сил и, казалось, только сейчас тело заныло от ран и усталости.
— Что стряслось с тобой, девочка? — поинтересовался, наконец, старик. — Можешь рассказать?
— Я…
Слова по-прежнему давались тяжело. Одно время, казалось, будто говорить больше не придется никогда, настолько безнадежной была ситуация. Собравшись с силами, она негромко сказала:
— Те люди случайно встретились на пути, прямо как вы. Меня схватили. Самый старший — Гальзар, вечерами сильно бил плетью, постоянно повторяя… я должна молчать, притвориться немой. Видимо, чтобы не проболталась, что путешествую против собственной воли.
— И ты не могла сбежать от них?
Камилла отрицательно покачала головой:
— Ночью меня приковывали к телеге, и я спала на земле, а днем не сводили глаз. Они отобрали все, что было из еды и воды, а затем мы вышли в незнакомые места. Я не знала даже, куда бежать и где искать помощи, если бы и была возможность. Думала, мы дойдем до первой деревни и там я найду помощь, но…
В комнату постучалась Мирина с белым застиранным полотенцем и сообщила, что все готово. Велимир велел ей позаботиться о Камилле, проводить и по необходимости помочь хорошенько искупаться. Нужно смыть всю грязь с тела, прежде чем обрабатывать раны. Камилла не рассчитывала на такое гостеприимство, но отказов он не принимал. Мирина принялась исполнять указание и повела девушку в конец длинного корпуса на первый этаж. Кажется, она радовалась женскому обществу.
В отдельной комнатке в конце коридора стояла большая деревянная бадья, отгороженная занавесом от посторонних глаз. На полке лежали несколько масел в бутылях и маленький кусочек мыла.
— Не стесняйся, никто не потревожит, — поддержала Мирина.
— Мы находимся в каком-то военном лагере? — попыталась выведать Камилла.
Мирина скромно отвела взгляд, прежде чем ответить:
— Господин Велимир всегда говорит: «Больше дела и меньше болтовни». Я оставлю тут пару полотенец и выйду за дверь, а ты как закончишь — зови.
Мирина быстро вышла, закрыв за собой дверь. Делать было нечего — Камилла неторопливо разделась и уселась в бадью, ощущая кожей теплую воду. Все тело предательски заныло, напоминая о ранах и усталости. Камилла открыла одну из бутылей с маслом и почувствовала легкий аромат цветов.
В детстве она жила в доме с другими семьями простолюдинов и о такой роскоши не смела и мечтать. Спать, готовить и принимать пищу приходилось вместе с другими семьями, а в комнату для мытья собиралась очередь по вечерам. Мыться требовалось быстро, чтобы не задерживать остальных. Ни о каком приятном времяпрепровождении в одиночестве не было и речи. Она всегда по-доброму завидовала Дьюку, у которого был собственный дом и земля, где он комфортно жил вместе с родителями.
Вздохнув, она впервые за долгое время позволила себе расслабиться. И взглянув на руки, поняла, что не может унять мелкую дрожь в кистях.