Гальрадский ястреб

Глава 17. Гальрадский ястреб

Идя знакомыми путями, Камилла осознала, что довольно быстро привыкла к шикарному убранству, постоянному порядку и чистоте, вкусной и разнообразной пище. И все же не переставала наслаждаться. Бесконечные коридоры с однотонными коврами, величественные гербы и картины на стенах, витражные окна, сад с изысканными цветами и деревьями — все поражало красотой и кричало о богатстве. В детстве Камилла совсем не так представляла замок и его обитателей. Иногда, когда она заходила в гости к Дьюку, его отец рассказывал о путешествиях в западную провинцию на подработку и о том, что знает об орденах. По этим рассказам, жизнь в замке протекала почти так же, как в хорошо укрепленном лагере. Который, прежде всего, строился для удержания обороны и в качестве средства военного контроля. Но тот, кто занимался строительством Браго, позаботился и о комфорте, и о защите.

Самый большой и, пожалуй, самый величественный замок на континенте возвышался над Саргосом, столицей Гальрада, как символ величия. Император Норберт правил именно здесь. Собирал политиков, управителей, магистров орденов. Проводил собрания, отдавал распоряжения, выслушивал советников. Среди этой насыщенной политической жизни росла Лира и её сестра. Вероятно, у Норберта не было много времени на детей, поэтому присутствие воспитательницы стало для них привычным делом. А так же учителей по точным наукам, политике, грамматике и риторике. Девочек готовили к взрослой жизни. И Камилла знала, что по неизвестным причинам воспитательницы в Браго не задерживались. Впрочем, и она не могла надолго здесь остаться, даже если бы захотела.

Камилла с Дьюком направились в сад к Лире, узнать, кто и зачем попросил её поехать в особняк.

— Вон она, видишь?

Камилла указала Дьюку на дочь покойного императора Гальрада, идущую из сада в сторону главного зала.

— Давай расскажем Лире, для чего ты здесь на самом деле? — предложил Дьюк, пользуясь моментом.

— Даже не думай об этом! — возмутилась Камилла полушепотом. — Всему своё время. Я проникла в её дом обманом и притворяюсь другим человеком. Считаешь, она хорошо отреагирует на это?

Дьюк пожал плечами, неуверенно соглашаясь.

Камилла за недолгое время проживания в Браго уже успела привыкнуть к девочкам. Сестры отличались друг от друга не только внешне, но и характерами. В то время как Амелия проявляла свободомыслие, бунтарское отношение к жизни, пытаясь доказать что-то окружающему миру и себе самой, Лира всегда старалась оставаться смиренной по отношению к правилам. И, насколько возможно было судить, с самого детства делала, что велели, если это было правильным. Носила подобающую одежду, учтиво и излишне вежливо вела себя при других, всегда приходила вовремя, прилежно училась. В целом, старалась быть послушной и часто делала то, что положено вопреки собственным желаниям. Новую воспитательницу воспринимала с должным уважением. Но соответствовало ли это уважение тому, что скрывалось в глубине её души, Камилла не знала.

Именно поэтому не стоило рассказывать о том, кто на самом деле воспитательница Фрида Гелдер. Девочки потеряли отца и мать, оставшись с дядей, который покинул родной дом на долгое время. И если Амелия, бывало, открыто показывала, что ненавидит весь мир за это, то Лира умело скрывала тоску за маской учтивости и доброты.

Старшая сестра, заметив Дьюка и воспитательницу, направилась им навстречу, приветливо улыбаясь. Предстоящая церемония коронации не могла её не радовать и волновать одновременно.

— Замечательно, что вы уже успели познакомиться, — заметила Лира, обращаясь к Дьюку. — Вчера я хотела показать госпоже Фриде моё платье для церемонии, но не получилось. Можем сделать это сегодня.

Камилла устало вздохнула, закатывая глаза. Примерка платья — занятие довольно скучное. Конечно, Лиру можно понять — скоро наступит момент, после которого жизнь изменится. В её руках будет ответственность за судьбу центральной провинции. Но есть дела важнее, чем предстоящая коронация. А именно — североземцы, вторгшееся в самый центр Гальрада.

— Я так и не дождалась вас, госпожа Фрида, — вспомнила Лира. — И легла спать. Надеюсь, ничего не произошло?

Собравшись с мыслями, Камилла коротко ответила:

— Нужно поговорить, Лира.

— Что-то случилось?

— Да, случилось. Покушение на тебя в особняке, куда ты уезжала из замка, никого не предупредив.

Они удачно встали в стороне от главной аллеи сада, где никто не мог их подслушать. Судя по выражению лица, Лира собиралась возмутиться, но Дьюк её опередил:

— Я рассказал твоей воспитательнице о том, что произошло в особняке. И она переживает. Знаю, сейчас все хорошо. Но просто ответь на несколько вопросов для нашего спокойствия и все.

Лира не нашла, что сказать на это, и только слегка пожала плечами, с сомнением посмотрев на Дьюка. Все-таки нападение общины на особняк было их общей тайной, о которой никому не положено знать. Видимо, Лира решила, что Дьюк рассказал воспитательнице только часть правды. Например, что Лира сбежала, увидев трупы, и Божко с Дьюком по счастливой случайности оказались рядом и предложили помощь.

— Кто велел тебе направиться в особняк? — выпалила Камилла.

— Дядя Грейнор.

— Дядя, который путешествует по Гальраду и находится неизвестно где, сказал направиться в особняк?

— Он прислал письмо, — неохотно пояснила Лира. — Там было сказано, что он желает встретиться в фамильном особняке в западной провинции, чтобы сообщить что-то важное. Я подумала, это на счет будущей коронации и, конечно же, отправилась туда. В письме он сказал, что встреча должна быть тайной и мне следует отправиться с капитаном нового ордена без экипажа и охраны. Никто не должен был знать о моём визите. В письме дядя велел предупредить об этом только старшего советника.

— А письмо точно было от него? — спросил Дьюк.

— Конечно! — возмутилась Лира. — На нём стоял Гальрадский ястреб. Печать Рокстерли. Такая есть только у членов семьи и больше ни у кого. В настоящий момент их всего три. У меня, у Амелии и у дяди.

Камилла задумалась. Управитель, находясь вне дома, желает лично пообщаться с Лирой? И что же такого важного он хотел сообщить Лире, что назначил тайную встречу?

— А почерк тоже его? — спросила она.

— Что за глупости? Зачем дяде писать самому? — снова возмутилась Лира. — За него это делает архивариус.

И достоверность письма можно проверить только по печати. Как бы то ни было, Лира больше не беспокоилась о своей безопасности, находясь дома. Недаром говорят: «Браго — самое безопасное место на земле». В детстве, если речь заходила о столице и самом большом замке на континенте, кто-то обязательно упоминал эту крылатую фразу.

— Конечно, я переживаю, — призналась Лира. — Дядя наверняка прибыл туда после нашего бегства и не смог меня найти, а вся прислуга и стража мертва. Представляю, как он перепугался. И писем после этого от него не приходило. Но с ним все будет в порядке, я уверена. Все-таки он путешествует со стражей, да и сам славится тем, что умеет превосходно постоять за себя.

Камилла некоторое время подбирала слова и все же решалась спросить:

— Слушай, а твой дядя, он не мог… как бы это сказать? Намеренно подстроить твою…

— Конечно, нет! — Перебила Лира, поняв, о чем речь. — Спросите любого, все знают — дядя человек чести. Он бы ни за что не предал меня и сестру столь подлым образом! И больше, пожалуйста, не спрашивайте о таких вещах.

Камилла тяжело вздохнула. Кажется, даже намек на предательство кого-то со стороны близких людей вызывал протест и возмущение. Лира искренне верила в безопасность собственного дома и преданность всех, кто её окружает. Трудно будет убедить в том, что враг уже совсем рядом.

— Я познакомлю вас с дядей, и все сомнения сразу же исчезнут, — Лира продолжила убеждать воспитательницу. — Хоть его и не было дома долгое время, на коронацию он просто обязан явиться. Так что не беспокойтесь, лучше проверьте, чем занята Амелия, наверняка опять прогуляла занятия.

— Разберусь, — коротко ответила Камилла.

— Я могу идти, госпожа Фрида?

Камилла опустила глаза и кивнула.

Лира слегка поклонилась воспитательнице, как это было положено, и поспешила удалиться, не оборачиваясь.

— Как же она иногда бесит, — неожиданно для себя призналась Камилла, глядя ей в след.

Дьюк промолчал. Они нашли ближайшую свободную скамейку в саду и, не сговариваясь, присели. Сказать особо было нечего. А раньше она полагала, что когда встретит Дьюка, столько всего расскажет, что не хватит и нескольких дней. Было бы неплохо безмятежно болтать, совсем как в детстве, проводить вместе вечера после утомительной работы в поле.

— Думаешь, североземцы могли добраться и до дяди девочек? — решила спросить она.

Но Дьюк отрицательно покачал головой.

— Нет. Все-таки он главный человек в провинции, у которого в подчинении целый орден. Наверняка, его редко оставляют совсем одного. И, скорее всего, охраняют даже ночью.

— Да, я тоже об этом подумала, — согласилась Камилла. — Но ведь до советника Двейна они добрались? А он тоже был не последним человеком в провинции. И тогда, что это все значит?

— Только то, что мы что-то упускаем, — размышлял Дьюк. — Не понимаем чего-то очевидного, лежащего на поверхности. Североземцы наверняка готовились длительное время, чтобы убить и заменить Лиру, оставив втайне существование этих нирту. Вот только зачем? Мы все ещё не знаем мотивов. И это все ставит в тупик.

— Они хотят контролировать политику Гальрада, разве нет? — неуверенно предположила Камилла то, что пришло на ум. — Поэтому понадобилась именно Лира, чтобы занять престол и получить власть над центральной провинцией.

— Зачем?

— Как это зачем?

— Подумай о североземцах, о благословленной на севере, о нирту. Что бы ты делала на их месте? Ты говорила, что один человек объединил и сплотил кланы, жившие на севере врознь, — вспомнил Дьюк. — Так рассказал твой друг из общины? Очень давно потомки Малеона правили континентом, и, возможно, поэтому она хочет заполучить власть. Но зачем нужна Лира? И почему Гальрад?

— Да, ты, пожалуй, прав.

— Мы все выясним, — уверенно успокоил Дьюк. — Пойду, прогуляюсь и обдумаю. А вечером увидимся.

— Конечно. И, волчонок, спасибо, что остался со мной.

Дьюк молча улыбнулся и кивнул, принимая благодарность. А затем ушел.

В замке временами было скучно и совершено нечем заняться. Конечно, работа воспитательницы подразумевала находиться рядом с сестрами, но они были уже далеко не дети и сами без чьего-либо надзора выполняли ежедневные дела и обязанности. Лира холодно отвечала, что ей помощь не нужна, а Амелия занималась какими-то своими делами и часто была себе на уме. Одним словом, постоянный контроль был совершенно ни к чему. Большую часть времени Камилла была свободна и посвящала себя девочкам в основном по утрам, когда приходилось их будить, и вечерами, когда наступала пора укладывать спать.

В свободное время Камилла гуляла по замку, саду, проводила время в собственных покоях. За крепостными стенами во внутреннем дворе величественно возвышалась трехэтажная круглая башня — донжон. Раньше в ней жил император Норберт со своей женой и дочерями. Девочки временно перебрались в жилое крыло замка, чтобы быть ближе к гостям и всегда на виду из-за приближающейся коронации Лиры. Поэтому башня длительное время пустовала, но всегда охранялась. Камилле было безумно интересно, как все обустроено на самом верху, в покоях хозяина. Хотелось собственными глазами увидеть, как жил управитель центральной провинции, посмотреть на роскошь и уют самого безопасного места в Гальраде.

А пока нужно вернуться обратно в общину живой и невредимой. Познакомить Дьюка с Дорианом и Велимиром. Может быть, осуществить мечту детства и отправиться в путешествие. Посетить города Беренгарского союза, только вдвоем, и никого напряжения и опасности.

Может, стоило носить с собой оружие, чтобы не вышло как в прошлый раз? Дамы в замке не носили мечей, кинжалов, не ходили в доспехах. А на полотняную рубаху надевали длинные платья, подчеркивающие фигуру. Их боевые подвиги сводились к стойкому терпению и жертвам, принесенным во имя красоты. Чего только стоил один корсет и неудобная обувь. Среди гостей мечи при себе носили только лорды и вассалы, но скорее для подчеркивания статуса, как символ богатства и власти. Вряд ли они пользовались оружием, борясь за жизнь против разбойников где-то в глухих лесах Гальрада.

Камилла сама и не заметила, как дошла до внешнего двора, где находилось пустующее ристалище. Трибуны в ожидании зрителей окружали посыпанную песком площадку, где раньше устраивали турниры. Бои не проводились здесь со дня смерти Оливии Рокстерли. Организацией заниматься некому, да и незачем. Девочек вряд ли такое сильно интересует, а дядя уже долго отсутствовал.

Камилла бродила в одиночестве по опустевшим запыленным трибунам и поднялась до места, где сидел управитель.

А под вечер, как обычно, направилась в комнаты сестер, чтобы пожелать доброй ночи и убедиться, что обе в своих покоях и готовятся ко сну. Почему-то Камилла привыкла всегда сначала заходить к Амелии, так повелось с первого дня. Иногда ненадолго задерживалась там, потому что девочка, бывало, хотела поболтать о чем-нибудь.

Она как обычно, лежала в своей постели, с зажженной свечей, дочитывая книгу.

— Что читаешь? — поинтересовалась воспитательница, подходя к кровати.

— Читаю про Палеонесс, — ответила Амелия. — Много раз мы всей семьей плавали туда, когда отец налаживал торговые связи с принцем Освальдом. Он приглашал нас на праздник вознесения святой Вианоры. А ты бывала в Палеонессе?

— Нет, ни разу.

Камилла села на край кровати, поближе к девочке.

— Очень зря. Там так красиво! Люди со всего континента направляются туда за предсказаниями оракулов и товарами с центральной ярмарки Алкории. А ещё у них сильная армия, лучшая на континенте. И в ней одни девушки, представляешь? Их называют Девами Палеонесса.

Камилла мало что слышала о Палеонессе. Никто из коммуны не уходил дальше ближайшего города. Только странные слухи ходили об этом государстве. Что девочек с раннего возраста обучают нескольким дарам, дают достойное образование и готовят для поступления в Палеонесскую Военную Академию. И что столица Палеонесса — Алкория, невероятно красива.

— Нам с Лирой там тоже сделали предсказание, — призналась Амелия. — На счет будущего. Я никому не говорила какое. Даже родителям. Но тебе скажу, хочешь?

Камилла ничего не ответила, задумчиво посмотрев на девочку. С чего вдруг воспитательница заслужила хранить такие тайны? Молчание затянулось, и пришлось спросить:

— Так ты скажешь или будешь молчать?

— Скажу. Так вот, нам предсказали, что одна из нас умрет молодой, а вторая станет императрицей.

Камилла презрительно фыркнула и, на всякий случай, уточнила:

— Ты же не веришь в это, да?

— Хотелось бы, — вздохнула девочка. — Потому что Лира будет претендовать на место императора, а я смогу скромно наблюдать за её успехами и только. Так что у неё гораздо больше шансов получить титул императрицы, а у меня — умереть от болезни, как мама. Но дело в том, что это был не простой провидец с улицы. А личный королевский оракул принца Освальда. Все великие люди хотят попасть к нему за предсказанием в башню печали. Он практически никогда не ошибается.

— Практически никогда — не значит никогда.

— Это точно, — согласилась Амелия. — Слушай, а у тебя сколько детей?

— Двое, — сразу ответила Камилла, без запинки. — Оба младше тебя.

— Скучаешь по ним, да?

— Честно говоря, как только сюда приехала, думала, что жутко от них устала. А сейчас, конечно, скучаю.

Врать было несложно, даже совсем. Сначала лжесоветнику, теперь Амелии. Перед поездкой Камилла так сильно волновалась, что кто-то уличит во лжи, что запоминала биографию Фриды Гелдер, пока не будет отлетать от зубов. Но, как оказалось, делать этого было необязательно.

— Ладно, доброй ночи, — попрощалась Камилла. — Тебе уже пора спать.

Воспитательница задула свечи, и комнату осветил лунный свет. Затем направилась к выходу и уже потянулась к двери, но внезапно услышала задумчивый вопрос прямо в спину:

— Ты ведь на самом деле не воспитательница, да?

Камилла замерла на месте, ощущая на себе взгляд младшей. Спокойная, сонная атмосфера в комнате сменилась нарастающим напряжением. Рука сама по себе сжала дверную ручку. Давно ли Амелия догадывалась? Может, не стоило так легкомысленно относиться к вопросу о детях?

— У меня что, так плохо получается? — наконец, спросила Камилла.

— Не то, чтобы совсем ужасно.

— Так в чем же дело?

Камилла вернулась обратно к кровати Амелии и встала прямо над ней. Глаза ещё не привыкшие к темноте едва различали её силуэт. Девочка села, облокотившись спиной об перегородку у изголовья кровати и прижав ноги к телу.

— Те, кто были до тебя они… совсем другие, — призналась Амелия. — Старше. И вели себя иначе. Вот я и подумала, что ты здесь не просто для того, чтобы следить за нами и воспитывать. Чего ты, кстати говоря, практически не делаешь.

— А для чего же? — продолжила спрашивать Камилла.

— Я думаю, дядя попросил нанять тебя. Чтобы ты присмотрела за мной и Лирой. И чтобы ничего не случилось, по крайней мере, до коронации. Ведь сейчас, когда приближается этот день, в замке полно гостей. Кто-то может оказаться недоброжелателем.

Камилла вздохнула и села на прежнее место рядом с девочкой. Сейчас самое лучшее было бы подтвердить её слова. Это все бы решило, по крайней мере, до прибытия управителя Грейнора в замок. Но после всего произошедшего обманывать не хотелось.

— Я очень хочу сказать тебе, что это правда, — тихо выдавила из себя Камилла. — Но это будет ложью.

Амелия задумчиво посмотрела на воспитательницу, но все же решилась спросить:

— Тогда кто же ты?

— Я… твой друг, — уклончиво ответила Камилла. — Это все, что тебе надо знать.

— Не можешь рассказать, да? — с грустью в голосе спросила Амелия. — Хорошо. Просто, знай, я тебе доверяю. И не буду расспрашивать.

— И почему же ты мне доверяешь?

— Тебя ведь пригласил советник Вилберн. А он служит нашей семье уже многие годы. Я ему верю не меньше, чем себе.

Выходит, Вилберн все же рассказал девочкам о том, что лично подобрал воспитательницу. И именно это спасло Камиллу. Но, почему же нирту, притворяющийся советником Двейном, решил проверить Фриду Гелдер? Где она прокололась? А затем ещё и письмо с гальрадским ястребом сначала для Лиры, потом для Вилберна. Это все неспроста.

— Просто… расскажи мне все, когда придет время, ладно? — тихо попросила Амелия. — Это гораздо лучше, чем ложь.

— Обещаю. А сейчас закрывай глаза и спи.

Убедившись, что Амелия легла, Камилла вышла из комнаты. В коридоре замка было пусто и тихо, как и обычно в это время. И только где-то внизу можно было различить еле уловимые разговоры людей, оставшихся пить вино и болтать после ужина. Она не могла сделать ни шагу дальше и просто прислонилась спиной к двери, выдохнув с облегчением.