Гамбит принца

Глава 16

Когда они вернулись, атмосфера была напряженной. Люди, окруженные красными знаменами Регента, были на пределе. Час вообще не был временем, чтобы успеть подготовиться. Никому это не нравилось. Они отпускали повозки, слуг, запасных лошадей. Они вооружились и подняли щиты. Васкианки, чья преданность была неопределенной, ушли вместе с повозками — за исключением двух, которые остались сражаться, понимая, что они получат лошадей всех тех, кого убьют.

— Регентство, — сказал Лорен, обращаясь к отряду, — хотело взять нас своим числом. Оно ждало, что мы сдадимся без боя.

Дэмиен продолжил:

— Мы не позволим им запугать нас, подчинить или уничтожить. Скачите вперед. Не останавливайтесь, чтобы сражаться на линии фронта. Мы расколем их. Мы здесь, чтобы сражаться за нашего Принца!

Раздались крики, «За Принца!». Мужчины сжали мечи, опустили забрала, и их крики превратились в рев.

Мчась на лошади вдоль растянувшегося отряда, Дэмиен отдал приказ, и походная процессия переформировалась по его команде. Дни разброда и упрямства миновали. Люди были зелеными и непроверенными, но за их спинами осталась половина лета, проведенная в непрекращающихся совместных тренировках.

Приблизившись к Дэмиену, Йорд сказал:

— Что бы ни случилось со мной после, я хочу сражаться.

Дэмиен кивнул. Затем он развернулся и быстро окинул взглядом отряды Туара.

Он понимал первую истину битвы: солдаты выигрывают сражения. Несмотря на то, что теперь у Туара не было численного превосходства, явным было более высокое качество войск. Распоряжения Капитана ничего не значили, если люди выполняли их нерешительно.

У отрядов Принца было неоспоримое тактическое преимущество. Передние ряды Туара стояли напротив Лорена, но по бокам его окружали Патрассцы: наступающим строям Туара придется повернуться, чтобы построить второй фронт в направлении Патраса, иначе они будут быстро захвачены.

Но люди Туара были Виирийскими силами, натренированными в широкомасштабном маневрировании; разделение на поле для сражения на два фронта будет тем, с чем они прекрасно знакомы.

Люди Лорена не способны к сложно организованной работе на поле. В таком случае, секрет был не в том, чтобы требовать от них невозможного, а сконцентрироваться на строевой работе, единственной, в которой они упорно тренировались, и единственной, которую они умели делать. Они обязаны прорвать ряды Туара или эта битва проиграна, и Лорен достанется своему дяде.

Дэмиен понял, что внутри он зол и причиной тому послужило не столько предательство Аймерика, сколько Регент, мерзкие слухи, которые он использовал, извращая правду, извращая людей, в то время как сам оставался незапятнанным и нетронутым, посылая своих людей сражаться против их собственного Принца.

Ряды будут прорваны. Дэмиен проследит за этим.

Лошадь Лорена шла рядом с лошадью Дэмиена; вокруг них воздух был насыщен ароматом зелени и потоптанной травы, который скоро превратится в нечто другое. Лорен долго молчал перед тем, как заговорить:

— Люди Туара будут не такими едиными на поле, какими выглядят сейчас. Какие бы слухи мой дядя не распространял обо мне, знамена со звездами еще имеют значение здесь, на границе.

Он не упомянул имя своего брата. Лорен был здесь, чтобы занять место на переднем фронте, где всегда сражался его брат, но только в отличие от него он выходил на бой против собственных людей.

— Я знаю, — сказал Лорен, — что настоящая работа Капитана выполняется до начала сражения. И ты был моим Капитаном, когда долгие часы вместе со мной планировал тренировки, приводил людей в форму. Именно под твоим руководством наши тренировки были простыми, и мы научились держать и прорывать строй.

— Излишнее нужно для парадов. Твердые азы выигрывают сражение.

— Это не моя тактика.

— Я знаю. Ты всегда усложняешь вещи.

— У меня есть для тебя приказ, — сказал Лорен.

На другой стороне поля Хеллэй напротив них были безукоризненно выстроены ряды солдат Туара.

Лорен говорил отчетливо:

— «Чистая победа без беспорядочного бегства». Ты имел в виду, что это должно быть сделано быстро, и что я не могу допустить потерю половины своих людей. Так что вот мой приказ. Когда мы пробьем их ряды, мы с тобой будем охотиться на лидеров этого сражения. Я беру на себя Гийона, и, если ты доберешься до него раньше меня, — сказал Лорен, — убей Лорда Туара.

— Что? — переспросил Дэмиен.

Каждое слово было отчеканено:

— Разве не так Акиэлос выигрывает войны? Зачем сражаться с целой армией, когда можно просто отсечь ей голову?

После долгой паузы Дэмиен ответил:

— Тебе не придется охотиться за ними. Они тоже придут за тобой.

— Тогда у нас будет быстрая победа. Я говорил серьезно. Если сегодня мы заночуем в стенах Рейвенела, утром я сниму ошейник с твоей шеи. Это та битва, в которой ты пришел сражаться.

У них не было часа. Едва ли у них была половина того времени. И никакого предупреждения — Туар надеялся лишить их преимущества в положении внезапным нападением.

Но Дэмиен уже видел, как Виирийцы игнорируют переговоры, и ждал этого сейчас; и Лорена, разумеется, сложнее было взять врасплох, чем полагало большинство людей.

Первое движение на поле было гладким и четким, как и всегда. Прогремели трубы, и начались первые широкомасштабные действия: Туар, пытавшийся повернуть, был встречен кавалерией Лорена, скачущей прямо ему навстречу. Дэмиен отдал приказ: удерживать строй, постоянно и твердо. Построение было всем: их собственные ряды не должны разъединиться в пыле обостряющейся атаки. Люди Лорена пустили лошадей кентером, с трудом осаживая их, хотя животные мотали головами и хотели рвануть галопом, грохот копыт в их ушах и закипающая кровь — атака заражала, как искра, разжигающая пламя. Удерживать, удерживать.

Потрясение от столкновения напомнило обвал валунов во время оползня в Нессоне. Дэмиен ощутил знакомую гремящую дрожь, внезапную смену масштаба, когда панорама атаки на поле боя резко сменилась шумом брони, лошадей и людей, движущихся на большой скорости. Ничего нельзя было расслышать из-за грохота, рева людей, чьи строи с обеих сторон деформировались и угрожали разорваться, ровные ряды и вертикально поднятые знамена заменила вздымающаяся, борющаяся масса. Лошади скользили, затем снова собирались; другие падали, с резаными ранами или проткнутые копьями.

Не останавливайтесь, чтобы сражаться на переднем фронте, сказал тогда Дэмиен. Он убивал, его рассекающий меч, щит и лошадь пробивали оборону противника, проталкиваясь вперед и дальше внутрь, силой открывая пространство для темпа наступления людей позади него. Рядом с ним мужчина упал с копьем в глотке. Слева от него раздалось лошадиное ржание, когда пала лошадь Рочерта.

Перед ним люди методично падали, и падали, и падали.

Дэмиен разделил внимание. Он смел замахнувшийся на него удар меча своим щитом, убил солдата в шлеме, все это время продолжая мысленно ждать того момента, когда ряды Туара будут прорваны. Самая трудная часть командования с переднего фронта — это оставаться в живых и, вместе с тем, мысленно отслеживать ход сражения в целом. Тем не менее, это было волнительно, словно сражаться в двух телах, в двух разных масштабах.

Он чувствовал, что силы Туара начинают уступать, чувствовал, что ряды теряли устойчивость, что их атака одерживала верх, так что выжившим людям оставалось либо уйти с дороги, либо встретить смерть. Они встретят смерть. Дэмиен собирался раздробить силы Туара и вручить их своему противнику.

Дэмиен услышал, как люди Туара передают приказ к перегруппировке:

— Прорвите ряды. Разбейте их.

Он отдал свою команду людям Лорена перестроиться вокруг него. Командир, выкрикивающий приказ, может ожидать, что его услышат, в лучшем случае, солдаты рядом с ним, но команда разнеслась эхом в голосах, затем в зове горна, и люди, которые снова и снова тренировали этот маневр недалеко от Нессона, выполнили его с прекрасным построением, и большинство из них были невредимы.

Как раз в подходящий момент, чтобы все еще сопротивляющиеся вокруг них силы Туара были разбросаны в стороны под напором второй Патрасской атаки.

Первый прорыв — острая вспышка хаоса. Дэмиен знал, что Лорен рядом с ним — он не мог не знать. Он видел, как лошадь Лорена двигалась с трудом из-за глубокой кровоточащей раны на плече, в то время как лошадь перед Лореном свалилась — Дэмиен увидел, как Лорен свел бедра, поменял посадку в седле и перепрыгнул через мешающее препятствие, приземляясь на другой стороне с вытянутым мечом и очищая для себя пространство двумя точными ударами, пока животное крутилось. Невозможно было не вспомнить, что это был человек, который выиграл Торвельда на умирающей лошади.

И, казалось, Лорен был прав насчет одной вещи. Люди вокруг него едва заметно расступались. Потому что перед ними в броне цвета золота с сияющей звездой был их Принц. В городах во время процессий он всегда производил впечатление, как фигура на носу корабля. Рядовые солдаты не были расположены к тому, чтобы наносить удары лично ему.

Но только рядовые солдаты. «Он знает, что любое решение, заканчивающееся со мной на престоле, закончится и с его головой на плахе» — сказал Лорен о Гийоне. В тот момент, когда ход битвы начал перевешивать в их пользу, убийство Лорена стало главной необходимостью Гийона.

Дэмиен увидел, как знамя Лорена опрокинулось — плохое предзнаменование. Вражеский капитан Энгюран вступил с Лореном в бой, и Дэмиен подумал, что он ощутит всю жестокость лжи Регента по поводу боевого мастерства своего племянника.

— За Принца! — крикнул Дэмиен, чувствуя изменение характера сражения вокруг Лорена. Солдаты начали выстраиваться — слишком поздно. Энгюран был частью группы людей, которая включала самого Лорда Туара. И с прямым курсом на Лорена Туар пошел в атаку. Дэмиен вонзил шпоры в бока лошади.

Столкновение их коней было тяжелым ударом плоти о плоть, так что оба животных упали, брыкая ногами и мечась.

Будучи в броне, Дэмиен тяжело ударился о землю. Он откатился в сторону, чтобы избежать удара копыт своей лошади, пока она пыталась подняться, и затем, благодаря мудрости опыта, он откатился еще раз.

Он почувствовал, как острие меча Туара вонзилось в землю, прорезав ремешки его шлема, и — там, где он должен был пройти по шее — проскрежетало металлическим звуком по его золотому ошейнику. Дэмиен поднялся, встречая своего противника с мечом в одной руке; он почувствовал, что его шлем перекрутился, это было опасно, потому второй рукой, оставив щит, он сбросил его.

Они встретились взглядами с Лордом Туаром.

Лорд Туар с презрением произнес:

— Раб, — и, подняв свой меч с земли, попытался вонзить его в Дэмиена.

Дэмиен парировал его выпад и нанес удар, который оставил след на щите Туара.

Туар достаточно хорошо владел мечом, чтобы не отступить после первого же столкновения. Он был не зеленым новобранцем, он был опытным воином и был сравнительно свеж, так как только что не сражался в наступлении. Будь он на пятнадцать лет моложе, это мог бы быть поединок. Второе столкновение показало, что сейчас это не поединок. Но вместо того, чтобы вновь наступать на Дэмиена, Туар сделал шаг назад. Выражение его лица изменилось.

Это была не реакция на умение, с которым он столкнулся, какая могла бы появиться на его лице, и не то, как выглядит человек, когда думает, что его бой проигран. На его лице разгоралось неверие, говорившее, что он узнал.

— Я тебя знаю, — сказал Лорд Туар внезапно дрогнувшим голосом, словно воспоминания вырвались наружу. Он бросился в атаку. Дэмиен, опустошенный от потрясения, среагировал инстинктивно, парировав удар, а затем нанес его сбоку, где Туар был открыт.

— Я тебя знаю, — повторил Туар.

Меч Дэмиена вошел в плоть, и инстинкт протолкнул его и вонзил глубже.

— Дамианис, — произнес Туар, — Принц-убийца.

Это были его последние слова. Дэмиен вытащил меч. Шагнул назад.

Он осознал присутствие людей вокруг них, замерших неподвижно даже в самом центре сражения, и понял, что все, что только что произошло, было увидено и услышано.

Он повернулся, правда написана на лице. Разоблаченный, он не мог скрыться в тот момент. Лорен, подумал он, и поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с человеком, который стал свидетелем последним словам Лорда Туара.

Это был не Лорен. Это был Йорд.

Он в ужасе, не мигая, смотрел на Дэмиена, едва удерживая меч в руке.

— Нет, — сказал Дэмиен. — Это не…

Последние мгновения сражения исчезли для Дэмиена, когда он пришел к полному осознанию того, что наблюдал Йорд. Того, что Йорд наблюдал второй раз за этот день.

— Он знает? — спросил Йорд.

У него не было возможности ответить. Люди Лорена столпились вокруг флагов Туара, опрокидывая знамена Рейвенела. Это происходило: сдача Рейвенела распространялась от поверженного центра, и Дэмиен был сметен волной мужчин, пока их голоса торжественно скандировали: «Да здравствует Принц!», и ближе к нему повторяли его собственное имя: «Дэмиен, Дэмиен».

Между поздравлениями ему вручили новую лошадь, и он вскочил в седло. Его тело блестело от пота после схватки; бока его лошади были покрыты темными пятнами. В сердце были те же ощущения, что и за мгновения до столкновения во время первой атаки.

Лорен натянул вожжи рядом с ним, он сидел верхом на той самой лошади с длинной полоской запекшейся крови на плече.

— Что ж, Капитан, — сказал он. — Теперь нам просто осталось взять неприступную крепость. — Его глаза сияли. — С теми, кто сдался, будут хорошо обращаться. Позже им будет дана возможность присоединиться ко мне. Прими те меры, которые считаешь нужными, относительно раненых и убитых. Потом приди ко мне. Я хочу, чтобы мы были готовы выехать в Рейвенел через полчаса.

Разобраться с живыми. Раненые были отправлены в Патрасские палатки к Паскалю и его Патрасским коллегам. Все люди получат надлежащий уход. Это будет неудобно. Виирийцы отправили девять сотен мужчин и ни одного лекаря, так как не ожидали сражения.

Разобраться с мертвыми. Обычно, победители забирали своих павших, а затем, если победившая сторона была великодушна, то позволяла ту же честь и побежденным. Но все эти люди были Виирийцами, и обращение с павшими с обеих сторон должно быть одинаковым.

Затем они должны скакать в Рейвенел без отлагательств и сомнений. В Рейвенеле будут, по крайней мере, врачи, которых оставил Туар. Также необходимо было сохранить элемент неожиданности, ради которого они так долго работали. Дэмиен натянул вожжи, а затем оказался рядом с человеком, которого искал, стоящим в одиночестве на дальнем конце поля. Дэмиен спешился.

— Ты здесь, чтобы убить меня? — спросил Йорд.

— Нет, — ответил Дэмиен.

Повисло молчание. Они стояли в двух шагах друг от друга. Йорд держал в руке вытащенный кинжал, острие было опущено, но он сжал рукоятку так, что побелели костяшки пальцев.

Дэмиен нарушил молчание:

— Ты не сказал ему.

— Ты даже не отрицаешь этого? — спросил Йорд. Он резко хохотнул, когда Дэмиен ничего не ответил. — Ты так сильно ненавидел нас все это время? Было недостаточно вторгнуться, взять наши земли? Тебе нужно было еще играть в эту… грязную игру?

Дэмиен ответил:

— Если ты скажешь ему, я не смогу ему служить.

— Скажу ему? — переспросил Йорд. — Сказать ему, что человек, которому он доверяет, лгал, и лгал снова, и предал его худшему унижению?

— Я бы не навредил ему, — сказал Дэмиен и почувствовал, что слова упали свинцовым грузом.

— Ты убил его брата, затем уложил его под себя в постель.

Произносить это так было жестоко. Это не то, что между нами — должен был сказать он и не сказал, не смог. Его бросало в жар, потом в холод. Он вспоминал о хрупком, поддразнивающем разговоре Лорена, который замерзал и превращался в ледяной отказ, если Дэмиен настаивал на нем, но если бы не настаивал — если бы подстроил себя под его тонкие импульсы и скрытый смысл — то он бы продолжался, сладко углубляясь, до тех пор, пока Дэмиен мог бы только гадать, знает ли он, знают ли они оба, что делают.

— Я собираюсь уйти, — сказал он. — Я всегда собирался уйти. Я оставался только потому…

— Все верно, ты уйдешь. Я не позволю тебе погубить нас. Ты доведешь нас до Рейвенела, ты ничего не скажешь ему, и, когда мы возьмем форт, ты сядешь на лошадь и уедешь. Он опечалится твоему уходу, и ничего не узнает.

Так планировал Дэмиен. Так он планировал с самого начала. Сердце отдавало в груди ударами меча.

— Утром, — сказал Дэмиен. — Я отдам ему форт и оставлю его утром. Я это обещаю.

— Ты уйдешь к тому времени, когда солнце будет в зените, или я скажу ему, — сказал Йорд. — И то, что он сделал с тобой во дворце, покажется поцелуем любимого по сравнению с тем, что случится с тобой тогда.

Йорд был верным. Дэмиену всегда это в нем нравилось, непоколебимая натура, которая напоминала ему о доме. Вокруг них расстилалось окончание сражения, победа, отмеченная тишиной и взрытой травой.

— Он узнает, — услышал себя Дэмиен. — Когда новости о моем возвращении в Акиэлос достигнут его. Он узнает. Мне бы хотелось, чтобы ты сказал ему, что я…

— Ты ужасаешь меня, — прервал Йорд. Его руки были сжаты на рукояти кинжала. Обе руки, в этот раз.

— Капитан, — раздался голос. — Капитан!

Глаза Дэмиена поднялись на лицо Йорда.

— Это ты, — сказал Йорд.