Гамбит принца

Глава 9

— Ну, — услышал Дэмиен Лазара, обращавшегося к Йорду, — и как это, когда аристократ сосет твой член?

Это было на следующий вечер после камнепада в Нессоне, и за день они успели продвинуться дальше на юг. Они выехали ранним утром, сразу же после ремонта повреждений и починки повозок. Теперь Дэмиен сидел с несколькими солдатами, которые растянулись вокруг одного из костров и наслаждались мгновениями отдыха. Аймерик, чье приближение и побудило Лазара задать вопрос, подошел и сел рядом с Йордом. Он ровно вернул Лазару взгляд.

— Потрясающе, — сказал Аймерик.

«Молодец!» — подумал Дэмиен. Уголки губ Йорда ехидно изогнулись, но он поднял свой стакан и молча осушил его.

— Как это, когда принц сосет твой член? — спросил Аймерик, и Дэмиен обнаружил, что все внимание обратилось к нему.

— Я не трахаю его, — ответил он намеренно грубо. Он уже в сотый раз говорил это с тех пор, как присоединился к отряду Лорена. Твердые слова должны были прекратить этот разговор. Но, конечно же, не прекратили.

— В этот ротик, — сказал Лазар, — я бы хотел попасть. Целый день он приказывает тебе, а в конце дня ты заставляешь его заткнуться.

Йорд фыркнул:

— Он один раз взглянет на тебя, и ты обмочишься.

Рочерт согласился:

— Точно. У меня бы не встал. Когда видишь, как пума раскрывает пасть, ты не достаешь член из штанов.

За этим консенсусом последовал другой спор.

— Если он фригидный и не трахается, то с ним это не будет весело. Холодный девственник не годится для хорошей скачки в постели.

— Значит, у тебя такого никогда не было. Холодные снаружи оказываются самыми горячими внутри.

— Ты у него на службе дольше всех, — обратился Аймерик к Йорду. — Неужели у него никогда не было любовника? У него наверняка были поклонники. И кто-нибудь из них точно болтал.

— Ты хочешь послушать дворцовые сплетни? — Спросил Йорд с удивлением.

— Я прибыл с севера только в начале этого года. До этого я жил в Фортейне всю свою жизнь. Там нет слухов — кроме как о набегах, починке стен и количестве детей у моих братьев, — это был его способ сказать «да».

— У него были поклонники, — ответил Йорд. — Ни одному не удалось взять его в постель. Но не из-за отсутствия попыток. Думаешь, он симпатичный сейчас, но посмотрел бы ты на него в пятнадцать. В два раза красивее Никаиса и в десять раз умнее. Попытки соблазнить его стали игрой, в которую играли все. Если бы хоть кто-то из них получил его, то был бы переполнен этим и не стал молчать.

Лазар добродушно протянул:

— Невероятно, — и обратился к Дэмиену. — Кто сверху, ты или он?

— Они не трахаются, — сказал Рочерт. — Не после того, как Принц освежевал его спину только за то, что он пощупал его в банях. Я прав?

— Ты прав, — ответил Дэмиен. Затем он поднялся и оставил их у огня.

После Нессона отряд был в отличном состоянии. Повозки были отремонтированы, Паскаль подлечил раны, и Лорен не был убит глыбой. Даже больше. Настроение после прошлой ночи перешло в день; несчастья сблизили людей. Даже Аймерик и Лазар начали ладить. В некотором роде.

Никто не упомянул Орланта, даже Йорд и Рочерт, которые были его друзьями.

Все встало на свои места. Они доберутся до границы невредимыми. Там на них нападут, и последует сражение, похожее на то, что было при Нессоне, но, вероятно, больше и страшнее. Лорен либо выживет, либо нет, и после этого Дэмиен, исполнив свое обязательство, вернется в Акиэлос.

Это все, о чем просил Лорен.

Дэмиен остановился на окраине лагеря. Он прислонился спиной к стволу скрюченного дерева. Отсюда можно было увидеть весь лагерь. Он разглядел подсвеченный шатер Лорена с развевающимися флагами; он был как гранат, вся ценность которого спрятана внутри.

Дэмиен очнулся от сна этим утром, услышав веселое, ленивое:

— Доброе утро. Нет, мне ничего не нужно, — и затем: — Одевайся и доложи Йорду. Мы выезжаем, как только ремонт будет закончен.

— Доброе утро, — все, что ответил Дэмиен, сев и проведя рукой по лицу. Он понял, что просто уставился на Лорена, который уже был одет в кожаный костюм для верховой езды.

Лорен приподнял брови и спросил:

— Может быть, мне тебя донести? Тут почти пять шагов до выхода из шатра.

Дэмиен ощутил твердую древесину ствола за своей спиной. Шум лагеря разносился в прохладном ночном воздухе, стук молотков, приглушенные голоса людей, то усиливающиеся, то затихающие удары копыт лошадей о землю. Дух товарищества объединил людей перед лицом общего врага, и, естественно, он тоже его ощущал — или что-то похожее, проведя ночь в погонях, побегах и сражении рядом с Лореном. Это был пьянящий эликсир, но он не должен им захлебнуться. Он был здесь ради Акиэлоса, а не ради Лорена. Его долг Лорену имел свой предел. У него была собственная война, собственная страна, собственная битва.

Первый из гонцов, прибывший в то утро, разрешил, по крайней мере, одну загадку.

Покинув дворец, Лорен неизменно посылал и встречал всадников. Некоторые приносили официальные послания от местной Виирийской знати, предлагающей пополнить припасы или воспользоваться гостеприимством. Некоторые были разведчиками или посланниками, несущими сведения. В это утро Лорен отправил человека мчаться обратно в Нессон с деньгами и благодарностями, чтобы вернуть Чарльзу его коня.

Но этот всадник не походил ни на одного из тех. На нем был кожаный костюм без герба или ливреи, он ехал на хорошей, но беспородной лошади, а самым удивительным стало то, что, откинув назад тяжелую накидку, гонец оказался женщиной.

— Пусть ее приведут в мой шатер, — сказал Лорен. — Раб будет ее провожатым.

Провожатый. Женщина в возрасте около сорока, с напоминавшим скалу лицом, вовсе не выглядела так, словно ее интересовала любовная игра. Но Виирийская неприязнь к незаконнорожденным и к акту, который производил их на свет, была настолько сильной, что Лорен не мог разговаривать с женщинами наедине без охраны.

Войдя в шатер, женщина почтительно поклонилась, предлагая завернутый в ткань дар. Лорен кивком велел Дэмиену взять сверток и поставить его на стол.

— Поднимись, — сказал он, обратившись к ней на Васкийском диалекте.

Они коротко обменивались фразами. Дэмиен изо всех сил старался уследить за нитью разговора. Он улавливал некоторые слова. Безопасность. Проход. Вождь. Он понимал чистый язык, на котором говорили при дворе Императрицы, и мог на нем разговаривать, но это был местный диалект Вер-Вассела, еще более усложненный горным жаргоном, и он не мог вникнуть.

— Можешь открыть, если хочешь, — сказал Лорен Дэмиену, когда они вновь остались в шатре вдвоем. Завернутая в ткань посылка на столе бросалась в глаза.

«В память о Вашем утре с нами. И на следующий раз, когда Вам потребуется маскировка» — прочитал Дэмиен в записке на пергаменте, выбившейся из-под ткани свертка.

Заинтригованный, он развернул ткань и внутри обнаружил еще ткань: темно-голубая и изыскано украшенная, она развернулась в его руках. Платье было знакомым. Последний раз Дэмиен видел его не завязанным, со свисающей по бокам шнуровкой, на блондинке; он чувствовал вышитый орнамент под пальцами; она почти сидела у него на коленях.

— Ты возвращался в бордель, — сказал Дэмиен. И слова на следующий раз дошли до него. — Ты же не надевал…?

Лорен откинулся на стуле. Так или иначе, его холодный взгляд не отвечал на вопрос.

— Это было интересное утро. У меня обычно нет возможности насладиться пребыванием в такой компании. Знаешь, мой дядя их не любит.

— Проституток? — Уточнил Дэмиен.

— Женщин, — ответил Лорен.

Дэмиен сказал:

— Должно быть, ему трудно вести переговоры с Империей.

— Ваннес наш делегат. Он нуждается в ней и негодует по этому поводу, и она это знает.

— Прошло два дня, — сказал Дэмиен. — Вести о том, что ты выжил в Нессоне, еще не дошли до него.

— Это не был его заключительный ход, — сказал Лорен. — Он будет на границе.

— Ты знаешь, что он собирается делать, — ответил Дэмиен.

— Я знаю, что я бы сделал, — сказал Лорен.

Вокруг них местность начала меняться.

Испещрявшие холмы поселения и деревушки, которые они проезжали, постепенно принимали новые очертания: длинные пологие крыши и другие архитектурные особенности, безошибочно говорившие о Васке. Влияние торговли с Васком было сильнее, чем полагал Дэмиен. И сейчас лето, сказал ему Йорд. Торговые потоки усиливались в теплые месяцы и застывали зимой.

— Горные кланы тоже ездят по этим холмам, — сказал Йорд, — и с ними тоже есть торговля. Или иногда они просто берут то, что им приглянется. Все, кто ездят по этому участку дороги, берет охрану.

Дни становились жарче, так же, как жарче стали и ночи. Они равномерно продвигались на юг. Теперь они ехали аккуратной колонной, всадники в голове колонны умело расторопно освобождали дорогу, направляя встречающиеся повозки в сторону, чтобы позволить им проехать мимо. Они были в двух днях езды от Акьютарта, люди в этих краях знали своего Принца и иногда выстраивались вдоль дорог, чтобы тепло и радостно поприветствовать его — не так, как приветствовал Лорена любой, знавший его.

Дэмиен подождал, пока Йорд останется один, и подошел к нему, присаживаясь рядом на лежащее у огня выдолбленное бревно.

— Ты действительно служишь в Гвардии Принца уже пять лет? — Спросил его Дэмиен.

— Да, — Ответил Йорд.

— И столько же ты знал Орланта?

— Дольше, — не сразу сказал Йорд. Дэмиен подумал, что это все, что он собирался сказать, но он продолжил. — Это случалось раньше. Я имею в виду, Принц выгонял людей из Гвардии раньше, за то, что они были глазами его дяди. Я думал, я привык к мысли, что деньги важнее преданности.

— Мне жаль. Тяжело, когда это кто-то, кого ты знаешь… друг.

— Он пытался избавиться от тебя в тот раз, — сказал Йорд. — Вероятно, он понял, что, убрав тебя, будет легче добраться до Принца.

— Мне приходило это в голову, — ответил Дэмиен.

Повисло молчание.

— Не думаю, что я осознавал до той ночи, что это смертельная игра, — сказал Йорд. — Не думаю, что и половина людей догадываются об этом. Но он, однако, знал все это время. — Йорд кивнул подбородком в сторону шатра Лорена.

Это правда. Дэмиен взглянул на шатер.

— У него узкий круг доверенных лиц. Не стоит винить его за это.

— Я не виню. Я не стал бы сражаться под началом кого-либо другого. Если и есть кто-то среди живущих, кто может нанести удар, который разобьет нос Регента в кровь, то это он. А если он не сможет — то теперь я уже достаточно зол, что с радостью готов положить свою жизнь в бою, — ответил Йорд.

Еще одна Васкианка въехала в лагерь на следующий вечер, и эта приехала не за тем, чтобы доставить платье.

Дэмиену был дан перечень предметов, которые он должен был достать из повозок, завернуть в ткань и погрузить в седельные сумки женщины: три небольших изящных серебряных пиалы, шкатулка, заполненная пряностями, рулоны шелков, набор женских украшений и тонко украшенные гребни.

— Что это?

— Подарки, — ответил Лорен.

— То есть взятки, — позже сказал Дэмиен, хмурясь.

Он знал, что Виир был в лучших отношениях с горными народами, чем Акиэлос или даже Патрас. Если верить Никандросу, Виир поддерживал эти отношения через сложную систему платежей и взяток. В обмен на финансирование из Виира, Васкийцы совершали набеги там, где им говорили. Похоже, это делалось именно так, думал Дэмиен, оценивая упакованное взглядом. Определенно, если взятки, шедшие от дяди Лорена, были такие же щедрые, то они могли купить столько налетчиков, что Никандрос мучился бы вечно.

Дэмиен наблюдал, как женщина принимала огромную сумму серебром и украшениями. Безопасность. Проход. Вождь. Произнесено много одних и тех же слов.

Дэмиена озарило, что и первая женщина приезжала не за тем, чтобы доставить платье.

Следующей ночью, когда они остались в шатре вдвоем, Лорен сказал:

— Когда мы подойдем ближе к границе, думаю, будет безопаснее — не так доступно — нам разговаривать на твоем языке, а не на моем.

Он сказал это на тщательно выговоренном Акиэлосском.

Дэмиен уставился на него, словно мир только что перевернулся.

— Что такое? — Спросил Лорен.

— Приятный акцент, — ответил Дэмиен, потому что, несмотря на все, уголки его губ беспомощно изогнулись вверх.

Лорен сощурил глаза.

— Ты имеешь в виду, в случае подслушивающих, — сказал Дэмиен, по большей части, чтобы просто проверить, знает ли Лорен слово «подслушивающий».

В ответ ровное:

— Да.

И они говорили. Словарный запас Лорена исчерпал себя, когда дело дошло до военных терминов и маневров, но Дэмиен восполнял пробелы. Конечно, не было ничего удивительного в том, что Лорен обладал хорошо укомплектованным арсеналом элегантных фраз и стервозных замечаний, но не мог подробно говорить ни о чем толковом.

Дэмиен продолжал напоминать себе не ухмыляться. Он не знал, почему слушать, как Лорен подбирает слова в Акиэлосском языке, приносило ему положительные эмоции, но это было так. Лорен действительно имел Виирийский акцент в произношении, который смягчал и размывал звучание и добавлял ритм ударениями на неожиданных слогах. Он изменял Акиэлосские слова, придавал им нотку экзотичности, нотку очень Виирийской роскоши, хотя этому эффекту, по крайней мере, частично противостояла претенциозность речи Лорена. Лорен говорил на Акиэлосском так, как брезгливый человек мог бы поднять грязный носовой платок, зажав его между большим и указательным пальцами.

Лично для Дэмиена возможность свободно говорить на родном языке, была словно груз, свалившийся с плеч, о котором он не подозревал, пока нес. Было поздно, когда Лорен положил конец беседе, отодвинув от себя полупустой кубок с водой и потянувшись.

— На сегодня мы закончили. Иди сюда и прислуживай мне.

Слова ошеломили его. Дэмиен медленно поднялся. Подчинение ощущалось еще более раболепно, когда приказ пришел на его собственном языке.

Перед ним предстал знакомый вид прямой спины, которая переходила в узкую талию. Он привык раздевать Лорена из его брони или верхней одежды. Это был обычный вечерний ритуал между ними. Дэмиен шагнул вперед и положил руки на ткань выше лопаток Лорена.

— Ну? Начинай, — сказал Лорен.

— Я не думаю, что нам нужен личный язык для этого, — сказал Дэмиен.

— Тебе не нравится? — спросил Лорен.

Дэмиен знал, что не стоит говорить о том, что ему нравится или не нравится. В голосе Лорена слышались нотки заинтересованности в его неудобстве, а это всегда было очень опасно. Они продолжали говорить по-Акиэлосски.

— Возможно, мне следует говорить более точно, — сказал Лорен. — Как хозяин приказывает постельному рабу в Акиэлосе? Научи меня.

Пальцы Дэмиена путались в шнуровке; они замерли над первой полоской белой рубашки.

— Научить тебя приказывать постельному рабу?

— В Нессоне ты сказал, что ты использовал рабов, — сказал Лорен. — Не думаешь, что мне стоит узнать слова?

Он силой заставил руки двигаться.

— Если у тебя есть раб, ты можешь приказывать ему, как захочешь.

— Не думаю, что это обязательно тот случай.

— Я бы предпочел, чтобы ты разговаривал со мной, как с мужчиной, — услышал себя Дэмиен. Лорен повернулся под его руками.

— Расшнуруй спереди, — сказал Лорен.

Дэмиен расшнуровал. Он протолкнул одежду по плечам Лорена, подойдя ближе, чтобы сделать это. Его руки скользнули под ткань. Он скорее почувствовал, а не услышал, что его голос стал более интимным:

— Но если ты предпочитаешь…

— Отойди, — сказал Лорен.

Он отошел. Лорен в рубашке казался больше похож на себя; изящный, собранный, опасный.

Они смотрели друг на друга.

— Если тебе больше ничего не нужно, — услышал он себя, — я пойду и принесу еще углей для жаровен.

— Иди, — сказал Лорен.

Утро. Небо было потрясающего голубого оттенка. Солнце припекало, и все были одеты в кожаные костюмы для верховой езды. Так было лучше, чем в броне, в которой они спеклись бы к полудню. Руки Дэмиена были заняты упряжью, и он разговаривал с Лазаром о плане маршрута на день, когда заметил Лорена на другой стороне лагеря. Пока он смотрел, Лорен вскочил в седло, выпрямив спину и удерживая вожжи одной рукой в перчатке.

Прошлой ночью он позаботился о жаровнях, выполнил все свои обязанности и отправился к близлежащей реке, чтобы помыться. Берега реки были покрыты галькой, вода была чистой и прозрачной, без опасного быстрого течения; река становилась глубже к центру. Несмотря на недостаток освещения, двое слуг все еще стирали белье, которое при такой погоде высохло бы к утру. Вода была ободряюще прохладной в теплом ночном воздухе. Он окунулся с головой и позволил струйкам стекать по его груди и плечам, потом вымылся, вышел на берег и пальцами отжал воду из волос.

Позади него Лазар вещал:

— До Акьютарта остался один день езды, и Йорд говорит, что это наша последняя остановка перед Рейвенелем. Ты знаешь, что если…

Лорен был хорошо сложен и одарен, а Дэмиен был мужчиной, как все остальные. Половина солдат в этом лагере желала увидеть Лорена под собой. Реакции тела могут быть подавлены, как и были целенаправленно подавлены в гостинице. Любой бы возбудился от Лорена, притворяющегося питомцем у него на коленях. Даже зная, что скрывается за сережкой.

— Ладно, — услышал он Лазара.

Он забыл о присутствии Лазара. После долгого молчания, он оторвал взгляд от Лорена и повернулся к Лазару, который смотрел на него с довольно сухой, но понимающей улыбкой в уголках его губ.

— Ладно что? — спросил Дэмиен.

— Ладно, ты его не трахаешь, — ответил Лазар.