Гамбит принца

Глава 6

— Я хочу твою лучшую комнату, — сказал Лорен, — с большой кроватью и собственной ванной, а если ты пошлешь наверх мальчика-слугу, то узнаешь, насколько сильно я не люблю совместное пользование.

Он смерил хозяина гостиницы долгим холодным взглядом.

— Он дорогой, — сказал Дэмиен хозяину в качестве извинения.

И потом наблюдал, как владелец гостиницы оценивает стоимость одежды Лорена, его сапфировой сережки — королевский подарок любимцу — и примерную стоимость самого Лорена, его лица, тела. Дэмиен подумал, что, похоже, ему придется за все платить утроенную цену.

Усмехнувшись про себя, он решил, что не против быть щедрым с кошельком Лорена.

— Почему бы тебе не найти нам столик. Любимец. — Сказал Дэмиен, наслаждаясь моментом. И этой кличкой.

Лорен сделал, как ему было сказано. Дэмиен, не торопясь, щедро расплатился за комнату, поблагодарив хозяина.

Он не спускал глаз с Лорена, который и в лучшие времена был непредсказуем. Лорен прямиком направился к лучшему столику, расположенному достаточно близко к огню, чтобы наслаждаться теплом, но не уставать от запаха готовящегося жаркого. Так как это был лучший столик, он был занят. Лорен освободил его или взглядом, или словом, или просто фактом своего приближения.

Сережка не была благоразумной маскировкой. Каждый, кто находился в общей комнате гостиницы, медленно рассматривал Лорена. Питомца. Высокомерный холодный взгляд Лорена ясно говорил о том, что никто не мог к нему прикоснуться. Сережка говорила, что один человек мог. Она превратила его из недосягаемого в исключительного, элитное удовольствие, которое никто из здесь присутствующих не мог себе позволить.

Но это была иллюзия. Дэмиен сел напротив Лорена на одну из длинных скамей.

— Что теперь? — Спросил Дэмиен.

— Теперь мы ждем, — ответил Лорен.

Затем Лорен поднялся и обошел стол, сев к Дэмиену так близко, как к любовнику.

— Что ты делаешь?

— Создаю правдоподобие, — ответил Лорен. Дэмиену подмигнула сережка. — Я рад, что взял тебя с собой. Я не думал, что придется вырывать предметы из стен. Ты часто посещаешь бордели?

— Нет, — ответил Дэмиен.

— Не бордели. Тех, кто следует за лагерем в походе? — Спросил Лорен. И затем: — Рабов. — И добавил, насладившись паузой: — Акиэлос, сад наслаждений. Тебе нравится видеть рабство в других. Но только не в себе самом.

Дэмиен сдвинулся на длинной скамье и посмотрел на него.

— Не напрягайся так, — сказал Лорен.

— Ты больше болтаешь, — ответил Дэмиен, — когда тебе некомфортно.

— Мой господин, — сказал хозяин, и Дэмиен повернулся. Лорен нет. — Ваша комната скоро будет готова. Третья дверь на втором этаже. Жеан принесет вам вина и еды, пока вы ждете.

— Мы как-нибудь развлечемся. Кто это? — Спросил Лорен.

Он смотрел в другой конец комнаты на пожилого человека, чьи волосы из-под грязной шерстяной шапки напоминали охапку соломы. Он сидел за темным столиком в углу. Он перетасовывал карты, словно они, даже будучи мятыми и жирными, являлись его самым ценным имуществом.

— Это Воло. Не играйте с ним. Он человек с жаждой. Ему потребуется не больше ночи, чтобы пропить ваши монеты, ваши драгоценности и вашу одежду.

С этими словами хозяин гостиницы отошел.

Лорен наблюдал за Воло с тем же выражением лица, с которым он рассматривал женщин в борделе. Воло попытался уговорить мальчика-слугу, чтобы он дал вино, потом он попытался уговорить мальчика-слугу на нечто совершенно другое, но тот не был впечатлен, когда Воло продемонстрировал фокус на ловкость рук, заставив деревянную ложку, которую держал, будто бы испариться в воздухе.

— Хорошо. Дай мне несколько монет. Я хочу сыграть с ним в карты.

Лорен поднялся, упершись руками в стол. Дэмиен потянулся за кошельком, затем приостановился.

— Разве ты не должен зарабатывать подарки за услуги?

Лорен спросил:

— Есть что-то, чего ты хочешь?

Хитрый голос был полон обещания, взгляд был размеренным, как у кота.

Дэмиен, который предпочел остаться не выпотрошенным, кинул Лорену кошелек. Лорен поймал его одной рукой и взял горсть медяков и серебра. Он кинул кошелек обратно Дэмиену, пока шел через комнату, чтобы сесть напротив Воло.

Они начали играть. Лорен поставил серебряную монетку. Воло поставил свою шерстяную шапку. Дэмиен наблюдал несколько минут со своего столика, затем он окинул взглядом других постояльцев, чтобы посмотреть, был ли среди них кто-нибудь близкий к нему по положению, чтобы сделать приглашение правдоподобным.

Самый представительный из них был одет в хорошую одежду, а на спинке стула висела мантия, подбитая мехом; возможно, торговец тканями. Дэмиен сделал мужчине приглашение присоединиться к нему, если он желает, чего тот очень желал, скрывая свое любопытство к Дэмиену под покровом купеческих манер очень плохо. Мужчину звали Чарльз, и он был торговым партнером крупной купеческой семьи. Они, действительно, занимались торговлей тканями. Дэмиен назвал неразборчивое имя и сказал, что родом из Патраса.

— О, Патрас! Да, у тебя есть акцент, — сказал Чарльз.

Они говорили о торговле и политике, что естественно, если ты торговец. Оказалось невозможно добыть новости об Акиэлосе. Чарльз не поддерживал союз. Чарльз больше доверял Принцу твердо стоять в переговорах с Акиэлосским Королем-бастардом, чем дяде-Регенту. Кронпринц в эту самую минуту стоит лагерем в Нессоне, на пути к границе, чтобы противостоять Акиэлосу. Этот молодой человек серьезно относится к своим обязанностям, сказал Чарльз. Когда он произнес это, Дэмиену пришлось сделать усилие, чтобы не посмотреть в сторону Лорена, играющего в азартные игры.

Принесли еду. В гостинице подавали хороший хлеб и большие блюда. Чарльз посмотрел на тарелки, когда стало очевидно, что хозяин положил Дэмиену лучшие куски мяса.

Постояльцы в общей комнате начали расходиться. Чарльз также скоро ушел, поднявшись по лестнице наверх во вторую лучшую комнату заведения.

Посмотрев на карточный стол, Дэмиен увидел, что Лорен успел проиграть все деньги, но получил грязную шерстяную шапку. Воло ухмыльнулся, из сочувствия звонко хлопнул Лорена по спине, и затем принес ему выпить. Затем принес выпить себе. Затем позвал мальчика-слугу, который предлагал очень великодушные цены — медяк за один раз, три медяка за одну ночь — и у которого разгорелся большой интерес к Воло теперь, когда он высыпал перед ним все монеты Лорена.

Лорен взял выпивку и прошел обратно через комнату, поставив напиток перед Дэмиеном нетронутым.

— Трофеи чужой победы.

Хотя гостиница постепенно опустела, пара постояльцев у огня, вероятно, были в пределах слышимости. Дэмиен сказал:

— Если ты хотел выпить и забрать эту старую шапку так сильно, ты мог бы просто купить. Дешевле и быстрее.

— Мне нравится сама игра, — ответил Лорен. Он потянулся, стащил из кошелька, который держал Дэмиен, еще одну монетку и зажал ее в кулак. — Смотри, я научился новому фокусу. — Когда он разжал руку, она была пустой, словно по волшебству. Секунду спустя монетка вывалилась у него из рукава на пол. Лорен нахмурился. — Что ж, пока не вполне.

— Если фокус в том, чтобы заставить монеты исчезнуть, я думаю, что ты, вообще-то, вполне справился.

— Как еда? — Спросил Лорен, глядя на стол.

Дэмиен отломил кусочек хлеба и взял его, как угощение для домашней кошки.

— Попробуй.

Лорен посмотрел на хлеб, затем на людей у огня, затем смерил Дэмиена долгим холодным взглядом, который трудно было бы выдержать, не будь у Дэмиена к этому моменту столько опыта.

И затем он сказал:

— Хорошо.

Потребовалось время, чтобы осознать это слово. А когда Дэмиен осознал, Лорен уже устроился рядом с ним на длинной скамье. Он сел на нее верхом, лицом к Дэмиену.

Лорен действительно собирался это сделать.

Питомцы в Виире делали из этого поддразнивающее представление, флиртуя и лаская руки хозяев. Лорен, когда Дэмиен поднес хлеб к его губам, не сделал ничего из этого. Лорен поддерживал присущую ему привередливость. В этом вообще почти ничего не было из отношений питомца и хозяина, кроме того, что на мгновение Дэмиен почувствовал кончиками пальцев теплое дыхание Лорена.

Создает правдоподобие, подумал Дэмиен.

Его взгляд опустился на губы Лорена. Когда он заставил его подняться, то вместо губ Дэмиен сфокусировался на сережке. Мочка уха Лорена была проколота украшением любовника его дяди. Сережка шла ему в том мирском смысле, что соответствовала его цветовой гамме. В другом смысле она смотрелась так же неуместно, как и то, что Дэмиен отрывал следующий кусочек хлеба от плоской буханки и поднимал его, чтобы покормить Лорена.

Лорен ел хлеб. Ощущение, словно кормишь хищника. Лорен сидел так близко, что было бы просто обхватить его шею сзади и притянуть его еще ближе. Дэмиен вспоминал ощущения волос Лорена, его кожи, и боролся с желанием прижаться к его губам подушечками пальцев.

Это была сережка. Лорен всегда был таким строгим. Сережка придавала ему новый смысл. Она давала видимость его чувственной стороны, сложной и тонкой.

Но этой стороны не существовало. Сверкание сапфира было опасным. Как был опасен Никаис. Все в Виире было не тем, чем казалось.

Еще один кусочек хлеба. Губы Лорена легко коснулись кончиков его пальцев. Так мимолетно и мягко. Это было не то, что он предполагал, когда брал хлеб. У Дэмиена появилось ощущение, что его планы нарушены и что Лорен точно знает, что делает. Прикосновение напоминало первое касание губ в чувственном поцелуе, который начинается с нескольких легких поцелуев и затем медленно углубляется. Дэмиен почувствовал, как изменилось его дыхание.

Он усилием напомнил себе, кто перед ним. Лорен — тот, кто держал его в плену. Дэмиен заставил себя вспомнить каждый удар плети по спине, но благодаря какой-то осечке мозга обнаружил, что вместо этого вспоминает влажную кожу Лорена в банях, то, как хорошо ему подходили его конечности — как рукоять подходит к лезвию сбалансированного меча.

Лорен закончил с закуской, затем положил руку Дэмиену на бедро и медленно заскользил ей наверх.

— Держи себя в руках, — сказал Лорен.

И придвигался, сидя верхом на скамье лицом к лицу с Дэмиеном, пока они не оказалась почти грудь к груди. Волосы Лорена щекотали щеку Дэмиена, когда он приблизил губы к его уху.

— Мы с тобой почти последние здесь, — прошептал Лорен.

— И?

В этот раз слова мягко проникли Дэмиену в ухо, так что он смог почувствовать очертания каждого из них, созданные губами и дыханием:

— И, отведи меня наверх, — сказал Лорен. — Тебе не кажется, что мы ждали достаточно долго?

Лорен шел впереди, поднимаясь по ступеням, Дэмиен следовал за ним. Он осознавал каждый шаг и почувствовал, как пульс заколотится под кожей.

Третья дверь на втором этаже. Комната была согрета теплом хорошо поддерживаемого огня в большом камине. В ней были толстые оштукатуренные стены и окно с небольшим балконом. Одна большая кровать была застелена выглядевшим уютно постельным бельем, а ее крепкая спинка из темного дерева была покрыта затейливой резьбой с узором из связанных друг с другом бриллиантов. Было еще несколько предметов мебели: низкий сундук, стул у двери.

И там находился мужчина лет тридцати с темной коротко остриженной бородой; он сидел на кровати и вскочил, упал на одно колено, когда увидел Лорена.

Дэмиен тяжело опустился на стул у двери.

— Ваше Высочество, — поприветствовал мужчина, преклоняя колено.

— Поднимись, — сказал ему Лорен. — Я рад тебя видеть. Должно быть, ты приходил сюда каждую ночь в ожидании ответа.

— Пока Вы остановились лагерем в Нессоне, я думал, есть шанс, что Ваш посланник придет, — сказал мужчина, вставая.

— Его задержали. Нас преследовали от имения и до самого восточного квартала. Я думаю, за дорогами в город и из него будут следить.

— Я знаю путь. Я смогу уйти, как только мы закончим.

Мужчина достал из-за пазухи пергамент с печатью. Лорен взял его, сломал печать и прочитал содержимое. Он читал медленно. Из его взгляда Дэмиен понял, что написанное было похоже на шифр. Закончив читать, он бросил пергамент в огонь, где он свернулся и почернел.

Лорен достал кольцо с печатью и зажал его в ладони мужчины.

— Дай ему это, — сказал Лорен, — и скажи, что я буду ждать его в Рейвенеле.

Мужчина кивнул. Он вышел через дверь и покинул спящую гостиницу. Все было сделано.

Дэмиен поднялся и посмотрел на Лорена долгим взглядом.

— Ты выглядишь довольным.

— Я получаю удовольствие от маленьких побед, — ответил Лорен.

— Ты не был уверен, что он будет здесь, — сказал Дэмиен.

— Я не думал, что будет. Две недели это долгий срок, чтобы ждать. — Лорен снял сережку. — Думаю, завтра утром мы будем в безопасности на дороге. Люди, которые преследовали нас, кажется, больше заинтересованы в его поимке, чем в том, чтобы навредить мне. Они не напали на нас сегодня ночью, когда у них был шанс. — И добавил: — Та дверь ведет в ванную? — Развернувшись на полпути к двери, он сказал: — Не беспокойся, твои услуги не потребуются.

Когда он ушел, Дэмиен молча взял постельное белье и кинул на пол у камина.

Больше делать было нечего. Он спустился вниз. Последними оставшимися посетителями были Воло и мальчик-слуга, которые не обращали внимания больше ни на кого другого. Волосы мальчика цвета песка были беспорядочно взъерошены.

Дэмиен вышел из гостиницы наружу и немного постоял; прохладный ночной воздух успокаивал. Улицы были пусты. Посланник исчез. Было очень поздно.

Здесь было так мирно. Но он не мог оставаться на улице всю ночь. Вспомнив, что Лорен не ел ничего, кроме нескольких кусочков хлеба, он остановился у кухни на обратном пути на второй этаж и попросил блюдо с хлебом и мясом.

Когда он возвратился в комнату, Лорен уже вышел из ванной, был наполовину одет и сидел, суша мокрые волосы у огня, занимая большую часть импровизированной кровати Дэмиена.

— Вот, — сказал Дэмиен и передал ему тарелку.

— Спасибо, — ответил Лорен и, моргнув, посмотрел на тарелку. — Ванна свободна. Если хочешь.

Дэмиен помылся. Лорен оставил ему чистой воды. Полотенца, повешенные на край медной ванны, были теплыми и мягкими. Он вытерся ими. Дэмиен предпочел снова надеть штаны, а не просто завернуться в полотенце. Он сказал себе, что это ничем не отличается от десятка ночей, проведенных вместе в военном шатре.

Когда он вернулся, Лорен тщательно съел половину того, что было на тарелке, и поставил ее на сундук, откуда Дэмиен мог взять ее, если бы захотел. Дэмиен, досыта поужинавший внизу и не думавший, что Лорен захватит его кровать, оставив нетронутым просторный комфорт своей собственной, не обратил внимания на тарелку и, предъявляя свои права, сел рядом с Лореном на одеяла у очага.

— Я думал, что Воло твой человек, — сказал Дэмиен.

— Я просто хотел сыграть с ним в карты, — ответил Лорен.

От огня шло тепло. Дэмиену нравилось ощущать его на голой коже торса.

Через мгновение Лорен сказал:

— Не думаю, что смог бы добраться сюда без твоей помощи, по крайней мере, не без преследования. Я рад, что ты пошел. Я серьезно. Ты был прав. Я не привык… — он резко замолчал.

Его влажные волосы, убранные сейчас назад, открывали изящно сбалансированные черты его лица. Дэмиен посмотрел на него.

— У тебя странное настроение, — сказал он. — Страннее, чем обычно.

— Я бы сказал, что у меня хорошее настроение.

— Хорошее настроение.

— Ну, не такое хорошее, как настроение Воло, — ответил Лорен. — Но еда приличная, огонь греет, и никто не пытался убить меня последние три часа. Почему бы нет?

— Я думал, у тебя более искушенные вкусы, чем это, — сказал Дэмиен.

— Неужели? — Спросил Лорен.

— Я видел твой двор, — аккуратно напомнил ему Дэмиен.

— Ты видел двор моего дяди, — ответил Лорен.

Будет ли твой чем-то отличаться? Он не спросил этого. Может быть, ему не нужно было знать ответ. Королем, которым будет Лорен, он становился с каждым проходящим днем, но будущее было другой жизнью. Лорен не будет, облокотившись назад на руки, лениво сушить волосы перед огнем в гостиничной комнате или лазить в окна борделей. Как не будет и Дэмиен.

— Расскажи мне кое-что, — попросил Лорен.

Он сказал это после долгого и удивительно ненапряженного молчания. Дэмиен внимательно на него посмотрел.

— Что на самом деле произошло, заставив Кастора отправить тебя сюда? Я знаю, что это была не ссора любовников, — сказал Лорен.

Как приятное тепло огня превратилось в озноб, так Дэмиен понял, что ему придется лгать. Было более чем опасно разговаривать об этом с Лореном. Он знал это. Он просто не знал, почему прошлое вдруг ощущалось так близко. Он проглотил слова, которые нарастали в его горле.

Как он проглатывал все с той ночи.

Я не знаю. Я не знаю почему.

Я не знаю, что я сделал, чтобы заставить его ненавидеть меня настолько сильно. Почему мы не могли, как братья вместе скорбеть о…

…нашем отце…

— Ты, отчасти, прав, — услышал он себя, словно издалека. — У меня были чувства к… Там была женщина.

— Йокаста, — изумленно сказал Лорен.

Дэмиен молчал. Он почувствовал боль ответа в горле.

— На самом деле? Ты влюбился в любовницу Короля?

— Тогда он не был Королем. И она не была его любовницей. Или если и была, то никто об этом не знал, — сказал Дэмиен. Начав говорить, он уже не мог остановиться. — Она была умной, совершенной, прекрасной. Она была всем, что я мог искать в женщине. Но она была творцом королей. Она хотела власти. Должно быть, она думала, что ее единственный путь к трону был через Кастора.

— Мой честный варвар. Я бы не подумал, что это твой типаж.

— Типаж?

— Красивое лицо, коварный ум и безжалостная сущность.

— Нет. Это не то… Я не знал, что она была… Я не знал, какой она была.

— Неужели? — Спросил Лорен.

— Возможно, я… Я знал, что ей руководит разум, а не сердце. Я знал, что она была честолюбивой и, да, иногда безжалостной. Я признаю, в этом… было что-то привлекательное. Но я никогда не догадывался, что она предаст меня ради Кастора. Это я понял слишком поздно.

— Огюст был похож на тебя, — сказал Лорен. — У него не было инстинкта чувствовать обман; то есть он не мог распознать его в других людях.

— А что насчет тебя? — Спросил Дэмиен после тяжелого вдоха.

— У меня очень хорошо развит инстинкт чувствовать обман.

— Нет, я имел в виду…

— Я знаю, что ты имел в виду.

Дэмиен задал этот вопрос в попытке вернуть разговор к теме Лорена. Все, что угодно, лишь бы закрыть те двери. Сейчас, после ночи сережек и борделей, он подумал: почему бы не спросить его об этом? Лорен не выглядел стесненным. Очертания его тела были расслабленными и непринужденными. Его нежные губы, так часто сжатые в тонкую линию, подавляя свою чувственность, теперь не выражали ничего более опасного, чем легкую заинтересованность. Он без труда вернул взгляд Дэмиену. Но не дал ответа.

— Стесняешься? — Спросил Дэмиен.

— Если хочешь получить ответ, тебе надо задать вопрос, — ответил Лорен.

— Половина людей, участвующих в твоем походе, убеждена, что ты девственник.

— Это вопрос?

— Да.

— Мне двадцать лет, — сказал Лорен, — и я получал предложения почти все время, сколько я себя помню.

— Это ответ? — Спросил Дэмиен.

— Я не девственник, — ответил Лорен.

— Мне было интересно, — осторожно сказал Дэмиен, — хранил ли ты свою любовь для женщин.

— Нет, я… — Лорен удивился. Потом он, казалось, осознал, что его удивление выдало нечто существенное, и отвернулся, невнятно дыша; когда он снова посмотрел на Дэмиена, то на губах была насмешливая улыбка, но он ровно ответил: — Нет.

— Я сказал что-то не то? Я не имел в виду…

— Нет. Правдоподобная, безобидная и несложная теория. Именно такой я от тебя и ожидал.

— Не моя вина, что никто в твоей стране не может мыслить прямо, — сказал Дэмиен, неодобрительно нахмурив брови, готовясь защищаться.

— Я скажу тебе, почему Йокаста выбрала Кастора, — сказал Лорен.

Дэмиен посмотрел на огонь. Он посмотрел на полено, уже наполовину сгоревшее: язычки пламени лизали его по бокам и оставляли тлеющие угольки у основания.

— Он был принцем, — сказал Дэмиен. — Он был принцем, а я был просто…

Он не мог этого сделать. Мышцы в плечах напряглись так сильно, что болели. Прошлое становилось все ближе; он не хотел видеть его. Лгать значило столкнуться с правдой непонимания. Непонимания того, чем он вызвал предательство, не один раз, а дважды, от возлюбленной и от брата.

— Не поэтому. Она бы выбрала его, даже если бы в твоих венах текла королевская кровь, даже если бы в тебе текла кровь Кастора. Ты не понимаешь, как мыслит такой разум. Я понимаю. Если бы я был Йокастой и творцом королей, я бы тоже выбрал Кастора.

— Полагаю, ты получишь удовольствие, рассказав мне почему, — сказал Дэмиен. Он почувствовал, как его руки сжались в кулаки, услышал горечь в своем голосе.

— Потому что творец королей всегда выбирает слабых. Чем слабее человек, тем легче им управлять.

Дэмиен почувствовал шок изумления и посмотрел на Лорена, обнаруживая на себе его взгляд, в котором не было ненависти. Мгновение растянулось. Это было… Это было не то, что он ожидал услышать от Лорена. Пока Дэмиен смотрел на Лорена, слова проходили через него непредсказуемыми путями, и он почувствовал, что они затронули что-то острое внутри; почувствовал, как они сдвигают первую крохотную частичку, что-то спрятанное глубоко внутри и казавшееся ему недвижимым. Он сказал:

— Что заставило тебя думать, что Кастор слабый человек? Ты не знаешь его.

— Но сейчас я начинаю узнавать тебя, — ответил Лорен.