Дэмиен сидел прислонившись спиной к стене, на одеялах, которые разложил перед камином. Потрескивание огня стихло, все уже давно догорело до последних тлеющих угольков. Комната была тихой и теплом навевала дремоту. Дэмиен бодрствовал.
Лорен спал на кровати.
Дэмиен мог разглядеть его очертания даже в темноте комнаты. Просачивающийся через трещины в оконных ставнях лунный свет падал на рассыпанные по подушке светлые волосы Лорена. Лорен спал так, словно присутствие Дэмиена в комнате не имело значения, словно он не представлял угрозы большей, чем мебель.
Это было не доверие. Это была спокойная оценка намерений Дэмиена, вкупе с наглой заносчивостью его собственного мнения: у Дэмиена больше причин сохранить Лорену жизнь, чем причинить ему вред. Пока. Так было в тот раз, когда Лорен вложил ему в руку нож. Так было в тот раз, когда Лорен вызвал его во дворцовые бани и спокойно разделся. Все было просчитано. Лорен не доверял никому.
Дэмиен не понимал его. Он не понимал, почему Лорен говорил то, что говорил, как не понимал и воздействие тех слов на него. Прошлое тяжело нависало над ним. В тишине погрузившейся в ночь комнаты ничто не отвлекало, оставалось только думать, чувствовать и вспоминать.
Его брат Кастор, незаконнорожденный сын фаворитки Короля Гиперменестры, первые девять лет своей жизни воспитывался, как наследник. После бесчисленных неудачных попыток, обернувшихся выкидышами, все начали думать, что Королева Эгерия не сможет выносить ребенка. Но потом наступила беременность, забравшая жизнь Королевы, в последние часы которой родился законный наследник мужского пола.
Он вырос, восхищаясь Кастором, стараясь обогнать его, потому что восхищался им и потому что замечал растущую гордость своего отца в те моменты, когда удавалось превзойти брата.
Никандрос вытянул его из комнаты больного отца и тихо сказал: «Кастор всегда верил, что заслужил трон. Что ты забрал его у него. Он не признает вину за поражение на любом поприще, вместо этого он припишет все тому факту, что ему не предоставили его «шанс». Все, в чем он нуждается — это чтобы кто-то прошептал ему на ухо, что он должен взять его».
Он отказывался верить этому. Чему бы то ни было из этого. Он не слушал слова, сказанные против его брата. Умирающий отец подозвал Кастора к себе и сказал о своей любви к нему и к Гиперменестре, и эмоции Кастора у кровати отца при смерти казались такими же правдивыми, как и его обещание служить наследнику Дамианису.
Торвельд тогда сказал: «Я видел Кастора в скорби. Она была искренней». Он тоже так думал. Тогда.
Он вспомнил, как в первый раз распустил белокурые волосы Йокасты, как они ощущались, скользя между его пальцев, и воспоминание переплелось с легким возбуждением, которое через секунду стало потрясением, когда он осознал, что спутал длинные золотистые волосы с более короткими, вспоминая произошедшее внизу, когда Лорен подтолкнулся вперед, почти ему на колени.
Воспоминание разбилось, когда он услышал приглушенный стенами и расстоянием стук в дверь внизу.
Опасность побудила его вскочить на ноги — безотлагательность положения оттолкнула его прежние мысли прочь. Он передернул плечами, поправив рубашку и верхнюю одежду, присаживаясь на край кровати. Дэмиен мягко положил руку Лорену на плечо.
Лорен был теплым от сна в одеялах застеленной кровати. Он мгновенно проснулся от прикосновения Дэмиена, хотя на его лице не появилось явных признаков паники или удивления.
— Нам нужно идти, — сказал Дэмиен. Снизу послышались новые звуки, разбуженный хозяин гостиницы отпирал засовы входной двери заведения.
— Это входит в привычку, — сказал Лорен, поднимаясь с кровати. Пока Дэмиен открывал ставни, ведущие на балкон, Лорен натянул свою рубашку и верхнюю одежду — у него не было времени, чтобы заниматься шнуровкой, потому что Виирийская одежда была откровенно бесполезной в чрезвычайных ситуациях.
Ставни открылись в прохладный дрожащий ночной ветерок и высоту в два этажа.
Уйти будет не так просто, как получилось в борделе. Прыжок на улицу, может, и не будет смертельным, но он угрожает переломом костей. Голоса уже начали раздаваться на лестнице. Они оба посмотрели наверх. Снаружи гостиница была оштукатурена, и схватиться было не за что. Взгляд Дэмиена передвинулся в поисках пути наверх. Они увидели его одновременно: рядом с соседним балконом был участок, где штукатурка осыпалась, открывая выступающие камни, за которые можно было схватиться — явный путь на крышу.
За исключением того, что следующий балкон был на расстоянии примерно восьми футов — далеко для удобного прыжка, учитывая, что прыгать пришлось бы из положения стоя. Лорен спокойно оценивал взглядом расстояние.
— Ты сможешь? — спросил его Дэмиен.
— Возможно, — ответил Лорен.
Они оба перелезли через перила балкона. Дэмиен пошел первым. Он был выше, что давало ему преимущество, и уверен в расстоянии. Он прыгнул и удачно приземлился, схватившись за перила соседнего балкона, и на мгновение приостановился, дабы удостовериться, что постояльцы в комнате его не услышали; затем он быстро перелез через перила на балкон.
Он сделал это насколько возможно тихо. Наружные ставни балкона были закрыты, но они пропускали звуки. Дэмиен ожидал услышать храп торговца Чарльза, но вместо этого услышал приглушенные, но безошибочные звуки, говорившие о том, что Воло возвращал себе стоимость потраченных денег.
Дэмиен повернулся. Лорен терял драгоценные секунды, повторно оценивая расстояние. Внезапно Дэмиен осознал, что «возможно» не значит «смогу» и отвечая на вопрос Дэмиена, Лорен спокойно дал правдивую оценку своих возможностей. Внутри Дэмиена все перевернулось.
Лорен прыгнул; расстояние было длинным, и такие вещи как рост имели значение, как и толчок, который зависел от силы мышц.
Он приземлился плохо. Дэмиен инстинктивно ухватил его и почувствовал в руках весь вес Лорена, цеплявшегося за него. Столкновение с перилами балкона выбило воздух у него из легких. Он не сопротивлялся, когда Дэмиен подтянул и перетащил его через перила, и не стал сразу же вырываться; тяжело дыша, он просто стоял в объятиях Дэмиена. Руки Дэмиена лежали на талии Лорена; сердце колотилось в груди. Они замерли слишком поздно.
Звуки внутри комнаты прекратились.
— Я что-то слышал, — отчетливо сказал мальчик-слуга. — На балконе.
— Это ветер, — сказал Воло. — Я тебя согрею.
— Нет, там что-то есть, — настаивал мальчик. — Иди и…
Послышалось шуршание простыней и поскрипывание кровати…
На этот раз воздух вылетел из легких Дэмиена, когда Лорен сильно толкнул его. Он ударился о стену сбоку от ставен балкона. Изумление от удара было едва ли меньше, чем шок от Лорена, который прижался к нему и крепко удерживал у стены своим телом.
Они успели как раз вовремя. Ставни распахнулись, зажав их в крошечном пространстве между стеной и открытым ставнем. Они были спрятаны так же надежно, как застигнутый врасплох любовник за открытой дверью. Ни один из них не двигался. Ни один из них не дышал. Если Лорен сдвинется назад даже на полдюйма, то ударится о ставень. Чтобы этого не случилось, он так плотно прижался к Дэмиену, что Дэмиен мог чувствовать каждую складочку на его одежде, через которую передавалось и тепло тела.
— Здесь никого нет, — сказал Воло.
— Я уверен, что слышал что-то, — ответил мальчик.
Волосы Лорена щекотали Дэмиену шею. Он стойко терпел это. Воло мог бы услышать его сердцебиение. Дэмиен удивлялся, что стены здания еще не начали вторить ему.
— Может быть, просто кошка. Ты наверстаешь упущенное время, — сказал Воло.
— Ммм, хорошо, — ответил мальчик. — Возвращайся в постель.
Воло вышел с балкона. Но, конечно же, последовал последний акт этого фарса. В своем жгучем желании продолжить прерванные развлечения Воло оставил ставни открытыми, поймав их в ловушку.
Дэмиен подавил желание застонать. Все тело Лорена было вплотную прижато к его собственному, бедро к бедру, грудь к груди. Дышать было опасно. Дэмиен все больше хотел создать между их телами безопасное расстояние, с силой оттолкнуть Лорена, и не мог. Лорен, не обращая внимания, чуть сдвинулся, чтобы оглянуться, и увидел только близость открытого ставня. «Прекрати вертеться» — чуть было не сказал Дэмиен; только какая-то тонкая ниточка самосохранения предотвратила его от того, чтобы сказать это вслух. Лорен сдвинулся снова, не находя, как заметил Дэмиен, для них пути выскользнуть из укрытия, не выдав себя. И затем Лорен очень тихим и осторожным голосом сказал:
— Это… не очень хорошо.
Явное преуменьшение. Они спрятаны от Воло, но прекрасно видны с другого балкона, а их преследователи уже находились где-то внутри гостиницы. Были и другие необходимости.
Дэмиен тихо сказал:
— Посмотри наверх. Если ты сможешь вскарабкаться, то мы сможем уйти.
— Подождем, пока они начнут трахаться, — сказал Лорен еще мягче, шепотом, не слышимым дальше изгиба шеи Дэмиена. — Они отвлекутся.
Слово трахаться дошло до сознания Дэмиена, когда из комнаты послышались безошибочные стоны мальчика:
— Туда… Туда… Вставь его мне прямо туда… — и это было самое подходящее время для них, чтобы уходить…
…и дверь в комнату с грохотом распахнулась.
— Они здесь! — Крикнул незнакомый мужской голос.
Это был момент полного замешательства: возмущенный визг мальчика-слуги, крики Воло, «Эй, отпустите его!»; звуки стали понятны, когда Дэмиен догадался, что, естественно, произошло с людьми, отправленными поймать Лорена, зная его по описанию, но никогда не видев его своими глазами.
— Не лезь, старик. Это не твое дело. Это Принц Виира.
— Но… Я заплатил ему всего три медяка, — сказал Воло в недоумении.
— И, вероятно, вам следует надеть какие-нибудь штаны, — сказал мужчина, неловко добавив, — Ваше Высочество.
— Что? — переспросил мальчик.
Дэмиен почувствовал, как прижатый к нему Лорен начал трястись, и понял, что он тихо беспомощно смеялся.
Послышались шаги еще, как минимум, двух человек, вошедших в комнату и встреченных словами:
— Вот он. Мы застали его трахающимся с этим отщепенцем, и он был замаскирован под проститутку.
— Это и есть проститутка, ты, идиот! Виирийский Принц настолько целомудренный, что я сомневаюсь, что он хотя бы прикасается к себе раз в десять лет. Ты. Мы ищем двух мужчин. Один из них грубый солдат, гигантское животное. Второй блондин. Не как этот. Привлекательный.
— Внизу у господина был светловолосый питомец, — сказал Воло. — С горохом вместо мозгов, легко велся на обман. Не думаю, что он Принц.
— Я бы не назвал его светловолосым. Скорее белобрысым. И не так уж он был привлекателен, — угрюмо протянул мальчик.
Сотрясание тут же усилилось.
— Хватит красоваться собой, — прошептал Дэмиен. — Нас могут убить в любую минуту.
— Гигантское животное, — хихикнул Лорен.
— Прекрати.
В комнате раздалось:
— Проверь другие комнаты. Они где-то здесь. — Шаги удалились.
— Сможешь меня подтолкнуть? — спросил Лорен. — Пора уходить с балкона.
Дэмиен сложил ладони, и Лорен использовал их как подставку, подтолкнувшись к первому выступающему камню.
Сложенный легче, чем Дэмиен, но обладающий сильным плечевым поясом из-за постоянных тренировок с мечом, Лорен карабкался быстро и бесшумно. Дэмиен, аккуратно развернувшийся в ограниченном пространстве лицом к стене, вскоре последовал за ним.
Это был не трудный подъем, и уже через минуту он подтягивался и забирался на крышу; под ним разворачивался Нессон-Элой, над ним было небо с россыпью звезд. Он понял, что смеется, чуть задыхаясь, и увидел то же выражение на лице Лорена. Его голубые глаза искрились озорством.
— Думаю, мы в безопасности, — сказал Дэмиен. — Чудом нас не заметили.
— Но я же говорил тебе. Мне нравится сама игра, — сказал Лорен и носком ботинка намеренно подцепил расшатанную черепицу так, что она соскользнула с крыши и разбилась на улице внизу.
— Они на крыше! — раздались крики снизу.
На этот раз это была погоня. Они бежали по крышам, уклоняясь от столкновений с дымоходами. Наполовину бег по полосе с препятствиями, наполовину скачки с препятствиями. Черепица под их ногами то появлялась, то исчезала, открываясь в узкие переулки, которые приходилось перепрыгивать. Видимость была недостаточной. Уровни крыш не совпадали. Они поднялись по одной стороне ската крыши и соскользнули на другую.
Внизу их преследователи тоже бежали, но по гладким улицам без расшатанных черепиц, без угроз переломов или падения, окружая их по бокам. Лорен скинул еще одну черепицу вниз на улицу, в этот раз прицелившись. Снизу послышался предупреждающий выкрик. Когда они вновь оказались на балконе над узким переулком, Дэмиен скинул цветочный горшок. Рядом с ним Лорен снял висевшее постиранное белье и кинул его вниз; они увидели, как кто-то запутался в призрачно белых простынях и скрючился, после чего они ускорились.
Они спрыгнули с края крыши на балкон и на другую сторону переулка. Эта безостановочная погоня на фоне неба взывала ко всей натренированности Дэмиена, его рефлексам, скорости и выносливости. Лорен, легкий и проворный, не отставал. Над ними небо становилось светлее. Под ними просыпался город.
Нельзя было оставаться на крышах вечно — они рисковали переломанными конечностями, осадой или тупиком — поэтому, выиграв для себя пару минут, они использовали их, чтобы спуститься на улицу по водосточной трубе.
Когда они коснулись брусчатки, их путь был чист. Лорен, знавший город, пошел вперед, и через два поворота они попали в другой квартал. Лорен провел их в узкий арочный проход между двумя домами, и там они ненадолго остановились, чтобы перевести дыхание. Дэмиен увидел, что улица, в которую открывался проход, была одной из главных и уже заполнялась людьми. Эти серые утренние часы рассвета были одними из самых оживленных в любом городе.
Дэмиен стоял, опираясь рукой о стену, грудь поднималась и опускалась. Рядом снова тяжело дышал Лорен, лоб блестел от капелек пота.
— Сюда, — сказал Лорен, двинувшись по направлению к улице. Дэмиен поймал его за плечо и удержал.
— Подожди. Слишком заметно. Ты выделяешься при таком свете. Твои белобрысые волосы, как сигнальные огни.
Лорен безмолвно вытянул шерстяную шапку Воло из-под пояса.
И тогда Дэмиен ощутил это — первую головокружительную остроту нового чувства — и отпустил Лорена, как человек, боящийся сорваться в пропасть; и все же был беспомощен.
Он сказал:
— Мы не можем. Ты не слышал их? Они разделились.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что твоя идея вести их за собой в веселой погоне через город, чтобы они не стали преследовать твоего гонца, не сработала. Они разошлись.
— Я, — начал Лорен. Он внимательно смотрел на Дэмиена. — У тебя хороший слух.
— Ты должен идти, — сказал Дэмиен. — Я позабочусь об этом.
— Нет, — ответил Лорен.
— Если бы я хотел сбежать, — сказал Дэмиен, — я мог бы сделать это ночью. Пока ты мылся. Пока ты спал.
— Я знаю это, — сказал Лорен.
— Ты не можешь быть в двух местах одновременно, — сказал Дэмиен. — Нам нужно разделиться.
— Это слишком важно, — возразил Лорен.
— Доверься мне, — сказал Дэмиен.
Лорен долго молча смотрел на него.
— Мы подождем тебя в Нессоне до конца дня, — сказал Лорен. — После этого, догоняй.
Дэмиен кивнул и отодвинулся от стены, как только Лорен вышел на главную улицу; с верхней одежды все еще свисала незавязанная шнуровка, светлые волосы были спрятаны под грязной шерстяной шапкой. Дэмиен наблюдал за ним, пока он не исчез из виду. Потом он повернулся и пошел назад тем же путем, по которому они пришли.
Вернуться в гостиницу было несложно.
Он не боялся за Лорена. Дэмиен был вполне уверен, что двое его преследователей проведут в бесплодных поисках половину утра, спотыкаясь на пути, который безумный мозг Лорена придумает для них.
Проблема, как косвенно признал Лорен, была в том, что оставшиеся преследователи могли выйти из отряда, чтобы убить гонца Лорена. Гонца, который нес печать Принца. Гонца, который был важен настолько, что Лорен рискнул собственной безопасностью ради шанса, что он будет здесь, спустя две недели, дожидаться запоздалой встречи.
Гонца, чья борода была коротко острижена в Патрасском стиле.
Дэмиен почувствовал неумолимые механизмы планов Регента, которые во дворце только начинал ощущать. Впервые он мельком взглянул на усилия и планирование, которые потребовались, чтобы остановить его. Мысль, что Лорен с разумом змеи, как он есть, мог быть единственным, что стоит между Регентом и Акиэлосом, холодком пробежала по спине. Страна Дэмиена была уязвима, и он знал, что его собственное возвращение временно ослабит Акиэлос еще больше.
Он был осторожен, когда приближался к гостинице, но она казалась спокойной, по крайней мере, снаружи. И тогда он заметил знакомое лицо Чарльза, рано проснувшегося торговца, который направился к пристройке для разговора с конюхом.
— Мой господин! — воскликнул Чарльз, как только увидел Дэмиена. — Здесь были люди, которые разыскивали тебя.
— Они все еще здесь?
— Нет. Вся гостиница стоит на ушах. Витают слухи. Правда ли, что юноша, сопровождавший тебя, — Чарльз понизил голос, — был Принцем Виира? Замаскированным под, — голос стал еще тише, — проститутку?
— Чарльз. Что случилось с людьми, которые были здесь?
— Они ушли, а потом двое из них вернулись с расспросами. Должно быть, они узнали, что хотели, потому что они выехали отсюда. Минут пятнадцать назад.
— Они выехали? — спросил Дэмиен, и его желудок сжался.
— Они направлялись на юго-запад. Мой господин, если есть что-то что я могу сделать для моего Принца, я к твоим услугам.
На юго-запад вдоль Виирийской границы к Патрасу. Дэмиен обратился к Чарльзу:
— У тебя есть лошадь?
И так началась третья погоня за эту очень длинную ночь.
Кроме того, что сейчас было утро. После двух недель проведенных в шатре Лорена, Дэмиен точно знал узкую горную дорогу, которую выберет гонец — и как просто будет убить его на пустынном извилистом пути. Двое преследователей, по-видимому, тоже знают это и попытаются перехватить его на горной дороге.
У Чарльза была очень хорошая лошадь. Догонять наездника в погоне не сложно, если знать, как это делать: нельзя гнать во весь опор. Нужно выбрать ровный темп, который лошадь сможет поддерживать, и надеяться, что те, за кем гонишься, вымотали своих лошадей во вспышке раннего энтузиазма или же просто скачут на плохих лошадях. Будет проще, если знать лошадь, точно знать, на что она способна. У Дэмиена не было этого преимущества, но гнедой мерин торговца Чарльза звонко ударил копытом и встряхнул мускулистой шеей, подразумевая, что способен на все.
Местность стала каменистой, когда они приблизились к горам. Все более крупные выступы гранита вздымались из земли по обе стороны, словно кости пейзажа, показывающиеся через почву. Но дорога была чистой, по крайней мере, та ее часть, что располагалась ближе к городу; не было осколков гранита, которые могли бы покалечить и свалить лошадь.
Сначала ему везло. Солнце еще не было в зените, когда он перехватил двух мужчин. Ему повезло, что он выбрал верную дорогу. Ему повезло, что они не берегли своих взмыленных лошадей и что они, заметив его, вместо того, чтобы разделиться или пришпорить своих измотанных животных вперед, остановились и повернулись, готовясь к драке. Ему повезло, что у них не было луков.
Гнедой мерин Дэмиена был конем торговца, не имеющим боевой подготовки, и Дэмиен не ждал, что он понесется на острые размахивающие мечи без робости, поэтому, приближаясь, он немного свернул коня в сторону. Мужчины были головорезами, а не солдатами; они знали, как ездить на лошади, они знали, как использовать меч, но им тяжело было делать и то, и другое одновременно — снова удача. Когда Дэмиен скинул одного из них с лошади, тот не поднялся. Второй потерял свой меч, но некоторое время держался в седле. Ему хватило времени пришпорить своего коня и поскакать.
Или попытаться. Дэмиен столкнул лошадей, устроив небольшой переполох среди животных, который выдержал Дэмиен, но не выдержал мужчина. Он оторвался от седла, но, в отличии от своего друга, смог быстро вскочить на ноги и попытался спастись бегством — снова, на этот раз через холмистые поля. Кто бы ни платил им, очевидно, он платил им недостаточно, чтобы они стояли и сражались, по крайней мере, не без явного преимущества над противником.
У Дэмиен был выбор: он мог оставить все так, как есть. Все, что ему действительно нужно было сейчас сделать, так это увести лошадей подальше. К тому времени, как мужчины вернут их (если вообще смогут их вернуть), гонец будет так далеко впереди, что погоня не будет иметь никакого значения. Но он удерживал конец ниточки этой интриги, и искушение узнать, что на самом деле происходит, было слишком велико.
Поэтому он решил завершить погоню. Так как он не мог скакать по неровной каменистой поверхности, не переломав коню ноги, он соскочил с седла. Мужчина недолго пытался карабкаться среди гор, пока Дэмиен не поравнялся с ним под одним из редких корявых деревьев. Там мужчина попытался швырнуть в Дэмиена камень (от которого он увернулся) и затем, повернувшись для дальнейшего бега, подвернул лодыжку, споткнувшись о кусок гранита, и упал на землю.
Дэмиен рывком поднял его:
— Кто послал тебя?
Мужчина молчал. Его болезненная кожа покрылась белыми пятнами от страха. Дэмиен обдумывал лучший способ заставить его говорить.
Удар свернул голову мужчины на бок, и из разбитой губы потекла кровь.
— Кто послал тебя? — Повторил вопрос Дэмиен.
— Отпусти меня, — сказал мужчина. — Отпусти меня, и, возможно, ты еще успеешь спасти своего Принца.
— Его не нужно спасать от двух человек, — сказал Дэмиен, — особенно, если они такие же бестолковые, как ты и твой друг.
Мужчина сжал губы в тонкую ухмылку. Через секунду Дэмиен так сильно ударил его об дерево, что у него щелкнули зубы.
— Что тебе известно? — Спросил Дэмиен.
И тогда мужчина начал говорить, и тогда Дэмиен понял, что ему вовсе не повезло. Он снова взглянул в небо на солнце, потом огляделся по сторонам на широкую пустынную местность. От Нессона его отделяло полдня тяжелого пути верхом, и у него больше не было свежей лошади.
«Я подожду тебя до конца дня в Нессоне» — сказал тогда Лорен. Он будет слишком поздно.