Ганнибал: борьба за власть в Средиземноморье

Поход Ганнибала начинается

Ганнибал очень хорошо понимал, что, пока он будет идти в Италию, римляне могут не только нанести удар по Карфагену с Сицилии, но и развернуть операции в Испании и заставить иберийские племена откачнуться от карфагенян. Поэтому в Карфаген он послал армию в 15 000 человек; она включала в себя отряды пращников, лучников и африканскую кавалерию. Кроме того, гарнизон Карфагена был усилен 4000 новобранцев. В Испании он оставил своего брата Гасдрубала Барку, дав ему 15 000 воинов, двадцать одного слона и небольшой флот. В Карфаген он отослал в основном испанцев, лигурийцев и балеарцев, а в Испании остались воины африканского происхождения — это, по мнению Ганнибала, гарантировало лояльность и дисциплинированное поведение солдат по отношению к местному населению.

У самого Ганнибала в распоряжении было 90 000 пехотинцев, 12 000 кавалерии и много слонов. С этими силами в конце мая 218 г. до н. э. он вышел из Нового Карфагена к реке Эбро, которую перешел в июле. Он оказался в Каталонии — холмистой области, населенной воинственными племенами; их сопротивление предстояло преодолеть, прежде чем перейти через Пиренеи. Разделив армию на три части, Ганнибал вступил в борьбу с племенами Каталонии. Некоторые племена были разбиты и покорились, другие были почти полностью уничтожены. Ганнибал взял штурмом несколько городов — ценой некоторых потерь для своей армии. После этого он выделил 10 000 пеших воинов и 1000 конников для своего брата Ганнона и оставил его охранять проходы в Западных Пиренеях, по которым можно было попасть из Испании в Галлию.

Миновав Эмпорий, армия Ганнибала начала переход через Пиренеи. К этому времени, несмотря на все усилия сохранить тайну, многие наемники знали, что конечная цель похода — Италия, и были напуганы перспективой перехода через Альпы, до которых еще надо было дойти по землям многочисленных и воинственных племен. Один из отрядов численностью в 3000 человек отказался продолжать поход. Ганнибал не стал ни уговаривать, ни запугивать их — подобные меры могли оказать нежелательное воздействие на остальных воинов. Вместо этого он распустил около 7000 солдат, которым не мог полностью доверять, и продолжал поход с армией, в которой осталось 50 000 пехоты, 9000 кавалерии и 37 слонов.

Через какой проход или проходы в Восточных Пиренеях вел свое войско Ганнибал — неизвестно, но существует мнение, что это был перевал Баниул. В высшей точке он достигает 360 м над уровнем моря и находится в 37 км от Эмпории и в 33 км от Иллиберии (Эльн). Возле Иллиберии Ганнибал разбил лагерь. Галлы, обитавшие в здешних краях, знали, что Ганнибал идет в Италию. Желая избежать участи каталонских племен, по землям которых с огнем и мечом прошел Ганнибал, они объединили свои силы и сосредоточились у Рускино (Кастель-Руссиллон). Ганнибал хотел избежать столкновения и пригласил галльских вождей на переговоры; он сумел убедить галлов, что пришел к ним как друг, а не враг, и они разрешили карфагенянам беспрепятственно пройти через их землю.

Маршрут движения Ганнибала через Южную Галлию точно неизвестен. Здесь вдоль побережья во множестве встречались лагуны, топи и болота, но Ганнибал должен был держаться как можно ближе к берегу моря, чтобы обойти город Агду — колонию Массалии и союзницу Рима. Эта местность стала римской провинцией только в 121 г. до н. э., после чего Гай Домиций Агенобарб построил Домициеву дорогу; во времена же Ганнибала настоящих мощеных дорог здесь не было. Правда, есть один источник, который косвенно помогает определить, хотя и весьма приблизительно, маршрут Ганнибала. Полибий, писавший около 150 г. до н. э., приводит расстояния между некоторыми пунктами маршрута Ганнибала в греческих стадиях, округляя числа. Текст Полибия в том виде, в котором он до нас дошел, содержит предложение: «Эти расстояния были тщательно выверены римлянами исходя из того, что одна римская миля содержит 8 стадий». Таким образом, стадия была ровна 185 метрам. Но Домициева дорога была построеа уже после смерти Полибия, и Страбон, писавший в I в. до н. э., специально замечает, что расчет Полибия не совсем точен и на самом деле греческая стадия составляла 177,5 метра. Современник Страбона Артемидор, напротив, отстаивал точку зрения Полибия. Как бы то ни было, Полибий приводит следующие расстояния в стадиях (в скобках следует перевод в км исходя из того, что 1 стадия = 177,5 м): от Эбро до Эмпории 1600 стадий (285 км); от Эмпории до места, где Ганнибал перешел Рону — 1600 стадий (285 км); от места переправы через Рону до «начала восхождения» и через Альпы до долины Пьемонта 1200 стадий (213 км). Всего от Картахены (Нового Карфагена) до современного Пьемонта получается около 8 400 стадий, или 1 500 км. Правда, в другом месте своего сочинения Полибий приводит цифру 9 000 стадий, так что возникает разница в 600 стадий (106 км). Возможно, эта разница и незначительна — карты тогда были несовершенны, как и методы подсчета расстояний. Во всяком случае, цифры Полибия можно принять как приблизительные; мы вполне можем положиться на них как на достоверное свидетельство историка, жившего немногим позже описываемых событий.

Расстояние в 285 км, которыми Полибий обозначает отрезок пути Ганнибала от Эмпории до переправы через Рону, почти в точности совпадает расстоянию от Эмпории до Фурке — города па берегу Роны напротив Арля. Недалеко от этого места Рона делится на два рукава: Малая Рона впадает в Лионский залив с запада, Большая Рона несет свои воды восточнее.

Все указывает на то, что именно у современного Фурке Ганнибал переправлялся через Рону. Во-первых, Полибий пишет, что Ганнибал перешел Рону в четырех днях пути от моря, там, где река течет в едином русле. Полибий указывает, что по долине Роны Ганнибал двигался со скоростью 80 стадий (14 км) в день; от моря до Фурке как раз 56 км. Во-вторых, очевидно, что Ганнибал предпочел переправлять войско на том участке реки, где течение наименее быстрое, а значит, и глубины наименьшие, и где берега наименее круты. Всем этим условиям и соответствовала переправа у Фурке. Выше к северу Рона несет свои воды гораздо быстрее; она уже, но слишком глубока. Наконец, когда наступила эпоха составления путеводителей, все они указывали Фурке как место переправы через Рону — несомненно, по тем же самым причинам, по которым выбрал это место Ганнибал. Отметим, что Страбон, а затем «Сборник карт» Петингера и анонимный географ из Равенны в качестве переправы через Рону называют место в 17 км севернее Фурке, где при переправе Ганнибал столкнулся бы с гораздо большими трудностями — если вообще в этом месте переправа для его армии была возможна.

Одна из заслуг римлян состоит в том, что они создали в Западной Европе целую сеть дорог, многие из которых существуют и сегодня и вполне пригодны для использования. Они указывались в позднейших путеводителях, но все они имели военное назначение и строились со стратегическими целями. До римлян в Западной Европе также существовали пути, сложившиеся еще в эпоху бронзы, по которым шли караваны с грузами из самых разных стран; в Галлии многократно находили предметы греческого и этрускского происхождения. Долина же Роны была местом пересечения нескольких караванных путей. По ним не только путешествовали купцы, но и мигрировали целые народы, перемещались крупные армии. Естественно, что Ганнибал выбрал один из проторенных путей.

Ганнибал переправляется через Рону

Скорость движения армии в планах Ганнибала играла решающую роль: необходимо было перейти Альпы до наступления зимы и не утратить фактор неожиданности в Италию. Поэтому, найдя удобное место для переправы через Рону, он не терял времени. Несомненно, переправа 50 000 пехоты, 9 000 кавалерии и 37 слонов через реку шириной почти в километр представляла собой сложнейшую операцию. Кроме того, переправе войск через Рону пытались помешать. Галльское племя вольков, живущее в этом месте вышло на противоположный берег и всем своим видом галлы давали понять, что не позволят чужеземцам хозяйничать на их земле.

Путем подкупа и уговоров Ганнибал собрал у местного населения все средства, пригодные для переправы — плоты, лодки из цельных выдолбленных стволов дерева — и за два дня подготовил к переправе все войско. Галлы продолжали скапливаться на восточном берегу — и пешие, и конные. Ганнибал понимал, что нельзя допустить атаки противника на переправляющиеся войска. Поэтому он применил одну из своих тактических хитростей: послал Ганнона, сына Бомилькара, с отрядом испанцев вверх по правому берегу реки. На расстоянии 200 стадий (35 км) от места переправы, там, где остров делит Рону на два потока, Ганнон, используя подручные средства, должен был переправиться на другой берег. Наверняка за две с лишним тысячи лет река изменилась, но и сегодня на месте переправы Ганнона есть целая группа островов, а на расстоянии 35 км от Фурке находится остров Бертеласс близ Авиьньона). Как бы то ни было, река здесь делится на два рукава, и один из них несет воды Роны гораздо быстрее, чем у Фурке. Это, однако, не помешало переправе отряда Ганнона: воинов у него было не так уж много, слонов не было вообще и никто не мешал ему перебраться а другой берег. Испанцы переплыли реку, используя щиты, чтобы удержаться на воде.

Переправившись, Ганнон повернул на юг и по левому берегу Роны зашел в тыл волькам. На следующее утро дымом костра он дал сигнал Ганнибалу, который сразу же приказал начинать переправу. Это произошло на рассвете пятого дня пребывания карфагенян у Роны. Для пехоты были приготовлены плоты и лодки — долбленки; лошадей перевозили в больших лодках, либо воины, плывущие в долбленках, держали их под уздцы — по три-четыре лошади сразу; несколько крупных лодок, размещенных выше по реке, гасили скорость и силу течения.

Вольки, собравшиеся на противоположном берегу, подняли крик, потрясали копьями и стучали мечами о щиты. Неожиданно им в тыл ударил Ганнон, захватил лагерь галлов. После непродолжительного сопротивления вольки обратились в бегство. Благодаря этому маневру Ганнибал смог беспрепятственно закончить переправу через Рону. Это столкновение позволило Ганнибалу составить определенное представление о боевых качествах галлов — его будущих союзников на территории Италии.

Теперь Ганнибал мог приступить к переправе слонов. Карфагеняне построили несколько деревянных молов, протянувшихся от берега над гладью реки на 60 м. В конце каждого мола были привязаны плоты длиной около 12 м; чтобы молы не сносило течением, их привязали к деревьям, растущим на берегу. Молы и плоты были посыпаны землей, чтобы слоны думали, что продолжают ступать по земле. Сначала по молам пустили слоних, за ними шли самцы. Когда слоны оказывались на плотах, плоты отвязывали и буксировали к другому берегу. Некоторые животные начинали паниковать, переворачивали плоты и падали в воду. Но река в этом месте была неглубока, и ни один из слонов не погиб. Подняв над водой головы и хоботы, они добирались до противоположного берега. Большая часть слонов была представлена видом африканских малых лесных слонов, достигающих в холке 2,3 м. Отсюда мы можем делать вывод, что глубина реки в месте переправы не превышала 3 м. Именно такая глубина отмечена на переправе через реку Рона напротив Фурке.

Закончив переправу, Ганнибал разбил лагерь. В этот момент он получил неожиданное известие: Сципион со своей консульской армией подошел к устью Большой Роны. В свою очередь Сципион был крайне удивлен, узнав, что Ганнибал переправился через Рону. Римляне уже знали, что Ганнибал перешел Эбро, но ни о его переходе через Пиренеи, ни о дальнейших целях представления не имели. Теперь Сципион понял, что целью похода Ганнибала является Италия. Вскоре эта догадка подтвердилась. Сципион отправил на рекогносцировку отряд из 300 конников. Ганнибал выехал им навстречу в сопровождении 500 нумидийских всадников. Произошел короткий, но кровопролитный бой. Силы были неравны, и римляне готовы были отступить, но нумидийцы неожиданно прекратили бой и быстро отступили. Римляне получили возможность наблюдать лагерь Ганнибала, после чего быстро вернулись к Сципиону и доложили обо всем происшедшем. Выслушав доклад разведчиков, Сципион немедленно отдал армии приказ выступать. Он двигался по берегу Большой Роны к лагерю Ганнибала, чтобы напасть на него. Но когда достиг места переправы карфагенян через Рону, то обнаружил, что лагерь противника пуст. Еще за три дня до этого Ганнибал ушел на север через день после схватки римлян с нумидийцами. Этот факт важен с точки зрения географии событий: армия Сципиона дошла до переправы через Рону за 3 дня, преодолев около 60 км, а Ганнибал прошел то же расстояние от моря за 4 дня, причем надо учесть, что армия Сципиона состояла не из профессиональных солдат, а из гражданских лиц. Строго следуя римской традиции, римляне возвели укрепленный лагерь, окружив его рвом, хотя и остановились всего на одну ночевку.

Вскоре после переправы через Рону, к Ганнибалу прибыло посольство от галльского племени бойев во главе с вождем Магалом. Галлы предложили Ганнибалу проводников и выразили надежду, что он приложит все усилия для того, чтобы как можно скорее достичь Италии. Вместе с тем Магал считал, что Ганнибалу не стоит вступать в сражение со Сципионом на берегах Роны, т. к. это может обескровить армию карфагенян. Это мнение совпадало с точкой зрения самого Ганнибала. Первый настоящий удар он собирался нанести римлянам уже на земле Италии, где победа произведет наибольший эффект. Именно поэтому на следующий день после переправы через Рону он двинулся на север, избегая встречи с войсками Сципиона. Посольство Магала прибыло к Ганнибалу вовремя. Весть о прибытии галлов подняла моральный дух его армии, которая начала выказывать первые признаки недовольства уже пережитыми и предстоящими трудностями. Как и прежде, воинов больше всего пугала перспектива перехода через Альпы. Кроме того, они помнили, что римляне оказались достаточно сильны, чтобы победить в Первой Пунической войне. Ганнибал собрал воинов и обратился к ним с речью. Он пристыдил солдат и указал на Магала и его спутников, которые только что проделали путь из Северной Италии через Альпы в Галлию. Предки Магала перешли Альпы с женами и детьми 200 лет назад, сказал Ганнибал. Белловез через Туринский проход привел в Италию племя инсубров и основал Медиолан (Милан); за ним переход через Альпы совершил Элитовий, который привел в Италию ценоманов и заложил города Брешия и Верона. Через Альпы переходили бойи, лингоны и сеноны. Всего 20 лет назад на помощь бойям пришли через Альпы их братья из Галлии; не прошло и 7 лет с тех пор, когда гальские вожди Конколитан и Анероэст привели своих воинов в Италию, чтобы помочь цезальпинским галлам в борьбе с Римом.

Чего же, спрашивал Ганнибал, боятся его воины? В Испании под его началом они одерживали славные победы. Они взяли Сагунт и захватили невиданную по богатству добычу. Они одолели Пиренеи и, несмотря на сопротивление вольков, переправились через Рону. Они неоднократно побеждали галлов, а между тем именно галлы всего 200 лет назад захватили сам Рим. Магал со своими людьми предлагает им проводников и обещает помощь со стороны галлов, живущих в Северной Италии. Так чего же бояться, карфагеняне? С такой речью обратился Ганнибал к своим воинам, вдохнув в них решимость продолжать поход.

Вернемся теперь к Сципиону. Он был крайне удивлен, когда обнаружил, что лагерь карфагенян пуст, а сам Ганнибал со своей армией ушел в неизвестном направлении. С трудом верилось в то, что Ганнибал решится на штурм Альп и на переход по бесплодным землям, населенным многочисленными и воинственными племенами. Но приходилось признать, что именно это Ганнибал и собирается сделать. Понимая, что он не успеет перехватить Ганнибала, Сципион вернулся к устью Большой Роны, посадил свою армию на корабли и под началом своего брата Гая отправил ее в Испанию. Сам он отплыл в Италию, где возглавил армию, расположенную в Цизальпинской Галлии, приняв ее у преторов Луция Манлия и Гая Аттилия. Сципион расположил войска таким образом, чтобы встретить карфагенян на максимально удобных позициях — если, конечно, Ганнибал решится на переход через Альпы и приведет свою армию в долину По.

«Остров»

На протяжении веков вопрос о маршруте продвижения Ганнибала через Альпы представлялся неразрешимой проблемой и был покрыт мраком неизвестности. Сегодня нам ясно, что все вопросы и сама проблема были порождены грубыми ошибками, которые останутся на совести издателей, впервые в XVI в. напечатавших тексты манускриптов Полибия и Ливия. Для того чтобы разобраться с данной исторической загадкой, посмотрим, какими именно действиями людей она была порождена. Тщательный анализ средневековых и античных текстов с учетом результатов новейших исследований позволит нам точно установить точный маршрут Ганнибала после его переправы через Рону.

Трудная, на первый взгляд, проблема решается довольно просто. И Полибий, и Ливий, который практически дословно повторял своего старшего коллегу, сообщают, что после переправы через Рону Ганнибал двинулся на север вдоль левого берега реки, пока не достиг местности, которую и греки, и римляне называли «Остров». Она описана как территория, имеющая ту же форму, что и дельта Нила, т. е. форму равностороннего треугольника. Местность эта была густонаселена, плодородна, представляла собой низменность и была подвержена наводнениям. С запада она была ограничена Роной, с юго-востока — горной грядой. Таким образом, эта местность не была со всех сторон окружена водой, но известно много примеров, когда часть суши называют островом, хотя она и не окружена водой. Даже сегодня в провансальском диалекте словом «остров» обозначают территорию, подверженную наводнениям и паводкам. Историческая загадка была порождена названием второй реки, которая в манускрипте Полибия (здесь очень важно подчеркнуть, что это был именно манускрипт, т. е. рукопись) называется Скарас (Skaras), в то время как в манускрипте Ливия V Арар (Arar). Самые ранние копии этих манускриптов датируются X–XI в. в., т. е. написаны они были задолго до того, как переписчики и ученые научились тщательно и бережно относиться к текстам. По неизвестной причине название Скарас не устроило издателя XVI в. Перитти, который отпечатал «Историю» Полибия в переводе на латинский, и он спокойно заменил название реки на Арар, как это сделал и Ливий. То же самое сделал немного времени спустя и печатник Карло Зигоньо. Исаак Касобон в своем печатном издании Полибия, выпущенном на греческом языке, превратил Скарас в Арарос (Araros), очевидно полагая, что так название реки будет звучать по-гречески.

Уже в XVI–XVII вв. у некоторых людей такое обращение с текстом манускриптов вызывало недоумение. Образованные люди отмечали, что Цезарь в своих «Записках о Галльской войне» и другие древние авторы называют Араром реку Сону, которая течет с севера и впадает в Рону в окрестностях Лиона. Так, Якоб Гроновий указывал, что Сона географически не соответствует тексту манускриптов: Ливий пишет, что вторая река берет начало в Альпах, значит, это не может быть Сона, и никоим образом нельзя назвать земли между Роной и Соной, имеющими форму равностороннего треугольника. Кроме того, там нет никакой гряды.

Весьма поверхностно зная географию, издатели возражали, что есть еще одна река, которая впадает в Рону и берет начало в Альпах — Изер, значит, это и есть Скарас Полибия и Арар Ливия. По-латински Изер пишется Isara, в этом слове много общих букв с названием Arar. В своей работе по античной истории Италии Филипп Клювер заменяет название Isara именем Агаг. Ошибка была вызвана тем, что в работе над книгой он использовал манускрипт, в котором перед названием Arar стояло указательное местоимение ibi (там), а между ними по неизвестной причине значок, напоминающий букву S, в результате чего запись в манускрипте приобрела вид ibis агаг. Отбросив две первых буквы и последнюю, Клювер получил слово Isara. Но оставался еще Полибий со своим Skaras, который Касобон превратил в Araros, и Клювер добавляет к названию еще одну букву и печатает в своей книге название Isaras. Ученые потратили довольно много времени, чтобы разобраться во всей этой путанице, а исследователь Хольстен предложил свое объяснение того, каким образом несведуюшие переписчики могли неумышленно фальсифицировать манускрипты. По его мнению, все дело в неправильной переписи заглавных букв греческого алфавита, в результате чего OICARAS (=Изер) превратилось в CKORAS (=Скарас). Издателям и в голову не приходило, что они стали фальсификаторами, хотя, возьми они на себя этот труд, легко разобрались бы с вопросом сами. Силий Италик, который в своей поэме о Пунической войне использует названия местностей, рек и племен, приведенные у Ливия, называет реку Агага. Сирий был латинским поэтом, и это название подходило ему для соблюдения размера стиха.

Издателям не приходило в голову и то странное обстоятельство, что и переписчики греческого текста Полибия, и их коллеги, копировавшие латинский текст Ливия, независимо друг от друга в одних и тех же местах манускриптов приводят разные названия рек. Не задумываясь над подобными мелочами, они печатали тексты манускриптов в том виде, в каком они попадали им в руки. Ни проверить, ни уточнить географические названия они не стремились даже в тех случаях, когда не знали, о какой именно реке идет речь.

В результате почти все манускрипты Полибия и Ливия, перепечатанные за последние 300 лет, содержали указание на то, что второй рекой, ограничивающей «Остров» с юго-востока, был Изер. Большинство печатных изданий вообще не предупреждало читателей о том, что в текстах Полибия и Ливия названия реки Изер не содержится, что это просто предположение издателей XVI в. Таким образом, все исследователи, которые использовали в своей работе подобные издания, принимали грубейшую ошибку за истину.

Напомним, что Ганнибал переправился через Рону в четырех днях пути от моря, и, согласно Полибию и Ливию, 4 дня у него ушло на то, чтобы дойти до «Острова». Полибий пишет, что на этом отрезке пути скорость движения армии Ганнибала составляла примерно 14 км в день. Значит, Skaras или Агаг, должна была находиться примерно в 112 км от морского побережья. Именно на таком расстоянии от моря в Рону впадает крупная река Эг (Aygues — фр.), которая берет свое начало в предгорьях Альп. Эг впадает в Рону с северо-востока под углом 60°. Эта местность между Роной и Эгом густонаселена, плодородна, с северо-востока ограничена невысоким горным хребтом Баронни и имеет форму треугольника.

Река Эг в точности соответствует географическому описанию второй реки, ограничивающей «Остров», и, несомненно, является той рекой, которую Полибий называл Skaras, а Ливий — Arar. Есть только одно несоответствие, а именно: замечания Полибия о том, что по размерам «Остров» равен дельте Нила. Ни в одном месте по восточному берегу Роны между ней и ее притоками нет участка земли, который мог бы сравниться по размерам с дельтой Нила; очевидно, древний историк допустил ошибку, или она каким-то образом вкралась в текст.

Подтверждением того, что Эг и есть Skaras Полибия, могут служить старинные названия этой реки. В манускриптах X в. ее называют Icarus, Eguer, Egueris, в 1218 г., Ecaris в 1272, Ycaris, в 1321, Agua Igurum в 1393 и Egue в том же году. Полибиев Skaros трансформировался в Icarus и прочие в соответствии с правилами римской филологии — конечная S была отброшена, а к слову добавлены префексы i или е как, например, в случаях stella-etoile (звезда), scala-escalier (шкала), schola-ecola (школа). Интересно отметить и форму Agua Iguarum: Agua — вода, и именно от этого слова происходит название реки Augues (Эг), подобно названиям Эгебелль, Эгефо, Эгеперс, Агуес Мортес, в современном провансальском диалекте вода обозначается словом aigue.

Итак, мы можем с абсолютной уверенностью Skaras и «Остров» Полибия как плодородную территорию, ограниченную Роной, Этом и горами Баронни, расположенную недалеко от города Оранж. Нет ничего необычного в том, что одна река имела несколько имен. Часто многие реки имели понескольку названий, т. к. в древности люди их обожествляли, а имя бога всегда было табу, и вместо него использовали имена-заменители. Было установлено, что среди прочих наименований реки Эг фигурировало название Araus, очень похожее на древнее название города Оранжа — Arausio, расположенного рядом с рекой. Один из вариантов этого названия — Arauris, возможно, отсюда и появился Arar Ливия.

Доказать абсурдность утверждения, что Skaras, или Arar — это Изер, можно многими способами. Территория, заключенная между Роной и Изером, не треугольная по форме, не ограничена горной грядой и не является низменностью; она не подвержена наводнениям; почва здесь каменистая и неплодородная, население даже в наши дни немногочисленно. Расчет расстояний также указывает на то, что Изер не может быть Skaras. Изер впадает в Рону в 200 км от моря, и чтобы дойти до него, Ганнибалу надо было проходить за день не 14, а 25 км. Большая армия с обозом, тяжелой пехотой и слонами не могла двигаться с такой скоростью. Вдобавок ко всему даже если бы Ганнибал дошел до Изера, то не смог бы переправить армию у Понн-Сент-Эспри — здесь слишком быстрое течение и большие глубины. От Эмпории до этого места гораздо больше 1 600 стадий (285 км), названных Полибием.

Ганнибал достигает «Острова»

В связи с четырехдневным переходом Ганнибала от Роны до «Острова» следует остановиться на двух интересных фактах. Армия Ганнибала должна была проходить в окрестностях современного поселка Мелен, примерно в 7 км южнее места впадения реки Дюранс в Рону. В Мелене в 1777 году Барталамей Делэн раскопал скелет слона и рядом с ним — медный медальон. Вначале думали, что это останки человека-гиганта и даже прикинули его рост — 4 метра. Но затем коренные зубы, извлеченные из черепа, показали Клоду-Франсуа Ашару, и он определил, что найден скелет именно слона. В 1788 году Ашар описал находку во втором томе своего труда «Историческое описание Прованса». Делэн приобщил находку к своему собранию древностей, но скелет слона сберечь не удалось — он почти полностью разрушился, когда кости извлекли из земли. Однако в 1824 году граф де Вильнев в своем «Статистическом описании департамента Буш-дю-Рон» писал, что вдова Делэна все еще хранит один из коренных зубов и что М. Тулузен видел часть бедренной кости найденного скелета слона на ферме возле Сент-Этьен-дю-Грэ. Граф де Вильнев высказывал предположение, что, по всей вероятности, найденный скелет — все, что осталось от одного из слонов Ганнибала.

Позже Теодор Андреас Кук в книге «Старый Прованс» коснулся истории с этим слоном и называет его африканским. Если бы Клод-Франсуа Ашар описал виденные им коренные зубы, то можно было бы рассуждать на тему о том, относился этот слон к данной разновидности или нет. Но Ашар никакого описания не оставил, и поэтому речь идет всего лишь об ассоциациях: Ганнибал был африканцем, следовательно, и найденный скелет принадлежал слону африканской разновидности. Но даже если и так, то это не означает, что слон этот был в составе армии Ганнибала, потому что через сто лет после Ганнибала римляне, занявшие Прованс, использовали здесь слонов. В 121 г. до н. э. Прованс с другими землями в округе вошел в состав провинции Нарбоннская Галлия, и ее наместник Гай Домиций Агенобарб разъезжал на слоне, демонстрируя местным жителям штандарт новой провинции. Африка к тому времени уже много лет была провинцией Рима.

Окажись найденный скелет останками индийского слона, и это еще не доказывало бы его принадлежность к армии Ганнибала. Единственным надежным свидетельством мог бы служить найденный медный медальон, но он был утерян. Наличие медальона говорит об одном: скелет принадлежал не мамонту или другой разновидности диких слонов, останки которых довольно часто находят в отложениях по берегам рек, а именно прирученному слону, который после его гибели был похоронен.

Еще одно замечание касается реки Дюранс. В наши дни она впадает в Рону единым потоком южнее Авиньона. Как доказал Эрнест Дежарден, две тысячи лет назад картина была иная: Дюранс тек к Роне еще тремя рукавами.

Первый из них отходил от основного русла Дюрана возле Маллемора, устремлялся на юг и у Сало-де-Прованс делился на два потока: один тек до Этан де Берр и впадал прямо в море, другой бежал на запад по каменистой равнине Ла Кро и терялся в топях и озерах возле города Арль; воды его в конечном счете стекали в Большую Рону южнее этого населенного пункта. Ганнибалу, который перешел Рону у Фурке, т. е. в районе Арля, не пришлось форсировать эти потоки; Сципиону повезло меньше — по пути на юг к лагерю Ганнибала ему пришлось переходить рукав Дюранса, текущий по равнине Ла Кро. Позже римляне направили русло этого потока в канал Барбегаль; он существует и сегодня, но давно пересох.

Второй рукав Дюранса проходил мимо города Оргон и также нес воды в болотистые низины возле Арля. Римляне построили канал и для него; он известен как Старый Дюранс. Третий рукав был самым полноводным. Он отходил от Дюраса между Шаторенаром и Рогноном, протекал по долине, в которой расположен Мелен и также вливался в болота у Арля. В средние века этот рукав называли рекой Дюрансоль; она пересохла к 1636 году.

Таким образом, со времен Ганнибала эти три рукава заросли тиной и пересохли. Все воды Дюранса текут теперь по единому руслу, которое стало значительно шире в месте впадения в Рону. Если Ганнибалу и пришлось преодолевать какой-то из протоков, то вряд ли это вызвало большие трудности: в этой местности он был в сентябре, когда уровень воды в окрестных реках невысок.

Когда Ганнибал пришел на «Остров», то обнаружил, что местное население вовлечено в настоящую гражданскую войну: два брата из правящей фамилии боролись за власть. Старший, которого звали Бранк, был вождем и в борьбе с младшим, которого поддерживала знатная молодежь, отстаивал свое право править народом. Когда появился Ганнибал, обе стороны обратились к нему с просьбой быть судьей и разрешить их спор. Ганнибал разобрал притязания каждого из братьев, узнал мнение совета племени и решил, что власть должна остаться у Бранка. Младший брат был изгнан, а Бранк, исполненный чувства благодарности, не только снабдил карфагенскую армию теплой одеждой и обувью, необходимой для перехода через Альпы, пшеницей и другой провизией, но и выделил из своих воинов отряд, который прикрывал тылы армии Ганнибала на следующем отрезке пути — идти пришлось через земли воинственного галльского племени аллоброгов. Заново экипированная армия Ганнибала была готова начать восхождение на Альпы. Маршрут перехода карфагенян через эти горы мы восстановим с помощью древних греков.

Маршрут Ганнибала

Если бы не археологические находки, мы не имели бы подтверждений того, что Ганнибал когда-либо существовал, — за исключением текстов древних авторов, что делает изучение этих текстов и их внимательный анализ особенно важным. К археологическим находкам относятся могилы, оружие, остатки погребальных костров, открытые на месте битвы у Тразименского озера, а также надпись на латинском языке из Брундизия, в которой упоминается имя Ганнибала. О существовании надписи на греческом и пуническом языках, которую Ганнибал оставил в храме Геры Лицинии, нам известно только со слов Полибия, который, правда, видел ее своими собственными глазами.

Классические тексты довольно многочисленны, и хотя самые ранние из них были составлены через шестьдесят лет после описываемых событий и все они содержат различные точки зрения, удивительно, что в описании главного они не расходятся. Наиболее ценными являются тексты Полибия, потому что в 160 г. до н. э. он сам прошел по маршруту Ганнибала. Полибий родился в Греции в Аркадии в 202 г. до н. э. и почти двадцать лет был современником Ганнибала; он сам был воином и командовал конницей в Греции; именно он нес урну с прахом Филопемена, последнего великого полководца классической Греции. В 168 г. до н. э. Полибий приехал в Рим в качестве заложника и жил в доме Эмилия Павла, сына того консула, который сражался и пал в битве при Каннах. Полибий был также домашним учителем Сципиона Эмилиана, который в 146 г. до н. э. захватил Карфаген и завершил Третью Пуническую войну; Полибий лично присутствовал при разрушении Карфагена. Он имел отличную возможность встретиться с теми, кто воевал против Ганнибала. Написанная сжатым, но ясным и четким слогом, его «История» является основным источником наших знаний о Ганнибаловой войне, и, в частности, о его переходе через Альпы.

Единственный упрек, который может быть обращен к Полибию, это упрек в излишней лаконичности и в недостаточном внимании к географическим названиям и наименованиям народов. Однако недостаток информации восполнил своим трудом Тит Ливий, родившийся в Патавии (Падуя) в 59 г. до н. э. Во время написания своей «Истории Рима» и освещения войны против Ганнибала он целиком полагался на Полибия. Ливий расширил текст Полибия за счет привлечения дополнительной информации, ценной не столько по своему объему, сколько по количеству деталей, которые в ней содержатся. Земляк Ливия, Силий Италик, родившийся в 25 г. до н. э. и написавший поэму о Пунических войнах, использовал текст книги Ливия и взял из нее названия местностей и имена действующих лиц в том виде, в каком их приводит Ливий.

Некоторые сведения о переходе Ганнибала через Альпы мы получили от авторов, чьи работы дошли до нас лишь в виде фрагментов, использованных позднейшими писателями. Марк Теренций Варрон (родился в 116 г. до н. э. в стране сабинян), которого писатель Квинтилиан называл «самым образованным из римлян», оставил список проходов в Альпах с указанием, какими именно из них пользовался Ганнибал. Список этот дошел до нас потому, что Сервий Марий Гонорат, писавший около 400 г., включил его в комментарий к «Энеиде» Вергилия. Варрон родился через несколько лет после смерти Полибия; Цезарь назначил его заведующим публичной библиотекой в Риме, а поэтому его точка зрения вполне авторитетна. Еще один список альпийских перевалов с обозначением тех, через которые шел Ганнибал, составил в I в. до н. э. Страбон.

В 54 г. до н. э. из Александрии в Рим приехал Тимаген, просивший защиты у Августа. Его работы не дошли до нас, за исключением короткого очерка о переходе Ганнибала через Альпы. Его сохранил для нас Аммиан Марцеллин из Антиохии, который в 390 г. начал писать продолжение «Истории» Тацита. Тема перехода Ганнибала через Альпы была затронута многими римскими авторами; о нем писали Корнелий Непот (I в. до н. э.), Трог Помпей (I в. н. э.), Юстин и Аппиан (И в. н. э.), Европий (IV в. н. э.). Мы называем только крупнейших из историков античности, оставивших наиболее заметный след в науке. И, конечно, мы не можем обойти молчанием великолепное описание событий и исторических фактов, связанных с Ганнибалом, созданное Плутархом.

Отметим, что все названные нами источники принадлежат либо римским историкам, либо романизированным авторам греческого происхождения. Ни один карфагенский источник не дошел до нашего времени, хотя мы знаем, что таковые существовали: согласно сообщению Корнелия Непота, Зосил, который учил Ганнибала греческому языку, позже написал его биографию. Необходимо упомянуть и Силена, который сопровождал Ганнибала во время похода в Италию и чьи записки, по свидетельству Цицерона, были переведены на латинский Луцием Целием Антипатром. Записи карфагенских историков Ганнибала читал и Полибий, что было доказано рядом исследователей.

В большей части вопросов Полибий и Ливий обнаруживают единство взглядов, но расходятся в следующем: Полибий пишет, что первое сражение Ганнибала на пути к Альпам произошло сразу после выхода из долины Роны; Ливий указывает, что первый бой состоялся гораздо позже, уже после того, как Ганнибал переправился через Дюранс. Исходя из топографических деталей и расчета расстояний и времени движения армии Ганнибала мы должны признать, что Ливий ошибся. Описание сражения, приведенное в данной книге, основано на свидетельстве Полибия и деталях, взятых из произведений других античных авторов.

Куда направился Ганнибал с территории «Острова»? Полибий, пишет, что от места переправы через Рону и до начала «восхождения на Альпы» Ганнибал прошел 1 400 стадий (248 км). Из них 800 стадий Ганнибал прошел «вдоль реки», но Полибий не указывает, о какой реке идет речь и какой именно отрезок из пути в 1 400 стадий Ганнибал прошел вдоль нее. Часть пути Ганнибал, по словам Полибия, шел «у самой воды» — значит, дорога была ограничена скалами. Место, которое Полибий называет «началом подъема в Альпы», является, конечно, одним из проходов, по которому Ганнибал проник в Альпийскую горную систему; именно в этом месте он принял свой первый бой в Альпах. Здесь мы вплотную подходим к важному вопросу о географии юго-восточной Галлии, а именно той местности, которая находится между долиной Роны и Альпами, разделяющими Галлию и Италию. Альпы здесь образуют пояс шириной в 200 км; высота их от долины Роны нарастает. Пройти с запада на восток через горную систему Альп можно по долинам рек. На юге это долина Дюранса, на севере — долина Изера. Между долинами этих рек движение возможно по нескольким проходам, которые ведут из долины Роны в долины притоков, впадающих в Изер и Дюранс.

Ясно, что Ганнибал не пошел вдоль Дюранса — перейдя Рону, он двинулся вверх по ее левому берегу по направлению к «Острову». Но он не дошел и до долины Изера и повернул к Альпам в каком-то другом месте, значительно южнее места владения Изера в Рону.

Проблема заключается в том, чтобы определить где же находится этот проход, ведущий из долины Роны на восток и расположенный севернее Дюранса и южнее Изера. Это может быть перевал, ведущий в долины Увеза, Эга или Дромы, но он должен соответствовать одному условию — находится в 1400 стадиях (248 км) от места переправы через Рону у Фурке. К счастью, античные тексты содержат еще одно ценное указание.

Ливий пишет, что когда Ганнибал отправился с «Острова», он не пошел сразу к Альпам (хотя от Оранжа по долине реки Эг можно было дойти до перевала Палю, а по нему добраться до города Серра, возле которого река Беш впадает в Дюранс в его среднем течении); вместо этого он повернул налево и прошел по территории Трикастини, Воконтии, вступил на территорию Трикории и вновь оказался у Дюранса. Ливию вторит Силий Италий, который также упоминает о землях Трикастини и Воконтии, по которым шел Ганнибал; Тимаген сообщает, что карфагеняне прошли области Трикастини, Воконтии и направились к теснинам Трикории. На самом деле данные названия обозначают не географические области, а являются наименованиями племен; исследователям удалось точно определить места их расселения.

Огюст Лоньон установил, что когда в 121 г. до н. э. римляне захватили Прованс и Галлию, они позволили галльским и лигурийским племенам сохранить их племенную организацию, которую органично вписали в свою административную систему. Каждое племя продолжало жить на своей территории, межплеменные границы сохранялись. Через несколько веков, когда в Галлию пришла христианская церковь, эти границы превратились в разграничительные линии между округами, которые были подчинены епископам. Таким образом, границы епископств совпадали с границами обитания отдельных племен, живших здесь задолго до возникновения христианства.

Территория Трикастини стала округом Сен-Поль-Трез-Шато. Он находился к северо-западу от Эга; его западная граница тянулась вдоль левого берега Роны почти до Монтелимара, а восточная часть включала в себя город Гриньян.

Территория Воконтии была разделена на два округа — Дью Воконтиорум и Вэзон-ла-Ромен. Эта территория лежит к востоку от Трикастини и занимает почти всю долину реки Дромы, на востоке включая в себя исток и верхнее течение реки Беш, которая является притоком Дюранса. Из долины Дромы в долину реки Беш ведут два прохода — Гримон и Кабр; первый из них расположен ближе к северной границе территории Воконти, второй находится южнее.

Территория Трикории совпадает с границами округа Гап, расположенного на плодородных землях по среднему течению Дюранса (очень важное обстоятельство). В VI в. епископ Гапа просил епископа Вэзона вернуть в состав его округа небольшую долину Сен-Жалль, потому что она входила в состав территории Трикории и, следовательно, должна была находится в ведении епископа Гапа.

Что касается мест обитания других племен, которые имеют отношение к нашему повествованию, то аллоброги занимали земли к северу от Изера и к востоку и югу от Роны и простиралась до Женевского озера. Позднее эта область стала округом с центром в городе Вьен. Племя каваров, давшее имя городу Кавайону, жило между Дюрансом и Эгом в области, центром которой сейчас является Авиньон. Сегаллоны жили к югу от Изера и к северу от Дромы (округ Баланс).

Подобный подход Лоньона, отождествляющий границы племен с границами епископских округов, вполне правомерен и основан на той посылке, что со времен Ганнибала и до включения Галлии в состав Римской державы, а это промежуток примерно в 100 лет, крупных миграций племен в этом регионе не было и они продолжали занимать свои племенные территории. После прихода римлян пытались мигрировать племена арвернов, гельветов, тевтонов и аллоброгов, но все они были водворены на прежние места обитания силой римского оружия. В течение II в. до н. э. племена, обитавшие в юго-восточной Галлии, оставались в основном на своих племенных землях.

Правомерность метода определения районов проживания племен путем наложения на них границ округов подтверждается и сведениями древних историков и географов, хотя их сообщения иногда довольно смутны и неопределенны. Страбон пишет, что территория Воконтии находится «выше» земли каваров, а Трикории — «выше» Воконтий. Имея в виду, вероятно, степень их удаленности от Средиземного моря: ближе всего к морю, в низменности, земля каваров. Далее на возвышенности — Воконтии, еще дальше от моря — Трикории. Клавдий Птолемей указывает, что район Трикастини лежит южнее земель аллоброгов, восточнее сегаллонов и севернее Воконтий. Это описание в общем соответствует действительности.

Вернемся к Ливию, Силию Италику и Тимагену.

Отправившись с «Острова», Ганнибал не пошел прямиком на Италию, но повернул на северо-запад, прошел через Трикастини и Воконтин в Трикории и оказался в долине Дюранса. Так как Трикастини и Воконтии лежат к северу от «Острова» и южнее Изера, и Ганнибал прошел их, двигаясь на север от «Острова», то, стало быть, «Остров» располагался к югу от Изера и Изер не мог быть «Скарасом» — доказательство вполне очевидное.

Напомним, что с северо-востока «Остров» был ограничен горами Баронни, скалистые отроги которых смыкались с берегом Роны, оставляя между скалами и рекой только один узкий проход Донзер. Если воины Ганнибала двигались этим путем, — то одной ногой они шли по колено в воде. Конечно, это преувеличение, но Полибий писал, что часть дороги проходила «у самой воды».

Если от места переправы через Рону отмерить вдоль ее левого берега 248 км, о которых говорил Полибий, то мы окажемся у западных границ территории Воконтии, где-то в этом районе и должен находиться пункт, в котором Ганнибал повернул на восток, достиг Трикории и затем, пройдя по Альпам 1 200 стадий (213 км), добрался до равнины Пьемонта, расположенного у восточных склонов Альпийских гор. Этот пункт — место впадения реки Дромы в Рону; именно здесь Ганнибал повернул на восток и двинулся вдоль левого берега долиной Дромы, у истоков которой, как уже говорилось, находятся два горных прохода — Кабр и Гримон. Оба они расположены в 213 км от места переправы через Рону. Остается определить, по какому из них прошла армия карфагенян. Луций Целий Антипатр пишет, что, по сообщению Селена, который сопровождал Ганнибала в походе, войско двинулось «через проход Кремонис». Селен — единственный из древних авторов, упоминающий это название, но это не дает нам права не доверять данному свидетельству. Неизвестно почему, но Ливий принимал за Кремонис перевал, который сегодня называется Малым Сен-Бернаром и находится на самой границе между Францией и Италией. Однако он привел бы Ганнибала не к Турину, куда, как известно, он вышел, а гораздо севернее, на земли племени салассиев. Кремонис — старое название проходя Гримон, и это наименование мы встречаем в старинных манускриптах, например, в географическом атласе, который был составлен в аббатстве Дурбон. Ливий ошибался, принимая Кремонис за Малый Сен-Бернар; Силий Италик повторил за ним эту ошибку. Некоторые исследователи отождествляли Кремонис с Мон-Крамоном, но такое предположение не стоит того, чтобы тратить время на его обсуждение.

Как мы увидим из дальнейшего повествования, проход Гримон отвечает всем условиям, описанным Полибием, и может быть принят за пункт, откуда Ганнибал начал восхождение в Альпы и где состоялся первый бой карфагенян на пути в Италию.

Первое сражение в Альпах

Полибий в своих записках отслеживает события каждого дня перехода Ганнибала через Альпы (весь переход занял пятнадцать дней). Рассказ его краток, но содержателен. От Гримона до Пьемонта Ганнибал прошел 1 200 стадий, или 213 км. События первых трех дней, а именно первое сражение Ганнибала в Альпах и захват вражеского города, изложены в этой главе.

За десять дней Ганнибал прошел вдоль Дромы 800 стадий (142 км), проник в предгорья Альп и встретился с первой опасностью. Пока он шел долиной Роны, аллоброги держались на расстоянии — их сдерживал отряд, который дал Ганнибалу Бранк. Здесь уместно отметить, что заявление Ливия о том, что именно аллоброги населяли «Остров», не соответствует действительности. Когда карфагеняне достигли предгорий Альп, отряд, данный Бранком, отправился домой; воины Ганнибала остались предоставленными себе в незнакомой и труднопроходимой местности. Аллоброги собрали достаточное количество воинов и заняли перевал, по которому собирались пройти карфагеняне.

Узнав, что враг занял на перевале командные высоты, Ганнибал приказал разбить лагерь и послал отряд галлов на разведку. Он хотел точно знать, где находятся враги и каковы их намерения. Галлы выполнили задание и сообщили Ганнибалу, что противник укрепился на перевале и сторожит его в течение дня, но ночью вражеские воины уходят в расположенный по соседству город. Обдумав Ситуацию, Ганнибал составил план действий. Он перенес свой лагерь как можно ближе к противнику, огородив его земляными укреплениями. На ночь большая часть его воинов осталась в лагере; они разожгли множество костров, а сам он с лучшими отрядами двинулся вперед и занял высоты, которые днем занимал противник.

На рассвете враги обнаружили воинов Ганнибала на своих позициях и сначала решили отказаться от мысли о нападении на его войска. Но затем, увидев вереницу лошадей и мулов, нагруженных припасами и медленно бредущих по проходу, они напали на карфагенян, сопровождавших вьючных животных. Нападение было неожиданным и произведено с разных сторон: охрана обоза понесла большие потери. Противник истребил массу вьючных животных, многие из которых погибли, срываясь со склонов. Внезапное нападение породило панику. Сам проход был довольно узким и с одной стороны ограничен глубоким провалом, в котором гибли и лошади, и люди.

Часть раненых лошадей и мулов, обезумевших от боли, повернула назад и внесла хаос в колонну, двигавшуюся по проходу; другие животные, обагренные кровью, понеслись вперед и врезались в ряды наступающих аллоброгов. Ганнибал, наблюдавший за всеми этими событиями, понимал, что в случае потери провианта он рискует потерять и ту часть армии, которая у него осталась. Поэтому, увлекая за собой воинов, он ринулся спасать колонну, которая двигалась среди теснин. Его воины, занявшие ночью высоты, господствовавшие над местностью, обрушились на врага сверху и причинили ему немалые потери. Сами карфагеняне потеряли многих в результате той неразберихи, которая царила в охваченном боем ущелье.

Аллоброги, уцелевшие в этом побоище, обратились в бегство; поле боя осталось за Ганнибалом. Лошади и мулы с поклажей продолжили путь через перевал. Ганнибал, преодолев его, захватил город, в котором его противники укрывались на ночь. Он был расположен на другой стороне перевала; враг бежал из него, и карфагеняне захватили в городе большое количество вьючных животных, массу скота, предназначенного на убой, и много пшеницы. Теперь вся армия была обеспечена провиантом на 2–3 дня. Что еще более важно, своей победой Ганнибал навел такой страх на местные племена, что больше никто не помышлял о нападении на его войско. Ганнибал остановился лагерем у захваченного города и провел здесь целые сутки.

Таким образом, на первые три дня перехода по Альпам приходятся следующие события: в первый день карфагеняне подошли к проходу Гримон и ночью заняли его командные высоты; на второй день состоялось сражение — противник был разбит, а его город захвачен; на третий день приходится отдых в захваченном городе. Хотя Полибий весьма скуп на детали, мы можем из его рассказа сделать важные выводы: первое сражение имело место во время перехода через Гримон; город, который позже захватил Ганнибал, имел для его противников важное значение и был расположен относительно далеко от места боя — по другую сторону горного перевала, которым шли карфагеняне. Кроме того, Полибий сообщает нам важную уточняющую информацию: в своем начале проход представлял ущелье и дорога, шла между скалами с одной стороны и глубоким провалом — с другой; на скалах можно было разместить вооруженные отряды, которые могли спуститься вниз и нанести неожиданный удар противнику. Далее к востоку ущелье переходило в крутые склоны, поросшие травой; там и развернулось преследование аллоброгов Ганнибалом.

И в наши мы можем видеть, что проход Гримон полностью соответствует описанию Полибия. Если двигаться по нему из долины Дромы, то сначала мы попадем в узкое ущелье Де Газ; именно здесь аллоброги напали на караван с провиантом; немного дальше ущелье переходит в лощину с относительно пологими, поросшими травой склонами, по которым могла маневрировать легкая пехота Ганнибала.

Описание захваченного города также позволяет сделать некоторые выводы. Город, в котором Ганнибал смог захватить провиант и фураж для всей армии на целых три дня, не мог быть расположен высоко в горах и, несомненно, находился в какой-то плодородной долине. Пройдя через Гримон, Ганнибал попал в долину реки Беш, которая является притоком Дюранса и в своем среднем течении орошает обширный плодородный регион с центром в городе Гап; здесь выращивались оливковые деревья — деталь, имеющая важное значение. Вряд ли возможно определить, какой именно город захватил Ганнибал; мы можем лишь отметить, что рядом с местом, где Беш впадает в Дюранс, в галло-римские времена располагался важный город Монс Селевкус, который сегодня называется Ла-Батье-Монсалеон. Он находится в 30 км от прохода Гримон. Нельзя утверждать, что Ганнибал захватил именно этот город, но интересен сам факт существования в ту эпоху достаточно крупного и богатого города, возникшего благодаря плодородию прилегающей к нему территории в столь труднодоступном месте. Кстати, Ла-Батье-Монсалеон находится в двух днях пути (если считать по выкладкам Полибия) от прохода Гримон — их разделяют 30 км, и Ганнибал, принявший бой в проходе, через день должен был оказаться в том месте, где расположен этот город. Дав воинам на отдых один день и одну ночь, Ганнибал повел их на восток — все дальше в Альпы.

Дюранс

Оставив захваченный город, карфагеняне, по сообщению Полибия, в течение трех дней шли без всяких неприятностей, а на четвертый вновь повстречались с опасностью. Если считать от начала перехода через Альпы (т. е. от вступления войска Ганнибала в проход Гримон), то описываемые ниже события приходятся на четвертый, пятый, шестой и седьмой дни из тех пятнадцати, которые потребовались Ганнибалу для того, чтобы перевалить через Альпийские горы.

В соответствующем месте «Истории» Ливия дополнительно сообщается, что, вступив в Трикории (бассейн Беша в районе Гапа), Ганнибал шел по открытой, равнинной местности и не встречал препятствий, пока не дошел до реки, именуемой Дрюенция (Дюранс). Эта альпийская река была особенно трудна для форсирования; она не являлась судоходной, хотя и несла массы воды. Берега ее обрывисты, и течет она по многим руслам, которые не постоянны, но временами меняются, поэтому и постоянных бродов она не имеет. Переправа затрудняется и тем, что бурные воды реки несут грязь и камни, переворачивая порой валуны, виднеющиеся то здесь, то там из воды. Кроме того, в момент, когда Ганнибал подошел к Дюрансу, он разлился из-за дождей, и это еще более осложнило переправу.

Все эти подробности, сообщенные Ливием, согласуются и с описанием переправы, оставленным Тимагеном; едины эти авторы и в сообщении о том, что Ганнибал прошел по области Трикории в среднем течении Дюранса. За месяц до этого Ганнибал уже переходил Дюранс в том месте, где он впадает в Рону, у Авиньона; теперь он форсировал реку в ее среднем течении. Важно учитывать время года, в которое карфагеняне переправлялись через Дюранс, и особенности рек в этой части Галлии в данный период.

Даты передвижений Ганнибала по маршруту его похода можно рассчитать следующим образом. И Полибий, и Ливий сообщают, что когда Ганнибал достиг проходов через главный альпийский хребет — а произошло это примерно через неделю после переправы через Дюранс в его среднем течении — на небе было хорошо видно созвездие Плеяд. Это был период, когда Плеяды четко видны на западе небосклона во время восхода Солнца на востоке; таким образом, дата может быть определена астрономическим путем. Этим вопросом занялся сэр Теренс Моррисон-Скотт. Учитывая преломление световых лучей в солнечной атмосфере, координаты места и положение созвездий на небосклоне, он установил, что для наблюдателя, находящегося на 45° северной широты (а она проходит почти точно по главному хребту Альп, разделяющему Галлию и Италию), Плеяды особенно четко видны 8 декабря. Но данное заключение ученого было верным только для 1954 года, когда он исследовал этот вопрос; ведь с 218 г. до н. э. до 1954 г. н. э. прошло 2 172 года, и за этот период звездное небо совершило часть поворота относительно полюса. Проведя дополнительные расчеты и внеся коррективы, ученый пришел к выводу, что в 218 г. до н. э. наилучшая видимость Плеяд на западе небо в момент восхода Солнца на востоке была в данной географической точке 7 ноября. В античные времена этот день имел особое значение: он считался началом зимы и от него отсчитывали сроки различных сельскохозяйственных работ.

Если принять 7 ноября за дату перехода Ганнибала через главный хребет Альп, то можно сделать вывод, что через Дюранс он переправлялся в самом конце октября. Здесь точность даты важна потому, что она позволяет получить дополнительные доказательства того, что Ганнибал переходил именно Дюранс, а не какую-то другую реку. Как уже говорилось, от Альп к Роне текут только две реки — Изер и Дюранс, и Ганнибал мог дойти до главного альпийского хребта только по долинам одной из них. Эти реки отличаются по степени полноводности в разные времена года. Изер в основном питают ледники и снежные поля, которые активно тают в летние месяцы, с апреля по август; в этот период Изер достигает пика полноводности. С сентября по март — осенью и зимой — его полноводность минимальна, так как выпадающие дожди и снега удерживаются ледниками и снежными полями до наступления весны. Наименьший уровень воды в Изере наблюдается именно в октябре, и переправа через него не вызвала бы у Ганнибала никаких трудностей.

Дюранс питается ледниками лишь отчасти, т. к. расположен значительно южнее Изера. Ледники и снежные поля в его верховьях невелики и тают раньше. В результате Дюранс достигает пика полноводности два раза в год: в апреле — июле, когда происходит таяние льдов и снегов, и в октябре — декабре, когда идут дожди и лишь незначительная часть влаги удерживается ледниками, а большая попадает в ручьи, питающие Дюранс. В конце октября, таким образом, Дюранс наиболее полноводен. Ливий и Тимаген говорят о трудной переправе, следовательно, Ганнибал переходил именно Дюранс.

Перейдем к вопросу о горных проходах. Страбон приводит следующий список проходов в Альпах, соединяющих Галлию и Италию:

1) проход через земли лигуров;

2) проход, ведущий к Тауринии (Турину), которым шел Ганнибал;

3) проход через земли салассиев;

4) проход через территорию раециев.

Заметно, что список составлен в географическом порядке — с юга на север. Первый из проходов — не что иное, как древний торговый путь, пролегающий вдоль побережья Средиземного моря у подножий Приморских Альп и ведущий в Геную; третий — это перевал Малый Сен-Бернар, ведущий в долину Дора-Бальтея, где жило племя салассиев; четвертый, вероятно, Большой Сен-Бернар, потому что собственно Раэция находится на востоке Швейцарии, но римляне включали район, где расположен проход Большой Сен-Бернар, в состав своей провинции Раэция (Rhaetia). Второй проход должен находиться где-то севернее первого, но южнее Малого Сен-Бернара. Имеется только одно указание: он ведет к Тауринии (Турину), и это позволяет предположить, что ведет он из бассейна Дюранса. Слова о пути «которым шел Ганнибал» встречаются не во всех манускриптах и могут быть позднейшей вставкой в текст Страбона, однако и Марк Теренций Варрон, который дополнял и подтверждал сообщения Полибия, составил список проходов в Альпах в следующем виде:

1) вдоль моря через Лигурию;

2) которым шел Ганнибал;

3) которым шел в Испанию Помпей;

4) которым шел Гасдрубал;

5) через Грайанские Альпы.

Здесь первый из проходов — путь вдоль Средиземного моря, пятый — через перевал Малый Сен-Бернар, третий — через перевал Мон-Женевр, что можно определить по дополнительным сведениям у Аппиана и Страбона: они пишут, что перевал, по которому шел Помпей, находится недалеко от истоков Дюранса (впадающего в Рону) и Дора-Рипарии (впадающей в По); сам Помпей в своем письме сенату, которое приводит Саллюстий, сообщает, что прошел не тем перевалом, по которому двигался Ганнибал, а более удобным; четвертый, предположительно, проход Мон-Сени — наиболее удобный между Малым Сен-Бернаром на севере и Мон-Женевром на юге. Остается проход, который Баррон назвал вторым; он должен находиться несколько южнее перевала Мон-Женевр. Мон-Женевр — самый северный из проходов, ведущих из бассейна этой реки. Следовательно, отпадают все горные перевалы, ведущие в Италию из бассейна Изера: Малый Сен-Бернар, Мон-Сени и перевал Клапье, каждый из которых в разное время и разными авторами увязывался с именем Ганнибала.

Прежде чем закончить тему о Дюрансе, зададимся вопросом: почему Ганнибал переходил эту реку? Ответ содержится в сообщениях Помпея и Баррона — заслуживающих доверия свидетелей, которые заявляют: перевал Мон-Женевр, которым шел в Испанию Помпей и перевал, по которому прошел Ганнибал, — разные вещи. Если бы Ганнибал направлялся к Мон-Женевру, ему не надо было бы переходить Дюранс — он мог пройти вдоль реки до самого его истока, расположенного у самого Мон-Женевра, или он мог перейти реку гораздо выше по течению, где она представляет собой широкий ручей.

Причина, по которой Ганнибал перешел Дюранс в его среднем течении в октябре, когда он наиболее полноводен, состояла в том, что река преграждала ему путь к главному хребту Альп, за которым лежала Италия. Перейдя Рону, он шел на север к «Острову», затем вновь на север вдоль левого берега Роны до впадения в нее Дромы, и все это время Дюранс находился к юго-востоку от него; повернув на восток, он неизбежно должен был переходить эту реку еще раз.

Ганнибал подошел к месту переправы через Дюранс на шестой день своего Альпийского похода. Далее перед ним открывались два пути. Первый лежал по долине реки Юбай, притока Дюранса, и вел к двум проходам в Альпах — перевалу Мари (южнее пика Монте-Визо) и перевалу л’Аржентер. Второй путь проходил по долине еще одного притока Дюранса — реки Гиль в район, который называется Шато-Кейра; оттуда по перевалу Траверсетт (севернее Монте-Визо) открывалась дорога, ведущая вдоль реки По в долину Пьемонта. Отбросив все проходы, ведущие из долины Изера, и учитывая, что Ганнибал не пошел через Мон-Женевр, мы придем к выводу, что к главному водоразделу Альп Ганнибал мог идти либо долиной реки Юбай, либо через Кейра. Каким именно путем он двинулся — об этом мы вскоре узнаем.

Второе сражение в Альпах

Вернемся к повествованию Полибия. На седьмой день пути в Альпах Ганнибал вновь столкнулся с опасностью. Племена, обитавшие в местности, по которой шли карфагеняне, сговорились и решили обмануть Ганнибала. Они вышли навстречу войску с оливковыми ветвями и венками — символами дружбы (оливковые деревья растут в долине Дюранса, но их нет в долине Изера). Встретив такое проявление дружелюбия весьма недоверчиво, Ганнибал постарался узнать истинные мысли и намерения этих людей. Они говорили, то знают о захвате города и о том, что Ганнибал побеждает всех, кто дерзает встать на его пути, и клялись, что будут его друзьями. Вожди заявляли, что не причинят пришельцам вреда и не хотят сами пострадать от карфагенян и даже обещали дать Ганнибалу заложников.

Ганнибал не доверял туземцам и продолжал относиться к ним настороженно, но понимал, что нельзя отказываться от предложения дружбы — это могло сделать его врагами все альпийские племена. Таким образом, события развивались по плану варваров: стороны поклялись во взаимной дружбе, туземцы предоставили Ганнибалу заложников и доставили в его лагерь множество животных для прокорма воинов. Они заявили, что полностью отдаются во власть Ганнибала. Подозрительность Ганнибала несколько ослабела: когда вожди предложили ему проводников и воинов, он разместил их в авангарде своего войска и позволил им в течение двух дней вести карфагенян по труднопроходимой дороге, петляющей в неприступных горах. А между тем множество вооруженных варваров незаметно шло по пятам армии Ганнибала и неожиданно напало на карфагенян, когда они вытянулись в длинную колонну на узкой дороге, ограниченной с одной стороны высокими скалами, а с другой — глубоким ущельем.

Если бы Ганнибал полностью доверился туземцам, то его армия погибла бы вся до последнего человека. Но он ожидал чего-то подобного и принял некоторые меры предосторожности: слоны, кавалерия и вьючные животные двигались во главе и середине колонны, а замыкала ее тяжелая пехота. Она сумела достойно встретить врага, и шока от нападения не наступило, а это позволило избежать крупных потерь. Тем не менее часть воинов погибла; потеряна была часть вьючных животных и боевых коней. Варвары, засевшие на вершинах скал, обрушивали на карфагенян град камней, сбрасывали огромные обломки скал. Колонна войск Ганнибала была разорвана; сам он со своим авангардом сражался впереди, сдерживая натиск варваров, а остальные отряды пробивались к своему вождю под каменным дождем. Бой шел всю ночь, и только к утру все части войска Ганнибала соединились.

Некоторые дополнительные сведения сообщает Ливий. На узкой дороге, ограниченной скалами, армия Ганнибала была атакована врагами, которые из засад напали одновременно на тыл и голову колонны и ударили во фланг. Они разрезали колонну на две части и вклинились между ними. На следующее утро карфагеняне сумели отогнать противника, и обе части колонны соединились.

Наступил восьмой день перехода через Альпы. Враг отступил, и Ганнибал двинулся к проходам в самой высокой части Альпийских гор. Крупными силами варвары больше не нападали, но их небольшие отряды тревожили то тыл, то авангард Ганнибала и старались отбить от колонны вьючных животных, что им иногда и удавалось. Здесь Ганнибалу очень пригодились его слоны: он разместил их во главе колонны, и туземцы, устрашенные видом этих чудовищ, не дерзали больше преграждать путь армии Ганнибала.

Конечно, проводники Ганнибала были предателями и вели его армию в коварно расставленную западню, где варварам было удобнее всего напасть на карфагенян. Они оказались в узком ущелье. С одной стороны колонны уходили вверх обрывистые скалистые горы, с которых варвары скатывали валуны и метали камни, с другой шло глубокое ущелье. Воины Ганнибала не могли контратаковать противника, как в первом бою в Альпах, и вынуждены были лишь защищаться.

Об этом ущелье необходимо сделать два важных замечания. Во-первых, где-то рядом с ним должны были располагаться долины, из которых торцы ударили во фланг карфагенской колонны. Во-вторых, на выходе из ущелья должна была возвышаться большая одинокая скала, на которой, по сообщению Полибия и Ливия, укрепился со своим авангардом и отражал атаки варваров Ганнибал. Все это говорит о том, что Ганнибал, вероятнее всего, двигался долиной Гиля, ведущей в район Кейра, а не долиной реки Юбай. Именно в восточной части долины Гиля есть ущелье, которое полностью соответствует описанию Полибия и Ливия. У него обрывистые склоны, и в античные времена по одному из них примерно на середине высоты была проложена дорога. Римляне знали о ней и пользовались ею, о чем свидетельствует надпись на латыни, найденная в Лез-Эскойере. В надписи упоминаются три племени, обитавшие в Альпах — кариаты, давшие свое имя району Кейра, брицианты и савинкаты, отзвуки имен которых ясно звучат в названиях городов Бриансон и Савен.

Криаты были не кельтским, а лигурским племенем, одним из многих, которых оттеснили в эти дикие и труднопроходимые места Альп кельты-галлы, завоевывающие для себя Галлию. Ганнибал встречался с ними и их родичами и в самих Альпах, и на их восточных склонах. Лигуры были на ножах и с самими галлами, и со всеми, кто пытался проникнуть в места их уединенного обитания — этрусками, римлянами, а теперь и с карфагенянами.

Ущелье, по которому текут воды Гиля, соответствует описанию места, в котором произошло второе сражение Ганнибала в Альпах. Недалеко от входа в него находится дорога, ведущая с юга от перевала Вар; посреди него есть лощина, по которой бежит поток Кристийон, впадающий в Гиль; недалеко от выхода из ущелья есть два перевала — перевал Брамосс, ведущий на юг, и проход Изоар, ведущий на север. Дальше на восток посреди небольшой долины возвышается большая одинокая скала; вершина ее была голой, пока в средние века на ней не построили замок Шато-Кейра. Все говорит в пользу того, что на пути к главному хребту Альп Ганнибал выбрал долину Гила и прошел через район Кейра.

Переход через Альпы завершен

На девятый день перехода через Альпы Ганнибал подошел к горному перевалу через главный хребет и остановился лагерем на два дня (десятый и одиннадцатый), чтобы дать отдых своим воинам и подождать тех, кто отстал. За это время множество лошадей и вьючных животных, отбитых или отбившихся в пути, пришли в лагерь карфагенян.

Снег уже покрыл горы. Ганнибал видел, что многие воины упали духом — велики были тяготы пути, которые пришлось преодолеть, и не меньшие испытания ждали армию впереди. Он собрал воинов и использовал уникальную возможность показать им Италию, расстилавшуюся внизу перед ними. За двумя цепями гор лежала равнина, по которой струилась река По; оттуда открывался путь на Рим. Чтобы поднять боевой дух войска, Ганнибал напомнил, что на этой равнине их ждут дружественные галльские племена, которые окажут карфагенянам всевозможную помощь.

На следующий (двенадцатый) день Ганнибал свернул лагерь и начал спуск с Альпийских гор. Никаких врагов на своем пути он не встретил, но трудности пути, холод и снега причинили его армии урон не меньший, чем враги в ходе двух сражений в Альпах. Спуск был узким и крутым и покрыт снегом; люди и животные, оступившиеся или сошедшие с тропы, падали в пропасть и гибли.

Но воины, привыкшие к трудностям и лишениям, продолжали упорно идти вперед. Наконец войско достигло места, где не могли пройти ни лошади, ни слоны: узкая тропа была уничтожена гигантским оползнем шириной около 200 м, который успел покрыться ледяной коркой и снегом. Люди упали духом; колонна расстроилась и смешалась. Ганнибал осмотрел местность, надеясь увидеть пути отхода, но пошел густой снег, и видимость стала очень плохой.

Положение было хуже некуда. На поверхности старого прошлогоднего снега, слежавшегося и покрытого прочной коркой, скопился слой свежего, недавно выпавшего. Человек, пытавшийся спуститься по склону, проваливался через пушистое покрывало и начинал скользить, падая на колеи и стараясь задержать падение в бездну с помощью. рук. Лошади копытами пробивали наст, покрывавший прошлогодний снежный покров и вязли в нем, не в состоянии ни вытащить ноги, ни двинуться дальше, а между тем вьюки тянули их вниз. Ганнибал отказался от намерения спуститься по склону и приказал воинам разбить палатки прямо на тропе. Вперед были посланы отряды солдат, которые начали прокладывать дорогу на том отрезке тропы, который уничтожил оползень.

Ливий, рассказывая о походе, сообщает интересную подробность. Необходимо было убрать обломок скалы, принесенный оползнем и перегораживающий дорогу. Воины срубили деревья и обложили бревнами скалу со всех сторон, затем подожгли их. Гигантский костер, раздуваемый порывами ветра, раскалил камень. Когда костер догорел, скалу обильно полили уксусом; она дала трещины и стала легко крошиться, после чего ее разбили кирками. Наконец дорогу сделали проходимой для слонов и лошадей. Слоны жестоко страдали от голода — на голых вершинах Альп, покрытых снегом, нельзя было найти для них пропитания.

Ганнибал поднял армию и продолжал спуск. Равнины он достиг на третий день после выхода из прохода и на пятнадцатый с начала перехода через Альпы.

Придя на равнину, он дал своим воинам трехдневный отдых. Уцелело 12 000 африканской пехоты, 8 000 испанцев, 6 000 кавалерии и все 37 слонов. В ущельях и на перевалах, во льдах и снегах погибло столько же воинов, сколько от руки врага в двух сражениях и при переправах через реки. Римлянин Луций Синций Али-мент, бывший пленником Ганнибала, сообщал, что, по словам самого вождя карфагенян, со времени перехода через Рону он потерял 36 000 человек. Вряд ли можно сейчас проверить эти данные, но, согласно Полибию, на Роне Ганнибал имел 38 000 пехоты и 8 000 кавалерии, значит, если после Альп у него осталось 26 000 человек, то за время перехода через горы он потерял 20 000 воинов. В любом случае, армия Ганнибала понесла очень большие потери.

Согласно Ливию и другим античным авторам, Ганнибал прошел через главный хребет Альп по тому проходу, который вывел его в земли племени тавринов и к их главному городу — Турину. Полибий говорит, что Ганнибал хотел заключить союз с этим лигурским племенем, но оно враждовало с галльским племенем инсубров, союзников Ганнибала, и отвергло предложение дружбы. Тогда Ганнибал осадил Турин и через три дня взял его штурмом. Все защитники города были перебиты — в назидание и устрашение другим местным племенам, которые поспешили явиться к Ганнибалу с выражениями покорности, предлагая всевозможную помощь.

Так, пройдя от Картахены за пять месяцев 1500 км, Ганнибал осуществил свой дерзкий план и привел карфагенскую армию в Италию по суше. У него было всего 26 000 воинов; однако он рассчитывал на помощь галлов, и его ожидания оправдались — армия получила пополнения. Однако Фабий Пиктор замечает, что уже в то время Рим в случае крайней необходимости мог выставить до 750 000 воинов[6]. Поэтому, стремясь покончить с Римом, Ганнибал ставил перед собой задачу невероятной, грандиозной сложности.

К вопросу о «Ганнибаловом перевале»

Вопрос о том, каким именно перевалом воспользовался Ганнибал для того, чтобы пересечь главный водораздел Альп, был предметом дискуссий на протяжении двух тысяч лет, причем большинства участников спора в угоду своей точке зрения либо допускали ошибки, либо умышленно искажали факты и обстоятельства. Прежде всего, тексты древних манускриптов были искажены первыми издателями, выпускавшими их в печатном виде. Их младшие современники, продолжавшие выпускать новые печатные издания, вставили в текст свое мнение о том, какой именно географический объект обозначен тем или иным названием у Ливия, Полибия и других античных авторов, что вносило еще большую путаницу (как это было с рекой «Скарас»). Мэры городов, расположенных в Альпах и их регионе, уверяли, что Ганнибал прошел именно через подведомственные им территории, надеясь привлечь туристов, дать толчок развитию бизнеса и получить дополнительные прибыли.

Некоторые ученые следовали такому принципу: выбирали горный проход — где был он ни находился в Альпах, — который наиболее соответствовал описанию древних авторов, и утверждали, что именно по нему Ганнибал преодолел главный хребет. При этом игнорировались факты, обстоятельства и соображения, которые могли бы опровергнуть их точку зрения. Другие отправлялись в Альпы, чтобы на месте осмотреть горные проходы и убедиться в том, что именно тот, а не другой был выбран Ганнибалом. Генри Маккензи сообщает, что в 1775 году генерал Роберт Мелвилл отправился в Грайские Альпы, чтобы осмотреть перевал, который он считал местом перехода Ганнибала. Этот факт говорит о том, что он игнорировал изложенные Полибием сведения о расстояниях отрезков пути Ганнибала и сообщения Ливия, Силия Италика и Тимагена, потому что этот путь добавлял к маршруту Ганнибала лишние 10 000 стадий (или 180 км) и, кроме того, он не мог привести его к Турину. В горах Мелвилл обогнал одного английского путешественника. Через два дня этот англичанин вновь встретил Мелвилла, возвращавшегося из Грайских Альп. «Что заставило вас повернуть обратно?» — спросил англичанин. «Я не смог перевести моих слонов через скалы», — ответил Мелвилл.

Мелвилл, по крайней мере, действовал методом исключения; другие просто выбирали перевал, который считали соответствующим описанию, и старались «провести через него слонов». При этом подвиду слонов не придавали значения, как и погодным условиям. Игнорировался и тот факт, что до начала преодоления перевала слоны Ганнибала «тренировались» в преодолении препятствий на протяжении пути в 1 000 км. Само использование слонов для доказательства той или иной версии о перевале кажется странным: если слоны преодолеют тот или иной перевал, то это еще не может служить доказательством того, что именно по нему прошел Ганнибал, и наоборот. Многие проходы итальянцы засыпали в эпоху Ренессанса, чтобы обезопасить себя от вторжений из Франции; не будем уж говорить о естественных, природных изменениях ландшафта за столь долгий отрезок времени.

Единственно приемлемыми методами исследования в данном случае являются следующие. Во-первых, критическая оценка сведений, которые содержатся в самых ранних из доступных нам манускриптов. Без этого любая попытка проследить путь Ганнибала будет не более чем игрой воображения. Во-вторых, использование естественнонаучных данных для рассмотрения альтернативных маршрутов, что позволит сразу отбросить варианты, не подходящие под описание по физическим, метеорологическим, ботаническим и другим признакам. Этот метод необходимо применить при рассмотрении каждого отрезка пути Ганнибала, шаг за шагом: переправа через Рону, прибытие на «Остров», начало восхождения в Альпы, переправа через Дюранс в его среднем течении — именно в таком, а не обратном, порядке. Окончательный вывод можно сделать, исходя из трех характеристик перевала: снег, выпавший в предыдущие зимы и слежавшийся до плотности льда, указывает нам минимальную высоту этого перевала; большие потери, которые понесла армия, говорят о его труднопроходимости и крутизне; особенно важно то, что с верхней точки этого перевала Ганнибал показывал своим спутникам долину реки По — далеко не со всех и даже не с нескольких перевалов в Альпах открывается этот вид.

Перевал должен быть достаточно высок, чтобы снег, выпавший в предыдущие зимы, не растаял в течение лета, а оно в Южной Европе на этих широтах достаточно жаркое, и слежался, покрывшись коркой люда, которая доставила воинам Ганнибала столько неприятностей. Нижняя граница многолетних снеговых полей проходит сегодня в Альпах на высоте около 3 000 метров. Конечно, две тысячи лет назад она могла располагаться и ниже, и выше — за этот период наблюдались колебания глобальной температуры и изменения климата, и поэтому цифра нуждается в уточнении применительно к 218 г. до н. э.

Есть четыре независимых метода, с помощью которых мы можем уточнить вопрос о колебаниях температур и изменениях климата. Первый основан на изучении ледников, рост или сокращение которых зависит от изменения температур и количества осадков. Границы древних ледников обозначены крупными валунами, которые имеют чаще всего иное геологическое происхождение, нехарактерное для данной местности, а также холмами, которые возникли в результате движения ледниковых языков. За XVI–XIX вв. ледники продвинулись дальше границы, которая существовала до XVI в.; а последнее крупное отступление ледников приходится на конец эпохи великого оледенения (около 10 000 лет назад). Таким образом, сегодняшние ледники Альп — это не останки великого ледника доисторической эпохи, а результат их разрастания в XVI–XIX вв. Сегодня, когда ледники снова отступают, они открывают нашему взору стволы поваленных деревьев — останки лесов, которые были накрыты ледниками в период их недавнего наступления. Некоторые стволы найдены на высоте более 2 250 метров. Даже сообщения древних не всегда могут помочь: Страбон, цитируя Полибия, пишет, что в Восточных Альпах были золотоносные рудники на землях таурисков, приносившие огромные доходы. Сейчас это область Высокий Тауэрн в Австрии; в средние века здесь интенсивно действовали золотые копи и вырос город Гольдберг. В XVII веке наступившие льды преградили пути к некоторым из этих рудников. Из всего сказанного можно сделать один вывод: в 218 г. до н. э. температура была не ниже, чем в наше время.

Второй метод исследует расположение в прошлом зоны лесов над уровнем моря в районах, где, отсутствие лесов связано не с движением ледника, деятельностью человека (например, земледелием) или просто использованием лесов на дрова. В Северной Италии сегодня граница лесов проходит примерно на 300 м ниже, чем в древности. Вергилий называет пик Монте-Визо, близ верховий реки По, «укрытая соснами». Сегодня на нем нет сосновых лесов, а Ганнибал, вне всякого сомнения, проходил рядом с Монте-Визо.

Третий метод основан на анализе ископаемой пыльцы растений, которую находят в пластах торфяников и озерных отложениях. Он показывает, что в зависимости от похолодания или потепления климата в отложениях разных эпох преобладает пыльца определенных видов растений, и позволяет заключить: за последние 3 000 лет максимальные температуры приходились на 550 г. до н. э. и 1 200 г. н. э.; в III в. до н. э. температура в целом соответствовала показателям XX в.

Четвертый метод предполагает изучение проб осадочных масс, взятых с большой глубины со дна Атлантического океана — в тех местах, где океанское дно не потревожено активной деятельностью человека. Количество карбоната кальция, содержащегося в пробах, зависит от температуры над поверхностью океана; зная возраст взятых проб и определив содержание карбоната кальция, можно определить наиболее теплые или холодные года далекого прошлого. В пробах, соответствующих середине VI в. до н. э. (550 г. до н. э.), карбоната кальция содержится примерно на 10 процентов больше, чем в осадочных отложениях XX в. Это значит, что мировая температура в те времена была на 1–2° выше, чем сегодня, а в 218 г. до н. э. незначительно ниже, чем в 550 г. до н. э., и незначительно выше, чем в наши дни.

Обобщив все изложенное, можно сказать, что во времена Ганнибала климат был не холоднее, чем в наше время, и граница снежных полей в горах пролегала не ниже, чем теперь; поэтому мы можем отбросить следующие горные проходы, ведущие из бассейна Дюранса: Мон-Женевр (1854 м), уже исключенный свидетельствами Помпея и Варрона, и проход л’Аржентер (1995 м). Остаются два варианта: перевал Траверсетт (2950 м), к которому можно выйти из долины реки Гиль, и проход Мари (2654 м), путь к которому лежит по долине реки Юбай.

С точки зрения трудностей и опасностей проход л’Аржентер значительно превосходит перевал Мари. Дуглас Фрешфилд пишет, что подходы к перевалу Мари обладают «пологими, удобными для обитания склонами, пастбищами и полями для выращивания зерна». Это описание разительно отличается от картины того ущелья, где, по сообщению Полибия, состоялся второй бой Ганнибала в Альпах. Но Фрешфилда это не смущает; он считает, что Ганнибал шел именно здесь, по проходу Мари, т. к. он «наверняка действовал рационально и выбрал не более высокий и трудный, но тот, что пониже и легче для прохода и расположен южнее». Вот пример того, как авторы, обладающие в общем-то хорошей репутацией, могут идти против очевидных истин, чтобы отстоять свою точку зрения.

Почти наверняка Ганнибал шел через Траверсетт, хотя это не значит, что, составляя план похода, он собирался идти именно по этому перевалу. Он был вынужден им воспользоваться в силу сложившихся обстоятельств; преданный проводниками, он, по словам Ливия, заблудился в ущельях Альп, многие из которых заканчивались непроходимыми завалами и были, таким образом, тупиками. Так как, по определению, горный перевал является местом, в котором хребет гор можно преодолеть на наименьшей высоте, то с высших точек большинства альпийских перевалов нельзя увидеть равнины, лежащие к востоку от Альп. Долина По видна с перевала Клапье, выйти к которому можно только из долины реки Арк, но она является притоком Изера, и этот перевал мы исключаем — Ганнибал никогда не бывал в бассейне Изера. Давно известно, что долина По хорошо видна именно с перевала Траверсетт. В 1839 году Джейм Дэвид Форбс писал: «Вид, открывающийся с перевала, великолепен; видны даже холмы в окрестностях Генуи». Ему вторил Джон Болл: «Вид, неожиданно открывающийся в ясную погоду, поразителен: перед вами лежит вся долина По до самого Милана». О перевале Мари таких откликов не осталось, но известно, что и с него видна равнина по ту сторону Альп.

С перевалом Траверсетт есть одна неувязка: на максимальной высоте перевала дорога очень узка, и Ганнибал никак не мог собрать здесь всех своих воинов, чтобы показать им долину По. Очевидно, в тот момент с Ганнибалом были только командиры отрядов и другие ближайшие соратники, которые потом, по мере прохождения войска через высшую точку перевала, обращали внимание солдат на открывающийся перед ними вид и сообщали, что Италия совсем рядом. Таким образом, Траверсетт в наибольшей степени отвечает описанию перевала, по которому шел Ганнибал. К нему из долины Гиля ведет узкое дикое ущелье, он достаточно высок для того, чтобы сохранять многолетние снеговые поля, а спуск по нему в Италию опасен и определенно мог привести к большим потерям в армии Ганнибала. Этот перевал использовали в качестве прохода римляне, о чем говорит латинская надпись, найденная в Лез-Эскойере; по Траверсетту часто переходили Альпы в средние века, и в XV в. маркиз де Салу проделал сквозь него тоннель — несколько ниже вершины перевала, что облегчило последующие путешествия. Франциск I на пути в Италию перевез через Траверсетт свою артиллерию. И наконец, от Гримона через Траверсетт и затем долиной По до Салуццо ровно 220 км. Эта цифра вполне сопоставима с 1200 стадиями (или 213 км), которые приводит Полибий как протяженность пути Ганнибала через Альпы.

Если же Ганнибал шел перевалом Мари, то он должен был выйти к нему из долины реки Юбай южнее Шорже, а после Барселонетта повернуть не к проходу л’Аржантер (который он мог действительно перейти, сложись обстоятельства по-другому), а на север, и через Сен-Поль пойти к деревням Малассетт и Морин. Возле них начинается ущелье, за которым лежит перевал Мари, и тогда бой происходил бы здесь. Большой одинокой скалы на выходе из Мари нет, но на его северном склоне есть выступы известняка в виде больших утесов. Перевал Мари ведет в долину рек Майра, которая достигает равнины у Дронеро. Здесь, к востоку от Монте-Визо, жили багиенны, лигурийское племя, и их племенной центр, по указанию Птолемея, находился недалеко от Турина. Расстояние от Гримона до Дронеро через перевал Мари также составляет около 220 км. Где бы ни шел Ганнибал — по Траверсетту или Мари, — он в любой случае прошел рядом с пиком Монте-Визо, либо севернее, либо южнее его.

За пятнадцать дней перехода через Альпы Ганнибал прошел 1 200 стадий, т. е. по 80 стадий в день. С такой же скоростью он шел по долине Роны — 800 стадий за 10 дней. Если учесть, что на пятый и пятнадцатый день он не продвигался вперед, то скорость движения — по крайней мере авангарда — составляла около 20 км в день. В 58 г. до н. э. Юлий Цезарь с пятью легионами, набранными в Северной Италии, прошел с восточной стороны Мон-Женевра до границ с Воконтией (перевал Кабр) за семь дней, причем успел дать сражение на территории Трикории. По протяженности путь Цезаря был почти таким же, как маршрут Ганнибала, так что воины Ганнибала передвигались не медленнее, чем легионеры Цезаря.

И в заключение несколько слов о рассказе Ливия про скалу, которую сумели убрать саперы Ганнибала. Многие авторы высмеивали утверждение Ливия о том, что скала была разрушена с помощью огня и уксуса, не приводя при этом никаких доказательств. Однако этот эпизод изложен также у Тимагена и Аппиана. Плиний утверждал: если огонь не уничтожает камень, то, если полить глыбу водой, она растрескается, и, кроме того, валуны можно разрушать огнем и уксусом. Витрувий писал: «Камни, которые не могут взять железо и огонь, можно разрушить и превратить в пыль, если сначала раскалить, а затем облить уксусом». Метелл захватил город Элевтеру с помощью предателей, которые уничтожили одну из башен крепостной стены посредством уксуса; об этом рассказал Дион Кассий. В 1480 г. с помощью «железа и уксуса» был проложен тоннель в гребне перевала Траверсетт. В 1956 г. директор Британского музея естественной истории собственноручно провел эксперимент. Крупные блоки известняка обложили поленьями и подожгли. Когда дрова прогорели, камни облили холодной водой с 10-процентным содержанием уксусной кислоты. Послышался треск, и над блоками поднялось густое облако пара. Когда оно рассеялось, то ученые увидели, что блоки расколоты глубокими трещинами. Так что не стоит сомневаться в достоверности фактов практического характера, которые сообщают нам крупные античные авторы.