Гарем стервозных мажорок 5 [СИ]

Глава 10

Услышанное поразило Виктора — он вопросительно смотрел на отца.

— Афера? — переспросил он тихо.

— Если говорить о структуре нашей экономики в целом — несомненно, — кивнул отец. — Помнишь, как ты сказал, что хотел бы делать карьеру в финансовом секторе?

«Да, было дело в четырнадцать лет, помнит же», — Виктор удержался от кривой ухмылки и молча покивал.

— И так было понятно, что военная карьера — это не для тебя, поэтому тебе надо будет продолжить учёбу на финансово-экономическую специальность. Вернее, начать её заново, уже полноценно и качественно.

— А как же выборы?

— Одно другому не мешает — справишься, научишься преодолевать трудности и эффективно распоряжаться временем, — Колчак-старший струсил пепел в стоящую на столике изящную бронзовую пепельницу. — Так вот, общая ситуация как в мире, так и у нас в стране весьма тяжелая. По всем признакам начинается очередной цикл финансового кризиса, всё это вызвано последствиями отмены золотого стандарта в начале этого века.

«Да, было дело, однако это слишком смелая оценка», — подумал Виктор, внимательно глядя на отца.

— Насколько я знаю, с бюджетом у нас всегда были проблемы, об этом писали в газетах и говорили по телеку все, кому не лень, — произнес парень.

— Обычная политическая риторика, особенно со стороны оппозиции. Проблема на самом деле в том — и это тебе и никому другому по телевизору не скажут, что наша модель экономики за последние сто лет стала полностью сырьевой. Она и до революции была такой, но сейчас всё значительно усугубилось. И вот это ни нас, — отец обвёл рукой комнату, — ни Корниловых уже не устраивает.

— А остальных? — сглотнул ком в горле Виктор.

— Дроздовских устраивает, у них структура бизнеса очень гибкая, они присутствуют почти во всех экспортных отраслях, Марковы завязаны на финансовый сектор, экспорт текстиля, древесины и продовольствия, пытаются вырвать долю в нефтехимии у нас и в оружии у Корниловых. Нам же нужно делать крупные инвестиции в перерабатывающие отрасли, особенно нефтехимию и углепром, не говоря уже о железной дороге и портах. Поэтому нужен доступ к бюджету.

Виктор понял, что родителя это реально крайне волнует и сейчас настал тот редчайший момент откровенности, когда можно показать себя с лучшей стороны.

— Логистика нашего экспорта имеет огромное транспортное плечо, а без рынка Японии и её колоний нам будет худо, — вспомнив некоторые аспекты семейно-кланового бизнеса, произнес парень.

— Ты прав, сын, — в голосе родителя было удовлетворение. — Проблема нашего клана — это всё более острый вопрос реструктуризации сбыта наших отраслей из преимущественно рынка Юго-Восточной Азии на рынки Южной Азии, Европы и Америки. Вложения только в железную дорогу нужны колоссальные, не говоря уже про порты на Каспии и на севере.

— Придётся искать крупных инвесторов за рубежом, — задумчиво произнес Виктор.

— Если бы всё так просто, сын! Вообще структура нашей экономики очень зависима от внешних рынков, критически, я бы сказал. Последние семь лет весь наш экспорт магонефтехимии, углепрома, металлургии и продукции тяжелого машиностроения просто на грани рентабельности. Сформировался рынок покупателя, а не продавца, наши клиенты диктуют условия поставок, а не мы.

— И как же это исправить? — полюбопытствовал парень.

— В ближайшее пятилетие — никак. Но работать над этим надо уже сейчас, потому что ограниченная емкость мирового рынка приведёт к эффекту вытеснения нашей продукции американскими, британскими и германскими поставщиками. Поэтому Япония для нас так критиченски важна, хотя и мы для них важны — больше они нигде и ни у кого не купят сырьё по таким низким ценам.

«Как-то всё печально выходит», — Виктор расстроился, от услышанного пробудилось много воспоминаний по этой теме. — «Военным я точно быть не хотел тогда и не хочу сейчас, что может быть хуже этого?! А вот банковская сфера — это реальная власть», — он довольно много читал книжек, форумов и газет в свободное от шалостей и приколов время, готовясь к поступлению в Омский Финансово-Экономический Университет.

— Наша магонефтехимия сдаёт позиции, мы не можем профинансировать разведку и запуск новых месторождений, не говоря уже о новых заводах по обогащению сырья эндейсом. «Стандарт Ойл», «Галф Ойл», «Бритиш Петролеум», «И.Г. Фарбениндустри», «Азиенда Итальяно Петроли» — наши злейшие конкуренты. Если не принимать меры уже сейчас, через десять лет нас вытеснят с европейского рынка, через пятнадцать — с японского. И не поможет даже наш трубопровод, вокруг которого сейчас в Германии проиходит нездоровая свистопляска при явном потворстве тамошних партнеров Марковых.

«А что, если против Марковых и их иностранных партнеров на выборах зайти с неожиданной стороны?» — пришла вдруг Виктора в голову шальная мысль. — «Климатический вопрос — такого я в этом мире точно не встречал, это будет подход абсолютно новаторский, направленный сразу против наших внешних конкурентво и внутренних противников».

— Отец, я правительно тебя понимаю, что под аферой республиканского масштаба ты имеешь ввиду политику нашего центробанка по дальнейшему отходу от принципов золотого стандарта и финансирование бюджета через выкуп облигаций правительства?

— Соображаешь, сынок! — улыбнулся Колчак-старший. — Дефицит бюджета у нас увеличивается последние восемь лет, после начала падения цен на сырьё в мире. Фондовый рынок у нас далеко не такой сильный, как на Западе и в Японии, поэтому возможность финансирования проектов через размещение корпоративных облигаций очень затруднена, хотя наши люди в Думе постоянно работают над этим. Если брать нефтехимию, в прошлом году наш холдинг привлёк шестьсот миллинов по облигациям на внутреннем рынке и миллиард сто тридцать — на внешнем. У нас — под четыре процента годовых, у них — под два с половиной, однако финансовое законодательство в странах Европы крайне зарегулировано и больше привлечь нам не позволили при том, что центробанки Британии, Франции и Германии проводят скоординированную политику и держат ставку на едином уровне.

«Свободного трансграничного движения капиталов здесь нет и пока что не предвидится, всё крайне зарегулировано», — покивал Виктор.

— Только на внешнем вышло дешевле из-за высокой внутренней учетной ставки, — задумчиво произнес он. — А ниже ставку не сделаешь, потому что официальная инфляция и так большая.

Отец с интересом смотрел на него.

— Всё-таки мать была права — не стоит тебя делать военным, твоё призвание — финансы и политика. Насчёт инфляции — она у нас имеет исключительно монетарную природу, поскольку правительство Слащёва и центробанк этого мудозвона Юденича запустили трехлетний цикл финансирования дефицита бюджета через выкуп правительственных облигаций госбанком под пять процентов годовых. И вот что с этим делать дальше — это ключевой вопрос текущего момента.

— Пять процентов — это чрезмерно. Смотря сколько иностранцев покупает эти облигации, — почесал подбородок Виктор.

— Не менее трети всего выпуска после выкупа цетробанк размещает под пять с половиной процентов на Лондонской бирже, остальные — внутри страны. И это с каждым месяцем создаёт всё более опасный дисбаланс для нашего бюджета.

— Ну да, вместо того, чтобы направить деньги на развитие и строительство, они будут уходить на погашение таких высоких процентов иностранцам.

— Именно. Поэтому нам любой ценой необходимо переформатировать правительство и свалить Юденича с центробанка, а Юденич — это креатура Марковых, они зубами будут держаться и за цэбэ, и за минфин, и за контрразведку. На всё пойдут. Поэтому вопрос стоит ребром и схватка будет жаркой.

— Интересно, почему только треть облигаций идёт на Лондон? — нахмурился Виктор.

— Верно мыслишь, Виктор! Мы с трудом провели это ограничение. Нам европейцы занимать позволяют в ограниченном объёме, однако спрос на наши облигации в Европе, да и в мире огромен, они гарантированы нашим золотым резервом, поэтому если бы в конце декабря мы не провели с таким трудом ограничение на внешнее размещение, Юденич весь объём эмиссии влил бы в Лондон и их бы расхватали, как горячие пирожки — наша ставка на два процентных пункта выше среднерыночной общеевропейской и гарантируется золотом.

«И в Японии сильно не разместишь и не займёшь — у них фондовый рынок завязана на Штаты, пакт Гувера — Фукуды. Получается, что инвестиционные, конвертируемые и сберегательные государственные облигации — это абсолютно разные финансовые инструменты, и юнкера мне впарили чисто внутренние, которые правительство выбросило на внутренний рынок под пять с половиной процентов вместо денег, однако они не гарантируются золотом и могут быть выкуплены по биржевому курсу ниже номинала», — вспомнил парень про свои бумажки, полученные в парке.

— Сберегательные облигации, которые выдают вместо стипендий — тоже большая проблема, — сказал он.

— Там хотя бы у минфина есть маневр с биржевым курсом, что само по себе — уже афера, а вот инвестиционные государственные облигации уже через год лягут тяжким грузом на бюджет! — сжал кулак отец. — Всё это разгребать мне и Корнилову, хотя это его бездействие и лавирование привело к углублению дыры в бюджете.

Виктор решил благоразумно промолчать насчёт того, кто был у власти до этого и чья в том числе промышленная политика привела к такой общей ситуации, и пока родитель плеснул себе коньяк в бокал, решил озвучить свою идею.

— Отец, я когда учился в этой шараге, читал разные газеты, общался с обычными людьми, и нигде и никогда не слышал, чтобы кого-то волновали вопросы экологии или изменения климата. А ведь после падения метеорита это должно волновать многих!

— А чего это должно кого-то волновать, тем более многих? — усмехнулся родитель.

— Не в том плане, что реально волновать, — криво ухмыльнулся Виктор, — а в плане того, что это сильный инструмент влияния.

— Сын, не особо понимаю твою мысль, — довольно доброжелательно улыбнулся Колчак-старший и видя молчание парня, легко взмахнул рукой: — Давай-ка тезисно свои идеи!

«Блин, получится его убедить или нет? Это реально такая ерунда в этом мире, что никто просто в принципе не задумывается об этом, хотя падение метеорита должно было этому поспособствовать!» — несколько секунд Виктор молчал, собираясь с мыслями.

— Отец, я объясню своими словами, потому что сама идея пришла мне в голову только что и требует серьёзной проработки, — сказал он.

— Что ж, давай, — кивнул отец.

— Насколько я понимаю структуру мировой и нашей энергетики, то вся энергия добывается из угля и нефти, в том числе обогащенной эндейсом, а потому более эффективной, — начал Виктор, слегка волнуясь. — Очень малая часть электроэнергии вырабатывается с помощью гидростанций, и я вообще ничего не слышал про ветряные генераторы. Про ядерную энергию вообще нет смысла говорить в текущих технологических реалиях.

— И что же? — префект отхлебнул коньяк и затянулся сигарой.

— Я не знаю точные объёмы добычи нефти, газа и угля в мире и у нас, однако объём растёт и конкуренция добытчиков с каждым годом всё более острая, так? Это значит, что кого-то постепенно будут вытеснять с рынка, и задача состоит в том, чтобы вытеснили не нас, так?

— Верно. И?

— Где наибольшая добыча угля и его использование в экономике? В Германии и Англии. А значит, там сильные выбросы и загрязнение воздуха.

— В Японии тоже, как и на северо-востоке Штатов, — дополнил Колчак-старший. — Но особенно загрязнён Рур.

— Вот! Почему никто с этим не борется? — хитро улыбнулся парень.

— Ха-ха-ха, а какая этому альтернатива? — развеселился отец.

— Да, альтернативы реальной пока что нет, однако мы должны сделать так, будто она есть. Вбросить такую идею в Германии или Британии среди партий левой направленности.

— Так-так, и что это даст?

— Возможно, что снижение добычи угля в том же Руре. Допустим, мы создаём какое-нибудь подставное агентство за чистоту воздуха в Руре, привлекаем активистов, которые призовут производить ветряные генераторы и использовать их вместо угольных электростанций, чтобы уменьшить выбросы и очистить воздух. Благородная цель, разве не так? Технически это будет сложно, долго и дорого, если вообще возможно, однако в Германии это вызовет серьёзные внутриполитические осложения, их угольная отрасль пострадает.

Колчак-старший некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

— Допустим, теоретически это возможно. Кто помешает немцам или англичанам вбросить такие же идеи нам?

— Ну, у нас вряд ли кто выйдет на экологические протесты, а вот у них общество более демократическое, там идея быстро завладеет массами, начнутся забастовки на шахтах, а это срыв добычи. А ещё мы сделаем главное! — заявил Виктор с легким торжеством в голосе.

Родитель взмахнул рукой — он явно был заинтригован.

— Мы заранее создадим международное агенство по климатической и экологической политике, можно даже под эгидой Лиги Наций. Сначала никто не будет воспринимать это всерьёз, но мы к тому времени успеем разработать стандарты не только в угольной, но и других отраслях, и навяжем их всем остальным.

— Каким образом?

— Отец, это очень многоплановая работа, на несколько лет. Сначала мы через прессу вбросим идеи о возобновляемой энергии — ветер, солнце, реки, предоставим наши разработки ветрогенераторов, и уже на этой базе начнем продвигать идеи сокращения использования угля в Германии, Британии и Штатах. При условии, что общественное мнение будет подготовлено к протестам. Потом рассчитаем квоты на выбросы в свою пользу.

— Какая нам выгода? Если сократится потребление угля, то сократятся и наши экспортные доходы, — пожал плечами отец.

— В том и дело, что все эти технологии будут только на бумаге и в теории, а на самом деле наша цель — добиться снижения добычи угля в других странах за счёт забастовок и недофинансирования отрасли, при этом объём потребления энергоносителей останется прежний, и закупать эти объёмы будут у нас! Вынуждены будут!

— Очень сложная спецоперация выходит, сын! — покачал головой префект.

— Конечно, но это я пока умозрительно — план надо прорабатывать, исследовать по странам объёмы добычи и потребления. Если сейчас, как ты говоришь, на рынке предложение превышает спрос, то в наших интересах его сбалансировать или уменьшить. И в этом нам поможет тяжелая экологическая обстановка в промышленных центрах Европы и Америки — мы, в случае чего, свои протесты легко разгоним, да и не возникнут они в принципе.

— Если исходить из такого положения дел, — сложил ладони домиком отец, — то идея в целом интересная. Я не ожидал от тебя такой фантазии, Виктор.

Парень улыбнулся и кивнул.

— Это вполне реальное дело, но потребует очень широких государственных усилий, во многом скрытных. Когда европейцы всё поймут, они тоже ударят в ответ, и что это будет — сложно сказать. Возможно, эмбарго на наши энергоносители или ещё что-нибудь подобное.

— Эмбарго не будет и быть не может — это объявление войны, по сути, — заявил отец. — Хорошо, я подумаю об этом — никому не рассказывай, ясно? Вообще никому.

— Как скажешь, отец!

Колчак-старший бодро поднялся и подошёл к большому книжному стеллажу. там была вделанная дверца, как у трюмо, он открыл её. Виктор присмотрелся — внутри был небольшой сейф. Родитель, открыв его, достал оттуда две коробки разных размеров. С ними он вернулся за стол.

— Вот, держи — это тебе, сын!

— А что это?

— Открой!

Виктор так и сделал — сначала он открыл коробочку поменьше, скорее даже шкатулку. Там оказался прибор, похожий на командирские наручные часы, только циферблат был совсем иного рода. Парень сразу узнал прибор — это был один из первых в своём роде, немецкого производства, очень надёжный и ценный.

— Эндейсохронометр деда? Мне? — поразился он и взглянул на отца.

— Да, Алёна просила отдать именно тебе! Сказала, что верит в тебя и я вижу, что она не ошиблась!

— Спасибо! — голос парня дрогнул — подарок был очень ценный и очень полезный.

Второй коробок родитель открыл сам и достал оттуда отделанный серебром и мелкими драгоценными камнями смартфон.

— Держи — полностью защищенные линии связи с нами.

Виктор с легким трепетом взял аппарат — довольно увесистый, чем-то похожий на земные ударопрочные модели, но значительно более изысканный. Сзади готическим золотистым шрифтом было написано — «Telefunken 20 Kaiser GW».

«Охереть, это же один из самых дорогих телефонов в мире, наверно, в тройку входит. Защищенный „Телефункен“, куча функций плюс самое здесь современное игровое железо — что ещё нужно для счастья?» — у парня быстрее забилось сердце.

— Спасибо большое, отец! — он был реально растроган.

— Я загрузил в телефон всё, что тебе нужно будет прочитать, — обвёл он рукой выложенные на столе документы. — Вся эта статистика поможет тебе ориентироваться в текущей экономической ситуации. Остальное в твоих руках — учёба, карьера, твои отношения с Анжеликой Корниловой. Не забывай про тренировки и развитие магопотенциала — полезные тебе учебные материалы я тоже загрузил, дело только в твоём самоконтроле. Доступ седьмого уровня в интернет оформлен на твой пароль.

— Как же мне этого реально не хватало! — усмехнулся Виктор.

Со стороны парка послышался шум двигателя и звуки, похожие на пулемётную очередь.

— Твой брат приехал! — улыбнулся отец. — Беги встречать, а это, — он показал рукой на подарки, — найдёшь в своей комнате.

Колчак-Старший встал и потрепал Виктора по голове.

— Беги, сынок — Сашка специально приехал, чтобы тебя повидать!

Парень счастливо всхлипнул — он был растроган.

— Спасибо большое, отец!

Выйдя из зала, он побежал вниз.