Гарри Поттер и Пушистые проблемы (СИ)

Глава четырнадцатая. Доверие

Урок зельеварения начался в пятницу, к тому времени Гарри тщательно проштудировал учебник по данному предмету. Несколько раз, так, на всякий случай…

Кроме того, к пятнице он немного познакомился с замком, узнал, что кухня находится рядом и попасть в неё можно, только если пощекотать грушу на картине. Пароль в их гостиную, впрочем, тоже скрывался за картиной, на ней была изображена старинная площадь Рима, а на брусчатке расположилась нехилая такая армия котов. И среди этих котов надо было найти одного, серого полосатого с порванным ухом, найдя, его надо было погладить, и картина открывала проход в гостиную. Так вот, это было бы не сложно, будь картина обычной, неподвижной, но полотно было волшебным и нарисованный кот всё время перемещался, поэтому приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы найти среди десятков кошек нужную. Разумеется, торопыгам это не очень нравилось, они злились и с досады давали коту разные прозвища. Самыми приличными были Ровер, Проныра, Карнаухий Пират и Непоседа. Гарри же, разобравшись с правилами, только усмехнулся и пожалел торопыг. Сам-то он быстро «договорился» с котиком, назвал его Невидимкой и закрепил это право за собой, то есть никто, кроме Гарри, не знал этого имени, и только он мог быстро открыть дверь, просто положив ладонь на полотно и шепотом позвав кота. Тот тут же отзывался, просто вставал, выгибал спинку и щурил глазки. Со стороны выглядело странно, этот мелкий первоклашка какой-то чересчур глазастый, вон как быстро находит нужного кота, ну, а Гарри, разумеется, не спешил раскрывать свои секреты.

Расположение дверей, лестниц (сто сорок две), классов и коридоров было довольно-таки затруднительно запомнить. Слегка напрягали привидения. Во все времена и эпохи, во всех странах мира призраки внушали страх и трепет. И ладно бы один встретится, ну два, за весь человеческий век, хотя лучше б ни одного. А тут целый замок, битком забитый призраками. И никуда от этого не денешься, поначалу Гарри вздрагивал и шарахался, едва завидев полупрозрачное эфирное нечто, отдаленно похожее на человека, да и потом не привык. Потому что к привидениям нельзя привыкнуть, ведь это неупокоенные души умерших, и Гарри временами задавался вопросом, каким таким проклятием шарахнули по Хогвартсу, что привидения слётываются сюда, как пчёлы на сироп? И за какие такие грехи ИХ оставили здесь, не пустили в Рай? Или в Ад, на крайняк…

Вот, к примеру, история магии. Ученики зашли, расселись по местам и стали ждать учителя. Из стены сквозь школьную доску выплыл призрак, разложил на столе призрачные листы и… начал урок. Гарри от шока чуть заикаться не стал — это что, учитель? И он невольно прислушался.

— Среди гоблинов были выдающиеся личности, например, Зург Великолепный, родоначальник всем известного Грина Готта, основателя всемирной сети банка Гринготтс. Так вот, Зург в составе свиты короля Иоганна Безземельного прибыл в Англию в качестве псаря… Гоблины, да будет вам известно, отлично управлялись с крупными собаками, а среди псов Иоганна особо выделялись ирландские волкодавы и греческие молоссы, или же, говоря по более современному языку, доги. Греческие доги в настоящее время вымерли, — скрипучим голосом рассказывал призрак, и Гарри прямо заслушался, до чего интересно и складно рассказывает этот призрачный учитель! А вот остальные, увы, не слушали и занимались своими делами или вовсе дремали. Потом он спросил Седрика, одного из старшекурсников, отчего на уроках профессора Биннса такое оцепенение?

Седрик сходил к себе, принес старые конспекты и показал Гарри:

— Вот, смотри, это я на первом курсе писал, — Гарри глянул и понял, что сегодня призрак Катберта Биннса слово в слово рассказал то, что записывал Седрик несколько лет назад.

— Понимаешь, Гарри, он каждый раз повторяет одно и то же, и так уже много лет, наверное, с тех пор как умер и пришел в класс без тела. Мы иногда сравниваем его с заезженной пластинкой, скажет — повторит, скажет — повторит, и повторяет, повторяет без конца.

Таким образом Гарри в очередной раз убедился, что призраки и сами по себе — существа бесполезные, так как помнят лишь малый кусок жизни перед самой смертью, и лучше бы их отпустить, в самом-то деле…

Итак, пятница, урок зельеварения… Вошел учитель, высокий черноволосый мужчина в черной мантии, Гарри узнал в нем того преподавателя, который отнес Невилла в больничное крыло. Сначала он, как Флитвик, зачитал журнал, знакомясь с классом, задержался на имени Гарри и почему-то споткнулся на фамилии Боунс. Дочитал, откашлялся и начал:

— Меня зовут профессор Северус Снейп, я буду обучать вас науке приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень тонкой и точной науке. Бесполезное махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и поэтому немногие из вас могут оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я буду учить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Разумеется, все это при условии полного и беспрекословного послушания, а болванам и спорщикам здесь места нет, и если среди вас есть такие, то прошу выйти сразу, дабы зря не тратить время, и не думайте, что я вас оскорбляю, я вас предупреждаю. Малейшая ошибка, и кто-то из вас поедет домой в цинковом ящике. А теперь я задам вам несколько вопросов. Мисс Аббот, что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

— Усыпляющее зелье, сэр, — робко ответила Ханна.

— Верно. Мистер Поттер, если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, то где вы его достанете?

— Вам один вариант ответа надо сказать или можно три, сэр? — с надеждой спросил Гарри. Губы профессора чуть дрогнули в улыбке:

— Можно три варианта, мистер Поттер.

— У себя в аптечке, в вашей кладовке, если вы разрешите и если мне срочно понадобится противоядие, и в желудке горной козы, желательно немолодой.

— Вот как. И почему же “желательно немолодой”, мистер Поттер?

— Потому что чем старше коза, тем лучше и универсальнее становится безоар, у молодой козы это еще не камень, а так, некое образование, сэр. Кроме того, молодую козочку просто жалко убивать…

— Возможно. Мистер Бут, в чем заключается разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

— Не знаю, сэр…

— Кто знает?

Руки подняли двое — Джастин и Менди Блоклхерст, Снейп выбрал Менди.

— Это название одного и того же растения, сэр, оно называется аконит.

— Прекрасно, теперь вы, мистер Финч-Флетчли, что можете добавить?

— Аконит часто используют при изготовлении антиликантропного зелья, сэр.

— Верно, всем по пять баллов. А теперь запишите то, что узнали, тема — на доске, ниже написан рецепт зелья против фурункулов, им мы сейчас и займемся.

Заскрипели перья, Гарри тоже старательно записал предыдущие вопросы-ответы, потом переписал рецепт, после чего отложил перо и отодвинул тетрадку, освобождая место для котла и ингредиентов-инструментов. Профессор Снейп дождался, пока ученики соберут все необходимое, и подозвал их к себе. Каждому подошедшему он выдавал защитный комплект зельевара, шапочку, респираторную маску, очки и пару тонких, но очень прочных перчаток. Сам профессор тоже надел все эти вещи, добавив к ним халат и фартук, отчего он стал еще более внушительней, эдакий образец сверхкомпетентного учителя химии. Гарри невольно улыбнулся, вспоминая мистера Кестнера, заведующего химлаборатории в его маггловской школе, тот очень строго следил за техникой безопасности, прямо как Снейп. Урок пошел полным ходом, ребята толкли змеиные зубы, растирали в порошок сушеную крапиву, взвешивали, замеряли, помешивали-остужали…

Профессор медленно похаживал между столов, неспешно рассказывал-подсказывал, кому-то очки поправил, кого-то за руку удержал, прежде чем тот ссыпал иглы дикобраза в варево. Так или иначе, зелье против фурункулов более-менее получилось у всех, ещё бы, при таком-то наблюдении!

Урок закончился, ученики разлили образцы зелья во флакончики, на каждом была наклеечка с именем студента, поставили их на стол к учителю и, собрав свои вещи, покинули класс. Гарри задержался, Джастин понятливо кивнул ему и выскользнул за дверь. Профессор вопросительно глянул на оробевшего мальчишку, который зачем-то подошел к его столу и начал робко топтаться на месте, явно не решаясь заговорить с ним. Северус решил подбодрить его кивком, зелёные искры брызнули из-под каштановой челки, и Гарри тихо спросил:

— Вы знали мою маму? Мне папа рассказывал, что она в школе дружила с Северусом Снейпом, и если я встречу его, то…

Северус сел на стул, протянул руки, взял Гарри за плечи, придвинул к себе и поставил перед собой, между ног, после чего пальцем приподнял за подбородок лицо Гарри и всмотрелся в детские черты. Да, мальчик очень похож на Лили, те же губы, тот же нос и те же глаза… Гарри же, в свою очередь широко распахнув глазищи, доверчиво таращился на профессора, конечно же, он привык доверять взрослым, они всегда приходили на помощь, но и идиотом Гарри тоже не был, он прекрасно понимал, а порой и попой чуял, кому можно доверять, а кому нет. Так вот, сейчас интуиция подсказывала ему, что профессору Снейпу доверять можно.

— Да, Гарри, я знал твою маму. Я бы рассказал тебе, но у меня сейчас следующий урок, так что… Давай как-нибудь на выходных встретимся, поговорим, я посвободней буду, договорились?

— Хорошо, профессор.

— Кстати, а кто твой папа, не скажешь?

— Вам скажу, моего папу зовут Ремус Люпин.

— Ну ничего себе!.. — профессор встревоженно завертел Гарри в разные стороны, внимательно оглядывая того со всех сторон. — И как он, справляется?

— Да, вполне, он каждый месяц уезжает в убежище и там прячется, чтобы никому-никому не навредить.

— Узнаю тихоню-Люпина! Он всегда был таким, сверхответственным.

— Э-э-э… Профессор, а можно кое в чем признаться?

— В чем?

— Я профессора Квиррелла боюсь, он же мёртвый, как он нас учит? — вот здесь в голосе Гарри прозвучал страх вперемешку с облегчением, наконец-то, наконец он смог поделиться своими страхами со взрослым человеком и, может быть, даже получит помощь. И взрослый не обманул его детских ожиданий.

— Не бойся Квиррелла, я за ним наблюдаю. Но ты все равно остерегайся его и никогда — слышишь? — никогда не оставайся с ним наедине!

Комментарий к Глава четырнадцатая. Доверие

Карнаухий (корноухий) — с отрезанным или изуродованным ухом.