Гарри Поттер и Пушистые проблемы (СИ)

Глава двадцать первая. Личное мнение есть у каждого

На свете есть полная Луна и есть оборотни, а к ним прилагаются Охотники на оборотней. Во всяком случае, Джереми Поллард считал себя охотником. Всё началось — дцать лет назад, когда он, зеленый юнец, во время службы в Королевской армии ВВС получил из дома похоронку. Обычно такие письма посылают домой, но в его случае произошло наоборот, и вот стоит он перед комендантом навытяжку и едва удерживает падающую челюсть при виде слёз в глазах начальства. А потом и удерживать перестал, потому что начальник сообщил кошмарную новость о том, что в Девоне у него произошла трагедия. Какой-то неописуемый маньяк-отморозок вырезал его семью. Видимо, он, шибанутый нехилой дозой LCD, ворвался в дом и всех порвал…

С тех пор прошло немало лет, он уже взрослый состоявшийся мужчина, но жениться не торопился. Сначала он сделает одно дело, а там будет видно. Он объездил весь Девоншир в поисках маньяка, не задерживаясь подолгу на одном месте, но однажды пришлось притормозить, засесть на пару лет, так как у него обнаружили какую-то скверную болячку, и встать на учет в Девонском госпитале и здесь же найти работу. Благо, что в свое время он закончил медицинский факультет. Обладая цепким умом и прилично развитым мышлением, он отметил, что его соседи из домов напротив, Вейр и Люпин, регулярно исчезают в неизвестном направлении каждое полнолуние.

Осознав и подметив данный факт, Джереми достал из кейса потрёпанную папку, а из неё старые газетные вырезки, фотографии и заключения судмедэкспертов. Просматривая их в миллионный раз, он снова и снова умирал заново при виде разорванного горла своей младшей сестрёнки Лили-Роуз, выпотрошенных тел мамы, отца и деда… Из всей этой резни он понимал только одно: человек так не убивает. И поэтому он больше верил желтому бульварному изданию Дакс Таймс Гарденс, в ней какой-то упоротый на голову журналист сообщал, что в Девоне орудует банда оборотней. Сперва Джерри относился к этому со здоровым скептицизмом, но наблюдая в течении двух долбанных лет, как его два соседа с завидной регулярностью уезжают каждый месяц, а потом возвращаются в таком виде, словно в концлагере побывали… Человек может ТАК похудеть за полсуток? Нет, не может. И Джереми Поллард всё чаще обращал свое внимание на слово «оборотень».

И готовился к мести. В одном месте он купил браунинг военного образца, списанный со склада. В другом сдал на переплавку старинное серебряное распятие прабабушки. А в третьем месте, войдя в оружейку, бухнул на прилавок здоровенный слиток, добавил к нему толстенную пачку пятидесятифунтовых банкнот и сделал спецзаказ: отлить десять серебряных пуль во-о-от такого калибра. Сдачи не надо. Ну что ж, клиент всегда прав… Ему пошли навстречу, выполнили странный заказ и замолчали навеки, получив ещё две пачки таких же банкнот. Хорошая плата — железная гарантия.

Ремус Люпин тяжело брел по заснеженной Нижней улице, очередное полнолуние было позади, впереди Рождество и Гарри. Просто удача, что оборот прекратился до праздников! Чувствуя сильную слабость во всем теле, Ремус прищурился, глядя вперед. Да, вон дом, совсем близко, ещё чуть-чуть и… Скрипнула калитка, из дома напротив вышел сосед, некий Поллард, широко и быстро шагая, он приближался к нему, вытянув правую руку перед собой. Сверкнула вороненая сталь, чутье зверя взвыло где-то глубоко внутри, но тело, ослабленное принудительной трансформацией, не успело среагировать, грохнул выстрел и пуля прошила черный собачий бок…

Бродяга Сири, Сириус Блэк. Он успел… Заметив из окна, как навстречу Реми из дома напротив вышел вооруженный пистолетом маггл, Сири без раздумий рванул оконную раму, выскочил наружу и, перекинувшись на бегу в собаку, в длинном прыжке прикрыл собой друга.

Ремус, издав сдавленный вопль ужаса, рухнул на колени перед распростертой на боку собакой, запустил дрожащие руки в длинную густую шерсть. Джереми грязно выругался, передернул затвор, выщелкивая пустой патрон, загнал в боёк новую пулю и прицелился в голову Люпина. Прицелился вроде верно, но цель «уехала» в сторону. Мужчина моргнул — глаза противно щипал пот — снова прицелился, но рука почему-то дрожала. Проклятье! Ну какого чёрта здесь собака оказалась?! Джерри снова выругался, и в этот момент сосед, стоявший на коленях, поднял голову и посмотрел на него. Джереми задохнулся. Столько ярости и бессильного гнева… те самые чувства, которые он сам испытывал вот уже много лет со дня гибели своей семьи. Бешенство вновь затопило его разум — не смей так на меня смотреть, сволочь! Не имеешь права, это моё, только моё, слышишь?!

Собака пошевелилась, приподнялась и села почему-то уже человеком. Черноволосый кудрявый мужик, только что бывший собакой, потрогал свой бок, посмотрел на свою ладонь, запачканную кровью, лающе кашлянул и, подняв голову, вперил синий взгляд в ошарашенного Джереми, после чего ехидно осведомился:

— Ты сказок перечитал, что ли, маггл?

Ремус оцепенело уставился на него и выдавил:

— С-сири, ты жив?

Сириус снова кашлянул и буркнул:

— Разумеется, жив, подумаешь, кусочек серебра мне под кожу вживили, ерунда, ей-Мерлин. Серебро — не свинец, вреда организму не доставит. Обливиэйтить его будем?

— Кхе… Кого?

— Идиота-маггла с пистолетом, вот этого, — и Сири ткнул пальцем в стоящего соляным столбом Джерри Полларда с отвисшей челюстью. Реми тоже посмотрел на него и вдруг мирно спросил:

— Слушай, а с чего ты вдруг в меня стрелять начал? Я ж вроде никакого повода для этого не давал. Что с тобой случилось, сосед?

Чувствуя, что стоит на грани, Джерри воткнул браунинг в сугроб стволом вниз, аккуратно упал на колени и ударился в тихую истерику. В которой всё и высказал, все свои боли и страхи он выплеснул на головы двух непонятно кого, прямо на глазах превращающихся в черных собак и называющих его странным словом «маггл».

Из бессвязной истеричной речи мало что было понятно, поэтому оборотень и анимаг переглянулись, кивнув друг другу, молча подняли под руки Джереми и уволокли в дом, прихватив забытый в снегу пистолет. Отогрели теплыми пледами, отпоили горячим чаем с липовым мёдом и ещё раз выслушали историю человеческой трагедии. Поняли, долили в чай бренди для успокоения нервов, сами тоже выпили. И задумались. Пока они знали только одного оборотня, который мог бы напасть на человечью семью, это Фенрир Сивый. Но не было доказательств, что это он, к тому же прошло много лет… И всё, что они могли, это рассказать Джерри о том, что Люпин с Вейром уезжают в убежище, где и прячутся, чтобы никому не навредить. Джерри не был всё-таки идиотом, он понял, что эти парни говорят правду, и повинился-раскаялся-извинился. Его простили, проводили за порог, не забыв сунуть в карман пистолет.

Выпроводив Джерри за дверь, Сири и Рем долгое мгновенье смотрели прямо в глаза, а затем с неожиданной страстью накинулись друг на друга с поцелуями, яростно, в адреналиновом угаре сдирая одежду. Оба тощие, больные и слабые, каждый по своей причине, они тем не менее отчаянно цеплялись друг за друга, снова и снова переживая страх потери. Кого-то из них чуть не убили и хрен ли дольше сдерживаться? Оба резко и слишком глубоко осознали страшную правду всемирно известной фразы: живи здесь и сейчас, завтра может быть поздно! Страшную правду жизни о том, что она хрупка и недолговечна… И что пора, наконец, впустить в их жизнь любовь, пока не поздно. И пока никого нет…

Но им, к сожалению, помешали. По стенам забегали-замигали красно-синие огни и заквакали-завыли сирены — кто-то из бдительных соседей услышал одиночный выстрел и вызвал полицию.

Гарри спрыгнул с подножки, перехватил поудобней переноску с Ролли и нетерпеливо огляделся, ища своих. Позади него спрыгнул Джастин и встал рядом, тоже озираясь, и радостно вскрикнул:

— Вот они, Гарри!

Гарри рывком развернулся, жадно вперился взглядом в подходивших к ним взрослых. Да! Вон они — папа, дедушка, родители Джастина и незнакомый худой и сутулый мужчина. Не обратив на него особого внимания, Гарри, издав радостный вопль, бросился обнимать папу и деда.

Сириус опять чуть не захлебнулся ревностью, видя, как Гарри, сияющий и счастливый, обнимает высокого старика Лютера, а тот, тихо похохатывая, крепко прижимает к себе и целует внучка. А Гарри, мало того, ещё и кричит:

— Уй, дедушка, как же я соскучился! Я скучал-скучал-скучал! Я приехал, я дома, ура-а-а-а!!!

И, видя эту незамутненную, честную детскую радость, Сириус вдруг почувствовал жгучий стыд. А чего это он тут бесится? Лютер же не виноват, что стал Гарри дедом. Напротив, ему кланяться в ноги нужно за то, что он вообще есть в жизни этого чудесного мальчика, у которого и родных-то дедушек нет. Нет, Сириус, хватит сходить с ума без причины, ты сам виноват, что угодил в ловушку, подстроенную Питером, сам во всем виноват, не надо было вообще за кем-то гоняться, надо было остаться и помочь осиротевшему малышу, а не спихивать на руки мимо проходящему Хагриду. Лютер, без особых усилий держа не маленького, а очень даже приличного веса мальчишку на руках, что-то шепнул тому на ухо. И Гарри удивленно-радостно заверещал:

— Крестный папа? Ух ты, круто!

И сияющие счастьем зеленые глаза вонзились Сириусу прямо в душу, отчего у того аж дыхание сперло, да что ж ты сказал-то ему, мудрый старик?! Ведь знает же Гарри, знает о нём! Что же ты такого сказал, что Гарри сразу принял его, вот так, прямо и просто?

Дома Гарри ждал сюрприз в лице (или мордочках?) трех котят. Престарелая Табита снова родила, и мальчик прилип к котишкам — пестрая, трехцветная черепаховая девочка и полосатые мальчики, один бурый, другой серый. Ролли тоже познакомился со своими младшими братьями и сестрой, правда, он имел свой собственный шкурный интерес. Где-то через час после возвращения Гарри влетел в гостиную с круглыми глазищами и почему-то шепотом позвал за собой взрослых на теплую кухню, где стояла корзина с Табитой и котятами. Придя туда, все удивились так же, как и Гарри, и было чему. Здоровенный Ролли, внаглую протиснувшись между слепых котяток, смачно сосал мамку, сопровождая сие действие довольным басистым мурлыканьем. И главное, что Табита никак не возражала и спокойно лежала на боку, подставив пушистое пузичко великовозрастному сынку. А этот бугай знай себе причмокивает и лапищами наминает мамкину грудь для пущего результата. Он тоже соскучился по маме…

Северус честно искал бездомного человека по фамилии Поттер, за два дня обошел все притоны-богадельни, сунулся было в лепрозорий на острове Мен, но вовремя одумался. Нет-нет-нет, только не сюда, не хватало ещё заразу разнести! Заглянул во все порты, и наконец ему улыбнулась удача в аэропорту имени Хитроу. Прогуливаясь по терминалу в поисках подходящего бомжа, он краем уха слушал объявления по радио и вдруг…

— ”Полковника Джонатана Сайруса Поттера просят подойти к третьему посадочному рукаву, объявляется посадка на рейс Лондон — Сантьяго. Повторяем, полковника Джонатана…” — провозгласил механический голос репродуктора.

Со своего места с кряхтением поднялся тучный господин, два метра и в высоту, и в объеме, эдакий гигантский колобок, красный, потный и ни на йоту не верящий в магию. Грозный, неподкупный и непобедимый противник всех шарлатанов. Настоящий мужчина.

Подальше от Девона? А почему бы и нет? Сантьяго, насколько помнил Северус, находится на западе Южной Америки, в чудесных молодых горах со славным названием Анды. Пусть Дамблдорушка побегает не только далеко, но и высоко.

И следилки с мантии-невидимки перекочевали на полковничьи нашивки парадного мундира. Адью, Дамблдор.