Гауптвахта

Девятые сутки гауптвахты

Двор комендатуры.

Арестанты занимаются строевыми упражнениями. Форма одежды: шинели с ремнями.

Чей-то голос лениво командует: «Нале-ВО!.. Напра-ВО!.. Кру-ГОМ!.. Шагом-МАРШ!..»

Полуботок и Принцев автоматически выполняют приказания с безучастными лицами.

Звучит команда:

— Разойдись! Пять минут отдыхаем!

Полуботок, опираясь на забор, говорит Принцеву:

— Весна… И ты прав был тогда: на гауптвахте нужно ЖИТЬ… — Подумав, он добавляет: — И нужно выжить…

Принцев будто и не слышит:

— Мой отпуск… Мой отпуск — так весь и пропал…

И чуть не плачет.

— Да брось ты! — говорит ему Полуботок. — Ещё много жизни будет впереди!.. Смотри: вон небо какое! И солнце! Чувствуешь — весна!

И улыбается каким-то своим мыслям.

Где-то в горах.

Злотников раздвигает заснеженные ветки, приглядывается к домику — небольшому одиноко стоящему вдалеке. Припрятывает в скале кое-какие свои вещи. А затем выходит. Смело идёт, открыто.

Стучит в дверь и входит. А там — сонное царство.

— Есть тут кто-нибудь?

Навстречу ему встаёт страшно заспанный человек.

— Кто там пришёл?

— Здравствуйте, — говорит Злотников. — Я тут заблудился немного, отстал от нашей туристической группы… У вас не найдётся чего-нибудь поесть… Так есть хочется…

Внутри домика.

Злотников сидит за грубо сколоченным столом, жадно ест, запивая чем-то из кружки.

— Так значит, вы геологи? Хорошо вам тут живётся… — Голос у него теперь какой-то новый. Вроде бы как придурковатый, почти заискивающий. — А я вот отбился от своих. Лыжи сломал… У нас была однодневная экскурсия, а я вот отбился и вот уже третьи сутки хожу туда-сюда и не могу никуда выбраться…

Первый из двух геологов говорит ему:

— Не переживай, дорогой. Поешь, отдохни, а потом и в путь пойдёшь. Мы тебе тогда дорогу подскажем.

Второй геолог говорит:

— Забрался ты в дебри, конечно, не очень удачно. Отдохни как следует прежде чем идти. На вот ещё выпей водочки…

Как бы между прочим, Злотников спрашивает:

— А остальные когда вернутся?

— Завтра. У них там, в горах, работы много. Да ты не переживай: тут у нас не так уж тесно, и место для гостя всегда найдётся. Ложись вот сюда. Полежи, отдохни пока…

Некоторое время спустя все трое тихо-мирно засыпают на своих постелях.

Двор гауптвахты.

И опять шеренга арестантов. И опять Домброва.

— Через десять минут подойдёте к моему кабинету. Я вам оформлю освобождение! — С этими словами он подходит к Полуботку, как бы впервые за всё время замечая его. — Ну, как оно, на гауптвахте?

— Да ничего, — равнодушно отвечает Полуботок.

— Ничего? — многозначительная усмешка. — Это значит, что можно посидеть ещё.

Полуботок спокойно пожимает плечами: мол, воля ваша; мне-то что. Принцев стоит рядом: замученный, бледный, запуганный… Домброва что-то говорит ему, а Принцев что-то отвечает, но Полуботок не слышит. То ли он устал, то ли оглох, то ли постиг какую-то тайну — гауптвахтовскую или весеннюю…

Домик геологов.

Злотников уже хорошо отдохнул. Он приподнимается на своей раскладушке, оглядывается по сторонам, прислушивается: всё тихо, и оба геолога спят.

Встаёт. Выглядывает из домика наружу — и там всё тихо, всё спокойно. Величественные горы, покрытые сильно тающим снегом.

И тогда он так же спокойно, как и всё вокруг, достаёт из своего вещмешка пистолет и двумя выстрелами в голову убивает обоих спящих геологов. Они умирают, так и не узнав, за что и от кого.

А Злотников начинает собирать нужные ему вещи. Быстренько переодевается в новую одежду. Облачается в хорошие резиновые сапоги.

Некоторое время спустя он выходит из домика с рюкзаком за спиной и узелком со старыми вещами в руках. Возвращается к тому месту, где до этого кое-что припрятал. Это «кое-что» включает в себя замотанные в тряпки автомат и боеприпасы к нему.

По пути он выбрасывает куда-то в пропасть свою старую одежду и продолжает двигаться в направлении, известном лишь ему одному.