Гауптвахта

Десятые сутки гауптвахты

Дворец спорта.

На ледовой арене под музыку упражняются фигуристы и фигуристки. Звучат команды тренерши, чей-то смех, чьё-то хлопанье в ладоши…

Двое пожилых рабочих не спеша возятся с повреждённым деревянным настилом: что-то отмеряют, отпиливают, приколачивают…

А арестанты выносят из зала целые ряды сидений и складывают их штабелями в большом и светлом фойе.

После очередной такой укладки рядовой Полуботок, оглянувшись по сторонам и, сочтя момент подходящим, куда-то убегает, радуясь тому, что оба часовых со своими карабинами чрезмерно увлеклись разглядыванием фигуристых фигуристок.

Застеклённый кабинет вахтёрши.

Две женщины — старая и молодая — пьют чай, закусывая бутербродами, вареньем, конфетами и печеньем. Тут же, на столе, рядом с телефоном, лежит какое-то шитьё.

Снаружи в стеклянную дверь стучит солдат — это Полуботок.

— Ну что там ещё? — спрашивает пожилая женщина.

— Простите, — говорит Полуботок, нахально вторгаясь в их пространство и подходя к самому столу. — Можно я от вас позвоню?

— Там, в коридоре, есть телефон-автомат! Иди и звони.

Полуботок умоляет:

— Ну, пожалуйста, разрешите! Ведь у меня же нет ни копейки денег!

— Что? Двух копеек на телефон нету? — с презрением говорит молодая.

— Нету, конечно! Я же на гауптвахте сижу! У нас нет денег!

Молодая брезгливо фыркает и отворачивается.

Пожилая наоборот — смягчается и сдвигает телефон в сторону солдата.

— Звони! — разрешает она и, повернувшись к молодой, продолжает: — А юбка-то оказалась широка! Да вот посмотри сама.

Молодая смотрит. Потрясена увиденным:

— Мешок! Самый настоящий мешок! Вот пусть и перешивает теперь! А то деньги только привыкла драть!..

Полуботок, набравши пятизначный номер, говорит в трубку:

— Алло!.. Алло!.. Товарищ старший лейтенант!.. Здравствуйте!.. Это я — рядовой Полуботок!..

Кабинет командира роты. Старший лейтенант Тобольцев, командир конвойной роты, сидит за своим столом.

— А, это ты?.. Ну и как там у тебя дела на гауптвахте?.. Вам туда уже что — телефон провели прямо в камеры?

Полуботок на своём конце провода взволнованно кричит в трубку:

— Товарищ старший лейтенант! Завтра в одиннадцать утра исполняется ровно десять суток, как я здесь!..

— Да ты откуда звонишь? — спрашивает Тобольцев.

— Из дворца спорта!.. Мы тут сегодня работаем!.. Товарищ старший лейтенант! Пришлите кого-нибудь за мною завтра… А то ведь меня так просто, без сопровождения не отпустят домой… Ведь так и будут держать и держать!..

— Завтра?.. В одиннадцать? Хорошо, хорошо!..

— Только ж вы не забудьте, товарищ старший лейтенант! А то ж вы можете и забыть!..

— Ну что ты! Как же я могу забыть про своего писаря! Обязательно пришлю!

— Спасибо, товарищ старший лейтенант! — радостно кричит Полуботок и кладёт трубку.

А пожилая женщина говорит молодой:

— Вот так она пристроилась, стерва эта: деньги гребёт, а сама шить не умеет. А теперь сюда посмотри — видишь, какая строчка?

Молодая, отхлёбывая чай и закусывая печеньем смотрит, качая головою:

— Это ж надо!

А Полуботок, воспользовавшись тем, что развёрнутая юбка заслонила собою половину будки, крадёт со стола одно печенье. Пробормотав «спасибо», выходит из стеклянной кабины. И тут же съедает украденное. И возвращается к своим обязанностям. И вместе с зачарованными часовыми смотрит на фигуристок, как бы впервые замечая их. Как прекрасна жизнь!

Где-то в горах. Уже вечереет.

Злотников слышит пока ещё очень далёкий собачий лай. Настораживается. Входит в неглубокий ручей и долгое время идёт по воде, чтобы сбить след. Прислушивается: вот уже и нет никакого лая. А может быть, и не было. Только вода под ногами журчит.