Газыри

«На золотом крыльце сидели…» или — послесловие

Хмелик ли тогда, и действительно, напророчил, или так на роду ему было написано: нынче Михаил Александрович Беликов — один из ведущих кинематографистов Украины, один из самых известных режиссеров, давно и заслуженный, и Народный, а по занимаемой должности, по общественному положению — вообще самый-самый. Председатель Союза кинематографистов Украины.

Неожиданно позвонил мне из Киева годок назад, в 2000-м, значит, и говорит: наконец-то, мол, наши нынешние вожди поделили общее духовное наследие Советского Союза и даже документ соответствующий, наконец-то, мол, подписали. «Красный петух» само собой нам достался. Привезли его, стали показывать в Доме кино, люди с аплодисментами встали, а речи стали после просмотра говорить — все чуть ли не об одном: как же это могли москали такое богатство столько лет прятать? Наверно, нарочно скрывали, думали, что мы его тут же отберем!

— Во-от! — поддакивал я, тоже москаль, старому своему другу. — Хоть у вас оценили, видишь, — ну, наконец-то!

— Да что ты, что ты! — щедро делился своею радостью Миша. — Видел бы ты, что в Доме кино творилось!

Я вдруг спохватился:

— Погоди-ка, Мишаня! А как будет с моим «Братом»? Фильм «Брат, найди брата» небось тоже ваш теперь?

— Наш! — сказал Беликов уверенно. — По документам, что они подписали, — наш! Все, что снимала студия Довженко, все теперь наше.

— Приехали! — вздохнул я. — Кино о родной моей, о кубанской станице… которое и снимали не где-нибудь — в нашей Отрадной, оно теперь — духовное наследие Украины! А сколько там снималось наших казаков, наших старушек, ребятни отрадненской… Как с авторами — наконец? Повесть моя, сценарий, считай, Толи Галиева — он тоже кубанец, из Туапсе…

— Мы вас будем иногда приглашать, — сказал Миша с нарочитой серьезностью, но тоже явно посмеиваясь. — Скажу Сергейчиковой, что вы просились с Галиевым…

— Так и скажи, да-да. Этими словами!

Не дожили?

Потомок запорожцев — по материнской линии Лизогуб, по отцу — черниговский, я, толком не разберешь кто — то ли кубанец, а то ли все-таки, сибиряк, буду ждать теперь приглашения на свою «историческую родину».

Из за границы. Из страны, где все теперь до тютельки ясно?

С общим нашим, некогда великим и — это точно уж, неделимым духовным наследием.

Как называлась повесть, написанная в конце семидесятых годов: «БРАТ, НАЙДИ БРАТА!»

Неужели так-таки не найдем?!