Где танцуют тени

ГЛАВА 43

Никто лучше Себастьяна не знал, насколько безжалостно тщательными в поисках могут быть прислужники Джарвиса. Но на случай, вдруг те что-то упустили, виконт велел Тому порыскать по окрестностям парка, а Калхоуна попросил навести справки среди наименее законопослушных его знакомых.

Однако у Девлина крепла уверенность, что, за исключением неожиданных находок или требования выкупа от похитителей, единственная надежда снова увидеть Геро живой заключается в том, чтобы выявить убийцу Александра Росса – причем быстро.

Вот почему он отправился на поиски Дмитрия Чернышева.

* * * * *

Русский дипломат как раз выходил из своей квартиры в Абингдон-Билдингс в Вестминстере[47], когда Себастьян схватил его за кисть и спинку сюртука, развернул и припечатал лицом к кирпичной стене.

– Какого черта? – раздраженно дернулся тот, пытаясь вырваться. Но виконт железной хваткой вцепился в руку противника, болезненно заведя ее за спину.

– Мисс Джарвис, – тихонько прошипел Себастьян на ухо полковнику, заламывая руку сильнее. – Где она?

– Вы совершаете ошибку, – выдохнул Чернышев.

– Дипломатическую или тактическую?

– Обе. Я слышал, что дочь лорда Джарвиса похитили, но я тут ни при чем. Зачем это мне?

– Возможно, с целью отвлечь?

– От чего?

– От моих попыток выяснить правду о том, что же произошло в субботу неделю назад.

Немного помолчав, русский спокойно сказал:

– Я не убивал Александра. С какой стати?

– Не знаю. Все, что мне известно – ваши планы на тот вечер не имели ничего общего с пинтой пива у Крибба. Вы ходили на квартиру к Россу, чтобы забрать последние сведения об армии Наполеона.

Лицо Чернышева перекосила пренебрежительная ухмылка.

– И вы разозлились, что я утаил этот факт? Я уже говорил вам, Девлин, – здесь замешано много такого, о чем вы понятия не имеете.

– Так просветите меня, – жестче выкрутил кисть противника виконт.

Полковник хрипло фыркнул:

– Давайте, сломайте мне руку, если вам неймется. Только без толку – я все равно ничего скажу.

– Хотите, помогу? Российский царь добивается от британского правительства заключения деятельного альянса, предусматривающего участие в боевых действиях и помощь в отражении наступления Наполеона на Москву. Однако некоторые члены правительства – в том числе, граф Гендон – отказываются перебрасывать в Россию войска, так как они вскоре могут понадобиться для защиты Канады. Несмотря на отсутствие официального соглашения о союзничестве, Форин-офис снабжает ваше посольство копиями французских военных документов, которые регулярно поступают из Парижа через контрабандистов, связанных с неким собирателем редких книг по имени Антуан де Ла Рок.

– Ага, – задумчиво протянул Чернышев. – Этого я не знал. Теперь понятно, почему француза устранили.

– Как и шведского коммерсанта Карла Линдквиста.

– Не был знаком с таким.

– Вы, может, и нет. Зато Александр был.

– Тогда, вместо того чтобы набрасываться посреди улицы на иностранных дипломатов, не следует ли обратить внимание на тех, кто имел дело и с Россом, и с де Ла Роком, и с Линдквистом?

– Другими словами, на кого-то еще из министерства иностранных дел.

– Разве это не кажется логичным?

Девлин немного ослабил захват:

– Копии документов, которые вы должны были получить вечером восемнадцатого июля, – что с ними сталось?

– Понятия не имею. Я слышал, сэр Гайд на следующее утро обыскал квартиру Александра, но донесение так и не нашлось. Новую копию нам предоставили всего несколько дней назад.

– Камердинер Росса уведомил мистера Фоули сразу же, как обнаружил хозяина мертвым?

– Да. Именно сэр Гайд и вызвал доктора Купера.

– И ненавязчиво намекнул милейшему доктору, что покойник мог скончаться от morbus cordis?

– Возможно. Я при сем разговоре не присутствовал.

Себастьян мрачно ухмыльнулся.

– Последний вопрос – на приеме у королевы вы сообщили мне о ссоре вашего приятеля и турецкого посла в Воксхолле. Вам известна сплетня, что мадам Рамадани соблазнила кого-то из Форин-офис?

– Да, до меня доходил такой слушок.

– Но вы не поверили?

– Я не поверил, что чаровница вскружила голову Россу. Вы его не знали, а я знал. Александр был чрезвычайно верным – не только своему отечеству, но и своим друзьям и любимой женщине. Он никогда бы не изменил невесте.

– Кто же распространил подобную молву?

– Напрашивается предположение, что тот, кто на самом деле позволил себя прельстить.

Девлин отпустил полковника и отступил на шаг:

– Намекаете на сэра Гайда Фоули?

– Наверняка не скажу, – поправил галстук Чернышев, – но определенные подозрения у меня имеются.

* * * * *

Себастьян, все сильнее ощущая необходимость безотлагательных действий, начал поиски сэра Гайда Фоули с Даунинг-стрит, затем побывал в Карлтон-хаусе и Уайтхолле. Виконт как раз сворачивал в классические ворота Адмиралтейства, когда услышал вознесшийся над громыханием телег и экипажей пронзительный, простецкий оклик своего грума:

– Хозяин!

Обернувшись, Девлин увидел Тома, мчавшего стремглав между неповоротливым фургоном с углем и важно выступавшей глянцево-вороной парой, тянувшей фаэтон.

– Хозяин! – резко остановился запыхавшийся мальчишка. – Мы кой-чего нашли! Жена помощника смотрителя, что живет в сторожке на Корнер[48], признала заезжавшую нынче утром в парк карету и серых в яблоках лошадей. Они из частной конюшни на Кентиш-Таун-роуд. Матушка Калхоуна вроде как водит дружбу с тамошним хозяином, и тот сказал, что экипаж нанял тип по имени Салливан. Тодд Салливан.

– Салливан? – нахмурился виконт. – Это еще кто?

– Жюль говорит, пьянь подзаборная, возле таверны «Замок» ошивается!

* * * * *

Пленниц привезли в состоявший из одной комнаты заброшенный каменный домик с прохудившейся соломенной крышей где-то к северо-западу от города.

Дом стоял в конце разъезженной, заросшей просеки. Побитые окна были заткнуты тряпками, пустой двор оброс бурьяном.

Кучер – невысокий морщинистый кокни без одного уха[49] – привязал лошадей под покосившимся навесом, из чего Геро сделала вывод, что похитители собираются тут задержаться по меньшей мере на какое-то время. Затем старик отправился собирать хворост, в то время как его напарники спроворили нехитрый стол из хлеба, сыра и колбасы, сдабривая трапезу обильными возлияниями из бутылки с джином.

Никто не предложил баронской дочери ни еды, ни питья. Но ее хотя бы не связали, и она могла прохаживаться взад-вперед по комнате, постоянно чувствуя на себе задумчивый взгляд Салливана. Мари безвольной кучей осела возле закопченного очага, сотрясаясь от рыданий, время от времени перемежающихся тонким, пронзительным подвыванием.

– Ну-ну, – мисс Джарвис принялась вполголоса увещевать безутешную служанку, неуклюже ее приобняв. – Не бойтесь, Мари. Нам не причинят вреда, вот увидите. Все будет хорошо.

Подняв глаза, она натолкнулась на ухмыляющийся прищур Салливана.

– Неужто жалеете ее?

– А вас это забавляет? – сухо спросила Геро.

– Ага, еще как. – Молодчик отхлебнул очередной глоток джина. – А откуда, по-вашему, мы узнали, где и когда вы окажетесь? Это она нам сказала, – кивнул бандит на причитавшую в объятиях хозяйки горничную. – Продала вас, вот оно как. За гинею. Только не сообразила, что и сама входит в эту цену.

Мари подняла голову, открывая залитое слезами, сморщенное личико.

– Я сделала, что вы хотели! – прорыдала она, умоляюще взирая на похитителей. – Почему вы меня не отпустите? Вы же получили ее!

Но Салливан только захохотал и отвернулся.

Геро смотрела, как он встал в открытых дверях, выглядывая на залитое солнцем подворье, а затем перевела глаза обратно на служанку.

– Почему, Мари? – негромко спросила она. – Почему вы так поступили?

Горничная с лицом, застывшим от чувства, чрезвычайно похожего на ненависть, фыркнула:

– По-вашему, я должна была довольствоваться платьями с барского плеча и парой дешевых побрякушек? Думали, раз платите мне жалованье, то и верность мою купили?

– Как ни странно, да. – Баронская дочь всегда щедро вознаграждала слуг – как из философских, так и практических соображений.

Мари презрительно скривилась:

– Ну и дура.

– Безусловно. – Геро так и подмывало добавить: «С другой стороны, учитывая обстоятельства, такое определение вполне применимо к тебе самой», но она оставила замечание при себе.

Служанка снова начала всхлипывать. И хотя было понятно, что эти слезы вызваны не только страхом и жалостью к себе, но и ненавистью к хозяйке, мисс Джарвис продолжала обнимать горничную и всячески старалась ее утешить.

Время шло, тени на дворе удлинялись, а Геро задавалась вопросом: если предательница попросит прощения, достанет ли у нее великодушия даровать его?

Но та так и не попросила.

* * * * *

Бандиты убили Мари, как только сумерки начали накрывать двор.

Что мисс Джарвис ни делала, ей не удавалось унять безумолчные стенания горничной. В конце концов Салливан вытащил из сапога ужасного вида кривой нож и, подскочив, ухватил служанку за волосы. Геро увидела, как откинулась голова Мари, и поспешно отвела взгляд, но не могла не слышать хриплое бульканье и стук упавшего на каменные плиты бездыханного тела.

– Я так понимаю, страховка вам больше не нужна? – она заставила себя посмотреть убийце в глаза.

Салливан вытер лезвие о платье мертвой горничной и сунул финку обратно в голенище.