Генерал армии Н. Ф. Ватутин

«МАЛЫЙ САТУРН»

Чтобы не допустить деблокирования окруженной под Сталинградом вражеской группировки, Ставка ВГК приняла решение без какой-либо паузы и без дополнительной подготовки продолжать решительные действия по ликвидации гитлеровских войск.

Общий замысел советского командования сводился к тому, чтобы ударами по сходящимся направлениям на Гумрак расчленить группировку Паулюса и уничтожить ее по частям. К выполнению этой задачи привлекались: с запада — 21-я армия Юго-Западного фронта, усиленная 26-м и 4-м танковыми корпусами; с севера — 65, 24 и 66-я армии Донского фронта; с востока — 62, 64 и 57-я армии Сталинградского фронта.

Войскам 1-й гвардейской и 5-й танковой армий Юго-Западного фронта надлежало прочно закрепиться на занятых рубежах по рекам Кривая и Чир и не допустить контрудара противника с юго-запада. С юга обеспечение операции возлагалось на 4-й кавалерийский корпус и стрелковые дивизии 51-й армии Сталинградского фронта.

2 декабря в Ставке ВГК был заслушан план операции «Сатурн». О готовности войск Юго-Западного фронта к этой операции, ввиду чрезмерной занятости Н. Ф. Ватутина и Г. Д. Стельмаха (они руководили боевыми действиями войск, занятых в операции по расчленению и уничтожению окруженной в Сталинграде вражеской группировки), докладывал в Ставке заместитель начальника штаба фронта генерал С. П. Иванов.

Операция «Сатурн» предусматривала нанесение двух охватывающих ударов в общем направлении на Миллерово, Каменск-Шахтинский: одного — смежными флангами 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта и 6-й армии Воронежского фронта с осетровского плацдарма (южнее Верхнего Мамона); другого — войсками 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта из района Боковской. На первом этапе операции предусматривалось окружить и разгромить 8-ю итальянскую армию, а на втором — совместными усилиями развить удар на Миллерово, Ростов-на-Дону.

В первом варианте начало операции планировалось на 10 декабря. Но к этому сроку не было закончено сосредоточение войск, и операция была перенесена на 16 декабря.

Обстановка тем временем диктовала свои условия. Немецко-фашистское командование уже в последних числах ноября начало подготовку к деблокированию 6-й армии.

К 30 ноября территория, занимаемая окруженной группировкой противника, уменьшилась более чем вдвое. Ее протяженность с севера на юг составляла 30—40 километров, а с запада на восток — 70—80 километров.

Однако расчленить вражеские войска, а затем уничтожить их по частям не удалось. Паулюс сумел вывести свои соединения из малой излучины Дона и укрепить ими позиции западнее реки Россошка.

Здесь, безусловно, сказались и усталость, значительные потери войск советских фронтов в ходе непрерывного десятидневного наступления в суровых условиях зимы и бездорожья. Но главная причина состояла в том, что по первоначальным разведданным фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, и даже Генерального штаба, общая численность окруженных в Сталинграде немецко-фашистских войск определялась в 85—90 тысяч человек. Фактически же вражеская группировка насчитывала более 300 тысяч солдат и офицеров.

Преуменьшенными были и сведения о количестве боевой техники (особенно в танках и артиллерии), которыми располагали гитлеровцы.

Как только было завершено окружение противника под Сталинградом, началась интенсивная подготовка наступательной операции и на Среднем Дону с целью развития контрнаступления на сталинградско-ростовском направлении.

Но сначала нужно было в кратчайшие сроки завершить разгром окруженной вражеской группировки, так как по данным разведки стало известно, что гитлеровское командование спешно накапливает крупные силы в районах Тормосин и Котельниковский, перебрасывая сюда свежие части и соединения из Франции, снимая дивизии с других участков советско-германского фронта.

Для упорядочения управления войсками и создания необходимых условий для организации контрудара в полосе от Вешенской до реки Маныч немецко-фашистским командованием была сформирована новая группа армий — «Дон». Общая протяженность фронта, которую она занимала, достигала 600 километров. В нее вошли смешанная румыно-немецкая оперативная группа «Холлидт», остатки 3-й румынской армии, сводная армейская группа «Гот» (в нее были сведены избежавшие окружения части и соединения 4-й немецкой танковой и 4-й румынской армий) и, наконец, сама окруженная в районе Сталинграда 6-я армия Паулюса. Поддерживали группу армий «Дон» около 500 самолетов 4-го воздушного флота.

Командовать группой армий «Дон» был назначен генерал-фельдмаршал Манштейн. Оценив создавшуюся в районе Сталинграда обстановку, он пришел к выводу, что одновременно с деблокирующим контрударом 6-я армия должна в свою очередь нанести встречный удар и через образовавшийся коридор выйти из окружения. Однако этот замысел не нашел поддержки в гитлеровской ставке. Правда, Гитлер согласился запросить Паулюса о возможности встречного удара, но с тем условием, что тот одновременно будет «удерживать оборону вдоль Волги». Командующий 6-й армией отверг это предложение, не согласился на встречный удар, и Манштейну пришлось готовиться пробивать коридор без участия 6-й армии.

По первоначальному плану предполагалось нанести удары по советским войскам с двух направлений — из района Тормосин и Котельниковский. Однако создание ударных группировок шло медленно. Партизаны активизировали свои действия в тылу гитлеровских войск, пуская под откос вражеские эшелоны, направлявшиеся в район Сталинграда. Один срок начала операции по деблокированию армии Паулюса, получивший кодовое название «Зимняя гроза», уже прошел, а второй, намеченный на 12 декабря, находился под угрозой срыва. В создавшейся обстановке Манштейн принял решение: не дожидаясь создания ударной группировки в районе Тормосин, перейти в наступление одной лишь котельниковской группировкой.

Утром 12 декабря две танковые дивизии противника нанесли удар на узком участке фронта вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград. На их флангах наступали кавалерийские и пехотные соединения. Танковым дивизиям удалось прорвать на этом участке оборону советских войск и к исходу 13 декабря выйти в район Верхне-Кумского. Положение в полосе оборонявшейся здесь 51-й армии Сталинградского фронта, несмотря на все принятые меры, создалось тяжелое.

В этой обстановке Ставка ВГК вынуждена была внести изменения в замысел разработанной ранее операции «Сатурн». Вместо глубокого удара на Ростов генерал-полковник Н. Ф. Ватутин (это звание ему было присвоено 7 декабря) получил задачу перенацелить главные усилия фронта на разгром группы армий «Дон». В директиве Ставки от 13 декабря предписывалось «видоизменить операцию «Сатурн»... главный удар направить не на юг, а на юго-восток в сторону Нижний Астахов и с выходом на Морозовск, с тем чтобы боковско-морозовскую группу противника взять в клещи, пройтись по ее тылам и ликвидировать ее одновременным ударом с востока силами Романенко и Лелюшенко и с северо-запада силами Кузнецова и приданных ему подвижных частей»[22].

Этот вариант операции получил наименование «Малый Сатурн». В соответствии с директивой Ставки ВГК Н. Ф. Ватутин принял решение главный удар нанести силами 1-й и 3-й гвардейских армий на тех же участках, которые были определены по плану «Сатурн», но не в сторону Миллерово, Лихая, а по сходящимся направлениям на Тацинскую, Морозовск. 6-й армии Воронежского фронта после прорыва обороны противника на своем участке предстояло обеспечить главную ударную группировку Юго-Западного фронта с запада.

Накануне наступления каждому воину 1-й и 3-й гвардейских армий была вручена газета с текстом обращения к войскам Военного совета Юго-Западного фронта. «Вы слышите стоны замученных и обездоленных советских людей: отцов и матерей, жен и детей наших, — говорилось в обращении. — Ваши сердца преисполнены священной ненавистью к фашистской мерзости, отродью рода человеческого. Так же, как и в боях под Москвой, Ростовом и Тихвином, вы ждете приказа — идти вперед на разгром врага, на освобождение наших городов и сел, наших семей.

Настал грозный час расплаты с лютым врагом. Приказ дан. Вперед, всесокрушающей лавиной, славные воины!»

В этой операции, как и в других, Н. Ф. Ватутин благодаря решительному, смелому массированию сил и средств сумел создать на участках прорыва более чем двойное превосходство над противником.

Утром 16 декабря после артиллерийской подготовки войска ударных группировок Юго-Западного и Воронежского фронтов перешли в наступление. Как и 19 ноября, в день начала исторического контрнаступления под Сталинградом, стоял туман. Поддерживающая войска авиация не смогла подняться в воздух, эффективность артиллерийского огня также была низкой. Поэтому наступление развивалось в невысоком темпе. Так, 1-я гвардейская армия Юго-Западного фронта (ею командовал генерал В. И. Кузнецов, а генерал Д. Д. Лелюшенко принял 3-ю гвардейскую) и 6-я армия Воронежского фронта за первую половину дня продвинулись вперед всего на 2-3 километра.

Не лучше обстояли дела и в полосе наступления 3-й гвардейской армии. Зябко поеживаясь, Ватутин выслушивал неутешительные доклады командармов. Он был болен, но скрывал свои недуг. Ровным и спокойным голосом отдавал распоряжения.

Вот сейчас дивизии армии, казалось бы, должны пойти вперед. Но... Едва танки 25-го корпуса, водя за собой пехоту, двинулись в атаку, как раздалось несколько мощных взрывов. Пять тридцатьчетверок неподвижно застыли на заснеженном поле. Подорвались на минах? Не может быть Ведь саперы заранее расчистили проходы для танков, обозначили их вешками. Об этом ему, Ватутину доложили.

Полуобернувшись, Н. Ф. Ватутин спросил командующего 1-й гвардейской армией генерала В. И. Кузнецова:

— Почему подрываются танки?

— Понять не могу, товарищ командующий, — ответил Кузнецов. — Что проходы проделывались — это точно. И вешки стоят.

— Может, не была организована охрана проходов и немцы за ночь снова закрыли их?

— Никак нет, проходы охранялись.

— Тогда в чем же дело?

— Выясню, товарищ командующий...

Вскоре Кузнецов доложил:

Немцы ставили мины еще летом, затем осенью, а теперь вот сейчас, зимой. Саперы извлекли и обезвредили те, что были наверху. А мины, скрытые под глубоким снегом, вмерзшие в землю, не обнаружили. Так что и не поймешь, кто виноват.

— Выходит, перед нами многослойное минное поле?

— Так точно.

Случаи действительно невероятный. Что делать? Продолжать наступление? Пехота пройдет: верхний слой мин снят. Да и артиллерию протянуть можно. Но вот танки... А без них... Приказал:

— Танки вернуть на исходные. Стрелковые части тоже. Пока не будут разминированы проходы, вперед ни шагу.

Утром 17 декабря после артиллерийской и авиационной подготовки соединения 1-й гвардейской армии генерала В. И. Кузнецова и 6-й армии генерала Ф. М. Харитонова возобновили наступление. Их поддерживали четыре танковых корпуса.

К исходу дня последовал запрос из Москвы: как развиваются события? Ватутин доложил: 1-я гвардейская и 6-я армии прорвали тактическую оборону противника и продвинулись вперед на 20—30 километров.

Особенно упорное сопротивление противник оказал 18 декабря, но соединения Юго-Западного фронта все же сокрушили его оборону. Итальянские, немецкие дивизии, понеся большие потери, начали откатываться на юг и юго-восток.

В результате трехдневных боев ударные группировки Юго-Западного фронта и действующего вместе с ним Воронежского взломали организованную оборону противника. В полосе 1-й гвардейской и 6-й армий прорыв был расширен до 60 километров по фронту и до 40 километров в глубину. В полосе наступления 3-й гвардейской армии оборона врага была прорвана на фронте в 20 километров. В ходе этих боев советские войска полностью разгромили две немецкие и две итальянские дивизии.

Успешное наступление ударных группировок Юго-Западного и Воронежского фронтов на Среднем Дону вынудило немецко-фашистское командование предпринять срочные меры для усиления своих войск в данном районе, и прежде всего за счет созданной тормосинской группировки. Против ударной группировки Юго-Западного фронта противник спешно выдвинул также 6-ю танковую дивизию, действовавшую до этого на котельниковском направлении.

Сообщение об этом Николай Федорович встретил внешне спокойно. Лишь дольше обычного изучал разостланную на столе карту. Связавшись со Ставкой, Ватутин доложил создавшуюся обстановку и попросил, чтобы в целях улучшения управления войсками 6-ю армию передали в состав его фронта.

Москва ответила согласием. Заканчивая переговоры с Ватутиным, Ставка потребовала повысить темпы наступления, особенно танковых корпусов.

И снова Н. Ф. Ватутин не выпускает из рук трубку. Звонит в войска. Приказывает командующим 6, 1 и 3-й гвардейскими армиями приложить максимум усилий к быстрейшему достижению ранее поставленных целей. Командующий 5-й танковой армией получает приказ всемерно содействовать наступлению войск правого крыла фронта ударами в направлении Тормосин, Нижнечирская.

Танковые корпуса, не ввязываясь в бои за опорные пункты противника, при поддержке авиации устремляются в тыл главных сил 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт». Стрелковые войска, наступая за подвижными соединениями, окружают и уничтожают расчлененные итало-немецкие группировки, блокируют и штурмуют их опорные пункты и узлы сопротивления.

Против вырвавшихся далеко вперед советских танковых корпусов противник бросил всю свою авиацию, а в район Миллерово, Тацинская, Морозовск срочно подтягивал свежие пехотные, танковые и альпийские части и соединения. С других участков советско-германского фронта, а также из Западной Европы сюда было переброшено 8 дивизий, из них 4 — танковые. Но все эти соединения вводились в бой в спешке, по мере выгрузки, разрозненно, поэтому не могли сколько-нибудь существенно изменить катастрофическую для врага обстановку.

28 декабря Н. Ф. Ватутин докладывал по «Бодо» в Ставку:

«— Все, что было ранее перед фронтом, то есть около 17 дивизий, можно сказать, совершенно уничтожено, и запасы захвачены нами. Взято в плен свыше 60 тысяч человек, не менее этого убито; таким образом, жалкие остатки этих бывших войск сейчас не оказывают почти никакого сопротивления, за редким исключением.

Перед войсками фронта противник продолжает упорно обороняться на фронте Обливская — Верхне-Чирская. В районе Морозовска сегодня уже захвачены пленные 11-й танковой дивизии и 8-й авиационной полевой дивизии, которые раньше были перед армией Романенко. Наибольшее сопротивление армии Лелюшенко и нашим подвижным войскам оказывают части противника, которые из района Котельникова переправились через реку Дон и выдвинулись на фронт Чернышковский — Морозовск — Скосырская — Тацинская. Эти войска противника стремятся занять рубеж, чтобы воспрепятствовать дальнейшему наступлению наших подвижных соединений и обеспечить тем самым возможность отхода своих войск. А может быть, противник при благоприятных для него условиях попытается вообще удержать за собой весь этот выступ, с тем чтобы потом выручить через него свою окруженную группировку. Однако это ему не удастся. Все силы будут приложены к тому, чтобы отрезать этот выступ.

Авиаразведка ежедневно отмечает выгрузку войск противника в районах Россоши, Старобельска, Ворошиловграда, Чеботовки, Каменска, Лихой, Зверева. О намерениях противника судить трудно, видимо, он основной рубеж обороны готовит по реке Северский (Северный) Донец. Противник вынужден в первую очередь затыкать сделанную нашими войсками брешь шириной по прямой 350 километров. Было бы хорошо без особой паузы продолжать бить противника, однако для этого надо давать сюда подкрепление, так как те силы, которые здесь есть, заняты завершением «Малого Сатурна», а для «Большого Сатурна» нужны дополнительные силы...

Первая ваша задача — не допустить разгрома Баданова и поскорее направить ему на помощь Павлова и Руссиянова, — сказал И. В. Сталин. — Вы правильно поступили, что разрешили Баданову в самом крайнем случае покинуть Тацинскую. Ваш встречный удар на Тормосин 8-го кавалерийского корпуса хорошо бы подкрепить еще какой-либо пехотной частью. Что касается 3-го гвардейского кавалерийского корпуса и одной стрелковой дивизии, направляемых через Суворовский на Тормосин, это очень кстати.

Для того чтобы превратить «Малый Сатурн» в «Большой Сатурн», мы уже передали вам 2-й и 23-й танковые корпуса. Через неделю получите еще два танковых корпуса и три-четыре стрелковые дивизии... У нас имеется сомнение насчет 18-го танкового корпуса, который вы хотите направить на Скосырскую, лучше оставить его в районе Миллерово—Верхне-Тарасовское вместе с 17-м танковым корпусом. Вообще вам надо иметь в виду, что танковые корпуса лучше пускать на дальнее расстояние парой, а не в одиночку, чтобы не попасть в положение Баданова»[23].

Но что же произошло с корпусом Баданова?

17 декабря в 18 часов 30 минут, войдя в прорыв северо-восточнее Богучара, 24-й танковый корпус генерала B. М. Баданова стремительно двинулся на Тацинскую. Корпус шел форсированным маршем, громя по пути тыловые части противника. Заправлялись трофейным горючим. За пять дней танковые бригады корпуса прошли 240 километров. На шестые сутки, к ночи, были уже в станице Скосырской. До Тацинской оставалось несколько часов хода.

На рассвете 24 декабря танкисты атаковали железнодорожную станцию, поселок и ворвались на аэродром, где захватили несколько сот вражеских самолетов.

Гитлеровцы были выбиты из Тацинской, но вскоре попытались вернуть ее. Командование группы армий «Дон» направило сюда резервы, в том числе 11-ю немецкую танковую дивизию. Корпус Баданова был отрезан от основных сил Юго-Западного фронта, и танкисты перешли к круговой обороне. В строю оставалось всего 54 танка с ограниченным запасом боеприпасов и горючего. Ватутин держал постоянную связь по радио с Бадановым, поэтому хорошо знал обстановку, сложившуюся в районе Тацинской. Он разрешил командиру корпуса в случае крайней необходимости оставить Тацинскую и пробиваться на соединение с главными силами фронта. На помощь Баданову Ватутин направил 25-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса.

Между тем, выбрав удачный момент, генерал В. М. Баданов прорвал кольцо окружения и соединился с главными силами фронта. Предварительно танкисты вывели из строя все подъездные пути к станции, взорвали стрелки и депо в Тацинской, привели в негодность взлетные полосы на аэродроме и уничтожили захваченные самолеты.

Ставка высоко оценила боевые действия 24-го танкового корпуса. За высокое воинское мастерство, стойкость и дисциплинированность личного состава при действиях в глубоком вражеском тылу он был преобразован во 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус и награжден орденом Ленина, а генерал В. М. Баданов стал первым кавалером ордена Суворова II степени. Высоких наград удостоились и многие другие танкисты корпуса.

В то время когда танкисты генерала В. М. Баданова громили врага в Тацинской, а затем прорывались из кольца окружения, стрелковые соединения 1-й и 3-й гвардейских армии Юго-Западного фронта во взаимодействии с 18-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусами (еще до перенацеливания последнего на Тацинскую) расчленили в районе Алексеево, Лозовое основные силы 8-й итальянской армии, разгромили их, захватив богатые трофеи и взяв в плен тысячи солдат и офицеров. Такая же участь вскоре постигла и вражескую группировку, окруженную в районе Арбузовки и Кантемировки. В итоге напряженных двухнедельных боев войска генерал-полковника Н. Ф. Ватутина продвинулись вперед до 200 километров и к концу декабря вышли на рубеж Новая Калитва, Миллерово, Ильинка, Чернышковский. Операция «Малый Сатурн» успешно завершилась.

В результате блестяще проведенной операции советских войск на Среднем Дону потерпела полный провал попытка немецко-фашистского командования деблокировать окруженную под Сталинградом группировку Паулюса. Создались благоприятные условия для ее окончательного разгрома.

Но в победном финале Сталинградской битвы войска Ватутина участия уже не принимали. По решению Ставки ВГК задача разгрома группировки Паулюса возлагалась на Донской фронт, а Юго-Западный начал готовиться к выполнению новой, не менее важной задачи.