Генерал от машинерии

56

Техника возле пещеры по-прежнему действовала. «Стрекоза» приземлилась в нормальном режиме — как и в предыдущие ночи.

Для невооружённого спецтехникой Шакирянова вокруг было — как выразился бы Спиря, хоть глаз выколи.

— Шагай за мной, — почему-то шёпотом сказал Кирилл, переключая ПТП в инфракрасный режим. — След в след.

— Как у негра в заднице, — пожаловался Шакирянов. — А чего шепчешь-то? Тут всё-таки кто-то есть, что ли?

Кирилл и сам понял, что ведёт себя глупо.

— Нет тут никого, — сказал он уже вслух. — Вон вход в пещеру, метрах в пятидесяти.

Он достал из кармана очки-змееглазы, ещё днём обмененные у копыта на одну из шайб. На кой хрен они на складе хранились, если у каждого галакта есть ПТП, было совершенно непонятно, но вот пригодились.

— Я тебе инфракрасы приготовил. Возьми, надень. И вперёд.

— О! — сказал Шакирянов, напялив очки на нос. — Совсем другое дело. Но всё равно жаль, что у Незабудки нет луны.

— А на кой дьявол она? Чтобы нас кто-нибудь увидел?

— Кто? Ты же сам сказал, что здесь никого нет.

Кирилл мысленно сплюнул — и в самом деле, речи его логикой определнно не отдают. Боится он, что ли?… И понял — боится. Да и кто бы не боялся? А с другой стороны, бояться и в самом деле некого. Кирилл ещё в начале дежурства ознакомился в архиве с видеоинформацией, добытой с орбиты, — не было такого случая, чтобы из пещеры кто-либо из гостей появился ночью. Вот днём — другое дело!

Раздвигая траву, Кирилл зашагал ко входу в пещеру. Шакирянов топал следом. На ходу Кирилл отдал команду СОТУ не реагировать на исчезновение связи с ним.

Вышли на короткотравье.

— Тут чего, стриженый газон, что ли? — В голосе Фарата прозвучало неподдельное изумление.

— Вроде того.

— А на фига?

— Не спрашивай. Сам не знаю. Надо у хозяина… у хозяев спросить.

— А кто хозяева?

— Гости, наверное. Во всяком случае, днём — они.

Дошли до пещеры.

— Оставайся у входа. Твоя задача — наблюдать за мной и всё запоминать.

— Зачем? — удивился Фарат.

— А это я и сам не знаю. В случае чего, будешь свидетелем.

— В случае чего? В случае твоей гибели?

— Типун тебе на язык! Не знаю.

Кирилл осторожно пошёл вперёд.

«А ведь Фарат прав, — подумал он. — Что я здесь собрался делать? Дурацкая затея! Кроме ржавых пистонов, тут ничего не раздобудешь!»

Однако назад пути не было. И дело не в том, что Шакирянов станет свидетелем того, как он, Кирилл, спразднует труса. Это мусор летучий, это можно пережить… А просто, сказавши «а», надо говорить и «бэ». Иначе так и будешь ходить вокруг да около.

— Что это такое? — Похоже, Шакирянов разглядел наконец полушар.

— Не знаю.

Полушар на сей раз был абсолютно мёртв. Ну или, по крайней мере, казался таким.

Кирилл подошёл к нему. Опёрся руками на край среза и нажал. По законам механики полушар должен был качнуться. Однако не качнулся. Знать, какие-то опоры у него всё-таки существовали — по-видимому, нечто вроде силовых полей. Понимая, что поступает легкомысленно, Кирилл всё-таки подпрыгнул и вскарабкался на круглую поверхность этой непонятной конструкции, ожидая, что его перенесёт сейчас куда-нибудь в Южное полушарие.

Хрена с два, конструкция по-прежнему была мертва. Кирилл походил по ней. Пару раз подпрыгнул. Ноль эффектов, как сказал бы Спиря.

Кирилл спустился на пол.

— Ты чего делаешь? — спросил Шакирянов.

— В носу ковыряю. — Кирилл двинулся влево, намереваясь обойти конструкцию и посмотреть нет ли чего между нею и стенкой пещеры.

Сердце ухнуло в самый низ живота. По спине пробежали мурашки. Будто тёплые метелкины руки погладили. Потом сердце вернулось на место. Но стало тяжело дышать.

— Ты ничего не почувствовал? — спросил Кирилл, опершись правой рукой на полушар.

Шакирянов не ответил.

— Фарат, ты меня слышишь?

Фарат если и слышал, то молчал.

— Эй, Фарат!

Тишина. А потом вход в пещеру слегка осветился. Кирилл переключил ПТП из инфракрасного режима и обомлел: снаружи явно светила луна.

Это было настолько неожиданно, что Кирилл выбежал из пещеры. И обомлел во второй раз. Никакой степи вокруг не было. Дул сильный ветер. Почва была абсолютно голая, каменистая. Натуральная пустыня. А над пустыней этой летели облака, и светила луна.

— ПТП, есть ли связь с системой оперативно-тактического оправления?

Ему показалось, что ИскИн сейчас усмехнётся и скажет: «Ну ты, хозяин, и придурок!» — однако тот ответил коротко:

— Связь отсутствует.

И вправду, неужели ПТП должен обрести человеческие эмоции от того, что оказался на другой планете?

«Кол мне в дюзу, куда это меня занесло? — подумал Кирилл. — На Землю, что ли?»

Дышалось по-прежнему тяжело — если он сейчас и на Земле, то явно где-то в высокогорье.

Однако через несколько мгновений быстро уходящее в горизонту облако открыло на небе ещё одну луну, поменьше, чем первая, и стало ясно, что это не совсем Земля. А точнее — и совсем не Земля.

— ПТП, ведётся ли видеосъёмка окружающей местности?

— Так точно! — отозвался персональный тактический прибор.

Видеокамеры были наклеены со всех сторон шлема, поэтому поворачиваться, обеспечивая круговой обзор, не требовалось.

Несущиеся облака закрыли большую луну, и местность сразу изменилась, стала ещё угрюмее. А потом и маленькая луна скрылась за тучей, и Кирилл переключил ПТП в инфракрасный режим и вернулся в пещеру.

Всё было ясно. Всё-таки он нарвался на портал. Причём, если вспомнить что он делал перед тем, как его перекинуло в иной мир, то перебрасывающий узел находился где-то рядом с полушаром.

Кстати, раз уж здесь полушар тоже существует, по нему вполне можно сориентироваться. В какой точке Кирилл находился, когда начался процесс переброски?

Он прикрыл глаза и напряг память.

Кажется, слева от полушара, не доходя до стены…

Кирилл открыл глаза.

Да, вот там.

Сзади что-то щёлкнуло.

Кирилл обернулся. И только сейчас обнаружил, что противоположная стена пещеры настолько ровная, что не может не натолкнуть на мысли об искусственном происхождении. Надо бы её осмотреть повнимательнее и не в инфракрасе, а в нормальном освещении.

Кирилл снова закрыл глаза:

— ПТП, включить прожектор обычного света!

— Есть включить прожектор обычного света! — отозвался ИскИн.

Сквозь закрытые веки тут же пробился свет.

Сейчас подождём немного, чтобы глаза привыкли, и всё осмотрим. Самым-самым-самым тщательным образом. Как положено разведчику. До сих пор меня можно было назвать контрразведчиком, но сегодня я — самый настоящий разведчик.

Кирилл открыл глаза.

Перед ним была вовсе не стена. Скорее это можно было назвать стеллажом, состоящим из десятков квадратных ячеек со стороной около тридцати сантиметров, закрытых непрозрачными, металлическими на вид крышками.

Кирилл подошёл ближе, не снимая перчатки, провёл рукой по одной из крышек. С запозданием осознал, что совершает отъявленную глупость. Впрочем, интуиция говорила ему, что никакой угрозы нет.

Однако стеллаж не остался неизменным. Крышка, которой коснулась перчатка, сделалась прозрачной — вдруг, сразу, неожиданно. Только что это был самый натуральный металл или металлопластик, и вот уже стекло перед глазами, и за стеклом этим клубится серый туман, и в тумане этом мелькают неясные очертания — не то аппарат какой-то движется, не то живое существо… Будто смотришь сквозь окно ранним осенним утром. И Кирилл зачарованно смотрел в это окно, так долго, что в конце концов от напряжения заслезились глаза. Если бы его спросили, чего он ждёт, он бы не ответил. Почему-то ему казалось, что, глядя сквозь прозрачную крышку ячейки, он вот-вот узнает, какую-то жуткую, волнующую, приносящую счастье тайну.

То ему начинало казаться, что в тумане прячется один из гостей, но не в натуральную величину, а маленький, низенький — будто модель или кукла; то мнилось, будто некие невидимые руки лепят в тумане нечто мерзкое, грозное и внушительное по замыслу, и как только крышка откроется, это мерзкое, грозное и внушительное обрушится на Кирилла, разрывая на части, выворачивая суставы, ломая кости…

Потом он заставил себя оторваться от «окна» и двинулся к по-прежнему мёртвой полушаровой конструкции, взял чуть в сторону, обходя её слева. Как там, в Змеином Гнезде…

Снова ухнуло в самый низ живота сердце. По спине пробежали мурашки. Будто тёплые метелкины руки погладили. И опять сердце вернулось на место.

— …где? Кент, ты где? — резанул по ушам голос Фарата. — Почему ты молчишь?

И стало легко дышать.

— Ой! — воскликнул Шакирянов. — Инфракрасы заработали. Слава Единому!

— Ты чего орёшь? — недовольно сказал Кирилл.

— А что? — Шакирянов издал звук, похожий на всхлип. — Мне показалось, ты исчез. И тут же отрубились инфракрасы. То есть совсем отключились, даже индикация питания погасла. Я испугался, начал тебя звать, а ты молчишь… Орал всю дорогу!

«Что- то ты, обрезок, вакуум травишь, — подумал Кирилл. — Если бы ты столько времени орал, то давно бы уже голос сорвал!»

— А потом — бац! — инфракрасы заработали… — Шакирянов счастливо засмеялся. — Смотрю, нет, ты тут, в пещере. Чего ты молчал, не отзывался? Что за шутки? Стрёмом меня взять решил?

— И сколько же ты орал? — вопросом на вопросы ответил Кирилл.

— Ну, не знаю… Не долго. Минуту, может, полторы…

Похоже, Фарат даже не заметил, что Кирилл ушёл в иной мир.

«Ну и Единый с ним, пусть и дальше не знает, — сказал себе Кирилл. — Но не было меня тут минут пятнадцать».

— Ладно, — сказал он. — Выходим из пещеры и возвращаемся. Ты ещё успеешь покувыркаться со своей виртуалкой.