Генезис

Глава 9

Очнулся я в каком-то подвале, со скованными за спиной руками, привязанный к стулу. Разлепив веки, попытался отвести взгляд от направленной в лицо яркой лампы. Сознание затягивала пелена наркоза, притупляющего боль в отходящем от действия парализатора теле.

Повернув затекшую шею, увидел рядом стул, на котором сидела бабушка, опустив подбородок на грудь. В себя она всё ещё не пришла. Сердце сжал страх за родственницу, разгоняя овеявшую мозг хмарь.

Напротив стоял здоровенный мужик в балаклаве, который, увидев, что я пришёл в себя, шагнул влево и отвесил Анне Павловне пощёчину, отчего она завалилась вбок, повиснув на наручниках. Но от боли завозилась и пришла в себя, открыв красные от полопавшихся капилляров глаза. С трудом оглядевшись, нашла меня глазами и облегчённо выдохнула.

— Вы готовы воспринимать, что вам говорят?

Голос явно синтезированный, судя по механическому построению фраз, доносится из колонки возле стены. Мужик в балаклаве по-прежнему не произнёс ни слова.

— Готовы, — хрипло выплюнул я.

— Кто вы такие, что происходит? — слабым голосом вторила мне бабушка.

После заметной паузы всё тот же механический голос разъяснил:

— Четыре года назад вы убили одного из моих людей. За такое нужно ответить.

Я прищурился. Месть? Через столько лет? Зачем такие сложности?

— Мы бы могли вас убить, — продолжил голос, — но это экономически неоправданно. За жизнь нашего человека вы должны заплатить. Трёх миллионов будет достаточно. Потом живите на здоровье.

— У нас их нет, даже если мы продадим дом и мастерскую, — сплюнул я.

— Берите у родственников, у них есть. Да, госпожа Фролова? — бабушка вздрогнула, и голос закончил: — Мы отпустим старуху, но оставим тут пацана. Будут деньги — уйдёт живым. Ну а чтобы вы оценили серьёзность положения…

Громила шагнул верёд и лёгким взмахом ладони отвесил мне оплеуху. Лопнула губа, хрустнули зубы, и я бы точно упал на пол, если бы не был привязан к стулу, который, в свою очередь, прикручен к полу.

А ублюдок продолжил свою работу ударом в корпус, опять в лицо, грудь. Я не мог вдохнуть, уже не особо реагируя на боль от ударов.

— Хватит, подонки! — закричала рядом бабушка. — Я найду деньги!

Удары прекратились, что позволило мне сипло втянуть воздух, а всё тот же голос закончил:

— Поторопись.

Следом, в руке палача мелькнула губка, которую он приложил мне к лицу, и сознание опять померкло.

Не знаю, сколько я провёл в беспамятстве, но очнулся во тьме, лежа на земляном полу. При каждом вдохе грудь простреливало болью, а лицо распухло от побоев. Проведя языком по зубам, не досчитался минимум трети. И судя по тому, как больно дышать, рёбра мне тоже сломали.

В душе страх чередовался с яростью, а в голове звучали вопросы. Как так? Зачем? Почему ждали четыре года? Кто такие?

Не знаю, сколько я так провёл, эпизодически впадая в забытье. Но очнуться меня заставил скрип петель и ударивший в глаза свет. Оглядевшись вокруг слезящимися глазами, увидел пустые стеллажи вокруг да лестницу наверх. Действительно, погреб.

Внезапно в меня прилетела бутылка воды, и дверной проём наверху закрылся. Трясущимися руками я с трудом открыл крышку и жадно припал к горлышку, сделав пару больших глотков. И как бы мне не хотелось допить оставшееся, закрыл и положил рядом.

От жажды я не умру, и то хлеб. Остаётся лишь лежать, слушать мышей в норах и размышлять. Даже если бабушка соберёт деньги, пройдёт несколько дней. Конечно, не факт что после меня отпустят, но то, что похитители не показывают лиц, немного обнадёживает. С другой стороны, обмен — это всегда сложности, могут решить избавиться от проблемы.

Боль немного спала, и я стянул с плеч куртку. Найдя уплотнение на левом рукаве, вдел палец в небольшую петлю и потянул. С лёгким шелестом наружу вышло полметра тонкой и острой как бритва нити, расширяющейся ко второму концу.

От года до трёх лет исправительных работ, если найдут господа полицейские. Это если не пущу по прямому назначению. А если пущу? Ну, такой нитью запросто валят деревья… Главное — понять, хочу ли я пускать её в ход и смогу ли в таком состоянии?

Какое количество людей может находиться в доме? Точнее, тут основная их база или просто дом, в котором меня и оставят, когда договорятся о выкупе? Если времянка, то маловероятно, что больше трёх. А вот если основная база — может оказаться сколько угодно.

Впрочем, в моём состоянии и трое — недостижимое количество. Нужно ждать и думать, постаравшись привести себя в порядок, насколько возможно. Я туже затянул футболку, обеспечивая себе что-то вроде тугой повязки, и подполз ближе к лестнице, прикидывая варианты.

Да не так уж их и много: залезть наверх и ждать, пока не откроют дверь. А там уже попробовать нитью зацепить похитителя. Но если он там будет не один? И, что хуже, а если всё получится?

Нить ведь инструмент своеобразный, последствия могут быть летальные. Если меня не перевезли на другую планету, что маловероятно, то, с учётом моих прошлых подвигов, со свободой я попрощаюсь, когда в дело вступит полиция. Может, терпеть и ждать? Зачем им меня убивать? Похищение, да ещё и убийство ребёнка… Случай будет громкий.

Так ничего не решив, я поплотнее укутался в куртку, и, на ощупь найдя ползунок терморегулятора, сдвинул его в сторону. Куртка будет лучше сохранять тепло, хоть какая-то защита, в погребе прохладно. А после постарался расслабиться и уснуть, понадеявшись, что тысячи лет генетических улучшений не дадут мне заболеть.

Сколько в такой полудрёме я провёл, не знаю. Время измерялось только тем, что пару раз я, всё же, испортил свою тюрьму, опорожнив мочевой пузырь в дальнем от лестницы углу. Даже ведра, куда можно справить надобности, мне никто не предложил, а бутылки от воды хватило на один раз.

Тьма, едва разгоняемая совсем маленькими лучиками света, оттуда, где сходились тяжёлые двери, тишина и медленно подступающая жажда с голодом. Интересно, когда я решу, что моча в бутылке тоже жидкость?

Отчаяние чередовалось со злостью, мыслями о бабушке с сожалением о том, что все мои планы пошли по бороде. Если мой прадед — а к кому ещё идти родственнице? — найдёт деньги, что мешает бандитам повторить похищение? Правда, одно радует: с такой точки зрения, убивать меня никто не будет. Этакий выгодный актив на будущее.

Жажда росла с каждым часом, а постоянный круговорот эмоций сменился апатией. Я просто сидел, облокотившись об лестницу, а уши пытались вычленить хоть какие-то звуки наверху.

Я так сойду с ума. Нужно чем-то заняться. Осторожно забравшись по лестнице, тщательно ощупал дверь. Гладкий морф стандартной «древесной» текстуры, сантиметров восемьдесят в ширину, метра полтора в длину.

Дверь нестандартная, расположена под углом к земле. И очень узкая створка, за которой, как я понял, когда её открывали, тяжёлый засов.

Хватит ждать. Из рукава вышла нить, и я осторожно пропихнул её длинным куском морфа, отрезанным от стеллажа.

Рывок вниз, и врезавшаяся в материал нить прорезала дверь. В сторону, и колечко вылетело мне в руки. Повторил всю процедуру ещё раз. Вырезанный кусок створки упал мне в ладонь.

Сводящая с ума жажда заставила действовать быстрее. Просунув на ту сторону руку, сдвинул в сторону засов. Миг — и я уже наверху щурюсь от царящей вокруг полутьмы, кажущейся мне ярким днём.

Выжидая адаптацию глаз к свету, замер. Я стоял в пустом помещении, освещённом одиноким плафоном. Гараж, судя по воротам. Тут имелся только какой-то высокий деревянный трон с ремнями для фиксации людей да, стоявший рядом, пустой верстак. Была ещё одна дверь, наверняка внутрь дома. Приоткрыв створку, прислушался.

Кто-то разговаривал… Нет, это оказался телевизор. На улице ночь, и есть шанс, что похитители спят. Прикрыв глаза, сосредоточился на слухе, медленно скользя по коридору, пока в поле зрения не попал вход в комнату. Замер, превратившись в одно большое ухо. Мне повезло: изнутри раздался всхрап.

Осторожно заглянув внутрь, увидел сидящего на диване, положив ноги на журнальный столик, невысокого, сухощавого мужика. Шагнув назад, посмотрел дальше по коридору, где была входная дверь.

Нужно что-то решать.

Дверь закрыта, буду шуметь — похититель может проснуться. Оружия на виду я не вижу, но это не значит, что его нет. Да и в моём состоянии упаду от любого чиха, не взирая на наличие оружия.

И я до сих пор не знаю, один ли он в доме. Поднимется шум, если их двое или больше, то конец.

Сглотнул и вытер вспотевшие ладони об штаны. Куда ни кинь, всюду клин. Отступив назад, снял кроссовки, медленно и глубоко вдохнул и также медленно выдохнул.

Правая рука потянула нить из рукава до конца, а потом левая ладонь крутанулась, цепляя неострую часть.

Несколько мягких шагов, и я в комнате, где, проскользнув вдоль стены, зашёл за диван и, накинув петлю на шею сидящей фигуре, рванул на себя. Пошло намного тяжелее, чем я думал, пришлось упереться коленом в спинку дивана.

Вверх ударила струйка крови, а мне на ногу упала отсечённая голова. На секунду полюбовавшись на рассечённые кости, отступил назад, позволяя ей упасть на землю. Понятно, почему так тяжело шло, я срезал ему половину челюсти, неправильно направив нить.

Подождав, когда кровь перестанет бить из шеи, обошёл диван, обыскивая бандита. Карманы, прошёлся по торсу, по спине. Оружия не нашёл. Плохо.

Рука потянулась к столу, подхватив бутылку пива. Щелчок крышкой, и я жадно сделал глоток, осматривая комнату. Взгляд остановился на упаковке с обычной водой, и я устремился вперёд, забыв обо всём. Трясущимися руками откупорили крышку, и в желудке оказалось половина литра живительной влаги.

Выдохнув, блаженно замер. Что дальше? Открыть дверь, ключи от которой лежат на столе перед трупом, или сначала обыскать дом? Оба варианта рисковые. Я ведь не знаю, что вокруг. Мы в городе или где-то на отшибе? И тогда пешком я отсюда не выберусь.

Впрочем… Сгорел сарай — гори и хата!

Встряхнув рукой с нитью, я уже куда уверенней пошёл осматривать дом, внимательно прислушиваясь. И в следующей комнате таки услышал тихое сопение. Заглянув внутрь, увидел растянувшуюся на кровати массивную фигуру.

Сердце замерло, и я отступил назад, осторожно прикрыв дверь. Мне хотелось бы допросить бандита, узнать, кто решил нас похитить, про других исполнителей в цепочке. Но слишком страшно. Я пацан двенадцати лет, и его даже не подниму, чтобы связать нормально.

Губы искривила оскал, а ладони натянули моё оружие. Да насрать! Лёгкий скрип двери, шаг, ещё один и прыжок, опуская нить на шею жертве.

Не знаю, как и на что он среагировал, но мне в лицо полетел кулак, сминая остатки зубов и челюсть. Я даже понять ничего не успел. Просто р-р-раз — и отлетаю назад, а мне вдогонку раздался дикий визг. Упал на пол, и всё, на что меня хватило — это забиться под кровать, выставив перед собой руки с нитью.

— Бля-я-я-я, ублюдок! Ты сдохнешь! Сука, моя рука!

Кровать ходила ходуном, раздавались проклятия, а я пытался понять, где нахожусь и что вокруг происходит. Однако, когда в поле зрения появилась нога, я на автомате медленно ткнул в них руками. Не попал.

А вот обладатель этих ног выбежал из комнаты, заливая пол кровью. Я не очень понимал, что происходит, но отпустил нить, на последних остатках здравомыслия проследив, что она скрылась в рукаве, выкатился из-под кровати и на четырёх конечностях поспешил за врагом.

Он оказался недалеко, в коридоре, пытаясь одной рукой открыть стоящую там сумку. А вторая оказалась вся обвязана простынями, из-под которых щедро лилась алая кровь. Судя по всему, когда он меня ударил, я зацепил нитью его правую руку, срезав длинный кусок мяса.

Наконец, молния на сумке поддалась, и он перевернул её содержимое на пол. Мелькнула аптечка военного образца. Я, не думая, подхватил стоящую рядом швабру и прыгнул вперёд.

Точнее, так мне казалось. На само деле, пошатываясь, сделал пару шагов, ткнул его туловище, зацепив раненую руку. Он взвизгнул и отмахнулся левой рукой с зажатой в ней аптечкой. Я растянулся на полу, однако поднялся и опять ткнул шваброй. Похититель ударил ногой, отбросив меня назад. Я встал. Взмахнул шваброй. Хочу эта аптечку! Моя!

Отлетел назад. Попробовал встать. Меня вырвало. Подхватил швабру, шагнул вперёд, но поскользнулся и упал. Встал на колени, тупо схватил мужика за повреждённую руку.

От этого успевший открыть футляр противник закричал. Попробовал меня отшвырнуть, но я отпустил руку и вцепился в футляр с аптечкой, удачно заехав по ране головой.

Сил кричать у него уже не осталось. Сипло зашипев, он отмахулся ладонью, отправив меня на пол, и навалился сверху коленом. Грудь вспыхнула огнём, и пришло уже моё время задёргаться и закричать от боли, в очередной раз задев его импровизированный бинт из простыни. Ткань разошлась, и наружу выпал кусок бицепса.

Потерявший очень много крови враг не выдержал. Покачнувшись, обрушился сверху, вяло шевелясь. Я же вырвал у него из руки аптечку, вкалывая себе обезболивающее в ногу. Отполз в сторону, активировал жука-медика и положил себе на грудь.

Что-то замычав, грабитель медленно пополз ко мне, сумев схватить за ногу. Но на этом4, силы его окончательно покинули, будто потерял сознание. Следом, под львиной дозой анестезии, отключился и я.

Судя по тому, что, очнувшись, вокруг стало светло не только от ламп, прошло несколько часов. Горло пересохло, а возле головы, поджав по себя лапки и свернувшись, лежал крабик из аптечки.

Пошевелив челюстью, я блаженно замер. Немного больно, но кости робот мне сложил, боль в груди тоже исчезла.

Само собой, заживление не полное, так что лучше активно не двигаться. Медицинские наномашины творят чудеса, но меру надо знать. Дёрнув ногой, избавился из холодной хватки трупа. Он так и умер, залив весь пол кровью, затёкшей и под меня. Пофиг.

Медленно поднявшись, положил крабика обратно в аптечку и убрал в карман куртки. Восстановлю запасы морфа и будет моим талисманом, даже если не оживёт. Вернувшись в комнату с ещё одним трупом, открыл бутылку воды из ящика, выпил.

Пошастал по дому, вышел на улицу. Удивился. Обошёл дом и вернулся обратно. Вокруг простирался густой сосновый лес. Перед домом была мощёная площадка, но ни намёка на какой-либо транспорт…

Их лидер не доверял исполнителям, раз предпочёл оставить подчинённых в лесу без возможности улететь? Интересно…

В задумчивости я вернулся в дом и, поморщившись от засохшей крови под ногами, подошёл к телевизору. Всё верно — это не телевидение, а запись на кристаллах. А судя по коллекции носителей данных рядом на стеллаже и тому, что устройство не подключено внешним проводом, эфирного вещания на планете и нет.

Телевидение проводное — поле не дружит с радиоволнами. В идеальных условиях, в воздухе, на высоте нескольких сотен метров ещё как-то может работать на небольших расстояниях. Но и всё. Для меня это значит, что я далеко от обжитых мест, не меньше нескольких сотен километров.

Вздохнув, продолжил осмотр дома. Небольшая кухня, две спальни, ванная, кабинет и гостиная с телевизором. На кухне почти пустой холодильник. Зато имеется ящик консервов, лапша быстрого приготовления и хлеб. Желудок квакнул, и я сам не заметил, как в руках оказалась банка тушёнки, а через минуту она переместилась внутрь жаждущего организма.

Меня замутило. Замерев, я осторожно продышался, надеясь, что еда не выйдет наружу. Вроде, терпимо.

Переждав, продолжил разбирать вещи бандитов. Губка с уже знакомым запахом, флакон с ним же. Полезно. В куртке на вешалке у входа нашёл полицейский парализатор. Отлично.

Поставил наполняться ванную, и сел на открытой веранде, смотря на площадку для посадки. Кто-то точно прилетит, но вот когда? Запасов еды довольно прилично — явно был расчёт на довольно большой срок пребывания. Может, месяц? Что-то не стыкуется с теорий временного жилья.

Да и, в целом, домик довольно обжитой для одноразового обиталища и слишком уж удачно расположен…

Посмотрим. Сегодня прихожу в себя, отъедаюсь, готовлю сюрпризы прилетевшим. Если найду карту, решу дальше. Ну а сейчас ванна!

Водные процедуры помогли. Сполоснув одежду, набрал по дому одеял, нашёл спальный мешок и устроил себе лежбище в лесу, в полусотне метров от дома. И, наконец, позволил выспаться, продремав до вечера.

Гостей так и не случилось.

Как и на следующий день, за который я оттащил в лес трупы, чтобы не вонять. Тела для меня оказались тяжёлые, и чтобы не напрягать зарастающие рёбра, расчленил трупы мононитью, и перенёс кусками, покидав в овраг. Смыл кровь по дому, почистил диван, и уселся перед ящиком, посматривая коллекцию фильмов.

Пока вместо кино не появилась запись, как знакомый амбал, куски которого теперь лежат в овраге, на камеру отрезает пальцы худому побитому мужчине на фоне внутренней стены гаража Сглотнув, я порылся в записях, обнаружив ещё пару подобных кристаллов. А камеру и искать не нужно — вон стоит в уголке на штативе.

— Твою же бога в душу мать… — разорвали тишину наполненные тоской слова.

Посидел, выдохнул. Кивнул своим мыслям и прошёл в гараж, задумчиво осматривая пыточное кресло. Проверил ремни, не расшатались ли крепления самого кресла. Всё нормально.

Вышел из дому, накинул маскировочную накидку и, отойдя в лес, сел ждать, меланхолично потягивая чай из термоса. Час спустя сверху промелькнула тень, заставив меня удивлённо поднять бровь. Во двор медленно опустился мобильный доспех в светло-серых тонах армии Империи.

Как интересно…

Доспех опустился на одно колено и замер спиной ко мне. Выждав два десятка секунд, за которые пилот обычно на автомате глушит машину и вынимает ключ-карту, лениво зашагал к машине.

Скрипнула лобовая броня, расходясь в стороны.

— Ну, где вы там, жлобы? — прозвучал громкий голос. — Хватит спать, босс решил, что делать с ублюдком!

По колену доспеха мелькнула тень, а потом вниз изящно съехала мужская фигура в форме и тут же свалилась на землю от серии выстрелов из парализатора в спину. Пилотам не доступны модификации, повышающие сопротивление к парализатороам. Увы, как и большинство других улучшений, которые конфликтуют с нейроинтерфейсом при глубоком слиянии.

Достав из кармана пакет с губкой, я приложил её к лицу пилота и, убедившись, что он уснул, пошёл в дом за верёвкой. Придется тащить волоком до гаража. Эх, неудобно быть маленьким и слабым. Или, может, облегчить тело на конечности? Нет, не стоит, ещё кровью истечёт…

Посвистывая, обмотал ноги тела верёвкой и волоком потащил в гараж. Там мы с ним и побеседуем, раз место оборудовано…